Научи меня любить

До...

Марсель.

Оплошал.

Прощения мне нет. Я самый ужасный сын на всей планете Земля. Я не из мамы вылез. Меня подослали к отцу за все его грехи. Сил у него больше нет на меня. Мама так вообще разочарована и молчать решила, пока отец кричал всё это мне в своем кабинете.

Ну да… Я согласен… Я в этот раз слишком разошелся. Ну это всё из-за ублюдка Андрея из команды «Астрит». Он же ведь специально пришел в тот бар, где неоднократно мы с моей командой празднуем над ними победу, да и не только над ними.

Привел свою команду Андрюша, чтобы мы не только на поле их уделали, но и не в формальной обстановке под зад отпинали.

Что и сделали!

Да… Начал я первый.

Но потому что Андрюша решил меня толкнуть плечом, мол, я грязь под его ногтем какая-то, а не тот, кто у него мяч два раза из ног урвал, да потом пенальти и гол забил.

Вот и врезал мудаку по морде, а дальше всё как в боевике. Команда на команду, и весь бар под ноль.

Нет больше бара. Его больше никогда существовать не будет.

А самый сок в том, что виноват оказался во всем я. Камеры в баре — единственное, что уцелело. Печально.

Отец, конечно, меня везде отмазал, да и по морде мне вмазал. Кричал, рвал, метал. Наверное, карты у меня больше нет. Тачки тоже. Жить буду как простой студент: дом, учеба, футбол и снова дом.

Сижу смотрю на злющего отца и уводящую взгляд маму и понимаю, что вот-вот услышу приговор своей жизни.

Ну давайте… Жрите меня! Я готов!

- У меня сил больше нет, Марсель! Я в жизни таким не был! Боже мой, да чей же ты сын?! - кричит отец и ударяет по столу.

Смотрю на маму, а у неё аж глаза на лоб лезут от возмущения.

Ну слава богу!

Начинаем, мам! Я в тебя верю! Топи его!

- Ты слова выбирай! В кого?! Да он в тебя пошел, убогий! Из меня вылез, потому что ты надеть забыл! Пьянь! - кричит мама. - Сынок, прости, - гладит она меня по руке, а я киваю и улыбаюсь, мол, давай, мамочка, продолжай.

- Замолчи, женщина!

- Чего!?

- Марин, помолчи, пожалуйста! Дай из сына сделать человека!

- Как? Лишишь его машины, денег и карты? Дома запрешь? В двадцать один год?! Раньше надо было воспитывать, а не открывать свои клубы по всей стране!

- Мамочка, я так тебя люблю, - шепчу ей и улыбаюсь.

- Спасибо, сыночка, - улыбается мне мама, а после превращается в Горгону и смотрит на отца.

Папа дышит через нос и выдыхает огнем из ноздрей, пока бегает глазами то по маме, то по мне. А после сокрушенно падает на кресло и запрокидывает голову с воем.

Победа! Я свободен!

- И что мне с ним делать тогда?! Я же, блядь, на грани ходил, пока это дерьмо решал. Наказание должно быть! - рычит он.

У отца, видимо, открылось второе дыхание.

Смотрю на маму, а она щурится на меня. Глаза у неё постепенно округляются, а на лице появляется ехидная улыбка.

У меня от этого аж мурашки по телу поскакали. В пот холодный бросило, хотя август на дворе и жара стоит под тридцать градусов.

Черт!

Мама, не надо…

- Отдай Марселю один клуб в распоряжение. Пусть работает, а не штаны протирает и по мячу пинает. Пора взрослеть и зарабатывать самому. Может, поймет тогда, как это — потерять собственное детище! И Кристина звонила, сказала, что дочь раньше к нам отправляют, чтобы к первому учебному дню успела. Пусть присматривает и головой за неё отвечает. Причем не той, что на плечах, а той, что между ног!

Ну мама!

Смотрю на отца, а у того, как и у меня, глаза округлились. Да он, как и я, от мамы в шоке, видно же.

- Марин, это слишком… Тебе не кажется? - шепчет папа.

- Вильям! - кричит мама, и папа вздрагивает.

- Марсель! - кричит папа, и я закатываю глаза.

- Понял я, - вздыхаю. - Какой клуб мой? Что за девчонка?

- Возьмешь под свое правление мой первый клуб «Селебрити». Там у меня только половина власти, потому что вторая Аяна. Кстати, отца Тины. И поверь, если что-то будет не так, тебя головы между ног лишат не моими руками. Это сделает твой крестный. Дай бог ему терпения, - усмехается отец.

У меня челюсть отвисла моментально, после того как я услышал про крестного.

Честно говоря, я думал про Кристину Чершскую, у которой дочка на моем курсе учится. Думал, что за Настенькой присматривать нужно будет. Которую я регулярно вижу, когда она мне минет делает. А тут дядя Аян и тетя Кристина, которые улетели на пмж в Америку вместе с маленькой дочкой Тиной ещё четырнадцать лет назад.

Не туда думал. Не так хотел. Что-то как-то мне это уже всё не нравится.

Простите, а можно ли отказаться? Я готов даже без машины год прожить, лишь бы с дядей Аяном дел никаких не иметь!

Быстро в голове начали всплывать воспоминания о Тине. В садике только её помню, ну и в гостях у нас часто ошивалась со своими родителями.

Кудрявая с каштановыми волосами и серо-болотными глазами. Светлыми, словно прозрачными. Прикольная девчушка. Я часто над ней издевался, морил. Мне нравилось доводить её до слез. Я прямо-таки искренне ржал, когда она ревела от меня. А потом ревел я, когда меня в угол ставил её отец и грозился ручки и ножки поотрывать, да и отцу моему тоже.

Мда…

Попал…

- А чего за ней следить-то? Двадцать один год же. Сама взрослая уже, или ей попку подтирать нужно, крестный приручил? - закатываю глаза, показывая, как я возмущен.

- Тина — розовый цветочек Аяна, - смеется отец. - Он её в ежовых рукавицах держит. Сказал следить за ней. Не удивлюсь, если девочка до сих пор невинная. С таким отцом, как он, это вполне возможно, - закатывается отец.

Вот я почему-то даже не удивлен.

Да и кто на неё посмотрит? Я лично ржал над ней, потому что она в садике была самым что ни на есть страшилищем. Толстая, кудрявая, кривые зубы и огромные глазища.

Как вспомню, как она плачет и морщится, так на ржач снова пробивает.

- Потому что ребенка своего воспитывает! А не как некоторые! - шипит мама, и папа стремительно делает лицо серьезным.

1 глава

Марсель.

Очередная победа нашей университетской футбольной команды «Авангард». И мы, конечно же, мчим праздновать в мой клуб.

Мой.

Когда мне отец отдал все эти документы и привез пальчиком тыкать, что есть, а чего нет, что нужно, а чего нельзя, как надо и как не нужно, я думал, меня ждет прямо-таки самое ужасное наказание. Особенно когда я имел дело с кассой и в первую же неделю хороший такой убыток, я в этом удостоверился.

В мою шею вцепился отец, а мама тапком по голове отмудохала.

Поэтому во вторую неделю я взялся за этот клуб, как тигр за добычу. Погрузился в него до костей. Одну ночь даже в кабинете провел и сравнивал все с прошлой документацией. Сдружился с администраторшей.

Ну как сдружился…

Трахнул её на своем столе, когда она мне бокал с виски принесла, а после и виски выпил. Да и помощь мне предложил. По итогу связь налажена, статус свой закрепил.

С барменами тоже порешал дела, поэтому сторожат свои бутылки Илюша и Кирюша, как церберы. Официанток тоже оповестил, что за каждый убыток в посуде буду вычитать не из кассы, а из зарплаты.

Первое время, конечно, а там дальше посмотрим.

Охранникам тоже попытался мозги на место вставить, хотя при виде их чуть ли в штаны не наложил.

Страшные, кошмар…

Я сам в принципе хорошо сложен. Да куда уж… идеально прекрасен. Пресс, кубики, мышцы и рост. Но я не бугай, не рама, не верзила или Халк. А вот они всё это вместе.

По итогу они что-то поняли вроде и теперь в клуб пьяных не пускают, да и малолетних тоже. Сказал им за местными новостями следить и высшие сливки впускать только с моего разрешения. Ведь мне лишних проблем из-за какой-нибудь богатенькой цыпочки не нужно. А то потом прибудет разъярённый муж или папочка, и плати ему за закрытую варежку.

В общем, за вторую неделю я прибыль сравнял в среднее русло. Отец даже посмеялся, что мамин тапочек — это реально тема. Он сам его боится, как выяснилось.

Не знаю как, но мне начинает это дело с клубом нравиться. Ведь по сути это как вторая моя жизнь. Где свои люди, а я там царь. Где вся моя власть зависит от моих людей, прибыль, конечно же, тоже.

Поэтому за вторую неделю я выпросил у отца разрешение на вознаграждение за подвиг своих работников. По итогу люди были счастливы, а царь удовлетворен.

Вот и сейчас мы с командой засели в моем кабинете и празднуем нашу победу. Девочки восседают на наших коленях, а мы кричим нашу фирменную кричалку, после пьем и смеемся за легкую победу 4:1.

Я все равно изредка посматриваю на экраны мониторов, чтобы бдить за танцполом. Пару раз уже охране звонил, чтобы слишком пьяных увели и вышвырнули прилично.

- Слушай, нам, наверное, в следующий раз лучше в другом месте посидеть. Здесь ты расслабиться себе не позволяешь, — удивленно выгибает бровь Саня, пока на нем ёрзает девчонка.

Саша Шивкин — мой лучший друг. С детского сада вместе. Ещё Иван Ямин есть, но он конкретно занялся с другой стороны от меня девчонкой. Впился ей в гланды. Дебил…

Он ведь даже не знает, что она за этот вечер уже шестой рот, наверное, вылизывает. Фу… мерзость.

- Вань, заканчивай. Иди трахни и всё, — морщусь я, смотря, как они глотают друг друга.

Ужас…

- Завидно? Значит, про себя пизди и не отвлекай, — отчеканил он мне.

Глаза закатил и на Саню посмотрел. Тот усмехнулся и бокал к губам своим потянул.

— Дело не в этом. Я сам хочу все контролировать. Не знаю, как к этому пришел, но мне нравится, — вспомнил я его вопрос и ответил.

— А расслабиться? — спрашивает он.

— Расслаблен, — улыбаюсь и утягиваю девчонку к себе на колени.

Киваю ей, и она подносит к моему рту бокал с виски. Понятливая девочка, а значит, и ночь у неё будет прекрасной. Трахну, возможно, с нежностью. Дальше посмотрю.

— Страшилище завтра прилетает? — спрашивает Саня, и я улыбаюсь.

Сука…

Каждый раз, когда ее вспоминаю, ржать хочется всем нутром. Не я один, конечно же, ее поддевал, ведь со мной были Саша и Ваня. Мои верные богатыри.

И стоило мне рассказать о моем наказании, как они ржать начали в голос. Тоже вспомнили это страшное лицо и круглое тело и закатились.

Потом и надо мной издеваться начали, мол, универ гудеть будет, что Марсель страшилище в универ возит и с универа ждет. Слухи поползут, а они прям-таки их и ждут.

Суки…

— Да, — вздыхаю.

— Поскорей бы, — послышался смех Вани, — жду не дождусь, когда у него корона съедет, — закатился он.

— Ну да, если ты с ней в универ будешь пригонять в одной тачке, то слухам быть. Да таким, что мы с Ванькой точно обоссымся, — закатился Саша.

— Я ее до универа высаживать буду. Продумал уже все. Прикинул в голове.

— Она реально девственница? — ржет Ваня.

— Ясен хер! Кто на такую страшную посмотрит? — смеюсь я.

— У кого на такую встанет? — ржет Саня.

— Я, кстати, ее в соцсетях искал и почему-то не нашел, — говорит Ваня.

Я и сам в этот же вечер решил посмотреть, но не удалось. Потому что такой ни в единой соцсети не существует. Может, конечно, ник другой, но кто ее знает, под каким она именем.

А может, все дело в том, что крестный мой — наследник криминальной империи. От процентов которых отказался ещё до рождения дочери. А потом укатил в Америку, чтобы лишний раз глаза здесь не мозолить.

Я и крестного по соцсетям искал, и тетю Кристину, но и у них аккаунтов ни в одной нет. Странно все…

Если так скрываются, то зачем сюда возвращаться?

— Я тоже, — кивает Саша, — может, она не только страшная, а еще и разумная? Раз свое бедствие на публику не выставляет? — смеется снова.

— Знаешь что-нибудь? — смеется Ваня и спрашивает у меня.

— Нет, — вру я, потому что знаю, что им вообще лучше в этом вариться не стоит. Да и мне четко дали понять, что слухов о ней быть не должно.

— Ты встречать поедешь? — спрашивает Саша.

2 глава

Марсель.

Будильник разрывается. Протягиваю руку и вырубаю его. Поднимаюсь и иду в свою ванную. Быстро принимаю душ и чищу зубы. Надеваю белую футболку поло и черные рваные джинсы. Подхватываю спортивную сумку с формой и иду вниз на завтрак, уже предвкушая встречу с болотной тиной.

Хоть бы не поплыла по речке от моей красоты страшилище.

Усмехаюсь, спускаясь по лестнице, и застываю на входе на кухню.

Это что за…

Задний вид, конечно, сок, и там точно не толстуха. Вот вообще никак нет. Там прямо-таки 90-60-90, а нет… подождите… попа-то, возможно, 100.

На ней белая футболка в облипочку и очень короткая серая юбка с белой полоской по краям. Мини прям как у наших чирлидерш.

Рефлекторно изгибаю шею и пытаюсь понять примерные сантиметры ее задницы, пока она стоит перед столом и лепечет что-то моим родителям.

- Марсель! - рявкает отец, и она оборачивается на меня.

Ахуеть…

Зависаю, ведь в мозгах конкретный перегруз. Там перегрев системы. Все драйвера повылетали к херам собачьим. Сглотнул и проморгался несколько раз, не веря своим глазам, ведь быть такого не может…

Извините, конечно, но я, блядь, готовился к издевательствам над ней, а вот теперь, кажется, издеваться будет она надо мной…

Ведь это она… Это Тина Болотная. Страшилище из детского сада группы «Ромашки». Вот только теперь она в великолепной физической форме.

Грудь такая хорошая, возможно, двоечка с плюсом. Талия узкая — жесть. Бедра выделяются до боли в глазах и члене прекрасно. Руки поджатые, ноги длинные, и видно, что в отличной форме. Юбка эта вообще глаза выколи.

Разве в таких вообще можно в универ ходить?!

Волосы такие же кудрявые каштановые и пышные, только длиннее намного. Глаза серо-болотные и огромные, но такие же светлые, словно прозрачные. Нет… Сейчас словно хрустальные.

Носик маленький и аккуратно выдернутый. Щеки больше не круглые, а прекрасно впалые. Губы огромные, но видно, что свои, потому что чуть шелушатся.

Видимо, изучал я её очень долго, ведь она скрещивает руки на груди и выдвигает вперед одну свою идеально загорелую ножку. Выгибает надменно бровь и оценивает меня с ног до головы.

- Ну, привет, Марсель, - говорит она, а я сглатываю.

Ну нихуя себе уверенность.

Вот она прямо-таки ощущается в ней. Эта её уверенность, аж по сердечку моему и так максимально заведенному ещё скорости придает.

- Привет, - выдаю я, но получается как-то хрипло.

Да я сам в шоке, что со мной!

Это сон? Это точно насмешка моего сознания! Ведь оно воспроизводит мною увиденное в искажении.

Она должна быть страшилищем с писклявым голосом!

- Марсель, садитесь завтракать, - улыбается мама ехидно.

Хмурюсь, смотря на свою мать, а потом ещё и морщусь, когда смотрю на до сих пор изучающую меня в надменном своем виде Тину.

- Есть перехотелось, мамуль. Мне ещё к тренеру до пары заскочить нужно успеть. Без завтрака, - поправляю лямку спортивной сумки и киваю Тине в сторону выхода.

- Марсель! Помнишь? - шипит отец.

Блядь… Уже даже и не забыть.

Ясен хер, что к такой теперь в универе отряд целый выстроится. Придется, наверное, как петухов от куры отгонять.

- Угу, - мычу я и иду следом за девчонкой.

Она у дверей берет розовую спортивную сумку и ещё одну простую, как у всех девчонок. Открывает двери и идет вперед молча. Иду следом и откровенно пялюсь на её задний вид снизу.

Нажимаю на кнопку ключей от моей черной «Ауди» и открываю багажник. Закидываю свою сумку туда и смотрю на Тину. Она выгибает удивленно бровь и подходит закидывать свою.

Чуть нагибается, укладывая её в багажник, а я чуть изгибаюсь, чтобы посмотреть, что под юбкой. Но взглядом натыкаюсь на окно, где виднеется красное лицо отца от злости, и резко выпрямляюсь, когда он мне кулак показывает.

Сука… Не отец, конечно, а ситуация.

Она выпрямляется и откидывает волосы назад, задевая ими меня.

Неслыханная уверенность в себе! Где понабралась такого? Где слезы и растерянный взгляд с ужасом!? Где её жир?!

Ааааа!

Раздражает. Злит. Бесит всех моих демонов!

Почему?

Потому что я ждал страшилище! Да даже Саня с Ваней ждали его! А что приехало? А что будет, когда они её увидят?!

Бляяя…

Ржать никто не будет. Вот и я уже не ржу, а злюсь, ведь понимаю, что все мои издевки, придуманные не за одну ночь, между прочим, зря!

Всё зря!

Она нагло открывает двери моей машины и хлопает, так что аж звон в ушах стоит. Сам не замечаю, как хлопаю багажником. А потом про себя же извергаюсь матом, что вообще позволил себе вспылить на своей ласточки.

- Еще раз так хлопнешь, и я тебя хлопну, поняла? - шиплю я, запуская тачку.

- Тебе можно, а мне нельзя? - смотрит на меня нагло.

Вообще уже что ли?! Где бег глаз и румянец на толстых щеках от смущения?!

Дышу часто, и кажется, из носа дым валит, ибо внутри у меня пламя. Все стенки груди обжигает, даже позвоночник плавит. О чем говорить, если я хруст костей слышу!

А нет… это скрип зубов от злости!

- Именно, - бросаю я и газую.

Едем в машине в полной тишине. Смотрю на неё искоса иногда, пока она в окно всё это время пялится. Пальчиками колошматит по своим коленкам, а как будто мне по нервам.

Жесть…

С ней же даже в машине одной сидеть душно!

Запах этот её сладкий, как вот прям эта сладкая вата или жасмин. Не знаю, чем она таким конфетным себя обтерла после сна, но меня это раздражает.

Ноги эти ее оголенные и грудь, которая вздымается медленно под такт её ровного дыхания, покоя мне не дают. Поэтому я и не могу, как она, ровно дышать.

Подъезжаем к остановке универа, и решаю, что в таком виде на остановке её оставлять сродни с лишением моей головы. Поэтому проезжаю её.

- Слушай, у меня сегодня тренировка после четвертой пары. Можешь подождать меня? - с трудом решился спросить, аж голос ломался и порыкивал, пока я слова из себя извергал.

3 глава

Марсель.

В итоге на первую пару мы пошли с Ваней, а Саня убежал к Василине Георгиевне информацию добывать. А именно на столе в её кабинете ублажать.

Всё это началось ещё на втором курсе. Сначала мы угорали по этому, а потом с Ваней заметили, что поплыл Саня. Как щенок к ней бегал только по первому звонку.

По итогу к середине третьего курса мы брата своего спасли. Я рожу ему начистил, и Ваня хорошенько так мозги ему вставил на место.

Пацан, ясен пень, привлекательный. Втроем мы спортсмены, и любому видно, что с тренажерами и спортом дружим регулярно. Саня блондин натуральный и с голубыми глазами. Ваня брюнет, как и я, только я вот обесцвеченный намеренно. У обоих глаза серые.

Да вся наша тройка — это счастье и мокрые трусики для женской половины универа. И у того, и у другого родители — значимые люди. В общем, деньги имеются. Девки тоже.

— Не грузись. Он вроде отцепился от неё. Ради тебя же поперся информацию добывать, и, ясен пень, она так просто ее ему не отдаст. Трахнет разок и всё, — шепчет Ваня.

- В этом и суть, что если что, тебе придется ему по морде бить. Ведь я не вправе буду, за меня же решать пошел.

- Ты лучше за эту богиню теперь думай, чтобы перед отцом не оплошать. А я так уж и быть за Александром сам прослежу. И ладно, уговорил… Морду в этот раз я набью, если сорвется, — простонал Ваня наиграно.

Телефон завибрировал, и я смахнул экран.

Саня: Выходите.

Сунул телефон Ване под нос, и тот встал, раскинув руки.

- Сергей Александрович! Мне ужасно плохо! Могу я пописать сходить? — начал играть придурок, а я улыбаться.

Вся группа заливается тихим смехом, а преподаватель закатывает глаза.

- Идите, Иван. И в следующий раз не сообщайте об этом так громко, — вздыхает преподаватель.

Спускаемся с последних рядов к дверям и смеемся.

- Марсель, а вы куда? — натягивает Сергей Александрович очки.

- Так я подержать, плохо же другу. Вдруг не попадет? — серьезно отвечаю я.

Вся группа заливается смехом, а преподаватель вздыхает еще раз и машет на нас рукой.

- Идете, лодыри.

Мы и идем на выход. Возле дверей нас встречает Саня. Щурюсь на него, а тот глаза закатывает и копии документов Тины мне протягивает.

- Расслабься. Один раз. Ей тоже сказал прощальный, — хлопает меня по плечу.

- Должен буду, — киваю.

- Пас на третьей минуте, — усмехается.

- Понял, — жму ему руку.

- Давай уже группу говори, — шепчет Ваня.

- 403. Пошли к расписанию.

Втроем изучаем расписание и находим нужную группу, потом аудиторию, а дальше к ней. К аудитории, ведь через две минуты конец первой пары.

Втроем взглядом её провожаем, когда она первая из аудитории выходит. Идет и даже на меня не смотрит. Словно я место какое-то пустое. Ишь, какая наглость.

Смотрю на выходящих девчонок, а они нам все как под копирку улыбаются. Ну вот нормальные же девчонки, а не то что некоторые.

Все разом удивляемся, когда из этой аудитории наш запасник Григорьев выходит. Кидаемся к нему втроем. Тот, бедолага, аж растерялся сначала, а потом, когда четкие указания услышал, осмелел вдруг.

- Понял я, но что мне-то за это? — спрашивает.

- Денег? — спрашиваю.

- Тачку на сутки погонять? — спрашивает Саня.

- Мордашку чистой оставить? — спрашивает Ваня, и мы с Саней смотрим на него удивленно.

- Чистой?

- Без крови, — шипит Ваня.

- Хорошо. Понял я. Буду сообщать, — смеется Григорьев, словно сумасшедший, и уходит.

- Зассал, — усмехается Саня.

- Старосту надо ещё, — шепчу я.

- Кажется, вон та очкастая, — кивает Саня.

- Я один, а то напугаем мышку.

Подхожу к девчонке. Интересная вблизи. Симпатичная, но вот эти очки её и видок серый, прям по глазам бьет и требует скривиться.

- Привет, — улыбаюсь.

Девчонка по сторонам оглядывается и рот открывает буквой «о». Хлопает своими длинными ресничками. Видимо, в настоящее не верит. Так, конечно, к ней сам Марсель подошел, ясен красен, что девчушка в ауте.

- Слушай... Как тебя?

- С-светлана, — шепчет.

- Светочка, видишь ли... К вам новенькая пришла...

- Тина?

- Да. Мне о ней нужно будет знать всё. Слушай лучше и сообщай мне, хорошо?

- Зачем? Что слушать-то?

- Надо мне, — шиплю я, — всё слушай.

- Нет, — резко бросает и уходит.

Округляю глаза в немалом таком замешательстве, что сейчас такое произошло. И пытаюсь вспомнить, когда мне подобные существа вообще отказывали.

Смотрю на друзей, а те опять ржать начинают, как кони.

- Я один... Я сам... - пародирует меня Ваня, а потом бежит за старостой.

Хватает ее за плечо и что-то шепчет ей, улыбаясь. Подхожу к Сане, и смотрим вдвоем на представление.

- Девчонка потекла, - смеется Саня.

Нет. Я таким милым быть не могу, если девку трахнуть не хочу. Все вот эти нежности и наигранные ласки вообще не про меня. Поэтому смотрю непонимающе, а потом в голос ржать начинаю вместе с Саней, ибо Светка другу нашему такую пощечину залепила и убежала, что мы аж слюнями весь коридор забрызгали.

- Вот же сучка очкастая, - шоркает ладонью щеку Ваня и шипит, подходя к нам.

- Это было незабываемо. Хочу повтор, - ржу в голосину.

- Да пошли вы. Меня впервые какая-то мышь хлопнула. Пожалеет ещё об этом, - рычит.

- Светланой мышку зовут, если что, - смеюсь.

- Ага, конец Светлане. Света больше не будет.

Смеемся с Саней, пока идем в свою аудиторию, а Ваня идет позади какой-то загруженный и поверженный.

От чего ещё больше смеяться начинаем.

Занимаем последний ряд и включаемся в учебу. Точнее, обсуждаем последние события. Ваня, оказывается, попал под злость отца. Ему надо баллы по макроэкономике поднять, иначе отец дело ему не передаст, если он диплом с низкими баллами получит. Поэтому после пары будет у препода выпрашивать шанс на свое будущее.

4 глава

Тина.

Программу выбрала легкую, но для местной университетской команды она показалась, конечно же, сложной. На это и был расчет, когда я на ходу начала придумывать движения, чтобы окончательно поразить.

Как и ожидалось, Ирина Алексеевна сразу взяла меня в основной состав. И я была этому не удивлена. Зато вот девочки из основного состава меня взглядом насквозь прожгли.

Каждую девочку понимаю, ведь сама в детстве изо всех сил работала над собой, чтобы попасть в основу. И, конечно же, им было обидно, когда тренер сказала после просмотра моей программы, что я в основном составе.

Вот так сразу… Да. Потому что я лучшая. Годами себя изматывала не просто так…

По итогу, пока шла тренировка, мне то на ногу наступали, то плечом толкали. То фыркали что-то. Но я уже всё это однажды проходила, поэтому ко всему, что происходит сейчас, у меня своего рода иммунитет.

Что не скажешь о взгляде Марселя — для него у меня иммунитета нет.

Я всё детство в слезах провела, и как же я была рада, что мы покинули эту страну, где издевался надо мной Марсель.

Каждый день, идя в садик, я молилась, чтобы хотя бы один день в моей жизни был радостным в этом дошкольном учреждении.

Но такого дня не было ни разу.

Период моего дошкольного детства был самым худшим. Я ненавидела себя, ненавидела свою жизнь, а самое главное — я ненавидела его. Мальчика, который издевался надо мной каждый божий день.

Я, как и мой отец в детстве, была пухляшом, что и было для меня огромной трагедией. И что я могла с этим сделать?

Правильно! Ничего!

Поэтому я терпела все унижения и ревела, когда мне делали больно.

Кнопка под ягодицами, подножка на лестнице, вздернутый стул, кубик в глаз, жук в тарелке, цветок с калом, жвачка в волосах, иголка в босоножке и многое ужасное, что сотворил со мной он со своими дружками.

Ненавидела и ненавижу по сей день. Даже то, что он красив и сложен, как изысканная мужская скульптура, не делает его в моих глазах человеком.

Я помню всё! И не забуду никогда!

Ближе к четвертому классу я начала вытягиваться в росте. Буквально за лето я выросла на шесть сантиметров. Да и тренировки, которые я выбрала для себя, дали о себе знать в моем теле.

Как только я поступила в американскую школу, я то и дело смотрела на старшеклассниц и завидовала им. А потом набралась смелости и записалась на тренировки по чирлидингу. Чир-спорт стал для меня самым лучшим решением в моей жизни.

Я упорно тренировалась и добилась немалых высот. Соревнования стали для меня смыслом жизни. Поэтому я в Американском списке лучших Чирлидерш. Я там на четвертом месте и этим горжусь.

Стоило мне только прибыть на соревнования, как все понимали, кто именно уедет из них с кубком за первое место.

В университет пошла учиться на тренера, ибо хочу до конца своих дней быть частичкой этого спорта, который для меня является смыслом жизни. Я рождена для побед и рождена для чего-то большего в этом спорте. И у меня, конечно же, есть мечта, где я владелец клуба с именитым названием.

Родители меня в этом только поддерживают, и папа четко дал понять, что сделает всё, чтобы моя мечта осуществилась.

И всё было на грани, когда вдруг родители решили вернуться в родные края. И это нужно было сделать срочно. Ведь папин дядя впал в кому, а криминальный бизнес моего прадеда должен быть в чьих-то руках. Поэтому братья отца обратились за помощью. Папа отказать не смог.

Я, естественно, начала шерстить интернет о чир-спорте в России. И как я была рада обнаружить то, что он есть и только начинает развиваться. Уже создаются федерации, и в каждом городе имеется по несколько клубов. Также проходят соревнования. Вот только посмотрев соревнования, я поняла, что уровень подготовки у нас намного лучше и жестче.

Признаю, меня взял азарт. Сделать всех в своей родной стране. Поэтому я согласилась сразу, а потом чуть с ума не сошла, когда мама сказала, что я должна буду улететь раньше и пожить месяц с дядей Вильямом и тетей Мариной. С родителями Марселя.

И вот стоило мне увидеть его воочию, как у меня сердце остановилось, и воспоминания хлынули взрывной волной в сознание.

Надменный, как и в детстве, озлобленный взгляд серых глаз. Высокий и статный, как мужчина, но грозный и противный, как тот самый мальчишка. Играющие скулы на его щеках только тому подтверждение, что он все ещё опасен для меня. Ужасен и омерзителен.

Эти его татуировки на шее и руках заставили меня хорошенько так убедиться в том, что он дьявол во плоти. Красивый, мускулистый, огромный — мой персональный ад.

Нравится ли мне его внешность? Конечно да!

Но я ведь знаю, что внутри… Там внутри гниль и нет никакого сердца. И то, что его попросили следить за мной и печься обо мне, меня, конечно, не обрадовало поначалу. А потом, поразмыслив, дошло, что таким образом я под защитой от него же.

Ведь Марселя наказали мной, и я однозначно буду самым ужасным его наказанием.

И стоило мне посмотреть на него, как я убедилась в своих доводах окончательно. Марсель меня ненавидит и до сих пор во мне видит ту самую страшилищу, но ему прилетело судьбоносным бумерангом быть моим персональным охранником.

И этот бумеранг будет самым судьбоносным моим свершением. Ведь я готова отомстить, и моя месть будет страшной. Потому что я помню всё и не забуду, пока не отомщу.

И моя месть не только для Марселя, она ещё и дружков его заденет, которые чуть слюнями не истекли, когда меня увидели.

Всю тренировку меня раздевали взглядом парни из футбольной команды и, конечно же, Ваня с Сашей. Дебилойды, как и в детстве, носятся вокруг Марселя. И если Марсель на меня никакого внимания не обращает, то вот эти черти наоборот, что и на руку мне.

Наклоняюсь, прогибаясь в спине, и машу Саше средним пальцем, который стоит и смотрит на меня с мячом. Он прищуривается, а потом усмехается и машет мне ладошкой.

5 глава

Тина.

Стою в одном полотенце и пытаюсь отыскать в пустом шкафчике телефон. Зачем? Ну вдруг повезет и он где-то затерялся?

Я не злюсь, потому что у меня ИММУНИТЕТ. Я спокойно принимаю зависть, злость и плохое от людей, в ответ лишь потом просто месть. Маленькая, хитрая, которой я воспользуюсь в нужный момент.

Знаю, проходила это уже. И теперь я прекрасно знаю, на что способна.

Не повезло, шкафчик пуст… Всё забрали.

Сажусь на скамейку и смотрю на часы. Кожа плавится, а внутри всё горит от злости. Дышу ровно, чтобы успокоиться, и призываю себя думать. Нужно же как-то выбираться из этой ситуации…

Прошло только восемь минут, а значит, футбольная команда должна уже закончить и быть в раздевалке.

Ну что же? Выбора у меня в данной ситуации нет. Поэтому затягиваю полотенце потуже и выдыхаю, как перед соревнованиями, а потом иду в мужскую раздевалку.

Вдыхаю поглубже перед дверью раздевалки и толкаю её, без стука и крика, без мольбы о помощи и предупреждения. Просто вхожу, как ни в чем не бывало, ведь мне нельзя показывать поражение. В данной ситуации, которая и так гнилая, я должна быть королевой.

Обязана!

Делаю уверенный шаг вперед и замираю. Обвожу взглядом полуголых парней, которые в полнейшем шоке находятся, а потом расплываются в коварных улыбках.

Ну какая прелесть…

Улыбаюсь и выгибаю удивленно бровь, сканируя каждого, ведь я буду полной дурой, если не наслажусь этими прекрасными бронзовыми видами. Кубики, мышцы, влажная и распаренная кожа, у некоторых даже поросль волос.

Ммм… Ляпота…

Вот, к примеру, Ваня стоит голый и прикрывает что-то между своих ног полотенцем и ещё визжит, как девчонка.

Придурок.

Но тело у него очень даже прекрасное, хотя душа козла.

Сканирую дальше и натыкаюсь на блондинчика Сашу, который улыбается, оперевшись на шкафчик в одних белых боксерах. Само очарование прямо, но я-то знаю, что внутри он поганка.

Улыбаюсь и закусываю нижнюю губу, продолжая быстренько сканировать тела мужские. Идеальные и прелестные. Когда ещё будет возможность, да?

Делаю пару шагов вперед, а все парни почему-то столько же от меня. Усмехаюсь и облизываю губы.

Бояться? Да какие же вы милашки…

- Какого хера ты сюда приперлась?! - раздается рычание рядом, и я медленно поворачиваю голову.

Улыбки моей больше нет. Как и звуков биения сердца. Сбежало из тела абсолютно всё. Даже душа покинула.

Смотрю на татуированную широкую грудь, которая вздымается слишком быстро, и сглатываю.

По позвоночнику холодок пробежал, что аж все волосы на теле дыбом встали. Мурашки всю кожу заполнили.

Безжалостные предатели.

- Я без одежды, - шепчу я и медленно скольжу глазами по его тату вверх к лицу Марселя.

Он перестает дышать, как и я, когда наши взгляды встречаются. Молчим и хмуримся оба. Точнее, я хмурюсь после него.

Слышу биение своего сердца и медленно касаюсь узла полотенца. Чувствую, как пальчики на ногах поджимаются и становится жутко страшно.

Сглатываю и бегаю глазами по лицу Марселя, который почему-то смотрит на мои губы и больше не дышит. Играет зловеще своими квадратными скулами и делает шаг ко мне ближе.

Чисто механически отступаю назад настолько же и снова сглатываю, ожидая поражения. Смотрю на его торс, и мои глаза сами собой округляются. И теперь мне не холодно, мне почему-то невыносимо душно. Тошно. Горячо.

Кошмар…

- Вижу. Какого я спрашиваю ты тут забыла, чокнутая?! - рычит, и я начинаю чаще моргать.

Черт! Дура! Приходи в себя!

Расправляю плечи, выравниваю спину, чтобы казаться уверенной, и выгибаю надменно бровь, вздернув носик к вверху. Смотрю ему в глаза и пытаюсь заставить себя дышать.

- Ваши девушки у меня одежду всю забрали. Телефон, кстати, тоже, - говорю ему ровно, а потом поворачиваюсь к парням, чтобы дальше смотреть на приятное, а не ужасающе прекрасное.

- Мальчики, кто мне сможет одолжить свой телефон? - улыбаюсь своей самой обонятельной улыбкой, а в ответ получаю двенадцать таких же.

Ну просто счастье для моего сердца! Даже два черта сейчас для меня как пупсики, а не исчадие ада.

- Зачем телефон? Бери меня! - смеется Ваня и раскидывает руки в стороны.

У меня брови на лоб, кажется, взлетели от увиденного. А именно как полотенце осталось висеть на его достаточного внушающего размера члене.

Идиот…

- Я могу побыть твоими трусиками! - смеется парень, сидящий на лавочке в боксерах.

- Хочешь, я закрою тебя собой? - подходит ко мне парень в полотенце.

- Ооооу…

- Рты захлопнули! - свирепо прорычал Марсель. - А ты на хер пошел! - толкает парня и хватает меня под локоть, утягивая к себе.

Только сейчас замечаю, что Марсель тоже в полотенце, только черном. Сглатываю, а потом трясу головой и толкаю его в грудь.

- Одежду мне возвращай или я его на себя натяну, - шиплю ему и показываю пальцем на стоящего рядом парня.

- Тон убавь, иначе без одежды домой поедешь, - шипит он на меня.

Смотрю на прищуренные глаза Марселя и вижу, как зловеще они сверкают. Думает, шах мне ставит, но я тоже в шахматы играть умею.

Лови мат, бесовщина!

Ухмыляюсь, а после расплываюсь в ехидной улыбке, хватаясь за узел полотенца. Выдергиваю конец и замечаю, как прищур с серых глаз исчезает. Оттягиваю один край в сторону, и Марсель сглатывает.

- Без одежды, Марсель? - переспрашиваю и наигранно оттягиваю край дальше.

Марсель сдвигает брови к переносице и дышит через нос, а мне кажется, из ноздрей его столб дыма выходит. Страшно, но мне сейчас сдаваться нельзя…

- Значит, и полотенце не нужно, верно, Марселька? - шепчу и улыбаюсь.

- О да, снимай его нахер, - стонет Ваня.

- Пацаны, всем пиздец, - смеется Саша.

Марсель резко бросает взгляд на них и кивает Саше. Тот со стоном открывает шкафчик с именем Марселя и бросает ему черную толстовку.

6 глава

Тина.

Марсель привез нас к дому, и я пулей выскочила из машины.

Быстрым шагом шла к дому и проклинала маленькое платье, которое задралось неприлично коротко, но поправлять его при такой уверенной походке было бы сравнимо с поражением!

Поэтому, дыша через нос, иду к дверям дома.

Гордо. Уверенно. Походкой от бедра.

- Ты где эту майку взяла?! - шипит он позади меня.

- Рыцарь одолжил! - бросаю через плечо.

- Чем тебе, блядь, толстовка не угодила?! - кричит, следуя за мной.

- Она тобой воняет! - кричу я.

- Задницу прикрой! - шипит.

Выставляю руку и выпрямляю средний палец. Хватаюсь за ручку двери и вхожу в дом. Сбрасываю на ходу тапки и пулей бегу вверх по лестнице прямиком в комнату. Быстро щелкаю замком и наконец выдыхаю, сползая вниз.

Слышу, как матерится Марсель и хлопает дверью своей комнаты. Вздрагиваю вместе с этим звуком и закрываю глаза.

Сердце ломается на части, а внизу живота всё скручивается в комок. Даже в горле удушье стоит и сглотнуть не позволяет.

Ненавижу!

Несколько минут сижу и пытаюсь обуздать дрожь в теле, а после снова принимаю душ, чтобы смыть с себя его зловоние. Шоркаюсь чуть ли не до дыр и плачу…

Ведь мне больно снова…

Я думала, что смогу, но получается, что я просто как дура пялюсь на него и бегу, как только слышу его рычание. Я боюсь его, как и тогда…

Ничего не поменялось, ничего и не менялось. Он не изменился и будет теперь только сильнее издеваться надо мной. Вот только теперь его мой папа в угол не поставит, теперь я сама за себя. Ведь мне двадцать один год, и пора уже научиться смотреть страху в лицо.

Марсель — это единственный мой страх.

Как же он мне противен и как сильно я его ненавижу. Придумаю что-нибудь, расправлюсь с ним. Я должна…

Я обязана!

Первый день в универе, и всё крахом. Всё вышло из-под контроля… Один день, и я уже сломалась! Перед ним я словно загнанный зверек! Рядом с ним эмоционально мне тяжело и больно. Каких усилий мне стоило держать осанку и марку перед ним!

В Америке все было проще. Там было лучше, ведь там не было его!

Все из-за него! Весь сегодняшний крах из-за него! Он не дьявол, он сам ад!

Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Вышла из ванной и рухнула в кровать, а потом от эмоциональной истощенности провалилась в сон.

Проснулась от звука ударов по двери и вскочила от страха, когда услышала его.

- Вставай, кикимора! В универ опаздываем!

Кикимора?!

Злость хлынула с небывалой силой! Видимо, за ночь все резервы заполнились и силы восстановились, ибо я просто не понимаю, как такое возможно было сотворить…

Встала резко с кровати и кинулась к двери, где по ней все еще колотил Марсель. Пелена злости перед глазами проникла в мой мозг, и я, щелкнув замком, со всей дури толкнула её двумя руками.

Бах!

- Сука! - застонал Марсель, и я победно улыбнулась, видя, как он хватается за нос.

- За кикимору! Придурок!

- Да я тебя сейчас…- кинулся он на меня, но я перед его носом закрыла двери и щелкнула замком.

Марсель матерился и кричал угрозы, пока я собиралась в университет. И когда я закончила свои сборы, надев черные классические брюки и укороченный черный топ, за дверью стало тихо. Поэтому открыла двери и спокойно спустилась вниз к завтраку.

За столом сидела тетя Марина и дядя Вильям, а Марсель уже пилил меня взглядом, душу мне пытался распилить на части.

Чудовище!

- Доброе утро, - сказала я и села рядом с тетей Мариной.

- Доброе утро, - ответили в один голос родители Марселя.

- Как первый день прошел? Я вчера стучалась к тебе, но ты так и не открыла, - смотрит на меня тетя Марина.

- Уснула, ведь день был так насыщен на приключения! Утомилась, - отвечаю я, намазывая на тост плавленный сыр.

- Тина, вчера отец до тебя дозвониться не мог. Где твой телефон? - спрашивает дядя Вильям, а я смотрю на Марселя, у которого кулаки сжимаются и ноздри, как у быка, раздуваются.

- Украли, - пожимаю я плечами и улыбаюсь, когда вижу, как он шею разминать начал.

Нервничает…

- Что?! - округляет глаза его мама.

- Марсель! - рычит его отец.

- Сегодня все вернут. Вчера ещё решил, - продолжает есть, словно ничего и не было.

Но я-то видела, что он напрягся.

О дааа…

- Как только вернут, то сразу перезвоню папе и объясню ему причину, почему я не могла с ним поговорить. Думаю, он поймет, ведь со мной такое не в первый раз, - жму я плечами и кусаю кровожадно хлеб с сыром, смотря на злые глазища Марселя.

- Тина, думаю, папе не стоит об этом говорить, - усмехается дядя, - ты же знаешь, что он мне потом всю шкуру снимет, а я Марселю. Пострадают многие, - смеется дядя.

- Так на это и расчет, дядя Виля. Хочу, чтобы с Марселя шкуру сняли! - ехидно улыбаюсь.

- Боже! Ну вы же уже не дети, а взрослые люди. Я думала, время ваших ссор прошло, разве нет? - спрашивает тетя Марина.

- Нет! - отвечаем одновременно с Марселем.

Родители Марселя бегают глазами от меня к своему сыну и, возможно, не дышат, ведь их грудь не вздымается.

Переводим взгляд на друг друга, и Марсель удивленно выгибает бровь. Повторяю за ним, проделывая то же самое. Уже щурится, а значит, и щурюсь я. А потом, как и ожидалось, резко встает из-за стола с рычанием и направляется к выходу из дома.

- Жопой шевели, кикимора! - бросает, не поворачиваясь.

- Марсель! - кричит ему тетя Марина.

Улыбаюсь его родителям, сунув остатки бутерброда в рот, и спешу за чудовищем следом.

Иду за ним к машине и почему-то смотрю на его зад. И правильно, что смотрю, потому что там прямо-таки есть на что посмотреть. Лицезреть или же часами любоваться.

Марсель сегодня тоже решил надеть на себя черное. Черная майка и черные рваные джинсы. Браслеты разноцветные напялил ещё зачем-то.

Сажусь в машину на заднее сидение и пристегиваюсь. Смотрю, как садится Марсель, и слышу смешок. Почему, спрашивается, смеется?

7 глава

Марсель.

— Гордей уже приехал, — шепчет Саня.

— Здороваться пойдешь? — спрашивает Ваня.

— На поле поприветствуем друг друга.

— Ага. Или снова рожи друг другу начистите, — хмыкает Саня.

— Ну или так, — жму я плечами.

— Столько лет уже прошло, а вы все как петухи за ту курицу выясняете, — стонет Ваня.

— Не я начал, — хмыкаю.

— Ты специально её трахнул. Нам-то не пизди, — хмыкает Ваня.

— Она отсосала мне! — рычу я, и вся аудитория оборачивается.

— Молодые люди! — кричит преподаватель.

— Прошу прощения, Иннокентий Степанович! Просто друзья не верят, что мне девчонка отсосала! — серьезно говорю я, а внутри ржу, как мои придурки рядом.

— Срамота! — качает головой преподаватель.

Улыбаюсь и подмигиваю улыбающимся мне девушкам. Каждую уже поимел, но я сейчас даже на второй круг пойти готов, всё потому что яйца спустить нужно.

Всё из-за кикиморы болотной!

Надела этот короткий черный топ, словно специально, чтобы на моих яйцах поиграть. Ведет себя уверенно, что аж раздражает.

Вообще, девчонки меня слегка побаиваются, что их самих же и подкупает. Мол, красивый, но ужасный, кто же сможет обуздать и научить любить? Быть нежным?

Пф…

Никто из них этого не достоин, да и опять же повторюсь, что мне эти очки розовые с сахарной ватой вместо линз на хер не нужны. Я беру от жизни всё и хочу это брать жестко, как и беру сейчас, и брал всегда.

А вот эта кикимора меня ни капли не боится. Понабралась храбрости в своей Америке и пользуется тем, что руки у меня связаны обязательствами перед отцом.

Знает, я в этом уверен, и поэтому уверен на все сто, что она этим пользуется.

Когда она в мужскую раздевалку ввалилась, я чуть от злости её не прибил на месте. И она, конечно же, заметила мой гнев, потому что её лицо озарилось ужасом, прямо как в детстве. Значит, все-таки боится, но очень хорошо это пытается скрыть, зараза…

Я сам подвис на нее, когда это выражение лица узнал. Соскучился пиздец. Поэтому стоял и любовался, а в груди дьявол счастьем извергался.

Сделал шаг к ней и до мурашек счастлив был увидеть её страх.

А потом со мной произошло странное, ведь я реально поплыл, когда на ее губы посмотрел, которые она облизывала и кусала, словно сожрать их хотела.

Яйца в этот момент загудели, внизу живота резко затянуло, словно узлом. Почувствовал, как член затвердел, и сам же испугался того, что встал на неё. На это страшилище.

Бля…

Я так рад был, что в раздевалке пацаны были, ведь меня из этого кошмара они и вытащили, когда все дружно начали облизываться на неё.

И я так хорошенько за свои яйца испугался, ведь лишит меня их папаша её. Он мне четко дал это понять, когда набрал мне.

- Здравствуй, Марсель. Я до Тины не могу дозвониться, что-то у неё отключен. Все нормально?

- Нормально. С универа привез домой, а дальше моя вахта закончилась, так что подробностей не знаю.

- Ладно, выясним. Ты же понимаешь, что в случае чего я тебе яйца оторву? - вот так резко сообщает мне её отец, а я вдыхаю через нос.

- И в каком таком случае?

- Если хоть слезинка с её глаз упадет снова из-за тебя. Хотя я очень надеюсь, что все в прошлом и ты образумился. Твой отец сказал, что половина клуба в твоих руках и ты делаешь большие успехи. Так вот, если все будет хорошо с клубом и моей дочерью до моего приезда, то я буду готов отписать на тебя оставшуюся половину.

- Все будет хорошо, - цежу я сквозь зубы и понимаю, что сложно будет не кокнуть Тину, но нужно.

Теперь это крайне важно.

- И ты не подумай, я не изверг. Просто я хочу своей дочери счастья и уберечь от всего плохого.

- Так хочешь, что взаперти её держишь и с охраной в универ отпускаешь? - усмехаюсь.

- Я не держу её взаперти, это её выбор. Она ушла с головой в спорт. И я не охраняю её, я просто оберегаю. Но раз меня рядом нет, то я думал, это сделает Вильям, а твой папаша ещё по морде получит, за то что тебя к ней приставил. И раз оберегом теперь служишь ты, то прошу тебя… сделай так, чтобы моя дочь была счастлива, а не плакала.

И вот когда связь была оборвана, я конкретно напрягся, ведь я уже обломался, когда допустил ошибку, где над ней поиздевались.

И то был даже не я!

И если кикимора взвоет, то лишаться яиц придется мне. Поэтому бегом набрал Карине.

- Привет… - начала она.

- Где ее вещи? - перебил я.

- Ты о…

- Если завтра утром возле универа тебя не окажется с ее вещами и извинениями перед ней, то я тебе такой пиздец устрою, что прыгать больше не сможешь. Ты меня поняла?

- Это была не я, Марсель! Я вообще не понимаю, о ком ты и о чем мне говоришь, - начинает пищать Карина, а я морщусь.

- Ты думаешь, я не видел, как вы её поджали после тренировки? Ты же знаешь, Карин, что я вранье терпеть не могу… - вздыхаю я, - ты меня услышала! - прорычал я и скинул.

А потом сидел в кабинете и смотрел в одну точку, вспоминая, как Тина шла в этой черной майке домой. И злился на то, что мне почему-то не нравится то, что она вообще существует в таком виде, от которого яйца зудеть начинают.

Вся такая красивая, оформленная, подтянутая, уверенная в себе, что аж бесит и раздражает необычайно сильно.

И, кажется, она заметила, что на неё облизывается не только весь универ, судя по слухам и взглядам моей команды, но и облизываюсь теперь я.

На страшилище!

Понял я это, когда она говорить со мной так ласково в раздевалке начала и снимать с себя полотенце. Что я конкретно поплыл, аж все внутри затопило. Стоял как конченный и ждал, когда она снимет этот чертов клочок ткани.

И я бы позволил. Да. Потому что так загорелся, что стал жаждать увидеть её всю, но вовремя вспомнил, что в раздевалке ещё множество ненужных нам глаз. И она все то же страшилище.

Поэтому напялил на неё свою толстовку и со всей злостью вышвырнул её за дверь, а потом всю свою возбужденность на команду выплеснул. Одному в живот ебнул, второго к шкафчику прижал, а своих пацанов конкретно вытрепал, чтобы впредь даже не смотрели на неё.