(не)бальмануг.Дочь

Глава 1

Пожилой мужчина, который влетел в комнату, но сейчас замер, не доходя до кровати, смотрел настороженно.

– Ты кто... что такое?! – повторил мужчина, и что-то в нем изменилось.

Не наклон головы, не полыхнувший какой-то болезненной яростью взгляд – что-то другое.

Вроде мужчина эйр, значит, должен быть магом, туго соображала девушка, лежащая в слишком мягкой постели. И обученный маг должен был сейчас, как в любых непонятных ситуациях, выставить вокруг себя защитный магический щит, понимала она, но теперь не видела этого своими глазами.

Точно! Раньше она видела свет чужой магии при активации! Почему сейчас не видит?

Почему ей так тяжело и неуютно?

Ах да, она вроде бы болела. Чем-то. Хотя нет, раньше она была крепка телом... Точно! Она же Хелен Бальмануг, и у нее были провалы в памяти! Девушка аж закашлялась от хлынувших потоком воспоминаний, поперхнувшись воздухом. Полноватая служанка, чья радость чуть утихла при словах ворвавшегося эйра, мигом подхватилась, в ее руках появилась кружка, с которой она уже тянулась к Хелен.

– Отойди от нее, Эльда! – рявкнул мужчина, смещаясь в сторону, чтобы продолжать видеть лежащую в кровати девушку. – Пошла прочь!

– Да как же так, хозяин? Да неужто вы не рады, что ваша дочь наконец пришла в себя? – ошарашенно лопотала женщина, тем не менее одновременно давая напиться девушке в постели.

– Это не моя дочь! – выдал мужчина, отходя назад спиной и не спуская глаз с кровати.

– Охрана! – заорал он куда-то назад в открытую дверь.

– Да что же это творится? – опешила служанка, разгибаясь, когда Хелен сама отстранилась от кружки. – Как так, не дочь-то?

– Эльда, отойти от... этого! – опять обронил в их сторону мужчина, показываясь из-за балдахина. – Моя дочь мертва, а кто это, я не знаю!

Охнув, служанка всплеснула полными руками, в одной из которых до сих пор была кружка, и глянула на хозяина с какой-то жалостью.

– Эйр Аршадан, – обратилась к мужчине Хелен, прочистив горло. Память услужливо подсказала нужное имя. – Я сама не знаю, как здесь... Нам нужно поговорить...

Вот теперь, громко взвизгнув, Эльда шарахнулась в сторону, с тревогой глядя на девушку.

Но уже загрохотали быстрые и громкие чужие шаги. В комнату ввалилась пара охранников: широкоплечий мужчина постарше с мечом наголо и юнец, путающийся в своих ногах, чуть не запнувшийся обо что-то на полу и с трудом удержавший равновесие. И этот парнишка тоже успел оголить меч, чуть не навредив себе и окружающим больше, нежели возможным врагам.

– Кавим, новый защитный артефакт у тебя при себе? – спрашивал пожилой артефактор у охранника постарше, краем глаза продолжал следить за лежащей на кровати.

Рядом что-то нервно причитала служанка. Только мир опять завертелся и утащил уставшую Хелен за собой, гася свет.

***

В следующий раз Хелен очнулась оттого, что на ее руках защелкнулись тяжелые холодные браслеты. Открыв глаза, девушка опять увидела балдахин над кроватью, такой навязчиво персиковый в ярком свете многочисленных магических ламп, горевших сейчас. И только затем заметила отшатнувшихся от нее мужчин в черном, которые эти браслеты и защелкнули. Где-то за столбиком кровати и тяжелым бархатом балдахина слышались еще голоса.

– Можешь не дергаться, – грубовато заявил один из мужчин, стоявший слишком близко к кровати. – Эти оковы блокируют все виды энергии. Никуда ты не денешься.

Она и не собиралась. Хелен до сих пор чувствовала себя слишком слабой, чтобы куда-то деваться. Да ей даже глаза было трудно открыть. Но на реплику мужика из-за складок собранного балдахина появились другие люди. Опять мужчины в черном, за их плечами виднелись и Вакид Аршадан, пожилой артефактор, в дом к которому Хелен непонятно как попала, и его охранники.

– Управление безопасности? – сипло спросила девушка у мужчин в черной форме, уже привычной ей. – Позовите эйра Лернавая, старшего дознавателя.

Он, конечно, опять будет ругаться, куда ее занесло. Но на этот раз точно не она виновата. Она не знает, как оказалась в доме артефактора и почему ее считают его дочерью.

– А больше тебе никого не позвать, ракасов выродок? Чего не сразу короля? – высказался один из дознавателей, которые смотрели на нее сейчас свысока.

– Короля не надо... Но его сына можно... – выдыхала Хелен негромко и с трудом, игнорируя оскорбление.

Да, с Артамом, может, даже проще будет.

– Во наглая тварь! – опять кто-то из дознавателей. – Даже до герцога вы не добрались, так теперь на королевскую семью пасть решили открыть? Ребенка им подавай!

"Какого еще ребенка?" Мысли в голове Хелен путались, затылок ломило от боли, тело не слушалось. Глаза сами закрылись, не вынеся яркого света ламп и мельтешения людей вокруг.

***

Очередное пробуждение было получше. По крайней мере, тело не ныло так, будто попало под трамвай. В голове только по-прежнему шумело.

На этот раз даже обстановка сменилась. Открыв глаза, Хелен уперлась взглядом в серый грубо отштукатуренный потолок. Скользнула ниже, по темным углам и такой же серой неприветливой стене до... решетки. Самая настоящая решетка, с толстыми металлическими прутьями, от высокого потолка и, наверняка, до пола. Вставать и проверять девушка не стала. Всё видимое смахивало на карцер, тюрьму, так что на полу вряд ли будет лежать пушистый ковер.

Взгляд затормозил на темном шерстяном одеяле, которое накрывало ее тело. Одеяло было тонким, возможно, Хелен очнулась от холода, который явственно ощущала в онемевшем теле. С трудом приподняла руку, чтобы убедиться, что на ее запястье действительно толстый обод металла, который неприятно холодил кожу. Замок на антимагическом браслете был необычным, но если найти шпильку, то Хелен попробовала бы взломать его. Только не сейчас, пока слабость в руках еще ощущалась.

А потом взгляд девушки прикипел к самой руке. Она была тонкой, как и положено у эйры. Только где крошечная родинка, которая должна была быть на краю тыльной стороны ее руки?! Да и пальцы какие-то странные. Незнакомые.

Глава 2

Хелен ругнулась про себя, стиснув зубы. Покосилась на мужиков у стола, никто там еще, случайно, щипцы для ногтей не берет в руки? Как ей торговаться с этими... Точно! Торговаться!

– Тогда, эйр старший дознаватель Управления безопасности... не знаю вашего имени, почему вы сразу грозитесь кнутом, но не предлагаете пряника? – начала гнуть свою линию Хелен, поерзав под тощим одеялом.

– Какой еще пряник? – нахмурился мужик, качнувшись с пятки на носок и обратно.

– Вы предлагали мне признаваться по-хорошему, но ничего хорошего... более конкретно взамен не предложили, – продолжала девушка. В этом неправовом, практически феодальном обществе приходится быть адвокатом самой себе. – Как говорится, вначале накорми, напои... э-эм, камеру получше нагрей или хотя бы одеяла дополнительные узнику дай. А потом уже допрашивай. Ведь я всего лишь человек, а нам, людям, нужно есть, пить и желательно не мерзнуть. Особенно не положено мерзнуть хрупким девушкам, которые и так недавно очень сильно болели...

Глянула на охранника из дома Аршадан, но у того мужчины в плотной темной одежде физиономия как-то уж... кирпичом. Сам-то небось не мерзнет. Но ноль сочувствия в темных чужих глазах.

– Разве тебе нужно есть и пить, ракасово создание? – усомнился безымянный дознаватель.

– Я человек! И да, мне нужно есть, пить, тепло, еще одежду – всё-таки не пристало эйре в таком виде принимать визитеров, – спокойно перечисляла Хелен, с подогнутыми к груди коленями кутаясь в колючее одеяло поверх нижней рубахи, что считается в этом мире бельем. – Еще желательно гребень, шпильки, также воду для омовения...

– И что ты желаешь на обед? – ехидно уточнил дознаватель. – Сырое мясо? Кровь младенцев?

Обед, значит, сейчас во внешнем мире день, мимоходом отметила Хелен. Здесь окон не было.

– Нет, предпочту омлет, с зеленью, тушеные овощи. А если бюджет вашего Управления позволяет узникам подавать мясо, то средней прожарки, без крови. Но лучше паровые котлеты из индейки. Нежирное мясо птицы больше подходит для женской фигуры, – ответила девушка, а сама чуть слюной не захлебнулась.

Оказывается, она очень голодна, о чем ей сразу сообщил желудок, бурно заныв при перечислении блюд.

– Эйра Аршадан никогда не любила омлет, тем более с зеленью, – опять не смолчал охранник.

А не слишком ли много он говорит, когда не надо?

– Знаешь ли, вкусы могут измениться. После болезни, например, или... при беременности. – чего только не ляпнешь в свое оправдание. Особенно если ничего умного в голову не приходит.

– Она беременна? – дернулся дознаватель, поворачиваясь к охраннику.

У того самого физиономия вытянулась.

– Поэтому я и советовала вам пригласить целителя. Он бы вам сразу сказал, что я человек! – добавила вдогонку Хелен.

Ведь тогда бы она могла потихоньку попросить целителя связаться с Лернаваем.

Дознаватель замялся, отошел обсудить ситуацию к столу к другим мужчинам. Но они явно использовали артефакт тишины, с их стороны ни единого звука не было слышно. Зато спустя какое-то время в камеру принесли кружку воды и кусок хлеба для узницы. "Прям объедайся, не лопни", – сглотнула густую слюну Хелен, но и этому была рада – первой уступке со стороны безопасников.

Кружку и большой кусок серого хлеба просунули прямо через прутья и положили на столешницу грубого стола сомнительной чистоты, который стоял с ее стороны впритык к решетке. Мужчина, что принес хлеб, тоже вряд ли специально мыл руки, но отказываться не стоит. Вроде бы Хелен должна показывать готовность идти на контакт, прежде чем продавливать других на то, что ей нужно.

Пришлось вставать и, накинув одеяло на плечи, босыми ногами идти по холодному каменному полу к столу. Мужчины по ту сторону решетки напряглись. Поэтому Хелен быстро забрала подношение и вернулась на свою кровать у боковой стены, вновь забираясь на постель с успевшими замерзнуть ногами.

Полкружки холодной, но чистой воды и кусок серого, пористого, немного подсохшего хлеба. Негусто, но такой уж ее первый обед в новом статусе. В статусе пленницы.

И в новом теле.

Сухой хлеб и так жевался с трудом, а под пронзительными взглядами нескольких мужчин еще труднее было не подавиться. Но девушка упорно жевала.

– Поела? Теперь признавайся! Что вы задумали? – выдал дознаватель, не сводящий с нее глаз всё это время.

– Какова еда, таково и признание будет, – ответила Хелен, стряхивая редкие крошки с одеяла. – Я человек. Ничего не помню. То есть почти ничего, не помню, как оказалась в доме эйра Аршадана и что случилось. С ракасами не дружу. Что они задумали, не знаю. А добавка будет? Нет? А ужин тогда во сколько подают? Надеюсь, сервировка в следующей раз получше будет?

Дознаватель то ли шеей дернул, то ли так неловко повернулся к своим коллегам, но засопел громко. Задавал еще какие-то вопросы, которые Хелен большей частью игнорировала или талдычила в ответ свое: "Не помню. Не знаю".

Как ей выбираться из подземелий Управления, не представляла. Вот это ее ракасы подставили по полной! И надо же, как выкрутили: теперь ее, можно сказать, первого охотника на ракасов, сумевшего хоть как-то, но поджарить их своими нанами, сами люди готовы чуть ли не убить, считая тем самым демоническим отродьем.

Какая ирония!

Еще бы понять, как Аршадан распознал так сразу в дочери чужую душу... Но голова не хотела работать, тяжелела всё быстрее, глаза всё настойчивее смыкались.

– Вы что мне в еду подмешали? – тихо возмутилась Хелен, догадываясь о причине. – То есть в воду?

И не дождавшись ответа, отключилась.

***

Когда Хелен очнулась в следующий раз, было всё так же: в камере прохладно, вокруг сплошная унылая серость, лишь немногочисленные магические светильники разгоняли сумрак, а при ней только тонкое колючее одеяло.

Никаких изменений. И кто знает, это к добру или худу.

Повернув голову, девушка увидела за решеткой две мужские фигуры. Опять тот же насупленный охранник и еще один мужчина в черном, видимо, стражник от Управления.

Глава 3

Конечно, "Брут" промолчал, стискивая челюсть.

Время, кажущееся бесконечным в сером замкнутом пространстве, где магические светильники не отключались на ночь, потянулось дальше. Голод, а затем и жажда донимали девушку всё больше, но она боялась вновь есть приносимую ей еду.

Холод тоже пытался захватить ее, но тогда Хелен начинала шевелиться или растирать себе конечности, чтобы потом еще плотнее закутаться в тонкое шерстяное одеяло, попахивающее не очень приятно. В целом и от нее самой тоже уже начинало... пахнуть. Это тело явно переболело недавно, а нижнюю рубаху так и не сменили.

И как бы она ни смущалась, но пару раз пришлось вставать и по холодному полу босиком под внимательными взглядами мужчин посещать "санитарный" угол за тонкой перегородкой.

Всё свободное время Хелен посвящала или нерадостным мыслям, или, свернувшись на жесткой лежанке и подобрав ноги, забывалась в тяжелой дремоте, которая периодически одолевала ее. Возможно, тело было еще слабо после перенесенной недавно болезни. Или ей просто нечем было занять себя.

Сменялись в помещении стражники в черном, несколько раз уходил и приходил "Брут", почему-то упорно возвращаясь на свой пост. Хелен пыталась несколько раз его задеть разговорами, но охранник стойко отмалчивался.

Наверное, был уже следующий день, когда дверь опять противно скрипнула, являя новых людей. Уверенно чеканя шаг, в сером помещении появился сам глава Управления с немногочисленной свитой всего-то из пары человек. Текущий стражник в черном у стены вытянулся по струнке. "Брут" бесшумно сдвинулся в другую сторону.

Хелен в тот момент не спала, поэтому, завидев посетителей, кое-как пригладила растрепанную косу и подскочила на холодный пол босыми ногами, опять заворачиваясь в одеяло. Да уж, вид у нее для приема высоких гостей еще тот: босая, растрепанная и практически "голая", с одним лишь покрывалом на плечах и в нижней, давно смятой рубахе до щиколоток, но что делать, выбора у нее не было.

– Эйр Трелвад? Ваша Светлость? – изображать реверанс не стала, хотя тело чуть было не дернулось выполнить маневр, ставший привычным за год жизни в этом мире, однако голову склонила.

– Мы знакомы? – запнулся на месте герцог Трелвад.

Мужчина был с тем же самым высокомерным выражением лица, которое запомнила Хелен по их прошлой, единственной встрече в Управлении.

Кстати, почему-то на их с Лернаваем помолвке этого герцога не было. Или она его присутствие просто не помнит?

– Не помню, были ли мы представлены, но вас почему-то знаю, – увильнула девушка. И зачастила, пользуясь случаем. – Ваша Светлость, я хочу выдвинуть жалобу на одного из ваших сотрудников!

Почему-то ей казалось, что глава Управления вряд ли с хорошими новостями пришел к ней лично в подвал. А плохие пусть придержит при себе. Пока он не успел публично озвучить что-то свое, нужно быстрее столкнуть его на ту дорожку, которая более выгодна ей, понимала девушка.

– Кхм, – опешил полноватый мужчина в богато украшенном драгоценными пуговицами черном сюртуке.

– Мне горестно осознавать, что один из старших дознавателей Управления безопасности, должный стоять на защите интересов короны и всех граждан Осебрутажа... – быстро затарахтела Хелен, не давая опомниться гостям, – ...в чьи прямые служебные обязанности входит заботиться... о безопасности этих самых граждан, вместо этого позволяет себе лишнее! По отношению к тем самым гражданам, а, значит, он не уважает и корону в целом...

– Чего? – перебил ее словесный поток один из свиты герцога, пока тот молча пялился на нее.

– Если ваш сотрудник позволяет себе подобное, – махнула рукой вдоль своей измятой, но пока еще белой рубахи и на босые ноги на каменном полу. – По отношению к девушке... к одному из представителей высшего общества Осебрутажа, то как он в целом относится к прочим эйрам? Так же неуважительно? Демонстративно презрительно? Или просто глупо? Или у него какие-то личные счеты, которые он проворачивает за вашей спиной, эйр Трелвад, пользуясь служебным положением и вашим доверием?

– Да что ты мелешь?! – опять рявкнул тот же самый неугомонный дознаватель рядом с герцогом.

– Разве я непонятно излагаю? Хорошо, я могу более четко изложить свою жалобу в письменном виде, если вам так будет удобнее. Как раз потребую, чтобы ее зарегистрировали, – тут же нашлась девушка. – Предоставите мне письменные принадлежности?

На этом волнительном моменте опять противно скрипнула дверь, являя обернувшемуся народу "ее" остроносого дознавателя, влетевшего с очередным безмолвным спутником. Оба одергивали на ходу черные камзолы.

– Кхм, эйр Карадан, на вас поступила жалоба от... данной эйры. Объяснитесь? – хмыкнул глава Управления, наконец-то реагируя на пылкие речи Хелен.

Только как-то он подозрительно реагировал. То ли еще не передумал озвучить свои прежние неприятные новости, лишь оставляя их на десерт, то ли забавлялся новой странной ситуацией.

– Она вовсе не эйра, эйр Трелвад, – только начал было запыхавшийся старший дознаватель, как девушка его сразу перебила.

– Не доказано! А раз не доказано, значит, ваши слова считаются потенциальным оскорблением!

– Кхм? – кашлянул герцог, опять поворачивая голову на толстой шее, перетянутой белым воротником, к подчиненному, умудряясь одним лишь коротким звуком изобразить вопрос.

– Она точно не эйра Маккин! – стал отчитываться начальству "ее" дознаватель, вытянувшись перед требовательным взглядом. – Личная грамота эйры...

– А со всеми остальными личными грамотами всех эйр в королевстве вы уже также успели меня сверить? Нет? Или хотя бы пересчитали всех? Все ли знатные девушки на месте, никто не пропадал? Тогда почему вы уверяете, что я не эйра? Нарочно вводите всех в заблуждение? – выпалила Хелен, опять перебивая мужчину.

– Да как ты смеешь встревать, ракасово отродье? – рявкнул потемневший лицом Карадан, поворачиваясь в ее сторону. – Замолкни, пока не надели тебе ошейник тишины!

Глава 4

– Это эйр Гуррег, целитель, давно практикующий семью Аршадан, – Брут соизволил представить визитеров после того, как Хелен отказалась на них реагировать и вообще вставать с постели.

Вставать ей не хотелось. Голова противно гудела, ныло в висках и затылке.

– А это эйр Суригайн, тоже целитель, – добавил погромче охранник, пока полуобернувшаяся Хелен думала, зачем к ней пришел семейный лекарь Аршаданов.

– Эйр Суригайн? Где-то я слышала ваше имя, – всё-таки заинтересовалась девушка, с трудом поднимаясь. Опять закуталась в одеяло, поскольку озноб прочно поселился в ее теле. – Вы вроде родственник эйра Аршадана? Откуда-то издалека приехали?

Пожилые мужчины в богатой аккуратной одежде переглянулись. Те дознаватели, которые привели их сюда, отошли к большому столу в центре своей части камеры, занялись своими делами и не мешали общаться.

– Элиана... кхм, эйра, – начал было и смущенно запнулся Гуррег, невысокий мужчина худощавого сложения и с полностью седыми висками. При этом его брови и остальные волосы на голове были всё еще черными. – Говорят, вы отказываетесь от еды? И даже воды. Почему?

– Потому что в мою воду и еду уже подсыпали какую-то дрянь? – заломив бровь, выдала Хелен, подходя ближе. Вплотную к решетке не стала приближаться, знала, что прочие люди от этого так нервничали, будто она действительно была ракасом. – А я не хочу принимать различную отраву.

Гуррег покосился на Брута, сам подошел вплотную к решетке, к столу, что стоял изнутри камеры. Просунул руку меж прутьев и поводил ей над стоящей там посудой, к которой Хелен так и не притрагивалась больше ни разу.

– Но эти еда и питье не отравлены, – уверенно заявил мужчина, сверяясь со своими многочисленными кольцами.

– Неужели и снотворного опять не подсыпали? Непонятно для каких целей, – недоверчиво буркнула девушка.

Целитель качнул головой.

– Что, вообще ничего? Даже нет слабительного, средства для облысения или хотя бы избытка соли? И даже никто не плюнул в кружку?

Гуррег поджал губы и покачал головой более явно и очень недовольно. Брут хмыкнул, опустив голову.

– Один раз мои тюремщики уже поступили... нехорошо, – опять серьезно заявила Хелен, поднимая подбородок повыше. – И теперь я им больше не верю, ни в чем.

– Но вам нужно есть! – всплеснул тонкими и оттого кажущимися более длинными руками Гуррег. – Нельзя истощать себя!

– Будто это кого-то волнует, – фыркнула Хелен, разворачиваясь и собираясь вернуться на кровать. – Разве чем быстрее "ракасово отродье" умрет, не станет ли вам всем спокойнее?

Конечно, не стоило грубить невиновным, но голод никого не делает добрее.

– Элиана! – возмущенно окликнул ее целитель, но сразу же поправился. – Кхм, то есть, эйра! Нельзя так! Даже если вы не думаете об Элиане, кхм, то есть... подумайте о своей семье! Разве им... кем бы они ни оказались в итоге, понравится, что вы морите себя голодом?

Хелен хмыкнула, вспоминая Ларков. Нет, они голодовку в знак протеста совсем бы не поняли. Ведь без еды не будет силы, чтобы победить врага. Но с каким врагом ей здесь, в клетке бороться? С человеческими предубеждениями, страхами и недоверием? Увы, крепкий бицепс совершенно не помощник в решении таких сложностей.

– Тем не менее у меня есть все основания бояться отравления или какой-то иной пакости в еде, которую мне здесь приносят, – честно призналась девушка целителям, даже не думая понижать голос.

Те, недовольно оглядываясь на дознавателей в стороне, пошушукались и решили.

– Кавим, сходи на улицу за едой. За углом приличная таверна, возьми навынос, – стал командовать Гуррег, оборачиваясь к стоящему рядом Бруту.

Но охранник нахмурился и, не желая слушать дальнейшие указания, какие именно блюда надо брать, заспорил, что не оставит их одних.

– Ну да, а то вдруг я наконец-то достаточно похудела, поэтому просочусь через решетку и загрызу здесь всех. Да, Брут? – невесело усмехнулась Хелен, скрестив руки на груди. Живот, услышав, что ему может скоро перепасть еда, проснулся из тоскливой спячки и едва ощутимо забурчал, всё еще не веря своему возможному счастью. – Ты со своей постоянно пресной физиономией выглядел непривлекательно и в целом портил мне аппетит, зато теперь появились всегда здоровые целители. То, что надо. Именно их я и ждала на десерт, да?

Гуррег запнулся на середине своей фразы и с недоумением оглянулся на девушку, стоящую по другую сторону решетки.

– Она не Элиана, эйр Гуррег, не обманывайтесь их невероятным сходством, – холодно заявил целителям Брут. – Совсем не Элиана.

– Да-да, я вижу, что не Элиана, – поддакнул второй пожилой мужчина, эйр Суригайн. – Как интересно! Никогда ничего подобного не видел! Хм, прости Тартен, я знаю, что ты был привязан к девочке... кхм.

В итоге целители всё-таки выпроводили охранника и занялись девушкой. Когда Брут вернулся, Хелен сидела на табуретке со своей стороны решетки и живо беседовала с обоими целителями. Ее проверили разными артефактами, поинтересовались самочувствием, уговорили выпить пару склянок с укрепляющими средствами. Девушка не соглашалась пить "зелья из рук тех, кого она не помнит", поэтому Гуррег вначале сам пригубил все свои снадобья, заверяя пациентку в их безопасности.

Начинающееся першение в горле ей тоже убрали. И то, что обычные приемы магов-целителей действует на девушку ожидаемым образом, мужчины тоже отметили. Вслух в сторону дознавателей, но те лишь наблюдали, стойко не вмешиваясь в их действия.

Когда заявился охранник с пакетом в руках, и поплыл манящий запах еды, живот Хелен жалобно подал сигнал.

– Ладно, Брут, буду надеяться, что ты всё-таки... не Брут на самом деле, – девушка согласилась принять еду из рук охранника. – И ничего плохого против меня не замышляешь.

– В еду я точно не плевал, – вдруг соизволил отреагировать мужик, дернув широким плечом и пронзительно глядя на девушку из-под густых бровей. – Не успел, торопился. А то вдруг ты здесь действительно догрызала уже эйра Гуррега.

Глава 5

После тяжелой "ночи", прошедшей опять под светом ламп и оставившей после себя неприятное послевкусие незапомнившихся снов, вставать не хотелось.

Зачем? Если она не смогла ничего толкового сделать, будучи Бальмануг с кучей личных возможностей и сильных связей в осебрутажском обществе, причем не только среди людей, то что она, новая подселенка в непонятно какое тело, сможет теперь, сидя в подземелье, за клеткой, под пристальным вниманием дознавателей, которые в чем только ее не подозревают?

– Эй, Элиана, ты почему опять не ешь? – доставал ее из-за решетки голос Кавима спустя какое-то время.

Скорее всего, время надвигалось ближе к обеду, если судить по жалобному нытью желудка. А Хелен и не заметила, насколько погрузилась в свои мечущиеся мысли о будущем, перебирая разные варианты освобождения. Один нереальнее другого. Но тем не менее она их упорно придумывала, рассматривала, откладывала на время, чтобы придумать что-нибудь еще.

– Тебе какое дело? – огрызнулась девушка, не вставая с кровати, даже не оборачиваясь.

– Я обещал эйру Гуррегу, что пригляжу за тем, как ты питаешься. Я принес тебе свежее... мясную запеканку. И морс. Он кислый, но целитель сказал, что полезный.

– Будешь откармливать ракасово отродье? Зачем? Чтобы меня потом на казнь упитанной и... здоровой повели? А если в дверях застряну?

Даже если она не сможет выбраться из этого подземелья... в ближайшие десятилетия, то зато может вволю трепать нервы своим караульщикам. И надо уже, что ли, начинать царапать палочки на каменной стене камеры, отсчитывая дни. Только чем? Обломком ложки? И начинать отпускать бороду? Нет, стоп, какая борода, если ей опять досталось женское тело? Почему на этот раз ей не досталось мужское тело, раз в этом мире только мужики могут что-либо решать и делать, а женщин даже не слушают?

– А я-то было решил, что Элиана, наконец, перестала быть размазней, коей была в юности, стоило ей войти в девичью пору. В детстве-то они с Вогданом на пару еще как хулиганили. А как метко непоседливая малышка Элиана кидалась камушками, будучи ребенком! Особенно в окна братцу, когда он не хотел с ней гулять в саду из-за своих уроков, – продолжал охранник.

Хелен развернулась на кровати и глянула на мужчину.

– Чего тебе надо, Кавим?

Чего он так разговорился, да еще в ностальгические воспоминания ударился? А вчера был готов ее взглядом испепелить.

– Иди и ешь эту запеканку, пока она теплая! – выдал мужик, глядя на девушку упор.

"Что за обращение с эйрой? Ладно теневики наглые, но свой-то охранник... То есть семейный... то есть тот, кто хотя бы из уважения к памяти бывшей хозяйки тела не должен так грубить? Пусть я не его малышка Элиана, тем не менее я все еще эйра", – ничего не поняла Хелен. Поэтому из-за одного только любопытства встала и подошла к столу у решетки, куда Кавим просунул промасленный бумажный сверток и небольшой кувшин с крышкой.

Разворачивая плотную бумагу и громко ей шурша, едва слышно спросила у мужчины, который и не думал отходить.

– Чего хотел?

– Ты знала, что солдатский мир тесен? Особенно мало тех, кто уже покинул службу?

Подняв голову и успевая откусить кусок слишком плотной запеканки, Хелен прошамкала полным ртом:

– Можно покороче, без вступлений?

– Я кое-что узнал. Капрал Сверрин в столице всего один, – едва слышно выдал Кавим, а девушка поперхнулась и закашлялась. – Да, один мой знакомый, отставной армеец, знает другого, а тот... Не только у тебя, "всё-таки Элиана", полно знакомых.

– И что?

– И знаешь, каким делом этот Сверрин сейчас занят? – спросил мужчина, пристально наблюдая за ней.

– Надеюсь, не напивается вдрызг каждый день? – что ж, раз уже про капрала знают, то и ей хочется узнать новости.

– Нет. Возится с детворой, беспризорниками и беднотой уличной, – говорил Кавим, и Хелен чуть было не улыбнулась, полные щеки помешали. – И, говорят, часто с руганью упоминает какую-то чудную эйру, которая навязала ему двадцать мальчишек, из которых он должен сделать отличных солдат...

– Каких еще солдат?! – возмутилась девушка, спешно сглатывая толком не прожеванное и опять чуть не поперхнувшись. – Каких двадцать?! Договор на десять был...

И запнулась, увидев, как расползается кривая ухмылка на небритом лице охранника, который оперся локтем об решетку. Будто случайно таким образом прикрывая их общение своей спиной от стражника Управления.

Хелен отложила недоеденный кусок в сторону, отряхнула пальцы от клейких крошек.

Теряет она хватку, совсем расклеилась. Надо как-то собраться. Плевать, что теперь она заточена в подвалах местной Лубянки, и что теперь у нее новое тело. Внутри-то душа у нее осталась прежняя. Надо продолжать бороться! Пусть с Артамом не получилось, зато с безопасниками-то она пока держится. Надо искать выходы, чтобы выбраться из этих подземелий!

– И что теперь? Доложишь дознавателям? – буркнула Хелен, переживая, что ее так легко развели.

Были бы сами дознаватели повнимательнее или дотошнее, тоже бы уже давно всё вычислили.

"Или они уже вычислили? – чуть не ахнула про себя девушка, замирая при следующей мысли. – Может, не один Кавим имеет знакомых, помогающих в поиске. А уж безопасникам и так положено всё знать и уметь искать".

– Вот еще. Они свою оплату пусть сами отрабатывают, – хмыкнул мужчина.

Хелен с сомнением посмотрела на остальные куски темной, слишком жирной запеканки, которая к тому же успела остыть, и теперь ощутимый жир неприятно катался на языке. Всё-таки у двергов и у Ларков гораздо вкуснее готовят.

Вот зачем охранник полез играть в детектива? Так и спросила:

– А тебе зачем лезть в это дело?

– Хотел знать, кто посмел стать Элианой. И зачем ее убили.

– Я ее не убивала! – тихо рыкнула Хелен, вскидывая взгляд на мужчину. – Да я сама в шоке... была поражена, когда там, в вашем доме проснулась! Я ничего не понимаю!

Но мужчина смотрел на нее из-под кустистых бровей недоверчиво. И его можно понять, она сама до сих пор с трудом верит, что всё это с ней сейчас на самом деле происходит, а не в каком-то дурном сне.

Глава 6

– Гирут, что скажешь? – Лернавай повернул голову в сторону.

– Она не лжет, – тут же отозвался один из мужчин поблизости. Такой же неприметный и одинаковый, как и все остальные дознаватели. И даже неясно, когда он здесь появился. – Или, по крайней мере, сама верит в то, что говорит.

Но говорил с таким удивлением, будто сам себе не верил.

"Еще один менталист? Ходячий детектор лжи?" – сообразила Хелен, пытаясь запомнить лицо этого безопасника. Мало ли еще придется столкнуться.

– Она и раньше удачно обманывала наших менталистов, – вот и Карадан подтвердил ее догадку. – Ракасам и их прихвостням верить нельзя! Как и анашеши, нам же известно, как они могут затуманивать мозг людям...

– Что, анашеши тоже уже появились в городе? Когда? – ахнула Хелен. И когда на нее обернулась, поспешила добавить. – Я точно не причем! Я их не знаю, и никаких дел с ними не имела! И... а у них действительно толстый хвост вместо ног? Что? Мне дверги рассказывали, сама я этих анашеши не видела.

– Вот! А я говорил, что она с ними связана! – настаивал Карадан.

Отвлек новый шум. Толпа раздалась, являя самодовольную физиономию... и всё остальное полноватое тело, упакованное в богатый наряд, Главы Управления, самого герцога Трелвада еще с парой новых людей. Будто и без того тут мало чернокамзольщиков.

На вопрос "Что здесь происходит?" сразу несколько человек хором доложились.

– То есть эта подозреваемая утверждает, что она якобы эйра Хелен Бальмануг? – удивился Трелвад, круглыми глазами уставившись на арестантку за решеткой.

– И я могу доказать! – закивала девушка. – Спросите, что угодно, что могла знать только Хелен, и я вам расскажу.

Но желающих спрашивать не было. Лернавай так вообще подвис, лишь задумчиво и, как обычно, неодобрительно смотрел на девушку. Тогда она повернулась к Артаму с его нянькой.

– Эйр Уеаткон, могу рассказать вам обо всех потайных секциях в вашем кабинете в новых... по адресу, который вы и сами знаете. Не при посторонних, конечно, но перечислить могу. И даже как они открываются, и у кого мебель и замки были заказаны. Или перечислить, что именно есть по тому же адресу в навесных шкафчиках на маленькой кухоньке. Кстати, именно такой модели холодильного шкафа до сих пор больше ни у кого в Брулмепе нет, – выдала Хелен, но молодой граф молчал.

– Майнард, а помнишь, как один раз ты чуть не перерезал мне горло в библиотеке академии? – сделала она следующую попытку.

– То за дело было! – мигом отреагировал насупленный охранник королевского бастарда.

– Не согласна! Не я первая тогда начала! Я только защищалась...

Охранник из дома Аршадан опять развернулся к ней всем телом с круглыми от удивления глазами.

– От чего защищалась? – отмер Лернавай.

– Догадайтесь с трех раз, Р-раймонд, – насупилась теперь сама девушка, искоса поглядывая на толпу остальных дознавателей, что сейчас внимательно их слушали. Но не при посторонних же озвучивать ту гадкую ситуацию!

– Ха! Она до сих пор на тебя злится за это, Раймонд, – резко хохотнул Артам, расцветая ехидной ухмылкой.

И уже сам спросил:

– Та-ак, а где я впервые встретился с Хелен?

– В "Синем Пескаре", – без запинки выдала девушка. – Во время студенческих гуляний в начале учебного года. Джан, если что, может подтвердить.

– Неправильный ответ, – еще шире улыбнулся Артам.

– Чего я и ожидал! – облегченно высказался Карадан, взмахнув рукой.

– М-м, ах, да! Позже ты говорил, что вроде мы виделись в "Медвежьем углу", еще когда моя мать была жива. Но я ту встречу не помню, это было до болезни, так что не считается, – вспомнила Хелен.

– Ладно, а что мы делали, когда я приходил к тебе в комнату в академии? – вновь поинтересовался Уеактон.

"Ты идиот?!" – хотелось взвыть девушке. Но оскорбление королевского сына при королевских же дознавателях... Даже если ее как-то оправдают по делу Элианы Аршадан, то эту выходку точно не простят.

А ведь все присутствующие дознаватели мигом навострили уши, почуяв "запах жареного". И кто сказал, что мужики не любопытны? Или не любят сплетни? Пара человек за спиной Лернавая уже похабно оскалились, хотя публично еще никто не признал в девице его невесту, настоящую Бальмануг. Но сплетни прямо сейчас зарождаются.

– В тот день, когда был взрыв в академии? В крыле у артефакторов? – уточнила Хелен, хотя и так понятно, именно о том вечере шел разговор. – В котором, кстати, ты виноват!

– Я-а?! – возмутился Артам. – Не я тот взрыв устроил!

– Но был он из-за тебя! Опять! А нам потом с... неважно с кем пришлось из окна выпрыгивать! В кусты! – встречно предъявила кляузу Хелен. – И твоя нянька тогда еще пригрозила, что собственноручно прикопает нас под теми кустами, если нас кто-то увидит! Майнард, подтверди! Да знаешь, Артам, сколько времени мне потом пришлось одежду очищать? Самой! Чтобы не позориться перед слугами, что я по каким-то кустам лазила...

Теперь Лернавай развернулся к Уеаткону и уточнил холодно:

– С кем тогда Хелен прыгала из окна?

– Неважно, – отмахнулся Артам, но сдался под тяжелым взглядом Раймонда. – С одним студентом, эм-м, артефактором, ты его не знаешь. Но там были и другие свидетели, да кто угодно мог узнать, а вот в жилой комнате никого, кроме Хелен, не было. Итак, чем мы с ней там занимались?

Сколько же горящих любопытством – и нездоровым ехидством, а то и злорадством тоже – взглядов скрестилось на смутившейся девушке.

– Ты предупредил, кто за мной шпионит в академии, а я тебе заваривала чай, – расцепив стиснутые зубы, выдала Хелен, покосившись на бывшего жениха, который ей того шпиона и приставил. – Грела чайник магическим огнем прямо в своих руках.

– А потом?

Нет, Артам явно решил самоубиться, задавая такие провокационные вопросы при толпе посторонних, да еще коллег Лернавая. Именно сейчас они все без исключений внимали каждому слову, стараясь даже одеждой не шуршать. Но Артаму же потом если не она сама, так Лернавай эти вопросы обязательно припомнит!

Глава 7

– Из другого... чего? Это неслыханная ложь! Нет, вы это слышали?! Надо же было такое придумать! – загомонили опять дознаватели, давясь своим возмущением.

Правда, не все. Некоторые так и стояли пришибленными и задумчивыми.

Зато Лернавай наконец отмер:

– И я должен поверить в эту чушь?

"Ну наконец-то! Дождалась!" – чуть не улыбнулась девушка.

– Вы так хотели узнать мой "маленький секретик", эйр Лернавай, но когда я наконец-то призналась, вы опять мне не верите, – невесело усмехнулась Хелен, стиснув сложенные на коленях ладони. – Поэтому я держала свое неместное происхождение в тайне. Потому что знала, мне никто не поверит, и в лучшем случае посчитают сумасшедшей. Или еще чего похуже случится... Да что толку, всё равно в итоге я оказалась в ваших казематах, эйры безопасники.

Повернула голову к Артаму, тот тоже недоверчиво смотрел на нее.

– Зато теперь я согласна на любую ментальную проверку, эйр Уеаткон, – продолжила девушка под возмущенный гул чужих голосов. – Ведь раньше я боялась раскрытия именно этого секрета: что ваши менталисты увидят в воспоминаниях мой мир, мои... иные воспоминания. О прежней жизни.

– Так ты попала к нам из земель ракасов? – вклинился в разговор дознаватель Карадан.

– Да нет же! Ваши ракасы живут в вашем мире, в нашем их нет. Я из таких далеких-предалеких мест, где вообще нет ракасов, гевайн и даже магии! У нас нет магов! Поэтому мы развиваем производство и... всякие умные вещи, вот как ваши артефакты, и мой мир, между прочим, в развитии техники ушел гораздо дальше вашего.

– Это невозможно! Чтобы не было магии! И если у вас есть артефакты, то должна быть магия!

– Наши "умные вещи" лишь похожи на ваши артефакты, но работают на других законах нашей природы, где совсем нет магических потоков! – спорила Хелен. – Да у нас даже оилских месторождений нет, откуда взяться тогда торсиквазным полям и другим?

Повернулась опять к Уеаткону.

– Артам, твое зеркало с подсветкой, вытяжка и воздуховоды в комнатах, висящие на стене шкафчики, тоже с подсветкой, особые формы мебели – все эти идеи я взяла из своего мира. Все эти лампы с движущимися элементами, якобы дверговские каталки-игрушки, которых полно теперь в академии, даже пескины и острое мясо с гулжу в столовой "Синего пескаря" – эти идеи тоже придуманы не мной, я их просто повторила, – перечисляла Хелен. – И да, эйр Лернавай, вы были правы тогда: не я придумывала цветные карточки и принцип той схемы, но мы таким часто пользуемся у себя, очень удобно при работе с большими объемами информации, поэтому повторила те же приемы вновь у вас.

– А Ларки знают, кто ты? – опять дернулась бровь у мужчины. – Или кто-то еще?

– Нет, – пришлось признаться девушке. – Я не смогла им сказать. Они считают меня просто странной эйрой с опушки Большого леса, куда из каких только стран купцы не съезжаются. Поэтому я говорила, что свои идеи подглядывала у других... что, в целом-то, правда!

– И даже грын...дырыну не сказала? – усомнился Раймонд.

– Нет, мы с ним не обсуждали настолько масштабные темы. И как бы я рассказала голинам о других землях и мирах, если они даже ночные искры на небе считают лишь глазами духов, наблюдающих по ночам за своими территориями?! – хмыкнула Хелен. – То есть даже о строении... м-м, системы дневного светила я бы не смогла им рассказать. Как тогда объяснять кому-то наличие других миров, если я сама об этом только недавно узнала? Когда сама попала непонятно куда и как.

– Что еще за система дневного светила и ее строение? – опять влез Уеаткон.

– Проще будет нарисовать, но нет бумаги, – ответила ему девушка. – Потому что на словах совсем непонятно будет о светилах, "планетах" и о том, что ваши ночные искры это на самом деле чужие дневные светила, но так далеко расположенные, что выглядят лишь искорками.

– Эйр Уеаткон, вы ведь не верите ее словам?! – какой-то дотошный дознаватель подключился в их многоголосую беседу. – Это создание сейчас нам наговорит! Запутает...

– Это создание, в отличие от тебя, получило отличное образование! – гневно перебила его Хелен. – Я в своем мире уже успела закончить... академию, по-вашему. И уровень обучения у нас гораздо, гораздо выше вашего! Да мы, даже будучи детьми в школах, изучаем за седьмицу больше, чем у вас здесь студентам в академии... королевской, между прочим, за месяц дают!

– Хм, человек из другого мира, а ты... в другой своей жизни кем был? – замялся вдруг Уеаткон.

– В каком смысле – кем? Я же сказала: человеком, самым настоящим. У нас нет нелюдей в принципе...

– Нет, в смысле мужчиной или женщиной?

Хелен моргнула, а затем непроизвольно улыбнулась.

– О-о! Не переживайте, эйр Уеаткон, ваша... хм, честь не пострадала. Я и раньше была девушкой, так что вы приста... кхм, не с мужчиной флиртовали.

Лернавай, как и часть других дознавателей, обернулись к запнувшемуся Артаму, однако тот сразу нашелся:

– Девушка? Но твоя манера речи слишком дерзкая. И уровень мышления. И... даже как ты тогда избила студента Делтика, да и мне... – почесал щеку, но быстро опустил руку, будто ничего и не было. – Девушки себя так не ведут!

– У вас не ведут. Но у нас многое совершенно иначе! Например, у нас... равноправие, то есть женщинам позволено всё то же, что и мужчинам. И обучение, и работа, и даже позволено разговаривать или вести себя так, как мы считаем нужным, – объясняла Хелен. – Мы даже брюки носим, когда хотим... да хоть на деловые встречи.

Но ее объяснение вызвало только новый шум от несогласных мужчин. И непонятно что их возмутило больше: что женщины носят брюки или ходят на деловые встречи. Старший дознаватель Карадан начал что-то спрашивать – или грубо допрашивать? – у сидящей на табурете девушки, но та смотрела на Лернавая. Бывший жених молчал, сверля ее взглядом. То есть опять, скорее всего, не верил ей.

Но она сделала всё, что могла. Даже чистосердечно призналась! Как он давно и хотел. Так чем он теперь недоволен?!

Глава 8

О той, другой Бальмануг и всей дурацкой ситуации в целом Хелен думала по ночам, отвернувшись к стенке.

Под шквалом всего происходящего с ней она не сразу осознала, в какое сложное положение попала, причем не только она, но и еще куча народа.

Предположим, в то тело действительно как-то вернулась настоящая Бальмануг. Ладно, она имеет на то полное право, Елене нужно сказать "спасибо" за возможность "аренды" тела, с помощью которого она удачно адаптировалась к этому миру. Удобно же, что она сразу после попадания знала местный язык, причем несколько. Плохо, что на остальных не довелось поговорить, значит, она "иномирная" их уже больше не знает. Узнала автоматически этикет и еще множество полезной информации об этом мире и в первую очередь о своей новой стране. Смогла поступить в академию благодаря благородному происхождению и, как ни грустно признавать, отсутствию родителей, которые могли быть против. Если бы воплотилась в какую-нибудь крестьянку или горожанку, была бы лишена многих привилегий.

С другой стороны, это именно она, попаданка, развила в теле магию, заполучила наны и огонь. Интересно, останутся ли у новой Бальмануг ее боевые приемы? Ведь, как думала Елена, магические способности привязаны к телу, скорее всего, маги владеют некоей мутацией генов, позволяющей им работать с магическими потоками, в отличие от обычных людей.

Но знания тоже очень важны! И решительный настрой. Как говорила Магна, после прихода ракасов у многих боевиков либо уровень магии подскочил, либо открылись "недооткрытые" способности – те же наны проявились в семьях нанщиков. То есть появилась мотивация у людей. Неизвестно какой настрой и знания магии у прежней Бальмануг, но у Елены они теперь есть, учеба в академии не прошло впустую. Осталось только разобраться, что будет дальше.

Магию со своим новым телом она пока не может развивать: на ней ограничители, и она круглосуточно под наблюдением безопасников. Что касается настроя, так она не собирается сдаваться.

Да, пока неясно, какое будущее ее ждет. Может, завтра менталисты заглянут ей в голову, ужаснутся, еще бы предугадать, чему именно, и решат, что такое "ужасное существо" проще будет тихонько убить. Уж слишком они недоверчивые и настороженные. Ясно, что публичную казнь устраивать не будут, как и объявлять народу об иномирном духе в местном теле. И Ларки никогда не узнают, что случилось с их сестрой... настоящей.

Разве может она такое допустить?! Конечно, нет!

Значит, нужно настроиться благополучно пережить ментальную проверку, потому что она будет и дальше бороться... за свое светлое будущее! Раз ей опять дали еще одну жизнь, то глупо будет ее профукать.

Но если насчет ее судьбы будут решать завтра менталисты, то что будет со всеми ее деловыми начинаниями, магазинами и сотрудничествами придется решать новой Бальмануг, которой они достались в наследство.

Нетрудно догадаться, что может решить местная благовоспитанная эйра. Им же торговлей заниматься якобы зазорно! С гевайн общаться неприлично! Артефактором быть девушке, как и вообще работать, не положено!

И что же, вся ее работа – и не только ее, а целой группы людей... и нелюдей – насмарку?

Каково будет Ларкам, если Хелен вдруг забудет к ним дорогу? Каково будет прочим гевайн, с которыми она завела тот или иной бизнес, а теперь покинет? С Граддолин они не закончили обсуждать и улучшать энергетические батончики и прочие полезные перекусы. Как удивится Болт, что эйре Бальмануг отныне плевать на чайную, которую она ему же настойчиво навязывала именно в таком формате. Что касается всех артефакторских дел, то пусть эйры сами теперь с этим разбираются. Но вот вертал Ари... Они с ним толком не занялись наукой, так только, несколько идей успела ему пересказать.

Чертовы ракасы! Как же не вовремя они вылезли и испортили ход истории! И ее новой жизни.

Так что ей, Елене, категорически нужно этих менталистов завтра пережить, а потом она будет бороться за свои дела и идеи! Правда, пока еще не знает как, но что-нибудь обязательно придумает.

***

Новый день начался с суеты.

В помещении наводили порядок, какая-то полная тетка даже полы намывала, не обращая никакого внимания на решетку и девушку за ней. Вполне возможно, что маги как-то скрыли часть комнаты.

Потом мужчины притаскивали столы и стулья, перепроверяли многочисленные артефакты, которых тоже наносили сюда в большом количестве. Нервничала усиленная охрана, вновь натаптывая едва просохшие каменные плиты.

Самой Хелен принесли новую одежду. Мало того что наряд из качественной ткани был достоин благородной дамы, так еще и все нюансы учли, даже с размером удачно угадали. Может, платье было даже из гардероба самой Элианы? Только застегивалось оно сбоку, чтобы его можно было самостоятельно надеть, хотя обычно наряды богатых женщин были рассчитаны на помощь прислуги. На этот раз одежду, видимо, собирала женщина, потому что были здесь и туфли под цвет платья, и белье, и прочие такие важные "мелочи".

Переодевшись за ширмой и теперь сидя на кровати, девушка в который раз переплетала косу. И смотрела, как носятся за решеткой дознаватели, потому что всеобщая суета и ее захватила, а делать ей было больше нечего. Но когда в помещение внесли один из предметов мебели, довольно громоздкий, то тоже занервничала. Даже подошла к металлическим прутьям и позвала Майнарда, который здесь крутился с самого утра.

– Эй, Майнард, что это за штука? Она мне не нравится. Надеюсь, это не для меня?

Мужчина, недовольный тем, что его дергают, тем не менее подошел и буркнул:

– Именно для тебя. Чем тебе это кресло не нравится? Цвет не тот?

– Плевать на цвет, но это устройство больше похоже на "электрический" стул! – выглядывала девушка детали невысокого, но широкого кресла, которое устанавливали в стороне. Кажется, даже к полу крепили.

– На что? – повернулся к ней Майнард. – На какой еще стул? Это кресло, не видишь, что ли?