Научи меня чувствовать

Глава 1 Вместо пролога

Павел

Мы с Марком сидели у камина, выпивали дохералетний виски, который я открыл в честь приезда друзей.

От огня тянуло приятным теплом. С кухни раздавалась музыка и детский голос — Катя, жена Марка, и Оля, её подруга, пытались накормить малышей ужином. Мой обычно пустой дом наполнился теплом и уютом.

— Дети — это так громко, — усмехнулся я, отпив виски.

— Тебе пора своих завести.

— Ну уж нет.

— Ты всё грустнее и грустнее с каждой нашей встречей, — хмыкнул Марк, жахнув оставшийся в стакане виски одним глотком.

— Зато и нулей на счету становится больше с каждым вашим приездом, — ответил я, не отпираясь от правды.

Последние три года работы у меня было... скажем, много.

Не то чтобы я был вынужден зарабатывать на жизнь, я заработал достаточно уже на пару безбедных жизней, но по инерции продолжал добиваться всё больших и больших результатов.

— И зачем они, если не хочется их тратить?

— Рабочие места, развитие инфраструктуры маленького города, развитие внутреннего туризма, да и так… пригодятся.

— Я раньше тоже убивался бизнесом, пока Катю не встретил и чуть не потерял. После этого как-то немного остыл. Захотелось сместить внимание. Большую часть вопросов делегировал менеджменту. С тех пор моя главная проблема — находить хорошие кадры.

— У меня везде всё делегировано, только всё равно приходится проверять работу.

— Ага, строить беседку своими руками это ты называешь делегирование? А дрова колоть? Не мог с лесопилки заказать колотые?

— Это хобби, — нахмурился я.

— Это твой способ забуриться в пещеру и не смотреть по сторонам.

— Зачем мне смотреть по сторонам? — я приподнял одну бровь.

— Затем, что баба тебе нужна, Паша. При чем не на один раз, а такая, чтобы захотелось мир положить к её ногам, — он улыбнулся глядя на пламя.

Я скривился.

— Никто мне не нужен.

Марк хмыкнул, а у меня зазвонил телефон. Я удивлённо посмотрел на немецкий номер.

— Да? — спросил безэмоционально.

— Паша, это Богдан.

Брат? Мы со старшим братом не разговаривали лет сто. Поругались как-то, деля наследство, оставшееся от родителей, и разошлись как в море корабли. Он занимался международными грузоперевозками, а я глэмпингами и инвестициями.

— Мне нужна твоя помощь. Мы с Олей в Моабите, это следственный изолятор под Берлином. Скоро будет очень-очень большой скандал. Думаю, ещё пара дней и всё это разнесётся по журналистам. У Оли в Челябинске осталась дочь. Можешь её спрятать на время, пока всё не уладится?

— Какого хрена, Богдан? Я годами не слышал твоего голоса, а тут вдруг такие просьбы.

— Она не виновата в моих грехах. А просить мне больше некого, — сказал брат. — Поможешь или нет?

— Имя и адрес, — только и прорычал я.

Когда мы закончили диалог и я задумчиво опустил руку с сотовым на колени.

— Кажется, у тебя начинается новый жизненный виток, — засмеялся Марк.

— Это вряд ли.

Но я всё же допил виски залпом.

Злата

Я вышла из тёплого салона дорогого такси и сразу же почувствовала аромат соснового леса и вечерний холод лета, которое намекало, что ничего не может длиться вечно. Поёжилась.

Неужели теперь я буду жить здесь? И как долго?

Водитель помог достать чемодан от Гуччи и рюкзак от Прада из багажника. Это теперь всё, что у меня есть.

Я поблагодарила мужчину и он уехал, оставив меня у ворот глэмпинга “OZERO”.

Я честно попыталась поднять чемодан, покатить по насыпной дорожке, но удалось лишь поволочь его. Ну как удалось. Я, по крайней мере, сдвинула его с места.

Попытавшись ещё раз, я подумала, что Гуччо Гуччи бы упал в обморок от того, как обращаются с вещью, созданной его модным домом. Я всё же оставила сумки и подошла к воротам налегке. Нажала на значок звонка. Ворота отъехали в сторону.

Прекрасно, значит, мне никто не поможет?

Красной дорожки с шампанским я не ожидала, но хотя бы что-то.

Вздохнула и водрузила рюкзак на плечи и снова предприняла попытку сдвинуть чемодан с места.

— Добрый день, Злата! — сказала блондиночка лет сорока, подходя ко мне и оглядывая с ног до головы.

На ней был свитер, а поверх него качественный поварской фартук с логотипом глэмпинга. Она повар? Почему дядя послал за мной повара?

— Здравствуйте, мне нужна помощь с вещами, — ответила я, расправив плечи и немного задрав нос.

— Пал Палыч мог бы помочь, но он сейчас занят, так что придётся обойтись собственными силами, — сказала женщина вежливо, сбивая с меня остатки гламура.

Я растоптана. Унижена. А теперь ещё и чемодан придётся тащить самой.

Глава 2 Ловля мышей и другие обязанности

Павел

Я сгрузил очередное бревно для домика на дереве и проследил взглядом за тем, как моя названная племянница тащит свой баул к домику администрации.

Блондинка с бледной кожей, глаза зелёные и большие, губы сочные. Такая маленькая, её талию под этим слишком большим пиджаком, наверное, можно обхватить руками и пальцы сомкнутся. Маленькая да удаленькая. Смотрела на меня так, будто прямо сейчас растечётся по асфальту.

Аня ушла вперёд, а девочка пыхтела и злилась в своём пиджаке, но тащила вещи.

— Пал Палыч, ну помогите ей, — сказала мне горничная Света.

Она с неизменным коричневым пучком на голове проходила мимо, неся принадлежности для уборки — собиралась очистить домик после недавно уехавшей семейной пары.

Вообще-то я всех спешно переселил на другую базу с повышением класса проживания, чтобы мы здесь остались одни. Ещё не хватало, чтобы журналисты прознали, что дочка самых обсуждаемых налоговых преступников последних лет прячется здесь.

— Вот ещё, пусть учится сама решать свои проблемы, — ответил я, возвращаясь к своему делу.

— Это процесс постепенный, Пал Палыч. Помогите. Она же сейчас развалится, — на последней фразе Света хохотнула.

И правда. Ручка у чемодана блондиночки отвалилась, и баул упал ей в ноги.

Девочка подняла руки вверх и в шоке уставилась на свои вещи. Будто у неё никогда ничего не ломалось. Смешная.

Я вздохнул и пошёл в сторону избалованной племяшки.

— Проблемы?

Она зло посмотрела на меня.

— Да, — сказала резко и грубо.

Я приподнял одну бровь. Будет дерзить, отправится спать в собачью будку.

— Буду благодарна, если поможете, — добавила она с ещё более недовольным лицом.

Я усмехнулся и поднял чемодан за другую ручку. Мы пошли к коттеджу администрации.

— Можешь называть меня Пал Палычем, — сразу обозначил я.

— Злата.

— Я в курсе.

Больше мы не говорили до самого двухэтажного бревенчатого дома с просторной верандой.

Мерзкая девчонка. Мерзкая, но красивая. Давно таких красивых не видел.

Ничего, жизнь на природе выбьет из неё дурь. Я пообещал брату, что присмотрю за ней, я сдержу обещание.

— О, Пал Палыч, здравствуйте! — улыбнулась Аня, открывая нам дверь.

— Тебе сюда, — позвал я Злату, подходя к лестнице.

Мы поднялись наверх и подошли к открытой комнате.

Я поставил чемодан посередине и резво обернулся, а девчонка тут же впечаталась мне в голую грудь. Надо бы одеться.

— Располагайся, — сказал я, ловя её за плечи. — Обед через час.

Мы попытались разойтись, но снова столкнулись. Я отодвинул её в сторону. Получилось грубовато.

Такая маленькая, ниже меня на две головы. И хрупкая. Кажется, сожмёшь немного и она рассыпется.

— Спасибо, что позволили приехать, — прилетело мне в спину.

Уже беззлобно.

Я обернулся. И усмехнулся. Как, наверное, этой избалованной фифочке тяжело благодарить.

А потом ушёл.

Злата

Дверь за ним закрылась. Я села на кровать всё ещё переваривая новость, что мой дядя настолько... ну... горяч.

Я отогнала навязчивые мысли о рельефных мышцах и чувстве опасности, возникающем где-то внизу живота при одном взгляде на этого мужчину.

Оглядела интерьер. Неплохо. Очень даже. В любом случае, это лучше чем вокзал или хостел.

Я смаргнула набегающие слёзы — вспомнила, как отказывали мне “друзья”, когда выяснилось про родителей, а мне некуда было больше идти. Как я набирала номер за номером, руки тряслись, к горлу подкатывал ком, а они просто не брали трубки. Заблокировали мой чёртов номер!

Я даже думала сначала, что дело в телефонной связи, может что-то сломалось, не работает, но нет… Просто это моя жизнь сломалась и больше не работает.

Даже Виталик!.. Конечно я не чувствовала к нему какой-то великой любви, но у нас всё было хорошо. Мы собирались съехаться!.. До того, как я оказалась помехой его репутации.

— Твои родители перешли грань, Злата. Ты же знаешь, что я медийная личность, моя карьера может пострадать, если мы продолжим общаться.

Во рту стало кисло от предательства.

Я сняла пиджак, встала и начала ходить по комнате.

Хорошо, что дядя разрешил приехать. Теперь у меня есть место, чтобы определиться, как дальше жить.

Выдохнула.

Дядя. А я приняла его за разнорабочего. Да как я вообще могла это подумать? Все его жесты, походка, то как он приподнимает бровь... Не-е-ет. Разнорабочим здесь и не пахнет.

Сколько ему вообще лет? Я думала ему лет сто, а он просто в афигенной форме. Такие мышцы… Я сглотнула и зашла в туалет, чтобы умыться и отогнать непрошеные мысли. Но я даже не успела включить воду, как все мысли напрочь отогнались сами собой!

Глава 3 Грязные тарелки и другие неприятности

Злата

Мы вышли в коридор, там нас встретила Аня.

— Ужин готов, — сказала она, приятно улыбнувшись.

— Ясно, — хлопнул в ладоши Пал Палыч, возвращая себе безразличное выражение лица. — Значит, потом разберёмся с обязанностями. Поешь и переоденься, — сказал он, осматривая меня с ног до головы, затормозив на вырезе моей майки.

Я нахмурилась. Во что же мне надо переодеться? Я была в костюмных брюках и майке, пиджак сняла. Это мой любимый лук в городе! Вздохнула. Ладно, да, здесь он выглядит как-то странно. Не вписывается.

Окей, я же не глупая, надо измениться — я изменюсь. Только бы разобраться в какую сторону.

Пал Палыч ушёл, а я отправилась за Аней вниз, в кухню.

— Он всегда такой? — спросила я вполголоса.

— Какой? — усмехнулась она.

— Нуу… без эмоций.

— А… — протянула она, — Да, он угрюмый. Улыбается только когда Катя приезжает.

Это “Катя” необъяснимо кольнуло меня тонкой иголкой где-то внутри.

— Ну может теперь начнёт улыбаться, — хмыкнула Аня и подмигнула мне.

Естественно я не стала спрашивать, что это за Катя. С какой стати? Это меня не касается. И я не имею ни малейшего права лезть в его личную жизнь.

Когда Аня налила мне борщ и плюхнула ложку сметаны прямо в тарелку, я постаралась не кривиться.

Пошерудила ложкой туда сюда, но пересилила себя и съела то, что дали. Оказалось очень вкусно.

— Спасибо, — сказала и даже выдавила улыбку.

Аня непонимающе на меня посмотрела.

— Что не так?

— Ничего, — ответила я, маскируя своё недовольство.

— Почему ты так странно себя ведёшь?

— Как? — спросила я снова с высокомерным выражением лица.

Кажется, я переоценила свои возможности. От моего прежнего образа жизни будет не так легко отвыкнуть. Что я могу поделать? Моё высокомерие — защитная реакция на любую опасность. В компании, в которой я росла, открытость считалась слабостью.

— Как будто ты королева, которая попала в хлев с животными, — откровенно агрессивно сказала Аня.

— Я не… — я осеклась.

Да, именно так я себя и вела.

— Просто не привыкла к такому, — я обвела глазами комнату.

— Какому? — пытливо спросила Аня.

— Не…идеальному, — ответила, наконец, я. — Мне всю жизнь готовил шеф повар, которого бесило, если сметана неровно лежала в соуснице, которая подавалась вместе с маленьким кусочком хлеба и ножичком для намазки, — призналась, горько усмехнувшись.

Аня хмыкнула.

— Если тебе нужен ножичек для намазки, то поищи его в кухне, хотя сомневаюсь, что он там есть. Ты быстрее пилу найдёшь в этом месте. Или топор, — беззлобно сказала она и пожала мне плечо. — Мне пора бежать.

Она сняла фартук, повесила его на крючок и вышла из домика.

Я встала и обследовала кухню. А это может быть даже весело. Меня всегда оберегали от ручной работы, от настоящей жизни, честно говоря. А здесь такая возможность испытать всё по полной программе.

Холодильник, плита, духовка, микроволновка. Я начала открывать шкафы в поисках посудомойки.

— Да где же она?..

— Что ищешь? — сказал Пал Палыч и я вздрогнула от неожиданности и ударилась головой о дверцу шкафа, который не успела закрыть.

— Какая же ты пугливая, — усмехнулся… дядя. — Боишься мышей, звуков моего голоса, чего ещё?

Я плотно сжала губы, не собираясь отвечать на провокацию.

— Теперь и говорить боишься? — спросил он с сарказмом.

— Нет, — ответила я резко.

— Если ты поела, то убери за собой и пошли.

Я прошла мимо него, взяла со стола тарелку и ложку, которые использовала и вернулась на кухню. Поставила посуду в раковину, не зная, что ещё с ней сделать. И повернулась к Пал Палычу.

— Я не нашла посудомойку, — сказала, кривя губами.

— Потому что её здесь нет, — ответил он.

Подошёл ко мне, взял за руки встав со спины и начал управлять ими, дыша мне на ухо. Я совсем растерялась. Совсем-совсем.

Пал Палыч взял губку моей рукой вылил на неё немного средства для мытья посуды, сжал мои пальцы на губке, вспенил её. Чёрт. Это было так откровенно и пошло! Он показал, как вымыть тарелку. Только вот я не могла думать о тарелках, когда поясницей чувствовала, как твёрдо у него в штанах.

Когда пена была смыта, он отпустил меня и отошел, словно ничего только что между нами не произошло. Начал говорить что-то снова про мои обязанности своим низким хрипловатым голосом, а я между тем скользнула глазами вниз. И он тут же прикрыл пах кухонным полотенцем, что стащил с крючка у микроволновки.

Мои щёки должно быть не прекращали пылать.

Надо побыстрее отсюда съехать. И надо реже видеться с дядей. Очень горячим братом моего отчима, который выносит на поверхность мои самые порочные мысли.

Глава 4 Кулинарные подвиги

Злата

Хуже было некуда, но я постаралась.

Зашла в соцсети и почитала, что пишут обо мне в комментариях.

Журналисты прознали о проблеме моих родителей. Даже в новостях об этом рассказали. “Один из самых крупных грузоперевозчиков России пойман с поличным при незаконной транспортировке товаров и заключён под стражу в немецком городе Моабит. Российские власти добиваются выдачи преступников”. И фотография Богдана.

И у всех моих “друзей” резко прибавилось подписчиков на волне моей “популярности”. Они активно пользовались моей бедой.

Я отбросила телефон.

Скоро там кончится оплаченный месяц, а мне будет слишком стыдно идти просить дядю, чтобы пополнил мне баланс.

Надо закончить всё это. Прямо сейчас.

Я подобрала телефон и потратила несколько часов, чтобы удалить все свои аккаунты из всех социальных сетей. Удалить каждую фотографию, каждое видео, каждое сообщение, которыми я щедро баловала своих подписчиков.

Богдан сказал доверять Павлу, предупредил, что звонить они при случае будут ему. Больше ни от кого звонки я получать не хотела. А потому я вытащила из телефона симкарту и разрезала её ножницами.

Всё.

Странно, но я чувствовала облегчение. Даже плакать больше не хотелось. Хотя, может, я просто уже всё выплакала?

С чувством лёгкого сожаления о том, что в реальной жизни нельзя удалить старый аккаунт, подтереть ненужные ситуации и начать всё заново, я решила заглушить грусть чем-нибудь вкусненьким.

В кухне сидел Пал Палыч и рассматривал графики акций, что-то печатал. Кажется, он уже сходил в баню, потому что выглядел очень свежим и отдохнувшим.

Ему что больше нечем заняться? Он постоянно работает? И почему он всё время ошивается где-то поблизости? на базе же столько домиков…

Я уже хотела развернуться и уйти, но он меня окликнул.

— Да? — спросила я, застыв у нерастопленного камина.

— Садись, расскажи о себе, — сказал Пал Палыч и отодвинул ноутбук с цветными графиками на экране, словно бы у меня и не было варианта уйти.

— Не хочу отвлекать.

— Торги закрыты, даже биржа ушла на отдых. А я хочу знать немного больше о человеке, которого пустил под свою крышу.

Грубиян. Я же не воровка какая-нибудь! Воспитанная.

Сейчас он снова был безэмоциональным, но в его глазах скользнуло что-то вроде интереса.

Я подошла и села напротив за стол.

— Чем ты занимаешься? — спросил Пал Палыч.

— Учусь, но сейчас каникулы.

— А ещё?

Я прикусила губу.

— Да ничем.

Мы молча смотрели друг на друга. Интерес, блеснувший в его глазах, пропал.

Меня почему-то это разозлило. Кто он такой, чтобы меня оценивать?

— Я сожалею, что всё так повернулось, — сказал он.

Я вскочила со стула. Жалость вообще не то чувство, которое я хотела бы вызывать в людях.

— Я, пожалуй, пойду.

Бум! Я вздрогнула от громкого звука — это стул не выдержал моей психованности и упал.

— Но тебе эта ситуация пойдёт на пользу, — сказал мой грёбанный идеальный дядя.

Я попыталась поднять стул, но у меня получилось не сразу.

Рядом выросла фигура Пал Палыча.

Высокий, сильный, меня будто бы обдало его аурой властности.

Я уставилась себе в ноги, пытаясь привести мысли в порядок.

— Утром у меня будут дела, Аня скажет, чем тебе нужно заняться.

Он ушел не попрощавшись, не сказав “доброй ночи”. Вообще ничего. Только в воздухе остался притягательный шлейф его туалетной воды.

Я схватила пачку печенья, чайник и спряталась с этим добром в своей комнате. Не так много вещей не лечатся пятилитровкой какао и сезоном интересного сериала.

***

Спала плохо. Ночью отчётливо слышала мышиный писк. Он просто выводил меня из себя!.. Я ворочалась, да ещё и было слишком жарко.

Окончательно проснувшись и приведя себя в порядок, я вышла из комнаты.

На кухне что-то шкворчало. Запах разносился нереально вкусный.

— Доброе утро, соня! — сказала Аня.

— Доброе утро, что готовите? — спросила я женщину.

— Оладушки. Я заметила, что ты сластёна.

— Извините, если это было ваше печенье, я…

— Нет-нет, — перебила она меня. — Просто Пал Палыч сладкое не ест, а теперь вот появилась причина приготовить что-нибудь вкусненькое, — улыбнулась она, переворачивая золотистый оладушек идеально круглой формы. — С чем любишь оладушки? — спросила она.

— Даже не знаю. Кленовый сироп?

— Такого нет, есть сгущёнка, мёд, шоколадная паста и малиновое варенье.

— Шоколадная паста, — улыбнулась я, — только если у меня не будет на неё аллергии.

Давно такого не ела. Дома мой рацион рассчитывался нутрициологом.

— Ты аллергик? — приподняла брови Аня, накладывая мне оладушки.

— Ага, пыль и пыльца в основном.

Оладушки были божественными. Я не ела ничего вкуснее этих жирных кружочков с шоколадной пастой.

— Ну вот, наконец-то ты освоилась, — сказала Аня, когда я заканчивала уплетать третью порцию.

Я улыбнулась.

— Пал Палыч предупредил, что вам нужна моя помощь.

— Да я бы не сказала. Пал Палыч наоборот освободил нас со Светой от всей работы, — хмыкнула она. — Но налепить пельменей впрок никогда не помешает.

Я точно знала, что работник из меня плохой.

Ну не виновата я, что раньше руками ничего не делала! Меня этому не учили. Мама всегда занималась собственными увлечениями, папа работой. Я выросла с нянями, которые больше любили свою зарплату, чем меня.

Но я понимала, что не могу просто переехать к дяде и ничего не делать. Мне придётся найти своё место и заняться каким-то делом.

Почему бы не готовкой?

***

Почему не готовкой стало ясно уже очень скоро. Мои пельмени получались неровными, разлеплялись, да и скорость лепки поражала воображение. В негативном плане поражала. Смотря на пельмени Ани, я готова была разрыдаться. Такие ровненькие, аккуратные пельмешки, даже есть не хочется — произведение искусства!

Глава 5 Убирайся!

Злата

Мы стояли на веранде домика администрации. Уже смеркалось. Желтые фонарики создавали тёплую атмосферу.

Но мне не было тепло. Мне стало жарко! И виновником этому был Паша.

Секунда и вся его безэмоциональность испарилась как будто её и не было.

Он наклонился ко мне, я почувствовала его дыхание на своих губах.

Надо было отстраниться. Отойти. Влепить ему пощёчину. Сделать хоть что-нибудь! Но я качнулась вперёд.

Господи, так горячо меня ещё никогда не целовали!.. У него словно вообще не было никаких запретов! Он делал это так уверенно, упрямо, как будто целовать меня являлось для него жизненной необходимостью, обязательным ингредиентом для существования!

Его руки тут же смяли фланелевую рубашку, забрались прямо под мою майку, проскользили по коже, прижимая моё тело к его. Своим чистосердечным порывом, не омутнённым доводами разума, он коснулся моей души. И я, которая вообще не собиралась этого делать, стала отвечать на поцелуй.

Моё тело сработало быстрее разума, который пребывал в блаженной неге офигевания от ситуации.

Он почувствовал мой ответный порыв.

Его нежные губы вмиг стали требовательными. Словно я попала в ураган. Они снесли все мои барьеры, все “мы не можем быть вместе”. Осталось лишь чистое “хочу быть рядом с тобой”.

Он поцеловал меня в шею, и я выдохнула тихий стон.

Это снесло последние границы, и я оказалась прижатой к стенке. В прямом и переносном смысле. Паша приподнял меня над полом, вклинился между бёдрами и упёр спиной в стенку дома.

Я почувствовала его эрекцию, упирающуюся мне между ног.

А потом открылась дверь, и из дома вышла Аня.

— Ээ… — протянула она, пока Паша ставил меня на пол. — Извиняюсь, я просто оставила стол накрытым, — сказала она серьёзно, а потом улыбнулась. — Вы не торопитесь, но и не затягивайте, внутри всё готово.

— Аня! — рыкнул на неё Паша. Или всё ещё Пал Палыч?

— До завтра, — сказала она и отправилась к воротам.

Я боялась поднять на него взгляд. Замерла, не дыша, провожая глазами удаляющуюся спину Ани.

— Заходи, — сказал он безжизненно и открыл дверь.

Значит, всё-таки Пал Палыч.

Я тоже постаралась сделать вид, что спокойна.

Мама всегда учила меня, что бы ни произошло, делать вид, что именно этого я и хотела.

Поэтому я сохраняла невозмутимость, будто целоваться с дядей совершенно точно входило в мои чёртовы планы.

И поэтому я только выше задрала нос, когда мы сели за стол и сняли красивые колпаки, которыми Аня заботливо накрыла еду, чтобы сохранить её тепло, и перед нами предстали глубокие тарелки, наполненные неровными и немного драными пельменями. Не знаю, решила ли она меня таким образом подколоть или просто захотела пустить бракованные пельмени первыми, но Пал Палыч тоже сделал вид, что не заметил этого.

Да и не до пельменей было.

— Завтра помогаешь Свете, — сказал он будничным тоном, будто ничего не произошло.

— Почему?

— Хочу, чтобы ты всё попробовала и решила, чем тебе больше нравится заниматься.

Уборкой или готовкой? Сомнительный выбор. Ну ладно.

Мы сидели за столом одни, и между нами повисла неловкая пауза, даже не смотря на то, что мы были активно заняты едой.

— А чем занимаетесь вы? — спросила я Пал Палыча, пытаясь нарушить эту дурацкую тишину.

— Управляю ещё другой базой и занимаюсь инвестициями, — лаконично ответил он.

У меня было ощущение, что он чего-то недоговаривает.

— Другая база где-то поблизости?

— Да. На той стороне озера, — он неопределённо указал в сторону.

— Оно красивое, — призналась я. — Такое чистое, вода прямо прозрачная.

— Я слежу за чистотой.

Он что всем озером владеет?

— Получилось вкусно, — сказал он и встал из-за стола, а меня накрыло каким-то маленьким и необъяснимым счастьем и одновременно беспокойством.

Пельмени и правда получились божественно вкусными!

— Мне надо ехать, — он взялся за свою тарелку, но я остановила его и сказала, что уберу сама. Он кивнул.

— Я вернусь завтра вечером, расскажешь, как пройдёт уборка.

Я кивнула и проводила его взглядом.

И он ушёл.

А я осталась. Я и мои смущение, радость, вина и страх. Страх, что всё это повторится. И ещё больший, что нет.

Где-то в глубине души я хотела бы сказать “останься”. Хотела бы сократить чёртово растояние между нами. Броситься ему на шею. Но он прав. Лучше пусть он уедет. А я останусь.

***

Вечером я снова долго не могла уснуть. Мышь словно издевалась надо мной! Ей совершенно не была интересна приманка, а что именно ей так понравилось в моей комнате, мне было непонятно.

Глава 6 Мучительная

Злата

Я шла в свою комнату. Почему-то меня душили слёзы.

Он отпустил меня! Сделал шаг назад, когда мог бы поцеловать.

Я в ответ зло посмотрела на него, бросила тряпку в ноги (а надо было в лицо кидать!) и вышла из домика.

Нет, он, значит, испугал меня до смерти.

Игнорирует нашу… проблему.

Так ещё имеет наглость хватать меня за руки и подходить так близко, что лёгкие заполняются его сладковатым терпким ароматом.

— Злата! — позвал он меня, когда я была уже на полпути к домику администрации.

Ага, сейчас. Так я и разбежалась продолжать с ним диалог!

— А ну стой!

Он догнал меня и теперь спокойно шёл вровень со мной. А я между тем, почти бежала!

— Остановись, чёрт побери! — прорычал он, и сгрёб мою майку на спине в свой кулачище.

Игнорировать его больше не получалось, я забрыкалась, пытаясь выпутаться из стальной хватки, но вместо того, чтобы отпустить, он только крепче сжал пальцы. В конечном итоге моя маечка не выдержала напора и порвалась.

Я удивлённо ахнула и прижала руки к груди, чтобы ткань не слетела с меня. Паша гневно выдохнул и сказал:

— Настоящая катастрофа!

Он обошёл меня и встал передо мной на колени, чтобы развязать фланелевую рубашку, которую я повязала на бёдра. Его пальцы были тёплыми. От его лёгких касаний по всему телу разбегались мурашки. На секунду мне показалось, что он сейчас поцелует мой живот. Топик был коротким и я чувствовала горячее дыхание Паши на своей коже. Он снял с моих бёдер рубашку и встал, всё время ненароком касаясь меня.

Я совсем запуталась в реакциях своего тела. Точнее реакция тела-то была ясной как день: мне хотелось… Ай, да нельзя же слушать тело в самом деле!

— Вы порвали мою майку! — злобно прорычала я, отбирая из его рук фланелевую рубашку.

— Я всего лишь пытался с тобой поговорить.

— А я теперь осталась без футболки!

— Я куплю тебе новую!

Я отвернулась от Пал Палыча и сняла с себя остатки ткани. Быть по пояс голой на улице рядом с ним…

— Не надо мне новую!..

Я пыталась попасть в рукав, чтобы надеть его рубашку. Он вдруг оказался рядом со мной, помог одеться.

Даже думать не хочу, что там было видно с высоты его роста.

— Ты — моя племянница, — сказал он охрипшим голосом куда-то мне в шею.

Я ощущала себя на краю пропасти. Она манила. Она обещала освобождение.

— А я — твой дядя.

Пуговки никак не хотели застёгиваться. Я чувствовала, что он вдыхает мой запах.

— Если мы перейдём грань, от этого никому не станет хорошо, — продолжал убеждать Паша.

Только убеждал он по-моему себя, а не меня. Это не я поцеловала его тогда на веранде!

— Ты уже её перешёл, — повернулась я, держа чёртову рубашку, чтобы она не распахивалась, потому что застегнуть пуговки я так и не смогла. — Разве не понятно?

Было холодно, в наполовину мокрой одежде меня начало потрясывать.

— Идём, — он приобнял меня и повёл в дом.

От его тела исходило такое приятное тепло. Мы шли по насыпным дорожкам, где-то в кустах стрекотали насекомые. И я вдруг почувствовала себя в безопасности. Так странно, что этот незнакомец столь быстро завоевал у меня это чувство. В его рубашке, в его осторожных объятиях, посреди ночи в лесу у озера я поняла, что никогда такого не испытывала раньше.

Виталик был вежливым, он мог открыть мне дверь, мог забрать и выбросить стаканчик от кофе, если я его допила, помочь донести что-то тяжёлое. Но никогда я не чувствовала, что рядом со мной вот такая стена, как Паша, которая не позволит случиться чему-то плохому.

Мы поднялись по ступенькам, зашли на веранду, и у двери в дом он остановился. Я резко повернулась и, не глядя на него, упёрлась лбом в его грудь. Хотелось продлить это чувство защищённости. Руки Паши были опущены. А мне так нужно было, чтобы он обнял меня, согрел. И он уже поднял ладони.

— Тебе пора, — сказала я, отстранившись.

Хотел? Получай.

— Спокойной ночи, Злата.

Я ничего не ответила. Почему? Да потому что я не желала ему спокойной ночи! Я желала, чтобы он мучился всю дорогу до своего домика. Чтобы он не мог уснуть от мыслей обо мне. Потому что именно это ждало сегодня меня. Он ещё не ушёл, а я уже знала, что не усну.

Павел

В голове был только мат.

Я могу пробежать марафон.

Я открыл семь глэмпингов за последние два года.

Я управляю огромным штатом работников, постоянно решаю совершенно разные задачи!

В конце концов, я предприниматель в России, это значит, я почти волшебник!

Но рядом о Златой, я не могу держать себя в руках. Вообще не могу. Эти руки сами собой тянутся к её хрупкому телу.

Глава 7 Что в голове у этой девчонки?

Злата

Утром он уехал.

Я не видела. Аня сказала. Она как-то странно на меня поглядывала. Я старалась не обращать на это внимания, хотя неловко было… просто жесть!

В домике, где я пролила ведро воды, было убрано. Как будто ничего и не случилось. После завтрака я продолжила мыть окна. Их оказалось чертовски много в этом глэмпинге!

За день пришлось ещё разобраться со стиркой, потому что у меня стала кончаться чистая одежда, и с тем, как подключиться к местному вайфаю. Со вторым у меня как-то не срослось. Как итог, в одном из домов, где я мыла окна, нашла книгу. Потрепанный томик какого-то любовного романа. Вот она и стала моим отдыхом. Было неожиданно приятно после долгого и нудного рабочего дня лечь, наконец, в кровать, открыть книгу на первой странице и сразу же утонуть в истории.

Мы так и не пересеклись с Пал Палычем.

И на следующий день. И через день. И ещё через два дня.

А я и радовалась этому. Только вот книжка была прочитана, а все дела, которые для меня придумала Света, кончились.

Я старалась организовать что-то сама. Ведь Пал Палыч сказал ещё в первый день, что своё проживание здесь надо отрабатывать. Отрабатывала, как только могла. Постирала шторы, развесила их, помыла полы, вытерла пыль во всех домиках. Света принесла мне ещё книжку, я и её прочитала. А потом как-то вечером я разносила по домикам вычищенные до блеска светильники, когда столкнулась с Пашей.

— Добрый вечер, — сказал он и взял у меня из рук светильники. — Я помогу.

Я опустила взгляд. Было как-то неловко.

— Спасибо, — ответила тихо.

— Как твои дела? — спросил он.

— Нормально, только… не знаю, чем ещё могу быть полезна, — призналась я. — А вы как?

Мы зашли в первый домик. Пал Палыч поставил один светильник на комод. Выходя, мы столкнулись. Светильник выпал из моих рук и треснул.

Я смотрела на то, как он катится по полу, а на глаза наворачивались слёзы.

Я абсолютно бесполезна.

— Ты просто ходячая катастрофа, — сказал Пал Палыч добродушно, но эти слова укололи в самое моё нервное сердечко.

Я сглотнула. Аккуратно положила светильники на пол и побежала вон.

— Злата! — послышалось сзади, но я не остановилась.

Павел

Я понятия не имею, что в голове у этой девчонки. Почему она так расстроилась? Убежала, разговаривать не стала.

Весь вечер я об этом думал. Ходил и переживал. Будто мне переживать не о чем! Твою мать. А ведь эти несколько дней, пока мы не виделись, всё было относительно нормально. Я спрашивал у Ани и Светы, как она. Они рассказывали. Не жалуется, работу выполняет хорошо. Молчалива. Спокойна.

Что не так?

Я никак не мог расслабится. Она беспокоила, как несдержанное обещание, как невыполненная задача, как… не знаю что. Но я не из тех, кто прячется от проблем. Хотя именно это и делал, избегая её.

Сейчас уже было поздно. Решил поговорить с ней утром.

Только одна проблема: надо постараться воспринимать её как племянницу, а не как сексуальный объект. Очень сексуальный. Такой милый, нежный, сладкий, чувственный сексуальный объект. Чёрт. Это же просто нереально.

Злата

Когда я прибежала в комнату, то знатно проревелась. Пожалела себя со всех сторон. Позволила пострадать по полной программе.

Меня так учила мама.

Если у тебя трудности, погрузись в них полностью. Проживи их от и до. Прочувствуй.

Но дай себе срок.

И когда он истечёт, расправь плечи, выпрями спину, уложи волосы и иди решать свои проблемы.

Я уснула разбитой. А проснулась почти что целой.

Всё, Злата, хватит. Пора решать вопрос кардинально.

Мне здесь нет места. Значит, надо своё место организовать.

Я привела себя в порядок, убралась в своей комнате, спустилась вниз и сделала завтрак.

В голове уже зародился план. Осталось только всё тщательно продумать и превратить его в жизнь.

— Ты такая задумчивая, — виновато улыбнулась Аня, когда я завтракала. — Волнуешься за родителей?

— Нет, — ответила я. — Когда мы разговаривали с Богданом в последний раз, он сказал, что у него всё схвачено.

— Ты ему поверила? Может, он просто не хотел тебя расстраивать.

Я усмехнулась.

— Берёг мои чувства? — я даже бровь приподняла от удивления. — Нет, в нашей семье такого понятия как “чувства” не существует. Богдан с мамой хорошо подходят друг другу. Прагматичные. Оба ценят правду больше всего.

— Звучит похоже на моего брата, — сказал Пал Палыч, который, оказывается, стоял в дверях и всё слышал. — Он никогда не заботился об окружающих. Говорил, как есть. Видимо таким же и остался.

Он сказал это, и я увидела в его глазах печаль. Видимо, в их с Богданом взаимоотношениях тоже всё было не слишком гладко.

Глава 8 Сделка с Пал Палычем

Злата

Я никогда не желала быть обузой. Поэтому прилежно училась. Поэтому делала всё, что говорила мама. Поэтому практически никогда не спорила. Но с Пал Палычем всё как-то сразу пошло неправильно. Я не понимала, чего он от меня хотел.

Делай, что хочешь.

Когда мама так говорила, я понимала, что сделала что-то неправильно, что она не желает, чтобы я на самом деле делала, что хочу. Она жаждет, чтобы я сделала то, что ОНА хочет.

Поэтому, когда Пал Палыч предложил мне делать, что я хочу, я восприняла это как упрёк.

Сам того не зная, Пал Палыч дал мне очень серьёзную мотивацию. Теперь мне во что бы то ни стало надо было срочно уехать с базы.

Я победила роутер и подключилась к интернету по вайфай, хотя раньше это совсем не выходило.

Пол дня понадобилось на то, чтобы прошерстить местный рынок недвижимости. В итоге я подыскала дешёвую квартирку. Даже несколько!

Остальное время я искала работу.

Нашла одно очень интересное предложение в рекламном агентстве, на первое время такая вакансия была бы для меня замечательным вариантом. Меня конечно ещё не взяли, но я уже была очень рада. Прислала им резюме и отметила, что готова была работать бесплатно первый месяц.

Если, конечно, Пал Палыч расщедрится и оплатит мне проживание хотя бы на два-три месяца. А я бы вернула эти средства. Позже, когда заработаю.

В таком воинственном настроении, я отправилась на поиски Пал Палыча.

Он сидел за компьютером на первом этаже моего домика. Неужели так и не уходил?

— Добрый вечер! Я кое-что…

— Злата, я сейчас не могу, давай поговорим утром, — сказал он, даже не отрываясь от компьютера.

Мама всегда так делала. Отвечала что-то, не глядя на меня.

— Да, конечно, — ответила я, а у самой… душу будто окатили ледяной водой. Было обидно, но я проглотила обиду. — Встретимся завтра утром.

Я скрылась в своём маленьком логове с пустой мышеловкой. Легла на кровать и спустя некоторое время уснула.

***

Он сам виноват в том, что утром у меня было воинственное настроение. Вообще-то вечером я хотела просто поделиться своими мыслями, спросить совета, но теперь…

Я спустилась вниз ещё до завтрака. Села у входа в домик с книжкой и ждала, когда придёт Пал Палыч.

Аня уже вовсю что-то готовила и накрывала на стол, но в этот раз я ей не помогала.

Пал Палыч вошёл в дом, запустив в него утреннюю прохладу. Я поёжилась.

Он выглядел до раздражения бодро.

Я сразу же попросила его пройти в гостинную.

— Ты слишком целеустремлённая, чем мне это грозит? — спросил он, нахмурившись.

Мы вошли в гостиную и остановились у камина. Я хотела предложить присесть, но Пал Палыч скрестил руки на груди и опёрся локтем на книжную полку.

Я встала ровно и в общем-то бодро начала толкать заготовленную речь. Пал Палыч внимательно слушал и не перебивал.

Но когда я дошла до сути, он резко дошёл до точки кипения. И даже присутствие Ани в соседней комнате его не остановило!

В два шага меня прижали к стене. Так, что я ощутимо ударилась спиной о шероховатый кирпич печной трубы.

— Ты никуда не поедешь! — заявил дядя.

Я чуть дара речи не лишилась от такой реакции.

Степень его бешенства можно было измерить по огням в глазах.

Если от обычно спокойных, почти бездушных можно было ждать беды, то вот от этих полных праведного гнева можно было ждать только катастрофу.

— Поеду, — тихо сказала я, наблюдая за его чувственными губами, с которых готовы были сорваться проклятья.

Но он, как ни в чем не бывало, надел непроницаемую маску бесстрастия. Всё. Сейчас будет взрыв. Если не его, тогда мой.

— Если понадобится, я запру тебя в этом доме, пока вся дурь из головы не выйдет, — обманчиво спокойно сказал он.

— Это ты меня поцеловал, а не я тебя.

Какие уж тут “вы”?

Хлёсткий удар по стене рядом с моей головой отрезвил. Я вздрогнула всем телом и сглотнула.

— Я уже извинился!

— Ты не извинялся, — упрямо ответила я, подняла взгляд и тут же утонула в его тёмно-серых глазах. — Ты только сказал, что это больше не повторится.

Моя грудь вздымалась от рваного дыхания.

Хотела бы я быть уверенной, хотела бы суметь доказать свою точку зрения. Но моя нижняя губа непослушно затряслась.

— Извини, — сказал он, подняв руку к моему лицу, но так и не коснулся меня. — Я забыл, что такое женщина.

Я отвернулась, прижавшись к стене лбом. К горлу уже подобрался ком.

Забыл он! Я почувствовала, что Павел отстранился.

— Иди, нам обоим нужно остыть.

Глава 9 В сердцах

Злата

Я посмотрела на Пал Палыча.

— В смысле “будешь делать, что я говорю”? А если мне не понравится то, что вы скажете?

Он отпил свой кофе.

— Не нравится условие — сиди на базе, пока родители не приедут.

Треснуть бы ему чем-нибудь!

— А если буду сотрудничать, приму это условие… то смогу уйти раньше? Определённый срок, а после вы меня отпустите? Приедут родители или нет?

— Именно так, — усмехнулся он.

— Неделя! — заявила я.

— За неделю ты не встанешь на ноги. А я обещал Богдану, что позабочусь о тебе.

— Месяц!.. — выдохнула девушка. — Четыре чёртовых недели и ни днём больше.

— По рукам, — ответил я. — Думаю, мне хватило бы и трёх недель, чтобы тебя перевоспитать, но за четыре из тебя точно получится что-то путное.

— А потом мы забудем друг о друге. — я гневно сдула волосы с лица.

Павел

Мне снова захотелось почувствовать мягкость её волос. Я ярко представил, как сжимаю их в кулаке и запрокидываю ей голову, чтобы обрушиться на пухлые персиковые губы жадным поцелуем.

— А потом мы забудем друг о друге, — повторил я её слова, а сам уже знал, что пожалею о сказанном.

Она улыбнулась с видом победителя и протянула мне руку для рукопожатия.

Я обхватил её ладонь. Такую маленькую и тёплую. А потом не удержался и притянул девушку к себе. Вдохнул аромат её волос.

— Будешь плохо себя вести, срок увеличится, — сказал я ей на ухо.

Она повернулась, чтобы посмотреть мне в глаза, а я не отстранился. Наши губы оказались в считанных милиметрах друг от друга.

— За каждый поцелуй минус один день, — сказала она, а я кожей ощущал, что она тоже меня хочет.

Я усмехнулся и отошёл.

— Идёт. Начнём с завтрашнего дня.

Злата

Он ушёл, а я всё ещё чувствовала аромат его кожи. Представила, что он мог бы попросить меня сделать. Щёки вспыхнули от ярких картинок. Чертыхнулась в сердцах, захватила блокнот, карандаши и пошла на озеро. Единственный день свободы. Надо было провести его с пользой.

Я редко рисовала. Мама всегда говорила, что это ерунда. В общем-то она была права. У меня не очень хорошо получалось, но мне нравилось проводить время за рисунком. Я потратила два часа, сидя на понтоне и рисуя. На страницы блокнота попали зарисовки всего, что я видела здесь: домики в лесу, Пал Палыч за компьютером, Пал Палыч на веранде с кружкой кофе, Аня на кухне, Пал Палыч со скрещенными руками у меня в комнате, я, сидящая на комоде без штанов… А ещё… мне захотелось нарисовать его руки, губы, глаза и всё крупным планом. Но с озера поднялся ветер, и я стала собираться в дом.

— Злата!

Мой мучитель зачем-то пришёл ко мне раньше положенного срока и звал меня, приближаясь к кромке озера.

Я поспешила спрятать рисунки и сложить карандаши.

— Что? — спросила, спускаясь с понтона.

С моей природной везучестью, я конечно же подвернула ногу. Схватилась за поручень и вырванные листы с рисунками тут же выскользнули из блокнота и плашмя свалились в воду.

Паша без промедления зашёл по колено в озеро и быстро поднял листы, стал стряхивать с них воду и причитать, что я всё-таки ходячая катастрофа.

— Как так можно? — спросил он, отдавая мне слипшуюся стопку рисунков.

Я пожала плечами и мы поспешили в домик администрации. Я бросила вещи на стол и побежала за полотенцем для Паши, а когда вернулась, увидела, что он раскладывает листы по столу, чтобы они высохли.

— Да ерунда, можно их выбросить, — сказала я, подавая ему полотенце, но он застыл над рисунками.

— У тебя здорово выходит, — сказал, хмурясь и всматриваясь в свой портрет.

А мне вдруг стало так стыдно, что рисовала я именно его… Я сгребла рисунки и смяла их в руках.

Он выхватил один со мной.

— Спасу хотя бы это.

Я вспыхнула ещё больше.

— Только не его!

— Остальные уже испорчены, — сказал он, поднимая руку с зажатым в ней рисунком, у себя над головой. — Спасу от ужасного браконьера хотя бы один.

— Отдай сейчас же! Я нарисую тебе что-то другое! — я прыгала вокруг, пытаясь выхватить картинку, но это было не так-то легко.

У Паши рост какой? Два метра? Ну или близко к этому.

— Знаешь, что я делаю с браконьерами? — спросил он, когда я непостижимым образом оказалась прижатой животом к столу.

Одна моя рука была заломлена за спину. И мне вдруг стало не до рисунков.

— Пусти!.. — пискнула я.

— Отпускаю их в лесу, — прошептал он мне на ухо. — Оставляю связанными и без средств связи.

Я прогнула спину, чтобы руке не было больно, и почувствовала, что трусь задницей о его ноги. Мысленно прорычала что-то в сердцах, но Паша меня тут же отпустил.

Глава 10 Начнём

Злата

Мне было стыдно спускаться вниз. Там могла быть Аня. Она видела нас с Павлом на веранде, когда мы целовались. Нет, когда он меня поцеловал, а я по ошибке ответила на поцелуй. И она наверняка слышала, как мы ругались этим утром.

И мне не хотелось видеть этого самого Павла.

Поэтому я заперлась в комнате и целый день в ней сидела. Рисовала, читала, посмотрела два фильма. В общем, постаралась абстрагироваться. А поесть спустилась только когда все ушли и выключили свет.

Спала опять плохо. Эта чёртова мышь сведёт меня с ума!

Павел

Мы со Златой не виделись со вчерашнего дня. По нашей сделке сегодня я начинал делать из неё человека, но девочка не собиралась начинать даже день, хотя часы пробили десять утра.

Да сколько можно спать!

Я аккуратно постучал в её дверь костяшками пальцев.

Ноль внимания.

Приоткрыл. И почему она не закрылась на ночь?

Злата спала. В комнате было жарко, так что на ней была только тонкая майка и трусики. Чёрт. Она твоя племянница. Племянница. Племянница. Тебе не нужны проблемы с этой малявкой.

— Просыпайся, соня, — сказал я достаточно громко, смело заходя в её комнату и запуская в неё солнце и свежий воздух через открытое окно.

Девчонка даже не пошевелилась.

Надо купить ей пижаму. И снизить температуру отопления. Сильно. Пусть спит в штанах и толстовке.

— Злата! — громко позвал я, нагнувшись над её кроватью.

Аккуратная грудь с затвердевшими от холодного воздуха сосками дразнила меня, просвечивая через тонкую ткань майки.

Понижу температуру в домике прямо после завтрака. Замёрзнет и оденется.

— Злата! — гаркнул я уже у самого её уха.

Она что-то сладко промычала и повернулась на спину, демонстрируя трусики спереди. Я тяжело сглотнул, вздохнул и потряс девушку за плечо.

Она испуганно дёрнулась и заморгала.

— Что? — спросила, присаживаясь на кровати. — Что случилось?

— Одевайся, у нас зарядка.

— Что? — глупо повторила она, а потом поняла, как выглядит и натянула на себя одеяло.

— Зарядка! — недовольно рявкнул я.

Боже, как легко она выводит меня из себя!

— Жду тебя через десять минут внизу. В спортивной форме.

— Зачем? — недовольно спросила девушка хриплым голосом, такая сонная, такая…

— Меньше разговоров, больше дела!

Я вышел из её комнаты и в первую очередь пошёл в котельную. Снизить…. снизить температуру.

Злата

Он вообще в курсе, что существуют телефоны?!

Мог бы просто позвонить в мессенджере или предупредить вчера вечером, я бы поставила чёртов будильник!

И что вообще значит “зарядка”?

Я с остервенением чистила зубы, хмуря брови и разглядывая себя в небольшое зеркало.

Прополоскала рот с помощью своего портативного ирригатора, натянула леггинсы для йоги, надела спортивный топ от Викториа Сикрет, завязала шнурки на кроссовках и вышла из комнаты.

Зарядка! Тренер, блин, нашёлся.

Спустилась по лестнице. На кухне Аня варила кофе.

— Доброе утро! — удивлённо сказала она, — Ты чего это воспылала любовью к спорту?

— Скорее к вашему боссу, — бросила я, а потом вспомнила, что она видела, как мы целовались на веранде.

Щёки запылали.

— У нас с ним сделка, — оправдалась я, нервно сглотнув, — Я делаю, что ему от меня надо, но потом уезжаю на все четыре стороны.

— Хм, — приподняла бровь Аня. — Ну удачи, — усмехнулась она.

Возможно я погорячилась с этой сделкой. Вчера всё казалось таким логичным…

Пал Палыч ждал меня на улице перед верандой.

— Что это? — он возмущённо на меня уставился.

— Что ещё? — уточнила я, не скрывая раздражения.

— Что ты нацепила? Где спортивная форма? — резко спросил он.

Он вообще знает, что можно не рычать, а просто разговаривать?

— Это и есть моя спортивная форма! — разозлилась я.

Я итак вышла в самую рань на его чёртову зарядку, а ему ещё и форма моя не нравится?

Он зачем-то стал снимать свою толстовку. Пока снимал, оголилась нижняя часть его живота. И пока я стояла, заворожёная стальными кубиками его пресса, мне в лицо прилетела толстовка.

— Надевай! И в следующий раз приходи одетой, а не раздетой.

— Это спортивная форма, я не раздета! — взвизгнула я в своё оправдание. — Вот когда спала… Не заходи в мою комнату, когда я сплю!

— Тогда вставай вовремя! В первую неделю зарядка будет начинаться в девять утра. В 9:05 на тебя будет выливаться ведро ледяной воды из колодца, если ты всё ещё будешь в кровати.

Глава 11 Утро

Павел

Когда Злата вышла из домика в своём коротком топике с таким вырезом, что ещё немного и можно будет увидеть ореолы её грудей, я подумал, что всё это плохая идея. Очень плохая идея.

Она — моя грёбанная племянница.

Пытался держать эту мысль в голове, пока мы бежали в сторону утёса, но наверху девчонка снова сняла толстовку, ведь после активной пробежки нам стало жарко.

Её щёки раскраснелись, волосы больше закудрявились, а на лбу проступили капельки пота. Прекрасный вид. А когда мы начали разминаться и делать упражнения на растяжку, я просто выпал в осадок. Мне захотелось поиметь её во всех позах, которые она изобразила. Поэтому я отвернулся и стал остервенело отжиматься. На кулаках. С хлопком. И нет, я совсем не красовался. Только если чуть-чуть.

— Обратно же мы не побежим? — спросила девчонка, когда мы закончили с разминкой.

Я ухмыльнулся.

— Сегодня — нет.

Она ещё не знает, какие у меня планы.

Мы неспешно пошли в сторону базы. Я старался не пялиться на её грудь. Когда она уже её прикроет?

— Есть охота зверски, — сказала Злата, спрыгивая с камешка, который встретился на её пути.

Её грудь тоже слегка подпрыгнула, заставив меня отвести глаза.

Что? Она спросила что-то про еду?

— Надо есть достаточно здоровой пищи, чтобы организму было из чего строить мышцы.

— А спортпит как же?

— Как дополнительный источник питательных веществ, — тоном заправского профессора произнёс я. — Не надо заменять им нормальное питание, — бросил взгляд на её тонкую фигурку. — Тебе точно не надо.

— Почему это? — привязалась упрямая девчонка.

— Тебе не надо сбрасывать вес. Да и вообще, крайности — это плохо.

— А вам бы не помешало.

— Что?

— Сбросить вес. Ответственности, — добавила паршивка.

Я зыркнул на неё самым недовольным взглядом.

— А тебе не помешало бы наоборот стать немного ответственнее.

— Ну это не на моих плечах племянница, — усмехнулась она. — На ваших.

— Ничего, это поправимо.

— Конечно! Я могу уехать и дело с концом. Просто дайте мне немного денег, чтобы устроиться, и можно будет друг о друге не вспоминать, — предложила Злата.

— Наглость — второе счастье.

— Лучше жить здесь с вами и мозолить глаза своей некчёмностью? — зло спросила она, остановившись.

— Ты не никчёмна. Ты потеряна, — ответил я, взял её за руку и потянул идти дальше.

Девчонка не сопротивлялась, просто молча топала по тропинке, пока я не отпустил её ладонь. Дальше мы молча пошли просто рядом.

— У тебя есть сорок минут, чтобы принять душ, а потом жду на позднем завтраке.

Она ничего не ответила и пошла в дом.

— Злата, — позвал я.

Она обернулась и посмотрела на меня, прищурившись.

— Моя кофта.

Девушка начала распутывать туго завязанный узел рукавов, обхватывающих её талию, но у неё ничего не выходило. Я подошёл и помог ей развязать кофту, случайно задев кожу живота, которая тут же покрылась мурашками.

— Вот так, — сказал я, когда узел поддался моим пальцам.

Мы оказались слишком близко друг к другу. Снова. Злата тяжело дышала. Меня так и манил сумасшедший вырез её спортивного топа.

— До завтрака, — сказал я, сжимая кулаки.

— До завтрака, — эхом откликнулась она и всё-таки удалилась в дом.

А мне вдруг захотелось пойти колоть дрова. Жаль, что я управился с этой работой ещё три дня назад.

Злата

Я забежала в свою комнату, сбросила с себя грязную одежду и зашла в душ. Какой же он сильный! И… я даже не знала как сформулировать то, каким был мой дядя. Властным? Упрямым как скала? Уверенным как ледокол?

Вода коснулась уже остывшего тела на секунду вызывая мурашки. Соски сузились. Я убрала волосы с лица и медленно провела рукой от шеи до бёдер, представляя, что это его рука прикасается ко мне. Представлять это мне никто не запрещает. Тогда почему это кажется стыдным? Я резко открыла глаза и взяла в руки мочалку.

Хватит. Размечталась. Он тебе — дядя, Злата, хоть и не родной.

Я вымылась, высушила волосы, нанесла лёгкий макияж, переоделась в платье и выпорхнула из комнаты.

Слышно было, что кто-то ест в столовой.

Вот ведь засранец! Не мог подождать?

Света приветливо показала мне на один из стульев. Я не стала протестовать, просто опустилась на своё место напротив Пал Палыча, и начала накладывать себе еду.

— Не так быстро, — послышался его низкий грудной голос.

— Что?

— Пропустишь завтрак, потому что слишком долго собиралась. Прошёл час с того момента, как я отпустил тебя в душ.

Глава 12 Сосна

Павел

Разумеется, мне тоже было неприятно, что пришлось лишить Злату завтрака. Я механически клал еду в рот, пережёвывал и глотал, не чувствуя вкуса оладушек с бананом. Да ещё и под осуждающий взгляд Ани. Но Злата должна научиться понимать цену времени. Это базовое понимание! Мой брат и его жена, видимо, вообще не занимались воспитанием дочери.

Я спешно позавтракал и вышел на улицу.

— Что дальше? — спросила девчонка с вызовом.

— Дальше мы будем трудиться.

— Класс, всегда мечтала об этом, — сказала она злорадно.

Мы подошли к большой куче рубленых дров.

— Это надо рассортировать и сложить в дровник, — сказал я.

Она присела передо мной на корточки, чтобы взять в руки одно полено. Всё бы ничего, если бы не её узкое хлопковое платье, которое обтянуло её шикарную задницу. Я сглотнул, разозлившись на себя и уставился вперёд.

— Издеваетесь, да?

— Дровник вон там, — я указал на поленницу, устроенную под навесом.

Злата демонстративно взяла одно полено в руки и понесла его на место. Да, так она и за неделю не управится, а я собирался закончить за пол дня.

Я тоже знаю толк в показушности. Притащил лавочку и книгу, сел так, чтобы мне было видно, как она работает.

Злата медленно плавала от кучи к поленнице и обратно, не смотря на меня. Выражение лица — как у недовольной королевы. Ничего. И эту дурь я из неё выбью.

Через час я уже устал читать, а работа не была выполнена и на четверть. Я снова посмотрел на Злату. Сейчас она уже не казалась такой непоколебимой. Волосы растрепались, на платье оказались щепки и пыль от поленьев, щёки снова красные. А глаза…

— Злата, — тут же подскочил я. — Почему ты плачешь?

— Ни по чему, — дрогнувшим голосом ответила она.

Я подошёл ближе и выхватил полено из её рук. Ладони и запястья девушки все были в мелких царапинах, которые почему-то сильно покраснели. Глаза её слезились.

— Почему не сказала, что у тебя аллергия на сосну? — спросил я.

— Я не знала, — ответила она.

Ну да, конечно. Откуда ей было знать? Её мать была ярой активисткой по защите всего натурального или как это называется. Короче ёлка на Новый год у них явно была искусственной.

Я бросил полено и потянул девчонку к себе в домик. У меня в аптечке было всё от аллергии.

Она безропотно шла за мной.

Потянулась, чтобы вытереть слёзы, но я перехватил её руку.

— Чокнутая, совсем ничего не понимаешь? — спросил я резко. — Хочешь, чтобы ещё и глаза опухли? Ты посмотри на свои руки, на них же живого места нет!

Её губы снова дрогнули. А я глубоко вздохнул, пытаясь обуздать раздражение.

— Ладно, идём, сейчас всё исправим.

Я жил в самом дальнем треугольном домике. Стены — стекло. А за стеклом — лес. На первом этаже кухня и гостинная с кабинетом, на втором — кровать. Я отпер дверь и пригласил девушку пройти внутрь.

Она так забавно разглядывала всё вокруг, что я почти забыл, зачем мы сюда пришли. У меня в домике редко бывали гости. Чёрт, да я вообще сюда никого не водил кроме уборщицы!..

Злата стянула кроссовки и несмело зашла внутрь.

Я протянул ей таблетку и стакан воды.

— Что это? — недоверчиво спросила она.

— От аллергии.

Девчонка нахмурилась, но выпила маленькую таблетку.

— Всё очень чешется, — призналась она.

— Нужно дать лекарству время подействовать, а пока — избавиться от аллергенов. До этого у тебя не было аллергии ни на что?

— На пыльцу…

— Душ там, — я показал в сторону душевой. — Всю одежду теперь надо постирать, так что я дам тебе свою. Волосы лучше тоже вымыть, но у меня нет твоего шампуня…

— Я… — неожиданно охрипшим голосом сказала Злата. — Ладно.

Она пошла в душевую. А я застыл посередине комнаты. Слышал, как она уронила какой-то бутылёк, как открыла душевую, как включила воду. Я представил, что по её телу маленькими капельками стекает вода.

Да сколько можно! Она же твоя племянница.

Я поставил чайник и открыл холодильник, чтобы занять себя хоть чем-то, но вспомнил, что девчонка не завтракала. Я успел приготовить кофе и яичницу к тому моменту, как она закончила.

— Павел? — донеслось из душа.

Я тут же подошёл к двери.

— Да?

— Одежда.

Точно.

— Сейчас.

Вытащил из шкафа аккуратно сложенную футболку и треники, постучал в дверь ванной, она приоткрылась, я всунул руку с одеждой. Моей руки коснулись мокрые холодные пальцы.

— Ты что мылась в холодной воде? — спросил я.

— Я не… — я услышал протяжный вздох. — Не разобралась, как включается горячая.

Глава 13 Ошибка

Злата

Я лежала в кровати Павла под мягким пуховым одеялом, а из одежды на мне было только полотенце. Меня окутывал мужской запах, почему-то захотелось спать.

Руки всё ещё немного чесались. Не понимаю, у меня никогда не было ТАКОЙ аллергии! Раньше всё обходилось чиханием.

Пал Палыч поднялся по лестнице держа в руках поднос. Я в очередной раз отметила, какие у него сильные руки. Он поставил передо мной завтрак. Яичница, сосиски, огурцы, гренки, кофе.

— Садись, — сказал Павел тоном, не терпящим возражений. — Ешь.

— А вы?

— Я завтракал, а ты нет.

— Мне неудобно есть одной, — упрямо сказала я.

— Хорошо, я тоже выпью кофе.

Пока он ходил за кофе, я села так, чтобы полотенце с меня не съезжало. Павел вернулся с кружкой кофе и такой же тарелкой с яичницей с сосисками. Он сел рядом со мной, немного подвинув мои ноги. От этого движения меня словно током ударило. Будто он потрогал не толстый слой одеяла, а коснулся моей голой кожи.

— Приятного аппетита.

— Спасибо, — застенчиво сказала я.

Мы начали есть. Периодически я ловила на себе его взгляд, от этого есть стало невыносимо неловко. Я старалась быть аккуратной, есть небольшими кусочками, но в итоге руками взялась за нарезанные палочки огурца. Съела их, макая овощи в соус.

— Это было божественно, — призналась я.

— Если хочешь, оставайся здесь, а я пойду займусь делами.

— Мне неловко…

— Отдыхать одной? — усмехнулся Павел. — Так и быть, составлю тебе компанию.

Я вообще не это хотела сказать!

Он забрал у меня из рук тарелку и отнёс посуду на кухню. Уселся рядом поверх одеяла, взял мою руку и начал вытирать её теплым влажным полотенцем.

— Я могу сама!..

— Ага, а потом у меня всё одеяло будет в пятнах, — пробурчал он, тщательно вытирая каждый пальчик моей руки.

Я постаралась не сгореть со стыда. Это было сложно. Но в конце концов это меня так расслабило, что я прикрыла глаза.

— Так вы ещё и массажист? — спросила я.

— Твоё присутствие творит чудеса.

Не знаю, почему он это сказал, но я как-то неловко улыбнулась.

— Предлагаю посмотреть кино. Думаю, за полтора часа ты согреешься настолько, что будешь готова и дальше трудиться.

— Снова дрова?

— Нет, я же не изверг, на базе куча дел. Помыть лодки, покрасить забор, прополоть клумбы у домика администрации, сложить инструменты, покосить траву, найдётся что-то, на что у тебя нет аллергии.

— Хорошо, — обречённо ответила я.

Мы выбрали фантастический фильм, который вскоре меня очень заинтересовал. Но к середине фильма на моё плечо опустилась голова Павла. Я старалась не двигаться. Он спокойно дышал, было очень уютно. Вплоть до того момента, как в домик кто-то зашёл.

Я начала тихо будить Павла, но он вообще не желал просыпаться, только издавал невнятные постанывающие звуки.

В общем, когда Света поднялась на второй этаж с пылесосом, картина была ужасающе простой.

Я голая в кровати своего дяди, а он, выразительно СПИТ.

— Привет! — сказала я вылупившейся на меня женщине.

— Ээ, извините, я тогда попозже зайду.

— Поможешь его разбудить? У меня была аллергия, я помылась под ледяной водой и пришлось залезь под одеяло, чтобы согреться, — выпалила я, представляя, как всё это звучит и выглядит.

— Да пусть спит, — вдруг широко улыбнулась Света. — Ты лежи-лежи.

— Я… — господи, да как это всё объяснить. — Мы не…

Света смешливо подняла брови.

— Отдыхай, я потом у Пал Палыча спрошу, когда теперь лучше заходить с уборкой, — сказала она и вышла из домика.

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

Я тяжело вздохнула и оставила попытки что-либо исправить.

Павел

Боже, как же давно я так не высыпался!..

Ко мне прижималось что-то гладкое и тёплое. Открыл глаза — Злата. Она отвернулась от меня, но выразительно прислонилась к моему паху своей попкой. Жаль, что через одеяло. Я сделал усилие, чтобы не застонать в голос. Сладкая девчонка. Пока она спала у меня была возможность наконец потрогать её волосы. Мягкие, до сих пор немного влажные. От неё так приятно пахло. Земляникой, травами и кофе. Я не удержался и провёл кончиками пальцев по её руке, она недовольно зашевелилась, полотенце, до этого прижатое одеялом, приоткрылось, продемонстрировав мне небольшую грудь.

Повторив про себя заклинание, которое в последнее время часто проговаривал “Племянница. Племянница. Племянница!”, я сжал зубы и вылез из кровати.

Спустился вниз. Холодный душ не помог снять эрекцию. Как и двадцать отжиманий. Хотелось сейчас же пойти наверх и оттрахать девчонку во всех мыслимых и немыслимых позах. Именно поэтому я сделал то единственное, что могло меня спасти — взял ствол в кольцо пальцами и представил, что она стоит рядом со мной в душевой. Разрядка пришла быстро. Я успокоил бушующие гормоны и был в состоянии продолжить день.

Глава 14 Ты - мой дом

Злата

Я неслась по лесу босиком, в сползающих с меня трениках и чужой футболке. Мне было так стыдно за свой порыв. Не знаю, зачем я это сделала. Зачем спровоцировала его. Я просто… Я… Эмоции переполняли, хотелось кричать и плакать и вообще…

Стопы больно жгло от каждого шага по шишкам, листьям, веткам и камням. Лёгкие жгло от долгого бега. Утёс, который показал мне Павел сегодня утром, появился будто бы сам собой.

Боже как красиво.

В медленно опускающихся на землю сумерках вид оказался ещё более впечатляющим. Я никогда не боялась высоты, так что подошла к самому краю и спустила ноги вниз. Сидела так в тишине, наслаждаясь природой и не думая ни о чём недолгие несколько минут, прежде чем Павел нашёл меня и испугал до смерти своим криком:

— Злата! Нет!

Я вздрогнула и повернулась к нему. Он был так же красив и сексуален, как и всегда. Сильные руки, грубые черты лица, большие ладони, подтянутое тело.

— Всё в порядке! — сказала я и подняла руки в примиряющем жесте.

— Опусти руки на землю и медленно отползи от края! — инструктировал он.

Я послушно опустила ладони наземь, потому что ослушаться его приказывающего тона было нереально. Пока поворачивалась и ползла подальше от края, объясняла, что не собиралась делать никаких глупостей, просто любовалась видом.

— Почему ты убежала? — спросил он, подхватывая меня за талию вверх и подальше от края.

— Я… — пыталась избегать его взгляда, но он мягко взял мой подбородок и поднял его выше. — Я испугалась.

— Тебе не нужно ничего бояться, — ответил он.

Мне до одури хотелось повторить всё, что он со мной сделал и больше. Позволить ему вообще всё. Раствориться в страсти. Разжечь её. Сгореть в ней. Но нам нельзя. Между “хотеть делать” и “делать” очень большая разница.

— Это была ошибка, — сказал дядя, тут же остужая моё разбушевавшееся воображение.

— Ошибка?.. — спросила зачем-то я. — Двойная?

— Да, этого больше не повторится. Идём домой.

— Тот номер — не мой дом. Мой дом опустел, а потом его продали в счёт долгов. Нет у меня дома, — выдохнула я, через сжатые зубы.

— Говорят, что дом — это там, где тебя любят. Так что пошли домой.

Он потянул меня за руку. А я поражённая его словами до глубины души, последовала, не обращая внимания на боль в босых ногах. В голове всё ещё метались мысли, беспорядочные. Любит. Ошибка.

— Ты что выскочила босиком? — спросил он, когда я неаккуратно наступила на острый камешек и нервно ахнула.

Павел не дождался ответа, подхватил меня под колени и подмышки.

— Я сама!.. Сама. Отпусти! — попросила, боясь, что он сильно устанет.

— Сколько ты весишь? — насмешливо спросил он. — Совсем пушинка, теперь понятно, почему ты так мало дров успела разобрать.

Я обняла его шею и уткнулась в неё носом. От него пахло жжённым деревом, лесом и морем. Он нёс и нёс меня на руках, а я старалась не шевелиться лишний раз, чтобы ему было не так тяжело. Ошибка. Как же. Закрыла глаза, растворяясь в ощущении невесомости, в ритме его шага. А когда открыла, поняла, что мы уже на базе, но вовсе не около корпуса администрации, а снова, около его домика.

Он опустил меня в кресло на веранде и попросил подождать. На улице стало уже темно. Павел вошёл в дом, на веранде его маленького домика зажглись круглые фонарики тёплого жёлтого цвета. Он вытащил на улицу плед, тазик с тёплой водой и аптечку.

Я медленно опустила ступни в воду и зашипела от боли.

— Ну вот, завтрашняя пробежка отменяется, — сказал он, вдруг опускаясь у моих ног, и беря одну из них в руки.

— Я могу сама…

— Сиди.

Я улыбнулась и откинулась на спинку кресла.

— Спасибо.

Он аккуратно проводил пальцами по моим ступням, намыливал их, массажировал. Я потерялась в приятных ощущениях.

— Ты замёрзла. Давай переместимся в дом. Я принесу тебе тапочки.

Павел стал относить вещи в дом, а я подумала, что если сейчас не уйду, то наверное больше и не смогу уйти. Но вот, передо мной оказались большие мужские шлёпанцы, я в них влезла и вошла туда, откуда выхода не было.

— Давай на островок? — спросил он, показывая на мазь в руках.

Я неуверенно кивнула. Мои щёки наверняка стали красными от воспоминания о том, что происходило на этом островке всего пару часов назад.

Подошла к островку и тут же почувствовала сильные мужские руки на своей талии. Мне захотелось повторить всё, что здесь произошло, но на этот раз не сбегать. Продолжить. Нырнуть в омут с головой. Но на деле я просто села ровнее.

— Вот так, — хрипло сказал Павел и снова опустился передо мной на колени.

Широкие треники, мешали ему намазать мои ноги. Я потянула штанины вверх, помогая ему.

— Спасибо, — отозвался он.

— Это я тебе должна сказать спасибо. Ты возишься со мной целый день.

Глава 15 Вода

Злата

— Злата, — услышала я приятный мужской голос сквозь сон. — Просыпайся. Уже девять.

Я разлепила глаза и увидела перед собой хмурого Пашу.

— Привет, — сказала несмело и потянулась в кровати.

— У тебя есть десять минут, чтобы спуститься самостоятельно.

— Что?

— Угу, — сказал он и вышел из моей комнаты.

Воспоминания о прошедшем дне скопом накинулись на меня, когда я всё-таки пришла в чувства. И почему Паша снова такой злой? Я думала, он оттаял… В таких неровных чувствах я еле как надела спортивную форму и сбежала по лестнице вниз. Болело у меня всё. Икры, руки, пресс, попа, вообще всё.

— Наконец-то, — изрёк мой мучитель. — Имей в виду, это в последний раз, когда я тебя щажу.

Я кивнула, принимая его правила игры.

— У меня всё болит.

— У меня тоже побаливает, — он размял бицепс пальцами другой руки.

Я вспомнила, как он носил меня по лесу. Стало стыдно.

— Извини.

— Всё в порядке, мне полезна встряска. Как твои ноги?

— Болят.

— Хорошо, тогда сбегай за купальником. В таком случае нет ничего лучше плавания.

— Здесь есть бассейн? — удивлённо спросила я.

— Не совсем, — хитро ответил Паша.

— Только не говори, что ты потащишь меня в это холоднющее озеро!

— А потом в баню. Мне понравилось согревать тебя, — он подмигнул, а я чуть не растаяла прямо на месте и даже без бани. — На понтоне через пять минут.

Павел

Я ждал её на понтоне.

Сколько часов я просидел здесь или на лодке посередине озера? За всю жизнь, наверное, насобирается пару лет.

Я и ночевал прямо на этих досках, когда жена умерла, и казалось что мир больше не станет прежним. Во мне погас огонь. Остался только пепел. Наших чувств, планов, эмоций.

А десять лет спустя на пороге появилась Катя. Испуганная, упрямая и очень нежная.

Она пробудила что-то внутри меня. Захотелось снова просыпаться по утрам. Радоваться маленьким вещам. Заглядывать людям в глаза.

Только вот у Кати была своя война. Как только я понял, что мне её никогда не выиграть, то помог девушке найти её личный мир, которого она так сильно боялась. Марк искал её по всей области. А я... я помог им встретиться.

Они со Златой чем-то похожи. Одинаково нежные. Только Катя, сбежала от своей любви самостоятельно, а Злату ко мне привела судьба.

И спустя столько лет, я снова горю изнутри.

Только вот я не должен.

Когда Злата начала раздеваться до купальника, я сразу понял, что это было плохой идеей, но давать заднюю было поздно.

— Ты умеешь плавать? — спросил я.

— Немного, — ответила Злата, совершенно очаровательно смущаясь открытого тела.

Я поддался наитию и подошёл ближе. На её руках были мурашки.

— Прыгай за мной. Надо двигаться, а то замёрзнешь.

Взял в руку её ладонь, и мы вместе подошли к краю понтона.

— Готова?

Она посмотрела на меня.

— Да.

И мы сделали шаг в ледяную пропасть моего родного озера.

Холодная вода выбила дух, я выплыл и огляделся. Златы нигде не было видно. Звать её не имело смысла, так что я начал быстро просматривать дно сверху, благо вода была прозрачной. Секунды шли, а её нигде не было видно. Наконец, я заметил её волосы развивающиеся в разные стороны, а потом и белый купальник. Одно мгновение и я уже плыву ко дну, чтобы поднять её.

Злата не протестовала, открыла глаза и поплыла вместе со мной.

— Извини!.. — первое, что я услышал, когда мы вдохнули воздух.

— Что произошло? — спросил я, вытягивая её на берег.

— Ничего! Я просто хотела подумать.

— Под водой?

— Да…

— Ты так меня напугала!.. Я думал, ты тонешь.

— Извини! — она вцепилась в мои руки пальцами. — Я не хотела тебя пугать, — ответила, стуча зубами от холода. — Вода всегда на меня так действует. Хочется замереть и… — она заплакала.

— Тише, тише, — я прижал её к себе, унимая всхлипы. — Расскажешь потом, когда будешь готова. А сейчас пошли.

Я помог ей встать, обнял за плечи и повёл к купели.

Злата

Все постройки на базе Паши обладали собственным характером. Кедровые терема, стеклянные треугольники домов, даже резные скамейки. Видно было, что он вложил в свой бизнес душу. Ну либо очень хорошо заплатил дизайнеру.

Купель оказалась тоже стильной. По бокам были вырезана виноградная лоза и какие-то невиданные звери. Но самое интересное в этой купели — это расположение. Она стояла прямо за домиком Паши.

Глава 16 Ничего неприличного!

Злата

Купель, в которой мы с Пашей находились слишком близко друг к другу, была установлена в гладкий деревянный короб с комфортной лестницей.

Я смотрела на эту лестницу, снова думая о побеге, но его пальцы во мне напоминали, что теперь уже нет вариантов отыграть назад.

— Ты уверена, что не хочешь меня так же сильно, как я тебя? — спросил меня Паша насмешливо, .

Признаться, что хочу его до одури? Что никогда никого так не хотела? Никогда не желала разделить с кем-то постель, а теперь готова отдаться ему и в постели, и на колючих еловых иголках, и прямо здесь и сейчас?

— Минус неделя, — сдавленно ответила я.

— Что?

— За такое надо сокращать действие договора минимум на неделю.

Он рассмеялся.

— Ты говорила только про поцелуй. О пальцах речи не было. И даже о других интересных частях тела ты не обмолвилась. Сразу видно, не опытная ты в заключении сделок.

— А ты напротив. Очень опытный…

Разумеется, я застеснялась и не договорила.

И тут же поплатилась за это.

Он нежно прикусил мою грудь и… отпустил.

Просто хищно улыбнулся и вышел из воды, оставив меня жутко неудовлетворённой, желающей большего. Ловящей воздух ртом и не способной надышаться.

— Ты передумаешь, — сказал он и скрылся в домике.

Я вслух чертыхнулась и начала поправлять купальник.

Глупости всё это! Если бы он не возбуждал меня каждый раз до потери сознания, нам бы и поговорить было не о чем!

Просто химия. Гормоны.

Вернулась в свой корпус, всё ещё про себя ругаясь на ужасного-ужасного Пашу.

Аня передала, что моё следующее задание — клумбы.

Прекрасно, говорят, садоводство успокаивает. Это то, что мне нужно - успокоиться. И обдумать, то, что происходит между нами с Пашей.

Я слабо представляла, что мне надо будет делать с этими клумбами, но высушила волосы и переоделась в узкие тянущиеся штаны, короткую майку и толстовку.

Около большой круглой клумбы лежали инструменты: грабельки, лопатка, какая-то тяпка, перчатки и лейка.

Первые полчаса мне понадобилось, чтобы вообще понять где там цветы, а где сорняки, а потом началась долгая и утомительная для моей спины работа.

Спустя четверть клумбы, я еле как могла разогнуть поясницу.

— Хэй-хэй, — подошёл сияющий Паша.

Я наклонила голову, рассматривая его.

— Что? — спросил он.

— Ты счастливый, — улыбнулась я.

— Хуже всего для человеческой души уныние, на втором месте неопределённость, а уж если ты определился с тем, что тебя печалило, то остаётся место только для радости.

Я удовлетворённо хмыкнула, а потом…

Стоп.

С чем это он определился?

— Работай хорошо, вечером встретимся, — сказал он, а я будто бы воспламенилась изнутри. Будто мы до сих пор в той купели, а его пальцы внутри меня. Пришлось даже ноги сжать, чтобы унять чёртов огонь.

Я так и стояла хлопая глазами и не находя достойного ответа.

— Правильно, дорогая. Волнуйся. Мне нравится оказывать на тебя влияние. И работай, день короткий, а клумба большая.

С этими словами он ушёл, оставив меня с открытым ртом, а ещё с тяпкой в руках.

День и вправду оказался коротким, а клумба не большой, нет… гигантской! К моменту, когда я поливала последние цветочки, моя спина не просто вышла из чата, она выкинула телефон на городскую свалку, сожрала бумажку с паролями от всех аккаунтов и ушла в пешее путешествие до Тибета. В чат она больше не собиралась.

А я не собиралась к Паше. Мы слишком разные. Он не воспринимает меня всерьёз.

Я поковыляла в сторону домика администрации, когда мне встретилась Света, которая недавно застала меня в кровати дяди и всё неправильно поняла. Почти неправильно.

— Мм, ну как ты? — спросила она с азартом.

— Спина болит, — ответила я.

— Ну это бывает, ты первый раз?

Я покачала головой, но её вопрос заставил меня крепко задуматься, о чём мы говорим.

— Вы всё неправильно поняли! — сказала я, но потом вспомнила, что произошло в купели и совсем зарделась.

— Не объясняйся, мы только рады и за тебя, и за Пал Палыча, — улыбнулась Света, поправив пучок коричневых волос. — Я никогда не видела его таким эмоциональным! Он шутит, улыбается. Чудеса!..

Я зависла на несколько секунд, не находя слов.

Ладно, пусть думают, что хотят. Я ведь и сама не знаю, что думать.

— Пал Палыч зовёт тебя на ужин, — хитро улыбнулась она. — Ты сходи переоденься и руки отмой.

Да, руки требовали помывки. А лучше спа. И маникюра. И сама я тоже. Копание в клумбе угробило не только спину. Мне вдруг стало как-то некомфортно. Я поднялась в комнату и долго приводила себя в порядок. И нервничала.

Глава 17 Разговор

Злата

Паша взял чайник и понёс его к столу.

Мы сели рядом и разлили чай по чашкам.

— Где ты учился? — спросила я.

— В Уфе, в меде.

— Ты врач? — удивилась я.

— Мануальный терапевт, поначалу работал по этой специальности. В санаториях, домах отдыха, велнес клубах. Тогда-то мне и пришло в голову открыть первую базу.

Я знала только о двух базах, но почему он всегда так говорил, будто у него их десятки?

— Решился, и всё получилось. Постепенно начал расширяться. Встретил Надю. Мы поженились.

Его взгляд как-то затуманился.

— Не говори, если не хочешь, — сказала я, грея руки о кружка чая.

— Она умерла слишком быстро. Рак. Погасла, я даже не успел толком этого осознать. Похоронил. И начал развивать бизнес. С тех пор он — моё главное детище.

Я прикусила губу, чтобы не расплакаться. Так вот коротко и по существу он рассказал мне о самой главной трагедии своей жизни.

— Извини, я не хотела заставлять тебя вспоминать об этом.

— Было время, когда я пытался забыть. Но от этого не становилось легче, так что пришлось принять некоторые вещи.

Мы сидели и смотрели друг на друга.

Я рассматривала его щетину, волосы, глаза, брови. Он казался мне идеальным. Может, таковым он и был.

— Ну а ты? — спросил, смотря прямо мне в глаза.

От его взгляда и вопроса мне стало неловко. Я вообще не любила говорить про себя.

— Я всегда хотела быть хорошей.

Было как-то глупо поднимать эту тему после того, как он поделился своей трагедией.

— Я так старалась, что… совсем забыла, что надо быть просто собой.

— И какая же ты настоящая?

Я пожала плечами.

— Нам предстоит это выяснить.

— Университет выбрали родители? — спросил он.

Я кивнула.

— И работу?

— Да.

— А что ты выбрала сама?

Я задумалась…

— Выбрала не выбирать, наверное.

— А что ты делала, когда было свободное время и никаких обязательств?

— Рисовала, — несмело сказала я.

Паша улыбнулся и кивнул.

Мы переместились на диван. Я перенесла чай на кофейный столик, а Паша развёл огонь в камине и устало опустился рядом со мной.

— Как ты сегодня? — спросила я.

Он посмотрел на меня изучающе. Забрал чашку из рук и поставил на столик.

— Готов отдыхать.

— И как обычно ты отдыхаешь?

Он ничего не ответил, но по его взгляду я поняла, что кино мы смотреть сегодня не будем.

— Ты хочешь медленно познавать друг друга? — спросил он.

Его рука скользнула по моей ноге. Он положил мои ступни себе на колени, поэтому мне пришлось улечься на подушку.

— Так?

Я была в шортах и майке, его пальцы скользили по голой коже. Он начал разминать мои икры, проводил по мышцам уверенными пальцами, то сжимая, то просто поглаживая.

— Да… — выдохнула я, неосознанно выгибая спину.

— Не уверен, что у меня получится делать это медленно, — честно признался он.

Его руки переместились выше колен.

— Очень не уверен.

Да я и сама уже была ни в чём не уверена! Он был так смел в своих движениях, что моё тело просто сходило с ума от этих прикосновений! Они прожигали насквозь до самого моего слабого девичьего нутра. И я уже забыла, что хотела уйти.

— Научи меня!.. — сказала я, вскакивая и опуская ноги, потому что если ничего не сделать, то я просто потеряла бы невинность прямо на диване общей гостинной.

— Надо почувствовать тело другого человека. Настроиться на него и дать ему то, что оно хочет. Я могу научить тебя механическим движениям, но они не особо много значат. Настоящий массаж начинается от сердца.

Мне вдруг очень захотелось подарить ему кусочек тепла. Сделать приятно.

Мы сидели рядом друг с другом. Я аккуратно взяла его ладонь и положила себе на колени, тыльной стороной вниз. Начала разминать его пальцы. Каждый по очереди. Сначала получалось как-то неуклюже, но вскоре я освоилась и перестала стесняться. Движения стали более уверенными, я переместилась выше, на предплечье, а потом и к плечу, разминая мышцы, поглаживая.

Его запах, тепло, дыхание.

Я так погрузилась в этот процесс, что не заметила, как встала на колени и уже разминала Паше шею. Он сидел, расслабившись и закрыв глаза, когда я окончательно устала, он перетянул меня себе на колени, но не в милой позе, а в сумасшедше пошлой. Он развёл мои ноги и упёр их по обе стороны от себя, как тогда, в купели. Я сидела на нём верхом.

Паша вдохнул мой запах, уткнулся носом прямо между грудей. Потёрся о меня щетиной.

Дыхание моё сбилось, а сердце зашлось, как бешеное.

Паша завёл мои руки за спину и зажал их одной своей ладонью, а второй… Ох… он поднял мою майку вверх. Она была достаточно узкой, так что я носила её без лифчика… моя грудь оказалась обнажена. Несколько мгновений он рассматривал меня, а я сгорала со стыда. Но потом я увидела его взгляд, и мне перестало быть стыдно.

Он чертовски сильно меня хотел. Я почувствовала эту власть женщины. И она пьянила меня чуть ли не больше, чем сама наша с Пашей близость.

Его свободная ладонь начала исследовать мою грудь, живот, спину. Он касался меня носом, языком, губами, царапал щетиной. Эти контрасты сводили с ума. Но самое главное, его член упирался мне между ног, вызывая дикое желание потереться о него.

В какой-то момент я оказалась лежащей на диване. Его кожа холодила спину, это заставило меня вернуться в реальность.

— Я не готова.

Он замер.

— Ты сводишь меня с ума.

— Знаю, прости! Мы не очень хорошо друг друга знаем. А ещё… Я просто никогда не…

Он недоумевающе посмотрел на меня.

— Не заставляй говорить это вслух.

Паша заинтересованно посмотрел на меня. Отстранился, опустил мою маечку и задал самый дурацкий вопрос:

— Ты девственница?

Я зажмурилась.

— Да, — ответила быстро.

— Что-то же ты уже пробовала? — спросил он.

Глава 18 Очень неприлично. Чёрт! Очень…

Злата

В комнате было тепло, но по моему телу пробежались мурашки.

Паша мягко взял мою ладонь и потянул. Я подчинилась. Будто у меня были варианты…

— Скажи, если это слишком для тебя.

Я молчала, не в силах сказать решительно ничего.

И Паша опустил мою руку на свой член.

Я даже дышать перестала.

Он был тёплым, гладким, приятным на ощупь. Ствол был сильным и толстым, а ещё он был длиннее, чем я думала. Не то чтобы я вообще думала о мужских органах, но я имела некое представление, как он выглядит вживую. Так вот ЭТО было больше, чем я себе представляла.

Я мягко скользнула по нему пальцами, вообще это случилось случайно, а потом немного сжала.

Паша выдохнул стон и я тут же одёрнула руку, но он накрыл мою ладонь своей и мы вдвоём сжали его член.

Это было чертовски сексуально. А ещё невероятно неловко, стыдно, тревожно. Я даже дышать перестала из-за страха.

Паша провёл моей рукой вверх-вниз с новым протяжным стоном на выдохе.

— Сделай так, моя маленькая катастрофа.

Я, не веря, что делаю это, повторила его движение.

— Так? — мой голос дрожал.

Я боялась сделать ему больно. Но по-видимому, ему нравились мои жалкие попытки.

— Да… Не останавливайся.

Я сама уже готова была ёрзать по этому дивану, чтобы унять желание, но пока не решалась даже открыть глаза и повернуться.

Как он там сказал до этого? Чувствовать тело другого человека?

Я несмело прощупала жилку на стволе. Добралась до головки. Она оказалась немного влажной. Я размазала влажность по гладкой коже. Паша глубоко дышал. Он обнял меня со спины, стиснул мою грудь, заставив и меня рвано выдохнуть. А потом забрался ко мне в шорты.

Я хотела отнять руку от его паха, но он накрыл её своей ладонью. Я сжала его член сильнее, когда его пальцы забрались ко мне в трусики.

— Па-ша-а…

— Да?.. — насмешливо спросил он. — Думала, один я буду страдать от твоей сексуальной необразованности?

Его пальцы были гораздо смелее моих. Я прильнула к нему спиной, не представляя, как буду смотреть ему в глаза после такого.

— Иди ко мне, малышка.

Он потянул меня к себе на колени. Я сразу же открыла глаза и взвизгнула, спрыгивая с дивана..

— Нет!..

Паша сидел, откинувшись на спинку дивана. его ноги были широко расставлены, а ширинка расстёгнута. Разумеется, моё внимание привлёк конкретно эрегированный большой член, который я только что трогала. Паша был тотально расслаблен, и его совершенно не смущало, что я на него смотрю.

— Не мог бы ты одеться? — попросила я и отвернулась.

Пара секунд, и раздался звук закрывающейся молнии.

— Секс — это часть жизни, Злата, — сказал он, приближаясь ко мне. — Ты знаешь, кого я представлю, когда вернусь домой и зайду в душ, — прошептал он мне на ухо. — И я знаю, какие мысли не дадут тебе сегодня спокойно спать.

Смущать меня у него получалось лучше всего.

—Теперь, когда я всё решил, и ты — моя, мы быстро решим твою невинную проблему, — сказал он всё так же на ухо. — Добрых снов, Злата.

Я повернулась, только когда за ним закрылась дверь.

ЧЁРТ! Что это всё было? И как теперь со всем этим жить?! Да я только что трогала… его!

После такого исследования мужского желания на практике, уснуть мне и правда никак не удавалось. Что-то мне подсказывало, что именно на это Паша и рассчитывал. Я сжимала между ног одеяло, ворочалась, пытаясь найти удобное положение для сна, а в итоге в какой-то момент просто отрубилась от усталости.

Павел

Я уходил с чувством выполненного долга. Какую-то часть её тщательно выстроенной Китайской стены сегодня мне удалось снять. У меня было впечатление, что эта стена — плотина. Когда Злата расслабится, и стены падут, я увижу очень чувственную девушку. Я уже её вижу. Несмелую, хрупкую, зажатую, но такую привлекательную и чуткую…

— Ты откуда такой довольный? — спросил Марк.

Я и забыл, что они приехали.

— Да так, с ужина. Как устроились?

— Я серьёзно, чем тебя там кормили? И кто? Неужели Оля до тебя добралась? У тебя на лице написано “счастье”.

Я усмехнулся.

— Нет, не Оля.

— Кто она?

— Она… вообще-то здесь есть проблема, потому что она — моя племянница.

— Та самая? Падчерица твоего старшего брата?

— Да.

— И ты видишь в этом проблему? — спросил Марк, нахмурившись.

— Сначала видел, но теперь… нет. Я всё решил.

— А она?

— Не знаю, но её никто не спрашивает, — улыбнулся я.

Глава 19 Ты здесь

Злата

Я проснулась от лёгкого и приятного касания. Плечу стало щекотно.

Было так тепло и уютно, что я никак не хотела вырываться из оков сна, но когда касание стало более настойчивым, я открыла глаза.

— Доброе утро, катастрофа, — ласково сказал Паша.

Я резко проснулась.

— Как давно ты здесь? — спросила, пытаясь собрать сознание из разрозненных кусков в единую картинку.

— Только что пришёл.

Теперь я уже могла видеть, что Паша стоял надо мной, скрестив руки на груди.

Я хотела было спросить, что он забыл здесь в такую рань, но тут же вспомнила. Зарядка!..

— Девять ноль пять.

— Дай мне десять минут, — попросила я.

— Даю пять, мне ещё по делам ехать.

— Хорошо, — я согласилась, лишь бы остаться одной в своей комнате и поскорее почистить зубы.

Я метеором забегала по комнате, чтобы одеться и причесаться за пять минут. Ещё не забыла какого это — всё утро без завтрака за опоздание.

Натянула кроссовки и выскочила на улицу.

Паша был не один. Рядом с ним стояла очень красивая блондинка.

— Доброе утро. Злата, Оля, познакомьтесь, сегодня будем разминаться вместе.

Я сглотнула, но кивнула и даже приветственно улыбнулась женщине.

Ей было лет тридцать. И по ней было видно, что она за собой ухаживает. Чёрт! по ней было видно, что она крутит мужиками как хочет! Подкаченная задница, аппетитная грудь, ухоженные волосы и… это что, макияж? Она даже на зарядку пришла в полной боевой готовности.

Я с трудом оторвала взгляд от Оли.

А я сейчас выгляжу, как будто… ну как будто я только что проснулась и наспех собралась!

— Побежали? — спросил Паша.

Оля с энтузиазмом кивнула. Я же изобразила на лице кислую улыбку и поплелась следом за ними.

Вид на Олю сзади впечатлял. Как только она наработала себе такую жо…

— Давай-давай, Злата, — подбодрил меня Паша, обернувшись.

Хотелось зарядить в него шишкой.

Он повернулся обратно и они с Олей продолжили разговор. Как вообще она могла говорить во время бега?! Я еле ловила ртом воздух от их темпа. Оля всё время касалась Паши. То за плечо его потрогает, то за бицепс, то шутливо пихнёт его своим выразительным бедром.

Я глотала ревность и тащилась за ними изо всех сил стараясь не отстать.

Но в какой-то момент я всё же отстала. Когда они скрылись за поворотом. Я остановилась, упёрлась ладонями в колени и начала ловить сбившееся дыхание.

Дурацкая эта Оля! Откуда она вообще взялась?! Новая сотрудница? Почему Паша нас толком не представил?

Я отдышалась и уже хотела было повернуть обратно к домику, как Паша вернулся. Один.

— Извини, я заболтался и забыл, что ты пока не так быстро бегаешь.

Я смотрела на Пашу. Немного потный, но говорил он спокойно, не запыхавшись. Он был в шортах и майке.

— Побежали, Оля уже начала делать разминку.

Я слегка скривилась.

— Кто она, Паш? — спросила я.

— Ты что, ревнуешь?

Я подняла брови.

— Нет, с чего ты взял?

Паша подошёл ближе и сгрёб меня в охапку. Его рука зарылась мне в волосы, он легко потянул их и запрокинул мне голову.

Он смотрел на меня и молчал.

— Ты лучше договаривай, а то у меня богатая фантазия, — слабо запротестовала я.

Он усмехнулся и нежно поцеловал меня. Так нежно, невесомо, бесконечно сладко, что сердце замирало и отказывалось продолжать работать. Мысли в голове сначала пытались что-то мне сказать, но проявлялись урывками, а потом и вовсе пропали, ведь Паша подхватил меня под ягодицы и прижал спиной к дереву.

Нежность испарилась, рассеялась, как туман.

Я честно пыталась вести себя прилично, но это горячее дыхание, твёрдость, упирающаяся в лоно и поцелуй, который перестал быть нежным… всё это не располагало хорошему поведению. Я услышала сдавленный стон на выдохе, полный порочного удовольствия, и поняла, что это мой собственный отчего-то сорванный и рваный голос.

Паша целовал мою шею, неистово и жарко. Неуправляемо. А я цеплялась за его руки, плечи, волосы, шептала на ухо что-то. Кажется, его имя.

— Моя персональная катастрофа, — сказал он охрипшим голосом.

— Нам надо идти, — вдруг поняла я. — Там же Оля.

— Ты здесь, — сказал он, — а значит, мне никуда не надо.

Я улыбнулась.

Губы немного покалывало от этих диких поцелуев.

Он поставил меня на землю.

— Так кто она?

— Подруга жены моего друга, — ответил он.

Я подняла брови. Как-то не ожидала такого ответа.

— Приехала отдохнуть?

— Да, они заселились в двух домиках у берега.

— Они?

— Я познакомлю вас. Ну а сейчас вперёд. Зарядку никто не отменял.

***

Оля оказалась классной. Она бы мне безусловно понравилась, если бы не эта выраженная сексуальность! Её движения были плавными, сама она выглядела будто только что из салона красоты. Ну а Паша будто бы не видел этого, он поддерживал разговор, смеялся над её шутками, но его взгляд всегда магнитом притягивало ко мне. Это успокаивало, но и одновременно заставляло нервничать. Я одёргивала одежду, поправляла волосы, закусывала губы.

В общем, я была рада, когда мы, наконец, разошлись!

Перед тем, как расстаться, Паша потянулся, чтобы поцеловать меня, а я… Там же была Оля!.. Я отстранилась, пытаясь сделать вид, что так и задумывалось. Паша внимательно смотрел за моей неуклюжей реакцией.

— Как же долго придётся тебя учить, — пробубнил он, а я нервно сглотнула, мне бы прошлые “уроки” как-нибудь освоить.

Сегодняшним заданием для меня было покрасить забор. Чёрт! Я не думала, что это может быть так сложно!

Краска была какая-то дорогая, она совсем не пахла. Я старалась прокрашивать все неровности, которые мне встречались, и уже спустя минут двадцать натренировалась, моё окрашенное полотно выглядело аккуратно. Казалось бы, не пыльная работа, но уже через пару часов мои руки отваливались, было ощущение, что кисточка весит целую тонну! Спина тоже не сказала мне спасибо, хотя я старалась менять положение тела и делала паузы на лёгкую зарядку.

Глава 20 Совместный душ

Злата

Я взвизгнула и спряталась за дверью ванной.

— Что ты здесь делаешь? — грозно спросила, ища, что бы такого на себя натянуть.

— Видел, что ты шла в домик, пришёл проведать тебя.

— Стучать не учили?

— Там было открыто, — он усмехался?

А потом я услышала стук в дверь.

— Подожди! — я замоталась в небольшое полотенце, потому что ничего лучше под рукой не оказалось, и приоткрыла дверь. — Ты не можешь вваливаться вот так.

— Вот так? — спросил он, полностью раскрывая дверь и ловя меня в объятия.

— Да! — завопила я, извиваясь в его руках, — вот так!

— А так можно? — насмешливо спросил он, занося меня в ванную и втягивая в душевую.

— Нет!

Он включил тёплую воду и мы оба оказались мокрыми. Он в рубашке, часах, брюках, я в полотенце и голая.

Я засмеялась и бросилась снимать с него часы.

— Они водонепроницаемые, но спасибо за заботу, — ответил Паша.

Я цеплялась за тяжёлое полотенце.

Паша нежно убрал с моего лица волосы.

— Какая же ты красивая!

— Ты говорил, что я катастрофа, — напомнила я.

— Самая красивая катастрофа, — и почему только его голос вмиг становился таким хриплым и сексуальным?

— Паша, я…

Я хотела сказать, что не готова. Но вообще-то я была готова. Просто мне было страшно.

Он положил большой палец мне на губы.

— Чшшш.

Его рука опустилась на краешек моего полотенца, завёрнутый внутрь.

Я похолодела и накрыла его руку своей.

— Доверься мне, — сказал он, сглотнув. — Я не буду делать тебя женщиной. Сегодня.

Я стояла, не шевелясь, а Паша медленно вытянул ткань, намокшее полотенце стало съезжать, меня наполнил ужас от кончиков пальцев на ногах до самой макушки, я хотела придержать свою импровизированную робу, но Паша взял мои руки и поднял их у меня над головой.

Я смотрела на то, как мокрая рубашка облепила его тело. На то, как дернулся кадык на его шее. На то, как сократились мышцы его груди, когда полотенце оказалось на полу.

Он провёл ладонью от моей шеи вниз по груди, талии, бедру. Вода стекала по нам тонкими струйками, заливалась мне в лицо, которое я стыдливо опустила.

Мой взгляд. блуждавший по телу Паши, остановился на внушительном бугре на штанах. Я тут же подняла голову, закрывая глаза от воды. Паша накрыл моё лицо своим. Он приблизился, будто бы время для того, чтобы смотреть, закончилось.

— Я хочу тебя до сумасшествия, — сказал он.

Я ничего не ответила, у меня дыхание перехватило от страха. Он наклонился ниже, соски задели ткань рубашки, которая вдруг показалась совсем лишней. Но прежде чем он меня поцеловал, и я уже не смогла остановить этот несущийся на всех парах поезд, я сказала:

— Ты обещал.

Мои глаза были закрыты, а вода всё так же стекала по телу. Только вот руки оказались теперь на свободе.

— Хорошо, катастрофа, я сдержу обещание.

Я почувствовала холод. Паша ушёл.

Я открыла глаза и попыталась отдышаться, восстановить равновесие. Но чёрт возьми! Он просто мастер в том, что касается вывода меня из себя!

До одури боюсь, что Паша тоже меня бросит. Попользуется и выбросит, как ненужную вещь.

А так хотелось верить.

Так хотелось быть уверенной в мужчине, что рядом со мной.

Склонить голову на его плечо, позволить ему всё решить. Не тащить все проблемы на себе!..

Я сглотнула вязкую слюну и начала переодеваться. Взгляд зацепился за яркое пятно на моей подушке.

Две упаковки карандашей. Бумага. Ластики.

На лице расплылась улыбка. Паша…

Я собралась и спустилась на первый этаж. Оказалось, что Паша уже уехал. Пришлось быстро пообедать пловом, который приготовила Аня, и отправиться докрашивать свой уже любимый забор.

Но никакие заботы не спасли меня от мыслей о Паше.

Глава 21 У костра

Злата

Когда на улице потемнело и красить стало неудобно, я с неудовольствием оставила работу. Всё это время я слушала музыку и пританцовывала, так что спина болела не так сильно, как могла бы, но и забор был покрашен немного неровно.

Я устало привела себя в порядок, надела пижаму и спустилась в кухню, чтобы что-нибудь съесть и лечь спать, не наделав ещё каких-нибудь глупостей.

Но Паша перехватил меня у холодильника.

Я схватилась за грудь, потому что сильно испугалась.

— Привет, — сказал он, пока я пыталась угомонить бешено колотящееся сердце.

— Спасибо, — сразу же ответила я.

Он вопросительно приподнял бровь.

— За карандаши, — выдохнула я.

— Ерунда. Пошли. Мы идём знакомить тебя с моими друзьями!

Не слушая мои отчаянные доводы, он застегнул на мне свою толстовку, накинув её прямо на мою пижаму, закинул меня на плечо.

— Я сама! Я сама пойду! Всё! Опусти!

Только я почувствовала под ногами пол, как рванула прочь к лестнице, чтобы спрятаться от его друзей, и от него самого. Но глупо было думать, что я могу быть быстрее или сильнее Паши.

— Обманщица!.. — причитал он всю дорогу.

Меня всё-таки закинули на плечо и потащили к костру.

На улице уже было темно. Играла гитара, над большим столом висела вереница крупных огоньков, деревянный стол был уставлен большими стеклянными мисками с салатами и фруктами.

— Катя, Марк, Оля, познакомьтесь, моя… Злата. Злата, это мои старые друзья.

Я рассеянно со всеми поздоровалась.

Вокруг бегали двое малышей.

— Эти гномы — Вадим и Вита, — объяснила красивая блондинка, увидев, что я за ними наблюдаю, а там их няня — Маша.

— Очаровательные дети, — сказала я и неловко присела за стол.

— Паша сказал, что ты его племянница, — произнёс крепкий мужчина, по-видимому Марк.

Серьёзный, но со смешинкой в глазах.

— Да, — неуверенно ответила я. — Но мы не настоящие родственники, — зачем-то пустилась я в объяснения. — Паша брат моего отчима, не отца.

Марк и Катя переглянулись.

Я прикусила губу, чтобы не сморозить что-нибудь ещё.

— И ты живёшь здесь? — спросила Оля.

Как можно быть такой стильной в объёмном спортивном костюме? Мне стоило бы у неё поучиться!

— С недавних пор. Временно, — кивнула я.

— Нет ничего более постоянного, чем временное! — весело сказала Оля, накладывая себе в миску виноград. — Уж я-то знаю.

Они с Катей были чем-то неуловимо похожи.

Паша сел рядом со мной, поставив на стол блюдо со свежеприготовленной рыбой.

— У тебя же нет на неё аллергии? — спросил он.

— Нет, — я покачала головой.

— Тогда ешь, — весело сказал он и положил кусочек лосося мне на тарелку.

— Спасибо, — ответила я, снова замечая, как Марк и Катя удивлённо переглядываются и почувствовала ладонь Паши у себя на талии.

Диалог медленно двигался вокруг Олиных успехов, она рассказывала, как начала работать стилистом и скольким девушкам помогла подобрать гардеробы. Катя же оказалась писательницей, она опубликовала несколько книг и сейчас работала над новинкой под названием “Подарок для тирана”. Я смотрела на этих женщин с широко открытыми глазами. Они были такими уверенными в себе, спокойными и красивыми.

Волей не волей я задумалась о себе. Чего же я хочу от своего будущего?

— А Злата рисует, — вдруг сказал Паша, — у неё очень красиво выходит. А ещё она учится на маркетолога.

Я покраснела. Хорошо, что на улице уже стало темно, а при свете костра было не разглядеть, какого цвета мои щёки.

— И что ты любишь рисовать? — спросила Катя.

— Меня, разумеется, — сказал Паша.

Я совсем растерялась.

— Ну куда же без тебя, красавчика, — засмеялась Оля.

Мне понравилось, как по-дружески они друг над другом шутили.

— Ну правда, что ты чаще всего рисуешь? — посмотрела на меня Катя.

— Так, что вижу, то и рисую, — ответила я.

— Мне больше всего понравилась вот эта, — заявил Паша и достал из кармана рисунок меня, сидящей на комоде в трусах.

Я не успела запротестовать, как он уже передал листок девушкам.

— Не делай так больше, — я повернулась к нему.

— Нарисуешь мне обложку на книгу? — спросила Катя. — Я скоро буду печататься, а издательство всё не может подобрать художника, который бы мне понравился. Первый тираж пять тысяч экземпляров, они хорошо заплатят.

— Я… я не знаю… — ответила я.

— Ну вы совсем засмущали девочку, — сказал Марк, подмигивая мне.

Глава 22 Допереезжалась

Злата

На улице было чертовски темно, но освещение дорожек создавало особую уютную атмосферу на базе.

— Что? — спросила я, обернувшись.

И тут же оказалась на его руках.

— Ты переехала, — весело повторил Паша.

— Что ты творишь?!

Носить меня на руках стало его дурной привычкой.

— Да я весь вечер терпел! Весь день! Всю неделю!.. — сказал он, тяжело дыша, пока быстро двигался в сторону своего домика.

— Сумасшедший! Поставь меня на землю, я могу идти сама!

Он молча сносил мои протесты, пока не поднялся на веранду своего треугольного домика, который стоял в отдалении.

— Вот теперь, ты можешь идти сама. Тебе туда, — он указал пальцем мне за спину, на дверь.

— Я живу в корпусе администрации, — упрямо сказала я.

— Ты теперь живёшь со мной.

— Нет! — я нахмурилась.

— Скажи так ещё раз, только наоборот.

— Да нет же!

— Точно, вот так, только без “нет же”.

Я хотела возмутиться ещё, но его губы резко накрыли мои так, что я уже ничего не могла сказать.

Спиной я почувствовала деревянную обшивку дома.

Кожей — жар мужских ладоней.

В живот мне упиралась его внушительная эрекция.

Внутри сжалась пружина желания.

Господи, я так хотела его! Хотела до одури оказаться на его кровати. Голой. Хотела, чтобы он продолжил своё порочное дело и изучил все потаённые участки моего тела. Хотела сама пройтись по каждому сантиметру его натренированного торса, сильных рук, ног, спины, всего!..

Но я не очередная Оля.

Я не хочу быть очередной девушкой, которую он затащил в постель.

Мне удалось на секунду отпихнуть его от себя.

— Это так не работает! — выдохнула я. — Если тебе надо просто физически с кем-то… Это не для меня.

— Секс, Злата, это называется секс. И да, он мне очень нужен. Сейчас. С тобой.

— У нас чёртов договор, — в панике выпалила я. — Я делаю, что ты хочешь, и ты меня отпускаешь!

Это для него оказалось ударом под дых. Я увидела разочарование в его глазах.

— Если тебе так хочется поскорее сбежать от меня — беги! — неожиданно спокойно сказал он.

Я проглотила вязкую слюну.

— Заказать тебе такси? — спросил Паша. — Помочь собрать вещи? — его голос стал громче. — Дать денег на проживание?

Я не дышала. Но уже не от страха, а от обиды.

— А тебе с чем помочь?! — кинулась я в ответ. — Согреть постель и свалить в закат?!

— Можешь просто свалить в закат, — сказал он.

Мы гневно смотрели друг другу в глаза.

— Тебе так страшно, что ты даже не готова дать нам шанс?

— Мне не страшно! — заявила я, а у самой уже тряслась нижняя губа. — Просто я не хочу быть очередной твоей подстилкой.

— Ты ровным счётом ничего обо мне не знаешь.

Он был не прав.

Я знала, что он кладёт одну ложку сахара в кофе, что он удивительно выносливый, что ненавидит бездельников, что обожает озеро, что ему нравится какой-то дурацкий рок из 80-ых. Я знала его любимый аромат, сладковатый и с перчинкой, цвет, тёмно-зелёный, блюдо, блинчики со сгущёнкой.

Но ничего из этого я не сказала вслух, потому что вдруг поняла, что я слишком много знаю о человеке, с которым, как я считала, у меня просто химия. Гормоны. Физиология. Но не любовь.

— Так я и думал, — сказал Паша и прошёл мимо меня в дом.

Я постояла ещё немного на крыльце, не зная, куда девать себя и свои эмоции. И пошла в корпус администрации. Меня разрывало изнутри от злости на саму себя и на Пашу.

По пути меня перехватила Катя.

— Злата, — позвала она.

Я не очень-то хотела, но всё же обернулась.

— Паша мне очень дорог, — сказала блондинка. — Пожалуйста, не разбивай ему сердце.

Моему негодованию не было предела.

Это я не должна разбивать ему сердце? Я? Серьёзно?

Вот сейчас, когда это он сначала потащил меня к себе в койку, а потом просто ушёл, оставив меня одну, раз я отказалась в неё лезть!

— У моего дяди его нет, — ответила и прошла мимо, теперь уже не останавливаясь до самой своей комнаты.

Захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и съехала на пол.

В нём мне нравилось всё. Нравилось, как он хмурится по утрам, когда пьёт свой кофе. Как щёлкает пальцами по клавиатуре, вбивая какие-то цифры в свои отчёты. Как обнимает, когда мне холодно. Как всё время подхватывает меня на руки.

Хотелось кричать от несправедливости.

Глава 23 Шанс

Паша

Накануне вечером Катя промыла мне мозги на тему Златы. Мол чтобы не торопил, дал ей время, но хуйня всё это.

Если человек хочет с тобой быть — он будет. А если нет — то ему нужно время, чтобы найти причину.

Так что утром я проводил друзей, они поехали на другую мою базу и собирались вернуться через две недели, и отправился к Злате.

Эта чертовка снова проспала зарядку.

— Катастрофа, вставай. Бег никто не отменял.

В её комнате было тепло, скомканное одеяло валялось рядом с кроватью. Злата лежала в коротких шортиках и лёгкой футболке.

Захотелось укусить её за попу, так соблазнительно она выглядела.

— Вставай, у нас много дел, — сказал я и улёгся рядом с ней.

От неё снова пахло персиками.

Даже так она не проснулась.

Я смело скользнул по её коже под майку, коснулся груди, мягко сжал, помассировал. Член уже стоял колом.

Злата зашевелилась. Попыталась выбраться из моих объятий, но я держал крепко.

— Ты же не хотел больше видеться, — с обидой сказала она.

— Это ты не хотела, забыла?

— Я не пыталась затащить тебя в свою постель…

— Ещё как пыталась, и сейчас пытаешься, а иначе, почему без пяти девять тебя никогда нет у домика одетой и собранной?

Она попыталась сесть, но я снова удержал её. Пока Злата трепыхалась в моих объятиях, мы оказались не просто рядом, её аппетитная задница упиралась мне в пах. Я поцеловал свою маленькую катастрофу за ухом, продолжив нежно касаться её груди одной рукой и подбираться к трусикам второй.

Её тяжёлое дыхание, наполненное желанием, было для меня музыкой.

— Ты — моя, — сказал, прикусывая и посасывая мочку её уха. — Чем быстрее ты это поймёшь, тем легче и приятнее нам с тобой станет.

— Я не вещь.

— Нет. Ты — моя катастрофа.

Она так крепко сжимала в руках подушку, что костяшки пальцев побелели.

— Расслабься, маленькая.

— Как тут расслабишься, когда тобой пытаются манипулировать?

Я отстранился.

— Я не манипулирую тобой. Я тебе говорю: ты моя, смирись. Это не манипуляция, это констатация факта. Имеешь что-то против?

— Да! — вспылила она. — Имею!

— И что же?

— То, что ты показываешь мои рисунки, когда тебя не просят, и что при любом удобном случае возбуждаешь до чёртиков!

— Ты хотела сказать “до влажных трусиков”? — я коснулся её между ног через тонкую ткань. — Потому что я чувствую, что ты вся течёшь.

— Я тоже чувствую, что ты вовсю готов!

— Так давай пойдём сейчас ко мне в дом и займёмся сексом?

Злата

Я опешила от его вопроса. Как можно быть таким прямолинейным?

— Нет! Я не собираюсь с тобой спать.

Он насмешливо хмыкнул.

— Твоё тело говорит об обратном.

Я аж задохнулась негодованием.

— Слезай! Слезай с моей кровати!

Паша поднялся.

— Грубиянка. У тебя пять минут, — он посмотрел на свои часы, — время пошло.

Я поднялась с кровати. Глаза Паши почернели. Он покачал головой из стороны в сторону и продолжал грозно на меня смотреть.

— Ну же, уходи!

— Четыре с половиной минуты.

Я сжала зубы, но начала быстро собираться. Мой подлец тренер только ухмылялся и внимательно за мной следил.

— Готова?

— Да, — с неудовольствием признала я. Бегать жутко не хотелось.

— Тогда пошли.

Мы спустились на первый этаж.

— Пал Палыч, термос положить забыла! — Аня всучила Паше большой металлический цилиндр.

— Доброе утро, — непонимающе влезла я.

Аня и сказать ничего не успела, как Паша выволок нас с термосом на улицу.

Мы пошли не к лесу, а к озеру.

— Я не хочу плавать! Вода холодная! — заныла я. — Ты не предупредил, я не надела купальник.

— Мы поплывём на лодке.

И правда, на понтоне лежала корзина для пикника, а рядом на воде нас ждала красивая деревянная лодка.

Погрузив вещи, Паша повернулся ко мне.

— Пошли.

Я медленно приблизилась к краю понтона. Лодка выглядела очень красивой. Сразу же захотелось её нарисовать. Достаточно широкая, чтобы сели двое.

— Где ты купил это сокровище?

— Сам сделал, забирайся уже, — он встал одной ногой на середину лодки и подал мне руку.

Я аккуратно перешла на воду и села на лавочку.

Паша занял место на вёслах. Мы поплыли.

Мягкий ход, плеск воды, я укуталась в плед и расслабилась. Озёрная гладь, сосны, горы, птицы, облака. И мы.

Вскоре я обратила внимания на Пашу. Он был в футболке с коротким рукавом, поэтому с каждым движением его рук, я всё сильнее закусывала губу. Его мышцы напрягались и расслаблялись, завораживая меня чуть ли не сильнее чистой воды горного озера.

Наконец, он остановился посередине и прикрепил вёсла к бокам лодки.

— Иди сюда, — сказал он.

Я села прямо, словно очнувшись от транса.

— Зачем?

— Дальше плывёшь ты.

— Я? Я не умею!

— Я научу.

Он похлопал себя по колену, приглашая меня… сесть туда? Нет-нет-нет. Я же решила уже, что не буду делать глупости.

Он пожал плечами и начал открывать корзину с едой. Я потянулась за бутербродом, но Паша легонько хлопнул меня по руке.

— Кто не работал, тот не ест.

Я недовольно фыркнула.

— Ладно. Что надо делать?

Он закрыл корзину и протянул ко мне руку.

— Иди сюда.

Я ухватилась за его предплечье и аккуратно пошла к нему. Паша развёл колени и сдвинулся на задний край скамейки, чтобы я могла сесть прямо у него между ног.

— Издеваешься?

Он мягко потянул меня, и я всё–таки села там, где он хотел. Левой рукой он обхватил мою талию и положил ладонь мне на живот. Правой начал отсоединять весло.

Теперь я чувствовала движения его мышц своим телом. А ещё он ненароком касался то моей груди, то бедра. Это так возбуждало, что я долго не могла понять механику действий, который от меня требовались.

Глава 24 Встреча

Злата

Мои ощущения никак не вязались с окружающим нас пейзажем. Тишина и покой снаружи, бушующее землетрясение внутри. Сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки.

Моя убеждённость в своей способности противостоять этому мужчине серьёзно пошатнулась, когда он отклонил мою голову назад и поцеловал. Уверенно и властно.

Я бросила вёсла. Он уложил меня на дно лодки. Мгновение и корзина отодвинута в носовую часть, я при этом оказалась прижата внушительным корпусом Паши. Он приподнял меня и уложил мне под спину плед, а потом как-то слишком резво избавил меня от майки. Я хотела прикрыться, но он развёл мои руки в стороны и тоже прижал ко дну.

— Какая же ты… — выдохнул Паша… — красивая.

Он тоже оказался без футболки, и когда опустился за новым поцелуем, мои соски царапнули по его коже. Я готова была взвыть от удовольствия.

Наши губы были в считанных милиметрах друг от друга, когда в корзине что-то завибрировало.

Паша неожиданно остановился.

Приподнялся надо мной на вытянутых руках и сказал:

— Это рабочий телефон, на него не звонят без повода. Придётся принять вызов.

Я ошарашенно кивнула, всё же прикрывая грудь. Щёки обжег запоздалый стыд.

Этот звонок стал спасением для моего внутреннего я, которое провалилось в чувства к Паше. Мне просто необходима была сейчас пауза! Иначе я готова была уже сорваться в страсть и распрощаться с невинностью на дне лодки посреди озера. Самое ужасное, что это не казалось мне неправильным. Всё чувствовалось до одури верным, будто мы были созданы друг для друга. Но звук телефона вернул мозг из коматозного состояния.

Как же плохо Паша на меня влияет!

Он между тем принял звонок. Отвечал коротко. Рублеными фразами.

— Отвечу текстом, держи меня в курсе дела.

Он сбросил вызов и начал что-то активно писать в телефоне.

— Что случилось? — спросила я, натягивая на себя майку.

— Ничего особенного.

— Ты выглядишь встревоженным.

Он отвлёкся от экрана и посмотрел на меня.

— Нам нужно вернуться. У меня образовалась пара неотложных дел. Завтракай без меня.

Вот так вот.

Мы чуть не занялись сексом и… “завтракай без меня”. Для него это всё не имеет вообще никакого значения?

Он положил телефон обратно в корзину и сел на вёсла, повисшие в воде. Начал быстро грести, но теперь наша прогулка не доставляла мне никакого удовольствия. Я злилась. Понятно же, что что-то случилось. Почему он не доверится мне и не расскажет? “Ничего особенного”... Будто я ребёнок, и со мной надо нянчится.

— Расскажи мне, — попросила я, давая ему ещё один шанс. — С мамой и Богданом произошло что-то плохое?

— Что? — нахмурился он. — Нет, нет, что ты. С ними всё в порядке. Дожидаются рассмотрения дела.

— Тогда что?

— Тебе не о чем беспокоиться.

Мама всегда так говорила. И вот опять. Меня ограждают от “плохого”. А на самом деле, он просто отстраняется от меня.

Я насупилась и скрестила руки на груди.

Паша, казалось, и не заметил, что я чем-то недовольна. Продолжил усиленно грести к берегу.

— Что происходит? — недовольно спросила я, уже не сдерживая раздражение.

— Иди в комнату и никуда не выходи, пока я за тобой не приду, — сказал он, помогая мне выйти.

— Почему… — начала было я.

— Просто сделай, что тебя просят! — вспылил он.

Я отпрянула. Ненавижу, когда со мной грубы.

— Я расскажу всё потом.

Твоё “потом” мне не понадобится! — этого я не сказала вслух.

Бросила плед, который держала в руках и отправилась в домик. Нашёлся мне, командир.

Есть хотелось нещадно, но я не стала тормозить в кухне, сразу отправилась в комнату и улеглась в кровать.

Ничего у нас не получится. Это ведь сразу было ясно. Он властолюбивый. Эгоистичный. Привык думать только о себе!..

Я слишком мягкая для него. Он прогибает меня как хочет. А хочет он только затащить меня в постель!

И он не воспринимает меня за равную! Я для него… игрушка.

Наиграется и бросит. А я… дура, кажется, влюбилась.

Всё равно у нас не получится ничего хорошего.

А может… уехать и всё? Пока ещё не поздно. Пока я не так сильно привязалась к нему. Пока моя душа не проросла в нём. Пока я ещё могу уйти.

Сейчас я уже не та испуганная девчонка, что была, когда меня выставили из дома. Теперь я смогу о себе позаботиться. Пойду… красить заборы. Или убираться в каком-нибудь отеле. А пока буду рассылать резюме в рекламные агентства.

Нужно найти кого-то, кто сможет помочь мне на первых порах…

Я растирала слёзы по лицу, когда услышала, что в окно кто-то стучится. Резко села на кровати и уставилась в свою оконную раму, за которой стоял… Виталик?