(не) его кошка

(не) его кошка

Посвящается семпаю..

— Вы не видели здесь кошку? – спросил он у престарелой и вечно всем недовольной соседки.

— Кошку? – с недоверием глянула женщина.

— Да, такую черную с белым… кошку, – рассеянно пояснил.

— Ах, эта нахальная бестия? Она была ваша? – соседка приготовилась к высказыванию множества претензий, которые у неё накопились не к кошке даже, а просто ко всему белому свету.

— Нет, то есть да, в смысле, – женщина смотрела на него с нескрываемым интересом – и раньше считала ненормальным, а теперь уж точно убедилась в том, что у него не все дома.

— Так ваша или нет?

— Я за ней ухаживал… кормил… да, моя, – утвердительно ответил, впервые признавая этот факт. — Так вы её видели?

— Видела на днях, – пренебрежительно скривилась соседка, – сидела на лестнице, вот там, – она указала в сторону межэтажной площадки.

— И куда она делась?

— Откуда же я знаю? – фыркнула женщина. — Сидела-сидела, потом пропала. Вот и всё. Между прочем, кошек надо на улицу аккуратнее отпускать – притащат заразу в дом, потом не сможешь избавиться. А то и вообще сбегут…

Он уже не слушал нравоучения пенсионерки, которая ненавидела весь свет – развернулся, сказал в пустоту “спасибо” и пошёл к своей двери.

Квартира встретила пустотой.

Привычной. Но… сейчас жилище казалось ещё более пустым, чем когда он вернулся сюда после всего того, что с ним произошло.

Была зима. Здесь пусто. Никого и ничего, кроме старого дивана, шкафа, письменного стола и стула в комнате, полок и стола на кухне.

Что он тут делал? Зачем вернулся?

Причины вспоминать не хотелось, да, к сожалению, они никак не забывались…

Кошка появилась сама по себе. Просто пришла ниоткуда. Чёрная, с белыми пятнами на морде и на передних лапах, с большими желтыми, умными глазами. Ухоженная, чистая, явно домашняя, ласковая, но своенравная.

Просто хотелось, чтобы дома кто-то был кроме него и пустоты.

— Ну, заходи, раз пришла, гостем будешь, – сказал, ухмыляясь, и открыл дверь.

И она зашла.

— Еды нет, знаешь ли, только вот молоко, – сказал он и обернулся на коридор, где, как он предполагал, сидит гостья, но она уже наглым прыжком забралась на единственный в квартире стул и внимательно смотрела на пакет молока в его руке.

— Понятно, – кивнул и налил молока в большую тарелку, одну из двух, что у него были.

Кошка вылакала молоко и забралась к нему на колени, уткнувшись носом в ладонь. Он погладил, кошка заурчала. Стало легче.

Так и повелось.

Она приходила. Скреблась в дверь или ждала около неё, иногда сидела на лестнице. Она была с ним, когда он бывал дома, и уходила, когда он уходил.

Иногда просто уходила, без повода, а он и не думал держать.

Кошка спала на его старом диване, устраивалась у него на коленях, сидела на стуле. Ему пришлось раздобыть табуретку, чтобы в доме был ещё один стул.

Ей нравилось, сидя на подоконнике, смотреть в окно, жмурясь, задирая голову к небу и иногда вздрагивать, если пролетала птица.

Ещё часто забиралась ему на шею и иногда устраивалась на письменном столе.

Иногда он садился перед ней и долго смотрел в её желтые, казалось, безумно мудрые глаза. И ему думалось, что их обладательница знает всё на свете.

Иногда он терял её. Кошка не приходила, не появлялась по нескольку дней, а он не знал, где искать, и начинал нервничать. Наверное даже скучать.

Но она всегда возвращалась. И все становилось хорошо. Снова спокойно и уютно.

К его редким гостям кошка относилась настороженно и явно не питала к ним доверия. Чаще всего она просто уходила, чтобы ни с кем не общаться. Ну, по крайней мере, ему так понималось.

Но больше всего ей не нравились женщины.

Иногда ему приходила в голову мысль, что кошка их ненавидит, хотя никаких явных признаков этого чувства – лишь взгляд, полный презрения и неодобрения. И конечно, ни одной из женщин не удалось погладить “славную кису”.

Совсем скоро он начал ловить себя на мысли, что без кошки одиноко и тоскливо. И это беспокоило. Он даже имени ей не давай, чтобы не привязываться, но в итоге привязался.

Старался не ждать её, но каждый раз выходя из лифта искал глазами черное пятно.

Сидя дома в одиночестве, прислушивался к звукам за дверью, пытаясь не упустить, как маленькая когтистая лапа поскребёт дверь или как мохнатая гостья мяукнет под нею.

Часто они сидели и говорили о смысле жизни, точнее он говорил, а кошка слушала. Ещё рассказывал о книгах, которые прочитал, о фильмах, которые посмотрел, о людях, с которыми повстречался. И был уверен, что она невероятно много знает об этом и точно могла бы поддержать разговор.

Пришла весна и он отчего-то стал боятся, что кошка больше не придет. Ему было страшно, потому что жизнь без кошки теперь казалась далекой и такой нереальной, одинокой, бессмысленной и пустой.

Вскоре ему пришло предложение уехать и он не стал отказывать. Замотался с подготовкой отъезда, все реже стал появляться дома, но, приезжая, неизменно находил кошку около двери, или она приходила в редкие моменты, когда он бывал теперь дома.

А потом её не стало. Он вернулся, а она не ждала.

Прошло время, а кошка так и не возвращалась.

Он стал высматривать её во дворе перед домом, в надежде найти, в надежде просто увидеть. Дни хоть и были заняты, но стали одинокими и бесконечными.

Кошке он про отъезд говорил и не раз, рассказывал, как будет жить на новом месте, что планировал там делать, как хотел устроиться.

Часто говорил:

— Вот придёт время, и я уеду…

“Как ты тут будешь без меня? – хотелось спросить, но на самом деле он понимал, что это он… — Как я буду там без тебя?”

А кошка проживет, кошка, как жила, так и будет жить, хотя ему хотелось верить, что все не так.

Бывало, он думал о том, что можно бы забрать кошку с собой. Но каждый раз перечеркивал эту идею у себя в голове – она же не его, она чья-то. Вдруг кто-то будет грустить, скучать, искать.