Наследство из другого мира

Глава 1

В сумке завибрировал телефон. Я заметила, как напряглось лицо Димы. Опять ревнует? С ним это часто бывает. Сделаю вид, что ничего не заметила. Могла же я не услышать вибрацию? Абсолютно точно могла.

Мы все собрались на совещании. Начальник с упоением рассказывает о том, какие мы все молодцы. Это может значить только одно – вон тот мужчина, сидящий в углу, новый заказчик. Неприметный серый костюм, бритый затылок, косая сажень в плечах. Если судить по фигуре – спортсмен, если по одежде – ученый. Попробуй догадайся, подстройся, примерься к тому, что отвечать, если спросят. И ведь спросят, я теперь начальник отдела, должность высокая, да и зарплата приятная.

- Тебе звонят, - пихнул меня Дима.

- Кто? - шепотом ответила я и сделала вид, что ставлю пометку в своем блокноте.

Начальник как раз взялся расписывать все мои видимые недостатки: трудолюбива, исполнительна, вникаю в детали, одним словом, сама себе мешаю жить с завидным упрямством.

- Можно мне заглянуть?

- Бери, начинающая звезда графического дизайна.

- Скажешь тоже, - Димка схватил мою сумочку, вытряхнул из нее телефон на свою ухоженную ладонь. Начальник этого не заметил, зато заметил заказчик. Вон и бровь приподнял. Да пишу я, пишу, вид сделала умный.

- Кто звонит?

- Не знаю. Городской номер, код Приозёрска.

Я охнула, сердце упало вниз, да там и осталось. Только не это! Только не звонок оттуда. Это хуже, чем встретиться с призраком. Он хотя бы мертв, в отличие от Сильвестра. Не уверена, что мне удалось сохранить лицо. Заказчик смотрит на меня вопросительно, с вызовом. Еще бы! Наверняка он очередной миллионер, владелец крупной фирмы. При таких нужно вести себя сдержанно, сохранять заинтересованное выражение лица. Вот только я не могу. Совсем не могу! И просто мечтаю, молиться готова, чтоб этот звонок оказался очередным спамом.

- Сбрось вызов.

- Сбросил, но снова звонят.

Дима, похоже, тоже был озадачен. Он быстро перенабрал этот номер в свой телефон, начал поиск в интернете. Тут же появился ответ. Этот номер – телефон городской больницы.

Я закусила губу, нельзя ни на что рассчитывать, глупо надеяться. Наверняка это просто ошибка.

- Что-то не так? - начальник оборвал сам себя на полуслове.

- Кажется, вашей сотруднице нехорошо, - прищурился качок в элегантном костюме. Все это время он неотрывно смотрел на меня. Неудобно получилось, ну да и шут с ним. Мало ли, что я ищу в телефоне.

- Катюша?

Вот уже все собравшиеся смотрят на меня. Так! Нужно взять себя в руки, натянуть на лицо привычную маску человека, который во всем разбирается. Я выхватила из рук Димы телефон, положила на столик, чтобы только он не нажал кнопку вызова! Не принял звонок. Нет меня, умерла! Не существует!

- Вы ошиблись, со мной все хорошо, - я приподнялась из-за стола, - Как я понимаю, вы планируете заказать у нас проект.

- Пока не планирую, еще только слушаю о ваших успехах.

Клиент пронзил меня внимательным взглядом, словно попытался одновременно взвесить, осудить, а заодно заглянуть и оценить, что там внутри, под упаковкой. И я совсем не про одежду и тело. Заказчиков интересуют прежде всего мозги, мой талант, умение вести их дела. Они каждый раз так глядят – справлюсь или нет. Справлюсь, само собой. Вопрос только один – насколько блестяще в этот раз. Работе я отдаю себя полностью, потому что просто боюсь остаться без куска хлеба, вот и стараюсь делать все от души. И моя месячная зарплата не способна притушить всегдашний страх остаться без денег.

Ошарашить клиента – главное правило, тогда и контракт мы получим. А, судя по дорогим ботинкам мужчины, по его часам на запястье – контракт будет жирным и мой процент тоже. Забавно, что я оцениваю клиентов точно так же, как карманники у вокзала. Часы, ботинки, изредка телефон. Но он может быть не совсем новым, если человек привык доверять технике, с которой работает каждую минуту.

Интересно, что у него за бизнес? Такого, как он, выбить из себя будет непросто. Но уж я постараюсь! Я смущённо улыбнулась, метнула "испуганный" взгляд на мужчину, затем вверх, наконец опустила глаза.

- Вы – главный мужчина всей моей жизни! - произношу громко, отчетливо, перекрывая все голоса коллег, улыбаюсь, выжидаю ровно секунду, - Я нисколько не сомневаюсь, плод нашей с вами любви скоро увидят все.

- Плод любви? Вы о чем?

Мужчина побагровел, его спокойствия как не бывало.
Начальник прикрыл рекламным буклетом свое лицо. Уж он-то знает, КАК я умею работать.

- Я о вашем проекте. Это будет наше совместное чудо. Ваши стремления, моя работа. Пока проект не закончится, вы будете главным человеком моей жизни. Полагаю, недели на две?

- Фух! - парень смахнул рукавом пиджака пот со своего лица, вот и спесь вся слетела, улыбнулся, буквально упал обратно на стул, - А вы умеете! Да! Я чуть удар не получил. Фух, - вот он и галстук уже ослабил.

- Катя – наша лучшая сотрудница. Она умеет привлечь внимание, - ехидно улыбнулся начальник.

- Заверните ее мне недельки на три-четыре. Проект будет большим, многообещающим. Вы можете рассчитывать на хорошую премию, если меня все устроит. М-да.

- Я работаю со статистикой. Она решает больше, чем мнение клиента. И кроме меня будет включён в работу весь мой отдел.

- Да уж разберёмся , в смысле – разумеется. Всем премии. Фух. Напугали. Я уж решил, что в маразм впал. Смотрю, а лица не вспомню. Вроде рано еще! Ну вы даёте!

На столе опять завибрировал телефон, из-за резонанса звук разошелся по всему конференцзалу. Я неловко схватила мобильник, совершенно случайно чуть не приняла вызов.

- Наверное, звонит кто-то, кто успел поседеть раньше меня? - усмехнулся клиент.

- Катюша, - я привычно откликнулась на свое имя, раньше, от рождения, оно у меня было другое. Потом я сменила его для удобства на не такое приметное, - Выйди, ответь, мы пока заключим контракт, а дальше вы уже сможете обсудить детали с Олегом Кольцовым.

Глава 2

Мартин

За окном проскочил экипаж, лошадь прогрохотала подковами по мостовой. Я невольно вскинул взгляд. Белая грива, такой же хвост, а тело жемчужное, будто бы вырезано из мрамора. Экипаж банкира, он, должно быть, поехал на рынок. Этим днем обещали открыть ярмарку, съедутся купцы со всех сторон Шохира. Я вздохнул, тыльной стороной руки отвел прядку волос со лба.

Вид из окна на горное озеро поражает своей красотой. Никак к нему не привыкну. Город раскинулся по его берегам, обрамил, словно кольцо самородок. Наша улица чуть на холме, отсюда можно увидеть даже замок герцога. Он на том берегу, чуть вдалеке.

День еще только начался, пар от зеркальной поверхности поднимается следом за лучами раннего солнца, будто хочет увязаться за ними, вознестись на небеса. Там, в вышине, нет ни облачка. Только дракон полетел с Запада на Восток, разрезал хвостом синюю высь, оставил после себя белую линию. Хорошо! И как же красиво.

Я смахнул с рук муку, потуже завязал фартук и продолжил делать украшения для пирога. Поверх них нужно будет нанести слой глазури, но это потом. Пока что я вырезаю острым ножом листики чудесного деревца. Успеть бы! Ведь точно неизвестно, когда приедет гостья. А попасть впросак я очень боюсь.

Чернику я перетер в ступке с сахаром и еще одним порошком, начинки вышло на удивление много. Зильбер сказал, будто его племянница больше всего любит именно черничные пироги. А еще девица очень любит морошку. Придется мне этим вечером идти на болото, смотреть, не созрела ли хоть горсть янтарных ягод. Красивые они, почти прозрачные, и вкус необычный. Я к таким не привык.

Да и вообще мир по ту сторону дома странный. Холодный, полный ветров, высоченных деревьев, а еще там есть безлошадные экипажи. Они гудят, испускают из себя струи ядовитого дыма. Я искренне думаю, что это потомки какой-то порочной связи драконов и… Ума не приложу, кто мог стать матерью подобных чудищ. Тем более, что они бывают самых разных цветов, форм и размеров. Как... букашки. Может, на Земле они бывают крупными? Вот дракон и позарился на их красоту, а потом появились потомки порочной любви. Да нет, это глупость, наверное. Впрочем, я не уверен.

Зильбер говорит, что эти чудища очень опасны, он запрещает подходить к ним, называет машинами. Якобы они за милю способны почуять такого, как я, и сожрать. Что-то в этом есть. Я сам слышал, как громко они рычат. Злобные, опасные твари. Как только исхитряются их использовать люди? Ведь по логике вещей эта машина должна тебя проглотить, потом пронести в своём животе и только, если повезет, она выплюнет тебя там, где нужно. Зильбер сказал, что для этого есть особое средство, которое нужно высыпать зверю в желудок. Якобы тогда машина уснет, а сам ты сможешь выбраться из её глотки.

Брр, от одной мысли об этой перспективе мороз пробрал меня по спине.
Нет, не все сходится, я не раз видел, как хозяин пользовался чудовищем, когда подъезжал к дому. Но выбирался он из его пуза совсем чистым. Где же тогда желудочный сок, слюни. Да и краешек дивана я, как будто, видел внутри машины. Или это был язык?

Каких только чудищ не создадут боги. Страшно признаться, но я бы, пожалуй, хотел прокатиться на этом звере. Быстро-быстро, с ветерком. Да только где мне найти тот волшебный порошок? Зильбер ни за что не даст ни крошки его. Ну и я же не хочу, чтоб меня окончательно съели. Может, взять с собой в путешествие нож? Подколоть им корень языка у машины, тогда она наверняка выплюнет меня наружу. Решит, что вместе с пищей попался репейник.

Я вырезал из теста очередной лепесток, прошёлся ложкой по его краю, и немного сплющил, придал форму волны. Теперь нужно собрать все лепесточки в одну скромную розу. Она ляжет по центру пирога, словно выросла на поляне из мелких цветов.

Я еще раз выглянул за окно, сверился с оригиналом. В этом мире роза уже давно распустилась, обсыпала своими бутонами всю стену особняка, поднялась почти до края крыши. Наверное, скоро придется подрезать ее чуть-чуть. Крыша у нашего дома сделана из тонких каменных пластин, немного напоминает чешую дракона. Листья розы камень наверняка обожжет, они станут некрасиво смотреться. Да, лучше подрезать розу заранее, пусть себе и дальше ползёт по стене.

Я вздохнул, потёр ошейник, обвивший горло. Что-то Зильбера давно нет. Ушел он еще ночью, оставил несколько распоряжений, да так и не вернулся. Нет, я рад... Но не представляю, куда он мог так надолго запропаститься, и чем это обернется для нас, точней, для меня. С фернирца толку ещё неделю точно не будет.

Я отодвинул чуть подальше от окна бочонок со специями. Стоят они не мало. Зильбер старается не привлекать к себе внимание в Шохире. Даже мелочи не должны выдавать, насколько богат хозяин особняка. Дом полнится артефактами: портьеры, ковры, столовое серебро с густой позолотой, тончайший фарфор, золотые запонки на дне ваз, чего здесь только нет. А снаружи обветшалую штукатурку дома стыдливо прикрывают штакетник и плетистая роза. Да и сам колдун выходит пройтись исключительно в старой, залатанной на локтях одежде, точно бедный, одинокий старик. Это по особняку он ходит в роскошных халатах из шёлка, спит на белье из сатина, ужинает только икрой, намазанной на тонкие кружевные лепешки.

И колдует он только тогда, когда на мир опустится тьма и створы дубовых ставень можно будет без подозрения закрыть. Якобы боится воров и грабителей. Соседи все шутят, что можно взять в доме у бедняка? Знали бы, что хранит в себе этот дом! Какие обряды проводит хозяин, каких бесов он призывает. Я до сих пор не смог примириться с его колдовством, а ведь принадлежу ему уже целых два года.

Спина затекла от неудобной позы. Я провернул в духовке магический кристалл. Еще раз усмехнулся, Зильбер так редко относит эти кристаллы городскому магу, чтоб наполнить их силой, что по соседям уже прошли слухи, будто старик живёт впроголодь. На самом деле, колдун наполняет кристаллы сам. И никто из соседей не догадывается о его даре.

Глава 3

Эрика

Сердце замирает от восторга. Я еду домой! Наконец-то! Родное мое Приозёрье, ты уже совсем рядом.

Машина у меня "почти новая", почти без греха. Суровый такой монстр, гибрид крокодила и карликового джипа, ни на что не похожее чудо инженерной мысли. Пролезает везде, где нужно, бензина пьет совсем мало. Правда, зимой в ней не работает печка, потому что в той стране, где ее создавали, зимы не бывает.

Мне это чудище притащил из Владивостока по случаю один благодарный клиент чуть ли не в половину цены. Знал, что я не удержусь. Собственно, это и было решающим фактором. Скидки я очень люблю, причём любые. Но теперь меня регулярно мучает вопрос, чем же я так их фирме с рекламой-то не угодила? За что мне производители собачьих кормов решили ТАК отомстить? Вроде все хорошо им сделала. И продавать машину жаль до безумия, потому что таких шустреньких и крохотных джипов не бывает в природе.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не утопить педаль газа в пол. Шоссе гладкое, чистое, ровное, лишь чуть мокрое после дождя. Широкую обочину обступили высоченные сосны, и мне кажется, будто на их кронах держится небо, а то и весь мир. Я улыбаюсь до ушей.

А там, впереди, меня ждёт тёмное озеро, большущее! Старинный дом на берегу. С одного его края башня, а с другого – оранжерея.

Соседка говорила, будто бы раньше, давным-давно этот дом принадлежал моей маме. Говорила, что мама была очень богата. Имела украшения, платья, часы настольные с боем. Жаль, я совсем маму не помню.

Дядя тоже путался, когда что-то о ней рассказывал. То она была блондинкой, то вдруг брюнеткой, а то и вовсе рыжей. Потом познакомилась с молодым "интеллигентом". Это слово дядя произносил с особым презрением, негодовал. Потом у мамы завелась я. Папа ушел. Если он вообще был у меня. Я не знаю, как долго продлился их роман, была ли я рождена в браке или нет? Главное, родилась.

Все бумаги, письма, фотографии дядя сжег. Мне он говорил именно так. Зачем? Почему так со мной поступил? Но что-то же должно было сохраниться! Я же в детстве находила мамины серьги, те самые, о которых с придыханием рассказывала соседка.

В середине крупные камни, обсыпка из мелких рубинов по краю. Листики из золота трех разных цветов переливаются, играют между собой, падают вниз. Каждый на отдельном колечке, поэтому кажется, будто листик живой. Старинная работа, особая – так сказала соседка. Кажется, они с моей мамой немного общались.

Почему у мамы не было никаких подруг, знакомых, родственников хотя бы, я не знаю, увы. И дядя совсем ничего не желал рассказывать. Только один-единственный раз он обронил пару фраз и всё. Больше мне ничего не удалось из него вытянуть.

В тот день дядя был в гостиной, уселся в кресло, накинул на ноги серый плед. Я стояла от него по правую руку, читала вслух сказку. Дядя очень любил слушать эти странные сказки о Шохире. Сначала он мне их сам рассказывал, потом требовал, чтобы я ему их прочитала.

Уже взрослой я как-то решила найти хоть одну сказку из той книги, просто чтобы понять, о чем там вообще говорилось. И не смогла. Словно не существовало никогда никакого Шохира даже в фантазиях. Но я же помню ту книгу – тиснёные золотом буквы на обложке из кожи, дорогая бумага, иллюстрации. Такое не придумаешь. Сборник сказок у дяди был. Может, он вообще существовал в одном экземпляре? Уж больно напоминал учебник истории. Все куда-то бегут, плывут. Но куда и зачем совершенно непонятно. А еще в Шохире были драконы, благородные, удивительные существа. Кажется, иногда они могли превращаться в людей.
Сколько мне было, когда я читала об этом? Лет пять или шесть. Читать меня дядя научил рано.

- Может, мою маму забрал дракон?

- Она ушла к этим! За границу подалась в… неважно. Чтоб сохранить, значит. Бросила дочь.

- Что сохранить, дядя?

Маленькая я еще смела у дяди что-то выспрашивать. Не так сильно его боялась.

- Иди во двор, поли огород. Всё заросло. Травы по пояс!

И я шла полоть, только травы меньше не становилось, будто ее специально кто-то подсаживал.

Странно, что другие соседи о маме почти ничего не помнили. Вроде бы жила, вроде довольно долго. Откуда моей семье достался этот дом тоже никто рассказать не смог. Не то перешёл по наследству, не то был куплен. Я знаю точно только одно, дядя специально лишил меня прошлого. Зачем – не понятно.

Окна машины я чуть опустила, по салону загулял летний ветерок. Он будоражит свежестью, невозможным простором леса, близостью воды, влажной летней прохладой. Дождь только прошел, а небо уже ясное, солнце вовсю улыбается. Будто бы и оно радо тому, что я возвращаюсь сюда, в край сосен, озёр, где Ладога близко, где пахнет совершенно по-особенному.

Не пропустить бы поворот! Я сжала руль крепче. Что, если дядя меня обманул? Точнее не он, а тот врач с суровым молодым голосом, который говорил со мной по телефону? Да нет, не похоже. И в регистратуру больницы я ведь тоже звонила. Даже в сети поискала, с ранами сердца вроде как не живут. Впрочем, мой дядя многое может. В этом я уже давно убедилась.

Я свернула и вроде даже там, где нужно. Внезапно заметила, как по дороге прыгает птица. Огромный чёрный ворон, весь блестящий, красивый. Не ворона, именно ворон. Они гораздо крупнее и в их оперении нет серого цвета. Сами перья так и переливаются черным с отливом зелёного. Что же он забыл на асфальте? Птица то раскрывала крылья, то вновь их складывала. Я притормозила и погудела.

Одно крыло птицы мигом повисло. Ворон завалился на бок. Черт! Я его что, напугала до смерти? Ворон – краснокнижная птица, да и вообще его жалко. Гора перьев колыхнулась от порыва ветра. Я открыла дверцу машины. Сама не знаю зачем. Чтобы проверить? А может, чтобы помочь?

Ворон тут же вскочил на лапы и бодро влетел в салон моей машины. Уцепился лапами за бардачок.

- Брысь? - неуверенно попросила я.

Как-то жизнь меня не готовила к таким птицам-мошенникам. Откуда он удрал, интересно? Из цирка? Или из зоопарка? А может, сам по себе такой вот талантливый самородок? И клюв-то большой, такой клюнет, можно и без пальца остаться. Птиц фыркнул, провел клювом по лапище.

Глава 4

Эрика

Я ловко повернула к скверу напротив больницы, здесь и запарковалась. Мой странный попутчик – ворон – как будто притих. По крайней мере, он больше не произнёс ни слова.
Оставить его в салоне? Так всё разгромит, брать с собой в больницу тоже не выход. Я вдруг подумала, а что, если ничего еще не закончилось, и мой дядя вовсе не умирает? Тогда ворона оставлять взаперти точно нельзя, я за себя-то не уверена. Мало ли, не вернусь? Всё может быть! Руки так и чешутся прибить старика. Полицию вызовут, разбирательство непременно устроят. Салон нагреется. Нет, лучше уж птицу я отпущу.

Последнее решение далось совсем не просто. Будто я решила отказаться от чего-то бесценного, что за всю жизнь встретить можно лишь раз.

Я до боли сжала руль, затем неохотно перенесла руку на дверцу машины. Ничего, птиц и сам как-нибудь перебьётся. Здесь, в городе, движение тихое, вон и кафе рядом есть. Всё, нужно решиться и поскорее идти. Главное - помнить, я больше ничего не боюсь. Нет больше забитой Эрики, есть взрослая, сильная, уверенная в себе Катерина. Никто и пальцем не посмеет тронуть. А если?

Тогда начальник меня вытащит отсюда, он обещал Кольцову закончить проект. За эту мысль и нужно держаться. Когда за спиной двое сильных мужчин, готовых заплатить деньги за твой изощренный талант, жить сразу становится легче. Без меня фирме будет не обойтись, начальник перегрызёт за меня горло кому угодно. Это он с виду похож на мопса, а так-то бульдог. Если во что вцепится, не отнимешь. И лучше мне оказаться в его зубах, чем в руках дяди.

Довольно терзаний! Я со всем справлюсь сама и прятаться ни за кого не придётся. Я распахнула дверцу машины. Ворон тут же вылетел вон. Напоследок смел с моего носа очки черными, плотными крыльями. С победным криком он устремился к крайнему столику летнего кафе.

- Жрать!

- Простите, я не хотела. И ворон не мой! - крикнула я вслед наглой птице.

- Врёт, как дышит! - донеслось от кафе, - Несите меню! Несите мене всё!

Я поспешила перейти на другую сторону улицы. Не моя это птица, просто попутчик, случайный спасёныш. Не подобрала бы, кто-нибудь непременно сбил его там на дороге. Вот только мне кажется, что птиц не собирается никуда улетать, так и будет меня ждать со счетом в клюве. А и ладно, если получится – всё оплачу! Не жалко. Только бы получилось.

Невысокое здание, всего-то три этажа, старинное, фасад отделан серым гранитом, а окна словно в кружевах белого мрамора. Только водосточные трубы всё портят, они будто прилипли к дому случайно. Потускневшие, ржавые, слегка грохочут от каждого дуновения ветерка.

Я немного постояла перед дверью и лишь потом взялась за ручку. Всё, вперёд идет взрослая, сильная женщина. Бояться мне нечего. Уж дяди я точно теперь не боюсь. Хорошо бы только узнать от него хоть что-то о моем прошлом, о маме, о том, откуда у нас этот дом? Вдруг да и решит рассказать хоть что-нибудь теперь?

За окном регистратуры нашлась милая полноватая женщина в белом высоком чепце. Или это называется колпаком? Я на всякий случай одернула полы своего пиджачка. Повезло, что именно сегодня я надела костюм по случаю совещания. Выгляжу стильно, совсем не как юная пигалица. Это в Питере неважно в чем ты пришёл, в ношеных кроссовках и дырявых джинсах или же в брендовом костюме и на каблуках. В провинции иначе. Здесь еще долго всё будут обсуждать. Будто бы одежда на самом деле что-то способна изменить.

- Добрый день, - на моем лице заиграла фирменная улыбка под стать костюму и туфелькам, - Я с вами общалась сегодня.

- Не припоминаю, - женщина приветливо улыбнулась. Дурной знак? Меня здесь ждёт дядя? Или она и вправду не помнит звонка. Я с тоской взглянула на дверь. Если что, всегда успею добежать до машины.

- Я звонила, чтобы получить информацию насчет дяди, Сильвестра Ягодинского.

Узнала, вот и в глазах появился огонёк любопытства, да тут же сменился сочувствием.

- Так вы племянница знахаря?

- Увы, так.

- Горе-то какое!

- Почему?

Я действительно растерялась. Что для других беда, для меня – освобождение.

- Так при смерти он! За вами велел послать. Как и держится-то непонятно. Такая беда! Все случайно вышло. Такой человек! Человечище! На ровном месте упал. Давай-ка я тебя провожу, тут рядом совсем, первый этаж.

Женщина нервно взглянула на дверь. Боится, что придёт кто-то из посетителей, а её не будет на месте? Или зря я одна сюда приехала? Нужно было взять с собой Димку, вдвоем было бы надежней.

Она потянулась, чтоб подхватить меня под локоть, но я вовремя отдёрнула руку. Не терплю прикосновений к себе. Тем более сейчас, когда это может быть опасно. Дама нахмурилась, чуть пожала плечами, будто обиделась. Я же улыбнулась и снова не к месту.

- Нам вот сюда, вас пропустят. Обязательно. Всех пропускают, кто родня, хоть и дальняя.

- Бахилы нужны?

- Ой, что ж я не предложила? - женщина всплеснула руками, бросилась куда-то назад.

А мне навстречу из широкой двери вышел врач. Молодой совсем, уж всяко младше меня, это если по паспорту. Так-то врачи чаще выглядят старше своих лет из-за мудрого взгляда. Вот и у этого парня глаза усталые, полные печали, сочувствия. А я в ответ на его взгляд улыбаюсь. Мне даже не совестно, а это плохо, наверное. Да только прошлого не забыть. Зато можно похоронить!

Вы родственница нашего Сильвестра?

- Племянница.

- Давненько у него не появлялись.

- Шестнадцать лет.

- Бросили старика, хорошо хоть сейчас успели приехать.

Врач попытался воззвать к моей совести. В теории она у меня даже есть. Детским домам вот иногда помогаю, старушек через дорогу перевожу. Но Сильвестра я искренне ненавижу. Не удивлюсь, если окажется, что мы не родня. Он мог выкрасть меня. Странно, что раньше мне это в голову не приходило.

- Идёмте, - сильней нахмурился врач.

Наверное, он ждал от меня сочувствия к дедушке. Увы, сочувствие – продукт конечный. Был, да весь вышел. По крайней мере, по отношению к этому человеку. Я даже печаль изобразить не могу. На лице – рекламная улыбка, почти маска.

Глава 5

Эрика

Я вернулась к кафе. Столики утопают в зелени, городок этот совсем не большой, но безумно красивый. Мой город детства, приехать сюда из деревни казалось чем-то несбыточным, почти нереальным. Мечтой! Взять и вот так просто прокатится сюда, посидеть в таком же кафе, ухватить кусочек счастья. И городок мне тогда представлялся настоящим городом. Совсем не то, что теперь. Сегодня мне это место кажется раем. После Питера с его суетой, толпами людей, вечно хмурыми лицами. Такая огромная разница! А ехать сюда всего-то два часа.

Я устроилась за столиком, окинула взглядом газон. Нет моей птицы, сбежала, а может, подобрал кто-то другой? Нужно было запереть его в машине, не так уж долго меня и не было.

Тут же к столику подошёл официант, милый парень, все же и люди в провинции совершенно другие, гораздо симпатичней жителей крупного города. С открытыми лицами, спокойные, даже уверенные в себе, но не нахальные, одним словом, приятные. Он как-то странно на меня посмотрел, вскинул бровь, хмыкнул.

- А у вас палец дымится.

- Очень смешно, - фыркнула я с улыбкой.

Если он так решил познакомиться, то не стоит. Без меня у этого парня точно нервы будут целей. Высокая концентрация меня в личной жизни нормальных людей способна довести до нервного тика.

- Нет, правда, дымится. Вы посмотрите только.

Я приподняла руку, ну и? Дыма вроде бы нет.

- Левая рука. Эта нормальная.

Мне почудилось, что парень готов убежать, только бы не находиться рядом со мной.
Я послушно приподняла левую руку. Забавно, из указательного пальца и вправду тонкой нитью вьётся дымок. Впервые вижу такое. Я повертела рукой. Странно. И не горячо, и не больно. Уголька под ногтем точно нет, да и откуда бы ему взяться?

- Наверное, я такой родилась. Принесите, пожалуйста, чашечку кофе, шашлык, торт и сахарную вату.

- Решили у нас что-то отпраздновать?

- Да! Освобождение!

Палец задымился сильней. Я на всякий случай поскребла им по столику, не помогло. Ну, да и ладно. Сегодня даже такая мелочь меня не расстроит. По сравнению со всем остальным это, действительно, такая мелочь.

Сразу вспомнилась помолвка! Сейчас, я чуть не расхохоталась, а тогда? Дядя привел в дом своего друга, а ведь мне было только шестнадцать. И тут такая новость. Я должна выйти замуж за мужчину гораздо старше себя. Рослого, крепкого, строгого. Как он смотрел на меня! А я даже взглянуть боялась, глаз от пола поднять не могла. И кожа у того незнакомца странно блестела, будто бы её всю покрывала мелкая чешуя, словно тонкие блестки. Как же я испугалась! Испугалась того, что он просто коснется меня.

Через два дня я удрала, считай, повезло. Деревенская девочка, сирота, тощая, бледная. Из вещей только то, что надето. И ведь поступила, хоть и в колледж, нашла подработку, не пропала.

Только кошмары меня мучают до сих пор, всё снится он, тот загадочный мужчина, которому дядя меня продал. Он так и сказал, что не отступит, рано или поздно отдаст замуж за Тория. Тот большой человек, согласен подождать сколько нужно, чтоб из меня выветрилась вся дурь... А вот фамилии его я уже и не вспомню.

Меня кто-то дернул за краешек юбки. Я от испуга замахнулась рукой.

- Не ожидала? - густой мужской бас насмешливо спросил меня из газонной травы.

Фух! Это просто ворон подкрался. Когда же я наконец отучусь бояться таких вот внезапных прикосновений к себе?

- Я думала, ты потерялся.

- Не мечтай. Такие, как я, не теряются, я только находиться умею. Жрааать! Я только сегодня из-за решетки сбежал!

Официант вздрогнул, изменился в лице.

- Вы тоже из тюрьмы освободились?

- Хуже, из зоопарка! - ворон взлетел на спинку соседнего кресла, выразительно провел клювом по лапе. Не то угрожает, не то умывается перед едой. Может, и то, и другое?

- Что значит, тоже? - я закинула ногу на ногу и выразительно изогнула бровку.

- Вы же сами сказали, что освободились, - совсем смешался официант.

Бедолага, кажется, у него в голове всё окончательно перепуталось. Нужно будет чаевые оставить хорошие в честь этого дня.

- От помолвки, это даже хуже, чем от тюрьмы.

- Хватит тратить время впустую, - возмутился птиц, - Я буду есть нерождённых пришпаренных кипятком.

- Что?! У нас нет такого...

- Яйца всмятку! А вы что подумали? Еще стейк с кровью, йогурт.

- Я оплачу сразу всё. И оставлю вам чаевые в качестве подарка по случаю нашего двойного праздника.

- С-спасибо.

Парень ретировался в сторону кухни. Надеюсь, он оттуда вернется с нашим заказом. Я постучала по столу пальцем, по поверхности рассыпались искры... Что это вообще такое? Может, я в больнице влезла в какой-нибудь реагент?

- Не умеешь, не берись, - гаркнул ворон.

- Скажи честно, ты из зоопарка сбежал?

- Выгнали. За выдающийся ум!

- А точней?

- За аморальное поведение. Это все от избытка думательной субстанции. Я же...

На кухне что-то упало, из двери кафе высунулась голова повара и тут же исчезла. Не удивлюсь, если весь персонал разом сбежит. Умею я произвести "яркое" впечатление. Незабываемое. Как-никак начальник отдела рекламы.

Без обеда бы мне не остаться. Я-то ладно, а птичку мне жалко. Вон какой тощий. Интересно, что вообще сейчас творится в голове у несчастного официанта? Сидит девушка в черном костюме, на каблуках. Рядом с ней говорящий ворон. Н-да. Как бы нас отсюда не выгнали.

- Несите обед побыстрее, тогда выпишу личный э-ммм амулет на великие чаевые, прибыль и заклинание от мышов и тараканов в комплекте!

Креатив наше все....

***

Мартин

Ветер поднялся вчера, да так и не стих к ночи. Ветка старой сосны бьёт по стеклу, скребётся и кажется, будто там человек, забрался на крышу, просит открыть окно, укрыть от непогоды. Да разве кто рискнёт войти просто так, без приглашения, в дом Зильбера? Кошки и те переходят на другую сторону улицы, чтоб обойти этот дом по дуге. Умные звери.

Глава 6

Эрика

Ворон унес свою добычу на газон, доедать. Я изо всех сил делаю вид, что эта птица не имеет ко мне совершенно никакого отношения. Ну вот совсем! Украдкой только посматриваю на то, как он ест. Вот ударил кончиком клюва по макушке яйца, точь-в-точь как ложечкой это делает лорд в своём замке. Аккуратно отбросил верхушку в сторону, погрузил клюв в янтарный желток, для надёжности прижал яйцо к траве коготками.

Сытно вздохнул, потянулся за куском мяса. А оно оказалось жёстким, оторвать он ничего не смог. Выругался на своём птичьем наречье, будто проквакал, с трудом всё же отщипнул кусочек, погрузил в яйцо, словно бы обмакнул в соус, и наконец проглотил с невиданным наслаждением. У меня у самой рот наполнился слюной от одного вида того, как этот птиц наслаждается своей пищей!

Шашлык просто волшебный! Или я просто соскучилась по кухне родного края? Откинулась в кресле, наслаждаюсь видом зелени, прудиком, деревьями. Как же здесь хорошо! Вот я и исполнила, всё, о чем мечталось когда-то. Или почти всё? Теперь и не важно. На тарелке грустит сладкая вата, потому что уже просто не поместилась в меня. Пожалуй, её я возьму с собой в качестве трофея, в память об этом дне в Приозёрье.

Странный он, мой родной край, вроде и нет в нем ничего особенного. Вековые сосны шумят над головами, их шёпот слышен даже здесь, посреди города, его приносит сам ветер Ладоги. Серый гранит, каменная твердь скал, редкие цветы – хрупкое сокровище севера. И не отделаться от Приозёрья, никак его не забыть.

Дядя был прав, когда говорил, что я не смогу уехать отсюда надолго. Терпеливо ждал, когда я наконец-то вернусь. Что ж. Только всё равно будет по-моему. И замуж за его друга я точно не выйду! Никто, ни один человек в мире, не сможет меня заставить!

Я предвкушаю, как открою буфет, выну из него всю посуду, как следует рассмотрю каждую чашку, каждое блюдечко, соберу по крупицам всё, что мне принадлежит. Серьги мамины наконец-то верну себе, её фотографию, а повезёт, так и вовсе весь архив своей семьи разыщу.

Я уже давно не бедная девочка, какой уехала из родного мне дома, деньги перестали быть главным. Не знаю, какое состояние оставил Сильвестр мне, думаю, солидное.

Но как же хочется добраться до своего прошлого. Узнать точно, что случилось тогда. Почему малышкой я очутилась у дяди? Где моя мать? Я помню, что мне было всего три года. Авария? Что-то еще? Врачи в больнице говорили, будто случилась трагедия, я сама чуть не умерла. А мама? Маму вроде бы не нашли тогда. Или она погибла? Что это было? Пожар, авария? Пламя я точно помню, а ещё голоса врачей. Но разве можно верить своим детским воспоминаниям? Найти бы бумаги, хоть что-то прочесть о себе, о своем прошлом. Слишком много сомнений лезет в мою голову.

Я отломила кусочек хлеба, чёрный, корка хрустит, ломоть тяжёлый, настоящий. А запах ранит душу, взывает к самым её глубинам. Кажется, только в этом городе хлеб, как и раньше, пекут в огромной дровяной печи. От того он и выходит особенным, Ладожским. Такого больше нигде нет. Вкусный, кислый, совсем не пресный, пахнет домом, жизнью, едой. И нет никаких сил отказаться даже от крошки. Кажется, её и на землю смахнуть – настоящее святотатство. Будто этот хлеб – последний осколок древней святыни.

Вздохнула, посмотрела опять на газон. Ворон бережно склёвывает крошечки, которые разлетелись вокруг него по траве. Скорлупа валяется рядом.

- Как ты оказался на трассе?

- Вывезли в коробке добрые люди куда подальше.

- Почему добрые? - я действительно удивилась.

- После моей славной охоты злые люди бы живым не оставили. Я почти завалил кабана! Ухватился клювом за его ухо! Клюнул в шею. Молния! Бах! И вот меня и вывезли в лес.

- Погоди, какой кабан? Какая молния?

- Это было в живом уголке для юннатов. Телевизор им спонсор привез. Дорогущий, - ворон задумчиво прищёлкнул клювом, - Висел во всю стену. Теперь не висит. Эх. Кругом обман. Кабан был совсем как настоящий.

Птиц поскреб лапкой землю, я спрятала телефон поглубже в карман.

- С испугу я еще стол опрокинул. Все кричат, ловят меня! Я решил – была не была! Живым не сдамся! Вылетел в форточку вместе с форточкой, открыл вольер мартышек. Сам забрался в ящик с мороженым. Что не съел, то распотрошил, чтоб другим не досталось. Директору в волосы вцепился, хотел отомстить за кашу по утрам. Это её гнусный приказ – кормить меня гадостью. Пыточных дел мастер, а не директриса!

Ворон вздохнул, провёл клювом по собственному окорочку, словно линию прочертил.

- Кругом красота! Мартышки скачут, а за ними весь уголок юных любителей природы. Кто-то кадку разбил с цветами, кто-то сам немного упал, кто-то серьги из ушей директора стащил, может быть, даже я. Еще и ветеринару сообщил, с кем по ночам прогуливается сторож. Она отчего-то удивилась. Нет, я, конечно, соврал. Но! Надо же было добавить им в отношения эмоций?! Кругом – хаос, разгром, эмм... красота, одним словом! Тут-то меня и впихнули в коробку добрые люди, злые сразу бы убили. Не понимают люди красоты хаоса, дураки.

- М-да, - я и сережки из ушей вынула, спрятала в сумку. Ну его, мало ли что!

- Жуть! Пришлось устраивать свою судьбу самостоятельно. Как сумел, - ворон горько вздохнул, - Мясцо могло быть и посвежее. Не люблю аргентинские стейки, совсем не тот вкус. Я за местных производителей. Да и яйцо так себе, переварили. Мышей свежего урожая у них не нашлось. Мрак!

- Хам!

- Не без этого, - скосился на меня ворон гордо.

Я поднялась, времени прошло и так много, а мне еще нужно поговорить с врачом. Официанта как ветром сдуло, пришлось самой идти в кафе.

Приятная обстановка, деревянная мебель, пахнет сдобой так сытно и вкусно. Повар выглянул из кухни, розовощекий, на Деда Мороза похож, правда, в юные годы. Из-за его спины торчат головы официантов. Похоже, что меня и вправду приняли тут за настоящую ведьму! И как я буду выкручиваться?

- Можно счет?

- Вам зачем? - хлопнул повар глазами.

Глава 7

Эрика

- Что у вас с рукой?

Знаю я этих врачей! Дешевле промолчать, чем тут задержаться.

- Я такой родилась. Характер вредный, вот дым и валит.

В руках у меня кипа бумаг, одна другой тоньше. Держать их приходится под локтем, с пальца так и норовит прорваться тонкая струйка сизоватого дыма. Хорошо хоть искры больше не сыплются.

Суровый молодой врач сидит напротив, смотрит на меня исподлобья, и я представляю, какие мысли сейчас бродят в его голове. Бросила дядюшку, одинокого старика! Так оно и есть, вот только мне совсем не хотелось, чтоб меня силком волокли замуж, да и кроме этого было много всего, о чем вспоминать я не желаю. Я сбежала от дяди на свободу и не собиралась возвращаться обратно, в плен его дома, правил, устоев.

Мой деловой костюм, каблуки, прическа, недешевая сумочка, улыбка, сияющая на лице – словом, привычная фирменная обертка сотрудника международной компании – никак не вяжутся ни с поводом, по которому я появилась в больнице, ни с этим обшарпанным кабинетом.

И оправдываться я не хочу – все равно никто не поверит. Игра закончилась, дядя погиб, я выжила, считай, выиграла главный приз и скоро получу то, что хотела.

- Вот здесь подпись поставьте.

- Это все? Кому платить деньги? Я хочу получить урну с прахом.

- Не лучше ли...

- Нет.

- Послушайте, но у вашего дяди было много благодарных пациентов. Такой человек! Они оплатят, сделаем все, как нужно. Он лекции читал о народной медицине, о травах...

- Вы же врач. И прекрасно знаете, чем занимался мой дядя. Он – редкостный мошенник. Многих он вылечил?

Я смотрю на доктора с превосходством, точно на мальчишку, обманутого фокусником. Фокусник – мой дядя, а я пытаюсь объяснить его секреты. Только, похоже, напрасно, раз уж и доктор на его стороне.

- Фитотерапия эффективна, это доказано.

- Даже спорить не стану. Только дядя сосну от елки не мог отличить. И его пациенты дохли как мухи, - я качнула головой в знак полного презрения.

Умел Сильвестр убеждать человека расстаться со своим состоянием. Как ему это удавалось? Обещал выздоровление, уговаривал не пить лекарства. Многие пациенты оформляли на него свои немалые завещания... Не все травы полезны, есть среди них и смертельные яды. Белладонна, волчье лыко, цикута... Эти травы дядюшка отличал. Растут они повсеместно. Притом Сильвестр умудрялся всегда сухим выходить из всех передряг. На него даже заявление ни разу не написали. И я сделать ничего не смогла, себя спасла, а другим руки не протянула. Нет, некоторым он помогал, чтоб сделать себе хорошую репутацию. Чуть не с того света вытаскивал.

- Как вам не стыдно, - с чувством произнес доктор, сокрушенно покачал головой.

- Мне бы хотелось поскорей все завершить и уехать.

- К вам в дом сегодня вечером или завтра утром заедут, я лично обо всем договорюсь, - врач встал в знак завершения неприятного разговора. Смотрит на меня по-прежнему, как на редкую мерзавку.

- Отлично. Ключи от дома я могу получить?

- Да, вот, держите. Он просил передать, когда понял, что...

Тяжелая старинная связка легла на стол. Я вынула из сумки платочек, бережно завернула ключи и сунула в отдельный пакет. Не удивлюсь, если и ключики эти дядюшка намазал чем-то из своих "чудодейственных" мазей. Знал же, что я непременно возьму их в руки. Не знахарь он, скорее, колдун из старинной французской сказки.

- Благодарю вас.

Доктор поправил зачем-то очки, уперся руками в стол, навис надо мной. Молодой, правдолюбивый, честный весь, гордый и уверен, что стоит на стороне правды, добродетели, милосердия. Сверкает глазами, будто сжечь хочет, как в старые времена сжигали ведьм на кострах. Нет, не стану я ничего объяснять. Не поверят мне, это я уже проходила.

- Какая же вы дрянь!

- Очень живучая, - я улыбнулась пошире и вышла.

Коридор старого здания, наконец-то я могу выдохнуть, битва осталась позади. Нос повыше, глаза не прятать, пусть смотрят, кто хочет.

Просторный холл, регистратура, охранник у входа, странно, что раньше я его не заметила.
Чуть-чуть осталось пройти. А потом? Потом я загляну к дядюшкиной соседке в деревне. Надо бы купить по дороге печатных пряников, да конфет. Может, банку кофе вдобавок? Или чаю. Любила она раньше чай. Не догадалась из Питера захватить красивую банку, но, может, и здесь что-нибудь продают?

Теть Аня одна мне помогала тогда, выслушивала, верила каждому слову. Добрая, хорошая женщина. Если бы не она, я бы, наверное, совсем исхудала. Уж больно тщательно дядя следил за моей фигурой, готовил в невесты. Да и вообще, было кому меня поддержать, а это так дорого стоит. Тетя Анечка – финка или саамка? Попробуй разберись во всех коренных народностях Приозёрья. Я знаю, что ее родители – одни из немногих вернувшихся на родные земли. И перед домиком ее стоял большой камень "медвежья голова", выглаженный до блеска теплыми руками соседки. Она молилась своим родным богам.

Я выскочила на улицу, собралась перейти на другую сторону дороги. Да только позади раздались шаги, я обернулась и встретилась взглядом с рыжеволосой женщиной. Уборщица? Медсестра? Она пристально посмотрела в мои глаза.

- Молодец, что забрала его. Не трать понапрасну.

- Что забрала?

- Твори добро там, где можно, а зло там, где нужно. Не ошибись.

Я только плечами пожала, развернулась и перебежала дорогу. Вот и машинка моя стоит, сияет боками чудо инженерной мысли. Крохотный джипик. Для наших сельских дорог - самое то. Так, а ворон где? И что там кричат дети?

- Нужно спасать!

- Бедненький!

- Меня спасет только шаверма, - прохрипел знакомый мужской бас.

- Говорящий!

- Его, наверное, кошка подрала!

- Или свиная рулька...

Я обогнула машину и на секунду испугалась. Ворон сидит на ветке березы, одно крыло свесилось вниз, голова свёрнута на бок, а лиловый глаз так и косит вниз. Под деревом уже собралась небольшая толпа. Дети тянут руки к "несчастной" птичке, но достать не могут. Ворон встряхнулся, свесил вниз другое крыло. Симулянт!

Глава 8

Эрика

Я тронула рукой калитку, та ожидаемо не поддалась. Пришлось опустиьтся на корточки, просунуть пальцы между ячеек стальной сетки. Ну же? Ни за что не поверю, что Сильвестр сменил засов. Изнутри-то он открывается просто, достаточно приподнять щеколду носком ботинка, никто и не заметит. А вот снаружи, когда торопишься войти на участок, попробуй открой.

Ну где же щеколда? Я сунула руку поглубже и наконец дотянулась до железного кругляшка, - повезло, что дядя к нему еще капкан не приделал, с него станется, уж очень он не любил внезапных гостей. А попросту говоря, боялся, что кто-то не вовремя заглянет, в разгар его очередного эксперимента. Щеколда открылась с легким щелчком.

Я не стала торопиться и сразу заходить на участок. На подъездной дорожке тоже может быть множество неприятных "сюрпризов". Вон леска, к примеру, натянута, если не знать, то и не заметишь. Один конец ее идет в дом, а там он наверняка привязан, как и раньше, к колокольцу у двери. Через леску я просто переступила.

Хорошо, что ворона оставила в машине на этот раз, ни к чему рисковать птицей. Посмотрю для начала, чем меня саму встретит дом дяди. Мой дом! Никакого Сильвестра больше не существует!

Дорожка из валунов привела к деревянному крыльцу. Участок смотрится неухоженным и заросшим, впрочем, как и сам дом. Ступени крыльца облезли, кое-где из-под трех слоев равномерно облупившейся краски видно серое дерево. А вон одна доска подгнила, под ней проступают ступени из кирпича, добротные, сложенные с некоторым изыском – в разбивку. Такие сложить нелегко, если ты не профессионал-каменщик. Я подняла глаза на дверь, та тоже необычная. Не дом, а настоящая крепость.

Осторожно занесла ногу над ступенью и встала с осторожностью, хоть и знаю наверняка, что доска под ногой не проломится, а все равно опасаюсь внезапно очутиться в подполе.
Всего три ступеньки, вот и крыльцо. Дверь выглядит небогато, мощная сталь из Италии стыдливо прикрылась деревянной вагонкой. Мне она напомнила дочку белого офицера, которая нацепила на себя платье прачки, лишь бы только не обнаружить золото, припрятанное на груди.

Я чуть помедлила, вспомнила головоломку из детства. Войти в дом не так уж и просто. Дверь заперта не только на обычный замок. Точней, сама скважина – это пустышка. Сколько угодно можно проворачивать ключ или отмычку, все бесполезно. Замок просто будет щелкать, у него даже язычка нету. Вместо этого нужно разыскать шляпку гвоздя, ими по кругу обита дверь. Вот она, на уровне пояса, с улицы не видно, что именно нужно сделать, чтобы открыть дверь.

Я с осторожностью потянула за гвоздик, в образовавшуюся щель воткнула свой ключ, два раза его провернула. Что там дальше? Главное, дверь на себя сразу не потянуть. Для начала нужно нажать ладонью на правый верхний угол двери, зафиксировать петлю. Иначе есть шанс оказаться прихлопнутой точно моль под этой дверью. Я не знаю, как такую конструкцию выполнили итальянцы, но у двери сразу два комплекта петель. Одни вделаны снизу. И пока ты не прижмешь дверь справа, она может откинуться на тебя. Помню, как в детстве я боялась, что меня этой дверью просто прибьет. Один раз чуть так и не вышло.

Второй комплект петель находится справа. Нужно немного нажать на них, и тогда дверь попросту распахнется наружу, как и все обычные двери.

Ну что, уже можно тянуть? Или дядя приготовил еще какой-то сюрприз? Вроде бы нет. Для надежности я всё-таки отошла в сторону, прикрыла рукой голову и только после этого потянула за ручку. Вот соседи-то удивляются, если кто меня сейчас видит. Решили, наверное, что племянница у Сильвестра не в себе, «с холминкой», как тут иногда говорят, вот в дом войти и боится.

Дверь свободно открылась, внутри полумрак. Солнце еще не садилось, только начало скатываться за горизонт. Все окна задёрнуты плотными гардинами. Я и сейчас, спустя столько лет, помню тот удивительный запах, который источала эта ткань. Корица, тимьян, кориандр и сотня другая оттенков и ароматов. Будто гардины, в отличие от меня самой, побывали на восточном базаре.

Я осторожно переступила через порог, плечи сами собой поднялись вверх, голова опустилась. Понадобилось усилие, чтоб снова их распрямить, войти в родной дом хозяйкой, а не замученным подростком, серой тенью, какой я была когда-то.

Запах прогретого дерева, кожи, горьковатая нотка полыни. Дом, нет, скорее уж, особняк моего дяди пахнет богатством, источает ноты роскоши. Казалось, вот-вот откроется дверь, и он сам выйдет в прихожую, окинет меня с головы до ног строгим, немного насмешливым взглядом и опять скажет... гадость.

Нет его, больше его нет. Моего ужаса юности, детства – строгого опекуна. Все, что осталось от него – наследство и я, его единственная родня по крови.

Продать этот дом, что ли? Я задумчиво прошлась пальцами по краю резного стола. Совсем небольшой, он стоит здесь, у двери. Красное дерево накрыто клеенчатой скатертью, на ней средневековая «аляповатая» ваза работы венецианских мастеров. Убери скатерть, и она заиграет совсем иначе на таком-то столе. Раскроется позолота, оттенятся розовым цвета.

Впрочем, такая невзрачная обстановка была здесь всегда на тот случай, если внезапно кто-то войдет. Электрик, чтобы проверить счетчик, к примеру. Дальше в свой дом Сильвестр никого не пускал. Он и пациентов принимал здесь, бывало. Особых пациентов, из тех, что успели хорошо заплатить "бедному" старику.

Где-то скрипнула половица. Я вздрогнула от этого звука. На миг показалось, будто бы в дом вошел кто-то еще. Глупости. Просто дом старый, вот пол и издает звуки. Может, ветер опять разгулялся, Ладога совсем близко. Порыв ветра ударил в стену, перешел вибрацией в лаги пола, а за ним уже и заскрипел дубовый паркет, все объяснимо. И все одно, неприятно слышать в своем доме чужие шаги.

Нет, этот дом я точно продала бы. Так кто его купит! Разве что жители ближайших коттеджных поселков. Деревенские умные, даже в подарок не примут дом колдуна.
Именно так здесь звали моего дядю, по крайней мере, пока я была ребенком. Сколько же лет прошло? Лет шестнадцать мы точно не виделись.