Наследство

Глава 1. Встреча

День начался с предчувствия чего-то важного, очень значимого. Это «что-то» вот-вот должно было произойти и изменить жизнь навсегда. Сложно было понять, с чего бы этому предчувствию держаться стойко, словно навязчивый парфюм, ведь ничто тому не способствовало?

Утро выдалось самым обычным. Началось, как всегда, с чашечки кофе и тоста. Не случилось ничего экстраординарного. Серое небо хмурилось. Серый асфальт стелился под ноги. Буднично протискивались по дорогам, теснясь в пробке, автомобили.

Впереди был день не лучше и не хуже любого другого дня недели. Нужно успеть добраться до работы без опоздания – до того, как стрелки на часах покажут 8.00 и провести время в офисе до 17.30. Не просто провести, естественно, а с головой погрузиться в «волшебный» мир бухгалтерии, финансовой документации, налоговой отчётности и банковских транзакций.

Но чувство перемен не проходило. Становилось всё осязаемей, ясней, отчётливей.

***

Повернув голову, Корина наткнулась на пристальный взгляд.

Молодой мужчина смотрел на неё как-то странно. И дело было даже не в том, что слишком пристально. Он рассматривал ей так словно позже собирался зарисовать по памяти.

С раздражением Кора поняла, что краснеет.

Она ненавидела эту свою особенность мгновенно краснеть. Слишком бледная кожа легко цвела румянцем в самый неподходящий момент. Неприятно. Этот ещё подумает, чего лишнего? Например, что она не просто заметила его внимание – что оно ей нравится.

С чего её вообще должно интересовать внимание какого-то случайного незнакомца? Хотя, нужно признать, тот хорош собой. Так хорош, что невольно отпечатывается в памяти. Изящный и аристократичный. Со слишком бледной кожей без малейшего изъяна. Лицо смазливое, но с упрямым подбородком и капризным ртом с пухлыми губами. Пухлость эта не детская, а какая-то нездорово, болезненно-чувственная. Чёрные брови казались нарисованными над глубоко посаженными глазами с густыми, как у куклы, загибающимися кверху ресницами.

Корина на свои ресницы тоже не жаловалась, только у мужчины они были черней и гуще.

Кора с удовольствием бы полюбовалась красавчиком с экрана телевизора, но в реальности такие красивые люди по улицам не ходят. И уж точно не разглядывает с пристальным вниманием простых девчонок с улицы, вроде неё самой.

Незнакомец смотрел так, словно знал о девушке нечто такое, что его глубоко печалило. Как будто встретил после долгой разлуки ту, кого в прошлом знал и любил.

Мужчин на девчонок так не глядят, даже если последние им и приглянулись.

Осознав, что его внимание замечено, незнакомец, по всем правилам хорошего тона должен был бы отвести взгляд. Но он этого не сделал. Продолжал смотреть – серьёзно, без улыбки. В тоже время в его лице читалось нечто вроде упрямого вызова.

Не предчувствие ли встречи с этим человеком преследовало Кору всё утро? Витало в воздухе, грозя проявиться и заявить о себе?

Но на следующей остановке Корина покинула автобус со странным чувством огромнейшего облегчения и горького разочарования. Ничего не случилось. Никто её не преследовал, не задавал вопросов, не просил остановиться. Она просто вышла, а незнакомец поехал дальше.

Неприятное чувство потери не оставляло Корнелию до обеда. Но предчувствие перемен никуда не уходило. Что-то должно произойти – точно. Непонятно, хорошее или плохое – но оно уже всходило на порог…

***

И предчувствие не обмануло. Ближе к ланчу мобильник ожил, хотя номер вызова не определялся. Обычно Кора на такие вызовы не отвечала, но звонили настойчиво, а ещё это дурацкое предчувствие…

И Кора отозвалась:

– Алло?

– Корина Аддерли? – пропел из эфира мелодичный женский голос.

– Да. Это я. А кто вы?

– Я Кэтрин Бакер. Работаю в фирме «Джейк Гордон и партнёры». Вы готовы заявить права на наследство?

– Что – простите?.. Какое ещё наследство? Мне некому наследовать. Вы, наверное, что-то напутали.

– Ваш дедушка, Гай Гордон, умер около месяца тому назад, – чётко и бодро излагали с того конца эфира. – Перед смертью он оставил вам в завещание всё своё движимое и недвижимое имущество.

– Я не знаю никакого «дедушки», который мог бы оставить мне завещание. Говорю вам, тут какая-то ошибка.

– Ошибка исключена. Ваше имя и контакты были переданы нам его адвокатом.

– Как такое возможно?

– Могу только сказать, – в голосе из трубки послышался лёгкий намёк на раздражение, тщательно маскирующийся под учтивость, – что, согласно бумагам, вы являетесь наследницей производства, налаженного вашим дедушкой. Так же вы наследуете фамильный особняк в Х*шире.

– Повторяю – это недоразумение. Даже если у меня и был дедушка, то я его не знала.

– Знали вы там его или нет, – учтивости почти не осталось – только раздражение. – Но теперь вы должны вступить в наследство. Для разъяснения всех нюансов вам следует подъехать к нам в офис. Записываете адрес?

– Диктуйте.

Адрес продиктовали.

Глава 2. Завещание

– Дориан Дангирэй, – представила его адвокат. – Управляющий вашего дедушки.

Незнакомец скупо улыбнулся и, не разжимая губ, коротко кивнул Корнелии в знак приветствия.

– Управляющий?.. Как мило! – сорвалось с губ с коротким смешком. – Я думала, что подобные должности остались в глубоком прошлом.

– Можете считать меня эффективным менеджером.

Голос у незнакомца был мягким и вкрадчивым. Нисколько не внушающим доверия.

– Вы и правда эффективны? – недоверчиво спросила Кора.

– Ваш многоуважаемый дедушка меня таковым считал. Я веду дела вашей семьи более пяти лет. Надеюсь, что вы также останетесь мной довольны, мисс Аддерли, и я смогу продолжать работать на вашу семью дальше.

– Посмотрим.

Незнакомец раздражал. Раздражал источаемой им самоуверенностью, насмешливой улыбкой и общим чувством превосходства, читающимся в каждом движении, каждом жесте. Даже Кэтрин Бакер, явно не относящаяся к дамам робкого десятка, в его присутствии не то, чтобы смутилась – присмирела.

– Пока всё происходящее кажется недоброй шуткой, – призналась Кора.

– Все предельно серьёзно, уж поверьте.

Губы Дориана по-прежнему кривились в усмешке. Во взгляде читалось, что он знает, какое впечатление производит и весьма этим доволен.

Чувствовать себя смущённой школьницей было не слишком приятно, это угнетало Корину.

– Присядем, если вы не возражаете?

Дориан, под вежливым предлогом того, чтобы пододвинуть стул, наклонился вперёд и, словно бы ненароком, коснулся руки девушки плечом, заставляя испуганно отпрянуть.

Потом он, в своей черёд, тоже сел. Опять же, слишком близко. Корине демонстративное сокращение дистанции совершенно не нравилось, но она не находила повода возразить и сочла за лучшее вообще не обращать на это внимание.

– Прошу вас, миссис Бакер, огласите завещание, – скорее разрешил, чем попросил Дориан.

И та начала, прочисти горло коротким кашлем:

– В связи с волей нашего покойного клиента, мне поручено огласить завещание в той его части, которая касается вас, мисс Аддерли. Сейчас я вам его зачитаю. Это займет немного времени.

Покосившись в сторону Дориана, Корина вновь поймала на себе его взгляд. Внимательный и в тоже время…

Её воображение нарисовало пламя, присыпанное тусклой, серой, пыльной золой.

Он следил за ней как кот за мышью, притаившейся в норке. Словно ждал подходящего момента для… – для чего?

А Кэтрин Бакер продолжала:

– После смерти нашего клиента всё его состояние, включая нефтяную корпорацию…

От удивления у Корины аж брови приподнялись. Ничего себе! Нефтяная корпорация?!

– Наследуете вы, как его единственная наследница. Помимо бизнеса, у мистера Гая Гордона остался счёт в швейцарском банке, на котором лежит двадцать миллионов фунтов стерлингов.

С таким же успехом адвокат мог сказать и «сорок» и «шестьдесят» фунтов стерлингов. До Корины дошло лишь то, что денег так катастрофически много – просто космос! Колоссальная сумма. Састолько большая, что ей толком и порадоваться-то невозможно.

Органы чувств не способны улавливать ультразвуки. И космические суммы на счетах швейцарских банков.

– Как я уже сказала, вы единственная наследница. Но вступить в права наследования сможете лишь после того, как выполните волю покойного. Она заключается в том, что вы должны стать полновластной хозяйкой родового поместья Гордонов. Только после того, как проживёте год в особняке «Райские сады» сможете вступить в полное наследование.

– Райские сады?.. – машинально повторила Кора.

Миссис Бакер деловито кивнула:

– Особняк принадлежит вашей семье очень давно. Гордоны владеют им более пятисот лет.

– Но Х*шир это же так далеко! Мне придётся оставить работу и…

Журчащий, лёгкий, как шампанское, смех Дориана прервал реплику Корины:

– Речь идёт о двадцати миллионах фунтов стерлингов, мисс Аддерли! Сколько вы получаете за вашу работу? 1800 фунтов? Только на одних процентов со счетов вы будете жить богаче, чем сейчас.

– Я поняла, что сказала глупость, – раздосадовано кивнула Корина.

– Так вы принимаете условия? Будете вступать в наследство? Или вам нужно время, чтобы всё обдумать?

– Умоляю вас! – скривился Дориан. – О чём тут можно думать? Вы представляете величину вашего фамильного особняка, мисс? Ванная в вашей комнате будет больше всей вашей квартирки, за счета которой вы расплачиваетесь с таким трудом.

– Откуда вы столько обо мне знаете? Вы что, следили за мной?

– У вас есть в этом хоть малейшее сомнение? – нагло усмехнулся он девушке в лицо.

Корина испытала острое желание ударить по кривящимся губам, чтобы разом стереть все его ухмылки, так её раздражающие.

– Понятно, – ограничилась она одним единственным словом.

Глава 3. Выбор

Корина нерешительно застыла в дверях. Пока она сидела в офисе, погода резко испортилась. По небу бежали низкие тучи, обещая скорый ливень. Ветер налетал жёсткими порывами. Он трепал вывески и ветви деревьев, одежду и волосы.

Только один вопрос был в голове у Корины: успеет ли она оказаться под крышей до того, как начнётся светопреставление?

– Вот-вот начнётся буря, – раздался за спиной голос Дориана. –Разрешите подвести?

– Я не сажусь в машины к незнакомым людям, – неприветливо отозвалась он.

– Но вы же добрались сюда на такси? Вряд ли вы были знакомы с таксистом.

– Это совсем другое, – пожала плечами Корина. – Странно слышать.

– Перестаньте упрямиться, – мягко потребовал Дориан, обгоняя и заступая ей дорогу. – В ближайшем будущем нам придётся много общаться. Обитатели «Райских садов» всё равно, что родственники. Мы вот-вот заживём одной большой и дружной семьёй. Так зачем усложнять себе жизнь? Прошу!

Распахнул он перед ней дверь своего авто, с некоторым усилием удерживая дверь под очередным порывом ветра.

Он был прав. Гроза всё ближе, а у Корины с собой даже зонтика нет.

Нырнув внутрь просторного, комфортного «Бентли Континенталь» Корина не смогла удержаться от едкого комментария:

– Судя по всему, вам неплохо платят за услуги? Гораздо лучше, чем мне. Я о таком автомобиле даже не мечтала. Это Гордонов или лично ваш?

– А вы как полагаете?

– Не исключаю, что вы можете быть нечистым на руку.

– Почему вы так решили?

– Честные люди ездят на таких авто лишь в преклонные годы, – с апломбом выдала Корина.

– Я могу оказаться старше, чем выгляжу, – усмехнулся Дориан.

– Возможно, вам и больше тридцати, но – это вряд ли.

– Это вы сейчас демонстрируете новый способ спросить сколько мне лет? Вам очень идёт, когда вы смущаетесь и краснеете. Вы от этого выглядите ещё моложе. А что касается первого вопроса – я не ворую деньги вашей семьи. В этом нет надобности. Мне хорошо платят за услуги. Кроме того, я слишком крепко связан с Гордонами. Как уже сказал, они для меня всё равно, что члены семьи. У своих не воруют.

– К слову, я финансист и далеко не худший. Так что, если вы не так чисты, как кажетесь, у нас с вами могут возникнуть разногласия.

– Я вам не нравлюсь, мисс Аддерли?

– Это так заметно, мистер Дангирэй?

– Мне кажется, я ещё ничем не успел задеть ваших чувств? Ничем не оскорбил вас. Отношусь со всей бережливой предусмотрительностью. За что же такая немилость?

Корина, не отвечая, отвернулась к окну. Дождь начался. Он прочертил тонкие, прозрачные дорожки, преломляющих действительность, как линза.

– Вы меня игнорируете?

– Я не знаю, что ответить, чтобы не показаться невежливой.

– Правду.

Дориан бросил не девушку вопросительный взгляд и повторил свой вопрос с нажимом в голосе:

– Чем я вам не угодил?

– Всем угодили. Просто я интроверт. Вот и предпочитаю держать дистанцию.

– Значит, интроверт? И – ничего личного?

– Угу.

– Знаете, с чего мы начнём?

– Что начнём?..

– Нашу с вами дружбу? С сокращения дистанции. Я заеду за вами после работы, и мы поедем в какое-нибудь уютное местечко. Куда-нибудь, где можно неплохо перекусить и расслабиться.

– Я не люблю расслабляться. К тому же, вы сами сказали, что завтра утром мы уезжаем и…

– Мне отчего-то кажется, что к утру вам не нужно будет упаковать по чемоданам три гардеробные. А с парой чемоданов вы управитесь не более, чем за час.

– Мистер Дангирэй…

– Можно просто – Дориан.

– Вы мне не нравитесь. И я не хочу с вами обедать.

– Вы же только что утверждали, что на самом деле я вам нравлюсь. Просто вы – интроверт. Выходит, солгали?

– Я…

– Почему я имел несчастье вам не понравиться?

– Мне не нравятся люди, что за мной следят!

– Виноват, каюсь. Больше так не буду. Так мы идём в кафе?

– Когда вы делаете предложения, вы делаете его так, что практически не оставляете собеседнику выбора!

– Выбор – тягостная рутина. Разве не здорово, когда кто-то всё решает для тебя? Да ещё в твоих же собственных интересах?

– Нет, мистер Дангирэй, это совсем не здорово. И, на будущее – вы, как мой управляющий (если я, конечно, решу оставить вас на занимаемой должности) не станете ничего решать за меня. Я, возможно, произвела на вас не совсем правильное впечатление. Может быть, я и краснею, как глупая дурочка, но на самом деле я – не она. И выбор предпочитаю делать сама. Это ясно?

– Вполне.

– Хорошо.

Машина мягко затормозила у входа в здание, в котором располагался рабочий офис Корины. Толкнув от себя дверь, Корина двумя ногами угодила прямиком в бурлящую лужу и едва сдержалась, чтобы не выругаться самым неподходящим для леди образом.

Глава 4. Вечер вдвоём

Ресторанчик показался Корине уютным. Атмосфера – мягкая, приглушённый свет. Множество мелких деталей в дизайне – фотографии по стенам, картины со сценами из лондонского прошлого, старомодные колоны с портиками, красивый мозаичный пол.

Всё милое, хоть и немного старомодное. Чистая классика – как запах кофе.

– Надеюсь, вы любите дичь? – произнёс Дориан, пододвигая к девушке меню. – В этом месте её готовят просто прекрасно, по старинным английским рецептам. Традиционная британская дичь! Что может быть вкуснее? Или вы из тех, кто предпочитает устрицы?

– Я из тех, кого удовлетворяет пудинг.

– Ужасный выбор, – засмеялся Дориан. – Просто кошмар. Вместо наслаждения – удовлетворение?..

Корина почувствовала, как кровь приливает к щекам и демонстративно тряхнула головой.

– Вы не любите пудинги? – демонстративно взглянула она на собеседника.

– Я люблю вино, – смеясь, отпарировал он. – Хорошее вино подобно песне или мечте – будоражит и волнует кровь. А пудинг? Ну, это не подходящая к вину закуска. В отличии от дичи.

– Хорошо. Пейте ваше вино, а я буду есть мой пудинг.

– Договорились. Но вас не скучно?

– Скучно? Почему?

– Вы не любите вино. Не любите красивых мужчин. Не любите веселья. Разве так должна жить молодая и красивая женщина?

– Меня моя жизнь вполне устраивает.

Корину раздражало то, с какой безапелляционностью он озвучивал своё мнение, едва не вынуждая её оправдываться.

– Устраивает? – приподнял он брось. – Это вряд ли.

– Оставьте мне самой решать, что мне нравится, а что нет. Давайте лучше обсудим пудинг.

– Что тут обсуждать? Он ореховый, приторно-сладкий. Из яиц, белого хлеба, сахара, молока и сливочного масла.

– Похоже, вы хорошо знаете предмет разговора.

– Это классический рецепт.

Официант принёс бутылку вина и плеснул в бокал для пробы.

– Пригубите. Не отказывайте себе в удовольствии ощутить всё волшебство букета на языке. Весь вкус юга и солнца в одном глотке. Это ли не чудо?

– Как поэтично. Я так не умею. Но, на мой вкус, вино хорошее. Правда, я не слишком хорошо разбираюсь в винах.

– В цифрах разбираетесь лучше?

– О, да!

– Цифры, унылая комната в тёмных тонах, холодная и одинокая постель. Разве эта жизнь?

– Ну, довольно! Что вы всё рассказываете мне – да обо мне? Расскажите лучше о себе, Дориан.

– О себе?.. Что вы хотите обо мне узнать?

– Как вы живёте? Что окружает вас? Грезите ли о любви или купаетесь в вине? Кто согревает вашу постель?

Дориан поднял бокал вина и поиграл им, заставив алую жидкость слегка поволноваться, раскачиваясь.

Смех у него был таким же тихим и мягким, как и в прошлый раз:

– Вы правы. Моя собственная жизнь также не богата событиями. Вот я и мечтал, что когда-нибудь в неё войдёт кто-то вроде вас. И она станет насыщеннее и ярче.

– Вы правда надеетесь, что я, словно маленькая девочка, куплюсь на такие банальные речи?

– Банальные? Почему?

– Потому что вы отнюдь не оригинальны.

– Думаете, что я обычный охотник за приданым? – прищурился он.

– Думаю, сами себя обычным вы не считаете – считаете умным и хитрым. Способным обвести вокруг пальца как старушку, так и юную деву. Во мне вы видите лёгкую добычу, окрутить которую можно парочкой комплиментов.

Дориан нисколько не выглядел обиженным или сколько-нибудь раздосадованным. Улыбка по-прежнему не покидала его сухое, смазливое лицо. Взгляд оставался острым, пристально-внимательным. Словно он заранее старался предугадать желания Корины. с тем, чтобы исполнить его, а слово – с тем, чтобы парировать.

– Вы правы лишь отчасти. Я действительно не считаю себя обычным, потому что я – необычный, Корина. У вас такое красивое имя. Звучит, словно музыка. Вы любите музыку?

– Мне больше нравится живопись. Но музыку я тоже люблю. Уверена, вы уже в курсе того, что, в своё время, я пыталась рисовать, но, так сложилось, что цифры победили цвет и тени?

– «Райский сады» уединённое и живописное место. Возможно, вы ещё вернётесь к вашим старым мечтам и сумеете их реализовать. Мечты должны сбываться. Хотя бы у самых хорошеньких девушек.

– А о чём ваши мечты, Дориан?

– Попробуете угадать.

Корина оперлась рукой на стол, опуская подбородок на тыльную сторону ладони. Она, не таясь, открыто разглядывала собеседника.

Приглушённый свет смягчал черты его лица, придавая им завершённость и сияние, такое же, что исходит с полотен Тициана. Подчёркивая то, что ранее ускользало от её внимания. Кожа на его нижних веках была слишком тонкой и уже успела покрыться тонкой, едва заметной сеточкой… даже не морщин, нет – лишь намёка на них. В уголках чутких губ с чувственным изгибом тоже залегли мимические морщинки, неглубокие, но всё же…

Глава 5. Ночной разговор

Воодушевление и волнение, державшие на подъёме весь день, покинули её. Корина ощутила себя проколовшимся шариком, из которого вышел весь воздух. Немудрено устать. Из дома она вышла в семь утра, а сейчас было без четверти одиннадцать вечера.

Ещё столько предстояло сделать, а от усталости уже всё из рук валилось. Ноги гудят, голова – болит. Но в целом впечатления от дня хорошие. А главное – предчувствие не обмануло ожиданий.

Чтобы взбодриться, Корина приняла горячий душ, затем выпила вечернюю чашечку кофе. Кофеин помог рассеяться остаткам алкогольных паров, прояснял голову. Хотя какие там алкогольные поры после рюмки вина за весь вечер? Так! Лёгкий туман, даже скорее – флёр. И в этом золотистом тумане плавал образ Дориана. Образ сладкий, но с горчащей миндальной ноткой.

Дориан – красивое имя. Волшебное, волнующее. Напоминает о порочном Грэе, вышедшем из-под пера бессмертного Оскара Уайльда. Бередит, волнует, горячит. Но не стоит забывать о том, что влюбляться не входит в её планы.

Никакой любви – только не сейчас! И, желательно, не в ближайшие лет сто. Лучше всего – никогда. Самое щедрое, что можно себе позволить – интрижку, но тут материал не тот. С такими, как Дориан, всё быстро становится слишком серьёзным. Кажется, что ты ещё совсем у берега, что вода едва у колен плещется, а в следующей момент ты уже с головой и в омут, в быстрину – поди, попробуй, выплави!

А влюбляться Коре противопоказано. Она от этого катастрофически глупеет.

Наш разум – наша броня. Обнажить для кого-то сердце всё равно, что пригласить вора в дом. Глупо потом плакаться, что вас обокрали. Любить – нельзя. Любя, ты становишься уязвим. Любящего человека легко использовать, им запросто можно манипулировать. Мы беззащитны перед тем, кого любим. Грустно, но правда в том, что мало у кого хватает благородства не помыкать тем, чьё сердце он держит в своих руках.

Резко оживший мобильник заставил Корину вздрогнуть от неожиданности.

Вот, чёрт – отец! Следовало бы первой позвонить ему, но делать этого Корина как раз и не собиралась. Потому что знала, какой будет реакция Джея Аддерли на последние новости.

После того, как Корина закончила университет, Джэй переехал из Лондона в провинцию, в маленький уютный городок. Идею стать рок-музыкантом он похоронил вместе с молодостью, в зрелые годы предпочитая более практичный вид деятельности – торговлю.

Небольшая продовольственная лавочка служила Джэю Аддерли надёжным источником дохода, частью которого он регулярно делился с дочерью.

Чем шире становилась залысина на голове и толще живот, тем циничнее и трезвее Джэй глядел на окружающий его мир. Грубея душой и черствея сердцем, отцом он оставался хорошим.

Джэй не переставал заботиться о Коре, даже несмотря на то, что она давно вышла из детского возраста, а сам он четыре года назад женился ещё раз.

Отец и дочь часто созванивались. Иногда, на праздники, Кора приезжала в тихое местечко, где поселился Джей. Оно было весьма живописное, самобытное, яркое. Но заканчивался уик-энда и Корина возвращалась в Лондон.

Этих встреч обоим было достаточно, чтобы поддерживать связь. Отец оказывал поддержку, но был ненавязчив. Они не докучали друг другу мелочами, но, всё-таки, о таком крупном событии, как сегодня, Корине следовало ему сообщить. Совесть упрекнула за то, что она этого не сделала.

– Привет, пап, – виновато выдохнула дочь в трубку.

– Извини, что так поздно, – рыкнул Джей, –но у меня сегодня весь день душа не на месте. У тебя всё в порядке, дочка?

Кошки сильнее заскребли на душе. Ничего не сказать ему сейчас всё равно, что солгать.

– Да, всё в порядке. Вот только…

– Что? – в голосе Джэя звучало неподдельное волнение. – Говори, Кора, не скрывай от меня ничего! Что ты скрываешь?

– Я ничего не скрываю. Просто пытаюсь подобрать слова.

Корина взяла небольшую паузу и, сделав глубокий вздох, выпалила скороговоркой:

– Мне сегодня сообщили о смерти Гая Гордона, – снова короткая пауза. Потом вдогонку. – Моего дедушки.

Повисла тишина. Вязкая, как ил или патока.

– Я знаю, кто такой Гай Гордон. И кем он тебе приходится. Сдох? Что ж. Туда и дорога.

Не столько даже от слов, сколько от сдавленной, годами копившейся в отце ярости, Корину покоробило.

– Отец! Не хорошо так говорить о мёртвых.

– А как ещё сказать? Говорю, так, как заслужил.

Корина с самого начала понимала, что разговор не будет лёгким. Но что – настолько, не догадывалась.

– Ты знаешь, он оставил мне всё своё состояние, но завещал, чтобы… – почти робко начала она.

Но Джей не дал ей договорить:

– Не вздумай к ним ехать! – заорал он во весь голос.

Рявкнул так, что в ушах зазвенело.

– Слышишь меня?! Чтобы они там тебе в уши не лили! Чтобы не обещали – держись подальше! Думать не смей сунуться в этот их паучий Эдем!

Корина не помнила, чтобы отец хотя бы раз повышал в её присутствии голос. Неужели его обида на стариков всё ещё жива? Прошло двадцать лет. Долгих длинных двадцать лет! Срок достаточный, чтобы любое пламя угасло. Любой костёр догорел, а угли остыли.

Глава 6. Дорога

Несмотря на усталость Корина никак не могла заснуть, слишком огорчённая, взбудораженная и взволнованная разговором с отцом. Когда же сон всё-таки пришёл, он промелькнул быстро, как тень от крыльев птицы – вроде было, но слишком мимолётно и быстро.

Её разбудил монотонный крик будильника из мобильного.

Будучи классической совой, вынужденной вести жизнь жаворонка, Корина встречала утро без особой радости. Если утро начиналось в шесть. Совсем другое дело, если это случалось в девять. Но такое случалось только по праздникам.

Всё же, «вперёд, за приключениями» просыпаться легче, чем «просто на работу». С головной болью помогло справиться лекарство. С остатками сна – кофеин. С общей разбитостью тела – бодрящий душ.

И вот, к условленному часу она готова.

Дориан прибыл на место с королевской пунктуальностью, практически минута в минуту. Спрятавшись за занавеской, Корина из окна наблюдала за тем, как, выйдя из машины он терпеливо ожидает её, прислонившись бедром к капоту. Развлекался тем, что поигрывал ключами на пальцах, время от времени бросая нетерпеливый взгляд в сторону подъездной двери.

Ветер трепал его волосы, небрежно ласкал их невидимой ладонью, и она поймала себя на мысли, что тоже не прочь зарыться руками в его волосы. Не прочь ощутить их тепло и шелковистую мягкость.

Словно почувствовав незримое присутствие девушки, Дориан поднял голову. Корина невольно отпрянула от окна, хотя точно знала, что видеть её он не мог. Почему же глядел так, будто видел? Отсутствие привычной ехидной ухмылки делало Дориана серьёзным, сосредоточенным и меланхоличным.

Что за печаль лежит на его сердце? Хотела бы она узнать.

Через четверть часа Корина подходила к новенькому Бентли.

– Привет! – поздоровалась она.

– Привет, – смерил её Дориан оценивающим взглядом.

Взглянув на багаж девушки, удивлённо выгнул бровь:

– Ого! Внушительный. На необитаемый остров собралась?

– Будьте любезны, погрузите мой багаж в машину. Что вы о нём думаете, сообщать не обязательно.

Он молча кивнул.

Они тронулись в путь. Продвигаться по городу приходилось медленно. Вынужденные то и дело останавливаться на светофорах, чтобы пропустить пешеходов, многочисленных, несмотря на ранний час, они еле-еле ползли. Что изрядно раздражало.

– За городом дышать станет легче, – пообещал Дориан.

Миновав последний светофор, повернули на пятое шоссе и понеслись, прибавив скорость. Дорога ровной лентой ложилась под колёса. Деревья мелькали за окном. Новая дорога! Новое место! Новая жизнь. Корина наслаждалась движением. Каждый поворот радовал взгляд. Деревья, шоссе, маленькие домики – всё казалось немного волшебным.

– Вам идёт улыбка, – заметил Дориан. – Чаще улыбайтесь.

– Здесь так красиво! Наверное, из-за солнца?

– В солнечном свете дорога кажется волшебной нитью, ведущей в Стану Чудес. Кстати, мы уже довольно долго едем. Вас не укачивает?

– Меня никогда не укачивает. Будь моя воля, я бы с удовольствием провела в дороге если не всю свою жизнь, то хотя бы половину.

– Вы много путешествовали?

– Вообще никогда.

– Что? Нигде не были?

– Была. На работе и дома, – с самоиронией отозвалась она. – Я же говорю: будь моя воля! Но до сих пор её не было.

– Жаль огорчать, но в ближайшее время путешествовать вам точно не придётся. Ну, если только в ближайший городок за покупками? Миссис Гордон не разделяет страсти к переменам. Старые люди предпочитают оседлую жизнь. Перемены их страшат.

Дорога сначала запетляла между полями и садами. Потом нырнула в лощину, где притаился небольшой городок с одной главной улицей. Центром здесь был белый дом с колоннами и каменными львами у входа.

– Ух, ты! Скажите, а в «Райских садах» есть каменные львы? – поинтересовалась она у Дориана.

– Зачем они вам?

– Стану стирать с них пыль.

– В особняке её и без львов хватает. Там высокие потолки, сверкающий паркет и оконные стёкла, величиной с ваш рост. Пыли хватает. Она с успехом скапливается везде, несмотря на полный штат прислуги. Знаете, – внезапно сменил Дориан тему разговора, – на следующей улице есть неплохой ресторанчик. Предлагаю остановиться и перекусить. Что скажете?

– Было бы неплохо. Но разве мы не торопимся?

– Нет. «Райские сады» подождут столько, сколько надо. Никуда они от нас не денутся.

Вскоре они сидели на балконе, любуясь сверху на стремительное течение реки. Угощались хрустящими булочками и свежим творогом из хрустальной миски. Солнечные зайчики от воды бегали по потолку

– Приятно жить в таком тихом месте, – мечтательно вздохнула Корина.

– Только первые дни. Потом наскучит. Уверен, вас ещё потянет обратно в большой город, где много людей.

– Вообще-то, я интроверт. Толпа мне не нравится. Я люблю уединение.

– Уединяться легко и приятно тогда, когда в любой момент можешь из уединения вырваться. Вы когда-нибудь оставались одни?

Глава 7. Сибилл Гордон

– Добро пожаловать в «Райский сады». Миссис Гордон ожидает вас, – человек в лакейской ливрее распахнул перед Корой дверь.

Она вошла в холл, заполненный людьми. Из моря лиц выделялась высокая женская фигура, стройная до костлявости.

Кора бросила в сторону Дориана недоумевающий взгляд. Где тут убитая горем старушка? Божий одуванчик, нуждающийся в терпеливом уходе?

Перед ней стояла женщина, давно пережившая свою юность, но старостью и немощностью от неё и близко не пахло. Напротив, энергии и напора даме было явно не занимать. Во взоре её читалась надменность, словно все вокруг были, как минимум, ниже её ростом. Чувство собственного превосходства читалось в каждом её жесте и позе.

Траурный, чёрный цвет платья подчёркивал золото в её волосах и тигриных, жёлтых глазах.

Определить истинный возраст женщины было затруднительно. Ей одинаково можно было дать как сорок восемь, так и шестьдесят. По девичьи стройная, гибкая талия свидетельствовала в пользу молодости. Высокие тонкие шпильки на ногах с тонкими лодыжками и изящными икрами – не каждая молодая женщина способна долго проходить на таких. Но морщины на руках и шее безжалостно выдавали прожитые годы, несмотря на все косметические уловки, пластическую хирургию и прочие ухищрения.

Такой была она – хозяйка мрачного дома.

Женщина глядела холодно и неприязненно. Совсем не как любящая бабушка на внучку.

«Девчонка», – читалось в глазах цвета расплавленного золота. – «Глупая, никчёмная девчонка».

– Здравствуй, – сказала она, протягивая Корине руку. – Я – Сибил Гордон.

Корине ничего иного не оставалось, как ответить на рукопожатие. Рука у Сибил была горячей и твёрдой, но невероятно тяжёлой.

– Позволь представить тебе обитателей «Райских садов», Корина. К сожалению, сегодня это место не оправдало своего названия, утонув в киселе проклятого тумана. Но в погожие дни окрестности похожи на туристическую открытку. Вокруг бархатистые лужайки, шелковистые травы, зелёные террасы и сады. Тебе здесь понравится.

Дружелюбно подхватив девушку под руку, Сибилл двинулась между выстроившимися в два ряда служащими:

– Это Карсон Мальбург, наш дворецкий. Незаменимый человек. Мы бы здесь без него пропали. Это – Дейзи Стюарт и Гвен Патмор. Все те деликатесы, что подаются на наши столы принадлежат их гению. Джозеф Кент и Тони Мейсон выполняют обязанности лакеев. Анна и Этель наши горничные. Наверняка, ты с дороги устала. Хочешь чаю? Пройдём ко мне в кабинет. Поужинаем и поболтаем по-родственному. Дориан, вас я благодарю за работу. Вы, как всегда, выполнили всё точно и в срок. До утра можете быть свободны. Отдыхайте.

Кора метнула в сторону Дориана испуганный взгляд. Ей совсем не хотелось, чтобы он уходил. В его присутствии она чувствовала себя в безопасности.

Но Сибилл безжалостно увлекала её за собой:

– Тут библиотека и, по совместительству, мой личный кабинет. Прошу, садись.

Сама Сибилл заняла уютное кресло у камина и эффектно чиркнув дорогой зажигалкой, с удовольствием, глубоко затянулась сигаретой.

– Думаю, пришло время поговорить.

Сибилл не сводила с Коры взгляда.

Между ними туманом плавал никотиновый дым.

– Как странно устроена жизнь, – медленно проговорила Сибил. – Я прожила в Райский кущах всю свою жизнь. Долгие годы. В окружении всей этой роскоши. Досадно осознавать, что по-настоящему мне никогда это не принадлежало.

Она натянуто улыбнулась:

– Когда посвящаешь чему-то жизнь, рассчитываешь за это что-то получить взамен. Думаешь, что человек, с которым и для которого живёшь, это оценит, правда? Я жила для мужа. Тридцать лет заботилась о поместье. «Райские сады» должны были стать моими. Но – вдруг появляешься ты. Ты знаешь, что ты такое?

– Всегда думала, что я «кто-то», а не «что-то», – тихо ответила Кора.

– Много-много лет назад, – словно не слыша её, продолжила Сибил, – ещё до того, как Гай женился на мне, у него была интрижка с одной из горничных. Плодом той интрижки – ошибкой, так сказать, молодости, – стала твоя мать. Этому событию без малого пятьдесят лет. Я бы предпочла об этом забыть, но – Гай нашёл девчонку. И по-своему пытался заботиться о ней. Несмотря на все его старания, всё закончилось очень печально. Но ты ведь знаешь эту историю, правда?

– Нет.

– Разве не помнишь?..

– Я ничего не помню.

– Странно. Ты ведь была тогда не так уж и мала. Шесть лет или около того. В этом возрасте дети многое понимают и запоминают. Но, возможно, всё дело в посттравматическом синдроме? Ну, что ж? Не помнишь – и не помнишь. Так даже к лучшему. Когда твой отец после трагедии увёз тебя отсюда, он наотрез отказался поддерживать отношения с Гаем. Я, признаться, не сильно огорчилась. Думала, с глаз долой – из сердца вон. Но вот, пожалуйста, какой сюрприз! На оглашении завещания звучит имя наследницы. И это вовсе не я. Гай предпочёл оставить всё своей единственной внучке, пусть и от незаконнорожденной дочери. Хотя, его, наверное, можно понять?

– Выходит, вы мне не бабушка?

– Слава богу – нет.

Глава 8. Ночь в особняке

Улыбчивая горничная взялась проводить Корину в её новую комнату.

– Ваши апартаменты в западном крыле, – тараторила она без умолку. – Леди Сибилл специально велела всё подготовить к вашему приезду. Ещё несколько дней назад там была страшная грязь! Мы даже боялись, что не успеем всё как следует отмыть. Но, слава богу, управились!

– Совсем не обязательно было разводить столько суеты. Меня устроит любая обстановка, были бы кровать да ноутбук. Мне кажется, или этот дом действительно слишком большой? – проворчала Корина.

– Да. Он просто огромный! В прежние времена только в одном холле могли разместиться люди со всей округи, – с гордостью проговорила девушка. – Когда гостей собиралось слишком много, холл заменял собой и столовую, и бальную залу. Комната для танцев здесь тоже есть. Она на втором этаже. Теперь там музыкальный салон и картинная галерея. Старый хозяин очень любил картины.

– Правда? – оживилась Корина. – Я тоже люблю живопись. Можно будет взглянуть?

– Это ваш дом. Вы можете делать, что захотите.

– Да, правда. Кажется, я к этому ещё не привыкла, – развела руками Корина.

Коридор на втором этаже оказался широким. Паркетный пол покрывал ковёр.

– Сюда, пожалуйста, – горничная указалана дубовую дверь.

Апартаменты – пространство вполне оправдывало громкое название. Это была не просто спальня – часть дома словно представляла собой отдельную квартиру. С прихожей, двумя комнатами, отдельной ванной.

Миновав нечто вроде небольшого квадратного коридорчика, где стоял диван, кресло и письменный стол, Корина вошла в просторную, полную свежего воздуха, спальню.

– Ванная за той дверью, – проинформировала её горничная. – Если откроете окно, сможете любоваться чудесным розарием. Не сегодня, конечно. Но в погожие дни вид отсюда просто чудесный.

– Можно опустить гардины на окнах? – попросила Корина. – Наверное, у меня слишком богатое воображение, но мне всё время кажется, что в окно из тумана на меня кто-то смотрит.

– Конечно. Сейчас сделаю.

– Кому принадлежала эта комната раньше?

– Никому. Раньше здесь была гостевая. Тут часто ночевал племянник леди Сибилл, когда приезжал в гости.

– Он бывал тут? Ты его видела?

– Конечно, часто. Пока учился, он приезжал сюда почти каждые каникулы. Молодой человек не слишком хорошо ладит со своим отцом. Тот не одобряет его образ жизни. Можно сказать, что отец отправляет его к тёте почти как в ссылку.

Корина отметила про себя, что вещи её уже распакованы:

– Это вы разобрали?

– Да. Надеюсь, вы не против?

– Спасибо за хлопоты. Но расскажите, как это комната выглядела до переделок?

– Тут были другие обои, портьеры и мебель.

– И молодому племяннику леди Сибил они нравились?

– Не слишком. Он считал их мрачными. Впрочем, как и сам дом. Коулу Лансу нравится светский образ жизни, а тут как на ферме. Ну, он всегда так говорит.

–А Дориан Дангирэй? Он живёт здесь? Или наведывается в поместье время от времени?

– Живёт. Он же управляющий в поместье. Он никогда никуда не уезжает, как и сама леди Сибилл. Сэр Дангирэй очень привязан к этому месту. Буквально дышит им. Ценит едва ли не больше собственной жизни.

– А это не странно? Ну, для столь привлекательного и молодого человека? Как думаете?

– Я не знаю. Мне платят не за то, чтобы я думала. Я вам ещё нужна, мисс?

– Нет. Можешь идти. Да, ещё – как мне позвать прислугу? Ну, на тот случай, если вдруг что-то понадобится?

– Достаточно будет поднять трубку стационарного телефона. Вам сразу ответят.

– Спасибо.

Дверь за горничной притворилась. Кора осталась в одиночестве. С удивлением замечая, что оно её гнетёт. Стоя посреди самой роскошной комнаты, которую ей только довелось видеть в жизни, она поймала себя на мысли, что хочет домой. Роскошь была холодной и никак не влияла на уют. Даже огонь в камине, пусть выгонял прохладу и сырость, но словно не согревал. Лишь порождал тени. Множество теней, танцующих вокруг.

Богатое воображение Коры рисовало картину: тёмная лестница, полумрак, блестящий паркет, парадная дверь, большое и гулкое пространство.

Зачем люди строят дома, которые не способны заполнить собой и жизнью?

Она подошла к двери, желая проверить, если на ней замок? Замок был. И даже, в довесок к нему, засов. Последним она и воспользовалась, справедливо рассудив, что к замку всегда можно подобрать ключ. Засовы же просты, но надёжны.

Всё, она в безопасности. Но почему-то чувствует себя в изоляции?

Казалось, дом следит за ней, притаившись, как охотящееся чудовище. Опустившаяся за окном темнота и немая тишина пугали. В городе звуков всегда было много. Свет, людские голоса, рычание автомобилей – назойливый, надоедливый фон. А тут – тишина. Глухая, будто дом упакован в вату. Будто Кора уехала не за триста миль, а на столетие назад.

Чтобы отогнать страхи, Кора решила принять ванну и лечь пораньше спать. Во сне время пройдёт быстрее. А завтра, при свете дня, она немного привыкнет к новому месту и всё наладится.

Глава 9. Тайна Чёрного озера

Холодно было зверски. Вокруг – тьма пополам с туманом. Чёрная вода в озере смотрелась порталом на тот свет. С Коры текло в три ручья. Ночная сорочка так прилипла к телу, что ничего уже не скрывала. С таким же успехом она могла стоять перед Дорианом голой.

Проснуться после кошмара в холодном поту в кровати – это одно. Проснуться, утопая в ледяном озере? Тут нет слов.

Даже красивый мужчина рядом не спасал положения. Это было кошмар наяву.

– Иди сюда, – Дориан обнял Кору за плечи, привлекая к себе.

Лучше от этого не стало ни капельки. Он тоже был холодным и мокрым. Теплее от осознания, что мокро и холодно им обоим, не ставилось.

– Вот так, – ворковал он, будто Корина была маленькой, испуганной девочкой. – Всё в порядке. Всё хорошо.

Но хорошо не было. Одна из базовых человеческих потребностей – потребность в безопасности, – была не просто нарушена. Она оказалась разбитой вдребезги.

Вода продолжала стекать по телу. Напряжение не оставляло ни на минуту. И это ещё в крови гулял адреналин.

– Идём, – его рука твёрдо легла ей на плечи, одновременно и поддерживая, и контролируя, и направляя.

Идти босиком было не просто холодно, но и больно. Слишком много камушков и обрезанных стеблей сухой травы таилось в темноте. Дориан подхватил Кору на руки. Теряя равновесие, она невольно вцепилась ему в плечо.

– Что вы делаете?! Нет! – смущенно произнесла она, слишком взволнованная этой внезапной близостью. – Отпустите

Дориан отнюдь не выглядел качком. Скорее «тонким и звонким». Но сейчас, когда он держал Корину на руках, казалось, что молодой человек не прикладывает к этому никаких усилий. Будто Кора весила не больше пёрышка.

– Если я вас послушаюсь, вы, чего доброго упадёте. Кому от этого станет лучше?

Дориан смотрел на Кору с усмешкой, но на этот раз она была ласковой.

Разумом Кора понимала, что нужно восстановить дистанцию во имя приличия и собственного спокойствия. Но мысль о том, чтобы вновь скользить по разжиженной после дождя земле босыми ногами, оптимизма не внушала.

Покидать кольцо надёжных тёплых рук не хотелось. Да и Дориан отпускать её не собирался – напротив. Прижимал к себе с жадностью скупца.

Ладонь Коры замерла на его горячей, под мокрой рубашкой, груди. Над сердцем. Она чувствовала, как оно ритмично и сильно бьётся. Бьётся, ускоряясь.

Страх куда-то отодвинулся. Корина почувствовала себя странно. Будто её опоили зельем. Она остро чувствовала прикосновения его рук к своему телу и растекающийся от его ладоней жар. Это было живительно и приятно. Так, что она испытала нечто вроде укола сожаления, когда они остановились на пороге небольшого домика, построенного в нескольких десятков шагов от Чёрного озера.

Дориан осторожно опустил Кору на ступени. Потом, словно поддавшись порыву, вдруг притянул её к себе, нагнулся и – поцеловал. Кора тут же ответила на это прикосновение. Встав на цыпочки, она ухватилась за его плечи, чтобы держать равновесие.

Дориан застонал и прижал её к себе сильнее. Так, будто хотел переломать, скрутить, как гибкий стебель. Впечатать в собственное тело. Потянул за волосы, заставляя запрокинуть голову и жадно прильнул губами к её груди, втягивая вместе с мокрой тканью тёплую плоть. Прикосновение было обжигающим, даже болезненным, но зато без остатка выгоняло холод из тела.

От жалящих поцелуев останутся следы. Завтра их придётся закрывать свитером с длинной горловиной или шарфиками.

– Остановись, – её ладони упёрлись Дориану в плечи. – Хватит!

Кора была готова к тому, что так просто Дориан не остановится, но Дориан послушно прервал поцелуй. Едва ли не разочаровывая.

Прислонившись лбом к её лбу, он прошептал: «Прости».

– За что?

– Поцелуи – это вовсе не то, в чём ты сейчас нуждаешься.

Она могла бы возразить. Поцелуи вернули её к жизни, заставив не думать о ночи и жутком пробуждении. Пусть на несколько минут, но Корина не способна была думать вообще ни о чём, кроме Дориана. И за это время ужас перестал быть таким уж ужасным. Отодвинулся. Отпустил.

– Тебе нужно в тепло и переодеться.

Подушечки его пальцев, с нежность очертили линию её скул. Пробежались по щеке, вызывая появление приятной щекотки на шее – расслабляющей, вынуждающей закрыть глаза.

– Идём в дом.

Дориан, взяв за руку, повлёк её за собой. Корина покорно вошла.

Тьма внутри дома было обычной. Чёрной, а не ртутно-бело-колдовской, как за порогом. В самом центре комнаты красным цветком расцветало пламя в камине.

– Идите сюда, к огню поближе. Мы совсем закоченели.

Дориан рывком сорвал с себя мокрую рубашку, обнажая торс.

Взгляд Корины невольно задержался на упругих мышцах. На широких плечах и узких ягодицах, плотно обтянутых влажной тканью брюк.

– Вам тоже нужно переодеться если не хотите подхватить пневмонию.

– Боюсь, у вас не найдётся одежды моего размера.