Наследник по контракту

Прошлое

Сегодня мне снова хорошо. С ним всегда я забываю о пустоте и одиночестве. Как же мне повезло встретить его на жизненном пути. Он моё лекарство и мой наркотик. С ним я растворяюсь на мелкие атомы и полностью погружаюсь в эйфорию.

Такого блаженства я никогда не чувствовала. Он подарил рай моему телу. Покой душе. И драйф всему организму.

Мы с ним очень похожи. Оторванные лепестки от семейного древа. Он говорит, что из-за крутого и умного старшего брата, его в семье не воспринимают в серьез. Что, мол, пора думать о будущем, а он - только о гулянках. Брат в его годы уже в компании отца помогал и учился. А Леша...

Ох, как я его понимаю. Мне ежедневно это втирает отец, благодаря мачехе.

Мы с ним две одинокие души, которые соединились в одно целое.

Помню тот вечер, когда он нагло подкатил ко мне в клубе и сказал, что я буду его девушкой. Несмотря ни на что. Я так долго смеялась, что даже икота напала. Потому что слышала подобные фразы от крутых мажоров, которые все пытались меня удивить.

А в итоге, он ворвался в мою жизнь как торнадо.

Мне едва исполнилось восемнадцать, и я научилась пить и курить. Вредные привычки, помогали не сойти с ума дома. Помогали чувствовать себя более уверенной. Нет, характер, у меня ещё тот. Уверенность нужна лишь для борьбы против всего мира. Мне легче быть не такой, как все. Тогда не нужно ставить себя в рамки. А быть собой, или жалкой её копией.

На Лёше тогда была кожаная куртка, две толстые цепочки на груди и волосы торчали вверх. Казалось, он только что сошел со сцены на каком-то рок концерте.

Я влюбилась в него с первого взгляда. Может, тогда ещё по-детски, может, слишком наивно. Но он добился меня почти сразу. Ему и делать для этого ничего не нужно было. Только много и часто улыбаться. Две ямочки на щеках, и я уже готова прижиматься к нему тесно - тесно, и никогда не выпускать из объятий.

Он стал моим первым. Тем вкусным и сладким мальчиком, который показал нектар страсти. Мы пили друг друга. Долго, томно, безудержно. Казалось, что не успеем напиться до конца...

Так и вышло. Не успели.

В ту ночь, мы праздновали победу его друга в гонке. Димка выиграл приличный куш, и проставлялся. Мы пили шампанское с горла и много смеялись. Танцевали на капоте его машины и планировали, дальше поехать отрываться в клуб.

Все было идеально. И должно было стать ещё лучше. Если бы Алексу не захотелось острых ощущений. Он перетащил меня на себя, и пока мы ехали, он трахал меня и сидел за рулём.

Всё должно было быть быстро. Я не хотела, но он настоял.

- Это же такой адреналин, - шептал он мне, пока задирал платье. Ширинку быстро расстегнул, и я накрыла его член собой.

Это и, правда, было экстремально. Свет встречных машин освещал нас, пусть я и сидела спиной к дороге. Алекс держался за руль, и на меня даже не смотрел. Лишь на дорогу. Я же всю работу делала за двоих, вырывая громкие стоны из его груди. А потом, нам навстречу вылетает машина. Алекс успевает среагировать не сразу. Делом ведь другим занимается. Резко дёргает руль в сторону, но уже поздно.

Я лишь помню звук бьющегося стекла. Собственный крик. И то, с какой скоростью машина переворачивалась. А дальше, полнейшая темнота.

Мои хорошие, в полночь выйдет ещё одна глава. Так что далеко не разбегайтесь 🥰

Глава 1. Алиса

Почти два года спустя

Боже, сегодня будет потрясающая ночь. Уже представляю, как буду наслаждаться крутой музыкой, дорогим алкоголем и каким-нибудь вкусным мальчиком. Три эти составляющие мой любимый коктейль перед сном.

Потому что я хочу снова почувствовать жажду. Возможно свободы. Возможно тягу к кому-то.

Устала жить на автопилоте.

Я поправляю своё дерзкое короткое платье. Опускаю его хоть немного ниже, чтобы прикрыть попу и пройти фейс контроль перед отцом. Глубокое декольте ничем не скрыть, поэтому приходится порыться в шкафчике и достать накидку. Прикрываю ней плечи, и смотрю в зеркало. Ну, отстой. Ладно, пять минут позора, во избежание очередных нравоучений от отца.

Как с цепи сорвался. То не одевай. Туда не ходи. От рук отбилась. Учебу забросила.

С последним он не прав. С учебой как раз проблем нет. Я там декану глазки построила. Попой покрутила. И вуаля, парень уже слюни на меня пускает. Хотя, он далеко не парень. Уже взрослый, опытный мужчина. На свидание меня звал. В кабинете своем постарался. Ещё пара наших откровенных переписок, и в любви объясняться будет.

Да, и это понятное дело. Кто бы ни хотел захомутать такое сокровище как я? Красивая рыжая бестия, которая обожает отрываться. Милое божеское создание, с наследием в сотни миллионов.

Мой отец биржевой нефтяник, который в свое время купил дёшево, продал дорого. И так по кругу. И вот сейчас, его вложение в чёрное золото, приносит нашей семье уйму денег. "Жопой жуй", как я говорю. Но проблема в том, что отец так и остался той самой старой закалки. Живём мы в том же доме, что и девятнадцать лет назад. То есть с моего рождения. Ладно, я немного преувеличила. Дом на том же месте, но перестроен. Хотя на те деньги, что есть у отца, мы могли бы жить в особняке где-то в Турции. Или вообще на Беверли-Хиллз. Но моей мачехе нравится тут.

Знаете, я ужасно избалована и эгоистична. Такой меня сделала чрезмерная любовь отца. Когда мне было три, моя мама устала от "декрета" и поехала отдыхать за границу. С тех пор прошло шестнадцать лет, и я до сих пор её не видела.

Она изменяла отцу, наслаждаясь мнимой свободой, и думала, что вышла замуж за дурака. Боже, мама, даже я со своими оторванными мозгами, понимаю, что миллионы тупые не зарабатывают. Отец просто слишком сильно её любил. Поэтому терпел первый год. А дальше... По стандартной схеме. Громкий развод, лишения всех денег и делёжка меня.

Говорят, меня даже спрашивали, с кем бы я хотела остаться. Я выбрала папу. Верю ли я в это? Вряд ли. Мой отец, никогда бы меня не отдал ей. Так я думаю сейчас. Как думала тогда? Не помню.

Мне было четыре с половиной года. Что я могу помнить с того времени?! Ладно, помню, безумный страх оставаться одной в темноте. Папа всегда ждал, пока я усну, и когда уходил, оставлял включенным ночник. Сейчас, девочка выросла, и стала безумной Алей. Я могу быть чьим-то ночным кошмаром, или же сладкой истомой. Всё зависит от настроения. А также от желания забыться и отпустить эту боль потери.

°Алиса° "Ты, где пропала?"

°Алиса° "Ау. Я тут офигенную траву на вечер достала" - строчу подруге, и наношу помаду на губы. Красная.

°Алиса° "Так мы едем или нет?"

°Таня° "Едем. Я через час за тобой заеду"

И так. Всё идеально. Теперь осталось выполнить самую сложную миссию. Пройти фейс контроль у отца и не нарваться на грымзу, в лице очередной любви папочки. Которая, как ни странно, задержалась дольше всех. Умной баба оказалась.

Жаль комната моя на втором этаже, и я на таких каблуках не смогу сбежать через окно. Поэтому приготовившись выслушивать, целую эпопею, покидаю комнату.

Тихо пробравшись по коридору, я спускаюсь и уже вижу заветную дверь. К ней остаётся несколько шагов, в тот момент, когда я слышу голос отца.

- Алиса, - орет он, - в кабинет!!!

Хочется начать топать ногами, как маленький ребенок. Снова нотации слушать и то, какая я ужасная дочь. Надоели!

На самом деле, я не всегда была плохой. Хотя ладно, что я вам тут буду рассказывать. Ещё подумаете, что оправдываюсь. Нет! Мне не стыдно! Но причина есть, и вы скоро услышите её голос.

- Да, папуль, - заглядываю в кабинет одной головой, всё ещё храня надежду, что папа не увидит мой наряд.

- В кабинет. Живо!

Ладно, Аля, вдох, выдох. Тебе не привыкать слушать нотации отца.

- Папуль, ну что за тон? Что опять я натворила? - делаю самое невинное лицо. Ангел, а не Алиса Богомолова.

- Алиса, - ненавижу, когда он в таком тоне говорит моё имя. Как будто я дерьмо какое-то, - И когда ты собиралась сообщить о том, что разбила свой новый мерс?

Вот же! Всё-таки настучала ему. Я же говорила, что сама решу этот вопрос.

- Папуль, только не злись, ладно? Я не виновата! Этот придурок, сам в меня влетел! На красный поехал.

- Да тебя если послушать, то весь мир виноват. И только ты - ангел, - делает глоток алкоголя. - В той аварии тоже не ты виновата была?! - бьёт под дых этими словами. И даже не замечает, какую острую боль мне причиняет, - Да я, в твои годы...

Опять двадцать пять.

Бонус

Алиса Богомолова (Аля) девятнадцать лет. Оторвыш, хулиганка. Яркая, харизматичная, творческая. Пережила собственную потерю. От этого и границ не знает.

А дальше, наш герой, листайте 🥰

Бонус 2

Владимир Игнатов тридцать четыре года. Влиятельный бизнесмен, наследник империи. Не женат и не был. Если решил отомстить, то враг будет наказан.

Как вам наши герои?

Не забывайте добавлять книгу в библиотеку и ставить звёздочку.

Найти группу легко, либо введите в поисковике телеграм название канала "kataevabook" или же пройдите в мой профиль и нажмите вкладу "Обо мне"

А так же, в честь старта, на все мои книги действует скидка 25%.

Приятного прочтения 🥰

https://litnet.com/shrt/lcKC

И чтобы не пропустить все новости, подписывайтесь на меня ⤴️

Ваша Татьяна Катаева ❤️

Глава 2. Алиса

Танюха жмёт на газ, и машина срывается с места. Ещё год назад, этот обычный процесс вызывал во мне бурю. Я даже на заднем сидении машины не могла сидеть. Всё время слышался треск стекла, вой сирен и боль во всём теле. Особенно в области груди.

Последнее так и не прошло. Из той машины вытащили одного пострадавшего и один труп.

Труп... Ещё минуту назад, он был для меня всем миром. А теперь о нём говорят труп...

В машине тихо играет музыка. Подруга знает, что без музыки я не смогу ехать в машине. Она приглушает вой в голове. Сколько же времени должно пройти, чтобы я смогла снова жить нормально?! Жить, а не существовать.

- Тань, ты прикинь, сегодня такое со мной произошло.

- Что именно?

- Папаша мне такой говорит: Я уже всё решил. Ты выйдешь замуж!

- Он гонит. Всегда замужеством тебя пугал.

- Да нет же, Тань. Он уже сказал, кого выбрал. Говорит в конце лета свадьба.

- И кто же твой будущий муж? Кому так сильно не повезло? - смеется она.

- Федорова, не смешно, блядь. За Борунова хочет отдать.

- Типа я сейчас должна была сказать, а, за этого. Откуда я знаю кто этот Борунов.

- Друг отца. Ему сорок лет. Детей нет, но он хочет. Вот и возьмёт меня в жены, чтобы потомство своё плодить.

- Аля, так вот и решение. Встреться с этим стариком, покажи ему, где раки зимуют. Он и замуж не захочет тебя брать. А ты, перед отцом и не виновата будешь.

- Ты гений Тань. Так и сделаю. Папаше скажу, что согласна. Пусть устраивает встречу с женихом.

Когда машина останавливается на парковке, мы не спешим покидать её. Я достаю из заначки сумки обещанную дозировку "счастья" и подкуриваю.

Курим в полной тишине, наслаждаясь релаксом. Каждая думает о своём и боль свою проживает в это мгновение.

Мы с Таней внешне разные, но в душе, до безумия похожи. В обеих раны внутри и дыра. У неё умерла мама от рака, моя же меня бросила. Её отец так и не женился, ведь до сих пор любит покойную жену. Но Таня боится, что однажды он всё-таки это сделает, а она, не сможет это принять. Уж слишком сильная связь у них была с матерью. До сих пор потерю её пережить не может. Волосы, и те, не отращивает. Потому, что у Алевтины Фёдоровой был рак крови. Ни деньги мужа, ни любовь родных, ни тяга к жизни самой Алевтины, не помогли ей. Болезнь съела её изнутри и свела в могилу.

Мой же отец, наоборот, менял любовниц как перчатки. И с каждым разом, его ненаглядные, оказывались моложе предыдущих. То ли кастинг такой был. Что старше определенного возраста, не прокатывают. И вот, четыре года назад, в наш дом вошла она. Ксюша Иванова. А ещё через пару месяцев, он на ней женился. Реально, не знаю, что она ему там делает, но он безумен. Может она его не только своим фирменным глубоким минетом взяла, а и колдовскими чарами? Да и хрен с ними. Война между нами идёт, а отец даже не замечает этого. Да, у нее, к сожалению, на руках больше козырных карт. И все они крупной масти.

И пока у меня был Алекс, мне было легко. Я не чувствовала нужды в борьбе. Потому что он давал мне ту любовь, которой мне все эти годы не хватало. А теперь её никто не может дать.

- Как же хорошо, - вырывает Тата меня из моих мыслей. Согласна, хорошо, когда отпускает и думать не получается. Как сейчас. - Погнали?

- Ага. Сейчас, только губы подкрашу.

Мы врываемся в клуб, и сразу же двигаем на танцпол. Пока нас качает на волнах, боль утихает. Наступает мнимая иллюзия идиллии. Мы танцуем как сумасшедшие, какими по факту являемся. Укротить этих двух кобылок, пока никто не смог.

Я оставляю Таню на танцполе и двигаюсь в поисках столика. К сожалению, мы приехали поздно, и сегодня всё занято. Ничего, эту проблему решить легко, когда есть я.

Для большого эффекта полета, я беру любимый "Лонг-Айленд" и осматриваю столики, в поисках к кому присоединиться.

Компании мажоров обхожу стороной. С ними как-то уже скучно. Не вставляют их дешёвые понты и мнимые воздушные замки. Когда прохожу мимо випки с ширмой, из неё как раз выходит официант. Краем глаза успеваю заметить несколько мужчин. Взрослых и без дам. Интересно. Во мне в одну секунду просыпается жажда любопытства. Замуж за старика отдают. А у меня кроме любимого Лёши, декана и сопливых мажоров никого не было. И если с первым я всегда горела, то после него - тухло.

- Добрый вечер, - вхожу я в их випку без приглашения. - Мы тут с подругой, стол свободный ищем, а его нет. Мы не помешает вам своим присутствием?

Делаю мимишное лицо и хлопаю своими длинными ресницами. Но и не забываю осмотреть мужчин. Да-да, именно мужчин. Их пятеро. И всем за тридцать. Круто. А что, думаю, они ничем не отличаются от декана. А с ним, я легко нашла общий язык. Особенного, когда он ловил меня в темных углах коридора и засовывал свой язык в рот. Длинный он у него. Но в других целях, мы его не использовали. Интересно, как он делает...

- Добрый вечер, - обладатель низко баритона, сразу привлекает моё внимание. Широкие плечи под черной футболкой. Приличная груда мышц. Интересно под футболку заглянуть, там, наверное, такая красота. МММ...

Несёт меня не в ту степь. Я отрываю глаза от лицезрения его мышц и поднимаю вверх, чтобы посмотреть на лицо. Вау! Хочется в один момент сказать. Дядька ещё тот красавец. Густые черные брови, цепкий взгляд, острые скулы, которые спрятаны под густой бородой. Волосы приподняты вверх и в них, как и в бородке, есть нетипичная, для его возраста седина. Словно специально подкрасили, для стиля. Я бы сказала, что влюбилась в него с первого взгляда, если бы моё сердце не было занято другим.

Глава 3. Алиса

Мы приехали к двухэтажному особняку. Свет в доме не горел. Охраны не было. Вова вышел из машины и сам открывал ворота. Делал это обыденно. Но мне, почему-то показалось, что его это раздражало. Словно ему всегда все подчиняются и делают для него.

И как будто я должна была выйти и открыть ему эти ворота. Господин пожаловал. Давайте его баловать. И если он и правда, думает, что в моем случае так будет, придется сильно его расстроить. Аля кукла сломанная. Она не может повторять движения за другими. Только по-своему. Своеобразно.

Но когда он возвращается в машину, раздражения нет. Он заезжает внутрь и снова возвращается к огромным воротам.

- А почему никого нет? - спокойным голосом спрашиваю. Меня уже попустило, и хотелось бы снова поднять градус. Благо, хоть нормально доехали. А то в машине было тихо, и я боялась, что на меня снова надвинется паническая атака. Эта зараза, не спрашивая, врывается в моё сознание. И лишает рассудка и возможности двигаться. И это единственное, что осталось у меня после аварии.

А ещё, мне даже не разрешили прийти на похороны Алекса. Его брат сказал, что я виновата в гибели Леши. И если я приду на похороны, то он рядом с любимым меня закопает. Вот же придурок. Не зря Алекс его ненавидел. Сноб ещё тот. И если бы мне дали возможность, я бы его прибила. Это, как раз он виноват, что Леша погиб. Младший брат не мог принять, что отец гордится старшим, а младшего, даже за человека не считает. Так что, пусть их семейка, горит в аду. Твари кончиные! Ненавижу!

- Я давно тут не был. Только сегодня вернулся из Индии. Поэтому ни охраны, ни прислуги, в доме нет.

- Но душ и теплая вода я надеюсь, есть? - спрашиваю, пока он открывает мне дверь, и впуская внутрь.

Дом почти везде из стекла. Внешне кажется таким открытым. Хотя, это иллюзия обмана. На самом деле, он неприступен.

- Два душа. Так что нам хватит. Выпить хочешь?

- Хочу, - сразу же соглашаюсь, - но для начала душ.

Он показывает мне куда идти, и где взять полотенца. Пока двигаюсь по незнакомому дому, замечаю чистоту и порядок. Это странно для дома, в котором долго не жили. Наверное, всё-таки прислуга сюда раз в неделю являлась. Значит Вова у нас богатенький дядя. Да, и меня мало заботят его деньги. У моего папы их тоже много. Так что на его состояние я не претендую.

В ванной только мужские средства для гигиены. А я не хочу, чтобы от меня пахло мужчиной. Хочу, чтобы мой собственный аромат ловил. И поэтому я лишь водой ополаскиваюсь и выхожу.

Ванна в какой-то комнате. И я сразу понимаю, что это спальня хозяина. Открываю шкаф. Свитера и джинсы сложены аккуратно. Костюмы, и в частности рубашки, висят по цвету. Педант что ли? Достаю оттуда голубую рубашку, надеваю на голое тело, и спускаюсь.

В гостиной тихо играет музыка, горит уже камин, а на столе два бокала с крепким напитком. Сам же хозяин ушел принимать душ. Я беру стакан и медленно обхожу гостиную. В доме немного прохладно, и поэтому камин как никогда кстати.

Как он быстро со всем этим справился? Я же вроде недолго была в душе.

Сделав жадно несколько глотков, я подхожу ближе к огню. Всматриваюсь в красивое пламя. Яркие его искры разлетаются в стороны и завораживают. Огонь мне всегда напоминает боль. Потому что он тоже обжигает и оставляет ожоги, которые навсегда остаются с человеком. Как и боль. Моя такая же. Слишком ярко и пылко горит внутри. Все сжигает.

- А разве я разрешал брать мои вещи? - слышу за спиной его голос. И от этого, меня немного передёргивает. Страх животный вызывает. Словно он может мне причинить боль. Не физическую, душевную.

- Но и не запрещал, - поворачиваюсь к нему лицу, и смотрю, как он подпирает стену. Волосы его мокрые, и он до пояса голый. Ну, штаны хоть надел, и то, спасибо.

Тело покрывается мелкой дрожью. Ха-ха, мелкой. Да я вижу его идеальный торс, тот, который я в клубе, даже под футболкой заметила. И вот сейчас, могу наконец-то его лицезреть. От одного только этого вида я покрываюсь мурашками.

Он открывается от стены, и идёт ко мне. А когда ближе подходит, у меня даже коленки дрожать начинают. С ума сойти можно, от того, как сильно он на меня действует.

Его движения медленные, но резкие. Хищник на охоте. Сейчас понимаю, что я действительно его добыча. Ассоциируется он у меня с крокодилом, не знаю почему. Сожрет, а потом слезу показательную пустит.

- Подойти ближе, - просит он, когда останавливается на полпути. Я же послушно выполняю команду, предварительно вернув стакан на стол.

Когда замираю напротив него, он сразу же поднимает свои руки вверх, и как ни в чем не бывало, начинает расстёгивать свою рубашку. После второй пуговицы, он просто бросает это дело, и срывает все остальные с петель. Мелкие круглые горошинки тихо падают на ковер, но мне не до этого. Я смотрю в его почти черные глаза, и ловлю себя на мысли, что у Лёши были точно такие же. Знаю, что это подло, стоять почти голой с другим мужчиной и думать о погибшем любимом... Но это автоматически происходит. Мозг сам подкидывает информацию.

Он осматривает моё тело быстро и жадно. А потом поднимает свой палец и кладет мне на губы. Проходится по ним и всовывает в рот.

- Соси, - не просит, а требует он. И я подчиняюсь. Отчего-то с ним не хочется спорить. Покориться хочется. По телу продолжают бродить мурашки. Они и не собираются прятаться. Они танцуют хоровод и ждут продолжения.

Глава 4. Алиса

Кажется, такого унижения, я никогда ещё не испытывала. Меня трахнули и выставили за дверь. Это даже хуже чем проститутка. Той хотя бы заплатили.

Да, бля, мне не надо от него денег. Обычного человеческого... Счастья? Тепла?

Блин, траха.

Что это за показуха такая? И вообще, надо было крикнуть, что я стимулировала оргазм и не успела кончить. Может так хотя бы корону его получилось сбить. Самец, бля.

Иду босиком, в каком-то элитном районе. Конец апреля, и как бы вообще не жарко. А учитывая, что уже глубокая ночь, то на самом деле, очень холодно. Сейчас выйду за ограждение этого пафосного места и вызову себе такси.

Я настолько злая, что не замечаю подъезжающей сзади машины.

- Ну, и куда ты ушла? Бегом в машину, - командует этот самец. Я на секунду останавливаюсь и поворачиваю в его сторону голову. Прищуриваю глаза, всматриваюсь в открытое окно пассажирской двери, и...

- Да пошел ты, - говорю ему и показываю фак. Не дожидаясь ответа, иду дальше. Не, ну вообще охренел.

Слышу, как он выходит из машины, потому что хлопает водительская дверца. И лишь этот звук, заставляет меня бежать.

Он ловит меня быстро. Резко запрокинув себе на плечи. Я лупашу его сумочкой и свободной рукой. Туфли пришлось бросить, когда начала бежать.

- Что за варварские повадки? Отпусти придурок, - кричу я. Но ему вообще плевать. Открывает дверцу, и кидает меня на заднее сиденье. Дверь фиксирует, и я не могу её покинуть. Какого фига? Сам хотел меня выгнать, а теперь назад везёт.

Я с ним больше не разговариваю. Как только мы приедем, вызову такси. Блин, так, я же адрес не знаю.

- Какой адрес у тебя, я такси вызову, - взволновано спрашиваю.

- Я передумал. Ты остаёшься, - и пусть это как раз те слова, которых я ждала. Я всё равно отказываюсь.

- Это я передумала. Я уезжаю.

- Тебя не спрашивали. Ты в клубе ещё согласилась, дороги назад нет.

Чтобы не означали его слова, в них что-то глубже, чем просто приглашение потрахаться. Что он имел в виду, приглашая поиграть? И зачем прогнать хотел сразу? А теперь передумал. Странный он какой-то.

Вова открывает дверцу и протягивает руку. Что ж. Я тоже умею играть. Поэтому, как только он отпускает мою ладошку, я бегу в дом и закрываю входную дверь на замок. Сама же снимаю платье, и иду в гостиную, чтобы налить себе выпить.

Коль ты крокодил, тогда поймай свою добычу.

Он несколько раз стучит кулаком по двери, а потом затихает. Тут по-любому есть вторая дверь, и он войдёт через неё. А я, пока пойду снова в душ. Уж сильно грязные ноги у меня, после хождения по асфальту.

Снимаю белье и захожу под теплые потоки воды. Мышцы приятно расслабляются, и я улыбаюсь собственному отражению в зеркале. Душевая у него большая. С зеркалом во весь рост. Кстати, в этот раз забежала в ванную, в которой был он. Пусть ищет.

Но мне недолго пришлось пробыть в своем укрытии. Дверь ванной открылась, и в неё вошёл Владимир. Он осмотрел меня с головы до ног, и начал раздеваться. Что ж, ему и его дружку понравилась игра в прятки. Так как член, уже готов продолжать соревнования.

- Значит, нравятся игры для взрослых? - томно спрашивает, и вжимается в мое тело своим. Оно у него горячее и теперь тоже мокрое. Я опускаю взгляд на торс, и веду рукой по нему. Кубики живота от моих касаний напрягаются, и мой незнакомец дышит с трудом. И если воздух в его лёгкие попадает легко, то выходит с нажимом.

- Что ты… Я сама невинность, - облизываю губы, но на колени не встаю.

Его же рука тоже трогает моё тело. Сейчас она на попе и сильно сжимает её. Губы же тянуться к шее. И он её целует. Что за сумасшествие такое? Я уже хочу почувствовать его внутри себя. Поэтому смыкают руку на члене, и делаю плавные движения.

Его пальцы находят мою промежность, и быстро входят во влагалище. Я блаженно стону. Поначалу он делает это мягко, но с каждым следующим движение, сила и напор его возрастают.

Когда он достает пальцы из меня, то тянет их ко рту. Смачно облизывает. Я как заторможенная за этим всем наблюдаю. Бля, и почему я уже вижу его губы на своих нижних? Как же я этого хочуууу.

- Что, хочешь, чтобы я тебе лизал? - в своей грубой манере говорит он. Бля, я какая-то дикая что ли, раз меня размазывают по стенке, такой простой вопрос.

- Хочу, - в манеру его голоса говорю.

- Посмотрим, - убирает пальцы ото рта, и к груди моей возвращает, - помни, хочешь больше получить, значит, больше дай.

Что ж, как я понимаю, это девиз нашего вечера. Ладно, я согласна. Лишь бы увидеть, как он лижет меня. Лишь бы почувствовать, хоть какой-то контроль над ним.

- Ладно. Дерзай, - сильнее член сдавливаю, и кусаю его за нижнюю губу.

Он резко меня разворачивает к себе спиной, и прогибает. Пара движений, и он уже во мне. Грубо, на скорости, без каких-либо нежностей.

Я рвано хватаю воздух, потому что он выбивает его из меня своими толчками. Я почти задыхаюсь. Мне жарко, да так, что я почти сгораю. Но резко всё меняется. Когда он включает ледяную воду, вместо теплой. Я вскрикиваю от неожиданности и холода. Хочу выровняться, не даёт. Ещё сильнее прогибает, и врывается.

Глава 5. Алиса

Рассвет врывается в моё подсознание с первыми лучами. Я не вижу солнца. Просто резко открываю глаза.

Мы лежим на огромной кровати. Оба без одежды, и походу без сил. Не помню, во сколько мы уснули, но это было совсем недавно.

Поворачиваюсь набок и рассматриваю голого мужчину. Его красивые кубики. А ещё у него есть, вот эта возбуждающая буква V, которая выглядывает всегда из шортов. Но видно её, только если их снять.

Какой же он красивый.

Но, красота, это лишь его прикрытие. На самом деле, мне достаточно было смотреть в его глаза, чтобы понимать, какой он опасный.

Кто ты, Вова? Откуда узнал моё имя?

Не выдержав вчера, я так и спросила у него. На что получила, простой ответ.

- Не помню. Но в випке оно звучало.

Возможно, так и было. Но я не помню этого. Хотя, я была не совсем в себе.

Ладно, как бы то ни было, не в моих правилах, завтракать с такими как он. Мне пора валить домой. Папочка уезжает в командировку, и дочь, обязательно должна его провести.

А то снова, будут нотации. И Оксана с этим поможет. Последний раз, встреча рассвета с ночным кавалером, привела меня до лишения денег на месяц. Я, конечно, не пропала, выкрутилась. Всегда есть те, кто готов угостить. Шмоток у меня на три года вперёд хватит. Пусть это и будет уже не новая коллекция. Я за этим, в отличие от Ксюши, не гонюсь. Это она у нас летает в Милан на все показы мод. Привозит оттуда чемоданы ненужных лохмотьев.

Однажды, она и меня решила обрадовать. Привезла самое некрасивое с того, что там было. Но денег оно стоило, мама не горюй. Так вот. Я, конечно же, обрадовалась подарку и... Барабанная дробь... Подарила стильное платье дочери нашей уборщицы. Более того, специально попросила её прийти к нам, типа к маме зачем-то.

Вы бы видели лицо мачехи. Позеленела.

- Ксюша, разве ты не такое же платье, мне привезла из Милана? - показательно возмущаюсь я.

- Что? - не сразу понимает она.

- Да ты... Ты... Какую-то дешевку мне притащила. Даже дочь уборщицы может себе такое позволить, - театрально кричу я.

Как же мы тогда смеялись с Дашей. Конечно же, я её предупредила о предстоящем представлении. Она тоже терпеть не может Иванову. Так как та, издевается над её мамой. Не то чтобы физически. Морально выедает. Клавдия Николаевна работает в нашем доме, сколько себя помню. Мы с Дашей играли на заднем дворе, пока она готовила ужин, убирала в доме. И папу всегда это устраивало. А сейчас, видите ли, Оксане всё не так. Тварь она редкостная, вот и всё.

Взглянув на мужчину в последний раз, я тихонько выбираюсь из его объятий, и быстро спускаюсь на первый этаж. При этом, не забыв собрать свои вещи. Я, ещё не забыла дорогу, по которой вчера уходила. И поэтому, я быстро сбегаю.

Если что, это не трусость. Это просто осознание того, что с ним слишком было хорошо. А у меня не бывает хорошо. Обязательно вылезет какой-то червяк и всё сгрызет. Пусть лучше всё останется в приятных воспоминаниях.

В этот раз, мне удается добраться до охранной будки на въезд из поселка. Я узнаю адрес у охранника, и вызываю такси. Как ни странно, долго ждать не пришлось.

Домой успеваю до того, как началась вся суматоха. Я как раз закончила принимать душ, когда Оксана ворвалась в мою комнату. Я стояла, обмотана полотенцем и собиралась сушить волосы.

- Что за блядство на твоей шее? - подлетает она ко мне, и дотрагивается пальцами до синих пятен. Я если честно, упустила этот момент. Вот же... Вова, мать его. Следы его рук и губ по всей моей шее. Я даже не помню такой сильной грубости.

От воспоминаний, тело покрывается гусиной кожей. Что за злодей этот мужчина?! Кто такой?! Почему до сих пор не отпускает тяга к нему?!

- А тебе, что до моей шеи? - резко отбиваю её руку.

- Я сейчас отцу расскажу. Пусть накажет тебя. Я не собираюсь быть твоей нянькой, пока он в командировке.

- Насколько помню, ты никогда не была моей нянькой. С чего это вдруг станешь?

Я отхожу от неё и включаю фен. Слушать её писклявый голос, нет желания. В мире нет человека, которого я также ненавижу как её. Разве что брата Алекса. Да и тот занимает, почетное второе место, после этой давалки. Вот бы найти доказательства её измен, и принести на блюдечке отцу.

- Ты охренела? Я с тобой разговариваю, - выдергивает она шнур и на себя меня поворачивает. Я перевожу взгляд на её пальцы, которые сжимают мою руку. Гнев поднимается на максимальный уровень. Это она зря.

Я перехватываю её руку, и заламываю за спиной. Эту же суку, прижимаю лицом к стене. Ксюша девочка красивая, миниатюрная. Я тоже не корова. Но в моих руках куда больше силы. А учесть и злость, да я её вообще размажу по стене.

- Ещё раз до меня дотронешься, я тебе все пальцы на руках переломаю. Поняла меня?

- Да ты... Да я... Я сейчас всё расскажу твоему отцу. У тебя будут проблемы.

- Вперёд, - убираю от неё руки, и вытираю об полотенце. Словно она грязная или заразная - только не забудь ещё рассказать, почему сказала ему, чтобы была в Париже две недели назад, а сама не выезжала из страны.

Пока я медленно говорила, мачеха уже бежала в сторону выхода из комнаты. Но стояло мне договорить, как она резко останавливается, и ко мне поворачивается.

Глава 6. Алиса

Пока принцесса моя была в пути, я успела включить джакузи и приготовить нам закуски. Ну и, конечно же, нашла главного спонсора нашего удовольствия. Мартини и оливки.

Как только подруга приезжает, я на радостях обнимаю её, и к себе прижимаю. Если бы Бог мог подарить мне сестру, я бы только о такой и мечтала. Красивая, искренняя, со своими тараканами в голове... Но к черту, у кого нет тех тараканов? Просто многие их прячут. Боятся, что же скажут люди. А мы с Таней, просто, такие как есть. Нравится это кому-то или нет.

Да-да. В основном не нравимся мы. Особенно старшему поколению. Конечно же. Ведь когда мой или её отец устраивает какой-нибудь благотворительный вечер, нас с Таней тоже туда тащат. Мы, конечно же, не рады этому. Но... Коль папочки так делают, зачем же отказываться от халявной выпивки и еды.

И вот представьте, весь бомонд богачей собрался в шикарнейшем ресторане. Надели свои лучшие наряды и самые дорогие украшения. Женщины ведут себя скромно. Когда смеются, прикрывают рот, потому что это некрасиво громко смеяться.

И тут приезжаем мы. На Танюхе короткая кожаная юбка, ботинки и косуха. Я же в коротком красном платье и в туфлях. Мы стоим в углу ресторана, и наблюдаем за этим сборищем. Ах, да. Мы не просто смотрим. Мы ещё и комментируем.

Жена генерального директора железной дороги, ушла тихонько в туалет, а за ней, незаметно пытался уйти компаньон её мужа. И у них это почти вышло. Точнее так. Они ушли незаметно. А появились слишком громко. Потому что я в сеть слила видео с туалета.

Папа неделю со мной не разговаривал. А что я?! Я лишь показала их вторым половинкам, что никакие они не половинки одного целого. Что любви нет. Что это выдумка, за которой прячется измены и боль.

Правда, это было до встречи с Алексом. Он смог доказать обратное. Оказывается, с человеком может быть легко. Идеально. Что не надо ничего с себя клеить и корчить. Что тебя полюбят со всеми твоими шрамами и закидонами.

Но и в моей любви был короткий срок годности.

Мы уже лежим с Таней в джакузи и обсуждаем подробности вчерашней ночи. Она рассказывает, какой шикарный мужчина ей достался. Я же не отстаю, и делюсь впечатлениями о своем ночном рандеву. Которое, к сожалению, не покидает мои мысли даже сейчас.

- Аля, ты в каждого влюбляешься, а потом встречаешься следующего, и история повторяется, - парирует подруга, на мои слова, что, кажется, я влюбилась.

Конечно же, я не в прямом смысле этого слова. Чтобы влюбиться, нужно иметь пустое сердце. Моё же занято. А нельзя из сердца вычеркнуть мертвого. Он навсегда там, чтобы я не творила.

- Нет, Тата, этот другой. Он такое со мной вытворял, что мне и не снилось. А мужиков, извини меня, я перепробовала достаточно. Я бы сказала, что опыт важен. Но блин. Декан старше этого на шесть лет, а в постели ноль.

Хочется добавить, что дело только в сексе и харизме этого проклятого Владимира. Его странное поведение. Он купил меня этим. Хуже всего, что холод его, мне зашёл.

- Пожалуйста, давай без подробностей, об этом ублюдке. А то, когда он меня к себе вызывает, я не могу нормально реагировать на его слова. Так и хочется рассказать, всё что знаю.

- Ты что? Он меня тогда точно отчислит. У меня и так уже два "неут". Был бы папа нормальный, отбашлял бы ему денег, и всё. Так нет. Он старой закалки. Сама учись и решай свои проблемы. Замуж выходи по договору. Бесит меня этим.

- А ты хоть видела своего будущего мужа?

- Нет, конечно. Нахрен он мне нужен. Через месяц, папа сказал, будет какой-то там благотворительный ужин, и нас познакомят.

- И что ты будешь делать?

- Скажу как есть. Что замуж за него не хочу. И что вообще, у меня венерические заболевания. Целый букет. А он, что хочет пусть с этой информацией делает.

- М-да, влипла ты.

И Тата права. Это я так думаю, что легко могу избавиться от ненавистного жениха. Но по факту. Мой отец, если что-то решил, вряд ли отступит. А я не хочу замуж. Я слишком молодая для семейной жизни. Мне девятнадцать. Я хочу встречать рассвет. Хочу купаться голышом. Хочу кайфовать от каждой минуты жизни. Позже хочу встретить человека, который сможет принять меня такой, какая я есть. Который сможет заполнить пустоту, что образовалась, после смерти Лёши.

А сейчас, я пью с Таней и наслаждаюсь мнимой свободой. Что делать завтра, я подумаю потом.

К рассвету, мы с Таней еле доживаем. Ехать в клуб не захотели. Хотелось тишины. Упс, не так. Не хотелось постороннего шума. Поэтому мы вырубили караоке и пели самые любимые наши хиты. Плакали, смеялись, пили и танцевали. Эта ночь была самой потрясающей за последний год. Если не вспоминать, ночь с Владимиром.

Утром Тата уехала. Я же почти к вечеру валялась в постели, то и дело, заглядывая в телефон. Что я ждала там увидеть, непонятно. Просто мне казалось, что такие, как Вова, могут по щелчку пальцев пробить любой номер. А мне безумно хотелось, чтобы он позвонил. Очень-очень. Эх, что-то есть в его манере разговора. Что-то есть в его чёрных, как ночь глаза. В его касаниях и поцелуях.

К вечеру, на телефон, так ничего и не пришло.

Жизнь, продолжается, даже если я не зацепила какого-то там Вову.

Сегодня будут гонки, и я хочу на них поехать. Машина моя до сих пор в ремонте. Поэтому я поеду на такси.

Глава 7. Алиса

— Ну, здравствуй, Аля, — знакомый баритон перебивает чувство страха. И если до этого я собиралась кричать и начать бить своего нападавшего, то вмиг сникаю.

Что-то есть в его голосе. Что-то, что каждый раз заставляет меня вздрогнуть и покрыться мурашками. Это животный страх, который мне не свойственен. Я никого не боюсь. Меня должны бояться. Ведь даже смерть меня обходит стороной. Да, она забирает близких, но меня не трогает.

В той аварии должны были погибнуть двое. Мне сказали, что я родилась в рубашке, потому что машина превратилась в груду металла. Три переворота — и она влетает боком в дерево. После такого не выживают... А у меня только ушибы и одно сломанное ребро. А у Лёши... от него живого места не осталось. Всё переломано. В процессе отключки я видела его взгляд. Он прощался со мной. Но был ещё страх. Убийственный. Смертельный. Он знал… Знал, что больше не откроет глаза. Поэтому и смотрел. А я отчаянно не хотела отключаться. Не хотела его отпускать. Хотелось взять за руку и сказать, что всё будет хорошо. Что будем мы. Будет завтра. Будет жизнь. Но...

— Ты маньяк, что ли? — поворачиваюсь к нему лицом и во второй раз за несчастные десять секунд, что нахожусь в машине, вздрагиваю.

Что за мужчина? Что за хищник? Почему от него веет запретом? Почему подсознание подсказывает держаться от него подальше? А тело кричит о желании продолжить ночной квест. Хочется его ласк. Несуразность какая-то. Я вроде не страдаю раздвоением личности. Но сейчас именно на это похоже.

— Поехали, — вместо ответа говорит он водителю.

— Слушай, я не твоя собственность, чтобы ты так себя вёл. У меня вообще-то планы, и меня ждут, — немного приукрашиваю. Если он думает, что я от одного его взгляда растекусь, то ошибается.

— Двух будет достаточно, — сама себе отвечаю.

Вот же дура. Стукнуть бы меня хорошенько и потрясти за плечи. Какой взгляд? Хищники не смотрят на жертву просто так. Они загоняют её в угол, и только потом играют.

— Позвони. Предупреди, что планы поменялись.

— С какого перепугу? Я не соглашалась с тобой ехать.

— А разве я предлагал? Что-то не припоминаю, — спокойно говорит, доставая телефон из кармана.

Через несколько секунд слышатся долгие гудки, а потом — писклявый голос девушки.

— Владимир Олегович, я вас слушаю, — трепещет она. А я так и вижу, как она томно закусывает губу и мечтает об этом красавце. Хотя, может, и не просто мечтает. Кто знает, кому он звонит?

— Дина, пусть накрывают на стол. Я голоден.

— Да, как скажете. На одного?

— Нет. Со мной гостья. На двоих. Мы скоро будем, — поправляет галстук и расслабленно откидывается на сиденье. Глаза закрывает.

— Как скажете, Владимир Олегович.

Он отключается, но голову не поднимает. Просто лежит, как будто меня тут вовсе нет.

— Ау, я вообще-то ещё тут. Ты не хочешь пригласить меня на ужин?

— Зачем, если ты уже со мной едешь?

— Слышишь, Вова Олегович, я не привыкла, когда за меня всё решают. Я свободный человек и делаю, что хочу.

— Всё поправимо, Аля. А сейчас лучше помолчи. Я устал. Были важные переговоры и возможность заключить крутую сделку.

— И как, удачно?

— Конечно. Сомневалась?

— Мне всё равно. Но если бы ты их провалил и потерял пару лямов, я бы не расстроилась.

Он открывает глаза и поворачивает ко мне голову. Взгляд цепкий. А что он хотел? Думал, я, как обычная девчонка из клуба, растаяла от его миллионов?

Мой папа — влиятельный человек. Он такое сотворил для меня после аварии... Благодаря связям, он стёр все мои данные. Никто не знает, кто та девушка, что была в машине с Лёшей. Даже его друзья толком не смогли ничего рассказать. Ведь кроме имени у них ничего не было. Благо, Лёша не вёл соцсети. И кроме как на телефоне, нигде не было наших фото. Три месяца отношений — и всё стёрто одним кликом. Подчистую. Но не на моём телефоне. На его. Все звонки, переписки… Не знаю, сколько папа за это отдал, но брат Лёши так и не узнал, кто я.

На реабилитацию меня отправили в Швейцарию. Пробыла там почти полгода.

Ксюша радовалась. Думала, избавилась от меня. Папу уговаривала, чтобы учиться, я там осталась — мол, ради безопасности. Чтобы брат Лёши меня не нашёл.

Да нахрен я ему вообще сдалась?! Моей вины нет. Точнее, мы оба виноваты. Лёша предложил, а я не отказалась. Только он мёртв, а я жива. Лишь этот факт, наверное, и бесит братца.

Резко к горлу подступает ком. Воздух не проходит. Меня начинает трясти и бросать в жар. Я забываюсь. Не могу говорить. Хватаюсь руками за горло. Бесполезно.

Подрываюсь и бью водителя по плечу.

— Эй, какого?..

Я хочу сказать, чтобы остановил машину. Хочу — но не могу.

Чёртова паническая атака.

— Аля, что с тобой? — вот и Вова отрывается от сиденья, ловит моё тело. — Юра, останови машину! — кричит он водителю.

Как только машина останавливается, я вылетаю наружу и падаю на асфальт. Больно ударяюсь коленями. Плевать.

Глава 8. Алиса

На этот раз водитель привозит нас в другой дом. Это уже больше похоже на семейный особняк. Хотя нет — на логово зверя.

Когда ворота открываются и машина въезжает внутрь, я замечаю множество охранников. А ещё во дворе стоит огромная клетка с железными решётками. Внутри — большой чёрный ротвейлер. Оскалил свои острые зубы. А я лишь улыбаюсь. Всегда хотела себе собаку. Огромную и злую. Представьте: выпустить в парк дикую Алю с её псом. Да я бы была гроза района.

Когда машина останавливается, я автоматически иду к собаке. Замираю напротив клетки и долго смотрю. Встречаюсь с ним взглядом.

— Привет, сладкий. Ты такой красивый, — подхожу ближе, не отводя глаз. Любого зверя можно укротить, если найти к нему подход.

— Ты с ума сошла? Не подходи. Ротвейлеры опасны, — Вова хватает меня за плечи и останавливает. Но я всё равно смотрю псу в глаза. Интересно, девочка или мальчик?

— Не мешай. Мы знакомимся. Лучше дай что-нибудь, я его покормлю.

Он протягивает ведро с мясом. Мне приходится отвести взгляд и наклониться. Выбираю самый красивый кусок и выпрямляюсь. Что ж, если вы забыли, напомню: инстинкты самосохранения у меня отсутствуют.

— Это мальчик или девочка?

— Мальчик. Маскар.

— Какое чудесное имя у тебя, Маска-р-р, — тяну, — пора ужинать.

Внешне я спокойна, но внутри меня трепещет животный страх. Передо мной охотник. Он легко может отгрызть мне руку.

В тот момент, когда я просовываю мясо сквозь решётку, Маскар сильнее оскаливается и резко лает. Один раз. Громко. Так, что сердце падает в пятки. Я должна была отдёрнуть руку… но не сделала этого.

Я продолжала смотреть ему в глаза. А через пару секунд он опустил голову и взял мясо. Я медленно убрала руку и улыбнулась.

— Приятного аппетита, Маскар.

— Как у тебя это получилось? — удивляется Вова. — Я думал, сейчас придётся кричать «фу». Удивила ты меня, Аля.

— Только этим? — поворачиваюсь к нему, закидывая руки на плечи. Пытаюсь заглянуть в глаза, но фонари слепят.

— А было чем ещё? — не отступает он. Ха, милый, ты ещё не знаешь, с какой упрямой кобылой столкнулся.

— Ну, не знаю… Я ведь ничего так была той ночью. Правда, твоих стараний не заметила. Скучно, — ляпаю сдуру. А что, мне нравится его дразнить. Взрослый дядька, а на детские провокации ведётся.

— Пойдём ужинать. Я голоден, — убирает руки с моих плеч и мягко подталкивает вперёд. Я чувствую его ауру. Он идёт за мной вплотную, не касаясь, но будто бы держит меня за бёдра. Или мне только кажется?

Входим в дом. Нас встречает молодая женщина. Ей лет двадцать пять, максимум тридцать. Стройная, с аккуратной прической, в стильном брючном костюме и туфлях на шпильке. Слишком уверенный взгляд для прислуги. Она быстро осматривает меня с ног до головы. Я не заметила явных эмоций, но что-то подсказывает — я ей не понравилась.

Ха. Ничего нового.

— Дина, стол накрыт? — Вова снимает пиджак и отдаёт ей. Та послушно берёт. Для полной картины не хватает только, чтобы она прижала его к лицу и вдохнула аромат.

Слушайте, а Вова нормально устроился. Два пёсика себе завёл: мальчик — Маскар, девочка — Динка. Семейная идиллия.

— Аля, ты идёшь? Или тебе в дверях стоять нравится?

— Мне нравится быть там, где я хочу, — парирую. Хотя ладно, он же прощён на сегодня. — Ты так настаивал, чтобы я поужинала с тобой, что я не могла отказать.

Снимаю косуху и бросаю её «собачке». Улыбаюсь во весь рот. Моя стихия — разрушение и раздражение окружающих. Похоже, в этом доме я уже нашла себе врага. Прекрасно.

— Повесь аккуратно, Дина. Куртка дорогая. Ты ведь умеешь обращаться с дорогими вещами? Вова, она у тебя хотя бы способная? Хороших слуг нынче днём с огнём не сыщешь.

— Аля, не неси чушь. Диана сто лет в этом доме. Её мать до неё работала.

— Сто лет, говоришь? А я смотрю — старуха-то какая. Надо бы кого помоложе найти, милый, — смотрю Дине в глаза. Железная выдержка. Ни тени раздражения. Но я узнаю такие взгляды. Наша Ксюша тоже так смотрит. С виду — ангел, а внутри — ведьма.

— Аля, — окликает Вова. Ой, хозяин включился. Собачку его обидели. — Перегибаешь.

— Серьёзно? Могу уехать. И не беспокоить ранимых господ и их служанок.

— Я очень голоден. А когда голоден — злой. Пошли.

— Хм, — только и говорю, проходя мимо. Он злой. А мне что? Я ему ни жена, ни дочь, ни любовница. Я просто наглая гостья, насильно привезённая сюда. Этим демоном.

Но такой красивый демон… Прям как Деймон из "Дневник вампира". Его взгляд — как хищный зверь. И у Вовы такой же. Пробирает до костей. Лезет под кожу.

Он садится во главе стола, даже не потрудившись отодвинуть мне стул. Не то чтобы я к этому привыкла, но… Это он должен быть воспитанным, не я.

— Где ваши манеры, Владимир Олегович? — язвлю, оставаясь стоять у края стола.

— Манеры? — он поднимает глаза и сверлит меня взглядом. Не боюсь. Я вообще не играю по правилам. Ни по своим, ни тем более по чужим. — Ах, ты об этом. Дина, позови Юру. Пусть даме стул отодвинет.

Глава 9. Алина

Его губы находят мои за одно мгновение. И, как я уже говорила, он не склонен к нежностям. Он кусает и тут же зализывает рану. Его движения умеренные, но властные. Я уже и забыла суть нашего разговора. Какая, к чёрту, разница?! Сейчас я хочу его. Мне нравится, как реагирует моё тело на этого мужчину.

Я не сижу спокойно — трусь попой и разжигаю его пламя. Руками обвиваю его шею, давая языку ещё глубже проникнуть в меня. Вова тоже времени не теряет. Его пальцы на моей голой спине — плавно скользят, перебираются от бедра к животу, и, наконец, добираются до ноющих сосков.

Сквозь топ он сжимает мою грудь, ласкает, зажимает между пальцами сосок. Пульсация между ног становится всё интенсивнее, вместе с растущей влагой. Движения бёдрами становятся активнее. Я чувствую, как его член твердеет, словно камень, давя между ног.

Вова резко отталкивает меня. Всё происходит так быстро и неожиданно, что я теряюсь.

— Аля, блядь! Хватит! — сердито бросает он.

— А что так? — спрашиваю насмешливо.

— Если не угомонишься, прямо тут, на столе, трахну тебя, — стиснув зубы, говорит он.

Да ну. Неужели я смогла прорвать плотину его самообладания? Желание овладеть мной сильнее здравого смысла?

— Трахнешь меня? Звучит как тост, дорогой.

— Аля...

— Ммм, — кладу пальцы на губы, по одному втягиваю их в рот, и сосу, глядя ему в глаза.

Он мог бы взять меня на руки и отнести в спальню. Мог бы остановить игру. Но вместо этого берёт край моего топа и тянет вверх. Оголяет грудь и только потом опускает взгляд. Я вижу, что ему нравится. Нравится смотреть. Нравится трогать.

Он зажимает сосок между пальцами, играет с ним, превращая ореолу в твёрдую горошину, жаждущую ласки. Он хочет её. Держится из последних сил, но сдаётся — и втягивает сосок в рот.

— Дааа... — вырывается у меня победный стон. В тот раз он командовал и распоряжался моим телом, как хотел. Сейчас же я получаю свою долю.

— Владимир Олегович, вам что-то нужно? — сквозь мой стон слышен голос Динки.

Вова рефлекторно отрывается от груди, поворачивает голову в её сторону. Я тоже оборачиваюсь. Вижу как темнеют его зрачки от злости. Собачка ослушалась хозяина. Какая досада.

— Я что, блядь, непонятно сказал? Вон пошла! И пока не позову — не входи!

Ох, какое пламя в её глазах! Расстроилась девочка. Жаль. Она быстро осматривает меня и исчезает. Понимаю, что с её ракурса я, скорее всего, выгляжу как дешёвая шлюха. Может, она так и думает. Но мне плевать. Сейчас я получаю свою дозу счастья. Большую. Ту, что камнем давит между ног.

— Может, продолжим?

— Продолжим, Аля. Ох, как продолжим.

Он снова целует грудь — жадно, горячо. Я стону громко, с наслаждением. Между ног уже не просто мокро — там пожар. И я жалею, что надела эти чёртовы колготки. Сейчас бы задрала юбку и оседлала его.

Вова подхватывает меня, усаживает на свою талию. Я впиваюсь в его шею, а он руками сметает всё со стола. Звук разбитой посуды эхом разносится по дому. И мне это нравится. Обожаю шум. Кто бы мог подумать, что Вова тоже сумасшедший?

Я смеюсь звонко и долго. Мне нравится этот шум, этот звон. Но больше — такой Вова. Он как будто моё отражение. Бунтарь, скрывавшийся под маской правильного. Это сводит с ума. Завораживает. Лишает сил сопротивляться.

В этот миг я понимаю – хочу с ним всего. Хочу быть для него интересной, желанной. Чтобы думал обо мне сутками. Чтобы его член всегда хотел меня.

Моя попа приземляется на стол, а уже через секунду я лежу на нём. Он берёт мою ногу и снимает ботинок. Потом — со второй. Я не понимаю, что может быть сексуального в этом, но мне, чёрт возьми, нравится.

Затем он тянет колготки со стрингами вниз, оставляя меня полностью голой. И мне нравится, как он смотрит. Как пожирает глазами. Как уже представляет, как войдёт в меня. Всё читается в его похотливом взгляде.

Я опускаю руку к груди, касаюсь её, как он. Опускаюсь ниже, к той самой точке, что жаждет ласки.

— Хочешь меня? — спрашиваю, дойдя до входа. Сгибаю ноги в коленях, раздвигаю шире. Делаю для него обзор.

Чёрт, трогать себя при нём — это отдельный кайф. Там, между ног, уже потоп. Пальцы не просто скользят — они плавают. Вова рвёт на себе рубашку, снова. Расстёгивает ремень, вынимает его из шлёвок, бросает рядом. Снимает штаны. Возможно, и обувь — не вижу. Да мне и не до того.

Он подходит ближе. Кладёт свою руку поверх моей и вводит наши пальцы вместе в меня.

— Ааа... — стону, почти мыча. Боже, как же хорошо.

— Да, Аля, я тебя хочу. И за это ты будешь наказана.

— Я люблю наказания, Во-ва... Давай, не томи. Начинай.

Он убирает наши руки, приближается. Его член трётся о мою промежность, растирает влагу. Потом он неожиданно подносит палец к носу, вдыхает запах и облизывает.

— Ты пахнешь запретом. А на вкус — горькая, как шоколад. Но тебя хочется есть и есть.

Он врывается резко, выбивая из лёгких воздух. Стоны разносятся по всему дому. Но мне так хорошо, что я давно потеряла контроль.

Глава 10. Алиса

Помню, как он подхватил меня на руки и унёс в спальню. Я вжалась в его мощную грудь и снова дышала ароматом. Что-то есть в его запахе. Может, я повторюсь, но в нём есть что-то запретное. Ты знаешь, что тебе это нельзя, но всё равно тянешь в рот.

Знаете, я почти не помню мать. Это так странно. Ведь она дала мне жизнь. Кормила грудным молоком до года. Носила на руках. Одевала и обувала. Мы ходили с ней гулять на улицу. Наверное, она обнимала меня и целовала. Наверное... Почему "наверное"? Потому что я ничего из этого не помню.

Но одно слово засело в моём подсознании — "нельзя". Туда не иди. То не бери. Это не жуй. Плакать нельзя. Лазить по комнате нельзя. С кровати упала — нельзя.

Вот что я запомнила из тех трёх лет, которые она была рядом.

Я не помню ни её аромата, ни улыбки. Не помню, какого цвета у неё волосы или глаза.

Отец напрочь уничтожил все снимки. Все сведения о ней. И такое чувство, что моя мать и вовсе не существовала. Она — призрак моего прошлого.

Будь я хорошей и правильной девочкой, я бы захотела её найти. Я бы подключила связи и деньги отца и узнала её имя и местоположение. Я могла бы слетать к ней и посмотреть в её глаза. Да, бесстыжие. Но вдруг она бы извинилась за боль, причинённую своим предательством. Вдруг её раскаяние было бы искренним. Вдруг я бы смогла её простить.

Но этих "вдруг" не будет. Аля — кукла сломанная. Аля не знает, что такое материнская любовь. Аля знает слово "нельзя". И поэтому Аля всегда это правило нарушает.

Нельзя переспать с первым встречным? Але — можно. Нельзя курить траву? Але — можно. И сколько таких "нельзя" было Алей нарушено? Каждый очередной раз.

Было ли мне легче, когда очередное "нельзя" превращалось в галочку с выполнением? Нет. Ни облегчения, ни долгожданного кайфа или триумфа не приходило. Только холод. Хотя нет — лёд. Такой, что до самых костей моих дотрагивался. Пробирал насквозь и в очередной раз пытался сломить. Но нельзя сломать уже сломанное. Его либо можно починить — и то не всегда, — либо же уничтожить окончательно.

Лёша пытался починить. И у него даже вышло. Нет, Аля не стала другой. Не стала правильной. Но Аля была счастлива. Она наконец-то почувствовала себя не роботом или предметом дома. Аля почувствовала себя нужной, желанной, любимой.

Но целую Алю снова сломали. Не физически, когда машина превращалась в грудку металла. Нет. Аля сломалась, когда из машины вытаскивали её — и труп.

Тело того, кто был её лекарем.

И вот сейчас снова Аля слышит слово "нельзя". И, наверное, когда-то у меня вырубится инстинкт самосохранения, и на слово "нельзя" я буду реагировать, как все нормальные люди — запретом. А не как бык на красную тряпку.

— Во-ва, — тяну его имя, когда он несёт меня наверх. — А когда ты меня отпустишь? — голос мой дрожит, и это странно. Возможно, вино немного ударило в голову. А может, это он так на меня влияет. Делает хмельной и податливой.

— А если скажу "никогда"? — останавливается у двери и опускает голову, чтобы встретиться со мной глазами. Они чёрные, как в нашу первую встречу. В них пламя, и оно сильное. Обжигает. И почему-то мне кажется, что он сейчас не шутит.

— Я серьёзно, — лепечу. — Папа возвращается домой через шесть дней. Я должна быть дома.

— Это мы ещё посмотрим, — то ли шутит, то ли всерьёз говорит. Я не успеваю подумать и переварить информацию. Потому что он снова целует. Впивается в губы, насквозь выбивая мысль, воздух и здравый смысл из меня.

Он лишает рассудка и поглощает меня по частям. Ласкает рот требовательно и властно. Он подчиняет — и я не сопротивляюсь. Почему с ним не хочется бороться? Может, это только сейчас. Ведь по правде, я не знаю, кто он. Что ему надо от меня? Но пока этот вопрос не встаёт ребром, я не буду сопротивляться. Я подчиняюсь. Я получу очередную галочку в пункте "нельзя" и наполню себя снова запретами.

— Аля, всё не так, как должно было быть, — бубнит он, когда уже моя спина касается мягких простыней. Шёлк приятен на ощупь. Но он холодный. Я в очередной раз рассматриваю его фигуру и ловлю себя на мысли, что даже молодые мажоры и красивые спортсмены не соответствовали ему. Словно не дотягивали. Хотя у него как бы не должно хватать времени на спортзал. Но, наверное, хватает.

Будь моё сердце свободно, я бы влюбилась в него ещё в клубе, с первого взгляда. Потому что его аура сильная. Он бы смог со мной совладать. Если бы я этого захотела. Но для него у меня есть только тело. Сердце занято.

— Знаешь, Аля, коль папочка твой на шесть дней уехал, значит, ты на шесть дней моя.

— Ты бы ещё метку поставил в виде тату "Моя", — шучу я.

— Ты хочешь тату?

— Давно. Но папа не разрешает. Он старомоден в этих вопросах.

— Ну, малыш, если будешь вести себя хорошо — завтра поедем в тату-салон.

— Ты не шутишь? — подскакиваю я и уже сижу на краю кровати. — Сегодня я самая послушная девочка.

Не то чтобы меня останавливал отцовский запрет. Просто я никак не могла решиться. Таня против тату. И всё время меня отговаривала. А ближе неё у меня никого нет. Сама поехать не решилась. А тут он предлагает. Конечно, я хочу.

Да и не только тату. Я поднимаюсь на ноги и подхожу к нему. Член в боевой готовности и готов к новым приключениям. Я тоже. Опускаюсь на колени и беру в руки его ствол. Твёрдый и мягкий на ощупь одновременно. Настолько красивый, что я в очередной раз задумываюсь над его карьерой порноактёра. Яйца — и те без единой волосины. Я беру их в руки и легонько мну. Член же подставляю ко рту. Клянусь, возбуждение такое, словно я впервые в жизни буду делать минет.

Глава 11. Алиса

Шесть дней пролетели как одно мгновение. Я поселилась в этом особняке и домой не возвращалась. Самое интересное — я не чувствовала себя здесь лишней. Расхаживала по дому как хозяйка. Ещё сильнее бесила собачку Динку, и меня это веселило. И вот только с Маскаром я дружила.

Вова даже не в курсе, как близко мы сдружились с псом. В те моменты, когда ему надо было уехать по делам, я выходила к клетке и разговаривала с собакой. День на третий я, не выдержав, — выпустила его. Он ходил рядом со мной как верный друг. Словно мы сто лет знакомы.

Помню, Лёша рассказывал, что у него тоже была собака. Я не запомнила клички и породы, а, возможно, он этого и не говорил. Но он был лучшим его другом. Алекс с таким восторгом рассказывал о собаке, что я ни на секунду не сомневалась в его сильной любви к животному. С такими же глазами он говорил и обо мне.

После нашего громкого ужина, в первый же вечер моего пребывания в доме, мы закрылись в спальне и до обеда следующего дня не покидали её. Спали мало, много занимались сексом. Вова как с цепи сорвался. Ласкал тело и сводил с ума.

Всю неделю я как дурочка улыбалась и была самой счастливой на свете. Потому что этот мужчина заботился обо мне, с первого раза запоминал, что мне нравится и что я не люблю. Исполнял все прихоти и любил... Долго, томно, горячо. Каждая секунда с ним была мне дорога. Я понимала, что глупо так думать, но мне казалось, что я постепенно в него влюбляюсь. Знаю, что прошло слишком мало времени. Знаю, что это безрассудно — влюбляться в человека, которого ты знаешь неделю. И о котором не знаешь ничего. Я всё это понимала, как никогда. Но ничего не могла с собой поделать.

Он, как и обещал, отвёз меня в тату-салон. Конечно же, идею с надписью «Моя» мы не воплотили. Он не просил, а я и не хотела. Но тату я сделала. Два. Первое — это надпись на ноге, сразу под трусиками. Давно мечтала о ней — и вот сделала. А второе — крест.

«Never say never» — Никогда не говори «никогда».

— Почему именно эта фраза? — обнимая меня, ведёт к машине Владимир. Статный, весь такой. В чёрной рубашке и брюках. Он странно смотрелся в тату-салоне. Как инородное тело, которого тут не должно было быть. И я — в его голубой рубашке, которую завязала в виде платья. Потому что одежды у меня с собой не было. А со вчерашнего вечера остались только шорты. Топ порвался, о колготках вообще молчу. Ну а принять вещи собачки — казалось недопустимым.

Мне было сложно дать ответ на его вопрос. Вова тоже обо мне ничего не знает. И рассказать о своей боли я не могу. Может, когда-то он узнает, что был такой мальчик Лёша. Сумасшедший, весёлый, добрый. Что этот обычный парень смог доказать, что даже такую нестандартную девушку, как я, можно любить.

Любить любой. Весёлой и грустной. Трезвой и пьяной. В любую погоду и в любое время суток. Всегда. Во всём.

Открыть себя с этой стороны перед Вовой — я не готова. Он думает, что Аля сильная, бескомпромиссная, обезбашенная и смелая. Так я веду себя при всех. Но Аля — просто одинокая девочка, которой так не хватает заботы и тепла.

— Потому что однажды я сказала человеку, что никогда... — хотела сказать не полюблю, но не смогла, — что что-то никогда не сделаю. Но моё «никогда» настало быстро, — прошептала я ему свой ответ.

В тот день мы сидели на набережной и ели шаурму. Клянусь, когда я предлагала Вове, была уверена, что он откажется. Но он лишь слегка улыбнулся — а это, на секундочку, целый подвиг — и сказал, что сто лет её не ел.

В тот день мы много смеялись, целовались и гуляли на свежем воздухе. Это было похоже на свидание. Настоящее. Будто он пригласил, а я согласилась.

Потом был ужин дома и продолжение марафона.

Дни проходили быстро. В чём-то они были похожи: еда, секс, Вова. В чём-то отличались — купание в бассейне, парилка в бане, катание на квадроциклах, прогулки в лесу. Казалось, Вова открывается для меня с новой стороны. Его стальная маска сползала, и он показывал другие свои грани. Те, о которых я даже не подозревала. Образ сурового и бессердечного мужика таял на глазах. В такого Вову можно и влюбиться.

Но розовые очки падают и разбиваются на осколки, когда к нам в дом заявляется гостья.

Я проснулась поздно. На часах около одиннадцати. Сегодня суббота, и я точно знаю, что Вова не на работе. Заглянув в ванную, я привела себя в порядок: почистила зубы, умылась и переоделась. Мы вчера вечером строили планы на день. Это последний день, который мы можем провести вместе. Завтра возвращается отец, и мне пора готовиться к войне. Как сразить будущего мужа, не подставив себя при этом?

Захватив телефон, я покидаю логово зверя и расслабленно иду в сторону гостиной. И хоть спала я почти до обеда, всё равно чувствую себя вымотанной. Да потому что Вова — уж слишком страсный мужчина. Он любит долго и медленно. Рот открывается автоматически — приходится прикрыть его рукой, чтобы спрятать зевок. Расслабленно дохожу до лестницы. И уже планирую спускаться, когда слышу знакомый голос.

Этот голос я слышу ежедневно уже четыре года. Это странно. Неужели мачеха вообще обнаглела и следила за мной? С другой стороны, как она могла нас найти? Ведь я уже неделю дома не живу. Даже за вещами не ездила. Вова всё необходимое мне купил.

— Ты обещал мне! — возмущается мачеха и повышает голос.

И вот я перестаю двигаться. Мне кажется, что даже дышать забываю.