Не его и не твоя

Глава 1

Подозрительно быстро круг подозреваемых сузился до одного человека. Теряю хватку, я должна была раньше подумать о Маше.

Латте на кокосовом привлекает внимание. Я тянусь к нему, тяжело вздохнув и сняв солнцезащитные очки.

— Матерь божья… — Маша присвистывает, тут же испуганно оглядываясь по сторонам.

Ну да, не дай бог, кто-то заподозрит, что новоиспечённая вдова Вартанова, прожив с ним в браке целых три года, способна на такое проявление своей эмоциональности и дурных манер.

Ох, не того ты, Маша, боишься.

— Я могу быть с тобой честна? — мой голос надламывается. — Боюсь, что, кроме тебя, мне больше некому доверять. Все мои подруги… Они только спят и видят, как бы с меня поиметь больше бабок, куда бы меня затащить. Не то что ты. — кстати никогда не задумывалась: кто был тем гением, что придумал лесть? Потрясающая вещь! В умелых руках и при грамотной подаче это самое настоящее оружие. — Ну что ты так смотришь на меня? Пока мне телефон обрывали с предложениями вложиться в “гениальные” бизнес-идеи, ты единственная, кто попросил меня о помощи с позиции доверия, уважения и человечности. Ты не денег попросила, Маш. Как в той поговорке, про рыбу и удочку, знаешь? — эффектная блондинка неуверенно кивает. — Ты попросила работу, которая даст тебе эти деньги. Не просто так. Это очень ценно для меня. — тянусь через весь стол и накрываю её руку своей.

— Ань, перестань, на нас уже косятся.

Лгунья.

На летней площадке среднего по меркам столицы ресторана никому до нас нет дела. Время обеда.

— Да ну… Семь лет брака! Семь, Маш! — я тру глаза, отодвинувшись от лже-подруги. Пригубляю кофе и на выдохе произношу: — Я бы развелась давным-давно, веришь? — выходит излишне громко и пискляво. — Ни себя не мучить, ни Руслана! Плюнула бы на всё! Ну а как? Как? Он же меня отправит с голой жопой в Ростов! Я всё понимаю, когда мы женились, у меня за душой ни шиша не было. Он и выучил меня, и билет в жизнь дал, и в мой бутик вложился. Я ему благодарна! О лучшем муже я и мечтать не могла. Но эти крайние два года… Его бесконечные измены. — ловлю взгляд Маши и поражаюсь. Хороша, сука. Лицо держит. — Вчера от очередной припёрся. Вот! — бью наугад, выставляя правую руку, тыльной стороной, к бывшей Вартановой. — Картье. И так… так постоянно.

С холёной стервы, усиленно косящей последние полгода под бизнес-леди, на мгновение слетает маска. Её лицо вытягивается, а зрачки предательски расширяются. Крылья аккуратного носика начинают трепетать.

Ха! Рус последнюю неделю корчит из себя порядочного семьянина. Даже снова завёл свою шарманку о ребёнке. Я семь лет за ним замужем. Прекрасно понимаю, с чего и откуда такие перемены в дражайшем супруге. Цели всегда разные, но иллюзия, что ему требуется, всегда одна — мир и покой в нашем доме, моё послушание. Видимость счастливой пары, в его понимании, в общем. В прошлый раз он меня так задобрить пытался, когда его новый партнёр с другого конца страны летел. Да, Даманский настолько тупой, что пригласил его к нам домой. На целую, мать его, неделю!

— Аня… — Маша касается кончика носа, вспоминает о макияже и тут же отдёргивает руку. — Ты что-то путаешь. Не веришь ему, мне поверь. Я, как-никак, с ним работаю. Полгода, на минуточку. Если бы у него был кто, я бы сдала тебе эту стерву с потрохами.

Неубедительно, Маш. Совсем неубедительно.

— Шлюху. — роняю и делаю новый глоток кофе.

— Что?

— Ты бы сдала мне не стерву, Машунь, а шлюху. Ты же не станешь отрицать, что нормальная девушка не захочет сосать и впускать в себя член, который растёт на женатом мужчине?

Подруга нервничает. Стучит ноготками по столу.

— Это всё философия, Анют. К моему, знаешь, сколько баб липло? Все эти границы морали стираются, когда речь идёт о таких бабках.

— Что ещё раз доказывает тот факт, что они шлюхи. — стою на своём, наслаждаясь произведённым эффектом.

— Ну, так рассуждать, и тебя можно шлюхой назвать. — в запале произносит она.

Я ухмыляюсь. Давай, моя хорошая, отпусти уже себя на волю. Тебя же разорвёт, если ты сейчас всё на меня не выльешь. Даже сочувствую Руслану. Ты ему такой вынос мозга устроишь… ууу. И за Картье, и за то, что вчера якобы дома не был, а ещё одну девку драл. В наших кругах же как, с женой можно — с женой не измена, если что. А вот вторую любовницу заводить — это увольте.

— С чего бы? — хмыкаю я, вовремя взяв себя в руки и состроив удивлённую мордашку.

— Ты с мужиком живёшь, который уже половину женской части населения этого города выебал, а бросить его не можешь, потому что без его бабок останешься. Так что ты из себя тоже правильную не корчь. Все мы шлюхи. Ещё неизвестно, кто хуже. Те, кто ради бабла способны годами свою самооценку убивать и в этом дерьме барахтаться, или тот, кто пару раз в неделю на полчаса ноги раздвинет и пойдёт дальше жить свою жизнь.

— Ох и дура ты, Маша. — качаю головой. — С чего такие выводы сделала? Из личного опыта? Смешно. Я хочу остаться при своих. Без шуток. Всё, что я за последние два года заработала и приобрела, должно остаться при мне и моим.

— А что, не останется? — с вызовом интересуется змея.

— Понимаю твою неосведомлённость. Видишь ли, мой муж что-то не собирается умирать, так что, нам придётся делить пополам всё это якобы совместно нажитое. Учитывая его репутацию, статус и штат адвокатов с юристами, выйдет так, что я ему должна останусь. Ты реально не догоняешь?

Глава 2

Фёдор косится на меня в зеркало заднего вида, пока я наношу последние штрихи в макияже. Раздражает.

— Мимо ворот не впишись, Федь. — хмыкаю, щёлкнув крышкой зеркальца.

Меня встречает большой двухэтажный дом. С панорамными окнами, вычурной отделкой и огромной придомовой территорией. Мой дом. Мой. Я никому его не отдам. Ни одна сука, позарившаяся на него, моего мужа и его бабки, не останется безнаказанной. Я отдала семь лет своей жизни этому месту. Этому мужчине. Я отдала часть своей порочной души, приняв предложение Доманского семь с половиной лет назад.

Я… Да шлюха я. Лишь немногим отличаюсь от тех, кто привык слышать данное оскорбление в свой адрес. Я не отдаюсь мужчинам за бабки — я отдаюсь собственному мужу. Я не беру наличку на руки и не жду переводов на карту. Этого не требуется. Я живу так, как и мечтать не смела. У меня есть всё и нет ничего одновременно. Я выучилась, получила хорошее образование, оттарабанила практику за границей, открыла свой бутик одежды, вывела на рынок личный бренд. Да, большая часть заслуг такой умницы и красавицы лежит на бабках мужа.

Нет, ну а на ком ещё, если так разобраться? Он едва дождался моих восемнадцати, чтобы жениться на мне. О нет, дело не в его традициях, устоях и принципах. Это было моё решение — подождать, не спешить. Свадьба, свадебное путешествие, первый год иллюзии того самого надёжного плеча, уверенности в завтрашнем дне. Где бы я за это время смогла бы работать, чтобы себя обеспечить образованием и бизнесом? Реально, что ли, в эскорте?

Рус меня выучил. Он дал мне мощный старт, билет в жизнь. Он по сей день хочет меня обеспечивать от и до, несмотря на всё, что было нами пережито в этом браке и мои увеличивающиеся доходы. Ему это важно. Он так устроен.

…но, как выяснилось, ни любви, ни счастья, ни нормальной семьи не построить с продажной девкой.

Да, совсем забыла этот важный аспект своей жизни. Я же замуж не по любви вышла. Да, я та самая тварь, мразь и меркантильная дрянь.

Мне было семнадцать. Жизнь и так была не сахар, а тут ещё дед с инфарктом слёг. Единственная родня, что у меня осталась. Мама умерла, когда я совсем маленькая была. На папу было совершено вооружённое нападение, виновников которого так никто и не нашёл до сих пор. Ой, ладно, никто их и не искал. Мы птицы не того полёта, чтобы за Раевских полицейские носом землю рыли. Дед один и остался к моим шестнадцати, а там, через год нарисовался богатый, привлекательный и настойчивый Руслан. Так нарисовался, что хрен сотрёшь! Красиво ухаживал, сорил деньгами, встречаться предлагал, замуж звал… Странный он был. Я никогда раньше таких не видела. Да я, если честно, до сих пор таких не видела. Говорил, увидел и пропал. А я… Ну-у, самооценку я себе долго поднимала. Живя изгоем и гадким утёнком, ни броню, ни здоровую самооценку не приобрести. Худая, страшная. Ни рожи, ни кожи. Ни сисек с задницей, что уже у моих сверстниц как на дрожжах выросли за последние школьные годы. Ну ни хрена во мне не было. Ни хрена, а Руслану понравилась.

Вот бы ещё он мне тоже тогда хоть капельку понравился.

Сейчас я понимаю, что перемарининовала мужика. Я с ним ни на одно свидание не сходила, не все подарки принимала, брала только то, чем он меня угощал и что привозил из еды и сладостей, потому что… потому что мы на такие деликатесы и кондитерку с дедом не тратились. Вот у Даманского фляга и свистанула, когда дед в больницу загремел.

— Выйдешь за меня замуж, спасу твоего деда. — я тогда ушам своим не поверила. — Любая операция, в любом уголке мира, любая реабилитация… Ань, я серьёзно.

Молодая была, горячая. Как у меня Даманский по роже получил! Ух! Были времена. Сейчас хрен я себе такую вольность позволю.

В общем, сложилось как сложилось. Деду на самом деле понадобилось хирургическое вмешательство, долгая реабилитация, несовместимая с его скромной должностью сторожа на парковке, и я… приняла предложение Руслана.

Никогда ему не прощу, что он тянул с оформлением, пока мы официально не расписались. Дед реально за это время мог склеить ласты. Благо, обошлось, но всё равно не прощу. Тогда я впервые поймала себя на мысли, что я добровольно становлюсь вещью и дополнением к этому мужчине.

Даманскому стоит отдать должное. Он богатый, успешный и привлекательный мужчина, не лишённый ни обаяния, ни ума. Он так умело чередовал свои манипуляции со знаками внимания ко мне, что я всегда противоречила самой же себе, пытаясь разгадать величайшую в своей жизни загадку: любит ли меня этот человек или реально купил, как живую игрушку?

Загадку я разгадала. Поздно, правда, но разгадала. Ответ на неё прост… Даманский никого, кроме себя, не любит. Ну и работы, конечно же.

Радость от его нового приобретения я ему омрачила в нашу первую брачную ночь. Для него стало неприятным открытием, что я не была девственницей. Он чувствовал себя обманутым, преданным, а я никак не могла взять в толк, почему. Я не могла его предать, потому что я не признавалась ему в чувствах, не рассыпалась в обещаниях и клятвах. Я его не обманывала, говоря, что невинна. Когда я так говорила, так и было. Те крошечные тараканы в моей голове перед самой росписью воспротивились практически всему происходящему. Они почему-то решили проголосовать всеми своими лапками за то, что первый раз — он особенный, он по любви должен быть.

«Опасно! Стой!» — взываю к своему подсознанию, чтобы оно остановилось и не вело меня, как на привязи, к тому мальчишке.