Научи меня любить

Пролог

- Ну что, Денис Артемович, ты настроен сегодня на три «б»? – Козинский захохотал, хлопнув приятеля по плечу. – Бабы, блядство и баня. Все, как мы любим.

Он был весел и доволен – курс по углубленной технике в области хирургической стоматологии прошел успешно, собрав около тридцати слушателей, заплативших как за само обучение, так и купивших у его компании оборудование и расходные материалы на внушительную сумму.

- Не сегодня, Юр, - устало потер переносицу его собеседник, скручивая провод от ноутбука. – Что-то последние дни чувствую себя как выжатый лимон.

Денис Артемович Милованов, талантливый спикер и не менее талантливый врач в области хирургии полости рта и зубов, поднялся со стула, поднял вверх руки, потянулся, отчего заправленная в синие джинсы рубашка вылезла, оголяя кожу живота.

- Так как раз баня и поможет! – продолжал настаивать Козинский. – Девки тебя так разомнут, забудешь об усталости. Полетишь в Москву, будто на курорте побывал! У нас тут есть бассейн с подогревом, сядешь там как японская макака, отмокнешь, красота! А хочешь – в горы рванем? Снег уже растаял, конечно, но там такой воздух – закачаешься! Пара дней в Сочи – и ты огурец!

- И бабы? – подначил его друг, начиная улыбаться, отчего на правой щеке проглянула ямочка.

- Ну конечно, Дэн! Ну куда без них-то? Вот станем старперами, тогда не до баб будет, а пока хер стоит, надо пользоваться, - решительно кивнул Юрий и хлопнул друга по плечу. – Соглашайся.

- Слушай, я пас, Юра. Чет неохота ни баб никаких, ни бассейнов. Устал я. Поеду в отель, лягу спать, а вечером просто прогуляюсь. Трижды был в Геленджике, и ни разу еще тут пешком не ходил. Все бабы твои! – покачал головой Милованов, зевнул и потер переносицу.

- А ты не заболел ли часом? – Козинский нахмурил брови и приложил ладонь ко лбу Дениса. – Да нет, лоб холодный. Так, дай-ка гляну седые волосы, не появились ли? Может, виагры?

- Отстань! – отмахнулся мужчина. – Просто устал. Ну и бабы твои надоели, тупые, как пробки, поговорить не о чем.

- Ты не наговорился, что ли? Два дня лекцию читал. Я б охрип! Ну и потом, бабы не для разговоров, Денис. Они для другого. И еще вчера тебя все устраивало, а сегодня что? Может, библиотекаршу тебе найти? Будете с ней устраивать вечера поэзии.

Денис нервно дернул щекой. Он и сам не знал, что с ним. Тридцать шесть лет, успешный стоматолог, полгода назад начал читать лекции врачам, делиться опытом, наработанными навыками, ездил несколько раз в южный регион именно за этим, и каждый раз возвращался в Москву с выжатыми насухо яйцами, полным кошельком, довольный и счастливый, а сейчас внезапно понял, что остопротивело все, захотелось просто отдохнуть без улыбающихся девок-однодневок, лица которых и имена он не старался отложить в памяти. Порой он с тоской вспоминал студенческие времена, когда даже во время гулянок находились темы для беседы, теперь же испытывал голод по собеседнику. Или собеседнице. Может, и правда библиотекаршу найти?

- Слушай, готов поспорить, что ты уже через пару часов пожалеешь, что отказался! – Козинский помог сложить бинокуляры в футляр, подхватил сумку с ноутбуком Дениса и пошел к выходу.

- Не пожалею, - пожал тот плечами в ответ, направляясь следом. – Сейчас отдохну в отеле, а потом пойду по городу прогуляюсь, хоть набережную вашу посмотрю.

- Спорим? – Юрий резко обернулся на друга. – Давай пари заключим? Проигравший… ну, скажем, проигравший оплачивает неделю отдыха на Мальдивах все включено?

- Спорим на что? – усмехнулся Денис. – Что я сейчас лягу спать, а потом просто погуляю?

- Нет, что ты не способен на отношения с серьезной бабой. Тебе тридцать шесть лет уже, Дэн, ты старая больная обезьяна, то есть, я хотел сказать, молодой жеребчик, который нормальную бабу, то есть, женщину, больше недели не выдержит. Это ж разговоры разговаривать, потом она холодильник новый захочет, ну или что там они хотят, потом детей. Ты представь, что тебе всучат вечно орущий и в говне комок человека. Противно? Мне да.

Козинский театрально передернулся и состроил кривую мину, давая понять, что именно думает обо всем этом. Он был из тех парней, которые нравятся девчонкам. Этакий плохиш с замашками Казановы, избалованный женским полом донельзя.

- У меня вообще-то сестра недавно родила, - снова пожал плечами Денис. – Так что я нормально к детям отношусь. Ну и потом, при чем тут нормальная женщина? Я что, по-твоему, только трахаться с ними могу? Думаешь, я не способен на серьезные отношения? Или ты считаешь, они все тупые как пробки?

- Тебе тридцать шесть, Денис, - протянул ехидно Козинский.

- И что? Ты это так говоришь, будто мне пятьдесят. Тебе самому-то сколько?

- Мне тридцать восемь, и я жениться и вообще ввязываться в отношения не собираюсь. Спасибо, в институте был женат, хватило. Не мое это. И не твое. Мы с тобой одинаковые. Так что иди отдыхай в отель, а вечером я позвоню, поедем в клуб, познакомимся с кем-нибудь, развлечемся. Или пари?

- Иди в жопу! – мрачно ответил ему Денис, хмуря брови и нажимая кнопку вызова лифта. – А я спать.

Всем привет, мои любимые читатели! Хочется чего-то летнего, легкого, юморного:) Как вам история о писательнице и стоматологе? И он непременно хорош собой, харизматичен и говнюк, естественно, но совсем чуть-чуть:) Воспитывать и воспитывать! Возьмемся за такого?

1

Не люблю летать. Бесят залы ожидания, бесят толпы людей, и сами самолеты тоже бесят. В этот раз впервые решила попробовать бизнес-класс, о котором раньше слышала только хорошее. Протискиваясь между рядами кресел, украдкой оглянулась – эмансипация эмансипацией, а впихнуть рюкзак на верхнюю полку мужская помощь бы не помешала. Но, как назло, следом за мной шла пожилая пара, усевшаяся в креслах впереди, и девушка с ребенком. Ни одного хоть сколько-нибудь подходящего помощника не видно.

Придется пыжиться самой. И вот что мне стоило сдать это в багаж? Лечу ж не эконом-классом по промо-акции, а с включенными килограммами, но решила, что возьму вещи в салон, чтобы по прибытии быстренько шмыгнуть на такси и домой, избегая толп на выдаче багажа.

Поднимая рюкзак вверх, ощущала, как дрожат руки, и внезапно задрожали и ноги – сзади кто-то пристроился в весьма фривольной позе, прижимаясь бедрами к моим ягодицам, а свои руки – мужские! – положив по обеим сторонам от моих на коричневую ткань потрепанного рюкзака. Ноздри обдало запахом парфюма, ударило в голову, разбежалось по нервам мелкими мурашками. Я даже не успела возмутиться, как мои вещи впихнули на место хранения и пошли дальше.

Повернув голову, увидела, как мужчина садится на кресло у иллюминатора в соседнем ряду, но лица не рассмотрела – линзы я не надевала, чтобы поспать в пути, а очки водрузила на голову, когда заходила в самолет. Ладно, во время полета точно смогу полюбоваться на этого джентльмена.

Мое писательское воображение моментально нарисовало, что он красавчик, и вообще того типажа, что я люблю – смуглый и черноволосый. Ну должно ж мне хоть в чем-то повезти? И почему он не рядом сидит?

Так, ладно, сейчас предстоит пережить самое неприятное – взлет, потом можно вздремнуть, а на посадке я еще обычно сонная, и поэтому не так страшно. До жути боюсь летать.

- Девушка, а вы не поменяетесь со мной местами? – внезапно осведомился кто-то вкрадчивым голосом.

Резко вскинув голову, увидела молодую женщину, крепко держащую за руку девочку лет восьми.

- Простите, - добавила она, - просто я покупала билеты в самый последний момент, и мест рядом уже не было. Если вы не против, конечно.

- Я не против, - пробормотав, поднялась, мысленно поблагодарив конструкторов салона этого класса – места между креслами было предостаточно. – А где ваше место?

- Вон! – махнула рукой женщина. – Спасибо вам огромное! Просто не представляю, как ребенка посадить одного.

- Да, конечно, не переживайте. – Я иду между рядами, и замечаю, что мое новое место оказывается как раз рядом с тем мужчиной, что помог мне.

Отчего-то сердце начинает колотиться как бешеное, и я, буркнув «здрасте», совсем не грациозно плюхаюсь в кресло рядом с ним. Теперь я буду сидеть не у иллюминатора, но, может, оно и к лучшему, так бояться придется меньше.

Однако, едва огромная железная махина начинает разгон, как глаза сами против воли закрываются, я вцепляюсь в ручки кресла до боли в пальцах, а в голове начинаю петь дурацкую песню. «Траля-ля-траля-ля-траля-ля-ля-ля» - бубню мысленно, лишь бы не упасть в обморок, как внезапно руку мою накрывают теплые пальцы.

Удивленно поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с зеленовато-карими глазами, что смотрят без улыбки.

- Моя сестра тоже боится летать, - говорит мужчина. – И ей всегда помогает, если держать за руку. Чувствуете, как легчает?

Я чувствовала. Мне не просто полегчало, мне хотелось немедленно снять трусы и тут же предаться разврату с этим красавчиком. Отчего-то организм отреагировал подобным образом на стресс, и я просто молча пялилась на его губы, что шевелились сейчас, что-то говоря, затем изогнулись в улыбке, на правой щеке появилась ямочка. Господи, есть же красавчики на свете! Наверняка он прочно женат и с тремя детьми! Или гей! Такие одиночками точно не бывают!

- Вы по делам в Геленджик или отдыхать? – наконец, до моего сознания доходит вопрос, что задал этот сладкоголосый Апполон, и я размыкаю губы, чтобы ответить.

- Живу там я. – Господи, откуда такое косноязычие?! Словно магистр Йода!

— Вот как, - он кивает. – Наверное, любите это место? Я там был уже несколько раз, но никак не удается посмотреть город, прилетаю по делам и ненадолго. Может, в этот раз получится прогуляться. Что советуете посмотреть?

- Набережную! – чувствуя, что горло пересохло, прошу у стюардессы воды и жадно присасываюсь к стаканчику.

- Хм… - задумчиво хмыкает мужчина. – Меня, кстати, Денис зовут, а вас?

- Настя, очень приятно, - бормочу снова смущенно.

В обществе красивых мужчин я всегда теряюсь. Наверное, потому что они не для меня. Я не зажигательная красотка вовсе, обычная девушка, которая не претендует на внимание подобных экземпляров. Более того, я считаю, что с ними каши не сваришь, слишком уж те избалованы вниманием. Но сейчас мы болтаем ни о чем, и мне просто приятно. Здорово, расслабленно, и вовсе без всякого напряжения.

Три часа полета проходят как единый миг, приходится с сожалением признать, что скоро я заберу свой рюкзак, выйду из здания аэропорта и навсегда оставлю в своей памяти кусочек этого дня.

- Настя, оставишь свой номер? – Денис улыбнулся мне у трапа, когда помогал нести рюкзак до автобуса.

2

Как девочки влюбляются? Ну, когда они еще подростки? Достаточно увидеть певца или актера, который нравится невероятно, и вот они уже строят планы, как напишут ему письмо, и он ответит, и прилетит, и умчит их на корабле с алыми парусами. Тетеньки так не влюбляются. Нам уже не хватает щенячьего восторга, поэтому спустя три дня я поняла, что с Денисом мне ловить нечего. Он не позвонил. Скотина, конечно, не без этого, но, с другой стороны, так даже лучше, ибо я подозревала, что у нас бы сначала дошло до секса, а потом до моей тоски по несбыточным мечтам. На всякий случай укокошила в своем романе одного главного героя, сделав его максимально на этого самолетного засранца похожим. Читательницы вскипели праведным гневом – как так, они только настроились, что он будет мучить бедную героиню все триста страниц текста, а в конце женится и станет кротким агнцем в ее ласковых руках. Но нет, я была злым автором на тот момент, ну и прикончила в муках героя, выдав героине другого, который нежно и трепетно носил ее на руках. Читательницы тогда разделились на два лагеря, одни говорили, что так и надо козлу, нечего бедных девочек мучить, другие решили, что автор спятил, и чем такой генофонд в могилу совать, лучше б к психологу сходила и нервишки проверила. И полечила, если там мозг хотя бы в зачаточном состоянии у нее, то есть, меня, имеется. И что мне было делать? Я самоустранилась, когда дописала финал, предоставив девчонкам самостоятельно в комментариях разбираться.

Прошел месяц. Ну почти. Наступил апрель, зацвели деревья, Геленджик стал похож на невесту в кипенно-белых шапках цветов, распустились нарциссы, столь же прекрасные, сколь и вонючие (автор нисколько не привирает, эти красивые цветы нереально пахнут дерьмом – прим.авт), одуванчики, море прогрелось настолько, что некоторые смельчаки в нем рисковали плавать.

Я любила это время года. Когда несколько лет назад внезапно сменила место жительства и специальность на это вот все, не ожидала, что попаду в такую сказку. Летом юг пестрит туристами, а вот весной их еще нет, можно гулять по набережной, вдыхая ароматы морского бриза и пицундской сосны, любоваться бликами солнышка на поверхности темных волн, кормить почти ручных белок возле пансионата «Приморье», ну и вообще, наслаждаться своей жизнью и работой, не привязанной к графику. Я вольная птица, если накатывает уныние, просто гуляю, набираясь вдохновения, чтобы потом за три недели выдать что-нибудь интересное читателям.

Обычно у меня не бывает приступов меланхолии, я просто постаралась исключить из своей жизни все негативные факторы, ведущие к этому состоянию. Раньше я жила совершенно другой жизнью в совершенно ином месте. Когда внезапно решила бросить все в буквальном смысле и переехать, многие мои знакомые, малознакомые и вовсе не знакомые крутили пальцем у виска, мол, у бабы крыша поехала, пророчили мне нищету, алкоголизм и прочие прелести свободной жизни.

Писательницей я стала случайно. Обычно девчонки представляют себе успешную карьеру где-нибудь в офисе, в аврале, и я поначалу также, только в университете, где училась. Осталась в аспирантуре, вела пары у студентов, писала диссертацию, и в один прекрасный или не совсем момент поняла, что надоело хуже зубовного скрежета. Маленький город далеко в Сибири, где климат мерзкоконтинентальный – девять месяцев зима, потом межсезонье, вжухает лето и снова зима. Варежки из шерсти, штаны из нее же, делающие круглую попу похожей на старый валенок, шапка по брови и шарф по глаза. А еще шуба и унты, потому что даже в сапогах ноги мерзли жуть как. И вечно гундящая над ухом мама, требующая внуков, зятя и дачу по выходным.

Ну разве это жизнь? «Сначала они на телевизор копить будут, потом на стиральную машину» - как говорила героиня Муравьевой в одном из советских фильмов. Совсем не так я себе представляла семью. И однажды написала роман. Делала это в перерыве между собственной учебой и обучением студентов, стуча пальцами по клавиатуре словно сумасшедшая секретарша, оставалась на кафедре допоздна, чем вызвала доверие завкафа, что начал приводить меня в пример другим аспирантам. А я что? Вместо диссертации за два месяца написала роман о любви. Казалось бы, ну что там можно такого изложить нового, чтоб понравилось? А ведь получилось! Робко выложив на одном портале самиздата ночью (ну чтоб сильно не разочаровываться, и если будут гневные комментарии, то прочесть их постфактум) свое произведение, я проснулась утром с двум тысячами лайков к книге. Она неожиданно взлетела в топ, и мне сразу же присвоили коммерческий статус, позволяющий продавать свои опусы. И даже денег дали. Ровно семьдесят тысяч рублей за первый месяц. И официальная зарплата пришла десять с копейками. То есть, в сумме я заработала чуть больше восьмидесяти тысяч за тридцать дней, причем, большую часть из них мне выплатил портал самиздата. Нехило так, да?

Два года я разрывалась на два фронта. Днем писала диссертацию, а ночью книги. Мои героини любили, мечтали, встречались, расставались, рожали детей, внуков, изменяли и так далее, все, что только можно придумать в отношениях между мужчинами и женщинами, а я сама была страшно одинока – времени просто не находилось ни на что другое. Правда, была у меня подружка-выручайка, Юлька Сомова, с которой мы познакомились в женском туалете, где у нее прихватило живот, а в кабинке не оказалось туалетной бумаги. Мне пришлось выдать ей отмотанный кусок, просунув руку под стенкой, а потом пить благодарственный кофе, выслушивая бурный рассказ о том, как она пыталась не поехать на дачу к свекрови, а для того выпила молока, закусила селедкой и отполировала черносливом. Муж с мамой уехали окучивать грядки, а Юлька направилась тратить нажитое непосильным трудом в ТРЦ Геленджика, чтобы там познакомиться со мной в туалете. С тех самых пор, а это, без малого, почти три года, жили мы душа в душу, и даже ни разу не конфликтовали, хотя Сомова обладала взрывным характером и темпераментом бешеной крокодилицы в период гона. В последнее время, правда, Юлька сменила статус с просто замужней дамы на мать младенца, и времени на встречи у нее стало гораздо меньше. Приходилось ждать взросления мелкого, чтобы продолжить наши девичьи посиделки как в старые добрые времена.

3

« — Это что такое? – грозным голосом осведомился Его Светлость герцог Лернийский, брезгливо глядя на чумазое лохматое существо, что сейчас перебирало босыми ногами, не в силах вырваться из рук деревенского старосты, глядя исподлобья сквозь патлы давно немытых волос на правителя этих земель.

- Это девственница, сэр! – заискивающим тоном произнес в ответ мужичонка, подталкивая существо, в гендерном принадлежности которого Лернийский сомневался. – Вы потребовали, и мы вот… сподобились найти.

- А что, других не было? – протягивая руку и впиваясь сильными пальцами в плечо попытавшейся шмыгнуть мимо него «девственницы», поинтересовался герцог.

- Никак нет, сэр! – потупился староста и даже как будто покраснел. – Понимаете, свадьбы прошли, Ивана Купала был недавно, вот они и тогось… Брюхаты все уже, сэр!

- Мда… - герцог наклонил голову, с брезгливостью разглядывая девчонку, что ростом оказалась ему ниже плеча, была худа и до невероятности грязна. Ну и пахла, соответственно, отнюдь не розами. – Откуда вы ее вытащили, из хлева, что ли? – максимально вытягивая руку, чтобы, не дай бог, никакие насекомые не попрыгали с этой «девственницы» на его костюм, Лернийский вперил в старосту свой взгляд, и по вытягивающемуся вертикально зрачку тот понял, что Его Сиятельство изволит гневаться.

- Так и есть, сэр. Это ж приблуда, на дороге нашли несколько лет назад, сэр, младенцем. Ей уже восемнадцать, наверное, а кто такую замуж-то возьмет, ишь какая дикарка? Ее наш кузнец приютил, пустил к себе в хлев, она там за скотиной смотрела. Да помер Микитич-то в том годе, девка одна осталась. Одичала пуще прежнего. Вы уж не обессудьте, возьмите ее. Какая ж разница-то, какую жрать…

- Что? – громовым голосом поинтересовался герцог, брови которого поползли вверх. – Жрать?

- Ну… это… вы извиняйте, еслив что не так-то…. – староста попятился, кланяясь. – Да только обратно нам эту девку некуда, в дом кузнеца мы уже другого мастера взяли. Вы уж заберите ее, пусть у вас тут… Извиняйте, если что!

Герцог перевел взгляд на существо, именуемое гордым словом «девственница». Неудивительно, при таком-то наряде, да поведении. Она вообще разговаривать-то умеет?

- Как тебя зовут? – спросил грозным голосом.

- Не твое собачье дело! – ответила девственница и цапнула изо всей силы Лернийского за запястье, впиваясь острыми зубами до крови в драконью плоть.

- Ай! – от неожиданности тот выпустил эту нахалку и, сжав кровоточащую руку ладонью, смотрел, как девица, смешно подкидывая чумазые пятки, бежит к лестнице в башню.

- Ваша Светлость! – ахнул подоспевший дворецкий. – Что ж за дикарка-то?

- Занятно, - заметил дракон, хмыкая. – Весьма занятно»…

Отложив ноутбук, со вздохом я посмотрела в окно. Ну никак новый роман из меня не лез. Вроде, и образы его крутились в голове, и фразы сами собой тоже, а стоило только сесть писать, как слова будто покидали голову, и вместо этого я принималась думать о предстоящем свидании с Денисом. Мы с ним договорились встретиться сегодня в семь вечера на набережной, и уже там решить, куда будем гулять. Сначала направо, потом налево, или наоборот. Я даже трусы новые распечатала. Не то чтобы я собиралась отдавать свою честь девичью прямо сегодня, но чем черт не шутит, вдруг получится оказия. Интересно, а ресницы красить? А у меня вообще есть, чем? Оказалось, что нет. Смысл одинокой писательнице иметь в своих закромах декоративную косметику? Нет, у меня были пудра и румяна, они не портились. Наверное. А вот тушь высохла напрочь, и ею сейчас разве что дерево можно было раскрасить, а никак не человеческие ресницы. Пришлось топать в ближайший магазин и затариваться косметикой. К счастью, хоть одежда была. Вернее, что может быть лучше старых добрых джинсов, спасибо, высшие существа, их изобретателям, кроссовок и обычной белой футболки? Ну вот и я подумала, что платье. Влезла в него. Мда… Отрастила ты, Настя, бока-то за зиму!

Зеркало отразило не девушку, а гусеничку с валиками в том месте, где у приличных людей имеется талия. Весы тоже оказались в сговоре с платьем – шестьдесят девять! А ведь осенью было только шестьдесят три!

«Это все пончики твои! – ехидно пропел внутренний голос. – От одного ничего не будет, от двух я не разжирею! Вот, полюбуйся теперь на себя!»

Так, судя по всему, худеть уже поздно. Сколько там до обозначенного времени? Три часа? Ну нет, даже пресс качать поздно. Придется вместо праздничных трусов надеть утягивающие. Такие у меня тоже были, правда, когда я их покупала, была, видимо, не в себе. Кто в здравом уме будет носить это пыточное сооружение, которое впивается в тело в самых неожиданных местах? Мы в них с Юлькой в театр в Краснодаре ходили. Вернее, я в них, а Юлька на тот момент еще была тонка и звонка, как тростинка. Она без трусов ходила. Без утягивающих, вернее.

Пыхтя, я натянула исподнее, которое заканчивалось аккурат под грудью и скептически оглядела себя в зеркале. Так себе преображение. На троечку. Да, валиков не стало, зато теперь задница перетянута прям посередине, словно сосиска. Если Денис решит меня за нее ущипнуть, ему сначала придется пробраться под трусы. Тьфу! Вот поэтому я и не хожу на свидания.

С другой стороны, а кто вообще сказал, что это оно? Меня пригласили в качестве экскурсовода по городу, а не девушки для любви. Так что сниму-ка я эти трусы и футболку надену оверсайз. Под ней вообще непонятно, пятьдесят во мне кило или семьдесят! Какая мода хорошая нынче, а?!

4

К месту свидания старалась не спешить.

Геленджик – город маленький, и основная жизнь там сосредоточена в области набережной. Она у нас красивая, длинная, можно гулять весь день, и всю ее не успеть обойти. Я жила в районе Толстого мыса, а встретиться мы договорились почти в центре, так что пришлось выходить заранее. Можно было, конечно, вызвать такси, да только я в волнении вспомнила о существовании этого вида транспорта только в тот момент, когда уже спустилась к морю.

Весенний ветерок тут же подхватил мои распрямленные неимоверными усилиями волосы, уложил их в одному ему ведомом беспорядке, бросил прядь в лицо, затем, играясь, ударил в затылок.

Ища глазами в толпах людей знакомое лицо, спешила к месту встречи, стараясь сильно не ускоряться, чтобы не покраснеть от бега и не выглядеть спринтером с языком на плече. Ну и вообще, опаздывать женщинам можно. У нас же не деловая встреча, а почти свидание, так что могу и буду.

- Ой, дурак! – услышала я чье-то восхищенное восклицание, раздавшееся в сумерках от самой кромки воды.

Темнеет на юге быстро, кажется, что еще совсем светло – и вот уже солнечный диск утонул в морских волнах, и только искусственное освещение остается до самого утра, позволяя не блуждать путникам во тьме.

Интересно, о ком это? Наверное, кто-то рискнул искупаться, хотя сегодня холодновато. На улице днем было не больше пятнадцати градусов, и вода примерно столько же, или даже меньше, поэтому нырнуть туда может либо отчаянный смельчак, либо подготовленный морж. Ну или кто-то совсем безголовый.

- Да тащи ее, тащи! – опять раздался тот же голос.

Ого! Там, похоже, кого-то спасают. Интересно, и где Денис? Или он тоже решил себе позволить опоздать? Повертев головой в разные стороны и не обнаружив мужчину, решила глянуть, что происходит. Может, помощь нужна? Вообще, я плаваю очень ловко стилем топора, но мало ли, вдруг чем сумею подсобить.

Спустившись к самому берегу, увидела троих не вполне трезвых людей, кучку одежды рядом, и кого-то, плывущего в волнах.

- Ты погляди, а! – восхищенно цокнул языком один из парней. – Схватил-таки. Повезло псине.

- А что случилось? – подошла я ближе, вглядываясь в пятно в море.

- Да идиот какой-то то ли пса пришел топить, то ли щенков. Ну вот мужик и кинулся. Видишь, мешок тащит?

Я видела, что что-то тащат, но разглядеть в темноте, да с моим не стопроцентным зрением было сложновато.

- А как он так далеко оказался-то? С причала кидали, что ли?

- Догадливая какая! – пожал плечами один из парней.

Они, негромко переговариваясь, ушли, а я осталась стоять, глядя, как спаситель собак приближается к берегу. Вот он встал в полный рост, держа мешок на весу, и пошел в мою сторону. С каждым шагом, приближающем мужчину ко мне, я понимала, почему не видела Дениса на условленном месте – спасителем псов оказался он.

- Привет! – стуча зубами, он опустился в песок на колени и принялся развязывать узел на мокрой мешковине. – Идиот какой-то щенков в воду кинул.

- Давай, помогу! – я тоже опустилась на колени, и вскоре наши усилия увенчались успехом – мешок оказался раскрыт.

Внутри было два щенка, и оба без признаков жизни. Денис схватил одного, приложил ужо к животику, затем то же самое проделал со вторым.

- Делай, как я! – приказал он, переворачивая маленькое существо брюшком вниз и надавливая пальцами на область груди.

Из ротика животного полилась вода, с каждым толчком ее становилось все меньше. Я делала то же самое, ощущая, что сердце от боли бьется где-то в районе горла, а из глаз текут слезы. Как можно быть таким жестоким? Это ж живые существа!

Денис делал массаж сердца сначала одному щенку, потом второму, так как от меня толку было маловато, и в результате удалось добиться, что один из песиков зашевелился. Тельце второго же было безнадежно мертво.

- Без шансов, - обреченно выдохнул врач, беря свою куртку и закутывая в нее живого песика. – Держи. Оденусь. Блядь!

Оставаясь на коленях, я прижала к себе дрожащее тельце, выдыхая прямо на лобик щенку, чтобы согреть его, поглаживая черный маленький носик пальцем, и плакала, так как второго не удалось спасти.

- Пойдем, - Денис тронул меня за плечо. – Давай похороним второго где-нибудь. Не бросать же тут. А потом надо в ветеринарку, отдадим спасеныша туда, пусть лечат.

Естественно, ни о каком свидании уже не шло и речи. Мы сначала долго шли вдоль берега, я все также держала живого щенка, мужчина нес мёртвого, затем он выкопал ямку с помощью какой-то ветки, уложил туда трупик, прикрыл песком и камнями, сполоснул руки в море и подошел ко мне.

- Ну чего ты? – притянул к себе мое вздрагивающее тело. – Ну хоть одного спасли.

Я уже не сдерживаясь завсхлипывала и уткнулась носом в его плечо.

- Жалко щенка! – пробубнила глухо. – Как можно так делать?

- Ты знаешь круглосуточную ветеринарку тут? Есть такие вообще? – Денис после купания явно замерз.

В свете фонарей я видела его покрытые мурашками руки, мотнула отрицательно головой, тихонько разматывая пригревшегося песика и засовывая к себе за пазуху.

5

Денис вернулся с огромным пакетом в руках.

- Заскочил и в супермаркет и в ветеринарку, у тебя прямо в доме есть, оказывается, - пояснил он мне, извлекая жестом фокусника какую-то банку и соску для щенка. – Для них и смеси есть специальные, представляешь? Я и не знал. Сейчас накормим животное, а потом нас с тобой. Ты не против такого порядка?

- Замечательное свидание! – буркнула я, наблюдая, как мужчина хозяйничает на моей, в общем-то, скромной кухне.

Я купила эту квартиру уже с ремонтом. В тот момент она казалась мне верхом мечты – светлая, небольшая, с огромным балконом, с теплыми полами, да еще и в чудесном месте. Я и сейчас продолжала также думать, но высокий и широкоплечий мужчина смотрелся тесновато. Он нацепил мой передник, закатал рукава свитера, а затем принялся ловко взбивать смесь в бутылочке для щенка, что уже возился у моей груди с постаныванием. Едва соска прикоснулась к губам животного, оно тут же присосалось, жадно работая ротиком, отчего в уголках образовалась молочная пена, а недавно открывшиеся глазки закрылись. Лапками щенок наминал покрывало, и выглядел в этот момент так умилительно, что я почти готова была прослезиться.

- Ну вот, как хорошо сосет, значит, выживет, - удовлетворенно заявил Денис, сидя на корточках у моих колен и глядя снизу вверх своими каре-зелеными глазами с лучиками улыбки в уголках. – Это я как врач авторитетно заявляю!

- Не представляю, что мне с ней делать, - растерянно отозвалась я. – Я ж вообще не планировала никого заводить.

- Ну, можно объявление дать, вдруг кто именно о такой собаке мечтал. Ты посмотри, она ж сейчас просохла, беленькая, как снежок. И нос черный, как у медвежонка Умки. Давай ее Умкой назовем? А если кто захочет ее взять, то уже сам пусть над именем и думает.

- Давай, - я погладила носик собачки пальцем. – Раз уж у нас не задалась прогулка, может, закажем еды с ресторана?

- Нет, я буду поражать тебя своим кулинарным искусством! – заявил Денис, поднимаясь на ноги. – Ты хоть раз видела, как готовят мужчины? – приосанился он.

- Мой папа любит готовить! – фыркнула я насмешливо. – Но ты можешь попробовать поразить меня!

- И поражу! - угрожающе произнес он, а затем принялся доставать из пакета продукты, что закупил в местном супермаркете.

Среди них оказался кусок говядины, специи, несколько картофелин, лук, морковь, и что-то еще, я не успевала следить.

- Так, где тут у тебя бокалы? – осведомился мой гость, выуживая бутылку вина. – Какая готовка без аперитива?

Я махнула рукой на шкафчик, указывая, где у меня хранились бокалы и прочая посуда и вскоре уже смогла насладиться рубиново-красным вином с терпкими нотами.

- Знаешь, всегда думал, что иностранное вино лучше нашего, - Денис ловко нарезал мясо, отправляя его на шкворчащую сковороду, - но мой приятель в один из приездов свозил на экскурсию на местный винзавод. И я был приятно поражен качеством вина и вкусом. Не хуже, даже, я б сказал, лучше, чем европейское. Тебе как?

Я кивнула. Живя в Геленджике, невозможно не знать о местном винзаводе. Я тоже там была на экскурсии в свое время, и приятная тетечка-экскурсовод так заразительно рассказывала о мадам Фирсовой, что открыла этот завод много-много лет назад, что я даже прониклась духом истории и одно время собиралась писать роман о том времени. Но потом передумала. Все же современные дамы с их переживаниями привлекали меня больше.

(Автор сейчас с печалью вспоминает винзавод г.Геленджика, закрытый пару лет назад. Там изготавливали превосходные вина и шампанское, последние бутылки у нас закончились в прошлом году, покупали ящиками просто в запас, и вот теперь уже нет завода, к сожалению. Эпоха мадам Фирсовой закончилась)

Наблюдая за Денисом, я мысленно перенеслась в свою книгу, герои которой сейчас боролись за счастье. Каждый за свое.

«- Итак. – Герцог Лернийский сознательно сделал точку в предложении из одного слова, глядя на то, как босоногая оборванка лежит, раскинув руки, на его кровати. Одежда девчонки была настолько грязна и наверняка кишела насекомыми, что все постельное белье и покрывало придется выбросить. Дернув уголком губ справа, мужчина вздохнул, затем спросил: - Что ты делаешь?

- Лежу, - лаконично отозвалась девица. – Мягко. Слушайте, а зачем вам девственница? Вы меня жрать будете, да?

Представив, как он вот это будет жрать, Лернийский мысленно содрогнулся. Фу! И почему о драконах ходят такие слухи? Жрать девку! У него при мысли о человечине тошнота к горлу подкатила.

- Вы, наверное, пьете кровь девственниц, чтобы оставаться молодым и красивым, - задумчиво продолжила замарашка, почесывая одну грязную пятку о другую. – Вон у вас какая морда холеная.

- Морда холеная? – ледяным тоном переспросил герцог, желая вышвырнуть это существо из дома немедленно, отмыть все места, где оно изволило полежать, и забыть, словно страшный сон. – Ты думаешь, я вампир, что ли, кровь пить?

- А иначе зачем вам девственница? – села на кровати девица. – Все знают, что драконы едят девушек, чтобы жить долго и счастливо!

Ей было смешно. Всю свою недолгую жизнь она прожила в конюшне, спала в старом деннике на куче соломы, укрываясь в особенно холодное время куском коровьей шкуры, и зимой и летом ходила в одном и том же наряде, а уж чтобы помыться, и не мечтала. Летом, правда, ей удавалось совершать акты чистоты в местном озере, но делать это приходилось быстро и ночью – местные мальчишки донимали ее своим присутствием, сочтя легкой добычей, и приходилось частенько драться за свою честь. Однажды они ее все же поймали толпой, растянули за руки и за ноги, и уже хотели снасильничать, но благодаря вони от тела не смогли. И чем ее теперь мог напугать этот вот дракон? Тьфу!»

6

- Конечно! – фыркнула я насмешливо, глядя снизу вверх в смеющиеся глаза Дениса. – бегу и падаю, волосы назад. Спинку не потереть?

- А ты думала, зачем я тебя туда зову? – деланно изумился мой гость, выгибая бровь. – Что за грязные мысли в твоей голове, женщина? Ты, никак, хочешь покуситься на мою честь?

Дениса, похоже, забавляла эта ситуация. Он откровенно смеялся сейчас, и я тоже ощущала эти пузырьки веселья в крови. Мне с ним было легко и беззаботно, несмотря на то, что еще недавно пришлось вместе хоронить погибшего щенка, и та ситуация ну никак вообще к веселью не предрасполагала.

- Ну, если уж ты мне спинку потереть не хочешь, так хоть полотенце чистое давай, - Милованов вздохнул, нехотя убирая руку с моей талии. – В идеале бы, конечно, трусы, что-то я не подумал их купить. Вот, хочу я тебе сказать, Настя, еще ни разу я не просил у женщины трусы. Это так банально, ты не находишь?

Я снова фыркнула.

- Я тебе дам полотенце, ну и еще могу выдать треники моего папы, он их тут оставил на всякий случай. Они чистые, но ношенные. Правда, ты чуток… ммм… повыше папы и похудее, но зато будет сухо и тепло. У тебя ж уже даже джинсы мокрые.

Я скосила глаза в район ширинки мужчины, и тот тоже туда взглянул.

- Какой конфуз! – покачал он головой. – Так опозориться перед дамой в первое же наше свидание! Давай сюда свои треники, пожалуй, и полотенце, и сделай мне чаю с лимоном, я у тебя там видел в холодильнике. Что-то знобит. Кстати, мясо я там на маленьком огне оставил, ты следи, чтоб не пригорело. Выйду и картошку туда покрошу.

- Может, я? – спросила его на всякий случай, хотя вовсе не горела желанием сейчас заниматься готовкой.

- Ни в коем случае! – резко бросил через плечо гость. – Я сам!

Он ушел в душ, и вскоре зашумела вода, а я прошла в кухню, включила чайник и уставилась на пыхтящую сковородку на плите. Мда, Настя, даже свидания у тебя по-человечески не получаются. Вместо того, чтоб находиться сейчас в кафе, вкушая вкусную еду и вино, сидишь дома с посторонним мужиком и спящим щенком.

- Умка! – проворчала я, прикрывая белую собачку поплотнее. – Нашел медведя, тоже мне. Это, скорее, волкодав, - и задумчиво добавила: - им волки давятся.

Денис вышел спустя минут десять, одетый очень смешно – в свою футболку и спортивные штаны моего отца, которые были ему малы в росте, но велики в талии, и ему пришлось их подвязать пояском от моего розового халата, что висел в ванной. Смотрелось это весьма комично, и я прыснула, глядя на босые щиколотки и волосатые пальцы с ухоженными ногтями гостя.

- Видел бы меня сейчас мой товарищ Козинский, - мрачно изрек Денис, глядя на свое отражение в зеркале. – Он бы умер от зависти. Это инсталляция или перфоманс, что там современное искусство говорит?

- Это очень смешно! – уже не выдержав, захохотала я. – Можно, я сделаю фото? Я буду шантажировать тебя им, вымогая миллионы!

— Это прям вообще не смешно! – все также мрачно продолжил Денис. – Твой отец, похоже, ростом с тебя?

- Ну, он не высокий, да, - продолжая улыбаться, ответила я. – И круглый. Идеальная фигура – шар, я б сказала. Моя мама – учитель математики, она над ним так всегда шутит. Зато он добрый и очень хороший человек.

- Чаю хочу! – потребовал Денис, шлепая босыми пятками в кухню. – Где мой чай с лимоном, женщина?

- В чайнике! – не моргнув глазом, уселась я на стул. – Тут места маловато для двоих, так что либо ты у руля, либо я.

- Куда я попал? – театрально закатил глаза Денис. – Ты как моя сестра, та тоже все время находит отговорки, лишь бы ничего не делать. То ей кухня тесная, то плита не та, то вообще настроения нет. И приходится ее мужу ишачить, как Золушке. Ничему-то вас в школе не учат! Так, иди уже тогда и ложись в позе красивой на диване, что ли. Я буду вдохновляться твоим видом. Можешь даже голая, так больше вдохновения.

- Боюсь, ты переоцениваешь мои вдохновительные возможности, - покачала я головой. – Как бы у тебя и вовсе потом не появилось желание отсюда сбежать, сверкая голыми пятками.

- Может, это ты недооцениваешь свои возможности? – вернул мне фразу Денис, доставая чашку из верхнего шкафа и наливая в нее кипяток, а затем бросая чайный пакетик. – Вот кто в нормальном обществе сейчас пьет чай из пакетиков, Настя? У тебя что, чайника нет для чая?

- Ну а с чего ты взял, что ты попал в нормальное общество? – иронично вскинула я бровь.

Мне все нравилось в этом парне – и то, как он двигается, и его фигура, и завитки волос у шеи сзади, которые так и хотелось потрогать пальцами. Внутри словно все вибрировало от удовольствия, что он просто рядом, вот так вот со мной, и я ощущала себя пятнадцатилетней девочкой, у которой внезапно в гостях оказался ее кумир.

Мужчина двигался по кухне, что-то говоря, а я следила за его губами, что изгибались в разговоре, и мысленно проваливалась в свою книгу, уже представляя, как буду описывать Лернийского.

« - Господин, а что, если мы отошлем эту девственницу кому-то другому? – опасливо поинтересовался дворецкий Герберт, тщательно прикрывая за собой дверь и прислушиваясь к звукам за ней.

Герцог Максимус Лернийский сидел в кресле у камина, поставив правую руку на подлокотник и уронив на нее голову. Лицо его было мрачным, брови сошлись к переносице, и весь вид выражал крайнюю степень раздражения. Герберту даже показалось, что на висках господина проступила серебристая чешуя. Очень плохо, очень!

7

- Ну что, готова ли ты вкушать приготовленное мною блюдо? – грозно осведомился Денис, взмахнув лопаткой.

- Звучит как угроза, - заметила я, принюхиваясь.

Вроде, ничего особенного он не приготовил – всего лишь пожарил картошку с мясом, но пахло так вкусно, что мой голодный желудок давно уже взял управление телом в свои руки и сулил этому красавчику-захватчику кухни все немыслимые блага. В рамках допустимого, разумеется.

- Это угроза и есть! – двинулся в мою сторону шеф-повар сегодняшнего дня. – Потому как если вдруг тебе не понравится, придется ублажать тебя другими доступными способами. Или убить.

- Слово «ублажать» мне нравится больше! – развеселилась я. – Давай сюда варево, я буду пробовать и хвалить.

— Вот! – назидательно поднял лопатку вверх Денис. – Ты мыслишь правильно. Я удивляюсь, почему ты с такими принципами еще не замужем. Хотя, мне это сейчас на руку, поэтому будем ужинать.

Он ловко разложил ужин по блюдам, украсил веточками зелени, а затем разлил по бокалам вино.

- Ну, Настасья, за знакомство? – предложил тост мой гость, после чего кивнул на тарелку. – Ты ешь-ешь, у меня еще культурная программа заготовлена, так что тебе нужно основательно подкрепиться.

- Культурная программа? – вздёрнула я иронично бровь.

Этот жест был у меня от папы. Юморной по натуре, отец часто шутил, и я привыкла, что можно много смеяться в семье. К сожалению, ни разу еще мне не встречался мужчина, готовый терпеть подшучивания. Но не Денис. Он заулыбался, вновь демонстрируя ямочку на щеке.

- Ну конечно! – воскликнул с хрипотцой. – Не думала же ты, что я накинусь на тебя, срывая трусы и ведя себя, словно мамонт в гоне. Или думала?

- Про трусы или мамонтов? – на всякий случай уточнила я. Мало ли что.

- Про меня, Настя! – слегка обиделся Денис. – Скажи еще, что ты не готовилась к свиданию!

- Ну почему, готовилась, - задумчиво нахмурилась я. – Дай подумать…. Мммм… Ну да, расчесала волосы и почистила зубы. Этого достаточно?

- Язва! – Денис аппетитно захрустел луковым пером. – Ну, раз ты полностью готова к поцелуям, ешь лук. Он богат витамином С, а мне сейчас после купания как никогда нужны положительные эмоции. И витамин С! Ты знаешь, что во время поцелуя вырабатываются эндорфины? Это я тебе как доктор говорю. Поэтому жуй и приступай к лечению.

- Вот так сразу? – я отправила кусочек мяса в рот.

Ммм! Восхитительно!

- Ну да, а ты хочешь дождаться, пока я тут при смерти буду лежать?

- Не, при смерти точно не надо, - отпив вино, я на всякий случай взглянула в смеющиеся глаза Дениса.

- Вкусно? – он внезапно потянулся к моей тарелке, наколол на вилку картошку и поднес к моим губам. – Пробуй. Я добавил сметану, так бабушка моя делала. Ну?

Открыв рот, я позволила ему кормить себя, ощутив в эту минуту невероятное возбуждение. Никогда в жизни у меня не было более эротичного момента. Отчего-то вино ударило в голову сильнее, заставив меня податься вперед и медленно облизнуть губы, глядя прямо в глаза гостю. Тот тоже склонился, глядя сверху вниз на меня, отставил бокал, потянулся вперед, вынимая из моих ослабевших пальцев вилку.

- На всякий случай отложим оружие, - пробормотал Денис, прежде чем легонько коснуться губами моего рта.

В какой момент он оказался на своем стуле так близко от меня, я не заметила, и сейчас оказалась буквально между ног у него, стиснутая сильными руками.

- Ты такая аппетитная, Настя, - пробормотал он мне в угол рта. – Словно булочка вся, мягонькая, ароматная.

Отпрянув, я широко открытыми глазами уставилась на него. Он что, назвал меня толстой?

- Ну куда ты, бояка? – Денис со скрипом подтащил мой стул вместе со мной к себе теснее. – Трусишь? М?

Уперевшись ему в грудь обеими ладонями, я чувствовала под ними жар и биение сердца, и сама дышала часто и тяжело, будто долго-долго бегала.

- Ужин остынет, - пробормотала, скосив глаза на тарелку.

- Верно, - Денис тут же наколол на вилку кусочек мяса. – Открывай ротик, - и поднес кусочек к моим губам.

Послушно сняв с вилки кусочек, я принялась жевать его, глядя в потемневшие глаза Милованова. Он наблюдал, как я жую, и, едва удалось проглотить, как снова поднес к моим губам порцию.

- Так и будешь кормить меня? – смущенно пробормотала я, откидываясь на спинку стула.

- Угу, - кивнул с ухмылкой. – Никогда этого не делал. Очень сексуально.

- Мы уже говорим о сексе? – бровь против воли поползла вверх.

- Еще пока нет, но активно думаем, - понизив голос, едва не шепотом выдохнул гость. – Ты думаешь о сексе?

Если б до этого я не думала, то после такого б точно начала. Но пожар в крови уже разгорался, и мысленно я представляла себе продолжение вечера, хотя изначально вообще не рассчитывала, что у нас дойдет даже до поцелуев. Видимо, на меня так действует вино и интимная обстановка.

- Ты ничего не ешь! – выпалила я, наконец, отодвигаясь со скрипом на стуле и хватая бокал с вином.

8

- Насть? – после ужина Денис собрал посуду, составил в раковину и, прислонившись ягодицами к столешнице, скрестив руки на груди, взглянул на меня.

Я в этот момент допивала последние капли вина и явно не ожидала вопросительной интонации. Что, началось? Вот прям щас будет секс? Но Милованов удивил меня.

- Слушай, а парацетамола нет у тебя? – хмуро поинтересовался шеф-повар сегодняшнего настроения. – Похоже, я все же заболел, а мне никак нельзя, завтра еще лекция будет на целый день, я должен быть огурцом.

- Есть, - поднявшись, я ощутила приятное головокружение от вина, но хорошее настроение безвозвратно исчезло.

Это ж надо так, на первом свидании с парнем я буду словно его мамочка. Может, это судьба? Вернее, не судьба?

Пришлось доставать свою коробку с лекарствами. Надо сказать, пока я работала в университете, болела часто, и сюда привезла с собой доверху забитую аптечку, в которой в том числе были и таблетки от давления, что начало шалить после двадцати пяти лет. Как сказал мне кардиолог, если сменить режим труда и отдыха, все должно нормализоваться, и оказался прав – вот уже года два как я из лекарств пару раз только парацетамол использовала, и тот однажды при простуде, а второй раз соседка попросила. Интересно, срок годности не вышел?

- Тебе повезло, Денис, до конца месяца эти таблетки еще на светлой стороне силы, - пошутила я, протягивая парню блистер. – Если б ты ко мне в мае приехал, было б поздно.

- Вот так вот и умрешь тут от насморка, - мрачно пошутил он, запивая лекарство водой. – Так, я вообще-то не рассчитывал у тебя оставаться на ночь, но прямо сейчас мне необходимо лечь головой на твои колени, и чтоб ты меня жалела и приговаривала, какой я хорошенький, и как все будет прекрасно, когда поправлюсь. Сможешь организовать?

- Ну прям не знаю, - засомневалась я, - столько всего и сразу, это сложная задача. И потом, я не врач.

- Это будет наша ролевая игра! – заулыбался внезапно хитрый лис, являя ямочку на щеке. – Ты будешь доброй медсестрой, а я…

- А ты смертельно больным дедушкой? – усмехнулась, не давая ему договорить.

- Почему дедушкой? – не понял он.

- Ну, только дедушки ходят в таких трениках, подвязанных розовым поясочком.

- Снять? – Денис взялся за узел, будто в раздумьях хмуря брови, медленно растягивая пояс, отчего старые папины треники поползли вниз.

- Стой! – я в панике подскочила к нему и схватила за бедра, не давая им оголиться. – К такому меня жизнь не готовила! Пожалуй, давай сюда свою голову, я буду говорить, какой ты классный, ну и вообще, всячески способствовать твоему выздоровлению.

- А может, и не на колени, - задумчиво проговорил мужчина, глядя сверху вниз на мою грудь, что сейчас оказалась в сантиметре от его тела.

Кстати, никогда не понимала ажиотажа, что охватил девчонок, и они сломя голову бежали за силиконом, увеличивая размеры бюста на два-три номера. Это неудобно, это потеет летом, на это фиг подберешь белье, потом болит спина, у лифчиков большого размера априори не бывает тонких лямочек, ибо они просто не удержат это богатство, ну и, в общем, стеснялась. Грудь у меня выросла еще в седьмом классе, и я вечно служила предметом насмешек мальчишек, привыкла сутулиться, чтоб хоть немного скрыть это «богатство», и потом долго боролась с собой, расправляя плечи и держа осанку весь день усилием воли.

- Мда, - Денис продолжал задумчиво смотреть вниз.

- Чего? – я отступила на шаг, убирая руки с его бедер, и треники тут же сползли еще ниже.

- Ничего, - он перевел взгляд выше, улыбаясь. – А что ты делаешь завтра вечером?

- Ты меня на свидание хочешь позвать? – буркнула, стараясь не глядеть вниз.

- Не совсем, - задумчиво отозвался он. – Завтра меня мой приятель позвал отметить завершение учебного сезона в ресторане. Летом мы никуда не выезжаем, начнем новый этап обучения уже осенью, и в этот раз хотим расширить ареал в сторону Сибири и Урала. Ну и, в общем, будет типа банкета с коллегами.

- Я ж не стоматолог, - возразила я, уже мысленно прикинув, что идти-то мне и не в чем.

- Ты думаешь, там все стоматологи? Они пойдут со своими женщинами, а я один, сестра в Москве, а компания Козинского мне уже поднадоела. Ну ты как, согласна? Если да, то пошли сейчас меня лечить, мне надо будет уехать к себе, начало лекции в девять, надо успеть переодеться.

- А ты уверен, что именно колени тебе помогут? – у меня было такое чувство, что вот сейчас совершается обман века.

И вот, вроде, лет мне не восемнадцать, давно взрослая тетя, но едва стоило этому товарищу сделать оленьи глаза, как я тут же растаяла.

- Помогут, конечно! – авторитетно заявил Денис. – Давай быстрее снимай штаны и садись поудобнее, я готов принимать лечение.

- Снимать штаны? – глаза мои стали квадратными и в два раза больше.

- А ты меня через джинсы лечить собралась? – оскорбился мужчина.

- А трусы оставить? – ехидно поинтересовалась я, хмыкая.

- А они кружевные? – с интересом взглянул в сторону моей попы Денис. - Если нет, то снимай. Лечебные женские трусы – кружевные.

9

«- Да чтоб тебя! – Лернийский поднял голову, с волос стекала вода, глаза метали молнии.

Девица, оказавшаяся под ним в ванне, была странно тиха. Бледное лицо ее, покрытое грязными пятнами, в этот момент показалось герцогу даже прекрасным, но абсолютно безжизненным. Рот был слегка приоткрыт, веки опущены, с щек слетела вся краска, мелкие синеватые сосуды проглядывали сквозь тонкую кожу.

- Ты умерла что ли? – рявкнул мужчина, подскакивая и тряся девчонку, словно грушу.

Худое тело в его руках казалось почти детским, если не считать небольшой груди, на которую герцог сейчас даже не обращал внимания. Тихий вздох, слетевший с губ девчонки, привел Максимуса в волнение. Он сел в ванне, укладывая замарашку поверх себя и глядя, как она медленно приходит в себя.

- Ты! – едва сознание вернулось к девице, она подскочила и закашлялась. – Ты едва не убил меня!

Герцог сжал губы, сдерживая себя, чтоб не ответить резко, втянул ноздрями воздух, затем прищурился, скользя глазами по худому телу, что гневно тряслось перед ним. Вонь, коснувшаяся его ноздрей, заставила слегка поморщиться.

- Ты воняешь, - медленно произнес он, затем вздохнул – все же вся эта возня порядком утомляла.

Какой черт дернул его именно сейчас решить взять себе помощницу? Чего б не побыть еще дома, наслаждаясь спокойствием и безмятежностью? Век-другой, и, глядишь, никакие девственницы не понадобятся, все будет работать и без них.

- Хочешь, я тебе денег дам? – внезапно предложил он. – Купишь себе дом в своей деревне, и забудем как страшный сон, что ты здесь побывала.

— Вот еще! – рявкнула девица, гневно тряся мокрыми волосами.

Она опасливо смотрела на герцога, сидя напротив в ванне в явно невыгодном положении – голая и беззащитная. Почти. Руками девушка прикрывала грудь, колени подтянула к животу и смотрела диким зверьком с опасным блеском в глазах. Максимус опасался делать лишние движения, чтобы не спугнуть эту фурию. Надо как-то успокоить ее, но как это сделать в сложившейся ситуации, он не знал.

Вообще, дамы сами готовы были пригнуть к нему в ванну, голенькие, аппетитные, счастливые, а не вот такое недоразумение, готовое выцарапать глаза всем окружающим.

- Как тебя зовут? – осторожно положил он руку на бортик ванны, и тут же получил горящий гневом взгляд в свою сторону.

- Не твое собачье дело! – огрызнулась девушка, шаря глазами в поисках своей одежды.

Едва она заметила кучку грязного тряпья возле ванны, как гневно затрепетала ноздрями, открыла рот, затем закрыла, хмыкнула, скривила губы и уставилась на Лернийского.

- Давай сюда свой пиджак! – скомандовала нахалка, ткнув пальцем в герцога. – Ты порвал мою одежду, а я заберу твою.

- Нет, - как ни странно, но ситуация начала забавлять Максимуса.

Ему стало даже интересно, как девица будет выходить из положения.

- Я готов пойти на компромисс, - сказал он, и понял, что она не уловила смысла этого слова. – Соглашение. Договор. Я сейчас выхожу из ванны, оставляю тебя одну, ты моешься с использованием мыла, в том числе голову, а затем надеваешь ту одежду, которую тебе предоставят.

- Не буду! – упрямо мотнула головой девушка. – Я сюда не сама попросилась, и меня все в моей жизни устраивало! Я такая, какая есть.

- Свинья? – иронично вскинул бровь герцог.

- Сам ты свинья! – гневно плеснула в него водой нахалка, а потом вдруг взвилась вверх и кинулась на мужчину с диким визгом, намереваясь явно лишить того жизни.

Не ожидавший нападения Максимус только и сумел схватить ее за запястья и развести руки со скрюченными пальцами в разные стороны, отчего девица потеряла равновесие и полетела прямо грудью в его лицо, ткнувшись мягким соском в рот…»

- Так, ты самый больной в мире человек! – отпихнула я Дениса, ощущая, как зацелованные губы горят.

- Почти, - мужчина склонил голову набок, разглядывая мое лицо и щурясь при этом. – Мне значительно полегчало.

- Ну вот, значит, в лечении кружевными трусами ты не нуждаешься! – тут же воспользовалась я ситуацией.

Вообще, конечно, белье я надела красивое, но вот являть миру свои не совсем стройные бедра не собиралась. Только если в темноте и под одеялом. А не так вот при свете лампы, пусть и не слишком ярко горящей.

- Вот так, значит, да? – задумчиво хмыкнул Денис. – Все ж щекотка не помогла. Даже и не знаю, удвоить усилия, или уже уйти несолоно хлебавши. Забьюсь в нору и буду плакать от бессилия. Полового.

- Жалко тебя, - участливо вздохнула я. – Прям и не знаю, чем помочь. Говорят, морские гады помогают.

- Гады? – хмуро переспросил мужчина, устраиваясь на мне поудобнее.

- Ну! – кивнула я решительно, ощущая низом живота подробности мужской анатомии.

- От чего помогают?

- Так от полового бессилия! – простодушно заулыбалась я. – Ты ж сам сказал, плакать будешь. Съешь креветочку, вдруг поможет.

- Это надо еще разобраться, кто там гад, - пробормотал Денис. – Так, Настя, прекрати мне зубы заговаривать. У нас с тобой договор вообще-то. И я его исполнил в полной мере, а ты вот нет.

10

В тот вечер Денису пришлось уйти. Он и в самом деле чувствовал себя неважно, и потому сказал, что надо выспаться, а рядом со мной такой номер не пройдет, откланялся и поспешил к себе в гостиницу. Оставшись одна, вернее, с Умкой, я вынуждена была гуглить, как обращаться со щенками, не умеющими есть. Оказалось, масса нюансов с такими мелкими собакенами, и ухода за ними не меньше, чем за детьми. Пришлось придумывать, как устроиться на ночлег, подрываться почти каждые два часа на кормление, и к рассвету я чувствовала себя выжатой, словно лимон. К счастью, Умка успокоилась после очередного приема пищи, уснула, и я тоже рядом с ней, продрав глаза только ближе к двенадцати дня. Ужас! Интересно, можно как-то организовать круглосуточный стационар в ветклинике, или найти кого-то, кому можно подложить щенка?

Ни на что не надеясь, я написала в домовой чат вопрос, нет ли у кого кормящей суки, и пошла заниматься своей книгой. Телефон пиликнул почти тут же, соседка по ЖК сказала, что у их свекрови недавно ощенилась собака, если меня устроит, что придется самой везти щенка на другой конец города, то его примут на пару недель, пока песель окончательно не окрепнет, чтобы жить с людьми. Пришлось брать такси и везти щеночка по адресу. Встретила меня улыбчивая женщина лет шестидесяти, долго ахала над историей спасения, качала головой, умилялась тому, какая ж собачка беленькая, а затем аккуратно подложила своей собаке среднего размера, что в настоящий момент вылизывала потомство. Та приподняла голову, обнюхала подкидыша, подумала пару секунд, а затем прошлась по нему с головы до хвостика.

- Приняла! – шепотом сказала Валентина Николаевна. – По возрасту, похоже, щенок как наши, полторы недели назад родился, видите, глазки еще не полностью открыты. Думаю, скоро окрепнет, можно будет забрать вам его. Что за изверги-то, господи? Живое существо в море утопить! В мешке!

Она покачала головой, а затем всплеснула руками:

- Что ж я вас тут держу, даже чаем не напоила?! Будете?

- Нет, поеду! Спасибо вам за все! – я полезла в сумочку за деньгами. – Возьмите, вот, на корм вашей Мике.

Валентина Николаевна замахала руками.

- Что вы, Настенька, какие деньги? Такое доброе дело делаем! Может, и найдется кто-то, кто взять захочет щеночка. Мика-то моя ж беспородная, а ваш, похоже, какой-то смесок. Посмотрим, вдруг найдется желающий на Умку, беленькая такая, как медвежоночек!

Распрощавшись с хозяйкой собаки, я вышла на улицу и глубоко вздохнула. Ну вот, пристроить щенка удалось в добрые руки, пусть и на время, значит, можно подумать о том, чтобы сходить с Денисом на встречу с коллегами. Не представляю, конечно, что я там буду делать, не окажусь ли как гудок на бане – лишней. С другой стороны, мне нравилось общество стоматолога, с ним было легко, смешно, просто, и уже даже хотелось продолжения. Кольца на пальце и следа от него не имелось, и потому я питала надежды, что Денис одинок. Даже в соцсетях порылась, нашла его страницу, на которой выкладывались вперемешку то зубы, то какое-то кровавое месиво с восхищенными ахами под ним, то внезапно фото с лыжного склона или бассейна. Никаких дам рядом с Миловановым не наблюдалось. Ну и потом, если б ждала где-то верная жена, то неужели б он повел меня в общество?

Короче, решено, мероприятию быть! Для этого пришлось даже тащиться за платьем. Конечно, будь у меня времени побольше, я б поехала в Краснодар, или вообще в интернете заказала, но приходилось выбирать из того, что имелось в магазине здесь и сейчас. Надеюсь, Денис оценит!

******

- Ну что, Денис Артемович, поздравляю с успешным завершением нашего проекта! – Козинский отсалютовал бокалом с шампанским, косясь в сторону группки стройных девчонок, что стояли поодаль. – Ты посмотри, какие цыпы!

- Ты ж сам их приглашал, - равнодушно мазнул Денис взглядом по девушкам, не заострив внимания ни на одной.

Мероприятие Юра забабахал с размахом и сейчас по праву наслаждался произведенным эффектом.

- Зато приятно посмотреть! – парировал недовольный тон друга. – Это тебе с недавних пор библиотекаршу хочется, а я все еще молод и ебуч.

Засмеявшись собственной шутке, Козинский хлопнул друга по плечу.

- Пойду поздороваюсь с Ланским, хочу осенью на базе его клиники учебный центр организовать, будем там проводить курсы не только для стоматологов, еще и по пластической хирургии и косметологии. Люди хотят учиться и отдыхать, а наш город как ни один другой подходит для этого. Ты и сам оценил. Пробный год стал очень успешным.

Где ж Настя? Денис достал телефон, но новых сообщений, кроме того, что она вызвала такси, не имелось. Интересно, писательницы все такие необязательные, или только ему достался подобный экземпляр?

В тот момент, когда он уже занес палец над кнопкой вызова, двери ресторана распахнулись, впуская очередного гостя. Вернее, гостью.

Ей помогли снять пальто, после чего девушка остановилась у огромного зеркала, глядя на свое отражение. Уже в этот момент Денис понял, что перед ним та, кого он так ждал, только сейчас она выглядела… другой. Не той вчерашней девчонкой в джинсах, а настоящей красоткой в черном платье до колен, с распущенными волосами, спускающимися мягкими волнами до середины спины, в туфлях на каблуках, делающих немного полноватую фигуру стройнее.

Не дожидаясь, пока девушка оторвется от созерцания своего отражения, он пошел к ней, встал чуть позади, глядя в кажущиеся темными глаза, положил руку на талию, ощущая под пальцами приятную ткань платья, вдохнул едва слышный аромат духов.

11

Вот зря я сюда приехала, так и знала! Сами врачи, ради которых и затевалось мероприятие, оказались заносчивыми снобами, не желающими принимать в свои ряды посторонних; приглашенные для развлечения одиноких мужчин девицы и вовсе были неподходящей компанией, и, если б не Денис, я б сбежала с этого скучного мероприятия сразу же. Но приходилось вспомнить свои былые навыки, держать лицо, улыбаться при знакомстве, делать вид, что я своя, и отчаянно мечтать оказаться где-то подальше отсюда. Не знаю, может, это конкретно эта категория докторов такие спесивцы, но мне было неуютно. Особенно Козинский, товарищ Милованова, допекал. Мне кажется, он готов был испепелить меня взглядом на месте, и только отсутствие магических способностей у парня спасало бедную Настю от сожжения.

Мы оказались за одним столом, я сидела рядом с Денисом, а по другую руку от него этот самый Юрий, так и норовивший перехватить внимание и изредка бросавший на меня многозначительные взгляды. Вот же гад! Слава богу, что это наша первая и последняя встреча. Бедная его будущая жена, достанется же кому-то подарочек!

- Ты совсем ничего не ешь, - тихонько кивнул мне Денис, когда я, откинувшись на спинку стула, посасывала вино из бокала, разглядывая зал ресторана.

- М… Да я не голодная, спасибо, - ответила ему и тут же уловила ироничную ухмылку от Юрия.

Мол, жируха кабана за углом сожрала, куда уж ей до изысканных яств. Вспыхнув, поджала губы, мысленно показав ему язык. Ничего, мероприятие скоро завершится, и можно будет отбыть восвояси, а там уже чувствовать и вести себя привычно. Вообще, конечно, странно, что Денис позвал меня с собой. Судя по всему, ему предназначалась одна из стройняш, что щебетали на своем птичьем языке что-то непонятное. Я просто отстала от жизни и от молодежного сленга. Пора себя в бабки записывать и начинать вязать носки.

- Хочешь потанцевать? – Денис склонился к моему уху, обдавая кожу теплым дыханием с запахом вина.

- Нет, спасибо!

Не хватало еще трясти своими телесами при этих курах, что, похоже, мыли кости всем подряд. С другой стороны, я что, не люблю себя такой, какая есть?

Столики были расположены в темной части зала, за каждым размещалось по шесть человек, и за нашим помимо нас троих сидели еще двое мужчин и женщина возрастом явно за пятьдесят. Они обсуждали оптику для стоматологии, и я быстро потеряла интерес к разговору, внезапно осознав, что рука Дениса коснулась моего колена, скользя пальцем по наружной поверхности бедра. При этом он увлеченно обсуждал бинокуляры какие-то, доказывая преимущество тех, что у него, над теми, что активно впаривал Юрий.

- Я б поспорил, - с ленцой в голосе внезапно подал голос один из мужчин, представившийся, кажется, Дмитрием Георгиевичем. – Вы, Денис, просто не пробовали другую оптику. Да и зрение у вас наверняка хорошее. А мне вот довелось поработать с операционным микроскопом, и я могу судить о своей оптике уже с позиции, насколько она уступает именно этой технике. Конечно, в нашей работе такая махина операционная не нужна, да и смысла нет в ней, но цейсовские мне больше нравятся, чем другие.

Я потеряла нить разговора, так как мужские пальцы добрались до кружевной резинки чулок, замерли на мгновение, затем двинулись вдоль обнаженной полоски кожи, вызывая во мне мучительное желание вцепиться в эту конечность и или остановить ее, или продвинуть уже куда-нибудь к особенно чувствительному местечку. Но Денис внезапно убрал руку, достал телефон и принялся что-то показывать в нем Дмитрию. Отдельные слова мне были понятны, но общий смысл разговора ускользал, уши горели, щеки, наверное, тоже. Желая унять отчаянно колотившееся сердце, я взяла в руку стакан с водой, чтобы хоть немного успокоиться и перестать витать в облаках.

- А вы чем занимаетесь, Настя? – внезапно обратил на меня внимание второй мужчина, мало участвующий в разговоре.

- Пишу книги, - улыбнулась я. – От стоматологии далека, знаю только, что зубы растут во рту, и не более того.

- О, как интересно! И о чем же книги? – вздернул бровь Козинский, переведя на меня взгляд.

- О любви, - мило улыбнулась я ему. – Вся литература в мире о любви, только о разной.

- У вас, надеюсь, о любви к Родине? – хмыкнул заносчивый тип, ехидно ухмыляясь.

- Конечно, - я сделала паузу, - нет. Я ж примитивна настолько, Юрий, что могу писать только о любви между людьми. Сейчас вот как раз думаю о том, чтобы главного героя сделать похожим на вас.

- Хм… Интересно, - мой собеседник откинулся на стул. – И что же, он будет героически спасать невинных дев?

- Нет, что вы, его убьют в первой главе… Хотя, нет, пусть, пожалуй, поживет до десятой и умрет в муках… Спасая невинных дев. Как вам сюжет?

- А вы язва, Настя, вы в курсе? – внезапно Юрий заулыбался.

Будь я более впечатлительной, наверное, уже б растаяла от вида этого красавчика, но я кремень.

- Да вы что? – ахнула я притворно. – Первый раз слышу! Что, считаете, что героя надо довести до конца?

- Довести… Пожалуй, до конца, да, - с паузами произнес Козинский. – Буду с нетерпением ждать вашу книгу, Настя. Не знал, что у Дениса Артемовича такие интересные знакомства. Какой разносторонний он человек, оказывается.

- Да, я такой! – вклинился Денис, снова положив руку на мое колено и поглаживая его обжигающими пальцами. – Жизнь моя была скучна и беспросветна, пока я не познакомился с Анастасией. А еще мы с ней вчера собаку спасли. Пришлось даже нырять в ледяную воду за щенком.

12

«… - Господин, а д-девушка? – Герберт, едва завидев абсолютно мокрого хозяина, выскользнувшего в коридор из гостевой спальни, кинулся к нему, заискивающе заглядывая в глаза.

Судя по тому, как нервно дернулся кадык господина, дело было худо. Ноздри его гневно затрепетали, в янтарных радужках полыхнули огненные искры.

- Девушка! – рявкнул герцог, сделал паузу, затем продолжил: - Это не девушка, это исчадие ада, и оно сейчас изволит отмывать свою тушу. Мне удалось убедить ее в этом. Вынудить, я б сказал. Нужно предоставить ей одежду, и как только это существо будет готово, привести ко мне в кабинет. Раз уж нам не удалось от нее избавиться, будем работать с тем, что есть. Возможно, удастся подтолкнуть девицу…хм… сбежать? А мы будем ее долго искать и не найдем. Какая досада!

- Господин, вам… - Герберт неопределенно взмахнул рукой. – Вам бы переодеться.

Лернийский только сейчас обратил внимание, что он мокрый, словно мышь, попавшая в чан с водой. Впрочем, так почти и было, за исключением того, что он не мелкий грызун. Если б этой голой хамке удалось-таки вывести его из себя, к чему она была максимально близка, то гостевой спальне пришел бы конец. Только исключительное умение держать себя в руках не позволило герцогу обернуться драконом. Впрочем, куда-то следовало выпустить пар, и лучше всего – полетать.

Чувство свободы, что дарил полет, пьянило, давало возможность сбросить напряжение, успокоить нервы и привести себя в чувство, а потому Максимус круто развернулся на пятках и направился в башню по винтовой лестнице. Одежду он высушил по пути, и на площадку ступал в уже полностью сухом костюме.

Оборотни и иные существа с двумя ипостасями нуждались в раздевании перед оборотом, что существенно затрудняло их жизнь, но драконам судьба благоволила – другое измерение, в которое они проваливались, будучи ящерами, позволяло не думать о мирском.

Нисколько не задумываясь, Максимус шагнул вниз, ощущая, как ветер засвистел в ушах, камнем полетел к земле, и только в метре от нее вместо человека взлетел ввысь огромным серебристо-серым драконом, размах крыльев которого достигал восьми метров.

Ветер тут же подхватил его, ударил в чешуйчатую морду, заставил прикрыть глаза кожистыми веками, но герцог Лернийский ощутил лишь восторг при этом, словно впервые, и каждый раз было именно так. Он не видел, как хрупкая фигурка, закутанная в простыню, стояла у небольшого окна второго этажа, провожая его расширившимися от ужаса глазами…»

Денис втолкнул меня в номер, погруженный во тьму, и тут же вдавил лопатками в стену, не давая не то, что вздохнуть, подумать о чем-то, кроме его обволакивающего запаха и горячих поцелуев. Внутри словно пульсировала бомба, готовая взорваться, очень мешающая думать, и я даже не могла прийти в себя, охваченная каким-то безумием.

Платье собралось гармошкой на талии, грудь просто вывалилась из него в руки Денису, но подумать о том, красиво это выглядит или нет, эротично или так себе, я даже не смогла, так как меня развернули спиной и тут же впечатались мощным телом в мое, погасив ладошкой полувсхип-полустон. Вцепившись зубами в отдающие мускусом пальцы, я ощутила горечь во рту, уперлась лбом в стену, затем почувствовала, как рука мужчины опустилась ниже, подталкивая меня в неистовом ритме, и уже забыла вообще, как думать и соображать. Ни разу еще в жизни не случалось такого ослепительного и грязного секса, состоящего только из эмоций и нецензурных эпитетов, оторвавшего мне башку настолько, что я даже не вспомнила о защите, о предохранении, о чем-то обыденном и будто из другой жизни.

Вибрация оргазма настигла внезапно, я даже заскулила от неожиданности и тут же оказалась прижата к стене почти вплотную, зубы врача сомкнулись на моем ухе до боли, а пальцы его ловили волны содрогания внизу, распластавшись на лобке и сжимая его почти до боли. Тяжелое дыхание и какой-то рык ударили мне в шею, и Денис выгнулся дугой назад, все еще оставаясь во мне, затем стих, прижавшись к мокрой спине грудью.

- Извини, - пробормотал он, едва я пошевелилась.

Рот слипся, язык отказывался повиноваться, сухие искусанные губы едва могли двигаться.

- За что? – я едва смогла произнести это хриплым, будто не моим голосом.

- Я в тебя…

В этот момент мне вообще не хотелось думать ни о чем. Где-то на краю сознания мелькнула мысль о возможной беременности, но тут же исчезла, вытесняемая покусываниями в шею.

Денис отстранился, но тут же привлек меня к себе, направляя куда-то в сторону. Во тьме и в незнакомом месте я ничего не видела, споткнулась и тут же упала на кровать, оказавшись придавленной телом стоматолога. Он коленом раздвинул мои ноги, удобно устраиваясь между ними, лаская попутно напрягшуюся чувствительную грудь.

- Ммм, какая ты мягонькая, - приговаривал он, потирая, посасывая, покусывая и вызывая этим во мне буру эмоций.

Мысли о предохранении вообще вылетели. Где-то на краю сознания жужжало что-то тревожное, но волны удовольствия забивали это, вытесняли, пока не осталось ничего, кроме эмоций и чувств. Это была ночь без сна.

Мы целовались, пили вино, занимались сексом, ласкали друг друга, изучая все эрогенные зоны и открывая новые, смеялись, болтали о чем-то несущественном, вели себя словно молодожены.

Я уснула под утро, когда сквозь шторы стал проглядывать рассвет, Денис уже спал, распластавшись на животе и подложив кулак под щеку. Веки мои смежились, сон сладким облаком подхватил и унес в нереальность, в которой я снова предавалась разврату, получая удовольствие и даря его в ответ…

13

Депрессия… Раньше я считала, что это надуманное состояние, при котором человек просто разболтан настолько, что не может придумать себе достойное занятие, способное увлечь так сильно, что никакие жизненные перипетии не смогут надолго выбить из колеи. Но, как говорится, никогда не говори «никогда».

Я лежала дома и тупо пялилась в телевизор, изредка переключая каналы и толком не заостряя внимания на том, что там показывали. Есть не хотелось, пить не хотелось, слышать и видеть кого-то тоже. Мама звонила пару раз, рассказывала новости, спрашивала, не хочу ли я еще раз к ним приехать, а я просто изредка мычала в трубку, подавая сигналы, что жива и слушаю ее щебетание.

Мысли крутились лишь вокруг Дениса и его гадкого поступка. Хотя, наверное, это я его считала гадким, а он сам просто выкинул из памяти и меня и ту ночь. Сколько нас таких у него? Тысяча и одна наверняка. Проверять, звонил ли он, пытался ли как-то оправдаться, я не хотела. Вернее, руки тянулись вывести номер из черного списка и все же узнать, может, он там писал мне, но я себя усилием воли останавливала. Что я могу услышать? Что все было прекрасно, и он готов повторить когда-нибудь? Быть согласным на секс влагалищем не желаю!

Таким образом я провалялась две недели. Почти пожухлым овощем, если честно, и к выходным почувствовала, что эмоции возвращаются. Главной, конечно, была злоба, в первую очередь, конечно, на себя. Я ж видела, какой Денис, понимала, что он вряд ли увлекся мною всерьез, но позволила себе потерять голову, влюбиться, нарисовать себе красивую картинку в голове, чуть ли не имена детям и внукам, и тут так жестко приземлилась с ванильных облаков на попу.

Булочка! Говнюк какой! А я-то ведь уже возомнила о себе невесть что! Конечно, как может такая, как я, заинтересовать такого, как он? Никак.

Наверное, пришла пора все же тебе, Настя, заняться своей булочьей тушей и сдвинуть с места вес. Желательно в сторону минуса. Я даже погуглила ближайшие спортзалы и один маркетплейс на предмет занятий и спортивной формы, пришла в ужас от цен на все это. Занятие с тренером тысячу рублей! Одно! А в неделю надо три! Можно, конечно, самой заниматься, но что я в этом соображаю? Мне кажется, я даже к тренажеру подойти не смогу с правильной стороны. Ну и потом, а как узнать, с каким тренажером заниматься? Придется, наверное, раскошеливаться на тренера все же. С другой стороны, жила ж я как-то все эти годы с толстой попой, что мне мешает так и дальше жить? Булочкой! Тьфу!

Назло Денису начну заниматься!

Решив не откладывать в долгий ящик свои намерения, а попросту боясь смалодушничать и вообще не пойти в итоге никуда, я позвонила Юльке, которая тоже хотела ходить в спортзал, но боялась одна, и мы договорились встретиться и обсудить эту нашу антибулочную кампанию в кафе.

- Привет! – поднялась мне навстречу подружка, едва я увидела ее за столиком.

Слепые люди иногда напоминают мемы из интернета типа «собака-подозревака». Помните такой? Вот и я, несмотря на то что в линзах, по привычке щурюсь, разглядывая предметы вдали.

- Иди сюда, Насть! – изо всех сил маячила Сомова. – Я тут решила отметить последний день нашей жирной жизни и заказала торт. Смотри, какой вкусный! «Прага»!

Закатив глаза, я плюхнулась на стул.

- Юль, начинать надо не с понедельника, а прямо сейчас! – подняв назидательно палец вверх, изрекла я в ответ. – Давай сюда ложку, тоже хочу «Прагу». Слушай, а как ты думаешь, над нами не будут там в зале смеяться? Ты-то ладно, мамочка после родов, а я что? Просто корова!

- Насть, да кто там смеяться будет? – воскликнула Сомова, взмахнув ложкой. - Там все пыхтят на тренажерах, там не до смеха. Я вчера специально с коляской гуляла возле спортзала, там народ потом обливается, вряд ли им смешно может быть. Попрошу Женьку сидеть по вечерам с малым, ну или маму его. Она на пенсии, ей скучно, а мне польза. И это… Ты, давай, рассказывай, что за кислая мина?

Я вздохнула, помешала ложкой чай, покосилась в окно на синеющее в нескольких метрах море, на прогуливающихся людей, потом снова на Юльку.

- Я вступила в говно, - изрекла мрачно. – Помнишь анекдот? Приходит мужик домой и говорит – Бабка, я в партию вступил. И она ему – Вчерась в говно, сегодня в партию.

- Интересненько, - хмыкнула Юля, вытирая крошки торта с губ. – Я вся внимание.

После рассказа о произошедшем она откинулась на спинку стула.

- Насть, так тут сплошные положительные моменты. Первое – этот гондон тебя вытащил из кокона безмужия, второе – ты, наконец, получила от секса удовольствие, третье – есть повод заняться собой без отговорок, четвертое – позвони ему и узнай, гондон он или нет. Может, у него любимая бабушка при смерти оказалась? А ты его четвертовать собралась.

- Он мог мне сообщение оставить, - буркнула я в ответ мрачно. – А от него ни словечка.

- Ну, знаешь, я б тоже в первую очередь о бабушке думала, а не о любовнице, хоть она самой Клеопатрой будь. Дай парню шанс оправдаться. А если он и вправду козлина, ну что ж… Махни рукой и забудь. Пойдем тренить с тобой, познакомишься с кем-нибудь. Ты просто давно в люди не выходила, сидишь там как Лев Толстой со своими томами. Что хоть пишешь сейчас?

- Ничего, - пожала я плечами. – Нет вдохновения, представляешь? Не могу писать. Уже раза три садилась, не лезет ничего. Предложение напишу и долго думаю, что дальше. Сломалась я, Юль. Запал иссяк.

14

Так. Это что? Нет, я знаю, что это, но почему 3+?

Не в силах понять, что означают эти цифры, словно сомнамбула иду к ноутбуку, открываю крышку и набираю запрос о том, как узнать срок беременности. Мне тут же выдает множество страниц с информацией, но отчего-то не получается сосредоточиться, глаза сами собой соскальзывают на тест, и я каждый раз ощущаю прилив жара и усиление сердцебиения. Нет, Настя, этого просто не может быть! Как можно залететь от первого встречного? Господи, ну ты и дура! Что теперь делать?

О том, что это ошибка, я даже не думаю, вряд ли. Хоть у меня и длинные циклы, но они регулярные, а сейчас я посмотрела, задержка больше двух недель. Как-то странно. Просто не укладывается в голове.

Гугл выдает мне информацию, что можно сделать УЗИ и сдать кровь на ХГЧ, и тут же предлагает рекламу лаборатории, что находится неподалеку. Интересно, если я пойду туда сейчас, примут они меня или нет?

С полным сумбуром в голове натягиваю кроссовки, спускаюсь на лифте на первый этаж и выхожу на улицу, только сейчас понимая, что забыла надеть солнцезащитные очки, но возвращаться не хочется. Мне надо побыстрее знать результат, чтобы понимать свои дальнейшие действия. Почему-то слово «аборт» звучит во мне уже трижды, хотя я истерически гоню эти мысли из головы. Как решиться на такое? А как рожать?

Улыбчивая девушка-администратор уточняет день цикла, вносит мои данные в компьютер, затем спрашивает, делаем анализ ускоренный или нет. Конечно, ускоренный! Сутки ждать чокнуться можно!

Сдав кровь, я выхожу из клиники и вновь чувствую головокружение. Что за бред, а? Еще утром была совершенно здорова, и тут расклеилась, как квашня!

Домой совершенно не хочется. Я спускаюсь к морю, сажусь в тени пицундской сосны на лавочку и смотрю на белые паруса яхт, что плавно скользят по воде. Что мне делать?

Я работаю удаленно, пишу книги, редактирую тексты у других писателей, вполне могу прокормить себя, но как будет с ребенком? Смогу ли я справиться с новым человеком? Каким он родится? Ведь зачат был в пьяном состоянии. А вдруг он болен? Я ж не молодушка уже, под сраку лет, как говорится, а туда же…

Сообщать ли Денису?

Просидев много времени в неподвижном положении, нервно проверяю электронную почту на предмет письма из лаборатории, но его нет. Они там что, решили испытывать мое терпение? Обещали ровно через час прислать, а прошло уже больше.

В мессенджер приходит сообщение от Юли.

«Тест сделала?» - пишет она и ставит подмигивающий смайлик.

«Сделала, - отвечаю. – Беременна 3+»

«Оу! Оу! А я говорила!!!- множество смайликов с выпученными глазами. – Ты где сейчас? Давай приезжай, свекровь ушла, я вдвоем с сыном, поговорим».

Решительно встаю с лавки, убирая телефон в карман, и тут он звякает коротко, сообщая о входящей почте.

Руки начинают трястись, прядь волос задувает ветром в рот, солнце тут же ударяет в глаза, и я плюхаюсь обратно на лавку, с колотящимся сердцем открывая ПДФ-файл, в котором стоит цифра 18350. Что это значит? Общий бета-ХГЧ 18350. В пояснении указано, что референсное значение для не беременных женщин от 0 до 5. У меня явно выше 5. И очень намного выше.

Юля встречает меня приложенным к губам пальцем.

- Тсс! Малой спит! —говорит шепотом и кивает в сторону кухни. – Иди, я сейчас дверь прикрою в спальню.

Усевшись на стул, я с тоской смотрю в окно. Привычный мир перевернулся в одночасье, я теперь словно та собачка в воде, задыхаюсь от безысходности, и нет никого, кто бы спас меня. Словно лавиной накрывает осознание, что у меня проблема. Я беременна. От парня, который сбежал наутро. Он вообще, интересно, помнит обо мне?

- Ты как? – подруга говорит негромко, глядя на меня с озабоченной морщинкой между бровей. – Чаю налить?

- Налей, - мне кажется, что сейчас расплачусь.

В уголках глаз уже собираются слезы, и вскоре настоящий водопад обрушивается на лицо. Стараясь не всхлипывать громко, я утыкаюсь носом в ладони, сотрясаясь всем телом.

- Насть, ну хватит, ну ты чего? – суетится вокруг меня Юля. – На, выпей водички, успокойся! Да все решается, ну! Если не хочешь ребенка, аборт сделаешь, да и все!

От этого слова во мне словно вторая волна открывается, и я начинаю реветь еще горше. Как я пойду на аборт вообще? Господи, ну как я могла залететь?

- У меня и врач есть, Насть… - бормочет подруга. – Я ж тоже… Ну, два месяца назад залетела, Женька не удержался. Пару таблеток выпила и все, просто месячные обильнее прошли. Ну ты не реви, пожалуйста, разбудишь Степку!

- Ты делала аборт? – я вскидываюсь на стуле, вглядываясь в смущенное лицо подруги. – А мне не сказала!

- Да стыдобище, Насть! – вспыхивает та. – Смысл о таком говорить? Поступок так себе. До сих пор себя корю, что залетела. Мне ведь врач говорил, давай спираль поставим, а я все нет, да нет, типа, вредно это. Вот и залетела. Дурища, короче. Мужикам верить нельзя, они наобещают, что смогут вовремя вытащить, а толку? Ну вот мой почти вовремя, а, видимо, попало внутрь. К погодкам я не готова. Степка едва-едва спать начал ночами, я ж вымоталась пипец как. Давай, дам тебе номер врача, она посмотрит, а там сама решишь. Я б на твоем месте этому Денису позвонила, вдруг он захочет ребенка?