(не) эскортница для мажора

Пролог. Глава 1

Пролог

— Выпусти меня, Ринат. Это похищение человека.

— Нельзя похитить человека, когда тот себя продал, красивые глазки. Ты товар, и я тебя купил.

— Это все ошибка! Я не знала!

— За ошибки приходится платить. Кровью. Знаешь, что это значит? — на его красивых губах расплывается самодовольная ухмылка.

Он получит то, чего так отчаянно желал. И ничто этого человека не остановит.

— Ты псих! — хватаюсь за ручку двери, и с жаром начинаю ее дергать.

— Ты даже не представляешь какой, Эйни.

Мне плевать, что мы гоним по ночной трассе, что, если дверь откроется, я скорее всего расшибусь насмерть. Я хочу выйти. Этот человек меня пугает до дрожи в коленках.

Настойчивый. Вспыльчивый. Не признающий «нет» в качестве ответа. Он привык к тому, что если он щелкнет пальцами, то ему будут ноги целовать.

— Прекрати суетиться. Ты все равно отсюда не выйдешь, — холодно осажает меня.

И от этого холода в голосе сердце замирает в страхе. Рука безвольно падает на колени, а сама я сверлю профиль мужчины, уверенного в своей правоте. Монстр. Он монстр в красивой оболочке.

В следующий момент машина со свистом тормозит, и Ринат отдает мне приказ, точно собаке:

— На выход.

Раздается щелкающий звук, означавший что блокировка с дверей снята, и я буквально выскакиваю из машины, чтобы тут же попасться в руки двум амбалам.

Они не трогаются меня, но стоят готовые в любой момент поймать. За их спинами виднеется частный джет, и я понимаю, что крупно попала.
Сегодня я домой не попаду.

— Сама пойдешь или помочь? — Масур надменно заламывает бровь, кивая подбородком в сторону джета.

— Ринат, послушай, я не хочу! Отпусти меня, пожалуйста!

В моем голосе отчетливо прослеживаются нотки подкатывающей истерики. Черт! Меня реально похищают!

— Я не спрашиваю шлюх, чего они хотят. Ты здесь, чтобы угождать мне. Не захотела по-хорошему, будет как ты этого заслуживаешь. Если тебе так нравится вертеть задницей перед мужиками, то будешь это делать передо мной. Пойдешь добровольно?

— Я с тобой никуда в этой жизни добровольно не пойду! — яростно выплевываю ему прямо в лицо.

Пусть катится в ад! Там для него уже отдельный котел подготовлен!

С жуткой улыбкой на лице он лениво подходит, неожиданно ласково гладит большим пальцем по щеке, и выносит приговор:

— Значит, поедешь недобровольно. Парни, — он рукой подает знак своим шавкам, и те хватают меня под руки, а лицо накрывают тряпкой.

Не дышу. Специально задерживаю дыхание, смотря дьяволу прямо в глаза. Он наслаждается моим сопротивлением. Ломать меня отдельный вид кайфа для него.

«Сопротивляйся, красивые глазки, сопротивляйся до последнего» — вот, что читается в его насмешливом взгляде.

И, к сожалению, я не выдерживаю. Вдыхаю резкий запах, к горлу подкатывает приступ кашля. Вдыхаю еще и еще, пока не начинается кружится голова, и меня не уносит в царство морфея.

Я проиграла бой, Масур, но не войну.

Глава 1

Виолетта

Ошарашенно хлопая глазами, таращусь на невозмутимого коменданта. Лысый дядька с тараканьими усами и темными глазами-бусинками поигрывает ключами и, хитро прищурившись, интересуется:

— Так что, Новикова, я тебя выселяю?

— Что? Нет, конечно! — яро восклицаю.

— А как по-другому? Доплачивать ты не хочешь…

— Мне не с чего! — в отчаянии всплескиваю руками, готовая вот-вот позорно разреветься.

— Предлагаешь мне за тебя заплатить?

Коменданта совершенно не трогает мой потерянный вид. Такой хапуга если будет проходить мимо лежачего больного его пнет, а не руку подаст.

— Я найду!

— Когда? — выпрямляется, явно заинтересовавшись.

— На этой неделе, честно! Я найду деньги!

— Ну-с, ладно, Новикова, — неохотно соглашается комендант. — Но учти, время тебе до понедельника. Если не заплатишь, вылетишь у меня, как пробка от шампанского! Знаю я вас — приезжих! Вы по ушам горазды ездить! Но, Петрович, — ага, он говорит о себе в третьем лице, — не дурак! — важно поднимает указательный палец вверх.

— Я правда заплачу.

— Вот и посмотрим. До понедельника, Новикова. У меня на твое место и желающие уже есть. Жалко тебя дуреху, — преувеличенно-тяжело вздыхает. — Вот и иду на уступки.

— Спасибо, — вяло отзываюсь, едва сдерживая слезы.

— Спасибо, как говорится, в карман не положишь…

Комендант на пятках разворачивается и шагает по коридору, а я захлопываю дверь.

На ватных ногах дохожу до кровати и обессилено падаю, утыкаясь лицом в подушку.

Проклятье! И кто ж знал, что в этом году повышение платы за проживание в общежитии? О которой, естественно, забыли предупредить! И это не считая того, что буквально последние я отдала на всякие «нужды» вроде краски, моющих средств и черт знает чего еще. И где мне эти деньги взять, спрашивается? У родителей, так у них самих нет. Заработать? Уже не успею. Разве что в долг у девчонок попросить…

Глава 2

Виолетта

— Вилка, не стой как пришибленная. Голову повыше, плечи расправила, грудь вперед, задницу назад и походкой от бедра пошла. Ты должна излучать уверенность.

Рита нетерпеливо подталкивает меня в спину, когда я, минув охранников в фойе отеля, уставилась на себя в зеркало.

В отражении на меня смотрела незнакомка. Яркий макияж прибавил лет, очки пришлось снять, отчего я чувствую себя незащищенной. Вообще-то у меня не настолько плохое зрение, чтобы постоянно носить очки, но с ними мне как-то спокойнее. Обтягивающие платье из гардероба Алены не оставляет простора для фантазии. Оно черное, шелковое и обтягивающие, точно вторая кожа. Я молча все это проглотила, несмотря на закрадывающиеся подозрения. Откровенно говоря, я выгляжу как шлюха. Не дешевая, а дорогая, но определенно не вчерашняя выпускница медалистка, коей я являюсь.

Боже правый, надеюсь, мама никогда не узнает об этом. Позорище какое!

Взмахнув светлыми ровными волосами, следую инструкциям Риты. Напускаю на себя крайне самоуверенный вид, хотя это последнее, что я сейчас чувствую.

— Рит, точно только фотки? — когда мы подходим к лифту, нервно спрашиваю в который раз.

Девушка раздраженно закатывает глаза, ворча:

— Ты такая зануда, Новикова. Конечно, фотки. Ты же бледная как моль, что с тебя еще взять?

И на том спасибо. Наверное меня должен задеть ее комментарий про моль, но я радуюсь. Не хочу быть заметной. Впрочем, когда мы выходим из лифта на последнем этаже отеля и охранники заводят нас в президентский люкс, я действительно ощущаю себя молью.

Не меньше двадцати первоклассных девчонок. Все яркие, длинноногие, знающие себе цену и уверенные в своей неотразимости. Я им не ровня. Среди таких затеряться нечего делать. И это придает мне немножко спокойствия.

Пройдя вглубь, мы с Ритой и Аленой размещаемся на одном из кожаных диванчиков. Ненавязчиво играет спокойная музыка арабских мотивов, но самих виновников торжества пока не наблюдается. Девушки негромко переговариваются между собой, обсуждают предстоящую неделю моды, каких-то мужчин, но я не вникаю.

Сижу как на иголках, и не могу не поинтересоваться:

— А долго все это мероприятие будет длиться? Когда можно будет уйти?

— Уйти? — Алена таращится на меня, как баран на новые ворота. — Детка, когда ты еще побываешь в президентском люксе? Наслаждайся! Выпей шампусика «Моёт», закуси клубничкой в сливках и почувствуй эту атмосферу роскоши и богатства!

— Не пью, спасибо, — откинувшись на диван, вяло буркаю.

Соседки на мой ответ только закатывают глаза. Сами они не брезгуют закидываться шампанским и пробовать закуски, точно пришли с голодного края. Да, я впервые в таком месте, где все насквозь пропитано деньгами. Должно быть, этот номер в сутки стоит столько сколько я не заработаю за год. Элитный алкоголь и замысловатые закуски соблазняют. Сомневаюсь, что я в ближайшее время где-нибудь такое попробую, но тем не менее не хочу выглядеть хабалкой.

Может, в нашем ПГТ и нет «Моёт», но пирожки, которая печет жена того самого дяди Бори, что держит ларек, выше всяких похвал. Не в пример этим странным скользким устрицам, так похожим на сопли. И запах соответствующий.

Когда большинство девчонок уже навеселе, а, стоит заметить, накидались они быстро, из комнаты напротив выходит солидный мужчина не старше тридцати лет в темном классическом костюме.

— Кормилицы мои, как настроение? — весело спрашивает, обводя взглядом наш цветник.

— Отлично, Пака!

— Супер!

Выкрикивают с разных сторон девчонки, растягивая на губах одинаково восторженные улыбки. Стараюсь следовать их примеру, и очень надеюсь, что моя улыбка такая же располагающая, а не как у городской сумасшедшей.

— Вижу у нас новые лица?

Изо всех сил стараюсь быть незаметной, но кто ж знал, что этот Пака знает всех девочек в лицо.

Не выказывая удивления и нервозности, еще сильнее натягиваю на лицо улыбку. Совершенно по-дурацки хлопаю ресницами и хихикаю, как это часто делают Алена и Рита.

Должно быть, кокетство не мой конек, поскольку мужчина криво усмехается и комментирует:

— Зеленая еще.

— Зато неискушенная! — вставляет свои пять копеек Алена.

— Это хорошо, Масур таких любит.

Он медленно проходится по мне оценивающим взглядом. Задумчиво кивнув сам себе, хмыкает, хлопает в ладоши и громко объявляет:

— Правила все помним?

Все двадцать девиц кивают головами, точно болванчики.

— Для неискушенных повторю, — делает акцент на слове «неискушенных» и, загибая пальцы, перечисляет: — Первое — не нюхать, второе — не нажираться в сопли, чтобы вас потом отсюда не выносили, третье — никакой блевоты. Плохо — встали и вышли. И последнее и не менее важное: желание клиента — закон. Сегодня вы, мои прелестницы, феи крестные.

Слова вульгарные и абсолютно не вяжутся с тем, что говорили мне соседки. Это не может настораживать.

— Пака, а что сам Масур будет? — с плохо скрываемой надеждой интересуется какая-то блондинка.

Глава 3

Виолетта

Нет, все будет в порядке. Сейчас я все объясню этому мужчине, скажу что не по этой части и он меня отпустит. Не станет же он меня насиловать, в самом деле! Тут двадцать девушек готовых на все, что только его душа пожелает, а он будет возиться со мной? Неумелой девственницей? Смех да и только.

В этом я убеждаю себя, когда на ватных ногах дохожу до комнаты. Набравшись смелости, нажимаю на ручку и толкаю дверь внутрь.
Захожу и, не отходя от входа, неловко переминаюсь с ноги на ногу.

— Дверь закрой, — отдает приказ мужчина, не отрываясь от наверняка дорогущего смартфона в руке.

Делаю, как он говорит, но от двери не отхожу. Масур стоит возле окна, вальяжно облокотившись на стол и что-то печатая в телефоне. Не обращает на меня ни малейшего внимания, точно я пустое место. Впрочем, для него наверняка так и есть.

Замечаю, что это даже не комната, а рабочий кабинет. То есть, меня даже в комнату не пригласили. Чувствую себя настоящей дешевкой.

Тело бьет мелкая неконтролируемая дрожь, и я неосознанно тереблю пальцами край слишком короткого платья. Платья которое, теперь я понимаю, предназначено не для красивых фото, а чтобы с тебя захотели его снять и рассмотреть в подробностях то немногое, что оно скрывало.

Наконец-то спустя, должно быть, вечность ожидания, когда мои нервы натянуты до предела, Масур откладывает смартфон и устремляет на меня равнодушный взгляд. Я бы даже сказала, скучающий.

— Чего ждем? — заламывает пытливо бровь. — Особое приглашение нужно?

Черт! Что я должна, по его мнению, делать?

Вероятно, все мои эмоции написаны на лице. Для этого мужчины я открытая книга.

Ринат, кажется, так его зовут, прикусывает нижнюю губу, пока лениво скользит глазами по моему телу. Особенно долго он задерживается в районе шеи, округлой груди второго размера и ног.

— Что ж, эту игру я люблю, — задумчиво протягивает с греховной ухмылкой.

В его равнодушных глазах вдруг вспыхивает интерес и голод. И это пугает меня еще больше. Лучше бы он оставался безэмоциональной ледышкой.

Подзывает меня пальцем к себе, на что я испуганно трясу головой, мол, нет.

— Послушайте, я здесь случайно оказалась. Правда! Мне сказали только фото. Я ни на что больше не соглашалась. И вообще не хочу, — дрожащим голосом выпаливаю на
одном дыхании.

— Подойди, — требовательно отрезает.

Понимаю, что если подойдет он — будет хуже, поэтому делаю несколько нерешительных шагов по направлению к столу, но вплотную к Масуру не подхожу. Боюсь его до чертиков. Впрочем, сам он не спешит на меня набрасываться. Привык, что все к нему в руки само плывет, падает и попадает.

— Хочешь сказать, что не такая?

Из его уст это звучит издевкой. И я понятия не имею, какой ответ в данном случае правильный, но, задрав подбородок повыше, говорю:

— Не такая.

— И попала сюда, — обводит рукой пространство, словно демонстрируя всю роскошь, — случайно?

Да, он совершенно точно издевается надо мной.

— Д-да, — заикаясь, уже менее уверенно мямлю.

— Я оценил твой спектакль. Накину сверху, раз так сильно стараешься.

Протягивает руку и касается пальцами моего плеча, ведет им до шеи и медленно проводит по пульсирующей жилке. С хищным прищуром смотрит на мои губы, словно уже сделал с ними всевозможные пошлые вещи.

Тяжело сглатываю, и, черт, не знаю почему! Не знаю, ясно! Но я машинально облизываю пересохшие губы и, похоже, это становится роковой ошибкой или же каким-то скрытым сигналом шлюх, потому что в следующий момент…

Ринат понимающе усмехается, резко хватает меня за руку, тянет на себя и, развернув, приперает своей внушительной фигурой к столу. Все это происходит за секунду. Чувствую твердое, точно вылитое из стали, тело и… О, боже правый, отчетливый бугор упирается мне в ногу! Да он возбужден!

Я в тисках, мне не хватает воздуха, голова кружится от этой запретной близости. Хочу отодвинуться, но некуда.

Сильные руки ложатся на бедра, прижимая теснее меня к себе. Впервые я с мужчиной обжимаюсь, а это именно оно, не сомневайтесь. Кажется, называется петтингом. Сексом в одежде.

— Не надо! — выкрикиваю, выставляя руки перед собой, чтобы хоть как-то остановить напирающего мужчину.

— Ты сама согласилась, — все краски из его голоса исчезают, сейчас в нем слышится только похоть и нетерпение.

— Я ни на что не соглашалась. Я же говорю фото…

— Если понравишься, то сделаю я тебе фото. Со всех ракурсов. А теперь закрой свой рот. Эта игра в невинность реально начинает меня бесить.

— Я не такая, — уже почти со слезами на глазах измученно выдавливаю.

— Не такие сидят дома с книжками, а не за бабки ноги раздвигают. Хочешь больше? Покажи на что способна. Если твой рот окажется талантливым, — Ринат медленно очерчивает большим пальцем мои губы, — то заплачу в три раза больше.

Триста долларов. Вот сколько я стою. Противно и гадко, будто меня только что дерьмом окатили, и я стою обтекаю.

Глава 4

Ринат

Блядство! Точнее, не оно, потому что…

Меня только что продинамила шлюха за две тысячи баксов! Разыграла дерьмовый спектакль на троечку, заехала по лицу и съебалась в ночь.

Мне! По лицу! Да будь мы на родине моего отца, она бы уже лишилась этой руки. Это расценили бы как покушение на жизнь наследного принца. Это не первый отказ на моей памяти, но первый от девки, за которую я заплатил.

Гнев струится по венам и наверное хорошо, что блондинка успела сбежать до того, как я пришел в себя. Потому что, клянусь Богом, я бы заставил ее отработать каждую копейку.

Вылетаю из комнаты, громко хлопая дверью и прерывая все веселье. В комнате повисает гробовая тишина, пока я глазами сканирую каждый угол зала.

Эта блять сбежала! Кинула меня!

— Что, Масур, тебе уже шлюхи отказывают? — ржет как конь Илья — мой друг, которого прямо сейчас я хочу подвесить за яйца к потолку.

— Да пошел ты! — бешено рявкаю, на что он еще громче хохочет. Ублюдок.

— С кем пришла эта дрянь? — пристально смотря на заметно нервничающих девушек, требую ответа.

Две девушки в углу комнаты несмело поднимают руки, испуганно переглядываясь между собой.

Что сказать, слухи обо мне ходят разные. Большинство из них, разумеется, бред сивой кобылы, но некоторые из них играют мне на руку. Люди меня бояться и уважают. Ненавидят, но уважают. И это уважение я заслужил еще до того, как стал наследным «принцем». Тогда я понятия не имел кто мой отец и, по правде говоря, не горел желанием узнать, пока он не появился на пороге моей квартиры.

— За мной! — тоном не терпящим возражений, отрезаю и уж они-то не посмеют меня ослушаться.

Захожу в кабинет, падаю в кресло и сложив руки в замок, выжидательно смотрю на двух эскортниц.

— Кто такая, как зовут, где учится, работает и чем дышит. Хочу знать все.

Вижу, как высокая шатенка судорожно сглатывает и трясущимися руками поправляет волосы. Выступает вперед и начинает, точно солдат отвечать на мои вопросы.

Виолетта Новикова. Студентка первого курса филологического факультета, приехала из какого-то мухосранска, название которого я не потрудился запомнить, не работает, живет в общаге и отчаянно нуждается в деньгах.

Все, так сказать, по стандарту.
Смазливая провинциалка, дорвавшиеся до свободы и желающая прочувствовать все прелести этой жизни.

— Она сказала, что попала сюда случайно, — с настоящим рычанием вырывается из меня.

— Сюда, случайно? — у этой разговорчивой шатенки глаза на лоб лезут от изумления.

Она-то знает, что в такие места случайно не попадают. Только по приглашению. Даже эскортницам приходится становиться в очередь, чтобы провести со мной ночь. Я щедр на подарили и, особенно, на оргазмы.

— Да она сама напросилась! — с искренним возмущением вступает в разговор вторая девушка. — Возьмите да возьмите меня с собой! Я на все согласна, говорила! А у нас одной девчонки как раз не хватало, вот и мы и взяли. Что нам, жалко что ли?

Сама напросилась. Ясно. А теперь значит решила поводить меня за нос?

Маленькая хитрая с-сучка…

— Свободны, — ледяным тоном отрезаю, указывая рукой на выход.

— Слушай, Масур, а может мы… — смелая шатенка призывно облизывает губы, опуская красноречивый взгляд на мою ширинку, под которой член до сих пор стоит, как каменный.

Раздумываю над этим примерно долю секунды, а затем пренебрежительно фыркаю:

— Пошли вон!

Я не намерен довольствоваться малым. Вытрахаю всю поганую душу из дерзкой блондинки, когда до нее доберусь. Она забудет свое имя, и будет помнить только мое, выкрикивая его в агонии.

Девушки разворачиваются и стройным шагом направляются на выход, а я между тем достаю свой смарт, чтобы набрать пару номеров и выяснить все, что не рассказали мне эти дуры.

Шлюхи всегда беспрекословно выполняют все, что им говорят.
В этом и вся фишка эскортниц — они не отказывают. Просят больше — да, но каждая назначает себе цену сама, а поскольку я человек щедрый и деньги не представляют для меня особой ценности, то плачу столько сколько скажут. В пределах разумного, конечно. Никто в здравом уме не будет платить за дырку миллионы. Ценник варьируется от тысячи до десяти долларов за ночь.

Самую большую сумму я заплатил мисс мира в прошлом году за то, чтобы она отсосала мне в кабриолете. Минет был так себе, если говорить откровенно. В моей жизни был и получше, причем бесплатный.

Моралисты скажут, что я сукин сын, но, ребята, поверьте, отношения по типу покупатель-товар это лучшее, что можно себе представить. Ни одна эскортница не станет ковырять твой мозг чайной ложечкой, если ты не ответил на звонок. Она будет мило улыбаться и заливисто смеяться, даже если ты будешь ей рассказывать какое на вкус собачье дерьмо.

Я бы мог их иметь, не заплатив ни цента, но тогда бы они чего-то от меня ожидали. Ласки, заботы и, возможно, любви. На последнее я в принципе не был способен, а на первое и второе предпочитал не тратить время.

Глава 5

Виолетта

Мои соседки возвращаются далеко за полночь. Сквозь сон до меня доносится их глупое хихиканье и разговоры о том, какая все-таки была
крутая туса. Идиотки.

А утром все, включая меня, делают вид, что ничего не произошло.

Нет, я, разумеется, пытаюсь поднять тему, но получаю в ответ категоричное:

— Кто ж знал, что ты — забитая мышь, самому Ринату Эльману Масуру приглянешься. Ты там реально только фейсом должна была посветить. Забудь, что случилось, Вилка. Тебя там не было, нас тоже. Деньги… — Рита тянется к своей дизайнерской сумочке, достает стодолларовую купюру и протягивает, — вот. Это сверху. Считай, жестом доброй воли и компенсацией. Можешь не возвращать, но держи язык за зубами.

— Это грязные деньги! — горячо возражаю я.

— Это деньги в любом случае. И благодаря этим «грязным» деньгам — на этих словах Рита едко усмехается, — ты не будешь ночевать на вокзале.

В ответ я на нее только злобно зыркаю.

Деньги не беру, а то чем они занимаются… Их дело. Положа руку на сердце, девочки не выглядят несчастными и забитыми. Вполне счастливы в своей, если можно так выразиться, работе.

Вечером того же дня, когда я прихожу слезно умолять коменданта дать мне отсрочку еще в несколько дней, он извещает меня о том, что Рита уже заплатила. И я принимаю такое положение вещей. Это самое малое, что они могут сделать за ту подставу, что мне устроили.

Пошли студенческие будни, в которых я ухитряюсь находить время на то, чтобы ходить на различные собеседования в поисках работы. Я насильно заставляю себя стереть из памяти позорный эпизод моей жизни, случившийся в президентском люксе одного из самых шикарных отелей столицы.

Несколько дней. Именно столько длится моя спокойная жизнь, пока в нее вновь не врывается ураган по имени Ринат Эльман Масур.

***

— Будем иметь вас ввиду, Виолетта, — деловито кивнув головой, произносит мужчина, закрывая мое распечатанное резюме. — Но сами понимаете, — он мнется, подбирая слова, — без опыта работы очень тяжело.

— И что же мне делать? — растерянно спрашиваю не конкретно у него, а скорее размышляю вслух, но полноватый мужчина принимает на свой счет.

— Вы узнайте за кофейни, клубы, бары. Официанты очень прилично зарабатывают. А для переводчика у вас мало опыта, понимаете? Вам все равно будут платить три копейки, даже если кто-то и возьмет в свое бюро.

Официанткой? Отлично, ничего не скажешь. Не то чтобы я снисходительно отношусь к этой профессии. Ни в коем случае, но после тех ночных происшествий (про которые я не должна вспоминать!) эта работа не кажется мне безопасной. Сколько там будет мерзких мужчин, желающих пощупать молоденькую официантку? Уверена каждый третий, если не второй.

— Спасибо! — натянуто улыбнувшись, встаю с кресла и забираю свое резюме.

Я уже готова попрощаться и отправиться восвояси, когда мужчина вдруг берет ручку, листочек и пишет какой-то номер телефона.

— Вот возьмите, — протягивает мне бумажку, на которую я гляжу с подозрением. — Это номер моего хорошего друга. У него свой ресторан. Очень приличный и ребята там работают хорошие. Не притон какой-то, не подумайте, — сразу открещивается, и я смягчаюсь. Хоть и, вероятно, не должна так легко доверять словам незнакомого человека. — А насчет нашего бюро… Я поговорю с начальством. Может, по крайне мере они возьмут вас на стажировку. Но не могу обещать, что она будет оплачиваемая.

— Спасибо! — еще раз улыбаюсь мужчине, и на этот раз совершенно искренне.

Выхожу из офиса в расстроенных чувствах. Это уже пятый отказ. Везде я слышала примерно одно и тоже: «Мы вам перезвоним!». И, разумеется, мой телефон оставался глух, как рыба.

Никто не горит желанием брать на работу студентку первокурсницу, пусть и престижного университета. У меня действительно мало опыта работы. Вообще нет, но я на неплохом уровне знаю английский язык. Также изучаю немецкий. Но и этого недостаточно.

Иду на остановку, сжимая в руке бумажку с номером хозяина ресторана.

Неуверенно пожевав губу, закидываю ее в сумку. Нет, это самый крайний случай. Доезжаю до общежития, потом иду через небольшой сквер к общежитию и замираю, точно вкопанная, когда вижу припаркованный высокий черный джип у входа.

Точнее, он буквально преграждает вход, и этого человека ничего не волнует.

А, впрочем, что может волновать Рината Эльмана Масура? Ведь именно он владелец этого джипа. Сомневаться не приходится.

Мужчина стоит, облокотившись на машину и засунув руки в карманы джинсов. Меня замечает сразу, точно узнал по шагам.

Поворачивает голову и, по-птичьи склонив ее набок, сканирует своими колдовскими глазами. На его холеном лице расплывается хищная ухмылка, а у меня, клянусь, ноги отнимаются.

Проклятье! Откуда он тут взялся?

Масур всем своим высокомерным видом дает понять, что мне не удастся сбежать. Но я и не пытаюсь. Все равно поймает.

Украдкой оглядываюсь и немного выдыхаю, замечая нескольких зевак.
Люди — это хорошо. Значит, не станет приставать. Наверное…

Глава 6

Виолетта

Когда я врываюсь в комнату, ожидаемо встречаю оглушающую тишину. Кидаю рюкзак на пол и в отчаянии зарываюсь пальцами в волосы.

Черт побери!

В десять раз больше! Это что же… За меня заплатили тысячу баксов? Ничего не понимаю. Спрашивается, где эти деньжищи? Потому что, если, конечно, у меня нет провалов в памяти, мы с девчонками договаривались на сто.

Тут одно из двух. Первое, меня Масур разводит, как ребенка. Второе, меня уже развели как лохушку две пронырливые мерзавки. И подставили!

Ринат не вызывает у меня доверия, но он выглядел действительно оскорбленным и удивленным, когда я сунула ему под нос те гроши, что у меня остались. Да и в целом… За какие-то же шиши мои соседки покупают себе брендовое шмотье. Явно не за стипендию! И уж точно ста баксов им бы не хватило! Разве что на рукав от платья или на каблук от туфли.

Может, действительно обратиться в полицию? И что я им скажу? Что я занимаюсь незаконной деятельностью и теперь «клиент» меня преследует и требует услугу? Даже я со своим наивным провинциальным мышлением понимаю, что это чушь собачья. Полиция даже не примет такое заявление, а учитывая влияние Масура, которым он несомненно обладает, меня лично к нему доставят и в руки передадут.

Нет, мне нужно забрать у девочек деньги и отдать Масуру. Возможно, тогда до его куриных мозгов дойдет, что я не шлюха, и он наконец-то оставит меня в покое.

Собственно, до прихода девочек сижу как на иголках, пытаюсь учиться, но тщетно. Все мои мысли заняты исключено тем, как выбраться из передряги в которую я угодила.

Когда дверь открывается и заходит Рита, я решительно настроена вытрясти из нее правду и, разумеется, все до последнего цента из того, что она за меня получила.

Мне даже не приходится начинать неприятный разговор, Рита заводит его сама.

— Масур приезжал? Уже вся общага об этом гудит.

— Приезжал, — натянутым голосом отзываюсь.

— Послушай мой совет, Вилка. По-дружески, так сказать. Такие как Ринат не привыкли к отказу. Таким не отказывают. У его семьи денег столько сколько потратить нельзя. Лучше дай ему, что он хочет. Поверь, его интерес на тебе долго не задержится, а своими отказами ты только будишь зверя.

По-дружески, черт возьми? Да она, блин, издевается надо мной!

Чувствую, как кровь закипает от ярости. И хоть я никогда не дралась, прямо сейчас борюсь с желанием повыдирать Рите ее нарощенные волосы.

Подскакиваю с кровати и, сжимая руки в кулаки, сквозь зубы рычу:

— Это от большой дружбы ты меня продала? Просто фото, серьезно? За тысячу баксов просто фото?

— Не понимаю, о чем ты.

Она еще имеет наглость строить из себя святую невинность!

— Не понимаешь? Ринат сказал, что он заплатил в десять раз больше, чем ты мне дала. И он хочет эти деньги обратно.

Ладно, насчет последнего я приврала. Готова поспорить, он на ужин тратит больше, чем за меня заплатил. Ну знаете, там всякие снежные крабы, морские гребешки, десерт с золотом, «Дон Переньон», чем там еще наследники нефтяных вышек питаются?

— Хочет обратно? — Рита оскаливается, показывая свое истинное нутро. — Масуру не нужны эти деньги, Новикова. Ему насрать на эти копейки. Если бы дело было только в них, он бы сюда не приехал. Он приехал сюда за тобой и, будь уверена, рано или поздно свое получит.

— Не получит! — шиплю, точно гадюка перед броском. — Верни мне деньги.

— Зачем же?

Рита складывает руки на груди, глядя на меня, как на неразумное дитя.

— Я верну их Масуру.

— Ты поразительно наивна, Вилка, — качая головой, издает колкий смешок. — Деньги — это повод зацепиться.

— Он думает, что я шлюха!

— И ты думаешь, если ты ему вернешь деньги, он перестанет о тебе так думать? Может, еще и замуж позовет? — голос Риты сочится ядом, и я понимаю, что у нас не складывается конструктивный разговор. — Ты была там, Новикова. Пришла своими ногами.

— Я не знала!

— Ну и кто тебе доктор? — стервозно выгибает бровь.

— Верни деньги, Рита.

— У меня их нет, — неохотно признается, но даже при этом она не выглядит раскаивающийся.

— К-как нет?

На меня накатывает слабость, ноги не держат, и я опираюсь руками на стол, стоящий рядом с кроватью. В ужасе смотрю на совершенно нетронутую моим шоком соседку. Она, кажется, наслаждается моей слабостью.

— Вот так. Я их потратила. Между прочим, заплатила за твое проживание. И даже если бы были, я все равно бы не отдала. Это ничего уже не изменит. Ты глупая, Вилка. Ты уже попалась на удочку. И у тебя только один вариант — лечь под Масура, чтобы он тебя оставил в покое. Совет: понабивай себе цену, но не перегибай. Он мужчина не глупый.

— Ну ты и сука! — с отвращением выплевываю.

— Меня называли и похуже, — усмехнувшись, Рита окидывает меня снисходительным взглядом и произносит: — Ладно, я пошла. Я зашла на секунду, а ты меня задержала. Еще один совет, Новикова, будь проще и жизнь будет проще.

Глава 7

Виолетта

Я не смогла достать нужную сумму… Для меня тысяча долларов оказалась неподъемной суммой. Я обзвонила всех своих друзей из родного города, заложила оставшееся от бабушки золото и даже пробовала взять кредит в банке (разумеется, мне отказали), но не смогла наскрести и половину суммы.

С соседками разговаривать бесполезно. На меня скорее миллион свалится с неба, чем Рита отдаст деньги. Эти две гадины (я отказываюсь их называть по имени) на мои потуги собрать сумму косо переглядывались, точно у меня выросла вторая голова.

Должно быть, им действительно легче переспать с незнакомцем, чем работать на нормальной работе.
Что же там остается от души, когда ты каждый раз отдаешь свое тело в эксплуатацию? Не всегда попадаются такие симпатичные мужчины как Ринат. Да-да, я осознаю всю привлекательность этого восточного славянина. В конце концов, я не слепая.

Почему он вообще нуждается в эскорте? Даю руку на отсечение, что у него поклонниц хоть отбавляй. Очень странный фетиш, знаете ли. Платить за то, что тебе и так доступно. Воистину, у богатых свои причуды.
В итоге, совсем отчаявшись, я достала из сумки тот самый номер, что дал мне
мужчина из бюро переводов, и позвонила. Договорилась на завтра о собеседовании.

Официанты хорошо зарабатывают. За пару месяцев я отдам долг Ринату. Теперь главное, договориться с Масуром об отсрочке… То, что он не даст о себе забыть, я ни капли не сомневалась. Собственно, ждать следующей встречи долго не пришлось…

***

— Вы нам подходите, Виолетта, — исключительно по-деловому меня осмотрев, произносит темноволосый солидный мужчина. — Жаль, опыта у вас нет, но этого ничего. Ребята у нас адекватные, быстро введут вас в курс дела. Стажировка четыре дня. Стажировка не оплачивается, но все чаевые — ваши. Смены два через два. Имейте ввиду, что смены бывают как дневные с девяти утра до шести вечера, так и ночные с шести вечера до трех ночи. Я так понимаю, вам подходит больше в ночь?

— Да, я учусь, — киваю головой. — По выходным могу выходить в дневную.

— Отлично. Тогда ждем вас завтра в шесть на стажировку.

Мужчина, вежливо улыбнувшись, протягивает мне резюме, которое даже не открыл, и встает. Протягивает руку для пожатия, которую я протягиваю в ответ.

Он представился Владиславом. И под его изучающим взглядом, всю нашу беседу я не могла избавиться от смущения. Нет-нет, он не был груб и не позволил себе ничего лишнего, но смотрел так, словно в самую душу.

Добавьте к этому, ослепительную внешность. Ему не больше тридцати. Коротко стриженные волосы, голубые глаза-лучи и голливудская обескураживающая улыбка в купе с отменными манерами способны обезвредить любую девушку. И, должно быть, если бы я не дергалась от каждого движения мужчин последние дни (отдельное спасибо Масуру), то определенно попала бы под чары этого Владислава. И это при том, что он совершенно не пытался меня очаровать.

— Спасибо большое! Я не подведу! — пожалуй, слишком порывисто произношу, отчего в глазах Владислава пляшут смешинки, а краешки губ приподнимаются в легкой улыбке.

— Я надеюсь, Виолетта. Хорошие работники на вес золота. Насчет аванса о котором вы попросили… Давайте так, я готов пойти вам навстречу, когда вы пройдете стажировку.

Подавляю в себе порыв радостно запищать. Если я получу аванс, то смогу отдать Ринату часть суммы уже через неделю. А это, согласитесь, лучше чем ничего.

У мерзавца все-таки не получится меня купить! Чтобы его высочество там себе не думало!

Еще раз рассыпавшись в благодарностях и попрощавшись, вылетаю из ресторана в приподнятом настроении. Мужчина из бюро переводов не обманул. Ресторан оказался не какой-то забегаловкой, а вполне приличным местом в самом центре города. Когда я зашла, сразу отметила приличную публику. Много мужчин в деловых костюмах и женщин. Как я понимаю, в ресторане часто проходят деловые встречи или же корпоративы. По выходным выступают стендаперы, поют артисты или проходят джаз концерты. Работы много, но и заработок соответствующий, что лично мне подходит. Я работы не боюсь. Лучше небольшие деньги, но честным трудом.
Пусть и некоторые девушки (не будем показывать пальцем) со мной не согласятся.

К общаге подхожу с долей опаски, но заметно выдыхаю, не замечая черного джипа и его владельца.

Соседок, к моему облегчению, нет. Вероятно, опять ускакали на свои «тусовки». Взяв предметы личной гигиены, отправляюсь в душ. Как назло, вещи падают с крючков и мне ничего не остается, как обмотаться и, трусливо выглянув из душевой, стрелой прошмыгнуть в свою комнату.

— Фух! — выдыхаю, закрывая дверь.

Не то чтобы я боюсь, что кто-нибудь увидит меня в полотенце, но парни у нас те еще озабоченные приматы. Вульгарные комментарии и предложения потом до конца года будешь слушать.

— Надо же, уже готова расплатиться? — слышу позади себя тягучий, точно патока голос.

— Черт! — испугано вскрикиваю, резко поворачиваясь.

Ринат Эльман Масур собственной королевской персоной лежит, заложив руки за голову, на моей кровати, точно у себя в хоромах, а не в задрипанной общажной комнате. Приподняв соблазнительно бровь, медленно проходится по мне хищным взглядом сверху вниз.

Мои пальцы на ногах поджимаются, а руки мертвой хваткой цепляются за полотенце.

Глава 8

Виолетта

— Вилка, ты за пятый столик уже отнесла заказ? — спрашивает меня Надя — одна из официанток.

— Да, они сразу же расплатились.

— Отлично! Это наши постоянные. Запомни их. Они часто приходят на обеды.

— Хорошо, — понятливо киваю головой.

— Ну что, справляется наша новенькая?

Со спины неожиданно подходит Владислав, отчего я испуганно подпрыгиваю на месте и хватаюсь за сердце.

— Новенькая у нас как старенькая! Вилка все схватывает на лету! — весело подмигивает мне Надя.

Я расплываюсь в широкой улыбке. Мне приятна похвала Нади. Я стажируюсь уже третий день и, надо сказать, работа, пусть и тяжелая, но мне абсолютно подходит. К тому же я действительно справляюсь, несмотря на то, что мало сплю и днем учусь. Пока мне удается все совмещать. Разумеется, немало в моей активности играет долг висящий над головой, который уже завтра я надеюсь частично погасить.

Я тебе докажу, Ринат Эльман Масур, что ты ошибаешься. Не все меряется деньгами, и не все можно купить.

— Это хорошо. Я не сомневался в вас, Виолетта, — мягким голосом говорит, и почему-то я на секунду зависаю, таращась на мужчину.

Он не флиртует, но него исходят такие мощные флюиды, что не восхищаются им невозможно. Всего двадцать шесть лет и уже довольно успешный бизнесмен. Всегда учтив и внимателен к своим работникам.

Стыдливо отвожу глаза, чувствуя как щеки опаляет румянец.

— Будем рады такому сотруднику в нашем коллективе. Завтра последний день стажировки, но можно считать, что он условный. Обсудим все детали, аванс и подробнее график.

— Хорошо.

— Ну работайте, девочки. Не буду вас отвлекать!

Еще раз одарив нас ослепительной улыбкой, Владислав уходит, должно быть, в свой кабинет. Со стороны раздается восхищенный вздох и комментарий:

— Вот это мужик! У меня мозги в кашу превращаются, когда он начинает со мной разговаривать.

— Да, таких хороших мало осталось, — замечаю, вспоминая Рината, который полная противоположность Владиславу.

— Ну знаешь, он хороший-хороший, но с чертовщинкой! Таким мужик и должен быть! И, кстати, свободный!

— Да? Неужели еще не прибрали к рукам? — удивленно отзываюсь.

— Да какой там… Девки гроздьями вешаются, а ему хоть бы хны! Не любит такое. Ну знаешь, если только на разок.

— Понятно.

Становится неловко, что мы тут сплетничаем о Владиславе, который хоть и красавец с обложки журнала, но все же наш босс.

— Ну ладно, пойду работать! — сворачиваю разговор и погружаюсь в рабочую рутину.

Заказы, подносы, расчет посетителей и так по кругу. К часу ночи ноги отваливаются, но я упорно продолжаю игнорировать усталость. Еще два часа и закрытие… Совсем чуть-чуть.

— Вилка, отнести в випку заказ, пожалуйста. Я зашиваюсь, — просит меня Миша, когда я захожу на кухню с грязной посудой.

— Хорошо, а випка это где?

— На втором этаже, сразу первая дверь. Там наши сидят, поэтому не дрейфь!

— Поняла.

Взяв заказ, поднимаюсь на второй этаж. Пытаюсь открыть дверь, но с подносом это оказывается задача со звездочкой. Зыркаю по сторонам, размышляя куда поставить поднос, но натыкаюсь глазами на высокого мужчины, поднимающегося по лестнице.

— Помочь? — спрашивает с кокетливой улыбкой.

— Да, пожалуйста, — киваю, вежливо улыбаясь в ответ.

Мужчина открывает дверь, пропуская меня вперед. Я смотрю под ноги, неся поднос к столу. Аккуратно расставляю еду и, подняв голову, интересуюсь:

— Что-нибудь еще желаете?

Воздух вокруг сгущается, я это чувствую прежде чем вижу прямо перед своими глазами Рината.

Он сидит на диване, точно король на троне. Ноги широко расставлены, в руки закинуты на спинку дивана. Вся его поза так и кричит о напыщенности. По-птичьи склонив голову, прожигает во мне дыру. Смотрит с опасным прищуром, предвещающим мне проблемы. Меня бросает в жар, но я стараюсь держать свою реакцию под контролем.

— Тебя красавица! — кричит какой-то парень сбоку.

— Прости, Андрюха, но девушка в меню не входит, — осаживает приятеля Владислав.

— Вечно ты портишь все веселье, Влас, — недовольно фыркает парень.

— Виолетта, вы не слушайте этого дурака. Он в детстве мало ремня получал, поэтому так плохо воспитан, — произносит Владислав.

С неестественной улыбкой киваю. Кажется, у меня сводит скулы, насколько сильно я улыбаюсь.

— Виолетта — потрясающее имя! Виолетта, а ваше сердце занято?

Дерзкий парень сидит на другом конце дивана от Масура. Он выглядит младше, но скорее всего из-за своей обманчивой ангельской внешности.

— Оно занято у нее работой и учебой. Виолетта — девушка серьезная, так что закатай губу обратно, — снова вступается за меня Владислав.

Глава 9

Виолетта

Упираюсь взглядом мужчине в подбородок, решительно отказываясь встречаться с его дьявольскими глазами. Ринат держит меня в стальных тисках, расставив руки по сторонам от моей головы.

Наклонившись, интимно проводит носом вдоль линии челюсти до самого уха и со змеиным шипением выдает:

— Серьезная девочка? Нравится вертеть задницей перед богатыми членами? Уже присмотрела себе новый?

— Отпусти, Ринат! — выпаливаю, со злостью его толкая, но бесполезно. — Я ничего не присматривала. Я работаю. И мне нужно работать, поэтому отпусти меня.

— Вижу я твою работу, — едко усмехается. — Принеси-подай.

— А что плохого в «принеси-подай»?

Вскидываюсь и все же встречаюсь с этим глазами, которые смотрят на меня как на мелкую букашку под своими ногами. Что же тогда держит так, будто если отпустит, то погибнет?

— Открою тебе секрет, Масур, но не все родились с золотой ложкой во рту. Некоторым приходится много трудиться, чтобы чего-то достичь.

— И ты, конечно, знаешь лучшие способы. Да, труженица? Над кем сегодня будешь трудиться уже присмотрела?

Слова как хлесткая пощечина.
На губах Масура красуется самодовольная ухмылка.

— Если над Власом, то не советую. Он птица высокого полета. За чистую и искреннюю любовь.

— Да? А что насчет Андрея? Так звали того симпатичного блондина? Он, кажется, не против, — елейным голосом пропеваю.

Чистой воды провокация, но, очевидно, чтобы я ни сказала или не сделала Масур расценит по-моему. Я шлюха и точка. Даже увидь он меня в церковном хоре, я бы все равно была в его глазах продажной девушкой. А мне надоело ему что-то доказывать. Пусть думает, что хочет.

Глаза Рината темнеют, а зубы он сжимает с такой силой, что я слышу как они крошатся.

— Ты сначала долги отдай. Заодно проверю какой у тебя рот рабочий. Оставлю рекомендации Андрюхе. Он любит когда глубоко заглатывают.

— Я отдам. Завтра уже первую часть, не переживай. Деньгами.

— А что такое? Уже нашлись так быстро? Помнится, вчера ты была бедна, как церковная мышь.

— Я работаю, Масур, если ты не заметил.

— Поверь, я заметил, — со злой ухмылкой произносит, прижимая меня к стене сильнее.

Наши тела так плотно прижаты, что даже пылинка не проскочит. Я снова чувствую его возбуждение, а его губы в опасной близости от моих. И мне страшно, что сейчас он снова потребует какой-нибудь «аванс».

Отворачиваю голову в сторону, чтобы создать хотя бы видимость расстояния, и сиплю:

— Ты обещал дать мне время. Значит, свои обещания ты не сдерживаешь?

Слышу как его сердце гулко и быстро бьется о грудную клетку. Напряжение между нами можно резать ножом, и я уже ожидаю того, что Ринат не будет со мной церемониться. Просто разверзнет и поимеет.

Тут же корю себя за дерзость. Нужно было просто молчать. Воистину, язык мой — враг мой.

— Не переживай, красивые глазки, дам тебе еще немного времени посуетиться, — неожиданно отталкивается от стены. — А потом ты отдашь мне все с процентами. В тех позах в которых я захочу. А я захочу во всех, не сомневайся, — проводит большим пальцем по моей нижней губе. — Иди работай, труженица.

На подкашивающихся ногах бросаюсь в сторону кухни, точно за мной гонится сам дьявол. Впрочем, так и есть. Дьявол наблюдает за мной всю ночь. К моему облегчению, Ринат не стоит у меня над душой, но его присутствие ощущается во всем.

Больше я в випку не поднимаюсь, обслуживаю столики, мило улыбаюсь и киваю головой, несмотря на испорченное Масуром настроение. Единственное, пожалуй, что радует это завтрашний аванс. Отдам этому извращенцу часть долга, чтобы он понял — я намерена вернуть все до копеечки. А сам он кем хочет, пусть тем меня и считает. Лишь бы отстал.

Очередной столик и очередные посетители. Мужчины явно выпили лишнего, и весь вечер отпускали похабные шуточки в мою сторону, которые я старательно игнорировала.

— Малышка, иди к дяде на коленки, — тянет ко мне свои руки крупный мужчина за пятьдесят и явно лишними килограммами.

Затравленно оглядываюсь по сторонам в поисках охраны, но они слишком далеко. К тому же из-за толпы меня, должно быть, не видно.

— И-извините, мне нужно идти, — отступаю на шаг, сконфуженно улыбаясь.

— Да ладно тебе! Сделай дядям приятно! — гогочет второй.

Одно резкое движение и я сижу у толстого на коленях. Слышу их мерзкий гогот и пошлые комментарии. Пытаюсь слезть, но мужик вцепился клещом.

— Отпустите! Я сейчас охрану позову! — истерически взвизгиваю, на что получаю новую порцию грубого смеха.

— Да ладно тебе, красавица! Не ломайся!

— Слышь, красивый, это я тебе сейчас грабли твои сломаю. Девушку отпустил, — раздается властный голос над нами.

Узнаю Рината моментально. Хочется провалиться сквозь землю, потому что он снова застал меня в компрометирующем положении. Мне что, черная кошка дорогу перешла? Порчу кто-то навел?

Глава 10

Ринат

Размашистыми шагами направляюсь обратно в випку.

Не будет моей никогда по своей воли? Видит Бог, Аллах, Шива и остальные я хотел дать девочке шанс выбраться из дерьма, в котором она себя закапала. Пошел на это нелепое условие, и что в итоге?

В итоге вся «не такая» из себя полночи крутит задницей перед богатенькими кошельками. И, надо сказать, приключения таки на нее нашла.

Меня этим невинными глазками не проведешь. Я сломаю всю ее волю. Будет моей и будет есть у меня из рук, чертова гордячка. Да кем она себя возомнила? У меня таких подстилок целый гарем. Щедрый подарок отца на двадцатилетие.

Эта сучка будет визжать от удовольствия, пока я буду драть ее сзади. Еще зачем-то Андрея приплела. Ему бы дала? Страх потеряла совсем, что ли? Так я помогу найти. Сам передам ее в руки с письменными, блять, рекомендациями, а будет меня бесить, то и видео сопровождение добавлю.

Хотела наебать своими неумелыми поцелуями? Кто ж ты такая, Виолетта Новикова? Потому что, даже пробив девочку по своими каналам, я не нарыл никакой инфы. Хорошо скрывается, маленькая дрянь.

Чуть ли не с ноги открыв дверь, влетаю в випку. Громкий хохот прерывается, когда парни наблюдают, как я с бешеными глазами хватаю стакан с водой и жадно пью.

Меня все еще колотит от жгучего желания отыметь строптивицу прямо у стены. Или просто свернуть ей белоснежную лебединую шейку, чтобы не городила своим ртом чепуху. Ничего, однажды я ей этот рот закрою самым приятным для себя способом. И, клянусь своими яйцами, ей это понравится.

— Ты чего, Масур? — подозрительно на меня покосившись, интересуется Влас.

— Официантка. Отдай мне ее в приватку, — требовательным тоном отрезаю.

Влад озадаченно моргает. Таращится на меня так, точно у меня вторая голова выросла.

Ни для кого не секрет, что во многих клубах есть приват комнаты. И хоть клуб Власа для «приличного» контингента, а трахаться хотят и любят все.

— Какую? — уточняет таким вкрадчивым голосом, словно разговаривает с душевнобольным.

Бесит. Как же всё бесит.

— Которая заходила. Дай ее мне.

— У-у-у, у кого-то стояк на твою хорошенькую официантку, Влас, — подтрунивает Андрей.

Награждаю товарища взглядом, говорящим: «Захлопни пасть!». И он, понимающе ухмыльнувшись, салютует мне стопкой с виски.

— Слушай, Ринат, ты мой друг и все такое, но у нас тут как бы двадцать первый век. Оставь свои варварские замашки для востока. Виолетта живой человек, а не вещь.

Тон Власа непоколебим. И когда он стал таким правильным? Аж тошно.

— Сколько ты хочешь?

Лицо Влада каменеет и он качает головой.

— Слушай, зачем она тебе? Тем более ты завтра улетаешь. Поюзаешь девчонку, а мне потом ей объясняй, что к чему. Она не такая.

Снова это «не такая». Стискиваю зубы до боли в челюсти. С чего он ей так проникся, спрашивается? Для себя присмотрел? Так пусть в очередь становится.

Так и хочется, ударив себя в грудь, рявкнуть: «Это моя добыча!», но сдерживаюсь. С напускным равнодушием кидаю:

— До завтра еще есть время. Не сомневайся, я успею.

— Я в тебе не сомневаюсь, — криво усмехается, — но я тебе повторяю: девочку не отдам. Оставь эту затею.

Ладно. Сам возьму.

Я действительно завтра улетаю на пару недель. Точнее, уже сегодня, ведь уже давно за полночь. Отец вызвал к себе на ковер, чтобы уладить какие-то дела. Хотя, как я полагаю, старый хрен просто хочет меня контролировать и держать поближе к себе.

Кидаю взгляд на ролексы у себя на запястье. Полтретьего ночи. Через полчаса клуб закрывается.

— Ладно, я тебя понял, — делаю вид, что соглашаюсь с другом и он заметно выдыхает.

Все еще косится с подозрением, потому что не в моих правилах отступать, поэтому усыпляю его бдительность словами:

— Ты прав. У меня через несколько часов самолет. Не до девок сейчас.

— Вот и славно!

Когда стрелка часов показывает ровно три ночи, я оперативно ретируюсь, под предлогом того, что хочу выспаться перед тяжелым полетом. На самом же деле я звоню своим ребятам и тоном не терпящим возражений требую готовить джет уже прямо сейчас. Да, вылет срочный и не ждет до обеда.

Сижу, точно в засаде, у черного входа в своем джипе. Никуда ты Виолетта Новикова от меня не денешься.
И абсолютно поебать насколько моя идея безумна, потому что этой девочке пора преподать урок. Она должна покориться мне. Я стану ее ночным кошмаром и самой заветной мечтой.

Ей не стоило будить во мне зверя. Хищник уже проснулся и оскалил пасть, готовый напасть на добычу. Чем больше она от меня убегает, тем больше я хочу ее поймать. Жаль, что этой девочке не хватило ума дать мне то, что я желал. Ее непокорность — это ее ценность и роковая ошибка.

Виолетта

— Вилка, ты точно своим ходом? — с сомнением спрашивает меня Надя.

Глава 11

Виолетта

Распахиваю глаза и со стоном прикладываю руку к гудящей голове. Ощущение, будто у меня череп на две части вот-вот расколется! Во рту сухо и мне сильно хочется пить. Сглатываю скопившуюся слюну, чтобы хоть как-то смочить горло и откашливаюсь.

Господи, что происходит?

Со второй попытки мне удается привстать, оперевшись на локти, и осмотреться. Я лежу на широкой кровати, комната какая-то слишком маленькая. Чем-то напоминает каюту и вместо окон иллюминаторы, прикрытые железными заслонками. Воспоминания и усталость накатывают одновременно. И я падаю опять на подушку, утыкаюсь глазами в светлый гладкий потолок.

Клуб. Работа. Масур. Машина. Джет.
Чтоб меня! Да нет… Не может этого быть! Он же не совсем с катушек слетел?

Как говорится, помяни черта, он и явится.

Дверь резко открывается и я не вижу, но чувствую, что это Масур. До меня долетает тонкий аромат парфюма и его собственный мускусный запах.

— Очнулась? — звучит надо мной его спокойный голос.

— Пить, — удается мне прохрипеть.

Слышится копошение в стороне, а затем он протягивает мне стакан с водой. Хватаю дрожащей рукой и, неуклюже приподнявшись, жадно пью. Капелька воды стекает по подбородку, когда я заканчиваю пить, и протягиваю стакан обратно Ринату.

Он с каким-то животным вожделением наблюдает за капелькой, которая скатывается по шее, а затем в ложбинку между грудей.

Я краснею от мочек ушей до кончиков пальцев. Нормально сев, застегиваю пуговицы под самое горло, на распахнутой белой рубашке. Справившись, перевожу взгляд на Масура и спрашиваю:

— Где я? Что ты со мной сделал?

— Мы в самолете. Ничего с тобой не сделал. Меня не привлекают полудохлые девки.

В самолете? Скажите, пожалуйста, что я ослышалась. Что он не сделал этого!

Однако, судя по довольной ухмылке, когда до меня доходит вся безысходность ситуации, сделал.

Похитил меня, черт побери! И ни капли не жалеет! Да мерзавца сейчас расплющит от самодовольства!

— Меня будут искать!

На его невозмутимый физиономии написано: «Ты думаешь, меня это волнует?».

— Будут, но не найдут.

С-сволочь!

— Это международный скандал! — горячо выпаливаю, слетая с кровати и угрожающе расставляя руки в боки.

— Это был бы международный скандал, если бы ты была дочь президента, а не эскортница, — жестко припечатывает. — Знаешь, сколько таких как ты были бы рады полететь со мной?

Знаю, достаточно чтобы оставить меня в покое. Даю руку на отсечение, там целая очередь из желающих. Проблема в том, что Масур хочет сопротивления. Легкая добыча ему надоела. Он хочет новенькую красивую игрушку, чтобы сломать, а потом выкинуть без капли сожаления. Потешить и без того свое раздутое эго.

— Да мне плевать на них! И на тебя тоже! — взрываюсь криком, едва сдерживая слезы.

Маска надменности слетает с лица Масура. Он сжимает руки в кулаки, смотря на меня так, словно собирается прямо сейчас выкинуть за борт самолета. Без парашюта.

— Ты подонок, Ринат Эльман Масур! Трус! Не смог завоевать женщину и решил ее взять силой! Это твоя слабость, а не сила!

Мои слова как хлесткие пощечины. Хочу, чтобы он знал какого я мнения о его величестве.

— Я еще не начинал брать тебя силой, — холодно чеканит. — Но ты делаешь все для того, чтобы это случилось. Если бы я рассматривал тебя как женщину, Виолетта Новикова, а не подстилку, то познакомился бы с твоими родителями и засыпал цветами. Но я везу тебя с собой, чтобы ты грела мою постель. Чувствуешь разницу?

Снова смешивает меня с грязью, указывая место зарвавшейся девчонке. Я ему не ровня.

Проглатываю эту обиду, не позволяя ей осесть камнем на сердце. Мы оба друг о друге невысокого мнения.

— А тебе даже отказывают шлюхи, — расплываясь в стервозной улыбке, отрезаю. — Видимо, Масур, не такой уж ты и офигенный мужик, — окидываю его медленным оценивающим взглядом и заключаю: — ничего интересного.

Неосознанно он делает шаг ко мне, гневно сверкая глазами. Нас разделяет кровать.

— Маленькая сучка! — бешено рявкает, в порыве злости его кулак впечатывается в дверь.

Пискнув, испуганно замираю. Ринат тяжело дышит, точно пробежал пять километров без остановки. Скрипнув зубами, разворачивается и вылетает из комнаты, громко хлопая дверью. Чудо, что она не слетает с петель.

Виолетта

Пустым взглядом сверлю потолок. Я в двенадцати тысячах метрах над землей с самым ужасным человеком в мире, что вы знаете о безысходности? Тоже самое, что посадить тигра в одну клетку с зайцем. Когда зверь наиграется, он меня уничтожит.

Мои родители… Что будет с ними? Университет и работа, которую уже скорее всего я потеряла. По милости этого напыщенного индюка.
И что не так с этими богатенькими придурками? У них же есть все, чего только душа пожелает. Лучшие курорты, машины, женщины.

Глава 12

Виолетта

Все остальное время до прилета я сижу в этой комнатке. Ринат ко мне больше не заходит. Только персонал, который убирает бардак и заносит новый поднос, к которому из принципа я не прикасаюсь. Не то чтобы я собираюсь умереть с голоду, но кусок в горло не лезет.

Несколько часов проходит в сплошном тумане. Меня кидает из крайности в крайность. Вспоминая о родителях, хочется броситься Масуру в ноги и умолять отпустить меня, но также невозможно забыть о его отношении ко мне как к недочеловеку. Такое отношение вызывает у меня желание только выцарапать ему глаза и заставить захлебнуться в собственной желчи.

Однажды ему придется упасть со своего Олимпа. И падение это будет беспощадным. Ни в коем случае не беру на себя эту ответственность. Кто я? Мелкая сошка. Но скажу так, эффект бумеранга существует. И на каждого «крутого» найдется еще «круче».

Масур за мной не заходит, когда садится самолет. Еще бы! Не царское это дело! За мной приходит тот самый смуглый мужчина, который приносил еду. Говорит на чистом английском и, спасибо тебе господи, что я его знаю на довольно неплохом уровне.

— Леди, мы прилетели.

Мужчина выжидающе на меня смотрит, распахнув дверь и, очевидно, ожидая, что я выйду. Хочется воспротивиться, но не могу же я сидеть в этом джете до скончания веков, в самом деле!

Что мне действительно нужно, так это сбежать к чертовой матери от психопата с манией величия, найти посольство и заявить о том, что меня похитили.

Да, это отличный план.

Со сладкой улыбкой, которая, должно быть, выглядит как оскал, киваю и послушно встаю с кровати.

Отдергиваю задравшуюся рубашку и, выпрямив спину, выхожу из комнаты. Что мне действительно необходимо, так это усыпить бдительность Масура.

Спустившись по трапу, замечаю Рината. Он стоит рядом с пожилым мужчиной одетым в длинную белую тунику и штаны. На голове платок, который, если мне не изменяет память, называется — гутра. Они быстро обнимаются, мужчина по-отцовски похлопывает Рината по спине, что-то говоря на арабском. Масур отвечает ему свободно, хоть и с акцентом, что выглядит, согласитесь, подозрительно.

Почему у него акцент, черт возьми? Вопросов как всегда множество, а ответов никаких.

— Ибн Ринат, ты не хочешь представить меня своей спутнице?

Когда я стою растерянная в нескольких метрах от них, произносит напряженным голосом мужчина уже на английском. Окидывает меня оценивающим взглядом. Хищно прищуривается, точно зверь оценивает добычу. В этот момент у меня нет никаких сомнений. Ринат сын этого мужчины. У них одинаковые повадки, жесты и даже мимика.

Чувствую себя неуютно, учитывая, что я выгляжу как будто всю ночь дралась с бомжами за бутылки.

— Это Виолетта, — коротко отвечает, не собираясь вдаваться в подробности.

— И она…? — мужчина вопросительно заламывает бровь, ожидая больших подробностей от сына.

— Мой трофей.

От пренебрежения в голосе Масура хочется провалиться сквозь землю. Я чувствую себя вещью. И не то чтобы ценной, а какой-то дешевой безделушкой, которая если потеряется даже не заметишь.

— А на лице что?

— Дикая кошка поцарапала, — отмахивается, мол, ничего серьезного.

Что ж, по крайне мере мое нападение остается между нами. В противном случае, я бы уже осталась без пальцев.

Мужчина заметно расслабляется, когда слышит ответ сына. Об уважении к славянским женщинам здесь, похоже, и не слышали. А если и слышали, то пропустили мимо ушей. Для них мы люди второго сорта.

Больше на меня никто не обращает внимания, точно я пустое место. Стою столбом и жду, когда Ринат закончит свои дела. Я здесь не пришей кобыле хвост. Совершенно неуместна.

Наконец-то, когда Ринат заканчивает беседу с отцом и прощается, подает мне пасс рукой, мол, за мной и идет к припаркованной машине. Меня не ждет, потому что мерзавец знает, что деваться мне некуда. И я, разумеется, неохотно тащусь за ним к машине.

Услужливый водитель открывает мне дверь заднего сидения, где уже сидит Ринат. Он что-то тыкает в своем навороченном телефоне. Игнорирует мое присутствие даже когда мы отъезжаем от аэропорта. Не то чтобы я спешу заводить задушевные разговоры.

— Успокоилась? — заблокировав телефон, поворачивает ко мне голову Масур.

— Куда мы едем? — сухо интересуюсь, складывая руки на груди.

Если говнюк думает, что я сейчас буду плакать, его ждет большое
разочарование. Он скорее пойдет бутылки собирать, чем я начну его умолять.

— В отель.

Да неужели! Его величество поставило меня в известность! Вот только…
Серьезно, отель?

— Я не буду заниматься с тобой сексом, Ринат. Даже если ты меня увезёшь на Марс.

— Ну это мы еще посмотрим, — с кривой ухмылкой парирует. — Марс я тебе не обещаю, красивые глазки, но звезды ты увидишь точно.

Раздраженно закатываю глаза. Как же мне хочется треснуть по этой самодовольной физиономии, но второй раз вряд ли решусь…

Сейчас я действительно успокоилась. Скорее даже впала в апатию. Я так устала от этого сложного человека, что мне уже на все наплевать. День когда пересеклись наши судьбы официально худший в моей жизни.

Глава 13

Виолетта

Вид из панорамного окна на багряный закат потрясающий. Даже он отдает чем-то дорогим и изысканным.

Я пыталась открыть дверь и вызвать лифт чтобы выйти, но, разумеется, все заперто. А прыгать с небоскреба не то чтобы отличная идея. Пришлось пялиться на закат, потом расположиться на дорогущем диване, расшитым причудливыми узорами. Бьюсь об заклад, люди расшивали это вручную и стоит это дороже, чем мои почки. Ну раз уж его величество Ринат Эльман Масур дал добро располагаться, то я и расположилась.

Собственно, на этом диване сидя и уснула, а проснулась от того, что в апартаменты кто-то вошел, громко переговариваясь на непонятном мне языке.

Привстаю и, сонно проморгавшись, изумленно таращусь на женщин в длинных темных одеяниях с закрытыми руками и хиджабами на лицах. Они в свою очередь придирчиво осматривают меня.

Переглянувшись между собой, они снова начинают переговариваться — теперь понимаю — на арабском.
Машут руками в воздухе, что-то яро обсуждая. Одна из женщин указывает на меня рукой, точнее на мои штаны, неодобрительно качая головой. Должно быть, она главная.

Молча наблюдаю, потому что, очевидно, мое мнение имеет значение не больше, чем мнение дивана, на котором я сижу. Просто, блин, прекрасно!

В какой-то момент главная и самая высокая поворачивается ко мне и протягивает какой-то тканевый сверток, на который я смотрю, точно на стакан с ядом.

— Вы говорите по-английский? — решаюсь все же спросить на английском.

Одна из них удивленно на меня озирается и кивает головой, пренебрежительно отвечая:

— Говорим. Странно, что ты говоришь. Ваши обычно не утруждают себя такими знаниями.

Наши — это, простите, кто?

Поджимаю губы в недовольстве, так и не взяв протянутый сверток. В знак протеста складываю руки на груди.

— Что это?

— Наша традиционная одежда, — отвечает главная. — Его превосходительство сказал одеть тебя подобающим образом к предстоящему ужину.

Ужину? Да он, черт побери, издевается надо мной? Он действительно рассчитывает на то, что я натяну на себя этот балахон и пойду с ним на ужин после всего случившегося? Признаться, завидую его эго. Это же нужно быть настолько самоуверенным козлом.

Очевидно, они служат Ринату, поэтому даже если маленький огонек надежды был на то, что они мне помогут, он тут же гаснет. Для них я грязная женщина. Станут мне они помогать. Ага, аж триста раз.

— Я не собираюсь ни на какой ужин, — цежу сквозь зубы. — И передайте своему принцу, — на этих словах мое лицо искажается от гримасы ярости, — что я ему не наложница и не раба.

Главная из них что-то по-змеиному шипит на арабском, злобно сверкая глазами, точно змея перед броском. Однако за эти дни я пережила сколько незаслуженных унижений к своей персоне, что их неприязнь меня нисколько не трогает.

— Надень, — требует, снова протягивая сверток.

— Нет, — изрекаю таким тоном, чтобы они поняли: легче нацепить тигру бантик на шею, чем меня заставить надеть балахон.

И нет. Дело не в том, что я не уважаю традиции восточных стран, а в том, что я здесь не по своей воле.

— Шармута*! — с жаром выпаливает, и я действительно ожидаю того, что они втроем свернут меня и насильно запихнут в балахон.

Однако все же какое-то здравомыслие присутствует, поскольку женщины снова переговариваются на арабском, а потом главная высокомерно отрезает:

— Зря нарываешься. Ринату Эльману Масуру это не понравится. Я передам ему, что ты отказываешься одеваться подобающим образом. Надеюсь, все же на твое благоразумие.

После она аккуратно кладет сверток на край дивана. Круто развернувшись, подает знак двум другим женщинам и направляется к лифту.

— Ага, передайте, чтобы еще в ад катился! — ворчу себе под нос.

Двери лифта закрываются и он уезжает. Выждав пару минут, стрелой бросаюсь к лифту и яростно жму на кнопку вызова, но тщетно.

Что за чертовщина? Тут какая-то блокировка?

Со стоном отчаяния мечусь по этим хоромам, чувствуя себя загнанным в клетку зверьком. Ни дать ни взять — арабская пленница!

От всей абсурдности ситуации на меня накатывает истерический смех. Гогочу как блаженная. Испустив последний горький смешок, скатываюсь по стене и просто сижу в оцепенении.

Проходит, должно быть, еще пару часов, когда Ринат Эльман Масур — здешний прынц изъявляет желание явиться.

Походка уверенная. Он точно не боится ступать по мраморному полу. Все здесь принадлежит ему. Даже я, как бы прискорбно не было это признавать. Телом, но не душой.

— На полу удобнее? — невозмутимо интересуется, бросая на меня насмешливый взгляд.

— Удобнее мне дома, — язвительно парирую.

Демонстративно отворачиваю голову от Масура. Видеть его напыщенную физиономию не могу.

Он игнорирует мой выпад. Садится на диван и с интересом смотрит на сверток, который мне принесли, после чего переводит испытывающий взгляд на меня.

Глава 14

Виолетта

Ужин вышел скомканным, а затем Ринат выделил мне покои. Заметьте, не свои. Не то чтобы я расстроилась. Скорее, перекрестилась от греха подальше.

Перед тем как меня оставить, он своеобразно пожелал мне спокойной ночи:

— Готовься учиться покорности, Виолетта Новикова. Ты в другой стране, где люди живут по-другим законам.

Спасибо, что не сказал что «он» и есть закон. Право слово, я бы не удивилась.

— Здесь женщина без чести — не достойна и взгляда. В твоих интересах держаться за меня.

— Что включает в себя понятие «честь»?

Нет, это не сарказм. Ладно, может немного. Интересно, что же Масур ответит.

— То, чего у тебя не уже не осталось, — с какой-то горькой усмешкой, отвечает. Как будто сама мысль о том, что я не девственница стоит ему поперек горла.

Мда, так и живем. Будучи нетронутой я оказалась падшей женщиной. И все равно не собираюсь оправдываться перед этим подонком.

— Но то, чтобы ты очень хотел заполучить, да?

Лицо Рината каменеет, а в глазах отражается отчаянное желание меня прибить или же… Ну, вы сами понимаете.

Я не глупая. Вижу же, что он горит в огне от желания меня заполучить в свою постель. И я говорю не о насилии. Масуру не это интересно, а мое падение. Хочет, чтобы я сама к нему бежала со всех ног. Хочет, чтобы умоляла ко мне прикоснуться, но пока, похоже, умолять готов только он.

— Я итак получу свое, красивые глазки, — приблизившись ко мне так близко, что почти касается губ, страстно выпаливает.

Судорожно сглатываю, потому что уверенность в голосе Рината непоколебима. Он из тех людей, которые получают все или ничего. Масур не признает полумер. И когда он уходит, его жаркое обещание еще долго не дает мне покоя.

Я никогда не сталкивалась с такого типа мужчинами. Пугающих до дрожи, но вместе с тем притягивающих к себе как магнит.

***

Следующий день начинается с завтрака, который накрывают мне в столовой. Меня будит… служанка? Понятия не имею, как в этой стране дикарей называют персонал. Она одета идентично вчерашним женщинам, а я стою в обмотанной на голое тело простыне. Выгляжу, точно как распутная девка.

Неумело скрывая отвращение, женщина выдавливает улыбку и на ломаном английском просит спуститься на завтрак, а также сообщает, что Ринат уже отбыл.

Очевидно, мои ночные молитвы были услышаны! Как говорится, скатертью дорожка!

Вчера я простирнула свое простое хлопковое белье в мраморной раковине. К счастью, оно успело высохнуть, поэтому натягиваю его и белый халат, который нахожу в ванной на крючке, после чего спускаюсь на завтрак.

Как я и говорила, нужно играть роль послушной девочки. Ну или смирившийся. Завтраком, как впрочем и одиночеством, искреннее наслаждаюсь. Продумываю план, как усыпить бдительность Масура.

Может, поцеловать его?

Нет, тогда он воспримет это как «зеленый свет». Боюсь, тогда его ни в силах будет остановить даже сам дьявол. Слезы? Они могут сбить с толка, но вряд ли тронут тот кусок железа, что у Рината вместо сердца в груди. Дерзить? Это его только распыляет. Точно что в горящий костер дров подкинуть. Нужно выбрать более деликатную тактику, но чтобы она не вызвала подозрений. Ринат Эльман Масур может и безумец, но
чертовски умен.

Выбираю тактику «обиженки». Буду отмалчиваться, фыркать, но не дерзить. Делать как он велит, но при этом не скрывая недовольство, мол, подавись. Тогда Масур почувствует, что меня немного прогнул, но не сломил. А я тем временем, пока он будет наслаждаться маленьким триумфом, попробую сбежать. Выйду в туалет, или же на улице затеряюсь в толпе.

Главное, всю эту авантюру провернуть в подходящий момент, чтобы у меня была фора во времени. Потому что если Ринат догадается сразу, то далеко я не уйду…

Покончив с завтраком, возвращаюсь в комнату. Хочу надеть свою одежду, но…

Ее нет, черт побери! Ни моих штанов, ни блузки, обувь и ту сперли! Ну как сперли, скорее конфисковали.

Вместо моих вещей на кровати лежит черное нечто. Тот сверток, что принесли мне вчера, догадываюсь я. Только вот сегодня он развернутый и во всей своей «красе». Это не просто закрытое скромное платье и хиджаб. Это, мать вашу за ногу, паранджа!
Рядом с ней лежат откровенное кружевное черное белье, темное закрытое платье и, как я понимаю, все это должно закрыться паранджой.

Для тех кто не в курсе паранджа — это эдакий балахон, который скрывает тело с головы до пят, оставляя открытым лишь прорези для глаз, и то иногда с сеткой. К счастью, на этой парандже сетки нет. Спасибо и на этом.

Да Масур совсем остатки своих мозгов растерял? Даже персонал в этом не ходит! Даю руку на отсечение, и женщины на улице в парандже редкость.

Вот же сволочь!

Платье село на мне как влитое. К белью принципиально не прикоснулась, а на паранджу долго с неприязнью косилась. Ну что за каменный век, в самом деле!

Впрочем, а что еще можно ожидать от человека, который похитил меня и вывез из страны против воли?

Глава 15

Виолетта

Если и была надежда сбежать, то сейчас, увидев перед собой огромную яхту, она тает на глазах.

Капкан. Снова. И куда с нее? Разве что на корм рыбам. Предусмотрительная скотина этот Ринат Эльман Масур.

Шофер открывает дверь машины. Не прикасается и даже не смотрит в мою сторону, точно если хоть раз взглянет, то потом эти глаза ему выколют.

В этой парандже крайне неудобно, и я чувствую себя скованно. Как будто на мне поставили клеймо. Впрочем, почему как будто? Ринат ни на секунду не позволяет мне забыть в чьей я власти. Особенно, когда по-хозяйски поправляет никаб на лице, когда кладет руку на талию, подводя к железному трапу, ведущему непосредственно на яхту.

Яхта. Не ресторан. И с нее мне точно никуда не деться.

Что удивительно, но в нем вдруг просыпаются джентльменские замашки. Он пропускает меня вперед, помогает усесться за богато накрытый стол. Отчасти я даже рада, что мрачное выражение лица скрыто никабом, хотя, разумеется, я не могу перестать кидать уничтожительные взгляды в сторону этого подлеца.

— Тебе тут нравится? — довольно любезно интересуется, когда яхта отплывает от берега.

— Впечатляющее зрелище, — безразличным тоном отзываюсь.

Потому что вид и правда прекрасный. Яхта стоит столько сколько мне в жизни не заработать. Однако я не понимаю Масура.

— С чего вдруг такая романтика? — решаю напрямую задать вопрос, потому что, согласитесь, все это выглядит крайне подозрительно.

— У нас свидание.

У меня от этого наглого заявления аж дар речи пропадает.

Прошу прощения? Свидание?

Не сдерживаю ироничный смешок, кидая:

— Не поздновато-ли для свиданий, Ринат? И обычно на свидание приглашают, а не ведут под конвоем.

— Ну обычно эскортниц на свидание и не приглашают, — с наглой усмешкой отрезает. — Видишь, какое я сделал для тебя исключение, красивые глазки.

Да уж, премного благодарна. Исключение и свидание, о котором я не просила и которое мне триста пятьдесят лет не сдалось. Как собственно, и сам Ринат Эльман Масур.

— С чего такая милость? — мой голос сочится ядом.

Считает меня настолько безмозглый курицей, что если покажет провинциалке роскошную жизнь, то я тут же перед ним ноги раздвину? Ну-ну. Возможно, меня бы это все и впечатлило, если бы не было подано, так сказать, с барского плеча. Я не нуждалась в подачках раньше. Не нуждаюсь и сейчас.

— А почему нет? Разве я не имею право позвать красивую девушку на свидание? Оглянись, Виолетта Новикова, сегодня все звезды и этот океан для тебя.

Ага, а расплачиваться за эти звезды, я так понимаю, нужно будет натурой?

Держу пари, козел рассчитывал, что я буду пищать от восторга. Хочет замылить мне глаза? Показать, мол, что я для него «не такая» как все? Вот только этот номер у хитрого мерзавца не пройдет. Я знаю, что он обо мне думает. Для него на мне все еще висит ценник, как на вещи в магазине. Разница лишь в том, что на ценнике появились лишние нолики.

Однако в этих кошачьих глазах я вижу лишь похоть и желание обладать. Ничего нежного и светлого.

— Вино? Шампанское? — предлагает, указывая рукой на явно элитные напитки.

— Просто воды.

Споить у него тоже меня не получится. Да и, если уж говорить напрямую, Ринат скорее хочет усыпить мою бдительность, а не напоить. Но я не дам ему этого шанса.

— Как пожелаешь, — кивает.

Он продолжает этот театр одного актера. Играет в хорошенького, пытается вывести на разговор, но я остаюсь молчалива. Отвечаю односложно, ничего не спрашиваю в ответ. Раз надел на меня паранджу, то пусть и получает покорную тихую забитую женщину.

— Это десерт с золотом, — указывает рукой на какое-то замудреное блюдо. — Попробуй, это один из лучших поваров востока готовил.

— Спасибо, но я не голодна.

Желваки на лице Рината начинают ходить ходуном. Он снова злится.

Интересно, отчего на этот раз? Он же хотел покорную женщину? Он ее получил.

— Ты только завтракала. Тогда попробуй стейк.

Не то чтобы я удивлена, что ему докладывают о каждом моем шаге.

— Я не могу с тряпкой на лице.

Да, это очень неуважительно звучит относительно традиционного наряда востока, но у меня нет задачи обидеть традиции. Я просто не хочу принимать их для себя.

— Это не тряпка, а никаб, — жестко поправляет. — И здесь ты можешь ее снять.

— Правда? — невинно хлопаю глазками. — Ты разрешаешь?

— А с каких пор тебе нужно мое разрешение? — раздраженно выпаливает сквозь сжатые зубы.

— Ну ты же сказал, что мне нужно учиться покорности. Вот учусь.

Клянусь, глаз Масура нервно дергается, а ноздри раздуваются как у быка.

— Ты пудришь мне мозги, а не покоряешься.

Да неужели?

Глава 16

Виолетта

Ринат ушел, а его последние слова звучали не предложением, а приговором. Больше не будет игр. Он свое получит.

Я вижу, что его взгляд мутится и он не в состоянии порой даже смотреть на меня, точно я его слабость. Как будто он и сам не хочет так сильно меня желать, но не в силах справиться с похотью затмившей разум.

Ринат, вероятно, поэтому и ушел, потому что выглядел так, будто готов был сорвать паранджу и овладеть мною прямо на полу, как зверь.

Теперь мне по-настоящему страшно. Я не могу выйти, у меня нет документов и не у кого попросить помощи. Полностью в его власти, но даже сейчас он недоволен. Похоже, я сильно ошибалась в том, что Ринату важно ответное желание, потому что последние его слова ясно дали понять: он получит меня. Этого подонка не остановит ничего, а если что-то и встанет на пути, он это уничтожит в пыль.

Не проходит и десяти минут как в апартаменты заходят вчерашние женщины. Они переговариваются на арабском. И, как я понимаю, специально, чтобы я их не поняла. Главная и самая старшая что-то бурно вещает, указывая на меня рукой, пока я стою, точно каменное изваяние возле этого стола, заваленного всяким хламом.

Да, для кого-нибудь эти цапки много значат. Да что там! Мои дражайшие соседки себе бы локти пооткусывали узнай какими «подарками» завалил меня Масур. Они бы позволили многое. Но я — не они. Не потому что считаю себя особенной, а потому что это не моя среда. Я не чувствую себя комфортно, когда на меня буквально ценник нацепили.

Главная что-то говорит на арабском, указывая в сторону ванной комнаты, а другой девушке на меня.

— Ринат сказал подготовить вас, — несколько робко выдавливает девушка на ломаном английском, когда подходит.

Подготовить? Так он это называет?

— Сейчас наберут ванную, а пока лучше снять паранджу. Я приготовлю все необходимое и принесу в ванную комнату. Когда закончите, поднимайтесь в свои покои.

Надо же, какие подробные инструкции. Интересно, а справочник камасутры полагается? Ну так сказать, для изучения поз и остального? Честно? Я бы не удивилась уже ничему.

Эта девушка выглядит нерешительной и совсем молодой. Несмотря на то, что ее лицо скрыто, ее выдает наивный взгляд. В отличие от главной пираньи, которая, заметив наше перешептывание, злобно зыркает на свою подопечную.

— Галия, иди помоги Айше. Я сама поговорю с девушкой, — уже на английском строгим голосом чеканит.

Кивнув головой, девушка удаляется, оставляя меня на съедение этой пиранье. Выпрямляю спину, гордо вскидывая подбородок, на что получаю только полный презрения взгляд.

— Идем.

И мне ничего не остается делать только как проследовать за этой женщиной. Ну, вы же помните, тут из вариантов только если в окно с небоскреба.

Ноги подкашиваются когда иду, но стараюсь держаться достойно.

Не расклеивайся, Вилка! Даже если этот подонок получит свое, ты это переживешь, забудешь как страшный сон, а потом будешь жить дальше. Будешь. Главное, отключить эмоции. Удивляюсь самой себе, но мне это удается.

Я напоминаю робота, когда женщина начинает снимать с меня паранджу, затем платье, оставляя в, простите за мой французский, блядском белье. Раньше в моем словаре и слово такого не было, но по-другому не скажешь.
Это кружево ничего не скрывает. И мне бы стесняться, но я стою, опустив руки по швам, пока она придирчиво меня осматривает, точно на наличие изъянов.

Хмыкнув, женщина под нос себе бормочет:

— Неудивительно, что ты Масуру голову заморочила. Красота — твое проклятие, девочка. И красота не вычурная, а настоящая.

Мне кажется, или в ее голосе звучат нотки сострадания? А может, я выдаю желаемое за действительное. Мне хочется сейчас хоть какой-то крохи поддержки, чтобы не сломаться, чтобы не забиться в угол и не завыть белугой.

Красота? Положа руку на сердце, никогда не считала себя первоклассной красоткой. Симпатичной, милой, но явно не девушкой с обложки модного журнала.

— Белье в ванной снимешь, — снова перейдя на холодный тон, отрезает.

Иду в ванную комнату, в которой витают ненавязчивые ароматы эфирных масел. Девушки выходят, оставляя меня наедине с собой. И на этом спасибо.

Сняв белье, шагаю в ванную. Откидываю голову назад и впервые расслабляюсь. Погружаюсь в воду с головой. Нет, не для того чтобы утопиться, а просто прийти в себя.
Нужно отключиться. Абстрагироваться. Смотреть на ситуацию как на кино, происходящие не со мной. Ринат, не будем заворачивать похоть в красивые слова и скажем откровенно, трахнет меня и отпустит.

А я какой бы не была, но против почти двухметрового мужчины со стальными мышцами вряд ли что-либо смогу предпринять.

Вот увидишь, Масур, мое тело пусть и будет твоим, но душу ты не получишь. Ни капли ласки, ни нежного взгляда, ни восхищенного вздоха удовлетворенной женщины.

Время заканчивается слишком быстро. В дверь ванной стучатся, и с той стороны раздается:

— Пора выходить. Оботрись и надеть то, что тебе приготовили.

Как собаке, ей богу. И эти люди надевают закрытую одежду, молятся Аллаху по нескольку раз на день, а к людям как к собакам. Вот оно лицемерство во всей ее красе.