Наследство и прочие неприятности

Пролог

Сеньор Роберто Ривас всегда был прав.

Будь то выбор галстука или же одобрение персоны жениха для своей единственной дочери.

Старик держал в родном Сальваторе гончарную мастерскую, но, несмотря на благосклонность к отдельным туристам, мётлами гонял оттуда шумные экскурсионные группы. На что, конечно же, имел, по его мнению, полное право.

Вставал сеньор Роберто ровно в шесть утра. Выпивал чашечку кофе, открывал нараспашку все окна в доме – дабы впустить и поприветствовать первые солнечные лучи, и считал такое начало дня единственно верным.

Каждое воскресенье сеньор Роберто ходил в церковь, после обеда неизменно обыгрывал местного священника – сеньора Педро – в шашки, а после навещал детишек в приюте святой Себастьяны. Малыши обожали его, ловя каждое слово и неизменно укрепляя мнения, что сеньор Роберто Ривас знает все-все на свете и всегда во всём прав.

Незадолго до Рождества сеньор Ривас устраивал у себя в доме – старинной вилле, скрытой в конце одной из улочек старого города, – ряд званых мероприятий. Начиная с обеда для добрых соседей и заканчивая играми для местных и приютских ребятишек. Играми, в которых малыши непременно должны были разгадывать загадки, следовать за подсказками и находить в итоге прекрасный приз. Также сеньор Роберто считал правильным развешивать золочёные яблоки и орехи на иссохшее дерево, находящееся в середине его двора. Мария, его дочь, давно предлагала отцу спилить это древо, но тот отказывался и считал себя правым и в этом.

А ещё дедушка Роберто полагал, что имеет полное право говорить внуку, как тому жить, на кого учиться и какую девушку выбрать в свои спутницы. Почему? – спросите вы. Да оттого что сеньор Роберто всегда прав. Прав. Прав! Прав!!!

Виктору, тому самому внуку сеньора Роберто, хотелось закричать, нажать на гудок в машине – сделать хоть что-нибудь, чтобы выплеснуть скопившиеся эмоции. Но позволить себе такого преуспевающий и респектабельный бизнесмен не мог. Поэтому он лишь давил на газ, устремляясь по автостраде на север. В Сальватор, покинутый им столько лет назад. Почему дед был таким упёртым в своей правоте? И отчего ВиктОр до последнего считал иначе? Настолько, что вот уже шесть лет они с дедом не разговаривали. А теперь было поздно. От сеньора Роберто Риваса внуку достались старинные карманные часы и вилла в Сальваторе. Последнее слово также оказалось за дедом. Короткая записка с надписью : «Поверь, мой милый Виктор, я – прав».

Глава 1

Вилла -Де-Беллеза, что в переводе с Испанского означает «красавица» была особым местом для сеньора Роберто. Тем самым домом, где он родился, сделал первые шаги, играл под раскидистым деревом во дворе, позже – привёл туда свою прекрасную молодую жену, родил с ней сына и дочь, получил ужасное известие о смерти наследника в автомобильной аварии под Мадридом, сумел научиться жить заново, чтобы вскоре снова потерять – на сей раз уже жену. Круг жизней и смертей. Звучит ужасно, но трагичность стирается со временем. И именно оно, время, научило сеньора Роберто видеть во всём прекрасное. Проводя время в своём огромном старом доме, старик не думал о прошлом как об утерянном счастье. Смех его жёны, топот ног детей и внуков, шумные песни друзей – всё некогда окружавшее его сеньор Роберто видел не как утраченное счастье, а как счастье, навсегда оставшееся с ним. В его прекрасном доме. В любящей дочери. В собственном сердце.

Мария многократно умоляла отца переехать к ней в Барселону, где её муж – Альфред – держал юридическую контору. Но сеньор Роберто был непреклонен. В Сальваторе, в его красавице лежит его прошлое, настоящее и будущее. Что ж, теперь вилла отошла по завещанию его внуку.

Виктор припарковал машину на непростительно узкой, мощёной камнем улочке, втайне надеясь, что никто из соседей поутру не польёт её помоями из своего окна( да, в провинциальном городке вполне практиковалось такое приветствие незадачливым автомобилистам). Вилла-Де-Беллеза располагалась в самом конце улицы. Высокие каменные стены, приобретшие с годами темно-жёлтый цвет, небольшая башенка – этакая стилизация под замок – в правом углу. Красная черепица на крыше давно требовала замены.

- Дом детства, милый дом, - пробормотал Виктор, борясь с противоречивыми чувствами, вдруг нахлынувшими на него: желанием поскорей войти внутрь и убедиться, что ничто не изменилось там за последние шесть лет его отсутствия, и желанием снять номер в гостинице, чтобы не оставаться одному в этом наполненном воспоминаниями месте. Но здравый смысл победил. Дом был его. Так отчего же Виктору сейчас заявляться в гостиницу? К тому же в таком небольшом городке, как Сальватор, любопытствующие наверняка не дадут ему покоя эти две недели. Так что лучшая защита – это «мой дом- моя крепость». Виктор открыл тяжёлую железную дверь и вошёл внутрь. Там было темно, будто в склепе. И молодому мужчине пришлось потратить несколько минут, чтобы нащупать выключатель и убедиться, что света в доме нет.

- Вот незадача, - выругался про себя Виктор.

Однако это были далеко не все странности. Отнюдь не всё.

Самым необычным Виктору показался запах, царивший в помещении. Тонкий аромат пряностей и специй.

- Что за …?

Включив фонарик на мобильном телефоне, Виктор отправился наверх по винтовой лестнице. На кухню. Туда, где аромат был сильнее всего. Картина, представшая его глазам, заставила на миг забыть деда, долгий путь да и собственное имя.

На кухне, окружённая десятком свечей, стояла молодая женщина. Невероятно красивая молодая женщина. Тёмные слегка вьющиеся волосы ниспадали на её лицо, джинсы обтягивали округлые бёдра, грудь прикрывал какой-то топик, поверх которого незнакомка накинула кухонный передник. В старинной печи пеклось, источая божественный аромат, печенье.

- Добрый вечер, - улыбнулась незнакомка, откидывая назад прядь волос и глядя на Виктора своими прекрасными карими глазами, - меня зовут Антония.

- Добрый…- пробормотал Виктор, - вечер.

И только тут, когда отошло первое удивление, он начал понимать: здесь что-то не так.

- Простите, Но что вы тут делаете? – спросил он нимфу кухни.

- Живу, - спокойно ответила Антония.

Сознание мигом вернулось к Виктору. Конечно, он слышал о таком. Но одно дело слышать, совсем иное – самому стать жертвой. Однако, кажется, всё так и было: дом деда, то есть теперь его, Виктора, дом -  захватили скваттеры.

Глава 2 06/01/2022

Согласно статье 47 конституции «все испанцы имеют право на адекватное и достойное жильё», а подписанный в 1976 году пакт о правах человека добавляет, что «нельзя выселить человека, не предоставив ему альтернативного жилья». И этими чудесными законами в полном объёме пользуются те, кто по сути, чужой на празднике жизни и жилья. Например, мигранты, оккупирующие пустующие вне сезонов дома. Выселить таких людей очень сложно. Более того – если оккупант забаррикадировался в доме, законному владельцу нельзя даже применить взлом помещения. Ибо это пойдёт против прав человека. Конечно, можно подать иск в суд. Но и здесь выселение может растянуться на месяцы.

Всё это проносились в голове Виктора, когда он смотрел на прекрасную женщину перед ним. Чёрт, а ведь при виде длинных ног Антонии у мужчины должны были возникать совсем иные мысли.

Но Виктор несколько часов провёл за рулём, виня себя и деда в том, что последние шесть лет они совсем не общались, и вот старый пройдоха взял да умер, оставив последнее слово за собой. И по приезде в некогда родной Сальватор он ожидал холодного приёма не протопленного помещения, а никак не сексуальную скваттершу с подносом печенья. Поэтому мысли в голове формировались медленно. Тягуче. Голод, усталость, раздражение, боль потери крутились внутри, постепенно сформировываясь в одну-единственную фразу, слетевшую с его языка.

- Я хочу, чтобы вы немедленно покинули мой дом! – выпалил Виктор.

Антония, в это время украшавшая печенье глазурью, остановилась.

- Простите, - с робкой улыбкой ответила она, - но я не могу. Послушайте…

- А я настаиваю!

- Дом большой, нам обоим хватит места, - примирительно развела руками девушка.

Виктор вспыхнул:

- Это мой дом. И вы должны немедленно покинуть его! – закричал он, попутно размахивая руками.

- Ваш дом? – выражение лица Антонии сменилось с дружелюбного на лукавое, - вы уверенны?

Это было последней каплей.

- Я вызываю полицию! – достал он телефон.

Да, он слышал, и не раз, что на юге власти бездействовали по таким случаям. Но они не на юге. Это Сальваторс. Часть гордой страны Басков! Здесь все знают и уважают его семью! Имя Ривас значит для города много. И ему неприметно помогут выселить эту наглую даму.

Через час.

- Прости, Виктор, я ничего не могу с этим поделать.

Родриго (Родди) Карлино – невысокого роста, слегка лысеющий, но опрятный и с тёплой улыбкой мужчина, Родди с которым Виктор играл почти каждое лето в сыщиков и воровал яблоки в саду сеньоры Франчески, Родди -  ныне начальник полицейского управления Сальватора, стоял посреди комнаты и, Виктор не мог в это поверить, разводил руками.

- Родди, - попытался воззвать к прежней дружбе Виктор, расплываясь в учтивой улыбке, - ну послушай, я проехал сотню километров. Чертовски устал. Опечален смертью деда. Прихожу в родной дом, чтобы найти тут Эту!

Виктор пальцем многозначительно указал на Антонию, как ни в чём не бывала сидящую на диване и попивающую крепкий заварной кофе.

- Я не буду жить с ней! Ты должен выставить её!

Родди понимающе улыбнулся, но снова развёл руками.

- Ты знаешь законы, Виктор. Я не могу. К тому же, - он окинул взглядом комнату, - дом огромный. Вы вполне разместитесь вдвоём.

Если бы люди могли взрываться от эмоций, от Виктора точно осталось бы сейчас мокрое место.

- Разместить вдвоём! – проорал он, - Это слова представителя власти! Чёрт побери! Я вызвал тебя не для того, чтобы ты говорил мне «разместится вдвоём».

Родди взглянул на старинные часы на стене.

- Кхм, говоря о вызове, Виктор. Сейчас два часа ночи. Ты позвонил мне на личный телефон после того, как последний раз поздравлял меня с Рождеством когда…? Лет семь назад?! Сказал, что у тебя срочное дело. И мои ребята в участке помочь тебе не могут. Так вот я тут. Бросив одних дома Эмму и двойняшек, которым, кстати, всего по полгода. Разбираю твою несуществующую проблему.

- Что? – Виктор, его мозг и понятия о мире, дружбе и конституции Испании снова начали закипать.

- Стой-стой. Не горячись, - предупредил его Родди, - давай сделаем так: ты устал. Я это понимаю. Был тяжёлый день. Да. И смерть сеньора Роберто. Безусловно, удар для всех нас. Но! – театральным жестом Родди поднял  указательный палец, - Почему бы всем нам не передохнуть. Поспать пару часов. А утром , на свежую голову, разобраться в ситуации?

- Не по профилю пошёл, тебе б в психологи, - злобно рванул Виктор.

Начальник полиции лишь примирительно улыбнулся и, быстро пожелав спокойной ночи, буквально помчался к выходу.

Виктор и скваттер снова остались наедине.

- Было очень интересно познакомиться, - зевнула девушка, - но я тоже не прочь пойти спать. Мои комнаты – в западном крыле. Если что-то нужно, прошу, не заходите, - она слегка ехидно улыбнулась. После чего встала и соблазнительно, чёрт её дери, покачивая бёдрами, направилась в «свои комнаты».

- Я добьюсь справедливости! – крикнул ей вслед Виктор, - Уже завтра вас здесь не будет!

Антония слегка обернулась на него. Выражение лица её из привлекательного вдруг стало ледяным:

- Это мы ещё посмотрим, - сказала она, - ведь у нас месяц, не так ли?

И исчезла во тьме коридора.

Виктор побледнел. Эта тварь знала!?

Со злости он пнул первое, что попалось под ногу, и, увы, это оказался любимый кофейный столик дедушки. Железные ножки, мраморная столешница, неповторимая боль в пальцах ноги.

Взвыв, Виктор опустился на диван.

- Почему в последнее время его преследует злой рок?

Взгляд его упал на зеркало , висевшее на стене перед диваном. Дедушка любил стоять перед ним, завязывая себе галстук или уча этому ремеслу внука. Теперь же в посеребрённой глади отражался лишь усталого вида мужчина средних лет. Лёгкая небритость. Тёмные волосы. Широкие скулы. Обычно, Виктор нравился дамам. Сегодня – он не нравился самому себе. Слишком бледный, усталый вид. Может, прав Родди? И проблемы стоит решать с утра?

Глава 3 06/01/2021

Проснувшись, Виктор не сразу понял, куда он попал. Из-за тяжёлых дубовых ставен в комнате было темно, и лишь редкие солнечные лучи пробивались сквозь их щели. В воздухе витала пыль, пахло деревом и свечным воском. Откуда-то издалека доносилось кудахтанье кур. Старый добрый Сальватрес, как же он скучал по этому городу!

Виктор перевернулся на спину, сладостно потянулся. Когда он был маленьким и приезжал на каникулы, бабушка пекла ему блинчики с мёдом, и сейчас, по прошествии стольких лет, ему даже чудилось, что он чувствует их дивный запах.

Из тёплых детских воспоминаний, Виктора выдернул звонок телефона.

На экране светилось «Мама».

- Привет, - ещё немного сонно, пробормотал Виктор в трубку.

- Доброе утро, родной. Я тебя не разбудила?

- Нет. Я почти проснулся.

- Как ты вчера добрался?

- Отлично. Почти без пробок на выезде с Барселоны.

- Замечательно. Как дом?

Последние остатки сна как рукой сняло. Виктор вспомнил вчерашний вечер и эту скваттера Антонию.

- Нормально. Стоит на месте. Только света вчера не было, - пробормотал он в трубку матери, обдумывая, как преподать информацию о том, что дом он нашёл вовсе не пустующим.

- Да. Со светом беда, - согласилась тем временем Мария, - пробки всё время вышибает. Чтобы вправить, надо идти в подвал. Но там эти крысы.

Его мама терпеть не могла грызунов и ненавидела подвалы. Интересно, чтобы она сказала о скваттере в их доме?

- Я выставлю её, - пробормотал Виктор.

- Кого, милый?

- Крысу, - опомнился сын,- выставлю крысу.

- Хорошо. Но будь осторожен: они могут кусаться.

- Непременно буду, мам. Кстати, - Виктор приблизился к интересующей его теме, - на похоронах дела, три недели назад, ты не заметила в доме ничего подозрительного?

- Нет, родной. О чём ты?

Так, значит, эта Антония прописалась здесь уже после похорон. Отлично, хотя бы мать не знает об этом кошмаре.

Мария тем временем продолжала:

- Кстати, о похоронах. Я знаю, как ты переживал, пропустив их три недели назад. Но, думаю сейчас, вполне сможешь наверстать всё. Сходи к деду. Попрощайся. Сеньор Педро покажет тебе участок на кладбище. Заодно проследи за установкой камня. Я заказала его у сеньоров Лючиани.

Мама говорила и говорила, не замечая, что Виктор слушает его впол-уха.

Никудышный внук, даже не успевший на похороны. Когда пришло известие, он был в Америке. Пытался спасти свою фирму. Подписать нужных контрактов так и не удалось. А вот день похорон он пропустил.

- Виктор? Ты всё понял? – спросила мама.

- Да. Обязательно исполню твои поручения, - пробормотал Виктор.

- Отлично. Целую тебя. И передай привет Беатрис. Она ещё та ведьма, но я её очень люблю.

- Хорошо, мам. Пока.

Виктор повесил трубку. Оделся возле старого зеркала, на половину закалённого плакатами любимых футбольных команд его молодости. Открыл окно и посмотрел во двор. Как он и думал: там «выгуливались» курицы той самой тётушки Беатрис. Как же он любил Сальваторс!

Глава 4 07/01/2022

Кухню уже оккупировала Антония. В вязаном свитере кораллового цвета, облегающих джинсах и с небрежно замотанными в пучок волосами. Виктор был вынужден признаться, что здесь ему повезло. Скваттером вполне мог оказаться какой-нибудь небритый мужик с пивным пузом, а тут …Впрочем, расслабляться не стоило. Хотя Антония, кажется, делала всё возможное для того, чтобы втереться в доверие и, пожалуй, заграбастать себе дедушкино наследство на ПМЖ.

- Доброе утро, - поприветствовала она Виктора, - хорошо спал?

В комнате витал дурманящий аромат кофе, на сковородке жарились блинчики, посреди стола стояла баночка мёда. Значит, с утра ему всё же не показалось. Виктор вздохнул. На вопрос Антонии он не ответил.

- Я подумала, что вчера мы немного не так начали, - стараясь не обращать внимания на его грубость, продолжила Антония.

- Вы оккупировали мой дом, а теперь решили подкупить меня блинчиками с кофе? – холодно прервал её Виктор.

- Нет, завтрак я сделала для себя, - Антония очаровательно улыбнулась, переливая кофе из турки себе в чашку.

Виктор проводил этот жест завистливым взглядом, но решил не терять позиций.

- Послушайте меня внимательно, - сказал он, облокачиваясь на стол, - сегодня у меня в городе дела. Я буду отсутствовать примерно, - он взглянул на часы, - до трёх. Когда я вернусь, то, надеюсь, вы будете благоразумны и уже соберёте свои вещи и уберётесь отсюда.

Антония отставила чашку, и, последовав примеру Виктора, также подалась вперёд, слегка опираясь на столешницу, в итоге чего носы их практически соприкоснулись.

- А если я, как это ты выразился, не уберусь отсюда? – тихо спросила она.

Виктор не знал. Всю его жизнь, мама учила «не обижать девочек». Интересно, входили ли в это понятие наглые оккупанты? Однако, лицо крутого мачо стоило держать. Да и ,может, к трём часам у него появится больше идей. Поэтому, напустив на себя всю свою серьёзность, Виктор сказал:

- Иначе ты пожалеешь, что осталась здесь.

- Значит, война? – спросила Антония.

- Война.

Внезапно молодая женщина рассмеялась, отодвинулась от Виктора и, намазав себе на блинчик мёда, предложила:

- Тогда советую вам подкрепиться. Война отнимает немало сил.

Сальваторс жил своей обычной, размеренной жизнью. Открывались потихоньку небольшие магазинчики и частные лавочки, по улицам сновали сонные горожане. Дети спешили в школу. Их родители – на работу. Городская служба медленно, но верно заканчивала украшение города к Рождественской ночи, до которой оставалось всего две недели. Первым делом Виктор решил наведаться к сеньору Педро, городскому священнику. Тот был давним другом деда, мудрым человеком, к которому всегда можно было обратиться за советом, а также знал почти всё и про всех в городе. Приход сеньор Педро открывал рано, чтобы его могли посетить все желающие покаяться или посетовать ещё до работы.

Виктор застал старика священника на улице, поправляющим композицию рождественского вертепа. Увидев его, сеньор Педро приветливо улыбнулся, но глаза его за стёклышками тоненьких очков казались грустными и чем-то озабоченными.

- Виктор, мальчик мой, я рад видеть тебя.

- Доброе утро, сеньор Педро, - поприветствовал в ответ Виктор.

- Ты пришёл к Роберту?

Виктор невольно поёжился. Почему все говорят о его деле так, будто он ещё с ними. Его мать, с этим её «сходи к деду», теперь сеньор Педро. А ведь на деле его досточтимый дедушка, сеньор Роберто Ривас, ныне лишь прах под шестью фунтами земли.

- Пойдём, я тебя провожу, - предложил священник.

Виктор вдруг почувствовал, что не хочет идти. Ноги налились свинцом. В голове загудело. Но словно послушный робот, механически двигая телом, он направился вслед за сеньором Педро.

Дедушка Роберто покоился на их семейном участке за церковью. Тут были все: прабабки и прадеды, тётушки и дяди, бабушка Луиза и…след свежего захоронения, пока обозначенный временным камнем. Роберто Ривас. 1934 – 2018.

Виктор посмотрел на холодный, безучастный камень. Молодой мужчина понимал, что вот сейчас должен был прийти тот самый трогательный момент, когда он вспомнит деда, заплачет на его могиле, затем, как положено, почувствует облегчение.

Но слёзы не приходили. Равно, как и мысли о дедушке. Вернее, нет, мысли, конечно, были. Но совсем не в том ключе. Виктор отчаянно пытался вспомнить что-нибудь трогательное, семейное, те причины по которым он так любил своего упрямого родственника. Но на ум приходила лишь последняя встреча, зло брошенные дедом слова: «Ты ещё поймёшь, что я был прав» и то молчание, с которым они воспринимали друг друга последние шесть лет.

- Пойдём, я угощу тебя кофе в своём кабинете, - участливо похлопал Виктора по плечу сеньор Педро. Священник знал и понимал, что ему нечего делать возле этого камня. И от осознания того становилось ещё тяжелее.

Глава 5 07/01/2022

Кофе пили в полной тишине.

Виктор рассматривал фотографии, обильно представленные в рамках на стене за рабочим столом сеньора Педро. На большинстве из них были сфотографированы дети, крещённые добрым священником. Однако на некоторых Виктор узнавал давно знакомые лица – мамину подругу Беатриче, сфотографированная ещё девочкой в школьном платьице, саму его маму и бабушку, поганца Родди, и, конечно же, его собственного дела – сеньора Роберто Ривас. Кажется, в этом городке его лицо было не изображено разве что на крышках люка.

- Твой дед долго болел, - наконец прервал тишину священник.

Виктор отставил кофе, невольно потянулся к вискам, чтобы помассировать их, как при приближающейся головной боли. Но вовремя одёрнул руку и сумел изобразить на лице печальную улыбку,( которая со стороны казалась не чем иным, как спазмом мышц).

- Да, я знаю, - сказал он.

Интересно, почему каждый в этом городке считал своим долгом указать ему, какой он плохой внук. Неужели они считают, что он не знал о состоянии деда? Не говорил о нём с матерью? Он даже пробил для деда консультацию одно очень известного кардиохирурга, к которому было весьма сложно записаться. Только достопочтенный сеньор Роберто Ривас не желал покидать своего любимого родного города. Не под каким предлогом.

- Виктор, - будто читая мысли, медленно продолжил сеньор Педро, - я говорю это не для того, чтобы сделать упрёк или напомнить о каких-то неприятных моментах ваших с Роберто отношений. Это была только ваша личная жизнь. Но то, о чём попросил меня твой дед на своём смертном одре… Думаю, оно требует некого объяснения.

Молодой мужчина нервно проморгался: этот старый тиран что-то попросил у сеньора Педро? Разве не мало ему было тех условий, что он выставил в завещании на дом?! Мозг Виктора готов был взорваться, и, вместе с собой, взорвать в тар-та-ра-ры весь приход. Вместо, словно издалека, он услышал свой голос:

- Я вас слушаю.

Священник чуть виновато улыбнулся.

- Как я уже сказал, твой дедушка долго болел. По правде говоря, он начал сдавать ещё лет шесть тому назад.

Когда я уехал. Да, отлично. Вы не вините меня ни в чём, сеньор Педро. Это видно,- со злостью подумал Виктор.

- И он писал эти письма, - священник вынул из ящика стола целую пачку конвертов, - он писал их тебе.

Виктор уставился на письма как на бомбу замедленного действия, ожидая, когда та рванёт. У деда точно были проблемы с сердцем? Может, скорей с головой?

- Не знаю, что в них, - признался сеньор Педро, - но зная твоего дела, не уверен, что все они были написаны в идеальном расположении духа.

О да, на это любимый дедуля был мастак. Едкие слова. Подколы. Даже его условие, что вилла перейдёт к семье, если Виктор проживёт на ней месяц, и эта его приписка к завещанию : «Я всегда прав». Последнее слово – всегда за ним. Сейчас Виктору даже начало казаться, будто старик умер назло ему, чтобы потом продолжать доставать из могилы.

- Хорошо, - нашёл мужчина в себе силы, - я прочту их, храня лучшую память о сеньоре Роберто.

И он протянул руку за письмами.

Но священник не спешил отдавать ему пачку. Медленно, будто наслаждаясь моментом, он развязал стягивающую пачку ленту и протянул внуку покойного лишь самое верхнее из писем.

- Я обещал отдавать тебе по одному письму весь срок. Этот месяц до Рождества.

Не будь они в храме, Виктор бы выругался. А так он лишь промямлил: «Благодарю, святой отец».

Борясь и разрываясь между искушениями : прочесть письмо на месте или разорвать его, Виктор сунул конверт во внутренний карман своего пиджака. Кажется, аудиенция с сеньором Педро была закончена. Хорошо хоть ему не предложили покаяться во грехах. Иначе стены храма точно услышали бы массу новых слов.

Виктор уже хотел уходить, чтобы прочесть письмо дома, и тут он вспомнил о скваттере.

- Сеньор Педро, - вкрадчиво спросил он, - вы знаете здесь многих. Подскажите по одному вопросу.

- Я весь внимание.

Священник, до того считавший, что неприятный разговор закончен, выглядел несколько огорчённым.

- Приехав вчера домой, я застал там одну небольшую проблему, которую теперь надо решить.

Глаза святого отца вдруг просияли.

- Не говоришь ли ты об Антонии? – спросил он.

Виктор удивлённо кивнул.

- Она прекрасная девушка. Скрасила последние годы жизни твоего деда.

И прежде чем Виктор успел хоть что-то ответить, священник встал из-за стола.

- Прости, дела зовут меня, Виктор. Пожалуйста, приходи ещё. В любое время, когда тебе нужно будет поговорить.

Поговорить Виктору надо было сейчас. Но сеньор Педро всем видом дал понять, что сегодняшний тет-а-тет закончен. А в этом с ним, как и с его дедом, спорить было бесполезно.