(не)фиктивная жена

Глава 1.

Я толкаю дверь в VIP-зал ресторана, где Сережа должен был ждать меня. Мой жених. Точнее, бывший. Уже сейчас я чувствую, что бывший.

Сначала я вижу его пиджак, брошенный на спинку стула. Потом — её. Она стоит перед ним на коленях. Её идеальные локоны колышутся в такт. Сергей запрокидывает голову, сжимает в кулаке край стола и издаёт звук… Господи, я не хочу слышать этот звук.

Меня просто парализует. Не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. Секунда, две, три — и он поднимает голову.Наши взгляды встречаются. На секунду на его лице мелькает шок, но потом… он просто цинично и нагло улыбается.

— Ева. Ты рано.

“Рано?”Мой мозг отказывается это переваривать. А она даже не оборачивается, как будто я — не человек, а пустое место.

— Рано?! — мой голос звучит на октаву выше, чем я ожидала. — Это ты называешь «рано»?!

Сергей поднимает руки, как будто я в него стреляю.

— Ева, ты всё не так поняла.

— Не так?! — я смеюсь, но это какой-то истерический смех. — Не так, говоришь? Ты хочешь сказать, это не то, что я думаю?

Подруга, наконец, отрывается от него, демонстративно поправляя свою юбку, которая едва прикрывает задницу. Её лицо сияет, как будто она только что съела лучший десерт в своей жизни.

— Ну, Ева, расслабься. Ты же знала, что нельзя мужика на сухпайке держать.

Я стою там ещё секунду. Или минуту. А потом разворачиваюсь и бегу. Просто бегу, сжимая в кулаке маленькую сумочку, которая теперь кажется совершенно бесполезной.

Пулей вылетаю из ресторана, чувствуя, как слёзы мешают нормально дышать. Сверху, конечно, как на зло, моросит дождь. Каблуки громко стучат по мокрому тротуару, но мне всё равно. Пусть даже споткнусь и разобьюсь, хотя... хуже, чем сейчас, точно не станет.

Перед глазами всё ещё стоит картина: мой жених. С моей подругой. В VIP-зале ресторана где должна была состояться наша помолвка.

Я ж его с четырнадцати лет люблю. И вот,наконец-таки дождалась... Через месяц свадьба. Все уже организованно и заказано. Заявление в ЗАГС подано. Родители счастливы, ведь это “прекрасная для меня партия”. “Достойнейший мальчик”: мамин голос в голове звучит. Сын ректора университета где преподает папа и учусь я. Спортсмен, отличник…

Ухаживал так красиво и романтично…

Смахиваю злые слезы

— Гениально, Ева! Просто идеально! — срываюсь на крик, сама не замечая, как кулаки сжимаются до боли.

Дышать тяжело. Я задыхаюсь, но не могу остановиться. Перед глазами всё ещё стоят они. Их лица. Их голоса.

— Слабость… — шепчу я, почти хрипя, и тут же начинаю вслух. — Да чтоб вы оба провалились!

Мне бы спрятаться, скрыться. Домой нельзя. Не хочу и не могу! Роюсь в микроскопической сумочке и, телефон, конечно, тоже против меня — сел. Отлично. Просто супер. Спасибо, судьба.

Мимо проезжает машина, брызгая мне на ноги. Ну конечно. Просто идеальный день.

На улице холодно, я вся мокрая, и такси не видно.Тут я замечаю припаркованную машину. Большую, тёмную, с открытой дверью. Меня будто магнитом туда тянет. Я сажусь внутрь, хлопаю дверью так, что звук отдаётся в ушах.

— Вы женаты?

Водитель поворачивает голову. Мужчина. Лет тридцати пяти. Нет, даже больше. Он смотрит на меня, как на сумасшедшую.

— Простите?

— Я спросила: вы женаты? — повторяю я, глядя ему прямо в глаза.

Он чуть приподнимает бровь, а потом отвечает, холодно и коротко:

— Нет.

— Отлично, — выдыхаю, чувствуя, как слёзы начинают жечь глаза. — Тогда вы мой лучший вариант. Женитесь на мне, пожалуйста.

Глава 2.

Незнакомец качает головой, усмехается.

— Вы отличный вариант.

— Вариант для чего?

— Для спасения, — отвечаю.

— А вы хотите объяснить, от чего именно вас спасать?

— Нет, — бросаю, скрещивая руки на груди. — Просто довезите меня куда-нибудь. Куда угодно.

Он заводит машину и трогается с места.

— Ладно. Но сначала скажите, вы всегда так делаете?

— Как?

— Садитесь к незнакомцам в машину и спрашиваете про их семейное положение, а потом просите жениться на вас.

— Нет, — я вскидываю подбородок. — Только когда меня… предают и обижают.

Машина резко тормозит. Он оборачивается ко мне, его взгляд становится серьёзным.

— И что теперь?

Я усмехаюсь сквозь слёзы. Грустно.

— Теперь я замуж выхожу. За вас.

Он смеётся. Впервые за весь этот кошмар я слышу нормальный, живой смех.

— Ну что ж, это точно будет интересный вечер. Заехал поужинать называется… – сквозь смех произносит.

Машина трогается с места, плавно выезжая на ночную улицу. Я откидываюсь на спинку сиденья и наконец позволяю себе разрыдаться. Тихо, в полголоса, чтобы он не слышал. Но, конечно, слышит.

— Вы всегда так реагируете на отказы?

— Что? — я резко поворачиваюсь к нему, утирая слёзы рукавом. — Какие отказы? Я сама всё… всё это…

— Да уж, — хмыкает. — Выглядело не так.

Я вздыхаю, стискивая кулаки.

— Вы хоть понимаете, что у меня сегодня был худший день в жизни?

— Понимаю, — спокойно отвечает, не отрывая взгляда от дороги.

— Понимаете?! — Я с вызовом смотрю на него. — Мой жених изменил мне с моей подругой. В ресторане, где должна была быть наша помолвка. И вы мне говорите, что понимаете?

Он молчит с невозмутимым лицом. Только рука чуть крепче сжимает руль.

— Куда вы меня везёте? — резко спрашиваю, когда тишина становится невыносимой.

— Ко мне.

— К вам? — Я выпрямляюсь, настороженно глядя на него. — Что значит "ко мне"?

— Это значит, что вы сейчас в истерике, промокли и явно не в состоянии принять ни одного нормального решения.

— А вы, значит, добрый самаритянин? — фыркаю, скрещивая руки на груди. — Может, вы маньяк? – шмыгаю носом.

Он чуть улыбается краем губ.

— Конечно. Только вместо топора вожу дорогую машину.

— Знаете, я могу драться, если что, — торопливо заявляю. — У меня был кружок карате в школе.

— Страшно, — отвечает сухо, и в его голосе снова звучит эта чёртова насмешка.

— И я могу заорать! — продолжаю, не обращая внимания на его тон. — Так громко, что вы оглохнете.

— Убедили, — он кивает, свернув на проспект. — Я постараюсь быть осторожнее.

Я оборачиваюсь к окну, понимая, что хохлюсь, как воробей, но ничего не могу с собой поделать. Вновь шмыгаю носом.

Чертов Сережа!

— А вообще… — начинаю дрожащим голосом . — Вы могли бы хотя бы представиться. Я в машине с незнакомцем.

— Марк, — отвечает коротко.

— Просто Марк? — поднимаю брови.

— Просто Марк.

— Отлично, Марк, — я нервно смеюсь. — А знаете что? Вы странный.

Он кидает на меня быстрый взгляд.

— Это ты сейчас в моей машине, а не наоборот.

Я открываю рот, чтобы что-то ответить, но у меня просто не хватает сил. Все эмоции за день вытянули из меня последнее, как дементоры.

— А ты? — вдруг спрашивает. Переходит на “ты”.

— Что я?

— Как тебя зовут?

— Ева, — шепчу, прикрывая глаза. — Просто Ева.

— Ну что ж, Ева, — произносит с лёгкой ироничной улыбкой. — Тогда давайте надеяться, что вы умеете принимать более осознанные решения, чем это.

Я не отвечаю. Слишком устала, чтобы продолжать разговор.

Мы подъезжаем к его дому. Высокое, современное здание с панорамными окнами. Я выхожу из машины, чуть пошатываясь, и следую за “Просто Марком”.

— Вы что, миллиардер? — спрашиваю, заходя внутрь.

— Нет, просто умный, — отвечает не оборачиваясь.

Меня это не впечатляет, но я слишком устала, чтобы спорить.

Он показывает на диван.

— Садись. Или ложись. Как хочешь.

— А куда вы? — спрашиваю я, настороженно следя за ним.

— Сделаю тебе чай, — отвечает, уходя вглубь по коридору.

— Знаете… — начинаю, но он уже не слышит.

Я плюхаюсь на диван, кутаясь в плед, который лежит рядом. Глаза сами собой закрываются, и я сворачиваюсь клубочком, как бездомная кошка, которую приютили холодной зимой.

Последнее, что я слышу, прежде чем уснуть, — это его спокойный голос:

— Доброй ночи, “просто Ева”.

Глава 3.

Тихо ставлю чашку с чаем на столик. Уснула “проблема”. Ей хватило четырёх минут, чтобы вырубиться, свернувшись на жутко неудобном диване.

Убираю с лица влажную прядь волос. А она даже не вздрагивает, не шевелится совсем. Только смешно морщит нос и, покрепче обняв подушку тонкими руками, продолжает спать.

“Просто Ева.”

Кто ты такая?

С пола поднимаю её упавшую сумку, больше похожую на кошелёк, и, отщёлкнув золотистый магнит, достаю "мертвый" телефон, в прозрачном чехле которого торчит банковская карта.

**EVA LAZAREVA.**

Из кармана штанов достаю свой телефон и кратко пишу начбезу поручение. Завтра утром у меня будет полный отчёт. Всё, что можно узнать о ней: где живёт, с кем встречается, кто родители, чем дышит.

Пока я ставлю сумку обратно на пол, она даже не шелохнулась. Только сильнее прижала подушку. Маленькая, тонкая… почти невесомая. Как эта девчонка вообще пережила весь этот вечер?

Провожу рукой по лицу, пытаясь понять, зачем вообще привёз её сюда. В моём доме никогда не бывает женщин. “Никогда.” Это правило, которому я следую без исключений. Секс — отдельно, дом — отдельно. Личные границы.

Здесь всё чётко. Минимализм. Только самое необходимое. Тишина. Ни одного лишнего предмета. Эта квартира — продолжение меня: спокойная, упорядоченная, подчиненная строгим правилам. И хаос в виде женщины, что по-любому внесет в это спокойное пространство суету и визуальный шум, я не хочу. Мне хорошо одному. Я привык быть один. Единственные, кто пересекает этот порог, — моя мать и пятилетняя племянница. А теперь вот она.

Я оборачиваюсь и смотрю на неё. Она лежит на диване, мокрое платье липнет к её хрупкой фигуре, волосы спутаны. Она совершенно не вписывается в этот идеально продуманный интерьер. В этом доме ей нет места.

Ещё одна мысль портит настроение. Из-за неё я так и не успел поужинать. Она просто ворвалась в мою машину и обнулила все планы. Домработница попросила неделю отпуска, а значит, в холодильнике сейчас только свет и несколько бутылок воды. Всё, что мне остаётся, — виски. Её спасательная операция сегодня обошлась мне слишком дорого: и по времени, и по нервам. Голодный мужик - недовольный мужик.

Возвращаю телефон в карман и снова смотрю на неё. Уснула, свернувшись клубочком. Волосы прилипли к лицу, платье до сих пор влажное. Хочется сказать, что её жалкий вид не вызывает у меня никаких эмоций, но я бы соврал.

"Женитесь на мне, пожалуйста." Её слова всё ещё звучат у меня в голове. Смешно, наивно и, конечно, абсурдно. Я не раз слышал что-то подобное. Женщины всегда знают, чего хотят от меня. Но не меня самого. Их взгляд цепляется за костюмы, часы, машины. Всё, что их волнует, — это количество нулей на моём банковском счёте.

И всё же она… Она не похожа на тех, кто привык выстраивать стратегии. Слишком прямолинейна, слишком сломлена, растеряна. Ни следа намеренной соблазнительности, которой обычно окружён мой мир.

На неё смотришь, и первым делом видишь не “свисток” или идеально округлые бедра, а это смешное, почти детское выражение лица. Как будто она попала сюда по ошибке.

"Сиськи, жопа, губы." В голове всплывают привычные образы тех, кого я привык видеть рядом. Томные взгляды, выверенные движения, цепкие лапки, готовые урвать своё. Она не из их мира.

Беру плед с кресла, накрываю её. Она вздрагивает, но тут же снова затихает. В мокром платье ей точно неуютно, но будить сейчас? Не хочу даже начинать.

— Свалилась как снег на голову, боевой воробей, — шепчу себе под нос.

Сажусь в кресло напротив, наливаю виски. В голове проносятся образы моей привычной жизни: идеально спланированный график, сделки, логика, холодный расчёт. А теперь вот это. Эта девчонка, которая попросила меня о браке и легла спать на моём диване, как будто мы знакомы сто лет.

Она первая, кто остался здесь просто так. Не для секса, не для сделок, не для фальшивой улыбки в дорогом белье. Просто так.

Чёрт, это раздражает. Эта девчонка — не моё дело. Завтра отвезу её, куда скажет, и забуду, как странный сон.

Поднимаюсь, выключаю свет, оставляя только мягкий ночник.

— Доброй ночи, просто Ева, — бросаю, направляясь в спальню.

Телефон вибрирует в кармане штанов. А вот и ответы.

Глава 4.

Ева.
Вскакиваю, будто меня кто-то толкает из сна. Из болезненного и тревожного. Разлепляю глаза и оглядываюсь по сторонам. Вокруг всё чужое. Это не моя уютная девичья комнатка. И не квартира, где мы должны жить с Сергеем. Нет.

— Доброе утро, — раздаётся над головой позади меня, и я, схватившись за край пледа, натягиваю его повыше, поворачиваю голову на голос.

“Просто Марк”.

События вчерашнего вечера проносятся вихрем в памяти. И мне хочется поверить, что это просто дурной болезненный сон. Что у меня температура или я просто нафантазировала свои самые большие страхи. Но нет. Такое даже в самых жутких кошмарах присниться не может. Двойное предательство. Жених, подруга…

— Д…доброе утро, — бормочу я, чувствуя, как голос предательски дрожит.

— Приводи себя в порядок. Ванная — через дверь направо. Я жду тебя на кухне, по коридору прямо. У тебя пять минут, — бросает он ровным тоном.

Шаги эхом отражаются от стен, и он исчезает за дверью. Я остаюсь одна.

Подскакиваю с дивана, метаюсь глазами по комнате и, наткнувшись на сумочку на полу, достаю маленькое зеркальце.

Лицо. Волосы. О, Господи. Я выгляжу как человек, которого переехал грузовик, а потом он сдал назад. Кручу зеркальце в руках, понимаю, что толку от него мало. Но времени нет.

Мчусь в ванную, которую нашла сразу — дверь действительно направо. Светлая, просторная, с огромным зеркалом и блестящими кранами. Умываюсь ледяной водой, пытаюсь хоть немного привести себя в порядок. Платье ужасно выглядит, смятое, будто его пожевали, но менять его не на что. Вздыхаю, расправляю юбку и нервно поправляю волосы. Приглаживаю гнездо и оттираю остатки туши с лица.

“Пять минут. Это лучшее, что я могу за это время.”

Выхожу в коридор. Просторный, с идеально выкрашенными в светлый цвет стенами и тёмным деревянным полом. Прохожу немного вперёд, замечаю открытую дверь в конце. Это кухня — просторная, светлая, с чёрным мраморным островом посреди комнаты. Как в фильмах.

Захожу осторожно, неуверенно оглядываясь. На секунду мне становится неловко от своего вида. Идиотское платье, лохматые волосы… Я чувствую себя чужеродным пятном в этом идеально выстроенном интерьере. Плевком в идеальном мире этого жилища.

Марк стоит у барной стойки, спокойно помешивая что-то в кружке. Его взгляд поднимается на меня, холодный и оценивающий.

— Садись, — указывает он на стул напротив.

— Спасибо, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя внутри всё дрожит. Сажусь, подбирая ноги под стул.

— Кофе? — спрашивает.

— Чай, пожалуйста, — отвечаю.

Марк ставит передо мной кружку, затем садится напротив, опираясь локтями на столешницу. Его взгляд изучающий, почти проникающий насквозь. Рентген какой-то…

— У тебя сейчас нет времени на пустые эмоции. Как и у меня совсем нет времени. — произносит он холодно. — Я предлагаю решение твоей проблемы.

Я моргаю, не сразу понимая, что он имеет в виду.

— Решение? Какое?

— Фиктивный брак, — произносит буднично, будто говорит о погоде.

— Что? — я чуть не роняю кружку. Хорошо, что не успела глоток сделать.

— Ты услышала правильно. Мы заключаем сделку. На время. Ты выходишь за меня замуж, — говорит, откидываясь на спинку стула.

— Это… это шутка? — мои руки сжимают кружку так сильно, что она, кажется, сейчас треснет.

— Нет, — спокойно отвечает. — Я никогда не шучу, Ева.

Я открываю рот, но слова застревают где-то в горле. Его взгляд не оставляет сомнений — он абсолютно серьёзен.

— Почему? — выдыхаю я. — Зачем это вам?

Марк складывает руки на столе, и его голос становится чуть тише, но от этого не менее твёрдым:

— У меня есть свои причины. И они тебя не касаются. Но ты получишь от этого свои выгоды. Ты свободна от жениха, твои родители довольны, у тебя статус, финансовая поддержка и возможность начать с нуля.

— Но это… это… — я пытаюсь подобрать слова, но не могу.

Я же вчера на эмоциях все… выпалила. Это был порыв. Обида. Гнев! ДА что угодно!

— Либо ты соглашаешься, либо уходишь из этого дома. Но поверь, второй вариант будет гораздо сложнее.

Продолжает спокойным и ровным голосом. А меня будто током бьет. Я снова открываю рот, но молчу, потому что понимаю: он ждёт ответа.

— Итак, что ты выбираешь, Ева?

Порадуйте ребят и автора лайками! Поддержка очень важна на старте. Буду очень вам благодарна, а я в свою очередь принесу вам завтра большое продолжение!

Глава 5.

Ева.

Я смотрю на Марка, не понимая, серьёзен ли он. Кажется, мой мозг просто отказывается воспринимать происходящее.

— Ты можешь пользоваться всем, что есть в доме, — спокойно говорит мужчина, поднимаясь со стула. — Еда в холодильнике, ванная, всё, что нужно. Но есть одно условие.

Он останавливается, кидает на меня проницательный и пробирающий до костей взгляд.

— Не заходи в мою комнату. Никогда. Дверь по коридору напротив гостинной.

— Почему? — вырывается у меня.

— Потому что я так сказал, — отвечает он резко, а затем чуть мягче добавляет: — Это моё правило.

Мне хочется ответить, возмутиться, да не нужна мне его “горница”, вот еще, придумал. Да я никогда не сую нос туда, куда мне не нужно! Но он разворачивается и уходит, не дав мне времени на ответ. Его шаги, такие чёткие и уверенные, эхом раздаются по коридору. Уже у двери он бросает через плечо:

— У тебя три часа на раздумья.

Дверь за ним закрывается, и тишина, такая непривычная и давящая, снова заполняет пространство. Я остаюсь одна, сидя за столом с чашкой чая, который уже остыл.

Три часа. Что делать? Как принять такое решение?

Я поднимаюсь, машинально убираю кружку в раковину и начинаю ходить по кухне. Просторная, холодная, она кажется мне такой же чужой, как и этот дом. В голове вихрем проносятся мысли. Фиктивный брак? С этим… этим человеком? Он странный, холодный, как айсберг, и заставляет меня чувствовать себя маленькой и беспомощной. Но сама же вчера выпалила это!

— Ну и дура, — шепчу сама себе, сжимая руки в кулаки. — Как я вообще оказалась в этой ситуации? Дерьмо.

Но ответы уже есть. Достаточно вспомнить лицо Сергея, его голос: “Ты рано.” Эта наглая ухмылка, подруга - змея… Больно, обидно до небес и обратно! Сердце снова сжимается, но вместе с этим накатывает волна злости.

— Я так все оставлю, да? Просто так? — говорю в пустоту, как будто она может мне ответить.

Я подхожу к окну. Вид из квартиры Марка невероятный — город, раскинувшийся внизу, как на ладони. С таким видом жить могут только очень богатые. Я смотрю на огни города, и мне кажется, что я где-то совсем далеко, будто это не моя жизнь.

Три часа. Чего я вообще хочу? Вернуться домой? К родителям, которые меня никогда не поймут? Они скажут, что это я виновата. Они всегда так говорят. “Ты должна была следить за своим женихом, Ева.” “Ты слишком мечтательная, поэтому и попадаешь в такие ситуации.”

Губы дрожат. Я быстро вытираю лицо руками. Нет, плакать я не буду.

Снова всплывает голос Марка: "Ты получишь статус, финансовую поддержку, возможность начать с нуля." Я закатываю глаза, но эти слова всё равно цепляются за что-то внутри.

Сажусь на диван, обхватив колени руками. Жутко неудобное платье сковывает движения, но я даже не замечаю.

Такие мелочи…

Глаза машинально блуждают по комнате, задевая идеально расставленные предметы.

Этот дом — как музей. Всё слишком идеально, как будто для выставки современного дизайна интерьеров.

И тут всплывает его голос: “Не заходи в мою комнату.” Это его личное пространство, и я даже не хочу знать, что там. Какое мне дело? Этот запрет — как ещё одно напоминание, что он не из моего мира. Будто на место меня поставил и рамки свои обозначил как для несмышленого детеныша. Он чёткий, холодный, правильный. А я? Кто я?

— Может, он вообще маньяк, — шепчу самой себе и фыркаю. Это было бы даже проще объяснить, чем его предложение. Схватил, запер в своей пещере… Но, Ева, ты села в его машину сама, добровольно…

Вдох. Выдох.

Я вспоминаю своё детство, как мечтала о свободе когда вырасту, о том, что когда-нибудь уйду от этого постоянного давления со всех сторон. Я везде всем должна и обязана. А что сейчас? Вот она, свобода, но какой ценой?

Мои пальцы нервно мнут край пледа. Сергея я никогда не прощу и не приму. Родители разорвут меня за этот скандал и решение. Подруги… а есть ли они у меня? Есть, кроме Кристины, есть еще Маша и Ксюша, они конечно, поддержат, но разве этого будет достаточно?

Снова встаю, прохаживаюсь по комнате, будто от этого что-то прояснится.

— Это просто сделка, — шепчу , пытаясь убедить себя. — Это всего лишь временно. Это лучше, чем остаться ни с чем. Вернуться домой и слушать…

Но сердце сжимается от мысли, что я соглашусь. Чувствую, как слёзы снова начинают подступать.

— Нет, хватит, — резко говорю я самой себе. — Ты не будешь ныть. Это твой шанс. Чёрт возьми, хватит уже быть тряпкой!

Смотрю на себя в отражении окна. Лицо бледное, волосы спутаны, платье это.. .

— Новый шанс… — шепчу.

Но слишком много “красных флагов” в голове. Много.

А зачем ему этот брак? Почему я? Потому что я вчера сама это предложила? Но это же было в порыве отчаяния!

Марк явно не выглядит человеком, который делает что-то без расчёта. А если он настолько рационален, то где тут логика? Почему я?

Я нахожу ванную, которую он указал утром. Она огромная, светлая, с идеально чистыми зеркалами и дорогими мраморными поверхностями. В углу висит белый махровый халат. Осторожно снимаю его с вешалки, проводя пальцами по мягкой ткани. Кажется, он для гостей, и мне сейчас до жути хочется скинуть с себя тряпку, что платьем называется.

Встаю под тёплый душ. Горячая вода обжигает кожу, смывая усталость и нервное напряжение. Но мысли не утихают.

Почему я? У него же должен быть миллион других вариантов. Зачем ему такая, как я? Я обычная, ничего особенного, если честно. И вчерашний вечер это только доказал. Может, это всё какая-то шутка? Или у него свой скрытый мотив?

Вытираюсь полотенцем, кутаюсь в халат и возвращаюсь в гостиную. Мерзну. Кажется, этот дом никогда не станет для меня уютным. Слишком холодный, слишком строгий.

На кухне нахожу кружку и снова наливаю себе чай. Пью маленькими глотками, пытаясь согреться. Внутри всё ещё дрожь, но не только от холода.

Глава 6.

Ева.

Я нервно сглатываю, ощущая, как сухость прилипает к горлу. Готова ли я?

Нет.

Но выбора у меня тоже нет.

Марк молча смотрит на меня, не торопит, но его взгляд давит сильнее, чем если бы он прямо потребовал ответ. В этом человеке вообще нет ничего лишнего. Ни слов, ни эмоций, ни движений.

Я делаю глоток чая, чтобы хоть немного унять дрожь в руках.

— Если я соглашусь, что будет дальше? — голос звучит чуть тише, чем мне бы хотелось.

Марк откидывается на спинку стула, легко сцепляет пальцы в замок.

— Мы распишемся через неделю. Для всех ты станешь моей женой.

— А для вас? — почти шёпотом спрашиваю я, не зная, зачем вообще уточняю.

На мгновение его губы дёргаются, словно в тени усмешки, но выражение лица остаётся каменным.

— Для меня ты — часть сделки.

О, как… холодно.

— Как долго?

— Год. Этого достаточно, чтобы решить мои вопросы. И твои тоже.

Год. Целый год…

Я сжимаю кружку сильнее.

— А потом?

— Потом мы разведёмся. Ты получишь хорошую компенсацию. Финансовую и не только.

Компенсацию. Мне хочется фыркнуть. Марк Алексеевич Зорин говорит со мной, как с бизнес-партнёром, а не с человеком, которому предложил выйти за него замуж.

— И… какие у вас будут ко мне требования?

Он выпрямляется, отрывая взгляд от чашки, и смотрит прямо на меня.

— Простые. Ты ведёшь себя как моя жена. При мне, при окружающих. Живёшь со мной. Посещаешь мероприятия вместе со мной. Полное соблюдение границ. Никаких вопросов, куда я хожу и с кем встречаюсь. — Он делает паузу, позволяя мне переварить каждое слово. — И никаких мужчин в твоей жизни на период брака.

Я моргаю.

— Вы сейчас серьёзно?

— Всегда, — отвечает он ровным тоном.

— То есть я просто… остаюсь с вами на год, делаю вид, что мы семья, а потом вы мне платите?

— Всё верно.

Я чувствую, как меня охватывает волна злости. Всё слишком цинично. Чистый расчёт.

— Кто вы вообще такой, чтобы диктовать мне условия?

Марк на секунду задерживает взгляд, затем спокойно отвечает:

— Марк Алексеевич Зорин. Тридцать пять лет. Владелец “Zorin Tech Group” — корпорации, занимающейся IT-безопасностью и разработкой программного обеспечения. Официальный статус — миллиардер, достаточно рассказал?

Я снова моргаю.

“Миллиардер?”

— Вы… серьёзно? — выпаливаю, хотя и понимаю, что он не тот человек, который бросается словами.

— В интернете можешь проверить, — пожимает он плечами.

Я нервно облизываю губы.

— То есть вы просто… решили купить себе фиктивную жену?

— Это сделка, Ева Лазарева. — В его голосе скользит нетерпение. — Ты получаешь от неё столько же, сколько и я. Если это тебя не устраивает, выход вон там.

И тут меня пронзает ещё одна мысль.

— Откуда вы про меня всё знаете? — слова срываются сами собой.

— Это было несложно, — он чуть склоняет голову, наблюдая за моей реакцией. — Имя, фамилия, семейные связи, учёба, место жительства. Домашние животные. Достаточно пары звонков.

Меня передёргивает.

— То есть… вы меня пробили?

— Назови это как хочешь.

Чувствую, как по коже пробегает холод. Он узнал про меня всё за считанные часы.

— Господи… — я хватаюсь за голову, а потом срываюсь: — А ничего, что это ненормально?!

— В моём мире это нормально, — спокойно отвечает он. — И перестань мне выкать.

Я открываю рот, но закрываю его обратно.

Выдыхай, Ева. Выдыхай.

Этот человек — представитель абсолютно другого мира. Жёсткий, холодный, полный правил, принципиальный и осторожный. А я? Я просто обычная девушка, что попала в передрягу и осталась без поддержки.

Но назад дороги нет.

Три часа размышлений дали мне только одно осознание: выбора у меня нет.

Я делаю глубокий вдох.

— Хорошо, — выдыхаю. — Я согласна.

Взгляд Марка не меняется. Как будто он уже знал этот ответ.

— Отлично. Тогда собирайся. Мы едем подавать заявление в ЗАГС.

Я захлёбываюсь воздухом.

— Что?! Сейчас?!

— Ты думала, что у тебя будет ещё месяц на раздумья? — он встаёт из-за стола и направляется к выходу. — Через два часа у нас встреча с нотариусом.

Я всё ещё сижу, ошарашенно глядя на его спину.

Только вчера у меня была одна жизнь. Сегодня — совсем другая.

— К нотариусу? — слова срываются сами собой.

Марк даже не удосуживается повернуться, просто холодно отвечает:

— Для заключения брачного договора.

Брачного… договора. Конечно. Как же я могла подумать, что он оставит всё на честном слове? Такой человек, как он, контролирует всё до мельчайших деталей.

— В коридоре тебя ждёт пакет с одеждой. — Голос безэмоциональный, как и всё в нём.

Я моргаю.

— Что?

— Одежда. Быстрее. Ты же не поедешь в этом… – намекает на мой вид небрежно.

Он погружается в телефон, а я остаюсь стоять в непонимании. Одежда? Когда он вообще успел её достать?

С замиранием в груди я подхожу к коридору. На пуфе у входа действительно лежит чёрный брендовый пакет. Внутри аккуратно сложены вещи.

Тонкий молочно-белый свитер с высоким горлом, мягкий и на ощупь явно дорогой. Под ним — тёмно-синие классические брюки, идеально скроенные, лёгкие, но при этом подчёркивающие фигуру. Всё минималистично, сдержанно, но безупречно по стилю. Даже нижнее бельё и удобные туфли на небольшом каблуке.

Я смотрю на всё это и не могу не задаться вопросом: “Как он подобрал это так точно?”

Скорее переодеваюсь. Одежда садится идеально. Не давит, не висит, словно была сшита на заказ. Даже обувь удобная, лёгкая.

Размер в размер.

Когда он вообще успел?

Бросаю быстрый взгляд в зеркало, замираю. Совершенно другой образ. Более зрелый, уверенный. Не девочка в мятом платье, а женщина, пусть и временная, но всё же… жена миллиардера.

Глава 7.

Ева.

Я выхожу за Марком, и сразу чувствую, что что-то изменилось.

Вчера, когда я влетела в его машину, он был за рулём один. Сегодня же у входа стоит чёрный внедорожник, а рядом — ещё одна машина. У водительской двери его автомобиля ждёт мужчина в строгом костюме, а чуть дальше, у второй машины, несколько человек — явно охрана.

Охрана?

Я сглатываю.

Вчера он был один. Вчера всё выглядело… пусть и пугающе, но не так.

Теперь это больше похоже на деловой кортеж, будто мы не в ЗАГС едем, а на какую-то правительственную встречу.

“Чёрт, во что я впуталась?”

— Садись, — голос Марка отрезвляет меня, и я, не споря, устраиваюсь на заднем сиденье.

Машина просторная, с тёмной кожаной отделкой и запахом дорогого парфюма. Марк садится рядом, водитель закрывает за ним дверь, и автомобиль мягко трогается с места.

Я украдкой бросаю на него взгляд.

Спокойный. Сдержанный. Абсолютно невозмутимый.

И тут же раздаётся звонок.

Он даже не смотрит, кто звонит, просто подносит телефон к уху.

— Да.

Я отворачиваюсь к окну, но слышу, как он говорит:

— Перенеси встречу на пятницу. И пусть Пакуль подготовит отчёт по объектам.

Краткая пауза.

— Нет. Только лично.

Очередной звонок.

— Уведомите юристов, что контракты по Германии я подпишу в конце недели.

Снова звонок.

— Нет, это не обсуждается. Я сказал, документы должны быть у меня к вечеру.

Голос властный, резкий. Это не просьбы — это приказы.

Я сглатываю.

“Он вообще делает что-то сам?”

Может, у него даже люди есть, которые за него дышат?

Чувствую, как внутри снова поднимается нервное напряжение. От этих звонков, от его полного игнорирования меня. Словно я пустое место.

Я закатываю глаза, пытаясь отвлечься.

Телефон.

“Чёрт!”

Я так и не нашла зарядку.

Всё это время я была без связи. Ни маме, ни Маше, никому не написала.

И вот теперь мы уже едем подавать заявление в ЗАГС и заключать брачный контракт, а я всё ещё без телефона.

“Прекрасно, просто прекрасно, Лазарева.”

Я глубоко вдыхаю, прижимаюсь затылком к подголовнику и закрываю глаза.

Телефон Марка продолжает звонить, но он уже не раздражает меня так, как вначале.

Видимо, он живёт в мире, где нет ни секундной тишины.

Офис нотариуса — это не мрачный кабинет с кипами бумаг, как я себе представляла. Всё стильно, дорого, современно.

— Господин Зорин, — улыбается мужчина в дорогом костюме, вставая навстречу Марку. — Всё готово.

Марк кивает, проходя внутрь. Я, не отставая, захожу следом.

На столе уже лежит стопка документов.

— Садись, — бросает Марк, занимая место напротив нотариуса.

Я послушно сажусь.

— Ознакомьтесь с условиями, — говорит мужчина, протягивая мне папку.

Я раскрываю её, и мой взгляд сразу цепляется за заголовок:

“Брачный договор между Марком Алексеевичем Зориным и Евой Андреевной Лазаревой.”

Заставляю себя читать дальше. Строчки перед глазами плывут, но я заставляю себя вчитываться…

Срок действия брака: Супруги обязуются состоять в браке в течение одного года с момента его официальной регистрации.

Место проживания: Супруги обязуются совместно проживать в основном месте жительства, определённом Супругом 1.

Участие в общественных мероприятиях: Супруга обязуется сопровождать Супруга 1 на всех официальных и общественных мероприятиях, требующих присутствия супругов.

Соблюдение личных границ: Супруга обязуется не вмешиваться в личные и профессиональные дела Супруга 1, не задавать вопросов о его передвижениях, встречах и деятельности.

Отсутствие романтических отношений: Супруга обязуется не вступать в романтические или интимные отношения с другими мужчинами на протяжении всего срока действия брака.

Конфиденциальность: Оба супруга обязуются сохранять конфиденциальность условий данного договора и не разглашать детали своих отношений третьим лицам.

Финансовая поддержка: Супруг 1 обязуется обеспечивать Супругу 2 необходимыми средствами для поддержания её привычного уровня жизни на протяжении всего срока брака.

Развод и компенсация: По истечении одного года брак расторгается по обоюдному согласию. После развода Супруга получает в собственность квартиру в районе Хамовники в Москве и денежную сумму в размере 50 миллионов рублей.

Я сглатываю, поднимаю голову.

— Вы серьёзно?

Марк, лениво откинувшись в кресле, смотрит на меня с лёгким раздражением.

— Как никогда.

Я снова смотрю в текст.

“Совместное проживание… Запрет на любые отношения…”

— То есть… — я нервно облизываю губы, — если я подпишу, то стану вашей… ну, в общем, “декорацией” на год?

— Назови это как хочешь.

Я закатываю глаза.

— И если вдруг я нарушу условия?

— То компенсации не будет.

Мои пальцы стискивают край бумаги.

Я не знаю, что сказать.

Какого чёрта я вообще здесь?

Но опять же… где мне ещё быть?

Я бросаю быстрый взгляд на Марка.

Он ждёт.

Я глубоко вздыхаю, беру ручку и ставлю свою подпись.

Он тут же берёт документ, ставит свою.

Нотариус улыбается, беря бумаги в руки.

— Поздравляю вас. Теперь вы официально вступаете в предбрачное соглашение.

Я закрываю глаза.

“Боже… что я только что сделала?”

Сюр какой-то…

Еще Загс пережить нужно.

Глава 8

Ева.

Как только мы заходим внутрь, я сразу чувствую, как на нас смотрят.

Я не замечаю помпезности ремонта, в животе не пархают бабочки. Нет ничего того, что должна ощущать невеста. С Серёжей мы заявление должны были подать в этом месяце. Но в данную минуту я это делаю с другим мужчиной. Взрослым, холодным, расчётливым и незнакомым. И он станет моим мужем.

На год.

А потом… потом я стану совершенно свободной и независимой ни от кого.

Отрываю взгляд от балеток и замечаю, что вокруг нас одни женщины.

Сотрудницы за стойками, посетительницы, даже какая-то бабушка с кучей бумаг в руках — все так или иначе замечают Марка.

И каждая из них буквально пожирает его глазами.

Оценивающе. Восхищённо.

Некоторые даже завистливо косятся на меня.

А я… да что я?

Метр с кепкой и с хвостиком на голове.

Разве так собираются на столь важное мероприятие в жизни каждой девушки?

Мне хочется рассмеяться.

"Если бы они знали…"

Если бы понимали, что этот мужчина не поведёт меня к алтарю из любви, что этот брак — всего лишь деловая сделка, холодный расчёт.

Что спустя год мы просто разведёмся, и он даже не вспомнит обо мне.

Я чувствую себя мошенницей.

Нет, ещё хуже — участницей какого-то странного спектакля, в котором мне отвели самую второстепенную роль, а я не знаю реплик. И будут ли они? Может, даже скорее всего, для моей роли слов нет совсем в этмо сценарии.

Грудь сдавливает тревога.

Я же ничего о нём не знаю.

Вообще ничего.

Кроме того, что он миллиардер. Что владеет IT-компанией. Что ведёт себя, как человек, который привык контролировать мир. Что он совершенно холодная глыба и расчётливый делец.

Всё.

На этом все мои познания заканчиваются.

А что дальше?

Как он живёт? Какие у него привычки? Что он любит, что ненавидит?

Сколько у него женщин?

Зачем тебе, Евочка, знания по последнему вопросу? Он-то явно монахом жить год не будет. А тебе соблюдать контракт! В нем ЭТО прописано. никаких вопросов.

Да. Ну и хорошо.

Хорошо же?

Я глотаю нервный ком в горле.

Этот мужчина только вчера вошёл в мою жизнь.

И я уже подписала с ним контракт.

Где мои тормоза?

Я даже не представляю, что скажут родители.

Мама будет в ужасе.

Но самое страшное — отец.

Авторитетный, строгий, жёсткий. Он всегда решал за меня, контролировал, направлял.

«Ты должна», «Ты обязана», «Ты слишком мечтательная».

Как он отреагирует?

Вспыхнут ли в его глазах разочарование и злость?

А может, он вообще вычеркнет меня из семьи?

Я даже не могу представить его реакцию, но знаю одно — он точно не поймёт.

Мои пальцы невольно стискиваются в кулак, но в этот момент голос Марка заставляет меня отрезветь:

— Подать заявление на регистрацию брака.

Я вздрагиваю, переводя взгляд на милую женщину перед нами.

Дамочка аж расправляет плечи, её лицо светится интересом, но она кивает, достаёт бумаги.

Взгляд у неё цепляется за Марка.

Только за него.

Он не один тут, алло

Я закатываю глаза, но молчу.

Мадам протягивает нам документы.

Я беру ручку и начинаю заполнять многочисленные графы, снова ощущая, как пальцы слегка дрожат.

"Фамилия после заключения брака:"

Я замираю.

Ручка в моих руках останавливается.

Всё внутри обрывается.

Смена фамилии.

Это же формальность. Чистая бюрократия. Но от одной только мысли, что я не буду больше Лазаревой, и Шуваловой тоже не буду, как планировала и мечтала, а стану Зориной, становится… не по себе, как минимум.

Он же чужой для меня!

И фамилия его, пусть очень известная, для меня такая же, как и её хозяин.

Я медленно поднимаю глаза на Марка.

— Я… я что, буду Зорина? — спрашиваю почти шёпотом.

Он даже не удивляется.

— Да.

Ну конечно.

Спокойно. Ровно. Безэмоционально.

Как будто так и должно быть.

Я закусываю губу.

Выбор сделан. Назад дороги нет, Евочка.

Выдыхаю и скриплю дальше по бумаге ручкой.

Ева Андреевна Зорина.

Господи…

Я передаю бумаги ожидающему Марку.

Женщина проверяет, ставит штамп.

— Поздравляю, регистрация брака назначена на… Какую дату желаете выбрать? В этом месяце есть замечательные цифры…

Но Марк её перебивает:

— Пятница, через две недели.

Я закрываю глаза.

Сухарь какой.

Документы завизированы.

Всё. Теперь это точно необратимо.

Но нет того восторга, который испытывает невеста перед свадьбой.

Я не чувствую эйфории.

Мне не хочется звонить подругам и кричать: "Девочки, я выхожу замуж!" “Замуж за незнакомого мужика” - такое вообще даже шепотом говорить не хочется.

А внутри меня только ледяная пустота внутри.

И тревога.

Дама снова бросает на Марка взгляд, чуть улыбается:

— Хотите оставить заявку на торжественную регистрацию?

Её голос становится мягче, нежнее, даже кокетливее.

Я почти уверена, что если бы он предложил ей выйти за него прямо сейчас, она бы уже печатала заявление.

Но Марк даже не смотрит на неё.

Его взгляд на мне.

А я не знаю, чего хочу.

Мешкаю.

А что, бывают какие-то другие регистрации?

— Обычная подойдёт, — бросает он.

Обычная — это как?

Без платья? Без гостей? Без красивых слов и музыки?

— Свидетели? — всё же уточняю я.

Марку плевать.

— Неважно, — бросает он, увлекая меня за собой.

Именно "неважно".

В его мире такие вещи не имеют смысла. Он поставил задачу, и теперь выполняет ее.

Я даже не успеваю осознать, что заявление уже подано.

Когда-то я думала, что этот день будет особенным.