Научиться дышать, любя

Пролог

- Светик, любимая… Ты такая красивая… Я так долго мечтал о тебе… Я хотел сделать тебя своей… - Игорёк, не переставая шептал нежные слова, пока стягивал платье и трусики с разомлевшей и потерявшейся в нём девушке.

    Она тихо стонала, не ощущая колючей соломы под оголившейся спиной, извивалась под мужскими губами, покрывающими тело жаркими поцелуями, и жадными руками, блуждающими там, где никто, никогда не трогал. Даже сама Света в ду́ше быстренько омывала запретное местечко, сгорая от стыда, если задевала пальцами. А тут Гарик, трущий пальцами, ныряющий в дырочку, разжигающий что-то невероятное, вызывающее зуд и лёгкую боль, требующую выхода чего-то неизведанного.

- Мы сбежим… Я заберу тебя в Москву… Ты станешь моей женой… - продолжал распалять словами плавящееся от возбуждения тело Светочки.

    Она сама не заметила, как начала покручивать бёдрами, потираясь сильнее об руку, массирующую клитор, резче насаживаться на пальцы, растягивающие нетронутую щелочку. Тихие стоны становились громче, когда Свету стали сотрясать божественные волны оргазма, затуманивающие ещё больше, затягивающие глаза мутной пеленой с радужными, взрывающимися точками. Раскинутые ноги, застекленевшие глаза, тяжёлое дыхание. Лучшего момента Игорёк не мог найти. Светочку мелко потрясывало, подпухшие губки шептали о любви, зрачки затянули радужку. Молодой мужчина приподнялся, перенёс свой вес на невменяемую девушку, подвёл окаменевший член ко входу и резко всадил, разрывая девственную преграду, удерживая рукой плечи, а бёдрами прижимая напрягшуюся часть. Света не ожидала такой боли, простреливающей до позвонков, расползающейся по ногам и животу, выдёргивающей истерический крик и полностью оглушающей, и не дающей слышать успокаивающие слова любимого.  

    Игорь замер, продолжая удерживать, ставшую, наконец, его девушку, шепча о любви, о свадьбе, о детях, судорожно целуя между словами лицо, шею, грудь. Из уголков Светиных глаз скатились слёзы, а на губе, прокушенной от боли, выступила кровавая капелька, наполнившая рот металлическим вкусом и вызывающая тошноту, подкатившую к горлу.

    Игорёк ждал, пока она его услышит, расслабится и позволит продолжить. Но девушка закрылась, замерла и не реагировала на него. Терпение покинуло парня, и он начал двигаться. Сначала медленно, аккуратно, затем набирая темп и выдирая всхлипы при каждом сильном толчке.

- Ничего, милая… Потерпи… - хрипел, вбиваясь быстрее и глубже, охреневая от узкости и тугости, доставляющей райское наслаждение, за которое можно было отправиться и в ад, если бы коммунизм не отверг его существования. – Первый раз всегда больно… Но ты привыкнешь… Со временем тебе понравиться…

    Несколько мучительных минут Светочка сдерживалась, чтобы не зарыдать. Всё это время она сгорала не от удовольствия, а от ощущения раскалённой арматуры, орудующей внутри и грозящей проткнуть органы и вылезти из живота. Вот почему тема секса в Советском Союзе практически под запретом. Вот почему родители не рассказывают об этом дочерям. Вот почему папа и мама делают это очень редко, и то отправляют куда-нибудь детей, чтобы они не слышали душераздирающих криков мамы, корчащейся под папой.

    Довольный рык Игоря, похожий больше на хрюк, вожделенное освобождение и тёплая жидкость, выплёскивающаяся на живот, выдернули Светика из ада, который наперекор идеологии страны, всё-таки существовал. По крайней мере сегодня для неё он был реален. А Игорёк явно побывал в раю, урча, прижимая свою Светку, и восхищаясь какой-то узкой и тёпленькой киской. Свете было глубоко посрать на какую-то киску, у неё жутко ныло внутри, причём сильнее, чем во время пролетарских праздников. Она несмело коснулась запретного местечка, пульсирующего болючими спазмами и нащупала непонятную влажность, вытекающую из того места, которое попортил Игорёк. Подняла руку к пробивающемуся через щели между досок свету и обомлела. На пальцах была кровь, для которой по календарю ещё две недели. Сердце зашло в страхе, тошнотворный комок подобрался ближе к глотке, лёгкие схлопнулись, и последняя мысль: я умираю, выключила свет и погрузила девушку в темноту, в которой не было боли, страха и ада.

    Игорёк реально испугался. Он уже четыре года ездил к бабке в Белорусию, только ради своей малышки, вкалывая на огороде, и вычищая от навоза хлев всё лето. Он честно ждал её совершеннолетия, не встречаясь с другими девчонками ради отношений, лишь пару раз в неделю забегая к Ларке, которая не прочь была раздвинуть ноги за помощь в учёбе. Дочь ректора, написавшего не одну научную статью, оказалась тупой, как пробка, зато умеющей качественно раздвигать ноги, и обожающей всасывать член всеми дырочками. С ней было хорошо, пока её рот был занят, но своей тупостью она бесила его до чёртиков. Лариска присутствовала в его жизни для набирания опыта, чтобы наконец забрать себе Светку и оттрахать до звёзд в глазах. Похоже звёзды слишком сильно вдарили, что любимая потеряла сознание. Что делать в такой ситуации, он забыл. Забыл всё, что проходил на ОБЖ в школе, на первом и втором курсе Бауманки, в которой также проводили дополнительные предметы по оказанию первой помощи и правильному надеванию противогаза. Только оказавшись над побледневшей, слабо дышащей девушкой, из головы вылетело всё, даже противогазы. Единственное, до чего Гарик додумался, так это набрать в рот морс, принесённый Светиком, и брызнуть под давлением ей в лицо. Реснички любимой затрепыхались, стряхивая на белую кожу розовые капельки напитка, которые быстро собрались в более крупные и стекли по скулам, утонув в каштановой копне, разметавшейся по спрессованному от тел сену.

- Светик, любимая, очнись, - затряс Игорёк за плечи, приходящую в себя девушку. – Ты меня напугала. Не делай так больше.

- Я умираю? – пропищала она.

- С чего ты взяла, - растянулся в улыбке парень

- У меня кровь, - выдавила из себя Света.

- Глупышка моя, - обнял, прижимая к груди и гладя по волосам. – Это нормально в первый раз.

Глава 1

    Небольшой городок Добруш Гомельской области сегодня плескался в красных и зелёных тонах, от развешанных на домах знамён и растяжек с флажками, нервно трепещущих от ветра острыми уголками, словно живые. Ежегодный выпускной, как всегда, проводили с размахом. Длинные столы на площади, ломились от сдобы и напитков, горячий аромат картошечки с зеленью дразнил голодные с самого утра рецепторы, вызывая сильнейшее слюноотделение, сало, соленья и салаты умоляли немедленно их съесть.

    У Светланы Ганулич праздник был двойным. Она получила аттестат с отличием и наконец стала взрослой, проснувшись восемнадцатилетней девушкой. Теперь перед ней открыты любые двери, так думал каждый выпускник, вступающий во взрослую жизнь. Светлана была счастлива, как никогда, ведь завтра приедет Игорёк, пообещавший взять её в жёны, увезти в огромную Москву, в которую мечтал попасть каждый человек из глубинки, а также поспособствовать поступлению в МГУ, в котором профессорствовал его отец. Только ради Игорёчка Светик поднажала на обучение, закончив школу с золотой медалью, чтобы он с гордостью привёл её в дом к своим родителям.

    Она удивлялась, чем смогла привлечь московского парня? Бесспорно, Света была первой красавицей городка. Высокая, стройная, с грудью четвёртого размера, тонкой талией и округлыми бёдрами. Густые, каштановые волосы естественными волнами спускались до середины попы, глаза цвета расплавленной стали, обрамлённые густыми ресницами, покорили не одно сердце, к пухлым губка привлекала внимание маленькая родинка, соблазнительно зависшая у самого кончика рта. Чёрные брови в разлёт и высокие скулы, покрытые здоровым румянцем, дополняли красивую картинку. И можно было рассчитывать на большое будущее, благодаря таким данным, только строгое воспитание родителей сделало из Светика стеснительную и слишком скромную девочку, стесняющуюся выросшей груди, сутулящуюся и прячущую шикарные волосы в пучок.

    Именно этим и зацепила белорусская девочка Света московского, избалованного парня Игоря Райнова, отправленного четыре года назад в наказание к дальней бабке Зое на перевоспитание. Он упирался, бастовал, пытался отказаться от мамкиных разносолов, но голод не тётка, и ему пришлось сдаться и отправиться в богом забытый Добруш, пропахший свиньями и навозом. Райнов младший и не предполагал, что встретит в этом свинарнике свою судьбу – четырнадцатилетнюю, но уже очень аппетитную Светочку. Для шестнадцатилетнего парня, привыкшего к плоским в основной массе одноклассницам, пышная грудь, подпрыгивающая, как хорошо подошедшее дрожжевое тесто под свободным сарафаном, была настоящей экзотикой, а разрешение Светки пощупать это чудо, подвело к настоящему стояку, испачкавшему штаны от упругой мягкости в руках. То, что начиналось как дружба из любопытства, превратилось в сильную любовь, заставляющую дрочить после каждой встречи с девочкой. Через два года Игорёк предложил Светику стать его девушкой и выйти замуж после окончания школы.

    Так они и пронесли свою любовь, переписываясь бо́льшую часть года и встречаясь летними вечерами на сеновале. Игорёк с трудом держал себя в руках, чтобы не перейти границы, мучался и мечтал. В какой позе он только не мечтал поставить грудастую невесту, изучая камасутру с Ларкой последние два года. Он имел гибкую Лариску во все дырки, ставя на мостик, растягивая в шпагат, щекоча головкой гланды. Эта блядь оказалась на удивление опытной и многому научила Игорька. Трахая развязную Лару, он мечтал обучить всему скромную Свету. Обучить для себя, для своего удовольствия и удовлетворения. Тиская Лариску за маленькую грудь, закрывал глаза и представлял сдобную пышность любимой груди, раздвигая ягодицы, видел, как член входит между аппетитными булочками. Ещё чуть-чуть, и он возьмёт своё, приведёт домой как жену, и родители ничего не смогут сделать, потому что Света его женщина, и она будет принадлежать только ему.

    Игорь торопился, боясь опоздать и упустить своё сокровище. Он замечал голодные взгляды добрушных козлов, ждущих полного расцвета его девочки. Последние полгода не находил себе места, писа́л каждый день, клялся в любви и расписывал их совместную жизнь. Ему пришлось сдать все экзамены пораньше, отстреляться с зачётами, чтобы завладеть своей красавицей сразу после выпускного. И ждать первой брачной ночи он был не намерен. Соблазнить, заклеймить, обесчестить, и никуда она от него не денется.

   Так что пока Светик отплясывала хороводы с одноклассницами и мечтала о своём принце в романтическом ключе, Игорёк трясся в поезде, строя чёткий план по соблазнению и взятию в оборот. Приехав рано утром на вокзал, он побежал не к бабке, а к дому своей суженной, которая так и не уснула этой ночью томясь у окна в ожидании. Как только через забор перепрыгнул знакомый силуэт, Светка сразу вывалилась из окна, попав в любимые руки. А дальше всё пошло по плану будущего инженера. Поклажа в кусты, Светика в охапку, и на сеновал за коровником, в который в это время года никто не заглядывал. План был замечательный. Девушка оказалась податливой, чувствительной к ласкам, готовой ко всему ради любимого, но на слабый болевой порог Игоряша не рассчитывал, и на обморок тем более. Только вкусив её, потерять и отказаться от секса с ней он уже не мог. Пришлось включать обаяние по полной, заговорить, зацеловать и пообещать райское наслаждение от близости с ним. Уж он постарается сделать много приятностей с ней. Но это после, через пару дней, когда его малышка забудется, расслабится и снова потянется к нему.

    Следующим пунктом по плану была официальная встреча с родителями и прошение руки их дочери. Иван Васильевич и Наталья Андреевна были очень строгими родителями, воспитывая четырёх дочерей в тяжком труде и почитании старших. Игорь надеялся на их согласие. Разве они не поймут, что он лучшая партия для их старшей дочурки. Да и с золотой медалью ей прямая дорога в МГУ.

    Света очень волновалась, накрывая на стол для дорогого гостя, пришедшего просить её руки. Дискомфорт между ног не прошёл, и ей пришлось несладко в ожидании, что родители догадаются о её грехе. Но в хозяйственных заботах на неё не обратили внимания, и ей даже удалось подложить в трусики полотенце, смоченное ледяной, колодезной водой. Немного полегчало, уменьшило зуд и пульсацию, позволив ровнее ходить, не расставляя пошире ноги.

Глава 2

     Иван Васильевич, несмотря на восемь классов, дураком не был и, если речь шла о браке дочери, да ещё с московской интеллигенцией, выкуп нужно было вытребовать побольше. Самым лучшим способом в решении деловых вопросов всегда выступал самогон, по крайней мере в их Добруше бутыль на столе выступала гарантом качественно проведённых переговоров, или набитой морды.

    Игорь Борисович сжиженностью мозга не страдал, на раз раскусив будущего тестя. Он больше делал вид, что пьёт, накачивая мужика до салатной болезни. Единственное, что не учёл молодой человек, так это крепость напитка и натренированный вестибулярный аппарат дяди Вани. В результате дружба лица с салатом случилась у обоих оппонентов, а роль ломовой лошади, разносящей бесчувственные тела досталась Наталье Андреевне, имеющей девятнадцатилетний опыт доставки на себе мужа.

    Пока мужики торговались, Светочка нервно теребила вымя Фроси, выводя бедную корову из эйфории от свежей, луговой травки. Её недовольное «Мууу» мешало сконцентрироваться Наталье Андреевне на своих мечтах. А видела она в них свою дочку в мехах, золоте и обязательно в шляпке с вуалью. Материнское сердце не волновал выкуп, она хотела видеть свою малышку счастливой и богатой. Не выдержав истерических рыданий Фроси, мать отправила Светку на полив зелени, а сама села додаивать корову, успокаиваясь от мерного покачивания хвоста и цыкающих струй молока об стенки ведра.

    В эту ночь в доме Ганулич спали только младшие дети и мужики. Задолбанная тяжким трудом женщина, и натянувшая розовые очки девушка не сомкнули глаз, ворочаясь и сминая простыни. И если у девушки сердце выбивало кадриль от счастья нырнуть в такую прекрасную, взрослую жизнь, то у женщины оно сжималось от переживаний другого рода.

- Как ты будешь там одна? В чужом городе? С чужими людьми? Без мамки, без папки, - шептала в подушку, утирая углом наволочки слёзы. Но сколько не плачь, а смириться с выбором дочурки пришлось.

    На утро женская часть разделилась между дойкой, сбором яиц, кормлением скотины и приготовлением завтрака, а мужская сдирала отёкшие тела с кроватей, мечтая о холодной водичке. Так плохо Игорю ещё не было. В голове били куранты, желудок то сжимало, то скручивало, а во рту ощущение, что кошки насра… в общем очень плохо.

- Эх молодёжь. Учись, - Иван Васильевич вылил себе на голову ведро ледяной воды, тряся щеками, отплёвываясь и фырча, посмотрел на сжавшееся тело зятька и поманил пальцем.

- Нет, Иван Васильевич. Я пас, - парень активно замотал головой, отступая на несколько шагов назад. – Мне и так не плохо.

- Ну-ну, - усмехнулся тесть и направился в сторону клозета.

    Пока Иван Васильевич убрал свою ауру со двора, Игорёк быстренька умылся, прополоскал рот, не удержавшись, сделал несколько глотков и почувствовал себя чуть лучше. Конечно, не бодрячком, но уже и не дохлячком. Светик расстаралась с завтраком. Оладьи, вареники с картошкой, сырники, домашняя колбаса и варёные яйца вызывали слюноотделение. У Ивана Васильевича от голода, у Игорька от тошнотворного спазма. Но Игорь стойко впихивал в себя вареники, густо сдобренные свежей сметаной, доказывая родственникам, что и он не лыком сшит.

    Горячая еда оживила, утихомирила кишечные танцы, отвлекла на себя соки желудка, разогнала кровь. К одиннадцати Игорёк был в состоянии обсуждать свадьбу, желая провести регистрацию быстрее. Бодались в каждой мелочёвке. Молодые хотели просто расписаться и посидеть в тихом, семейном кругу, отцу хотелось грандиозную попойку, чтобы весь город видел, кого зацепила на крючок дочурка. Результат спора оказался усреднённым, учитывая отсутствие денег у жениха. Половину денег, потраченных на свадьбу, а также выкуп в размере ста рублей Игорь обещал отдать через год после окончания института. Иван Васильевич закатил глаза, подумал, шевеля губами, и протянул руку.

- Договорились, - скрепил сделку рукопожатием и предложил отметить. Если бы семья Ганулич знала, что этим деньгам не суждено было вернуться…

    От самогона Игорёк отказался, сославшись на желание подать заявление в загс прямо сейчас. Вооружившись паспортами, будущая ячейка общества понеслась в единственный ЗАГС, переговариваясь о дате свадьбы. Из предложенного местным регистратором списка, выбрали самую ближайшую, заполнили бланки и смеясь покинули пошарпанное, двухэтажное, административное здание.

- Через две недели ты будешь моей женой, - воскликнул Игорёк, поднимая на руки и кружа визжащую Свету.

    Она была полностью счастлива. Все её четырёхлетние мечты наконец сбывались. Любимый Игоряша женится на ней, заберёт в Москву, и будут они жить долго и счастливо. Если бы они знали, что долго и счастливо это не их история…

    Молодые не ожидали, что сплетня разнесётся по городку со скоростью самолёта. Уже подходя к дому глаза наткнулись на стайку любопытных соседок, хитро подмигивающих и напрашивающихся на ожидаемый праздник. Ситуацию спас хозяин, выйдя во двор и гаркнув так, что сплетницы вылетели со двора, мелькая пятыми точками.

- Когда свадьба? – поинтересовался мужчина, разворачиваясь к молодым.

- Через две недели, - проблеяла Светлана, только сейчас осознав, что они поторопились, оставив слишком мало времени для подготовки.

- Как через две? – взмахнула руками Наталья Андреевна и суетливо забегала по двору.

- Мне уезжать через месяц. Надо до сдать экзамен в институте, - не моргнув и глазом, соврал Игорёк, собираясь стоять намертво за эту дату. Ему не терпелось скорее забрать Светика для круглосуточного доступа к её телу. Его и так потряхивало от невозможности сделать это сейчас, особенно, когда она доверчиво прижималась полной грудью, бросая его из жара в пекло.

- Не суетись, мать! Успеем! – прикрикнул Иван Васильевич, почёсывая затылок. – Надо, так надо!

- Я украду Светлану погулять? – обратился Игорёк к главе, пользуясь временным замешательством. – На речку хочется.

- Гуляйте, - махнул рукой отец, скрываясь в двери.

Глава 3

    Игорь честно обещал подождать и пару дней не проявлять похоть по отношению к Светлане, но она так сладко виляла попкой, тёрлась об его стояк и, скуля, насаживалась на пальцы, сокращаясь в момент оргазма, что устоять оказалось невозможным. Светочка поняла не сразу, обеспечив расслабленным состоянием плавное скольжение внутрь. Кончал Игорёк под тихие постанывания, полностью принявшей его девушки. Он бы ещё сделал пару подходов, только на берег прибежала ватага местных мальчишек, нарушив их уединение.

    Светик засмущалась, затрепыхалась, начала отталкивать парня, натягивая под водой трусики и поправляя бюстгальтер. Предательский румянец покрыл щёки, шею, грудь, заставив моментально почувствовать себя распутной потаскушкой. Именно так называли соседские бабы Юльку, водящую в свой дом разных мужиков. Чем она там занималась, Светка не знала, только ей казалось, что как раз-таки этим.

    Света пулей выскочила из воды и трясущимися руками принялась чистить яйца, покачиваясь и успокаивая зашедшее сердце.

- Светлячок, ты чего? – приобнял сзади Игорь. – Нас никто не видел. Чего засмущалась?

- Я себя чувствую, как… как… - пропищала, задыхаясь, подбирая нужное слово.

- Глупышка моя, - скользнул губами по виску. – Ты почти моя жена.

     Светик начала успокаиваться, расслабилась, откинулась на крепкую грудь, закрыв от удовольствия глаза.

«Всего две недели, и я стану полностью его, женой, любовницей, подругой. Мы всегда, всегда будем любить друг друга», - так думала Светка, впитывая тепло, исходящее от любимого мужчины. Она не знала, что всегда – иногда быстро заканчивается…

    Молодые перекусили, погрелись под июньским солнышком и за руки отправились домой, мечтая о совместной жизни и строя планы на будущее. У Игорька всё было выстроено чётко по плану, обдуманному за прошедшие два года, и первые шаги по нему уже были сделаны.

- Давай завтра на ярмарку сходим? – вырвала его из приятных мыслей Светочка. – К нам обычно цыгане на неё приезжают, поют, танцуют. А ещё разные вкусности продают.

- Конечно сходим, любимая, - пообещал Игорёк, желая делать для Светки только приятные вещи. А ярмарка её порадует, да и денег на разные мелочи у него достаточно, отец никогда не скупился на карманные расходы.

    Светик, как маленькая девочка, запрыгала и захлопала в ладошки, представляя, как она пройдётся с милым под руку под завистливые взгляды подружек. Они в один голос твердили, что московский красавчик поматросит и бросит, а нет. Теперь пускай от зависти лопнут, жабы злобные.

    На ужин Игорёк оставаться не стал, сославшись на помощь бабке Зое, не видевшей внучка целые сутки. Со Светлячком они договорились встретиться на сеновале в два часа ночи, и долго, тщательно отлюбить друг друга. Игорь больше не мог держаться, испробовав Светкину сочность. Он как наркоман, подсевший на травку, требовал всё новые, и новые затяжки её тела. Сегодня хотел познакомить любимую с оральными ласками и знал, что его девочке они очень понравятся. Он до чесотки в пальцах мечтал раскрепостить Светочку, сделать её мягкой, пластичной в своих руках, и обязательно сделает.

    Бабка Зоя встретила внучка подзатыльниками. За то, что сбежал, не успев приехать, за то, что хлев не вычистил, за то, что сплетни вперёд него прибежали. Светка Зое нравилась - трудолюбивая, не испорченная, учится хорошо, только внучку рано ещё жениться, и родители вряд ли одобрят. Бабка поначалу хотела телеграмму отстучать внучатому племяннику, но Светка-то ей нравилась, а Ксюха – профессорская потаскуха, по совместительству мать Игорёчка – нет. Сколько крови она попила Борисику, стерва. И квартирка маленькая, и денег мало, и машину купить не в состоянии. Баба Зоя её не видела, но покойная Нинка, земля ей будет пухом, не жаловала невестку, совратившую единственного сыночка, зажавшую под каблук и отнявшую у матери. Сколько слёз Нинка пролила, сколько яда скопила. Именно он и убил сестру в пятьдесят три, ударив в самое сердце. Вовка пережил жену всего на два года, оставив Игоряшкиным родителям большую трёхкомнатную квартиру и дачу где-то в Жуковском.

    Тогда-то связь с Борясиком прервалась, пока однажды он не вспомнил про дальнюю родственницу и не отправил к ней на воспитание балбеса сына. Жизнь Зои сразу переменилась. Одинокая женщина стала нужной, за что была благодарна распиздяйству Игорька, приведшему внучика в объятия истосковавшейся по семейным радостям бабки. Поначалу Игорь был несносным, грубил, хамил и ничего не делал, пока на его пути не появилась Света. Она ворвалась ярким лучиком в неокрепшую, юношескую душу, привила уважение к бабке, заставила помогать по хозяйству, наставляя на путь истинный. Поэтому баба Зоя не отстучала телеграмму, потирая довольно ладошки, представляя Ксюшкину рожу.

    Игорь перед бабкой реабилитировался быстро, выгребая навоз из хлева до десяти вечера, таская в компостный ящик в конце огорода. Мышцы у него закаменели, но долг перед единственной, оставшейся в живых бабушкой, был выполнен. Прохладный душ смыл вонь и пот, а предвкушение встречи на сеновале стёрло усталость, как корова языком. Игорёк еле дождался ночи, выпрыгнул из окна и сайгаком поскакал к дому любимой, поправляя штаны в зоне ширинки, ставшие одномоментно маленькими на пару размеров.

    Света извелась в нетерпении, поглядывая на часы и прислушиваясь к возне родителей, готовящихся ко сну. Ровно в два открыла окно и соскользнула в руки любимого, чуть не взвизгнув от неожиданности и испуга, но горячие губы, накрывшие её в страстном поцелуе, успокоили задёргавшееся загнанной ланью сердечко. Она прижалась к милому, оплела, как лоза, руками шею, и отдалась страсти, трясясь от предвкушения близости.

    Игорёк неторопливо раздевал Светку, стараясь не отрываться от губ, расслабляя и готовя для сюрприза.

- Тебе сегодня будет очень хорошо, моя милая, - шептал, расстёгивая крючки на бюстгальтере и стягивая с зажимавшейся стеснительно девушки трусики.

Глава 4

    На утро Светочка летала, напевала под нос весёлую мелодию и пританцовывала, готовя завтрак. Настроение лучилось, переливалось всеми цветами радуги от любви. К девяти пришёл Игорь, принарядившись в костюм и белую рубашку.

- Ма! Па! «Мы на ярмарку!» —прокричала во двор, занимающимся чисткой хлева, родителям.

- К свадьбе когда собираетесь готовиться? – недовольно проворчал Иван Васильевич.

- Время идёт, а платье с туфлями сами себя не купят, - присоединилась Наталья Андреевна.

- Я схожу завтра, - пообещала Света, хватая парня за руку и таща к калитке.

    Городская площадь была полна народу, не смотря на утро. Торговки расставили столы, разложив на них всё, от бутербродов с пирожными, до столярки и обуви. Горожане разоделись как на свадьбу, надев на себя лучшие наряды и украшения. Люди гуляли, громко торговались, плясали и пели под гармонь, смотрели небольшие представления приезжих цыган. Больше всего народу собралось вокруг танцующей пары. Молодая, красивая цыганочка извивалась, кипя страстью, вокруг смуглого парня в красной рубашке. Её цветные юбки взметались как языки пламени при каждом движении, открывая голые ноги с браслетами на щиколотках. Длинные, кудрявые волосы взлетали вместе с руками вверх, а в следующий момент поднимали дорожную пыль, опускаясь чёрным водопадам за падающей на колени хозяйкой. Парень двигался сдержанно, с ленцой, но его взгляд горел похлеще дьявольского огня.

    Света ловила каждое движение юной танцовщицы, мечтая повторить такую страсть для своего мужчины, представляя его голодный взгляд при покачивании плечами и бёдрами, при взлёте юбок, копирующих подъём ноги. При резком повороте её длинные волосы будут также взлетать вверх и опадать, окутывая тело. Игорёк тоже не отрывал взгляд от тонкой фигурки, занявшей своим огнём весь пятачок. Игорь представлял на её месте Светлану, покачивающую грудью и попкой, обещающую взглядом полёт в рай. Чёрт! Он даже готов был стать нищим, безродным цыганёнком, лишь бы его девушка так раскаляла воздух вокруг него. Игорь был уверен, что Света сможет ничуть не хуже, а возможно лучше. Он сжал её руку и повернул к ней голову, увидев в глазах такое же желание, что и у него. Светочка облизнула пересохшие губы, взмахнула ресницами и прикрыла глаза, пытаясь успокоить сердце, взорвавшееся от похоти в глазах жениха. Да! Она станцует для него в первую брачную ночь!

    По окончании танца, молодые влились в толпу, проходящую любопытством по торговым рядам. Столько вкусностей Света не ела никогда. Бутерброды с сёмгой и ветчиной, эклеры и безе, жаренный картофель с солью, запиваемый сладкой газировкой. Игорь купил любимой заколку, украшенную бисером и браслет из цыганского золота, пообещав в Москве обязательно подарить из настоящего. Светочка была рада и цыганскому, ведь это подарок от любимого. Она приподнялась на мысочках и быстро чмокнула его в губы, заметив злобные взгляды школьных подружек, стоящих в паре метров за спиной Игорька.

- Завистливые дуры, - подумала Света, отпуская им слащавую улыбку.

- Гануличская шлюха, - подумали дуры, оскаливаясь в ответ.

    Долго в гляделки играть не пришлось. Игорь подхватил за талию невесту и потащил смотреть на жонглёров, подкидывающих в воздух горящие факелы, и ловящих их не обжигаясь. Эх. Ночью это зрелище было бы более впечатлительным, но по распорядку Добруша, все массовые гулянья заканчивались в шесть вечера, как и выступления цыган.

    Следующими по плану были танцы. Игорь кружил смеющуюся Светку, пока она не выдохлась и не запросила пощады и воды, желательно газировки. Ближе к обеду привезли горячие пирожки, чебуреки и пельмени, за которыми выстроилась оголодавшая очередь. Сладости и бутерброды — это хорошо, только душа требовала горячего и сытого. Взяв по тарелке пельменей, приправленных сметаной, ребята заняли место на травке, наблюдая за мужиками, достающими из кустов припрятанный самогон. К вечеру половина городка будет расползаться по домам, поддерживая друг друга, а кто-то останется до утра среди валяющегося после ярмарки мусора.

    Под конец гуляний молодые заглянули в шатёр, в котором раскладывала карты пожилая цыганка.

- Погадаем? – притянул к себе Светку Игорёк.

- Погадаем, - закивала она головой, улыбаясь в тридцать два зуба.

    Женщина разложила карты рубашкой вверх, перевернула три картинками и нахмурилась, нервно постукивая костяшками пальцев по столу. Посмотрела на Игоря, затем на Свету и покачала головой.

- Дай-ка мне руку, красавица, - протянула ладонь, хватая за кисть Светлану.

    Несколько секунд смотрела на ладошку, закрыла глаза и завыла, отбрасывая от себя руку девушки.

- Не уезжай туда! Одумайся! Нельзя тебе! Этот город сожрёт тебя! Отнимет всё, что будет дорого! Перемелет и выплюнет, не оставив ничего! – выкрикивала цыганка между завываниями, впиваясь почерневшими глазами.

- Не слушай её! – вскочил Игорёк, подхватывая Светлану и выталкивая наружу. – Она сумасшедшая! Цыганки всегда врут!

   Санара не врала. И карты не врали. А взяв девушку заруку, её прострелило волной горя и боли. Такой оскалившейся черноты, клубившейся над бедной девочкой, Санара не видела никогда. Агрессивная субстанция щёлкала зубами, угрожая потомственной гадалке всеми карами ада. Это глупые коммунисты не верили в ад, а он был. Санара не раз его видела вот в такой черноте со зловониями мертвечины. Цыганка вышла из шатра и долго провожала взглядом молодую пару, прося у господа защитить невинную душу, и уберечь от горя и боли.

    Светлана напугалась, десять раз пожалев, что решилась погадать. То, что начиналось как развлечение, закончилось испорченным настроением и сильными переживаниями. Конечно, Игорёк был прав. Цыганки всегда врут. Да и что может случиться, когда рядом будет любящий муж? Игорь тоже жалел о своём любопытстве. Что ему мешало пройти мимо белого шатра, и взять направление на сеновал? Теперь он успокаивал напуганную невесту, вытирал текущие слёзы и расписывал, как у них всё хорошо будет в Москве.

Глава 5

    Дни до свадьбы летели со скорость локомотива. Игорь нервничал и боялся, что родители прознают про свадьбу и нарушат его планы на жизнь. Светочка нервничала и боялась, что Игорёк передумает и уедет без неё в Москву. Каждый день они совместно готовились к празднику, пропадали в магазинах, ходили на подгонку белого платья, закупали необходимые продукты, а ночью крались на сеновал, предаваясь бешенной страсти. Столы решили поставить у родителей в саду, благо места оказалось достаточно. Игорьку пришлось попотеть, разгребая пятачок для застолья от сорняков, брошенных досок и старого шифера, оставшегося после замены крыши. Женщины оттирали дом и сарай, готовя спальные места для тех, кто не сможет уползти самостоятельно. Таких, по подсчётам Ивана Васильевича, набиралось пару десятков.

     Наконец волнительный день настал. Света не спала всю ночь, нервно сгрызая сделанный накануне маникюр. Салаты нарубили ещё днём и девушка, пытаясь отвлечься от тревожащих мыслей, нарезала колбасу и хлеб, не замечая бегущих стрелок на часах. А тревожили Светочку вполне бытовые проблемы. Только сейчас она осознала, что уедет из родного городка, от любимых родителей, от школьных подруг и из привычной жизни. Что ждёт её в чужом городе? Какие родители у Игорька, с которыми придётся делить площадь? Как они её примут?

    Игорь тоже не сомкнул глаз, борясь с мондражём перед встречей с родителями. То, что будет скандал, он не сомневался, поэтому и решил всё провернуть по-тихому и поставить перед фактом. Он понимал, что Светик не тот вариант, на который рассчитывала мама, но Игорь на сто процентов знал, что без Светы его жизнь потеряет смысл. Он готов был пойти против родителей, но не согласен был пойти против себя.

    Жених стоял перед зеркалом, надев самый лучший костюм, бирюзовый пиджак и чёрные брюки с глянцем -последний писк моды в Москве. Сюда она ещё не дошла, поэтому Игорь сверкал как павлин в единоличном исполнение.

- Хорош, чертяга, - довольно пригладил шевелюру, подмигивая отражению. Он действительно был хорош. Высокий, широкоплечий, подтянутый, благодаря качалке в соседнем доме. Тёмно-русые волосы вихрились на макушке, карие глаза с кофейными лучиками отражали блеск солнечных лучей, белые, ровные зубы и пухлые губы, покоряли своей порочной улыбкой, широкие скулы и упрямый подбородок придавали лицу мужественности и притягивали взгляды женщин любого возраста.

    За невестой Игорь поехал на белоснежной нексии, украшенной шёлковыми лентами и искусственными цветами. Заказывать в прокате дорогой автомобиль он не стал, стараясь не транжирить и так скудный запас денег. Ещё не известно, что их ждёт в Москве. Возможно, придётся снимать квартиру, вот тогда заначка и понадобиться.

    Пройдя идиотские конкурсы, Игорёк, наконец, добрался до своего приза. Увидел и искапал слюнями хозяйские половики. Светлана была прекрасна. Нет. Не прекрасна. Божественна! Кремовое, воздушное платье спускалось до пола, окружив ножки как облако, атласный корсет, расшитый жемчужинами, туго стягивал талию, поднимая и увеличивая и так не маленькую грудь, на которую тянуло положить голову и никогда не поднимать, высокая причёска открывала длинную шею, придавая аристократичности, короткая фата прикрывала оголённые плечи и лопатки, придавая законченности её наряду.

    Игорь посмотрел на часы, посчитал количество часов до уединения с женой, и тяжело вздохнул, переминаясь с ноги на ногу, пытаясь сменить направление крови и заставить течь её вверх. Кровь слушаться не хотела и качественно наполняла собой обиженный за ночную голодовку орган. Цветы, которыми он прикрывал своё неудобство, пришлось отдать, а невесту развернуть к себе спиной и временно скрыть стратегические места.

    Даже через пышную юбку Света чувствовала напряжение жениха, особенно, когда он слегка покачивал в её сторону бёдрами. Девушка покрылась румянцем от накрывшего возбуждения, опустила глаза в пол, скрывая ото всех лихорадочный блеск. Ей уже не очень хотелось такой долгой свадьбы. Все мысли вились вокруг причинного места жениха, упирающегося в мягкие ягодиц.

    Регистрация прошла в слезах со стороны родителей невесты. Всплакнул даже Иван Васильевич, глядя на красавицу дочь, говорящую «да». Пока намалёванная Людмила произносила напутствия молодым, он вспомнил всю жизнь от момента рождения своей малышки. Забылись бессонные ночи, мокрые пелёнки, сопли при прорезывании зубов. Сейчас перед глазами отца пролетали первые неуклюжие шаги, объятия, пахнущие молоком, крошечные, пухлые ладошки, обхватывающие уставшее лицо, и губки бантиком, шепчущие слова «папочка», «папуля».

    Ивану Васильевичу до чёртиков захотелось выпить, и не шампусик, лежащий в багажнике и ждущий молодых снаружи, а крепкий самогон, остужающийся в колодце. Сглотнув слюну, вытерев слёзы, Иван обнял супругу и смачно чмокнул её в губы. Наталья Андреевна подтаяла от прямолинейного намёка мужа, надеясь на продолжение в ближайшее время. Она до сих пор любила своего кабанчика, с годами заматеревшего, но оставшегося её Ивашкой в постели, слетающим с катушек от её объёмной груди. Правда слетать он стал только на трезвую голову, да и сухое состояние случалось всё реже, но унывать Наталье было некогда. Корова, свиньи, куры, утки, домашние заботы и воспитание детей, занимали всё свободное от работы время, лишая сил и маленьких радостей.

    Наталью раздирали противоречивые чувства. Радость за дочь, нашедшую свою любовь и очень удачную партию, страх от расставания и неизвестности, ожидающей её девочку, злость от осознания, что помощница покидает дом. Всё это не мешало восхищаться такой красивой парой, так подходящей друг другу. Соседские бабы все на перебой расхваливали Светку, заарканившую московского красавчика с тугим кошельком, и Наталья гордо кивала головой, принимая их поздравления.  

     Из загса Игорёк выносил молодую жену на руках под хлопки открывающегося шампанского и крики гостей. От счастья он не чувствовал её веса и готов был нести через весь город. Света мечтательно улыбалась, обхватив шею любимого руками и прижимаясь к нему всем телом. Осталось пережить пьяное застолье, и она снова будет плавиться под его ласками, сгорая от разрывающего сознание удовольствия.

Глава 6

    Свадьба гуляла ещё два дня, разоряя пьяными телами малинник и горластыми песнями ночную тишину. Родители Светочки, да и сами молодые, вымотались до такой степени, что стали прятаться от шумных, любящих выпить и пожрать, гостей. И если молодожёны могли себе позволить игнорировать происходящее вокруг, то Наталье Андреевне пришлось понервничать, отгоняя надоевших соседей от огорода и курей. Справиться с набегом прожорливой саранчи смог только хозяин, окончательно протрезвевший на третий день. Его рёв, разнёсшийся над двором, затронул струны совести, или поджилки страха, придав правильное направление гостям. Через пятнадцать минуть Наталья Андреевна с удовольствием закрыла глаза, подняв к июньскому солнышку раскрасневшееся лицо и впитывая привычную тишину, разбавленную кудахтаньем наседок и одобрительным мычанием Фроси.

    Мужчины спешно убрали столы, освобождённые женщинами от тарелок, бутылок и остатков еды, разнесли по соседям взятые в долг скамьи, натаскали колодезной воды для посуды и присели на крыльцо, закуривая красную «яву» в мягкой пачке.

- Ну что, зятёк. Какие дальнейшие планы? – хлопнул по плечу парня тесть, затягиваясь сигаретой и не сводя глаз с мягкого места жены, нагнувшейся над корытом с посудой.

- Через неделю получаем Светкин паспорт и уезжаем в Москву, - Игорёк мечтательно следил за Светкой, намочившей платье в области груди. Ткань прилипла к пышной окружности, позволяя Игорьку дорисовать недостающую картину с коричневыми ареолам и твёрдыми вишенками, просящимися в рот.

- Так рано? И не отдохнёте? – вырвал из сосущего удовольствия голос тестя.

- Надо успеть подать Светкины документы в МГУ. Не хочется терять год, - уверенно произнёс Игорёк, окончательно осознав, что теперь он глава семьи и принимает ответственные решения.

- Ну что ж. Добре. Скажу матери, чтобы собрала Светкино приданное, - затушил бычок и достал вторую сигарету. – Ты это… зятёк… Обидишь Светку – порву и собакам скормлю.

- Я люблю Светку. И сам порву любого, кто обидит её, - Игорёк задрал подбородок и недовольно задышал, раздувая ноздри и смотря тестю прямо в глаза.

    Иван Васильевич молча докурил, поднялся и ушёл в дом, а Игорь направился к женщинам сменить воду и отнести помытые тарелки.

    Неделя пролетела на одном дыхании. Совместный быт и ночи, наполненные страстными поцелуями и сжигающими касаниями, отвлекли Светлану от тяжёлых мыслей неизвестного будущего. Она сама не заметила, как наступил день отъезда и родительские проводы. Скарб Светке собрали большой. Постельное бельё, скатерти, покрывала, занавески, не считая личных вещей и книг. Для отгрузки молодых на вокзал пришлось задействовать соседа и нанять такси.

    Света проплакала на пару с матерью всю дорогу до вокзала, растирая солёные слёзы по покрасневшему личику. У Игорька сердце обливалось кровью, глядя на потерянную жену. Хотелось прижать к себе родное тело, зацеловать опухшие глазки, защекотать до неуверенной улыбки и срывающегося смеха. Всё это он сделал в поезде, когда Светка отмахалась в окно удаляющимся родителям, оставшимся на перроне Добруша.

- Светлячок, не плач. Всё будет хорошо. Вот увидишь, - успокаивал муж любимую жену, посадив на колени и не переставая гладить спину. – Утром будем в Москве, завезём вещи и сразу поедем в институт. Отучишься, пройдёшь практику, устроишься на работу, нарожаем двоих детишек. Будет у нас самая крепкая, советская семья.

    Твои слова, Игорёк, да богу в уши…

    Светочка пригрелась, успокоилась, втянулась в Игоряшины мечты. Через два часа они в захлёб придумывали имена девочке и мальчику, решали, куда поедут на зимние каникулы и на годовщину свадьбы. Единственное, что беспокоило обоих - родители Игорька, абсолютно не ждущие своего сына в Москве до конца августа, а тем более с молодой женой, привезённой из дружественной республики.

    Времена в стране были не простые. Пустые полки в магазинах, талоны на посуду и водку, километровые очереди за колбасой и занавесками сменились первыми кооперативами, выбрасывающими на рынок некачественные товары, появлением бананов в круглогодичной продаже и новыми, неизвестными доселе словами: йогурт, сникерс, хамон. Глаза и уши населения качественно заткнули импортной продукцией, отвлекая от политического бардака, развернувшегося на мировой арене.

    Вот в такую мясорубку вёз Игорь молодую жену из тихого Добруша, живущего в глухой изоляции от новостных взрывов, далёкого от политики и буржуйских йогуртов.

    В десять утра поезд прибыл на Белорусский вокзал. Игорьку оставалось сделать последний рывок, забрав чемоданы и сумки из багажного отделения, загрузив на тележку, а затем в такси, и ввести молодую жену в дом. На перрон Света ступала несмело, открыв рот и распахнув округлившиеся глаза. Притихший в объятиях мужа страх накатил с новой силой, сминая весь оптимизм и радужные мечты.

- Смелее, Светлячок. Смелее, - подбадривал муж, стискивая ледяную ладошку. – Трусливая, неуверенная Светка Ганулич осталась в Добруше. Это твой первый шаг, как уверенной, красивой Светланы Райновой, жены Игоря Райнова, покорительницы моего сердца и шумной Москвы.

- Да. Ты прав, - расправила плечи Светочка, увереннее делая шаг. – Прощай Светка Ганулич! Встречай Москва Светлану Ивановну Райнову, самую счастливую женщину на свете!

Глава 7

    Большая квартира на Ленинском проспекте встретила молодых стерильной тишиной. Родители были на работе, полностью уверенные, что сыночек в Добруше у бабы Зои. Борис Владимирович контролировал приём абитуриентов на первый курс, а Ксения Ильинична пробовала себя в кооператорстве, открыв небольшую типографию в гаражах. Ксения Ильинична за всю жизнь проработала всего полгода. Придя на практику в институт, заприметила тридцати шестилетнего ректора с перспективами и непомерным голодом по отношению к молодым девчонкам. Ксеня приложила все усилия, чтобы соблазнить Бориса, раскрутить на свадьбу и удерживать на протяжении двадцати одного года. Сколько нервов она сожгла, отбивая настырных студенток, заботясь об интересном досуге мужа и уюте дома. Да. Ксения сидела дома, но при этом впахивала больше, чем на заводе. Круглосуточная забота о муже, абсолютно не приспособленном к самостоятельной жизни, не умеющим приготовит элементарную яичницу и погладить себе рубашку, вытягивала все силы, не оставляя времени на работу, поэтому карьеру Ксения не построила и сейчас упивалась своим маленьким делом. Именно она сделала своего мужа, заставила писа́ть диссертацию, статьи в научные журналы, взвалить общественную работу и продвигать себя в стенах института. И не важно, что Борясина мать считала её вертихвосткой, Ксения шла к своей цели напролом. Ей нужен был достаток, уважение и признание, как лучшей жены.

    Благодаря связям мужа, в типографию стали поступать заказы на научную литературу, которую тут же разбирали в узких кругах. Работа двигалась, книги вылетали из-под станка, как горячие пирожки, и не за горами маячила перспектива об аренде помещения побольше и расширении бизнеса.

    Зайдя домой, Игорёк облегчённо выдохнул. Он отлично представлял масштабы скандала, но небольшой отсрочке был несказанно рад. Показав ошалелой жене квартиру и забросив вещи в их комнату, Игорь сварганил по-быстрому бутерброды, напоил чаем, и схватив документы, подтолкнул Светку к выходу.

- Давай, милая, шевелись, - шутливо похлопал по ягодице. – Приёмная комиссия до ночи ждать не будет.

- Подожди, - пискнула Светочка. – Мне надо переодеться.

- У тебя десять минут, любимая. Не успеешь, пойдёшь в трусиках, - мечтательно протянул последнее слово.

    В десять минут Светка не уложилась. Принять душ, найти в куче чемоданов платье, пройтись по нему утюгом и справиться с копной волос. Ей потребовалось двадцать, и то пришлось бегать как электровеник. Света в прямом смысле слова охренела. Огромная площадь, заставленная мягкой мебелью, светлые паласы на полу, Куча вазочек и статуэток на полках, комфортный душ с горячей водой и удобный туалет с отсутствием выгребной ямы. Конечно, она знала об удобствах в квартирах, но жизнь в доме вносила свои коррективы. Света привыкла к бане по выходным, к холодной воде по утрам и вечерам, помывке посуды в корыте и стирке во дворе. Сейчас она зажмуривала глаза, трясла головой, боясь поверить в чудо, случившееся с ней. Это сколько же у неё теперь появиться свободного времени.

    А затем Света оказалась в царстве подземки. Цеплялась за руку мужа и водила очарованным лицом по сторонам. Низкие своды, яркие светильники, волны людского шума, заглушаемые только рёвом составов. Метро Света видела впервые. Описание в книжках, красочные картинки и фотографии оказались ничем перед реальностью. Она и сама не заметила, как после двух пересадок, оказалась на станции «Университет», и муж уверенно тащил её на выход. Москва восхищала своей динамичностью, яркими красками и многолюдьем. Света забыла о скорой встрече с родителями Игорька, впитывая в себя атмосферу мегаполиса.

    В стенах института было прохладно и пахло пылью, как в старой библиотеке. Бывшие ещё вчера выпускники школ и техникумов толпились в приёмной комиссии, заполняли анкеты и сдавали документы. Света проходила по льготам. Красный диплом давал возможность поступить без вступительных экзаменов, а выпускникам из советских республик выделялись дополнительные места. Взяв у Светланы документы и анкету, сухенькая старушка в огромных роговых очках похлопала её по руке и попрощалась до августа, когда будут вывешены списки принятых.

    Вывалившись на раскалённую от палящего солнца улицу, молодые заскочили в открытое кафе, съели по пирожному и мороженому, выпили лимонад и поехали домой разбирать вещи. Родителей ещё не было, и Игорёк решил пристать к жене с супружеским долгом. Он так долго терпел, не трогая, не целуя любимую. Казалось, прошёл месяц, хотя он был в ней вчера утром. Да и встала Света очень удачно, нагнувшись над чемоданом и вытаскивая бельё. Игорёк до дрожи в руках сжал её бёдра, погладил вверх, вниз, подцепил край платья и медленно приподнял. Белые, хлопковые трусики так аппетитно обтягивали ягодицы, что у Игорька скопилась слюна и стало тесно в штанах. На прелюдию сил не хватало, член болезненно дёргался, требуя свободы.

    Света тихо застонала, больше прогнулась в спине, выпячивая упругую попку. Она безумно хотела мужа, почувствовать крепкое сжатие груди, жёсткие пальцы на бёдрах, твёрдый член внутри, врывающийся резко и глубоко. Ей совсем не хотелось нежностей, её переполняла энергия шумного города, требующая мощного выхода. Они были на одной волне, кипели, горели и опаляли друг друга. Игорь не стал раздевать жену, спустил трусики до колен, прошёлся рукой по увлажнившейся промежности, расстегнул ширинку и резко вошёл, выбивая воздух, смешанный с гортанным криком. Он с рыком шлёпался бёдрами об ягодицы, врезаясь, вспарывая плоть, Света с криком принимала полностью в себя, истекая соками и обволакивая ствол собой. Так Игорь Свету ещё не имел. Он полностью открылся, трахая с остервенением, как в последний раз, а Света поняла, содрогаясь от оргазма, что такой Игорёк ей нравится больше. От него исходила мужская власть, звериная похоть, заставляющая плавиться каждую Светкину клеточку. Игорю очень хотелось кончить в жену, но он понимал, что ребёнок поставит жирный крест на их выстроенной в поезде жизни, поэтому он вышел в последний момент и со стоном выплеснул семя на поясницу.

Глава 8

    Ксения Ильинична оторопела, увидев незнакомую девку у себя на кухне. То, что и сына там быть не должно, отошло на второй план. Она стояла в проёме, открыв напомаженный рот, дёргала рукой в воздухе и делала никчёмные попытки что-либо сказать.

- Привет, мам. Я вернулся, - постарался разрядить напряжённую обстановку Игорёк. – Познакомься. Это Светлана.

    Светлана торопливо вытерла вспотевшие ладошки об платье, сделала два шага вперёд, по направлению к свекрови, и протянула руку.

- З-з-дравствуйте, - не заикаться при виде строгой и модно одетой женщины было невозможно.

    Ксения Ильинична смерила протянутую руку ледяным взглядом, перевела взгляд на симпатичное, но явно не благородное лицо, и фыркнула, переместив своё внимание на сына.

- Игорь. Мы, по-моему, договаривались, что ты не водишь в квартиру девок, - от её тона вымораживало воздух, и Свету начало потрясывать от озноба.

- Это не девка, мам, - вступился за любимую Игорёк, попутно притягивая её к себе. – Света – моя жена. Законная. Мы поженились в Добруше.

    Ксения Ильинична никогда не жаловалась на здоровье, раз в год проходила диспансеризацию и следила за сердечным ритмом. А вот сейчас этот ритм сбился, подпрыгивая до глотки и прикрывая глаза шорами. Она судорожно нащупала рукой стенку, опёрлась на неё и попыталась сделать вдох. Попытка с треском провалилась, за ней, в туже пропасть провалилась и задыхающаяся женщина.

    Молодые не на шутку испугались, увидев сползающую по стене маму. Светка забегала по девятиметровой кухне, беспорядочно размахивая полотенцем, а Игорь не придумал ничего лучше, чем схватить со стола чашку с чаем и выплеснуть матери в лицо. Неизвестно, что помогло – движение воздуха от полотенца, тёплый чай с четырьмя кусочками сахара, или восстановление сердечного ритма, но Ксения Ильинична с трудом разомкнула налившиеся свинцом веки, протянула к сыночку трясущуюся руку и тихо простонала:

- Игорёк… Сы́ночка… Скажи, что ты пошутил…

    Игорь посмотрел на Светку, затем на мамку, прокрутил последствия в голове, и в конце концов выбрал любовь… Любовь к жене.

- Не пошутил, мам, - присел на корточки и взял её за руку. – Я давно люблю Свету, уже четыре года как. Дождался, когда ей исполниться восемнадцать, и женился.

    Ксения Ильинична не могла проникнуться словами сына, не верила в услышанное и мечтала, чтобы это был всего лишь сон. Только реальность не хотела сгибаться под её желания, убрав всё лишнее с глаз долой. На Ксению по-прежнему испуганно смотрела деревенская девица, не желая растворяться.

- Игорь! Ты завтра же подаёшь на развод! – начала давить на сына Ксения. – Я позвоню Людмиле, и она всё сделает за день!

- Мама, нет! – Игорь встал и задвинул Свету за спину. – Я не буду разводиться с женой! Если ты против неё, мы уйдём жить в общежитие!

- Тебе всего двадцать! Только дураки женятся в двадцать лет! Вы на что собираетесь жить? Ты учишься! Эта… Как её там… Света! Только окончила школу!

    Ксению Ильиничну трясло. Её продуманный сценарий жизни сына со звоном трескался и осыпался на глазах. Не такое будущее она планировала для единственного ребёночка. Всю его жизнь мать распланировала на десять лет вперёд. Через два года Женечке Поляковой исполниться восемнадцать, они начнут встречаться, спустя год поженятся, а её папочка, и Боре в министерстве должность пробьёт, и квартиру молодым нарисует. Только Женечка Полякова с грохотом накрывалась медным тазом, а вместо должности и квартиры перед ней стояла деревенская дура, охомутавшая безмозглого Игорёчка.

    Назревающий скандал спас Борис Владимирович, появившийся в эпицентре тайфуна с бутылочкой красного вина. Насмотревшись на молоденьких девочек, пришедших сдавать документы, Борис немного завёлся, и хотел провести вечер с женой. В очереди за винишком он представлял Ксеню в кружевном неглиже, привезённым его другом из Италии, и поправлял через карман подёргивающуюся плоть. Дааа. Не так он представлял своё возвращение домой… Истеричные визги жены услышал уже на лестничной площадке, тыкая ключом в замочную скважину. Попав в квартиру, побежал на крик, забыв снять ботинки. Ксеня очень не любила эту привычку, расхаживать по коридору в уличной обуви, а Боря не любил расстраивать жену. Только взбешённую жену он любил ещё меньше.

    Представшая картина умещалась в ёмкое слово «пиздец». Матом Борис Владимирович не ругался. Не по статусу профессору иметь язык грузчика. Но почему-то глядя на жену, лежащую на полу и подпирающую головой стену, и сына, склонившего над ней красное от гнева лицо, именно это слово ковырялось в мозгу.

- Что здесь происходит? - поинтересовался Борис, нервно поглаживая пузо бутылки.

- Боря! Боричка! – заголосила Ксеня. – Наш дурак женился! Представляешь, Боря! Женился! И на ком! На девке из этого… как его… Твоего сраного Добруша! Это ты, Боря, виноват! Это ты отправил мальчика в захолустье на перевоспитание!

    Ксению снова трясло. Каждое новое слово произносилось на тон выше, пока она не перешла на визг. Сердце отстукивало, как армянский дхол, сводя грудную клетку, в глазах прыгали чёрные мошки, мозг распирало от боли. Так плохо Ксении Ильиничне не было ещё никогда.

- Скорую! Вызывай срочно скорую! – прокричал Борис, поднимая и укладывая жену на диван.

    Он первый раз в жизни так испугался. Его жена, его поддержка билась в истерике, багровея на глазах. В уголках губ скопилась пена, а глаза грозились вывалиться из орбит.

    Игорь тоже испугался. Такой маму он не видел никогда. Правда, совесть за выкинутый фортель его не мучала, но получившийся скандал обеспокоил. Конечно, за маму он переживал, но любовь к Светке перевешивало всё.

    Игорь подлетел к телефону, вызвал скорую и вернулся на кухню, готовясь сражаться за своё счастье до конца. Скорая приехала быстро. В такие дома они всегда приезжали быстро. Фельдшер померял Ксении давление, вколол укол, дождался, когда та уснёт и прошёл с Борисом в комнату.

Глава 9

Посидев пять минут со спящей женой, убедившись в её ровном дыхании, Борис Владимирович решил наконец поговорить с сыном. От пережитого стресса он не мог вспомнить, что кричала ему Ксения. Борис тяжело поднялся и медленно пошаркал на кухню. Сын сидел на корточках перед плачущей девицей, держал её за руки и что-то шептал. Она всхлипывала, кивала головой и смотрела преданными глазами на него. Борис вспомнил, как привёл свою жену к родителям. Они категорически были против неё, особенно мама, кричащая что сын привёл в дом потаскуху. Но Боря любил свою Ксеню и женился на ней вопреки родительским желаниям. Правда Ксеня никогда не смотрела на Борясика с такой преданностью. Она всегда была королевной, одаривающей его своей лаской и вниманием. Мама так и не приняла его жену, капая ядом до самой смерти. Она не хотела видеть, сколько хорошего сделала для сына невестка. Всегда наглаженный, накормленный, стремящийся, с подачи Ксюхи, к самосовершенствованию. Мама была слепа по отношению к снохе, считая, что та только тянет деньги и высасывает кровь. Удивительно, как Ксения сейчас напоминает его мать, своей опекой единственного сыночка, своим желанием контролировать всю его жизнь. Дай Ксюше волю – она и жопу начнёт ему подтирать, жалуясь, что малыш делает это неправильно.

- Рассказывайте, - устало вздохнул Борис Владимирович, достав штопор и сев за стол.

- А что рассказывать, па? – зарылся в волосы Игорёк, оттягивая и пропуская их сквозь пальцы. – Это Света, моя жена. Мы поженились в Добруше неделю назад. Она подала документы в МГУ, и мы будем жить вместе. На развод я не согласен, а будете настаивать – уйду в общагу.

- Коротко, чётко, по существу, - протянул Борис, осушая второй стакан вина. – Давайте знакомиться поближе, Света. Доставай сын стаканы.

Дальнейший вечер Игорёк взахлёб рассказывал, какая его Светка умница. И работящая, и готовит хорошо, и школу с золотой медалью закончила, и его, лоботряса, на трудовой путь наставила.

- Ты не думай, па, что мы на вашей шее сидеть будем. Я на подработку выйду, Света через год, тоже. Нам только немного помочь с институтом надо, чтобы Светку точно туда приняли.

- С институтом помогу, с подработкой тоже, - махнул рукой, разогретый вином Борис. – Только Игорь, учиться тебе придётся за двоих, без хвостов и пробелов по предметам.

- Спасибо, пап. Всё подтяну, - Игорёк полез обнимать отца. – Ты это…пап. С мамой поговори. Я люблю Светку, и никогда не оставлю.

- Поговорю, сын. Обязательно поговорю.

Светик в эту ночь плохо спала. Она больше не строила иллюзий в отношении свекрови, её жизнь здесь будет трудной и лишённой материнского тепла. Она глянула на спящего мужа. Во сне его расслабленное лицо выглядело как у подростка, лишённого забот и проблем.

- Ничего. Отучимся, устроимся на работу, приобретём маленькую, кооперативную квартиру, и заживём. Родим мальчика и девочку, купим шесть соток и будем по выходным выращивать клубнику.

Светка решила отпустить волнения, не обращать внимание на недовольства свекрови, учиться и жить ради мужа, ради их маленькой семьи.

Утром Борис позвонил в институт, соврал, что приболел и на пару дней останется дома. На него навалилось очень много неотложных дел, которые требовали его вмешательства. С подработкой и поступлением Светланы проблем не было, решение о наборе он принимал сам. Да и пристроить девушку в библиотеку на полставки тоже было легко – Полина Викторовна давно просила помощницу, которая могла заняться картотекой. Боря заглянул в свою спальню, убедился, что Ксеня ещё спит и набрал соседу по даче.

- Михалыч, не отвлекаю? – поприветствовал товарища по бане. – Дело у меня к тебе есть.

- Выкладывай, Боря. Чем смогу, помогу, - проговорил собеседник на другом конце провода.

- Игоря моего на подработку пристроить надо. Женился, оболтус, семью содержать придётся, - пожаловался Борис.

- Он же у тебя в Бауманке на инженера учится?

- На третий курс перешёл, - не без гордости отозвался Борис. – На красный диплом пока идёт.

- Могу помощникам кадастрового инженера устроить. Сейчас сезон, пора ремонтов и перестроек, на выходных много работы, - начал перечислять Михалыч. – Зарплата небольшая, но платят стабильно.

- Спасибо, друг. Когда его к тебе прислать?

- Давай в понедельник, дружище. Пусть к восьми подъезжает с документами. В субботу баньку справим? – поинтересовался Михалыч.

- Справим. С меня поляна, - простился Борис.

Самое простое он уже сделал, осталось поговорить с женой и убедить её смириться с решением сына. Нужно вывезти жену на дачу, попарить в баньке, пригласить на прогулку в рощу, устроить романтическое свидание. Пока он строил планы на выходной, молодые вышли на кухню, шепчась и обнимаясь.

- Доброе утро, молодёжь, - вошёл следом Борис Владимирович. – Ваши проблемы решил. Ты, Игорь, с понедельника работаешь в БТИ у Петра Михайловича, а тебя, Светлана, ждёт библиотека в МГУ под руководством Полины Викторовны. Мать сегодня заберу на дачу, а вы до понедельника отдыхайте, посмотрите Москву.

- Спасибо, пап, - Игоря распирала от радости, еле удержался от прыжков и кручения сальто. Сдержанно приобнял отца, затем схватил Светку и закружил, сшибая стулья.

Отец не обманул. Как только Ксения проснулась, затащил её в машину и укатил на четыре дня, оставив молодым квартиру на растерзание. Светка вздохнула свободно. Радость билась бабочками в груди и животе. Её мечты сбывались. Она будет учиться в одном из лучших институтов страны, у неё есть работа, а с таким добрым свёкром и Ксения Ильинична не так страшна.

Игорь воспользовался советом отца, показал достопримечательности города жене. Где они только не были за эти четыре дня. Красная площадь, Третьяковская галерея, Воробьёвы горы, Парк культуры имени Горького. Светка визжала от счастья, расплачиваясь вкусными обедами и жарким сексом. Они перетрахали все поверхности в квартире, оставив только спальню родителей нетронутой. Именно об этом мечтал Игорёк, когда писал Светке письма холодными вечерами. Круглосуточный допуск к телу жены, к её узкой киске и мясистым сиськам. Как он их любил… Как боготворил… С первого раза, как Светка дала потрогать эту мягкость, перекатывающуюся в руках. Он готов был провести всю жизнь под их тяжестью, готов был умереть под ними. Жаль, что этому не суждено было сбыться…

Глава 10

    Понедельник был насыщен на эмоции. С дачи вернулись родители, пройдясь шлейфом ненависти со стороны Ксении Ильиничны, решившей объявить глупому сыну и ушлой невестке бойкот, а молодых ждала их первая работа, которая позволит обрести независимость от старшего поколения. Светику испортить настроение сегодня ничего не могло, она летала в предвкушении новой жизни в столице, представляла своё рабочие место, и даже не обратила внимания на гневные взгляды свекрови. Игорь под впечатлением страстной ночи, также проигнорировал гневные взгляды матери. У него до сих пор прыгали перед глазами груди, скачущей на нём жены. Мммм. Как они взлетали и с тяжестью опадали… День только начался, а он уже фантазировал о совместно ночи.

    Библиотека Светлане очень понравилась, как и Полина Викторовна, работающая в царстве книг уже двадцать лет. Высокие стеллажи пестрели разноцветными корешками классики и научной литературы, а Полина Викторовна с такой любовью рассказывала о своём королевстве, что заразила девушку оптимизмом. Света набросилась на картотеку, переписывая наличие, состояние по стеллажам. Она скакала со стремянкой, чудом не переломав ноги своей активностью.

    Игорь оказался в мире бумаги, карандашей и ку́льманов, кружек с тёмными, чайными ободками и сушек с маком. Бюро бурлило женщинами среднего возраста и потными мужиками в очках. В какой-то момент парень испугался, что все инженеры к сорока становятся такими же, как после вируса, проникшего через заразные баранки или дешёвую заварку. В этом спёртом, сдобренном июльской жарой, помещении его удерживал только долг семьянина и нежелание сидеть на шее родителей. Весь день он прошивал дела, знакомился с инструкциями, мечтая вырваться из смрада и пошлых заигрываний. Игорь не находил себе места, переживая, как доехала жена, оказавшаяся первый раз в Москве одна. В пять по полудню он пробкой вылетел на улицу, стремясь встретить Светлану у метро.

    Его красавица выплыла из подземной прохлады улыбаясь и распирая от желания поделиться своими впечатлениями с мужем. Их было море, начиная от самостоятельно преодолённой дороги на работу, заканчивая множеством знакомств с преподавателями института. В коллективе Свету приняли радушно, обещая помощь и поддержку, а узнав, что она медалистка, поступившая именно сюда, несколько ректоров предложили своё крыло.

    Они зашли в магазин, купив необходимые продукты, и подсчитав оставшиеся деньги, пришли к неутешительному выводу о жёсткой экономии. До первой зарплаты надо было дотянуть две недели, поэтому мороженое и сладости для них временно были недоступны.

- Ничего, - обнял Игорёк жену за талию. – На макаронах и гречке тоже можно жить.

- С тобой даже на хлебе и воде, - склонила голову к плечу, любимого Светка, мечтательно улыбаясь.

    Квартира встретила тишиной и отсутствующими родителями, что позволило Игорьку спереть в холодильнике пару толстых кусков любительской колбасы и разнообразить им со Светкой отваренную гречку. Светик вгрызалась зубками в бутерброд, мыча и закатывая глаза. Ужин оказался райским, с учётом отсутствия перекусов в течении дня, как у Светы, так и у Игоря. Они жевали, смеялись, рассказывали о работе, запивая разговоры сладким чаем, пока не хлопнула входная дверь.

    Воздух, как будто сгустился, напитался злостью, являя в проёме недовольную увиденной картиной Ксению. Светочка вжалась в угол, поставив трясущуюся чашку на стол, и опустила глаза. Она макушкой чувствовала прожигающий взгляд, насильно держа свою попу на стуле. Ей очень хотелось залезть под стол, сбежать в комнату, или просто испариться. Свекровь со скрипом отодвинула стул, села за стол и уставилась в тарелку сына.

- Вижу, выводы ты сделал правильные, Игорь, - нехотя выдавила со злостью Ксения. – Раз ты теперь такой взрослый, и сам решаешь, как жить, мы снимаем тебя с обеспечения. Из квартиры выгнать я тебя не могу, но лишить денег вполне. Посмотрим, на сколько тебя хватит.

- Мы не собираемся сидеть на вашей шеи, мама, - начал заводиться Игорёк. – Если тебя напрягает наше общество, мы можем переехать в общежитие.

- Не торопись, - хлопнула рукой по деревянной поверхности. – Успеешь ещё в клоповник съехать. Сейчас нам надо попытаться ужиться двумя семьями в одной квартире.

    Уживание началось этим же вечером. Расписание посещения и уборки мест общего пользования появилось на дверце холодильника к приходу Бориса. Полки в холодильнике и шкафчиках поделены ещё раньше. Спать молодые ложились под гнётом негатива после общения с хозяйкой дома. От обиды и бешенства у Игорька не встало желание, как и у Светки, желающей свалить из этого дома куда подальше.

- Ничего, Светлячок. Прорвёмся, - обнял её Игорёк, притягивая к себе и целуя в макушку. – Люди и в коммуналках живут.

- Прорвёмся, - тяжело вдохнула Света, зарываясь носом в плечо. – В конце концов, когда станет совсем тяжко, снимем комнату в общаге.

    В принципе, всё было достаточно спокойно. Света старалась не выходить из комнаты в присутствии свекрови и не нарываться на её недовольный взгляд, а Ксения старалась приходить домой позже, благо поступил новый заказ, намного крупнее предыдущих. В пятницу родители уезжали на дачу, а молодые отрывались, не стесняясь громко стонать, кричать и ходить по квартире голыми. Правда, стонать и кричать получалось только вечером, так как все дни Игорёк был на выезде с инженером, перемеряя объекты недвижимости и фиксируя переделки.

    Свете в отсутствии мужа скучать было некогда. Уборка, стирка, готовка. Она старалась вылизать квартиру, надеясь получить одобрение свекрови, смягчить отношение к себе, показать, что она хорошая хозяйка. Только сердце Ксении не таяло, оставаясь ледяным и жестоким, она не замечала старания невестки, ища только недостатки в ней. Но и с этим Светлана научилась жить, смотря с надеждой в радужное будущее, ожидающее их семью. Света была счастлива. Счастлива, как никогда.

    Игорь тоже втягивался. В работу, в семейный быт, в раздельное существование с родителями. Иногда его, конечно, мучала ностальгия по прошлым, запойным вечерам, шумным компаниям и развлечениям, но она мигом пропадала, как только в поле зрения попадала любимая жена. Игорь был счастлив. По-настоящему счастлив.

Глава 11

    Первый учебный день для Светочки начался со знакомства с сокурсниками. В основной массе все были её ровесниками и детьми из непростых семей. Таких нищенок, как Светлана, можно было пересчитать по пальцам. Но она не унывала. У неё есть любимый муж, надёжные стены и подработка, делающая её полезной для семьи. В конце концов, именно труд сделал из обезьяны человека. С неделю непростая молодёжь игнорировала и посмеивалась над ней, пока сорока не принесла под хвостом, чья, Светочка, невеста. Теперь её осаждали лживыми улыбками, подхалимством и лестью. Ей бы послать их в тайгу без компаса, да только воспитание не позволяло грубить и обижать людей. Так что держала себя Светлана в руках, мило улыбаясь и интересуясь делами. На какое-то время она стала своей девчонкой для звёздных девочек и мальчиков, отбивалась от совместных тусовок и походов в кафе.

    Первый учебный день для Игорёчка начался с отбиваний от грядущих попоек и от чрезмерного внимания Лариски, проведшей всё лето в Таллине под неусыпным контролем тётки, и озверевшей без члена. Новость о его женитьбы взорвала курс. Большинство крутило у виска и называло нелестным словом «мудак», а меньшинство, узнав откуда невеста, выкатывали из орбит глаза и называли целой фразой «ну ты точно мудак». Игорю пришлось обидеться, сесть в самый угол, подальше ото всех, и усердно писать конспекты. Зато появился повод отказаться от гулянок, не признаваясь в лишении денежного обеспечения.

- Так ты что, променял меня на белорусскую доярку? – надула губы Ларка, наматывая выбеленный локон на палец. – Она трахается лучше?

- Нет, Лар. Тебя никогда не было, - решил расставить все точки Игорёк. – Был ничем не обременённый секс, без условий и обязательств. Теперь его нет, так как у меня жена и обязательства перед ней.

- Ну и придурок ты, Райнов! – крикнула Лариска, сдерживая слёзы. – У меня, может, к тебе чувства! Любовь, может быть!

- Прости, Лар. – примирительно коснулся плеча. – Я Светку люблю.

    Лариска закрыла руками лицо, и всхлипывая убежала, оставив парня чесать затылок и мучаться угрызениями совести. Угрызениями долго Игорь не мучался – он ведь никогда ей ничего не обещал, более того, они никогда не говорили об отношениях и чувствах. Если бы Игорь знал, что у Ларки на него есть какие-то виды, он ни за что бы не подкатил к ней яйца, натирал бы мазоли на руках, но к Ларке ни-ни. Постояв немного, сегодняшняя звезда побрёл на выход. Его ещё ждал любимый БТИ с нафталиновым коллективом, почерневшими от заварки чашками и несменными баранками с маком.

    К концу недели эмоции устаканились, и завсегдатаи приятели потекли мириться, напрашиваясь на поляну по поводу свадьбы. Вот тут Игорю пришлось признаться, что родители лишили его карманных денег, и ему приходиться зарабатывать на хлеб самостоятельно.

- Извините, пацаны, но я временно нищ, как сокол, - пожаловался им Игорёк. – На поляну нет ни времени, ни денег.

    После вывернутых в показательных целях карманов, он услышал в свой адрес снова нелестные слова, обидевшие его сильнее, чем в первый раз. Мысли об отлавливании по одному и промывки рта мылом всплывали ни раз по дороге на работу. Да и место работы после всеобщего смеха немного напрягало. Но как говориться: «Труд из обезьяны сделал человека», поэтому Игорь набросился на наработку баллов, стиснув зубы.

    Со временем всё успокаивается, входит в размеренную колею. Одни смеряются, что ты больше не ходок, другие – что больше не душа компании, третьи – что дружба с невесткой профессора Райнова не гарантирует халявной сдачи зачётов. Основная масса решила держать нейтралитет. Всё-таки, что Света, что Игорь являлись членами достаточно влиятельной семьи в университетском окружении, и ссориться, или заниматься травлей рисковали единицы. Да и единицы, не достигнув одним им ведомой цели, присоединялись к нейтральной стороне.

    Молодые трудились на пределе сил, не давая себе поблажек. В институтах рвались в ряды первых, грызя гранит науки с особым усердием, на работе пахали, не жалея сил, доказывая, что молодость не показатель ветрености и распиздяйства. К Новому году Игоря перевели из помощника в кадастрового инженера с повышением заработной платы, а Светлану посвятили в нюансы работы Полины, которая со спокойной совестью легла на обследование в больницу. Свободного времени стало ещё меньше, но взамен на полке холодильника у ребят стали появляться курица, колбаса и фрукты. Правда с Ксенией Ильиничной всё замерло на том же уровне. Полный игнор, тщательное высматривание косяков и жгучая ненависть к избраннице сына.

    Как бы не менялись их жизненные обстоятельства, одно оставалось неизменно. Ночью они принадлежали друг другу, даря нежность и страсть. Игорь стремился к разнообразию, открывая перед женой новые границы удовольствия, а Светлана послушно следовала за желаниями своего мужа, открываясь и принимая всего его. Камасутра была изучена, местами исследована и опробована, а купленный на сэкономленные деньги видик и пара пикантных фильмов показали, что предыдущий, бумажный вариант являлся школьной программой.

    Первый раз Светочка смотрела кино для взрослых с закрытыми глазами, густо краснея и сопя в подмышку мужа, раза с третьего открыла очи, но после просмотра долго молчала, уйдя во внутрь себя. В эту ночь они не занимались любовью. Игорь потратил ни один час, успокаивая и объясняя любимой, что увиденное ей приемлемо в стенах спальни.

- Я попробую, - простонала Света, пряча лицо на груди у мужа. – Вот переварю, и попробую.

- Я тебя очень люблю, Светлячок, - чмокнул в макушку жену. – И хочу, чтобы в постели между нами не было стеснения и зажатости. Я хочу сходить здесь с ума от твоей раскрепощённости и открытости. Мы супруги и, между нами, не должно стоять запретов и закомплексованности.

    Света попробовала, заставила себя перестать стесняться и комплексовать. Игорь был на седьмом небе от счастья. Чего он только не вытворял с женой, толкая раскрываться и получать удовольствие от познавания своего тела. Единственное, он не смог её уговорить на анальный секс. Светка упиралась, мотала головой и твёрдо говорила «нет». Только разве «нет» остановит настоящего пацана. Игорёк не сдавался, поглаживал во время ласк между ягодицами, приучал к касаниям в области заветной дырочки, нырял кончиком пальца во время совокупления, и надеялся, надеялся на новогодний подарок.

Глава 12

    Под Новый год страна гудела после подписаний Беловежских соглашений и Алма-Атинской декларации. Республики праздновали и плясали, получив долгожданную независимость, Советский союз загнулся, отторгнув огромные территории с живущими там русскими людьми, а новая Россия вступала в девяносто второй год с обворованным народом и огромными долгами, похожая на гордую голодранку.

    Света находилась в растерянности, став в один момент иностранкой без угла и ясного будущего. Свёкор обещал приписать невестку к общаге, но общую картину это не меняло.

- Только через мой труп! – кричала Ксения Ильинична, когда Игорь попросил прописать жену на их площадь и поспособствовать получению гражданства. – Где взял свою оборванку, туда и возвращай!

    После этого Ксения, как будто сорвалась с цепи. Постоянные скандалы, требование освободить квартиру, выбрасывание продуктов и одежды в помойное ведро. Угомонить её не получалось даже у мужа. В результате молодые переехали в институтское общежитие, заняв девятиметровую комнату с двумя металлическими кроватями. Борис Владимирович умолял их остаться, обещал приструнить жену, но Игорь был непреклонен. Он давно сделал выбор, и тот был не в пользу родителей. Вот так под Новый год Ксения Ильинична лишилась сына, проклиная белорусскую блядь, а молодые Райновы обрели полную независимость, как и бывшие республики, переехав в тесный клоповник с ржавым ложем, двумя тумбочками и кривым шкафом с отваливающейся дверцей. Комично. Эта семья чётко повторяла действия когда-то общей страны.

- Ничего, Светлячок, прорвёмся, - в который раз успокаивал жену Игорёк. – До весны дотянем, а там квартирку снимем. Всё будет хорошо. Верь мне.

    Светик, как всегда, верила. Да и как не верить, когда любимый ради тебя послал родителей в пешее путешествие, и переехал с тобой в лишённое удобств помещение.

    Быт стал, в какой-то мере, проще. Свете больше не надо было драить огромную квартиру, пытаться угодить свекрови и расстраиваться каждый раз, когда та брезгливо кривила рот. Правда секс на скрипучей кровати, повизгивающей как несмазанные качели, оказался под запретом, но молодость, гибкость и твёрдый пол спасли их и в этой ситуации.

    Новый год решили отмечать с приятелями Игорька, отказавшись приехать к старшим Райновым. Огромное количество спиртного встретило их на даче у Дениса, закатившего поминки Советского союза. Обязательным условием была чёрная одежда, единственный показатель поминок, остальное искрило, взрывалось громкой музыкой, смехом и совокупляющимися парочками, ополовинившими запас градусов.

    Денис Ирвин был сыном министра внешней торговли, и с лёгкостью спускал отцовские деньги, в которых единственный отпрыск никогда не знал нужды. Золотой мальчик, старше Игорька на два года, питал странную привязанность к профессорскому сынку. Нет. Денис не был сторонником голубой любви, наоборот - любил девочек больше всего на свете, но Игоря считал младшим братом, введя в свой тусовочный круг, и никогда не позволяя посмотреть на него косо.

     Молодых Денис встретил радушно, оставив двух девиц проституцской наружности, ластящихся к нему на диване.

- Дружище, здоро́во! – подошёл, расставив руки для объятий. – Сколько лет, сколько зим!

- Привет, Дэн, - поприветствовал Игорёк друга. – Познакомься. Моя жена, Света.

    Дэн глянул на мило улыбающуюся девушку, и почувствовал прострел в груди. Света была, как из сказки, читаемой ему в детстве. Толстая, длинная коса лежала на пышной груди, подчёркивая её объёмы, ртутные глаза, отражающие блики светильников, пухлые губы, растянутые в приветливой улыбке, обнажающей жемчужные зубки. Светлана сияла естественной красотой, покоряющей правителей, сталкивающей государства в войнах, порабощающей души мужчин. Именно такие женщины делали из друзей врагов, из родных братьев – гнусных предателей.

- Очень приятно, Светлана, - Дэн протянул руку, приподнял хрупкую кисть и оставил на ней поцелуй.

    Света не привыкла к такому вниманию. Она старалась держать лицо, старалась не дёрнуть рукой, старалась не обидеть друга мужа. Только друг мужа забыл о дружбе. В глубине подкорки разрабатывался план по присвоению чужой жены, достойной лучшего мужа, лучшей жизни, лучшего всего. Дэн не сомневался, что лучшее для Светланы – это он.

    План был прост, но для начала нужно было прощупать ситуацию, а лучший способ – напоить соперника. Вот тут пришлось обломаться. Игорёк отказался бухать, прикрываясь приёмом лекарств. На самом деле пить Игорь побоялся. Его сегодня ждал допуск к попке, а первое проникновение требовало трезвых мозгов. Зато он активно подливал шампусика жене, желая расслабить и сделать более сговорчивой. Он не знал, что его ждёт подарок, и Света себя уже уговорила.

    Что до Дениса, парень не унывал. Сейчас он получал информацию, анализируя и собирая пазл. Его порадовало, что Светик не блядь, но расстроило, что Игорь был её первым. Нет. Это не ревность. В этом Дэн видел сложность и большие, розовые очки, делающие Игоря принцем в глазах жены.

    Денис всегда был терпелив и настойчив. Он предпочитал выждать, поймать нужный момент и действовать на захват. После услышанной истории их любви, план сформировался окончательно. Сблизиться, стать необходимым другом семьи, дискредитировать принца и влюбить принцессу. Да, подло. Да, низко. Но в любви все средства хороши.

    Бой курантов прощался с державой, молодёжь со старым годом, а Игорь с предвкушением встречал девяносто второй. Ибо, как год встретишь, так его и проведёшь. А встречал он его со вкусом, лаская жену на втором этаже, под раздающийся счёт, хлопки открывающегося шампанского и радостные крики внизу. Расслабленная от игристого жена лежала на спине, закатив от удовольствия глаза и широко расставив ноги. Света горела под голодным взглядом мужа, изгибаясь в спине и проводя рукой по груди. Блики хрустальной люстры вырисовывали на коже причудливые узоры, отражались блеском от влажных складочек, приводя Игорька в полное восхищение. Рот наполнился слюной, жаждя вылизать каждый сантиметр плоти и любимого тела. Он опустился на колени, впился руками в ягодицы, приподнимая бёдра навстречу жадному языку, стремящемуся проникнуть в сочащуюся киску.

Глава 13

    В душе́ Дениса бушевал ураган. Он уговорил Райновых погостить несколько дней, наслаждаясь близостью Светланы. Чужой Светланы, пока не его, но потерять её из виду парень был не готов.  Дэн держал лицо, сжимая кулаки, когда Игорь открыто целовал его любимую, но ни одним движением мышц не выдавал своего отношения. За эти новогодние праздники он не раз присутствовал в спальне, наблюдая за ласками супругов. Ему хватало и этой малости. Видеть, как Светочка извивается от страсти, слышать, как девушка стонет от удовольствия, наблюдать, как она с криком кончает, выгибаясь и закатывая глаза. Он кончал вместе с ней, представляя себя на месте Игоря, он мечтал присоединиться к ним и получить хоть половину этой женщины, но… Всегда было но… Света была не такой. Она никогда не станет делить себя. Она будет принадлежать одному мужчине. Со временем Дэн станет тем мужчиной. Он готов ждать.

    Денис ждал. Год, два, четыре. За это время утекло много воды. Народ в большинстве обнищал, но был заткнут словом «приватизация». Пока нищий люд приватизировал квартирки, комнатки и дачные участки, сильные мира сего приватизировали заводы, фабрики и банки. В стране установилась рыночная экономика, в которой продавалось и покупалось всё. В ночное время, вдоль дороги стояли бабочки, в переулках работали мелкие уголовники, у метро стояли напёрсточники, и вся система крутилась, как слаженный механизм, на отъём оставшихся денег у населения.

    Младшие Райновы уже три года как снимали однокомнатную квартиру на окраине столицы, заезжали по важным датам к родителям и раз в год ездили на неделю в дружественную белорусскую страну. С Ксенией Ильиничной отношения оставались нейтрально холодные, и Света перестала надеяться на их потепление. Ксения так и не простила невестке потерю сына, так и не смирилась с его выбором. Каждый раз, выпив вина, она намекала, что Женечка стала просто красавицей, и всё ещё ждёт принца на белом коне. Не сложно было догадаться, кто являлся тем принцем, но Игорь резко пресекал любые попытки матери разрушить его брак.

    Денис втёрся в доверие супругов, бросаясь на выручку каждый раз, как у них возникали проблемы. Ребята всегда могли на него положиться, не догадываясь, что тот давно и безответно любит Светлану. Дэн научился любить её на расстоянии, не конкурируя с другом, но всегда находясь рядом. По выходным они выезжали к нему на дачу, где каждую ночь проводили втроём. Нет. Света оставалась верна мужу, а Дэн довольствовался мастурбацией, наблюдая за ними из темноты. Он не смог причинить Светлане боль. Он боготворил её и не желал видеть слёз, а разбить их семью значило, и боль, и слёзы, и потухший взгляд. Дэн смирился с ролью друга и научился просто ждать.

    Игорь работал в архитектурном НИИ, окончив Бауманку с отличием, проектировал дома и всё также был без ума от Светкиных сисек, которые не оставлял без внимания каждую ночь, а Светка устроилась в автомобильный салон помощником бухгалтера, и всё также сходила с ума по рукам и губам мужа, отдаваясь его умелым ласкам каждую ночь.

    Зарплата у девушки была небольшая, но практика на пятом курсе давала возможность набраться опыта и защитить диплом. Марина Николаевна, главный бухгалтер, поддерживала Светкины начинания, делилась знаниями и прочила постоянное место после защиты. Чем зацепила её белорусская красавица, Марина не понимала. Может ранним взрослением и оторванностью от родителей, может кротким нравом и исполнительностью, может напоминала ей дочь, оставшуюся в Грозном, после развала Советского союза, и погибшей вместе с мужем и сыном при бомбёжке. Они всего лишь хотели жить там, где родились. Они всего лишь не успели выбраться из города. Марина вряд ли когда-нибудь придёт в себя, вряд ли когда-нибудь смириться с потерей, но Светочка притягивала к себе наивностью и добротой, доверчивостью и неиспорченностью. Рядом с ней становилось теплее, душа не рвалась на части, сердце переставало кровоточить. Света была тем лучиком надежды, к которому хотелось тянуться.  

    Света в свою очередь тянулась к Марине Николаевне. В ней она нашла мать, которую оставила далеко, которой не стала свекровь, которая выслушает, пожалеет, даст совет. С ней Свете было легко, настолько, что она переставала скучать по дому.

    Конец апреля девяносто шестого выдался достаточно холодным. В Москве снег уже сошёл, но на Денискиной даче местами ещё попадался, образуя ледяную корку с северной стороны вековых сосен. Это абсолютно не мешала прогулкам в саду, вечерним шашлыкам и умелым пальцам гитариста. Денис играл для неё. Он всегда играл для своей Светочки. Свете нравилось слушать Дэна, выбиваемую из струн мелодию, его низкий голос, заглушающий треск костра. Света давно стала относиться к Денису, как к родному, близкому человеку, ненавязчиво поддерживающему их семью. Отец Дениса ушёл в отставку год назад, приватизировав дачу, три квартиры и маленький спиртной завод, а Дэн открыл транспортную компанию, гоняя фуры по ближнему зарубежью. Денис неоднократно предлагал Игорю сменить чертёжные инструменты на портфель бизнесмена, но тот отмахивался, прикрываясь мечтой детства строить высотки. Да и не бизнесмен был Игорёк, предпочитая держаться от немытого бизнеса подальше.

    В этот раз компания собралась небольшая, основной костяк без побочных знакомых. Среди них Света ощущала себя комфортно, не стесняясь достатка и дешёвой одежды. Она догадывалась, что золотые сливки Дэн не позвал из-за них, и была ему благодарна. Благодарность Света испытывала постоянно. И за найденную по дешёвке квартирку, и за продукты, привозимые другом в тяжёлые времена, и за лекарства, отправляемые её матери каждый месяц, поддерживающие больное сердце в рабочем состоянии, и за многолетнюю дружбу, не требующую ничего взамен.

     С гитары перешли на музыкальный центр, перебравшись с продуваемого двора в тёплую гостиную. Шашлыки принесли сюда же, расположившись на полу и поставив блюдо по середине. Аромат дымка, пряные специи и запах мяса вызвали у Светы лёгкую тошноту, перенаправив её аппетит на овощной салат и фрукты. Она жевала грушу и вспоминала, чем могла травануться на работе. Не первый раз её мутило после жирной пищи тёти Люды, готовившей обеды для сотрудников салона. Гастрит, после её рагу и котлет, обострялся раз в месяц, вынуждая Светика сидеть на диете. Света сидела, уравновешивая вред для фигуры от сидячего образа жизни. Видно, и в эти выходные не удастся отведать фирменных Денискиных шашлыков. Жаль.

Глава 14

    Купленный тест лежал на раковине, а Светочка сидела на унитазе, боясь посмотреть на бумажку, пропитанную реагентом, и обнаружить там две полоски. У неё ещё теплилась надежда, что врач ошибся. Устал, не выспался, спутал симптомы. Они же всегда были аккуратны. Пять лет, и никаких осечек. Почему сейчас? Когда у Светочки намечается карьера, когда в стране непростое время, когда население плывёт в неопределённое будущее?

    Настойчивый стук в дверь прервал её стенания, заставив дёрнуться и всё-таки глянуть на продукт фармацевтики. Две полоски. Две красные, жирные полоски, перечёркивающие не только тест, но и её планы и мечты.

- Светлячооок, открывай, - проурчал Игорёк, скребясь в белое полотно. – Я весь в нетерпении…

    Света вывалилась из ванны, всунула тест мужу и поплелась в постель. Её снова мутило, кружилась голова и болел желудок. Хотелось лечь, заснуть, а утром понять, что это был сон. Света так и сделала, только утром легче не стало. Вместо того, чтобы готовить завтрак, она двадцать минут обнимала белого друга, ещё столько же отмачивала опухшее лицо холодной водой. Чашка чая – всё, что желудок позволил в себя впихнуть.

    До работы Светлана доехала в предобморочном состоянии. Ей было жарко, душно и одновременно бил озноб. Холодный пот стекал по вискам, волоски приподнимались под одеждой, а мурашки скакали табуном наперегонки.

- Перепила? – не удержалась от комплимента Марина Николаевна.

- Хуже, - выдавила Светлана, падая на стул.

- Отравилась? – продолжала пытать женщина.

- Ещё хуже, - мотнула головой Света, вытирая потный лоб и облизывая потрескавшиеся от сухости губы.

- Беременная? – выдвинула последнюю версию Марина, с надеждой смотря на бледно-зелёную девушку.

    Света кивнула, закрыв глаза и борясь со слезами, прорывающимися наружу. Ей было страшно посмотреть начальнице в глаза, увидеть там разочарование, подтверждение её ветрености.

- Господи! Радость-то какая! Какие вы молодцы!

    Марина стащила Светку со стула и принялась обнимать и поздравлять. Вот тут слёзный поток и прорвался, оставляя тёмные, влажные пятна на блузке обнимающей женщины.

- Тю. Чего это мы плачем? – непонимающе уставилась Марина.

    Свету, как и слёзы, прорвало. Заикаясь и всхлипывая, она рассказала и про отношения со свекровью, и про съёмную квартирку, и про диплом, и про уплывающую из рук работу.

- А работа-то при чём? – поинтересовалась Марина Николаевна, вытирая ладонью слёзы.

- Как причём? Кому я нужна с пузом? – провыла Светка.

- Ну пузо у тебя появиться не скоро, успеем оформить и отправить в декрет. А там малыша в ясельки отправишь и выйдешь на работу. Диплом тоже не проблема защитить, тем более он у тебя практически дописан.

    Марина Николаевна успокаивала Светку, гладя по спине и произнося такие нужные в данной ситуации слова. Света начала успокаиваться, вытерла слёзы, высморкалась в платок и потихоньку втянулась в работу, подбивая кассу до обеденного перерыва. От запаха жирного гуляша её чуть не вывернуло наизнанку. Единственное, что было съедобным, оказался салат, который не продержался в желудке и пятнадцати минут. Положение спас сладкий чай с лимоном и апельсин, провалившиеся в пустой живот и оставшиеся там надолго.

    На следующее утро, взяв выходной, Светка побежала в районную консультацию, где столкнулась с непреодолимой проблемой. Иностранку без регистрации на учёт ставить отказались. Не помогло свидетельство о браке с москвичом, обучение в МГУ и пять лет проживания в столице.

    Игорёк, вернувшись с работы пораньше, застал жену плачущей, свернувшейся калачиком на кровати. Он с детства не посещал поликлиники и не мог предположить с чем столкнётся любимая.

- Поднимайся. Пора навестить родителей, - решительно скомандовал мужчина, услышав её рассказ.

    К старшим Райновым они приехали к семи, аккурат к возвращению тех с работы. Новость о внуке произвела фурор. Борис рванул за бутылочкой вина, а Ксения со звоном похоронила свои мечты о невестке из интеллигентной и состоятельной семьи. Нет. Свету она, конечно, не полюбила, но ради внука решила сменить гнев на милость.

- Значит так, - Ксения Ильинична решила сразу обозначить границы. – Вы переезжаете к нам. Временную регистрацию мы сделаем, ребёнка пропишем, а дальше видно будет.

    Волокита с регистрацией растянулась на две недели, несмотря на связи Бориса, и как только заветный вкладыш был получен, Света сразу пошла в гинекологию.

- Срок ещё маленький, пять-шесть недель, но беременность однозначно есть, - поправила очки на переносице неприятная, сухая женщина, являющаяся гинекологом на Светкином участке. – Вот направления на анализы. Сдавайте и приходите через две недели вставать на учёт.

    Сухо, лаконично и по делу. Света взяла бланки, спустилась вниз, узнала расписание процедурного кабинета и вышла на улицу. Май вступил в свои права. На газонах прорезалась травка, молодые листья прорвали почки. Природа тянулась к тёплым лучам солнца, насыщая воздух сладким запахом тополиной смолы.

    Светочка неспеша шла по скверу, подставив лицо под природный ультрафиолет, и поглаживала плоский животик рукой. То ли весеннее пробуждение, то ли стервозная атмосфера в поликлинике повлияли на Свету, но что-то щёлкнуло внутри и пришло внезапное понимание - она рада появлению в их жизни малыша.

    Сев на скамейку, будущая мамочка предалась мечтам. Кто у неё в животике? Мальчик или девочка? Куда поставить кроватку? Какие связать пинетки? Надо обрадовать родителей. Мама с папой так хотели внуков. Последние два года интересовались при каждом телефонном звонке.

    На следующий день Светочку ждали хорошие новости. Марина Николаевна отправила девушку в отдел кадров для подписания трудового договора и официального оформления. Вернувшись вечером домой, она сияла, как новогодняя ёлка и улыбалась в тридцать два зуба. Светлана Ивановна Райнова – бухгалтер автосалона Альфа. Звучит круто. Осталось приготовить ужин, дождаться мужа и отметить её рабочие успехи.

Глава 15

    Светочкин день рождения планировали отмечать в субботу на даче у Дэна, но сегодня она решила приготовить небольшой, романтический ужин. Игорь задерживался, доделывая проект, поэтому Светке хватило после работы время приготовить полюбившееся мужу мясо с черносливом, овощной салат и испечь шарлотку. Бутылочка красного, три свечи завершили сервировку, и девушка присела, подперев подбородок рукой.

    Диплом, в связи с пикантным положением, разрешили защитить пораньше, и Света получила заслуженное отлично, закончив обучение с красной корочкой, работа делалась, откладывая новые, прочные знания в бухгалтерском учёте, свекровь притихла, держась нейтрально и не решаясь нервировать будущую маму, токсикоз притих, вырываясь наружу только при запахе рыбы и варёной курицы. Всё, вроде, шло отлично, но что-то мучало её последние пару дней. Паническое состояние сжимало грудь, иногда начинали трястись руки, накрывали шумы в голове. Светочка скидывала всё на беременность, давление и низкий гемоглобин.

    У Игорька тоже складывалось всё на отлично. С июля он должен получить под управление отдел, занимающийся его проектом, занявшим первое место в конкурсе. С новой должностью на двадцать процентов увеличиться зарплата, что станет хорошим подспорьем к рождению малыша. Игорьку до сих пор не верилось, что он станет папой, что он возьмёт в руки маленький, кричащий кулёчек. Ему очень хотелось девочку, такую же миленькую, как жена. Он бы научился заплетать ей косички и покупал красивые платьица. Втихаря он уже заходил в детский мир, присматривая коляску, кроватку и игрушки. Странно. Но его совсем не тянул в отдел с машинками, он ходил по стеллажам с куклами, пупсами и мягкими игрушками. Вспоминалось своё детство, лишённое таких красок и разнообразия. У него была железная дорога, самосвал и три модельные машины, у которых он выломал двери в первый же день. Как мама кричала! Обзывала косоруким и грозилась больше не покупать игрушек, пока он не научиться их беречь. Игорь никогда не будет кричать на своего ребёнка, не обзовёт его криворуким. Он будет его любить и баловать.

    Игорёк торопился просчитать прочность перекрытий и нагрузку на несущие стены. Был бы другой день, он спокойно бы работал хоть всю ночь. Но сегодня у жены день рождения и он нервничал, боясь опоздать. Закончив с расчётами, глянул на часы и обалдел.

- Блядь! Девятый час! Придурок! – выругался, набирая домашний номер. – Любимая. Я вылетаю, - крикнул, как только жена взяла трубку, отключился, схватил подарок и понёсся домой.

    В коробочке лежал браслет на ножку из жёлтого золота с рубиновой капелькой. Его он приглядел ещё зимой, покупая на Новый год жене колечко. «Светкина ножка будет великолепна в таком украшении» - подумал, рассматривая светящийся камень в ветрине. Три месяца откладывал деньги с подработки, хватаясь за всё, что предлагали. Сейчас заветная коробочка грела сердце, лежа во внутреннем кармане пиджака.

    Света, услышав голос мужа в трубке, немного расстроилась. Мог бы задержаться в другой день, а не сегодня, когда она его ждёт за накрытым столом. Свекровь несколько раз выходила на кухню, нагнетая плохое настроение ещё больше, вдыхала одуряющий запах мяса, сглатывала слюну и возвращалась в свою комнату. Она берегла фигуру и не позволяла себе есть после шести. Свёкор не удержался, выпросил порцию, быстренько схомячил и удалился, оставив Светочку в одиночестве. Часы тикали, отсчитывали секунды, минуты, а Света всё ждала.

    Игорь уже подбегал к метро, заметив работающий цветочный ларёк. Он задержался минут на пятнадцать, пока продавец крутила букет из тёмно-красных роз, так подходящих по цвету к рубину, и томно улыбалась ярко накрашенными губами.

- Да. Задержался ты парень, - тяжело вздохнул, расплачиваясь за цветы. – Светлячок по головке тебя не погладит.

- Если жена выгонит, я до утра здесь, - подмигнула молодая продавщица, принимая деньги.

- Не выгонит, - уже на развороте проговорил Игорёк. – Она у меня потрясающая.

     Метро опустело, перекатывая полупустые составы по тёмным тоннелям. Редкие пассажиры спешили занять свободные места, торопясь домой. Влюблённые парочки жались по концам вагонов, не обращая внимания на посторонних людей. Более смелые целовались, забыв, что они не одни. Обычно в час пик приходилось вкручивать своё тело в толпу, выдирая вместе с пуговицами на выходе, а сейчас свободные места казались диковинкой. Игорь сел, положил рядом букет, достал блокнот с записями, решив ещё раз проверить свои расчёты.  

    Света ещё раз подогрела мясо, порезала остывший пирог, зажгла свечки, разлила вино и сок. Минут через пятнадцать должен вернуться её любимый муж, который так и не сознался, что приготовил ей в подарок. Она пытала его несколько дней. Щекотала, целовала, кусала, мучала, не давая получить разрядку. Казалось, подходила к разгадке, но в конце всё обрывалось. Игорь так и не раскололся, смеясь и подшучивая над ней.

- Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Нагатинская, - вырвало Игоря из расчётов.

- Блядь! Да что ж за день-то такой! – чертыхнулся Игорёк, поняв, что проехал свою остановку. Да не просто поехал, а увлёкся и просрал вторую станцию. – Жена меня точно убьёт.

    Это были последние слова Игоря Райнова. Он уже подхватывал с сидения букет, когда под ним произошёл взрыв. Вспышка, моментная, разрывная боль и темнота. Света так и не дождалась своего мужа, просидев ещё долго, глядя на плавящуюся свечу.