(не)долго, но счастливо

(не)долго, но счастливо

(НЕ)ТИХАЯ НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ, и прочие неприятности…

В эту ночь магия должна была трещать по швам, мир — сходить с ума, а порталы — зависать. Но в маленьком доме на краю болот, укрытом чахлыми елями и свисающими с ветвей магическими гирляндами, царила своя вселенная. Вселенная, где два заклятых врага, против всех ожиданий, создали собственное, прочное и слегка колючее перемирие под названием «брак».

И в данный конкретный момент это перемирие находилось на самой приятной стадии — фазе физического подтверждения его крепости.

Риннэ Аэри Янтес, бывшая королева-узурпатор, Изгнанная Ведьма Болот, чьё имя когда-то наводило ужас, а сейчас вызывало лишь снисходительные вздохи, была занята куда более приятным делом, чем планирование мести или мировое господство. Её пальцы, способные плести сложнейшие тёмные ритуалы, с ловкостью расстёгивали пряжки на наплечнике своего мужа.

— Не двигайся, — её голос, низкий и чуть хриплый, был полон сосредоточенности, смешанной с обещанием. — Эта проклятая штуковина заела.

Леонар Линь, он же Светокрыл, Герой Народа и её бывший палач, а ныне — счастливый обладатель права разделять с ней постель, послушно замер. Его светлые волосы были растрёпаны, а на обычно безупречно спокойном лице играла улыбка.

— Я всегда говорил, что этот доспех устаревшей конструкции, — пробормотал он, его губы коснулись её виска.

— Ты много чего говорил, мой герой, — парировала она, не отрываясь от упрямой пряжки. — Большую часть — сплошную ерунду. Ага, вот он, секрет.

Раздался щелчок, и наплечник с грохотом упал на пол, присоединившись к нагруднику и наручам. Леонар вздохнул с облегчением и притянул её к себе. Его руки, сильные и привыкшие сжимать рукоять меча, теперь с нежностью скользили по её спине, ощущая шёлк её ночной рубашки и тепло кожи под ним.

— А ты всё ещё самая опасная женщина в королевстве, — прошептал он ей в губы.

— И не забывай об этом, — она ответила поцелуем, резким, властным и лишённым всякой нежности, каким и полагалось целоваться бывшей злодейке.

Именно в этот момент её волшебная палочка, валявшаяся на прикроватном столике рядом с её расчёской и его идеально отполированным боевым артефактом-коммуникатором, померкивая вспыхнула. На её миниатюрном дисплее загорелось предупреждение: «Батарея 5%. Разряжаюсь. Перезагрузка через 50…47…»

Риннэ на секунду оторвалась от мужа, бросив на палочку убийственный взгляд.

— Совсем без чувства такта, — проворчала она. — Надо было вложить последние деньги не в этот дурацкий обогреватель для террариума с болотными жабами, а в новую модель.

Её губы скользнули по его шее, нащупывая знакомую точку у основания, где пульс отдавался громче всего. Его дыхание превратилось в прерывистый стон, когда её зубы слегка коснулись кожи.

— Рин... — её имя на его устах звучало как молитва и требование одновременно.

Его руки скользнули под тонкую ткань её ночной рубашки, касаясь обнажённой спины, и она вздрогнула, её собственная невозмутимость таяла с каждой секундой.

Он не стал медлить. Сильные пальцы вцепились в ворот, и тихий звук рвущейся ткани — шёлк, который она так любила, — прозвучал в тишине комнаты. Ей было плевать. Ей нравилась эта грубоватая стремительность, это напоминание о той силе, что скрывалась под его обычной благородной сдержанностью.

Он прижал её к себе, и её бёдра упёрлись в его, ощущая напряжённую готовность сквозь тонкую ткань. Его рот опустился ниже, обжигая влажными поцелуями её обнажённую ключицу, а руки уверенно опустились ниже, с силой обхватив её ягодицы и приподняв её, заставив обхватить его бёдрами. Она вскрикнула — коротко, резко, совсем не по-королевски, — запрокинув голову, и её пальцы впились в его светлые волосы.

В этот момент её волшебная палочка, забытая на столике, издала жалобный писк. На дисплее мелькнуло: «Батарея 1%. Критический разряд».

— Чёрт... — выдохнула она, больше из раздражения, чем из реального желания что-то менять.

— Забудь, — его голос был густым и хриплым, губы прижаты к её горлу. — Всё равно Новогодняя ночь. Всё глючит. Мана-сеть перегружена, все эти идиоты пытаются одновременно запускать фейерверки и открывать порталы к родне.

Он был прав. Каждый год в новогоднюю ночь происходило Великое Магическое Обновление — глобальная перезагрузка всех потоков. И каждый год это выливалось в хаос. Обогревательные руны на стенах их спальни уже мигали, как пьяные светляки, а по углам начал скапливаться иней.

Он не дал ей возможности ответить. Его рот нашёл её губы в поцелуе, который был лишён всякой нежности — это было требование, захват, утверждение. Она ответила с той же яростной отдачей, впиваясь ногтями в его мощные плечи, полностью отдавшись стихии, что бушевала между ними.

Его губы оторвались от её рта, прокладывая влажный, обжигающий путь вдоль линии челюсти к её уху. Она впилась пальцами в его светлые волосы, сдавливая, притягивая ближе, когда его язык коснулся чувствительной мочки.

— Лео... — её собственный голос прозвучал хрипло и непривычно, сорвавшись на низкий стон, когда его зубы слегка сжали её кожу.

Всё остальное перестало иметь значение. Глючащие руны, разряжающаяся палочка, вся эта дурацкая новогодняя нестабильность — всё это было просто фоном для бури, которая бушевала между ними вот уже сколько лет. Ни годы, ни споры, ни совместное бытие не смогли умерить это обоюдное, животное притяжение. Порой ей казалось, что их вечные препирательства лишь раскаляют его только сильнее.