Не фиктивная жена

Пролог

Майя

— Пей до дна, пей до дна, пей до дна! — кричали мои новые коллеги, выстроив на бурной стойке дорожку из шотов жгучей текилы. Я никогда не пробовала раньше мексиканскую водку. Я в принципе крепче бокала шампанского на Новый год ничего не употребляла.

— Все! — ударила стопкой по гладкой черной поверхности. — Не могу больше.

Еще чуть-чуть, и мне точно станет плохо. Не привыкла я к корпоративам.

Я всего две недели как стажировалась в этой компании. Третий курс университета, и мне нужно было найти место производственной практики. Будущему экономисту-аналитику в успешно набиравшей обороты строительной фирме есть, чему поучиться.

Попала сюда не по распределению от университета, дедушка связи поднял. Не то чтобы их было много, но он входил в круг старейшин татарской диаспоры, а владелец бизнеса как раз из наших. Мы, конечно, на абсолютно разных ступенях в иерархии анклава, но меня взяли.

— Пойдем танцевать! — меня потянули в середину зала девчонки из административного отдела: все молодые и красивые, как на подбор. В моем отделе женщины старше и строже, но и они сейчас бодро отплясывали. Время приближалось к полуночи, и даже ведущий корпоратива забыл про свои прямые обязанности. Градус веселья определенно поднялся. Хорошо, что высокое руководство после бодрых напутствий поднялось в вип-зал: не мешало отдыхать офисному планктону.

— Кажется, я не могу… — поднялась, и меня повело. В голове глухой шум и вязкий туман. Вот оно какое, неожиданное опьянение… — Я, наверное, поеду.

В гардеробе мне помогли надеть пальто, а вот такси вызвать не получалось. Я вышла на улицу: на носу январь, думала, в голове прояснится, но вместо этого — только налипшие на ресницы снежинки и скользкая тротуарная плитка.

— Ой… — чуть не растянулась, но меня подхватили под локоть.

— Осторожней, — услышала глубокое и низкое. Я подняла глаза и пропала: я таких мужчин никогда не видела. Да-да, это именно мужчина: не студент или стажер моего возраста. С вызывающе чувственными губами в окружении брутальной щетины, завораживающе-темными глазами и длиннющими ресницами. В его черных волосах тоже прятались снежинки. Нет… Таких не бывает. Это сон.

— Отвезите меня домой, — язык заплетался, но я смогла попросить.

— А дом у нас где, солнце? — скептическое, но с расслабленной ленцой. — Эй, солнце?

Я только моргнула, а уже оказалась в теплом салоне автомобиля.

— Дом у нас где? — меня, кажется, тормошили.

Я только широко зевнула и опустила голову на плечо мужчины. Меня окутал пряный аромат парфюма с легким табачным флером. Захотелось чихнуть, но я облизнула пересохшие губы.

— Дом дома… — затем вроде бы уснула. Мне было тепло, уютно и очень надежно. Меня держали крепкие руки, нос щекотали вкусный парфюм и едва заметный, терпкий аромат мужчины.

— Вот ты и дома… — услышала и все-таки открыла глаза. Нет, это не моя спальня. А где я тогда? Корпоратив, текила, мужчина. Хм… Наверное, это сон. — Спи, солнце, — улыбнулся он. Шикарная мужская улыбка. Таких наяву не бывает.

— А вы? — тихо спросила. Не хочу просыпаться. Не хочу, чтобы он уходил. Во сне можно не спешить домой. Во сне можно все.

Темные глаза дьявольски вспыхнули, а губы сложились в улыбку, значение которой от меня ускользало.

— Мне остаться? — спросил, но горячая крупная ладонь уже ползла по моему бедру. Я замерла, ожидая продолжения: загипнотизированная загадочным черным взглядом. Я хотела, чтобы он меня поцеловал. Я позволила ему это.

Порой мне снились эротические сны, и этот был самым реалистичным. Поцелуи, касания, стоны. Все смешалось, стерлось, замедлилось и ускорилось одновременно.

— Ах… — вздрогнула всем телом и сжалась от боли.

— Черт! — выругался незнакомец, но не остановился. Наоборот, ускорился, вколачиваясь в меня с бешеной скоростью. Внутри горело, но было сладко. Кажется, ему тоже хорошо. Мне хотелось доставить удовольствие своему умопомрачительному нереальному мужчине. Больше я ничего не помнила, а вот утром меня ждало тяжелое болезненное похмелье.

Я никогда раньше не напивалась, поэтому ломота в висках, резкие вспышки в голове и реакция на свет были в новинку. Я с трудом открыла глаза и тут же закашлялась от скрипучей боли в горле.

Пить хочу. С трудом повернула голову, и на тумбочке обнаружился полный стакан воды. Ну, надеюсь, это не текила.

Когда стало чуточку легче, я села в кровати и осмотрелась. Нет, это не моя спальня. Это… Это гостиничный номер: слишком стандартно и обезличено, хотя дорого и со вкусом.

Я со страхом, медленно заглянула под одеяло: голая, полностью. Неужели вчерашняя ночь — совсем не сон? Так напилась, что переспала с незнакомцем, имени которого даже не знала… Какой позор…

Шум где-то за дверью заставил вздрогнуть всем телом: меня и так колотило, а сейчас вообще скрутило, как в лихорадке. Он здесь?

Я встала, кутаясь в одеяло, бросила взгляд на смятую постель: пара капель крови украшали белоснежные простыни — свидетельство моей чистоты и моего падения одновременно.

Открыла дверь и вышла в небольшую гостиную. На столе стоял поднос с завтраком и дымился кофе. Мужчины не было, вроде бы…

— Проснулась, солнце, — я вздрогнула и повернулась на голос. Он сидел на кресле и пил кофе. Одетый, деловой, бесстрастный. — Как хоть тебя зовут?

— Майя… — проблеяла чисто овцой. Именно так я себя чувствовала.

— Адель… — сухо представился.

— Адель, — тихо повторила.

— Каримович, — добавил для ясности.

— Каримович, — кивнула я. Да, мы точно из разных возрастных групп: мне двадцать; ему явно за тридцать.

— Майя, — поднялся и пошел на меня, — в свете некоторых открытий, — видимо, намекал на мою девственность. — В качестве компенсации, — достал из кармана пиджака несколько пятитысячных купюр и положил на стол.

Я бросила взгляд на деньги, затем на Аделя Каримовича. Имя необычное, кстати, наше, татарское.

— Извините, — прошмыгнула мимо, в ванную. Закрылась, дважды проверила дверь, прежде чем скинуть одеяло на пол. В зеркале отражалась всклокоченная девушка с незнакомым испуганным взглядом. Я считала себя красивой, но вряд ли могла удивить внешностью такого, как Адель. Да и не планировала, если честно. Я всего этого не планировала.

Пролог 2

Адель

Я расправлялся с завтраком, спокойно наблюдая за метаниями девочки. Такая молоденькая. В серой хмари зимнего утра это особенно бросалось в глаза.

Стройная, длинноногая, большеглазая. Роскошные волосы и губы. Красивая девочка, спорить не буду. Но видно, что вчерашний ребенок. Я себя утром, как проснулся, даже неловко почувствовал. Вроде не старый, всего тридцать один, но вчерашние школьницы совсем не привлекали. Я любил женщин, красивых, умных, самодостаточных. С которыми и интересно поговорить, и горячо потрахаться можно.

Уже два года с такой. Жениться собрался. Пора. Детей, дом, семью хочу. Успех, деньги, здоровье — все есть. Жены только нет. Только вчера Каролина, стерва, отказала мне! Да, вот так: вернула кольцо и послала нахрен!

Я ее с матерью решил познакомить. Отец умер пять лет назад, старший у нас теперь Давид, но он Каролину и так прекрасно знал: она не просто моя женщина, но и начальник коммерческого отдела в моей компании. К моему выбору брат относился ровно, даже несмотря на то, что Каро не из наших. Я всегда шел своим путем, и старший не душнил в этом плане. Они с Амиром занялись семейным бизнесом, а я свое дело открыл.

Мне всегда нравилась технологичность и автоматизированность. С компьютерами, программированием и цифрами у меня полный порядок. Начинал со стартапа в IT-сфере, теперь у меня достаточно крупная компания, а высокотехнологичные продукты для коммерческих компаний, финансовых организаций и даже государственных учреждений мы продавали и за границу в том числе.

Каролина устроилась на работу штатным менеджером по работе с клиентами три года назад. Цепкая, хваткая, красивая. Она доросла до начальника отдела и уже два года как моя единственная любовница. Я планировал назвать ее женой, несмотря на разность менталитетов и религии. Кто знал, что они с матерью так закусятся! Каролина не умела тактично промолчать, а мама категорически против невестки не из диаспоры. И да, мать тоже не умела сглатывать и даже сглаживать.

Вчера разругался с обеими в пух и прах, к Давиду решил заскочить: бизнес-проект для его бухгалтерии хотели обсудить, а у них корпоратив. Со злости выпил лишнего, хотя к алкоголю равнодушен, тут девчонка эта подвернулась.

У брата такие акулы женского пола работали, охочие до мужского кошелька, да еще и с крепким хуем, что я и эту Майю принял за такую. Не думал, что в среди этих барышень могли остаться девственницы.

Там же и Амир, а он любитель таскать молодое и красивое мясо, а оно и радо под член начальника ротик подставить. Майя мне виделась именно такой: красивая, молоденькая, пьяная. Думал, специально играет, заманивает. Обычно слал шлюх лесом, но в этот раз алкоголь и злость сделали свое черное дело.

Не скажу, что мне было как-то особенно совестливо или стыдно. Я мужчина, этим многое сказано.

Нет, я не из тех, кто считал, что мужикам непременно нужно разнообразие партнерш в сексе, полигамия и прочая самцовая ересь, но и непримиримый культ верности мне непонятен.

Если случилось… Ну вот как у меня сейчас, и что? Это не затронуло каких-то глубинных чувств, не изменило моего отношения к Каролине. Это просто ничего не значащий эпизод. Тот самый «просто секс». Только женщины почему-то пытались найти ему более заковыристое определение, а все на самом деле как дважды два.

Мужчины способны отделять физическое от эмоционального. Женщины другие. Поэтому женская измена — это именно измена. Там всегда чувства. Поэтому моя женщина из-под другого мужика — это все, второй сорт. Рыба не первой свежести. Я не агрессивный ревнивец, но мое — оно только мое. А если в голове, сердце и теле женщины другой мужчина, то это уже не мое. Каролина это прекрасно знала: она у меня горячая, но рамки не переходила. Она всегда снизу, иначе со мной нельзя, и, конечно, это не про позы в сексе.

— Привет, — набрал Каролину, — успокоилась?

Да, вчера была бурная ссора, но мы любили друг друга, и этого ничто не могло изменить. С матерью порешаю: она всегда больше интересовалась жизнью Давида, поэтому сейчас этот мамский плач Ярославны вообще не по адресу.

— Приезжай, — буркнула. Я улыбнулся в телефон. Смысл был тогда вчера истерику устраивать? Если бы Каролина умела вовремя промолчать и гонор поумерить, то я бы не оказался сегодня в некрасивом положении.

Я поднялся и прошел в спальню. Мои часы лежали на тумбе у кровати. Взгляд непроизвольно зацепился за пару алых капель на белоснежных простынях.

Надеюсь, девочка недолго будет оплакивать свою девственность. Я ведь предложил денег, компенсация, так сказать, моральная и физическая. Майя не взяла. Уважаю, что не продается. Осталось только не пить и со взрослыми дядьками в машины не садиться.

Каролина снимала квартиру на Патриарших. Я хорошо ей платил, а она любила и умела красиво жить. Почему нет? Взрослая, необремененная детьми и семьей женщина. Зарплату она получала не за роман со мной, а за профессионализм. Эффектная и ухоженная блондинка, с ней не стыдно выйти в свет, а когда открывала рот, уши в трубочку не сворачивались. Больше всего на свете я терпеть не мог глупых женщин. А еще не хотел, чтобы моя жена превратилась в затюканную домохозяйку, как у многих в диаспоре. Я чтил наши законы и традиции, но предпочитал идти своей дорогой.

— Приехал… — Каролина открыла мне и замерла у двери. Всегда яркая и сексуальная, даже рано утром встречала с идеальной укладкой, макияжем и на каблуках.

Мы оба современные люди, и узнай она о моем краткосрочном загуле, то скандал бы случился, но не до разрыва. Каролина понимала, как устроены мужчины, и не делала трагедии из случайностей.

— Ну что, — притянул ее к себе, — замуж за меня пойдешь?

— Пойду, — подставила алые губки.

В тот день мне казалось, что я сам определил свою судьбу. Я был в этом уверен.

Хрен там. Звонок брата через несколько недель — как удар в солнечное сплетение: дух вышиб и все изменил.

— Я заеду через пятнадцать минут, будь готов, — бросил в трубку Давид. Я знатно охренел.

Глава 1

Два года женаты

Майя

— Спи мой маленький, — поцеловала сына и тихонько вышла из спальни. Карим пока не переехал в детскую, хотя в одиннадцать месяцев я отлучила его от груди.

Мне было сложно отделиться от него. Мне было страшно отдаляться от него. Я родила мальчика и каждый день боялась, что его отец решит сократить срок нашего брака и отнять у меня ребенка немедленно.

— Уложила? — в гостиной ждала Зара. Она переехала ко мне сразу после свадьбы: была помощницей по дому, иногда няней, близким и родным человеком. Самым-самым.

Год назад у дедушки открылась язва: мы лечили его, наняли профессиональную сиделку, но болезнь все равно победила его. Теперь мы с Зарой были друг для друга самыми близкими.

Мне достался в наследство наш небольшой дом, и я предлагала ей жить там: может, личную жизнь устроит — пятьдесят лет это ведь не так много. Но она захотела остаться со мной.

Зара единственная знала, какая моя незавидная доля. Только ей хватило смелости открыться. Она гладила меня по волосам и приговаривала: утро вечера мудренее.

— Есть пара часиков, — устроилась рядом в кресле. Зара включила сериал, а я взяла учебники на будущий год.

Я твердо решила осенью вернуться в университет. Карим вполне мог обходиться без меня полдня, а мне кровь из носу нужно получить образование. Во-первых, я никогда не хотела быть исключительно домохозяйкой. Во-вторых, мое будущее абсолютно неопределенно, а замужество в моем случае отягчающий фактор. Мне необходимо самой ковать свою судьбу. Первый шаг — вернуться к учебе.

Я пропустила не так много — академический год. Третий курс ходила и сдавала сессию уже с животом, потом пришлось писать заявление: я слишком нужна была новорожденному, он тоже стал мне необходим как воздух. Но если я планировала изменить планы своего мужа, то мне нужна база. Благо, время еще есть.

— Адель Каримович в курсе? — Зара кивнула на учебники.

— Вряд ли он будет против, — пожала плечами. Мы жили неплохо: как соседи и родственники. Адель очень бережно и уважительно ко мне относился: ни в чем не ограничивал, дарил подарки, радовался сыну. Конечно, он любил Карима, названного в честь его покойного отца, но мужчины и младенцы — вещи совместимые ограниченное количество времени.

Адель умилялся его улыбкам, радовался первым шагам и прорезавшимся зубкам (первому, остальные как данность), гордился, когда сын сказал первое «па». Это всего месяц назад случилось. Адель иногда гулял с Каримом, реже укладывал или кормил. Мой муж очень много работал и даже выходные обычно проводил вне дома.

Даже сейчас был в командировке. Не знаю уж, какой по счету. В понедельник должен вернуться.

Сегодня Кариму нездоровилось с утра — температурил, и я звонила мужу. Адель всегда четко инструктировал перед отъездом: он должен все знать о сыне и обо мне. Сейчас мы для него одно целое: если болел один, то второй легко мог присоединиться. Адель в этом плане был очень внимательным и заботливым.

Иногда я забывала, что мы муж и жена. Семья, да, но не одно целое, которым должны быть супруги. Условия нашего брака больше никогда не оговаривались, даже когда родился Карим. Не думаю, что Адель передумал, просто он четко и ясно изложил свою точку зрения, мотивации и дальнейшие планы — смысл повторяться?

— Майка, иди со мной сериал посмотри. Хватит сидеть над учебниками.

Я закатила глаза, но присела к Заре под бочок. Она в последнее время пристрастилась к турецким сериалам про любовь. Эмоциональные, красивые, но уж очень долгие — у меня лично терпения на них не хватало!

— Зара, — обняла ее, когда на особенно волнительном моменте та всплакнула, — почему ты так и не вышла замуж?

Она чуть отстранилась, посмотрела внимательно, по волосам погладила.

— Так бывает, Маюш, — вздохнула. — Я ведь была замужем.

— Правда? — распахнула глаза. Почему я не знала?! Зара большую часть жизни со мной, с десяти лет!

— Да, милая. Давно это было и недолго.

— Почему вы расстались?

Она грустно улыбнулась и сжала мою руку.

— Ребеночка не смогла родить ему. Мы два года пытались, по врачам бегали, потом мне поставили бесплодие. Семья моего мужа назвала меня пустоцветом и потребовала от Азата развестись со мной. Он так и сделал.

— Зара моя, — я крепко обняла ее. Она ведь красивая женщина, даже сейчас, в пятьдесят лет. Неужели больше никто не встретился, кто оценил бы ее: и внешнюю прелесть, и природную доброту?

— Потом твоя мама попросила с тобой посидеть и родителям помочь, пока они с твоим отцом в рейсах были. А после катастрофы… — прижала меня к себе сильнее. — Я не могла вас оставить, а потом ты стала моей доченькой. Большего мне и не нужно.

Мы заснули на диване в обнимку под турецкие страсти. Но меня выдернул из сна внутренний индикатор матери. Буквально за десять минут до того, как сын должен был проснуться.

В одиннадцать он требовал свою порцию жидкой каши из бутылочки, а если не получал вовремя, то включал настоящую сирену — до этого лучше не доводить.

Я тихонько зашла в спальню с бутылочкой: потрогала лобик — не горячий. Педиатр советовала профилактически поставить еще одну жаропонижающую свечку, чтобы ночь спал спокойно, но, пожалуй, воздержусь. Покормлю тихонько во сне, дай бог, проспит часиков до шести.

Карим с удовольствием и не просыпаясь выпил почти всю кашу. Я отправилась в душ: искупаюсь и спать. Сын у меня вставал рано, значит, и мне не выспаться.

Я вышла из ванной и погасила свет. Время подбиралось к полуночи, но летнее небо и большая рыжая луна создавали в спальне приятный интимный полумрак.

Я скинула белый мягкий халат и подошла к большому напольному зеркалу во весь рост. Возраст на моей стороне, поэтому беременность не оставила на теле некрасивых следов. Наоборот, грудь стала больше и сочнее, а изгиб бедер круче.

Я стянула с волос резинку, позволяя им светло-русой роскошью рассыпаться по плечам и укрыть спину. Волосы всегда были моим достоинством. Длинные, густые, блестящие.

Глава 2

Два года женаты

Адель

Я вышел из душа, набрасывая на плечи свежую рубашку. У меня самолет через три часа. Майя вчера вечером звонила, говорила, что Карим с высокой температурой, даже врача вызывали. Пришлось менять билеты и вылетать срочно. Я и так последние месяцы постоянно в разъездах и командировках: сын растет практически без меня. Не дело это. Я его отец и очень люблю своего мальчика, но бизнес усиленно выходит за привычные рамки, открываются новые горизонты, много работы и выгодных контрактов. Я ведь не только для себя создаю успешную корпорацию, но и для семьи. Сына! Будет, что оставить после себя.

— Адель… — Каролина подошла со спины и прижалась ко мне обнаженным телом. Она была моим коммерческим директором и сопровождала во всех поездках, ходила на мероприятия как моя неизменная спутница, была моей горячей любовницей и очень ждала, когда станет женой официально. — Тебе обязательно вот так срываться? Какие выходные в Вене пропадают… — соблазнительно потерлась о мою спину пышной грудью.

— Карим приболел. Я нужен дома, — произнес, застегивая рубашку.

— Что, — Каролина отступила, чтобы видеть мое лицо, ну и чтобы я в отражении видел ее великолепное тело, — девчуля не справляется? — ехидно приподняла бровь. Я не ответил, только послал ей красноречивый взгляд.

Понимаю, что любить Майю поводов у Каролины мало, но все-таки эта девочка моя жена. Не нужно пытаться ее принизить.

— Позвони на ресепшен, пусть подготовят машину до аэропорта, — повернулся и застегнул ремень.

Каролина недовольно вздохнула, но выполнила просьбу.

— У нас с австрийцами договор не подписан, господин Черкесов. Тебе не стоит улетать, — пыталась задержать меня всеми правдами и неправдами.

За минувшие два года наши отношения практически не изменились, не считая кольца на моем пальце. Мы работали вместе, проводили досуг вместе, спали вместе. Каро грех жаловаться, я старался выполнить все данные ей обещания.

— Я тебе доверяю. Подпишите все с юристами и мне в Москву привезите договор.

— Доверяешь? — неожиданно хрипло и надломленно. — А что же ты спишь со мной только в презервативах, м? Раньше мои таблетки тебя не смущали, а после женитьбы…

Я смотрел на нее ровно и строго — этот вопрос мы уже обсуждали. Не нужно пытаться разжалобить меня или вывести на эмоции. Когда я объяснил Каролине расклады с моей женитьбой, случился фееричный скандал. Она крушила все вокруг, посылала меня нахер и грозилась уйти навсегда. Но… Осталась со мной, согласилась ждать, продолжала любить. Но предохранение я полностью взял в свои руки: еще одного случайного или не случайного залета мне категорически не нужно.

— Ладно, — дернула плечом, — не бери в голову, — села на кровать, едва прикрываясь тонким покрывалом. — С мальчиком, надеюсь, ничего серьезного?

— Вроде бы нет, но нужно проконтролировать.

— Тебе?! Малыша?!

Каролина без энтузиазма восприняла факт, что сына я заберу, когда мы с женой разведемся. Но она прекрасно знала, что это не тема для обсуждения.

— Моего сына, — напомнил сухо и подошел к постели. — Ревнуешь к ребенку?

— Нет, к его матери.

— Она тоже ребенок.

— Который умеет вовремя и перед нужным мужчиной раздвинуть ноги, — едко вставила.

— Каро, — прихватил у корней светлых волос, — мы не обсуждаем мою жену. Она вообще ни при чем.

— Ненавижу, когда ты зовешь ее женой… — Каролина буквально клацнула зубами и схватила меня за член через брюки. Массировать начала, глазами огненно сверкать. В паху сладко потянуло. Хочу ее. — Если узнаю, что спишь с ней, — расстегнула болты и достала привставший ствол, — откушу, понял? — и опустила голову, идеально беря в рот.

Домой я приехал поздно. Думал, все уже спят: слишком темно и тихо. Я поднялся в спальню к жене: хотел сына поцеловать, убедиться, что с ним все хорошо. Жаль, что мы мало времени проводили вместе, но я мужчина, и сейчас с детьми мне скучновато, вот подрастет, будем играть в футбол, в спорт отдам, плавать научу, математика и информатика тоже с меня. У моих детей будет все самое лучшее!

Я тихо приоткрыл дверь в спальню Майи: пора бы ей уже отселить от себя Карима, не нужно женщине, пусть это и мать, влиять на пацана — должен расти мужчина.

В комнате было темно, но уличного света хватало, чтобы разглядеть стройную фигуру в облаке волос у большого зеркала. Сразу на ум пришел диалог с Каролиной.

Майя — ребенок.

Нет, это не так. Далеко не так. Уже не так. Сочная крепкая стоячая грудь, задница-орех, тонкий стан и поразительно для такой комплекции крутой изгиб бедер. Девочка становится женщиной.

Честно, все эти два года я жену не воспринимал как сексуальный объект: скорее, родственница или младшая сестра. Дома она всегда ходила в простой удобной одежде, а когда ездили к родне или на праздники в диаспоре, то выглядела скромно.

Нет, не в плане дешево: женщина рядом со мной не будет ходить в обносках, но целомудренно и максимально с закрытыми участками тела, как и положено молодой и верной жене. Она не должна демонстрировать и продавать свою красоту, а ведь было что…

Я обещал Каролине, что не прикоснусь к жене даже пальцем, но я никогда не собирался держать слово в этом отношении. Каро — моя любимая женщина, я много раз доказывал ей это: верен душой, позволяю располагать моими финансами, даю волю в моем бизнесе. Со мной она стала очень обеспеченной женщиной, с хорошим доходом, квартирой в центре Москвы и люксовой машиной. В деньгах, подарках, внимании никогда не отказывал.

Но Майя — моя жена. Она молодая здоровая женщина, родившая ребенка. Она не может на протяжении действия нашего договора жить девственницей. Это глупо и вредно для здоровья.

Естественно, я не рассматривал любовника: эта девушка принадлежит мне и моему сыну. Это вопрос даже не ревности, а элементарной брезгливости и чистоплотности. У нее будет мужчина, который научит ее качественно заниматься сексом, получать и дарить удовольствие. Это я. Ее муж. Ну а Каролине об этом знать не обязательно. Эти женщины живут в разных вселенных.

Глава 3

Пять лет в браке, наше время

Майя

Музыка, смех, веселье. Я хлопала в ладоши, с улыбкой наблюдая за татарской удалой пляской. Мой муж с братом и племянником задорно танцевали в центре зала роскошного ресторана.

Сегодня старший сын Давида отмечал восемнадцатилетие. Был большой праздник, собралось много гостей, самые влиятельные люди диаспоры. Это раньше Камиль был ребенком и мог праздновать как угодно, теперь он вошел в фазу молодого мужчины: от него будут многого ждать и возлагать надежды, как на наследника, возможно, будущего главы диаспоры.

После смерти Адама Данияровича Загитова эта должность слишком плавающая, и я слышала от Аделя, что многие из старейшин посматривали в сторону старшего Черкесова: хваткий, сильный, при связях и влиянии. Я не знала, как сам Давид оценивал свои возможности, но слышала от свекрови, что это будет большая честь для семьи в целом, а ее старший сын достоин этого больше остальных.

— Майя, — ко мне спешно подошла Эльвира Сабировна, — что ты стоишь?! Знаешь же, что хозяйки на празднике нет! Я одна не справляюсь!

Когда-то я ошибочно приняла приветливый прием свекрови в семью за симпатию, но теперь знала, что у нее перманентное недовольство невестками. Просто когда мы с Аделем поженились, Эльвира Сабировна была занята семьей Давида. Очень уж не любила Лоту. Теперь той не стало, и она взялась за нас с Лейсан, женой Амира. Хорошо еще, что свекровь больше других сыновей любила Давида. Нам не так сильно доставалось.

— Эльвира Сабировна, вы прекрасно все организовали, даже официанты не успевают за вашими пожеланиями, — улыбнулась, рассматривая, как носятся ребята. Свекровь слишком многого от них требовала: то подавать десерт, то притормозить, потому что мужчины пляску начали, и нужно срочно отыгрывать назад.

Свекровь фыркнула и поджала губы.

— Как же у меня сердце болит за Давида, — приложила платочек к глазам. — Видный и зрелый мужчина, и так долго траур по жене держит. Так и вся жизнь пройдет, — повернулась ко мне.

Я только неопределенно кивнула. Что тут скажешь? Это решение Давида, и не нам его обсуждать. Он и сейчас стоял в кругу и хлопал сыну и братьям, но сам бесшабашного веселья не демонстрировал. Он часто улыбался, но его улыбка давно не доходила до глаз.

— Я ему столько невест сосватать пыталась, а он ни в какую! — жаловалась свекровь.

— Думаю, если Давид решит жениться, то сам выберет достойную женщину, — очень дипломатично ответила.

— Ха! — неприятно хохотнула. — Знаю я, каких они находят, угу-угу, — и на меня посмотрела надменно. — Адель вот приводил мне невестку до тебя, буквально за месяц.

Я стиснула ножку бокала с облепиховым морсом: неужели ее? Вроде бы свыклась с мыслью, что у моего мужа есть другая женщина, давно и прочно обосновавшаяся в его сердце, но так стыдно слышать об этом от посторонних. От свекрови точно не очень приятно.

— Такая фифа! — продолжала Эльвира Сабировна. — Наглая и дерзкая. Не из наших! Никогда бы не приняла русскую, тем более настолько деловую. Женщина должна быть женщиной! — сокрушалась она.

Я не знала, что ответить, да и не пришлось: к нам шли Адель с Амиром. Я смотрела только на мужа: ворот рубашки свободно распахнут, черные волосы взлохмачены, под губой испарина, а в глазах веселье.

— Мама, — Адель протянул руку матери, приглашая на танец, отдавая сыновий долг.

— Меня старший должен был пригласить, — недовольно ответила, высматривая в зале Давида. Адель закатил глаза и повел ее в круг.

— Майя, — Амир пригласил меня. Его жена на последней неделе беременности и сейчас лежала на сохранении в роддоме.

У нас с младшим Черкесовым всегда были теплые дружеские отношения. Он относился ко мне как к младшей сестре, поэтому я с удовольствием приняла приглашение.

Моими явными достоинствами всегда были роскошные русые волосы и умение грациозно двигаться. Сегодня я надела золотое платье со свободной струящийся юбкой, изящно и красиво, но достаточно целомудренно, чтобы у старейшин не возникало вопросов.

Сначала мы танцевали парами, менялись партнерами и поддерживали темп, но музыка ускорялась, и один за одним круг начал редеть. Я обожала танцевать, отдаваться музыке, уходить за ней, не оглядываясь. Так и сейчас: я осталась одна, подбадриваемая одобрительным свистом и аплодисментами. Я знала, что сейчас очень красива и притягательна, но…

Музыка оборвалась, и я в последний раз тряхнула густыми волосами, затем попыталась в толпе гостей взглядом найти Аделя. Он стоял далеко, хмурился и говорил по телефону. На меня не смотрел. Я тоже отвернулась и подала руку деверю, который повел меня к столу и подал стакан воды. Я выпила с жадностью.

— Готов стать папочкой? — улыбнулась Амиру. Из трех братьев он единственный балагур и весельчак. Да и внешне не так похож на старших: светлее и больше с фигурой пловца, нежели борца.

— Да ссыкотно что-то. Вроде четверо племянников, а своего как-то боюсь, — пожал плечами.

— Это не страшно, я проверяла. Главное, будь рядом с женой. Поддержка очень важна.

— У нас няня, и мать Лейсан собралась на время переехать.

— Это не то... — шепнула. — Ей нужна именно твоя поддержка.

У меня не было опоры в виде любящего мужа, который говорил бы, что я красивая, несмотря на лишний вес, мешки под глазами и отрыжку на майке. Но у меня была Зара, она очень мне помогала. Очень. Правда, у меня вся жизнь впереди: возможно, еще появится такой человек, когда-нибудь...

— Поехали домой, — минут через пятнадцать Адель сам нашел меня и, взяв за руку, повел прощаться с именинником, родителями, важными гостями.

— Мы рано ушли, — заметила уже в машине. — Что-то случилось?

— Нет, — муж влился в поток, — мне показалось, что ты устала, — повернулся ко мне. — Мама не сильно тебя прессовала?

Я вспомнила наш разговор с его матерью о его же невесте. Да, сломала я им планы на достаточно продолжительный срок. Даже не знаю, может, виноватой себя чувствовать начать? Или кто виноват? Я этого не хотела. Адель вроде бы тоже. Случай? Да, наверное так. Но скоро все закончится. Через полгода Кариму пять лет. Мне сложно определить эмоции относительно неминуемого расставания с мужем, но сын… Это угнетало.

глава 4

Адель

Я высадил жену и рванул в центр города. Каролина сегодня звонила полвечера. Она срочно летала в Стамбул по моей просьбе и, вернувшись, ждала меня к себе. Вопрос действительно важный.

— Привет, — открыла дверь и обняла меня за шею, подставляя для поцелуя пухлые губы. — Я соскучилась, — хаотично провела ладонями по моим плечам и впустила в квартиру. — А ты?

Она жила в роскошных апартаментах на Малой Бронной. Подарок от меня. Хоть какая-то компенсация за мой скоропалительный брак, ну и финансовая подушка — Каролина ждала меня, и ей нужна уверенность.

— Я тоже, — скинул пиджак и упал в кресло. Каро разлила по бокалам сухое белое и один подала мне. Я только промочил губы, за рулем сегодня.

— Как прошел день рождения племянника? — устроилась у меня на коленях.

Я улыбнулся. Вспомнил, как отплясывали с Амиром и Камилем. Раньше мы, три брата, устраивали удалую пляску, а сейчас Давид только смотрел и скупо улыбался. Я понимал его скорбь, но все равно переживал. У них с покойной женой были мега сложные и запутанные отношения, но ее потеря ударила по нему так, как никто не ожидал. По десятибалльной шкале разрушений — одиннадцать. Давид никому не плакался и не демонстрировал нарочитую скорбь, но мы братья и понимали друг друга.

— Хорошо, — ответил я. — Весело было.

Еще один танец зарябил в глазах. Майя сегодня танцевала, как воплощенный огонь. Страстная, горячая, манящая. Я вырастил великолепную женщину.

— Я хотела бы быть там с тобой… — удрученно вздохнула Каролина и залпом выпила вино в бокале. — Я устала ждать, Адель. Хочу, чтобы мы наконец были вместе.

— А мы не вместе? — сухо поинтересовался.

Я давал ей максимум возможного внимания в нашей ситуации. Поделил между ней и семьей, а с учетом нашей совместной работы, обделенными как раз-таки были именно моя законная жена и мой сын.

— Это не то, Адель! И ты прекрасно это понимаешь! — Она вскочила с моих колен, нервно заправила за ухо короткие светлые волосы. Каролина изменила прическу: выглядела очень стильно, тем более, длинноволосая женщина у меня уже была. — Я хочу, чтобы ты ко мне домой возвращался вечерами! Со мной засыпал и просыпался! Я устала, любимый, — рухнула прямо передо мной и обхватила колени. — Когда ты подашь на развод?

— Когда Кариму исполнится пять, не раньше.

— Осталось всего полгода, можно начинать процесс, — потерлась щекой о мое колено. — Вдруг твоя девчуля упрямиться начнет, и вас не разведут быстро.

— Каро, — погладил светлые волосы, — это не только юридический вопрос. В нашей культуре детей нельзя отнимать у матери раньше семи лет. Пять лет — это тоже большой риск.

— Ну знаешь! — вскинула голову. — Еще два года я ждать не буду! И вообще, — посмотрела на меня темно-серыми глазами, — зачем в принципе забирать ребенка, Адель? Объективно с ним всегда девчуля сидит. Ты кому его передашь, м?

Я резко обхватил острый подбородок и предупреждающе сжал.

— Каро, мой сын для меня дороже всего. Ты приняла это. Если сейчас у тебя появились с этим проблемы, говори.

— Нет, — замотала головой, — но у нас тоже будут дети, не обязательно…

— Каро! — оборвал ее. На чаше весов моя плоть и кровь будет всегда выше, чем даже самая шикарная писечка. Если Каролину перестали устраивать мои расклады, значит, нам не по пути.

Когда я был свободен и хотел жениться на ней — это одна история. Когда меня схватили за яйца и потребовали взять обязательства за бездумный трах, я дал Каролине слово, что через пять лет мы поженимся. Что она не зря ждет. Тогда во мне говорил влюбленный мужчина.

Сейчас я смотрел на свою жизнь рационально и прагматично. Если уж быть до конца откровенным, я охуенно устроился: две абсолютно разные женщины радовали, ублажали, скрашивали мою жизнь. Каролина — прекрасный специалист, интересный собеседник, страстная любовница. Майя — мать моего сына, хозяйка в моем доме, пылкая и искренняя в постели. Она абсолютно другая. Они с Каролиной как Инь и Янь. Они стали нужны мне обе. Это был бы идеальный расклад, но я не зря специалист в точных науках: лучшее всегда враг хорошего, а на двух стульях не усидеть. Я ведь дал слово Каролине, и я привык держать его.

— И еще, — теперь я поднялся и подошел к высоким окнам, — перестань называть Майю девчулей. Мне это не нравится. Я говорил уже.

— Недостаточно жестко говорил, любимый, — Каролина поднялась и, зацепив со стола брендовый красный пакет, подошла ко мне. — Держи, поздравляй дев… — споткнулась о мой взгляд. — Майю.

Каролину буквально трясло, когда я или кто-то в моем окружении произносил слово «жена» относительно, блядь, моей жены! Даже моя секретарша, однажды став свидетелем бурной истерики, о звонках Майи предупреждала, как о «вам звонят из дома».

Самое интересное, что мою законную супругу совершенно не волновала любовница. Я не оправдывался и не скрывался, не приходил домой, стыдливо пряча глаза, но старался максимально оградить Майю от этой части моей жизни: от жены зависела атмосфера в доме, здоровье, настроение и воспитание моего сына, мой комфорт — да, это тоже. Мы, черт возьми, хорошо ужились. Может, между нами не было большого чувства, но было много маленьких и точно не менее важных.

— Спасибо, — взял пакет и притянул к себе Каролину. — Ты меня спасла, — коротко поцеловал в губы.

Я поздно вспомнил о дне рождения жены: подарок выбрал, но слетать и купить уже не было возможности. Слишком много встреч пришлось бы переносить, да и праздник племянника не хотелось пропускать.

Каролина слетала в Стамбул и купила в ювелирном бутике то, что я присмотрел для Майи. Она любила такие украшения: изысканные, но не вычурные и кричащие.

— Так отблагодари меня, любимый… — потянулась к паху и взвесила в ладони член. — Не каждая женщина сделает то, о чем просил ты. Гордость — штука сложная.

Каролина поднесла руку к моему лицу, и я заметил на ее руке браслет из розового золота от «Картье». Тот самый, из комплекта, что я выбрал для Майи.

Глава 5

Майя

Сегодня я проснулась рано. Даже будильник не понадобился. Двадцать шесть — уже совсем большая девочка. Вроде бы замужем: птенец вырвался из родительского гнезда, но, по сути, я еще там — под мужем. Сама себе пока не хозяйка. Ничего, это тоже скоро закончится.

Я широко зевнула и поставила турку на плиту — взбодриться нужно. Аделя вчера зацепила фраза, что меня больше учить не нужно. Да, она равнялась тому, что в моей спальне ему более делать нечего. Не думаю, что будет сильно переживать. Я ведь не единственная. Пусть наконец начнет привыкать к верности и жизни с одной женщиной. Если, конечно, ему в принципе знакомо это понятие.

Неприятно, что Адель с этой Каролиной не только в свободное время, но и на работе постоянно. Но он мужчина, и верить, что держал слово относительно нашей близости, наверное, глупо. Просто для моей психики так было легче. Сейчас я готова широко открыть глаза и шагнуть в мир, во многом циничный и жесткий.

Я пила кофе и смотрела в окно. Хорошо так: тихо, спокойно, можно услышать собственные мысли и понять, чего хочет сердце. Мое точно стремилось на свободу. Может, желание загадать? Например, влюбиться?

— Мама! — в кухню влетел сын. За ним Зара.

— Проснулся уже, — поймала своего мальчика. Карим в папу пошел, выше сверстников из детского сада, но, в сущности, совсем малыш еще. Или это я мать-мать? Но в любом случае забирать такого маленького мальчика от матери — сухая глупость и махровый эгоизм!

— Смотли, мама, — протянул мне рисунок. — Это ты. Мы с Залой лисовали, — и поцеловал в щеку. — С днем лождения, мама!

— Спасибо, малыш. Спасибо, Каримка, — я целовала и тискала его. Пока его отец не видит, то можно.

— С днем рождения, Маюша, — Зара обняла нас обоих и поцеловала меня в макушку. Затем сработал мой будильник. Пора кормить и собирать сына в сад. Адель всегда сам вставал, ему точно помогать не нужно.

Зара погнала Карима умываться и чистить зубы. Я делала омлет с моцареллой и помидорами для мужа и сырники для сына. Адель обычно забрасывал его в садик, ему как раз по пути.

— Черт, я проспал! — муж стремительно ворвался в кухню. Одетый с иголочки, причесанный, в аромате любимого пряно-острого парфюма. По сравнению с ним это мы все проспали. — Кофе сделаешь? — сухо чмокнул в висок, затем на часы посмотрел.

— Завтракать не будешь? — я неторопливо вымыла турку и снова поставила на плиту.

— У меня ранний завтрак с чиновником из Минцифры.

На кухню вернулись Карим с Зарой.

— Доброе утро, Адель Каримович, — поздоровалась она.

— Доброе, — улыбнулся. — Здорово, сын, — выставил ладонь, чтобы Карим дал ему пять, а бил тот от души. —Удар у тебя супер, только почему ты еще не собрался! — сказал вроде бы ему, а попенял мне. — Я опаздываю, — снова на часы. — Отвезешь сама, ладно? — сделал пару глотков обжигающего кофе и поставил чашечку на стол.

Адель ушел, а я съела его омлет. Что добру пропадать?

— Неужели забыл? — поджала губы Зара.

— Он меня уже поздравил, — ровно ответила. — Карим, ешь нормально. Одеваться и выезжать пора.

— Что подарил? — с интересом спросила она, но так, чтобы сын не понял. Дети такие непосредственные, и порой сливали женские разговоры за просто так.

— Украшения. Как всегда, — пожала плечами.

Нет, я не то чтобы против, просто иногда это напоминало откуп. Просто цветы и искренние поздравления ранним утром были бы более необычным подарком. А так… Золото, бриллианты, подороже и побогаче — чтобы я выглядела не хуже других. Это не мне внимание, это его статус и амплуа щедрого мужа. Да, Адель Черкесов не жадный, все это знали, в том числе и я.

— У меня тоже есть для тебя кое-что, — Зара поставила передо мной темно-бордовый бархатный футляр.

— Что это? — я была заинтригована. Она глазами попросила открыть. На черной подложке лежали винтажные крупные серьги с кроваво-красными камнями. Очень красиво. — Они великолепны… — проговорила, взяв одну серьгу в руки.

— Они принадлежали твоей прабабушке. Мы передаем их по женской линии. Я каждый день рождения порывалась, но… — остро на меня взглянула. — Вот сейчас точно пора. Рубины украшают истинную женщину.

— Спасибо, Зара, — поцеловала в щеку. — Моя вторая мама.

Ну вот, она всплакнула. Да и я тоже. Она и сын — самые родные мне люди. Ближе уже никого не осталось.

— Ты видела, я тортик испекла? Твой любимый, медовый. Может, ужин шикарный приготовим? Посидим, вина выпьем?

— Видела и уже хочу его.

— Ой, — спохватилась, — вы ж, наверное, идете с Аделем Каримовичем куда-то вечером.

— Да нет. Вроде никуда не собирались, — пожала плечами. Он меня никуда не звал и ни о чем не предупреждал.

Вероятно, мужья, любящие своих жен, более внимательны. Но не все дарят подарки ценой в несколько тысяч условных единиц. Нужно радоваться и быть благодарной. Свекровь на щедрость своего сына всегда именно так говорила. А то, что утром банального «поздравляю» не сказал — мелочи, да?

— Думаю, не нужно прямо праздничный ужин готовить на два с половиной рта, а вот с чаем и тортиком посидеть можно.

Адель приходил обычно после девяти и никогда не садился за стол так поздно, максимум чай с медом. Видимо, где-то его подкармливали, да и рестораны он любил и не скрывал, что часто заезжал туда поужинать с коллегами и партнерами.

Только на выходных, которые проводил дома (раньше через раз, последний год чаще с нами оставался), садился во главу стола, чтобы разносольно, вкусно, разнообразно.

— Я освобожусь часов в пять и устроим праздник. Да, сынок? Будем торт есть и свечки задувать?

Карим, строивший замок из сырников, активно закивал.

Я завезла сына в садик и поехала в центр: у меня сегодня три собеседования! Два в первой половине дня и одно в три часа. Я очень волновалась, тщательно готовилась и надеялась, что выгляжу соответствующе.

Первое собеседование было в банке на должность стратегического аналитика. Я немного нервничала, поэтому говорила неуверенно, но честно: образование, опыт, цели и карьерные ожидания. Мне сказали, что сообщат о решении, если оно будет положительным.

глава 6

Адель

И что это было? Я реально стоял и тупо чесал репу. По-другому сегодня мою умную голову не назвать.

Майя абсолютно неожиданно пришла. Каролина тоже сегодня буквально не отходила от меня: знала про день рождения жены и пыталась перетянуть одеяло на себя. А тут еще такой подарок: соперница пожаловала!

Меня напрягла ситуация: Каролина считала офис исключительно своей вотчиной и метила территорию перманентно. Никому из подчиненных не оставляла сомнений, что она — главная женщина в этой корпорации и в моей жизни.

Приход Майи определенно поколебал ее веру в себя. Я хорошо знал Каролину и чуял ее ревность.

Моя жена была сегодня очень хороша: ей шел деловой стиль, она вообще удивительно повзрослела: казалось бы, еще совсем недавно покладистой малышкой была, а кусаться научилась, как и пленительные чары вокруг себя распускать.

Только с работой я не понял финта. Зачем? Для чего? Майя не создана для пятидневной рабочей недели, дедлайнов, летучек, выволочек от нервного босса и жизни на очень среднюю зарплату. Ну кто будет платить девочке без опыта большие деньги?!

Я обещал, и даже в нашем брачном договоре прописано, что Черкесова Майя Тимуровна никогда и ни в чем не будет нуждаться. Я уже купил ей просторную квартиру, хорошая машина у нее есть, назначу содержание в таком размере, в котором ей вряд ли могли бы платить жалование, даже будь она экономистом в Газпроме.

Майе не придется жить от зарплаты до зарплаты или зависеть от мужчины. Только от меня, естественно. Но я муж, от меня можно! Нынешний или бывший — в нашей ситуации это неважно. В моей культуре в принципе бывших мужей, как и жен, не бывает. Те, кто прошел через обряд Никаха, связаны навсегда: это не вопрос чувств, это долг перед Аллахом. Ответственность, которую я взял на себя за женщину, жену и мать. Верность, почет и уважение, которое Майя мне обещала, вверяя в руки свою жизнь и судьбу.

Я посмотрел на часы и пошел в гардеробную: у меня сегодня встреча вне офиса, затем нужно вернуться минут на тридцать, уже после домой.

Жену поздравил с днем рождения еще вчера, но это был не основной подарок. Ей от деда Аяза достался небольшой дом в Черемушках: симпатичный, но старый во всех отношениях. Давид подогнал мне профессиональную бригаду строителей, инженеров, ремонтников и дизайнеров.

Дом сейчас выглядел совсем иначе. Сегодня планировал вручить Майе ключи. Полная перепланировка, дизайн в стиле венецианских палаццо, маленький пестрый сад, бассейн и хаммам. Я попросил помощи у Зары, чтобы скрыть работы и немного узнать о вкусах жены. Ну и своего личного добавил: куда без турецкой бани! У моей жены золотые руки: она точно знает, как меня размять, чтобы силу вдохнуть, причем во всех местах. Я не собирался лишиться этого бонуса из-за развода.

А вечером у меня билеты в Большой театр на балет и поздний ужин в «Белуге»: под шампанское и икру решим наши маленькие разногласия.

Я должен заверить Майю, что вне зависимости от того, что там в акте нашего гражданского состояния, нашим отношениям необязательно кардинально меняться. Я в любом случае буду рядом с ней, а она — со мной и Каримом. Мать все-таки.

Я привык к ней и не хотел бы терять ее, и как женщину тоже. Я понимал, что это неправильно, что я оборзел в край, но, находясь в длительных отношениях с двумя женщинами, привыкаешь к разнообразию их тел и характеров. Вернуться в рамки после такого сложно. Я даже не уверен, что в принципе возможно.

Нет, у меня и мыслей не было завести еще одну женщину или наведываться к шлюхам: мне с головой хватало того, что имел. Трудно сделать выбор. Вроде бы и отношусь к ним по-разному, но нужны мне обе. От этого и не хочется выбирать. Но и не выбирать не выйдет.

Ситуация хороша только с моего ракурса, а мои дамы… Каролина мозг выносила с каждым днем все активнее. Майя от рук отбиваться начала. Приближающееся пятилетие моего сына включило какой-то дьявольский отсчет. Не зря говорят, что семь — счастливое число, нужно было на него договариваться.

— Мудак ты, Адель Каримович, — выругался на себя вслух и поехал на встречу.

Полуофициальную с представителями Минцифры я провел еще утром, а сейчас так, посидеть-попиздеть со старым знакомым из близкого окружения министра.

— Таир, твоя комиссия, — на салфетке написал (это даже можно принять за номер телефона) и придвинул к нему, — абсолютно оправдывает твою помощь.

Мой собеседник рассмеялся и попросил официанта подлить коньячка.

— Адель Каримович, с вами работать одно удовольствие.

Таир Садыков работал на меня: неплохой программист, но склад характера нетипичный. Склоки, интриги, расследования. Я его уволил. Но есть люди, которые без мыла могли в любую дырочку забраться. Таир из таких.

Программированием больше не занимался, а вот в министерство пролез и оказывал ценную поддержку в разработках.

За хорошие комиссионные наш новый проект взяли в программу на государственном уровне. Таир, как оказалось, больше высокотехнологичных инноваций любил деньги. Ну что же, каждому свое.

Я вернулся в офис около пяти вечера. Мне только папку из сейфа забрать и нужно ехать домой, иначе можно опоздать в театр.

На этаже было подозрительно тихо: странно, рабочий день еще не закончился. Светланы тоже не было на месте.

Я вошел в кабинет и… удивился. Жалюзи опущены, свечи горят, шампанское и бокалы, а на столе Каролина в коротком халатике, чулках и шпильках.

— А что это за перформанс? — остановился напротив своего стола, на котором сидела Каро, скрестив длинные ноги.

— Хотела порадовать тебя. Сначала думала столик в ресторане заказать, но там дресс-код… — и развела ноги так, чтобы увидел возбужденную промежность. — Без трусиков нельзя. Я отпустила персонал, но лучше закрыть дверь, — облизнула ярко накрашенные губы.

— Каро, я не могу сегодня. У Майи день рождения.

Каролина вскинула бровь, поднялась и демонстративно скинула короткий халатик: никакого белья, только пояс, чулки и туфли. Она продефилировала к двери и заперла ее. Затем, не касаясь меня, снова устроилась на моем столе.

Гава 7

Майя

Я испуганно переводила взгляд с разъяренного Аделя на полицейскую машину. Что случилось вообще?!

— Ты где была? — муж схватил меня за плечи и с силой стиснул. Больно.

— С подругами отмечала, — солгала, испугавшись его гневного лица. Не думаю, что Адель сейчас готов адекватно принять правду.

— С подругами? — встряхнул так, что у меня голова запрокинулась, готовая оторваться. — А позвонить не судьба?!

— Я звонила, — опомнилась и дернула плечом. — Мне больно, — прошипела, посматривая на приближающегося деверя.

Давид закурил, но комментировать ситуацию словами не стал: бросил на меня взгляд, потом на Аделя, затем махнул на нас рукой и крикнул:

— Отбой, мужики, — и нам: — Как дети, ей-богу.

Я, воспользовавшись моментом, приложила «таблетку» к двери и вошла во двор. Мои каблуки цокали по плитке, а за ними тяжелые мужские шаги. Не понимаю, с чего сыр-бор?!

Я предупредила Зару, что буду поздно. Телефон у меня сел, да и не до него было. Планов на вечер с мужем не строила, ну а пришла я не утром, а чуть за полночь. Мне двадцать шесть, и я не Золушка, чтобы к двенадцати спешить домой: чистить котлы, поливать кусты, рис с гречкой перебирать. Ах, да! Я же домашний вид женщины: меня дорогой муж классифицировал как курицу-наседку. Видимо, вернулся петух в курятник, а курочки нет, непорядок. Горшочек не варит, яички не несутся.

— Майя! — перепуганная Зара выскочила в холл и крепко обняла меня. — Где же ты была, милая?

— Потом… — шепнула ей. Не хочу ее обманывать.

— Зара, иди спать, — за моей спиной прогремел Адель. Не кричал, но… лучше бы кричал. Он мог выпотрошить одной фразой, но я справлюсь. Должна.

Взглядом показала Заре, что она могла подниматься и не бояться за меня.

— Повернись, Майя.

Я сбросила пальто и крутанулась на каблуках. Я не была пьяна, не была в постели с другим, не нарушала закон. Что он смотрит на меня, как прокурор на обвиняемую?!

— Что? — вздернула подбородок. — Ну что?!

— Телефон, — бескомпромиссно протянул руку.

— Но…

— Телефон, — надменно щелкнул пальцами.

Я открыла сумку, запуталась в мелочах, нервно выкладывала на стол всякую ерунду, пока не уронила сумку. Содержимое оказалось на полу. Адель присел и выбрал из кучи разных нужностей подаренный им браслет.

— Почему сняла? — глухо произнес.

— Не хочу быть похожей на твою Каролину Сергеевну, — пожала плечами и вложила в его ладонь еще и кольцо из розового золота. — Ходить одинаковыми, это какая-то театральщина. У кого-то ни ума, ни фантазии… — поднялась и положила на стол телефон. — На зарядку поставь, — зевая, бросила и направилась к себе.

— Майя, мы не договорили.

— Мне больше нечего сказать.

Я захлопнула дверь своей спальни и сбросила туфли. Ноги затекли и ныли. Вообще не люблю ходить в обуви по дому, но на шпильках удивительно приятно и эффективно топтаться по эго мужчины.

Я сбросила рубашку и юбку, в ванной избавилась от белья и шагнула под душ. Хочется побыстрее смыть с себя свое двадцатишестилетие и лечь спать. Мне завтра на работу: да, последнее собеседование было удачным. Четвертое стрессовое собеседование.

За десять часов до…

Первым делом оказавшись в машине, я сняла подарки Аделя. Вчера я растаяла, увидев два одинаковых комплекта, но в разных цветах: во-первых, дизайн был абсолютно в моем вкусе, во-вторых, стало приятно, что он обратил внимание на мою особенность в носке украшений.

Нет, Адель, может, и обратил, затем дал задание своей любовнице купить что-нибудь: для нас обеих, а чтобы никому не обидно, пусть будет одинаково и по цене, и по качеству. Истинно благородный мужчина: всем все поровну.

Я абсолютно не жалела, что указала Каролине на ее место. Я его жена, я! Она не дотягивала по статусу, и ее это бесило: злоба и раздражение фонили так же, как ее приторные духи. Если хочет, может пожаловаться моему мужу на меня! Ха! Это такая дикость, что вызывала истерический хохот, а не слезы обиды.

На третье собеседование я приехала голодная и злая, с четкой установкой победить. Из трех вакансий эта самая перспективная. «Теско» — крупная холдинговая компания, сфера которой распространялась от строительства и легкой промышленности до производства продуктов питания, финансового сектора и инвестиционных фондов.

К сожалению, уже через пять минут беседы с менеджером по персоналу я поняла, что они не заинтересованы в развитии молодых перспективных кадров.

— Должность очень ответственная. Нам нужен опытный сотрудник, который готов к внеурочной работе, а у вас маленький ребенок.

Хотелось колко ответить, что они сами пригласили меня на собеседование, зная о моем опыте и семейном положении, но я кивала и сглатывала. Не хотелось бы прослыть скандалисткой. Крупные компании наверняка давали обратную связь в кадровые агентства. Тогда я в принципе никуда не устроюсь.

— Мария Марковна, — в кабинет вошла какая-то женщина, — вот… — и положила на стол чье-то резюме. Логично, что на хорошую должность есть свой человек. Хотелось бы иначе, но как есть…

В лифт я вошла усталая, расстроенная, голодная. На плече сумка, под мышкой папка с бумагами и документами, в руках большой капучино. Весь мой сегодняшний обед.

Я задумалась, смотрела под ноги, мечтала о ванной, когда шагнула из кабины лифта.

— Да ёб! — налетела на кого-то. Папка выпала, сумка тоже, а кофе пролился. Я подняла глаза: пролился на огромного сурового мужчину с большим бурым пятном на белой рубашке и синем дорогом пиджаке. — Ты откуда такая растяпа, девочка?

— С двадцать пятого этажа, — буркнула, собирая свои вещи. — Извините, пожалуйста, это ужасная случайность. Я оплачу вам химчистку.

— Работаешь здесь? — присел и аккурат из всех бумаг выхватил мой паспорт. — Майя Тимуровна Черкесова, тысяча девятьсот девяносто восьмого года рождения.

— Хотела, но не взяли.

— Стирать умеешь?

— А вы меня в прачки хотите нанять? — поднялась с кипой документов.

глава 8

Адель

Майя мне лгала. Я слишком хорошо ее знал, чтобы не заметить, да и не умела она врать толком. Вопрос, зачем и почему? С чего вдруг характер начала показывать? Я не рисовал ее такой.

Честно признаюсь, изначально воспринял Майю как чистый лист, на котором можно было создать все что угодно. Вылепить, словно из глины, прекрасную женщину. Не для себя, а в качестве эксперимента. Не каждому давался шанс стать Пигмалионом. Только откуда в моей Галатее взялись резкость, дерзость, гордыня? Девочка решилась идти против своего создателя? В ней проснулась не просто женщина, а женщина с характером, и эта женщина решила поиграть со мной, помериться силой, отбиться от рук.

Я тряхнул головой и завел машину. Пусть смотрит, пусть знает, пусть думает. И мучается. Сегодня домой я уже не вернусь. Это будет уроком для непокорной жены. Не нужен муж дома, значит, будет одна! Пусть поплачет и подумает над своим поведением. А я… Есть место, где меня всегда ждут!

Каролина ждет. Она ведь шикарная женщина. На нее всегда облизывались мужчины, слюной исходились, только заслышав стук ее каблуков. И она любила меня. Ждала не один год. Могла пальцами щелкнуть, и очередь выстроится из желающих скрасить ее одиночество, а она, даже сейчас, зная, что я дома с женой, скучала и ждала, верно и преданно.

Окей, раз Майя решила взбрыкнуть, пусть реально ощутит, как бывает, когда не дружишь с мужем. Мир в нашем доме всегда был на ней, но если решила, что вывезет войну со мной, то пусть потом не рыдает. Аллах свидетель, я не хотел быть жестоким со своим солнцем, но любой шаг в сторону — это бунт, а его нужно безжалостно подавлять.

— Адель… — Каролина реально была счастлива меня видеть и встречала, как всегда, в аромате секса. — Нашлась потеряшка?

Она закидывала меня сообщениями и отвлекала от поисков гулящей жены. Я кратко описал ситуацию. Каро даже изобразила взволнованность.

— Нашлась, — с порога привлек к себе и впился поцелуем в шею. Такая злость внутри бурлила, по венам неслась, агрессией выплескивалась. Куда деть злость на жену? Куда деть желание лечь с ней в постель? Некуда. Остается только хорошенько оттрахать любовницу.

— Прости за мою истерику, — выдохнула, когда толкнул к дивану и заставил прогнуться в спине. Ноги шире, трусики до колен спустил, лицом вниз, чтобы задницу оттопырила, вся передо мной открылась. Я нетерпеливо натянул колпак на член и толкнулся внутрь, на всю длину, пальцем разрабатывая другой вход. Жестко хочу. Чтобы ей было больно. Правда, больно должно было быть не ей, но Майю я никогда не брал таким способом. Слишком маленькая и хрупкая, не потянет мой размер в такое место, но если бы не уехал, если бы остался сегодня дома, то мог довести до этого дела. Наказать непокорную девчонку!

Думал всегда, что Каролина будет характер показывать, а она вон за пять лет с рук ест и преданно в глаза заглядывает, а если брыкается, то осадить ее несложно.

Майя же, наоборот, набиралась стервозности и сучизма. Хотелось, чтобы плакала и просила снова стать нежным и заботливым. Я готов, если снова увижу послушную домашнюю жену. Ведь если она станет другой, то может не согласиться остаться со мной после развода, а я хотел бы сохранить наши приятные во всех смыслах отношения.

— Ах… ах… ах… — Каролина бурно встречала каждый толчок. Я прихватил короткие светлые волосы у самых корней и не жалел ее женственность, агрессивно вколачиваясь.

— Нравится, солнце? — спросил на пике наслаждения, бурно кончая, но продолжая двигать бедрами.

— Что ты сказал? — Каролина резко вскинула голову, пытаясь найти мой взгляд. — Как ты меня назвал?

Блядь. На моей памяти это первый залет с именами. Да, только Майю я называл солнцем, и Каролина это знала. Слышала несколько телефонных разговоров и жутко бесилась.

— Каро, пожалуйста, не взрывай меня. Ошибся, прости, — чмокнул в плечо. — Я в душ, — только сейчас сбросил куртку. — Ты же не против, чтобы я остался на ночь?

Ее брови изумленно взлетели. Мы с ней ночевали вместе, только когда уезжали в командировку или были на отдыхе. В любом другом случае я возвращался домой, даже если проще было этого не делать.

Когда муж перестает соблюдать элементарные правила приличия, то даже самая терпеливая жена превратится в мегеру. Неважно, какие у нас с Майей договоренности, но я старался не унижать ее намеками скрытыми и тем более явными. Правда, сегодня все изменилось.

— Адель, — Каролина устроилась у меня на груди: я пытался уснуть, она хотела говорить, — ответь честно: ты правда разведешься? Я не зря надеюсь на семью с тобой?

— Да, — ответил, не открывая глаз.

— Я люблю тебя, — поцеловала в губы и нырнула под одеяло. Нет, там живых нет, все спустил, даже злости не осталось, одна горечь неизвестного происхождения. Может, все-таки домой поехать? Нет, я кремень. Это наказание для Майи.

Странно, но я не мог нормально заснуть. Упорно лежал с закрытыми глазами и ждал, когда наступит утро. Подъехал к дому часов около семи. Мог бы сразу в офис рвануть и там переодеться в свежий костюм, но что-то так паршиво.

Если честно, сегодня я чувствовал себя говном. Никогда раньше так демонстративно не тыкал жене под нос любовницей.

Сейчас вчерашняя ссора не казалась настолько уж критичной. Майя лгала, что отмечала с подругами, но она точно не могла сделать чего-то такого, за что мне могло бы быть стыдно. Не так воспитана. Видимо, задело ее, что Каролина такие же украшения купила. Как-то умудрилась заметить и сопоставить факты. Аналитик, блин. И зачем вообще в офис ко мне заехала, столько проблем из-за мелочи!

Вот Майя и решила наказать меня игнором, да и я тоже хорош: нахер эти сюрпризы?! Никогда не делал и не нужно было начинать. Предупредил бы сразу, что хотел провести с ней вечер, и не было бы проблем! Майя же не знала. Цветов, может быть, тоже нужно было купить и утром подарить.

Я оставил машину у ворот и поплелся домой, как нашкодивший говнистый пацан. Густой пряный аромат кофе до одури вскружил голову. Майя варила самую вкусную арабику в турке. Казалась бы, немного соли, и у напитка абсолютно нереальный вкус и аромат.

глава 9

Майя

Мерзавец, какой же мерзавец! Сейчас я ненавидела Аделя как никогда в жизни. Зачем он сделал это? Так не терпелось познакомить с будущей мачехой? Уже начал почву подготавливать? Неужели не понимает, что это ненормально! Что Карим не игрушка, а живой человек, маленький, но его нельзя перетягивать как канат! Захотел — туда, передумал — и можно сюда. С одной, с другой, а может, и третья не за горами. Так нельзя с живыми людьми. Тем более с родным ребенком.

Что я могла конкретно сейчас сделать? Как остановить Аделя? Я не знала. Совсем не знала. Я точно не позволю ему легко и просто развестись со мной и забрать сына без суда и разбирательств, найду хорошего адвоката, если нужно, продам все дорогостоящие цацки ради этого, но отвоюю свое право быть матерью! А сейчас… Сейчас я должна остановить эту принудительную сепарацию!

Я варилась в безысходности весь остаток дня, а вечером Адель неожиданно сам вызвался искупать и уложить Карима. Мне стало не по себе от наихудших предположений.

Сынок у меня еще маленький, а дети в принципе легко поддавались внушению. Я боялась, что его могли оторвать, отрезать, забрать от меня, и Карим забудет родную маму. Будет только та женщина. Даже взрослые забывали тех, кого когда-то любили, а что говорить о детской подвижной психике, особенно если играть ей против матери…

— Адель, — после короткого стука вошла в спальню мужа, — зачем ты это сделал? — на дипломатию и расшаркивание не осталось терпения. Все уснули, и я собиралась добиться ответа.

— О чем ты? — лениво потянулся. Он валялся на кровати и смотрел спорт.

— Перестань. Ты все понимаешь.

— Скажи это вслух, солнце.

— Зачем ты познакомил Карима с этой женщиной?

— Рано или поздно это должно было произойти, Майя. Ты сама завела разговор о нашем договоре.

— А ты о сыне вообще не думаешь? Как он все это примет, Адель? Это неправильно, понимаешь? — пыталась говорить на языке рациональности. Ну зачем ему Карим в новом браке?! Будет нормальным воскресным папой, которым, по сути, и сейчас был. С его бизнесом по-другому никак!

— Именно о нем и думаю, Майя. Ты и так своим бабским воспитанием мне пацана испортила.

— Что?! — воскликнула я. — Ты бредишь?!

Я еще и мать плохая! Как замечательно выходит! Что еще он придумает? А если захочет лишить меня родительских прав, чтобы не мешалась под ногами? Способен ли мой муж на это?

Случайно забеременела, но выносила и родила ему ребенка, а для наших мужчин наследник, первенец, продолжатель рода и фамилии — не пустой звук. Я воспитывала, растила, любила, а теперь меня хотят сделать ненужной, ничтожной, ничего не давшей собственному сыну.

— Ты изнежила Карима. Он не девочка, чтобы его в попу целовать. Он маленький мужчина, ему нужно мужское воспитание.

— Так что же ты не воспитывал его?! — взорвалась я. — Дела поважнее были, да? — не сдержалась от едкости. — А я в итоге плохая!

— Майя, советую тебе замолчать, пока еще не поздно, — холодно ответил. Но меня уже несло.

— Я не отдам тебе сына, понял! Не отдам!

— Что ты сказала? — угрожающе поднялся. — Повтори, солнце, — медленно пошел на меня. Я отступила, но не молчала.

— Ты совсем не знаешь Карима. Ты никогда им особо не занимался. Ты всегда или на работе, или со своей великой любовью! — саркастично закончила. Любовь — трижды ха! Если с любимыми женщинами, как с этой, то ну ее, такую любовь. Слова громкие, а на деле одна грязь.

Адель громко клацнул челюстью, в глазах угроза и ледяная сталь. Я уперлась спиной в закрытую дверь, но не опустила перед ним покорно голову.

— Или что, свою бизнес-леди посадишь нянькой? Матери отдашь сына? Что, Адель? Что?

— Заткнись, Майя.

— Карим тебе никогда не был особо нужен, — выплюнула прямо в искаженное гневом лицо. — Между ног Каролины всегда интересней было, я понимаю. Ну так иди туда, тебя же никто не держит! Разведемся хоть завтра! — разум твердил, что совершаю ужасную ошибку, но сейчас у меня только чувства! — Отпусти нас! Отпусти!

Адель резко обхватил мое горло и впечатал в дверь, хотя я и так была прижата к ней. Больно. Никогда раньше он не причинял мне физической боли, с ним я страдала исключительно морально.

— Не смей, слышишь, не смей так говорить со мной, жена. Я люблю сына! Люблю! Поняла?! А ты… — неожиданно яростно прижался к моим губам, кусал и терзал, пока кровь не мазнула нёбо. — Стервой становишься, солнце. Ошибся я в тебе, Майя. Сучья бабская порода даже у трепетных ланей свое берет. Внутри и между ног сука сидит, — раздвинул полы халата до пят и задрал подол сорочки. Полоску трусиков сдвинул и коснулся нежной кожи внизу. Я практически не дышала. Мне всегда было сложно сопротивляться чувственному напору Аделя. Он умел искушать и искусно манипулировать, как библейский змей у христиан. Но… Но не сейчас: если сдаться на его условиях, то проиграешь.

— Мне больно, — шепнула, когда рука на горле сильнее сжалась, а ловкие пальцы активнее заработали внизу.

— Это может быть очень приятно… — Адель прижался к моему животу возбужденной плотью. — Я покажу тебе, — жестче обхватил, в шею зубами впился.

— Эти игры оставь для своей женщины… — протолкнула фразу из последних сил. Мне не нравилось. Или нравилось. Не знаю. Или неважно. Сейчас все неважно, кроме желания наконец отстоять свои границы.

Адель резко отшатнулся от меня, взлохматил волосы, мутным страстным взглядом взглянул.

— Ладно, Майя, проехали. Ты взбрыкнула, я облажался. Больше не хочу об этом вспоминать. Если хочешь, чтобы жили как раньше, то разденься, сделай мне массаж, а потом мы займемся сексом.

Я молча поражалась его эгоизму. Как же легко он прощал себе грехи! Наместник пророка на земле, не меньше!

— И про работу забудь. Мне все это не нравится.

— Нет, — сначала шепотом. — Нет! — затем тверже. Я не хочу так! Больше нет! Хватит! Я уже больше пяти лет живу в мыльном пузыре: имитация семьи, счастья, чувств. Для многих мы прекрасная, красивая, счастливая пара. Но только там, где нет другой жизни моего мужа. У него их две. Все, довольно! Я по-настоящему жить хочу! Пусть без брендовых шмоток, дорогих украшений, люксовых машин, статусов и списков Форбс. Есть вещи поважнее, но только не в этой спальне. Только не с этим мужчиной.