Наследники. Чужой сын

ГЛАВА 1

Свеча никак не хотела зажигаться.

Может все дело в моих трясущихся руках или же в фитиле.

Но я упорно подносила свечу к огню. И, наконец, она зажглась.

Я подержала свечку в руке, смотря на огонь, на то как ярко он горел, чуть извиваясь и слегка мерцая. А потом я поставила свечу на канон. Прикрыла глаза и стояла так несколько минут, шевеля пересохшими губами.

В церкви было тихо. Изредка слышались чужие и глухие шаги. Но в эту часть церкви никто не заходил. Покойного помянуть пришла только я.

Слез не было. Наверно я уже все выплакала. Большую часть ещё год назад, оставшиеся за эти полгода. Боль не уходила, а, наоборот, с каждым днем наростала сильней. Мне трудно, страшно и, увы, незачем жить. Да и не живу я, а просто существую, как растение, за которым пристально следят и старательно ухаживают.

– Василиса Борисовна, нам пора, – словно изниоткуда взявшись, произнес над моим ухом Ильдар.

Он и мой водитель, и охранник и иногда та самая жилетка, в которую я должна плакать. Но ни разу не плакала. Всегда держала и держу с ним определённую дистанцию.

Я бездумно кивнула, ещё раз посмотрела на свою свечу, которая смиренно горела на каноне и резко направилась к выходу, разрушая тишину стуком своих каблуков. Я не слышала, но знала и чувствовала, что Ильдар пошёл за мной.

Дверь чёрного внедорожника передо мной открылась почти как по волшебству, я и не заметила когда Ильдар успел меня обогнать.

Села в кожаный салон и погрела холодные руки своим дыханием. Зима все никак не хотела заканчиваться, хотя на улице конец марта.

Машина тронулась с места, а я обернулась и посмотрела на золотые купола церкви. Два года назад Миша внёс большую сумму пожертвования на этот храм. И в этом храме проходило прощание с ним.

– Емзари Кахович уже ждёт нас, – сообщает Ильдар. – Звонил минут десять назад, я сказал ему, что вы решили заехать в церковь.

Я снова кивнула. И это, пожалуй, единственное, что я часто делала в последнее время – кивала. И не важно, соглашалась я с собеседником или просто хотела, чтобы меня оставили в покое.

Автомобиль резко затормозил, я от неожиданности врезалась лицом в переднее сиденье. После немного потеряно огляделась – мы прибыли в нужную точку нашего маршрута, на вывеске здания большими буквами значилось: Нотариус.

Ильдар вышел из машины и помог выйти мне, потом он проводил меня в здание и передал из рук в руки адвокату.

– Здравствуй, Василиса, – улыбнулся Емзари Кахович, поправляя на носу очки в тонкой оправе.

– Добрый день, – и это были первые слова, которые я произнесла за сегодня.

Произнесла и усмехнулась. "Добрый день". Может для кого-то он и добрый. А в моей жизни за последний год таких дней не было.

– Хорошо выглядишь, – подметил адвокат, взяв меня под руку.

– Вы, как всегда, мне льстите, – вырвалось у меня, причём с сарказмом. А я уже думала, что не способна на выражение эмоций. И вот их у меня целых две за одну минуту.

– Как твои дела? – поинтересовался Емзари и, продолжая держать меня под руку, повёл по коридору.

– Бывало и лучше, – ответила устало.

– Василиса, – вздохнул адвокат, – полгода уже прошло, может пора...

– Ад не заканчивается, – прошептала я, но Емзари меня услышал. Резко остановился и, взяв меня за плечи, уставился в лицо:

– Прекрати, прошу тебя. Ты молодая, красивая, с головой на плечах. Займись, наконец собой, и делом Михаила.

– Делом Михаила занимаются специально обученные и высоко оплачиваемые люди, – бросила я.

– Ты раньше тоже занималась, вместе с Мишей...

– Миши больше нет. И меня тоже.

Емзари настороженно сдвинул густые брови к переносице:

– Ты связывалась с психологом, чей номер я тебе давал?

– Нет.

– Это лучший психолог в городе, Василиса, я настоятельно рекомендую...

– Я вас услышала ещё в прошлый раз. Почему вы меня слышать не хотите?

– Я переживаю за тебя, – вздохнул он.

– Лучше молитесь. Это так же бессмысленно, как и переживать, – ответила я без эмоций и посмотрела по сторонам. В коридоре стояли скамейки, все сейчас пустые. – Давайте быстрей закончим. В какой нам кабинет?

Адвокат покачал головой, а затем оставил в покое мои плечи и шагнул к ближайшей двери. Постучал.

Нам разрешили войти и Емзари Кахович пропустил меня первой.

Я зашла, стягивая с головы платок. Такой же чёрный, как и вся моя одежда. Такой же траурный, как и все моё бытие.

За столом сидело двое мужчин – один во главе, другой по правую от него руку. Мужчины вежливо поздоровалась и предложили нам присесть.

Я устроилась, расстегнула шубу, потому что в помещении было ужасно жарко. Тот мужчина, что сидел во главе стола, представился, сообщая, что он тот самый нотариус, который занимался наследством Миши. Второй мужчина тоже назвал свое имя, но мне было все равно кто он и зачем здесь. Мне просто хотелось побыстрей закончить эту формальную, по сути, встречу.

Я точно знала, что муж завещания не оставил. И это понятно, он был молод и здоров, зачем ему это? Родственников у мужа не было, ни братьев, ни сестёр, родители давно умерли, дядь и тёть тоже не имелось, и я прекрасно понимала, что все, чем владел Миша, теперь доставалось мне. Честно, особой радости от этого я не испытывала. Лучше бы любимый был рядом, я бы все деньги и все имущество на это поменяла.

Нотариус что-то начал говорить, но я особо не слушала. Это дело Емзари – все внимательно слушать и подмечать, а потом доносить до меня. Но вдруг нотариус прознес фразу, которая заставила меня тут же включиться в процесс разговора:

– Всё имущество Михаила Кирилловича будет поделено между двумя наследниками.

– И кто второй? – вырвалось у меня.

– Его сын.

ГЛАВА 2

Что я испытала в этот момент не передать словами. Меня одновременно и кипятком и ледяной и тухлой водой облили, с ног до головы.

– К-какой сын? – запинаясь, спросила я и повернулась к своему адвокату. Емзари нахмурился.

– Малолетний, – ответил нотариус и кивнул на мужчину, что сидел напротив, – Пётр Олегович – адвокат матери ребёнка, которая является его официальным опекуном и которая вступит в интересах своего ребёнка в наследство.

– Но... Подождите, – я качнула головой, так до конца не веря в то, что услышала, – откуда у Миши сын? Он мне про него никогда и ничего не рассказывал.

– Наверно это логично, — усмехнулся Пётр Олегович, – ваш супруг не хотел, чтобы вы знали о его второй семье.

– Какой второй семье? – повысила я голос, чувствуя, как мир вокруг начинается темнеть и вертеться. Бешенно. – Не было у Миши никакой второй семьи! Я бы... заметила...

– Василиса Борисовна, – вздохнул нотариус, – я понимаю ваши чувства, узнать, что у вашего мужа есть ребёнок на стороне...

– Да не может быть такого! – опять повысила я голос и посмотрела на Емзари, ища в нем поддержки. Но не нашла. Вид у моего адвоката тоже был слегка потерянным и непонимающим.

– Может, – ответил нотариус спокойным тоном, похлопывая рукой по синей папке, что лежала перед ним на столе, – нам предоставлены анализы ДНК, говорящие о том, что мальчик сын Костенко Михаила Кирилловича.

– Я хочу видеть эти анализы. Имею же право? – выпалила я. – Да и вообще, где сама мать мальчика? Почему не присутствует?

– Мать мальчика сейчас находится вместе с сыном, он приболел и она не захотела его оставлять, — ответил Пётр Олегович.

Я прикрыла веки и положила руку на грудь, а под ней творилось нечто дикое – сердце стучало так, словно готово было сейчас выскочить.

– Василиса, все хорошо? Может воды? – обеспокоенно предложил Емзари Кахович.

– Нет, – ответила я, открывая глаза, и тихо попросила: – Покажите мне результаты анализа.

– Василиса Борисовна... – начал нотариус, но я его перебила:

– Покажите! Я вам не верю! Я пойду в суд!

Пётр Олегович и нотариус переглянулись.

– Ваше право обратиться в суд, – ответил нотариус. – Но я бы вам не советовал. Для всех лучше разделить наследство согласно закону...

– Я не против разделить все так, как полагается. Я просто хочу убедиться, что у моего мужа есть ребёнок!

– Хорошо, – вздохнул нотариус, покосившись на адвоката матери мальчика, тот неуверено кивнул, – мы предоставим вам результаты анализа ДНК... Но, увы, не сегодня.

– Почему? – поинтересовался Емзари.

– Потому что для начала мы хотим получить на это разрешение от матери ребёнка.

– Что за абсурд? – выпалила я. – Дайте мне номер этой самой матери и я сама с ней свяжусь и все узнаю.

– Мать мальчика пожелала, чтобы её имя сохранилось в тайне, – произнес Пётр Олегович.

А я начала истерично смеяться. Минуту, две. Все присутствующие мужчины ждали, когда меня отпустит.

– Она чего-то боится? – поинтересовалась я.

– Да, вы правы, боится, – ответил Пётр, – что вы решите навредить ей и её сыну.

– Каким образом? – рявкнула я так, что Пётр Олегович подпрыгнул на месте.

– У вас есть и деньги и возможности, – в открытую выдал он, не моргнув глазом.

Да, есть. И деньги и возможности. Но я ни разу ими не пользовалась.

– А может она боится того, что её ложь раскроется? – тихо спросила я.

– Василиса Борисовна, – вздохнул нотариус, – поверьте, все с документами в порядке, – он снова, машинально, похлопал ладонью по папке, я невольно на неё посмотрела, подмечая фамилию моего мужа и, соответственно, мою на обложке, – я их тщательно изучил, анализы делали в независимой клинике, которую я сам лично выбрал, и Кирилл, действительно является сыном...

– Так его зовут Кирилл, – ошарашенно прошептала я, а нотариус извинительно посмотрел на Петра Олеговича. Видимо даже имя мальчика называть он не должен был.

Кирилл. Господи...

Так мы с Мишей хотели назвать нашего сына. И назвали. Только ни разу к нему так не обратились. Потому что наш мальчик прожил всего лишь сутки. Как там сказали врачи? Синдром внезапной смерти новорождённого? "Так бывает", – добавили они. Никто не виноват.

Мои глаза становились влажными. Но даже сейчас заплакать я не могла. Слезы застыли, как и я в это мгновенье. И только спустя несколько секунд я поймала себя на том, что смотрела на эту чёртову синюю папку, лежащую под рукой нотариуса.

И я больше чем уверена, что озвученные недавно результаты анализов лежали там. Но мне их не покажут. Не сегодня...

Но я настырная, я добьюсь. Я пойду и обращусь к кому угодно, хоть к самому дьяволу, чтобы узнать откуда взялся этот ребёнок и, главное, кто его мать.

Не мог... ну не мог Миша мне изменять!

Не верю. Не ве-рю!

Он меня любил. Он не меньше, чем я страдал, когда умер наш сын...

– Я хочу видеть результаты анализа, – старательно спокойно повторила. – Или, на худой конец, свидетельство о рождении этого мальчика. Там же должен быть вписан отец.

Пётр Олегович и нотариус в очередной раз переглянусь, после чего адвокат напряженно произнес:

– Михаил Кириллович не был вписан в свидетельство о рождении.

– И почему же? – усмехнулась я.

– Потому что так они решили.

– Они?

Пётр Олегович пожевал свои тонкие губы и скрестил руки на груди.

– Я свяжусь с матерью мальчика и узнаю против она или нет.

– Ну вот тогда мы снова встретимся и поговорим, – ответила я, поднимаясь из-за стола.

ГЛАВА 3

– Емзари Кахович, – обратилась я к своему адвокату, когда мы вышли из кабинета нотариуса, – а вы можете как-то узнать про эту женщину и мальчика?

– Василиса, – вздохнул он, привычно поправляя очки, – это не в моей компетенции. Понимаешь, да, я юрист, я знаю многие законы наизусть, я умею ими пользоваться и находить лазейки. Но я всего лишь теоретик. А в таком деле нужен практик. Опер или частный детектив.

– Частный детектив, – задумчиво нахмурившись, повторила я.

Мы уже подошли к выходу, Емзари толкнул дверь и я вышла на улицу. Холодный воздух удалил в лицо и грудь, я нервно застегнула шубу и надела на голову платок.

Ильдар нас заметил и вышел из машины, чтобы открыть мне дверь.

– Василиса, – Емзари взял меня за руку, – полгода прошло, пора снимать траур.

– Я теперь вдова, – сообщила я, – и навсегда ей останусь. Понимаете?

– Ты ещё можешь выйти замуж, родить детей...

– Возможно. Но думать и уж тем более мечтать об этом сейчас я не могу. Особенно узнав такое про Мишу, – я дёрнул плечами и посмотрела адвокату в глаза: – У него, действительно, была другая женщина?

– Я не знаю, – качнул головой Емзари, – правда. И ничего про это не слышал. Даже слухов.

– Ясно, – я отвела взгляд, посмотрев на Ильдара, – я... поеду. Всего доброго.

– До встречи. Я позвоню, как будут новости.

Я кивнула в ответ и подошла к машине. Ильдар помог мне сесть и быстро устроился за рулём.

– У вас все в порядке? – спросил он, посмотрев на меня через зеркало заднего вида.

В ответ я молча нахмурилась. Не хотела просвещать Ильдара в такое. И спрашивать в курсе ли он наличия любовницы у Миши нет смысла. Ильдар мой водитель, мой охранник. Мишу он никогда и никуда не возил. И они практически не общались.

– Домой? – спросил Ильдар и я сразу кивнула.

Но когда мы остановились на светофоре, я решила изменить наш маршрут.

– Отвези меня на кладбище.

Уточнять на какое и к кому Ильдар не стал, он все итак понял.

Светофор сменился, мой водитель развернулся на перекрёстке и повёз меня в сторону кладбища. Здесь совсем недалеко.

Цветы, живые и искусственные, в виде ваз и венков, встречали нас на въезде в это вечное пристанище умерших. Я попросила Ильдара остановиться, сама вышла и купила восемь самых тёмных среди красных роз.

И мы поехали дальше.

На территорию кладбища нас пустили легко, Ильдар дал охраннику денег, какую именно сумму я не видела. В этот момент я смотрела на гранитные плиты, которыми здесь же и торговали. Все вокруг такое мрачное, угнетающее, душащие. Ненавижу кладбища. Просто ненавижу.

Ильдар повёз нас по рядам с могилами. Место упокоения Миши находилось не так далеко от входа, но я так и не запомнила где именно. Хорошо что Ильдар помнил.

Он остановился, кивая в нужную сторону и спросил:

– С вами пойти?

– Нет. Подожди меня в машине, – ответила и открыла дверь.

Дул ветер. Ужасно холодный и сильный. Казалось что здесь самая настоящая зима, пронизывающая и бьющая колючими иголками по коже.

Я сделала несколько шагов, утопая на узкой дорожке между могилами в снегу. Зря, что я на каблуках, зря, что на мне тонкие колготки, но я ведь сегодня сюда приезжать не планировала.

Вокруг много крестов, в основном деревянных, и могилы на этом участке свежие. Я поежилась, ощущая холод не только снаружи, но и внутри. Холод страха, обреченности...

Что на могиле Миши стоит плита я заметила сразу. На ней его портрет, пожалуй, один из самых лучших. Имя, отчество, фамилия и две даты. Одна счастливая, другая несчастная. Потому что слишком рано он ушёл. Слишком.

Перешагнув через невысокий забор, я вступила на маленький участок с плиткой, где под ней, в земле, лежал мой любимый человек.

Тут убрано. Снега практически нет. Но и цветов тоже нет. Лишь лампадка стояла, которую я оставила здесь в прошлый раз.

Я положила цветы, неловко наклонившись, меня повело, каблук провалился, застрял. Но я смогла устоять на ногах, а потом и вовсе опуститься на маленькую скамейку.

Я смотрела на Мишу, на его высеченный на граните портрет. И опять без слез. Но с болью и тоской.

– Ты правда мне изменял? – спросила я так, словно он мог мне сейчас ответить. Конечно же нет. Мне Миша уже никогда не признается. Но я продолжила задавать вопросы без ответов: – У тебя правда есть ребёнок? Сколько ему лет? Когда ты узнал о нем? Неужели в тот момент, когда я сходила с ума от потери нашего сына, ты старался и делал нового? Это... нормально? Нормально, Миша?!

Хорошо что поблизости никого не было. Иначе бы меня точно приняли бы за сумасшедшую. Но я должна была задать эти вопросы вслух. Потому что мне неожиданно и пусть немного, но стало легче.

Я уже вся замёрзла и дрожала, как хрупкий лист на ветру. Но упрямо сидела и смотрела в неживые глаза мужа напротив.

– Я так тебя любила, – прошептала я, стуча зубами от холода, – и ты меня любил. Я знаю. Я чувствовала. Так почему?

И здесь я услышала громкое карканье, прямо над головой. Подняла лицо и увидела ворону, кружившую в небе. Птица, сделав круг, улетела, а я опять уставился на могильную плиту. Её обещал поставить и поставил Ваня, друг Миши и его компаньон по совместительству.

– Я разберусь, Миш. Я узнаю правду, – пообещала я ему и резко встала.

Кутуясь в шубу, я чуть ли не бегом направилась к машине. Удивительно даже, что не упала, проваливаясь в снег.

Села в салон. В тёплый и комфортный.

– Отвези меня на фирму, – попросила я Ильдара.

ГЛАВА 4

Согрелась я быстро. В этом ещё помог чай, который в холодное время года Ильдар всегда возил в машине в термосе. За это спасибо Маше, нашей домработнице.

Закрыв крышку термоса, я почувствовала бодрость и посмотрела в окно. Но вместо улицы и прохожих я видела свое, полупрозрачное отражение в стекле. И даже испугалась от увиденного. Я бледная, поникшая. Взгляд пустой и отрешенный.

Неожиданный порыв заставили меня полезть в свою сумку, я нащупала в ней косметичку. Минимальный набор, которым раньше я пользовалась каждый день. И вдруг мне захотелось воспользоваться им и сейчас.

Ильдар слегка удивленно на меня косился. Но молчал. А я, закончив краситься, стянула с головы чёрный платок и сняла резинку с волос, распуская волосы.

Из-за них Миша называл меня Лисой. Он любил мои рыжие, длинные локоны, зарывался в них, иногда сам расчёсывал.

Повторюсь – муж меня любил. Я бы заметила, если бы он ко мне охладел. Я бы заметила, в любом состоянии, что в жизни моего любимого появилась другая женщина. Такого же невозможно утаить, долго скрывать, и дело не в запахе женских духов, не в следах на теле и одежде от помады или же в желании спрятать телефон и дёргаться от каждого звонка и смски... поведение же тоже меняется. И рабочие часы становятся длиннее, и по выходным были бы командировки. Ничего из этого не было.

Так откуда взялся ребёнок?

Машина резко остановилась и я посмотрела в окно. Приехали.

Ильдар припарковался и вместе со мной вышел из машины. Я хотела попросить его остаться и подождать, но помнила, что у него были инструкции. В которых чётко прописано где и как он должен меня сопровождать.

Стеклянные двери разъехались в стороны, мы зашли в светлое помещение. Очень светлое, слишком яркий тут свет. А я привыкла к темноте. Мрак стал моим любимым спутником.

Я, гордо выпрямив спину и распахнув шубу, размеренной походкой подошла к стойке ресепшена. Этот офис и мой тоже. Так хотел Миша, отдавая мне часть акций. Так что нам с этой фирмой в любом случае придётся идти дальше вместе.

– Добрый день, Иван Вадимович у себя? – спросила я у девушки, сидящий за стойкой. Она новенькая, смотрела на меня, вроде улыбаясь, но при этом настороженно и оценивающе. Зачем Ваня уволил предыдущую сотрудницу, трудившуюся на этот месте?

– Добрый, а вы по какому вопросу? – спросила девушка.

– По личному.

– Простите, но по личному... – начала она, нахмурившись, но я её вежливо перебила:

– Сообщите ему, что пришла Василиса Костенко.

Очень нехотя, но девушка сняла трубку. Связалась с Ваней и сообщила о моем приходе. И сразу после этого суетливо проводила меня в кабинет.

Только вот, к моему удивлению, не к тому кабинету, в котором Иван сидел раньше. Сейчас компаньон мужа восседал в кабинете Миши.

И я вроде понимаю, что люди уходят, им на смену приходят другие. Но все равно – это больно.

– Василиса! – разведя руки в сторону, Иван поднялся с кресла и пошёл мне на встречу.

Дорогой костюм, пиджак нараспашку, белоснежная рубашка, галстук на тон светлей костюма, модная стрижка и резкий одекалон. Ваня себе не изменял. Выглядел он как всегда стильно и презентабельно. Странно, что до сих пор не женат. Хотя, может и не странно, мужчина явно нарасхват и наверно никак не может определиться.

– Здравствуй, – кивнула я, замирая посередине кабинета.

Ваня взял меня за руку и поцеловал ладонь. И так он всегда. Галантный к тому же.

– Как твои дела, красавица? Все в порядке?

– Относительно.

Я перевела взгляд с Ивана на стол. И вспомнила, как мы с мужем однажды проверяли его на прочность. Было это после корпоратива и пары бутылок шампанского... Единственный раз когда на нас нашло. Обычно в интимных делах мы с мужем были консервативны.

– Я надеюсь ты не против, что теперь этот кабинет... – начал извинительно говорить Иван.

– Нет. Ты здесь сейчас главный, – перебила я его. – Имеешь право. Вон девушку на ресепшене ты поменял...

– Катя ушла в декрет, – с улыбкой ответил Иван. – Может чай, кофе? И вообще, проходи, присаживайся.

Ну я и прошла, села на диванчик, что стоял у окна. Диванчик и окно остались теми же.

– Скажи, а от секретарши Миши ты... избавился? – решила я спросить, вспомнив, что за дверью теперь сидела другая девушка. Лет на десять моложе и на двадцать килограмм легче.

– Я её перевёл. Теперь она у Гены секретарит.

– Хорошо, – кивнула я. – Как ты тут? Как идут дела?

– Неплохо, – поджал он нижнюю губу. – А ты, я смотрю, наконец выползла из своего кокона, – Ваня подошёл к дивану и присев, положив правую руку на спинку дивана. – Хорошо выглядишь, – он коснулся моего плеча, вроде бы случайно, но я ощутила. Потому что давно до меня никто не касался. По телу пробежал импульс, скорее болезненный, чем приятный.

– Скорее сносно, – ответила я равнодушно, отслоняясь от спинки. – Я хотела бы с тобой поговорить. Ты не занят?

– Для тебя, Василиса Прекрасная, я всегда свободен.

Сказал он это слишком уж ласково. Непривычно.

Нет, у нас с Иваном были нормальные отношения.

Он пытался за мной ухаживать, когда мы с Мишей уже решили пожениться. Мой будущий муж тогда к такому отнёсся спокойно, заявив, что у Вани манера такая – он всю жизнь уводил у него девушек. Поэтому со мной Миша Ваню познакомил, уже на сто процентов убедившись, что я его.

Получив от меня довольно жесткий отворот-поворот, Ваня начал меня старательно избегать. Даже взглядом. А потом наши отношения стали скорее дружескими. Точнее близкими к этому.

А вот Мишу и Ваню связывала многолетняя и крепкая, несмотря ни на что, дружба.

– Скажи, – начала я, отрешенно посмотрев на стену, – у Миши была другая женщина?

ГЛАВА 5

– Почему ты спрашиваешь? – без особого удивления поинтересовался он.

И меня покорежило это – что он не удивился. Как будто ждал этого вопроса.

– Сегодня я узнала, что у Миши есть сын. Якобы.

– Подожди, – нахмурился Иван, – какое сегодня число? – он посмотрел на свои наручные умные часы. – Полгода прошло, да? Ты ездила к нотариусу? И это он тебе сказал про сына?

– Да. На все вопросы – да, – кивнула я и посмотрела Ивану прямо в глаза. – Ты что-нибудь про это знал? Про мальчика и его мать.

– Лиса, – на выдохе обратился он ко мне так, как обычно это делал Миша. – Я... – он отвел глаза и, хлопнув себя по коленям, бросил: – Чёрт, ладно, знал.

А у меня мороз пробежался по коже. Затем бросило в жар. Я бездумно, на автомате, начала стягивать с плеч шубу.

– И как давно? – произнесла тихо.

– Лиса...

– Как давно? – повысила я голос.

– Год. Почти.

– Что? – дернулась я всем телом. – Мальчику год?

– Где-то так.

Я не верила, в очередной раз за сегодня, тому, что слышала. Если мальчику год, то получается, что он ровесник нашему сыну. Это что же такое, а? Пока я проходила обследования, сдавала анализы, эти чертовы яйцеклетки, Миша трахал другую? В самый ответственный для нас момент он решил меня предать?

Да, я хотела этого ребёнка больше, чем он. Да, я настаивала, просила, умоляла даже. Но моего ребёнка нет. А его, получается, есть?

– Ты знаешь кто его мать?

– Нет, – качнул головой Иван. – И, опережая другие твои вопросы, сразу скажу: я не видел ни разу мальчика, не знаю как его зовут, когда он родился и, тем более, где он живёт. Я о его существовании узнал случайно. И пообещал другу не рассказывать об этом его жене.

– Но твоего друга больше нет, – апатично произнесла и резко поднялась с места. – Спасибо.

Я направилась к выходу. Ноги плохо слушались, были тяжёлыми. Странное ощущение, словно я сейчас заново училась ходить.

– Василиса, – подлетел ко мне Иван, ловя руками у двери. Дёрнул, поворачивая к себе лицом и легонько сжал плечи. – Я уверен, ту женщину он не любил...

– Нет. Это меня он не любил, Ваня. Иначе бы второй женщины не появилось. И ребёнка. Сына, – в этот момент я должна была заплакать. Но опять – не могла. Глаза настолько сухие, как будто в них песка насыпали. А вот в груди боль. – Мне сказали, что та женщина с ребёнком – его вторая семья. Понимаешь? Семья...

– Нотариус тебе так сказал? – нахмурился Ваня. – Эта женщина, она... решила оттяпать часть наследства?

– Да. Только её самой не было. Пришёл адвокат. А я потребовала доказательств, потому что не поверила. Мне лишь сказали, что есть анализ ДНК. Но пока не показали, – отчеканила я монотонно. – Поэтому я к тебе пришла, в надежде, что это неправда. Но ты говоришь, что ребёнок был.. точнее он есть. Мальчик. Кирилл.

Ваня нахмурился ещё сильнее.

– И что ты будешь делать?

– Ждать этих самых доказательств. И идти в суд.

Друг мужа сжал мои плечи сильнее, а потом ласковым тоном произнес:

– Но, ты же понимаешь, если мальчик действительно его сын, то она имеет право...

– Если такое право у неё есть, то она получит то, что ей полагается, – обреченно ответила. – А ещё я хочу увидеть этого мальчика. Посмотреть той женщине в глаза. Только от меня скрывают кто они. Якобы боятся.

– Василиса, – Ваня позвал меня и посмотрел в глаза. – Если тебе потребуется помощь, то ты можешь обратиться ко мне. Все, что смогу...

– Спасибо, – попыталась я улыбнуться. – Я пойду, Вань.

Он отпустил мои плечи. А я развернулась и покинула бывший кабинет мужа.

Оказавшись в приемной, я покосилась на секретаршу. Она тоже смотрела на меня, озадаченно нахмурившись.

– У вас все в порядке? – спросила девушка тоненьким голосом.

– Нет, – ответила, качая головой и нервно сминая пальцами подол шубы.

– Я могу чем-то помочь?

– Нет, – повторила и бросилась к двери.

Вылетела в коридор. Шла быстро, спотыкаясь и теребя шубу. Мне было трудно дышать, хотелось побыстрее выйти на воздух. Перед собой я ничего не видела, ни людей, ни стены...

– Василиса Борисовна! – услышала я вдруг и резко остановилась. Узнала голос. Чуть повернула голову. – Здравствуйте, вы как?

Рядом со мной стояла Рита, секретарша Миши. А теперь секретарша Геннадия, начальника отдела кадров.

– Я очень плохо, Рита, – не стала я врать, а затем, повинуясь неожиданному порыву, обняла женщину.

Рита мне всегда нравилась. Хорошая, душевная, внимательная. Мы иногда болтали о женском и к ней я никогда Мишу не ревновала. И дело не только в том, что она была не в его вкусе...

Я вообще ни к кому мужа не ревновала. Безоговорочно доверяла.

– Я вас понимаю, – нежно шепнула мне на ухо Рита и погладила по спине.

– Твой муж тебе тоже изменял? – вырвалось у меня.

Рита сдвинула брови к переносице.

– Не знаю. Вроде нет. У меня не было мужа, но мой самый первый парень тоже погиб, – ответила Рита.

– Прости.

Я отстранилась, прижимаясь спиной к стене. Технично дышала. Старалась ровно и тихо, как показывала мне Маша. Она хоть и домработница, но по образованию медсестра.

Рита огляделась по сторонам и шепотом спросила:

– А с чего вы взяли, что Михаил Кириллович вам изменял?

– А ты, типа, ничего не знала? – я истерично усмехнулась. Зря, наверно, я так, Рита же не виновата.

Но она не подала вида, что обиделась.

– Нет. Не знала, – замотала она головой. – Он вас так любил. Боготворил. Его сердцем владели только вы...

– Сердцем может и я. Но вот другим органом, чисто мужским, – тут я опять усмехнулась, и опять истерически, – владела ещё кто-то.

– Ну не может такого быть, – с сомнением сказала Рита. – Я же с ним все время рядом. Я его хорошо знала. И ничего такого не замечала.

– Я тоже думала, что хорошо его знала.

ГЛАВА 6

Ильдар стоял у ресепшена, вовсю флиртуя с новой сотрудницей. Но при моем появлении, он тут же натянул на лицо маску серьёзности и смиренно последовал за мной к стеклянным дверям.

Выйдя на улицу, я подошла к машине и остановилась. Глубоко вздохнула. Влажный, холодный воздух, заполняя лёгкие, приводил меня в чувство. Медленно, но упрямо. В голове прояснялось. И песка в глазах я уже не чувствовала.

– У вас все в порядке? – спросил Ильдар.

И как мне надоел этот вопрос. За год. За полгода. За сегодня! А особенно из уст водителя!

– Почему все спрашивают все ли у меня в порядке? – рявкнула я, чем очень сильно удивила парня. Видимо он привык ко мне другой – молчаливой и амебной.

– За вас волнуются, – растерянно ответил он.

Я извинительно кивнула и дернула ручку двери, села. Дождалась, когда Ильдар устроиться за рулем и сказала:

– Отвези меня домой.

Ильдар принялся молча исполнять мою просьбу.

Что-то меня сегодня штормило. Кидало из крайности в крайность. Нервный срыв, самый настоящий.

Может, действительно, стоило обратиться к психологу? Чувствовала я, что в ближайшее время меня ждёт много стрессовых ситуаций. Хотя... хуже, чем потеря мужа и ребёнка уже не будет. Но... но жизнь умее подкидывать сюрпризы.

Как этот. Ребёнок Миши.

Ваня вот в курсе. Странно, что Рита не замечала.

А может та женщина – это разовый акт? Переспал с ней муж единожды, а результатом стала беременность? Бывает же такое?

Тогда почему адвокат этой любовницы заявил, что его клиентка с сыном – вторая семья?

Как же меня выворачивало от этого словосочетания – вторая семья. Омерзительно...

Мне начало казаться, что моя кожа липкая. Грязная. И мне срочно нужен душ.

Но самое удивительное, что сейчас, что после всего этого, я вдруг поняла, что живая. Что чувства ко мне возвращались. Мне не все равно. Меня беспокоило происходящее.

Вскоре автомобиль въехал на территорию частного сектора. Ильдар сбавил скорость и медленно ехал на пустой улице. Тут даже снег убрали. А когда мы выезжали, я этого не заметила. Как новый дом, который отгрохали через участок от нашего. Ничего не замечала. Ничего не хотела...

Пока Ильдар загонял машину в гараж, я зашла в дом. Сняла шубу, стянула с ног сапоги и прошла в гостиную. Плюхнулась лицом на подушку дивана и повернула голову. Электрический камин стоял напротив. И я не помнила, когда включала его в последний раз.

– Василиса! Вернулись уже? – появившись в гостиной, с полотенцем в руках, произнесла Маша. Он, как всегда, безмятежно улыбалась. И если раньше её улыбка меня даже успокаивала, то сейчас, неожиданно, я почувствовала раздражение. Маша смотрела на меня как на душевнобольную. Как раньше я не замечала? – Кушать хотите?

– Нет, есть не хочу, – заявила я, поднимаясь. Села на корточки перед камином, включила его. – Принеси лимон и коньяк.

– Но... – улыбка сползла с её лица.

– Лимон и коньяк, – настойчиво повторила я.

Маша нахмурилась, но ушла.

Вообще я не пью. Не в том смысле, что вообще не пью. Могла выпить. По праздникам, под хорошее настроение, с мужем и друзьями. Просто за все это время я не притрагивалась к алкоголю. Не моё это – топить горе в бутылке.

А вот сейчас захотелось. Причём напиться. Крепко. По-настоящему. Может хоть так я поплакать смогу? Или увидеть истину на дне?

Помимо коньяка, бокала и лимона, Маша все же принесла и еду. Овощной салат и запечённое мясо с картофелем. Все это она поставила на подносе на стеклянный, низкой столик.

Готовила Маша вкусно и при одном виде на еду у меня сработал рефлекс – есть захотелось. Наверно впервые так остро и ощутимо за долгое время.

Я бросила подушку на пол, села. Маша замерла в проходе, но я одарила её говорящим взглядом и домработница ушла. А я взяла и открыла новую поллитровую бутылку и плеснула напиток в бокал. Понюхала, передернулась и выпила, тут же закусив долькой лимона, вместе с цедрой.

Тут же налила ещё, закусила и начала есть, сидя на полу. Ела жадно, словно голодала давно. Просто сейчас появились вкусы, яркие и возбуждающие аппетит дальше.

Третий бокал. За ним четвёртый – и вот я начала пьянеть. Переместилась с бутылкой, бокалом и лимоном поближе к камину. Смотрела на искусственный огонь. И, о боже, улыбалась.

Я точно сумасшедшая. Узнала про измену погибшего мужа, про его внебрачного ребёнка, и вот так себя вела – улыбалась, уставившись на ненастоящий камин, глуша восьмилетний... да, восьмилетний коньяк. Только такой Миша пил.

Меня никто не беспокоил. Даже Маша не зашла в гостиную за пустой посудой. И в доме тишина.

Дом большой. Столько комнат, помещений. Для меня одной. А одной в таком доме жить безумно одиноко. Не для этого мы покупали его.

Полбутылки уже нет. И я пьяная. Хорошо пьяная. Но ещё в пределах допустимого – мысли более менее ясные. Хотя, если я попыталась бы сейчас подняться, то наверное поняла бы больше про свое состояние.

Но мне хорошо. Улыбка на лице. А я ведь думала, что поплачу.

И здесь хлопнула входная дверь. Я повернула голову и на секунду, на одну гребанную секунду, представила вдруг, что сейчас в гостиную зайдёт Миша. А я брошусь ему на шею. Расцелую, заобнимаю. Прижмусь настолько сильно, на сколько способна...

– Ну привет, – услышала я женский голос, секунду посмотрела на его обладательницу и с досадой отвернулась. Открыла бутылку, налила коньяк в бокал. – Ты чего это пьёшь?

– Прикинь, захотелось! – развела я руками, расплескивая коньяк, в том числе и на себя. Опустила голову и смахнула с кашемирового плеча платья капли.

– О, сестра, смотрю ты дорвалась, – Владка плюхнулась рядом, забрала у меня бутылку и понюхала её содержимое. – Фу, коньяк. Клопами воняет.

ГЛАВА 7

Вытаскивая из недр памяти информацию, я начала говорить:

– Ничего ты не понимаешь, это все дубильное вещество... – но сестра меня с усмешкой перебила:

– Давай без лекций. Ты тот ещё ценитель просроченной настойки из насекомых.

Я цокнула языком, допила остатки из бокала, уже не закусывала, и тихо спросила:

– Маша тебя вызвала?

– Просто позвонила и сказала, что ты вступила на скользкую дорожку к алкоголизму, – усмехнулась Влада.

Я нервно покачала головой:

– И че, ругать будешь?

– Ну, ругать это неправильное действие для моей роли младшей сестры, – заявила Влада. – Да и честно говоря, я думала, что ты начнёшь раньше. Вообще, алкозаплыв дело хорошее. Даже, я считаю, полезное. Главное не надолго с Дионисом дружить. Разок, ну два...

– Я не собираюсь уходить в запой, если ты об этом, – заявила я самоуверено. – Я даже не знаю как это правильно делается.

– Это хорошо. Тогда пей. Сколько влезет, – кивнула сестра, а потом обняла меня. – Ну, поделишься, хотя бы, каков повод?

Сестру я любила. Даже несмотря на то, что узнали мы друг друга только в подростковом возрасте.

С моей мамой отец развёлся, когда Владкина мать забеременела. Ушел к ним, но жениться больше не стал. И нам с мамой помогал. Да и отцом он был хорошим, хотя мама моя и проклинала его почём зря. Допроклиналась. Отец умер. И вот на похоронах мы с Владкой впервые и встретились. И больше не расставались. Родство ощутили, трепет, нам было это нужно. И нам было хорошо вместе.

Маме пришлось смириться с появлением в нашей жизни Влады. И она даже её полюбила. И с бывшей соперницей, спустя много лет, подружилась. Они вон в отпуск вместе ездят. Бывают в жизни вот такие метаморфозы.

И после нашей свадьбы с Мишей с сестрой мы не отдалились. И муж Владку любил, за весёлый нрав, за сарказмом и иронию, но самое главное, за душевность и отзывчивость. Она умела очаровывать и через шутки найти нужные слова. Как бы сейчас это странно не звучало, но подобное отрезвляло.

Влада поддерживала меня. После смерти Миши она первая прибежала и не отходила от меня несколько дней. Пока я сама её не попросила уйти, оставить меня. Да, за последние полгода мы реже общались, чем раньше. Но это я отдалилась. Мне нужно так было. А Влада звонила мне каждый божий день.

– Влада, – пропела я, положив сестре голову на плечо. – Я думала, что хуже ничего не будет...

– Хуже того, что я вижу сейчас пьяную старшую сестру на полу? – фыркнула она. А я отмахнулась и голову свою убрала. Только вот Владка резким жестом положила меня обратно и, на этот раз, серьёзно сказала: – Рассказывай, что случилось.

Ну я и рассказала все, что произошло со мной за сегодня. Подмечая все до мельчайших подробностей. Удивительно даже. Особенно то, что рассказывала я про все спокойно. Видимо алкоголь подействовал как надо.

– Знаешь, я как истинный оптимист, вижу кое-что хорошее, – выдала сестра.

– И что же?

– Я начала узнавать сестру, Васька. Ты, хоть и пьяная, но более менее похожа на себя прежнюю, – она чмокнула меня в висок. А я кивнула, соглашаясь. Потому что это так. Потому что сейчас даже я себя прежней чувствовала. – А по поводу Миши и его якобы сына... ты правильно поступила. Нужны доказательства.

– А то, что сказал Ваня?

– И что, что он сказал, этот твой Ваня? Во-первых, может он врёт? А во-вторых не исключаем того момента, что, допустим, Миша тебе изменил с какой-то там овцой, позорный, но всего один, например, пьяный разочек, но ребёнок все равно может быть и не его. Анализ ДНК тебе не показали. И прячут от тебя эту мифическую вторую семью.

Я попыталась переварить красноречивую тираду сестры. И когда мне это удалось, я выпалила:

– Со вторым согласна. Но то, что Ваня врёт – зачем?

– Ну хорошо. Не врёт. А так же заблуждается, как заблуждался Миша. Он мог думать, что ребёнок его. Но, опять же, повторюсь – это не факт ещё.

– Не факт, – вздохнула я и открыла бутылку с коньяком в очередной раз. Влада не стала меня останавливать, ну я и выпила. Не поморщилась и произнесла: – Но как бы все это точно узнать.

– А ты слушай умных людей, Васька. Например своего адвоката.

Я нахмурилась, повертела бутылку в руках:

– Ты про частного детектива?

– Про него. Денег у тебя дофигищи, найди лучшего в городе. Пусть за хорошую сумму носом землю пороет.

Я кивнула и попыталась встать. Сила притяжения вернула меня обратно. Но я попыталась ещё раз, на этот раз медленно, под нескрываемое хихаканье сестры.

– Куда собралась, спринтер? – спросила она.

– Искать в интернете детектива.

– Сядь. Сама найду, – хмыкнула Влада и в её руках появился телефон.

Она начала вбивать в поисковике запрос. И тут я окончательно поняла, что пьяная. Сильно пьяная. Ведь все буквы, что печатали сестра, у меня двоились. И смотреть в экран чужого телефона я перестала.

Уставился на камин. А в голове сами по себе начали всплывать образы из прошлого. Я, Миша, эта гостиная. Звонок из клиники и мы узнаем, что у нас будет ребёнок...

И все. Меня прорвало. Слезы, горячие, крупными горошинами, посыпались по моим щекам. А я их не вытирала.

– Ну все. Очередная стадия подъехала, – выпалила Влада. – Но ты плачь. Молодец. Легче станет.

Я не обращала на слова Влады внимания. Я уже ревела. Навзрыд. Жалея нашего сына. Жалея Мишу. И себя.

Они, мои мальчики, они меня бросили. Бросили жить в мире, где их нет и никогда уже не будет.

Я все плакала и плакала, захлебываясь и что-то невнятно бормоча. А сестра смиренно ждала, когда я выплакаю все.

Только все все равно не получилось.

ГЛАВА 8

Пробуждение было малоприятным.

Голова тяжёлая, хорошо что не больная, во рту одновременно и сухо и как будто кошки там дел натворили. Рука затекла, она лежала под подушкой и головой, соответственно. А ещё холодно. Ужасно. Я задрала ноги, подгибая под них один край одеяла, а другой край натянула на голову.

– Вставай, страна огромная! – набатом, громко и фальшиво, пропел женский голос, принадлежащий моей сестре. – Вставай на какой-то там бой!

– Смертный, – подсказала я.

– Утро доброе, Васька! – Владка плюхнулась на мою кровать, толкая меня в спину. – Алкоголики тунеядцы, кто хочет поработать?

– Изыди, – простонала я.

– А точно, чего это я. Ты когда в последний раз вообще работала?

– Два года назад, – ответила я серьёзно.

– А, это у Миши? Да какая там работа была, халтура. Бумажки перебирать с очень важным видом. Ха!

Я откинула одеяло и повернулась к сестре:

– Ты издеваешься?

– Это я так пытаюсь тебя разбудить, – усмехнулась Влада. – И, как видишь, получилось. Двенадцать дня, Вася! Время кое-куда сходить, а мы, как говорится, не ели.

– И куда надо сходить? – нахмурилась я, Владка с досадой покачала головой. – Лучше бы попить сестре принесла.

– Всё внимание на тумбочку, – кивнула она.

Ну я и обернулась. И на моей тумбочке стояла бутылка минеральной воды. Я села в кровать, взяла бутылку и начала жадно пить спасительную жидкость.

– Спасибо, – выдала я.

– Да не за что. Если что, то и аспирин и стакан фильтрованной воды стоит в ванной. Все для тебя!

– Ты просто волшебница, – хмыкнула я.

– Бери выше. Фея, – кивнула Влада. – Давай, Васен, приходи в себя. В шесть часов у тебя назначена встреча.

– С кем?

– С частным детективом. Мы вчера говорили про него, помнишь?

– Помню, – ответила. Потому что правда помнила. Как раз до того момента, как сестра принялась искать частного детектива, а я добилась чего хотела – своих слез. Дальше уже не помню.

– Я нашла, лучшего, написала ему утром и он вот только что ответил.

– Прям лучшего нашла? – не поверила я.

– Ага. На его сайте сплошь положительные отзывы...

Я закатила глаза и перебила:

– Ну это не показатель. Отзывы можно самому накатать. Ты вот подумай хорошенько, часто ли люди пишут положительное? Скорее они негативом поделятся.

– Ты не дослушала, – толкнула меня сестра, – положительные отзывы о его работе. Но они все в конце. А в начале детектива ругают за хамство и не сдержанность.

– И зачем такой нужен? – непонимающе спросила. Мне только хама не хватало в своём окружении.

– Судя по всему, мужик честный. И справедливый. И, реально, лучший, – Владимира довольно улыбнулась. – Короче, прежде чем ему написать, я навела справки у знакомого мента, он об этом детективе так и сказал: сука, но лучшая ищейка в городе. Раньше опером был, а ещё раньше вернулся со службы, где носил голубой берет.

Характеристика неплохая. Только меня что-то смущало...

– И дорого берет?

– Смотря на фронт работы и риски, – ответила Влада. – Офис его на Смотровой находится, контора называется "Брюс"...

– Всемогущий, Ли или Уиллис? – фыркнула я.

– Нет, просто "Брюс".

– Подожди, – сдвинула я брови и заставила мозги работать. Так: ВДВ, полиция, Брюс... Да не может этого быть! – А зовут детектива случайно не Егор? Егор Брюсов?

– Да, – удивленно ответила Влада. – А что, вы знакомы?

– Еще как, – бросила я, – так что этот вариант отпадает.

– Так, – Владимира придвинулась ко мне поближе, – колись, сестра, что за фрукт, чего-то не припомню, чтобы ты мне про него рассказывала.

– Да нечего просто, – отмахнулась я. – И он реально хам. Самоуверенный, наглый...

– Симпатичный?

– Ну, есть такое. Во всяком случае семь лет назад он таким был – симпатичным.

– Семь лет назад, – задумчиво повторила Влада, – Подожди, это ещё до вашей свадьбы с Мишей, получается?

Я вздохнула, взяла бутылку минералки и сделала ещё несколько глотков. А сестра ждала ответа на свой вопрос.

– Егор был лучшим другом Миши, – произнесла я тихо. – С детства. Они на соседних горшках в детском саду сидели – ну, так мне муж говорил. И в школе за одной партой.

– И? Куда он делся потом? Почему исчез из числа друзей? Я всех приятелей твоего мужа помню, вы меня упорно с ними знакомили в надежде устроить и мою личную жизнь, – припомнила Влада с укором.

– Пути разошлись, – развела я руками, не желая вдаваться в подробности.

Владка насупилась. Но заставлять меня вытаскивать грязное белье из прошлого, слава богу, не стала. Потому что она знала, что если я не хочу рассказывать – то и под пытками не стану.

– Слушай, но это же даже хорошо, – заявила сестра. – Что вы знакомы, и что с Мишей он дружил. Не откажет в помощи. Тем более за деньги.

– Сомневаюсь...

– Он лучший, Вась. Реально. Знакомый мент мне сказал, что его собратья этого Брюса ненавидят. Но уважают. И все по одной причине – он находит и раскапывает то что надо раньше их. Авторитет доблестной полиции ниже плинтуса опускает.

Её слова имели смысл. И я почти не сомневалась, что Егор именно такой – лучший. Он и раньше был педантичным перфекционистом, все доводил до конца. В дерьме готов был рыться, лишь бы доказать правду.

Мы познакомились, когда он опером как раз и работал. Случайно. Мне двадцать лет, молодая, задорная, рвущаяся на свободу. И чтобы её ощутить ночью я сбежала из дома в клуб. А там произошла драка, меня, как свидетеля, допрашивал Егор в местном отделении, а потом он вызвался проводить, и у подъезда спросил телефончик...

А ещё с Егором я познакомилась раньше, чем с Мишей. Собственно с будущим мужем именно Егор меня и познакомил. Потом очень об этом пожалел. Потому что из них двоих я выбрала Мишу.

ГЛАВА 9

– Короче, Василиса, – строго произнесла Влада, – чтобы в шесть часов ты была на Смотровой, дом тринадцать, в офисе этого Егора, поняла?

– Но...

– Никаких но! Откажет он тебе – значит откажет. Согласится помочь – отлично. Ничего ты этой встречей не теряешь. А он, кстати, языком о своих клиентах не болтает.

Мне не хотелось встречаться с Егором. Даже случайно за эти семь лет мы ни разу не пересеклись.

Но с другой стороны я нутром чувствовала, что он именно тот человек, который сможет помочь узнать всю правду. Ну, если согласится, конечно.

– Ты пойдёшь со мной? – просяще спросила.

– О нет, сестра, не смогу. В шесть часов я как раз на работу топаю. Так что пошла я, надо ещё пожрать приготовить, – Влада подошла к двери, взялась за ручку, но вдруг резко обернулась: – Я рада, что ты вернулась. Мне тебя не хватало. Люблю тебя.

– И я тебя, – попыталась я улыбнуться в ответ.

Сестра ушла, оставив меня наедине с бутылкой минералки. Я глотнула ещё и медленно поднялась с постели.

Голова не кружилась и, в принципе, не болела. Просто общее самочувствие было неважным. Все-таки коньяк хороший. Но недомогание поправимо. Едой, чашкой кофе и душем. Вот за последним я в ванную и направилась.

Проходя мимо комода, я мазнула взглядом по фотографии. Нашей с Мишей, свадебной. Мы счастливые, я в белом, Миша в сером костюме, улыбаемся. Строим планы на наше совместное будущее. И планы мы воплощали. Жаль, что не долго. Жаль, что будущего у нас больше нет.

И я, ну никак не могу поверить, что муж мне изменял. Даже что изменил хотя бы один раз. Миша не такой. Не ходок, не жигало. А ещё он не умел притворяться. Долго бы не смог скрывать. А тут, если верить Ивану, целый год!

Но и Ване нет смысла мне врать...

Надо разобраться. Надо все выяснить. И, как ни странно, эта цель придает мне сил. Из-за этого, как правильно заметила Влада, я начала возвращаться к себе и в себя. Я хотя бы чувствую, что... снова чувствую.

В ванне я пробыла минут двадцать и душ принимала с удовольствием. Оказывается мой гель для душа восхительно пах персиками, а кожа после него бархатная. А шампунь? Волосы от него шелковистые, их даже причесывать не надо. Раньше я всего этого не замечала. Я просто разучилась видеть радости в мелочах.

Да, боль от потери мужа и ребёнка никуда не денется. Всегда будет со мной. Но надо же учиться жить дальше? Уж коли я ещё живая.

Надев банный халат, а на голове соорудив тюрбан из полотенца, я вышла из комнаты.

В доме пахло свежестью. И везде чисто, убрано, аккуратно. Я спустилась на первый этаж и зашла на кухню.

Маша стояла у плиты. Готовила, заполняя пространство аппетито возбуждающими запахами.

– Привет, – громко произнесла я, причём бодро. Маша, стоящая ко мне спиной, медленно обернулась.

– Добрый день, – слегка удивленно ответила домработница.

– Сделай мне, пожалуйста, кофе, – попросила и подошла к холодильнику. Открыла и начала изучать содержимое полок. Достала колбасу, сыр, масло, увидев кусок солёной красной рыбы, и её достала тоже. Не забыла про хлеб и положила все это на стол. Села и начала варганить себе бутерброды.

Маша, запустив кофемашину, с удивлением за мной наблюдала.

Я, обильно смазав кусок свежего хлеба маслом, положила сверху кусочек красной рыбы. Рецепторы выхватил запахи и я начала жадно есть бутерброд. Жадно и с удовольствием.

– Василиса Борисовна, вы... как себя чувствуете?

– Вроде ничего, – жуя, ответила.

– А коньяк где?

– Не знаю. Вроде Влада его убирала. Не помню, – спокойно произнесла.

Кофемашина закончила готовить напиток и Маша поставил передо мной на стол полную чашку. Я добавила сахара, помешала ложечкой и, пользуясь тем, что обоняние сейчас у меня явно обострено, с наслаждением и долго вдыхала аромат кофе. А потом вернулась к бутерброду.

В общем, влезло в меня их целых три, ещё один с рыбой и третий с сыром и колбасой.

Маша так и стояла на кухне, помешивая что-то в сковороде и поглядывая на меня. Домработница от меня была в шоке. Ещё бы, ещё вчера утром я наотрез от всего отказывалась, Маша чуть ли не в прямом смысле запихивала в меня еду. И я, кстати, довольно сильно похудела. Пока мылась, заметила.

Миша не любил меня худую. Не нравилось ему, когда торчали кости. Я старалась держать себя в форме, чтобы было за что подержаться, ну и чтоб ничего лишнего не висело. Даже не для Миши, а для себя. Мне безумно нравилось ловить на себе восхищенные взгляды мужа. Ну и других мужчин, чего греха таить. Быть красивой и желанной – это приятно.

– Ильдар где? – спросила я, отряхивая руки.

– У себя.

– Передай ему, пожалуйста, чтобы в пять часов был готов, мне надо уехать.

– Куда?

– По делам.

Маша не без удивления кивнула.

А я почувствовала похожее на вчерашнее раздражение. Сегодня Маша не улыбалась, но мне совсем не нравилось, что она лезла, куда не просят. Раньше такого я просто не замечала. Хотя, может человек переживал и волновался за меня, все же два года она с нами и претензий к ней никогда не было, ни у меня, ни у Миши.

Чтобы как-то убить время, я вернулась к себе и устроила ревизию шкафа. Большинство вещей сидели как на вырост, все-таки я прилично похудела. Хорошо, что сейчас в моде вещи оверсайз, так почти все на мне и смотрелось.

Выбрав для визита к Егору комплект из брюк под кожу и тонкого свитера, я села на пуфик, что стоял у трюмо.

И сейчас я решила проверить, не потеряла ли я сноровку рисовать идеальные стрелки на глазах.

Выяснилось, что не потеряла. Хотя рука поначалу тряслась.

Закончив придавать своему лицу яркости, я принялась за волосы. Мудрить не стала, сделала обычный, высокий хвост.

В общем, без десяти пять я покинула комнату.

Когда я наступила на последнюю ступеньку лестницы, в дом зашёл Ильдар. И замер на месте, уставившись на меня. По его глазам мне показалось, как будто не узнал.

ГЛАВА 10

– Куда едем? – спросил Ильдар, когда наша машина выехала с участка.

– Стартовая, тринадцать, – ответила я, уставившись в окно.

– А что там?

– Здание.

Ничего больше Ильдар спрашивать не стал, прибавил ходу и покатил по улице.

А я сидела и думала. Зачем я еду? И, главное, к кому? К бывшему молодому человеку, с которым мы не очень-то хорошо расстались, чтобы он разобрался с изменой моего мужа, который к тому же был когда-то лучшим другом Егора. Абсурдно. С моей стороны даже глупо.

– Откажет.

– Что? – переспросил Ильдар и я поняла, что произнесла слово вслух.

– Ничего, – насупилась и поменяла позу. Но все равно казалось, будто бы я на иголках сидела. Нервничала.

Стартовая улица находилась почти в центре города. А тринадцатый дом старой постройки, не жилой, частично отданный под большой хозяйственный магазин, частично под несколько фирм: собственно агентство "Брюс", филиал туристической фирмы и ломбард. Обо всем об этом сообщали вывески. Причём вывеска детективное агентства была самой маленькой.

Ильдар притормозил у здания. Внимательно на него посмотрел и спросил:

– Вы решили куда-то съездить отдохнуть?

– Нет, продать, – бросила я и взялась за ручку двери. Вышла на улицу, кутуясь в шубу. Шёл снег. Мелкий и колючий. На землю лечь он не успевал, таял. Когда же эта длинная зима закончится. Солнца хочется.

Ильдар тоже покинул салон автомобиля и подошёл ко мне.

– Со мной не надо. Подожди здесь, – сказала я.

– Но...

– Здесь, Ильдар, – настойчиво повторила и, мысленно перекрестившись, направилась ко входу.

Зайдя внутрь, я обернулась. Ильдар обошёл машину и сел за руль.

А я пошла дальше, искать место, где находилось агентство Егора.

И я немного потерялась в узком коридоре, но, наконец нашла нужную дверь с табличкой и вошла. Оказалась в приемной, где за столом сидела женщина, довольно крупная. Хотя, судя по розово-фиолетовым волосам, подростковому прикиду, в виде рваных джинс и пестрой футболки с изображением персонажей из диснеевских мультиков, передо мной могла быть и девушка. Полнота мешала определить возраст, хотя бы приблизительный.

– Добрый день, – широко улыбнулась она, демонстрируя белые зубы. Несмотря на излишне лишний вес, представительница женского пола была миловидной. Пухлые губы, большие глаза. Почему-то подумалось, что она веселушка и хохотушка. – Вы по записи? – уточнила она и посмотрела в экран ноутбука, стоящего на столе. – Владимира?

– Нет... то есть, да, я по записи. Только я Василиса, а Владимира моя сестра, которая вам звонила, – немного растерялась я.

– Ясно, – хмыкнула девушка. Да, она все-таки девушка, голос молодой и приятный. – Приходите в кабинет, Егор Дмитриевич сейчас подойдёт, – она кивнула на дверь справа от меня. – Чай, кофе?

– Если можно, то чай. Чёрный и без сахара.

Девушка снова кивнула, поднялась из-за стола, а я невольно задрала голову. Потому что секретарша, или кто она там, помощница может, была ко всему прочему ещё и очень высокой. Сантиметров на тридцать выше меня, хотя я на каблуках.

Поправив футболку на груди, девушка подошла к шкафу, доставая из него чашку. А я, немного постояв в лёгком оцепенении, сделала неловкий шаг к двери и надавила на тугую ручку. Зашла в кабинет и огляделась.

Небольшое помещение и все здесь по минимуму: шкаф во всю стену напротив, у него кресло и стол с компьютером, у смежной стены диван с низким столиком в углу, у двери. Была ещё вешалка, в другом углу у той же двери.

Кресло, разумеется, это место хозяина кабинета и я, не долго думая, устроилась на диване. Шубу не сняла, а лишь скатила с плеч, до логтей. Ногу положила на ногу, ручки сложила на бёдрах и повернула голову ко входу.

Сердце вдруг ускорило ритм, а когда дверь начала открываться, так вообще забилось в бешенном ритме...

В кабинет зашёл Егор. В руках он держал пакетик, суда по запаху, с едой. На мужчине надето пальто, до колен, черное, фетровое, со стоящим воротником. На ногах джинсы, осветленные, на ступнях массивные ботинки, похожие на армейские. Егор положил пакет на стол и, начав раздеваться, наконец заметил меня. Замер. Нахмурился.

– Ты? – бросил он резко и не очень-то дружественно. Собственно похожей реакции на себя я и ожидала.

– Я, – кивнула с улыбкой.

– Ко мне? – сдвинул он брови к переносице.

– К тебе.

Егор громко фыркнул, снял свое пальто, под которым была серая футболка. Довольно обтягивающая, позволяющая полюбоваться мышцами на торсе мужчины. Что я невольно и сделала, подмечая, что Егор времени зря не терял, и не только не потерял свою спортивную форму, но ещё и прокачал её.

Проходя мимо меня, нерасторопный Егор задел мои ноги своими и, разумеется, не извинился. А я сделала вид, что ничего не почувствовала.

– Зачем пожаловали? – бросил Егор, устраиваясь в своём кресле. Пакетик с едой придвинул к себе и убрал куда-то в стол.

– Ну, для начала, здравствуй, – выдала.

– Ага, привет, – Егор уставился в моё лицо, водил по нему взглядом, ну и я изучала лицо бывшего. Карие глаза, с поволокой и хитрецой, в меру пухлые губы, причём нижняя пухлее верхней, нос с небольшой горбинкой, но она даже ему шла. Высокие скулы, волевой подбородок. За эти семь лет Егор стал мужественней, резче и чуть грубее. – Так зачем?

Ответить я не успела, в кабинет зашла секретарша Егора с подносом. Молча поставила одну чашку на столик возле меня, другую на стол начальника. Причём при её появлении пространство визуально стало меньше, но девушка так ловко и на удивление грациозно лавировала в кабинете, как будто ей совершенно не мешал такой вес.

– Спасибо, Тоня, – вежливо, а он оказывается так умел, произнес Егор. Тоня ушла и частный детектив вернулся взглядом ко мне. – Ну так что, зачем пришла?

– Я пришла по записи к частному детективу. Хочу стать его клиенткой.

ГЛАВА 11

– По записи? – удивленно уточнил Егор. – Только вот у меня на это время записана некая Владимира, – кивнул он на монитор компьютера.

Я потянулась к чашке с чаем, но коснувшись, поняла, что напиток ещё очень горячий. Одернула руку и ответила:

– Правильно. С тобой общалась моя сестра.

– Сестра? – сдвинул Егор брови, а потом мимика его лица изменилась, натягивая на губы усмешку. – А, точно, ты же рассказывала про неё. А ещё про то, что ваш папочка назвал своих дочек в честь своих дедов, – усмехнулся Егор.

И это правда. Папа дал имена нам с сестрой, и именно в честь своих дедушек. Наши мамы ещё удивлялись, как это они согласились дать дочерям мужские имена, хоть и адаптированные под женские. Папа умел убеждать.

– Надо же, ты помнишь, – фыркнула.

– Ну, дык, на память не жалуюсь. Я вообще все всегда хорошо помню, – произнес он и прозвучало это как-то зло. – А ты вообще знала, что здесь буду я?

– Узнала, когда Владка уже договорилась и записалась.

– Угу. И все равно пришла.

– Меня заверили, что ты лучший частный детектив. И я пришла к тебе, как к специалисту.

Егор криво усмехнулся.

– Да, лучший, не побоюсь этого слова, – самоуверено заявил он. – Ну, и зачем тебе детектив?

– Мне нужна помощь, – вздохнула я.

– Ну давай. Послушаю, – выдал он, разваливаясь в своём кресле.

Я снова вздохнула и, уставившись Егору в глаза, тихо произнесла:

– Миша погиб, ты знаешь?

– Знаю, – нахмурил Егор брови и отвёл взгляд.

– Но... а почему не пришёл? На похороны...

– Это имеет отношение к делу? – Егор поднял на меня глаза, а его руки на столе цепко сжались в замок.

– Нет, не имеет, – качнула головой. – Вчера прошло полгода, и я поехала к нотариусу... – и дальше я начала рассказывать, все что происходило на этой встрече. Говорила сухо, не акцентировая внимания на эмоциональных аспектах. А просто, по факту, как фильм пересказывала.

– Я так понимаю, что с внебрачным сыном Мишки ты наследством делиться не хочешь? – усмехнулся Егор, когда я закончила.

Мне стало обидно. Почти до слез.

– Я хочу убедиться, что этот ребёнок действительно сын моего мужа. Но предоставить доказательства мне отказались, – ответила зло и вновь потянулась к чашке, потому что в горле пересохло. – Я не верю, что Миша мне изменял.

– Ну да, у вас же такая любовь была, – в очередной раз усмехнулся Брюсов.

– Я и до сих пор его люблю. И пока не узнаю все точно, не успокоюсь.

Я сделала маленький глоток чая, он обжег кончик языка. Но я и вида не подала. Глотнула ещё, утоляя жажду.

– А свои дети у вас с Мишей есть? – прозвучал вопрос. А у меня сразу затряслись руки, да так сильно, что я чуть не расплескала чай. Поставила чашку обратно и ответила:

– Был. Мальчик умер, прожив всего один день, – моё лицо начало гореть, я коснулась его пальцами и отрешенно уставилась в окно, закрытое сейчас жалюзами. – Понимаешь, Ваня мне сказал, что узнал о существовании ребёнка у Миши как раз год назад. Когда наш ребёнок родился... и умер.

– Ваня? – уточнила Егор. – Это Рогозин, который?

– Да. У него с Мишей совместный бизнес. И я после нотариуса поехала на фирму к Ване, и он сказал, что знал про ребёнка. Просто что он есть. Тоже ни имени, ни даты рождения, ни где и с кем живёт. Узнал случайно, как именно не сказал... и мне вот эта завеса тайны очень не нравится. Скрывают обычно что-то, когда есть что скрывать. Не просто же так...

Егор интенсивно хмурился, трогая свой подбородок. Его старая привычка.

– Соболезную тебе, про вашего ребёнка, – произнес вдруг Егор и вроде даже искренне. – Но, если даже Ванька в курсе, то может быть все так и есть?

– Это все всего лишь слова. А я хочу видеть факты. Да и... ну не верю я, что Миша мог со мной так поступить, понимаешь? Что у него есть сын, чужой, когда мы мечтали о нашем, а потом... оплакивали нашу потерю. Да и не замечала я за Мишей какого-то другого, не такого поведения, как обычно. Он всегда приходил домой ночевать, женскими духами от него не пахло, все деньги в дом, в нашу семью. А тут откуда-то взялась вторая.

– Мишка умел хорошо притворяться, – заявил Егор. – Не удивлюсь, если все так и есть, – его слова бьют под дых. А, собственно, чего я ожидала от Брюсова? Видимо его обида ко мне, к Мише, к нам до сих пор сильна. Он даже на похороны друга детства не пришёл. – Тебе надо все это? – с сомнением спросил Егор. – Ну убедишься ты, что ребёнок Мишки, легче или тяжелей тебе станет? Мой совет – пиши заявление в прокуратуру и подавай в суд. Пусть они разбираются кто наследник, а кто самозванец.

Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Ясно. Зря я пришла, – я резко поднялась с дивана, натягивая шубу на плечи. Останавливать Егор меня не стал, значит и за моё дело браться тоже не будет. – Сколько я тебе должна за визит и совет?

– Нисколько.

Я не стала настаивать, черт с ним. Нервным жестом поправила кончик хвоста волос и подошла к двери. Вышла, не попрощавшись.

В приемной меня качнуло, и чтобы не грохнуться, я на несколько секунд прижалась к стене, цепляясь руками за шкаф. Секретарша Тоня внимательно на меня смотрела, но молчала. А когда я, придя в себя, уже шагнула к выходу, девушка меня позвала:

– Василиса, – я обернулась, – тут мужчина заходил, спрашивал про вас.

– Какой мужчина?

– Высокий, внешность кавказская, в чёрной, стеганной куртке и в вельветовых брюках. Спросил не заходила ли сюда рыжая девушка в голубой шубе и с редким именем Василиса?

– И что вы ответили?

– Что вы у нас, – пожала Тоня плечами.

– Ясно, спасибо, что рассказали, – кивнула я, – до свидания.

– До свидания.

Я вышла в коридор в задумчивом состоянии.

Вот зачем Ильдар, а судя по описанию Тони заходил именно он, меня искал?

ГЛАВА 12

Выйдя из здания, я застала своего водителя, а по совместительству и охранника, сидящего за рулем. Он пил кофе, из стаканчика, логотип которого мне сообщил, что напиток Ильдар купил в соседнем здании, там находилась кофейня.

И все же, зачем он пошёл меня искать?

Узнать в какое именно заведение я приехала?

Для чего? Как это связано с его работой?

Хотя, конечно, связано.... Он просто пошёл убедиться, что со мной все в порядке.

Я села в машину и не стала говорить, что секретарша сообщила мне про его визит в офис Брюсова. И Ильдар тоже говорить ничего не стал. Завел машину, равнодушно уточняя куда меня отвезти.

– Домой, – на выдохе ответила я и привычно уставился в окно.

Снег уже не шёл. А тот, что когда-то лежал вдоль дороги, уже растаял. Неужели скоро весна?

Мне не хотелось думать о встрече с Егором. Я отгоняла мысли. Но они упорно возвращались.

Я могу понять его обиду. Могу понять, что из-за неё, он не согласился мне помочь. Но все равно больно.

И что же теперь делать?

Вроде Иван предлагал обращаться к нему, если потребуется. Только чем он мог мне помочь? Найти другого детектива? А может надавить своим авторитетом на кого-то? Хотя, вряд ли, какой авторитет. Это Миша мог, у него было столько знакомств и связей.

Я достала телефон и начала нервно листать записную книжку. Столько имен, столько людей. А к кому обратиться – я не знала.

Заблокировала мобильный и бросила его в сумку.

Машина уже сворачивала на дорогу, ведущую к частному сектору, где был наш дом.

– Останови у магазина, – попросила я Ильдара.

Мы проехали ещё пару метров и справа показаламь крыша супермаркета. Ильдар припарковался на стоянке и мы вдвоём пошли в магазин.

Я не знала зачем, просто захотелось прогуляться по рядам с товарами и взять то, что приглянулось. Именно так мы с Мишей и ходили за продуктами.

Ильдар катил тележку, а я глазела по сторонам, хватая все, за что цеплялся взгляд, а ему поддакивал желудок. Набрала прилично. И всего самого вредного, пожалуй. За такие количество пакетиков с чипсами меня бы даже Миша отругал.

Расплатилась на кассе, Ильдар взял пакеты и мы, сев в машину, поехали домой.

От ужина, предложенного Машей, я отказалась. Устроилась в гостиной перед телевизором со своими вредностями. С особым удовольствием я открыла банку с пивом. Просто очень захотелось ощутить его вкус, который я, признаюсь, любила. Хотя пила пиво редко. Не женский же напиток.

Я слышала шаги возле гостиной и, возможно, ко мне кто-то заглядывал. Но ничего в мой адрес сказано не было. Хозяйка в этом доме я. И пора в этот статус в полной мере возвращаться.

Сериал, что я включила, увлекал. Под пиво и чипсы заходил. Но мои мысли все равно возвращались к чужому ребёнку. Которого мне пытались выдать за Мишиного. Пока мне не предоставят доказательства, я буду думать именно так – он не его. Иначе... иначе я опять вернусь в аморфное существование.

Проснувшись утром, я решила связаться сегодня с Емзари. Может он мне подскажет какого человека, способного помочь. Все-таки он юрист, и у него должны быть связи в этой сфере.

Набрать адвокату я хотела после завтрака. Но когда я пила кофе, Емзари сам мне позвонил.

Привычно спросил как у меня дела, я бросила ему, что более менее, и адвокат предложил встретиться в обед. Я решила, что у него есть для меня новости по поводу наследства и ребёнка, и тут же согласилась на встречу.

Заранее предупредила Ильдара о поездке и за час до назначенного Емзари времени мой автомобиль покинул территорию участка.

И снова я уставился в окно, разглядывая жизнь за ним и слушая как тихо ехала машина.

Сама я не водила. Хотя права у меня были и получила я их честно, сдав все, что нужно было сдать. Получение прав это не моё желание, а прихоть мужа. Миша просто решил, что современная женщина должна уметь если не все, то многое, мол, пригодится. В последний раз за руль я садилась больше года назад и представить себя сейчас зарулем страшновато.

На перекрёстке Ильдар остановился на светофоре. Для пешеходов включился зелёный. Неспешно, катя перед собой коляску, дорогу переходила девушка. А у меня защемило в груди.

Я никогда не мечтала о детях. Но я не отрицала того, что они у меня будут. И лишь когда с появлением на свет ребёнка возникли проблемы, я ощутила в нем острую, даже маниакальную необходимость. Можно сказать, что помешалась. Могла я этим оттолкнуть Мишу, который подобного точно не испытывал?

И что если тот ребёнок, Кирилл, для Миши тоже не был особо важен?

Черт, я ищу мужу оправдания.

– Включи музыку, – попросила я Ильдара.

Он в удивлении поднял брови, взглянув на меня через зеркало, и потянулся рукой к панели. Включил радио. Женский голос пел о женской доле. Мотив банальный, но запоминающийся. В любом случае, ехать в сопровождении музыки лучше, чем без неё. Отвлекало от мыслей.

Добрались мы быстро. И вот я уже входила в кафе, в меню которого большинство блюд кавказской кухни и где мы и раньше встречались с Емзари.

Он меня уже ждал. И даже еду успел себе заказать.

– Здравствуй, Василиса, – улыбнулся адвокат.

– Уже здоровались сегодня, – кивнула я, присаживаясь за стол. Повертелась по сторонам и подозвала к столу официанта. – Можно чёрный кофе и... шаурма у вас есть? – официант кивнул. – Мне в сыром лаваше и, если можно, добавьте халапенью, – парень кивнул и поспешил исполнять заказ.

– Я смотрю к тебе вернулся аппетит, – подметил Емзари.

– Есть такое, – ответила, потянувшись к салфетками, что были на столе. – Давайте сразу к делу, у вас есть для меня новости? Нотариус или адвокат той женщины с ребёнком звонили?

– Нет, не звонили.

Я разочарованно нахмурилась и спросила:

– Тогда зачем вы попросили встретиться?

– Я хотел поговорить, Василиса, – он отложил вилку, сложила руки домиком и, глядя мне в глаза, продолжил: – Зачем ты вчера ездила к частному детективу?

ГЛАВА 13

И вновь я почувствовала раздражение. Причём на все: на адвоката, на это кафе и на салфетку, из которой я, по старой привычке, сейчас складывала нечто, похожее на кораблик. А ещё и особенно сильно на Ильдара. Потому что трудно не догадаться от кого мой адвокат получил такую информацию. Владка бы не стала говорить, Егор тем более.

Только зачем Ильдар докладывал о моих передвижения Емзари?

– Я решила воспользоваться вашим советом, – ответила я сухо, стараясь скрыть свои эмоции. Они, почему-то, сильно удивляли окружающих. Люди видимо привыкли видеть меня... никакой.

– Таких советов я тебе не давал, – нахмурился Емзари.

– Как же, вы же сами сказали, что не можете мне помочь что-то узнать про мальчика. Что вы теоретик, а есть ещё и практики. Вот я и попыталась, – произнесла я и мне не нравилось это говорить, как будто я оправдывалась. А мне это незачем, ничего плохого я не сделала. – Или вы считаете, что я должна спокойно сидеть на месте, когда мне сообщили, что мой любимый муж мне изменял и от этой связи у него есть ребёнок?

– Василиса, – произнес он моё имя так, словно дальше собирался отчитывать, – к сожалению ты ничем и никак не исправишь...

– Я не верю в это, Емзари Кахович, – перебила я его. – И я имею на это право. Так же как я имею право получить доказательства обратного. Пусть они покажут. Пусть докажут. И я успокоюсь.

– А они имеют право ничего тебе показывать, – качнул адвокат головой. – Хочешь суд – будет суд. Они на это, как я понял, готовы.

– Суд будет в любом случае, – кивнула я.

Емзари Кахович прикрыл глаза и начал спокойно:

– Я понимаю, что ты не хочешь делиться с посторонними тебе людьми имуществом...

– Дело не в этом! – снова перебила я, повысив голос. Люди, сидящие за соседним столом на нас даже обернулись и дальше я продолжила тише: – Я просто хочу убедиться. И все.

Ничего ответить мне на это Емзари не успел, к нашему столу подошёл официант и поставил передо мной чашку кофе и тарелку с шаурмой.

При виде румяного рулета из сырного лаваша, мой желудок издал сигнал и я буквально впилась зубами в хрустящую корочку, добираясь до сочной начинки. Вкусно. Очень.

Адвокат терпеливо ждал, пока я поем и сам вернулся к еде. Но когда наши тарелки опустели, он поинтересовался:

– И ты думаешь детектив тебе поможет узнать?

– Это их работа, как я понимаю, докапываться до истины за деньги.

– Ты знаешь, что иногда они, мягко говоря, делают это не совсем законно...

– Важен результат.

Емзари нахмурил густые брови:

– Василиса, послушай меня, пожалуйста, – он посмотрел в мои глаза, пристально и внимательно, – не нужно это. Нет смысла. Если анализ ДНК подлинный, в чем я практически не сомневаюсь, судя по той их уверенности, что я видел, то... ты просто зря потратишь деньги и тебе будет больнее.

– Нет, больнее мне уже не будет. А вот легче – да.

Адвокат снова нахмурился. А я испытывала злость. Жгучую. Она поднималась к горлу... или это халапенью?

– Ладно, – опять вздохнул Емзари, качнул головой, – я понял, тебя не переубедить. Хорошо. Скажи мне – детектив согласился?

– Этот нет, – честно ответила я. – Но я обязательно найду другого. Если потребуется, то и третьего, четвёртого... и я узнаю правду, черт её дери!

Последнюю фразу я снова произнесла слишком громко, и снова люди за соседним столом на нас обернулись. В ответ я одарила их гневом взглядом. А затем им же вернулась к Емзари.

– Василиса...

– Не надо, – покачала я головой, – вы сами только что заметили, что меня не переубедить. Пусть это будет мой бзик. И считайте меня кем хотите: жадной, помешанной, чокнутой, бзбалмашной. Мне все равно. А вы – мой адвокат и должны в любом случае принять мою точку зрения.

– Это так, я приму любую. Просто хочу тебя предостеречь...

– Спасибо, я большая девочка, голова у меня есть, я ей не только ем, но и думаю.

– Я переживаю за тебя, – заявил Емзари, – ты... слишком перевозбуждена. Настроение у тебя нестабильное. Ещё бы, столько всего выпало на тебя...

– Псилолог мне не нужен, – предугадывая, что он мне вновь предложит, категорично заявила, – с настроением я справлюсь. Хотя бы оно у меня появилось. Как и аппетит у желание жить, – я взяла салфетку, ту, из которой сделала кораблик, сжала её в руке и резко поднялась с места. – Всего доброго. Счёт за съеденный мной обед приплюсуйте к своему гонорару.

И поспешила к выходу, не оглядываясь. Как будто за мной гнались.

Я вся кипела, и внутри и снаружи. Даже пот на лбу выступил. А сейчас его холодил воздух на улице. Остужал. Как и мой пыл.

Не знаю чего было больше – злости или обиды.

Емзари меня отговаривал. С чего? Зачем? Какое ему дело на что я потрачу свои деньги? Кто-то шубы и золото покупает, я нанимаю детектива.

Правда, пока, не наняла. Но теперь это уже дело принципа. Не что-то кому-то доказать, а узнать чёртову правду. Не из вредности, а по нужде. Мне это нужно!

Несколько секунд я стояла у входа в кафе, задрав голову и сжимая салфетку в руке.

Ильдар меня увидел, вышел из машины и в ожидании застыл у пассажирской двери. Хотел, как и прежде, открыть, помочь сесть в салон...

А я сцепила зубы, вспоминая от кого Емзари узнал о моей поездке к детективу. Ильдар даже не поленился точно это узнать, заглянув в контору Егора.

И все это из-за того, что они за меня переживали?

Или что?

Я подошла к двери, Ильдар её открыл. Я неглядя плюхнулась на сиденье и сложила руки на груди. Водитель сел за руль, обернулся на меня с немым вопросом в лице.

– Постоим немного, – произнесла я. – Поговорим.

– О чем? – удивился Ильдар.

Я вытерла лоб скомканной салфеткой, убрала её в карман и спокойно спросила:

– Скажи, пожалуйста, кто тебя нанял?

ГЛАВА 14

– Вы о чем? – Ильдар явно испугался. Отвернулся и пальцами коснулся руля.

Я, мысленно себя успокоив, спокойно продолжаю спрашивать:

– О том. Кто нанимал тебя на эту работу?

Водитель сжал немного руль, а затем бросил:

– Михаил Кириллович.

– Так. Хорошо, – кивнула я и придвинулась ближе к переднему сиденью. – А кто платит тебе зарплату?

– Ну... официально я числюсь на фирме... вашего мужа. И раньше тоже числился, с её счета мне зарплата и поступает.

– Хорошо, – опять кивнула. Хотя про это я не знала. Ну, может так надо было. Я положила руку на спинку водительского кресла и тихо спросила: – Скажи, пожалуйста, а ты докладывал Михаилу Кирилловичу о наших передвижениях?

Я почувствовала, даже по креслу, как Ильдар насторожился.

– Если он спрашивал куда я вас возил, то я ему рассказывал.

Ему неприятен этот разговор. А мне неприятна ситуация. Противно осознавать, что чужие люди знали о каждом твоём шаге.

– Михаила Кирилловича больше нет, – произнесла и сама удивилась, что спокойно, даже голос не дрогнул, как раньше. – И на кого теперь ты работаешь?

– Ну... на вас.

Неуверенный ответ. И какой-то нервный тон у Ильдара.

– Тогда скажи – почему ты работаешь на меня и при этом рассказываешь другим людям о том, куда я езжу, где бываю, с кем встречаюсь?

Водитель на меня обернулся. Мазнул тёмными глазами, и удивленно и слегка испуганно. И молчал. Ничего не отвечал. Думал.

– Так почему, Ильдар? – настойчиво произнесла. – Почему Емзари Кахович в курсе где мы с тобой были вчера? Отнекиваться бесполезно. Только ты мог ему это рассказать.

И он не стал отнекиваться. Качнул головой и заявил:

– Всё волнуются за вас.

А я откинулась на спинку сиденья и не сдержала усмешку. Которую Ильдар видел в зеркало.

Да, есть люди, которые обо мне волновались. Да, есть люди, которые меня любили. И я им благодарна и за помощь, и за поддержку в такое непростое время. Но...

Но внутри меня сейчас все кипело.

Я не тряпичная кукла. За мной не надо присматривать. Мне не стоит говорить, что и как делать.

Я и раньше считала, что водитель и охранник – это блажь. Это чересчур. Не спорила с мужем, потому что ему так было за меня спокойней. А зачем мне теперь Ильдар?

– Знаешь, – начала я, – спасибо тебе за все, конечно. Но я думаю, что пора нам прощаться, – я схватилась за ручку двери, – ты уволен. Езжай домой, поставь машину в гараж, собери свои вещи и уезжай, Ильдар. Зарплату получишь за полный месяц, – я открыла дверь и рывком поднялась с места.

– Но... подождите, – крикнул он. – А как же...? А вы куда?

– Тебя это уже волновать не должно. Повторяю – ты уволен.

Я вышла из машины и захлопнула дверь. Дошла до бордюра, обернулась и махнула Ильдару рукой.

Он смотрел на меня, в боковое зеркало. Лицо злое, недовольное. Машина так и стояла на месте, уезжать Ильдар не спешил. И тогда я резвой походкой направилась к пешеходному переходу, подземному. Быстро спустилась, чуть ли не бегом прошлась по переходу и поднялась на противоположной стороне дороги. Посмотрела в ту сторону, где стояла машина. Её не было. И быстро развернуться здесь Ильдар бы не смог. Тогда я, пройдя немного вперёд, свернула во двор. Проходной. Увидев вывеску магазина, поднялась по ступенькам и зашла внутрь. Без интереса и не акцентрируя внимание, рассматривала витрины, при этом косясь в окно с решеткой. Потому что была уверена, что Ильдар просто так не уедет.

– Девушка, вы чего-то хотели? – услышала я и перевела взгляд на продавщицу, которая, судя по всему, обращалась ко мне. Просто больше никого в магазине не было.

– Я пока выбираю, – ответила и на этот раз внимательно посмотрела на витрину. А потом снова в окно. И в какой-то момент мне показалось, что по двору проехала знакомая машина. Я вжалась в стену у окна, чтобы Ильдар, если это был он, меня не заметил. А продавщица между тем поглядывала на меня как на чокнутую, ей-богу.

Я взглянула в окно. Ни машины, ни Ильдара. Подошла к продавщице и попросила бутылку минералки.

– И все? – удивилась она.

– И все.

Женщина громко и недовольно фыркнула и подала мне бутылку. Я расплатился и направилась к выходу. Медленно открыла дверь и сперва с осторожностью выглянула. И лишь убедившись, что за мной снова не приглядывали, покинула магазин.

Куда идти и что делать, я не знала. Домой возвращаться тоже не хотелось. Можно было бы поехать к Владке, но она сейчас даже трубку бы не взяла. Отсыпалась после ночной работы.

Сестра у меня упрямая. Трудилась она сейчас в ресторане старшим официантом. Хотя, какой это ресторан? Скорее кабак с не самой лучшей репутацией в городе.

Я предлагала сестре работу в фирме Миши, её образование позволяло, Владка умница, закончила ВУЗ с красным дипломом. Но нет, она хочет всего добиться сама. А для начала, чтобы её повысили в месте, где она работает уже пять лет, до управляющего. Вроде обещали.

Друзей у меня тоже не осталось. Я их растеряла, со всеми этими анализами, клиниками, беременностями... а потом с самобичеванием.

Мама далеко. Вместе с мамой Владки. Отдыхают.

Тяжко вздохнув, я открыла минералку и на ходу начала её пить. Вернулась обратно, к ресторану, где мы были с адвокатом. И пошла, не думая и не глядя, по улице вниз.

Сегодня холодно, но не морозно. А от бодрого движения, да ещё в шубе, мне становилось жарковато. Я глотнула ещё минералки и дернулась, услышав звонок телефона. Своего.

Звонить мне могло не так много людей, а учитывая увольнение Ильдара, я ожидала увидеть одно конкретное имя.

Но достав телефон из сумки и посмотрев на экран, я удивилась. Номер высветился цифрами.

– Алло, – ответила я настороженно на звонок.

И услышала неожиданный ответ:

– Привет, это Егор.

ГЛАВА 15

– Откуда у тебя мой номер? – удивленно спросила я.

– Ну, Василиса Борисовна, ты забыла кем я работаю? – усмехнулся Брюсов в ответ.

– Действительно, – хмыкнула, – чем обязана?

Я продолжала идти, даже ход не сбивала. А ещё размахивала сумочкой. Потому что звонок Егора меня заинтриговал. Не просто же так он не поленился и телефон мой нашёл.

– Встретиться надо, – бросил он.

– Зачем?

– Пообщаться. Сможешь подъехать на Рябиновую, двадцать восемь? Я сам сейчас туда еду.

Я резко остановилась и посмотрела на табличку ближайшего дома.

– А от Беговой десять это далеко? – спросила я.

В трубке послышался шорох и шёпот и это явно было не ко мне. А затем я услышала голос Брюсова:

– А что ты там делаешь?

– Гуляю, – невозмутимо ответила.

– А как же твой водитель? Рядом едет?

– А я его сегодня уволила.

– Очень интересно, – громко усмехнулся Егор. – Стой на месте. Сейчас подъеду. – Он сбросил звонок, а я, словно по приказу, замерла лицом к дороге. Кажется даже не шевелилась.

Не прошло и пяти минут, как возле меня затормозила жёлтая машина такси. Пассажирская дверь открылась и на всю улицу раздался мужской голос:

– Эй, красотка, прыгай, покатаемся!

Если бы я это услышала от кого-то другого, то, разумеется, никуда прыгать бы не стала. Но эту фразу произнес Брюсов, и я тут же полезла в салон.

Устроилась рядом с Егором, который тут же положил руку мне за спину, на сиденье. Вот если бы задел меня, я бы возмутилась. А так с чего?

– Шеф, трогай. Дальше по адресу, – громко сказал Егор, обращаясь к таксисту. И машина сразу же покатила по дороге.

До нужного адреса добрались довольно быстро. И судя по вывеске – это был караоке клуб.

– Странное место для общения, – подметила я, когда мы поднимались на крыльцо заведения.

– Нормальное, – хмыкнул Егор. – Сейчас все поймёшь.

Брюсов пропустил меня вперёд, помог снять шубу, сдал её и свое пальто в гардероб, а потом, взяв меня за локоть, повёл по залу.

Играла музыка, кто-то пел, иногда попадая, иногда не очень, в ноты. Я нервно морщилась, подумав, что Брюсов просто издевался. Тут же невозможно пообщаться!

Однако мой локоть все ещё трогала рука Егора, который вёл меня дальше, к лестнице. Мы поднялись на второй ярус. Там нас встретила улыбчивая девушка, которая, уточнив бронь, проводила нас в вип-комнату. Где, к счастью, было тихо. Даже слишком.

Девушка зашла за нами следом.

– Как обычно, – бросила ей Егор и девушка, кивнув не без улыбки, удалилась.

– Часто тут бываешь? – фыркнула я, осматриваясь. Огромный телевизор на стене, диван, столик, на котором лежали планшет, пульт и микрофоны. Ну и салфетки в вазочке стояли.

– Частенько. Изоляция полная, – усмехнулся Брюсов, плюхаясь на красный диван. – Хочешь, хоть оборись. Выпуская все эмоции. Психологи говорят это полезно.

– Так ты приходишь именно поорать, а не попеть? – поинтересовалась я, с осторожностью присаживаясь на другой край дивана.

Егор широко расставил ноги и раскинул руки. Мания у него такая, класть свои конечности везде где можно, максимально заполняя собой пространство.

А ещё он пристально смотрел на меня. Знакомым и чужим одновременно взглядом. Понять его стопроцентно я сейчас не могла.

– Угу, – привычно как обычно произнес Брюсов, не отводя взгляда. – И попеть, и попить.

– И меня позвал за тем же?

– Я ж сказал – пообщаться, Василиса Борисовна, только дай мне горло для начала промочить.

Тут открылась дверь и к нам вернулась улыбчивая девушка. С подносом, на котором стояла бутылка виски, два стакана с широким толстым дном и сырная тарелка.

– Горячее чуть позже, Егор, – произнесла девушка, маслянным взглядом одаривая Брюсова. Я не удержалась, фыркнула. Чересчур заметно. И поэтому меня девушка одарила совсем другим взглядом.

Она удалилась. А Егор взял бутылку и разлил её в два стакана.

– Я не буду, – замахала я руками.

– Не уважаешь? – вздернул он бровь.

– Чего за пошлые глупости, – нахмурилась. А Егор почти серьёзно спросил:

– Болеешь? Нельзя?

– Всё мне можно.

– Значит будешь, – Егор протянул мне стакан. Ну я и взяла.

– Третий день, – вздохнула я, принюхиваясь к напитку.

– Что – третий день?

– Третий день я пью.

– А до этого?

– А до этого на Мишиных похоронах. И то потому что, можно сказать, заставили.

– Ясно. Ну, третий не десятый. Давай, – он чокнулся с моим стаканом и глотнул. Как воду. Взял кусочек сыра и вяло зажевал.

Я тоже глотнула. Крепко. Прижала к губам тыльную сторону ладони, но тянуться к сыну не стала. Пришлось бы задеть Егора.

– Ну, горло промочил? – поинтересовалась я, ставя стакан на стол.

– Мало, но да, – кивнул Брюсов, откинулся на спинку и с улыбкой заявил: – В общем, я решил, что возьмусь за твоё дело.

Мысленно я облегчённо выдохнула, и, боясь спугнуть удачу, аккуратно поинтересовалась:

– И почему ты передумал?

– А я не передумал. Просто ты так быстро ушла, что я ничего ответить не успел.

– Я восприняла твои слова за отказ...

– Это про суд и прокуратуру что ли? – нахмурился он, потянувшись к бутылке. – Даже если я чего-то и нарою, то и туда и туда все равно лучше сходить.

Он снова разлил виски в два стакана. Снова сам сокнклся с моим. Глотнул. После чего отряхнул зачем-то и от чего-то руки.

– И, для начала, – сказала он деловито, – советую тебе никому не рассказывать о том, что я ты теперь моя клиентка.

– Почему?

– Чтобы никто не мешал, – усмехнулся он. – Мне Тоня рассказала, что пока ты сидела у меня в кабинете, один любопытный кавказец тебя искал. Ильдар же?

– Да, но...

– И сегодня ты его уволила. Почему?

Я вздохнула. Сделала глоток виски, а после рассказала про сегодняшнюю встречу со своим адвокатом.

– Ну вот видишь, – цокнул языком Егор. – Поэтому лучше никому и ничего не рассказывать.

ГЛАВА 16

Я сдвинула брови, а в моей голове начали скакать мысли. Которые заставили меня додуматься до следующего, очень неприятного:

– Думаешь Емзари меня отговаривал, потому что может быть как-то связан или заинтересован...

– Я ничего пока не думаю, – качнув головой, перебил меня Брюсов. – Я сперва факты собираю и на их основе уже делаю выводы, – он в очередной раз разлил, только чокаться не стал, устроился поудобнее со стаканом в руках и спросил: – Ты знаешь имя нотариуса и того, второго адвоката?

– У адвоката я знаю только имя и отчество, – насупилась я, мысленно ругая себя за прошлое безразличие. – Но я могу позвонить Емзари...

– Лучше не надо. Подозрительно будет, – снова перебил меня Брюсов. – Ладно, адрес этой шарашкиной конторы помнишь?

– Не шарашка это, нотариус, самый настоящий. На Ленина, ближе к центру, напротив ювелирный салон "Грешница"...

– Эх, женщины, – усмехнулся Егор и достал телефон. Порылся в нем и повернул ко мне экран, показывая картинку здания. Я, узнав, кивнула. Брюсов продолжил рыться в своём мобильном, и начал показывать мне фотографии мужчин. Третьего я узнала – тот самый нотариус. – Ну вот и отличненько. Считай начало положено, – заявил Егор, убирая телефон. – Завтра же и приступлю.

– К чему?

– К добыче информации, – важно ответил и опять потянулся к виски. Разлил, дал бокал мне и произнес: – Ну, за успешное дело.

За такое грех было не выпить.

– Спасибо, – сказала я, оставляя бокал. – Только вот ты не озвучил сумму, которую возьмёшь с меня за свою услугу.

– Уверен, ты потянешь, – хмыкнул он. – В любом случае.

– Если ты намекаешь на... в общем, этот ребёнок не может быть сыном Миши.

– Я не буду с тобой спорить. Я буду собирать доказательства, – заявил Брюсов. – И, очень тебя прошу, не расстраиваться, если ты вдруг получишь ответ, который слышать не хочешь.

– Не волнуйся за меня, – бросила я. – И с не таким справлялась.

– Верю, – кивнул Егор. – Тебе нехило досталось.

Он уставился мне в глаза. И мне стало немного не по себе. Я не знала почему. Может алкоголь действовал, да ещё на старые дрожжи?

– Ну, я, наверно пойду, – отвела я взгляд и хлопнула себя по коленям. – Не буду тебе мешать орать.

– Можем поорать вместе, – предложил Егор. Нормально предложил, без иронии и не езвя.

– Я не умею.

– А зря. Эмоции свои надо выпускать.

– Каждый справляется с душевными терзаниями по-своему, – я поднялась с места. – На связи?

– Угу. Каждый шаг, – кивнул Егор. – Завтра же жди звонка.

Я подошла к двери, возле неё обернулась и ещё раз сказала:

– Спасибо.

В ответ раздалось:

– Пока не за что.

Я покинула комнату, спустилась по лестнице под музыкальное сопровождение, мужчина пел о том, как одна мадам сильно в него влюблена. В гардеробной забрала шубу и, выйдя на крыльцо, вызвала себе такси. Машину подали быстро.

Дома, едва я переступила порог, ко мне вышла Маша.

– Ильдар съехал, – сообщила она.

– Замечательно, – кивнула я.

– Почему вы его уволили?

Вид у домработницы был чуть ли не устрашающим. Словно я её сына выгнала, ведь Ильдар, по возрасту, в дите Маше как раз и годился.

Только вот каких-то особых чувств между ними я не замечала. Хотя... я много чего не замечала.

– Потому что я так решила, – ответила серьёзно и, раздевшись, прошла мимо Маши на кухню.

– Что он сделал? – зашла за мной следом домработница. – Он же ответственно исполнял свои обязанности, по первому зову...

– Значит он быстро найдёт новую работу, – закивала я. Открыла холодильник и нашла в нем бутылку минеральной воды. Открыла и жадно глотнула. Виски почему-то очень сушил. Хорошо что мало меня опьянил.

– Вы изменились, – подметила вдруг Маша.

– Перестала быть ходячим трупом? – фыркнула я. – Привыкай, Мария. Я вернулась.

Глотнула ещё воды и, взяв бутылку с собой, вышла с кухни.

В ответ ничего не услышала. Зато почувствовала на себе суровый взгляд.

И вот такие добрые и внимательные люди меня, оказывается, окружали все это время.

Утром проснулась почти бодрой. Душ добавил ещё бодрости, а кофе так вообще. Маша поздоровалась и ходила по дому насупившись. А я пожалела, что дома не одна. Точнее, что я в этом доме...

Зачем я живу здесь? В большом доме. Для большой семьи. Мазохистка.

Может переехать в квартиру? Где по-минимуму все вокруг будет мне напоминать о прошлом?

И когда я всерьёз об этом задумалась, даже начала прикидывать, какие вещи забрать с собой – у меня зазвонил теоефон. Сперва я обрадовалась, надеясь на звонок от Егора. Но потом я подумала, что рано. День только начался.

Взяла в руки телефон и увидела имя абонента. Ваня.

– Алло, – сняла я трубку.

– Привет, Лиса, – отозвался Иван. – Как дела? Какие планы?

– Дела нормально. Планов пока никаких.

– Может пообедаем вместе?

Предложение удивило. Чем, собственно, и заинтересовало.

– Ну, давай.

– Тогда в два часа. Кафе "Маргилан".

– Хорошо. До встречи.

Я убрала телефон от уха и, почувствовав что-то, резко обернулась. Сзади меня Мария тут же сделала вид, что оттирает что-то ногой на полу.

Ещё одна докладчица?

Но зачем?

Опять мне ответят: потому что за меня волнуются?

Ровно в два часа я заходила в кафе "Маргилан".

Иван уже сидел за столиком и при моем появлении поднялся и принялся ухаживать: помог снять пальто, да, я решила сменить шубу, хотя и пальто было с мехом, затем Ваня помог мне со стулом – пододвигая его вместе со мной к столу, Иван коснулся моей спины, прикосновение робкое, аккуратное, но совсем не обязательное.

Официантка принесла меню, я быстро выбрала себе блюдо, Ваня заказал своё, и пока наши заказы готовились, я обратилась к другу мужа:

– Как я понимаю, ты не просто так впервые позвал меня вместе пообедать?

– Да, Лиса, я хотел с тобой поговорить.

ГЛАВА 17

Иван нахмурился. Пожевал губы и удивленно спросил:

– То есть моих слов тебе не достаточно?

– Это всего лишь слова. Ты тоже можешь заблуждаться. Как, впрочем, и сам Миша.

Произнесла это, но все равно не верила. Ну не мог муж мне изменять. И так и будет. Пока я не узнаю точно.

Иван удивился ещё больше.

– И? Как ты хочешь доказать обратное?

– Не обратное, а правду. Приму, пусть и с трудом, но любую.

– Лиса... – покачала головой Иван. – Мальчик его сын. Не трепи себе нервы...

– А я и не треплю. Я просто хочу знать правду. И если ты за меня тоже волнуешься, то я тебя уверяю – больше ни одна моя нервная клеточка не пострадает. Все нормально.

– Лиса, это очень похоже на агонию, знаешь, когда человеку, в какой-то момент, начинает казаться, что все хорошо, а на самом деле...

– Мне не кажется. У меня, действительно, все хорошо, – ответила я спокойно, хотя внутри начинало все дрожать. – Считай, что четыре дня, как я заново родилась. – Я старательно улыбнулась.

Тут к нам вернулась официантка с нашими блюдами. Девушка расставил их на столе. Я кивнула ей с благодарностью и сразу же принялась за еду.

А вот Иван не спешил. Он сидел, смотрел на меня, и терзал пальцами свою щеку – привычка у него такая, трогать щеку, словно почесывая.

– Что-то не так? – поинтересовалась я у Вани.

– Я просто не понимаю, – нахмурившись, а затем резко улыбнувшись, произнес Иван. – Зачем тебе это? Ну хочешь мы не будем никому рассказывать, что у Мишки есть сын?

– Так если его нет, то и рассказывать не о чем, Вань, – я интенсивно зажевала не очень вкусный, к сожалению салат. Но я решила его съесть. Держаться до конца. Не показывать своих истинных эмоций. – Еще раз говорю – не волнуйся. Вот узнаю что это за мальчик, кто его мама – и успокоюсь.

Иван задумчиво на меня посмотрел, потом на свою тарелку и начал есть.

Несколько минут мы сидели в тишине.

– Ладно. Раз ты так хочешь, раз тебе это так важно, то дай я хотя бы тебе помогу, – заявил вдруг друг мужа.

– Каким образом?

– Найду человека, который найдёт тебе Кирилла.

Он назвал имя мальчика, а у меня в сердце защемило. Так же, как несколько дней назад в кабинете у нотариуса.

Я, медленно дожевывая, уставилась в глаза Вани.

– Спасибо. Я подумаю, – ответила я, хотя сперва хотела отказаться. Но раз Егор сказал никому ничего не рассказывать, то и отказываться сейчас было бы неправильно. А то Иван мог бы подумать, что я уже в процессе поисков.

Иван с улыбкой кивнул.

– Как дела на фирме? – решила я спросить, чтобы сменить тему.

– Да все хорошо.

– Это замечательно. Знаешь, я планирую вернуться к делам. Хочется чем-то заняться.

– Не вопрос, возвращайся, – кивнул Иван, – подыщем тебе местечко среди высоких должностей...

– Нет, мне не надо высоких. Я хочу вернуться на прежнее, – заявила я, а потом добавила: – Но... чуть-чуть попозже.

Иван снова кивнул и мы, наконец, закончили обед.

Надев верхнюю одежду, мы направились к выходу. На улице Иван начал оглядываться и, хмурясь, спросил:

– А где Ильдар?

– Я его вчера уволила, – ответила я, – да, кстати, фирма же его оплачивала? Пусть за этот месяц он получит полную сумму, хорошо? А дальше его надо официально уволить.

– Я со всем этим разберусь, конечно, но позволь спросить: почему ты его уволила?

– Я так решила, – старательно улыбнулась.

– Он тебе не нравился? – уточнил Иван. – Может нанять другого?

– Мне водитель больше не нужен, – пожала я плечами. – Водить я могу и сама. Вот весь снег и лед сойдёт – и сразу сяду. Надо заново привыкать. Ко всему. Я уже и забыла это чувство. А пока буду ездить на такси, – я снова улыбнулась и полезла в телефон, чтобы заказать себе машину.

После встречи с Ваней у меня остались смешанные чувства.

Пока таксист вез меня домой, я снова подумала о своём доме. Точнее – о нашем с Мишей...

Этого человека больше нет. Он никогда не вернётся. И значит "нашего дома" тоже больше нет. Хватит терзать себя иллюзиями и их самой же создавать. В этом доме, который покупался не для меня одной, мне плохо. Мне его много.

Уволила Ильдара – уволю и Машу. Дам хорошие рекомендации, оплачу все её претензии, если они будут.

Ведь все эти, по сути, лишние люди, мне не нужны. Увы или хорошо. И трепета к ним нет, несмотря ни на что. Просто они – наёмный персонал. И Мария, как домработница, была далеко не первой. Спасибо ей за все и всю благодарность я оплачу, конечно... но мне с ней неуютно. Некомфортно. Особенно после того, как я застала её за подслушиванием...

Господи! Неужели она делала это по велению Емзари? И Ильдар тоже?

Зачем моему же адвокату так пристально за мной следить?

Может моё предположение, которое я почти озвучила Егору в караоке-баре – правдиво? И Емзари играет не на моей стороне?

Столько лет... да, не дружбы, предавали и за меньшее из-за выгоды, но тесного сотрудничества, он так поступил со мной?

Он на стороне этого, якобы, сына Миши...

Или это мои настороженные, воспаленные последними событиями, фантазии?

А Иван?

Почему он так уверен, что маленький мальчик, по имени Кирилл, ребёнок моего мужа?

Да, они дружили. Но в последнее время их дружба тоже походила больше на сотрудничество. Из-за общего бизнеса...

Господи!

Как страшно и тяжело. Понимать, что тем, кому ты доверял раньше – сейчас не доверяешь.

А вновь появившемуся человеку, такому как Егор, я вообще могу доверять? Он посоветовал никого не просвещать в нашу сделку. И после этого я стала настороженно и недоверчиво относиться ко всем, кто меня раньше окружал, заботой в том числе...

Ох уж этот Егор. И мой кредит доверия к нему.

Я зашла в дом. Мария привычно вышла меня встречать. Но вместо привычной улыбки я увидела на её лице хмурые брови.

Ладно. Если что-то резать, то сразу.

ГЛАВА 18

– Если тебе нужны рекомендации... – начала я, но меня не дослушали:

– Спасибо, обойдусь.

Маша ушла. В свою комнату. Я слышала, как она там чем-то гремела. Нарочно, или в порыве своих эмоций – я не знала.

На долю секунды я испытала стыд, а потом подумала: из-за чего? Маша всего лишь человек, который на меня работал. Пришло время прощаться. И причины на это были.

Она же должна была понимать, что здесь, в этом огромном доме, одна я жить не смогу? Не с кем. Не для чего.

Я поднялась к себе в комнату, разделась, хаотично разбрасывая вещи, и упала лицом в подушку. Лежала так долго, ни о чем не думая. И не заметила, как уснула.

Утром я проснулась от пения неизвестных мне птиц. И первое, о чем подумала – весна пришла. Пернатые вернулись с зимовки, готовые к новым трудам и подвигам. И я могу. Как часть той же природы.

Распахнула шторы настежь, подставляя лицо солнцу. Оно ещё не такое тёплое, но яркое.

Удивительно, но у меня вполне себе неплохое настроение. Может из-за солнца за окном. Его зимой всегда не хватает. А с его появлением все вокруг само по себе наполняется светом. Светом надежды на хорошие и ясные дни в будущем.

Приняв душ, я спустилась на первый этаж. Кухня непривычно и чуть ли не стерильно убрана. Раньше всегда где-то что-то стояло, что-то готовилось. Маша тут хозяйничала, а я очень редко. Хотя свинину от говядины отличу, и даже правильно и вкусно приготовлю.

Я полезла в холодильник, нашла яйца, колбасу и принялась готовить себе омлет. Уже все добавила в сковороду, накрыла крышкой и сбавила огонь. Пока омлет доходил, я решила проверить ушла ли Маша. Вроде не должна была, не попрощавшись.

Уже бывшую домработницу я обнаружила в её комнате. Она застегивала большой чемодан. Со мной поздоровалась, но безразлично.

– Маша, – обратилась я к ней, – ты извини, что так получилось. Но я больше не хочу жить в этом доме. Возможно я даже его продам.

– Вы ещё в наследство не вступили, – напомнила она, а я удивленно нахмурилась.

Откуда она знала, что не вступила? Я ей об этом не рассказывала. А вот про мой визит к нотариусу она знала.

В очередной раз я подумала, что Маша и мой адвокат вели свою игру. Против меня. И я совершенно не понимала за что они так со мной.

Маша вышла из комнаты, волоча за собой большой и довольно увесистный чемодан. Возле входной двери женщина протянула мне связку ключей:

– Ну, всего доброго вам, Василиса Борисовна. И... – её губы сильно сжались, а потом Маша расслаблено заявила: – Я настоятельно рекомендую вам обратиться к психологу. С вами явно происходит что-то не то.

– Спасибо за совет, – усмехнулась я, не желая с ней спорить и задерживать человека в этом доме.

Она ушла. А я облегчённо вздохнула, проследила в окно, как женщина дошла до калитки, вышла с участка, и только после этого я вернулась на кухню.

С удовольствием позавтракала, запивая омлет чёрным кофе. Сил и бодрости набралась. Пора идти собирать свои вещи.

Этим занималась долго, часа три. Все перебирала и перебила, откладывая вещи и предметы в три кучки: что нужно, что вообще не нужно и что может пригодиться. Первую кучу запихала в два чемодана, оделась и направилась к выходу. Стоя у калитки, со стороны улицы, вызвала себе такси. И вскоре ехала в сторону своей квартиры. Возвращалась в очень старую и давно забываю жизнь.

Родная квартира встретила меня слоем пыли и спертым воздухом. При жизни Миши я здесь бывала и довольно часто. Но полгода точно не приезжала.

Не снимая пальто и не разуваясь, я прошлась по дому, трогая стены и рассматривая мебель и предметы. Помнится, я хотела продать эту квартиру. Она маленькая, всего две комнаты и одна из них буквально крошечная. Кухня тоже небольшая. Но Миша меня отговорил, нечего, сказал он, продавать свое имущество, пригодится. И вот пригодилось. Эта квартира моя. И была моей ещё до замужества.

И здесь довольно сносный ремонт и мебель хорошая. И район мне нравился – уже не центр, но и не совсем окраина.

В этой квартире прошли мои лучшие годы, и именно здесь я провела первые счастливые ночи со своим будущим мужем. Улыбнулась воспоминаниям и вернулась в прихожую.

Разделась, даже тапочки свои старые нашла и ещё раз огляделась.

Да, мне предстоит работка. Убрать, отмыть... можно, конечно, вызвать клининговую службу, но мне захотелось самой. Физическая работа меня успокаивала.

На уборку убила часа два. Вся запыхалась, несколько раз пропотела, но чувствовала себя довольной. Словно я не пыль победила, а злейщего врага.

И вот когда я устало плюхнулась в кресло на кухне, думая заказать себе еду, у меня зазвонил телефон.

Звонил Егор, его номер я в прошлый раз сохранила, ещё усмехнулась, подмечая что в его номере одни шестерки, ну и 007 на конце. Брюс Бонд, ей богу.

– Алло, – сняла я трубку.

– Как на счёт танцев? – услышала в ответ и удивленно спросила:

– Каких?

– Ну лично мне нравится пулдэнс, – мечтательно заявил Егор. – Но ты вряд ли по достоинству оценишь то, как полуголые девицы исполняют чуть ли не акробатические трюки на шесте. Так что – выбирай сама.

– Беллиданс, – бросила я первое, что пришло в голову.

– А что это?

– Танец живота.

– Ого, а ты умеешь?

– Нет, но всегда хотела научиться, – ответила растерянно, – к чему вообще ты заговорил про танцы?

– Так тебе письмо.

– От кого? – ахнула.

– Частично от меня, а вообще от адвоката мамы мальчика.

– И что в нем?

– Анализ ДНК.

Сердце забилось чаще от предвкушения. Я прижала ладонь к груди и почему-то шепотом спросила:

– Мне подъехать?

– В моем офисе тебе лучше не появляться, помнишь же, о чем мы договаривались? До шести часов я буду занят. А вот в семь мы можем встретиться во вчерашнем караоке-баре, вип-комнату на свое имя я уже забронировал.

– Хорошо. Буду.

ГЛАВА 19

Ровно в семь часов я заходила в караоке-бар. Отдала пальто в гардеробной и медленно, потому что ноги тряслись, поднялась по лестнице. Встретившей меня девушке, другой, не той что была в прошлый раз, сказала, что на имя Брюсова забронирована вип-комната.

– Вас уже ждут, – кивнула девушка и проводила меня до нужной двери.

Я зашла, увидела Егора, вальяжно, чуть ли не лёжа, сидящего на красном диване. Со мной он поздоровался кивком и им же предложил присесть рядом.

Я подошла и, нервно поправив подол платья, опустилась на диван.

И тут заметила на столе белый конверт.

Я догадалась что в нем. Понимала, что сейчас получу ответ на свой самый главный вопрос. Потянулась рукой, но потом её одернула.

Я боялась. Я ужасно и чертовски боялась его взять и открыть. Хотя хотела, безумно хотела...

– Как тебе удалось? – не сводя взгляда с конверта, спросила я у Егора.

– Ловкость рук и никакого мошенничества.

– В смысле? – дернулась я, поворачивая голову в сторону Егора. – Ты его... украл?

– Нет, это копия. А оригинал я... просто на время одолжил, – ответил он как ни в чем не бывало, пожимаю плечами.

– Как это – одолжил?

– Ну вот так. Уже вернул, не переживай.

– Брюсов, – качнула я головой. – Это же не законно, ты не боишься?

– Знаешь, – фыркнул он, – редко мои клиенты спрашивают подобное. Ведь они, в отличие от меня, ничем не рискуют, и их мало волнует каким образом я добыл то или иное. Признайся, ты за меня волнуешься?

– Конечно. Ты же на меня работаешь и я хочу и дальше, если вдруг что...

– Стоп, красавица. Запомни – я вообще ни на кого не работаю. Я просто помогаю.

– Хорошо. Помогаешь, – кивнула я. – Правильно я понимаю, что ты проник в кабинет нотариуса и... одолжил результаты анализа из той синей папки с нашей фамилией?

– Правильно ты все понимаешь, – фыркнул Егор. – Открывай.

Последнее слово прозвучало настолько убедительно, почти как приказ, что я снова потянулась к конверту. Только вот моя рука над ним зависла.

– Ты же уже знаешь что там? – спросила шепотом.

– Разумеется, – отозвался Егор.

Я резко посмотрела в его глаза, пытаясь увидеть его реакцию, надеясь увидеть хотя бы намек на результат этого анализа. Но в тёмных глазах Брюсова и раньше что-то рассмотреть было трудно.

– Чего ты телишься? Боишься? – догадался Брюсов. – А я думал, что ты у нас смелая...

Я отвела глаза, резко взяла конверт и открыла его. Трясущимися руками быстро достала сложенный вдвое лист бумаги.

Начала водить взглядом по строчкам, словам, буквам. Сердце в этот момент стало биться чаще. Даже слишком. Оно волновалось в груди, добавляя мне страха.

Наконец я добралась до цифр...

А от увиденного результата в процентом соотношении, прикрыла глаза и технично задышала.

– Увы, – произнес Егор.

Да, Миша отец этого мальчика.

Да, черт побери!

Я прислонилась спиной к дивану и сидела так, не открывая глаз, секунд тридцать. Самое странное, что моя голова была совершенно пуста. Ни одной мысли. Просто тупое осознание предательства. Самого страшного и самого мерзкого в моей жизни...

– Рано убиваться, – услышала я спокойный голос Егора. – В этой бумажке нет никакого доказательства того, что материал потенциального отца принадлежал именно Мишке.

Я распахнуула глаза и уставилась на Егора.

Мысли вернулись в мою голову, когда я поняла смысл сказанных Егором слов.

А ведь действительно!

Могли они подменить биоматерил? Предоставить для анализа другой, принадлежащий непосредственно отцу мальчика.

– И что дальше? – спросила тихо.

– Работать. Искать мальчика, – ответил Брюсов. – Брать анализ у него напрямую, сравнить с материалом Миши. Сможешь что-нибудь раздобыть?

– Что например?

– Предметы личной гигиены, на которых мог остаться биоматериал Миши. Например: зубная щётка, расчёска, нестиранная одежда, браслеты, часы, вилка, окурки...

– Миша не курил.

– Я просто список накидываю.

– Я поняла. Попробую, – ответила задумчиво. – А как ты будешь искать мальчика?

– В этой бумажке, – кивнул он на результат анализа, который я все ещё держала в руках, сильно сжимая, так что пальцы побелели, – есть кое-какая на него информация.

Я нахмурилась, а потом опять поднесла бумагу к лицу. Начала изучать внимательно.

– Кирилл Иванов, – прочитала я вслух. – Полагаю даже в нашем небольшом городе детей с таким сочетанием имени и фамилии будет достаточно. А жить он может и в другом...

– Да. Но ты посмотри на другие данные.

И вновь я вернулась глазами к анализу. Рядом с именем была строчка с датой. Датой рождения этого Кирилла.

Да как же...

Ледяной мороз пробежался по моей коже. Я оцепенела от него на несколько секунд. А затем провела рукой по волосам, нервно и немного больно.

– Этого... этого не может быть...

– Что ты там такого увидела? – нахмурился Брюсов и забрал из моих рук лист.

– Этот мальчик, он... родился в тот же день, что и наш с Мишей сын, – произнесла я, чувствуя, как язык меня плохо слушался, а во рту пересохло.

Егор посмотрел на меня, хмуря брови, опустил взгляд в бумажку, потом снова посмотрел на меня:

– Ты уверена? Ну, про дату.

– Уверена. Я никогда её не забуду... – Здесь на меня что-то накатило, я обняла себя за плечи, истерически хихикнула и произнесла: – Так бывает? Это... чёртово, издевательское совпадение?

– А хрен его знает, – бросил Брюсов, продолжая хмуриться. Сидел задумчивым долго, а потом спросил: – Скажи, а ты видела своего ребёнка? Его тебе показали?

– Конечно, – кивнула. – Мы сразу же приехали, ждали в коридоре, и когда он родился, мы тут же пошли на него посмотреть... Он дышал, шевелил ручками и ножками, выглядел здоровым...

– Стой, – перебил меня Егор, – я не понял – в каком смысле – ждали в коридоре? Его что, родила не ты?

– Ну... – я прикусила губу, – нам мальчика родила суррогатная мама.