Не брак, а так

Глава 1

Роскошь номера для новобрачных пятизвездочного отеля в самом центре города поражала воображение. Отделка в стиле богатых купеческих домов — с тяжелыми гобеленами, резной деревянной мебелью и креслами, обитыми цветной тканью. А на потолке лепнина с огромной хрустальной люстрой.

Еще пару секунд назад Алиса любовалась этой старинной красотой, а сейчас замерла в своем белом подвенечном платье и не сводила глаз с широкой кровати. На белоснежном покрывале в окружении лепестков роз лежала… Яна. Бывшая ее жениха, то есть теперь уже мужа.

— Что застыла? — Яна покровительственно кивнула невесте. — Проходи, раз уж пришла.

А сама чуть потянулась и с мягкой кошачьей грацией встала с кровати.

В глазах у Алисы потемнело, в ушах все еще слышалось развеселое “горько”. Она ничего не понимала. Покачнувшись, Алиса слишком резко обернулась к мужу, оступилась и едва не упала. Но поддерживать ее никто не собирался.

Герман, стоявший позади Алисы, с раздражением стянул с шеи бабочку и бросил ее прямо на пол.

— Ну наконец-то, — выдохнул он. — Это дерьмо закончилось. Я думал, сдохну.

Не обращая внимания на юную жену, он рухнул в стоящее рядом кресло и с удовольствием вытянул ноги. Алиса не сводила с него ошеломленного взгляда.

— Чего уставилась? — грубо бросил Герман. — Ты же хотела за меня замуж? И как, нравится?!

В красивых черных глазах сверкнула ненависть, Алиса даже отшатнулась. К горлу уже подступил противный комок. Все казалось безумным издевательским фарсом.

— Я тебя не люблю. Никогда не любил и не полюблю. — в голосе Германа звучал ледяная ярость. — Ты мне не жена.

Алиса почувствовала как падает. Как летит в бездну с такой скоростью, что вот-вот потеряет сознание. Сердце рухнуло вниз и разбилось. Разлетелось на миллиарды кровавых огней, которые вспыхнули и мгновенно сгорели, превратившись в пепел.

Она неподвижно стояла перед тем, кого любила больше жизни, кто был для нее целой вселенной, ярким светом в ее тусклом мирке.

Герман громко щелкнул пальцами прямо перед лицом Алисы и она, вздрогнув, подняла на него свои серые глаза, блестевшие от невыплаканных еще слез.

— А… а кто же я? — сдавленным шепотом просипела Алиса. Горло перехватило спазмом. Самый лучший день в ее жизни превращался в кошмар.

— Никто! — выплюнул Герман. — Ты — никто для меня. Пустое место. Плата за ошибку, которую я совершил.

Поднявшись, Литвинов снял с себя пиджак и тоже бросил его на пол. Алиса невольно провела взглядом по высокой спортивной фигуре Германа. И сглотнула.

— Боже мой, — раздался насмешливый голос Яны. Она все это время молча наблюдала за тем, как Герман своими словами выбивает из Алисы жизнь. — Гера, да она, похоже, надеется на первую брачную ночь?

Алиса покраснела как от пощёчины, ей стало нечем дышать. Еще и это белое платье давило в груди и талии, а кружева нещадно царапали кожу. Ради того, чтобы “влезть” в него, Алиса почти ничего не ела целый месяц, но сейчас чувствовала себя неуклюжей коровой рядом с шикарной красавицей Яной Ольховской.

— Серьезно?! — Герман удивленно приподнял левую бровь. — Ты действительно решила, что ты будешь со мной в этой постели. Ты?! — Герман издевательски расхохотался.

Отвернувшись от жены, он подошел к Яне и нежно обнял ее и жадно поцеловал.

— Привет, детка! Отлично выглядишь.

Смотреть как в день свадьбы ее муж ласкает свою бывшую любовницу, не было никаких сил. Алиса закричала.

— Хватит!

И тут же пожалела. Герман, рванул к ней, отпустив из объятий Яну. Больно схватил за локоть и со всей силы толкнул жену. Та не удержалась на ногах. Упала.

— Запомни, ты, убожество! — чеканил он каждое слово, глядя на лежавшую в его ногах Алису. — Ты — ширма для меня и Яны. Будешь делать все, как я сказал. Поняла меня?

Он смотрел на жену с такой брезгливостью, будто она была не человеком, а каким-то тараканом, которого надо размазать одним ударом. Так Алиса себя и чувствовала, у нее не было даже сил подняться. Она была оглушена, раздавлена, уничтожена.

— Не слышу? — Литвинов чуть наклонился, протянул руку и рывком заставил Алису встать. Платье предательски затрещало.

Яна рассмеялась своим нежным хрустальным смехом.

— Какая дешевка. И безвкусица, — она изящно взмахнула рукой. — Как и весь этот жуткий номер. Но кровать удобная, я ее уже потестила.

— А теперь пошла вон! — Герман снова смотрел на свою жену. Еще и прикрикнул. — Я сказал, пошла вон отсюда!

И не дожидаясь реакции Алисы, снова прижал к себе Яну. Зарылся лицом в ее густые светлые волосы и тихо выдохнул.

— Как же я скучал по тебе. Люблю тебя, малышка!

Пространство перед глазами Алисы завертелось с огромной скоростью, она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. С трудом сделала шаг назад, потом еще один и еще… Когда почти дошла до двери, Яна ее окликнула.

— Куда?! Стой. — И буквально за секунды догнала Алису. Высокая и гибкая, она была не только старше жены своего любовника, но и намного сильнее. Так что удержала маленькую Алису без труда.

— На кой ты ее остановила? — недовольно спросил Герман. Он уже почти расстегнул свою рубашку. — Пусть катится!

— Нет, Гера, так не пойдет. Не хватало еще, чтобы она пожаловалась своим предкам. Или твоим.

— Она не посмеет.

Но Яна уже не слушала его. Она внимательно глядела сверху вниз на Алису, крепко держа ее за плечо.

— Есть идея получше. Я знаю, что мы с ней сделаем.

Глава 2

Глаза Яны светились лихорадочным блеском. Ольховская явно ловила кайф от происходящего. Алиса умоляюще посмотрела на мужа, но тот лишь равнодушно оскалился. Отвернулся.

Ему было плевать на нее, а ведь всего полчаса назад он упоительно целовал Алису, танцевал с ней, шептал на ушко всякие приятности, от которых девушка краснела и не могла толком слова сказать… Сейчас перед ней стоял незнакомец.

— Что ты хочешь? — недовольно спросил он у Яны. — Мне уже хватило с ней проблем.

Алиса снова вспыхнула. Какие еще проблемы? Он сам к ней первый подошел. Сама она бы не осмелилась даже взглянуть на Германа Литвинова, хотя и была в него тайно влюблена с пятнадцати лет.

— Не психуй! — раздраженно бросила Яна. — Она всегда должна быть под моим контролем. Вот и все. Тогда никаких проблем не будет.

И подтолкнув влево Алису, продолжила:

— Давай, милая, у тебя будет незабываемая брачная ночь. Ты даже все услышишь. Обещаю.

Любовница Германа потащила сопротивляющуюся юную жену к двери и силой впихнула Алису в какую-то комнату.

— Посиди-ка здесь, пока мы не закончим! — крикнула вдогонку. И захлопнула дверь. Раздался щелчок замка.

— Какого черта, Яна?! — раздался разъяренный голос мужа. — Куда ты ее заперла? А если она задохнется?

Алиса, потирая ушибленное плечо, прислушалась. Она все еще наивно надеялась, что Герман заступится за нее. Но она снова ошиблась.

— Гардеробная там! Успокойся! — рявкнула Яна. — Ничего с твоей женой не случится. Ну посидит ночь, не растает, там и ванная есть. Выдохни уже, Гера!

Никогда бы Алиса не подумала, что манерная воздушная Ольховская может быть такой злобной хабалкой.

— Ладно, черт с ней, — Алиса вздрогнула, услышав голос мужа. — Иди ко мне, детка. Хочу тебя.

За дверью раздался шорох, удаляющиеся шаги, а потом Алиса услышала стоны и возгласы, которые ни с чем не спутаешь.

От нахлынувшей острой боли, Алиса вскрикнула, заколотила кулаками по двери, стоны затихли на мгновение, а потом раздался громкий издевательский смех.

Он разрывал барабанные перепонки, проникал под кожу, раздирал в клочья внутренности… Он был везде.

Алиса прижала ладони к ушам, пытаясь закрыться, не слышать, не знать, что происходит за дверью. Слезы лились по щекам, тушь щипала глаза, кожа нещадно чесалась от кружев. Она упала на колени, уже не реагируя на боль в теле.

В гардеробной, где сидела Алиса, едва мерцал свет, но девушка этого не замечала, она вообще слабо отдавала отчет, где находится. Все происходящее казалось безумным сном.

В душе что-то треснуло, сломалось и упало с громким шумом. Алиса дернулась и едва не потеряла сознание — из-за дурацкого платья она не могла дышать.

За дверью вскрики и стоны стали еще слышнее.

Не помня себя, Алиса вскочила и с неожиданной для себя силой стала рвать на себе платье. Всю свою ненависть, злость, обиду и разочарование она выплеснула на подвенечное платье, на которое разве что не молилась последний месяц.

Алиса уже ничего не чувствовала, внутри все словно вымерло. Стоны и крики из спальни больше не отзывались в душе.

“Надо умыться и привести себя в порядок”, — подумала она. — “Нельзя быть неряхой, Алиса”.

Ванная и правда оказалась за гардеробной. Включив свет и закрыв за собой дверь, Алиса стянула с себя белье и забралась в душ.

Стоя под теплыми струями воды она не плакала. Странно, но Алиса испытывала нечто похожее на… извращенное облегчение.

В глубине души она никогда не верила, что ее могут по-настоящему полюбить. А уж тем более Герман Литвинов. Знала, что такого просто не может быть — Герман, мечта всей ее жизни, самый завидный жених их города, который годами не замечал ее, вдруг влюбился и захотел на ней жениться.

Мысли, что она его недостойна, пожирали Алису изнутри, как жук-точильщик день за днем превращает живое дерево в труху. Она боялась их признать и вот сейчас это мучительное бегство от самой себя закончилось.

Он ее не любит и никогда не любил.

Тогда почему женился?! Зачем?!

Тогда все быстро завертелось, что Алиса голову потеряла. В свои почти двадцать два года она была той самой девочкой, которой родители до сих пор не разрешали возвращаться домой после десяти вечера. Не то что школьные, но и студенческие вечеринки прошли мимо нее.

Да ее особо и не звали никуда. Кто захочет в здравом уме схлестнуться с прокурором города, который за свою дочь и глотку перегрызет, и за решетку посадит?

Когда Герман позвал ее на первое свидание, Алиса думала, что умрет от счастья. А потом от горя — потому что папа будет против. А затем еще и Литвинову что-то сделает и плевать, чей он сын.

Папа может. Но к огромному удивлению Алисы, ее отпустили с Германом. А через три недели он сам пришел в их дом, просить ее руки…

От нахлынувших воспоминаний Алиса снова расплакалась. Плакала молча, без надрыва, но остановиться не могла.

Не любит и никогда не полюбит.

Нелюбимая жена. Ненавистная и презираемая.

Алиса знала, что шептали за спиной. Что такой как Литвинов будет гулять всю жизнь, изменять направо и налево. Такого красавчика ни одна у своей юбки не удержит. Алиса знала, что это правда, но закрывала уши, отказывалась это слышать.

Она хотела счастья. Хотя бы маленький кусочек. А ее любви к нему хватит на целую вечность…

Укутавшись в толстый махровый халат с сердечками и переплетенными обручальными кольцами, Алиса вышла из ванной. Она понятия не имела, что делать. Телефона у нее с собой не было, да и звонить некому.

Алиса скорее бы умерла от стыда, чем призналась бы родителям. Даже думать не хотелось, с каким осуждением на нее посмотрит мама. А папа… да он бы ее убил. “Позоришь отца!” — эту фразу она слышала с детства.

Нет, родители точно ничего не узнают. Обратно к ним — ни за что! Но как жить дальше, она не представляла.

За дверью в спальне было тихо.

Глава 3

Заперто.

Алиса с силой ударила по двери, и чуть не застонала от бессилия. Сколько над ней еще будут издеваться?!

У нее сегодня свадьба! Она вышла замуж! Это ее день! Ее ночь!

Есть вообще в этой жизни хоть какая-то справедливость?!

Алиса была на пределе. Едва ли не впервые в жизни она была готова устроить скандал. Ее мечта о долгожданном счастье, надежда, что вот сейчас начнется самый счастливый период ее жизни с любимым мужем рухнули в одно мгновение. Но нужно было что-то делать. Она жутко боялась остаться запертой в этой гардеробной, где даже окон нет никаких.

Она снова заколотила в дверь. Мелькнул было страх, что своим шумом Алиса может разбудить соседей, но он быстро прошел. Самое главное для нее было выбраться на волю, а что делать дальше, она решит потом.

Алиса гнала от себя стыд, а еще чувство вины. Ведь если Герман так к ней относится, значит, она это заслужила.

“Никчемная, от тебя даже муж сбежал!” — раздался в голове девушки голос ее отца. “Ничего путного из тебя никогда не выйдет!”

Смахнув с глаз злые слезы, Алиса от отчаяния, не помня себя, забарабанила в дверь. Или она выберется отсюда, или…

Дверь резко отворилась, и не чувствуя перед собой никакой опоры Алиса упала прямо на Германа, стоящего перед ней в одних трусах.

Взлохмаченный и явно только что разбуженный Литвинов сориентировался быстро, поймал Алису и тут же отодвинул ее от себя. На мужском лице возникла брезгливая гримаса.

— Чего тебе? — грубо спросил он, не давая жене пройти. — Тебе мало было? Сказали же — сиди тихо и не рыпайся! Янку разбудишь.

От последней фразы у Алисы перехватило в горле. Она еще должна заботиться о его любовнице?! Да он совсем рехнулся?!

Пусть ненадолго, но возмущение вытеснило страх и чувство вины из души Алисы. Этого хватило, чтобы оттолкнув в сторону Литвинова, Алиса прорвалась в спальню. И тут же остановилась как вкопанная.

Конечно, она понимала, что увидит, но к такому невозможно подготовиться. На измятой постели, которая должна была стать ее брачным ложем, спала обнаженная Яна. Любовница ее мужа.

Никогда еще в своей жизни Алиса не чувствовала себя такой униженной, даже когда увидела Ольховскую в их номере. Даже когда Герман сказал, что никогда не любил ее.

Вид этой измятой кровати будет преследовать Алису всю жизнь. Вспоминая об этом дне, она будет видеть голую Яну на этих белых простынях, чувствовать чужой интимный запах. Запах измены.

Алиса пошатнулась, ее начало мутить. Она не так много ела на свадебном ужине, но чувствовала что вот-вот ее вывернет.

— Эй? — Герман развернул к себе Алису. — Ты мой вопрос слышала?

В глазах Алисы стояли слезы. За спиной зашевелилась Яна, но на нее новобрачная уже не смотрела. Не слишком отдавая себе отчет в том, что делает, Алиса замахнулась и влепила Герману пощечину.

Получилось не очень сильно, в последний момент, она испугалась, поняла, что творит и что последует за этим.

— Охренела?! — заорал Литвинов. Казалось, он только искал повода наброситься на Алису. А она сжалась от страха, увидев, как поднимается его рука.

“Сейчас ударит” — безнадежно и даже покорно подумала Алиса. — “И эта мечта не сбылась, чтобы больше не были.”

Удара не последовало, но Литвинов схватил Алису за плечи и хорошенько так встряхнул.

— Последний раз спрашиваю…

— Дай я, Гера, — перед Алисой возникла Яна. На обнаженное тело она накинула рубашку Германа и выглядела сейчас очень чувственно. И бесстыже. Своей наготы она ни капли не стеснялась. Алиса даже позавидовала Ольховской — и ее наглости, которой у Алисы никогда не было, и ее идеальной стройной фигуре. Такой у Алисы нет и никогда не будет. “Наша Алиса обижена природой, — сказал как-то отец ей и ее брату, когда Алисе было лет десять. — У нее нет талии, у Алисы мужская фигура”. Алиса запомнила эти слова на всю жизнь.

— Я сам с ней разберусь. Иди спи! — бросил Герман, но Ольховская его не слушала.

— Уйди, милый. Вот увидишь, мы с Алисой сейчас быстро найдем общий язык.

Она заставила Германа отойти в сторону, а сама, покопавшись в своей сумочке, вытащила мобильный.

— Небольшой свадебный подарок для жены моего любимого, — почти пропела она. — Но я тебе его не отдам, Алиса. Только дам посмотреть. А то ты, кажется, не поняла, кто главный в твоей новой семье. Спойлер: это я!

Усмехнувшись, она протянула телефон ничего не понимающей Алисе.

— Я подготовилась, милая. И если дернешься хоть раз, это видео будет во всех пабликах нашего города. А теперь подумай, что на это скажет твой папочка, а?

Алиса чуть не застонала.

На экране мобильника Яны она увидела своего младшего брата…

Глава 4

У Алисы волосы зашевелились на затылке. Пашка был моложе ее на пять лет, на нем родители уже не ставили столько педагогических экспериментов как на ней. Он был как бы надеждой рода, ему тоже доставалось от отца, но все же не так, как старшей сестре. В семье Алису назвали третьем родителем Павлика, потому что с детского сада младший брат был на ней.

И вот сейчас Алиса не дыша смотрела как ее оболтус вместе с приятелями курит самокрутку.

“Отец точно его убьет”, — пронеслось в голове у Алисы. — “Вот же идиот!”

Она не сразу заметила, что взгляд у брата немного странный, и как неловко он держит в руке странную сигарету. И как невпопад, совсем по-дурацке смеется…

— Опаньки! — раздался за спиной Алисы веселый голос ее мужа. — А мой родственничек-то укурыш, оказывается. Ян, почему мне не показала?!

Добавил он уже другим, недовольным тоном. Но Алисе сейчас было не до выяснения отношений этих двух.

Какой бы домашней девочкой она не была, все-так отличить сигарету от самокрутки она сумела. А значит… Холодный пот прошиб девушку. Ее брат наркоман?! Но как?! Когда? Почему она этого не заметила?!

— Не показывала, потому что это мое дело, — грубовато отрезала Яна. — А тебя бы все равно на ней женили. Это наша страховка на тот случай, если твой фригидный колобок решит рот открыть. Хватит!

Она выхватила телефон из рук Алисы и глядя в глаза жене Литвинова четко произнесла:

— Гера тебе уже сказал, ты — ширма. Послушная толстая ширма. А мы с ним как были вместе, так и будем. Станешь примерной женушкой перед его предками и не мешаешь нам с Герой. И тогда никто ни о чем не узнает. Поняла меня?

Алиса молча смотрела в миндалевидные зеленые глаза Яны Ольховской.

На душе скребли кошки. Хоть Алиса ничего еще не ответила, но и так знала, что уступит, согласится ради брата. Сделает все, чтобы отец его не прибил и не отправил его в военное училище.

У Пашки здесь большая любовь. Пусть хоть ему повезет в жизни.

Алиса отвела взгляд в сторону, и услышала как довольно усмехнулась Яна.

— Я знала, что мы договоримся. Так что будь паинькой, пока Гера не придумает как бы с тобой развестись!

Развод? О нем Алиса даже не подумала. В ее семье никто никогда не разводился.

— Ага, — рассеянно ответил Литвинов, включая свой мобильный. — Твою же…

От громкого возгласа мужа, Алиса вся сжалась, судорожно прижимая руки к груди. В номере поднялась суматоха.

— Нас спалили! — заорал Литвинов. — Яна! Идиотка! Тебя видели!

Он громко нецензурно выругался, явно забыв об Алисе и громко велел Ольховской:

— Собирайся, живо! Не хватало еще, чтобы тебя тут застукали.

Сам он лихорадочно натягивал на себя штаны, потом бесцеремонно стянул с Яны рубашку и не попадая пальцами в петли для пуговиц, подгонял свою любовницу. Та попыталась было возмутиться, но поймав горящий взгляд Литвинова быстро стала одеваться.

Часы на прикроватной тумбочке показывали пять утра, за окном было уже светло.

А ведь еще через пять часов, ровно в десять начнется второй день свадьбы. Алиса не представляла, как появится перед родителями, своими и Германа, перед гостями, которые, наверняка, будут сканировать ее взглядами. Она этого не вынесет!

— Я не поняла, так кто меня видел-то? — возмущалась Яна. — Я была осторожна, клянусь!

— Мать, — недовольно процедил Герман. — Она ничего отцу не скажет, уверен. Но тебе надо валить отсюда. Пошли, а то еще попадешься кому на глаза…

Он нервно лохматил волосы. Раньше у Алисы сердце ходуном ходило, когда он это делал, а сейчас она молилась о том, что эти двое исчезли. Или она исчезла…

— Сиди здесь и нос не высовывай! — перед глазами снова возникло разъяренное лицо мужа. — Я серьезно, поняла? Никому не открывай, никому не звони. Только попробуй, тебе не поздоровится.

Литвинов уже был полностью одет, Яна еще собиралась, искала какую-то свою заколку и огрызалась на Германа. А тот не сводил взгляда со своей юной жены.

— И не строй из себя невинную овечку, — тихо прошептал он. — Хотела меня купить, дрянь, ну так купила! Вот он я! Наслаждайся! Понравилась брачная ночь? И это только начало!

— Я… я не…, — Алиса растерялась, она не понимала что происходит. Что значит “купила”?! — Ты же… ты сам ко мне п-подошел…

— Ну конечно, — издевательски рассмеялся Литвинов. — Сам! Ну продолжай строить из себя дуру, продолжай… Яна! Пошли!

И уже у двери он обернулся и посмотрел на Алису.

— Я тебя предупредил.

Дверь захлопнулась. И Алиса осталась одна.

Глава 5

Легче Алисе не становилось. Она открыла все окна в номере, но запах страсти любовников не исчезал, он проникал под кожу, разъедал изнутри. Наверное, Алиса себя сама уже накручивала, но успокоиться и трезво взглянуть на ситуацию она не могла.

Ее мир уничтожен, она чувствовала себя убитой, ненужной и никчемной. Плохой. Недостойной.

Когда-то она думала, что все изменится, когда она вырастет, потом, когда выйдет замуж за любимого человека. Чуда не произошло. Стало только все еще хуже. И главное, она знала, ее никто не поддержит, не поверит и она снова окажется виноватой.

“От хорошей жены муж не гуляет”, — вспомнились слова бабушки по папиной линии.

Не выдержав, Алиса ушла из спальни в другую комнату. По счастью в номере была еще и небольшая гостиная, там Алиса и провалилась в спасительный сон.

Что ей снилось, она не помнила. Проснулась, резко подняв голову и села на диване, пытаясь понять, что ее разбудило.

Послышался негромкий, но отчетливый стук в дверь. Алиса глянула на часы — девять утра. Это она столько спала?

Стук усилился, кто-то за дверью совсем не собирался уходить. И это точно не Герман. В груди болезненно сжалось от этого имени.

Кое-как приведя себя в порядок, Алиса поплелась открывать, по дороге вспомнила, что Литвинов приказал “не рыпаться”, но вряд ли он мог ей сделать еще хуже.

На пороге стояла свекровь.

— Здрасти, Софья Андреевна! — от неожиданности смутилась Алиса.

Взглянув на мать Германа, Алиса сразу поняла — та все знает. И не только про Яну, но и про то, что ее сына сейчас нет в этом номере.

— Здравствуй, Алиса. — Мягко и как-то сочувствующе свекровь посмотрела на девушку. — Я войду?

Та лишь молча кивнула и воровато огляделась по сторонам. В коридоре никого не было.

— Не волнуйся. Никто не знает, что я здесь. Даже Герман.

Алиса едва удержала себя, чтобы не прикрыть руками уши. Она не могла больше слышать это имя, оно и так постоянно звучало в голове. Все мысли были только о нем, о Германе. О том, кто сегодня ночью разрушил ее жизнь.

Войдя в номер, Софья Андреевна тут оказалась в спальне и медленно оглядела комнату. Алиса стояла пунцовой от стыда. Там все осталось в таком же беспорядке, как когда оттуда убегали Яна с Германом. На кровать Алиса смотреть на могла. Отвернулась.

— Пойдем отсюда! — поморщилась свекровь и быстро прошла в гостиную. Подождала Алису, а затем плотно прикрыла за собой дверь. Уселась в кресло и не сводя взгляда с девушки, спросила:

— Ну как ты?

Вопрос прозвучал непривычно ласково, и Алиса поняла, что на нее сейчас не спустят всех собак. Чего только она не наслушалась о свекровях, так что Софью Андреевну Литвинову она побаивалась, хотя и видела ее до свадьбы всего раза три.

— Нормально, — сглотнув, попыталась улыбнуться Алиса. Получилось жалко, за что девушка себя тут же отругала.

— Да чего уж нормально! — с возмущением фыркнула свекровь. — Мой сын совсем рехнулся, приволок эту шлюху в свою брачную ночь! Не мог не изгадить все! Гаденыш!

Такого Алиса не ожидала. Она опасалась, что свекровь начнет обвинять ее во всех грехах и выгораживать единственного сына. А тут такое! Да еще и Ольховскую шлюхой назвала. Это грело душу. Теперь на мать Германа Алиса смотрела совсем другими глазами. Но стыдно ей все равно было.

— Герман ответит за то, что обидел тебя, Алиса. Я обещаю, — негромко произнесла Софья Михайловна. — А теперь расскажи мне, что случилось? Когда вы пришли сюда после банкета, Яна уже была здесь?

Алиса молча кивнула и опустила голову. Но свекровь от нее не отставала, мягко, но настойчиво задавала вопросы. И Алиса рассказала все, как было. Только про шантаж Яны не призналась.

— Между тобой и моим сыном, значит, ничего… эм… не произошло, — кивнула свекровь и покачала головой.

Алисе в жизни не могла подумать, что такие темы можно обсуждать со свекровью, она и маме бы никогда в таком не призналась.

— И не произойдет, — тихо сказала Алиса. — Он меня не любит. И никогда не полюбит…

Слова раздирали душу, на которой и так живого места не осталось.

— Все еще изменится, не переживай. Понимаю, что…

— Ничего не изменится! — чуть громче сказала Алиса. Наконец, в ее жизни появился тот, кто, кажется, готов был ее выслушать. — Он любит Яну! Ее! Так почему он на ней не женился?!

Последнюю фразу Алиса почти покричала, захлебнувшись в собственных слезах. И следующие несколько минут свекровь успокаивала плачущую девушку.

— Наша семья никогда не примет такую как эта Ольховская, — втолковывала она Алисе. — Ни я, ни тем более мой муж. Герман это прекрасно знает, отец лишит его всего. А вот ты… именно такой я и представляла себе свою будущую невестку. Ты станешь отличной женой моему сыну.

Это была лесть и ложь. Алиса это прекрасно понимала. Какая она, к черту жена?! Какой брак?! О чем вообще говорить?! Но слышать такие слова все равно было очень приятно, пусть они никогда и не сбудутся.

И тем не менее Алиса смогла прямо посмотреть в глаза Софье Андреевне.

— Я не буду с ним жить. Не стану я ему никакой женой. Он будет бегать к этой Яне, а меня он ненавидит! Нормальные люди разводятся, если не любят… если кто-то из двоих не любит. Я… да я не представляю, как сейчас пойти к гостям, улыбаться всем. Нас ведь ждут, да? Я не хочу! Я не пойду туда!

Алиса снова занервничала, обхватила себя руками, пытаясь хоть как-то справиться с дрожью которая шла по всему телу.

Но Софью Андреевну было не смутить.

— Герман запутался, он сам не знает, чего хочет. Но ты можешь помочь ему…

— Я?! — Алиса зло рассмеялась. — Да вы бы слышали…

— С сыном я поговорю, — неожиданно жестко оборвала ее свекровь. — Он станет тебе настоящим мужем. А про Ольховскую забудь. Эта девка тебя больше не побеспокоит. Я ей лично займусь. А про развод даже не думай. Его не будет.

Алиса поежилась. Не ожидала она такой категоричности от рафинированной Софьи Андреевны Литвиновой. Но Алиса много чего не ожидала от этих людей, так что удивляться уже не стоило.

Глава 6

Выглядел Литвинов потрепанным и был, кажется, немного навеселе. На лице блуждала глумливая ухмылка. Но даже сейчас он оставался, по мнению Алисы, до умопомрачения красивым.

Выражение, что красота может быть чудовищно жестокой, Алиса всегда считала художественным преувеличением, а зря.

— Ну привет, женушка! — произнес он, впрочем, довольно трезвым голосом. — Скучала?

А потом заметил свою мать за спиной Алисы. И тут же нахмурился.

— Нажаловалась? — выдохнул он тоном, не предвещающим Алисе ничего хорошего. — Зря, дорогая, очень-очень зря!

Испугаться толком Алиса не успела, свекровь отодвинула ее в сторону, вплотную подошла к сыну и со всего размаха влепила ему пощечину.

У Алисы рот сам собой приоткрылся от шока.

— Мам?! — Литвинов тоже такого не ожидал. В изумлении таращился на мать, из глаз мигом исчезла пьяная поволока.

— Мерзавец! — не повышая голоса произнесла Софья Андреевна. — Ты подумал, что будет, если об этом узнает твой отец? И ее? Так унизить собственную жену в день свадьбы! Быстро в душ приводить себя в порядок.

Герман спорить не стал, бросил на мать пронзительный взгляд, на жену даже не посмотрел.

Когда за ним хлопнула дверь, Алиса тихо выдохнула. При мысли, что теперь вот так у них будет всегда, перехватило горло. Она даже сглотнуть не могла.

И когда свекровь потянула невестку за собой в гардеробную, где должна была висеть одежда молодоженов, она осталась стоять на месте.

— Алиса? — позвала ее Софья Андреевна, но та лишь помотала головой.

— Я не смогу, не буду притворяться, будто все хорошо. Ничего не получится. Не знаю, скажите всем, что я заболела или…

У Алисы действительно разболелась голова. Она и так последние ночи плохо спала, а еще такой стресс. Однако свекровь поняла это по-своему.

— Я понимаю, как тебе тяжело сейчас, Алиса, — начала она. — Конечно, ты можешь пойти к родителям, к отцу и все ему рассказать. Будет скандал. Тебе даже сложно представить, какие проблемы у всех возникнут. И заденут они не только вас с Германом. Поверь мне, твой отец не позволит тебе развестись. Решай сама, но на мою помощь и поддержку можешь не рассчитывать!

Через тридцать минут молодожены вместе вышли из номера для новобрачных. Герман протянул жене руку, но Алиса шарахнулась от Литвинова как прокаженная.

— Не подходи ко мне, ясно? — прошептала она, смотря в темные глаза своего мужа. — Не прикасайся ко мне!

Больше никакого обожания и восторженности. Никакого стеснения и замирания в сердце, когда Алиса даже боялась на него взглянуть.

Литвинов сдвинул брови, ухмыльнулся, но трогать жену не стал.

— Нам нужно выдержать всего два часа, — бросил он. — Мать сказала, что программу ради нас сократили, типа ты не очень хорошо чувствуешь, не выдержала моего внимания в брачную ночь.

По тому как хищно блеснули его глаза, Герман хотел сказать еще что-то издевательско-хамское Алисе, но сдержался.

Она же думала о том, что ее сегодня одевала, причесывала и красила не ее родная мать, а свекровь. Чужой совсем человек. А мама… мама только написала смску, что Алису с мужем уже все ждут. Интересно, что она скажет, если узнает, как ее дочь провела свою брачную ночь?

— А что потом после этих двух часов? — спросила Алиса.

— Понятия не имею, — равнодушно пожал плечами Герман и поправил воротник кипенно белой рубашки. — Папа обещал какой-то сюрприз. Скорее всего, сошлют нас в свадебное путешествие.

Со стороны он выглядел идеальной красивой картинкой, мечтой для вот таких Алис — наивных, неуверенных в себе золушек, которые решили, что появится принц, и их жизнь сразу станет сказочной.

И с этим человеком Алисе придется прожить всю жизнь? В голове не укладывалось. До сих пор ей все казалось это каким-то безумным фарсом, что такого не должно происходить по-настоящему. Для себя она решила не устраивать скандала и не бежать к родителями, знала, чем это кончится для нее. И главное, она поверила свекрови, папа не даст ей развестись. Она снова будет виновата, потому что совсем никчемная как женщина, если ее муж ей побрезговал и привел в дом любовницу.

“Сама виновата”, — слышала Алиса эхо своих многочисленных родственников.

В банкетном зале было не так многолюдно как вчера. Только родители с обеих сторон, близкая родня, папины сослуживцы и партнеры по бизнесу Аркадия Литвинова.

— Нет-нет-нет! — воскликнул Герман и высоко поднял руки, едва услышав нестройное “горько”. — Мы всю ночь только этим и занимались. Так что больше никаких поцелуев на публику.

И обезоруживающе улыбнулся всем гостям.

Алиса едва дышала, смотрела вперед, но не могла сфокусировать взгляд. Растягивала губы, кивала, чувствуя на себе любопытные взгляды. Смущалась, нервно поправляла волосы. И вдруг вздрогнула от мысли, которая совершенно неожиданно пришла в голову.

Притворяться нужно не только ей, но и Литвинову. Вот пусть и старается, а она отойдет в сторону. Если он не сбежал со своей Яной, а вернулся и стоит теперь здесь рядом с ней, то ему этот брак очень нужен. Вот и пусть из кожи вон лезет!

А целоваться Алиса с ним точно больше не станет. Это Герман правильно сказал.

Но кое-что Литвинов не учел. Точнее кое-кого.

Из толпы гостей вышел молодой высокий мужчина, который сначала показался Алисе смутно знакомым, а едва он начал говорить, она тут же его вспомнила.

Игнат Сабуров.

— Гера, — Сабуров, раскрыв объятия шел прямо на молодоженов. — Что, значит без “горько”? Да я половину глобуса пролетел, чтобы увидеть тебя окольцованным! Ну уж нет, целуйтесь давайте!

Вокруг все зааплодировали.

Алиса посмотрела на мужа. Тот уже не улыбался.

Глава 7

— Привет, Бурый! Не помню, чтобы я тебя приглашал на свадьбу, — негромко усмехнулся Герман. — Но раз приехал… ну давай обнимемся, что ли?

Точно! Его так в школе и звали — Бурым. То ли из-за фамилии, то ли потому что он и правда был похож на медведя. Вечно лохматый, коренастый, он шустро передвигался на своих кривоватых ногах. Алиса не помнила, чтобы Бурый когда-то становился объектом буллинга из-за своей внешности. Да стоило было только глянуть в его черные блестящие глаза под нависшими густыми бровями, так сразу же расхотелось бы шутить.

При этом Игнат всегда пользовался большой популярностью у старшеклассниц. Этого Алиса не понимала. Как вообще может кто-то нравиться, если рядом стоит Герман Литвинов?!

С Сабуровым Герман то ли дружил, то ли просто тусил в одной компании. А потом Игнат как-то разом исчез, прямо в середине года. Говорили, что перевелся учиться куда-то за границу, девчонки шушукались, многозначительно поглядывали друг на друга, кивали в сторону Литвинова. Однако что там случилось, Алиса так и не узнала. Да ей и не было это сильно интересно. Вот если бы, не дай бог, уехал бы Герман…

Молодой мужчина, который сейчас обнимался с ее мужем был не слишком похож, на того неказистого паренька.

Косолапость куда-то подевалась, Сабуров вытянулся, расправил плечи и стал, как это модно говорить, лучшей версией самого себя. Лохматость никуда не исчезла, как и живой взгляд черных глаз. Конечно, никаким красавцем он не стал, но не заметить такого мужчину было сложно. Он был ровесником Литвинова, то есть ему должно было быть двадцать четыре года, но выглядел он старше. И энергетика у него была совсем другая.

— Поздравляю, поздравляю! — похлопал он по спине Литвинова, а затем повернулся к молодой жене.

В его черных глазах можно было утонуть. Алиса, сама не ожидая, вдруг смутилась.

— Какой красавицей ты стала, Алиса! — выдохнул Сабуров, полностью завладев вниманием девушки. — А я тебя помню. Ты с двумя косичками в школе бегала. Такие цветные резинки еще на руке носила!

— Ага! — опешила Алиса. Ей и в голову не могло прийти, что ее могли запомнить, а потом еще и вспомнить спустя столько лет.

— А ты, помнишь, Литвин, а?

По виду Германа было и так понятно, что нет. Но он больше не интересовал Сабурова.

— Ну дай я тебя обниму! Такая юная, а уже жена!

И не спрашивая ни у кого разрешения, сгреб ее в охапку.

Алису словно опалило огнем, завертело, закружило в жарком вихре. Обволокло незнакомым запахом. Так должно быть пахнут домашнее тепло и уют. И безопасность. В голове вдруг возникла непрошенная картинка — вот Игнат в красном теплом свитере растапливает камин в большой деревянном доме. За окном воет стужа, метель метет, мороз, а внутри становится все теплее и теплее.

Впервые за сегодняшнее утро Алиса искренне улыбнулась.

— Полегче, Бурый, полегче, — со смешком процедил стоявший рядом супруг и положил руку на плечо Алисе. — Не твоя все-таки жена!

Гости засмеялись и кто-то даже захлопал. Все восприняли это как дружескую шутку. Молодой муж уже ревниво охраняет свою жену.

Игнат отпустил девушку, а та чуть дернула плечом, которое словно обдало холодом. Литвинов мгновенно убрал руку, а Сабуров удивленно приподнял кустистую бровь.

— Ну так как насчет “горько”, а? — спросил он.

— Перебьешься, — ухмыльнулся Герман. — Вчера надо было приезжать. Пойдем, Алиса, у нас есть и другие гости.

Но Сабурова просто так было не отшить.

— Да я через Канаду летел, — не отставал он от молодых. — А там рейс задержали, то ли бастовал кто-то, то еще что-то. Двенадцать часов куковали в аэропорту.

Литвинов остановился, удержав рядом с собой и Алису.

— Ты не один прилетел?

Что-то непонятное Алисе промелькнуло во взгляде Игната.

— Не один, — чуть помедлил с ответом он. — Пошли познакомлю.

Сейчас все внимание гостей было на харизматичном Сабурове, так что у Алисы появилась возможность немного передохнуть и даже оглядеться украдкой.

Мама сидела одна, обеспокоенно поглядывая в телефон, брата рядом с ней не было. Как и папы… Не увидела Алиса и отца Литвинова.

— Алиса! — окликнул ее Герман. То ли он не отошел от взбучки, которую ему устроила его мать утром, то ли просто продолжал играть роль счастливого жениха-мужа, но про жену он не забывал. — Садись сюда, пожалуйста.

Как и полагается молодоженам, их места были в самом центре главного стола.

— Я напросился сесть вместе с вами, — объявил Сабуров. — Сто лет не виделись, а?!

— Да не так уж много, — сдержанно ответил Литвинов. — Садись, Алиса.

— А это Аня! — кивнул Сабуров на красивую блондинку, которая сидела за столом. — Мы вместе… прилетели. Вот.

Игнат будто бы смутился. И кажется, Алиса понимала, почему. Внешнее сходство с любовницей Германа было настолько очевидным, что глядя на эту Аню было сложно не подумать об Ольховской.

Не мигая, Алиса кивнула подружке Игната, и села рядом. Литвинов побледнел. Он, конечно, тоже не мог не заметить, как эта девушка похожа на его любимую Яну.

— Смотрю, ты не изменяешь своим вкусам, — почти не разжимая губ произнес Герман.

Его почти никто не услышал. В зале появился ведущий, заиграла музыка, появились какие-то девушки и началось представление.

А вот Сабуров понял все. Крупные чувственные губы растянулись в ухмылке.

— Аня — жена моего партнера. Мы втроем прилетели, а Сашка хреново перелет перенес, но потребовал, чтобы Аня все равно пошла. Да, Анют? — переспросил Игнат. Девушка согласно кивнула.

— Дело превыше всего, — сказала она с легким акцентом.

— Какое еще дело? — раздраженно вскинулся Герман. — Моя свадьба?!

— Не совсем, — хохотнул Сабуров. — Ты, значит, не в курсе еще? Ну значит, будет сюрприз. Готовься, Литвин, повеселимся!

Алиса сидела между мужем и Сабуровым. Что-то внутри нее вопило, что быть беде.

Глава 8

Герман

Появление Сабурова на свадьбе как удар под дых. Еще и бабу с собой приволок, как две капли воды, похожую на Яну. Герман еще выяснит, какого черта бывший друг вернулся в город и надолго ли, но сейчас приходилось улыбаться его шуткам и наблюдать как он вешает лапшу на уши глупой Алисе.

Как же она его бесила! Литвинова раздражало в его жене абсолютно все. Идиотская привычка все время краснеть и опускать глаза в пол, когда он смотрел на нее. А потом самой таращиться на него украдкой с таким обожанием, что Германа передергивало от отвращения.

Он презирал женщин, которые вешались на него, мог, конечно, разок переспать с такими, но не более. Герман любил покорять, объезжать строптивых недотрог, приучать так, чтобы сами с руки ели.

А эта Алиса сама разве что в ноги ему не ложилась, все время пыталась неуклюже ему угодить. Идиотка!

Герман привык быть хищником, а никак не жертвой. Он выбирает женщин, а не они его.

На такую как Алиса он никогда бы не взглянул. И уж тем более ему и в голову не пришло бы ее завоевывать! Он бы не назвал ее уродиной, просто Алиса была не в его вкусе. Пухленькая, если не сказать полная, невысокая, без чувственных изгибов. Лицо симпатичное, но простоватое.

Не было в ней ни лоска, ни загадки. Неспособная по-настоящему увлечь мужчину.

Жалкая, будто на паперти стоит и клянчит чего-то, вымаливает к себе внимание. Нет, таких неудачниц Герман даже не замечал.

Но именно эта дрянь загнала его в угол. Этого Литвинов никогда ей не простит.

Жениться он не собирался в принципе, даже на Яне, своей главной любви. Они вместе с пятнадцати лет, его первая женщина. Сколько раз сходились и расходились не упомнить. Она прощала ему “охоту” на стороне, знала, что он вернется. И он это знал.

Литвинову было хорошо и без штампа. Но когда его вызвал к себе отец и сказал, что ему придется жениться, Герман сразу же подумал о Яне. Хотя и удивился знатно — Ольховскую его родители не переносили, игнорировали сам факт ее существования.

“Ты не понял, Гера, жениться надо на другой. На хорошей девочке из нужной нам всем семьи”.

Так Герман узнал о существовании Алисы Климовой. Посмотрел на нее издалека. И отказался жениться.

“Ты видел ее? Она же малахольная какая-то! Пап, у Климова больше нет дочерей?”

Отец шутки не понял и напомнил сыну о старом долге, который пора возвращать. Три года назад Герман мог легко и непринужденно загреметь в места не столь отдаленные. Из-за Яны. Они в очередной раз поругались, и Ольховская замутила с одним ревнивым мудозвоном. Когда в клубе Герман увидел, как он ударил Янку, у Литвинова снесло крышу.

К счастью для Германа, урод выжил и даже остался не слишком покалеченным. Чтобы его единственного сына не посадили, Аркадию Литвинову пришлось сильно напрячься. Германа сплавили на полгода за границу, Янка бросила универ и поехала за ним. Все обошлось, но долг перед отцом за Германом числился.

И вот пришло время его отдавать. Герман решил, что ему вместо одной тюрьмы предложили сесть в другую. После разговора с отцом он не появлялся в родительском доме почти неделю. Вернулся только когда все деньги на его банковских картах оказались замороженными.

Пришлось договариваться. Герман сразу обозначил условия — ничего в своей жизни он менять не собирается, рвать с Яной он точно не станет, жить до гроба с Климовой тоже не собирался. Разведется как только ее отец-прокурор перестанет быть нужным. Место в правлении девелоперской компании Герман тоже себе выбил.

Герман сам понимал, что зарывается, с таким как его отец подобные фортели не проходили, но тут Аркадий Литвинов на удивление не спорил.

“И еще, пап, пусть не рассчитывает, что я буду ей хорошим мужем”.

Именно это он и пообещал Яне, когда рассказал о своей вероятной женитьбе. Что было с Ольховской, Герман до сих пор не хотел вспоминать.

Но жениться согласился. Даже познакомился с девчонкой, и понял, что с ней все еще хуже, чем он предполагал. Она была в него влюблена до безумия, а ему было с ней безумно скучно. При всех своих недостатках, нарциссом он себя не считал, и вот такое слепое поклонение его выбешивало. С ней можно было делать что угодно, хоть ноги об нее вытирать. Неинтересно. Никакой игры.

Деньги на счетах разблокировали. Первым делом Герман перевел почти все в наличку.

Отец пообещал, что с Алисой ее родители обсудили деликатные моменты предстоящего брака, и она с пониманием будет относиться к его отношениям с Яной. Поначалу Герман и правда в это поверил. В конце концов, скажи он Алисе выпрыгнуть из окна, чтобы доказать свою любовь, она бы прыгнула.

Однако довольно скоро появились сомнения. Алиса была слишком влюблена и строила наполеоновские планы об их совместной жизни. И верила в любовь до гроба. И еще говорила о детях. Это напрягло еще сильнее.

“Алиса хочет выйти за тебя замуж. Так что ты женишься на ней! — отрезал отец, когда за день до свадьбы Герман пришел поговорить. — Это самое главное условие ее отца. Так что придется потерпеть. Иначе сам сядешь, ну и я вместе с тобой!”

Ну нет, так Герман не договаривался. И понял, что его развели как лоха. Поэтому решил приготовить особый подарок своей продуманной жене.

Яна с радостью согласилась, и они прекрасно провели эту ночь. Алису было не жалко, она заслужила. Он не товар, не жеребец на поводке, которого можно купить. Пусть поймет раз и навсегда. Как она хочет — не будет.

Глава 9

Герман

Как бы не рыдала и не страдала эта несчастная дуреха ночью и утром, сейчас забитой и потерянной Алиса не выглядела. Болтала себе с Сабуровым и даже улыбалась.

Мысли Германа снова вернулись к его бывшему школьному приятелю. И все-таки, зачем он приехал? И главное, что за сюрприз?!

Он рассеянно прислушивался к их разговору, Сабуров как обычно травил шутки, забирая на себя все внимание сидящих рядом баб. Когда-то они с Германом были лучшими друзьями, понимали друг друга с полуслова. Абсолютно разные и по темпераменту, и по интересам, они были не разлей вода еще с детсада. Разница в материальном положении их отношениям не мешало. Сабуров вообще был лишен такой подростковой “эпидемии” как комплексы. Отсутствие богатых родителей, дорогих шмоток, последнего айфона или красивой внешности не могло лишить уверенности Бурова.

Девчонок менял лет с тринадцати. А когда решил подкатить к самой красивой девочке школы Яне Ольховской, Герман громко смеялся. “Не даст”. Они даже поспорили. Литвинов проиграл. Тогда впервые между друзьями пролегла трещина, ведь Яна нравилась и Герману, но он, в отличие от Сабурова не рискнул, побоялся.

Тогда Герман решил для себя раз и навсегда, что больше не повторит такой ошибки. Если хочет, то возьмет. А он хотел Яну.

У Игната за душой была лишь его неповторимая харизма, а у Литвинова все остальное. Однако Яна долго не сдавалась, распаляя Германа до предела. Но тот не отступал, впервые в жизни Литвинов мог не получить то, что хотел. Яна превратилась в долгожданный приз, который обязательно должен был стать его, Германа.

Десятилетняя дружба такого удара не выдержала. Сабуров, конечно, вмазал бывшему другу на прощание, но это уже ничего не меняло. Игнат уехал жить к отцу, после развода эмигрировавшему, кажется, в Латинскую Америку и исчез на несколько лет. Как-то пару лет назад всплыл в родном городе, приезжал к матери. Но толком пообщаться не удалось, просто попили пиво и вспоминали прошлые подвиги.

И все-таки, как Сабуров попал на его свадьбу?

На импровизированной сцене тем временем во всю шли конкурсы среди гостей. Молодожен особо не трогали, опять-таки мать постаралась и оперативно поменяла им программу второго дня. А вот отца Герман не видел за столом, и это напрягало.

И все же от самодеятельности отвертеться не удалось. Начался музыкальный конкурс, и очередь дошла до молодых.

Когда-то Герман ходил в музыкалку, давно ее забросил, но слух у него был абсолютный. Поэтому в караоке он не ходил, даже по пьяни никогда не пел и главное, не слушал. Похоже, этот конкурс захотели сами гости.

Герман категорически отказался выходить из-за стола и что-то там петь. Он не сразу заметил, что Алиса уже послушно поднялась и вышла в центр, где стоял ведущий.

“Сама виновата”, — подумал Литвинов. Спешить на помощь жене он не собирался.

— У нас замена! — раздался рядом веселый голос Сабурова. Этот увалень уже попер вперед.

Герман внутренне содрогнулся, приготовившись к худшему. Как пел Бурый он знал, что собой представляет его серая жена было несложно догадаться.

Игнорируя красноречивые взгляд матери, Герман вытащил мобильный. И вовремя. На экране засверкали сообщения от Яны.

Он углубился в чтение. А Сабуров тем временем запел, не дожидаясь, пока для него и Алисы выберут песню.

Хит, написанный много лет назад Максимом Леонидовым в исполнении Игната звучал чудовищно, по мнению Германа. Но пел Бурый не для него.

“Ах, Алиса, как бы нам встретиться,

Как поболтать обо всём,

Ах, Алиса, просто не терпится,

Ах, побыть в доме твоём

С тобою вдвоём”.

Фальшивил дико, да и не старался попадать в ноты. Но некоторую интимность Герман все же уловил.

Нет, он не думал о том, что его жена может приглянуться Сабурову. Во-первых, у них были одинаковые вкусы на женщин, а во-вторых, даже если Сабуров и изменился, то вряд ли бы позарился на такую как Алиса. Просто дразнит Германа. Но когда Игнат поймет, что Литвинову плевать на жену, то успокоится.

Яна тем временем требовала отчета за каждую проведенную минуту с женой.

“Уймись!”, — коротко ответил Литвинов. И удивленно поднял голову…

“Слышу голос из прекрасного далека,

Голос утренний в серебряной росе…

Герман застыл. Такого он не ожидал. Нет, показалось, сказал он себе, но сам знал, что не ошибся. Прислушался, даже на пару мгновений прикрыл глаза, чтобы Алиса не отвлекала своим видом. Но и так идеальный слух Литвинова не мог ни к чему толком прицепиться. Пела Алиса очень чисто, голос был хорошо поставлен, но дело было не только в этом. Не столько в этом.

Алиса не просто умела петь. Она пела душой, чувствовала, что поет. Проживала каждую строчку.

Литвинов заслушался, даже проигнорировав настойчивую вибрацию своего телефона.

Они должны были петь вместе. Но Сабуров молчал. На его шкодливом лице не было и тени улыбки. Он не сводил взгляда с Алисы.

А она будто засветилась вся.

Только сейчас Герман заметил, что надето на его жене. Светлое платье делало ее фигуру совсем уж нескладной. Надо будет выбросить его к чертям! И почему мать ей не сказала переодеться?!

Алиса закончила петь, в зале повисла тишина. А потом гости как сумасшедшие начали аплодировать. Кто-то закричал “горько”.

И Литвинов увидел, как его жену жадно целует в губы Игнат Сабуров…

Глава 10

— … Ну и мы хряпнули! — Игнат ударил широкой ладонью по столу. Алиса невольно вздрогнула и Сабуров это заметил. — Ой, извини. Напугал, да?

В черных глазах сверкнуло искреннее сожаление. Такой большой и такой добрый. С ним было тепло и уютно. Алиса даже смогла расслабиться. Она никогда не встречала таких мужчин. Чтобы вот так с первого взгляда ощущать к человеку безусловное доверие. Наверное, Алиса опять ошибалась, но Игнат сумел вытеснить из ее головы все мысли о сидящем рядом Германе. Пусть хоть немножко, всего на несколько минут она почувствует себя нормальной девушкой рядом с сильным и добрым мужчиной. Который не унижает и не оскорбляет, не считает ее жалкой и уродливой. Не насмехается над ней. По крайней мере пока. Кто знает, может Герман что-то наболтает Сабурову и тот тоже станет на нее смотреть с презрением.

— Все нормально, — улыбнулась Алиса. — Я просто не очень люблю громкие звуки.

Игнат бросил на нее внимательный взгляд, но расспрашивать не стал.

— Ну так вот… едем мы по дороге, веселые такие, Анька за рулем, как единственная трезвая. Во всех смыслах. Да, Ань?

Та в ответ улыбнулась так по-доброму, как наверняка не умеет улыбаться Яна Ольховская. Алиса подумала, что ее не так уж и стесняет присутствие здесь “двойника” любовницы ее мужа. И все же простодушно спросила у девушки:

— А вы тоже отсюда? В смысле из нашего города?

— Нет, — ответил за нее Игнат. — И родственников у Ани здесь нет.

— Я родилась и выросла в Канаде, — пояснила Анна, и у Алисы отлегло от сердца. Сидеть за одним столом с родственницей Ольховской на собственной свадьбе это уже совсем дно. Хотя дно было пробито еще ночью.

Алиса скосила взгляд на мужа. Вчера в это время ей казалось, что она умрет от счастья, когда сможет назвать Германа мужем. Мечта сбылась, Алисе и правда хочется умереть, но не от счастья!

Литвинов на нее не смотрел, да и не слышал ничего, ушел в себя и не принимал никакого участия в беседе. Наверное, считает себя выше этого. Он явно не обрадовался появлению Сабурова. А для Алисы Игнат стал глотком воздуха.

Когда ведущий объявил музыкальный конкурс и пригласил на сцену молодых, Алиса тут же встала из-за стола. У нее и мысли не было, что Герман может отказаться, бросить ее при всех гостях. Он же обещал соблюдать хотя бы видимость приличий!

Алиса почувствовала себя выставленной на всеобщее обозрение. На мгновение поймала высокомерный взгляд мужа. Он то ли не понимал, что у Алисы на душе, то ли ему было плевать. Скорее всего второе.

— У нас замена!

Алиса вздрогнула от громкого голоса Сабурова, и увидев, как тот уже спешит к ней, обрадовалась. По телу пробежала приятная теплая дрожь. Ну теперь позориться они будут вместе. Алисе было стыдно посмотреть на стол, за которым сидела мама. Наверное, она и так поймет, что муж Алису ни во что не ставит!

Ведущий негромко спросил, какую песню хочет невеста. Алиса лишь пожала плечами, ей было все равно. А вот Игнат тем временем запел.

“Ах, Алиса, как бы нам встретиться,

Как поболтать обо всём,

Ах, Алиса, просто не терпится,

Ах, побыть в доме твоём

С тобою вдвоём”.

Пел он отвратительно с точки зрения ее педагога по вокалу, да и по мнению Алисы тоже. Все-таки она семь лет занималась хоровым пением. Но за то, как Игнат произносил ее имя, она готова была простить Сабурову полное отсутствие слуха и голоса. Герман, даже когда притворялся, так не мог.

У нее сердечко екнуло. Конечно, он дурачился, перевел в шутку этот дурацкий конкурс, Алиса ни на секунду не поверила, что он с ней флиртует, но все равно было очень приятно.

Когда зазвучали первые аккорды “Прекрасного далека” Алиса расслабилась. Эту песню она в хоре тысячу раз, наверное пела. И выступали с ней часто.

Больше Алиса уже никого не видела, унеслась на много лет назад, где все

было понятно и просто и где жила надежда на “прекрасное далеко”. И пела Алиса так, как тогда…

Она пела для себя и про себя.

Когда замолчала, то сначала испугалась звенящей тишины вокруг. Вспомнила про Сабурова, с которым должна была петь дуэтом. Повернулась к нему и чуть не обожглась от его взгляда. В нем было столько всего! Удивление, восхищение, жажда и что-то, отчего Алиса сама мгновенно вспыхнула.

Раздались громкие аплодисменты, крики “горько”. Она хотела посмотреть на Германа, потом на маму, но Игнат не дал.

Прижал к себе и впился страстным поцелуем в ее губы.

Ошалев от неожиданности, Алиса замерла, растерялась. Зажмурившись, она не оттолкнула от себя Игната, но и отвечать на его поцелуй не стала. И все равно чувствовала, как температура в теле мигом подскочила вверх, как по венам побежал огонь, который еще недавно принадлежал Сабурову.

Поцелуй закончился так неожиданно резко, что Алиса еще какие-то доли секунды стояла с закрытыми глазами. А когда открыла их, увидела перед собой Германа.

Глава 11

Герман

Он сам не понял, как оказался на сцене. Его будто волной вынесло. Все происходило слишком быстро для того, чтобы осознать происходящее. Ярости или ревности, он не чувствовал, но в голове прочно засела мысль “так быть не должно”. Почему не должно и что не так, пришло позднее.

Не смотря по сторонам, но слыша за спиной удивленные вздохи и перешептывания, Герман взял Сабурова за плечо и резко дернул на себя. Игнат был заметно плотнее Литвинова, и, вероятно, сильнее, но сейчас Герман чувствовал, что может голыми руками задушить бывшего друга.

Урод!

Сабуров качнулся, словно пьяный, но буянить не стал. С ним Герман разберется позднее, сейчас было важно сохранить лицо, обернуть все в шутку.

Алиса стояла зажмурившись, а когда наконец открыла глаза, Литвинову не понравилось, что он в них увидел. К горлу подступило раздражение, но он сумел себя сдержать. Обнял жену, тут же уловив как напряглось ее тело, а другой рукой похлопал по плечу “друга”.

— Замены нам еще долго не понадобится, Бурый, — сказал он. А потом добавил чуть громче: — Ну хоть не мешал петь Алисе, медведь!

В зале засмеялись, кто-то даже похлопал. Снова полилась энергичная музыка, ведущий уже что-то вещал, надрываясь, а Герман держа Алису за руку, повел ее обратно за стол.

За спиной раздался голос Игната.

— Прости, Литвин, само как-то получилось. Ну крикнули “горько”, а ты еще раньше отказался… так что. Если ты не целуешь свою жену, ее обязательно поцелует кто-то другой. Свято место…

— На хрена ты вообще тут появился?! — не сдержавшись бросил Герман. И продолжил бы, несмотря на то, что они уже уселись за свои места. Но вдруг заметил, как в зал входят вместе его отец и прокурор Федор Алексеевич Климов, отец его жены. Алиса тоже их заметила и тут же выпрямила спину. Сидела как напряженная струна. Взгляд Германа замер на губах Алисы, ему захотелось стереть с них поцелуй Бурого.

Никак не может угомониться из-за Янки? Или…

Нет, невозможно… Даже хорошее пение не способно настолько вдохновить мужика, который любит глазами.

Углубиться в свои мысли Герман не успел, потому что ему на телефон одно за другим посыпались сообщения. Их было так много, что игнорировать мобильный Литвинов не стал.

Яна никак не могла угомониться. Открыв их чат, Германа тут же бросило в ярость. Ольховская прислала ему фотку целующихся Игната и Алисы. Как будто он этого не видел! Потом еще было и короткое видео с поцелуем. Литвинов увидел перекошенное от злости свое лицо, когда он оттаскивал Сабурова от Алисы. Странно, он вроде бы себя контролировал.

“Это Бурый?????”

“Он что, в городе?”

“Почему он целует эту овцу?”

“Ты ревнуешь свою убогую?”

И еще десяток в таком же духе.

Идиотка! Мало того, что спалилась перед матерью, так еще и ему нервы треплет. Какая к черту ревность?!

Герман не стал спрашивать, кто из гостей ведет для нее онлайн-трансляцию с его свадьбы, да и вообще не стал отвечать. Его больше занимало другое сообщение. От отца.

“Выйди на пять минут”.

Герман замешкался. За столом сидели Алиса, Сабуров с “двойником” Яны и еще две бабы. Друзей Литвинова на свадьбу практически не звал. Но зато все они оторвались на мальчишнике неделей ранее.

Гости делали вид, что ничего не произошло, Алиса так вообще смотрела четко на сцену, хотя вряд ли что-то замечала. По-хорошему надо забрать ее с собой, оставлять с Бурым плохая идея. Опять что-то выкинет. Но не устраивать же здесь мордобой?!

“Герман, я жду!”

Чертыхнувшись, Литвинов поднялся из-за стола и бросив на Игната красноречивый взгляд, вышел из зала. С женой даже не попрощался.

Отец стоял у огромного в пол окна, и завидев сына, кивком велел тому следовать за ним. Через минуту они уже сидели за небольшим столом в маленькой переговорке.

Одного взгляда на отца хватило, чтобы понять — сейчас разразится буря. И Герман не ошибся.

— Ты что, сученыш, вытворяешь, — зашипел он багровея. — Пустить по миру нас всех решил из-за девки своей?! Не натрахался с ней за десять лет?! На нары захотел?!

Аркадию Литвинову было немногим за пятьдесят, но выглядел он намного старше своего возраста. Почему-то раньше этого Герман не замечал. Сейчас Аркадий, казалось, из последних сил сдерживался, чтобы не наброситься на собственного сына.

— Я сразу сказал, что не стану ей хорошим мужем, — не стал молчать Герман. Он всего лишь хотел преподать Алисе урок, а не устраивать междоусобные войны. Отец не должен был все узнать. Вряд ли мать сказала. Алиса? Но когда?!

— Ты станешь ей не только самым лучшим мужем! — зло выплюнул отец. — Ты ей еще штук пять детей настрогаешь, если надо будет! Сучонок! Ты хоть представляешь, что на карту поставлено?!

— Нет, — честно признался Герман, немного ошалев от напора отца. — Ты мне толком ничего не объяснил, сказал, что нужно жениться! А я…

— Забудь про “я”, — устало перебил его отец. — Твой брак с Алисой не временный, а на долгие годы. Настраивайся на это. Сам же мне потом скажешь “спасибо”. И про детей я тебе не для красного словца сказал.

Германа словно ледяным душем окатили. И главное, он сразу понял, что отец совсем не шутит.

— Но почему ты сразу не сказал?!

— Ты бы не женился, — скривился отец. — Потому что еще совсем идиот зеленый. Очень скоро Климов перейдет в центральный аппарат Генеральной прокуратуры. Его лучший друг недавно стал генеральным прокурором, Гера. А нет более прочного союза, сынок, чем союз власти и денег. Для нашей семьи это принципиально новый уровень. И для тебя в первую очередь.

Герман переваривал слова отца. Он полагал, что прокурор прищучил родителя за какие-то махинации на стройках или еще чего. Разных бизнесов у семьи было немало, а прикопаться всегда есть к чему.

Это заметно осложняло планы Германа на скорый развод с Алисой.

— Я так полагаю, ты не говорил Климову, что я не выношу его дочь и у меня есть Яна, — холодно заметил Герман. — Получается, никто Алису не предупреждал…

Глава 12

Что значит сидеть как на иголках, Алиса осознала в полной мере. Ей иногда и правда казалось, что из стула торчит что-то острое и больно впивается в кожу. А еще она никак не могла отделаться от чувства, что на нее все пялятся. Понятно, что невеста должна быть в центре внимания, но сегодня второй день свадьбы, можно и не только на нее смотреть.

Бросила осторожный взгляд на родителей, они о чем-то тихо между собой переговаривались, мама постоянно кивала головой, соглашаясь с папой.

Герман ушел, не сказал куда. Но Алиса успела заметить как на его телефоне мелькало имя Ольховской, так что догадаться несложно. Может, и хорошо, что его нет рядом. А то такая злость от него исходила, когда вел ее обратно к столу. Как будто это она бросилась целоваться с Сабуровым.

Алиса понимала, что обязательно получит взбучку от Германа. Она уже слышала как он станет орать на нее: “опозорила меня перед гостями!” А ведь ему плевать на нее, но вон как переполошился. Лицемер!

Набраться храбрости и посмотреть на Игната Алиса не могла. А он сидел совсем рядом, болтал с девчонками, ее не трогал, но почему-то Алисе казалось, что думал он сейчас о ней. И зачем он ее поцеловал?! Да еще и при всех? Не понимает, что ли как подставил ее? Губы до сих пор горели от чужого поцелуя. Алисе очень хотелось дотронуться до них, но она боялась лишний раз пошевелиться.

— Алис, а куда подевался Герман? — спросила ее Гульнара Казаева, одна из подружек невесты. С Гулей они вместе учились на педагогическом и не сказать, чтобы дружили, но папа Казаевой работал с папой Алисы, поэтому сейчас она и сидела за столом с молодыми.

Все дружно повернулись к невесте, от изучающего взгляда Сабурова Алисе сделалось неловко и она вымученно улыбнулась.

— У него возникли дела, он скоро вернется.

— Ну тогда давай я к тебе пересяду, посекретничаем, а? — и не дождавшись разрешения невесты, Гульнара тут же уселась на стул Германа. И зашептала заговорщически. — Все хорошо, а? Игнат просто огонь! Не знала, что ты так умеешь петь! А как он тебя поцеловал? Я такого вообще никогда не видела, ну то есть бывает, конечно, по-дружески или там по-родственному, но…

— Привет! — раздался над головами девушек голос Литвинова. — Я бы хотел сесть на свое место.

И сказано это было таким тоном, что Казаева, бросив на Алису многозначительный взгляд, тут же ретировалась.

Не говоря больше ни слова Герман сел рядом с женой и небрежно положил руку на спинку стула Алисы.

— Не дергайся! — почти не разжимая губ произнес он. — Осталось недолго высидеть, я с папой разговаривал. Сейчас они с твоим дадут нам напутствие и отправят в свадебное путешествие на две недели. Потерпи!

Пока Алиса слушала Германа, она чувствовала как на них смотрит Игнат. Похоже, это заметил и Литвинов, развернулся корпусом к Сабурову и насмешливо произнес:

— Да, дело превыше всего. Папа рассказал про новый контракт. Надо же, не знал, что ты так мощно поднялся. Ну что ж, будем вместе строить торговый комплекс, Бурый. Раньше мы неплохо находили общий язык, посмотрим, как получится сейчас.

В голосе Германа слышалась неприкрытая угроза. Он положил руку на плечо Алисы и чуть сжал его, поглаживая. А она чувствовала так, как будто ее кожи касается холодный металл.

Сабуров оскалился.

— Конечно поработаем, Гера. У нас столько общего! И в прошлом, да и в будущем. Аня у нас отвечает за проект…

— Увидим! — бросил Литвинов и отвернулся обратно к жене. Он чуть наклонился над взволнованной Алисой, со стороны могло показаться, что он нежно целует в щеку свою жену. Но это было совсем не так.

— Оказывается, есть что-то, чего я про тебя не знаю, — прошептал Герман. От его тихого голоса у Алисы мурашки побежали по затылку. — А может, ты еще что-то от меня скрываешь, а?

Губами Герман дотронулся до щеки жены и почувствовав, как Алиса вздрогнула, ухмыльнулся.

— Таким глупым наивным дурочкам как ты, моя дорогая, очень легко навешать лапшу на уши. Понимаешь, о чем я?

Алиса дернулась, чуть подняла голову вверх и тут же отпрянула назад. Однако Литвинов легко удержал ее рядом.

— Вижу, что не понимаешь. Мне, в принципе плевать, но выставлять себя идиотом я не позволю. Поэтому скажу сразу как есть. С Бурым мы не друзья. Были когда-то, но поссорились. Знаешь, почему? Из-за Яны. Она выбрала меня, а Игната бросила.

Алиса перестала дышать. Ей было так больно от слов Германа, что она даже вздохнуть не могла. Перед глазами начало расплываться, а в голове звучал беспощадный голос мужа.

— …когда он уезжал, пообещал, что однажды поступит со мной так же. Уведет у меня девушку. Видимо, решил начать с тебя.

Алиса молчала, ее голова склонялась все ниже. Но Герман не собирался останавливаться.

— Ты для него орудие мести, не более. Бурый поцеловал тебя только, чтобы позлить меня и выставить идиотом. Он за это еще ответит. А ты… не думай, что могла ему понравиться. Он играл с тобой. Как и я. Мы с ним выбираем одних и тех же женщин.

— О чем шепчемся, голубки?

Бурый навис над молодоженами, но глядел только на Алису. Она чувствовала это затылком, но посмотреть в глаза Игнату не могла. Ей было безумно обидно. Но главное, она чувствовала себя униженной. Опять.

— Да так, — медленно, растягивая слова, ответил Герман, — рассказываю своей жене, почему ты свалил из школы. У меня нет от нее никаких секретов, Бурый.

— Вот как?

— Ага!

Алиса подняла наконец, взгляд. И по глазам Сабурова поняла — Герман сказал правду.

Глава 13

На сцену тем временем вышли отцы двух семейств. На фоне невысокого, страдающего одышкой Аркадия Литвинова отец Алисы, прокурор города Федор Алексеевич Климов, выглядел красивым статным мужчиной лет пятидесяти. Впрочем, и без сравнения он был именно таким. Высокий, стройный и широкоплечий, с выразительными голубыми глазами и легкой сединой на висках. Алиса унаследовала его черты лица и если б не полнота, с которой девушка всю жизнь отчаянно боролась, то сходство было бы еще очевиднее.

— Оказывается, пока мы с Федором Алексеевичем говорили о будущем наших детей, то пропустили кое-что очень важное, — начал Аркадий Литвинов. — Оказывается наша замечательная Алиса восхитительно поет. Очень рассчитываю на домашние концерты, дорогая невестка! Кстати, молодые, хоть и будут жить отдельно, но все-таки недалеко от нас. Будем ходить друг другу в гости, если конечно позовете. Позовешь, а, Алиса?

Алиса не знала куда глаза девать. Зачем нужно было вспоминать о пении? А вот то, что они с Германом будут жить недалеко от его родителей, стало сюрпризом. Литвиновы жили за городом, а у Германа была квартира в городе. Она глянула на мужа, тот нахмурившись, удивленно смотрел на своего отца. А тот все ждал ответа от Алисы.

— К-конечно… обязательно

Как она будет петь перед этой семьей, Алиса не представляла, но и отказаться было невозможно, да еще и при всех!

А вот папа на слова Литвинова отреагировал так как обычно.

— Моя дочь! — кивнул он, поднеся микрофон ко рту. — Все самое лучшее Алиса унаследовала от меня. А теперь о главном. Дочь я свою вырастил так, что мне за нее не стыдно. И я знаю, что тебе, Герман, она будет лучшей женой. Лучше нее ты бы не нашел. Совет вам, как говорится, да любовь. Не совершайте чужих ошибок, а если возникнут трудности, мы, родители, всегда вам поможем! И помни, Алиса, мир в семье, уют и тепло всегда зависит только от женщины. Твой муж должен быть с радостью приходить домой. Не забывай об этом, помни, как мы тебя воспитали!

Алиса слушала и молилась, чтобы папа поскорее закончил. Она никогда не любила его долгих тостов за столом, но всегда приходилось терпеть и ни в коем случае не перебивать.

Папа был счастлив и не скрывал этого. А если он узнает, как поступил Герман с его дочерью этой ночью?! Что он сделает?

Когда Алиса была совсем маленькой, очень гордилась папой, он был не просто самым лучшим папой на свете, он был богом. Алиса и росла всегда папиной дочкой, а мама всегда была где-то на периферии ее внимания. Если уж быть совсем честной, она вообще не понимала долгое время, почему такой красивый, яркий и умный папа женился на такой тихой неказистой маме. И ладно она была бы доброй, свою мать Алиса в детстве никогда не понимала, да и сейчас тоже. Нет, мама читала ей сказки на ночь, кормила, поила, одевала, но вот так, чтобы обнять, побаловать или просто прижаться к маме просто так… Для Алисы это было немыслимо. Как такое возможно, когда девочки из класса рассказывали, как они с мамой вдвоем ходили в кафе, а потом пошли в салон красоты…

А вот папу она обожала и боялась. И всегда из кожи вон лезла, чтобы добиться его одобрения.

В девятом классе у нее начались проблемы с химией. И за полугодие у круглой отличницы Алисы выходила четверка. Когда об этом узнал папа… Алиса до сих пор слышала его крик: “позоришь отца! Завтра же пойдешь в школу, будешь в ногах у учителя валяться, умолять, чтобы поставила “отлично”. Без пятерки домой можешь не возвращаться!”.

Школу Алиса окончила с медалью, педагогический университет — с красным дипломом.

— …Мы с Аркадием Васильевичем подумали и решили отправить молодоженов в небольшое свадебное путешествие на черноморское побережье в Сочи, — продолжил отец Алисы.

В зале вежливо захлопали.

— Я рассчитывал на океан, — донесся до Алисы голос мужа. — Но дочка честного прокурора должна выбирать все отечественное.

Под дружные аплодисменты молодую чету проводили из зала, где гости продолжали веселиться. Алисе и Герману еще предстояло переодеться и только после этого уехать в аэропорт.

— Главное, ешь поменьше, — напутствовала Алису мама, когда они остались с ней вдвоем в комнате, которую приглашенные аниматоры приспособили под раздевалку. — Ты так хорошо похудела перед свадьбой, так что не набери вес. Посмотри на своего мужа, какой он худенький, бери с него пример.

Фигурой Алиса пошла в мать, то самое пресловутое “яблоко”, которое откладывает все лишнее на животе, лишая тело красивого женственного изгиба между талией и бедрами.

— Мам…, — Алиса не знала как начать разговор. — Мам… мне кажется, мы… это… поторопились… я про свадьбу… вот.

Кто бы знал, чего Алисе стоило выдавить из себя эти несколько слов.

— То есть? — мама мгновенно напряглась. — Алиса, ты что такое говоришь? Ты же любишь этого мальчика! Это все нервы, не волнуйся, пройдет. И не стоит все судить по первой брачной ночи.

В дверь настойчиво постучали.

— Таня, вы там скоро? Алиса? — от папиного голоса мама поспешно поправила на дочери одежду.

— Потом! — быстро проговорила мама. — Папе такое не надо говорить, не расстраивай его. Он так за тебя счастлив. Будь мудрее, Алиса. Все наладится.

Когда они вышли в коридор, то увидели не только отца, но и Софью Андреевну Литвинову, свекровь. Она испытующе глянула на Алису, а потом преувеличенно бодрым голосом сказала, что Герман уже ждет.

Он и правда стоял у машины, когда они вышли из здания. В легкой футболке и шортах он меньше всего был похож на жениха.

Однако сразу ехать они не смогли.

— Алиса! — позвал ее отец. — Иди-ка сюда. Герман, а ты погуляй пока!

Литвинов чуть приподнял бровь, но его внимание перехватила мать. Она отвела сыну в сторонку и что-то горячо ему втолковывала.

— Ну вот ты теперь замужем, дочь! — торжественно начал отец. Мама стояла рядом и молчала. — Знаю, тебе этот мальчик всегда очень нравился еще со школы, так что ты получила, что хотела. Скажи мне за это спасибо.

Глава 14

Едва они остались одни, Герман первым делом снял обручальное кольцо и вручил его Алисе.

— Пусть у тебя пока побудет. А то могу потерять. Ненароком, — буднично, даже как-то по-свойски сказал он. С наслаждением переплел пальцы и потянулся.

Алиса молчала, глядя на кольцо, которое сутки назад с дрожью в душе надевала на безымянный палец Германа. Какая насмешка. А он даже не понимает этого. В голову снова пришла не самая приятная мысль: она совсем не знает своего мужа, восторженная влюбленная дурочка наделила его качествами, которые просто обязаны быть у того, кого она полюбит. А к живому Герману Литвинову это все не имело никакого отношения. И самое противное — он в этом и не виноват особо. Виновата она, Алиса. Как всегда.

— Так, у нас еще полчасика до посадки, давай поговорим, дорогая Алиса, как взрослые люди!

Настроение у Литвинова резко подскочило вверх, как только он перестал притворяться перед гостями и родителями заботливым и влюбленным женихом. Он даже улыбался Алисе.

Похлопав по сидению пластикового кресла он предложил жене сесть рядом. Это был почти дружеский жест, но Алиса не поверила. И все же боязливо присела на краешек.

— Значит так, — начал он. — Вляпались мы с тобой по полной программе. Поимели меня с этим браком капитально. Тебя, кстати, тоже, ты этого просто не понимаешь. Так вот, эти две недели на нас никто не будет наседать, а когда вернемся предки от нас не отстанут. Поэтому я лично собираюсь очень хорошо отдохнуть. И тебе того же желаю. Ну там спа, массажи и всякая ваша хрень. Что ты так смотришь? Ты никогда не была в салоне красоты? Ну вот и сходишь. Все уже оплачено.

Алиса таращилась на Германа. Он это серьезно?! Как ни в чем не бывало после всего того, что он сделал, после того, как заставил ночью валяться в ногах своей любовницы!

Однако всплеск молчаливого возмущения был погашен еще в зародыше. Одна за другой в голове проявлялись вбитые с рождения правила: “Алиса, ты должна быть хорошей хозяйкой” — говорила ей бабушка, “не показывай свой дурной характер, будь мудрее” — говорила мама, “ ты должна заслужить любовь!”, — говорил папа.

Герман конечно же не замечал, что происходит с его женой. Он смотрел куда-то вперед и довольно улыбался.

— … ты не мешаешь мне, я не мешаю тебе и все довольны! Ну а будешь плохо себя вести, скажу прокурору, что хреново воспитал свою дочь.

И засмеялся, не видя, что Алиса задрожала.

— Ладно, я пошутил. Надеюсь, видеться будем нечасто. Пошли на посадку.

В самолете Герман почти сразу заснул, сказалась бессонная ночь. А вот Алиса всю дорогу смотрела в окно.

Номер для новобрачных оказался настолько роскошным, что даже Литвинов присвистнул. Помимо шикарной спальни с огромной кроватью здесь оказалась еще гостинная с выходом на большую террасу.

— Красивый вид, — Алиса смотрела на море, пока Герман разбирался как устроено джакузи на этой же террасе.

Город, конечно, не спал. Середина лета в Сочи — самый тусовочный сезон, повсюду уже горели огни, слышался веселых смех с набережной. Когда Алиса вернулась в номер, мужа уже не увидела. Лишь шорты с футболкой и носками валялись в ванной в корзине для грязного белья. На полу лежал раскрытый чемодан Германа. Видимо, искал чистую одежду, чтобы… уйти.

Со вздохом Алиса начала молча разбирать оба чемодана. И свой, и мужа. Вещи собирали родители, и Алиса с содроганием увидела свои старые футболки и шорты, которые она носила дома. И новый купальник, который она, конечно, не примеряла.

Только сейчас, оглядывая всю эту роскошь, Алиса осознала, что ничего соответствующего этому месту у нее из одежды нет. Покачав головой, она принялась за вещи мужа. Осторожно вынимала его брендовые шмотки и так же аккуратно развешивала на вешалках. Когда все было готово, выяснилось, что у Германа вещей намного больше, чем у Алисы. Она потом еще долго расставляла в ванной его бутылочки с лосьоном, дезодорантом, шампунем, кондиционеры…

Было уже достаточно поздно, когда Алиса навела порядок в их временном жилище. Герман не возвращался. Названивать ему она считала неправильным. Одевшись в легкий сарафан, самый приличный из всего, что было в ее гардеробе, она уже собиралась спуститься поужинать, когда мобильный разразился мелодичной трелью.

На экране высветилось: “Папа”.

Алиса внутренне подобралась и быстро ответила:

— Привет!

— Как обстановка? — первым делом спросил отец. — Как тебе гостиница? Я в ней не был никогда, но должна быть приличной.

— Все хорошо, папа. Вот сейчас пойду на ужин, вещи уже разобрала…

— А где твой муж? Дай-ка ему трубку!

Алиса в ужасе закрыла глаза. Как же хотелось выдать все без купюр! Вот как есть, размазывая по лицу слезы-сопли, рыдая в трубку и обзывая Германа всеми плохими словами, которые Алиса только знала.

Будь у нее уверенность, что папа встанет на ее сторону, она бы и рискнула. Но нет, многолетний опыт научил помалкивать. Так безопаснее, чем потом на себе ощущать все последствия его реакции.

— Пап, Герман уже вниз спустился, он меня ждет. Я побегу, ладно?

— Завтра позвони!

Алиса быстро сбросила вызов, облегченно вздохнула и пошла ужинать. Спать на самом деле очень хотелось после перелета, но она думала встретить за ужином Германа. Но Литвинова нигде не было. Ее усадили за красиво сервированный стол, который был накрыт на двоих.

— Муж не очень хорошо чувствует после перелета, — соврала Алиса.

А потом все же набралась храбрости и позвонила Герману. Тот быстро сбросил вызов.

Следом пришло сообщение из одного слова: “Занят”

“Ты ужинать будешь? Нам стол в ресторане накрыли” — дрожащими пальцами набрала Алиса.

“Нет”

Тут надо было бы отложить телефон в сторону, но Алису не так воспитали.

“Я могу забрать для тебя ужин в номер”

“Я сказал нет!”

Даже не дает о нем позаботиться. Вот и создавай уют и мир в семье.

Глава 15

Мужа Алиса увидела только утром, когда после завтрака решила пойти на пляж. Море она любила с детства, родители никогда не жалели деньги на то, чтобы отправить своих детей на лето в санатории. Так что и Алиса, и Пашка проводили половину лета на черноморских курортах, а вторую половину — у бабушки, папиной мамы. В последние годы, правда, уже не получалось часто ездить, так что встрече с морем Алиса была особенно рада.

Новый купальник оказался тесноватым, лямки врезались в кожу. Похоже мама переоценила похудение своей дочери, но ничего другого у Алисы не было. Можно было бы купить, конечно, наверняка в отеле есть бутики, но там же такие цены!

Втянув в себя живот и прикрывшись полотенцем она шла по деревянному настилу к лежакам. Веселая шумная компания из нескольких девушек и парней привлекала к себе всеобщее внимание. Некоторые из них лениво перебрасывали друг другу волейбольный мяч, остальные расположились под зонтиками рядом с пирсом.

Для того, чтобы пройти к свободным лежакам Алисе нужно было пройти мимо них. Мимо Германа.

— Гера, а ты уверен, что хорошо водишь гидроцикл? — донесся до Алисы томный голос незнакомой блондинки в ярко-розовом бикини. — Мне нужны гарантии...

Литвинов, к которому был адресован этот вопрос, хотел было ответить, но заметил идущую к нему Алису. Мгновенно сдернул с глаз солнцезащитные очки и прищурившись посмотрел на жену. Его взгляд, выражение лица словно кричали: “только посмей подойти!”

А Алиса и не думала подходить. Понятно же, что над ней будут насмехаться, она совсем не вписывается в эту компанию. И своим видом только опозорит Германа.

Глядя в сторону, Алиса прошла мимо, заняв лежак почти на самом краю пляжа. Через минуту ей прилетело сообщение.

“Умница”

Идти купаться совсем расхотелось. Алиса не могла абстрагироваться от всего происходящего и время от времени посматривала на Германа. Надо же, а он, оказывается совсем не переживал, что рядом нет его любимой Яны! Открыто флиртовал с девушками, а они так и липли к нему!

Лишь когда рядом с Алисой на соседние лежаки приземлилась пара не совсем трезвых пузатых мужчин лет сорока, она поспешила в воду. Плавала Алиса неплохо для человека, который никогда не занимался профессионально плаванием. Но, конечно, это не шло ни в какое сравнение с тем, как недалеко от нее плавал Герман и еще одна девушка из его компании. А потом они на пару дурачились на пирсе, ныряя с него “рыбкой”.

На душе было противно, Алиса уже пожалела, что вообще пришла на пляж. Видеть Германа в окружении красивых девушек было невыносимо. А когда они еще всей толпой пошли кататься на гидроциклах, Алиса совсем упала духом. Она мечтала на них покататься, но было страшно, к тому же к управлению ее бы никто не допустил — нет прав. Герман тем временем рассекал скутере, нагоняя на берег волны вместе с девушкой в розовом купальнике…

На обеде Литвинов тоже не появлялся, но вернувшись из ресторана, Алиса нашла грязную одежду в корзине, а в ванной еще чувствовался запах геля для душа. В спа она так и не пошла в первый день своего отдыха. Вместо этого она спустилась вниз прогуляться по территории отеля. Герман сидел за стойкой бара у бассейна и потягивал коктейль. Разумеется, он был не один. Казалось, он не заметил Алису и через несколько минут, спокойно ушел, обнимая блондинку.

Ночевать он снова не пришел.

А утром в номер раздался звонок. Алиса отчего-то перепугалась. Но звонила менеджер поинтересоваться, собираются ли молодожены на экскурсию в Красную Поляну.

— У вас оплачена эта поездка и еще несколько. Вы разве не знали?

— Нет! — Алиса покраснела.

— Я в первый же день всю информацию направила вашему супругу… что ж…

— А во сколько выезд?

Через несколько минут у Алисы была уже полная информация об экскурсии. “Обязательно наденьте удобную обувь, головные уборы и запаситесь питьевой водой. Предполагается пешая прогулка в горы…”

Когда Алиса зашла в небольшой микроавтобус, Герман уже был там. Увидев свою жену, он был готов испепелить ее взглядом. Он так напрягся, что даже сидящая рядом блондинка с кукольным личиком это заметила.

— Гера, что с тобой?

Алиса, не глядя на Литвинова, мышкой проскочила назад и села на одно из последних мест. Когда автобус был полностью заполнен, они двинулись в путь.

Вот это сюрприз! Если бы Алиса знала, она, наверное, не поехала бы. Не хотела еще больше злить Германа, никаких конфликтов, из этого точно ничего хорошего не будет. Еще решит, что она его преследует.

Вот и будь мудрее!

А он так и решил. Не дал ей даже слова в свою защиту сказать. Отловил Алису, когда вся группа начала рассаживаться на подъемники в Роза Хутор.

— Какого ты здесь забыла? — зашипел Герман, схватив Алису за руку. — Я же сказал, ты сама по себе, я сам по себе! Что ты все за мной бегаешь?

На его лице было столько презрения, что Алиса чуть не расплакалась.

— Я просто хотела посмотреть горы!

— Ну смотри! — огрызнулся Литвинов. — Но ко мне чтобы не подходила! Поняла?!

Алиса послушна кивнула. И всю дорогу даже не смотрела в сторону Германа и его компании. А так хотелось закричать: люди! это мой муж! Какого черта он с вами, а не со мной?!

“Что хотела, то и получила!” — раздался в голове голос отца.

Дорога в горы оказалась не самой легкой, хватало и спусков, и подъемов. Не желая отставать от группы, Алиса поспешила и споткнулась о камень. Да так неудачно, что не удержавшись на ногах, упала и, закричав от страха, скатилась с дороги вниз, в неглубокий обрыв.

От дикой боли она почти ничего не видела, в ушах звенели возгласы людей. Рядом покатились камни и комья земли. Кто-то прыгнул к ней вниз.

— Ты жива?! Алиса?!

Услышав голос Германа, она попыталась улыбнуться. Но не очень получилось, уже почти теряя сознание она услышала женский голос.

— Гера, кто это?!

— Это… это моя сестра.

Глава 16

Сильнейшее растяжение правой ноги, ссадины и синяки по всему телу вкупе с ушибом головы оставили Алису в номере для молодоженов почти на все оставшееся время их с Германом медового месяца.

Уже неделя прошла с момента эпичного падения Алисы, а на ногу до сих пор тяжело ступать. Рядом с кроватью стояли костыли, которые притащил Герман, но передвигаться на них было невозможно. Да и некуда особо. Разве что в туалет и в ванную. А все остальное было и так под рукой.

Даже муж. Правда вечно злой и раздраженный. Но Алиса уже, кажется, начала привыкать к этому.

— И на кой ты мне такая досталась?! — шипел он, переодеваясь. Алиса отвернулась, чтобы не видеть голого тела. В отличие от нее Литвинов не стеснялся, ему и в голову не могло прийти, что нечего тут сверкать перед девушкой своими интимными ценностями. Впрочем, он ее и девушкой не считал.

Сестрой назвал! А Алисе было так больно, что она и говорить не могла, когда скатилась в обрыв. Только стонала и плакала. Даже возмутиться сил не было. А рядом чертыхался злой Литвинов, который, наверное, и наорал бы на нее, если бы не люди вокруг.

Вообще, Алиса была уверена, что Герман ее бросит, в лучшем случае вызовет медиков, когда выяснилось, что она идти толком не может. Но Литвинов остался. Всех спровадил, даже эту блондинку, которую окучивал. Марину, кажется. В ее глазах он, наверное, был героем.

Помощь прибыла спустя полчаса, вкололи обезболивающее, стало чуть полегче. Алиса сама предложила Герману нагонять экскурсию, но Литвинов снова выругался и сказал, что день уже и так испорчен. То есть Алиса ему все испортила. Как обычно!

Дальше все было стандартно, больница, врач, рентген. Ничего ужасного не нашли, но теперь покой, покой и снова покой. И только там, в регистратуре он нехотя признался, что он муж Алисы Литвиновой.

Но Алисе было так неуютно рядом с ним, что никакой радости от этого признания она не испытала. Чувствовала, как он ее стыдится. Все, что она хотела, это вернуться в номер и лечь в свою огромную кровать.

Так и произошло. Герман отвез ее в гостиницу вместе с пакетом лекарств и оставив ее одну, ушел. Через полчаса к ней в номер принесли ужин, а перед сном заглянула медсестра.

Алиса лежала на кровати и бессмысленно щелкала пультом от большой плазмы на стене, когда ей пришла короткая смс-ка от мужа.

“Жива?”

Ей даже отвечать не хотелось, но все же заставила себя написать: “да”. И тут же получила ответ: “ну норм”.

Раз норм, так норм. Звонить родителям и рассказывать, что произошло, она, конечно, не стала. Соврала, что все в порядке, когда мама позвонила на следующий день. Герман, разумеется, не ночевал в номере, но Алиса и не просыпалась ночью. Утром только оглядев спальню, лишь пожала плечами.

Доковыляла до ванной, кое-как привела себя в порядок. И снова легла в постель смотреть кино, нашла один неплохой канал с английскими детективами и очнулась только от громкого стука в номер, ей принесли завтрак. Потом снова пришла медсестра, из краткого разговора с ней, Алиса поняла, что ее нанял Герман ухаживать за своей родственницей. Про себя Алиса горько усмехнулась — и ведь не соврал, хоть и правды не сказал!

Сам Литвинов объявился ближе к обеду, притащил Алисе костыли, бесцеремонно оглядел ее ногу, принял душ, переоделся и снова исчез.

Алиса опять уткнулась в свои детективы. Теперь шел американский сериал про бравых полицейских, Алиса проглатывала серию за серией, увлеченно смотря, но не запоминая, что происходило на экране. Та самая жвачка для мозгов, но ей она помогла.

А вот на следующий день позвонила свекровь. Поначалу Алиса думала, что сможет быстро от нее отделаться так же как от своих родителей, но не тут то было.

— Точно все хорошо? Голос у тебя не слишком бодрый, Герман все время на пляже, когда я ему звоню, а ты где?! Он сказал, ты приболела, это правда?

— Ага! — призналась Алиса, подумав о том, что ее состоянием сейчас интересуется едва знакомый человек. — Ногу растянула и очень сильно.

— А Герман что? — тут же всполошилась Софья Андреевна. — Почему он не рядом?

“Потому что у него своя компания и блондинка Марина!”, — подумала Алиса, глотая ком в горле.

— Ну а что ему тут со мной делать? — буркнула она в трубку. — Погода отличная, море теплое и чистое. Весело ему, в общем.

В телефоне повисла пауза.

— Гуляет?!

— Да! — выдохнула Алиса, чувствуя, как ком в горле становится не таким уж и болючим. — Здесь ни разу не ночевал, только приходит иногда переодеться и душ принять.

Своей маме она никогда бы не призналась, стыдно же выносить мусор из избы, но свекровь казалась Алисе разумной женщиной и хорошо знающей своего сына. И она точно не станет обвинять невестку по всех грехах.

— У него тут своя компания, — добавила Алиса. — Без Яны хватает других девушек. А может, и Яна приехала. Я не знаю.

Не то что бы Алисе было безразлично, напротив, при воспоминании об Ольховской у нее на глазах навернулись слезы. Будь эта шалава сейчас рядом, Алиса бы запустила в нее свой костыль. И плевать, что за это с ней сделал бы Герман.

— Нет, Алиса. Эта девка у вас там точно не появится, — твердым голосом ответила свекровь. — Я тебе обещала, я свое слово сдержу. И брата твоего она шантажировать не сможет.

— Что вы с ней сделали? — вырвалось у Алисы, она была не готова поверить на слово.

— Неважно, и ты, пожалуйста, выполняй свои обещания, твоим родителям не нужно всего этого знать. Хорошо?

Алиса, конечно же, ответила “да”, со свекровью они еще немного поболтали, Софья Андреевна предложила устроить совместный шопинг по возвращению, чтобы лучше познакомиться. Алиса отказываться не стала и уснула в самом приятном расположении духа.

Хорошее настроение сохранялось до утра, когда в номер влетел разъяренный Герман. Алиса наскоро укрылась одеялом, не зная, в чем еще виновата. Она очень боялась, что муж может ее ударить, но Литвинов сдержался. Рванул в душ, и уже выйдя из него начал отчитывать Алису.

Глава 17

В аэропорту после медового месяца молодых встречала свекровь Софья Андреевна. Герман выглядел загорелым и отдохнувшим, особенно это было заметно на фоне бледной Алисы. Нет, последние пару дней она даже тихонько доходила до моря, но конечно, этого было недостаточно, чтобы конкурировать с мужем за идеальный цвет кожи.

— Кстати, спасибо, что не приставала ко мне последнюю неделю, — шепнул Литвинов жене, когда они забирали свои чемоданы. — Не ожидал, что до тебя дойдет. Продолжай в том же духе!

Алиса промолчала. Сейчас ее больше беспокоило как дальше она будет жить. Изначально, когда Литвинов еще притворялся влюбленным женихом, речь шла о его квартире в городе. Большая такая студия, как раз для молодой пары. Но на свадьбе свекр говорил о другом жилье.

Софья Андреевна вчера по телефону сказала, что это подарок им с Германом на свадьбу. Не хотели “светить” среди гостей, но речь шла о целом коттедже в загородном поселке, где жили старшие Литвиновы.

И вот сейчас они втроем ехали в новый дом.

— Тебе очень понравится! — с воодушевлением рассказывала свекровь, пока Алиса смотрела на мелькающие за окном машины поля. — Дом небольшой, всего сто метров, одноэтажный, зато огромная веранда, плюс летняя кухня, крытая беседка, баня с бассейном. Соседний с нами участок. Как бы рядом, но отдельно. Да, еще гараж на две машины. Твой папа говорил, что у тебя есть права, верно?

— Есть, — ответила Алиса. — Получила прошлым летом, но у меня нет машины.

— Это не проблема, — лениво вставил Герман. — Но я бы все-таки нанял Алисе водителя. Так будет всем спокойнее.

Алиса промолчала, а свекровь постаралась побыстрее поменять тему разговора.

— Насчет уборки дома да и всей территории, не переживай, дорогая. У нас три горничных, будут по очереди у вас с Германом убираться, а потом как захочешь, сама наймешь себе персонал по вкусе.

— Не надо! Вы что? — испуганно закашлялась Алиса. — Не нужно никаких горничных. Я сама могу убираться, я умею. Зачем чужих людей… нет.

— Как скажешь, — покладисто ответила Софья Андреевна. А Герман громко фыркнул, но комментировать не стал.

Дом оказался именно таким, как и рассказывала свекровь, только еще лучше. Все новое и красивое — от ложек и полотенец до массивных кроватей. Спален было три, одна хозяйская, одна с веселенькими детскими обоями и еще одна гостевая.

— Здесь потрясающе! — честно призналась Алиса. — Спасибо вам большое!

На красивом ухоженном лице свекрови появилась доброжелательная улыбка:

— Все для вас, дорогие дети! Обустраивайтесь, отдыхайте. А как соберетесь, приходите к нам на ужин!

Буквально через полчаса после ухода матери, Герман засобирался в город.

— Слушай, я в гостевой комнате поселюсь, — заявил он Алисе, которая разбирала свой чемодан в спальне. — Хорошо, что ты сама здесь убираться будешь, не нужно никому знать, что мы не спим вместе. И еще, я отъеду… по делам. Скорее всего, останусь на ночь в городе.

И не дождавшись от Алисы ответа, ушел. А она, закончив приводить в порядок вещи и обойдя еще два раза свое новое жилище, устроилась в беседке и вытащила мобильный.

В нем оказалось два непрочитанных сообщения от Сабурова.

“Привет! Ты уже прилетала? Все ок?”

И еще через час: “Ответь, пожалуйста, я волнуюсь”

Алиса улыбнулась и стала быстро набирать текст. С Игнатом они переписывались уже неделю. Отправляли друг другу мемчики, болтали о каких-то пустяках. По мелочи, но каждый день. Алиса прекрасно помнила, что сказал ей Герман на свадьбе, помнила и реакцию Сабурова. Поэтому старалась быть осторожной. Воспитание не позволяло ей послать его лесом, к тому же с Игнатом было легко. Намного проще и приятнее, чем с Германом, даже когда он притворялся влюбленным.

Она старалась не увлекаться, но каждый раз ждала от Игната сообщения. И радовалась, когда он сразу отвечал. Ей не приходилось выпрашивать внимание к себе. Эту неделю Игнат был к ней намного ближе, чем Литвинов.

Мужу она, конечно, ничего не рассказывала, он бы снова стал над ней насмехаться. Зачем?! Но все-таки Алиса старалась не слишком откровенничать с Игнатом, больше его слушала, чем писала сама.

“Ты в городе? Может сходим кофе попьем в обед? Чисто по-дружески?”

Алиса лишь головой покачала. Встречаться с ним она не собиралась. Да и как это будет выглядеть со стороны?

Тонкий обиженный голосок внутри пропищал: “То есть Герман может тебе открыто изменять направо и налево, а ты даже выпить кофе не имеешь право с нормальным человеком?”

И все же Алиса написала: “Наверное, я буду занята в ближайшее время”.

Вранье. Она это знала. И Сабуров тоже.

“Я наберу? Или твой Отелло рядом?”

Алиса сначала не поняла, а потом расхохоталась так, что минуты три не могла успокоиться. Смеялась до слез, до истерики, до боли в животе.

Отелло! Герман? Герман! А может Игнат не ей это написал, а какой-то другой девушке?! Представить себе ревнивого Литвинова было невозможно при всем воображении.

Немного успокоившись, Алиса сообразила, что Сабуров все еще ждет ее ответа.

“Конечно! Я одна”

Он позвонил тут же. И без долгих предисловий и обмена любезностями, сказал то, что Алиса сама бы никогда не осмелилась бы спросить.

— Я хотел это при личной встрече сказать, но понял, что не надо больше тянуть, — раздался в динамике хрипловатый голос Игната. — Алис, не знаю, что именно тебе натрепал про меня твой муж, но это все бредятина. Когда-то он увел у меня девушку, которую я любил, но мы были подростками. Я сюда не мстить ему приехал и уж точно не стал бы это делать через тебя. Ты… ты такая светлая и чистая… Я же помню, как ты на Литвина в школе смотрела, он тебя не замечал, а я запомнил. Потому что на меня так никто и никогда не смотрел. Гера не стоит твоего мизинца! И никогда не будет стоить. Ты уж извини, что я тебе такое говорю. Знаю, ты его любишь и все такое. Я чего хотел сказать… у тебя есть я. Если чего нужно, я рядом. Хорошо?

Глава 18

За прошедшие после возвращения две недели Алиса видела мужа от силы раз пять. В эти дни он оставался ночевать в коттедже. Разумеется, в гостевой спальне. А утром, наскоро перехватив приготовленный женой завтрак, спешил обратно в город.

От свекрови Алиса знала, что Герман теперь работал вместе со своим отцом, заседал в правлении девелоперской компании, кроме этого Аркадий Литвинов доверил сыну еще и юридический департамент.

Вот только старший Литвинов каждый вечер приезжал домой к восьми вечера, а Герман… Алиса не спрашивала, да он ей и не ответил бы.

Между ними установилось что-то типа равнодушного соседства. Они не ссорились, почти не общались. Да и когда? Хотя кое-что запомнилось.

Однажды Герман приехал домой в обед, Алиса как раз развешивала свои новые платья в гардеробную. Она так увлеклась этим приятным занятием, что радостно напевала какую-то незатейливую песенку, пританцовывая.

Софья Андреевна решительно взялась за гардероб своей невестки, и вот уже три дня подряд Алиса только и делала, что раздевалась, одевалась, мерила, выбирала, качала головой и соглашалась. Ноги болели от нагрузки, каждый день они проходили километров по пять, не меньше. Кто бы мог подумать, что выбор одежды может быть таким энергозатратным занятием. И увлекательным. Не такая у нее уж и убогая фигура, просто нужно выбирать А-силуэт, вертикальные линии, акцентировать внимание на ногах и груди, а вовсе не на животе.

А еще свекровь настояла на том, чтобы немного укоротить тонкие русые волосы Алисы и сделать красивое длинное каре.

И вот сейчас Алиса кружилась в особенно понравившимся ей ярко-голубом платье под цвет глаз. И пела.

За спиной раздались громкие хлопки. Алиса в страхе обернулась: она ведь была одна дома! И увидела Германа. Насмешливо улыбаясь, он стоял, прислонившись к косяку двери и наблюдал за Алисой. Которая конечно же сразу смутилась.

— Мило! — соизволил прокомментировать Литвинов. — Маме мой респект.

И ушел.

Каждый раз, когда Алиса видела Германа, сердце болезненно сжималось, в него мгновенно впивались десятки тонких игл. Все внутри замирало, покрывалось ледяной алой коркой. Алису словно накрывало студеной волной, девушка превращалась в замороженный столб, не в состоянии сдвинуться с места. Даже сделать нормальный вдох и то было невозможно.

Алиса ненавидела себя за это, но не могла ничего сделать с собой.

Она не могла дать название этому гнетущему чувству. Любовь?! Ну уж нет. Ничего общего с тем счастьем, тогда она могла взлететь от одной только улыбки Германа.

Наверное так плакали осколки разбитого сердца.

Согревалась она только, когда проводила время со свекровью, когда оставалась одна в своем прекрасном доме, и, конечно, когда болтала с Сабуровым.

Иногда Алиса думала, что знала его всю жизнь. Настолько легко ей было с ним. От его простодушных грубоватых шуток она хохотала в голос, даже не прикрывая по привычке рот. Он рассказывал ей о своей жизни в Мексике, как влюбился в эту сумасшедшую страну, как познакомился с Алексом и его женой Аней, как почти два года колесил с ними по миру…

Алиса слушала и сама будто путешествовала по разным странам.

Игнат больше не настаивал на личной встрече, его предложение словно зависло в воздухе и ждало удобного момента, чтобы упасть в раскрытые ладони Алисы.

По родителям и брату она на удивление почти совсем не скучала, хотя до этого прожила с ними все свои 22 года жизни.

Папа постоянно летал в Москву, у него даже не было толком времени заехать к дочери, мама почти на две недели слегла с гриппом, а Пашка уехал в спортивный лагерь почти до конца лета. Но это и к лучшему. За него Алиса очень боялась.

Живя без родителей с мужем, которого и мужем-то нельзя было назвать, Алиса с удивлением осознавала, что ее никто не доставал и не третировал. Никто не проверял, насколько чистые полы, не приходилось отчитываться о каждом своем шаге. Герману было плевать. А свекровь ей ни одного плохого слова еще не сказала.

А еще у Алисы, наконец, появились свои деньги. На банковской карте, которую регулярно пополняла Софья Андреевна.

Герман… с ним оказалось все просто, как он и обещал — “не трогай меня, а не станут трогать тебя”.

И главное, угрозы Ольховской, похоже, оказались пустыми. Любовница Германа ни разу не появлялась на горизонте Алисы.

И хотя по сути жила она одна, привычка много готовить у нее не исчезла. Вот и сейчас у Алисы был заставлен едой холодильник. Она как раз собиралась разогреть себе обед, когда хлопнула входная дверь.

На пороге стоял Герман с огромным букетом белых роз. Алиса ошарашено посмотрела на мужа, но спросить он ей ничего не дал. В пару шагов преодолел расстояние до жены и впился в ее губы жадным требовательным поцелуем.

Глава 19

Последний раз Герман целовал Алису на свадьбе. Это было так давно, что она подзабыла вкус его губ. Смешалась, застыла, а потом… задрожала. И как только это произошло, Герман тут же отпрянул. В его глазах не было и капли желания.

— Давай без выкрутасов, — прошипел он, почти не двигая губами.

За его спиной послышались шаги, Алиса выглянула из-за плеча мужа.

— Пап… мам? — она удивленно уставилась на родителей, прижимая к груди колючие розы. — А вы… как?

— Как-как? — отец уже раскрыл свои объятия. — Что же мы не можем приехать посмотреть, как родная дочь живет. Ну иди ко мне!

За месяц что они не виделись, папа, казалось, еще больше расцвел. Веселый, а главное, довольный. Хорошее настроение у папы в любой момент могло резко измениться на противоположное, потому Алиса всегда особенно ценила добродушие отца.

— А ты совсем не похудела, Алиса, — покачала головой мама, обнимая после мужа дочь. — Там же море, нужно больше двигаться и меньше кушать.

— И тебе привет, мам! — едва слышно произнесла Алиса, но ее, казалось, никто не услышал. — А что не предупредили?

— А может, мне еще отдельное приглашение просить, чтобы дочь увидеть? — папа уже прошел в гостиную. — Что у тебя на обед? Чем мужа кормить собираешься?

Алиса растерянно посмотрела на Германа. В ее взгляде ясно читался вопрос: “Почему не предупредил?”

Литвинов лишь растянул губы в улыбке и, подойдя к тестю, предложил ему показать дом. У Алисы по спине пробежал холодок — а что, если папа увидит вещи Германа в гостевой? Она совершенно не стремилась сейчас откровенничать с родителями. Будет скандал. И она, скорее всего, останется крайней. Но Герман уже увел родителей вглубь дома, а Алиса побежала на кухню. Цветы так и остались лежать в коридоре.

Алиса успела поставить суп разогреваться, вытащила из холодильника жаркое и даже смогла разложить приборы на обеденном столе, когда услышала громкий смех отца. Сразу же отлегло от сердца. Что-что, а папа в семье обычно не скрывал свои чувства, бывало, правда, что он замолкал, мрачнел прямо на глазах. А потом раздавался такой взрыв, что вся семья приходила в себя несколько дней.

— Ты видела пыль в гостевой спальне? — услышала Алиса за спиной голос мамы. — Алиса, ты же целый день дома! Как можно, чтобы было так грязно?! Ты же девочка. Уже жена!

Алиса как обычно проглотила мамин упрек, спорить себе дороже, к тому же было интереснее узнать, как родители вообще тут очутились.

— У папы выдалось свободные несколько часов, вот и приехали. Я бы раньше заехала, Алиса, но совсем беда с желудком, — пожаловалась мама. — Потом забрали твоего мужа с работы. Он, конечно, не мог отказать твоему папе. Мы хотели тебе сюрприз сделать, поэтому и не предупредили. Так что у тебя на обед?

За столом было довольно оживленно. Алиса в основном молчала, говорил больше Герман. Рассказывал о строительстве принципиально нового развлекательного центра совместно с иностранными партнерами.

— Будет очень много “фишек”, такого у нас в городе еще не было. Главное, конечно, всю документацию согласовать, я этим как раз и занимаюсь, — с сознанием дела сказал Герман. Одной рукой он нежно обнял Алису за плечи и притянул к себе. Влюбленный муж ни дать, ни взять.

— Это хорошо, конечно, — кивнул папа. — Мужчина должен строить карьеру, содержать семью, быть настоящей опорой. Это все важно, но семья без детей не семья. У вас самый возраст, чтобы рожать. Годик, максимум, поживите еще для себя, а потом уже нам пора будет внуков нянчить.

Алиса почувствовала как напряглась на ее плече рука Германа. Да и сама девушка забыла как дышать. Какие еще дети?! Она бы сейчас нервно рассмеялась, если бы не боялась расспросов родителей.

— Мы пока не планировали, вообще-то, — осторожно ответил Литвинов. Понял, видимо, что от жены ничего не дождется. — Алиса только что окончила универ, осенью собирается в школу пойти работать… Хотя я, если честно, ее бы отправил профессионально обучаться вокалу. Будет в семье настоящая певица.

Алиса с изумлением глянула на Германа. Он смеется, что ли? Но тот с серьезным видом продолжал:

— У Алисы чудесный голос. Зачем ей просиживать в школе…

— Она слабенько поет, — снисходительно перебил Литвинова отец Алисы. — Я уж не стал при гостях на свадьбе говорить, но здесь мы в кругу семьи, и можем быть откровенными. Профессиональное обучение Алиса не потянет, да и кто ее возьмет.

Слушая отца, Алиса медленно покрывалась красными пятнами. Она исподтишка взглянула на мужа, тот не мигая смотрел на своего тестя. Редко когда Алиса видела Германа таким… удивленным, что ли.

— Я сам учился в музыкалке, — медленно начал он. — У меня абсолютный слух.

Но папа Алисы лишь махнул рукой.

— За столько лет в хоре ни разу солисткой не была. Это о многом говорит.

— Я ошибаюсь или видел у тебя… у нас в гостиной какие-то стеллы? — повернулся к жене Герман. — Это же призы…

— Их всем давали, — улыбнулась мама Алисы, впервые решив вставить словечко. — Это даже не региональный уровень, так…

Литвинов промолчал. А потом сменил тему.

Обедом родительский приезд к молодым не ограничился. В коттедж заглянула Софья Андреевна и предложила всей компании переместиться в их большой дом. Алиса этому даже обрадовалась. Хлебосольная свекровь, наверняка, оттянет на себя родителей и можно будет передохнуть.

Так и случилось. За ужином у старших Литвиновых Алиса с удивлением узнала, что папу переводят на работу в Москву и буквально через месяц они с мамой и Пашкой переедут в служебную квартиру в центре столицы. Это, конечно, надо было отметить.

К себе в коттедж молодые вернулись ближе к полуночи. Едва хватило сил доползти до ванной, но в целом Алиса была довольна. Все прошло хорошо. Литвинов был само очарование. Весь вечер Алиса ловила на себе его внимательный взгляд. Наверное, так и должно быть в настоящих семьях.

Об этом Алиса думала, когда надев тонкую кружевную рубашку (подарок свекрови), вышла из ванной.

Глава 20

Первой реакцией Алисы было сигануть обратно в ванную и закрыться в ней навсегда. Перед глазами тут же всплыли безобразные сцены их первой ночи. Никогда она не забудет эти унижение и боль. Герман не просто издевался над ней вместе со своей любовницей, не просто оскорбил и выкинул на помойку ее любовь и надежду на счастье, он ее уничтожил. Убил слабый росток веры в себя как в женщину, которую могут по-настоящему полюбить.

И что бы ни произошло дальше, Алиса всегда будет помнить тот ужас и страх, который она испытала, когда он ее с силой толкнул, как заставил валяться у него в ногах.

А сейчас он лежит в ее постели и предлагает… что?!

Он действительно считает, что она сможет с ним? После всего того, что произошло? После того как он практически на ее глазах занимался любовью с Яной?! Да что у него вообще в душе?! И есть она, эта душа?!

“Ненавижу!”, “Да пошел ты к черту!”. Внутри вспыхнуло возмущение, которое Алиса по привычке тут же подавила. Она прекрасно знала, что может последовать, выскажи она свои чувства. Он сильнее ее. И сможет сделать с ней все, что захочет. И ей никто не поможет.

— Ты что, онемела от счастья? — чуть раздраженно спросил Литвинов и похлопал ладонью по покрывалу.

Сложен Герман был идеально. Рельефный пресс без грамма жира, красивая ровная кожа, накаченные длинные ноги и… крепкие сильные руки. То, что Литвинов может и будет бить ее этими руками, если она посмеет ему противоречить, Алиса не сомневалась. Поэтому она сделала вид, что стесняется. Замялась в нерешительности.

— Я… я не могу, — пролепетала она, становясь пунцовой. — Мне… это…

— Да успокойся ты, — Литвинов завел глаза под потолок. Вставать с кровати он не собирался и это радовало Алису. — Я сам все сделаю. Ты же это… типа девственница, да?

В его устах это прозвучало как-то до обидного цинично. Будто он ей одолжение делает.

— Нет! — неожиданно резко ответила Алиса и сама испугалась своего громкого голоса. — Мне нельзя, у меня… красные дни… вот.

Отмазка была так себе, конечно. Из анекдотов про супружеский долг, но Алиса не знала, что еще придумать. До этого она была уверена, что Герман никогда сам к ней не подойдет, она ему противна и сам он напрягся, когда папа заговорил о детях.

Не дыша, она ждала, что скажет Герман. Еле сдерживала себя, чтобы не юркнуть обратно в ванную и не запереться там.

— Да я особо и не настаиваю, — Литвинов легко и, как показалось с облегчением, встал с кровати и направился к выходу.

Алиса не могла поверить, что легко отделалась. И все же на всякий случай не отходила от двери ванной.

Уже в коридоре Герман обернулся.

— Слушай, а твои предки всегда тебя так чморят как сегодня? Или это… я что-то не догоняю…

Алиса пожала плечами и отвела взгляд. Когда уже собралась с силами, чтобы ответить, Литвинова и след простыл.

Утром он уехал так рано, что Алиса и не услышала. Она полночи еще прислушивалась к тишине и заснула, когда рассвело.

Вечером Герман не появился дома, зато прислал с водителем целый мешок своей грязной одежды, которую носил, когда жил в своей городской квартире. Алиса смотрела на огромный куль у себя в коридоре, а потом позвонила свекрови.

— Софья Андреевна, вы оказались правы. Мне нужна горничная.

Дни потекли в обычном режиме. Алиса списалась с директором школы, куда собиралась идти работать. Все было оговорено еще, когда она училась в универе. Папа, собственно, и нашел ей эту работу, точнее просто сказал, что она пойдет учить в ту школу, которую он заканчивал. Ну и Алиса тоже там училась, соответственно.

Профессия Алисе нравилось, но первая университетская практика прошла комом… Об этом она честно рассказала Игнату, когда вечером они созвонились. Их разговоры уже превратились в традицию. Они вместе, каждый находясь в своем доме, готовили одновременно ужин, ели его и болтали.

— Да не волнуйся ты так, — успокаивал ее Сабуров. — Школота она, конечно, во все времена с прибабахом. Будут наглеть, приеду, поговорю с ними. Доходчиво. Делов-то.

Алиса весело улыбалась и забывала в таким моменты, что формально она замужем.

Однако в скором времени пришлось вспомнить и об этих обязанностях. Получилось как всегда неожиданно.

Днем позвонил Герман и велел ей быстро “привести себя в порядок”.

— Вечером прием по случаю начала строительства. Все документы согласовали, сегодня красную ленточку батя даже разрезал. Короче, в восемь вечера чтобы была в нормальном виде. Мать там тоже будет, поможет тебе, если что. На месте увидимся.

И все! Вообще-то про прием Алиса знала от Игната, но не ожидала, что Герман потребует ее присутствия. Впрочем, размышлять особо некогда было. Через три минуты на пороге стояла свекровь…

Приехали они с Софьей Андреевной в ресторан, чуть задержавшись. Из-за Алисы. Она от волнения умудрилась в самый последний момент посадить пятно на вечернее платье. Пришлось переодеваться.

— Не переживай, без нас не начнут, — царственно кивнула свекровь, и первой выплыла из машины.

Внутри было торжественно и очень красиво. Десятки людей в дорогих нарядах, Алиса стала внимательно разглядывать лица, надеясь найти одно знакомое.

Кто-то тронул ее за плечо. Не успев обернуться, она услышала голос мужа.

— Я здесь, привет! Неплохо выглядишь.

— А? — рассеянно спросила Алиса, продолжая вглядываться в толпу.

— Я сказал, ты хорошо выглядишь, — нетерпеливо повторил Литвинов. — Кого ты там высматриваешь. Я здесь.

— Нет…никого, — чуть расстроено ответила Алиса. — Привет! Что нужно делать?

— Ничего особенного, — недовольно процедил Литвинов. — Стоять рядом и улыбаться. Сумеешь?

Алиса кивнула и следующие несколько минут так и делала. Улыбалась, смеялась, здоровалась с незнакомыми людьми, жала руки… А потом Герман увлекся разговором с каким-то пожилым господином, наверное, очень значимым. На жену внимания не обращал. А Алиса… Алиса увидела в конце зала Сабурова.

Глава 21

Герман

Вернувшись в город после медового месяца, Герман сразу же напомнил отцу о его обещаниях. Зря, что ли, женился?! Должен же и он хоть что-то поиметь с этой идиотской женитьбы!

Под “что-то” Литвинов понимал место в правлении их девелоперской компании. Не то что бы Герман рвался пахать на благо своей молодой семьи, скорее дело было в самолюбии. Все его приятели уже давно сидели на теплых местах в папиных и маминых бизнесах, кто-то пошел строить карьеру чиновника и тоже неплохо устроился. И только Литвинов был как лох неприкаянный.

Магистратуру Герман окончил только весной. Учился он не сказать, что бы с особым рвением, но это было обязательное условие отца. И пока просиживал штаны в “маге” числился лишь старшим специалистом в папиной компании.

Аркадий Литвинов слово, данное сыну сдержал и… нагрузил его работой так, что Герман взвыл. Но отказаться опять-таки не позволило самолюбие. Пришлось учиться работать по-настоящему. Конечно, рядом оставался проверенный годами юрист предпенсионного возраста, чье место и занял Герман. Но Герман считал ниже своего достоинства обращаться за помощью к бывшему шефу, пытался руководить сам, но косяки случались и довольно часто.

Другое дело, что позиции компании в городе да и за его пределами резко изменились. Из крепкого, уважаемого всеми “середняка” компания Аркадия Литвинова грозила скоро занять доминирующие позиции на рынке. Всего за два месяца они получили три очень крупных подряда, хотя еще совсем недавно “отгрызть” хотя бы один такой считалось огромной удачей.

И это было только начало. Литвиновы получили доступ в такие кабинеты, куда прежде вход им был закрыт за любые деньги. Герман с любопытством наблюдал, с какими горящими глазами его отец носился с инновационным проектом нового развлекательного центра в городе. Если все получится, то успешный опыт можно будет масштабировать и в других регионах. Жаль только, что все разработки по энергосбережению принадлежат Сабурову и его партнером. Против самих партнеров — Алекса и Анны, молодых талантливых стартаперов Герман ничего не имел. Красивая пара, Анька хоть и похожа как две капли воды на Ольховскую, больше ничего общего с ней не имела. Веселая, уравновешенная, целеустремленная… Герман понял, почему отец предложил им сотрудничество, но Бурый! Какого он опять появился на горизонте?!

Дело было не только в реванше, который Игнат обязательно захочет взять за старую обиду, Сабуров раздражал Германа тем, что было у этого неуклюжего олуха то, чего у Литвинова нет и никогда не будет. Легкости, открытости, харизмы и здорового пофигизма. Рядом с ним Герман чувствовал себя закомплексованным слабаком. Бурый не стал бы ждать и выпрашивать у отца должность. Он бы послал всех и пошел в одиночку пробивать стены. Да он так и сделал. И теперь на равных с Германом, хотя тот — сын владельца компании, а Бурый… Бурый как всегда сделал себя сам.

По работе они пересекались не так уж и часто и каждый раз Игнат так смотрел на Литвинова словно обладал каким-то тайным знанием. Германа это, конечно, бесило, он даже спрашивал у Ольховской, не подкатывал ли к ней Сабуров пока тот был в свадебном путешествии. Янка только загадочно улыбалась, чем вызывала сильное раздражение у Литвинова, времени и желания угадывать ее ребусы не было. Но никаких признаков, что Сабуров пытается мутить с Янкой, Герман не нашел.

А смотреть надо было не за Яной…

Литвинов разговаривал с одним из потенциальных инвесторов, которому нужно было понравиться. И казалось, Литвинову это удавалось. Однако отсутствие Алисы он почувствовал довольно скоро, даже успел заметить, как она уходила от него в противоположную сторону зала.

Через пару минут под благовидным предлогом Герман закончил разговор и пошел искать жену. Зачем он это делал, если и так не мог ее терпеть? Да потому что вляпается еще во что-то, она же совсем ничего не понимает, куда попала и зачем. Литвинов не любил, когда его выставляют дураком. Алиса могла кому-нибудь что-то брякнуть, а ему…

А вот такого он не ожидал. Стоял, беспомощно наблюдая как Бурый обнимается с его женой, а она… она светится! Обычно блеклая и забитая Алиса была совсем не похожа на ту, кого он видел сейчас. Нет, сегодня она и правда выглядела неплохо, но это было совсем другое.

Он же ее предупреждал! Неужели настолько тупа, что не поняла ничего?! У Германа горло перехватило от ярости. Пришлось выждать несколько мгновений, чтобы взять себя в руки.

…— Отвали от моей жены! — он услышал свой голос будто со стороны. Кулаки непроизвольно сжались, у Литвинова перед глазами снова встала сцена как Игнат целует Алису на свадьбе перед всеми гостями. Ему потом еще в Сочи прилетали остроты от бывших одноклассников.

Алиса резко обернулась, и Герман увидел испуганное лицо своей жены. Она дернулась в сторону, нервно поправила платье, опустив вниз голову. Сабуров тут же задвинул ее себе за спину.

— Полегче, Отелло! — усмехнулся он. — Мы просто разговаривали.

— Я, кажется, объяснял тебе, зачем ты ему нужна, — игнорируя Игната, обратился Герман к жене. — Мне еще раз объяснить?!

Литвинов сам не ожидал, почему так сильно разозлился на Алису. Не только же из-за того, что она его не послушала. Она вообще вела себя в последнее время совсем не так, как он привык. Теперь было понятно, почему.

— Гера, уймись, — Сабуров широко развел руки. — Если ты про Янку и что в школе было, так я забыл давно про нее. Не парься. А с Алисой мы просто друзья.

— Друзья?! Да вы только раз виделись на свадьбе! Или… или не раз?

Мысль, что тихоня Алиса может изменять ему, больно уколола в сердце.

Глава 22

Герман

— Ты глухой, Литвин?! — Бурый явно нарывался на конфликт. — Тебе сказали, мы просто друзья. У тебя паранойя?

Наверное, всё и правда закончилось бы подтасовкой, но к счастью, из динамиков донесся голос Аркадия Литвинова, который приглашал гостей занять свои места.

Не говоря больше ни слова, Герман схватил за руку жену и быстро пошел вперед. Он был настолько зол, что едва ли думал о том, насколько удобна такая скорость Алисе, которая была в новых туфлях на высоких каблуках.

Вечер был испорчен. Литвинов в пол-уха слушал отца и других руководителей компании, на автомате хлопал в ладони и поднимал вверх бокал. Герман чувствовал себя идиотом, которого обвели вокруг пальца. Он не был слепым, видел прекрасно, что Алиса уже не смотрит на него с прежним обожанием и не стремится ему угодить. В принципе, его это устраивало, влюбленная пресмыкающаяся жена раздражала безмерно, а спокойная и незаметная Алиса была для него более удобной.

Но не так же! В искренность чувств Сабурова Герман, конечно, не верил, но по крайней мере он теперь все знает. А кто предупрежден, тот вооружен.

Краем глаза Герман заметил, что Алиса как-то слишком долго смотрит в одну точку, перевел взгляд и едва не вздрогнул. Оказывается его мобильный бессовестно гудел прямо перед его носом. А на экране светилась фотка Яны.

Да и плевать, злорадно усмехнулся про себя Литвинов. Пусть видит.

Он не торопясь взял телефон в руки и ласково ответил:

— Привет, малышка!

Заметив как Алиса отвернулась, Герман встал из-за стола и вышел в коридор, чтобы спокойно поговорить я Ольховской.

— Ты там долго еще? — требовательно спросила Яна, тут же подняв в душе Германа внутренний протест. После того как он женился, любимая стала все больше качать права. — Ты обещал, что сбагришь предкам свою овцу и приедешь домой!

Он и правда обещал. Но было это до того, как увидел Алису с Сабуровым.

— Планы изменились, — холодно ответил Герман. — Сегодня я не приеду.

В телефоне повисла пауза. А потом раздался ожидаемый взрыв.

— Какого черта, Литвинов?! Ты мне клялся, что у нас с тобой ничего не изменится, а сам вечно таскаешься к этой овце! Я, знаешь ли, могу и пересмотреть свое обещание.

— Захлопнись! — уже не сдерживаясь перебил Яну Герман. — Ты тоже немало имеешь с этого брака, так что успокойся.

И замолчал, ожидая следующего взрыва. Но вместо него в динамике раздались женские всхлипы. Слезы Ольховской он спокойно вынести не мог.

— Яна! — Выдохнул он. — Ну что опять? Я завтра приеду, обещаю.

— Пообещай, что мой день рождения мы проведем вместе, — прогундосила Ольховская. — Я уже забронировала отель на все выходные. Герман!

— Хорошо! — устало ответил он. — Обещаю.

Конечно, он мог бы, как и планировал, спровадить Алису с родителями домой, но оставлять без внимания ее флирт с Сабуровым он не собирался. А Яна может и подождать.

В машине разговора не получилось, они ехали с водителем, но едва вошли в свой коттедж, Герман сразу обозначил свою позицию:

— Значит так, с Сабуровым я запрещаю тебе общаться без меня. Ясно?!

Жена испуганно обернулась. Сейчас перед ним стояла привычная Алиса, которой нечего было сказать. И она больше не светилась. Герман почувствовал, что перебрал немного и попытался смягчить:

— Я не против друзей. Дружи с кем хочешь, общайся, но не с Сабуровым. Я ему не доверяю.

Алиса молчала, опустив голову. Сняв свои высоченные каблуки она снова казалось маленькой. Герман протянул руку, чтобы коснуться ее плеча, но Алиса как ужаленная отскочила назад.

— Да что ты от меня шарахаешься?! — взвился Литвинов. — Я, что, заразный?!

Алиса не ответила, и Герман раздраженно дернул с горла галстук и пошел к себе переодеваться.

А еще через полчаса они столкнулись на гостиной.

— Завтра уеду в город, — бросил Герман жене. — Скорее всего до выходных не вернусь.

Вопреки ожиданиям, Алиса ответила:

— Я как раз хотела об этом поговорить, — неуверенно начала она. — Я с сентября начинаю работать в школе, у меня уроки с девяти, а могут быть и нулевые уроки… Отсюда не наездишься каждый день, плюс пробки, а школа в самом центре. От твоей квартиры пешком минут двадцать. Я бы хотела…

— Исключено! — оборвал ее Герман. Он резко помрачнел. — Ты живешь здесь, в квартире тебе будет неудобно. И вообще… вообще на кой тебе эта школа?! Ну какой из тебя педа…

Литвинов заткнулся на середине слова. И дело было даже не в обиженном взгляде жены, а в том, что он понял, кого сейчас напоминает. Герман вел себя так же как и мудак-прокурор. Он только и делал, что прилюдно чморил свою дочь.

Тестя Герман на дух не переносил. И с каждым их общением притворяться становилось все сложнее. Он не понимал, как можно так относиться к своему ребенку, хотя… если Алиса молчит и не жалуется, не дает отпор, значит ее все устраивает.

Но он, Герман, таким ублюдком как ее папаша не будет.

— Я не это хотел сказать, — поправил себя Литвинов. — Я имел ввиду, что работай, конечно, кем хочешь. Хоть учителем, хоть… не учителем. А про жилье рядом со школой, я решу вопрос.

Алиса благодарно улыбнулась.

Однако дальше все пошло не так…

Глава 23

В начале августа у Алисы появилось много хлопот. Родители переезжали в Москву. А значит, нужно было помочь маме собрать вещи, кое-что выбросить, сделать генеральную уборку их трехкомнатной квартиры. А еще разобрать и упаковать свою одежду, книги и разную мелочь, которая не поместилась в две крупные коробки.

Дело в том, что буквально через пару дней после отъезда родителей в столицу, в квартиру заезжала папина родная сестра тетя Марина со своим мужем и тремя детьми. Старший сын и двоюродный брат Алисы Петька поступил в местный вуз, ну и раз квартира будет свободна, тетя вместе с бабушкой попросили папу пустить родственников пока пожить у них. Алиса, самая старшая внучка, прекрасно помнила как ей в детстве приходилось прятать от малышни свои игрушки и школьные принадлежности, когда родственники приезжали погостить. Со временем ничего особо не поменялось. Так что Алиса решила вывезти из своей комнаты все. Было грустно, конечно, словно навсегда прощаешься с детством, которое все прошло в этой квартире.

— И не забудь, что в субботу вечером мы ждем вас всех в ресторане! — напутствовала Алису мама. — Папины проводы в Москву, будет весь город. Сама понимаешь, вы с Германом обязаны быть.

— А Пашка? — спросила Алиса про брата. Этот оболтус уже какую неделю тусил в спортивном лагере, и, казалось, не собирался приезжать. Например, все его барахло для Москвы Алисе пришлось собирать самой.

— А что Пашка? — пожала плечами мама. — Пусть лучше в своем лагере бесится, под присмотром. Сразу в Москву уже будет возвращаться.

Про папины проводы Алиса уже не раз говорила Герману, они должны были состояться в субботу вечером в одном из ресторанов города, а утром в воскресенье родители улетали в Москву.

Литвинов слушал жену, но толком ничего не отвечал. По крайней мере у Алисы не возникло уверенности, что Герман точно пойдет с ней. А это нужно было выяснить, время поджимало, да и сентябрь на носу, но ее никто не приглашал переезжать в город. Алиса как-то пыталась поговорить об этом со свекровью, но Софья Андреевна быстро перевела разговор на другую тему.

С Игнатом она один раз только неосторожно обмолвилась о переезде в город. Тот сразу и без иронии предложил переехать к нему. Больше она Сабурову об этом не заикалась, да и не общались они много, к сожалению. Игнат был очень занят, а Алиса боялась ему навязываться. Да и не хотела лишний раз злить Германа.

Свои проблемы ей нужно было решать самой.

И вот в пятницу днем, когда по подсчетам Алисы у Германа должен был быть перерыв, она ему позвонила. Пошли гудки, но очень скоро муж сбросил вызов.

“Занят”

Алиса собралась с духом и написала ему смс-ку.

“Привет! Завтра у папы проводы в ресторане. Ты будешь? И что ты решил по квартире? Мне нужно жить в городе”.

Отправила и прикусив от волнения губу стала ждать. Сообщение было прочитано через минуту, и Алиса увидела, как Герман печатает ответ.

“Приезжай сейчас на квартиру, все обсудим. Адрес помнишь?”

Конечно, помнила! Алиса помнила все, что было связано с Германом. Сразу стало легко, словно тяжеленный груз упал с души. Алиса понеслась в спальню, выбрала ярко-голубой брючный костюм, который так шел ее глазам, не забыла накраситься как ее учила свекровь.

Алиса не ждала комплиментов от Германа, его улыбки или одобрения, но очень не хотелось слышать, что ей надо заняться своим гардеробом.

Напрягать Софью Андреевну и просить ее водителя, Алиса не стала, вызвала такси и уже через час поднималась на шестой этаж дома, где бывала еще до свадьбы. Волнуясь, позвонила в звонок.

— Ну привет! — в дверях стояла красивая Яна Ольховская в коротком домашнем халатике и довольно смотрела на Алису. — Давно не виделись. В гости решила ко мне заглянуть?

На Алису будто вылили ушат ледяной воды. Она не могла отвести взгляда от Ольховской, которая нагло улыбалась, как будто она хозяйка целого мира.

— Что, не ожидала? — Яна покачала головой. — Хотя чего я? Ты всегда была непроходимой тупицей. Я даже рада, что Герману именно на тебе пришлось жениться, а не на нормальной телке…

— Где… где Герман? — просипела Алиса, ей безумно хотелось пить, горло пересохло, но буьылки воды как назло в сумке не было, а просить у Яны… да она лучше умрет!

— Где Герман? — передразнила ее Ольховская. — Там, где и должен быть в это время. На работе, а вечером приедет домой.

— Домой? — Алиса смотрела в наглые глаза любовницы своего мужа и не могла поверить. — То есть… ты… ты что живешь с ним в этой квартире?!

— Разумеется, — удивленно кивнула Яна. Она лениво облокотилась плечом на дверной косяк, красиво скрестив свои длинные изящные ноги. — А ты не поняла, что ли?! Или думала, что просто так в своей розовой сказочке под крылом свекрухи живешь?! Я же тебе с самого начала сказала, все будет так как я хочу.

Где-то сбоку хлопнула дверь, в общем коридоре появилась пожилая дама, которая поздоровавшись с Яной и ухмыльнувшись Алисе прошла мимо. От презрительного взгляда этой незнакомой женщине внутри все похолодело. Все знают, что ее муж живет с любовницей, а ее, законную жену, держат под дверью.

— Он… он что, специально меня сюда вызвал, а сам сбежал? — Алиса не могла поверить, что Герман так поступил. Не потому что верила в его порядочность, а потому что Литвинов прежде никогда не жалел для нее правды, говорил в глаза. Стоп! Но ведь он не сказал, что живет в этой квартире с Яной! Трус! Какой же мелкий жалкий трус!

— Я отсюда никуда не съеду, девочка, — покровительственным тоном втолковывала Алисе Яна. — Решай проблемы с местом жительства как хочешь. Поняла меня?! Я и так долго молчала. И вообще, твоя свекровь сказала, что я могу жить здесь с Германом сколько захочу, главное, чтобы тебя не трогала. Я свое обещание выполнила…ты сама приперлась зачем-то.

А вот это был удар похлеще первого. У Алисы голова закружилась, голос Яны теперь доносился со всех сторон, но видела она перед собой лишь милое доброе лицо свекрови. Вот значит, как она решила проблему…

Глава 24

Как Алиса оказалась в такси, она не помнила. Слезы лились рекой, она мало что видела перед собой, даже не знала, какой адрес назвала водителю. Локоть правой руки нещадно болел, как и колено — Алиса споткнулась и упала с лестницы, когда бежала из того дома. Никогда! Больше никогда ее ноги там не будет!

Алису трясло от истерики, она задыхалась, захлебывалась в слезах. За что?! Господи, да за что они так с ней?! Неужели она настолько ничтожна, что к ней можно так относиться?! Она же все делала, как хотел Герман! Даже с Сабуровым больше не виделась, хотя могла бы и хотела! За что?!

И все! Все знали! И смеялись над ней за ее спиной! Конечно, сделали всё, как им удобно, а Алиса как собачка на поводке. Но больше так не будет! Никогда не будет! Хватит!

Алиса набрала номер той, кому доверяла, кем восхищалась. Той, кто ее беспощадно предал.

— Алиса, дорогая, привет! — раздался ласковый голос свекрови. — Как у тебя дела?

— Вы все з-знали и ничего мне не с-сказали, — глухо, чуть заикаясь сказала она. — Знали, что ваш сын живет с Яной в своей квартире, а меня специально при себе за городом держали, чтобы я им не мешала.

В трубке возникла тишина, потом испуганный голос свекрови затараторил:

— Что ты такое говоришь, девочка моя?! Что случилось? Ты все не так поняла!

Но Алиса больше не верила ей. В груди жгло от каждого слова Софьи Андреевны.

— Вы называли меня своей дочерью, — рыдала Алиса в трубку. — Говорили, что я самая лучшая для вас невестка. Как вы могли?! Как?! Вы… я вас ненавижу!

Последнее слово само вырвалось, Алиса не хотела такое говорить, но внезапно ощутила облегчение. И тут словно плотину прорвало.

— С меня хватит! Я больше не буду удобной для вас всех, ясно! Я не ширма! Вы меня поняли?! — кричала Алиса. — Я ухожу. Я не буду больше играть в брак с вашим сыном. Никакой он не муж! Он трус и подонок! Ненавижу его! Вас всех! Всю вашу гнилую семью! Я вернусь к родителям, они поймут! Надо было раньше им все рассказать! Про все унижения, издевательства надо мной! Что ваш сын занимался сексом с любовницей в нашу брачную ночь и заставил меня все это слушать! Ненавижу!

Алиса бросила трубку на сидение машины и дала полную волю слезам. Она не обращала внимания на ошарашенного водителя, который смотрел на нее через зеркало заднего вида, не реагировала на голос свекрови, доносившийся из динамика телефона.

Немного успокоилась Алиса только через минут десять, не глядя отключила мобильный, сунула его в сумку и только сейчас, видя поля за окном машины сообразила, что по привычке назвала водителю адрес коттеджа. Зачем?! Больше она там жить не будет! А завтра же или даже сегодня подаст заявление на развод. Всё, пусть папа сам разбирается с этими людьми. Алиса больше не позволит никому держать себя за марионетку.

Уже собираясь развернуть такси обратно в город, Алиса сообразила, что абсолютно все вещи у нее теперь в коттедже, так что пришлось все-таки доехать до дома. Попросив таксиста подождать, она буквально в прихожей сбросила с себя одежду, купленную вместе со свекровью, надела свои старые джинсы с футболкой, напихала в большую сумку все, что попалось под руку. На первое время хватит, потом попросит кого-то забрать остальное. Ноги ее в этом чертовом доме не будет!

До родителей она доехала, даже не заметив как. Маме не звонила, знала, что она и так должна быть дома, да и свои ключи у Алисы были. Телефон принципиально включать не стала. Не хотела больше никакой лжи.

Дверь в квартиру Алиса открыла сама и тут же увидела удивленную маму в коридоре. Та тут же нахмурилась.

— Алиса? Ты? Что… что случилось?! Ты плачешь?

Алиса бросила на пол сумку и разрыдалась. Эмоции снова захватили ее, она не могла успокоиться, а мама все беспомощно бегала вокруг дочери, сама явно напуганная.

Наконец, ей удалось усадить дочь на стул.

— Я ушла от Германа, — наконец выдавила из себя Алиса. — Я с ним развожусь. Не могу больше терпеть.

— Что? Что ты такое говоришь? — еще больше переполошилась мама. — Вы поссорились?

— А мы никогда и не мирились, мам! Он меня не просто не любит, он меня ненавидит! Презирает и унижает постоянно. Он такое делает, что… господи, да мне стыдно даже рассказывать тебе! Просто поверь!

— Алиса, ты еще совсем юная у меня! — мама поставила перед Алисой чашку с водой. — Скорее всего ты неправильно его поняла, ты ведь…

— Мама, он открыто живет с любовницей здесь, в своей квартире! — закричала Алиса, а меня спихнул на свою мать! — Я ему отвратительна, он сам мне это сказал. И нашу первую брачную ночь в отеле он провел с ней! С Яной Ольховской! А меня они на всю ночь заперли в гардеробной! Что тут можно неправильно понять?!

— Ничего себе, — только и смогла выдохнуть мама. — Какой мерзавец!

Она растерянно покачала головой. Не ожидала такого.

— А что ты сразу… Алиса, а эта Ольховская это такая высокая стройная девушка…?!

— Мама!

— Ну а что?! Мужчины любят худеньких, а я говорила тебе, займись собой, Алиса!

Ну вот, она снова виновата! Так и знала! И все равно надеялась, что мама ее пожалеет, что будет на ее стороне, скажет, что Герман — ублюдок и не стоит и ногтя ее дочери!

— Какой позор! — начала причитать мама. — Уму непостижимо. Но я все Софье выскажу! Не представляю, что будет, когда папа узнает. Он так радовался, что удачно выдал тебя замуж. Может… Алиса, не надо ему пока говорить?

— В смысле? — подняла голову Алиса. — Он же все равно узнает! Я не вернусь к Литвинову, я буду здесь жить, в своей комнате!

— На следующей неделе сюда Марина должна приехать с детьми и мужем, ты забыла? — мама все качала головой, никак не могла прийти в себя. — И развод… ну какой развод! В нашей семье не разводятся, ты же понимаешь. Еще и все говорить будут! Сплетен не оберешься! Такой позор! Уважаемая семья, и папа такое повышение получил…

Алиса слышала сейчас именно то, что боялась услышать, когда раздумывала не рассказать ли все сразу после первой брачной ночи. Все так и получилось. Она была виновата в позоре семьи. Она!

Глава 25

Герман

Звонок матери застал Германа на совещании, на котором отец, не слишком стесняясь, разносил работу отдела сына. В договорах с подрядчиками подчиненные младшего Литвинова допустили несколько существенных ошибок, которые могли стоить компании десятки миллионов рублей.

А Герману даже возразить нечего было — он сам проверял документы перед отправкой их на подпись отцу и все пропустил. А потому что мозги последние дни были заняты совсем не работой.

Сегодня вообще день хуже некуда. Кроме того, что Алиса доставала его с приемом прокурора в субботу, так еще Герман крупно поругался с Яной. И надо было, чтобы ее день рождения совпал с отъездом прокурора в Москву?!

Ольховская все давно запланировала и забронировала — на все выходные, пусть и разными рейсами они должны были улететь в Стамбул и там отметить ее 25-летие. Так радовалась…

А Герман не мог не пойти с Алисой на прием к тестю. И отец мозг выедал, чтобы вел себя прилично с новыми родственниками. Климов не прощает невнимания к своей персоне. Герман чертыхался, материл прокурора, которого считал самовлюбленным нарциссом-самодуром, дорвавшегося до власти. И если этот мудак думает, что сможет и Германом помыкать так же как своей терпилой-дочерью, то сильно ошибается! И все-таки на прием ему все равно придется пойти.

Это он и пытался донести до Яны, когда приехал на квартиру в обед. Они жили здесь вдвоем с Ольховской с того момента как Герман вернулся из Сочи. Мать сама предложила Янке переехать на квартиру, но больше нигде не отсвечивать. Просила только дождаться отъезда прокурора в Москву, но Янка надавила на мать, припомнив той историю с абортом. Ну мать и сдалась. Германа это полностью устраивало. Прокурору уже сейчас было не до дочери, он постоянно мотался в Москву, а его жена, бесцветная тень мужа, с Алисой не особо общалась и сама никуда не лезла.

И поначалу все было идеально, Янка ожила, не напоминала ему о его женитьбе, вела себя тихо. Алиса жила своей жизнью за городом под присмотром матери. Но потом Ольховская начала ныть, что она как монашка в четырех стенах, они вместе никуда не выходят, не тусят как раньше с друзьями, она вынуждена ото всех прятать их отношения, а Герман слишком поздно возвращается с работы.

Когда Литвинову приходилось исполнять роль заботливого мужа, Ольховская совсем с катушек слетала. Поначалу Герман откровенно веселился, что его можно ревновать к Алисе, но потом стало не до смеха. Особенно, когда заговорили о детях… Да и Алиса в неглиже выглядела совсем не так отвратно, как должна была. И все же он обрадовался, что ему не пришлось с ней заниматься сексом.

Но Янка словно что-то почувствовала и все чаще была не в духе. А сегодня Герман предложил перенести вылет в Стамбул на неделю, а лучше на две. Что началось, и вспоминать не хочется. А тут еще мать названивает.

Он собирался уже отключить мобильный, но увидел сообщения от матери, от которых тут же забыл про все свои косяки.

“Алиса все знает про Яну! Она к ней ездила на твою квартиру. Она разводится с тобой! И все расскажет своему отцу! Герман! Немедленно позвони!”

Герман вылетел с совещания, несмотря на окрик отца. Он быстро позвонил матери, потом набрал Яне.

— Да она сама примчалась, нахамила мне, сказала убираться из твоей квартиры, — рыдала в трубку Ольховская. — Это при тебе она слова сказать не может! Ты не представляешь, какая она на самом деле дрянь! Грозилась, что засадит и тебя, и меня. Гера!

Представить, чтобы Алиса кому-то угрожала было очень сложно. Он на всякий случай проверил мобильный, жена ему не звонила. А он ей так и не ответил на ее сообщение про завтрашний прием. Нервно набрал Алисе, не представляя, что ей говорить, но номер был отключен. И вот тут-то на него налетел отец. Похоже, мать успела и ему все растрезвонить.

— Ну ты и мудак, Гера! — не сдерживаясь прошипел отец, красный, казалось, еще чуть-чуть и его удар хватит. — Ты хоть представляешь… и мать молодец! Ищи Алису, в ногах валяйся, но возвращай ее! Если Климов узнает о твоей шлюхе… что за семья идиотов?!

— Да она уже наверное у своих родителей! — с досадой выплюнул Герман. — И уже все растрепала. Хотя до этого долго терпела… может…

Он начал искать номер тещи в телефоне, когда услышал от отца:

— Я сам наберу Климову, сыграем на опережение, надо дать ему свою версию событий. Ему тоже сейчас не нужно со мной ссорится. Да и кому нужны скандалы? Замнем все.

— В смысле?

Отец Германа помолчал немного, а потом признался:

— Я ему оказал некоторую материальную помощь… родственную. Думаю, мы с ним договоримся… Если я сам тебе голову не снесу!

Через пять минут Герман уже объяснял теще, что Алиса и правда все неверно поняла. Да, его бывшая подруга и правда была в квартире, но она в ней не живет с Германом. Она заехала за своими вещами, которые оставались в квартире, без его ведома. Да, он виноват, забыл, что Яны оставались ключи…

— Вот сам все это и объяснишь Алисе! — отчеканила теща. — Приезжай, она сейчас дома со мной.

Герман должен был приехать раньше, но из-за чертовых пробок наглухо застрял на полчаса. Он оказался у сталинского дома, где жил прокурор с семьей только через час. Консьерж пропустил Литвинова без звука, и он буквально влетел на четвертый этаж и нажал на звонок. Сначала ему показалось, что слабо нажал, и его не услышали, но вот дверь приоткрылась и в узком проеме он увидел бледное лицо тещи.

— Герман… наверное, не сейчас, — пробормотала она. — Давай… завтра…

Из глубины комнаты донесся шум и, кажется… громкий голос тестя. Но слов Герман разобрать не мог. Мать Алисы нервно дернула головой назад, и Литвинов заметил у нее багровую полосу чуть ниже ключицы, а верх халата был… порван.

Не слишком отдавая себе отчет в своих действиях, Герман шагнул вперед и отодвинул в сторону тещу. На полу сразу заметил сумку Алисы, а потом в квартире раздался громкий и явно нетрезвый рев прокурора:

Глава 26

Герман

На удивление рука не болела, хотя приложил Герман прокурора капитально. Тот даже подняться не мог, но уже материл во всю зятя.

— Щенок! Ты на кого руку поднял, пацан?! Да я тебя засажу, подохнешь на зоне!

В комнату протиснулась теща, охнула.

— Полицию вызывайте! — выдохнул Литвинов. — И “скорую”!

Та в ответ испуганно замотала головой.

— Нет… не надо, мы сами… Федя! Что же ты… Алиса…

Она беспомощно смотрела на своих дочь и мужа, прижав руки к груди, а потом вжалась в дверь, когда Климов начал орать.

— Пошли все на…! — выматерился прокурор с трудом поднимаясь с пола, но снова упал. У Германа внутри ничего не шелохнулось. Он совершенно отчетливо понимал, что ни капли не боится этого человека, который только что избивал свою лежащую на полу дочь. И по хрену, что прокурор сделает с ним.

— Ты как? — хрипло спросил он у Алисы.

Но она, казалось, его не слышала, молча переводила взгляд с Германа на отца, который все никак не мог подняться. Она сидела на полу как застывшее изваяние. Герман испугался, что она не в себе. Протянул было к ней руку, но она отчаянно замотала головой.

— Сучонок…, — прокурор все-таки встал, покачиваясь перед Германом. — Посажу, тварь. Ты мне за дочь ответишь! Это она из-за тебя такая.

Язык у Климова заплетался, но Герман отлично понял, что тот сказал. Он даже рот приоткрыл от удивления, но пришлось быстро реагировать, потому что прокурор с неожиданной для его невменяемого состояния резвостью, ударил Литвинова ногой. И тут же рухнул на диван, куда его с силой толкнул зять.

Германа трясло. Он словно попал в сумасшедший дом, где не было ни одного нормального человека. Решение пришло само, да и не могло быть ничего другого.

— Пойдем отсюда! — Он протянул руку Алисе и не дожидаясь ее реакции сам поднял девушку на ноги. Ее начала бить мелкая дрожь, она стояла, крепко обняв себя за плечи. И вообще ни на что не реагировала.

— Тври… п-псажу всех… суки! — донеслось с дивана.

— Уходите! — сиплым голосом прошептала теща. На ней лица не было, она прятала опухшие глаза от Германа. — Пожалуйста, езжайте к себе домой, я тут сама… ничего… он утром проспится, ничего не вспомнит.

— Не вспомнит? — закашлялся Герман. — Так я напомню! Алиса, поехали в больницу!

Он попытался внимательно осмотреть жену, но та шарахнулась от него в сторону, закрылась от него.

— Н-нет, не п-поеду… я… я в п-порядке.

А сама задыхалась от рыданий.

Герман никогда не интересовался домашним насилием, никогда с ним не сталкивался, вообще считал, что такое возможно только у нищих алкашей, которые глотку перегрызут друг другу за бутылку. Но то, что он увидел в квартире прокурора, одного из самых значимых и уважаемых людей этого города не укладывалось в привычную картину мира.

И в то же время, прояснило абсолютно все, что до этого не понимал Герман. Все встало на свои места.

— Пойдем отсюда! — холодно приказал он. — Алиса, мы уходим. Вы тоже, — кивнул он теще, но та снова замотала головой.

— Нет, если он проснется и меня не будет, это только хуже. Герман, ты пойми, он такой не всегда… он выпил… а ему пить не нужно…

Она еще что-то запиналась, но Герман, уже вывел дрожащую Алису в коридор. На удивление, она не сопротивлялась, а может, не понимала до сих пор. Ее трясло, губы подрагивали, она смотрела в одну точку и, казалось, не слышала ни мужа, ни мать.

Из комнаты донесся пьяный мат, Алиса словно проснулась, дернулась и широко раскрыла глаза.

— Уходите! — уже более уверенно произнесла теща. — Алиса, родная, я завтра тебе позвоню. Все будет хорошо…

Она неловко улыбнулась, а потом кивнула зятю на сумку дочери.

— Мам, я… я не оставлю тебя с ним! — зарыдала Алиса и потянулась к маме. — Не надо…

— Идите, идите! — нахмурилась теща и подтолкнула дочь с зятем к двери. — Завтра… все завтра…

К счастью, Алиса не стала спорить, она все еще была в заторможенном состоянии. Герман бегло оглядел ее и не заметил на ее лице никаких следов избиения. Хотел, конечно, посмотреть под футболкой, но чувствовал, что она не даст к себе сейчас прикоснуться.

— Едем в больницу, — не глядя на жену сказал Герман, газуя прямо во дворе.

И вот тут у Алисы началась настоящая истерика. Она кричала, обливаясь слезами, пыталась отстегнуть ремень безопасности, даже порывалась открыть на ходу дверь машины.

— Все! Все! Я понял! — пришлось закричать Литвинову. — Понял! Туда не поедем. Едем домой.

— Нет! Не надо, — Герман с трудом разбирал ее рыдания. — Не хочу…

— А куда ты хочешь? — подавляя в себе внутреннее раздражение, спросил Литвинов. — Предкам я тебя не верну.

Алиса глядела на него как напуганный зверек — настороженно и недоверчиво. Герман не смог выдержать ее взгляд, отвернулся.

— Я тебе обещаю, он тебя больше не тронет, — тихо произнес Герман. Он почему-то был уверен, что так и будет, хотя и не представлял, как можно выполнить это обещание.

— Он… он никогда так меня не бил раньше… н-ногой, — словно извиняясь прошептала Алиса, слезы все еще текли по лицу, но говорила она уже вполне внятно. — Я… я не знаю, почему он… он такой сегодня был…

— Ты что, его еще оправдываешь? — не веря, спросил Герман и со всей силы ударил по рулю. — Ты вообще…

Он с трудом удержался, но через несколько секунд выплеснул все свое напряжение и злость на отца, который как раз ему и позвонил.

— …он бил ее, пап! Бухой! Невменяемый! Бил Алису ногами! Его надо посадить! Сгноить к чертовой матери! Чтобы он больше к ней никогда не подошел! Да плевать, что он прокурор! Похер! Он должен ответить!

Кричал во весь голос, не давая отцу вставить и слова. Замолчал лишь, когда увидел, как Алиса, вжавшись в кресло, зажмурилась и прижала ладони к ушам.