Наследники. Жена на замену

Глава 1

– Это дорого, конечно, – с сочувствием вздохнул врач и опустил глаза. – Но без этой операции Никита не сможет ходить.

– Я понимаю, – кивнула я с болью в голосе. – Спасибо, я... Постараюсь что-нибудь придумать.

Я уже собралась попрощаться и уйти, как врач тихо произнёс:

– Попробуйте в благотворительные фонды обратиться, к блогерам, на телевиденье. Все попробуйте. Детям часто помогают, и бОльшие суммы собирают.

– Спасибо, – снова кивнула. – До свидания.

Я пошла по коридору, слегка пошатываясь и косясь на палату, в которой лежал Никита.

Боже, как же это больно. И страшно. Бедный мальчик, прикованный сейчас к кровати...

Он не заслужил такого. И никто не заслуживает. Удивительно даже, что Никита старательно держится, шутить пытается, не отчаивается. И я при нем стараюсь быть позитивной, чтобы не показывать ему как я переживаю, насколько мне больно за него.

И это очень и очень тяжело.

До той ужасной аварии наша жизнь только начала налаживаться, все было так хорошо, как никогда. Мы были счастливы, строили планы...

Но судьба распорядилась иначе. Не суждено нам быть счастливыми, видимо.

Слезы на глаза наворачивались. Казалось, что я уже выплакала все, что могла, но нет.

А еще я уже потратила все, что у меня было. Сдала нашу квартиру, переехала загород к дяде. Работала много, хваталась за все, что предлагали... Но этого всего мало. На операцию Никите, судя по моей зарплате, и если не есть, не одеваться, я в лучшем случае заработаю в течение пяти лет.

И это нереально просто. У меня просто руки опускались.

Конечно, квартиру можно продать, этого могло бы хватить... Но как и где мы потом будем жить? Дом дяди совсем крохотный, разваливается буквально. Я-то, можно сказать, привыкла, там детство мое прошло, и мотаться в город на работу тоже привыкла...

А Никите там будет тяжело, ребенку после операции потребуется длительная реабилитация, в город не наездеешься. А школа? В деревне ее нет. Мальчик итак много пропустил...

Да и дядя Женя говорит: не продавай, придумаем что-нибудь.

Он хороший, он очень помогает, поддерживает, денег дает на уход за Никитой – палата у мальчика платная, и сиделка тоже. И меня вечером с работы встречает готовым и вкусным ужином. Не чужие мы люди, ближе нас никого нет... И мы это понимаем и ценим. Без дяди, одна, я бы точно сошла с ума...

Так что предложение врача, как я только сама не додумалась, очень кстати. Надо. Надо пробовать все. Время идет.

Благотворительный фонд у нас в области был. И с телевидением местным он сотрудничает. Я видела сюжеты про больных детишек. Но там, как правило, дети с генетическими заболеваниями... Но все равно, я позвоню им. Может сами не помогут, но посоветуют что-то.

Укутавшись в толстовку, я уже шла по городу. До остановки, с которой идет автобус в деревню я всегда ходила пешком. Деньги экономила. Тут всего-то двадцать минут. Маршрут привычный уже.

Поднялась на мост, самый высокий и красивый в нашем городе и, слушая шум машин, проезжающих мимо, неспеша двигалась вдоль парапета. Внизу текла река, сейчас неспокойная, только что прошел ливень и очень сильно похолодало.

Весна всегда непредсказуема. То жара, то холод.

Главное ноги не промочить. И чтобы кроссовки от влаги не расклеились, новые я куплю не скоро, а этим уже пять лет.

Людей на мосту как правило практически не бывает. Поэтому я сразу же обратила внимание на мужчину, который шел навстречу. Странно, одет прилично, совсем не по погоде, ботинки начищены и так блестят, что в них свое отражение можно увидеть. Такие люди обычно на машинах ездят, премиум класса.

Может решил видом с моста полюбоваться?

Тогда почему идет, не останавливается, и практически все время под ноги себе смотрит...

Сперва и на меня он внимание не обратил, а потом, когда мы, поравнявшись, на секунду встретились взглядами, странно дернулся.

– Гела? – спросил он, резко остановившись и коснувшись моего плеча.

Теперь дернулась я от неожиданного прикосновения и, задрав голову, посмотрела мужчине в лицо.

Глаза у него были черные, как крепкий кофе. И смотрели на меня настороженно. Взволнованно. С удивлением.

Черты мужского лица как из камня высеченные: скулы, подбородок, нос. Идеальный просто. А вот губы пухлые, линия их мягкая. И они притягивали к себе внимание.

Почему-то подумалось, что он звезда какая-то: актер, модель, телеведущий.

– Простите? – выдала я.

Мужчина внимательно водил взглядом по моему лицу, затем посмотрел на мою слегка растрепанную косу, лежащую на плече.

– Гела? – повторил он удивленно.

– Я не Гела, – попыталась я улыбнуться, поправляя рукой сумку-банан на груди, мужчина машинально посмотрел на мою руку. – Вы, видимо, обознались.

– Видимо, – он хмурился, все сильнее, продолжая при этом смотреть на ребро моей ладони, словно что-то там ища. – Извините.

– Ничего, – пожала плечами. – Бывает.

Однако рука мужчина так и лежала на моем плече и продолжать свой путь незнакомец явно пока не собирался.

Все стоял и смотрел.

– Удивительное сходство, – пухлые мужские губы растянулись в усмешке. – Надо же...

– Извините, но мне пора.

– Да, да, это вы меня извините, – он наконец убрал от меня свою руку и сделал шаг в сторону. – А как вас зовут?

– Настя, – зачем-то ответила я, хотя, обычно, на улице я ни с кем не знакомлюсь.

Но... Мужчина мне понравился. Симпатичный, высокий, и эти глаза...

Я вдруг подумала, что он, наверно, таким образом просто знакомиться. Необычный подкат, как говорят.

Но нет.

Мужчина, еще раз улыбнувшись, своего имени называть не стал, и просто продолжил свое движение.

Я тоже шагнула вперёд, прибавляя скорости. А потом обернулась.

Незнакомец в этот момент тоже обернулся.

И зачем-то мне подмигнул.

ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ!

РАДА ПРИВЕТСТВОВАТЬ ВАС В СВОЕЙ НОВОЙ ИСТОРИИ!

Глава 2

– Настасья, это ты?

Всегда, когда я приходила, слышала эту фразу. Как и сегодня.

Хотя и я и дядя Женя прекрасно знали – никто кроме меня ключами эту дверь не откроет, никто, кроме меня в этот дом давно не приходил.

– Я, – отозвалась я громко и, не включая свет на террасе и поставив пакеты у порога, опустилась на сколоченную дядей табуретку.

Устала.

Безумно сильно устала.

Неделя выдалась та ещё.

По дому раздались шаги. Дядя Женя хромал. Это с детства. Врожденный вывих. И если раньше ему это не мешало, то сейчас появились боли, и он ходил тяжело и медленно.

Пол дома от таких шагов ходуном ходил, прогнил давно. Иногда боюсь, что мы просто провалимся.

Резко вспыхнул свет, я зажмурилась и задрала голову.

– Ты в магазине была? – спросил очевидное дядя.

Я ничего не ответила, прикрыла глаза. Казалось что я просто усну сейчас здесь, сидя на жёсткой табуретке.

Пакеты зашуршали, дядь Женя начал разбирать мои покупки.

– Ну и зачем ты яйца купила? Я ж у Галки, соседки, каждую неделю беру, – не ругаясь, а просто причитая, произнёс дядя.

– Мне не нравятся ее яйца, не то на вкус.

– Зато бесплатно, Настюш.

Да, бесплатно. И я понимаю, что это хорошо. Что нам надо экономить. Но десяток яиц стоит шестьдесят рублей, покупаю их раз в неделю. Сэкономленные за месяц двести сорок рублей нам не помогут.

– Сегодня опять целый день по девятке сюжет про Никитку крутят, – с легкой радостью в голосе, сообщил дядь Женя.

– Да, они сказали, что три дня показывать будут.

– Это хорошо. Но главное, чтобы толк был. Не знаешь, там уже что-то собралось?

– Не знаю, – вздохнула я.

Я все-таки смогла связаться с благотворительным фондом. И все что они смогли предложить – это сюжет по телевизору и страничка для сбора на их сайте.

Шесть дней назад сюжет сняли, в больнице, я тоже присутствовала и тоже в кадр попала. Рассказала как произошло несчастье. Только вот мне посоветовали утаить некоторые моменты.

Я была рада, что нам не отказали. Но были и странности – счет, на который неравнодушные люди должны были переводить деньги принадлежал фонду. И я боялась не сколько малого отклика от людей, а что нас могут обмануть. Это все Галка, та самая соседка, что яйца нам дает, где-то прочитала, что подобные фонды – это часто развод, и что деньги, которые им шлют, не в полной мере доходят до нуждающегося.

– Пойдём, накормлю тебя, – сказал дядя, улыбнувшись.

Ну я и пошла. Поела. А потом сразу спать.

Утром проснулась по будильнику.

Каждый день так. Одно и тоже. Работа, дом, больница...

Я не жалуюсь. Но внутри такое опустошение, мне иногда кажется, что я не выдержу, я сломаюсь.

Не дай бог, конечно. Ведь кроме меня больше некому.

Да, дядя, как я говорила, помогает. Но ему с его болезнью и по возрасту тяжело.

Я так рассчитывала и надеялась на этот сюжет. В идеале хорошо бы собрать всю сумму и тут же отправить Никитку на операцию.

Но за последнее время меня преследовала такая череда неудач и трагедий, что мне уже не верилось. Но, да, надежда умирала последней.

До города добиралась на автобусе. Потом еще по городу на другом ехала. И вот – я на работе. Точнее сегодня на подработке в другом бутике.

По образованию я учитель. Но в нашем городке продавцы-консультанты получали больше. Вот и пришлось уйти из школы.

Мне нравилось быть учительницей. Я любила детей и умела найти с ними общий язык... Но... Может быть когда-нибудь я вернусь в школу. Но не сейчас.

Коллектив в этом магазине мне не знакомый. Вообще мне сказали, что эта точка самая неперспективная – посещаемость небольшая, в следствии чего большая текучка персонала.

Быстро познакомилась со всеми, нацепила рабочую футболку с бейджем и, отключив телефон, так было положено, приступила к работе.

Только вот работы по сути не было. Людей нет. Товар на полках лежал идеально. Делать вообще нечего. Мы с девчонками просто слонялись по магазину, ведь сидеть можно только за кассой или в подсобке. И ладно бы если разрешали работать в кроссовках, но нет же, только туфли, и каблук не меньше пяти сантиметров.

На обед мои коллеги уже сходили. Я сперва вообще не собиралась, все кафе по близости с заоблачными ценами... Но в магазине вдруг появился мужчина.

Он влетел пулей. Огляделся по сторонам и, увидев меня, резко подошел.

– Добрый день, вам что-то подсказать? – с улыбкой произнесла я.

Только вот мужчина мне не ответил. Он тупо стоял и с минуту меня разглядывал.

А потом, чуть нервно спросил:

– Вы – Анастасия?

– Да, – опять улыбнулась. Ох, а улыбаться за время работы консультантом я научилась, даже когда мне совсем этого не хотелось.

– Что у вас с телефоном? – вдруг выпалил он, чем, признаться, сильно меня ошарашил.

– Нам на работе не положено, – вежливо ответила я.

Глаза мужчины забегали, он нервно побеспокоил свой подбородок и спокойней произнес:

– Простите... Простите меня. Я просто забегался, ища вас. Дома, на квартире, вы не живете. Пришлось в офис вашего магазина звонить, они и сказали где вас искать.

– Так что вы хотели? – непонимающе спросила. Брови задумчиво нахмурила.

– Боже, как же вы похожи... – начал мужчина, но потом, качнув головой, сменил тему: – У меня к вам предложение. Деловое.

– Не понимаю...

– Мы можем где-то поговорить? – спросил он и огляделся. – Вы обедали?

– Нет.

– Позвольте мне вас угостить? И я вам все объясню.

Честно, мне стало ужасно любопытно. И я, обернувшись на коллегу, которая с интересом за нами наблюдала, бросила:

– Я на обед, – а потом обратилась к мужчине: – Минутку подождите.

Он кивнул, а я сходила за толстовкой. Вышла обратно в зал и направилась со странным мужчиной к выходу.

Через дорогу было кафе. К нему мы и пошли. Заказ сделали быстро и пока его ждали, я молча уставилась на мужчину, в ожидании. Но он объяснять ничего не спешил, внимательно водил взглядом по моему лицу.

Глава 3

Сперва мне показалось, что на фотографии я.

Но такой прически и такой одежды у меня никогда не было.

Так что это либо фотошоп, либо на фото реально другой человек.

Но очень похожа, да...

– Это моя жена, – произнес мужчина.

– Поздравляю, – ответила я первое, что в голову пришло и вернула владельцу его телефон. Только его убирать не стали, на стол положили.

– Меня Виктор зовут. Ларин Виктор Игоревич, – словно опомнившись, резко сообщил мужчина и, поднявшись, протянул мне руку.

– Настя, – кивнула я, пожимая слегка влажную ладонь, мужчина явно нервничал, – Наумова Анастасия Сергеевна.

– Я знаю, – кивнул Виктор, присаживаясь обратно, – я практически все про вас знаю.

Я нахмурилась. Как-то неприятно узнать, что совершенно посторонний человек почти все про тебя знает.

– И что же вы обо мне знаете? – решила я спросить с настороженностью.

– Давайте я расскажу по порядку, – произнес Виктор, выдохнул, а потом поднял глаза на подошедшую к нашему столику официантку, девушка поставила наш заказ, мило улыбнулась, пожелав приятного аппетита и отошла, и только после этого Виктор продолжил: – Я являюсь спонсором благотворительного фонда "Алешка".

Вот после этих слов я немного расслабилась и, признаться честно, даже обрадовалась. Ведь "Алёшка" – тот самый фонд, который согласился нам помочь и кто проплатил съёмку и показ ролика про Никиту по тв.

А Виктор сам назвался спонсором. Может он решил лично нам помочь?

По мужчине сразу видно, что человек он не бедный. Я в дорогом бутике работаю и научилась опознавать сколько у возможного моего клиента денег на личном счету.

На Викторе дорогой костюм. На запястье смарт часы, той самой фирмы, с надкусанным яблоком. Модель явно новая. Как и телефон. Тоже яблочный.

Вот только выглядел Виктор не очень. Помятый слегка, бледный. Ну, всякое бывает.

Я невольно посмотрела на смартфон, что лежал на столе и где все ещё была открыта фотография девушки, похожей на меня.

Может наше с ней сходство и сыграло роль, что он решил нам помочь?

– Я увидел ваш сюжет. И я готов оплатить мальчику операцию и реабилитацию... – начал он и, опустив взгляд, тоже посмотрел на свой телефон. – Но в ответ мне нужна услуга.

Насторожившись, я аккуратно спросила:

– Какая услуга?

Виктор глубоко и тяжко вздохнул, поднял на меня взгляд:

– Моя жена пропала. Примерно две недели назад. Телефон свой оставила дома, вещи ее вроде тоже все на месте, счета не тронуты, сама она никак на связь не выходит...

– Сочувствую вам. Но пока не понимаю.

– Я хотел бы, чтобы какое-то время вы побыли моей женой, – выпалил он, кивая на фотографию.

– В каком смысле?

Сказать, что я удивилась такому предложению – это ничего не сказать. В какой-то момент мне вообще подумалось, что я участвую в реалити шоу и вокруг натыканы камеры. Что меня разыгрывают. И сейчас к столику подойдут люди с криками: розыгрыш!

– В прямом, Настя, – качнул головой Виктор. И выглядел при этом искренне. Неужели актеры умеют так играть? – У меня проблемы. Мне нужна жена. Нужно доказать, что с ней все в порядке, понимаете?

– Честно – не очень, – замотала я головой.

Виктор нервно провел рукой по голове, потом посмотрел в окно, возле которого мы сидели и тихо заговорил:

– У нас с женой были непростые отношения. Но я ее любил. И люблю. Полагаю, что она просто решила сбежать, ото всего и от всех, устала, – Виктор снова посмотрел на меня, да таким взглядом, что я невольно поежилась, – а вас мне сам бог послал! Я как тот сюжет увидел, подумал, что вы – это она. Что вот так моя жена спрятаться решила. Ну нереальное сходство! На уши всех поднял, и все возможные и невозможные справки навел. Я, правда, все про вас знаю, Настя. И про аварию в том числе.

Здесь взгляд отвела я.

Потому что все это вспоминать... Точнее не забывать и постоянно об этом думать больно.

В один день я потеряла маму, а мой младший брат стал инвалидом. И хуже всего то, что во всем этом виновата сама мама.

Когда отец Никиты ее бросил – мама начала пить. Хорошо так пить. Запоями. До такого состояния, что ни меня ни брата не узнавала и из дома выгнать пыталась. Работу бросила, точнее ее выгнали. Мне именно тогда пришлось уйти из школы и устроиться в бутик. Знакомая помогла, спасибо ей большое. Ведь мне надо было и себя и Никитку как-то содержать. Раз матери на нас плевать.

Вмешался дядя Женя. Он неделю маму в чувство приводил. Говорил тогда еще, что не в первый раз. Хотя, что такое с ней уже бывало – я не помнила. Совсем маленькая была, как дядя сказал.

Но дяде Жене удалось. Все у нас начало налаживаться. Мы опять становились семьей...

А потом мама встретила бывшего с новой пассией. И сорвалась.

Черт знает зачем она за руль в тот день села, да еще Никиту с собой взяла. Брат плохо все помнит. А я в тот день работала.

Я качнула головой, отгоняя болезненные воспоминания: звонок, полиция, больница, страшные новости. Глубоко вздохнула. Если это все же розыгрыш, то очень уж жестокий...

– Я все равно не до конца понимаю, – произнесла я, сведя брови на переносице. – Ну уехала ваша жена, как вы сами предположили, отдохнуть. Зачем, чтобы я ею стала?

– Понимаете, – Виктор взял со стола салфетку и начал мять ее в руке. – Есть один момент. Мой тесть, отец Гели...

– Как вы сказали? – перебила я его.

– Что?

– Гели? Ее зовут Геля?

– Да, Геля. Ангелина.

Ангелина, Геля, Гела... Меня вон на работе Асей зовут, один мальчик в детстве так вообще Ананасом дразнил...

Но этот ряд с именем жены Виктора я провела не просто так.

Я вдруг вспомнила ту странную встречу на мосту. Мужчина назвал меня Гела. Скорее всего тоже спутав с женой Виктора.

И произошло это до того, как Геля пропала. Больше, чем две недели назад.

Ощущение, что меня сейчас разыгрывали улетучивалось с каждой секундой.

Глава 4

Не верилось, что все это происходило со мной.

Розыгрыш – отметаем.

Может тогда я сплю?

Я даже ущипнула себя на всякий случай.

Больно. Значит – не сон.

– Так что ваш тесть? – поинтересовалась я.

– Мой тесть, – с кривой улыбкой вздохнул Виктор, – Раевский Никифор Лукич, слышали это имя?

– Нет.

Мне становилось все интересней и интересней. Хотя и удивление с настороженностью не проходило.

– Странно. Хотя, вы в другом городе живете, – Виктор снова смял салфетку, словно она его раздражала, ну или же на ее месте он представлял себя самого своего ненавистного врага, – человек он довольно известный и богатый. А еще властный и даже опасный. Все его боятся, все его слушаются. Даже сейчас, когда он вроде как на пенсию ушел, да по здоровью сильно сдал, но формально он все в своих руках держит. Как и дочь свою единственную и любимую, так и меня. Если Никифор Лукич узнает, что его дочь пропала – мне в первую очередь непоздоровиться.

– Вы тоже его боитесь, – не спросила, а констатировала я.

Еда на столе уже остывала, а мой желудок капризно ныл от созерцания и запахов обеда. Так что я не выдержала и, вооружившись вилкой, начала есть.

– Да, признаюсь, боюсь. А единственный человек, который Раевского не боится – это Геля. Она могла папой своим манипулировать, а он в ней души не чает, – Виктор щеку потер задумчиво. – Понимаете, меня в ее пропаже обвинят, и я даже представлять не хочу, что со мной сделать могут...

– Но, – я нахмурилась, – подождите, Гели, как вы сами сказали, уже нет две недели, вряд ли ее отец это не заметил.

– Они накануне ее пропажи поругались. И лишь спустя неделю Никифор Лукич начал первый дочери звонить. Телефон то дома остался, я его в гостиной нашел. Я и ответил тестю, как и всем остальным сказал, что Гелочка в санаторий уехала, что у нее нервный срыв на почве затяжного послеродового синдрома.

– Она недавно родила? – ахнула я.

– Да, годик нашим детям. Сонечке и Сереже, – с трогательной улыбкой ответил Виктор.

Я нахмурилась еще больше.

Ладно Геля решила от мужа сбежать. Да от отца деспота. Но дети!? Как она могла их оставить?

Что-то здесь не так.

– Кажется, что вы мне что-то не договариваете...

Виктор бросил мятую салфетку на стол.

– Есть у меня подозрение, что жена мне изменяла, – заявил он слишком спокойно. – Настолько сильное было это подозрение, что я тест днк сделал. Дети мои. Но наличие у нее любовника это не отметает. С ним Геля скорее всего и сбежала. И боюсь, что в дом родной Геля не вернется.

– А если вернется? – фыркнула я. – А там буду я?

Виктор придвинулся вместе со стулом поближе к столу, наклонился ко мне и тихо сказал:

– Мы с Гелей давно подумывали с детьми заграницу уехать, ее отец в курсе, и с нами, разумеется, уезжать не собирался.... Да и, как я уже говорил, болен он. Вряд ли долго ему осталось, – в этой фразе я услышала насмешку, а может, показалось. – Понимаете, Настя, мне просто нужно время, чтобы все организовать и уехать уже одному с детьми. Ясно же, что Геле на них наплевать, что они ей не нужны. Не вышло из нее хорошей матери, – а вот тут было сожаление, самое настоящее. – А пока я это делаю мне нужна рядом жена. Чтобы знакомым и отцу ее показать. Это много времени не займет. Неделя, от силы две. Вы все это время будете находится в нашем доме, под охраной. Мы первые узнаем, если Геля вернется.

– А если с ней что-то случилось?

Виктор громко вдохнул и выдохнул.

– Не знаю. Я ничего не знаю. Я обращался к одному проверенному человеку, специалисту в своем деле – он ничего не нашел. Никаких следов.

Я почти верила Виктору. Но шестое чувство грызло. Я всеми фибрами ощущала – что-то не так.

– Виктор, – обратилась я к нему, – мне, честно говоря, все это не нравится.

Мужчина хмыкнул, а потом взял со стола свой телефон. Экран уже погас и фотография исчезла. Виктор снял блок отпечатком пальца, потом начал что-то печатать на экране.

– Вот такой будет ваш, скажем так, гонорар, – сказал он, показывая мне экран. – Половину я готов перевести как только вы согласитесь. Остальную – перед нашим отлетом с детьми.

Я уставилась на цифры. Мысленно разделила сумму напополам. И эта цифра была близка к стоимости операции Никиты. А вся сумма – баснословная. Мне ни в жизнь таких денег не заработать.

Я нервно сглотнула тягучую слюну и произнесла:

– Допустим я соглашусь, мы с Гелей, действительно, похожи. Но не полностью же. Да и вдруг меня ваши близкие раскусят.

– Подправить внешность это не проблема. Все расходы я беру на себя. А про близких... Геля же по нашей легенде в санатории лечилась. Некую заторможенность вы сможете, я думаю, изобразить, а мы спишем это все на действие препаратов. Я рядом буду, подскажу что, да как... И, обещаю, спать мы будем раздельно. У нас с Гелей давно разные комнаты.

Последняя фраза, конечно, аргумент. Да и в целом я все, на удивление, приняла и восприняла. Но...

Мне все это не нравилось. От слова совсем.

Странная ситуация. Странное совпадение. Все – странное.

Но, черт, такая сумма, да всего лишь за две недели.

Где еще я так смогу? Без грязи, без воровства и пошлости.

Вряд ли.

Такой шанс – один на миллион... Миллиард!

– Я могу подумать? – спросила я тихо.

– Конечно, но, – Виктор поморщился, – недолго. Время сейчас против нас.

Я кивнула, соглашаясь, да думая при этом о своем. Для меня, для Никиты и даже для дяди время тоже против.

– Мне уже пора, – произнесла, посмотрев на чужие часы, и начала подниматься из-за стола, но вдруг меня остановила все так же влажная ладонь Виктора:

– И никому об этом не говорите, Настя, ни одной живой душе, даже той, которой доверяете как себе.

– Поняла вас, – снова кивнула. Покосилась на стол, где стояла пустая посуда, Виктор понял мой взгляд и сказал:

– Я вас угощал, как и сказал.

Глава 5

Весь оставшийся рабочий день я думала над предложением Виктора. И я понимала его просьбу никому об этом не рассказывать.

Но стоило мне переступить порог дома, как мне тут же захотелось посоветоваться с дядь Женей. Кто бы знал каких трудов мне стоило молчание.

А когда мы сели за стол, так я вообще все время ерзала и, открывая рот, чтобы отправить в него вилку с едой, несколько раз чуть не проговорилась.

– Я сегодня у Никитки был, – сообщил вдруг дядя Женя.

– Зачем? – взволнованно спросила. – Тебе же тяжело так далеко ездить...

– Мне не тяжело. Нормально. Тем более у меня в городе были дела, – дядька неожиданно загадочно улыбнулся.

– Какие?

– Старая знакомая одна позвонила, мы в юности... – снова эта улыбка, а потом дядь Женя вновь сделал свое лицо серьезным и продолжил: – Она ремонт в квартире делает и попросила посмотреть электрику, причем проведённую от застройщика. Руки у нынешних мастеров, Настасья, реально из одного места растут! Элементарного не знают, как их вообще сейчас учат?

Дядя Женя всю жизнь электриком работал, и электрик он, не побоюсь этого слова, от бога. Я до сих пор не понимала, как в этом доме, который почти разваливается, электрика в идеальном состоянии и все работает не хуже, чем в квартирах.

– Ну так вот, племяшка, – продолжил дядя, – я себе шабашку нашел. Поработаю у знакомой. Деньгами обещала не обидеть. Так что пару недель я смогу Никитку навещать, а ты отдохни.

– Спасибо, – кивнула я, но без особой радости.

Нет, за дядю я рада, и тому, что он сможет Никиту навещать тоже.

Но это словно знак. Что на предложение Виктора надо соглашаться.

– Дядь, – начала я, а потом резко заткнулась. Не знала как правильно сказать, ведь мне же придется как-то объяснить куда я денусь на несколько недель?

– Что?

– Ничего, точнее... – я качнула головой.

В голове ни одной мысли. Не знала и все.

– Слушай, ты сегодня какая-то не такая, – сказал дядя, – давай, рассказывай, что у тебя случилось.

Я отложила вилку и отодвинула от себя пустую тарелку. Дядь Женя тут же разлил из керамического чайника заварку, разбавляя ее водой из электрического. Земляничный аромат "того самого чая" заполнил пространство. Я выдохнула, обнимая ладонями свою старую и любимую чашку, и заговорила:

– Мне работу новую предложили, – да, да, правильно – работу, это же, по сути, она и будет, – и мне придется уехать где-то на полмесяца.

– Далеко?

Вот этот вопрос меня озадачил. Я поняла по разговору с Виктором, что он в другом городе живет. Ну вот в каком – не спросила. Я вообще мало что узнала, меня врасплох застали таким предложением.

– В другой город, – ответила.

– И что за работа?

– Не... Не могу сказать, – я глотнула чая.

– Как это? – удивленно поднимая густые и чёрные брови, спросил дядь Женя.

– Это секретная информация, в общем.

А что я еще скажу?

Дядя продолжил держать высоко свои брови, как будто мышцы лица свело.

– Настасья, не пугай меня. Это что-то криминальное? Или, как оно там... Эскорт? – последнее слово дядя произнёс шёпотом.

И ведь по сути он прав. Это тот же эскорт. Правда Виктор обещал, что спать мы будем отдельно.

– Нет, ничего незаконного и грязного, – ответила я. Хотя в первом я не уверена. Выдавать себя за другого человека это же незаконно, так? Но говорить об этом я не буду.

– Тогда – на спецслужбы? – вырвалось у дяди.

И я не сдержалась, усмехнулась. Вот дядя у меня, конечно, верит в такое. Насмотрелся своих ментовских сериалов.

– Что-то вроде... – расплывчато ответила, решив подыграть.

Мужские глаза напротив заблестели. А большая и широкая ладонь легла поверх моей:

– Как ты эту работу нашла?

– Они сами меня нашли, – ответила шепотом.

– Вот так всегда, да, они сами. Так и знал... От меня что-то нужно? – он поверил, вот ей-богу, а мне так стыдно стало.

– За Никиткой присматривать, – кивнула, а потом подумала как это глупо выглядело со стороны... И здесь мне в голову пришла самая простая, от того и гениальная идея. Как сразу не додумалась?

– Шучу я, дядя, – и, действительно, посмеялась. – Меня в соседний город хотят отправить, там наш бутик открывается, на пару недель.

Такого разочарования в глазах я не видела давно. Он поверил в эти спецслужбы, наивный мой, родной человек.

А теперь мне надо было и про деньги как-то сказать. И мысль тоже пришла сразу. Что, мне достаточно было поесть, да земляничный чай выпить, чтобы голова работать стала?

Врать я не любила, особенно родным, но по-другому сейчас никак.

– А еще мне позвонили из фонда, – начала я тихо. – Нужную сумму на операцию собрали.

После этих моих слов глядя дяди снова заблестели, а потом он взял, да и пустил слезу. Ну и я с ним заодно.

Наревелись, наобнимались...

И вот ради этого, ради такого счастья нас всех и здоровья Никитки, я решила – соглашусь. Отступать-то уже некуда.

Только для начала все остальное хорошенько узнаю.

Спать ложились у полуночи. Завтра у меня смена с середины дня, снова подработка. Утром я хотела к Никите съездить, но дядь Женя сказал, что сам к нему заскочит. Так что я могла наконец-то выспаться.

Перед сном полезла в телефон. Ввела в поисковике: Раевский Никифор Лукич.

И мне выдало кучу разных ссылок. Виктор удивился, когда узнал, что я имя его тестя не слышала. И сейчас я наглядно увидела почему.

Он был довольно известен, причем во всех кругах.

Чем только не занимался: различный бизнес, от ресторанов до строительства, та же благотворительность, даже на государство успел поработать. Был мэром. Человек очень крутой.

У Раевского в этом году юбилей – семьдесят лет.

Закончив изучать его биографию, я полезла в его личные данные, про семью почитать.

Любимая и единственная жена умерла семь лет назад. В других отношениях замечен после не был. Есть дочь, Ангелина. Поздний и долгожданный ребенок.

Глава 6

Утром проснулась в одиночестве. На столе была записка от дяди с пожеланием хорошего дня, на плите, в старой чугунной сковороде завтрак – глазунья из двух яиц. Несмотря на то что подобное по утрам я ела довольно часто – такой завтрак я любила. Правда опять дядя приготовил его из соседских яиц.

В хлебнице нашла пару кусков хлеба – дядя заботливо оставил. В холодильнике нашла сливочное масло, тоже купленное у соседей. Но вот оно было безумно вкусным.

Ела в тишине и медленно. Растягивала удовольствие. А потом просидела ку телевизора, слушая новости.

В мире творился хаос, я искренне пыталась посочувствовать всему и всем, но свои проблемы всегда ближе, как бы это эгоистично не звучало.

Надо все менять с себя, со своей жизни. А там можно и другим помочь, если появятся возможности.

На работу вышла заранее, неспеша прогуливаясь по деревне до автобусной остановки.

А сойдя с автобуса, я купила себе на станции стаканчик кофе. И не самый дешёвый, как обычно, а нормальный и вкусный капучино.

Я шла по мосту, слушая шум проезжающих машин и поглядывая с моста в воду.

Сегодня гладь воды была спокойная. И погода стояла солнечная и теплая. Я даже улыбнулась, неизвестно чему. В кои-то веки у меня было более-менее хорошее настроение.

Надо позвонить сегодня Виктору и дать ему свой положительный ответ.

Самой не верилось, что я на это соглашаюсь. И ведь понятия не имею что меня ожидает.

Как минимум – смена прически. И, честно говоря, я никогда не хотела делать свои волосы темнее. Моя мечта была, наоборот, в блондинку перекраситься.

Но, вспоминая фотографии Ангелины и учитывая то, как мы с ней похожи, брюнеткой мне тоже бы пошло.

Боже, о чем я думаю?

Надо думать совсем о другом!

Что если наш маскарад раскроется?

Полагаю, что наше сходство с женой Виктора только внешностью и ограничивалось. Судя по фото этой женщины – характер там нордический. А может мне так казалось, конечно...

Я не актриса. В своей жизни я играла только одну роль – свою. А стать, пусть и на время, кем-то другим, – страшно.

Только вот на кону здоровье Никиты. Мальчик должен ходить, у него есть шанс!

Уже спустившись с моста, я достала из кармана телефон. Стоило ли говорить, что он у меня был очень старым, интернет тянул – и хорошо.

И только я разблокировала экран, как телефон сам начал звонить.

– Здравствуйте, Анастасия, – услышала я голос Виктора.

– Можно на ты и просто Настя. Добрый день.

– Хорошо, – на выдохе ответил мой собеседник. – Ты подумала?

– Да, и я... Я согласна на ваше предложение...

– Ну слава богу! – радостно перебил меня Виктор. – Тогда завтра же и приступим к твоему перевоплощению.

– Завтра? Но... Но у меня работа.

– Считай, что ты в отпуске. А сегодня последний день. С твоим начальством я уже договорился. Вернуться на работу сможешь в любое время.

Я резко остановилась и чуть ли не шепотом спросила:

– То есть вы были уверены, что я соглашусь?

– Ко мне давай тоже на ты, а то если ты начнёшь мне выкать при других людях, – Виктор снова вздохнул. – И да, я был почти уверен, что ты дашь положительный ответ. Ты же хороший человек и любящая сестра.

Тут спорить бесполезно. Это я про сестру. Я любящая, да. Но вот насколько я хороший человек – не знала.

Частенько у меня опускались руки, и я хотела, ночами мечтала, чтобы все это закончилось само собой. Чтобы моя жизнь стала другой и желательно по моновению чей-то волшебной палочки.

Но потом я ругала себя за такие мечты и снова бросалась в бой со всеми обстоятельствами.

– У меня есть пара вопросов перед тем, как... – начала я, но меня снова перебили:

– Я вечером заберу тебя с работы и мы все обсудим.

На том и договорились. И я как раз дошла до своего рабочего на сегодня места.

Свою работу я любила. Первое время особенно. Мне нравилось помогать людям в выборе одежды, в детстве я хотела стать стилистом. Я умела даже дешёвые вещи носить как дорогие. Был у меня вкус. Все вокруг говорили и удивлялись. Мода она же не постоянна, и иногда возвращается. От маминых вещей я не избавилась и, несмотря на плохие приметы, носила ее вещи, оставшиеся еще с молодости – а они опять в тренде.

Хотя иногда безумно хотелось одеться во что-то дизайнерское, дорогое, понять какие ощущения испытывают богатые люди. Хотя, наверно, они ничего не испытывают, уж коли носят такое каждый день. Это такие как мы ценим любую мелочь...

Нет, я не жалуюсь. Мечтать же никто не запретит...

Повторюсь – свою работу я любила. Но когда на ней проводишь большую часть своего времени – любить перестаешь. Усталость ложилась на мои плечи самым тяжким грузом. И, признаться честно, я была даже рада, что на время я от нее избавлюсь. Какой никакой, а отпуск все же получится.

Да еще мне за него заплатят. И мой младший брат снова встанет на ноги.

Клиентов было мало. С коллегами я почти не общалась, перекинулась лишь парой фраз. Мысленно я уже сидела рядом с Виктором, обсуждая то, что и как я буду делать в ближайшие пару недель.

Окончание рабочего дня пришло не неожиданно, я ждала этого. Так что когда магазин начал закрываться, я первой поспешила на выход.

Спустилась с крыльца и напряженно огляделась. Виктор сказал, что встретит меня. Но я его пока не видела. Может задерживается?

И тут дверь одной из машин, припаркованных вдоль дороги, резко распахнулась.

– Настя! – позвал меня знакомый голос. – Иди, садись!

Я тут же, чуть ли не бегом, направилась к белой машине такси. Залезла в салон, устраиваясь рядом с Виктором, и захлопнула за собой дверь.

– Голодна? – спросил Виктор, улыбаясь.

Я смущённо качнула головой. Хотя организм и спазмами и звуками говорил, что да, я очень даже голодная.

И, то ли Виктор услышал звуки моего голодного желудка, то ли понял все сам, интуитивно... В общем он велел водителю отвезти нас в ближайших хороший ресторан.

Глава 7

Когда мы зашли в ресторан и я сняла на входе куртку – мне стало ужасно стыдно. Помещение явно было дорогим и пафосным, занятых столиков немного, но люди за ними сидели точно не бедные. Одетые как на званный ужин, дамы расфуфыренные. В платьях и украшениях.

А на мне старые мамины прямые джинсы, на поясе, пусть и кожаный, но еще советский ремень со слегка ржавой пряжкой. И растянутый от времени пуловер, который я купила давно, еще студенткой, и сейчас он сидел на мне как оверсайз. Да, выглядела я по современным меркам, в принципе, модно, каждая вторая девушка одевалась похоже, но ловя на себе взгляды гостей ресторана, мне казалось, что они видели и понимали – я не из их круга. Я дешевка.

Так что я перестала глазеть по сторонам и послушно пошла за Виктором по ресторану. Он выбрал один из самых дальних столиков с ширмой, отделяющей его от основного зала. Сперва я стыдливо подумала, что такое место Виктор выбрал, потому что стеснялся меня, моего вида. Но потом пришла более логическая мысль – мы сели сюда, чтобы быть подальше не от любопытных глаз, а от ушей.

Официант замер рядом, ожидая нашего выбора.

– Что ты будешь? – поинтересовался Виктор, уставившись в свое меню.

– Тоже, что и... Ты.

Мне упорно хотелось обращаться к нему на "вы", но надо учиться тыкать легко и свободно, ведь мне придется играть роль его жены.

Виктор заказал по два цезаря, стейка с овощами на гриле, а потом бросил на меня задумчивый взгляд и заказал еще вина. Красного и полусладкого. Сорт назвал и год урожая.

Я хотела было возразить, сказав, что я не пью. Но я тактично промолчала.

Едва официант от нас отошел, я поерзала на месте, подбирая удобную позу, которая ну никак не находилась, а потом тихо произнесла:

– У меня много вопросов.

– Понимаю, – кивнул Виктор.

– Но с чего начать я не знаю, – нахмурилась я. – Может ты мне расскажешь сперва про Ангелину? Про ее характер, привычки? Мне же надо будет ее изображать...

Виктор вдруг усмехнулся.

– Она взбалмошная, самоуверенная, прямая. Говорила в лицо то, что думала. И порой слова не подбирала. Могла и сматериться... – тут мужчина снова усмехнулся, а я мысленно простонала – Ангелина моя полная противоположность. – Еще она гордая, даже слишком. Вела себя так, словно она одна в белом пальто, а все вокруг в грязи. Надменная.

– Но... – я нахмурилась, кое-чего не понимая. – А хорошее в ней что-то есть? Вы же за что-то ее полюбили?

Виктор поджал губы и нервно провёл рукой по своим волосам.

– Полюбил. Причём влюбился с первого взгляда. Она... Красивая, – мужчина уставился в мое лицо и долго водил по нему взглядом. – Удивительно, ты ее точная копия, внешне. Но при этом я вижу, что ты другая. Взгляд у тебя добрый, кроткий. Геля одним своим взглядом могла испепелить и на три буквы послать. И страсть... Столько в ней было страсти.

Виктор говорил искренне, я это нутром чувствовала. Но меня что-то продолжало смущать и настораживать, и я пока не могла понять что именно. Возможно вся ситуация в целом...

А ещё я боялась. Боялась, что не смогу изобразить из себя другого человека. Совершенно другого. Вряд ли я смогу взглядом кого-то куда-то послать.

Здесь к нам подошел официант, принес салаты и вино.

Красная жидкость тут же полилась в бокалы. Я наблюдала за этим, пытаясь вспомнить когда я в последний раз пила что-то крепче кефира.

На новый год, точно. Дядь Женя бутылку шампанского купил. Мне. А я за новогоднюю ночь так и не смогла всю ее выпить.

Официант снова удалился, сказав, что горячее будет минут через пятнадцать. Виктор взял свой бокал и кивнул мне на другой. Я взяла бокал, чокнулась с Виктором и сделала маленький глоток.

Но, боже, как же это вкусно! Мои вкусовые рецепторы во рту словили моментальный кайф. Вино было просто божественным и на вкус легким, алкоголя я не почувствовала, только фруктовую нежность. Вот что значит качество, от которого ты получаешь удовольствие.

Не сдержавшись, я сделала еще один глоток, и едаа вино оказалось во рту, я прикрыла глаза. Наслаждалась.

– Хорошее вино, – подметил Виктор. – Геля его любила.

– Есть за что, – вынуждена я была согласиться. Понюхала вино, а потом отставила бокал. – Геля... Часто выпивала?

– Ну, как сказать... Любила. Могла за ужином пропустить пару бокалов. Могла вообще не пить. А могла и хорошенько выпить, но уже что-то покрепче. Ром любила, и коктейли с ним.

Что что, а вот ром я никогда не пробовала. Да и выпивать не любила. Точнее – не с кем и не на что.

– А чем Ангелина занималась? Училась, работала...

– Ох, – Виктор криво улыбнулся, – Геля отучилась на факультете иностранных языков, английский и испанский она знала в совершенстве. Потом ей приспичило стать стилистом. Курсы закончила, но нигде никогла не работала.

– Надо же, а у нас с ней есть общее, – задумчиво произнесла. – Я тоже эти языки знаю, по образованию я преподаватель английского языка. А испанский сама изучала.

– Знаю, – кивнул Виктор, – я же тебе говорил – я все про тебя знаю. И про языки это хорошо, может пригодиться.

– И по поводу стилиста – это была моя мечта, с детства. Но не получилось.

Мужчина чуть нахмурился, видимо этого он не знал.

Потом Виктор полез в карман, достал из него телефон. Но точно не свой, этот был красный, в прозрачном чехле. Виктор включил экран и вдруг повернул его ко мне... И телефон разблокировался.

– Фейс айди, – сообщил мне Виктор не без усмешки, – это телефон Гели, я нашел его в нашем доме. В нем все осталось – фото, видео, даже вход свободный во все соцсети. Я уже все, сто можно изучил, благо в доме висит портрет моей жены. Ничего, указывающего куда пропала Геля, я не нашел. А вот тебе ее телефон может быть полезным – окунешься, так сказать, в ее жизнь. Теперь он твой, по видео как раз все ее повадки и изучишь, – после этих слов Виктор отдал мне телефон.

Глава 8

Это тоже был дорогой, яблочный гаджет, модель последняя и новая. Я повертела телефон в руках, не веря, что он теперь мой, как сказал Виктор.

Хотя, может он мой на время. Но все равно это здорово.

– Виктор, – я оторвала взгляд от смартфона. – Мне... Мне нужны гарантии. Что даже если что-то пойдет не так, мой брат все равно получит все необходимое лечение.

Мужчина поиграл желваками. Отвернулся, буквально на секунду, посмотрев куда то в зал.

– Я тебя понимаю, но и ты пойми... Нужно, чтобы все пошло именно так. И я тебе больше скажу, тебе не нужно будет не с кем встречаться, кроме моего тестя. А как с ним себя вести я тебе расскажу. А все остальное время ты можешь сидеть дома. Там есть все – начиная от бассейна с сауной, заканчивая кинотеатром. С прислугой Геля вообще не общалась, она их просто не замечала, – мужчина перевёл дух, затем взял бокал и осушил его. – И спать, как я говорил, мы будем в разных комнатах.

Я опустила глаза, уставившись в свою тарелку. И от вида еды есть захотелось еще сильнее. Так что я взяла вилку и начала есть салат. Это не первый в моей жизни Цезарь, но, пожалуй, самый вкусный.

Виктор не мешал мне трапезничать, когда я уплетала салат и когда нам принесли горячее. Вино я тоже пила, уж больно оно мне понравилось, а Виктор старательно подливал мне напиток.

Мужчина молчал, изредка наблюдая за тем, как я ем. Правилами этикета я обучена, дядя Женя, несмотря на свою внешнюю простоту был воспитанным человеком и учил нас с Никиткой как и где правильно себя вести. Так что я и все столовые приборы знала и вполне могла выглядеть как леди. Как, но не точно. Людям, которые живут так каждый день все проще, мне же нужно себя контролировать.

Наконец наши тарелки опустели. Я взяла салфетку, промокнула рот и задала вполне себе очевидный вопрос:

– У Гели наверняка есть подруги, как с ними быть?

– Все ее подруги в телефоне, – Виктор указал взглядом на гаджет своей жены, – то есть в соцсетях. Самые близкие – Марианна и Алекса, они давно живут заграницей и, насколько мне известно, на родину приезжать в ближайшее время не собираются. А здесь она мало с кем общалась, в основном с жёнами моих коллег и коллег отца, но это лишь по случаю, на различных мероприятиях.

– А если... – начала я, а потом задумалась как аккуратней это спросить. – Ты сказал, что у нее возможно есть любовник, что если это правда и этот человек выйдет на связь со мной?

– Я больше, чем уверен, что Геля сейчас с ним, – сурово сдвинув брови, но спокойным тоном ответил Виктор. – Но... Но если вдруг такое случится, то просто грубо его отшивай. К такому поведению Гели привыкли почти все.

Что ж, лишний раз убеждаюсь, что Ангелина не самый замечательный человек на свете. А ведь мне придется ее изображать. Играть.

Кстати, помнится, как сказал один актёр, вроде Леонов, что проще играть отрицательных персонажей, злодеев, чем добрых и хороших людей.

Может у меня все же и получится?

Сыграть чужую жену, дочь, подругу, даже любовницу и... Мать!

Да! Она же еще и мама.

– А дети с вами живут? – спросила я.

– Конечно. Под круглосуточным присмотром няни, почти с самого рождения. Тебе не обязательно проводить с ними время. Геля не особо стремилась, кстати. Возьмёт пару раз на руки или для вида с коляской раз в неделю прогуляется. И все.

Я поморщилась и опустила голову.

Это что же за мать она такая?

Я бы не смогла так, и тем более – оставить своих детей. А у этой женщины, видимо, материнский инстинкт напрочь отсутствовал. Ну есть же матеря-кукушки.

У них другие ценности в жизни. Деньги, карьера или мужики.

– Еще такой вопрос, – тихо начала я, – ты догадываешься кто может быть ее любовником?

Вопросы связанные с изменой жены Виктору определённо не нравились – он характерно сдвигал брови и не мог не показывать своих эмоций.

– Возможно, но... Не хочу обвинять человека, будучи не уверенным, – бросил мужчина.

В общем я не стала продолжать эту тему и вернулась к той, которая меня больше интересовала.

– По поводу денег, – произнесла тзвинительным тоном, от сего губы Виктора дёрнулись в попытке изобразить усмешку. – Ты сказал, что половину переведёшь как только я соглашусь...

Сейчас Виктор не сдержался и усмехнулся. Полез в карман, доставая портмоне, а из него извлёк кредитную карту.

– Вот, на карте половина суммы, можешь проверить. Пин-код: два, ноль, ноль, восемь. Карта, как видишь, оформлена на твое имя, в связи с утерей или с другими проблемами проверочное слово Буцефал.

Я взяла из мужских рук карту и чуть удивлённо поинтересовалась:

– Почему Буцефал?

– Первое, что в голову пришло, – пожал он плечами, а потом посмотрел на часы на своём запястье. – Мне пора, – сообщил и позвал официанта, чтобы нас рассчитали. – Завтра начнем преображение, в девять часов уже назначена первая процедура. За тобой заехать? Где ты живешь?

Так, получается, что адрес дома дяди Виктор не знает. Значит факт нашего родства с дядь Женей ему установить не удалось. В принципе это понятно, фамилии у нас разные – у мамы и у дяди Жени общий только отец, воспитывались единокровные брат и сестра разных семьях, друг друга сами нашли, оставшись примерно в одно время без матерей. А у их отца тогда была уже третья семья, в которой мой дед детей уже не смог сделать, воспитывал чужих.

В общем пусть Виктор об этом и дальше не знает. Мало ли. А у меня какое никакое преимущество будет.

– Я сама подъеду, куда нужно?

Виктор снова усмехнулся, ответил:

– Адрес пришлю. А ты пока не теряй времени даром, изучай по телефону Гели ее повадки и привычки. Если какие вопросы появятся – пиши. Или я отвечу на них устно завтра.

Вопросов, кстати, у меня не особо меньше стало. Но в голове была такая сборная солянка, из которой я не могла выбрать что-то одно, конкретное. Значит по ходу буду вопросы задавать.