Наваждение

Пролог.

Моё любимое кресло вновь стало свидетелем моей грусти. Несуразная огромная кружка, наполненная зелёным чаем с мёдом, согревала тело, но не душу.

Я сижу на балконе в уютном уголочке, где иногда провожу вечера, рисуя по памяти случайные лица, встретившиеся за день, постепенно засыпающую природу и просто образы, собранные из чувств и мыслей.

Я погрязла в своём одиночестве, не потому, что я какой-то заядлый интроверт. Нет. Наверное, я просто боюсь довериться, боюсь быть снова брошенной, ненужной. Травмы детства в моём случае легли на отравленную предательством матери почву и дали свои плоды, которые я пожинаю.

Мне почти девятнадцать лет, и становится немного грустно от понимания, что я так и не смогла впустить в свою жизнь никого, кроме бабушки и Василисы.

Раньше меня все устраивало, но сейчас будто что-то царапает душу, какое-то неуловимое чувство заставляет думать о своем жизненном пути, высматривать смыслы, стремиться к общению, мечтать о настоящей любви.

Я хотела бы иметь свою семью, свой уютный мир, выстроенный из кирпича и бетона, где всегда будет царить любовь, уважение и доверие.

Смогу ли я преодолеть свои страхи? Смогу ли я построить что-то новое и прекрасное на обломках своего прошлого?

Глава 1. Полина.

Полина.

год спустя…

— Вот же блин, опять проспала!

Последнее время чувствую себя словно замороженной, застрявшей на месте, тогда как остальной мир продолжает вращаться в своём ритме. Я ничего не успеваю, ужасно устаю, не хочу ни с кем общаться. Это что депрессия? Или как сказала бы моя единственная подруга Василиса: «Вокруг все киснут — ты в зоне риска».

За десять минут я весьма относительно привожу свою внешность в порядок и, именно, заметная полоса от подушки на правой щеке и вносит эту относительность во внешность. Так как сумка для занятий была собрана вечером заранее, я оперативно собираюсь, заплетаю свободную косу и теперь стою и с остервенением нажимаю на кнопку в надежде, что лифт приедет быстрее.

Уже около полугода испытываю чувство глубокого одиночества и беспомощность, несвойственную мне. Раньше рядом была бабушка, которая относилась ко мне с теплотой и заботой. Благодаря ей я понимала, что любима и значима. Всегда.

Баб Катя соединила свою судьбу с бывшим то ли полковником, то ли подполковником Суриковым Петром Ивановичем и укатила жить к нему в огромный дом в тридцати километрах от города. На старости лет счастье привалило в виде статного, наполовину седовласого мужчины на два года моложе новобрачной. Почти каждые выходные они зовут меня в гости, и я, пользуясь случаем, отдыхаю на природе. Иногда приезжаем туда с подругой.
— Доброе утро! — гаркнула Василиса, когда я выбралась, наконец, из подъезда.

— Не навязывай мне свою точку зрения с утра пораньше, — вздрагиваю и говорю ей, обнимая эту рыжеволосую ведьму.
— Ты чего так орешь? Бабулек всех с лавочек распугаешь, — спрашиваю, понизив голос.

— Не переживай, они же не голуби.

Сдержав рвущийся наружу смешок, мы громко поздоровались с местным «криминалитетом» в цветастых платках и пошагали в сторону университета. До него идти всего пятнадцать минут неспешным шагом, но если не поднажмём, есть большая вероятность опоздать. Мы с Василисой мучимся на втором курсе, только я на факультете управления персоналом, а подружка на экономическом.

— Слушай, Полюшка, я с тобой кое-что обсудить хотела.

— Обычно, когда начинаешь фразу с «Полюшка», — попробовала я скопировать притворно-ласковую интонацию подруги. — Ты преподносишь не очень приятные новости или просишь о том, что в последствии оборачивается для меня проблемами.

— Тут такое дело... — увидев мой подозрительный взгляд, она быстро затараторила. — Меня пригласили на двойное свидание, и я очень хочу пойти, потому что мне очень понравился один красавчик. Ты со мной!

— Ты серьезно? — м-да, переварить эту информацию сразу не получается. — Тебе напомнить, что было, когда ты организовала мне свидание в слепую три месяца назад? А-а?

— Да кто же знал, что он тебе такое предложит?! С виду хороший, милый мальчик, — возмутилась подруга.

— В тихом омуте… Не знала?

— Ладно. Прости за тот случай, но в этот раз я иду с тобой, к тому же мы уже знакомы с Лёшей. Просто… он правда классный. Пригласил меня в новый клуб «Сердце Ночи», — на слове «ночи» подруга мечтательно вздохнула. Да так, что прошедший мимо мужик ещё разок обернулся, глядя на нас.

— Где и когда познакомились? — интонацией следователя, допрашивающего опасного преступника, спрашиваю я.

— Да Гордеев познакомил, — как всегда, скривилась при воспоминании о «любимом одногруппнике» Василиса. — Он стоял на входе парковки, а я ждала такси. И так получилось, что этот придурок был с другом. Боже, какой он красавчик, ты бы видела! Я сразу глазками начала стрелять. А Гордеев, чтоб ему икалось, Васьком меня назвал. Я думала там его и закопаю.

Со злости на Никиту Гордеева подруга пинает небольшой камешек и уже через секунду раздался ор на всю улицу. Мы остановились и замерли, словно тот кот, которого поймали с поличным, когда он обоссал хозяйский диван. Да уж, ассоциации у меня возникли весьма радужные, но чувствую, что если мы с Василисой не втопим, как вышеупомянутый кот с пробуксовкой задних конечностей по паркету, то бить нас будут явно не тапками.

А ситуация произошла следующая.

Когда подруга на эмоциях совсем не легонько пнула камешек, он отлетел прямиком в голень вышедшего из автомобиля молодого парня лет двадцати пяти. И нет бы ему выдохнуть с облегчением, что пресловутый камешек попал в него, а не в дорогую иномарку. Но он начал возмущаться на всю улицу и обзываться нехорошими словами.

Что за неженки пошли, ей Богу. Подумаешь камешек, он же совсем маленький.

Пока мы смотрим и тупим, парень вовсю разорался. И на окончании его очередного предложения с нелестными именами прилагательными — «…тупорылые, слепые курицы!!!» Василиса наконец отмирает и, повернувшись ко мне, произносит беззвучно одними губами «бежим». Ну, а меня не нужно просить дважды.

Через пару минут вынужденного забега мы остановились. Потерпевший хоть и ругался сильно, но за нами не погнался. Молодец какой.

Подруга упёрлась руками в колени и тяжело дышит, а я стою рядом и думаю обо всех проблемах, в которые попала за всю жизнь из-за Василисы. С другой стороны, именно благодаря ей и ее поразительному жизнелюбию и оптимизму, мне никогда не было скучно, даже в первый год, когда меня бросила мать.
Моя подруга удивительная, красивая, с длинными рыжими волосами и милыми чертами лица, а её ямочки на щечках умиляют. Она из тех, кто всегда мне говорит правду, даже если знает, что будет горчить*. Прямолинейна, возможно, иногда груба и кажется легкомысленной в поведении, но внутри она ранима и, думаю, ещё более одинока, чем я.

Глава 2. Зай

Дмитрий

— Димочка, ты почему закрылся? Я с тобой хочу в душ. Зайчик, пустишь?

Зайчик, бля. Переспал с ней всего три раза, и я из Димы превратился в ушастого. Секс с ней неплох. Думал продолжить такое близкое и приятное для обоих общение ещё некоторое время, но сегодня гребаный зайчик меня взбесил.

Закончив мыться, я иду одеваться и выпроваживать эту курицу. Но прежде чем я успел что-либо сказать, она пошла в словесную атаку.

— Зай, ты меня подбросишь домой, а потом в универ? Я хочу переодеться перед парами, не могу же я идти второй раз в одном и том же!

Она серьёзно рассчитывает, что я куплюсь на её надутые губки и буду ждать полчаса, пока она наведёт марафет?

— Извини, могу подвезти только к дому. На учёбу своим ходом. Мне же нужно заехать за братом.

Кстати, я ей сейчас не вру. У Никиты тачка на ремонте, поэтому пару дней я его личный водитель. Всё равно еду по пути, не трудно захватить младшего. Да и тёть Марина накормит завтраком. Святая женщина.

— Ну-у, за-ай, я не могу сама. Ты же должен меня отвозить и встречать, — говорит эта девка, проведя своими граблями по моему обнажённому торсу, пытаясь соблазнить, наверное. Только у меня ни сердце не ёкнуло, ни член не дёрнулся. Да и что значит, «я должен»? Это что сейчас, попытка меня подмять под свой каблук? Или так границы прощупывает, только похоже она увлеклась и не замечает, что перешла черту уже пару минут назад.

— С хуя ли я тебе что-то должен? — спрашиваю тем тоном, после которого даже пацаны затыкались, потому что понимали — в таком состоянии со мной лучше не связываться.

— Мой парень обязан заботиться о моём комфорте! — немного выйдя из образа милой куклы, возмущается она.

— Может тогда к своему парню и обратишься, чтобы он обхаживал тебя? — с ухмылкой произношу я и начинаю собираться, так как время не резиновое.

— Что? Что это значит? За-ай?

— Блять. Ты заебала зайкать! Что непонятного? Я тебе что-то обещал? Я предлагал встречаться? Нет. Я сразу тебе сказал, что мне нужен только секс. И ты согласилась именно на этих условиях. Ты раскованна в постели и позволяешь делать с тобой всё, что захочу, и это единственная причина, по которой ты задержалась в моей койке на несколько ночей. На этом всё! Я подброшу домой, так как мне по пути, но после этого наше общение прекращается.

Всю дорогу я вынужден слушать жалобное нытьё и упрёки. В чем я, блять, не прав? Переспала со мной вскоре после знакомства, ведёт и одевается, как шлюха. Она на что рассчитывала? Хотя, понятно всё. Встретила богатенького парня с симпатичной мордахой и надеялась через секс приручить меня. Я люблю секс, но ненавижу, когда мной пытаются манипулировать.

— Всё приехали. Какой подъезд?

— Вот этот, — указывает притихшая девушка. — Дим, может мы встретимся завтра? Поговорим, сходим в клуб? Нам же было хорошо вместе, — с затаённой надеждой, но уже спокойно спросила любительница заек.

— Извини, я уже всё сказал. Ты просто не мой человек для отношений. Да и секса у нас больше не будет. Удачи тебе в поиске достойного кандидата.

— Ну и пошел ты! — со злостью ответила она на мою речь и хлопнула дверью машины со всей дури.
Сука! Сдержался. Не стал догонять. Не стал психовать. Пускай валит. Надеюсь, это единственная неприятность от неё.

В последнее время стал задумываться о постоянной девушке. Всё-таки мне почти двадцать два года и разбитое сердце в восемнадцать лет уже давно зажило. Я очень давно не вспоминаю о Мире. Изменяла мне и делала вид, что всё хорошо. А по факту спала с нами двоими. Противно, если честно, от этого. Какой бы я бабник теперь не был, но со всеми девушками я честен. Не обещаю, чего не могу сделать и не вру.

* * *

— Я уж думал ты за мной не приедешь?

— А ты чего стоишь, меня встречаешь, прямо как любящая, заботливая женушка? — своеобразно поздоровавшись с двоюродным братом, мы пошли на аромат блинчиков.

— Димочка, родной мой, привет. Как дела? Почему не заезжал так долго? — вышла на встречу стройная, но невысокая женщина. С добрыми глазами и радостной улыбкой на красивом лице. — Надо было давно Никите машину сломать, чтобы ты приехал.

— Здравствуйте, тёть Марин, — улыбнулся от души и обнял свою родственницу, заменившую мне мать, — Да занят был. Уезжал сначала на соревнования, потом догонял по учёбе. Все хорошо у меня, не волнуйтесь. Чем это так вкусно пахнет? — перевожу я тему на более интересную для меня.

— Ой, что же это я! Вам же выезжать скоро надо будет, а вы голодные. Давай, Димуль, проходи. — схватив меня за руку, она потащила меня к накрытому столу. — Никита! Никит, быстро к столу. И отца позови.

Дождавшись главу семейства, мы садимся и безумно вкусно и сытно завтракаем. Раньше думал, что у всех так, как в доме Гордеевых. Чисто, уютно, вкусная еда, душевные разговоры после работы в кругу семьи. Общее обсуждение планов и будущего отпуска на море. Уважение и взаимопонимание. Любовь.

Я завидовал им и одновременно радовался, когда жил тут и был частью всего этого.

Семья тёти Марины — это её муж Гордеев Александр и их сын Никита. В последнее время с ними в холодное время года живёт мать дядь Саши, бабушка Наташа, а когда приходит время заниматься рассадой, она возвращается в деревню.

Глава 3. Первая встреча

Полина

«Как хорошо всё-таки жить одной», — лёжа в ванной, вся в пене, думала я. Хотя ещё утром чувствовала одиночество и скучала по бабуле и её запеканке. А всего-то нужно было хорошо покушать и расслабиться. Правильно умные люди в книжках пишут: «быть одному — не значит быть одиноким».

Что-то подружка не звонит, наверное, занята. Про то, что она могла забыть, когда на кону моё согласие на двойное свидание в клубе, и речи не идёт. Такие вещи она не забывает. Я, конечно, соглашусь, и она прекрасно это знает. Мы друг друга ни о чём не просим просто так. Значит, для Василисы эта встреча действительно важна. Ну, а я поддержу, заодно и потанцую. Я очень редко хожу в «злачные места», несмотря на свою любовь к танцам. Предпочитаю плясать на тренировке в зале с девочками. Там своя крутая атмосфера и талантливые тренеры, которые даже из такого «бревна», как я, смогли вылепить достойную танцовщицу. Тренируюсь лет девять уже, не сказала бы, что добилась на этом поприще больших успехов, но тело своё прекрасно чувствую и могу красиво двигаться практически под любую музыку.
Занятия разными видами танцев в коллективе очень помогли социализироваться, потому что я была действительно забитым ребёнком. Как одинокий волчонок, я смотрела на всех зло, ожидая подвоха и боясь боли от каждого нового человека в моей жизни.

Такое поведение стало следствием полного игнорирования меня моей родной матерью. Она родила от неизвестного мне мужчины. Никогда не говорила, что любит, не утешала, не жалела. Она приводила домой мужиков, иногда пила, хуже всего — когда била, вымещая на мне свою злость.

Ко мне? Или к себе самой?

Однажды мать сказала, что ненавидит меня.

— Потому что у тебя Его глаза.
Единственная информация о моём отце, которая была мне интереснее в тот момент. О маминой «нелюбви» я уже догадалась сама и даже… нет, не привыкла, скорее смирилась.

Когда мне было почти восемь, она исчезла на несколько месяцев. Это было трудное время, но, как ни странно, тот период жизни, вспоминается с теплотой в сердце. Я сама ходила в школу, плела косу и варила макароны с тушёнкой себе на ужин. До сих пор ненавижу всей душой это простое блюдо. Иногда мне помогала соседка по лестничной площадке - старенькая бабушка, которую, так же как и меня, оставили родные люди. Только меня предала мать, а её дочь. Бабуля разрешала мне оставаться у неё на ночь, а я помогала ей. В первом классе школы я могла себя полностью обслуживать в бытовых вопросах. Будь иначе, я бы просто не выжила. На своё восьмое день рождения я ела то же самое ненавистное мне блюдо и блины с малиновым вареньем.

О существовании бабушки Кати я узнала, точнее вспомнила, после возвращения матери. Она приехала какая-то другая, изменившаяся, хорошо выглядела, была ухоженной и красивой. А ещё мать впервые, кажется, подарила мне мягкую игрушку - милого белого зайчика с сердечком на животике. Тогда я ещё не знала, что это был прощальный подарок. Вскоре, она отвезла меня к бабушке и отдала со словами:

— Или забирай её и воспитывай, или я отдам в детдом.

Так у меня началась новая жизнь, где было тепло и уютно, где спрашивали «Как дела? Ты поела?». Мать я больше никогда не видела. Она не звонила, не присылала денег и никак не интересовалась нашей жизнью.

Сначала баб Катя, помогла мне почувствовать себя хотя бы защищенной в собственном доме. Потом появилась Василиса, которая буквально заставила меня с ней дружить. Она была девочкой активной и жизнерадостной, как солнышко. Часто приходила к нам домой, так как наши бабушки дружили и жили в соседних домах.

Постепенно я и Василису приняла в свою семью. По-другому и быть не могло — она такая заноза. Моя бабушка и Василиса стали единственными, кому я была небезразлична и кого сама искренне любила.

Вылезая из остывшей воды, я поняла, что мысли о матери уже не причиняют такой боли, как раньше. Я её простила и вычеркнула из своей жизни, как и она меня. Даже в новой школе все думали, что мои родители погибли. Я никогда не отрицала. Так было проще.

Раздавшийся звонок, застал меня лежа в кровати. Я читала, наверное, уже в десятый раз «Гордость и предубеждение».

— Да.

— Лучшая подруга в мире на связи.

— Это вопрос или утверждение?

— Утверждение.

— Понятно. Что делаешь?

— Я? — уж очень наигранно спросила Василиса. — Страдаю и чахну.

— На пустой желудок?

— Почему сразу на пустой? Мама борщ сегодня готовила. Я навернула с хлебом и чесноком, до сих пор горит всё, — то ли пожаловалась, то ли похвасталась подруга.

— От этого страдаешь и чахнешь?

— Пфф... — прыснула она. — Страдаю из-за того, что ты не хочешь поддержать подругу и подставить ей дружеское плечо, а чахну в четырех стенах, без музыки и танцев.

— Хитра, хитра, — похвалила её. — Ладно, во сколько пойдём? — не стала мучить я Василька, а то фантазия у неё очень уж богатая, долго будем обсуждать её «нелёгкую долю и тяжелую ношу».

— Спасибки, моя хорошая. Давай после пар я заскочу к себе, соберу вещи и прибегу к тебе. Не против?

— Нет.

Дальше мы говорим о нарядах в которых пойдём, всё ещё незнакомом мне Лёше и «самом противном в мире одногруппнике» Никите. Чует моё сердце, что её Гордеев будет в Васильковой жизни намного дольше Лёши. Уж очень у них страстные отношения, завязанные то ли на ненависти, то ли на сексуальном влечении.

Глава 4. Врушка

Полина.

Разговор с бабулей и в этот раз поднимает мне настроение. Мы проговорили почти час и обсудили всё, что вспомнили интересного за последние два дня без общения.

Она рассказала про приблудившегося серого кота, которого назвали Дымком. Я поведала, как Василиса и я улепётывали от парня, орущего на нас из-за какого-то камешка. Бабушка поделилась интересной историей о неожиданной встрече мужа и любовника одной колоритной дамы, живущей чуть дальше по улице. И как половина жителей этой же улицы наблюдала за соревнованием в дисциплине «бег на скорость» между пузатым, солидным мужчиной и тощим мужичком в семейках. Сама же виновница неожиданного забега, вальяжно сидела на лавочке и курила в наспех завязанном халате.

Весело у них с Петром Ивановичем жизнь в деревне протекает: скандалы, страсть и обнажёнка.

Попрощавшись с баб Катей и пообещав вести себя хорошо, а также вернуться не очень поздно и на такси, я решила сходить в магазин, чтобы затариться продуктами. Завтра выходной, и нужно приготовить хотя бы на пару дней вперёд. А зная аппетит подруги после похмелья — покупать надо всего и побольше.

Когда я, обедневшая на две тысячи рублей и пучок нервов, подходила к подъезду, таща два пакета, неожиданно встретила Василису.

— Ну, наконец-то! Где тебя носит, Полин? Я уже хотела все больницы и морги обзванивать, — ругалась подруга.

— Могла бы мне позвонить для начала.

— Телефон разрядился.

— А как же ты в морг дозвониться планировала? — улыбнулась я.

— Э-э… Блин, иди ты. Я правда уже начала волноваться. Минут сорок просидела на лавочке. Даже с твоими бабульками пообщалась.

— Они не мои.

— Ну да, они общие.

Продолжая переговариваться, мы разделили продуктовую ношу и дошли до квартиры, из дверей которой торчал конверт.

— Когда я поднималась к тебе полчаса назад, этого не было.

— Ты же говорила, что сорок минут меня ждала?

— Не придирайся, — отмахнулась подруга. — Знаешь, я вспомнила. Мужчина заходил. Ещё подумала: какие представительные люди в вашем подъезде живут. На дорогой машине приехал и одет явно не в дешёвый костюм. Но он через пять минут спустился и уехал.

— Я по-твоему не представительно выгляжу? — почему-то зацепилась я за эту фразу. — Да у нас даже бабульки очень представительные, их авторитет непоколебим на этой территории.

— Чё? Ты о чём? — не поняла мой юмор подруга.

— Давай зайдём, что тут стоять, — тяжело вздохнула я: то ли от тяжести пакетов, то ли от плохого предчувствия.

Пока Василёк раскладывала свои вещи, а я — продукты, конверт лежал на столе и нагнетал обстановку одним своим существованием.

— Ну что ты, Поль? Будешь читать?

— Может, потом? Зачем себе сейчас настроение портить?

— Думаешь, там что-то плохое?

— Почти уверена.

— Полин, послушай. Ты не сможешь не думать об этом письме. Весь вечер маяться будешь. Просто возьми и узнай, что в нём, — Василиса открыла его и протянула мне.

— Ты права, — в который раз за сегодня, тяжело вздохнула я. Что-то жизнь моя к двадцати годам стала усложняться.

Пум-пу-пу. Ладно. Чего же я боюсь?! С бабулей всё хорошо, Василёк рядом, а на остальных мне плевать. Тогда почему так сердце колотится?

Быстро пробежав глазами текст, отметила: письмо носит деловой характер. И это единственное, что я поняла — буквы как будто взбесились, и я не могла нормально вникнуть в суть написанного. Психанула и всучила это чертово письмо обратно подруге.

Василиса без лишних слов начала читать, нахмурилась, прикусила губу. Зачем-то посмотрела на обратную сторону листа.

— Ну что там? — не выдержала я.

— Тебе надо позвонить по этому номеру, — ткнула острым коготком куда-то вниз листа. Судя по всему, тот представительный мужчина был кем-то вроде нотариуса. Будешь звонить?

— Нет. Не сегодня, — отвечаю, немного подумав. — Сначала наберу бабушке, а потом этому «вроде нотариусу». Больше не хочу об этом думать. Давай перекусим лучше?

— Ты всегда знаешь, как поднять настроение, — быстро переключилась на другое Василиса, и спасибо ей за это. Я догадываюсь, зачем моя скромная персона понадобилась нотариусу. Подруга тоже поняла, не дура. Но сегодня я ничего не знаю, никого не вижу, ничего не слышу.
А завтра? А завтра будет новый день.

Перекусив жареной картошкой с салатом и сосисками, мы попили чай со слойкой из «Магнита» и, довольные, пошли отдыхать поближе к телевизору.

Чай оказался лишним. Это мы поняли, когда докатились до кровати. Так устали, пока катились, что сил дотянуться до пульта ни у кого из нас не осталось. Мы и заснули, утомлённые, одетые и почти счастливые.

Те люди, которые говорят, что самый сладкий сон — утром, совершенно не правы. Мы с Василисой только что доказали, что лучший сон — днём, после сытного полдника.

Не знаю, как подруга, но я планировала неспешно собраться: полежать в ванной, намазаться скрабами и масками. А дальше спокойно одеться, уложить волосы и накраситься. И последняя часть сборов сопровождалась бы комментариями подруги под бокал вина. Но сегодняшний день бьёт все рекорды по событиям. Мы, блин, проспали. Конечно, в клуб не опоздаем, но собраться двум девушкам с одной ванной за полчаса — нелёгкая задачка! Потом ещё и такси ждать, да ехать минут двадцать. А всё из-за неизвестного мне Лёши. Это он во всём виноват. Точно.

Глава 5. Белобрысый враг

Полина.

Какой же он наглый! Как же он бесит! Что за дурацкие игры?!

Меня просто разрывают разные эмоции, хотя внешне я стараюсь этого не показывать. Заметив снова его ухмылку, я понимаю, что с покерфейсом у меня получается плохо. Дима поворачивается к ребятам поздороваться, а я ненадолго закрываю глаза, стараясь выровнять дыхание. Успокоившись немного, мысленно пытаюсь абстрагироваться и присаживаюсь на предложенное Никитой место.

Так, где там моя буженина?

— Да задержался немного у бара! — невольно прислушиваюсь к их разговору.

— Очередь, что ли? — спросил Гордеев.

— Да нет, — покосился на меня. — Просто смотрел, как молодёжь танцует.

Никита кивает. Типа понимает, о чём речь. А я начинаю переживать за свои зубы: так крепко сейчас их сжимаю, чтобы не ляпнуть чего лишнего. Естественно, этот любитель неожиданных поцелуев садится рядом со мной, да ещё и пододвигается поближе. Я изо всех сил пытаюсь делать вид, что ничего особенного не происходит. Дима закидывает руку на спинку диванчика, словно невзначай, а у меня все мышцы напряглись. Его близость вызывала странные ощущения — смесь раздражения и чего-то непонятного, что я пока не хотела анализировать.

Блин! Мой первый поцелуй был с почти незнакомым парнем, — покосившись на него, подумала я.

Вот же зараза, опять улыбается…

— А Полина не сказала, что у неё есть парень. Давно вы вместе? — задал неожиданный вопрос Лёша.

Что? Алёша, ты совсем упился коньяком? Что это за вопросики?!

— Нет, недавно, — говорит Дима совершенно спокойно, как будто ничего особенного не спросили.

Заметив, что Василиса пытается сдержать смех, я грозно зыркнула, но её это ничуть не смутило.

— Поль, а я и не знала, что у тебя парень появился! Так бы не потащила тебя в клуб на двойное свидание, — хоть Василисе и было смешно, но она следила за моей реакцией.

— Так получается я на свидании был с твоей девушкой, брат?

Думаю, все понимают ситуацию, ну кроме Лёши: он подтупливает. Но вот не пойму - по жизни у него так или после алкоголя? Выпив бокал вина почти залпом, я прихожу к выводу, что нужно попытаться отпустить ситуацию. Конечно, хотелось бы, чтобы мой первый поцелуй случился в более романтической обстановке. Почему-то место в воображении поменялось, но главные герои остались прежними. М-да.

Блин! Всё, не думаю о шикарном парне рядом.

— Налить тебе ещё вина? — спросил у меня Дима, наклоняясь ближе.

— Нет, пожалуй, мне хватит, — кажется, сегодня я превысила свою норму.

— Ты пахнешь вишнями, — сделал мне комплимент Дима в самое ушко.

— Что? — глупо переспрашиваю, поворачивая голову.

Наши взгляды встретились: порочный и цепкий — его, немного наивный и растерянный — мой. Низкий тембр голоса и явная заинтересованность моей скромной персоной заставили сердце сбиться с привычного ритма.

— Я говорю, что ты вкусно пахнешь вишнями. Так бы и съел! — шепчет он прямо в губы.

Ну всё, приеду домой, выкину нафиг духи. Может, там какой афродизиак был, а я даже не подозревала? Вот почему он так ко мне принюхивается!

— Девчонки, давайте потанцуем.

Ну надо же, Викуля очнулась. От шока, наверное. Долго молчала, но спасибо ей, хотя бы за это. Очень вовремя.

Резко отпрянув от своего искусителя, который непозволительно близко подобрался к моим губам, я рванула на танцпол. И пока мы втроём извивались под музыку, словно змеи под дудку индуса, парни пересели в более тихое место.

Андрей пришел за нами минут через двадцать, чтобы проводить в лаундж-зону.

— Поль, подожди, — придержала меня за руку Василиса перед тем, как зайти в отдельный «кабинет». — Когда ты успела познакомиться с Димой Шараповым?

— С кем?

Это фамилия его, что ли? Зашибись! Целовалась с парнем, зная только его имя.

— Помнишь, я рассказывала тебе о нём? Они с Андреем очень популярные парни у нас на факультете. Последний курс, богатые, красивые. Правда, у Андрея уже есть девушка, а Диму никто не видел в серьёзных отношениях. Слухи ходили, что у него девушки не задерживаются дольше пары недель. Поэтому… Поль, будь осторожна, пожалуйста.

— Почему ты говоришь мне это?

— Я просто вижу твою реакцию на него. Ты… замираешь перед ним. Я не знаю, как описать то, что я наблюдаю, но рядом с ним ты не такая, как с другими парнями.

— Ты так говоришь, будто у меня были парни.

— Не злись. Я же не зря переживаю, Поль? — посмотрев вопросительно мне в глаза, с волнение спросила подруга, и я, смирившись, подтверждаю кивком головы её предположение. Мол, поняла, не провоцирую красавчика и держу его на расстоянии, если не хочу разбить себе сердце.

— Давай, когда приедем домой, я всё расскажу.

— А есть что рассказывать? Когда ты успела?

— Да нет, блин. В том то и дело, что нечего.