Навязанная жена короля драконов

1

Вода смыкается надо мной, холодная и беспощадная. Она тянет вниз, обволакивает, словно хочет проглотить целиком. Я бью руками, пытаюсь вырваться на поверхность, но легкие уже горят, а перед глазами пляшут черные пятна. Сердце колотится так, будто вот-вот разорвется. Это конец? Неужели я сейчас умру?

Мысли путаются, и почти прощаюсь с жизнью, как вдруг чья-то сильная рука хватает меня за запястье. Рывок — и я вылетаю на поверхность, жадно хватая ртом воздух.

Кашель разрывает горло, ощущение, что воздуха все еще не хватает. Но я жива. Самое главное. Фух!

Мокрые волосы липнут к лицу, одежда тяжелеет от воды. Вот угораздило же свалиться в пруд. Только…почему одежды на мне так много? И… опускаю взгляд – что это вообще на мне одето?

— Надо позвать лекаря, — врывается чей-то женский голос, заставляющий меня поднять голову.

Вокруг люди. Много людей. Они смотрят на меня, испуганно так, словно приведение увидели, перешептываются, а их одежда… она такая же странная, как и моя. Не поняла. Что за прикол?

Мужчины в длинных сюртуках, женщины в платьях с пышными юбками, будто из старого фильма про восемнадцатый век.

Я моргаю, пытаясь понять, не мерещится ли мне это. Может, я ударилась головой? А может это сон? Или… может в этом месте снимают новый сериал? Я вполне могла пропустить эту новость за бесконечными заданиями в офисе.

— Вы в порядке, госпожа? — спрашивает мужчина с хвостом на голове, наклоняясь ближе. Его голос звучит обеспокоенно, но в глазах мелькает что-то еще — нетерпение?

— Госпожа, время поджимает! — вмешивается женщина в строгом сером платье. — Надо ее переодеть, скорее!

— Король ждет! — подхватывает другой голос.

Какой король? О чем они вообще? Или это чья-то кличка?

— Простите… — лепечу я, часто хлопая ресницами.

А они и не слушают, только подхватывают под руки меня и буквально тащат куда-то. Всей толпой.

— Погодите, что… что происходит? — мой голос хриплый, слова с трудом вырываются из горла. Я пытаюсь вырваться, но хватка у этих товарищей, скажу я вам, железобетонная. — Что происходит? Я вызову полицию! Я буду кричать! Да я вообще блогер! Накатаю про вас пост и вы… Эй! А ну опустите! Руки! Да как вам не стыдно!

— Видимо переживает, — переговариваются они между собой.

— Да это нормально, первый раз все-таки, я тоже переживала. Тем более король-то наш — красавчик!

— Алё! Какой король?

Никто мне, конечно, не отвечает. Они только переглядываются, и улыбки свои показывают дурацкие, словно все нормально, это я дурочка.

Пока меня тащат, словно мешок картошки, пытаюсь четко восстановить в голове картинку десяти минут назад.

Я стояла у пруда напротив офиса. Обычный день, куча заданий, совещания, после обеденный перерыв. Я смотрела на воду пруда, напротив нашего здания, а потом… кто-то толкнул меня? Или я сама поскользнулась? Пруд был мелкий, я точно знаю, но почему тогда я чуть не утонула? И почему теперь я здесь, среди этих странных людей?

Мамочки…

— Это сон, — бормочу я себе под нос, пока меня ведут по мощеной дорожке к огромному зданию, похожему на дворец. — Это точно сон.

Но все слишком реально. Камни под ногами, запах сырости от моей одежды, шелест юбок женщин рядом. Я щипаю себя за руку, и боль такая резкая, что я шиплю. Не сон. Или очень убедительный.

Меня заводят в какую-то комнату, полную зеркал и шелковых тканей. Несколько женщин тут же начинают суетиться вокруг, стягивая с меня мокрую одежду. Я пытаюсь сопротивляться, но они только цокают языками и продолжают свое дело. Через несколько минут я уже стою в сухом платье — тяжелом, с кучей нижних юбок и тугим корсетом, который сдавливает ребра. Я едва дышу, а они, кажется, довольны.

— Вы справитесь, госпожа! — говорит одна из них, поправляя мне волосы.

— Удачи вам! — добавляет другая, с улыбкой, которая кажется мне слишком многозначительной.

— Пусть будет много деток! — хихикает третья, и я замираю.

— Деток? — переспрашиваю я, но меня уже толкают к двери. — Погодите, о чем вы вообще?

Остановите кто-нибудь этот цирк! Или разбудите меня? Черт, а если сильно зажмурится, может тогда я проснусь? Пробую. Блин, нифига. Капец… полный капец. Что присходит-то?

— Какие дети? Вы…

Вместе пояснений, меня проталкивают в какой-то коридор. Мы успеваем сделать несколько шагов, как останавливаемся у какой-то двери, где стоят еще человек десять.

Двери распахиваются, меня заводят в огромный зал.

— Лепестки роз? — вслух шепчу, переступая по ним босыми ногами.

Все вокруг кричит о роскоши, но я не успеваю толком рассмотреть детали — меня ведут дальше, к еще одним дверям. Они массивные, украшены резьбой, и от одного их вида у меня мурашки по коже. Что-то подсказывает, я серьезно влипла.

— Король ждет, — шепчет кто-то за моей спиной, и двери распахиваются.

— К…король? — уже совсем неуверенно лепечу я.

2

Какого…

Фраза этого мужика оглушает сильнее, чем громкий рык из какого-то колокола. Я застываю, не в силах пошевелиться, пока он, этот идеально сложенный самец, небрежно касается пояса брюк, единственной одежды, что осталась на нем, в стремлении избавиться и от них.

Мои глаза невольно скользят по его телу, задерживаясь на каждом изгибе, каждом напряженном мускуле. Черт, он великолепен, как древняя статуя, высеченная мастером, который знал толк в мужской красоте. Но этот факт не отменяет того, что он почти обнажен, а я стою перед ним, как на эшафоте.

— Я… я не понимаю, — шепчу я, пытаясь отступить, но ноги словно приросли к полу. — Что это значит?

Его взгляд, до этого изучающий, становится еще тяжелее, в нем вспыхивает тень раздражения. Он делает шаг ко мне, и я инстинктивно вздрагиваю.

— Что непонятного я сказал, Лиарель? — его голос звучит как низкий рокот, каждое слово словно отбивается эхом от стен комнаты. — Выполни свой долг. Прямо сейчас.

Лиа… кто? Это он меня так назвал? Вообще-то я Саша… По батюшке Сергеевна, хотя это не важно.

Только я собираюсь вслух возразить, мужик явно что-то попутал, как он в момент сокращает еще расстояние между нами.

Мозг отчаянно сигнализирует: «Пора сваливать! Кричать! Капе-е-ец». Но тело… Вот уж с какой стороны я не ждала подлянки.

«Тело, ты чего? Ну-ка соберись? Мускулов всяких не видело, что ли? Да таких в рекламе парфюма пруд пруди!»

Однако несмотря на мои отговорки, я вдруг начинаю чувствовать острое, горячее возбуждение, от которого низ живота сжимается, а ноги норовят подогнуться. По коже пробегают мурашки, не от холода, а от какой-то первобытной реакции на эту близость. Щеки вспыхивают, дыхание становится тяжелым.

— Что вы… Не приближайтесь! — выпаливаю прерывистым тоном и тут же прикусываю губу. Это что еще за интонации у меня такие? С каких пор меня вообще ведет с незнакомых мужчин?!

— Прекращай строить из себя невинную овечку, Лиарель, — он останавливается в шаге от меня. Скользит по моей фигуре, заставляя корсет давить еще сильнее, а сердце — бешено колотиться. — Или уже забыла, как усердно пыталась добиться моего внимания, моя королева?

Королева? Это что еще за новости? Он ролевик?

— Я… я ничего не понимаю, — выдавливаю, пытаясь сглотнуть ком в горле. — Это какая-то ошибка. Я не…

Договорить не успеваю: мужская рука, сильная и уверенная, ложится на мою талию, рывком притягивая к себе.

От прикосновения в животе разливается странное тепло, а мышцы невольно напрягаются, словно готовясь ответить на этот жест. Мои руки сжимаются в кулаки, но тело… тело снова предает, оно хочет другого, а не сопротивляться.

Что за фигня?

— Ошибка? — с насмешкой шепчет незнакомец. — Ты всегда была мастерицей по части драматизма. Но сейчас это ни к чему, Лиарель. Наш брак должен быть консумирован*. И это произойдет сегодня.

Он обхватывает меня за шею, и я чувствую, как его пальцы перебирают еще чуть влажные пряди моих волос. Мужчина наклоняется, и я могу рассмотреть каждую черточку его лица: очерченные скулы, прямой нос, полные губы, которые сейчас плотно сжаты. И эти глаза… они как бездонные черные омуты, в которых тонет любой намек на сопротивление.

Мое тело ощущает эту близость совсем иначе, чем разум. Оно тянется к этому хаму, несмотря на страх, который сковывает. Грудь начинает тяжело вздыматься, а между ног возникает невыносимое жжение, смешанное с липким страхом. Я хочу вырваться, но в то же время что-то внутри меня, какая-то первобытная сила, хочет остаться и избавиться от противной одежды.

Мужчина опускает взгляд на мое лицо, его глаза пробегают по моим приоткрытым губам, затем по шее, к ключицам. Он медленно, с какой-то хищной грацией, опускает руку и расстегивает верхнюю застежку моего корсета.

Щелк. Щелк.

Каждое действие словно разряд электрического тока, заставляет мои соски вибрировать от ощущения, сродни возбуждению.

— Король Кайрос, — это говорю я? Откуда знаю это имя? Неожиданно. — Пожалуйста…

Он не отвечает. Занят. Мамочки…

Ведет губами медленно от виска к скуле, затем к шее, каждый поцелуй — словно метка, властная и неторопливая. Печать, которую невозможно выдрать даже с корнем. В его движениях есть что-то хищное, как у зверя, который знает, что добыча не ускользнет.

Но я… мозгами не хочу этого. С ним. Отдать себя. Этих прикосновений.

С глаз срываются слезы. Предательские. Горькие. Обессиленные.

И Кайрос неожиданно замирает. Он немного отстраняется, но продолжает при этом держать меня за талию. Взгляд его меняется чем-то сродни удивления, будто он не ожидал такой реакции.

— Что за… — он вдруг отпускает меня.

Я стою, дрожа, слезы текут по лицу. Кайрос отшатывается, словно я обожгла его. Воткнула нож в спину.

— Что за спектакль? Разве не твой многоуважаемый клан ждет, когда их наследница активно раздвинет передо мной ноги?

Молчу. Не знаю, что и сказать. То ли я спятила, то ли… сон такой странной.

— Или ты думала, что так я паду к твоим ногам? — последнюю фразу он выплёвывает в меня, словно пускает стёрлу, отравленную ядом.

Он не смотрит на меня. Король Кайрос, властный и сексуальный, стоит спиной ко мне, его идеальное тело, к которому так тянулось мое, дрожащее от странного возбуждения, теперь кажется непробиваемой стеной.

— Больше я не переступлю порог твоей комнаты, запомни! Ты сделала свой выбор, а попробуешь еще раз навредить Афелии, я тебя в порошок сотру, ясно?

Мои пальцы дрожат, но я сжимаю их в кулаки, пытаясь унять предательскую слабость. Король уходит, и каждый его шаг по каменному полу звучит как удар молота, отмеряющий конец чего-то, чему я даже не успела дать имя.

Дверь за ним с шумом захлопывается, оставляя меня в полном одиночестве и непонимании. Я снова окидываю взглядом покои, а затем замечаю свое отражение в зеркале. Эта девушка похожа на меня, но она не я. И этот мир — не мой. Я никакая я не королева, а обычный офисный клерк. Вот только…

Визуализация

Лиарель

Дорогие читатели, рады приветствовать вас на нашей новинке. Обещаем, будет жарко! Если вам понравилась история, поставьте нам, пожалуйста, звездочку. Вам не трудно, а нам приятно)

3

— Госпожа, я… мне жаль.

Мужчина в черной одежде, с мечом за спиной, делает шаг, окончательно показавшись передо мной.

Я замираю, мое дыхание обрывается, и лишь слабый шепот срывается с губ.

— Вы…

Он низко кланяется, его движения плавные, слишком изящные для человека в таком мрачном, строгом одеянии.

— Господин предполагал, что и в этот раз король ограничится лишь видимостью, — произносит он.

— Видимостью? — я непонимающе моргаю. — О чем вы…

— Наложница Афелия — его слабое место, — продолжает мужчина. — Мы делаем все, чтобы ее уничтожить.

Уничтожить? Мысли кружатся вихрем, словно их затягивает куда-то в водоворот. Это что, не сон? Может, пора просыпаться? Я щипаю себя за руку, надеясь очнуться в своей кровати, в своем времени. Но щипок отзывается болью, а комната остается прежней — роскошной, средневековой и совершенно чужой.

— Вы… ты… я… — запинаюсь, слова путаются, будто спотыкаются друг о друга. — В этой маске я тебя не узнаю.

Он тихо смеется, но так по-доброму, словно мы с ним старые друзья. А что если… мы и правда, в хороших отношениях? Господи, о чем я? Кто «мы»? Я знать не знаю этого мужика.
Снимая маску, он произносит:

— Прошу прощения, моя госпожа. Это я, Дрейк.

Разглядываю внимательно: острый подбородок, пронзительные зеленые глаза и дерзкая ухмылка, от которой мое сердце на миг сбивается с ритма. Черт, да он красавчик. Дрейк протягивает мне небольшой кожаный мешочек.

— Это вам.

Беру его, несмотря на то, что пальцы дрожат.

— Что… это?

Лицо Дрейка мрачнеет, а голос становится тяжелым, как могильный камень.

— Король убьет вас.

Я задыхаюсь от ужаса. Король хочет меня убить? Приехали, товарищи…

— Клан пытается заставить вас провести обряд брачной ночи, чтобы зачать наследника, но я не уверен, что вы переживете это.

— Дрейк, я… — обрываю себя, не зная, что и сказать на это. Убьет? Обряд? Наследник?

Матерь божья, что происходит-то?

— Я знаю, вы никогда не позволите мне опередить короля и убить его первым, — говорит Дрейк, взгляд его при этом вспыхивает, словно спичка в темноте. — Но это, моя госпожа, ваш шанс. Ваш единственный шанс.

— Шанс? — мешочек выскальзывает из моих пальцев и мягко падает на ковер. Он что, серьезно предлагает мне убить короля? Мне, которая даже муху не прихлопнула с умыслом? — Ты спятил! — выпаливаю я, позабыв, где нахожусь. — Я что, по-твоему, королей убивать буду? Ютуб пересмотрел? Трукрайм?

Дрейк хмурится, слегка склоняя голову.

— Ю… что, простите?

Я машу рукой, чувствуя, как щеки горят от смущения.

— Неважно. Там дураков всяких показывают. Но этим, — я киваю на упавший мешочек, — я пользоваться не буду.

Он смотрит на меня, словно оценивая, затем снова кланяется.

— Подумайте, моя госпожа, — говорит Дрейк и, откланявшись, исчезает в тенях.

Полная растерянности, я падаю на кровать. Это точно сон. Завтра я проснусь, и все закончится. Не хочу никаких убийств! Хочу крылышки из КФС, пиво и любимый сериал, а не это все. У меня ведь, итак, жизнь не сахарная вата.

Шеф — мудила тот еще, с парнями полный провал. Долгов выше крыши. С повышением все тянут. А я ведь… не так многого хочу. Обычного женского счастья. Убийства королей в этот список желаний не входят.

Укрываясь тяжелым одеялом, закрываю глаза.

Сон. Это сон. Я проснусь и все забуду.

***

Утро приходит слишком быстро, но вместо привычной квартиры я открываю глаза в той же роскошной комнате.

Дьявол! Да как же! Агрх! Толстого тролля за ногу! Что за фигня???

Золотистый свет льется сквозь витражные окна, отбрасывая цветные узоры на каменный пол. Я сажусь на кровати, сердце ухает в пятки. Если это не сон, выходит я… я застряла в другом мире? В чужом теле? В теле Королевы? И как мне быть теперь?

Дверь неожиданно скрипит, заставив меня вздрогнуть, в покои входит служанка — растрепанная, с нервным взглядом. Ее руки теребят подол передника.

— Что с тобой? — спрашиваю я, пытаясь скрыть собственную панику.

— Король приказывает немедля собрать вас, — выпаливает она. — В час змеи мы выезжаем на Юг.

— В час… чего? Какой змеи? — я моргаю. — И кто это «мы»?

— Вы, король и свита, — отвечает она, уже суетясь у сундука с одеждой. — Говорят, нас не будет две недели. Мне нужно срочно вас собрать, госпожа.

Я замираю. Дрейк. Его слова. Король убьет вас. Если он прав, то эта поездка… идеальный шанс для него. Или для меня? Две недели с королем, который, возможно, хочет моей смерти. Офигеть…

___
Дорогие читатели! Будем благодарны вам за обратную связь. Как думаете, кто говорит правду? Дрейк? И король реально хочет убить нашу девочку? Или же все это чьи-то хитрые игры? Делитесь в комментариях.)

4

Служанка суетливо заканчивает со сборами, её пальцы ловко застёгивают последние пуговицы на моём платье, затягивая ленты и поправляя тяжёлые складки ткани. Она что-то бормочет себе под нос, явно обеспокоенная.

Солнце уже высоко, а воздух в комнате становится нестерпимо жарким, пропитанным ароматом цветов, доносящимся из открытого окна. Я чувствую, как ткань наряда слегка липнет к спине, а корсет сдавливает грудь ещё сильнее, будто желая окончательно лишить меня воздуха.

— Готово, госпожа, — вздыхает служанка, вытирая лоб рукавом. Она мягко, но настойчиво направляет меня к двери. — Нам надо поспешить, иначе Его Величество будет недоволен.

— Я уже поняла, что Его Величество редко бывает доволен, — ворчу себе под нос.

Мы выходим, я оглядываюсь, вроде уже все видела, но пытаюсь выцепить хоть какие-то моменты, которые помогут мне существовать в этом мире. Уповать на сон уже не имеет смысла, нужно попытаться понять — как выбраться из этого проклятого тела.

А и… не умереть. Тоже было бы неплохо.

Этот Король, как его там? В общем-то, он не должен убить это тело, пока я не сбегу. Осталось понять, где тут кнопка выхода. Может мне надо прыгнуть в пруд? Точно… а это идея. Вдруг там портал в мой мир? Блин, и почему я об этом вчера не подумала.

— Мне нужно… — выпаливаю, но служанка перебивает.

— Поспешим.

План побега отменяется. Надежды рушатся слишком быстро.

Пока мы шагаем по узкой, выложенной гладкими камнями тропинке, я не выдерживаю и спрашиваю то, что не давало мне покоя со вчерашнего дня. Ладно, это не самая важная мысль, однако и на нее хотелось бы узнать ответы.

— Скажи, а кто такая Афелия?

Служанка резко останавливается и смотрит на меня с таким искренним удивлением, будто я только что спросила её, какого цвета небо.

— Госпожа, вы серьёзно?

Это звучит так, типа: “вы дура?”.

Ох, милая, знала бы ты, кто я и откуда. Не задавала бы таких вопросов.

Понятное дело, что настоящая Лиарель не могла не знать такой элементарной информации. Все же… она супруга короля.

— Ох… что-то жара сегодня такая, что аж голова кружится, — я начинаю обмахиваться ладонью, притворяясь, что не услышала изумления в тоне служанки. Пусть лучше считает, что я несу бред из-за солнечного удара, чем ходить в неведении. — Совсем из памяти вылетело, так кто эта девушка? Она с нами едет?

Служанка ещё несколько секунд молчит, буравя меня взглядом и явно сомневаясь.

Мы выходим на широкую площадку перед дворцовыми воротами, где уже собралась многочисленная свита. Среди всех этих людей, нарядных и суетливых, служанка осторожно кивает в сторону девушки, стоящей чуть поодаль от остальных.

При виде нее у меня аж пульс заходится от волнения.

— Вон она. Но госпожа не поедет, по закону наложницы не имеют права покидать дворец короля.

— Офигеть… — слетает с моих уст.

— Офи… что?

— Да неважно, — машу рукой, а сама разглядываю эту Афелию.

Она выглядит словно настоящий ангел, сошедший с небес: длинные золотистые волосы собраны в высокую прическу, нежно-голубые глаза сияют яснее летнего неба, а кожа кажется настолько идеально ровной и белой, что я инстинктивно беспокоюсь, не обожжёт ли её солнце.

При виде нее в груди у меня что-то странно екает, вызывает раздражение. Видимо, это тело ее не любит Хотя… Неудивительно, ощущение, что король к Афелии неравнодушен. С такими девушками сложно конкурировать даже при желании.

— Они с королём… действительно любят друг друга? — тихо спрашиваю я, стараясь скрыть любопытство в голосе.

Служанка снова мнётся, её взгляд мечется, будто она боится сказать лишнего.

— Они… Госпожа, все во дворце знают о нежных чувствах Его Величества к ней. Но об этом лучше не говорить вслух, понимаете? Особенно, вам…

— Нет, ну так-то Короля понять можно. Она красотка.

— Что… вы разве…

— Слушай, а они… ну… вместе? Спят там? Дети есть?

Божечки, куда меня несет? С другой стороны, я же должна знать, с кем и чем имею дело. Не факт, что смогу выбраться отсюда быстро.

— Уже несколько лет, Король любит Наложницу Афелию.

— Но детей у них нет?

— Нет…

Мы подходим к карете, служанка открывает дверцу, и я осторожно забираюсь внутрь, с трудом уместив пышные юбки. И кто придумал носить столько слоев? Это же так неудобно.

Она садится напротив, а через минут десять наша орда, иначе и не назвать, столько лошадей со слугами позади, выезжает со двора.

Сквозь окна кареты мелькают бесконечные, залитые солнцем поля и луга, воздух пропитан тяжестью, ароматами полевых цветов и сухих трав. Не знаю, сколько мы так едем, час, два или больше. Я молчаливо разглядываю пейзажи и думаю о своем.

О том, как далеко остался тот пруд, который мог бы вернуть меня домой. И… почему король женился на этом теле. Кажется, он ненавидит Лариэль, а значит и меня. Интересно, что между ними? На чьей стороне я должна быть? Почему он жаждет меня убить?

Блин… так много вопросов.

Внезапно карета резко останавливается с таким рывком, что я едва не падаю на пол, успевая лишь схватиться за край сиденья.

— Что случилось? — испуганно спрашиваю.

Служанка бледнеет, выглядывает наружу и тут же резко отдёргивает шторку, её лицо становится ещё белее.

— Нападение, госпожа! На нас напали!

В ушах раздаётся звон металла и громкие, хаотичные крики. Сердце бешено колотится, а жар, который раньше казался томным и ленивым, теперь словно вспыхивает внутри меня огнём паники и тревоги.

Проклятье. Неужели Дрейк был прав?

Прямо сейчас меня… убьют?

5

В карету неожиданно врывается мужчина. Его лицо — сплошные резкие линии, щетина, шрам, пересекающий бровь, и черная повязка, скрывающая один глаз.

Одежда потрепанная, но кожаный жилет и кинжал на поясе выдают в нем кого-то, кто заскочил к нам явно не для того, чтобы составить компанию в милой беседе. Разбойник? Наемник? Пират, в конце концов? Черт его знает. Я до сих понятия не имею, в каких окрестностях с точки зрения географии обитаю и какой народ населяет эти места.

Мужику же плевать на мои внутренние дилеммы. Он двигается быстро, решительно, и в следующую секунду его грубые пальцы сжимают мое запястье. Настолько сильно, что я не могу сдержать болезненного оха.

— Эй, руки убрал! Ты! Чертов псих! — кричу я, пытаясь вырваться. Уже плевать, кто он, лишь бы не трогал.

— Заткнись! — рычит мужик, и не давая мне опомниться, тащит из кареты на улицу.

Я спотыкаюсь, подол платья цепляется за порог, каким-то чудом не падаю. Оглядываюсь в ужасе и понимаю: вокруг — хаос. Сражение. Настоящее, черт возьми, сражение!

Армия короля скрещивает мечи с фигурами в черных одеждах. Эти черные — они двигаются как тени, ловкие, стремительные, словно ниндзя из какого-то боевика. Сталь звенит, кто-то кричит, где-то неподалеку ржет раненая лошадь.

Офигеть, конечно! А что так жутко-то?

— Шевелись! — рявкает разбойник, вырывая меня из оцепенения, и снова толкает. Да так сильно, гад эдакий, что я чуть не падаю.

— Тебя вообще с женщинами учили обращаться? — возмущаюсь в его адрес. Правда, из-за стресса горло сжато и голос звучит писклявым.

— Замолчи!

— Да у тебя, небось, и подружки-то нет, — за каким-то фигом продолжаю словесно цепляться за бандюгана. Я всегда несу ерунду, когда нервничаю. — Так бы с ней отжигал, а не в боях без правил участвовал.

— Замолчи, пока я тебе язык не отрубил!

Хочу еще что-то ляпнуть, но вдруг замечаю короля. Он в центре схватки, его меч мелькает в воздухе, отражая удары.

Движения Кайроса точны и смертоносны. Он словно танцует среди врагов, и каждый шаг, каждый взмах оружия завораживает. Мышцы играют под тканью его одежды, спина напряжена, а в глазах вспыхивает опасный, почти животный огонь. Я невольно теряю дар речи, очарованная этим зрелищем. В бою он выглядит словно бог войны, великолепный, свирепый и совершенно неотразимый.

Но тут же внутри вспыхивает возмущение: и почему он там, сражается со всеми подряд, а не здесь, рядом, защищает меня лично? Что за муж такой! Красуется там, машет своим мечом на радость публике, пока меня тут, значит, похищают? Никакого уважения!

— Ваше величество! — кричу я, вкладывая в голос всю панику и надежду.

Давай же! Помоги мне! Ты же Король. Пусть мы и враги, но не может же ты потерять свою Королеву вот так…

Его голова поворачивается в мою сторону. Наши глаза встречаются, и я замираю, ожидая, что сейчас он бросится ко мне, отмахнется от мужиков, и вырвет меня из лап этого одноглазого громилы.

Но… ничего.

Его взгляд скользит по мне, холодный, равнодушный, как будто я — пустое место. Он отворачивается, парируя очередной удар, и продолжает бой, будто меня и нет.

— Вот же сволочь, — бормочу себе под нос, закипая от злости.

Неужели Кайрес реально решил меня, свою супругу, вот так бросить? Убить, отдав на растерзание этим… кем бы они ни были?

— Ну уж нет, — шепчу я, сжимая кулаки.

Я выживу. И устрою тебе такую чунга-юнгу, что ты пожалеешь, что вообще родился!

Разбойник, не теряя времени, внезапно подхватывает меня, как мешок с картошкой, и закидывает на круп лошади. Я даже не успеваю толком возмутиться, как уже лечу через его плечо, а воздух вышибает из легких от резкого толчка.

— Урод! Ты… Эй! Я буду жаловаться! Отпусти! — ору я, барахтаясь, но он, не обращая внимания на мои вопли, ловко запрыгивает в седло позади меня. Лошадь срывается с места, и меня начинает трясти так, что зубы клацают.

Подташнивает, голова кружится, а пейзаж вокруг сливается в мутное пятно. В какой-то момент кажется, что я сейчас рухну на землю и разобьюсь вдребезги. Но нет — мы резко тормозим, и я едва не соскальзываю с седла.

Мужик грубо стаскивает меня с лошади и толкает вперед. Я спотыкаюсь, но успеваю оглядеться. Мы в каком-то лагере — шатры из потрепанной ткани, костры, дым, вонь горелого мяса и пота. Вокруг снуют люди с кинжалами и мечами на поясах. Разбойничий лагерь, точно.

Я делаю глубокий вдох и решаю, что пора брать ситуацию в свои руки. Если король меня бросил, а этот одноглазый псих явно не собирается быть моим рыцарем в сияющих доспехах, то я сама за себя постою.

— Слушай, дружище, — начинаю я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, — может, договоримся?

— Заткнись, — обрывает он, даже не глядя на меня.

— Да ладно тебе, ты вон какой умный. Чего отказываешься? — я пытаюсь улыбнуться, но выходит, наверное, криво.

Он останавливается, поворачивается ко мне, и его единственный глаз сверлит меня так, что по спине пробегает холодок.