Не быть волшебницей

Глава 1

В этой жизни ты можешь быть либо создателем, либо потребителем. И кто знает, что принесет больше счастья. Быть может, иметь возможность пользоваться трудом других людей, восхищаясь их фантазией и умением, радует больше. Но те, кто создают, понимают, что рабство от чужих иллюзий не может быть настоящим счастьем.

Так же рассуждала и Лана. И тем труднее ей было существовать в этом мире. В мире, где юной девушке предлагалась только одна роль — хранительница очага. Будучи еще ребенком, Лана усвоила, что от девочек не требуют особых навыков в тяжелых работах или учебе. Главное для девочки — усвоить этикет, хорошо выглядеть и иметь тягу к домашнему хозяйству. Стоит ли говорить, что все эти правила приводили Лану в ужас. С этикетом у нее сразу не задалось. Ей было гораздо интереснее проводить время с местными мальчишками, которые без конца соревновались то в метании камней, то в стрельбе из лука. А больше всего Лане нравилась верховая езда. И естественно, что наряды от такого времяпровождения приходили в абсолютную негодность. Но до поры сестры и мать смотрели на Лану снисходительно, как на ребенка, не особо переживая о ее будущем. Пока ей не исполнилось семнадцать. И началось. Мать Ланы следила за каждым шагом своей младшей дочери. Теперь было важно, чтобы она себя не просто хорошо вела, но и пристойно. Ведь теперь она представляла интересы семьи, у которой на выданье были три взрослые дочери. Но по поводу самого брака Лана не переживала. По правилам, ей можно было выйти замуж в порядке очереди после своих старших сестер. И если старшая — Роза — имела большие шансы скоро связать свою жизнь с достойным кавалером, то средняя — Марта — из-за абсолютного пренебрежения к общественным мероприятиям рисковала остаться старой девой, а заодно и утащить в это болото свою младшую сестру. Впрочем, Лане это казалось даже лучшим исходом. Провести остаток жизни домохозяйкой ее совсем не устраивало. Тем более в жизни Ланы была настоящая страсть, которая с семейной жизнью мало сочеталась.

Ее увлекали науки. Когда мальчишки с ее двора один за другим стали пропадать с улицы, Лана, будучи еще ребенком, не понимающим, отчего происходит такая несправедливость, тоже попросилась в школу. Отец тогда сурово посмотрел на дочь и отправил за разъяснениями к матери. А та, рассмеявшись, объяснила, что для девочек существуют другие науки, которые «глупым мальчишкам» в школах не преподают.

Однако же науки эти оказались на редкость просты и неглубоки. Они больше требовали навыка физического, чем работы ума. На первых порах Лана сопротивлялась всем этим «искусствам вышивания» и «домоводческим мудростям». А потом быстро поняла, что освоить их не составит для нее особого труда, и, как и любой предмет, стала разбирать системно и без эмоций. Мать ругала младшую дочь, что та делает все «без души» и «механически». Но платья получались красивыми, а пироги — вкусными. И Лану на какое-то время оставили в покое. Освоив обязательную программу, которую от нее требовали домашние, она стала любопытствовать о науках, которые преподают мальчишкам. И вдруг обнаружила, что преподают им что-то гораздо более интересное и нужное, нежели «этикет хорошей хозяйки» и «искусство веерного флирта».

Лана стала просить у вчерашних друзей по уличным играм учебники. И те, хоть и не понимали, что может быть интересного «в скучной арифметике» и «окружающей философии», давали ей эти учебники.

Для Ланы открылся новый мир. Она узнала, что живет на большом острове, который находится в огромном океане, и окружен этот остров другими островами поменьше, где тоже живут люди. И что их мир не один. Таких миров великое множество, но попасть в эти миры невозможно. Правда, Лана так и не поняла, почему. Но вот что она усвоила: их мир состоял в союзе еще с пятью другими мирами, которыми управлял великий волшебник Уан. Так косвенно она узнала о существовании магии. В каждом мире был свой наместник, который подчинялся Уану, платил ему налоги и следил за исполнением приказов.

Лану так впечатлило это неожиданное открытие, что она сразу все рассказала сестрам и матери. Но те лишь пожали плечами. А мать еще и отругала, что ее младшая дочь забивает свою голову всякими ненужностями. «Политика для мужчин и бездельников, — сказала она. — Нет ничего скучнее ее».

Лана была с этим в корне не согласна. Как может быть скучной такая информация? Вокруг миры! Магия! А что ей уготовила жизнь? Болото унылых приемов, женские форумы и сочинение кулинарных книг. Нет, Лана была не согласна с такой участью.

И хоть девочек и не брали в школу, но, пользуясь своим обаянием и подросшими друзьями, она смогла достать все книги, которые выдавали ученикам. Она теперь знала все, чему учат в школе. Поняла принцип изучения мира, оценила, как его раскладывают на составляющие, систематизируют данные по процессам и принципам. Но ей хотелось узнать больше. И однажды она решилась вломиться в школьную библиотеку. Конечно, ее сразу поймали. Но попечитель Грюдав, который отвечал за сохранность библиотеки, был старым другом семьи Ланы и не стал поднимать шум. Более того, он не видел ничего страшного в тяге подростка к учебе. Он поговорил с отцом Ланы и предложил контролировать ее нетипичную страсть путем дозированного допуска к информации, которая хранилась в библиотеке школы. Отец согласился, а Лана была на седьмом небе от счастья. Теперь все дни (а иногда и ночи, если удавалось вынести книгу) она проводила за чтением новых книг. Это были самые счастливые годы в ее жизни. В семнадцать лет она уже свободно читала на разных языках, знала строение человека и животных, понимала физику небесных тел. И только магия была все так же не известна. Книг по волшебству не было, а сама тема почему-то считалась неприличной. Но Лана была очень упорной девочкой. Она знала, что если есть явление, то оно обязательно должно где-то проявиться. И однажды совершенно случайно она подслушала разговор двух мужчин в бакалейной лавке. Те восхищались новой работой мастера Кингли — известного в их мире часовщика. Один из говоривших демонстрировал другому новый блестящий хронометр с позолоченной стрелкой и украшенным узорами безелем. В разговоре очень хвалили искусство мастера, и все восхищались его необычными камнями, благодаря которым часы могут работать без завода несколько недель. Один из говоривших настаивал, что это, безусловно, волшебные камни, ведь никак иначе такую особенность не объяснить.

Глава 2

— А вы точно из коммунальных служб? — недоверчиво переспросил завхоз.

— Точно-точно, — ответил молодой человек. — А что вас смущает?

— Ну… — завхоз замялся, формулируя мысль.

Его смущало многое. Завхоз университета перевидал много разных слесарей, и ни один из них не был похож на пришедшего к ним работника. И дело даже не в опрятности начищенных лакированных ботинок и дорогом клетчатом костюме, который сидел на молодом человеке, словно был пошит на заказ, а, скорее, в его интеллигентной манере разговора и подборе слов.

— А можно еще раз посмотреть ваше удостоверение? — попросил завхоз.

— Извольте, — молодой человек вытащил красную книжечку и сунул в руки завхоза.

Книжечка выглядела настоящей, к тому же аббревиатура организации, которая ее выдала, была той самой, что значилась на самом отопительном приборе. К слову, этот отопительный прибор завхоз очень не любил. Он не понимал, как тот работает без подведенного газа и электричества. Было ощущение, что эти сваренные грубым швов трубки греются сами по себе. Завхоз хоть и не был ученым, но любил понимать основы работы устройств, за которые нес материальную ответственность. Тем более когда эти устройства переставали работать.

— Черт возьми! — воскликнул коммунальщик в дорогом костюме, касаясь одного из патрубков. — Она же ледяная.

— А я о чем, — подтвердил завхоз. — На носу отопительный сезон, а эта штука не работает.

— Да как такое возможно! — недоумевал коммунальщик, ощупывая одну из трубок по всей длине. — Он не может замерзнуть.

— Он? — не понял завхоз, но коммунальщик проигнорировал его реплику.

— Срочно демонтировать. Срочно, — крикнул коммунальщик и стал руками выдергивать трубку.

— Что вы делаете?! — опешил завхоз. — Это же дорогое имущество, зачем вы его дергаете… Ох!

С громким треском и металлическим скрежетом голыми руками молодой человек вырвал приваренную к другим патрубкам металлическую трубу. Из патрубков хлынула во все стороны ржавая вода и стала заливать подвал.

— Да что же вы делаете? — стал причитать завхоз.

— Перекройте вентиль, — скомандовал молодой человек, осматривая внутренности только что оторванной им трубки. — Эту часть я забираю.

— Как это «забираю»? На каком основании?! — стал возмущаться завхоз, пробираясь по лужам на полу до вентиля.

— Мне нужно… — замялся коммунальщик, — починить, — подобрал он слово. — Да, мне нужно срочно забрать его, то есть ее, чтобы починить.

Сказав эти слова, он развернулся и быстрым шагом направился к выходу.

— Постойте, — перепрыгивая водопроводные коммуникации, закричал завхоз. — Нельзя это выносить. Нужно разрешение!

Но странный коммунальщик его уже не слышал, покинув подвал, он широкими шагами преодолевал пространство вестибюля. Пытаясь поспеть за молодым человеком, завхоз рванул к выходу из подвала, но незаметно торчащий краник сделал подлую подножку, и заведующий хозяйством растянулся на грязном полу. Тем временем молодой человек в клетчатом костюме уже покинул стены университета и подходил к землистого цвета уазику.

Но завхоз не сдавался, и когда коммунальщик уже садился на переднее пассажирское сиденье тонированного автомобиля, он подбежал к машине со стороны водителя, чтобы помешать похитителю скрыться.

— Остановитесь, — приказал задыхающийся завхоз, молотя костяшками пальцев по стеклу водительской двери. Он боялся, что уже заведенный автомобиль тронется с места, и дорогая вещь, за которую он несет материальную ответственность, навсегда покинет территорию университета.

Но автомобиль не сорвался с места, выбрасывая щебень из-под задних колес, как ожидал того завхоз. Наоборот, водитель заглушил двигатель и стал опускать тонированное стекло. Завхоз уже набрал воздуха в грудь, чтобы приказать немедленно вернуть дорогостоящее оборудование университета. Но когда стекло опустилось, то он с трудом смог вспомнить, что надо выдыхать. А о том, чтобы еще что-то высказывать, не могло быть и речи.

Сквозь водительское окно автомобиля на завхоза уставились два зеленых кошачьих глаза. Их обладатель — большой серый кот — взирал на завхоза, вальяжно раскинувшись на водительском сиденье, положив правую переднюю лапу на рулевое колесо, а левую лениво свесив над опущенным ранее стеклом. На голове кота, издевательски съехав на одно ухо, была надета кепка типа «аэродром».

— Чего шумишь, папаша? — немного гортанным голосом спросил кот.

— А... ээ... — попытался что-то ответить завхоз.

— Трюфель, прекращай, — одернул пушистого коммунальщик, который сидел рядом. — Уважаемый, — обратился он к завхозу, — вы не волнуйтесь. Мы все вернем. Починим и вернем. А сейчас нам надо ехать. Ладно?

— Э-э… О-у-э… — ответил завхоз.

— Чао какао, — попрощался кот, дотронувшись левой лапой до кепки.

После этого водительское стекло снова поднялось, и машина тронулась с места.

***

— Давай рули к Белому, — скомандовал Микаэль, когда уазик покинул территорию университета.

Глава 3

— Значит, ты уезжаешь?

Лана опустила голову и кивнула. По ее щекам текли слезы. Ей было горько и обидно, что ее мечта узнать волшебство вдруг разлетелась о данное семье обещание. Она так увлеклась своими переживаниями, что совсем не подумала, как ее учитель отреагирует на эту новость. Когда она пришла сообщить ему о своем отъезде и о том, что бросает учебу, он очень расстроился.

— И чем ты будешь там заниматься? — спросил Кингли.

— Домашние дела, — равнодушно пожала плечами Лана. — Выйду замуж, буду заниматься хозяйством.

— И это с твоим-то талантом? — воскликнул Кингли. — Вот так взять все и вычеркнуть? Как же ты сможешь жить, зная, что могла бы стать, быть может, одним из лучших часовых мастеров, а стала рядовой домохозяйкой?

— Я не знаю, — всхлипывая, ответила Лана и уронила лицо в ладони.

— Мда, — видя, что его ученица страдает, смягчился Кингли. — И когда же ты уезжаешь?

— Завтра утром, — не поднимая головы, ответила Лана. — Отец будет ждать меня возле гостиницы, в которой остановился.

— Значит, у нас есть еще ночь, — констатировал Кингли.

— И что?

— Помнишь мой подарок? Один из камней…

— Тимерист? — сразу поняла Лана. Она использовала в своей работе другие камни, но только не этот. И о его свойствах Кингли ей так и не успел рассказать. — Я нигде не нашла даже упоминаний о нем.

— В той книжице, что я тебе дал, они есть, — сказал Кингли. — Этому камню приписывают много чудесных свойств и даже сказочных.

— Не может быть, — удивилась Лана. — Я ее всю прочитала, но это название нигде не встречала.

— У него есть еще одно название, и ты его точно встречала в этих записках. Мне кажется, будет справедливым, если ты будешь знать, что это за камень, и будешь беречь его. Другое название этого камня — орион.

— Орион! Ну, конечно, я встречала его в этих записях. Но я думала, что это выдумка, как, например, бесконечные песочные часы или горизонтальный маятник.

— Нет, орион существует. Это очень редкий камень, и мало кто знает, какими свойствами он обладает. Его добывают глубоко под землей и, как правило, находят случайно. Обычно его путают с не очень качественным алмазом, но он более хрупок.

— И в чем же его сила? Он, как и оридиан, отмеряет импульсы? Или, как стеалит, не дает маятнику остановиться?

— Нет, этот камень ничего такого не умеет. Более того, сам по себе он действительно бесполезен. Но в часовом механизме, собранном определенном образом, он превращается в целебный камень. Человек, который носит такие часы, стареет медленнее. Смотри.

Мастер снял с шеи цепочку, на которой болтался маленький цилиндрик часов.

— А где же здесь стрелки? — удивилась Лана, разглядывая часы.

— В этих часах они не нужны. Смотри, как здесь расположены другие камни и как настроен механизм.

Кингли открутил заднюю крышку часов и показал Лане.

— Очень необычно, — заметила Лана.

— Успеешь за ночь собрать такие же?

— Я думаю, да, — уверенно кивнула Лана, — надо только на чертеж посмотреть.

— А вот чертежей нет. И я тебя прошу: никогда их не делай. Это наш профессиональный секрет, чтобы никто не смог повторить. Тут есть защита в механизме, видишь, где заводная головка упирается в механизм? Если не знать, как снять ее, весь механизм рассыплется, лишь только кто-то попробует его разобрать. Я тебе покажу, как можно ее аккуратно вынуть. А по примеру этого механизма ты сможешь собрать такой же. Это будет мой подарок.

— Вы так добры ко мне, — снова чуть не зарыдала Лана.

— Ну, по̀лно, — отмахнулся Кингли. — У меня тут есть тоже интерес. Ведь если ты переживешь своего мужа, ты сможешь вернуться к этому делу.

Лану несколько смутило такое высказывание. Но она была так благодарна своему учителю, что ничего не сказала.

Впереди у нее была ночь. Как только Лана осталась одна, она сразу занялась часами мастера. Предстояло много всего сделать. Необычная форма и содержание часов предполагали долгую и кропотливую работу, к которой Лана сразу же и приступила. До утра она корпела над сложным и незнакомым механизмом. И с первыми лучами она поняла, что ей осталось только закрыть крышку корпуса, и часы будут готовы. Ей стало так грустно. Лана вдруг поняла, что это ее последняя работа и, возможно, больше она никогда не соберет ни одного механизма и никогда не узнает всех тайн, которые может поведать великая сила магии.

Она с грустью окинула взглядом мастерскую и остановилась на маленькой рукописной книжке с преданиями, которую ей дал учитель. Она вдруг поняла, что так и не заглянула в нее ни разу после разговора с мастером. А ведь у нее на руках был тот самый волшебный камень, который появлялся почти на каждой странице.

Лана открыла книжицу и стала искать места, где упоминался чудесный камень орион. И она снова увлеклась той историей, где некий мастер с помощью того самого камня мог делать удивительное — замедлять и ускорять время. То есть не просто замедлял старение или получал возможность быстрее преодолевать расстояния — он замедлял время вокруг себя. Лана все пыталась уловить суть схемы таких часов и не понимала, как можно их сделать. Возможно, это была просто красивая сказка. Но, с другой стороны, вот же у нее на руках часы, которые действительно немного замедляют время, но только для нее самой.

Глава 4

Пугает обычно неизвестность. Особенно она пугает, если ты уже знаешь, чего от нее ожидать. У Микаэля уже был опыт появления в неизвестном мире по приглашению. Тогда он со своим верным котом оказался на обрыве отвесной скалы. И этот опыт надолго отпечатался в сознании волшебника. К сожалению, от приглашения похитителей головы профессора тоже приятного ждать не приходилось. Но переживание за друга было сильнее чувства опасности, и когда Микаэль перенес себя и Трюфеля по адресу приглашения, он уже был готов к тому, что увидит.

А увидели они большое синее око, которое вращалось и освещало все вокруг.

— Красиво, — заметил кот.

— Ничего, — ответил Микаэль. — Интересно, на голове какого циклопа мы оказались?

Он посмотрел под ноги.

— Это похоже на башню, — разглядывая конструкцию, на которой путешественники оказались, предположил волшебник.

— Башня и есть, — обежав все углы, ответил кот. — Причем башня с часами.

— Действительно, — заглядывая за край площадки, ответил Микаэль, — с часами. И что бы это значило?

— Может, временная ловушка?

— Нет, — прислушиваясь к ощущениям, ответил волшебник, — просто башня. А вот и часовщик.

Рядом с башней, словно из ниоткуда, появился суровый муж в диковинном мундире, с бакенбардами и тростью.

— Летит? — удивился кот.

— Не сам, — ответил волшебник, показывая под ноги суровому мужчине.

— Ковер, — удивился кот. — Тот самый?

— Сейчас и спросим, — ответил тихо волшебник, когда мужчина с бакенбардами поравнялся с ними по высоте.

— Ваше приглашение, — вместо приветствия сказал мужчина.

— Прошу, — не стал спорить Микаэль и протянул черный квадратик.

— Приглашение на одного, — строго сказал мужчина и недовольно уставился на кота.

— А это мой фамильяр, считай, часть меня, — соврал Микаэль.

— Хм, — задумался мужчина. — Ну, хорошо, — подумав, согласился он с объяснением. — Проходите, — и он указал на свободное место возле себя.

— А он выдержит? — с сомнением ступая на ковер, спросил Микаэль.

— Надеюсь, сэр, — ответил мужчина.

Когда Микаэль с котом сошли с крыши, ковер стал медленно спускаться.

— А вы, простите, кто? — чтобы унять дрожь в коленях, спросил Микаэль.

— Дворецкий, сэр, — ответил мужчина.

— А, — понял волшебник. — А чей?

— Простите?

— Чей дворецкий?

— Я переходящий, — ответил дворецкий. — Собирательный.

— В каком смысле? — не понял волшебник, но тут ковер начал крениться и дергаться, заставив Микаэля и переходящего дворецкого немного присесть.

— Что происходит?! — в ужасе крикнул Микаэль.

— Ваш кот, сэр, — коротко ответил дворецкий.

— Трюфель! — закричал на кота волшебник. — Хватит мять ковер!

— Фррр, — промурлыкал Трюфель, переминаясь с лапы на лапу, — тут такой приятный ворс, так и хочется запустить в него когти.

— Прекрати немедленно! Мы же разобьемся.

— Все-все, — смирился Трюфель, — больше не буду.

Ковер сразу же перестал дергаться и продолжил медленно снижаться, лишь слегка опасливо выгнув ту часть, где сидел кот.

— Мы до самого низа будем так снижаться? — спросил Микаэль дворецкого.

— Нет, сэр, — спокойно ответил тот. — Если мы не разобьемся и долетим до циферблата, то там наш полет и закончится.

— Могли и пешком спуститься, — заметил Трюфель, но дворецкий проигнорировал это замечание.

Наконец ковер подлетел к самому циферблату. Дворецкий достал большой ключ и отпер незаметную дверку в районе цифры семь.

— Прошу, — пригласил дворецкий жестом.

— Только после вас, — насторожился Микаэль.

— Этот вход только для членов клуба… и, по-видимому, для их фамильяров, — ответил дворецкий. — Я, как и прочая челядь, буду ждать вызова в маленькой затхлой каморке на первом этаже. Заодно почищу и зачиню ковер.

— Не очень-то вы любите свою работу, — заметил кот.

— Однажды… — мечтательно сказал дворецкий, и в глазах его блеснул черный огонек.

— Пошли быстрее, Трюфель, — поторопил волшебник и первый шагнул за дверь в циферблате. Кот последовал за ним.

За дверью их встретило довольно просторное помещение. Деревянный пол блестел лаком, столы и стулья, кои стояли без какой-либо системы по всему залу, были выполнены «под старину». Противоположную от входа стену занимали огромные стеллажи, забитые книгами. Оглянувшись, волшебник заметил, что и другая стена не пустовала — она была полностью усеяна головами убитых животных.

— Кошмар какой-то, — оценил трофеи кот.