( Не) гадайте на любовь

Глава 1

- А вот за это я тебя лет на двадцать закрою, поняла? – Меня практически ткнули нашкодившим носом в чёрный мусорный пакет, аккуратно сложенный в формат кирпича.

- Серьёзно? – округлила я глаза со страху. Мне нельзя на двадцать лет, мне даже на час нельзя опоздать, дабы сына из сада успеть забрать. – Я не знала, - пискнула, с ужасом разглядывая целый пласт моих несбыточных надежд.

- Незнание закона не освобождает от ответственности, - пронудил следователь, бросая на стол пакет. Поднялось облачко белой пыли. Глаза моментально заволокло, в носу засвербело. Громогласный чих удержать внутри себя не получилось.

- Будьте здоровы. – Полное сарказма пожелание вылетело из его ухмыляющегося рта.

И вам не хворать – подумала, но вслух ничего не сказала. Как я уже успела заметить, юмор не входил в набор личных качеств этого мужчины. Хотя, в органы шутники и не попадают…

Следователь уселся на скрипнувший совдеповский деревянный стул, а я скукожилась на своём, попадая под леденящий серебром взгляд.
Он смотрел на меня не отрываясь. Я всё глубже вжимала голову в плечи, жалея о каждом сантиметре своего полутораметрового с кепкой тела, точнее, с высоко начёсанным искусственным париком…

Полнейшая абсурдность ситуации не давала светлым мыслям пробиться в мою голову. А пронизывающий до пяток взгляд лишил и тех, что были нажиты непосильным жизненным опытом. Ёрзнув ещё раз на стуле, я промямлила:

- Егор Дмитриевич, может, договоримся как-нибудь?

- Ты совсем уже сбрендила? – прорычал он. – Сверху ещё пять лет за взятку захотела?

- Никак нет. Какая взятка, вы что?! Я просто… С меня и взять то нечего. – Кроме очевидного. В это самое очевидное следователь и вонзился взглядом. Ну да, даже в моём угловатом теле имелись впечатляющие окружности. Расправила на груди рябинного цвета крупные бусы…

Правильно вот этот вот бугай выразился – сбрендила. По-другому и не скажешь. Полнейшей дуростью было согласиться на уговоры подруги. Натянуть на себя балахон Бабы Яги, не удивлюсь если взятый напрокат в местном доме творчества. Спрятать собственные русые волосы под кудрявый чёрный парик, от которого жутко чесалась голова, и так же жутко воняло третьесортной синтетикой. И что было глупее всего – ассистировать при процедуре снятия проклятия безбрачия вон с того бесчувственного пня…

А оно мне надо было? Нет, не так... А оно ему надо было? Навряд ли.

О Боги, и достанется же кому-то это мудиловое счастье... Хоть один плюс из маячивших на горизонте перспектив от двадцатипятилетнего срока – данное счастье точно обойдёт меня стороной.

Ну не дура ли!? Вот и о чём я сейчас думаю? Мне бы о собственных чаяниях переживать, а не о чужих…

Включился режим яжмать, глаза застлали кипячённые слёзы. Очертания сидевшего за столом следователя в очередной раз размыло.

- Начинается! – сказал он недовольно. Что-то чиркнуло. Потянуло неприятным запахом. Я опять остервенело чихнула. Будучи аллергиком, такая реакция на сильные запахи была для меня вполне привычной.

- Егор Дмитриевич, не погубите! - Апчхи. - У меня сыночек маленький совсем!

- Сын? – Что-то в его голосе как будто дрогнуло. Неужели, и в этой ледяной глыбе имеется что-то напоминающее доброту? А вдруг всё-таки пожалеет? Когда речь идёт о тюрьме, тут уже не до гордости. А страх за судьбу сына толкнул на полное безумие – я решилась на обман, подумав, что к тёске следователь будет лояльней относиться…

- Сыночек. Егорушка. – Слёзы брызнули из глаз в три ручья от стыда перед сыном - Богданом. Нос моментально забило. Тут уже и до икоты было недалеко…

Оторвала от пришедшего в полную негодность балахона лоскут ткани, всё ещё сырой от возни в снегу во время «задержания». Промокнула глаза и высморкалась. Вновь посмотрела на следователя…

Задержатель хренов. Единственное, что меня сейчас успокаивало, так это его рваные на коленях джинсы и очевидные мокрые пятна от того же растаявшего снега на тёмно-синей варёнке.

Просто так я не далась, да…

- Он совсем маленький. А я одна его воспитываю, Егор Дмитриевич. Совсем…

Непонятное выражение блеснуло в его правом глазу, левый же оставался безучастным, подсвечивая разноцветной палитрой поставленного мною «фонаря». Нет, туда лучше не смотреть, дабы не будить книжного червя, который начнёт опять сухо перечислять все статьи уголовного кодекса, которые я нарушила, зафинтилив калошей аккурат в должностное лицо…

Вернула своё внимание на непострадавшую часть уже скривившегося в скептической ухмылке следователя. Слёзы застряли в горле, когда он поднял телефонную трубку и сказал кому-то зайти.

Вошедшего мужчину я уже имела счастье видеть сегодня. Именно он смеялся громче всех, когда мы с этой ледяной глыбой нарушили монотонный рабочий процесс местного отдела полиции своим эпичным появлением. Он – в мокром рванье, с подбитым глазом. Я – в мокром рванье, со съехавшим вбок париком. Красота…

И на этот раз коллега моего инквизитора не обошёлся без порции гортанного смеха.

- Прости, Егор Дмитриевич, никак не привыкну к твоему подштрихованному облику, - сказал тот, утирая слёзы, вызванные смехом. Меня он просто-напросто даже не заметил, хотя я была этому только рада. На всякий случай всё равно прикрыла лицо ладонью по образу и подобию тех самых… не поступивших…

- Отнеси этот пакет на экспертизу. Срочно надо.

- Егор Дмитриевич, скажи, что ты пошутил! - Вмиг посерьёзнел его коллега по правовому цеху.

- Степан Юрьевич, а по мне разве заметно, что я сейчас шучу?

- Даже не знаю. Справа посмотришь – вроде нет, слева – да. – Я еле удержалась, чтобы не фыркнуть в качестве поддержки этому дельному наблюдению. У Егора Дмитриевича явно проступало на лице раздвоение личности.

Следователь взглянул на меня ястребом, даже защитная решётка из пальцев не помогла – по телу пробежал озноб. Так обычно бывает, когда шестое чувство начинает бить тревогу – быть беде.

- А ты случайно не забыл, Егор Дмитриевич, что только что прошли новогодние праздники. Экспертиза на ушах стоит. Сегодня сам нож с «мокрухи» сдал, так меня чуть этим ножом и не… - Он резко замолчал, как будто вспомнив, что в кабинете они не одни, прервав свой страшный рассказ. – А у тебя тут обычный рождественский шабаш. – А он мне, кажется, начинает нравиться. Сразу ведь понял, что ряженные мы и к криминальному сегменту не имеем никакого отношения… - Закрой эту мультяшку на пятнадцать суток за аморальное поведение, и дело с концом, а там и экспертиза разгрузится.

Глава 2

Он продолжал сидеть на корточках, парализуя меня своим взглядом. Способность к движению сохранилась лишь в пальцах правой руки, перебирающей бусины на манер чёток.

Одноглазый Медуз Гаргонович, твою мать… Страшно представить, какой парализующий эффект произвёл бы на меня полный зрительный контакт…

- Ладно, думай пока, Ириш, время есть. Немного, но есть. – Он похлопал меня по коленке, видимо, демонстрируя тем самым дружеское расположение. Распрямился, хрустнув при этом парочкой суставов. Больше не говоря ни слова, вышел из кабинета.

Куда? – я практически задала вслух свой вопрос от страха остаться одной в этом холодном неприветливом помещении. Огляделась, подмечая безрадостные фисташковые стены; пол, покрытый линолеумом с прогалинами в тех местах, где стояли стулья и столы; неровный потолок в старой потрескавшейся побелке; выкрашенный в светло-голубой цвет сейф в мой рост; совдеповскую мебель; отсутствие окон. Всё в этом кабинете буквально кричало – дальше счастья нет…

Завибрировавший на столе телефон привлёк моё внимание. Где-то с минуту он бился в судорогах. Потом вновь наступила оглушающая тишина.

Поёрзала на стуле, хоть так пытаясь разогнать кровь в задеревеневших мышцах. Огляделась в поисках часов – нет. Вообще не было никакого ориентира. Сыночек мой…

Посмотрела на лежавший на столе телефон. А если только одним глазком… хотя бы просто посмотреть на циферблат? А может быть, сделать быстрый дозвон? Полагается же мне один звонок. По крайней мере, так показывали во все криминальных фильмах…

Я подождала ещё несколько секунд, пытаясь уловить хоть какой-то звук за дверью. Скоро ли вернётся следователь? Чёрт, надо было сразу как только он вышел хватать телефон и звонить подруге, а не сидеть сиднем!

Ну, решайся уже!

Я поднялась со стула, сквозь зубы чертыхаясь на оглушительный скрип. Прокралась на цыпочках к столу, всё ещё боязно поглядывая на дверь. Выбросила в ведро ранее оторванный от балахона носовой платок, мокрый от слёз и не только. Потянулась к телефону и… Стоило первому гудку раздаться в динамике, как дверь резко отворилась, практически влетая в противоположную стену. В кабинет ворвался следователь с победным блеском в одном глазу…

- Вот, видимо, и наш дилер нашёлся. Ну что, Ириш, теперь будем разговаривать? Что, кстати, ты там в ведро выбросила. При осмотре закладку не нашёл в твоём платьице. Потайной карман? Умно…

То есть всё это время он за мной наблюдал? Видел, как я практически по-пластунски передвигалась в его кабинете, выжидал, пока решусь позвонить… Он, наверное, сам и сделал дозвон, дабы совратить меня вкусить запретной сотовой связи. Вот же… Вот же… Дмитрий Нагиев в запятнанной водолазке!

Следователь тем временем прошествовал к своему столу и с самодовольным видом поднял ведро. Не знаю, как должны были выглядеть закладки, но свёрнутый чёрный тканевый ком очень даже обрадовал его.

- И что это у нас тут, Ириш?

- Ведьмовской мешочек, Егор Дмитриевич. Ещё лучше кладбищенской земли… вшторивает.

- А ты проходи, садись на стульчик. Сейчас протокол изъятия составим, да на экспертизу…

Он с таким довольным видом извлёк комочек счастья из ведра, что я даже забыла о приказе проследовать к своему стулу. Уж очень хотелось, так сказать, посмотреть из первого ряда на его реакцию на ведьмовскую закладку.

- Это что? – спросил он, уже понимая, но ещё не признавая очевидное.

- Заключительная стадия снятия венца безбрачия, Егор Дмитриевич. Поздравляю, вы свободны. – Шагнула назад. – Зря вы так сердитесь сейчас. Магическое свойство соплей очень хорошо известно в народе, говорят, даже грудь расти начинает, если усердно и постоянно натирать…

- На себе практиковала? – Его злой глаз заскользил вниз на мои… бусы. Там и задержался на несколько секунд.

Стало совсем не по себе. Быстро зашуршала балахоном обратно к стулу. И в тот момент, когда я плюхнулась на него, Егор определил ведро на место – если так можно было назвать бросок корзины под стол…

Прежде чем содрать трубку со стационарного телефона, обтёр руку о штанину – плакала я сегодня много и с полной отдачей делу. Спустя пару секунд он пробасил:

- Нужно пробить номер телефона. – Считал его со своего экрана. – Хорошо. Жду.

Делааааа… Как ни крути, а на дилера кладбищенской земли, точнее – идейного вдохновителя на сомнительного рода ритуалы он таки вышел.

Прости, Элеонора Малифисентовна Сатанова, первая в круге восходящей луны, обладательница печати любимой невесты дьявола… В народе просто…

- Елена Максимовна Попова. Отлично. Спасибо за оперативность.

Прости, подруга…

- Ну что, теперь поговорим? Даю последний шанс, Ир. Иначе примусь за дилера твоего. Они таких наивных на раз-два сдают. Сядешь, дурочка, за чужие грехи.

Твою мать, а кто ж тогда Богдана из сада заберёт? Это пока с экспертизы придут результаты. Или вообще на пятнадцать суток задержит…

- Хорошо.

- Что хорошо, Ир?

- Хорошо, Егор Дмитриевич, расскажу всё, как было…

Опять чиркнула зажигалка и потянуло недобрым духом. Аллергическая реакция не заставила себя долго ждать – я трижды чихнула с секундным интервалом.

- Вы бы не могли, Егор Дмитриевич, не курить? Или хотя бы в форточку? Ах да, у вас же окон тут нет. У меня чувствительность просто, а дым прямо облаком висит… - Замолчала, порезавшись об его острый взгляд. – На нет и суда нет.

- Суд есть на незаконный оборот наркотиков, Ириш, - подначил следователь.

Как же тяжело с ним! Он ведь к каждому моему слову цепляется… Интересно, такому всех следователей в институтах обучают, или мне единственный… с говнецом достался?

Егор втянул в себя ещё несколько порций ядовитого пахучего дыма, после чего вдавил сигарету в пепельницу, взмахнул рукой, прореживая дымовую завесу.

Как говорится – и на том спасибо. Апчхи…

- Всё? Или будут ещё какие-то пожелания?

- Водички, если можно…

- Твою ж… - Он не договорил. Обогнул свой стол, взял подарочную кружку, налил в неё воды из графина. – Если что-то ещё нужно, то ты говори, не стесняйся. – Протянул мне кружку с замораживающей улыбкой на губах.

Глава 3

Самое обидное было то, что я работала. Упорно. И не так, как сегодня. Последние резервы кидала на то, чтобы дать сыну всё. Даже новогодние праздники были расписаны по минутам. Я работала в компании недвижимости риелтором. Как раз вчера показывала квартиру одному дедку, который решился продать свою трёшку, дабы купить две однушки – для себя и сына. Но, видимо, он так сильно врос корневой системой в ту жилплощадь, что прикапывался даже к цвету штор, которые вообще к его будущему жилищу не имели бы никакого отношения…

А ведь я так рассчитывала на эти сделки. Хотела Богдана свозить в деревню Деда Мороза, так как перед новым годом он не смог поехать с группой, точнее это я не смогла найти грёбанные пять тысяч, а к Ленке обращаться не хотела. Я итак ей должна была уже больше пятидесяти…

- Слушай, а зачем убегала-то? – Вздрогнула, мыслями возвращаясь в салон. Так увлеклась процессом самолинчевания, что совсем забыла про следователя.

- Что?

- Я спрашиваю, убегала зачем, если в пакете и правда земля была?

Значит, всё-таки она была, родненькая…

- Егор Дмитриевич, а вы себя со стороны видели? Вы же орали, как ошпаренный.

- Так я ошпаренный и был. Ты же на меня плошку кипячённого масла опрокинула.

- Нет, ну это то да, но зачем же угрожать надо было? Я думала, вы меня и правда убить собирались. Вот и схватила, что первое под руку попалось, чтобы отбиваться, если ноги подведут.

- Ладно, про убить я с горяча. Ну а потом то зачем убегала?

- Знаете, Егор Дмитриевич, следователь уголовного розыска звучит не лучше, чем – убью, ведьма недоделанная.

Мы оба замолчали….

Будто почувствовав возникшую заминку, ожил его телефон, который он ранее поместил на держатель в панели. Настя – прочитала я. Егор на вызов не ответил, как и на последующие пять…

- Вот здесь налево, да. И вон у того кованного забора. Спасибо. – Наверное. Было бы ещё за что его благодарить. За десяток седых волос если только…

Он ничего не ответил.

Я вышла из машины и побежала к калитке. Нажала на кнопку вызова нужной группы – магнитной таблетки с собой же не было. Не успела до конца размагнититься дверь, как чья-то рука толкнула её вперёд.

- Я подвезу до дома, - сказал Егор, заходя следом за мной на территорию садика.

- Зачем это? Не надо. Мы сами дойдём, тут не далеко.

- В этом? – Он уставился на мой балахон и бусы, как будто отяжелевшие от холода.

- Подождите тогда здесь, - попросила я, представив, что подумает Лидия Григорьевна, завидев его фингал на пороге группы капитошка. Для воспитателя и моего языческого одеяния будет достаточно…

Группа располагалась на втором этаже. Я влетела по лестнице с такой скоростью, на которую была способна в данных обстоятельствах. Зашла в группу.

Лидия Григорьевна стояла в раздевалке уже при полном параде – длинном пуховике и шапке. На лавочке сидел Богдан, уже тоже полностью одетый, и насколько я могла разглядеть из-под опущенной почти до щёк шапки, он весь покрылся испариной. Видимо, она его отправила собираться как только я позвонила, а может и того раньше.

- Молодец, сынок, что уже оделся, - похвалила я его, мысленно проклиная Мигеру Григорьевну. – Извините, пожалуйста, за опоздание. У нас сегодня был корпоратив. И пробки на дорогах. – Решила я внести ясность и в свой образ, и в задержку на целых пять минут.

- Очень рада, Ирина Александровна, что вы находите время для праздника. Желательно, чтобы они проходили не во время родительского собрания.

Чёрт, совсем забыла!...

- Этого больше не повторится, Лидия Григорьевна…

- Мы сегодня с родителя обсудили ряд важных вопросов…

- Лидия Григорьевна, вы меня извините, что перебиваю, Богдан вспотел. Вся информация же продублируется в группе? Я обязательно ознакомлюсь…

- Что касается вашего Богдана… - Воспитатель меня как будто не услышала. Сын в этот момент втянул голову в плечи так, что даже покрасневшие уши вылезли из-под вязаной синей шапочки. Лидия Григорьевна же перевела взгляд мне за спину.

- Добрый вечер, - раздался знакомый голос.

Твою мать!

- Сегодня, видимо, у всех корпоративы, - оценила она вошедшего в группу Егора. – Вы, простите, к кому?

Фингал под глазом сделал своё чёрное дело – носителя такой прелести сложно было воспринимать всерьёз…

- Он со мной, - ответила я раньше следователя.

- Яблоко от яблони. В общем, не буду ходить вокруг да около. Сегодня на родительском собрании состоялось разбирательство по случаю драки между Богданом и Ивановым Ярославом.

- Как драки? – посмотрела я на совсем сникшего сына, который за всё это время и головы не поднял. – Богдаш, подойди-ка к маме…

Сын утёр нос рукавом пуховика, прежде чем встать с лавки и подойти ко мне. Присела на корточки перед ним. Сдвинула шапку чуть вверх. Этого хватило, чтобы разглядеть синяк под глазом.

Егор сзади присвистнул, у меня же перехватило дыхание.

- Богдан был инициатором драки. Хорошо, что родители Ярика не стали выносить это дело за пределы группы.

- Зато вынесли на родительское собрание? – Я начала закипать. – Так? Устроили самосуд над моим сыном?

- Если бы вы удосужились ответить на мой звонок, то знали бы…

- Статья сто пятьдесят шестая уголовного кодекса. – Сзади раздался спокойный голос следователя. Меня как будто вернуло в час назад…

- А о чём она, Егор Дмитриевич? – спросила я, видя по выражению лица воспитателя, что она-то о ней точно в курсе.

- Неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего родителем или иным лицом, на которого возложены эти обязанности, равно как и педагогическим работником. Скажите…

- Лидия Григорьевна, - подсказала я.

- Скажите, Лидия Григорьевна, где вы находились на момент нанесения телесных повреждений этому... Гражданину?

- Я одна, а их… - воспитательница замолчала, наткнувшись на совершенно равнодушный глаз следователя. Эх, Лидия Григорьевна, не в том человеке решили сочувствия искать. На то, что вы одна, а детей тридцать и ещё семеро по лавкам, ему, мягко говоря, наплевать…

Глава 4

- О, Егор Дмитрич, сколько лет, сколько зим! – Огляделся. У входа в ресторан стояла компания, возглавляемая моим зятем.

- Здоров, Сан Саныч! – Крепко сжал протянутую руку.

- Мужики, это мой шурин - Егор Дмитрич. Прошу любить и жаловать. – Весьма раздобревший к вечеру Сан Саныч начал поочерёдно представлять меня своей компании.

С некоторыми я уже был знаком заочно – имелись у них грешки перед законом. Да и у остальных, думается, спрятан был не один скелет в шкафу. Даже у моего зятя – депутата городской думы. Как принято считать в наших кругах – безгрешных людей во власти не бывает. Каждый поднимался с чего-то. Сан Саныч неплохо жил в девяностые-двухтысячные на контрабанде – пробил его в своё время по базе. В те года он был под конкретным колпаком, но смог откупиться, а сейчас уже и не подкопаешься – невинен как агнец…

- Так, всё, мужики, хватит яйца морозить, заходим в ресторан. – Скомандовал Сан Саныч. - Антонина там тебя заждалась, Егор Дмитрич. Переживала, что уже не придёшь.

Признаться, такая мысль меня посещала. С сестрой мы возобновили отношения совсем недавно. Прошло не больше полугода с похорон нашей матери, где мы встретились с Тонькой в первый раз за двадцать лет после развода родителей. С тех пор она вцепилась в меня как проснувшийся весной голодный клещ…

Честно сказать, я уже начал порядком уставать от семейных посиделок и ресторанных гуляний. Сегодня, правда, был не тот день, когда можно было бы прошланговать. Тоньке исполнялось тридцать пять лет…

Из банкетного зала вовсю лилась музыка, доносился дружный смех и хлопали вылетающие пробки из бутылок с игристым. Праздник шёл полным ходом уже четыре часа к ряду.

Я вошёл в зал, отыскивая глазами сестру. Увидел её в плотном кольце женской компании, откуда постоянно доносились взрывы смеха.

- Егорушка! – Моё присутствие было обнаружено. Сестра бросилась ко мне, чуть-чуть беря крен вправо.

- Тонька, ты уже на пробку наступить успела что ли?

- И не на одну, мы уже четыре часа сидим. Почему опаздываешь, братец? – Сестра поставила брови домиком и надула губы, усердно разыгрывая обиду. С возрастом она всё больше походила на маму, если мои детские воспоминания меня не обманывали. Тёмные волосы, серые глаза, округлое лицо с маленьким подбородком и носом-кнопкой.

- Работа задержала. Держи, это тебе. – Протянул сестре цветы и сертификат в ювелирку.

- Вот что ты за человек, а? Нет бы, взять слово и пожелать сестре всяких приятностей.

- Здоровья. Счастья. С днём рождения. Пух. – Поцеловал сестру в щёку.

- Жену тебе надо, Егор, чтобы научила тебя уму-разуму.

Начинается…

- Кто на этот раз? – спросил я, разглядывая цветастую женскую компанию. Обычно мне с лёгкостью удавалось угадать, кого в очередной раз для меня приволокла сестра.

- Катюша… - Сестра продолжила что-то говорить, я же принялся разглядывать женщин. Вызов моей следовательской чуйке был брошен.

Катюша, значит…

- Красное платье, где всё наружу, тёмные распущенные волосы, губы как у утки, брови как у Сталина, и щётка для обуви вместо ресниц. Она?

- Ну, Егор! Почему ты такой сноб? Нормальная девочка. Ну подделала себя немного. Может, она ради тебя старалась?

- Ради меня? Тонь, так меня разве этим удивишь? Я каждый день такую же Катюшу оформляю за оказание интимных услуг. А такие добрые самаритянки как ты идут по статье двести сорок первой за организацию занятий проституцией.

- Дуралей! – Тонька ударила меня в плечо. – Я же для тебя стараюсь. Та не такая, эта не такая. Жениться давно пора, уже тридцать три, а ты всё один. Пошли, я вас познакомлю. А вдруг это твоя судьба...

Уже через десять минут общения с Катюшей мне захотелось вернуться в отдел, а через двадцать – воспользоваться табельным.

Обвёл взглядом большой зал. Супружеские пары легко считывались, но ещё легче угадывались те, кто пришёл в ресторан не со своими дровами. Рядом со многими уже седеющими и заплывающими возрастным холестерином мужиками сидели вот такие же заделанные куклы.

Я вновь посмотрел на свою «судьбу». Честно говоря, после пятого тоста она не казалась уже такой страшной. Возможно, даже накаченные губы смогли бы скрасить сегодняшний вечер…

- Потанцуем? – перебил девчонку, рассказывающую мне про процедуру подкачки век. В двадцать три года то?

Катька тут же захлопнула рот и попыталась растянуть губы в улыбке. Из этой попытки мало что получилось – её лицо осталось без изменений. Всё время одинаковое будто удивлённое выражение только раззадорило желание опробовать её губы на упругость…

Песня играла подвижная, но я навязал своей спутнице размеренный темп – так было удобнее прощупать как физические формы, так и готовность пойти со мной в туалет.

- Катя, Катерина, эх душа, до чего ты, Катя, хороша, - подпел я бьющей из мощной акустики песне, прижавшись к самому девичьему ушку. Прикусил мочку, опустил одну руку ниже талии и сжал упругую ягодицу. Катька не взбрыкнула, только жеманно захихикала. Значит, уже готова к следующему шагу. – Составишь мне компанию? – Кивнул в ту сторону, где располагался туалет.

Думал, что девчонка поломается для проформы, но она согласилась сразу же.

В туалете никого не оказалось, что меня очень порадовало. Катькина безотказность заводила, по крайней мере сейчас.

Я закрыл дверь на щеколду. Чмокнул подставленные губы. Не понравилось.

- Давай, Катюш, - надавил ей на плечи. И опять она не отказалась, опускаясь на колени. Ширкнул замок на ширинке. Прохлада сменилась горячей влагой. Я посмотрел вниз, оценивая накаченные губы в действии. Ассоциация не заставила себя долго ждать. Не так давно мы накрыли контрабанду специфических игрушек с возрастным цензом. Среди них была точь-в-точь такая же резиновая кукла…

- Давай, Катюха, - подбодрил свою «судьбу» ещё раз. – Вот так. – Должен же я получить компенсацию за то, что слушал весь тот бред…

Всё-таки нет повести приятнее на свете, чем пьяная баба на коленях в туалете…

Глава 5

На Новый год была Саша, на Рождество Маша, а восьмого числа Глафира Урсуловна Кво из культа Геены огненной десятого ранга рассветной тьмы обладательница печати невесты дьявола…

Так представилась мне девушка, бросая острые взгляды из-под кудрявого слишком большого для её головы парика, загораживая собой вход в квартиру. Именно по её мошенническую душу я сюда и явился. Вчера Сан Саныч отвёл меня от общего стола и стал с пеной у рта бить тревогу, рассказав, что моя сестра подсела на ведьмовскую чертовщину, и надо бы разобраться с синдикатом, пока она из квартиры последнее не вынесла. Сказал, что Тонька должна будет пойти на очередной шабаш завтра к часу дня по такому-то адресу. Естественно, я приехал раньше, чтобы вывести ряженую Бабой Ягой мошенницу на чистую воду до прихода сестры…

- Вы рано, Егор Дмитриевич. Вам назначено только через час. – На этом моменте мне стоило задуматься, каким таким образом Глафира и иже с ней знала, что к ней приду именно я, а не моя сестра. Но тут на глаза попали бусы… - У меня ещё не всё готово для обряда. Приходите через час. – Ведьма воинственно выпятила грудь, и начала было закрывать передо мной дверь. Удалось в последнюю секунду просунуть ногу в тесный проём.

- Мне срочно надо. Уже нет сил ждать.

- Неужели так уж сильно припекло? – ответила она ни без доли сарказма.

- Я заплачу за срочность сверху, - сказал я, определённо попадая в цель. Глафира оказалась жадной до денег, хоть с неохотой, но всё же впустила в квартиру.

- Можете не разуваться, - разрешила гостеприимная ведьма, сдунув с лица кудрявый чёрный локон. – Пуховик сюда повешайте. Вискас, фу! – отпихнула ногой пушистого чёрного кота. Чихнула. Потом пошлёпала в хлюпающих калошах к столу, покрытому скатертью в цвет кошака. Уселась на большой деревянный резной стул. Согнала ещё одного жирного только уже рыжего кота со стола на пол, чихнув при этом несколько раз.

И на что только не идут эти ведьмы, чтобы втереться в доверие наивным бабам!... Тут же аллергия налицо, но всё равно кошками обвешалась, изображая из себя матёрую Бабу Ягу.

- Присаживайтесь к столу, Егор Дмитриевич. - Указала мне на стул, всё ещё недовольно поджимая губы. Ну что же, я застал её врасплох, как того и планировал.

Ведьма взяла колоду карт и стала их хаотично мешать, продолжая за мной внимательно наблюдать.

Несвязные нервные движения её рук приводили к тому, что из колоды то и дело выпадала очередная картинка. Будь на моём месте верующая во всю эту хрень сестра, то она уже бежала бы к юристу составлять завещание, так как сейчас рубашкой вниз на чёрной скатерти лежала карта смерти. Я хоть и далёк был от такого рода развлечений, но старуху с косой мог узнать и без специального на то обучения…

- Егор Дмитриевич, вытяните карту. – Её рука подрагивала, мне пришлось зафиксировать её своей, чтобы достать из колоды карту. – Тут двое мужчин с кубками стоят, взявшись за руки, а над головой у них львиная голова с крыльями. – Считала она с картинки. Несколько раз надавила пальцем на ухо, как будто поправляя наушник. – Я говорю, двое мужиков с кубками стоят, держатся за руки, а над головой у них львиная башка с крыльями.

- Потеряли связь с астралом, Глафира Урсуловна Кво из культа Геены огненной десятого ранга рассветной тьмы обладательница печати невесты дьявола?

- Гадание на картах очень тонкая наука, Егор Дмитриевич. И судя по этой карте не всё то у вас в порядке.

- Ну так я же поэтому к вам и пришёл. Самому то уже никак с этим недугом не справиться.

Ведьма стрельнула в меня глазами. Ничего, ещё немного её помурыжу, а потом доставлю в отделение…

- Слишком большая зависимость, карты уже не помогут вам, - сказала она, выдвинув ящик стола. Достала из него чёрную свечку. Поискала что-то ещё. Беззвучно чертыхнулась.

- Может, огоньком поделиться? – предложил я свою помощь, достав из кармана джинсов зажигалку. Глафира, или кем бы она там ни была, соскребла зажигалку со стола, не сказав при этом ни слова. Понятно, ведьмам воспитание не свойственно.

Зажигалка полыхнула заревом, перебрасывая свой огонёк на свечной фитиль…

- Егор Дмитриевич, сейчас я вас окуривать буду, важно, чтобы вы не шевелились. – Она обошла стол. – Ноги раздвиньте. Ещё шире. А теперь расслабьтесь и закройте глаза…

Закрыть глаза?! Сейчас, когда о мой нос трётся мягкая грудь? Глаза улавливают линии тонкого белья, а губ касается холодный камень... Твою мать, я что и правда только что лизнул рябиновую бусину?!

- Уходи хворь с Егора Дмитриевича! – начала подвывать замогильным голосом над моей головой ведьма. – Не двигайтесь, Егор Дмитриевич! Уходииии хвоооорь…

- Егор Дмитриевич!? Егор Дмитрич! – Ведьма щёлкнула пальцами перед моим лицом, то ли привлекая внимание к себе, то ли наоборот отвлекая. Поднял голову.

- Что?

- Я спрашиваю, вам полегчало, Егор Дмитриевич?

- Не особо, Глаша, - сказал как можно мягче, решая с какого боку к этой ведьме лучше всего будет подстроиться. Задержать я её и позже смогу. В любом случае, ещё мало доказательств.

- А что вы сейчас чувствуете, Егор Дмитриевич? – участливо спросила она, рассматривая моё лицо.

- Давит, Глашенька, - улыбнулся. Ведьма то не глупая оказалась, сговорчивая. Вон как глазищами своими стреляет…

- Давит? Венец, видимо, зашевелился.

- Определённо зашевелился. – Это ещё мягко сказано. Плотные джинсы уже конкретно всё сдавили. Хотел яйца всмятку-получай. Откинулся на стуле, раздвинул ноги ещё шире, хоть так давая себе свободу. Ничего, ещё немного поиграем. Ведьма явно была не против, понимающе так улыбаясь. Если она будет себя хорошо вести, то отделается от меня устным предупреждением. - И что мы теперь с этим делать будем, Глаша? – Похлопал себя по коленям, приглашая сесть. Её я хотел взять так, чтобы видеть эти хреновы… бусы.

Глафира Урсуловна Кво из культа Геены огненной десятого ранга рассветной тьмы обладательница печати невесты дьявола задумалась. Начала загибать пальцы будто что-то перебирая в уме. Потом хлопнула себя по лбу.

Глава 6

- Да тихо ты! Тихо! Богдана разбудишь! – зашипела я на подругу, которая пыталась задавить свой хохот подушкой.

- Я… Ой… Фсёёё… - Ленка опять упала на диван ниц, уже не переживая о наращенных ресницах и загипсованной ноге. Подушка хоть немного, но заглушила смех, уже перешедший в истеричное повизгивание.

Я и сама еле сдержалась. Кто ж мог знать, что смотреть запись снятия венца безбрачия окажется таким весёлым занятием. Совсем другое ощущение, когда принимаешь в этом процессе непосредственное участие…

- Это… Просто… Мой… Самый… Любимый… Момент… – Подруга вот уже в четвёртый раз сдвинула бегунок левее, перематывая на тот момент, когда я своим чихом расплескала нагретое пламенем свечи масло на Егора.

Быть может, знай я тогда, что его руки находятся в области моих ягодиц, так сильно не переживала бы о нанесённых ему увечьях. Или наоборот...

В общем, тогда я видела неполную картину - лишь посеревшие от злости глаза, скривившийся рот и… О Боже, как же он орал! Думала, душу вытрясет из меня там же. Поэтому и сделала то единственное, на что была способна, ополоумев от страха – побежала, хватая всё, что попадётся под руку, и пиная всё, что попадётся под ногу. Бедные кошаки, да…

Видео с моим участием обрывалось на лестничной площадке, когда я галопом понеслась вниз по ступенькам, боязно озираясь. Егор же ещё несколько секунд пробыл в кадре. Этого времени мне хватило, чтобы вновь покрыться румянцем.

- Слушай, мать, как ты там-то не увидела, что у него петух запел?

- Кто запел? – рассмеялась я, тут же себя осекая, прижав ладонь ко рту.

- Ну, кто, кто… - подруга кивнула на экран телефона. Так далеко запись мы ещё не смотрели, всё время стопорясь на «её любимом моменте».

Вот Егор тяжело встаёт со стула – словно в замедленной съёмке. Приседает, уперев кулак в пол, опускает голову вниз и зависает в таком положении на несколько секунд. Дышит тяжело – даже через камеру передаётся частота движения его крепких плеч. Встаёт, оттягивает джинсы, взявшись с двух сторон от прорехи…

- Ку-ка-ре-ку, - прокомментировала сей момент подруга.

Теперь, глядя на экран Ленкиного телефона, стало понятно каким таким волшебным образом мне – неподготовленной полторашке в прыжке - удалось оторваться от явно натренированного Егора. Хороший танцор из него не получился бы, видимо, поэтому он и пошёл в следователи (в жизни), на экране же он неторопливо направился в прихожую. Судя по всему, Егор вообще не сомневался, что нагонит меня, давая столько форы…

- А сейчас будет мой не любимый момент, - сказала подруга на этот раз вполне серьёзно.

Егор не спеша накинул пуховик.

- Тебе не нравится, когда мужики куртки надевают? – спросила я.

- Смотри дальше. Вот сейчас… – Словно по команде, как будто видео транслировалось в онлайне, Егор поднял голову вверх и посмотрел прямо на нас. На меня. И неспешно так растянул губы в улыбке. – Меня опять пробрало до мурашей. – Подруга выставила вперёд свои руки, демонстрируя стоявший частоколом пушок.

- Меня тоже. – Я нисколько не лукавила, останавливая видео.

- Так, мне срочно нужно согреться. Тащи сюда бокалы.

В этом вопросе я была солидарна с подругой, только причинно-следственная связь была другая. Сердце грохотало где-то в горле, рассматривая мужское лицо в экране телефона.

- Хорош, чертяга! – дала свою оценку Ленка.

- Ну, не то чтобы страшный, - отмахнулась я, разглядывая нагло ухмыляющееся мужское лицо. – Правда, сейчас фингалом подсвечивает...

- Что?! Ты что ли подредактировала эту мордаху? – Кивнула на телефон.

- Ну а что мне оставалось делать, а? Он же догнал меня за твоим домом, я и убежать-то не успела. В снег повалил. Вот я его и… Калошей приложила.

- Дура ты, Ирка. Нет бы просто дала мужику. И тебе для здоровья, и ему компенсация. Столько терпеть… Нет, ну я всё равно понять не могу, как ты за те полчаса не распознала стояка, а?

- Ты думаешь, я смотрела? Я вообще-то делом занималась…

- Видела я твои дела. Ну хоть лицо ему отполировала. Бусы, кстати, себе оставь. Они тебе явно больше идут.

- Что-то мне подсказывает, что ты и балахон мне подаришь…

- Ну, после ваших брачных игрищ, даже не удивительно. – Ленка на несколько секунд замолчала. - Слушай, а если я Антонине Дмитриевне покажу запись в качестве доказательства, что голубой налёт счищен с её братца пятёрочной насадкой, а? Может, ещё и премию даст?

- Дурында! Давай спать ложиться, у меня завтра тяжёлый день. Надо родителей в саду разнести, да дедку любимому ещё две квартиры показать.

- Слушай, а может по старой схеме?

- Не тот случай, Лен, но спасибо…

***

Утро ворвалось в мою евродвушку в прямом смысле с первыми петухами. Будильник, до этого момента приводящий меня в вертикальное положение стандартным сигналом, сейчас горланил как не в себя. Чуть было не навернулась с дивана, потянувшись за телефоном…

- Ленка, ну ты и зараза! – Подруга что-то промычала в ответ, натягивая одеяло на голову. Принимать воздушные ванны осталась только её загипсованная нога.

- Мам, к нам, что, тётя Лена в гости приехала? – Богдан вышел из комнаты, потирая один заспанный глаз. Второй не трогал по понятным причинам.

- Ага, пусть она спит. Иди ко мне. Давай посмотрим твой глазик. Подними голову повыше. Ну, уже почти всё прошло, - соврала я.

- А мне Марьяна сказала, что настоящего мужчину украшают синяки. – Сын гордо вздёрнул нос.

Я не стала поправлять шестилетнюю Марьяну, состоявшую в романтических отношениях с моим сыном ещё с яслей. А то, не дай Бог, к синяку ещё и шрамы добавятся в качестве дополнительных украшений.

- Марьяна права, Богдаш. А ещё настоящего мужчину украшают чистые ушки и белые зубки. Давай, беги в ванную, будем собираться в садик.

- Давай. – Сын пошлёпал в ванну, подгребая слишком длинными пижамными штанами. Я всегда покупала Богдану одежду на вырост...

Мой маленький настоящий мужчина… Когда он родился, то был полной копией своего отца. Говорят, что таким образом природа позаботилась о беспомощных детках, чтобы с первых дней жизни папа души не чаял в своём чаде… К месяцу нашей совместной жизни в сыне не осталось ни единой чёрточки от Ромы. Видимо, уже тогда он понимал, на кого следует полагаться…

Глава 7

Ни одна квартира Вениамину Ананьевичу так и не понравилась. Думается мне, что после нашей с ним поездки в задубевшем от мороза автобусе к заключительному пункту турне, уже и не понравится.

Надоело… Вот именно сегодня и надоело возить его на своём горбу и исполнять роль мусорного ведра, в которое он производит непрекращающийся сброс грязного семейного белья. Ладно бы ещё гарантия какая-то была, что всё это не зря. А так…

Утренний настрой, нет, не угас, но переродился в какое-то пока ещё молчаливое бешенство. Обычно после такой эмоциональной закупорки меня разрывало в самый неподходящий момент. Если бы сейчас мне под руку попался Егор Дмитриевич с просьбой ему пошептать в трудносливаемые места, то одним фингалом он бы не отделался…

В офис я влетела уже после обеда привычно голодная и злая.

- Всем привет, - буркнула, бросая сумку на свой рабочий стол. Не обращая внимания на более радостные ответные приветствия, я пошла на нашу общую маленькую кухоньку. В холодильник лезть было не за чем, поэтому я просто щёлкнула кнопку на чайнике. Хотя бы закрашенным кипятком себя побалую…

Немного отогревшись и на время обманув желудок, я вернулась обратно в офисное помещение и постаралась влиться в суетливый рабочий процесс. Но не успела занять своё рабочее место, как ко мне подлетела наша новая коллега Ольга – настолько же амбициозная, насколько молодая. Студентка-заочница, выполняющая на данный момент работу «волка». Так мы называли риелторов-новичков, в чьи обязанности входило «выследить» новое объявление о продаже квартиры в интернете и сделать всё возможное и невозможное, чтобы клиент заключил договор именно с нашей компанией. У Ольги уже сейчас неплохо получалось ловить продавашек. А ведь когда-то я была такой же…

- Ир, там о тебе Валерий Юрьевич спрашивался, - сказала Ольга, доедая на ходу бутерброд. Да, когда-то и у меня не было времени на то, чтобы спокойно посидеть и поесть. А сейчас у меня даже еды нет. Какой-то регресс…

- Спасибо, - ответила я немного резче, чем хотела.

Ясное дело, руководитель и собственник риэлтерской компании Этажи решил узнать, как обстоят дела с моим долгоиграющим клиентом. В декабре, наслушавшись от меня баек, он выделил мне небольшую премию. С того момента прошёл почти месяц, а воз и ныне там…

Постучалась, прежде чем открыть дверь.

- Здравствуйте, Валерий Юрьевич.

- Привет, Ирина Александровна. Проходи, присаживайся.

Вроде дружелюбный тон…

Хотя, в этом плане мой руководитель был адекватным мужиком – на пустом месте не ругался. Требовал, да, но и премиями стимулировал.

Свежий курортный загар, джинсы, пиджак, дорогой запах… Валерий Юрьевич был на пятнадцать лет старше меня. И к своим годам построил маленький, но доходный бизнес. А ведь когда-то начинал с работы обычного «волка»…

- Ну что там у нас, Ир?

- Да ничего, Валерий Юрьевич. Съехал, похоже, клиент.

- Ты же помнишь, Ирина Александровна, девиз нашей компании – мы боремся…

- За каждого клиента, - закончила я за него фразу. – Там дохлый номер. Зря только столько времени и денег потратила. – Про последний пункт я специально сказала, чтобы разжалобить шефа.

- Сколько потратила?

- Пятьсот рублей на такси.

- На, вот, держи. – Он достал из кошелька тысячную купюру и протянул её мне.

- Спасибо, - искренне поблагодарила я, вставая.

- Ир, подожди. Я ещё не закончил. - А ведь всё так хорошо начиналось. – Ты же знаешь, что Наталья Павловна на больничном?

- Не, не, не, не!

- Ты не руби сразу-то.

- Я на суточников не пойду, Валерий Юрьевич!

- Да я бы и сам, Ир, только не могу сегодня. Улетаю. Ну не будут же квартиры простаивать. Тем более там клиенты есть. Делов то… Оформишь, заселишь, проверишь, выселишь.

- Нет, у меня ребёнок. А если там что…

- Клиенты нормальные, адекватные, взрослые. Муж с женой.

- Валерий Юрьевич, ну вы же взрослый мужчина, ну какой муж поведёт свою жену в посуточную квартиру, ну…

- Короче, Ирина Александровна, хватит кочевряжиться. Я тебе премию авансом давал? Давал. Ты сделку оформила? Нет. Так что, голуба моя, пока отсутствует Наталья Павловна, суточники на тебе…

Твою мать….

- Так, Ржанов Сергей Дмитриевич, распишитесь вот здесь. И вы, Леонова Марина Андреевна, вот здесь. – Муж с женой, ага. Посмотрела я как будто невзначай паспорт супруга, в графе имя то совершенно другой бабы…

А ведь ещё тогда я чувствовала всеми своими чакрами, что с этими постояльцами получится проблема…

Так оно и вышло.

***

Каждый новый звонок на телефон дробил мои нервы в труху. Уже десять минут кряду я ходила вокруг мобильника, надеясь, что в нецензурно уважаемом мною в девять часов вечера начальстве проснётся совесть. Видимо, на это рассчитывал и Валерий Юрьевич, продолжая долбить динамик телефона…

Через двадцать минут я сдалась.

- Ну и! - рявкнула в трубку. Уж простите, но как есть. В десятом часу ночи мой язык автоматически получал освобождение от субординации.

- Ирина Александровна! - проорал мой начальник, но не зло, нет, а вполне себе дружелюбно, перекрикивая царивший вокруг него праздник.

- Сразу нет! Спокойной ночи, Валерий Юрьевич. Я пошла сына спать укладывать. – Без каких-либо мук совести нажала на отбой. Какие уж тут угрызения совести, если начальству неплохо так отдыхается…

- Богдаш, иди зубки чисти и надевай пижамку.

Да твою ж мать! Телефон зазвонил вновь…

- Да!

- Ирина Александровна. – Быстро же он переобулся а. Уже и веселья в голосе ноль, и музыка динамик не прошивает. – Слушай, я понимаю всё. Был бы в городе, сам бы поехал. Ну не могу я!

Промолчала, заглушая в себе желание проорать – я же говорила!

- Ир, правда, выручи. Съезди разберись. Соседи снизу полицией угрожают, но, думаю, всё мирным путём удастся разрешить.

- И как вы это представляете, Валерий Юрьевич, а?! Я одна в ночи поехала на разборки?