Назад к жизни

1

Мы не хозяева своих жизней. От рождения и до смерти мы связаны с другими прошлым и настоящим. И каждый наш проступок, как и каждое доброе дело, рождает наше будущее.

(Облачный атлас)

Пролог

Август 2022 года

Бургас. Болгария.

Резкий визг тормозов. Удар. Взлетевшее вверх тело. И тихий шепот: «мама….»

Все это стояло перед моими глазами, ослепшими от слез. Я все время видела этот кошмар: во сне, наяву….. он преследовал меня каждый час, каждую минуту, каждую секунду….

Кто-то говорил мне слова сочувствия, кто-то уговаривал съесть хоть кусочек. Но в каждом обращенном ко мне взгляде, в интонации каждого слова я слышала упрек: «Это твоя вина! Ты убила сына!»

Да я и сама это знала: я убила сына, я разрушила семью, я предала мужа. Моя фатальная ошибка стала началом конца.

Мужа не было на похоронах… и вряд ли когда-нибудь я его еще увижу. Да мне уже и все равно…. Моя жизнь закончилась со смертью Кира.

Я пошатнулась.

Сильная рука поддержала меня за локоть. Это прикосновение я бы узнала из тысячи. Ненависть и злоба залили меня до краев.

- Ненавижу,– прошипела я прямо в красивое лицо.

- Я знаю…. – ответили побелевшие губы. – Знаю….

Его лицо было белым как бумага, ни кровинки. Только серые глаза жили на этом безжизненном лице. И в них была бесконечная тоска и бесконечная любовь. И эта любовь иссушила, выпила мою ненависть.

Нельзя винить того, кто не виноват.

Мне хотелось оттолкнуть его, но сил на это не осталось. Только эти сильные руки удерживали меня от падения в бездну. Я ненавидела эти руки, заставившие меня совершать ошибки, и не могла без них. Совсем не могла. Даже сейчас их тепло проникало в лед моего существа, давало силы держаться на ногах.

Мозг отмечал поджатые губы пришедших проститься с моим сыном друзей, их презрение и злость в их глазах. Но державшие меня руки даже не дрогнули, стойко вынося общественное обвинение.

Душная, тяжелая жара летнего полдня отступала перед вечерними сумерками. Ушли те, кто пришли со мной, ушел проводивший обряд батюшка, ушли все. Оставался лишь он и я.

- Уходи, - вытолкнула я из себя.

- Я тебя не оставлю, - надломился его голос.

- Уходи, - я закрыла глаза, тяжело опускаясь на кладбищенскую землю.

Мне хотелось лечь рядом с сыном и умереть. И тот, кто не давал мне это сделать вызывал уже не ненависть, а глухое раздражение.

- Ты даже сюда пришла с ним… - услышала я такой знакомый, такой родной, такой любимый голос. Он вырвал меня из оцепенения, из пучины страха и отчаяния. Он заставил поднять голову и посмотреть на мир.

Он стоял напротив меня: резко постаревший, почти весь седой. Руки его дрожали.

Обнимавший меня резко напрягся, поднимаясь на ноги.

- Сука! – муж никогда не оскорблял меня, слово пулей пронзило мозг.

- Оставь ее, - оборвал его глухой голос за моей спиной.

Мне хотелось зажать уши руками. Мне хотелось оглохнуть и ослепнуть.

- Будьте вы оба прокляты, - услышала я усталый, полный ненависти голос мужа и дикий нечеловеческий крик того, второго.

А потом резкая боль пронзила грудь. Она была настолько острой и реальной, самой реальной из всего, что произошло за последнюю неделю, что я даже обрадовалась. Как же хорошо почувствовать хоть что-то, настолько реальное, как эта боль.

Наверное, я вскрикнула, но сама даже не поняла этого. Обжигающее тепло растекалось по груди, возвращая меня к жизни.

Внезапно боль прошла. А вместе с ней ушли и страх, и горе, и отчаяние. Я почувствовала такое умиротворение, какого не чувствовала с самого раннего детства. Мне показалось, что я снова стала маленькой девочкой, лежавшей в объятиях мамы. Услышала ее ласковый голос, зовущий меня к себе. Исчез тлетворный запах земли и смерти, его сменил легкий аромат свежескошенных трав. Духоту тяжелого, южного солнца заменила прохлада лесного ручья. В голове стало необыкновенно свободно, легко и радостно.

Мягкая рука прикоснулась к щеке, ласково провела по лицу, погладила по волосам. Родной запах, знакомое с детства движение заставили горло сжаться спазмом. Любовь затопила мою душу.

Это было так реально, так по-настоящему.

Из-под закрытых глаз скатилась слеза. Я ощутила ее соленый вкус. И это тоже было реально.

- Вставай, малышка, - услышала я мягкий и нежный, полный невероятной любви, голос мамы. – Нам пора уходить….

Я не хочу открывать глаза, не хочу снова возвращаться в кошмар своей жизни, я не хочу, чтобы ты ушла мама. Я хочу остаться с тобой.

Мягкая рука осторожно коснулась плеча.

- Кира, - голос мамы стал более настойчивым, - ты ведь сгоришь сейчас.

Я резко открыла глаза.

В глаза ударил свет от яркого солнца, которое еще и не думало садиться. Где-то совсем рядом, я не ошиблась, журчал ручей от которого тянуло весенней прохладой, солнечные блики весело играли на воде. Пели птицы в высоких кронах березовой рощи, наполненной ароматами весенних цветов.

2

- Кира, - мама озабочено потрогала мой горящий лоб, - похоже, что ты все-таки заболеваешь.

О, если бы, мама!

Я положила голову ей на плечо и прикрыла глаза под мерное покачивание трамвая. Мы не стали задерживаться в монастыре, только поставили свечи и отправились домой.

Я отлично помнила этот день, почти что во всех подробностях: день, который был одним из самых счастливых и спокойных в моей жизни. Несколько последних месяцев первого курса я сильно болела: то подхватывала грипп, то ангину. Да и, положа руку на сердце, училась спустя рукава, считая, что поступив - выполнила план максимум. По большей части в тот год, да и в последующий, я зависала со своей закадычной подружкой Анжеликой на различных вечеринках. Как при этом мне удалось сдать сессию – ума не приложу!

Сессия! Твою мать! Я же…

Я помнила. Я действительно помнила программу первого курса! Ну, по крайней мере те лекции, которые посещала.

Две памяти прочно свились в моем мозгу, переплелись гибкими змеями, рождая новое восприятие знакомого мира.

Снова закружилась голова, вынуждая меня закрыть глаза и сглотнуть, подавляя тошноту.

Я отлично помнила, что именно из-за подобного недомогания, мама и потащила меня в это место – монастырь на окраине города. Сначала я сопротивлялась изо всех сил – чувствовала себя полной идиоткой. Никогда не считала себя особо верующей, но видимо, придется малость пересмотреть мои теологические взгляды. Как сейчас помню, что и в тот раз я задремала у ручья, а проснулась с опаленным весенним солнцем лицом. И точно так же как сейчас, чувствовала себя разбитой и больной. Думать о сессии не хотелось совершенно.

Впрочем, как и обо всем остальном.

Домой приехали чуть позже полудня, и мама сразу предложила мне прилечь. Видит бог, мне это было необходимо, и я уже совсем было отправилась в свою комнату. Но внезапно остановилась и внимательно посмотрела на маму. Она тоже выглядела неважно – явно устала, да к тому же беспокоилась за меня. И мне вдруг стало так совестно, так стыдно перед ней, что это чувство захлестнуло меня с головой.

- Нет, мам, я в норме, - я обняла ее за плечи, - иди сама отдохни. Я приготовлю обед и позову тебя.

- Ты? – она удивленно подняла брови, - мы же не хотим умереть с голоду, Кирюш….

Еще один острый камень в мой огород. Да, я научилась готовить только после того, как вышла замуж за Диму. В тридцать лет. Ведь до этого времени надобности не было – все делала за меня мама. И уборку, и готовку – она взвалила на себя весь наш быт, умудряясь при этом еще и работать и содержать нас.

- Мам, - я проглотила ком в горле, - поверь мне: я смогу приготовить нам еду. Дай только шанс…

Она с сомнением посмотрела на меня, однако возражать не стала – слишком устала.

Руки привычными движениями чистили овощи, а голова оставалась словно набитой ватой. Я до сих пор не могла поверить в то, что произошло. Как вообще такое могло случиться: вот я на похоронах своего малыша, а вот я снова в самом начале своего жизненного пути.

Стоп! Я присела на край стула, а может быть самый важный вопрос не как, а почему?

Допустим, что оно все-таки произошло, каким-то невероятным образом, я переместилась в свое прошлое. Для чего? Ну тут все просто: чтобы исправить ошибки, не допустить развала собственной жизни и смерти моего сына. Допустим…. Ну не знаю, кто-то свыше решил, что я достойна второго, пусть и такого странного, шанса.

Но почему не на неделю назад, чтобы предотвратить катастрофу с Киром, не дать ему убежать из дома или перехватить его до того, как он был сбит машиной? Почему не на год назад, когда я совершила самую первую подлость, поддалась совершенно немыслимому, невероятному для меня соблазну, подчинилась своему желанию? Почему не на три года, когда мы с Димкой приняли неверные финансовые решения и едва не оказались на грани краха, что и заложило основу того недопонимания, из-за которого мы отдалились друг от друга? Почему не на пять лет назад, когда мы с Димкой и Киром переехали в Болгарию из России, рассорившись с друзьями и родственниками?

Конец первого курса университета…. Вторая сессия, которую я сдала почти что чудом, в том числе и по мат статистике. Сердце сжалось.

Вот она – причина, почему именно здесь и сейчас.

Возможно программа сбоя моей жизни была запущена не тогда, когда я думала: не со случайной встречи в Бургасе, не с момента принятия неверных решений, а именно сейчас, когда я впервые поконфликтовала с Михаилом.

Я осторожно положила нож на стол и запихнула овощи с мясом в духовку. А затем подошла к зеркалу и заглянула в свои синие глаза.

Из зеркала на меня посмотрела молодая, в чем-то даже еще угловатая девушка, почти подросток. Длинные светлые волосы, в которых еще нет даже намека на седину, ни одной морщинки на худощавом лице, кожа еще светлая с россыпью смешливых едва заметных веснушек. Тело тоже еще совершенно юное: тонкая талия, маленькая грудь, почти мальчишеские бедра, ладно хоть ноги довольно длинные.

А вот с одеждой бедаааа! Неужели у меня хватало мозгов вот так вот одеваться? Кошмар…. Прозрачная блузка, джинсы, открывающие при наклоне половину задницы, хорошо хоть трусы не стринги и не в стразах!

3

Начало новой недели и начало июня не принесли в город желанной прохлады, лето начиналось удивительной для нашего северного города жарой. Бросив на себя последний взгляд в зеркало, я осталась почти довольна собой: никакой вызывающей одежды, яркого, боевого раскраса и сладких ароматов. За воскресенье пришлось изрядно поработать, выбирая из своего гардероба нечто более-менее приличное. К сожалению, 90-тые только-только миновали, а наша семья еще расхлебывала последствия кризиса. Поэтому позволить себе хорошую одежду я не могла по определению. Ладно, как раз эта беда поправима.

Мама была изрядно удивлена, когда из самого дальнего угла кладовки я извлекла старую, но вполне работающую швейную машинку «Зингер», чтобы подогнать по своей фигуре некоторые вещи. Но примерно треть гардероба пришлось собрать в большой мешок и засунуть подальше с глаз: эти вещи снова надену только под угрозой расстрела.

Изрядно побегав по городу во второй половине дня, я все-таки нашла линзы с моими диоптриями – не собираюсь больше уродовать свое лицо страшными, дешевыми очками. Позже, когда буду нормально зарабатывать, я смогу позволить себе красивые, дорогие аксессуары, а сейчас придется выкручиваться из положения.

Мама смотрела на все мои действия в легком шоке. Наверное, где-то в глубине души она думала, что поездка в монастырь изгнала из дочери бесов. И была не так уж и далека от истины: только все произошло немного напротив – ее дочь стала резко старше, на 20 лет примерно.

К тому же все эти хлопоты немного отвлекли меня от постоянных размышлений на тему: как оно все случилось?

И вот утром в понедельник, я была готова посмотреть в лицо собственной судьбе. Простая белая майка, подчёркивающая тонкую талию и не большую грудь, простые белые брюки и белые же босоножки на тонком, не высоком каблучке – ничего лишнего. Длинные волосы я забрала в строгую, но при этом мягкую прическу, подчеркивающую овал лица, закрепив ее простыми шпильками. В макияже подчеркнула лишь глаза, но не стала наносить ни грамма тонального крема, даже губы красить не стала – по такой жаре поплывшая косметика часто в прошлом делала меня похожей на…. Ну понятно на кого.

- Кира…. – выдохнула, подходя мама. – Ты просто красавица!

Ой, ну до красавицы мне, конечно, далеко, но все лучше, чем было раньше.

- Спасибо, мам, - я чмокнула ее в щеку, - нам с тобой пора.

- Ты же говорила, что консультации у тебя начинаются с десяти, - удивилась она, когда мы вместе вышли в подъезд. – Могла бы еще поспать…

- Нет, лучше я провожу тебя до работы, а потом позанимаюсь, - рассмеялась я, не желая терять ни одной минуты рядом с ней.

Она смотрела на меня с легким недоверием - не могла понять происходящих перемен. А я смотрела на нее, на седые волосы в ее волосах и понимала, что за эти годы прибавила ей их не мало! А сколько прибавила бы еще позже? Думать об этом не хотелось.

Весело болтая, мы доехали на автобусе до ее остановки, а после я продолжила путь уже одна. Отчасти я сказала маме правду, что хочу позаниматься. Да, это так. Ведь и на этот раз мне каким-то чудом нужно сдать сессию. Но была и иная причина моей спешки в университет.

Сегодня первая консультация по математической статистике, и я впервые с моего возвращения увижу Михаила, человека, из-за которого распалась моя семья, а мой любимый муж, судя по всему, меня слегка убил. Только сейчас Мишо для меня не мой любовник, а Михаил Иванович Стоянов – мой преподаватель и экзаменатор, доцент нашего университета, человек, которого боится весь курс и одна мысль про экзамен у всех студентов вызывает панику.

Июль 2021 год

Бургас. Болгария.

Солнце палило нещадно, заливая улицы и дворы Бургаса. В полдень от него не было спасения нигде, даже высокие кроны деревьев давали минимум тени.

Я вышла из магазина материалов для рукоделия, где закупила все необходимое для своей работы и глубоко вздохнула. От раскаленного воздуха резко закружилась голова.

Видимо, я покачнулась, но чья-то сильная рука перехватила меня за локоть.

Резко обернувшись, я посмотрела в лицо незнакомцу, не давшему мне упасть.

- Михаил Иванович! – я не поверила своим глазам.

Он смотрел на меня и улыбался – еще совсем не старый 60-ти летний мужчина, выглядевший на 45-50 максимум. Красивое, аристократичное лицо, стальные серые глаза, смуглая от загара кожа и седые волосы, придающие его внешности некую элегантность. Эх, почему некоторые мужики стареют красивее женщин? Мне вот мои седые волосы приходится закрашивать!

- Кира, - снова улыбнулся он, - рад снова тебя увидеть.

По глазам вижу, что рад. Очень рад.

- Да, я тоже….

Первый раз мы встретились этой зимой, в нашем маленьком курортном городке, где жила я и моя семья, а он приехал к своим друзьям. Столкнулись нос к носу в продуктовом магазине и оба от этой встречи слегка ошалели! Студентка и преподаватель, которого эта студентка бесила до зубного скрежета, повстречались через 20 лет за 3000 км от родного города. Минут пять мы, наверное, просто смотрели друг на друга, не в силах поверить в такое совпадение. Конечно обрадовались, конечно же задали друг другу кучу вопросов. Но ни я, ни он и подумать не могли, что снова столкнемся вот просто так, на одной из узких улочек Бургаса в самый разгар летнего полдня.

4

2002 год

- Якимова! – жесткий голос вернул меня к реальности, заставил вздрогнуть всем телом. Воспоминания отступили, а щеки залило яркой краской стыда и возбуждения.

Широко раскрытыми глазами я смотрела на Стоянова, не в силах понять где реальность, а где – воспоминания. Когда он вошел в аудиторию: такой молодой, такой холодный и гордый, воспоминания затопили мою голову, как приливная волна, которой невозможно сопротивляться. Двух человек я видела перед собой: один – мой преподаватель, вызывавший у меня страх и некую неприязнь, второй – мой любовник, которого я ненавидела и одновременно хотела даже сейчас.

- Якимова, мало тебе было прогуливать мои занятия, хочешь еще и консультацию сорвать? – довольно зло рявкнул он. Я вдруг осознала, что все еще стою в проходе между партами и не свожу с него глаз.

- Простите…. – тошнота подкатила к горлу. Я вдруг поняла, что меня сейчас вырвет прямо в аудитории.

Зажав рот рукой, я пулей вылетела из помещения, под удивленные взгляды сокурсников

Лучше стало только в туалете, когда меня основательно вывернуло. Как бы я мысленно не готовила себя к этой встрече, ничего не получилось. Вот и избежала тебе конфликта! Ну теперь мне точно хана.

- Эй, ты в норме? – в туалет заглянула Анжелика, которая ждала окончания моих консультаций и видимо видела, как я выбегаю из класса.

Моя лучшая подруга училась на экономическом факультете, но часто появлялась у нас, на факультете политологии. Именно с ней я часто прогуливала лекции, уделяя учебе ровно столько внимания, чтобы не вылететь из ВУЗа. Вот и сейчас, перед консультацией, она искренне убеждала меня, что чем меньше я буду показываться на глаза Стоянову, тем выше у меня шансы все-таки сдать экзамен, хотя бы на тройку.

- Да, уже все, - я протерла лицо холодной водой, - видимо от жары стало плохо. Нужно вернуться на консультацию….

- Зачем? – пожала плечами Анжелика, - по-моему ты уже испортила все, что могла испортить. Так стоит ли продолжать?

Мы вышли из туалета, и я все-таки пошла в сторону аудитории.

- Кира, послушай, оно тебе надо? – продолжала уговаривать меня Анжелика. – Подготовишься потом и все. Да сдашь ты этот экзамен! Оденешь что-нибудь, хм, посмелее, и сдашь.

- О чем ты вообще говоришь? – от неожиданности я остановилась посреди лестницы и посмотрела на подругу.

- Кира, да я тебя умоляю, этот старикашка, сколько я с тобой на лекциях была, глаз с тебя не сводил.

Кровь снова ударила в лицо. Почему я раньше не вспомнила этот разговор? Он же состоялся и в прошлый раз, это точно. Я хотела ответить что-то язвительно-уничтожающее в адрес Стоянова, как и в прошлый раз, но…. закусила губу до крови.

Как же мерзко мы говорили о нем тогда! Как смеялись над ним, придумывая все новые и новые прозвища! Действительно, ведь тогда я поверила в то, что могу сдать экзамен без подготовки, и …. Сдала! Так не было ли в словах Анжелики, при всей их подлости и грубости, доли правды?

Я прикрыла глаза: после разговора с Анжеликой в прошлом, я при каждой встрече со Стояновым стала вести себя все более и более нагло, дерзко, вызывающе. Он вызывал у меня двойственные чувства страха, неприязни и даже презрения, хотя до разговора я вообще не думала о нем. Он никогда не привлекал меня, напротив, всегда казался серым и скучным, одним из десятков других преподавателей. Но после… в меня словно бес вселился – каждый раз хотелось проверить границы его терпения, вызвать на эмоции. Но раз за разом в его глазах я читала лишь усталость и презрение, что распыляло меня еще сильнее. Я словно мстила ему за что-то, а за что и сама понять не могла. Может быть за свою неуверенность в себе, за обиду, что не пользуюсь популярностью у противоположного пола. А ядовитые слова Анжелики, уверенной в себе красавицы, ее легкие насмешки в мой адрес, разъедали меня изнутри, злили еще сильнее, подначивали.

- Эй, ты что зависла? – голос подруги снова вернул меня к реальности. – Ты точно в порядке?

- Да, - потерла лоб рукой, - все хорошо. Прости, Лик, мне нужно вернуться на консультацию.

- Ну, Кир, не будь такой занудой…. Посмотри, какая погода, пошли погуляем. Или что, слушать занудного старикана тебе интересней?

- Лика, - я жестко посмотрела на нее. – Первое, прекрати оскорблять человека, который старше тебя и который ничего плохого ни тебе, ни мне не сделал. Во-вторых, я – не ты и если вылечу из университета, то никто не станет платить за мои ошибки и восстанавливать. Мне придется забыть об образовании. Прости, Лик, я люблю тебя, но давай тоже знать меру! Сдам сессию, и я вся твоя. И тебе, кстати, тоже не помешает заняться учебой.

Не дожидаясь ответа немного одуревшей от такого отпора подруги, я круто развернулась на каблуках и быстро поднялась на второй этаж.

И замерла в ужасе.

Стоянов стоял на лестничной площадке все это время, и судя по всему, слышал весь разговор от начала до конца. Лицо его из бледного внезапно стало пунцовым, как и мое. Мы смотрели друг на друга, не в состоянии сказать ни слова.

- Простите… - прошептала я. – Мне стало плохо от жары…. Можно… можно мне вернуться в аудиторию?

- Да, - быстро кивнул он, не глядя на меня, - заходи.

С огромным облегчением я прошмыгнула мимо него к дверям аудитории, и со скоростью антилопы, преследуемой гепардом заняла свое место на задней парте, подальше от стола преподавателя, трусливо забиваясь в дальний угол.

Через полминуты в аудиторию вошел и Михаил, спокойный и собранный, как всегда. Голос его у доски звучал ровно и уверенно. Ни одного взгляда он не бросил на мое место, ни одного жеста или выпада в мой адрес не было за всю консультацию, к концу которой сердце мое стучало уже намного более размеренно. Каким-то внутренним чувством я вдруг поняла, что сделала малюсенький, едва заметный, совсем крохотный шажок от бездны, которая ждала меня впереди.

5

По окончании лекции настроение мое упало окончательно – я пропустила слишком много занятий и не понимала даже половины материала. Это был полный и бесповоротный провал. Стоянов ответил на вопросы моих сокурсников, быстро собрался и ушел из класса, я же осталась сидеть за партой, сжимая голову руками и совершенно не представляя, что мне делать дальше.

Ладно, интернета еще нет, по крайней мере он распространен не очень сильно и работает только по карточкам, но кое-что я найду там. Но что мне делать с остальным? Нужно у кого-то брать конспекты, чтоб хоть немного наверстать упущенное.

- Кира?

Я подняла голову. Надо мной стояла наша староста Ирина Веселина.

- Что с тобой? Заболела? – лицо ее выглядело озабоченным.

Меня несколько удивила такая забота – мы никогда не были подругами. К слову сказать, я вообще ни с кем со своего факультета не дружила близко, предпочитая общение с Анжеликой. А Ирину и ее близкую подругу Наталью вообще считала занудными мышами.

- Я в жопе, - вырвалось у меня прежде чем я успела подумать. – В полной заднице.

- Нужны конспекты? – Ирине снова удалось меня удивить.

- Эээ…. Не откажусь, - осторожно ответила я, не зная, что стоит за этим вполне дружеским жестом, ожидая подвоха.

- Могу дать до послезавтра. Успеешь?

- До завтра успею, - я не могла поверить удаче.

И вздрогнула. Этого момента в прошлой жизни не было. Совсем. С Ириной и Натальей отношения до конца учебы оставались напряженными, с едва прикрытой неприязнью.

- Что я должна тебе? – спросила я, кусая губы.

- Ничего, - пожала плечами староста, выкладывая на стол тетради. – Постарайся не создавать проблем. Обозлившись на тебя, Стоянов может отыграться на всей группе.

Еще чего! Михаил никогда так не поступит!

Я фыркнула, но ничего не сказала, только поблагодарила:

- Спасибо. Теперь моя жопа уже не выглядит такой большой.

Ирина рассмеялась. Смех у нее был красивым и мелодичным. И искренним.

Анжелика меня не дождалась. Но этому я, пожалуй, была даже рада, сразу поехав домой. У меня были всего сутки, чтобы хотя бы переписать лекции и попытаться разобраться в хитросплетеньях матстатистики. За остальные предметы я если и боялась, то не очень сильно – сдать их хотя бы на тройки поможет опыт работы в прошлой жизни.

Наскоро приготовив ужин, я села за учебники и тетради. Мама дорогая! Как это вообще можно понять!

Мама, видя, что я засела за учебу, ходила на цыпочках, боясь помешать мне. Хотя это помогало мало. Где-то к третьему часу ночи я закончила переписывать конспекты, просидев над ними 8 часов. Но в голове была полная каша.

К пяти утра от кофе уже изрядно тошнило, а из глаз закапали слезы от усталости и понимания, что я не понимаю и половины материала.

- Кира, - в комнату заглянула сонная мама, - нужно отдохнуть. У тебя в десять занятия.

- Мама, я полная дура, - уткнулась я ей в плечо горящим лбом, чувствуя, как по лицу бегут слезы усталости и разочарования в самой себе.

- Была бы дура, сейчас не рыдала бы, а на все махнула рукой, дочка.

- Мама, я вообще мало что понимаю…. – рыдала я, сорокалетняя тетка, прошедшая огонь и воду. Это было счастьем – возможность поплакать на плече родной мамы.

- Кирюша, ну не зверь же твой преподаватель. Ну подойди к нему и попроси дать пару уроков дополнительно…. Есть у меня заначка, оплатим мы ему его репетиторство. Или посоветует того, кто может тебе помочь…

От маминого предложения у меня волосы встали дыбом. Она ведь права – я действительно могу попросить кого-нибудь пояснить мне хотя бы самые азы – чтобы сдать экзамен хотя бы на тройку. Конечно, я не стану просить Михаила дать мне дополнительные занятия – это может быть расценено как дача взятки, но ведь посоветовать того, кто сможет мне помочь, он сможет. Неужели я не смогу уговорить его? Главное поймать в нужный момент, правильно построить разговор.

- Мама, ты чертов гений! – я чмокнула ее в щеку.

Мама фыркнула и посоветовала мне лечь спать.

Снов мне не снилось. Я провела в этом времени уже три дня, но не увидела ни одного сна – ни плохого, ни хорошего. К моему огромному облегчению, не снился мне и Кирилл, хотя в глубине души я тосковала и по нему и по его отцу.

Дима, Димка…. Я запретила себе его вспоминать, слишком болезненными были эти воспоминания, слишком сладкими, счастливыми и тяжелыми. Чувство вины давило гранитной плитой. Я предала нашу любовь, я растоптала нашу семью, опьяненная совершенно животным, ничем необъяснимым притяжением к Михаилу. И пусть до страшных событий оставалось еще 20 лет, от одной мысли, одного воспоминания об этом меня трясло мелкой дрожью. Я поклялась себе, что больше не допущу подобной ошибки, что сделаю все, чтобы предотвратить трагедию, мало того – я разберусь в причинах произошедшего.

Чем больше я думала о том, что со мной произошло, тем больше понимала, что начало кошмара было положено именно сейчас, в это самое время. Иначе, меня бы в него не занесло. Вчерашнее странное, мимолетное ощущение, что трагедия слегка отодвинулась, давало мне надежду, что я смогу предотвратить кошмар, спасти не только свою жизнь, но и жизнь Кирилла, Димы, и, надеюсь, Михаила, смогу разорвать этот порочный, кровавый треугольник.