Наследники древних богов

Глава первая

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Глава первая

По двору с обычными пятиэтажками шел человек, в надвинутом на лицо капюшоне и черных очках, с пластиковым пакетом в руке. Из под скамейки вылез кот, и жалобно мяукнул. Прохожий остановился, присел возле полосатика, достал из пакета сосиску и положил перед ним. Кот начал жадно есть. Из подъезда вышла, виляя тощими бедрами, девица, лет двадцати пяти — судя по внешности, претендующая на звание первой красавицы, соблазнительницы и модницы.

— Не кормите кошек под моими окнами! — визгливо заругалась девица — Вонь и мухи! Себе несите в квартиру, и там кормите! Но, если из вашей квартиры будет вонять, мы вас быстро выселим!

Прохожий встал, и замахал руками, будто отгоняя мух. Раздался вой автосигнализации.

— Черт! Моя машина! — завопила девица и убежала.

Человек взял кота на руки и пошел к подъезду, откуда, как раз, вышла бабушка.

— Гриша! — крикнула она — Вы куда это, моего Гришу тащите?

Бабушка забрала кота. Человек зашел в подъезд.

— Гришенька! Украсть тебя хотели! И съесть! Изверг! — кричала бабушка вслед ушедшему.

Возвратилась девица.

— Представь, Рита, — пожаловалась ей бабушка — этот, из пятнадцатой квартиры, хотел моего Гришу съесть!

— Да вы что? — ужаснулась Рита — Я и думаю — чего он к коту пристал? Такой у нас дом приличный был, понаехали! Кошек уже едят!

— Наркоман, наверное! — резюмировала бабушка.

***

Скипер, в образе человека, стоял у окна и смотрел во двор.

— День на дворе, а вы все спите! — сказал он и посмотрел на Марину, которая лежала в кровати, уткнувшись лицом в подушку. Ее руки, и видимая часть лица были в синяках и ссадинах, свадебный наряд порван, а на спине багровые рубцы от ударов хлыста.

— Вы хотели убить меня, и править одна! Подговаривали слуг и подданных. Не вышло! — отчитывал Марину муж — И еще — Вы настолько глупы, бесполезны и никчемны, что не смогли исполнить мой, такой простой план!

Скипер подошел к богине, и надел ей на руку золотой браслет, усыпанный драгоценными камнями. Взяв женщину за волосы, он поднял ее голову, и повернул в сторону браслета.

— Посмотрите на подарок от любящего мужа. Нравиться?

Марина смотрела, невидящим, взглядом. Скипер ее отпустил, и хлопнул в ладоши. Появились служанки.

— Позаботьтесь о королеве, полечите ее, и все тут приберите! — велел он, и добавил, уже жене, слегка сочувственно:

— Не делайте так больше, не пытайтесь меня убить! Тогда, возможно, я буду с вами ласков. Или же, я избавлюсь от вас. Мне не нравятся женщины с испорченной внешностью и шрамами. Берегите себя! Отдыхайте, моя королева!

Скипер, уходя, задел ногой корону Марины, валяющуюся на полу.

***

Человек зашел в квартиру, снял обувь, и скинул с головы капюшон. Это Влад, но его голова лысая, на лице шрамы от ожогов.

В кресле сидел Данко и читал книгу "Тысяча и один рецепт". Увидев Владана, он приветственно поднял руку.

— Чего вышел-то? — отвлекся Ден от книги.

— Да не могу я сидеть безвылазно, задыхаюсь! В магазин ходил.

— Готовить будешь?

— Чем-то, надо заниматься! — сказал Влад и расстроенно добавил — Сейчас хотел машину одной дуры сжечь, смог только сигнализацию включить!

— Терпи уж, восстановишься!

— Как только вернутся силы, поубиваю соседей! — мрачно пообещал Владан.

— Ты же противник убийств! — улыбнулся Ден.

— Уже нет! — злился Влад.

— Не знаю насчет, соседей, но не забывай, если бы не те люди... — сказал Ден.

— Я помню! — ответил Владан.

Да, он помнил день, когда почти умер...

Но не помнил, как выбрался из боя, из стены пламени. Видимо, драконом. Очнулся в лесу, недалеко от Черного камня, лежа на мху среди сосен, и белый мох был красным от его крови. Магия бога пропала, исчезла совсем, и даже призвать змея он не мог.

Потом Влад полз, хотя каждое движение причиняло нестерпимую, невыносимую боль. Его гнал инстинкт, желание оказаться как можно дальше от опасности, от гибели, и в его обожженном, израненном теле находились силы, заставляющие двигаться, преодолевая боль. Потом силы кончились и Владан потерял сознание.

Очнувшись, он увидел людей — женщину — которую принял, по началу, за мужчину — в мужской одежде и вязаной шапке, с пластмассовым ведром в руке; и мужика, которого не разглядел.

— Вась! — крикнула женщина в шапке, показывая на лежащего в кустах Влада. Вася раздвинул кусты, и они увидели лежащего, черного от копоти, покрытого ожогами человека. Женщина шарахнулась в сторону.

— Ох! Ужасти! — пробормотала она.

— Трупак! Сожженый! — констатировал Вася и отошел. Катя перекрестилась.

— Кать, пошли, отсюда! А то и на нас и спалят, как свидетелей! — сказал мужик, ежась и оглядываясь по сторонам.

— Пойдем, скорее! — согласилась женщина, продолжая крестится — Царствие ему небесное, легкой земельки!

Они пошли прочь, но из кустов раздался стон, и пара остановилась.

— Живой, что ли? — тянет шею, вглядываясь в кусты, Вася.

Они вернулись, мужик опять раздвинул кусты и наклонившись над Владом, потрогал его.

— Помогите! — с трудом разлепив обожженные губы, прошептал, вернее, прошипел, обгорелый человек — Я заплачУ!

Вася выпрямился.

— Живой...— неуверенно сказал он.

— «Скорую» надо вызвать! — произнесла Катя.

— Не надо «скорую»! Спрячьте меня, где-нибудь! Отблагодарю, деньги есть! — собрав последние силы, прошипел обгорелый.

— Разборки бандитские! Лучше, подальше держаться! — резюмировал мужик, имеющий только одно желание — поскорее убраться от этого полутрупа.

— Иди за тележкой! — скомандовала женщина.

— Кать! — пытался остановить подругу Вася.

— Иди, говорю! — рявкнула на него Катя — Я тут подожду! И быстрей!

Вася ушел, а женщина присела на кочку.

— Тебя как звать-то, бедолага? — участливо спросила она.

Глава вторая

Прошло двадцать лет.

"...Что для богов двадцать лет? Секунда, доля секунды..."

Так думал Борич, повзрослевший, возмужавший и заматеревший, смотря на пятно черной выжженной земли — поляна с камнем так и не заросла травой.

— Столько лет прошло, как тебя не стало, лисичка! — произнес он — А я дочку нашу так и не нашел. Куда же ты ее спрятала, Агния?

И насторожился, но потом успокоился — из леса к поляне вышла Алена, не постаревшая, и не очень изменившаяся, за прошедшие годы (сказалось подаренное Владом бессмертие). В ее руках были букетик цветов, и бутылка молока. Увидев царя Облаков, девушка остановилась.

— Здравствуй, Бог Войны! — холодно произнесла девушка, хмуро смотря на Борича. Она ни разу не видела его с того рокового дня, и годы притупили ее ненависть к этому монстру. Но не избавили от нее, как не излечили и от боли утраты.

— Здравствуй, Алена! — ответил царь.

Он назвал ее по имени, а не рабыней, а она не прибавила "великий", и не поклонилась. С ее стороны это был бунт, мелкий и не явный. Но, как могла, девушка высказала свое отношение к убийце Владана. К братоубице. Да и взгляд ее горел холодной и тихой ненавистью.

Его же обращение по имени означало, что он воспринимает девушку ни как рабыню, а как возлюбленную Владана. Алене на эти тонкости, и на отношение к ней царя, было все равно.

— Ты в курсе, что у нас с Агнией есть дочка? Известно ли тебе, где она может быть? — спросил Борич, не обращая внимания на злой взгляд девушки. Многие, кто посмелее, или кому нечего терять, так на него смотрели.

— Сама ищу! — сухо ответила Алена.

— Найдешь — дай знать! Отблагодарю!

Девушке хотелось швырнуть цветы в лицо этому извергу — благодарить собрался, будто она от него что-то примет! Но Алена сдержалась, потому что обещала Агнии найти ее дочку.

— Какая она? Рыжая, как Агнеша или светлая, как ты? — спросила девушка — И скажи хоть, как зовут!

— Не видел дочку ни разу, не успел. И как назвала ее Агния, тоже не известно.

— Как же найти, даже этого не зная?

Борич не ответил, шагнул к лесу, но остановился.

— Знаешь, что это за камень? — спросил он.

— Могильный! — помолчав, негромко ответила девушка.

— На самом деле, древнее капище было здесь! — стукнул по валуну царь — Посвященные не там молятся. Во времена крещения Руси капище уничтожили, остался только Велесов камень, не смогли его убрать, глубоко в землю врос. Не садись на него, и вообще, держись подальше. В камне энергия, для людей вредная. А темным, наоборот, сил придает.

Сказав это, Борич исчез.

"Поэтому Влад и был, перед битвой, здесь, сил набирался!"— подумала Алена, и положила в центр поляны золотую монетку.

— Здравствуй, Великий Бог Смерти! Знаю, ты больше всего золото любил. Вот, порадуйся!

А цветы она положила на край черного пятна .

— А это тебе, Агнеша! Что же ты наделала? Никому дочку не показала, ничего про нее не поведала! Девочка, может и не знает, кто были ее родители. А сказать не кому!

Алена нашла в траве миску, вытряхнула из нее прошлогодние листья и мусор, налила молока, и села на камень. К миске, из травы, выполз уж и стал пить молоко.

"Сколько живут змеи? — думала девушка — Та это змея, что и двадцать лет назад, или другая? Или, змеи-боги живут, вечно?"

***

По вьющейся у реки тропинке — там, где когда-то встречались Алена и Богдан — шла девушка, легко и быстро. Да и сама она была легкая, стройная, с большими голубыми глазами и длинными светлыми волосами.

Она уже видела первые дома поселка, и свой дом тоже, но вдруг услышала музыку, необычную, не ту, что звучит из каждого телефона и плеера. Играла флейта, или свирель, мелодия была светлой и жаркой, как само лето, и пестрой, как цветущий луг, над котором она звучала. Девушка замедлила шаг, и как завороженная, широко распахнув нетерпеливые и удивленные глаза, пошла на звук.

Ден сидел на пригорке, под березой, и играл на свирели. У тысячелетнего Бога Любви изменился только имидж, он не постарел — боги внешне не стареют. Данко заметил девушку, свернувшую с тропинки, и шедшую в его сторону, которая вдруг остановилась, и опустил свирель.

— Здравствуй, красавица! — проворковал он бархатистым голосом — Присаживайся, еще сыграю, только для тебя!

— Ты кто? — спросила девушка — Вижу, не местный. Что делаешь на нашем поле?

— Мимо проходил, присел отдохнуть! — с некоторым удивлением ответил Данко.

— Имей ввиду, это наша земля! Все наше! — девица показала вокруг себя рукой.

— Прости! Не знал! — улыбнулся музыкант, встал, и осыпал блондинку золотыми искрами.

— Что творишь? — возмутилась девушка, отряхивая одежду — Ты колдун?

Ден в замешательстве смотрел на нее, .

— Не бойся, мы с дедушкой колдунов не обижаем! — продолжила блондинка — И играешь ты хорошо, мне понравилось!

— Ты, вообще, кто?— спросил "колдун"— Почему...

Он замолчал, потом продолжил :

— Как тебя зовут?

— Зачем тебе это знать? Клеишься, что ли? Ты не в моем вкусе! — ответила девушка, и пошла дальше.

— Меня — Ден!— крикнул вслед Бог Любви.

— Можешь отдыхать под нашей березой! И можешь еще приходить, играть! А зовут меня — Лана! — обернувшись, ответила девушка.

Данко остался в одиночестве, и недоумении.

***

В доме богатыря Святогора многое поменялось — современная мебель, печки нет, уютно, чувствуется присутствие женщины-хозяйки. Богдану-Святогору уже скоро сорок, но он тоже не постарел (тысячелетний богатырь Святогор тоже не старел), хотя повзрослел и возмужал.

Но, особо не изменился — все такие же прищуренные синие глаза и мальчишечья челка. Из под челки он и посматривал на Алену, которая только проснулась и сидела на кровати, раздумывая — попить чаю или еще повалятся?

— Ты чего не собираешься? — спросил он у девушки.

— Устала я! Дома останусь! — ответила она, зевая.

— Отчего устала? Везде тишь да гладь. Ни битв, ни драк ! — заметил Богдан.

Глава третья

Дядька втолкнул ошарашенную Лану в гостиную, обставленную богато, но безвкусно, где за столом сидела полная тетка, лет сорока, и ела пирожные, запивая чаем. Она вся была увешена украшениям — перстни на всех пальцах, массивные серьги, бусы, браслеты. У стола стояла горничная, застыв как статуя.

— Не бойся, проходи, чаю попьем, с пирожными! — сказала Лане тетка.

— Вы кто? Что происходит, вообще? — спросила девушка.

— Меня зовут Анна Ивановна, я мама Данилы. Это он велел тебя привезти. А я хочу с тобой познакомится, и поговорить.

— Со мной поговорить? О чем?

— Хватит кочевряжится! — рассердилась Анна Ивановна — Данила мне всю голову тобой сглумил, женится хочет! А ты, будто, и не при делах! Домой уже не вернешься, тут останешься, до свадьбы. Незачем тебе домой!

Лана молчала.

— Садись, говорю! Пей чай. Или кофе тебе подать? — продолжила тетка.

Горничная отмерла и сделала шаг к гостье, приглашающе показывая на стул за столом. Лана ее проигнорировала.

— Ну, как хочешь! — махнула рукой Анна Ивановна — Мне нужно знать, подходишь ли ты нам, достойна ли войти в нашу семью. Скажи, кто твой отец?

Лана грохнулась на колени перед теткой. Горничная, от неожиданности, испугалась и отскочила.

— Анна Ивановна, отпустите меня!— воскликнула девушка — Я никак не могу быть женой Данилы! Недостойна я вас, и вашей, семьи!

— Я бы отпустила, но Данила рассердится! — ответила тетка — А его гнева, даже я, боюсь!

— У меня дедушка больной, пропадет без меня! — жалобно продолжила Лана.

— Это Князев-то?— усмехнулась Анна Ивановна — Раньше такого крутого нрава был, слугам оплеухи отвешивал! Я у них, у Князевых, горничной работала. И вот - где они , и где я!

Анюта, а это была она, важно поправила прическу, и продолжила:

— Я велю, что бы его сюда привезли, и позабочусь о нем. Мать твою я знала. Меня интересует, кто отец?

— Отец мой — безродный Святогор. Отпустите, не подхожу вам! — ответила девушка.

Анна Ивановна замерла, и покраснела, выпучив глаза. Кусок пирожного упал из ее рта в кружку с чаем.

— Госпожа, вы что, подавились? — воскликнула горничная и принялась лупить хозяйку ладонью по спине.

— Кто твой отец? — переспросила тетка, отпихнув горничную.

— Святогор, безродный! — голосом, полным печали и вины, что она такая непородистая, повторила Лана.

Тут вошел Данила, смущающийся своей потенциальной невесты, но делающий грозный вид. Он быстро поднял девушку.

— Что происходит? Мама, ты ее обижаешь? — воскликнул Данила.

— Пойдем-ка, выйдем, сынок! Надо поговорить ! — сказала Анна Ивановна, взяла Данилу под руку и потащила к двери.

— О чем поговорить? Я не передумаю! — закричал Данила, сопротивляясь, но мать волокла его, и ему пришлось, торопливо, идти за ней. Они вышли, за ними и горничная, закрыв за собой дверь. Лана устроилась, под дверью, и стала подслушивать.

— Сынок, ты не можешь женится, на этой девице! — смущенно произнесла Анна Ивановна.

— Почему это? Она очень мне нравится! Не хочу другую! Не перечь мне! — крикнул Данила, и топнул ногой.

— Как сказать-то? — мялась мать — Сестра она тебе!

— Чего? — вылупился на нее сын.

— Ну... ее отец Святогор, он и твой отец. А Сеня, царствие ему небесное, не родной был. Не переживай, никто не знает! И Сеня не знал! Так и умер, в неведенье, когда его в грозу деревом пришибло! Царствие ему небесное! — Анна Ивановна перекрестилась — Бес меня, в молодости попутал, прости, сынок!

— Ты врешь! — не поверил ей Данила.

— Не вру, вот те крест, что б мне после смерти не бывать в раю, если вру! — Анна опять перекрестилась.

— Поэтому я такой...— сынок окинул взглядом свое тщедушное тельце — Вы с отцом вон какие, а я...! — крикнул он с обидой.

— Да не! — махнула рукой Анюта — Святогор огромный был, как вот этот шкаф. Богатырь, прямо. А почему ты масенький — ну, гены, видать... А Святогор он тоже... умер, говорят. И ему легкой земельки!

— Ну, матушка! — рявкнул парень и с грохотом открыл дверь в гостиную — Лана едва успела отскочить.

— Уходи! И не попадайся, мне на глаза! — сказал Данила, не глядя на девушку.

..."Удалось сбежать от этих полоумных! Вот ведь сумасшедшие, божечки!" — думала Лана, убегая от особняка Данилы.

Позже, когда она готовила ужин, на их чистенькую и светлую кухню, по которой было видно, что хозяева живут в достатке, но без роскоши, вышел из комнаты Князев, старый и дряхлый. Он еле шел, а длинные рукава рубахи скрывали отсутствие руки.

— Дедушка, зачем, ты встал? — всплеснула руками Лана. Дед просеменил к стулу и сел.

— Этот выскочка, Данила, сын дворовой девки, породнится с нами захотел!— сказал он слабым, дребезжащим голосом — Ишь, чего удумал! — и гневно постучал кулачком по столу.

Лана пожалела, что рассказала деду о приключении, которое сочла забавным. Князев же разозлился не на шутку. Девушка села рядом со стариком, и обняла его.

— Не волнуйся, дедушка! — сказала она — Я не спалилась! Я помню, что силу можно применить, только при крайней нужде!

— Мы сейчас же уезжаем! — не слушая ее, говорил дед — В какой-нибудь большой город. Если Данилка про тебя все узнал, то, сама знаешь кто, тоже могут найти! Собираемся!

Лане не хотела покидать из поселок, где жила всю жизнь, и она расстроилась.

— Обязательно уезжать? — грустно поинтересовалась девушка.

— Давно бы свалили, да мне Волхову отрабатывать пришлось, за спасение! — ответил Князев — Двадцать лет прошло, а я все должен! Хотя, он и сам скрывался. Раб сбежавший!

Старик помолчал, и повернувшись к внучке, строго спросил:

Лана, помнишь, кого нам надо бояться?

— Конечно, помню! — ответила девушка — Ты каждый день про это говоришь! Древних богов, особенно Марину, и полицию.

— Да, и полицию! - воскликнул дед - Потому что, поклеп на на меня Бажен проклятый навел! Сам сдох, а я до сих пор, в розыске! И, внучка, помни - даже если нас найдут, не говори, кто мы! Не признавайся, и все! Пусть докажут! А богов этих, Облачных, больше всего бойся! Если только отцу откроешься, да и то... Может и зря. Может он тебя знать не захочет! На маме-то твоей не женился, даже когда ты родилась. Так что... А остальные - страшное и опасное зло для нас! А Марину надо сразу убивать, первой напасть, что бы она не успела убить тебя! Марина хуже всех! Поэтому - или ты ее, или она тебя! Она столько зла твоей маме принесла, Марина эта! Из-за нее вы были разлучены. Из-за ею козней доченька моя, Агния, и погибла!