Назад дороги нет! Или графиня в изгнании.

Глава 1

Татьяна

Дверь распахнулась, и меня втолкнули в темную комнату. Споткнувшись о край ковра, я больно упала на колени, а из глаз брызнули слезы злости и отчаяния. Что же за дура-то такая, ведь предупреждали, что Владик эгоист высшей марки – попользуется и бросит, как других. Кто бы их слушал? Думала, завидуют девчонки, поэтому гадости и льют на моего парня. А оказалось все банально просто, мальчику захотелось поиметь «необъезженную кобылку», а тут я подвернулась — Татьяна Русакова, девушка 22 лет, приехавшая из Мухосранска, как выразился Влад.

А сердце ныло, предчувствовало беду, но я же умнее всех. Нет бы прислушаться к себе и сложить все слухи воедино об этом парне. Я сама пошла к нему в руки, как рыбка села на крючок – отправилась с однокурсницей на вечеринку в дом Владика. Точнее сказать, в трехэтажный особняк, находившийся в элитном поселке города. Теперь становились понятными взгляды его друзей и ядовитые усмешки: они все знали, что произойдет на втором этаже особняка, где я сейчас и находилась.

Наконец Влад включил свет и уставился на мою пятую точку. Да, вид у меня, стоявшей в коленно-локтевом положении, конечно, для мужчин был привлекательный. Влад окинул моё тело взглядом с головы до пяток, словно удав свою жертву. Для более точного сравнения не хватало только раздвоенного языка. Я села на ковер, стараясь натянуть свой короткий сарафан на голые ноги.

— Танечка, золотце, как же ты так неосторожно? — пропел он таким приторно сладким голосом, что меня замутило. Не буду утверждать, что это из-за голоса, возможно, от перепитого шампанского, но тошнота подступила резко. Не успев совладать с собой, я дёрнулась… Рвотная масса попала на очищенные до блеска туфли и задела его джинсы, брендовые, между прочим. Если он потребует за испорченные вещи деньги, то мне пахать придётся на него ни один год.

— Корова, быдло деревенское, ты чего сделала? — заверещал он, словно девчонка. — Своими волосами сейчас вытрешь все.

А вот это было обидно! Волосы — это моя гордость! Длинные густые темно-каштанового цвета. Я тщательно ухаживала за ними, ополаскивала травками, чтобы не секлись и не выпадали.

Он схватил за волосы и дернул на себя, чтобы вытереть ботиночки. Не знаю, как мне удалось развернуться – видимо, повезло, что он ухватился за середину косы – но я укусила его за руку! И не просто укусила, а впилась в запястье так, что потекла струйкой кровь. Он развернулся и со всего размаху врезал мне по лицу. Меня отбросило назад, и я сильно ударилась головой о край кровати.

— А кобылка-то слишком ретивая оказалась. Ну ничего, я быстро тебя научу уму-разуму, всю спесь собью, тварь деревенская. Давно надо было оприходовать, а я три недели потерял, — процедил он сквозь зубы и, подняв меня, бросил на кровать.

Голова закружилась, и вновь подкатила тошнота. Чувствую, что сейчас потеряю сознание… В это время Влад снял с себя футболку и схватился за молнию на джинсах… Даже в такой ситуации я удивилась, что он так быстро сбросил с себя одежду и подполз ближе, чуть не тыча в лицо своим членом. Сопротивляться я уже не могла, голова кружилась так, что вся комната ходила ходуном. Но злость на себя, на Влада и на всю ситуацию в целом спровоцировала выброс адреналина в кровь. Не отдавая себе сознательного отчёта в поведении и не думая о последствиях, выпалила ему в лицо:

— И этим червячком ты хвалишься перед девчонками? — усмехнулась я. — Вряд ли на него кто-то клюнет, если только на твои деньги. Не льсти себе, Влад.

Последнее, что я услышала – это злое рычание взбесившегося и потерявшего человеческий облик зверя. И на мою несчастную голову обрушились удары, от которых потеряла сознание.

***

Боль разрывала меня так, что, казалось, глаза вылезут из орбит. Сквозь туман в голове я слышала чей-то тихий плач и женские бормотания. Первая мысль, которая посетила меня, была о Владе. Успел ли мажорик сделать со мной то, что хотел?

Сквозь марево и сильный шум в голове стали проникать слова женщины.

— Графиня, графиня ле Гуран, очнитесь, пожалуйста.

Я только поняла, что говорила она на неизвестном мелодичном наречии, но, как ни странно, понимала её. Постаралась разлепить свои веки и только с третьего раза у меня с трудом получилось. Передо мной стояла маленькая девочка и горько плакала, а на противоположной стороне на стуле сидела пожилая женщина в длинном коричневом платье из грубой ткани и в странном белом чепчике. Она, опустив голову, перебирала четками и что-то бормотала себе под нос.

Я протянула руку и тронула девочку за плечо.

— Милая, тебя кто-то обидел? — спросила я и удивилась своему голосу, он больше напоминал скрип колес телеги.

Девочка вскинула голову и бросилась ко мне с криком:

— Мамочка, ты жива?! — и маленькие тоненькие ручки обвились вокруг моей шеи.

Она уткнулась в ключицу и шмыгала носом.

На меня накатила такая нежность и любовь к этой маленькому ангелу, что я задохнулась от этих эмоций. В этот момент женщина при своей полноте вскочила так легко и быстро и бросилась ко мне.

Я не уставала удивляться всему, что происходит в непонятном для меня месте. А то, что мы не в комнате Влада, стало сразу ясно, как только открыла глаза.

«Сон какой-то странный? — подумала я. — Никогда не слышала, что они могут быть до такой степени реалистичными. Посмотрим, как будут разворачиваться события дальше».

— Графиня, вы живы? — слезы скатились по пухлым щёчкам женщины.

— Где я, что случилось?

— Господин граф вновь пришел домой пьяный, а когда вы намекнули, что дома нечего есть, он вновь ударил вас и стал избивать так, как никогда не бил. В нем было столько жестокости и злобы. Мне показалось, что он просто желал вашей смерти, — женщина всхлипнула.

— А где сейчас этот изверг?

— Да кто же это знает, опять в красный квартал ушел или же к дружкам поехал пропивать остатки вашего приданого. Лучше выпейте отвар из трав, вам он всегда помогал.

Глава 2

Татьяна (Анна)

Малышка спала и тихо сопела в ухо, а я лежала и тупо смотрела в потолок, стараясь осознать, что со мной и в какие дальние дали забросила судьба. Еще при разговоре с Манилой я обратила внимание на хрупкость своего тела, оно оказалось слишком худым и истощённым постоянными недоеданиями. Кричать и нервничать было не в моем характере, старалась в любых ситуациях держать лицо, продумывала все варианты своего попадания в неизвестную среду.

То, что это не сон, я уже поняла. А как поступить с моим так называемым мужем – насильником и домашним тираном – представления не имела! А чувства к девочке, как я поняла, это остаточные эмоции хозяйки тела.

Итак, что мы имеем? Влад явно не сдержал свои эмоции и убил меня, поэтому я оказалась в этом теле, не единожды подвергавшееся издевательствам. Кроме этого, я, хоть и графиня, но нищая, раз выпрашивала деньги у собственного мужа на еду.

Да, что-то не везёт мне: в той жизни потеряла родителей в автокатастрофе и последние два года жила в детском доме, и здесь родителей нет. В наличии только брат, как я поняла, любящий меня – неуравновешенный подросток, который побежал защищать сестру от тирании мужа. Теперь переживай, что с ним?

Тут боль резко напомнила о себе, и я, сдержав стон, в первую очередь решила снять побои. Хотя не знаю, приветствуется это здесь или нет, но душа кричала, что так надо. Кто знает, может, это поможет мне в будущем – надо готовиться к любым перипетиям судьбы.

Главное это то, что я жива, хоть и нахожусь в неизвестном мне месте. Но незнание законов данного государства не освободит меня от ответственности, если я что-то напортачу. Отсюда следует вывод – срочно ознакомиться с правами и обязанностями гражданина того места, где я нахожусь. Как моя мамочка любила говорить: «Деточка, знание – сила. Это значит больше возможностей и способов справиться с любой ситуацией.» Буду стараться.

Пока я витала в своих мыслях, открылась дверь, и на пороге показалась Манила, а за ней шел высокий худой мужчина в белой рубашке и длинном сюртуке черного цвета. В руках у него был саквояж.

— Графиня, меня зовут тир Гупин, Айнор тир Гупин. Позвольте, я осмотрю вас.

Поставив свою сумку на прикроватную тумбочку, он выставил обе руки ладонями вперед и стал водить надо мной в нескольких сантиметрах от тела. Не поняла, это такой осмотр?

— Хм, хм, прошу прощения, тир Гупин, а вы могли бы сначала снять с меня все побои и только потом заняться лечением?

— Я служил долгое время в городской страже лекарем и привык это делать сразу перед лечением. Эта привычка сохранилась до сих пор, — улыбнулся он. — Вы хотите подать жалобу на вашего мужа?

Увидев моё удивленное лицо, мужчина рассмеялся.

— Практика! — развел он руками. — Большинство убийств бытового характера и чаще всего побои у всех жертв одинаковы. Так каков ответ на мой вопрос?

— Пока не знаю, но уверена – документ мне нужен.

— Тогда минутку.

Он вынул из своих вещей бумагу и вновь просканировал всё тело рукой, совершенно не касаясь его. Затем, что-то прошептав, мужчина дотронулся указательным пальцем до чистого листа, и на нем фантастическим образом стали появляться буквы и цифры, а я, словно завороженная, смотрела на эту магию и не могла отвести взгляда.

— Вы с таким удивлением наблюдаете за моими действиями, словно никогда не встречались с магией.

— С магией? — растерянно посмотрела на мужчину.

— Ну да, с магией. Ведь каждый житель мира имеет магию. Правда, она у одних больше, у других меньше, но все же имеется. У вас же магические каналы на грани высыхания, и я не могу понять, с чем это связано?

— А предположения есть?

Мужчина замялся.

— Говорите, тир Гупин.

— Здесь напрашивается только одна мысль, что вас специально морили голодом. Ведь для того, чтобы магия работала, нужно хорошо питаться. А дар у вас, как я понял, сильный, как ни странно. Давно такого не встречал.

— Магический дар? Я не ослышалась?

— Нет, если вам удастся после болезни его раскачать, то смело можете обратиться в магический комитет для расторжения брака. Каждая магически одаренная личность имеет право развивать свой дар. В случае если есть препятствия со стороны супруга или супруги, то брак аннулируется. Главное – согласие одного из супругов. А, насколько мне известно, граф женился на вас только ради титула, значит, ему это было невыгодно. Большая вероятность, что ваш супруг знал об этом и специально измывался над вами.

Да уж, если бы кто-то знал или мог предположить, что этот… Не хочется называть его мужчиной… Изверг убил жену, оставив дочь сиротой.

— Правильнее сказать, избивал до полусмерти… Я поняла вас. Это тоже зафиксируйте, пожалуйста, в документе о моем состоянии.

— Как скажете, графиня. Теперь начнем лечение. Вам придется немного потерпеть, будет больно. Кроме сильного сотрясения мозга, у вас сломан нос и повреждена стенка глазницы, это на лице, на теле же я выявил перелом двух ребер, а также ушибы и травмы внутренних органов.

— Это все указано в вашем документе? — еще раз спросила я, чтобы быть уверенной в том, что у меня будет хоть какой-то документ прижать этого тирана к стенке.

— Не беспокойтесь, я все ваши ушибы и травмы перенес на бумагу, если надо будет, то подтвержу. Хотя, это может не понадобиться, ведь это не просто документ, а результат обследования, который невозможно подделать. При скане вашей ауры, она будет совпадать с той, что на бумаге.

Вы видели когда-нибудь, что человеческие руки могут излучать зеленое свечение, словно в ладонь встроен фонарик? Вот и я видела это впервые. Это не только удивительно, а завораживающе прекрасно.

К концу лечения я уже не ощущала никакой боли, хотя вначале и хотелось выть, чувствовалась лишь слабость в организме. А мой лекарь с каждой минутой становился бледнее, пока не рухнул на стоявший стул возле кровати. Он часто дышал, пот тёк по лицу градом. Достав из своего саквояжа маленькую бутылочку, тир Гупин выпил всё содержимое, и на глазах состояние мужчины стало улучшаться — бледность исчезла, а на щеках появился румянец.

Глава 3

Граф Аллесио

Выйдя из городского портала, я медленно возвращался из академии, когда возле своего дома увидел прохаживающегося туда-сюда садовника из особняка сестры. Сердце сжалось от неприятного предчувствия. Я ускорил шаг и готов был сорваться на бег, когда садовник обернулся в мою сторону и побежал навстречу.

— Граф, ваша сестра….

— Что с ней?

— Господин сильно избил её, она лежит без сознания в своей комнате. После его ухода мы перенесли графиню, и я сразу побежал за вами, — губы старого человека тряслись, а на краю глаз блеснула слезинка.

Увидев движущуюся в нашу сторону пролетку, я остановил её и обещал извозчику дать в два раза больше, если он довезет меня быстро. Вместо положенных двадцати минут мы доехали за десять.

Не дожидаясь, пока остановится пролетка, я соскочил и побежал в дом, а садовник остался, чтобы расплатиться.

Спальня сестры находилась на втором этаже. Накрутив себя во время дороги, я резко открыл дверь, боясь увидеть изуродованное лицо сестры. Я знал, что граф часто избивал её, но сестра сама запрещала мне что-либо говорить мужу, боясь, что он начнет срываться и на дочери. Видел, как она чахнет в этом доме: из когда-то цветущей красивой веселой девушки Анна превратилась в подобие скелета, обтянутого кожей, стала замкнутой и боялась любого шороха. Предел моего терпения исчерпан, и остановить жажду мести стало невозможно.

Я не помню, как оказался возле её постели на коленях и смотрел в это родное лицо, больше напоминающее лицо боевика после тяжелой схватки: нос сломан, на правом глазу красовался огромный синяк, левый совсем не виден из-за растекшейся синевато-багровой опухоли, на волосах запеклась кровь.

Неизвестная доселе волна ярости охватила меня, кровь прилила в голову, а в мозгах вертелась одна мысль: «Убить это ничтожество».

— Я убью его, и теперь ты меня не остановишь, сестра, — произнес твердо, без тени сомнения.

Она попыталась остановить, говоря что-то о наказании, но моя душа требовала мщения. Не дам больше обидеть единственного родного человека.

Я подошёл к нашей няне и, всунув в руки мешочек с золотыми монетами, попросил вызвать лекаря. Это была моя стипендия, полученная сегодня в академии. После смерти родителей мне остались лишь долги, мы так и не смогли оправиться после столетней войны, все основные бои шли на наших землях и землях, носящих сейчас название Темных.

— Вы что сегодня ели, Манила? — поинтересовался я.

— Ничего, господин. Осталось немного хлеба и молока, но отдали маленькой госпоже, сами разделили маленькую лепешку на двоих, этим и позавтракали, запивая водой. Вижу, что вы горите желанием отомстить, будьте осторожны, граф! — напутствовала меня няня.

— Я избавлю сестру от этого домашнего изверга. Денег на первое время хватит. Обязательно пригласи лекаря и купи что-нибудь поесть.

Нянечка лишь тяжело вздохнула и покачала головой. Как очень религиозный человек, она считала греховным любое насилие, чему и нас учила.

Попрощавшись с Манилой и, поцеловав напоследок сестру, я вышел из комнаты. Ярость продолжала полыхать в моей груди и, еле сдерживаясь, отправился действовать.

Я предполагал, где сейчас находится лир Туарон. У него всего два места, где он бывает чаще всего. Первое — это красный квартал, где процветает продажная любовь, и харчевня, где он чаще всего кутит со своими друзьями, такими же пьяницами и развратниками, как он сам.

Решил начать с харчевни «У рыжего Кастора». Именно там он любил цеплять своих девок на ночь, ведь подавальщицы у старого Кастора принимали по ночам клиентов не хуже, чем в красном квартале. Взяв пролетку, я быстро оказался в районе, где живут рабочие.

Не успел шире открыть дверь харчевни, как в нос ударили неприятные запахи. Тут пахло разлитым элем, чем-то горелым и кислым, а ко всем «ароматам» добавлялся застоявшийся запах мочи. От этой вони замутило, и к горлу подступила тошнота. Я оглядел зал и увидел ЕГО. Зятем называть это ничтожество не поворачивался язык.

Ханье сидел за столом вместе со своими дружками за кружкой эля. На его коленях восседала девица с помятым истасканным лицом, один взгляд на которую говорил о том, что она уже не первой свежести, и кокетливо улыбалась его собутыльникам. Сам граф рассказывал друзьям какую-то историю, при этом его рука бесцеремонно блуждала под юбкой девицы, отчего та периодически похихикивала.

«Хотя и носит данное ничтожество графский титул, но не ушел далеко от бродяг и разбойников, доказывая это своим поведением», — промелькнуло в голове.

Я подошел ближе и, выхватив из рук подошедшей подавальщицы поднос с пятью кружками эля, опустил его на голову зятя. Он уже находился в хорошем подпитии, отчего сразу не сообразил, что произошло. Непонимающе подняв глаза и увидев перед собой брата своей ненавистной жены, он зарычал и, словно бык, с грозным ревом кинулся на меня. Я успевал лишь закрываться, не умея ставить магические щиты. Мужчина, окончивший академию, знал, куда бить, и удары посыпались на мою голову, потом в живот и, не выдержав, я упал сначала на колени, потом растянулся на полу. Все, сидевшие за столом, вскочили на ноги и начали с остервенением пинать меня ногами, стараясь попасть в самые уязвимые места. Я учился лишь на втором курсе академии, поэтому не всегда мог удержать свою магию, так случилось и сейчас. Мое тело оказалось в коконе огня, а руки направлены на истязателя сестры. Несколько секунд, и тело тирана вспыхнуло, мгновение, и на полу остался лишь пепел. Думаю, что он даже не понял, что такое могло случиться, и не поставил защиту. Некоторым его дружкам тоже досталось — кто-то обжег руку, кто-то остался без волос, а тот, кто пинал по животу, получил сильный ожог ноги. Сейчас он выл диким голосом, проклиная меня, хозяина харчевни и своего дружка Ханье. Дикий вопль развратной девицы вывел меня из ступора, я смутно помнил стражников, вломившихся в питейное заведение, допросы в кабинете главного дознавателя, проверка менталистом, и моё сознание ушло в глухую оборону. Больше я ничего не помнил, не слышал и пришел в себя в темнице, больше похожей на каменный мешок.

Глава 4

Татьяна (Анна)

После лечения боль отступила, чувствовала лишь сильную слабость и ничего более, словно не я полумертвой тушкой лежала недавно на кровати. А в это время скандал между лекарем и тиром Хамоном набирал обороты.

— Вы не тронете графиню! Повторяю еще раз, ей прописан постельный режим, — лицо лекаря было настолько холодным и отстраненным, что на месте мужчины-дознавателя я бы отступила, но не он.

— По какому праву вы запрещаете мне выполнять свои обязанности по отношению к подозреваемой? Монти, — позвал кого-то дознаватель.

В комнату вошел худощавый юноша в таком же мундире, как и его начальник. Не спальня, а какой-то проходной двор.

— Слушаю, тир.

— Мы забираем эту женщину с собой, организуйте её перевод во внутреннюю тюрьму.

— Я по праву главы лекарского совета накладываю вето на ваши действия, как причиняющие вред здоровью моей подопечной, — медленно, жестко, смотря в глаза дознавателю, произнес тир Гупин.

Дознаватель пришел в ярость, хотя пытался это скрыть. На холеном лице появились вертикальные складки между бровями, нижние веки напряглись, а полноватые губы недовольно сжались, и я расслышала отчетливый скрежет зубов. И как это понимать? Чем дальше, тем страшнее.

— Хорошо, тир Гупин, на этот раз ваша взяла, и я это так не оставлю, — он бросил на меня недобрый взгляд и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Тир Айнор Гупин вынул из саквояжа холщовый мешочек и положил на прикроватную тумбочку. После этого он провел над моим лицом рукой, оно мгновенно очистилось от крови и грязи.

— Так смотритесь лучше. Здесь сбор трав. Они помогут вам подняться на ноги, графиня, а мне пора.

Манила после его слов встала и протянула руку с золотой монетой на ладони.

— Оплаты не надо! Это уже стало делом принципа. Не позволю, чтобы некоторые недальновидные служаки, находящиеся на службе благодаря богатству родителей, и при этом совершенно из себя ничего не представлявшие, имели какой-либо вес в обществе. Особенно в делах, связанных со здоровьем населения, — чуяла, что лекарь еще в состоянии нервного напряжения.

— Успокойтесь, тир, везде хватает циничных и невоспитанных людей, — улыбнулась я, чувствуя себя в какой-то степени виноватой из-за произошедшего скандала.

— Не волнуйтесь, это вредит подорванному здоровью, а этого служителя закона надо утихомирить. Он таких дел может наворотить, идя по головам других, лишь бы занять должность повыше и получать денег побольше. Я встречусь с главным дознавателем, и поговорим с глазу на глаз. Вы под моей защитой! И никто не сможет тронуть вас, если душа чиста. А то, что она светлая, уже увидел, — по-доброму улыбнулся лекарь. — Я прощаюсь, графиня, и забираю ваш документ, он мне понадобится.

— Спасибо за всё! Вы еще придете, тир Гупин? — поинтересовалась я.

— Через два дня подойду, чтобы ещё раз осмотреть вас и посмотреть состояние магических каналов. Поправляйтесь, графиня.

Лекарь ушел, а у меня в голове крутилась мысль: «Где сейчас брат? Что с ним случилось? И чего ждать мне?».

— Манила, — позвала я няню, она выходила из спальни вслед за лекарем, сейчас вернулась.

— Слушаю, госпожа, — она, не переставая, перебирала чётками. Мне бы тоже что-нибудь покрутить в руках, чтобы немного успокоить нервы.

— У нас есть что-нибудь поесть? — спросила я, и живот при упоминании о еде недовольно заурчал.

— Я отправила садовника за продуктами, в доме ведь совершенно ничего нет. Скоро должен вернуться. А как только он вернется, примусь за готовку.

— Манила, ты уже поняла, что я многое не помню, помоги мне вспомнить основные понятия, — попросила няню.

— Задавайте вопросы, ле Анна, я постараюсь ответить, если знаю.

—Ты как-то упомянула про супруга, что он новоявленный барон. Что обозначает слово «новоявленный»?

— То и обозначает! Если ваш род относится к одному из древних родов, то баронство отец вашего супруга получил лет пятьдесят назад, женившись на обедневшей баронессе. Ваш свёкр – сам из купцов, и дед его был купцом, и прадед. Да, война много жизней унесла и столько же разрушила судеб, — тяжело вздохнула женщина.

— Вот мне ты говорила “ле Анна”, а лекаря уже назвала тиром. Почему такая разница?

— Очень просто, ле Анна. Все зависит от положения в обществе. Королевский род имеет приставку дир – мужчины, де – женщины; графы, графини, бароны, баронессы, а также виконты – приставку лир, женщины – ле, остальные граждане королевства, получившие образование – тир, те. К простому люду – служанкам, ремесленникам, работникам — гир и гира. Работники к своим нанимателям могут обращаться как «господин» или «госпожа».

— Это не сложно запомнить, спасибо.

Внизу послышался шум, и Манила, выглянув в окно, сообщила, что вернулся садовник с двумя корзинами съестного.

— Раз ты сейчас меня оставишь, может, дашь книгу, если в этом доме они есть, для ознакомления с миром?

— Сейчас я принесу, графиня.

Манила вышла, а я за это время немного отодвинула от себя спящего ребенка. Было невыносимо жарко, и я сама была вся в поту. Надо не забыть попросить нянечку обтереть тело мокрым полотенцем, купание вряд ли осилю.

Манила занесла большую толстую книгу размером А4 и вручила мне.

— Как закончу с приготовлением, сразу поднимусь, госпожа, Дверь оставлю открытой, если что-то понадобится, вы просто крикните, я услышу.

Быстро кивнула и с нетерпением ожидала, когда женщина покинет меня. Я открыла книгу и чуть не высказалась многоэтажной забористой бранью на родном языке. Передо мной были непонятные знаки, больше похожие на арабскую вязь. Не может быть такого, что я не умею читать, ведь, попав в это тело, уже понимала сказанные мне слова.

— Так, спокойно, Танька, прорвемся. Не поверю, что высшие, живущие на небесах, дали знание понимать язык, а о грамоте забыли. Наверняка, меня поместили в этой тело с какой-то целью. Делаем вторую попытку.

Глава 5

Татьяна (Анна)

Два последних дня пролетели незаметно. Я старалась все свободное время посвятить изучению мира Локдус, а его у меня было более чем достаточно. Вставать я начала только на следующий день. Было неудобно ходить в туалет на специальную подстилку, хотя она и впитывала все экскременты. Её мне дал садовник, при этом сильно краснея, он старался не смотреть в мою сторону. Даже Манила не знала, что, отправившись за продуктами, он зайдёт в лавку лекаря и купит такой нужный предмет для лежачих больных. После ухода тира Гупана, он выдал мне коричневого цвета ткань, больше похожую на высохший лист.

— Я вот это… подумал… у меня отец лежал… мама всегда использовала лист стоколи…, — после этих слов он протянул мне ткань и, раскрасневшись еще сильнее, вылетел из спальни.

Увидев, расширенные от удивления глаза няни, я совсем растерялась.

— А ведь Ван молодец, я привыкла сажать вас на горшок после очередных избиений мужа, но даже не подумала о стоколе.

Она на мой немой вопрос рассказала, для чего применяется этот лист.

— Действует он неделю (к слову, неделя — это десять дней, а дней в месяце — сорок), потом надо менять. Сейчас он коричневого цвета и после каждого использования будет светлеть, пока не станет светло-желтым.

Теперь стало понятно, этот лист заменяет в этом мире обычные памперсы, но намного лучше по своим свойствам. С историей мира я ознакомилась, набралась информации, но вот книги о магии в этом доме отсутствовали, точнее, в них не нуждались. Дар бывшего мужа был настолько мал, что его не хватало ни на что.

На третий день в гости пришли тир Гупан и тир Хамон. У последнего лицо было такое, словно он готовился прибить меня на месте, но лишь кривил губы. Сквозь зубы попросил прощения, но я-то уверена, что этому способствовал лир Травье. Извинения, принесенные под давлением, ни к чему хорошему не приводили.

Лекарь попросил выйти дознавателя, пока он будет осматривать меня. Тот нахмурился, но ни слова не произнес против.

— Как чувствует себя моя подопечная? — улыбнулся тир Гупан, протягивая ко мне свои ладони.

— Намного лучше, правда, слабость еще не отступает.

— А слабость отступит минимум через неделю. Это связано с восстановлением ваших магических каналов. А после полученного стресса оно идет довольно быстро, и организм не успевает реагировать на изменения. Это сравнимо с тем, как происходит взросление детей. Когда наступает подростковый возраст, тело начинает быстро развиваться, а внутренние органы не успевают, и возникают проблемы с сердцем.

— Я поняла вас, тир. А вы не скажете мне направление моей магии? — поинтересовалась я, очень интересно было узнать, чем меня одарил новый мир. Не меня, конечно, конкретно, а тело женщины, но оно сейчас принадлежит мне… А ей желаю переродиться и прожить счастливую жизнь с любящим мужем.

— Твердо сказать возможно, только после восстановления каналов, а сейчас артефакт не покажет, — улыбнулся он, увидев мое расстроенное лицо. — Не переживайте, всему свое время. Графиня Анна ле Гуран…

Мужчина замолчал, видимо подбирал слова, как лучше сказать. Не зная, о чем пойдет речь, я напряглась и вопросительно посмотрела на лекаря. Видимо, в моем взгляде он увидел нечто такое, что больше не стал сомневаться и продолжил.

— Не сочтите за навязчивость, но прошу принять от меня подарок. Сразу хочу предупредить, это просто подарок, и он ни к чему не обязывает, а тиру Хамону об этом не стоит знать.

Он открыл свой лекарский саквояж и, вынув оттуда бумагу, завёрнутую в трубочку, протянул мне. Не зная, что и думать, я с осторожностью взяла её и открыла. На мое имя был куплен дом в деревушке под названием Лесное в Лемонском герцогстве.

— Почему? — я подняла на него глаза.

— Я как-нибудь вам расскажу, но не сейчас. За стенкой тир Хамон, и, чувствуя его нервозность, предлагаю пригласить его в комнату. Нельзя заставлять ждать человека, находящегося на службе.

— Спасибо вам за все! — еле сдерживая слезы благодарности, произнесла я.

— Не надо слез, вот увидите, все наладится, — он улыбнулся доброй отеческой улыбкой.

Тир Гупин открыл дверь и пригласил дознавателя войти, объяснив, что закончил осмотр. Тир Хамон протянул мне конверт с письмом от лира Травье.

«Уважаемая графиня ле Гуран! Дело относительно вашего брата закрыто. Убедившись, что вам ничего не грозит, он дал показания. Повторное ментальное сканирование не понадобилось, его отправляют в Темные земли, куда последуете и вы. За совершенное преступление граф Аллесио Гуран лишается титула и с сегодняшнего числа считается простолюдином, к которому нужно обращаться как гир. Но не волнуйтесь, со временем может все измениться. Сегодня ранним утром вместе с остальными ссыльными за различные преступления он в сопровождении выехал в сторону отбывания своего наказания.

Вы выезжаете завтра в карете в сопровождении тира Хамона и его небольшого отряда. В десять утра он должен ожидать вас со своими людьми возле особняка.

Относительно вашей недвижимости. Мне удалось узнать, что ваш муж не оставил вам ничего, кроме дома, в котором вы сейчас живете. Видимо, ему не удалось его продать, так как он требует больших капиталовложений для приведения в надлежащий вид.

Все должны пребывать в уверенности, что вы тоже несете наказание, и первое время вам придется поработать во благо королевства, но это на полгода, когда улягутся все сплетни относительно вашего прибытия. Титул вам оставлен и будет передаваться вашим детям. За это не беспокойтесь. Вы сможете вернуться в столицу королевства Бермака Мардок. Дом запечатается магически до вашего возвращения.

Для всех вы пока осужденная, старайтесь держаться этой легенды. Я не знаю, на что могут быть способны родственники вашего скончавшегося супруга.

Мое единственное пожелание — выживите в тех условиях.

К сказанному хочу добавить, что вы забираете с собой дочь и кого-либо из слуг.

Глава 6

Татьяна (Анна)

Я стояла на лестнице, вдыхая свежий прохладный воздух, и осматривала территорию впервые со дня попадания в тело графини. Увиденное внутри дома повергло меня в уныние: выцветшие обои, деревянный паркет, местами сгнивший из-за воды, протекающей через прохудившуюся крышу, старая мебель, на которую можно было смотреть только со слезами на глазах. Внешний вид особняка добил остатки надежды на что-то приличное. Одним предложением можно охарактеризовать это зрелище — обветшалый дом с отвалившейся штукатуркой и перекошенными окнами.

Возле ворот тир Хамон наблюдал за мной и молча ждал, когда я приду в себя. Возле флигеля, отдельно стоявшего от особняка, склонив голову, замер Ван. Ругая себя на чём свет стоит, я сбежала с лестницы и подошла к садовнику. Старик так и не поднял голову.

— Ван, извини, но мне разрешили взять с собой лишь одного человека, — отчего-то стала оправдываться перед стариком.

— Ничего, госпожа, я что-нибудь придумаю, уйду вслед за вами.

— Подожди, как уйдешь? — растерялась я, но вместо старика мне ответил тир Хамон.

— Велено поставить защиту на всю территорию вашего особняка, поэтому садовнику придётся покинуть дом.

Метнула злой взгляд на дознавателя и подошла ближе.

— Ван, у тебя есть куда идти?

— Нет, графиня. Я с детства здесь жил, еще при вашем дедушке, когда он меня, сироту, забрал из деревни.

— Тир Хамон, я предлагаю закрыть щитом исключительно особняк, а флигель — жильё садовника, оставить. Он сам присмотрит за садом.

— Не положено, — взвился этот циник. — Мне отдали приказ поставить защиту на всю территорию.

— Тогда придется вначале решить этот вопрос с тиром Травье и только потом выезжать из города, — заметив, что он хотел вновь возмутиться, я не выдержала. — Делайте то, что вам сказано, тир. Я выше вас по статусу, имею право распоряжаться своей недвижимостью так, как захочу.

Всегда считалась человеком неконфликтным, но этот мужчина выводил из себя раз за разом.

Подняв подбородок, я свысока посмотрела на тира Хамона. Он лишь махнул рукой и, раскрыв ворота, вышел. Видимо, дал приказ своим людям: они забегали, загружая пять сундуков со всем нашим барахлом в карету. Мы постарались взять с собой все, что могло понадобиться в новом доме.

— Ван, ты останешься смотрителем сада и продолжишь жить во флигеле. Я видела, что урожай яблок в этом году неплохой, поэтому постарайся всё продать на рынке, а на вырученные деньги жить. Мне ничего не надо. Вот еще…, — я вынула из мешочка, врученного братом Маниле, один золотой и положила его в старческую ладонь.

Мужчина затрясся в беззвучном рыдании и бухнулся на колени, а я растерянно смотрела на старика. Выйдя из ступора, помогла ему подняться, при этом недовольно бурча:

— Никогда так больше не делай, ты старше меня. А я даю денег в благодарность, что ты верой и правдой служил мне и родителям. Через пять лет я вернусь, дождись.

Слезы расставания подкатили к горлу, и чтобы не показать своего волнения, я развернулась и пошла к выходу. Манила, взяв Лиззи за руку, последовала за мной. Передо мной стояла красивая карета черного цвета с золотым гербом на двери, запряжённая парой лошадей. Я с удивлением посмотрела на няню, она слегка покачала головой, чтобы я не задавала вопросов. Молодой парнишка распахнул перед нами дверь и помог забраться вначале мне, потом дочери и няне.

— Манила, что за герб?

— Если не ошибаюсь, ректора академии. Раньше ваш батюшка был дружен с герцогом Антуаном Деналье. Ректор был частым гостем в особняке, поэтому я запомнила его карету.

— Странно всё это, — произнесла задумчиво.

Я бросила последний прощальный взгляд на свой особняк. Даже зная, что в ссылке у меня есть свое жилье, я не хотела покидать дом, словно он был якорем в этом мире. В этот момент повернулась к окну и увидела, стоявшего в напряженной позе тира Хамона, раскинувшего руки в стороны. Он поднял их над головой и резко хлопнул в ладоши. Воздух вокруг уплотнился, и дом оказался в серебристо- голубом куполе, словно в сетке с маленькими ячейками.

Вот и все! Карета тронулась, и началось наше путешествие, которое продлится ровно неделю – то есть, десять дней. Кстати, небольшие различия с моим родным миром в летоисчислении все же были. Год у них длился 480 дней, в этом было основное различие, те же четыре времени года— зима, весна, осень, лето. По три месяца в каждом, но в месяце было четыре недели по десять дней. Часы, минуты и секунды соответствовали земному, а также меры измерения, но я думаю, что называлось здесь по-другому, а мой мозг переводил для удобства.

Мы останавливались на ночлег в постоялых дворах. Тир Хамон старался не разговаривать со мной, а порой делал вид, что не замечает, но оплачивал комнаты и ужины. Завтракали мы там же, а вот на обед останавливались на два часа, чтобы сварить поесть и дать коням отдых. Вначале готовили еду люди дознавателя, но после двух сгоревших каш за это дело взялась Манила, а все остальные были на подхвате.

Наступил восьмой день нашего путешествия, место нашей ссылки приближалось.

Прошедшей ночью я не могла долго заснуть. Постоялый двор сотрясался от пьяного гула и смеха засидевшихся до поздней ночи постояльцев. Не знаю, сколько было на часах, когда я услышала непонятное копошение в замочной скважине.

— Кто там? — спросила я, но в ответ услышала убегающие шаги незнакомцев. По моим прикидкам их было не менее двух. Один из них побежал вниз, а второй, как я поняла, запнулся, так как шум падающего тела и грязное ругательство донеслись до моих ушей. Лишь перед рассветом я заснула под звуки дождя, стучащего об оконное стекло тяжелых капель. Разбудила меня Манила, уже готовая к поездке.

— Госпожа, пора. Тир Хамон зовет вас завтракать.

Разбудив девочку, мы быстро умылись и привели себя в порядок. Мне нравились комнаты в постоялых дворах тем, что здесь имелись собственные ванная и туалет. А в одном из них мы искупались в горячем источнике, находившимся в пещере за домом.

Глава 7

Татьяна (Анна)

Вечером меня пришли забирать Манила с Лиззи и тир Хамон. Няня смахнула слезу, когда увидела меня, а маленькая дочь бросилась ко мне с криком:

— Мамочка.

Тир Хамон холодно оглядел меня, на то он и дознаватель, в любой ситуации остающийся без эмоции.

— Рад вашему выздоровлению, графиня. Пройдемте, я временно определил ваших близких в барак для ссыльных в отдельную комнату. Сейчас мы направимся в административное здание, вы обратитесь к коменданту лиру Викраму Паттену. Он предупредил, что у вас в селе приобретена собственность. Необходимо показать ему документы, подтверждающие ваше право на дом. После обустроитесь. На это у вас будет один день, а послезавтра выйдете на учебу.

— Что за учёба?

— Я знаю мало. Но всем известно, что вновь прибывшим в Темные земли на учёбе рассказывают, как надо себя вести в опасной местности. Кроме этого, обучают защищаться от драконов, периодически появляющихся здесь и атакующих население. Одно ясно – без обучения здесь долго не живут.

На этом он замолчал и, развернувшись, молча пошел по дорожке, даже не обернулся узнать, идём ли мы за ним. Манила молчала, а Лиззи рассказывала о тех событиях, которые я пропустила. Я, слушая щебетание дочери, погрузилась в свои мысли.

Слишком много странностей произошло с тех пор, как я попала в Локдус. Магия в этом мире становилась с каждым годом все меньше и меньше, у меня, наоборот, проявилась и так неожиданно спасла всем жизнь. Карета с гербом неизвестного мне ректора. До этого, оказывается, господин ректор был лучшим другом моего погибшего отца, но при этом после его смерти даже не интересовался судьбами детей. А ведь в народе говорят, что ближе родственников становятся именно друзья, но видимо, это не тот случай. Пошли дальше. Непонятный портал, перенесший нас сразу к месту назначения. И последнее – нападение в лесу.

— Мне надо поговорить с тиром Хамоном, пока я не сошла с ума от избытка вопросов, — тихо произнесла я.

Мужчина, услышав свое имя, обернулся и вопросительно приподнял бровь. Я догнала его и стала задавать вопросы, скопившиеся в голове.

— Тир Хамон, можно с вами поговорить?

— Смотря о чем, графиня? Есть вещи, которые я не могу доверить никому, — усмехнулся он в своей привычной ехидной улыбке.

— Я не собираюсь выпытывать у вас тайны дознания и чего- либо похожего, меня интересует нападение, и все, что произошло позже.

— Ах, вот вы о чём? Хорошо, слушайте. Нападение на вас было организовано родственниками вашего мужа, но предупреждаю, что доказать это будет трудно. Люди находились под магическим заклятьем, и нужную информацию мы выудили уже из мертвых тел. Сведения, полученные таким путем, для магического суда не являются доказательством. Так вот, они должны были забрать вашу дочь и вырастить её как родную, тем более, после вашей смерти опекунство над девочкой должно было перейти в руки родителей вашего умершего мужа.

— Значит, я им мешала взять на себя опекунство, поэтому решили от меня избавиться? — после этих мыслей такая обида и горечь подкатили, что почувствовала, как жар вернулся в мое тело.

— Если вы сейчас не обуздаете свою магию, то я прекращу разговор, — громко рявкнул на меня дознаватель, что от неожиданности подпрыгнула, и весь жар улетучился, словно его и не было.

— Спасибо!..

— Никто еще меня не благодарил за ругательство, — улыбнулся он. — Оставим это. Каков ваш второй вопрос?

— Карета, на которой мы сюда добирались, принадлежит ректору академии магии, для чего он ею пожертвовал?

— А это лучше всего спросить у него, ле Анна. Если хотите услышать мое мнение, то я поделюсь. Ваш отец и ректор дружили с детства, и их дружбе очень многие завидовали. После смерти вашего батюшки дир Антуан Деналье долго переживал его кончину и в какой-то момент все силы бросил на расследование трагической смерти. Не верилось герцогу, что граф Гуран просто случайно мог погибнуть… Он продолжал поддерживать вашего брата. А вот вы были замужем, и ректор посчитал, что у вас все хорошо, раз вы не жаловались…

— А почему он дир? Неужели господин ректор королевских кровей?

— Да, он двоюродный брат короля Фануила I герцога Берлюкского… Кстати, на карету был прикреплён артефакт, по которому мы могли сообщить о нападении. Артефакт сработал исправно, как только вы потеряли сознание, ректор появился перед каретой. Узнав в чем дело, дир Антуан Деналье открыл портал, и через него мы сразу перенеслись к месту назначения в село Лесное, прихватив с собой двух разбойников. Такой сильной магией обладают аристократы королевских кровей.

— А тот напавший на нас в карете…? — не хватало духа узнать, жив ли он, но тир понял мою заминку.

— Не переживайте, он живёхонек, даже повреждений нет, если не считать большой шишки на голове.

Поверьте, я выдохнула с облегчением, не хотела становиться убийцей, хотя и защищала свою жизнь.

Пока тир Хамон рассказал о произошедших событиях, мы дошли до двухэтажного каменного дома.

В большом холле первого этажа стоял дежурный гвардеец. Он отдал честь тиру и с любопытством посмотрел на нас.

— Кабинет коменданта находится на втором этаже, — сообщил дознаватель, наступая на первую ступеньку.

Даже не постучав, тир Хамон открыл дверь и вошел в большой кабинет с сиреневыми обоями и голубыми шторами. Три стола, расположенных буквой «Т», стулья, огромный книжный шкаф сбоку, мягкие на вид и очень симпатичные сиреневые диванчики — такова была обстановка комнаты. Мы опустились на диван после приглашения коменданта. Ну, что сказать, с первого взгляда можно было утверждать, что солидный полноватый мужчина среднего возраста любит комфорт и чистоту. Отчего-то предполагала, что рабочий стол будет завален бумагами, но, кроме журнала и ручки, на нем ничего не было.

— Добрый вечер! Викрам лир Паттен, хотел познакомить вас с той самой женщиной, графиней Анной ле Гуран, которую я сопровождал. Письмо относительно нее, переданное моим непосредственным начальником, я отдал вам. На этом мои полномочия заканчиваются.

Глава 8

Татьяна (Анна)

Извозчик не стал дожидаться, пока мы устроимся в нашем новом жилище, и скрылся в ночной мгле, а мы направились к дому. При одном взгляде на него и на рядом стоявшие уродливые деревья, по коже от страха бегали мурашки. Как я собираюсь жить в этом ужасе?

Я взошла на покосившееся крыльцо и вставила ключ в замочную скважину, хорошо, что Сирус ярко светил в небе, и не нужно было ломать зрение, чтобы зайти в дом.

Дверь со скрипом открылась, и из помещения потянуло затхлостью и пылью.

— Как же свет включить? —растерялась я, смотря вглубь темного коридора.

Сзади послышался хлопок, и включился свет, правда, он был неярким и периодически мигал тусклым светом.

— Зарядка заканчивается. Странно, как еще десять лет продержалась, обычно магзарядки хватает на пять – от силы семь лет, — произнесла Манила.

Мы прошли по коридору и вошли в большую гостиную. Няня вновь хлопнула в ладоши, и свет загорелся. Помещение производило удручающее впечатление — кроме того, что вся мебель готова была развалиться от малейшего прикосновения, на поверхности лежал слой пыли в палец толщиной.

— Мамочка, мы будем здесь спать? — растерянно поинтересовалась Лиззи.

— Придется, милая. Сейчас что-нибудь придумаем.

Мне был очень стыдно, что я не послушалась господина коменданта и настояла на своем, а он ведь предупреждал. Но переломить себя не смогла бы. Жизнь в детском доме не прошла даром: я боялась большого скопления людей, а также спать там, где ночуют более трех человек. Не буду вдаваться в подробности, но были случаи, когда мне удавалось отбиться от слишком ярых поклонников среди детдомовских ребят. И ведь жизнь не научила дурёху, вновь попалась в руки Влада. Но, видимо, моим ангелам-хранителям надоело периодически вытаскивать мою зад…пятую точку из всевозможных ситуаций, вот они и отправили меня в другой мир. Что-то я сейчас не о том думаю.

— Твои предложения, Манила?

— Найдем комнату для отдыха, госпожа, и я почищу бытовой магией. Но придется спать всем вместе, на вторую спальню сил не хватит.

— Так и сделаем.

Сразу за гостиной шел маленький коридор, где имелись три двери. Одна оказалась лабораторией, а вот вторая и третья – комнаты для отдыха. В самой большой из них посередине стояла широкая кровать, где свободно могли поместиться два человека, а с правой стороны длинный диван, два кресла и журнальный столик с витиеватыми ножками.

— Надеюсь, ночью под нами ничего не развалится? — все же поинтересовалась у няни.

— Не должно, ле Анна. Хоть дом очень старый, но мебель в спальне, в отличие от гостиной, новее, поэтому не бойтесь. Сейчас я уберу здесь магией и посмотрю наличие воды и постельного белья.

Как хорошо, что Манила поехала с нами. Что бы я делала сейчас одна в этом доме без магии? Да, у меня она есть, но как с ней работать, понятия не имею.

Няня прочитала что-то, и комната вмиг засияла, комодное зеркало-псише, стоявшее напротив спального места, блестело чистотой, ткань на кровати, диване, креслах обновилась и казалась новой. Такого преобразования я не ожидала и чуточку завидовала Маниле, что она умела магичить. Ну ничего, придет время, и я научусь пользоваться своим даром.

Увидев мое удивлённое лицо, Манила улыбнулась и открыла дверь, которая слилась со стеной, и её было совершенно не видно, если не знать, где она находится. Это была дверь в ванну. Здесь была полная разруха, но больше всего меня интересовала вода. Водопровод был проведен и под холодную, и под горячую воду, но текла лишь холодная, и то еле-еле. Умыться бы хватило.

— Нянечка, как думаешь, прочему нет воды?

— Ответ один, нужно менять или заполнять артефакты, — тяжело вздохнула она.

— Везде нужны деньги, — закончила её мысль. — Ладно, утро вечера мудренее, ложимся спать. Вы устроитесь на кровати с Лиззи, а я лягу на диван, — скомандовала я, но дочь захныкала.

— Я хочу с тобой спать, — она посмотрела на меня, а в глазах стояли слезы.

— Манила, тебе не жестко будет на диване?

— Не переживайте, ле Анна, и не на таком приходилось ночевать, — улыбнулась она.

— Пошли, ребенок, я умою тебя и спать.

Мы еще провозились полчаса, и, наконец, все улеглись и заснули. Ночь проспала я, как ни странно, спокойно. Как только голова достигла подушки, сразу уснула и проснулась на рассвете, когда сквозь сон услышала скрип открываемой двери. Открыв глаза, я огляделась, Манилы в комнате не было.

Пора было вставать, так как работа по дому сама собой не сделается. Вещей на смену у меня не было, так как тир Хамон все сгрузил в бараке для ссыльных. Пришлось одевать все то, что было на мне в поездке. Выйдя из спальни, я пошла на шум.

— Няня, с добрым утром, — произнесла я.

Увидев меня, она улыбнулась.

— И это не работает, — пробурчала она, перестав делать попытки включить печь. — Графиня, я не видела вас в таком хорошем настроении. В последние годы вы улыбались только при виде дочери и иногда брата.

— Жизнь налаживается, и я уверена, что в будущем все будет хорошо, — жизнерадостно произнесла я.

— Да, только бы разобраться со всеми теми испытаниями, которые наслали на наши души Боги Локдуса — Светлейшая пара Мариос и его супруга Елхана.

— Значит, этот путь мы должны пройти с честью, Манила.

Увидев в глазах религиозной женщины одобрение, я решила перевести разговор в другое русло:

— Скажи, няня, печь тоже работает на артефактах?

— На чем же еще?

— Я, конечно, не умею пользоваться магией, даже бы если умела, забыла все, но может, попробовать зарядить артефакты самой?

Женщина пожала плечами.

— Попробовать можно, мы же ничего не теряем от этого.

Она открыла панель сверху печки и вынула оттуда два плоских камня, больше похожих на гальку, примерно с ладонь величиной.

Взяв один из них в руки, я покрутила его перед глазами.

— Ле Анна, можете сжать его в руках, а можете просто накрыть второй ладонью. Затем представьте себе, как изнутри поднимается магия и, проходя через руки, остаётся в камне.

Глава 9

Татьяна (Анна)

Мы смотрели с удивлением на это неожиданное чудо, появившееся перед нами, пока он сам не подал голос:

— Доброго денёчка, хозяюшка, — красивым голосом произнёс незнакомец. А у меня в голове вертелась лишь одна мысль: «Неужели домовой»?

— Нас называют доможилами, дитя чужого мира, — улыбнулся старик. — Наконец-то приехала истинная хозяйка дома, теперь жить всем будет легче. Как-никак сама созерцающая появилась…

— Дедушка, а как тебя зовут? — любопытная Лиззи в своём репертуаре.

— Так нет у меня имени, милая. Так и говорят доможил, — оторопел домовой, при этом лицо его было такое растерянное, что я улыбнулась.

— Неправильно это, дедушка. Вот меня зовут Лиззи, маму – Анна, а нянечку – Манила, значит, и у тебя должно быть имя. Мама, надо дедушке дать имя, — посмотрела серьёзно на меня дочь.

— Если он сам захочет, а принуждать мы его не имеем права.

Я посмотрела на домового, или как он назвал себя — доможила, стараясь понять, хочет ли он этого.

Старичок погладил бороду, хмыкнул и махнул рукой.

— А давайте!

— Тогда останови меня, когда имя понравится, — сказала я и начала перечислять имена, приходящие на ум: —Харитон, Ярослав, Нафаня, Радомир, Тихон….

— Вот это лучше всего подойдёт, хозяйка, — засмущался доможил.

— Значит, имя твоё — Тихон.

— Ур-р-ра, у меня есть дедушка Тихон, — довольно захлопала в ладоши девочка.

— Дедушка, а про какую созерцающую ты говорил? — поинтересовалась у старика, зацепило меня это слово в разговоре чем-то.

— Так ты и есть созерцающая, а точнее сказать созерцающая истину.

— И как это понять? — совсем растерялась я.

— Дар тебе дан видеть суть всего, неважно, кто перед тобой – человек или монстр, нежить или растение. Вот смотрит на тебя человек и рассказывает что-нибудь, а ты видишь и чувствуешь в нем ложь, жадность, высокомерие или, наоборот, любовь, нежность, уважение. Меня только удивляет одно: этот дар раньше принадлежал нечисти: доможилам, водяным, лешим, и впервые достался человеку.

— В том мире, где я жила, нет магии, даже если и есть, то её мало и пользуются ей единицы. Я даже не знаю, как развивать магию, данную мне Богами при перемещении души.

— Тебе главное, хозяюшка, основы магии изучить, а в остальном я тебе помогу, хотя дар у меня слабее.

— Что-то за этими разговорами мы о еде забыли, остыло уже всё, — пробурчала недовольно Манила, и Тихон засуетился.

— Приятного аппетита всем! Ну, я пойду…

— Дедушка, а ты с нами почему не садишься кушать? — поинтересовалась егоза.

— Так, милая, я не ем такую пищу, магией питаюсь, — улыбнулся он… — Я пойду, хозяюшка?

— Иди, Тихон.

Доможил исчез так же, как появился.

Манила молча разлила всем похлёбки. Затем неожиданно, словно в продолжение разговора, заявила:

— А ведь я уверилась, что Боги тебя послали к нам, и оказалась права.

— Ма-а-ам, а почему дедушка Тихон сказал, что ты дитя другого мира?

На меня внимательно смотрели серо-зеленые глаза девочки, и впервые я не знала, что на это ответить. Да, я, как Штирлиц, была слишком близка к провалу.

—Так мы все дети другого мира, деточка. Разве мы не разговаривали с тобой о перерождённых душах? Так он другим миром и считается, — спокойно произнесла няня, а я облегченно выдохнула.

После того как Манила узнала о моей иномирности, она перешла на «Ты», а я не сопротивлялась, чувствовала – так нужно. После обеда мы отдохнули с часок и решили выйти на улицу и посмотреть на наше дворовое хозяйство. Ночью, в темноте невозможно было что-то разглядеть, да и не до этого было. Мы вышли на крыльцо и огляделись. При дневном свете три дерева с искривленными стволами не казались такими страшными, но все же смотреть на них было неприятно. Во дворе построек не было, а вот позади дома имелся огород, примерно пять соток, и самое страшное, что лес, о котором шли нехорошие разговоры, находился сразу за оградой.

— Манила, мне это не нравится, — покачала я головой.

— Мне тоже, Танья, но жить или здесь, или в бараках для ссыльных. В доме хотя бы все свое, а там — общий туалет и душевые. Неизвестно, какую заразу можно подхватить в таких местах, — ответила няня. — В этом году не успели посадить овощи, а вот в следующем, надеюсь, удастся нанять работников, чтобы вскопали землю, а там уже сама справлюсь. Всё детство и юность в деревне прожила.

«А я, к сожаленью, городской ребенок. Бабушки с дедушками умерли еще до моего рождения. Мать с отцом были поздними детьми, да и я у них появилась после сорока, видимо гены так сработали. Не сказать, что была избалованна, но у меня было все. Правда любви бабушек и дедушек я не познала и никогда уже не узнаю», — пролетело в голове, когда смотрела на бурную растительность нетронутой целины. Я смотрела на разнотравья и душой чувствовала, что эти растения тоже изменились, только эта трансформация не так глубоко проникла в клетки растений, поэтому зрительно они воспринимались, как обычные, лишь на интуитивном уровне можно было всё понять.

Сам двор был большой, но тоже в запущенном состоянии, хотя здесь работы намечалось намного меньше.

— Неплохо было бы посадить плодовые деревья и кустарники. Ты заметила, Манила, отсутствие садовых деревьев?

— Да, вероятно, они тут не приживаются или превращаются вот в таких уродцев, как эти. — Няня кивком головы указала на находившиеся в палисаднике искривленные деревья.

— Надо набросать, на что нам, в первую очередь, понадобятся деньги, а потом будем думать дальше. Постараемся копить, если получится, может, и дар мой поможет выйти из этой нищеты.

Зайдя в дом, мы увидели на столе маленький мешочек, в котором обычно держат деньги. Я открыла его и увидела различной формы и чеканки золотые и серебряные монеты. Их было немного, но все же сама ситуация напрягала.

— Что это? — поинтересовалась я, но в ответ молчание. — Тихон, я знаю, что это ты положил на стол монеты, объясни, пожалуйста.

Глава 10

Татьяна (Анна)

Когда я занесла волчонка домой, доможил уже приготовил для него половик на кухне и поставил рядом две миски.

— Тихон, расстели мне чистую тряпку на стол, я осмотрю рану. Еще мне нужна теплая вода и что-нибудь для перевязки.

В ту же секунду все лежало на столе.

— Ну что, малыш, будем лечить тебя.

Я обтерла тело волчонка влажной тряпкой от крови, чтобы увидеть саму кровоточащую рану. Хотя кровищи вытекло много, но само место повреждения выглядело неплохо. Когда обтирала вблизи больного места, волчонок заскулил, и у меня в голове стали проноситься картинки, словно я – это волчонок, и все события происходят со мной.

«Рядом волчица, от которой вкусно пахнет молоком, рядом мой братик, также тыкающийся носом, как и я, ища сосок матери… Вот мать загородила вход в логово, скалясь на огромного зверя, похожего на огромную черную собаку, которых ему показывала мама в картинках, но с двумя головами…. Волчица бросается на защиту меня и брата, но враг оказался сильнее, и она с перегрызенным горлом валится на землю, по телу пробегает судорога, и глаза стекленеют… Собака вытаскивает моего младшего брата лапой из логова и раздирает его на моих глазах… Я выскакиваю и бегу в ту сторону, где живут двуногие звери, они менее страшные, чем этот… Ноги маленькие и бежать тяжело, а собака настигает на самой границе логова больших зверей… Огромная пасть собаки перехватывают меня поперек живота и, резкая боль пронизывает тело, но, извернувшись, пролазаю на другую сторону… Ему не пролезть…».

Я очнулась и села на рядом стоящий стул, меня изрядно поколачивало, а в ногах появилась слабость.

— Сейчас пройдет, хозяйка. Дар проявился неожиданно. Это в первый раз так тяжело, потом привыкнешь, — поглаживая меня по плечу, начал успокаивать доможил.

— Скажи, Тихон, я так буду видеть периодически, дотрагиваясь до кого-то?

— Нет, это волчонок решил тебе показать всё, что произошло, поделился своим видением и мыслями, но мы об этом поговорим завтра.

Я немного пришла в себя и вновь посмотрела на рану малыша.

—Тихон, я не лекарь и даже не ветеринар, поэтому в этом деле профан. Может, какие знания тебе достались от прошлой хозяйки?

— Во дворе видел ромашку, её часто бабка Алойса применяла при воспалениях кожи или горла.

Я с сомнением посмотрела на доможила.

— Ты уверен, что не навредит? Ведь растения так же изменили свои свойства?

— У этой травки все положительные свойства, какими она обладала – обеззараживание, снятие воспалительных процессов, кровоостанавливающее — увеличились в несколько раз. Не беспокойся, вреда он не принесёт. Сейчас крикну дворового, сходит в огород за травкой.

Так и занимались мы прочищением и обработкой раны нашего нового питомца. Малыш поскуливал, порой дергался, пытаясь укусить меня за руку, видимо, местами боли были сильные, но сам останавливался и лишь облизывал пальцы, измазанные его кровью. Подняла голову от стола, когда неясный блёкло-зыбкий рассвет забрезжил за окном.

— Тихон, у нас молоко есть?

— Есть хозяйка, сейчас принесу.

— А чем его кормить? У меня же нет обычной бутылки с соской.

Тихон в раздумьях почесал затылок.

— Где-то у меня есть нечто подобное, осталось от старых хозяев, — засуетился доможил и исчез.

Его не было минут пять. Когда Тихон появился, я увидела в его руках настоящую стеклянную бутылку, правда соска на нем была немного необычная: маленький шарик, похожий на теннисный, а сбоку торчал, словно хвостик, сосок.

— Сойдет, — довольно произнесла я и, помыв, ошпарила кипятком.

Налив молока, протянула бутылку волчонку. Он долго принюхивался, но все же решился взять сосок в рот, и тут дело пошло… Отвалился от бутылочки мой раненый, когда в ней не осталось ни капли молока.

Уставшая, я отправилась в комнату, а Тихон обещал приглядеть за найдёнышем.

Мой не выспавшийся и усталый вид с утра мог напугать всякого. Меня никто не будил, я проснулась от криков дочери. Довольный и радостный визг восторга был услышан во всех углах дома. Манила забежала в комнату, как-то было непривычно наблюдать обычно спокойную женщину в таком волнении.

— Танья, это неопасно?

— Ты о малыше? Нет, но все же это хищник, пусть Лиззи будет осторожна…

— Подожди, чего ты в таком состоянии, спать, вроде, ложилась нормальная, а сейчас тёмные круги под глазами? — внимательно рассматривая меня, задала вопрос няня.

— Из-за этого волчонка и выгляжу такой, спать легла уже на рассвете, — пробурчала я недовольно, ужасно хотелось уткнуться в подушку и еще подремать.

— Выходи, Тихон завтрак приготовил.

Сделав быстро все утренние дела, я вышла на кухню. Лиззи сидела на корточках возле волчонка и гладила по голове. Малыш не огрызался и от удовольствия жмурил глазки.

— Доченька, трогай осторожно, его раны ещё не затянулись, — с улыбкой произнесла я и обернулась к Маниле.

Она с улыбкой смотрела на меня, и только тогда поняла, почему – я впервые девочку назвала доченькой. Это значит, моя душа окончательно приняла ребенка, как своего.

— Мамочка, а как мы его назовем?

— Не знаю, если хочешь, то можешь выбрать имя сама, — ответила я.

— А как так случилось, что звереныш оказался в нашем доме? — заинтересовалась няня, и я рассказала все то, что малыш показал в картинках.

— Я хочу назвать его Смелым, он не испугался страшилища и сбежал от него, — продолжая гладить волчонка, решила девочка. — Вот вырастишь большим, Смелый, и отомстишь этому двухголовому за маму и брата.

— Лиззи, я понимаю, что тебе интересно сидеть с волчонком, но надо собираться, сегодня мы встречаем дядю Аллесио.

— Дядя приехал за нами? — с восхищением спросила девочка.

— Да нет, скорее мы приехали за ним, только оказались здесь немного раньше, чем он, — улыбнулась я.

Позавтракав, мы собрались на площадь.

Дом находился на небольшой возвышенности, и дорога вела от него к центральной дороге, проходящей через главную улицу села Лесное. От калитки дома до главной улицы идти, примерно, около двухсот метров. На улице прохожих было мало, и каждый незнакомец тут же привлекал к себе внимание. Особенно любопытные дети, игравшие на улице с самодельным мячиком или в догонялки, долго и задумчиво разглядывали нас.

Глава 11

Аллесио

Прежде чем отправить в Темные земли, нас, всех ссыльных, собрали в одной комнате. Молодой королевский гвардеец прочитал инструкцию, где были записаны все правила, касающиеся поведения во время следования на место отбывания наказания. Я был наслышан об этих местах, и мысль, что мой сестре придется там жить, приводила в ярость, отчего магия начинала бурлить в венах. Хотя на мне имелись антимагические наручники, но силу дара чувствовал, только не мог им воспользоваться. Если буду вести себя хорошо в ссылке, то с меня их снимут через полгода.

В принципе свое наказание я воспринял спокойно, даже был немного удивлен, что отделался только ссылкой, отчего-то казалось – за убийство мне грозит каторга. Но о своем поступке не пожалел ни одной минуты, я избавил сестру от мрази в человеческом обличье. Как сказал друг отца, мой уважаемый ректор, спасибо надо сказать сестре за бумагу от лекаря, практически спасшую мне жизнь. Ведь с каторги большая часть преступников не возвращалась на Родину, даже отбывшие срок умирали в течение года-двух после освобождения.

Я представил лицо сестры, моей роднулечки: выразительные зелёные глаза, обрамленные темно-каштановыми волосами, маленький носик, пухлые губки и улыбнулся. Выйдя замуж по договорённости, она до последнего верила, что муж её любит, лишь я один знал, за какого проныру отдали сестру. Когда я поступил на первый курс, он выпускался из военной академии. Тогда много нелестных слов, как от адептов, так и от преподавателей, пришлось услышать в отношении моего зятя. А моя маленькая сестричка, которая не могла обидеть даже мухи, стала молчаливой и замкнутой. Ничто не могло вытащить её из этой скорлупы. Сейчас я рад тому, что избавил Анну от тирана.

Что-то я отвлекся.

Так вот, нас, десятерых ссыльных, собрали в одной комнате для отправки завтрашним утром в Темные земли. В этот день родным или знакомым разрешалось передавать передачи с продуктами или одеждой для ссыльных. Первая передачка пришла мне. И как обычно бывает в местах лишения свободы – мешок с продуктами у меня отобрали двое амбалов, назначивших себя главными в этом маленьком коллективе. Остальные, переглянувшись между собой, не стали вступать в конфликт, да и мне не хотелось. Если хотят забрать, пусть забирают, но в драку я больше ввязываться не буду, боюсь, что магия может прорваться через браслет и разнести всю камеру, прихватывая и остальные.

— Что, графеныш, неужели ничего не скажешь? — спросил главный, которого все в камере называли Свободным вором.

— А смысл? Вы всё равно настоите на своём, а я вашей смерти не хочу, иначе меня отправят на каторгу, — спокойно произнес я, прямо смотря на мужчину.

— А вот это ты правильно делаешь! — довольно улыбнулся он, показывая белый ровный ряд зубов.

Они-то меня и напрягли. По внешности можно было утверждать, что это бродяга, имеющий маленький магический дар и живущий на самой окраине города, где обитают всевозможные отбросы общества, но эти зубы выдавали его… Чуяло мое сердце, что в нем есть гены воглов, и, наверняка, он может принимать любую внешность.

Второй же крутился возле своего хозяина и готов был выполнить любую грязную работу за него. В тот момент, когда шла наша «приятная беседа», он вывернул мешок с продуктами и стал его делить на две кучки. Было понятно, что никто, кроме них двоих, не воспользуется принесённой едой.

Я отвернулся и лег на свою кровать. Остальные проводили время по своему желанию, но у всех в голове, думаю, была одна мысль: “что ждет их в будущем”? Сидя в подвале тюрьмы, я прокручивал в голове все моменты, произошедшие в харчевне, когда тишину комнаты разорвали стоны, непонятные хрипы и скулеж. Я резко сел и посмотрел в ту сторону, где обедали эти двое. Напарник главаря лежал на полу. Вид у него был странный: спина изогнута, голова наклонена, а конечности согнуты и подтянуты к туловищу. Сжавшись в комочек, он скулил и во время приступа болей истошно кричал, а Свободный волк повернул ко мне голову. Слегка покачиваясь, он поднялся со стула, его перекошенное от боли и злости лицо посинело как у мертвеца. Он сделал два шага в мою сторону и, успев процедить сквозь зубы:

— Убийца, — упал на пол.

За ним затих и второй, но это еще не все… Труп главного бугая стал меняться на глазах, словно вторая шкурка вылетело из тела, и перед нами уже лежал юноша со светлыми волосами худого телосложения – прямая противоположность того, что мы видели до этого.

Гробовое молчание воцарилось в комнате, пока один из нас, очнувшись, не заколотил в дверь камеры.

Тут начались действия, которые вряд ли кому понравятся: прибежали дознаватели, обследовали два трупа, затем, забрав их в холодную камеру, принялись за нас, но особенно за меня, ведь именно мне предназначалась та посылка. Я находился в кабинете тира Милана Травье уже три часа, а вопросы не иссякали. В конец не выдержав, я спросил:

— Вы действительно считаете меня виноватым в смерти этих двоих?

— Нет, лир, я так не считаю и даже уверен: те, кто послал вам такой подарок, не рассчитывали на такой конец.

— А кто те несчастные?

— Вогл* оказался шпионом из Алерона и попался на пустяке. Видимо собирался улизнуть по дороге со своим подельником.

— Но второй же не вогл, обычный человек — маг?

— Нет, но первое время легче двоим спасаться бегством, а потом его ожидала та же участь. Мне странно другое, вы даже не удивились тому, что я сказал, — улыбнулся тир Травье.

— Я заметил несоответствие в его облике, и первая мысль, посетившая меня — он вогл.

— Даже так, интересно, очень интересно! — произнес главный дознаватель, пристально изучающий меня, словно хотел влезть в мозги.

— Вы узнали, кто хотел избавиться от меня?

— Предположения есть, но их недостаточно для обвинений, — задумчиво ответил дознаватель.

— А я, кажется, догадываюсь — родственники моего покойного зятя, — ухмыльнулся я.

— Расследование ведется, больше не могу ничего сказать, — нахмурившись, ответил дознаватель.