Настоящий полковник для меня

Глава 1

Павел

-Чего они там творят, черти?

Костик вздрогнул, оторвал взгляд от телефона и уставился на дорогу.

-Где?

Я не стал отвечать. Отвлекаться на разговоры и объяснения - некогда - нужно было спешить. Тем более скоро Костик и сам увидит.

Вдавил педаль газа в пол, джип басовито заурчал и начал ускоряться.

Впервые за двадцать лет активного использования я пожалел, что мой верный «Паджеро» не такой резвый как хотелось бы. Так-то гонять мне было совершенно ни к чему - в городе я ездил либо спокойно, либо с кайфом месил грязь за его пределами. Свой внедорожник я ценил именно за его проходимость. Вот в грязи он бы легко уделал тот навороченный автомобиль, из-за которого, по всей видимости, сейчас и происходит этот «гоп-стоп».

Трое каких-то недомерков окружили новенький Порше Кайен. И сейчас двое стояли рядом с водительской дверью, размахивая бейсбольными битами. А вот что мне совсем не понравилось, третий хрен держал в руках пистолет похожий на ПМ. Возможно ИЖ. Хотя с такого расстояния стоит ему выстрелить даже через лобовое стекло и последствия для водителя могут быть неприятными.

Я мог бы устранить основную угрозу просто сбив урода с пистолетом с ног, и мне бы даже за это ничего не было. Но «Паджеро» жалко, кроме того, пришлось бы потом объясняться с ментами, да и на службе одним рапортом я бы не отделался - на хрена мне такое счастье?

Мозг, привыкший просчитывать всё на ходу, особенно когда ситуация полный швах, уже выдал мне несколько вариантов действий.

Стрелять этот хмырь не собирается. Просто пугает. Это было видно по его позе, по тому, как двое его подельников до сих пор ни разу не ударили по машине, только угрожающе трясли перед водителем тяжелыми битами.

«Видимо, тачку не хотят портить, чтобы она не потеряла товарный вид», - понял я.

Мозг работал на пределе - мысли мелькали со скоростью пули. Я резко вывернул руль и перегородил дорогу их потрёпанной «Ниве» и китайскому недо-джипу. Судя по всему, «Кайен» они зажали с двух сторон, заставив остановиться. Или устроили автоподставу - типичную и наглую. Привет из 90-х, е*** в рот.

-Достать ружьё, отец? - взволнованно спросил Костик. Он у меня хоть и закончил Суворовское военное училище месяц назад, но к реальным опасностям пока не привык.

-Не нужно нам лишних проблем, Костик. И так проблему решим, - бросил я, вылезая из джипа.

-Из машины ни шагу! - рявкнул я, не оборачиваясь, и быстрым шагом направился к мужику с пистолетом.

Вот теперь я чётко видел - это ИЖ, не ПМ. Не менее опасно, но видно, держит он его неуверенно. Пальцы дрожат, глаза бегают. Такие, как он, не убивают. Они пугают. А я – совсем не тот, кто поддаётся.

-Ты кто такой, мужик? Чё те надо? - заорал гопник с пистолетом. Молодой, лет двадцати пяти, но на лице уже проступил несмываемый отпечаток его бурной жизни.

-Ну чё пацаны, здарова! Как оно? – спросил я, не вынимая сигарету изо рта.

-Да ты бессмертный, на? Куда ты лезешь, на? - закричал второй шакал.

Третий - замер с битой, и тупо смотрел то на меня, то на своих подельников.

Четвертый, по какой-то причине оставшийся за рулем Нивы, тоже внимательно наблюдал чем всё закончится. Не удивлюсь, если он свалит отсюда, бросив своих «корешей», едва поймет, что запахло жаренным.

«Только не на смерть, и желательно без тяжких телесных», - напомнил себе.

Я не собирался разбираться потом с полицией. Мне в командировку скоро на Ближний Восток, а значит, все должно быть чисто. Быстро, эффективно, без лишнего шума.

В пылу драки может случиться всякое. Мне ли не знать. Моё подростковое детство в лихие девяностые прошло между разборками. Один из наших товарищей тогда уехал на зону - дрался с пацаном из другого района и тот погиб, по случайности, упал и ударился виском. Обоих было по-человечески жаль, но тогда такие случаи были обычным делом.

Но вот, чтобы такое происходило в наше время всего в трехстах километрах от столицы это просто беспредел. Куда наши доблестные полицейские смотрят?

-Ты, парень, за хрена пестиком машешь в разные стороны, а? А если выстрелит и ты в кого попадёшь? - спокойно спросил я, усмехаясь.

-Да ты чё дядя, мы тебя сейчас отх*рачим? Ехай отсюдова. - буркнул тот, что пониже ростом. Наколки на пальцах и взгляд тяжелый, с легким прищуром.

Вот этот - урка, сразу видно.

Но я ждал, пока гопник с пистолетом приблизиться ко мне.

Поманил его рукой, откровенно усмехаясь. Знал, что это его разозлит. Подробные ему чувствуют себя крутыми, а когда в руках у них оружие. Непобедимыми. Весьма опасное заблуждение.

-Убери ствол, сынок. Пока - ты ещё можешь ходить без помощи врачей. Потом поздно будет. Последний раз предупреждаю.

-Ну ты сам виноват, - не выдержал третий с битой. И направился ко мне, плечом задев подельника. Тот отвлёкся - взгляд скользнул в сторону буквально на пару секунд, но мне было этого более чем достаточно.

Я напал мгновенно, не теряя времени.

***

И охренел от удивления, когда дверь водителя распахнулась и на землю ступили ножки в белых кроссовках. Следом хозяйка авто выбралась уже полностью.

Невысокая… хотя нет, скорее среднего роста. Фигуристая дамочка с приятными мужскому глазу, женственными формами. Футболка с какой-то надписью подчёркивала изгибы, а светло-голубые джинсы красиво облегали бёдра. Да, смотрелось это… впечатляюще.

«Вот никак не думал, что спасаю даму. Хотя думать об этом времени особо не было – нужно было действовать».

Волосы, тёплого шоколадного цвета, мягко ложились на плечи, блестели и выглядели так, словно она тщательно укладывала их перед поездкой. А вот потёки туши на побледневшем лице, покрасневшие глаза и дрожащие губы ясно говорили о сильном испуге.

-Испугалась? - спросил я строго.

Она только кивнула, обнимая себя руками за плечи.

-Не бойся, больше они тебе ничего плохого не сделают.

Она судорожно кивнула, с опаской посмотрела на валяющихся в разных позах тела.

-Костик, звони ментам, пусть приезжают и пакуют этих уё… -я хотел выразится, но потом вспомнил о присутствии дамы, -…идиотов.

-Щаз все сделаем. -сказал Костик и выбрался из Паджеро с телефоном, направившись к нам.

-Не надо, я уже позвонила, - охрипшим голосом прошептала она, обнимая себя руками.

Я кивнул, оценивая обстановку. Вроде всё под контролем.

-Хорошо. Тогда ждём, - сказал я спокойно и подошёл ближе. -Ты цела? Они не успели…

-Нет, - покачала она головой, -не успели. Только подрезали меня, угрожали и ударили несколько раз по машине.

Я бросил взгляд на её «Порше Кайен». Царапины по кузову, вмятина от удара ногой в дверь.

Зря я подумал, что машину они не собирались трогать. Долб**бы.

-Значит, всё обошлось, - резюмировал я. -Ты умница. Не растерялась. Закрылась внутри. Позвонила ментам.

Она приглушенно фыркнула, пытаясь улыбнуться, но дрожь её не отпускала. Я снял ветровку и молча набросил ей на плечи.

-Спасибо… - едва слышно.

-Обращайся.

Костик вернулся и, глядя на нас, ехидно прищурился, но вслух ничего не сказал. Балбес. Я ему только глазами показал, чтобы какую-нибудь глупость не сморозил.

-Я всё же набрал им ещё раз. Уже едут, будут минут через пять, - доложил он.

-Хорошо. Пусть торопятся. Не хотелось бы тут до темноты торчать, пока они всё оформляют.

Остальные два часа пролетели в бесконечных разговорах, подписании бумаг и немного ругани. Когда молодой мент решил меня попугать, заявив, что я «превысил пределы необходимой самообороны», мне даже пришлось сделать над собой усилие, чтобы не ухмыльнуться прямо ему в лицо.

-Ты, старлей, на себя слишком много берёшь, - сказал я, затягиваясь очередной сигаретой. -Я вам четырех уродов на блюдечке принёс, палку срубите сейчас, а ты мне ещё и предъявить хочешь?

Моё спокойное лицо и в то же время недовольный тон порядком сбило с толку молодого мента, который в составе группы приехал на место происшествия.

-Да вы как разговаривайте со мной, гражданин! Да я вас сейчас на 15 суток… - голос его подскочил от возмущения и дал петуха.

-Надоел ты мне, старший лейтенант Якимов. - цыкнул я, и сплюнул в сторону. -Костик, неси моё удостоверение.

Сын вопросительно поднял брови, выжидательно уставившись на меня - я знал, что он хочет спросить, но, молодец, сдержался. Понимает, что такое вслух не произносят.

-Красная корочка в бардачке. – подсказал я.

-Ааа, понял, - кивнул Костик, с едва заметной усмешкой глянул на мента, затем развернулся и трусцой побежал к джипу.

Опера, рассредоточившиеся вокруг, бросали на нас с Якимовым заинтересованные взгляды.

Забавно было наблюдать как вытянулась физиономия старлея, когда он взял корочку у Кости и заглянул внутрь. Непроизвольно вытянулся передо мной в струнку, но глянул исподлобья и буркнул:

-Сначала мне это нужно проверить… - от потряс корочкой перед собой.

-Валяй. – усмехнулся я.

Опер отошел к своей машине и начал кому-то названивать.

Ещё минут десять заняла «проверка». И всё это время спасенная мной дама была рядом, не мешала, но и не уходила далеко.

Мелькнула мысль, что рядом со мной она, возможно, чувствует себя спокойнее, но я эту мысль отогнал. Вряд ли. Не девчонка она совсем.

Я пригляделся.

А дамочка весьма хороша собой. Меня лет, может, на десять помоложе. В моем вкусе и лицо, и фигура. Славянская внешность, очень миловидная, таких обычно называют хорошенькими. Крупные серые глаза, небольшой ротик без этих новомодных «утиных» губ. Брови тонкие, аккуратные, и очень приятная улыбка.

Ухоженная женщина - это видно сразу.

Ровная, сияющая кожа, лишь едва заметные возрастные морщинки. Точно постоянная клиентка у косметолога, только если он ей и колет какой-нибудь «ботокс-шмотокс», то делают это с умом - аккуратно и в меру.

Глава 2

Александра

Таких мужчин я раньше не встречала. Разве что в кино про бравых военных или криминал. Хотя нет, бандиты ведут себя иначе. Как-то расхлябанно, что ли, и нагло.

А Павел был как сжатая пружина - всё время в напряжении. Оно исходило от него стоило лишь приблизиться. А взгляд его льдистых глаз давил, как бетонная плита. Но меня это отчего-то не пугало, скорее странным образом притягивало. Хотя к таким альфа-самцам я, признаюсь, не привыкла. Даже не думала, что мне может понравиться подобный типаж.

Вдруг вспомнился наш последний завтрак с подругами в ресторане на Патриках. Мы прямо как в известном фильме договорились встречаться каждое последнее воскресенье месяца. Иначе при нашем бешеном ритме нашей жизни мы бы так и переписывались в мессенджерах до пенсии, не находя времени встретиться вживую.

…-Саш, ну тебе вот всегда нравились интеллигентные, воспитанные. Юле – такие… - Алина пощелкала пальцами подбирая слово, -…типа «душа компании», шутят, со всеми в прекрасных отношениях, всегда в центре внимания. Кате - резковатые и деловые. А мне вот бруталы, подтянутые… прямо как мой Витенька. – заметила Алина, помешивая ложечкой свой капучино на кокосовом молоке.

-Главное, чтобы это Витенька не услышал, что тебе бруталы нравятся. Ведь не поймет, что ты только о нём думаешь, - в пол голоса поддакнула Катя.

На очередное ироничное замечание Кати мы с девчонками громко рассмеялись, привлекая к себе недовольные взгляды остальных посетителей, которые, видимо, ещё не проснулись и оттого были такими недовольными жизнью, даже сидя на летней веранде в одном из лучших ресторанов столицы.

Нам было так весело, что мы не могли успокоиться даже под наигранно возмущенным взглядом Алины. Но она вскоре, и сама к нам присоединилась.

Просто это сейчас «Витенька» депутат - важный, степенный. Но начинал он, скажем так, там, где людей называют по кличкам, а не по именам. В начале девяностых крышевал ларьки, мелкий бизнес где-то в Сибири. Дальше – больше. Как говорится, кто раньше ходил в малиновом пиджаке - теперь в галстуке. Тот, кто дожил, конечно.

-Алин, ты это к чему? - спросила Катя.

-К тому, что каждая из нас выбрала мужчину в чем-то похожего на отца. Мой папа был спортсменом, у Саши - профессором, у тебя, Катюня, состоял в партии, а потом в бизнесе преуспел. Ну, а у Юли - режиссер.

-Оператор, - поправила Юля, но я понимаю, о чём ты хочешь сказать.

-Вот! – воскликнула Алина, выразительно подняла палец вверх, и довольно улыбнулась.

-Не знаю-не знаю. Я со своим выбором сильно ошиблась. - хмыкнула я. -Хорошо хоть ума хватило вовремя это понять, чтобы потратить на него всего двадцать лет, а не всю жизнь.

-Ну ты ещё не совсем ту историю закрыла… - добавила наша язвочка Катя.

-Ничего, недолго осталось. – буркнула я, и хорошее настроение сразу же испарилось.

-Так пять лет уже скоро будет. – возразила Катя. Иногда мне правда хочется её прибить — несмотря на то, что с Катей я знакома дольше, чем с остальными, и именно её считаю самой близкой подругой. Но вот такта у неё – кот наплакал.

Юля, наш вечный миротворец, сразу заметила, как я скисла, и громко заявила:

-Не только Саша ошиблась. Я вот тоже! Ну и что? Мой ухажер… - и она счастливо заулыбалась, -…совсем другой, нежели бывший муж. Айтишник, серьёзный, молчаливый.

-Когда ты нас с ним познакомишь? – стала выспрашивать Алина.

…- Саша?

-Да? Что такое?

-Я подумал вы заснули. Потом смотрю – нет, глаза открыты. Зову - не отвечаете. Устали?

Павел бросил на меня быстрый взгляд, а потом снова вернул его на дорогу.

-Да вроде бы не должна - сейчас только вечер, но чувство будто я уже сутки на ногах. - задумчиво ответила я. -Просто всё навалилось разом. И этот день, и нервы, и… - я замолчала, не договорив. -Наверное, организм решил сам всё обнулить. Вот и сижу в какой-то прострации.

Павел кивнул, следя за дорогой.

Мы уже въехали в город и приближались к съезду на третье кольцо.

-Павел, что ты хотел спросить? Я тебя отвлекла.

Он хмыкнул, но не раздражающе, а как-то весело, что ли.

-Ты мне сказала, что едем на Ленинский проспект, но номер дома не назвала.

-Ааа, извини. Тридцатый дом.

-Это после площади Гагарина или до?

-Прямо на ней. Полукругом стоит на площади. Тот, который со стороны парка Нескучный сад.

-Понял.

Еще пятнадцать минут мы ехали в молчании, я всё думала: о чём завести разговор? Что спросить?

Мне не хотелось вот так расстаться. Но как только он довезёт меня - всё закончится. Мы разъедемся по разным адресам. И это будет финал. Потом, может быть, мы и встретимся в полиции или в суде, но это будет уже совсем другое. Формальное. Без этой странной, тёплой близости, которую я почувствовала сейчас - рядом с ним, в этой машине, в тишине.

«Вот почему-то на работе у меня проблем с коммуникацией нет никаких, а сейчас слов будто не хватает. Как школьница - то в окно смотрю, то пальцы кручу. И всё боюсь сказать лишнее».

***

Павел

-Как? – спросил, с интересом ожидая ответ. Наблюдать за лицом такой привлекательной женщины было приятно. Давно со мной дамы вот так не кокетничали – легко, искренне, мило. А мне этого оказывается не хватало. Тонкой игры взглядов, полунамёков, лёгкого напряжения в воздухе.

Между нами это уже появилось - я это чувствовал. Как в молодости. Только сейчас всё ощущалось… Острее. Глубже. Опаснее.

Да, есть у меня парочка дам, которых я время от времени навещал. Но там всё было ровно – чистая физиология. Так сказать, отношения без взаимных обязательств: для меня главный плюс – не нужно терпеть чужие истерики и претензии, а для дам, полагаю, – мириться с моим тяжёлым характером, постоянным отсутствием дома и запахом сигарет. А так – встретились, доставили друг другу удовольствие, сбросили напряжение, разошлись и никто никому ничего не должен.

-В лоб вот так нельзя. Женщины любят ушами. – пожурила меня Александра.

Я криво усмехнулся.

-Ну извини, девочка. Я такой какой есть. А про «любят ушами»… Знаешь, может поэтому вам и приседают на уши всякие уроды?

-Не надо вот обобщать, - погрозила она мне пальчиком. Но так игриво, что я неожиданно рассмеялся. Не помню, когда в последний раз кто-то так легко обезоруживал меня одним жестом.

Я всё ещё смеялся, когда она вдруг замолчала, слегка прикусив губу. Я заметил это — и насторожился. В глазах Александры промелькнула нерешительность. Она посмотрела куда-то в сторону, будто споря с собой, потом глубоко вдохнула и сказала с тем же озорным, но чуть более мягким тоном:

-Знаешь, у меня дома есть хороший кофе и вкусный пирог. Ммм?

-Пирог сама готовила? - спросил с интересом.

-Нет, - будто даже с сожалением призналась Саша. -Купила. Но в хорошем магазине.

Она чуть улыбнулась, опустив взгляд.

-Ещё есть ароматный чай. -Чёрный, с бергамотом. И мята. Вдруг ты не только наглец, но и ценитель хорошего чая? -Она бросила на меня быстрый взгляд из-под ресниц.

«Флиртует, девочка. И мне это, чёрт возьми, очень нравится».

-И липовый мёд есть и шоколадные конфеты, - прибавила голосом искусительницы.

Я вскинул бровь, чуть склонил голову.

-Предложение заманчивое. Особенно если это не из вежливости.

Она закатила глаза.

-Господи, Павел, ну какой же ты прямолинейный… Нет, не из вежливости. Просто… -Она на секунду замялась, потом, не отводя взгляда, добавила: -Просто не хочется, чтобы этот день заканчивался вот так. Сухим «спасибо и до свидания».

На миг между нами повисло молчание. Я чувствовал, как сердце стучит чуть чаще, чем нужно. Молчал пару секунд, ощущая, как внутри меня поднимается волна желания - неспешная, тёплая, как вечерний воздух перед грозой.

-Хорошо, - тихо сказал я и выключил зажигание, – тогда я с радостью приму приглашение. Я сладкоежка, ничего не могу с собой поделать. Поэтому от сладкого не откажусь. - сказал я тоном человека, который признается в своей самой большой слабости, а Саша в ответ тихо рассмеялась.

Я взглянул на неё внимательнее, глубже, и без тени юмора добавил:

-Особенно… если ты, Сашенька, станешь частью этого угощения…

Александра взгляда не отвела. Наоборот, губы её чуть раздвинулись, дыхание стало глубже - и я почувствовал, как между нами вспыхнуло то самое напряжение, что бывает за мгновение до поцелуя. Пока мы ещё коснулись друг друга - но я знал: стоит мне чуть наклониться - и она не отстранится. Она томно закроет глаза. И позволит. И в этом понимании о её готовности, молчаливом согласии было нечто бесконечно притягательное.

-Тогда… пойдём, - прошептала она, открывая дверь машины.

Я вышел следом за женщиной, которая впервые за долгое время разбудила во мне нечто большее, чем простой интерес.

На улице пахло вечерней прохладой и нагретым асфальтом. Свет из окон её дома мягко подсвечивал ступени подъезда. Саша шла чуть впереди, оборачиваясь через плечо, и мне казалось, что каждый её шаг, каждый разворот тела был почти танцем - медленным, плавным, наполненным обещанием.

Дверь захлопнулась за нашими спинами, оставляя шум города снаружи.

Подъезд с высокими потолками был классическим образцом сталинской архитектуры. Просторный холл, лестница с массивными перилами, толстые кирпичные стены – всё это выглядело основательно. Сталинская архитектура не стремилась к уюту, но в ней было монументальное величие и надёжность. Здесь всё говорило: построено всерьёз и надолго. Так сейчас не строят.

Квартира у Александры оказалась просторной, с нестандартной планировкой: три спальни, три ванные, гостиная, холл и кухня. Похоже, изначально здесь было две квартиры — просто объединили в одну. Я мысленно хмыкнул – знакомо. Точно так же сделал я.

Саша, как гостеприимная хозяйка, провела меня по всей квартире. Было заметно, что она свой дом любит и гордится им.

Интерьер был сдержанный, без лишней вычурности, но с нотками аристократизма. Люстра с хрусталем под потолком отбрасывала мягкие блики на глянцевый паркет.

***

Александра

У меня пятнадцать минут – не больше!

Так, быстро - в душ, может, успею уложить волосы, ещё нужно побрить ноги и выбрать, что надеть...

Я влетела в спальню и тут же метнулась в гардеробную, лихорадочно рассматривая полки и вешалки. Начала перебирать вещи, одну за одной, но всё либо было слишком официально, как на совещание в офис, либо слишком пафосно будто в Большой театр идём.

Вещей много – а надеть нечего!

Я выбирала одежду, а сердце взволнованно колотилось, в голове только одна мысль: он сейчас закончит ужин - нужно успеть. И мне до дрожи хотелось выглядеть красиво. Для него.

Давно я не ходила на свидания… кажется, навык полностью утерян, а сейчас внутри будто что-то проснулось - эта забытая смесь волнения, азарта и желания понравиться. Не просто быть красивой, а чтобы именно он посмотрел и подумал: «Чёрт, вот это женщина…»

Я вытащила тёмно-синее платье - слишком строго. Короткую юбку - нет, вызывающе. Белую блузку – нет, не то, будто «примерная ученица».

-Ну надо же, - выдохнула я, - как будто мне снова семнадцать… сердце скачет, и эти бабочки внутри, чёрт бы их побрал.

Но руки продолжали метаться между вешалками, а внутри всё сжималось в предвкушении.

Наконец взгляд упал на то самое платье - лёгкое, давно забытое, с запа́хом, от дизайнера Дианы фон Фюрстенберг. Я купила его лет семь назад в Париже – дочь уговорила взять, но так ни разу и не надела. Казалось слишком коротким, с чересчур откровенным вырезом.

«Решила, что оно не подходит не по возрасту, не по статусу, и уж точно не для серьезной бизнесвумен». – улыбнулась про себя.

-А вот сейчас – то, что нужно! – вслух заверила саму себя в ответ на внутренние сомнения. Выскочила из гардеробной, на ходу бросила платье на постель, а сама устремилась в ванную.

У меня оставалось ещё одиннадцать минут…

Глава 3

Александра

Душ смыл противный липкий пот и ощущение страха, приглушил шум мыслей, оставив только горячую кожу и нарастающее внутри приятное волнение. Конечно, за такое короткое время я не успела ничего сделать с волосами, поэтому просто заколола их наверх, открывая линию шеи. На затылке некоторые пряди остались чуть влажными после душа – ну и ладно, ничего страшного. Немного парфюма - на шею и запястья. Блеск на губы. Ресницы - пару взмахов кисточкой, чтобы подчеркнуть глаза. Бельё Лиз Шармель – чёрное, кружевное - то самое, в котором чувствуешь себя на все сто. Женственной, уверенной, невероятно сексуальной.

Платье село идеально, будто только и ждало своего часа. Легкая ткань струилась по телу, мягко скользила по бёдрам, а запа́х подчёркивал линию груди. В зеркале отражалась не привычная я - деловая женщина, которая никогда не забывает о работе и не отключает телефон, а та самая женщина, которой я когда-то умела быть - лёгкая, чувственная, не боящаяся собственных желаний.

Когда я вернулась на кухню, Павел по-прежнему сидел за столом. Только он уже поел…

«…и судя по всему убрал за собой тарелку в посудомоечную машину». – отметила я мимоходом.

В широкой, сильной ладони Павел держал чашку чая, и что-то читал в своём телефоне. Он не сразу услышал, как я подошла. Я остановилась в дверях, задержалась на секунду, смотря на него – уверенного, мужественного. И в тот самый момент он поднял глаза. На меня.

Он не сказал ни слова.

Просто замер.

В его взгляде было всё: и удивление, и восхищение, и тот самый неподдельный мужской интерес, ради которого я бегала по квартире.

И нечто глубже - то, что словами не передать, только почувствовать.

Взгляд медленно скользнул по мне сверху вниз, потом снова вверх - неторопливо, внимательно, почти физически ощутимо. И остановился на моём лице.

Я почувствовала, как дыхание сбилось.

Он медленно поставил чашку на стол, не отводя от меня глаз.

Встал. И сделал один шаг. Потом ещё. Не спеша, будто опасаясь спугнуть.

Я стояла, не двигаясь, чувствуя, как внутри всё плавится от жара его взгляда, от того, как воздух между нами становится густым, насыщенным, как перед грозой.

Он остановился близко, буквально на расстоянии ладони, и я подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Моё чувствительное обоняние уловило уже ставший за день знакомым мужской аромат - смесь запаха его тела, одеколона с тёплым сандалом и вишнёво-древесного дыма сигарет. Такой мужской… и такой будоражащий.

-Вот это да… - произнёс негромко с едва различимой хрипотцой. -Я, конечно, сразу заметил, как ты хороша собой. А оказалось - ты... опасна.

Я улыбнулась, кокетливо стрельнув в него глазами.

-Боишься? – спросила лукаво.

Павел усмехнулся, и в голосе его появилась хрипотца:

-Уже поздно. Теперь бояться - бесполезно.

Он не торопился. Не делал резких движений. Но в этом медленном сближении было столько силы, желания и сдерживаемой страсти, что у меня перехватило дыхание. Ни один мускул на его лице не дрогнул, но я видела, как внутри него всё бушует. Он не отводил взгляда, будто читал мои мысли, мои желания. Его рука медленно поднялась и коснулась моего лица - так бережно, будто я могла рассыпаться от неловкого прикосновения.

Я видела, как он задержал взгляд на моих губах, и было в его взгляде что-то голодное, почти хищное, от чего по моему телу побежали мурашки.

Мужские пальцы скользнули по моей щеке - едва ощутимо, но этого касания оказалось достаточно, чтобы внутри всё дрогнуло. Он словно рисуя мой профиль, очертил пальцем мой висок, скулу, затем медленно скользнул по щеке вниз к подбородку. Его сильные пальцы нежно сжали его, приподнимая вверх.

И я послушно подняла взгляд.

Сердце гулко ударило в груди.

Павел смотрел прямо в глаза - глубоко, пронзительно, без тени улыбки. Как будто хотел увидеть меня всю. И в этом взгляде было что-то настолько притягательное, мощное, то, что невозможно игнорировать.

Взгляд взрослого мужчины, который может тебя сломать, легко подавить своей волей. Который знает, чего хочет. И сейчас Он хочет только тебя.

От одного этого взгляда во мне проснулось непреодолимое желание отдаться ему. Покориться. Почувствовать себя женщиной рядом с сильным мужчиной. Нежной. Слабой. Манящей.

Я почувствовала предательскую дрожь и тягучее как мёд томление внизу живота. Он ещё даже не поцеловал меня, едва коснулся, а у меня уже подгибались колени. Никогда прежде за двадцать лет супружеской жизни я не испытывала ничего даже отдаленно близкого.

Его рука скользнула по моей талии, осторожно, медленно, будто он давал мне время передумать. Отступить.

Но я не просто не отступила — я шагнула к нему сама, окончательно стирая расстояние между нами.

И едва я успела подумать: «какие у него горячие руки…» - как его губы накрыли мои.

Павел целовал медленно, словно пробовал меня на вкус - томно, неторопливо. Его твёрдые губы лишь слегка касались моих, будто дразня, не спеша сразу же углублять поцелуй.

***

Павел

Близость с Александрой стала для меня настоящим откровением.

Такой яркости ощущений я не испытывал никогда - ни под артобстрелом, когда смерть дышала в лицо, ни в рукопашной схватке, ни даже после успешных боевых операций. И уж точно ничто из того, что было у меня с женщинами раньше, не шло с этим ни в какое сравнение.

Саша оказалась настолько отзывчивой и чувственной женщиной, что в какой-то момент я так сильно завёлся, что потерял контроль. Я, хладнокровный, циничный, привыкший держать себя в руках всегда - напрочь забыл о сдержанности. Внезапно почувствовал, как срывает тормоза - и от моей хваленной выдержки не осталось и следа.

Аромат нашего соития заполнил мозг как дурман, всё что я хотел – это владеть этой женщиной снова и снова, чувствовать как её шикарное, зрелое, сексуальное тело принимает меня, как с её губ срывается моё имя, как она дрожит от экстаза…

Для меня это был не просто очередной оргазм - это был взрыв, где тело и разум слились воедино. Я потерялся в Саше - в её дыхании, стонах, горячей коже. И в этом растворении было что-то пугающее… и непреодолимо притягательное.

Мне захотелось повторить это вновь.

Да, чёрт возьми, мне нужно знать, знать наверняка… что я не сошёл с ума от желания и всё это действительно было. Что это была не иллюзия. Не игра разыгравшегося воображения. Не наваждение.

Что Саша действительно занималась со мной сексом с неменьшей жаждой… с такой же безудержной страстью. Что её тело так же бешено откликалось на меня, как и моё на неё. Что я не выдумал эту безумную сладость, когда мы были единым целым.

Мне нужно было повторить всё. Просто чтобы проверить, чтобы убедиться…

Я уткнулся носом в её мягкие волосы и глубоко вдохнул их приятный аромат.

Саша сидела у меня на руках, прижавшись к моей груди, и я чувствовал, как быстро бьётся её сердце. Гладил её напряженную спину, ощущал дрожь её тела под ладонями, и не хотел отпускать. Совсем.

Хотелось ненадолго остановить время - оставить её такой: растрепанной, красивой до безумия с прерывистым дыханием, с затуманенным взглядом.

Чёрт, что за хрень со мной? Сентименты бл***.

Казалось бы, всё уже видел, всё пробовал. Не пацан уже, у которого гормоны лезут через уши.

За долгую, насыщенную жизнь у меня было много женщин. С женой я расстался почти двадцать пять лет назад, и давно не ограничивал себя в связях. И на своем опыте убедился, как ошибочно заблуждение, что женщины ищут исключительно долгосрочные, стабильные отношения.

Может быть так было раньше, когда обществом порицался секс «без штампа в паспорте», но теперь всё иначе. Женщины не многим отличаются от нас, мужчин: они тоже хотят насладиться моментом и получить удовольствие, не превращая это в обязанность варить потом борщи, наглаживать кому-то рубашки и собирать по квартире раскиданные носки.

Поэтому для меня - найти партнершу для секса - проблемой никогда не было.

С кем-то из женщин мне было просто приятно, с кем-то - действительно хорошо.

С кем-то всё заканчивалось одной ночью, с кем-то - длилось неделями, иногда - месяцами. Но ни одна из них не оставалась в моей жизни надолго. Стандартная история: взаимный интерес, встреча, страсть, иногда похоть, потом расставание - без драмы, без обещаний, без звонков по ночам.

Всё было просто: никто - никому - ничего не должен.

С Александрой всё закрутилось очень быстро.

«Да уж, быстро… Только познакомились - а уже классно потрах*лись». – подумал про себя и криво усмехнулся, пользуясь тем, что Саша не видит моё лицо.

Она всё ещё не решилась поднять голову и посмотреть на меня - то ли смущалась, то ли просто не находила слов. А я молчал, прокручивая в памяти всё, что между нами было, до мельчайших деталей.

Мой опыт показал, что разным дамам нравится разное. Кому-то нужно понежнее, кому-то пожестче. А ещё у них настроение меняется чаще и резче, чем погода в горах — в отличие от нас, мужчин. Сегодня они могут хотеть так, завтра этак.

Поэтому важно обращать внимание на реакцию партнерши, невербальные знаки, которые она подает, потому что женщины редко говорят прямо, чего хотят — то ли стесняются, то ли кокетничают, а иногда и сами не знают. Не удивлюсь, есть возможных причин целый список из -дцати пунктов с подпунктами.

В общем, то ещё шоу «Угадай мелодию».

Я мысленно усмехнулся, чувствую как спина Саши под моей рукой постепенно расслабляется и стихает дрожь.

И я поймал себя на мысли, что не хочу, чтобы она просто встала, поправила платье и сказала: «Спасибо за вечер». Хочу подольше побыть рядом с ней. Ещё раз испытать тот адреналиновый драйв, когда вроде секс, а вроде уже почти зависимость.

Александра подняла на меня свои бездонные глаза, которые казалось смотрели прямо мне в душу. От этого мне стало слегка не по себе. Я внутренне напрягся, надевая привычную сдержанную маску и скрывая свои истинные чувства.

- Ты была потрясающей, Саша. - не отрывая взгляда от её лица, сказал ей негромко.

***

Павел

Напротив меня сидела совершенно очаровательная барышня, которая трындела почти без остановки уже минут пятнадцать. И делала это с таким азартом и очарованием, что я даже забыл, что вообще-то терпеть не могу подобной болтовни.

-…Дима у меня парень амбициозный, даже порой чересчур. – поделилась Саша, накалывая на вилку оливку. -Он всё время куда-то спешит. Иногда мне кажется, он родился уже с бизнес-планом в руках. Одно меня успокаивает за его амбициями стоит трудолюбие – в этом он пошёл в меня…

Говорила в основном Саша. Но её мое молчание ни капли не смущало. А меня её разговорчивость на удивление не раздражала. Я про себя усмехнулся, подумав: «можно сказать, что мы дополнили друг друга: она говорит - я слушаю».

Саша с аппетитом доела лёгкий салат, который успела наскоро соорудить. Настойчиво предлагала мне присоединиться, но я отказался – я был не голоден, да и в салате были почти одни листья.

А я всё-таки не кролик.

О чём ей и сказал.

В результате меня допросили о предпочтениях в еде, а узнав, что из салатов люблю оливье и мимозу, я выслушал от Саши короткую лекцию о вреде майонеза. На которую я, конечно же, возразил, напомнив ей, что майонез - это почти как секс: вредно, жирно, но чертовски вкусно.

Началась мини-дискуссия, где сыпались аргументы, подколки, перебивания, и всё это - с таким задором и блеском в глазах, что я вдруг поймал себя на мысли: давно не говорил с женщиной вот так - легко, живо и с юмором, когда не нужно опасаться женской обиды или угадывать, что именно она на самом деле имела в виду.

Теперь Саша разливала по чашкам свежезаваренный чай. Тот чайник, разумеется, успел остыть, пока мы… слегка отвлеклись от ужина.

…-А я ей говорю, Катя, я не понимаю: зачем тебе соглашаться и брать на себя ещё больше обязанностей? – Саша взмахнула чайной ложкой, и голосом, полным возмущения, продолжила: -Говорю ей… ты, подруга, что мазохистка? Это же не повышение, это каторга под видом карьерного роста!

-Может быть зарплата больше, перспективы? – предположил я, размешивая сахар.

-Паша, да там смех один только! 10% накинули, представляешь?

Я усмехнулся уголком губ, вспоминая насколько мне увеличили зарплату, когда я вступил в должность командира отряда «Заслон».

Пока Саша рассказывала о подруге, я провел параллель с собой. В моем случае, правда, с новым назначением ничего сильно не изменилось. Я тянул большую часть обязанностей командира отряда за полгода или даже больше до официального назначения. А вот в плане оплаты у нас всё было просто: хорошие надбавки шли за командировки. Поэтому я почти никогда от них не отказывался. Мне нужно было поднять сыновей.

Теперь они уже на самообеспечении, все, кроме младшего.

Но я все равно часто включался в работу в поле, хотя по должности мог бы чаще оставаться в штабе.

«Интересно, как бы такая женщина, как Саша, восприняла правду о моей работе?» - вдруг мелькнула мысль, но я мотнул головой, отгоняя её. «Мы только познакомились, какого хрена я об этом думаю?»

Меж тем Саша продолжала, не замечая моей задумчивости:

-А ведь обязанности – это не просто галочки в списке дел. Они, как водится, тащат за собой и ответственность.

-Тут не поспоришь, - хмыкнул я, подумав, что послезавтра уже на работу, и мне нужно повторно провести мозговой штурм с офицерами, а потом согласовать детали операции с генералом Беленьким. И это будет только началом настоящей работы.

-Видишь, ты тоже со мной согласен! - вдохновлённо продолжила Саша, пододвигая ко мне вазочку с конфетами, - я ей и говорю: Катя, иди ко мне работать? А она отказывается.

«Интересно получается, значит, раз Саша приглашает подругу на работу, то она либо на руководящей должности, либо у неё свой бизнес…»

-Паша, согласись, не бывает такого, чтобы сверху кинули тонну обязанностей, сказав: «Ты держись там!» - и это вдруг оказалось подарком судьбы!

-Подарком точно нет, - я хмыкнул, разворачивая «мишку на севере».

Саша фыркнула.

-Вот-вот, с бантиком в виде бессонницы, хронической тревожности и бесплатных переработок. Прелесть же!

-А если сверху ещё бонус - бесплатная подписка на отказ от отпуска и выгорание?

Саша на хлопнула ладонью по столу и засмеялась.

-О, нет, это уже deluxe-версия. Только для самых упорных и доверчивых.

Я смотрел на неё, как она говорит, как горят её глаза, как голос менялся в такт эмоциям, и не мог отвезти взгляд.

В этом контрасте - между ней, сексуальной, умной, смеющейся, ироничной, лёгкой, и моей привычной жизнью, где годами существовала только служба, долг, устав, приказы и боевые операции - было что-то нереальное. Как если бы после гулкого эха стрельбы я вдруг оказался в месте, где звучит тихая, чарующая мелодия - непривычная, но до странного притягательная.

-Ты упоминала о дочери… - сказал я как бы мимоходом, прихлёбывая чай.

В её глазах промелькнули светлые, тёплые эмоции при упоминании о дочери. Она кивнула и с улыбкой ответила:

Глава 4

Александра

Широкая, истинно-мужская ладонь уверенно обхватила мою, и от этого простого жеста что-то внутри меня дрогнуло.

В свою спальню я привела его за руку.

Всё было понятно без слов - мы оба хотели продолжения. Горячего, нетерпеливого, настойчивого. Это ощущалось между нами как тишина перед бурей - сладкая, тягучая, давящая и неотвратимая.

Едва мы зашли в комнату, и Павел без промедления, без лишних слов резко развернул меня к себе, обхватил ладонями мои щёки посмотрел в глаза - долгим, пронизывающим взглядом, от которого внутри всё замерло от сладкого предвкушения. А потом он словно хищник набросился на мои губы. Его поцелуй был не нежным - жадным, настойчивым, как будто недавно мы не занимались любовью и он ждал этого слишком долго.

Всё началось совершенно иначе, чем тогда на кухне.

Он не просил - брал.

И я отдалась ему в тот же миг, без борьбы, без раздумий.

Мои руки скользнули по его мускулистой груди, с восторгом ощущая крепкие литые мышцы, и легли на плечи. Я притянула его ближе, мечтая почувствовать кожей, каждой клеточкой своего тела - его жар, его силу, его желание.

В первые мгновения его язык соблазнял, нежно лаская, играя с моим в древнюю, как мир игру. Но получив своё, почувствовав мой благосклонный отклик, стал требовательнее. Руки Павла ласково прошлись моей шее, вызывая чувственные мурашки, и спустились вниз. Ладони мягко обхватили тяжелые груди, нежно сжали, словно оценивая их вес, и я услышала его глухой, хриплый стон.

Поцелуй становился всё смелее, настойчивее.

«Боже, ну что за мужчина - властный, горячий, бесстыдно желанный». – мелькнула в голове мысль, но тут же растворилась в ощущениях - его руки, губы, дыхание не оставили шансов думать.

Большие пальцы синхронно проводили по соскам, начав свою излюбленную игру, и теперь уже я отозвалась тихим стоном, от которого Паша, казалось, завелся ещё сильнее, потому что рывком сдвинул ткань платья и запустил руки в вырез. Жадно взял мои груди в свои ладони и стал играть ими уже не через ткань, от чего ощущения многократно усилились. Теперь я кожей чувствовала жар его ладоней и чувственный, сладкий спазм вспыхнул внизу живота, разливаясь приятным огнём по телу.

А это ощущение горячей, грубоватой кожи мужских рук на моей гладкой коже рождало в голове совершенно греховные картины сурового воина, который после битвы схватил холеную аристократку, как заслуженный в битве трофей, и был полон решимости насладиться им в полной мере.

Подобные, тайные фантазии у меня были давно.

Они прятались глубоко внутри и были слишком откровенными, слишком неприличными, чтобы признаться в них кому-то - только себе. Но теперь, когда сильные мужские руки скользили по моему телу, они всплывали одна за другой - яркие, обжигающие, непристойно желанные. Я не сопротивлялась этим мыслям - наоборот, позволяла им захлестнуть себя, растворяясь в этом первобытном ощущении страсти и подчинения сильному мужчине.

-Сашенька… - хрипло произнес он, обводя языком мое ушко, и прокладывая горячую дорожку по шее вниз к декольте. Языком провел вниз-вверх по глубокой ложбинке между грудями, прижатыми другу к другу его же собственными ладонями - по-мужски крупными, с выпуклыми венами. А затем стал целовать, легко прикусывая нежную кожу - и там, где касались его губы, словно расцветали бледно-розовые бутоны.

«Завтра, наверное, на груди будут засосы», - отстранено подумала я, не в силах отвести взгляда от лица Павла.

Сначала он смотрел на мои груди с восхищением, словно запоминал каждую линию, а потом с глухим стоном резко наклонился и стал осыпать её быстрыми, горячими поцелуями.

Но потом, видимо, высокому и внушительному Павлу стало не очень сподручно все время склоняться ко мне, с нашей-то разницей в росте (даже каблуки на босоножках помогли лишь отчасти), поэтому он опустился на край постели и оказался как раз на уровне моей груди. И, точно зная, чего хочет, резким движением притянул меня к себе, поставив между своих ног, крепко удерживая за бедра, как будто на случай, если я решу сбежать. Правая рука нашла на боку завязанный бантик, он дернул за кончик и платье, как халатик, распахнулось открывая мое тело прикрытое небольшими кружевными кусочками белья.

Он застыл, жадно лаская взглядом моё тело, остановился на декольте, где его наглые руки до этого сдвинули кружево, обнажив грудь. И сейчас сосочки призывно торчали, жаждали его внимания и продолжения ласки.

Павел развел пошире обе половинки платья. Алчно осмотрел открывшийся ему вид взглядом хищника, наконец получившего доступ к вожделенной добыче.

Я прерывисто вздохнула, остро чувствуя исходящую от него опасность и в то же время ощущала, как моё тело пульсирует от желания, откликаясь на его изучающие, голодные взгляды, как на прикосновения.

Я не могла - и не хотела скрывать ни от него, а главное, от себя, как меня это, чёрт побери, заводит!

И пусть мой разум, рациональный, привыкший всё анализировать, настойчиво шептал на задворках сознания, что это безрассудно так доверится по сути незнакомому и очень опасному мужчине, но страсть поглотила все страхи и сомнения легко, переписала правила и одним махом стёрла границы, которые были воспитаны во мне с детства.

***

***

Помню, урывками как на рассвете Паша босиком и в одних джинсах выходил на балкон покурить. Потом как он принес мне стакан с такой сладостно-прохладной водой. И я снова провалилась в сон.

…Потом смутно помню как он целует меня в макушку. Шепчет что-то ласковое на ухо… Касание его тёплых губ на моем плече. Оно замерзло. Дверь балкона была приоткрыта и ночная прохлада забралась в спальню. Я дрожу и он укрывает меня одеялом плотнее, прямо до подбородка. Становится уютно и я снова начинаю уплывать в сон. Кажется, он снова меня целует, на этот раз в висок… а дальше мне сниться сон - на этот раз удивительно светлый, нежный, как его прикосновения…

Солнце радостно стучится в окна спальни, заглядывает сквозь приоткрытую дверь балкона. Щекочет мой нос, и я просыпаюсь, щуря глаза.

Сначала просто чувствую легкую, гудящую усталость в теле после бессонной, сладко-изнурительной ночи. Я резко втягиваю в себя воздух, замираю. Приходит осознание - где я, что было, Павел…

– О Боже! – шепчу. В голове всплывают обрывки воспоминаний — его поцелуи, голос, рука на моей талии, горячее дыхание у самого уха. Улыбка сама появляется на губах.

В теле разлита теплая нега, кожа помнит каждое его прикосновение.

Я потянулась, медленно села на постели. Волосы растрепались, простыни сбились - и это было красиво. Всё напоминало о нём.

Неспеша поднялась с постели и направилась освежиться в ванную. В зеркало посмотрела на своё отражение - в глазах светилось что-то новое. Не просто удовлетворение, нет. Это было как внутреннее сияние.

-Однозначно, мне так больше идет!

Улыбаюсь своему отражению. Не торопясь, прохладной водой умываю лицо, чтобы прогнать остатки сна.

Накидываю лёгкий шёлковый халатик и босиком топаю на кухню, всё ещё с той самой улыбкой на лице. Чувствую под ногами прохладный паркет, и фактуру дерева - приятно.

Павел наверное встал раньше и сейчас пьет чай.

Уже хотела пошутить, мол, где мой герой с кофе в постель...

Захожу на кухню. Но на кухне - пусто. Ни Павла, ни даже оставленной на столе посуды. Сердце нехорошо сжимается внутри, и начинает гулко биться. Мне кажется, что он щемит, но знаю, что я совершенно здорова - давно взяла себе в привычку раз в год проходи медостмотр, а последний был буквально месяц назад.

Судорожно открываю посудомоечную машину -пусто.

Он что даже тарелку за собой помыл?!

Распахиваю кухонные шкафчики – да вот она, вот чайник…

Ничего не понимаю. Залетаю в гостиную, осматриваю комнаты – может он там? Но всё ровно так, как и было вчера.

И вдруг в этой утренней тишине появляется странная пустота. Она не вокруг, она внутри, во мне… Как будто всё, что было ночью, случилось не здесь. Словно он – мираж, фантазия. Иллюзия страсти, которая исчезла, как только солнце вышло из-за горизонта.

Я стояла посреди комнаты, сжимая в пальцах пояс халата, и не могла отделаться от чувства, будто сердце сжалось.

Записка? Хотя бы записка?

Я вбегаю в спальню, суетливо осматриваю тумбочки, туалетный столик – ничего. Сердце стучит уже в горле. Иду, быстрым шагом в коридор, чувствуя как щиплет глаза от подступающих слез.

Дергаю дверь – закрыта.

-Черт, черт, черт… - ругаюсь сквозь, понимая, что у меня дверь, которая закрывается без ключа.

Оборачиваюсь и тут….

Мой взгляд упирается в консоль - мраморная столешница полукругом, на изящных резных ножках. Там стоит красивая ваза для ключей. Туда я всегда ставлю свою сумочку, когда возвращаюсь домой. Сюда же я выкладываю документы, чтобы не забыть переложить их в другую сумку - ведь я часто меняю аксессуары, подбираю сумочки под одежду и обувь.

Статус, как говорится, обязывает.

Пару раз забыла документы переложить – потом долго и муторно с гаишниками разбиралась. Теперь у меня привычка: пришла – вынула документы, положила на консоль, чтобы потом не забыть взять с собой.

Чёрная обложка из дорогой кожи лежит рядом с сумочкой.

Я внутреннее холодею.

Ещё даже не осознаю причину своей реакции. Горло сдавливают рыдания, я бросаюсь к консоли, хватаю обложку – раскрываю и смотрю на свой паспорт, судорожно листаю страницы.

Прописка, дети…

-Нет, не то, - хриплю, размазывая слезы по лицу. Листаю назад, чуть не рву страницы… …Семейное положение. Дата: октябрь двадцать пять лет назад. Произведена регистрация брака. Шаповалов Антон Михайлович… Хамовнический ЗАГС…

И в это миг с ледяной, проникающей до самого сердца ясностью понимаю - почему его здесь нет.

Он видел.

Заметил паспорт - и всё понял.

Точнее, сделал вывод. Свой. Молча. Не спросив меня. По-тихому. Без вопросов, без скандала, без объяснений. Просто исчез.

Исчез, как человек, которому вдруг стало отвратительно, что он переспал с замужней женщиной. Откуда я это понимала – не знаю. Просто знаю наверняка, что он подумал, что почувствовал.

Глава 5

-Лютый, что на тебя нашло? Это же жесть, а не тренировка! – возопил Дава, оттянув на себе майку и вытирая краем пот со лба. Наконец он прошел полосу препятствий, хотя пару раз подумывал прилечь и отдохнуть. И плевать, что рядом есть молодняк, который попал в их элитное подразделение не так давно. Но гордость не позволила. И вот теперь чувствовал себя так словно ему всучили мешок с цементом, облив при этом ведром воды.

-А ты на что рассчитывал, когда я сказал, что мы едем на базу за городом? Что мы тут квасить будем, да шашлыки жрать? – отрезал Лютый, он же полковник Лютаев.

-Да я чё, я же без наезда, командир, - пробасил майор Джанхотов, по кличке Дава и решил поскорее оставить полковника одного.

Все же служили бок о бок уже почти пятнадцать лет и он предпочёл не нарываться - с Лютым шутки плохи, особенно когда он в таком паскудном настроении.

Не хай остынет, успокоиться, а то он словно с цепи сорвался! Вот как пришёл в понедельник на работу - так и буйствует. Всё ему - ни так, всё - ни этак. И как только успел выезд организовать, ведь не планировалось же ничего. И ладно бы он, Дава, забыл или там не слышал о предстоящих «сборах», так и комрады то же самое говорят.

Дава побыстрее отошёл на приличное расстояние от злого как шайтан командира. А то надумает его ещё куда-то припахать. Ну, на фиг!

На встречу ему шагал Кот, он же подполковник Исаев, давний его товарищ и сослуживец.

-Кот, стой. Ну чё как вы там отстрелялись?

Исаев остановился, и окинув оценивающим, каплю насмешливым взглядом комрада, ответил:

-Средненько, честно говоря. А ты красный как рак, знаешь?

Дава не обиделся как сделали бы на его месте братья, услышав подобное в адрес «одного из Джанхотовых». Исаев был ему «братом по оружию», а у них на Кавказе боевое братство было свято. Иногда даже крепче крови.

Дава весело хмыкнул и не преминул уколоть Исаева:

-Во всяком случае я и моя команда выбили 9 из 10, в отличие от вас. А вот на полосе – дааа, нас командир загонял так, что лично я чуть не плюнул и не лег рожей прямо в пол. Прямо юность свою курсантскую вспомнил.

Исаев рассмеялся, хлопнув товарища по плечу.

-Ты не один такой. Слышал мужики из третьей команды тоже матерятся. А вот нам реально повезло – по полосе мы проскочили первыми. Видимо, Лютый… - Исаев хмыкнул и с сарказмом продолжил: -…начал «лютовать» не сразу и разогрелся ближе к третьему заходу.

-Я вот поражаюсь ему. Он сам площадку всю прошел, и ещё силы остались всех строить. Я вот за выходные даже отдохнуть толком не успел. И это у меня детей нет, а у него четверо!

-Очень хорошо тебя понимаю. Я со своими двумя пацанами на выходных устаю больше, чем на работе!

-Хотя у Лютого-то уже лбы здоровые выросли, а тебя-то парни ещё мелкие.

-Эт дааа, - протянул Кот, шагая рядом с комрадом к жилому корпусу. Тот, конечно, был поприличнее, чем казармы, но всё ещё далек от уровня гостиницы.

База для тренировок располагалась в сосновом бору буквально в тридцати километрах от города. И всё было бы зашибись, но базу уже лет десять как нужно было отремонтировать. Однако, как водится, «и так сойдёт».

-Я слышал, старший у Лютого будет отбор к нам проходить?

-Есть такое. На следующей неделе. Я буду в комиссии по боёвке и физо.

-Может он поэтому агрится?

Кот скосил взгляд на лицо комрада, подумав, что тот прикалывается, но увидев, что Дава абсолютно серьезен, ответил:

-Ты что Лютого первый день знаешь? Если его сын не пройдет отбор, то Павел скажет: «значит, парень мало работал - не готов».

Дава рассмеялся, и на ходу опустошил половину бутылки с водой, которую прихватил в корзине на выходе с полосы.

-Это да, ты прав. Но раз уж у нашего командира силы остаются: может, ему ещё одного пацана взять?

Кот заржал в голос, пихнув Даву кулаком в плечо, отчего тот пошатнулся чуть не расплескав воду. Завязалась дружеская потасовка. Бутылка всё-таки улетела в сторону. И когда они отдышались, то Кот весело предложил:

-Вот ты пойди к Лютому и предложи: товарищ полковник, можно обратиться? У меня рационализаторское предложение. Вот смотрю я на вас и вижу - у вас остается слишком много энергии, чтобы нас мучать. И я тут подумал: может вам её лучше в мирное русло направить? Поезжайте и возьмите себе пятого пацана - будет вам кого гонять! А нас несчастных оставьте в покое или хотя бы не мучайте так усердно.

И друзья, смеясь и обмениваясь подколками, разошлись по своим комнатам, чтобы принять душ и немного отдохнуть. Уже через два часа начнутся лекции, которые будут идти до самого ужина. Вот уж где точно никто из отряда «Заслон» не надеялся расслабиться и по-тихому подремать на задних рядах. Потому что лекции у Лютаева были не просто лекциями - это были настоящие экзамены на внимательность. Особенно если командир «в настроении». А сегодня, похоже, он был именно в таком.

Впрочем, за годы совместной службы офицеры к этому привыкли. И несмотря на ворчание, переглядки и шутки в курилках, каждый из них прекрасно знал, что может ещё ни одни раз оказаться на сложном задании в полной жопе, и тогда Лютому снова скажут про себя спасибо.