(не)желанный экспонат

Пролог

Ночь была такой же липкой и душной, как совесть иного коллекционера средней руки. Я стояла на балконе пентхауса, откуда открывался вид на мерцающий огнями город – мой личный аквариум с золотыми рыбками, которые иногда слишком увлекаются блеском собственной чешуи. В руке бокал ледяного «Кристалла», во рту – привкус победы после очередного успешно «оживленного» полотна семнадцатого века, которое его владелец уже готов был списать на корм червям. Работа реставратора – это ведь почти некромантия, только вместо плясок с бубном – тончайшие кисти, химикаты с запахом преисподней и ангельское терпение. Ну, и немного цинизма, куда же без него в нашем деле.

Телефон в сумочке вибрировал уже третий раз. Обычно я игнорирую ночные звонки, если только это не пожар в моей мастерской или предложение, от которого не отказываются даже такие прожженные особы, как я. Но этот номер был из разряда «срочно, важно, мир рушится». Мой информатор, Жорж, мелкий торговец антиквариатом с чутьем ищейки и трусостью зайца. Если Жорж бьет в набат посреди ночи, значит, где-то действительно запахло жареным. Очень крупно жареным.

«Кира, детка, ты сидишь? Лучше сядь. Или выпей чего покрепче шампанского», – зашипел его голос в трубке, едва я соизволила ответить.
«Жорж, дорогой, если ты снова пытаешься всучить мне «подлинную» вазу династии Мин, которую слепили в подвале под Одессой, я повешу трубку и забуду твой номер», – лениво протянула я, любуясь игрой света на гранях бокала.
«Да какая ваза, Кира! Ты новости смотрела? Весь арт-мир стоит на ушах, как девственница на первом свидании!»
Новостей я не смотрела. После кропотливой работы над очередным шедевром, который едва не превратился в труху, мне хотелось тишины и пузырьков, а не говорящих голов из ящика.
«И что же там такого, отчего все так перевозбудились? Нашли вторую Мону Лизу? Или Папа Римский объявил всеобщее отпущение грехов для арт-дилеров?» – язвительность так и сочилась из меня. Иногда мне кажется, что это мой защитный механизм. Или просто характер такой, паршивый.

«Хуже, Кира. Гораздо хуже. И… интереснее, – в голосе Жоржа послышался азартный шепоток. – «Черного Лебедя» увели».
Я едва не поперхнулась шампанским. «Черный Лебедь». Легенда. Миф. Одно из тех гипотетических сокровищ, о которых шепчутся в кулуарах аукционов и на закрытых показах. Яйцо Фаберже, которого никто никогда не видел, но существование которого косвенно подтверждалось парой обрывочных записей в архивах Дома Романовых. Якобы последнее, самое загадочное творение великого ювелира, созданное для вдовствующей императрицы Марии Федоровны, но так и не врученное из-за начавшейся революционной смуты. Черный нефрит, россыпь черных бриллиантов, уникальный механизм, изображающий умирающего лебедя из «Лебединого озера». Стоимость? Заоблачная. Немыслимая. Коллекционеры были готовы продать душу дьяволу за один только слух о его местонахождении.

«Жорж, ты не шутишь? – голос мой предательски дрогнул. – Его же… его же не существует».
«Существовало, детка. До сегодняшней ночи. Из частной коллекции Виктора Штерна. Старик, говорят, на грани инфаркта. Коллекция была застрахована на какую-то астрономическую сумму, но «Лебедь»… он был вне всяких оценок. Гвоздь программы. Его тайная гордость».
Виктор Штерн. Старый лис. Миллиардер с репутацией скупого рыцаря и чутьем на уникальные вещи. Его бункер-хранилище считался неприступным, как Форт-Нокс. Если «Черного Лебедя» действительно вынесли оттуда, то это… это работа гения. Или безумца. Или гениального безумца.

Я молчала, переваривая новость. Мозг реставратора мгновенно начал просчитывать варианты: как? Кто? Какие инструменты? Какие уязвимости могли быть в системе Штерна? Это было профессиональное любопытство, почти рефлекс. И, чего уж греха таить, толика восхищения. Дерзко. Очень дерзко.
«И что, никаких следов? Полиция?» – спросила я, уже зная ответ.
«Следов – ноль. Как будто ангелы спустились и унесли. Полиция там, конечно, уже роет носом землю, но ты же понимаешь… Штерн подключил всех. Интерпол, частных сыщиков. Говорят, одного такого уже вызвали, спеца по таким делам. Какой-то… Орлов, кажется. Жесткий тип, бульдог. Если кто и найдет, то он».

Орлов. Фамилия царапнула слух, но тут же вылетела из головы. Мало ли Орловых на свете.
«Спасибо, Жорж, – я постаралась, чтобы голос звучал ровно. – Информация действительно… впечатляет».
«Будь осторожна, Кира, – вдруг серьезно сказал он. – Ты же знаешь, когда пропадает что-то такое ценное, начинают трясти всех, кто хоть как-то связан с этим миром. А у тебя репутация… ну, ты сама знаешь».

Да, я знала. Репутация у меня была еще та. Слишком умная, слишком дерзкая, слишком хорошо разбирающаяся в искусстве подделок и подлинников. Пара-тройка старых историй, где я балансировала на грани, но всегда выходила сухой из воды благодаря связям, удаче и хорошо подвешенному языку. Некоторым это не нравилось. Очень не нравилось.

Я повесила трубку и допила шампанское. Внизу город продолжал жить своей жизнью, не подозревая о буре, которая только что разразилась в узких кругах ценителей прекрасного. «Черный Лебедь». Какая ирония. Прекрасный, недостижимый, а теперь еще и украденный. Станет ли он для кого-то песней триумфа или лебединой песней?

Легкий озноб пробежал по коже, несмотря на теплую ночь. Что-то подсказывало мне, что эта история не обойдет меня стороной. Даже если я буду сидеть тише воды, ниже травы, этот самый «Орлов» или кто-то вроде него рано или поздно постучится в мою дверь. И тогда придется импровизировать. А импровизировать я любила. Особенно когда на кону стояло что-то действительно стоящее. Например, моя свобода. Или… мое сердце, которое я так тщательно прятала за семью замками сарказма и дорогих нарядов.

Я усмехнулась своим мыслям. Сердце. Какая банальность. Впрочем, даже самые прожженные циники иногда способны на глупости.
Главное, чтобы эта глупость не оказалась фатальной.
Ночь обещала быть долгой. И, кажется, не только эта.
А я ведь так не люблю, когда кто-то пытается сделать из меня экспонат. Особенно нежеланный.

Глава 1. Незваный гость в дизайнерском костюме

Утро встретило меня наглой солнечной полосой, пробившейся сквозь щель в тяжелых бархатных шторах моего лофта. Я застонала и натянула шелковое одеяло на голову. Сон был тревожным, рваным, как неудачно отреставрированный гобелен. В нем мелькали черные лебеди, сверкающие бриллиантами, и строгие мужские лица с пронзительными глазами. Кажется, Жорж вчера переборщил с драматизмом, или это я сама себя накрутила. Обычно я сплю как младенец, даже если накануне реанимировала картину, которую эксперты приговорили к сожжению.

Кое-как выбравшись из постели, я добрела до кофемашины, которая уже давно стала моим лучшим другом по утрам. Аромат свежесваренного эспрессо немного привел меня в чувство. Мой лофт – это моя крепость и моя витрина одновременно. Огромное пространство бывшей фабрики, которое я превратила в симбиоз жилой зоны и мастерской. Высоченные потолки, кирпичные стены, часть которых я оставила в первозданном виде, огромные окна, выходящие на тихий переулок в центре города. Здесь соседствовали старинные мольберты и ультрасовременная техника, антикварная мебель и дизайнерские светильники. Хаос? Возможно. Но это был мой, тщательно организованный хаос, в котором каждая вещь знала свое место. Даже разбросанные по полу редкие фолианты по истории искусств или банка с растворителем, забытая у дивана в стиле Людовика XV.

Я налила себе вторую чашку кофе и включила планшет, лениво пролистывая новостные ленты. «Черный Лебедь» был везде. Заголовки кричали о «краже века», «неуловимых похитителях», «бессилии полиции». Фотографии разъяренного Виктора Штерна, похожего на разъяренного бультерьера, которому наступили на хвост, сменялись схемами его якобы неприступного хранилища. Журналисты уже успели окрестить похитителя «Призраком Лувра» или «Фантомом Фаберже». Пафосно, как всегда. Я хмыкнула. Если бы они знали, что большинство громких арт-преступлений совершаются либо по глупости, либо по наводке изнутри, их романтический пыл поубавился бы.

Хотя… эта кража действительно выбивалась из общего ряда. Вынести что-то из бункера Штерна – это не кошелек у зазевавшегося туриста стащить. Там многоуровневая система защиты, датчики движения, тепловизоры, сейсмодатчики, вооруженная до зубов охрана, которая, по слухам, проходила подготовку в каких-то секретных израильских подразделениях. Штерн был параноиком, помноженным на перфекциониста. И тот, кто это провернул, либо обладал информацией, недоступной простым смертным, либо был чертовски удачлив. Или и то, и другое. Мой внутренний аналитик, обычно занятый проблемами пигментов и связующих веществ, с азартом принялся строить версии. Отключить лазерную сетку? Использовать слепые зоны в камерах? Подкупить кого-то из охраны? Слишком банально для такого уровня. Здесь должен был быть какой-то элегантный, почти артистичный ход.

Звонок в дверь прервал мои размышления. Странно. Я никого не ждала. Клиенты обычно предупреждают о визите заранее, а подруги знают, что до полудня я представляю собой малоприятное зрелище, даже если это «полдень» начинается в два часа дня.
Я посмотрела в глазок. На площадке стоял мужчина. Высокий, в идеально сидящем темно-сером костюме, который, казалось, стоил как небольшой остров в Тихом океане. Короткая стрижка, волевой подбородок, глаза… глаза были скрыты за темными очками, но я почему-то сразу почувствовала их цепкий, оценивающий взгляд. Что-то в его фигуре, в том, как он стоял – расслабленно, но в то же время собранно, как пантера перед прыжком, – вызвало у меня смутное беспокойство.

«Кто там?» – спросила я сквозь дверь, стараясь, чтобы голос звучал как можно более равнодушно.
«Марк Орлов, следственный отдел. Мне нужно задать вам несколько вопросов, госпожа Волкова».
Ну вот. Приехали. Моя интуиция меня редко подводит. Этот тот самый «бульдог», о котором вчера шептал Жорж. Только на бульдога он был мало похож. Скорее, на волка. Голодного и очень опасного.

Я на секунду замешкалась, прокручивая в голове варианты. Сделать вид, что меня нет дома? Глупо. Он, наверняка, уже знает, что я здесь. Хамить с порога? Соблазнительно, но может выйти боком. Ладно, Кира, соберись. Игра началась.
Я открыла дверь, изобразив на лице легкое удивление и тщательно скрытое раздражение.
«Госпожа Волкова? – Орлов слегка склонил голову, и его губы тронула едва заметная усмешка. Кажется, мой вид – шелковый халат, растрепанные волосы и чашка с недопитым кофе в руке – его позабавил. – Выглядите… по-домашнему».
«А вы, господин Орлов, выглядите так, будто собираетесь арестовать меня за неуплату налогов или за то, что я пью кофе без галстука, – парировала я, пропуская его в лофт. – Проходите, раз уж пришли. Только не наследите, у меня тут творческий беспорядок, который очень не любит чужого вмешательства».

Он вошел, и пространство вокруг него как будто сжалось. От него пахло дорогим парфюмом с нотками табака и чего-то еще, неуловимо-мужского и слегка хищного. Он снял очки, и я наконец-то увидела его глаза. Серые, холодные, как сталь, и невероятно проницательные. Такие глаза сканируют тебя насквозь, выискивая слабые места и ложь. Неприятное ощущение.
Орлов медленно обвел взглядом мой лофт, его взгляд задержался на нескольких особенно ценных экспонатах – старинной иконе, которую я недавно закончила реставрировать, и паре эскизов неизвестного итальянского мастера эпохи Возрождения, которые я выкупила на одном заштатном аукционе за сущие копейки.
«Впечатляет, – протянул он, наконец. – У вас хороший вкус, госпожа Волкова. И, очевидно, неплохие доходы. Реставрация нынче прибыльное дело?»
«Только если у вас золотые руки и ангельское терпение, господин Орлов, – я улыбнулась своей самой милой и самой фальшивой улыбкой. – И если вы не путаете Рембрандта с Ренуаром, как некоторые… представители власти».

Он усмехнулся, но глаза остались холодными.
«Я здесь не для того, чтобы обсуждать ваши доходы или мои познания в искусстве, хотя, уверяю вас, они достаточно обширны. Меня интересует «Черный Лебедь».
«Ах, эта нашумевшая история, – я картинно всплеснула руками, едва не расплескав остатки кофе. – Весь город только об этом и говорит. Ужасно, просто ужасно. Бедный Виктор Штерн. Говорят, он был так привязан к этому… яйцу».
«Не просто яйцу, госпожа Волкова. К уникальному произведению искусства, стоимость которого исчисляется десятками, если не сотнями миллионов. И которое, по некоторым данным, могли похитить только профессионалы высочайшего класса. Люди, которые знают толк в таких вещах. Люди вроде вас».

Глава 2. Дым без огня (или с огнем?)

После визита Орлова я еще долго не могла прийти в себя. Ходила по лофту из угла в угол, как тигрица в клетке, то и дело бросая злобные взгляды на его визитку, сиротливо лежавшую на антикварном комоде. «Кофе отвратительный»! Да он просто варвар, этот Орлов! Мой эксклюзивный сорт эфиопской арабики, обжаренный по специальному заказу у лучшего бариста города, он назвал «отвратительным»! Это было почти личным оскорблением. Хуже, чем подозрения в краже «Черного Лебедя». Ну, почти.

Яростно отхлебнув остатки того самого «отвратительного» кофе, я попыталась проанализировать ситуацию трезво. Итак, что мы имеем? Громкое похищение, которое всколыхнуло весь арт-мир. Следователь-инквизитор с глазами цвета декабрьского неба и манерами хорошо воспитанного удава, который почему-то решил, что я – ключ к разгадке. Или, как минимум, очень удобная подозреваемая. Моя «интересная» репутация, о которой так деликатно напомнил Орлов, действительно могла сыграть со мной злую шутку. В прошлом были эпизоды, когда я ходила по очень тонкому льду, помогая некоторым не слишком щепетильным коллекционерам обходить острые углы законодательства или идентифицировать подделки, которые могли бы стоить им состояния. Ничего криминального, конечно. Ну, почти ничего. Просто я всегда умела находить лазейки и нестандартные решения. И это, естественно, не добавляло мне очков в глазах блюстителей порядка.

«Нужно что-то делать», – пробормотала я, глядя на свое отражение в огромном венецианском зеркале. Растрепанная, злая, с лихорадочным блеском в глазах. Не самый презентабельный вид для невинной овечки, какой меня, видимо, хотел бы видеть этот Орлов. Хотя, кого я обманываю? Роль невинной овечки мне никогда не шла.

Первым делом я позвонила своему адвокату, Игорю Леонидовичу Пальчикову. Лысеющий, полноватый мужчина с хитрыми глазками и голосом, способным убаюкать даже гремучую змею. Он был мастером своего дела, виртуозно выпутывавшим своих клиентов из самых безнадежных ситуаций.
«Кирочка, солнышко, что стряслось? – его голос сочился медом. – Только не говори, что ты снова решила поиграть в Робин Гуда от искусства».
«Хуже, Игорь Леонидович. Кажется, меня пытаются назначить на роль Мориарти, – я вкратце обрисовала ему ситуацию с «Черным Лебедем» и визитом Орлова.
Пальчиков слушал внимательно, изредка хмыкая.
«Орлов, говоришь? Марк Романович? Да, птица высокого полета. Неприятный тип, очень неприятный. Упертый, как бык, и с чутьем, как у гончей. Если он взялся за дело, то просто так не отстанет. Значит, так, Кирочка. Пока никаких резких движений. Веди себя естественно. Если будут вызывать на допросы – только со мной. Никаких неофициальных бесед, никаких «просто поговорить». И, ради бога, не пытайся вести собственное расследование. Ты же знаешь, чем это обычно заканчивается».
«Но я ничего не делала! – возмутилась я. – Мне нечего скрывать!»
«Детка, в нашем мире у каждого есть что скрывать, – вздохнул Пальчиков. – Даже у самых белоснежных ангелочков. А уж у тебя… Ты же понимаешь. Просто будь умницей. И держи меня в курсе».

Разговор с адвокатом немного успокоил, но зудящее чувство несправедливости и предвкушение неприятностей никуда не делось. Сидеть сложа руки и ждать, пока Орлов найдет или сфабрикует против меня улики? Это было не в моем стиле. Я должна была хотя бы попытаться понять, что происходит. Не ради того, чтобы помочь следствию, боже упаси. А ради собственной безопасности. И, чего уж там, из чистого любопытства.

Я решила начать с самого простого – с Жоржа. Он, как всегда, был на связи.
«Ну что, птичка, долетались твои черные лебеди? Орлов уже навещал?» – его голос был полон сочувствия, смешанного с плохо скрываемым злорадством.
«Навещал, – процедила я. – И оставил после себя ощущение, будто меня обыскали без ордера и с пристрастием. Жорж, мне нужна информация. Все, что ты знаешь об этой краже. Любые слухи, сплетни, догадки. Кто мог это сделать? Кому это выгодно?»
Жорж замолчал на несколько секунд, видимо, взвешивая риски. Он был трусоват, но информацию любил больше, чем собственную безопасность. Особенно если за нее хорошо платили.
«Кира, это очень мутная история. Очень. Штерн был не из тех, кого легко обчистить. Говорят, там работали профи экстра-класса. Ни одной зацепки, ни одного отпечатка. Как будто призраки. Некоторые шепчутся, что это могли быть… ну, ты понимаешь, люди с Востока. У них там свои счеты со Штерном были, старые долги, какие-то темные сделки с артефактами из разграбленных музеев».
«Конкретнее, Жорж. Имена, группировки?»
«Ну, ходят слухи про одну триаду, «Коготь Дракона». Они давно пытались закрепиться на европейском арт-рынке. И «Черный Лебедь» – это такой трофей, который сразу ставит тебя на вершину пищевой цепочки. Но это только слухи, Кира. Никаких доказательств».
«А что насчет самого Штерна? Может, инсценировка? Страховка?»
«Исключено, – уверенно сказал Жорж. – Штерн любил этого «Лебедя» больше денег. Он бы скорее сам себе руку отрубил. Да и страховка, какой бы большой она ни была, не покрыла бы его реальную стоимость. Это была его одержимость. Его Грааль».
«Значит, кто-то очень сильно хотел этого «Лебедя». Или очень сильно хотел насолить Штерну».
«Или и то, и другое, – хмыкнул Жорж. – В нашем мире эти вещи часто идут рука об руку. Слушай, Кира, есть еще одна деталь… странная. За несколько дней до кражи Штерн якобы встречался с каким-то очень таинственным покупателем. Инкогнито. Говорят, обсуждали продажу части коллекции. Может, и «Лебедя» тоже. Но сделка не состоялась. Штерн вспылил, выгнал этого типа. А через пару дней – бац! – кража».
«Кто этот покупатель? Что-нибудь известно?» – мое сердце забилось чаще. Вот это уже было интересно.
«Ничего. Темная лошадка. Говорят, говорил с акцентом, но каким – никто не понял. Был в шляпе, темных очках, как шпион из старого фильма. Штерн после этой встречи был сам не свой. Злой, как черт».

Информация от Жоржа была обрывочной, но она давала пищу для размышлений. Триада? Таинственный покупатель? Это уже вырисовывало какие-то контуры. И это точно было не мое поле деятельности. Я была специалистом по тонкой работе, по нюансам, по восстановлению утраченной красоты. А здесь пахло крупной игрой, международными разборками и большими деньгами. Очень большими.

Глава 3. Под микроскопом и на мушке

Следующие несколько дней прошли в состоянии нервного напряжения, похожего на туго натянутую струну, готовую вот-вот лопнуть. Орлов больше не появлялся на моем пороге и не устраивал ночных преследований, но его незримое присутствие ощущалось повсюду. Я чувствовала себя так, словно живу под микроскопом. Каждый звонок, каждый взгляд прохожего, каждая машина, припаркованная слишком долго у моего дома, вызывали приступ легкой паранойи. Этот тип умел действовать на нервы, даже отсутствуя физически.

Я пыталась сосредоточиться на работе, но мысли то и дело возвращались к «Черному Лебедю» и его последствиям. Пальчиков звонил почти каждый день, монотонным голосом интересуясь, не было ли «новостей» от следствия, и настоятельно рекомендуя «не высовываться». Легко сказать! Когда ты в эпицентре урагана, «не высовываться» – это как советовать рыбе не плавать.

В арт-тусовке тем временем царил настоящий ажиотаж. Кража «Лебедя» стала темой номер один. Обсуждали все: от дерзости похитителей до возможной причастности мафии и даже инопланетян (последнюю версию, конечно, двигали самые эксцентричные представители богемы). Цены на произведения Фаберже, даже самые скромные, мгновенно подскочили. Коллекционеры бросились укреплять системы безопасности своих хранилищ, а страховые компании задрали тарифы до небес. Виктор Штерн, по слухам, слег с сердечным приступом, но быстро пришел в себя и теперь рвал и метал, обещая баснословную награду тому, кто вернет ему «Лебедя» или хотя бы укажет на похитителей. Город превратился в улей, где каждый второй возомнил себя Шерлоком Холмсом.

Я старалась держаться в стороне от этих разговоров, но это было непросто. Мое имя, так или иначе, всплывало в кулуарных беседах. «А что Кира Волкова? Она же спец по таким штучкам», – нет-нет, да и доносилось до меня. Приходилось отшучиваться, демонстрировать полное равнодушие и пить еще больше «Негрони», чтобы заглушить внутреннюю тревогу.

Однажды вечером, когда я уже собиралась закрывать мастерскую, раздался звонок. Незнакомый номер.
«Кира Волкова?» – мужской голос, низкий, с легкой хрипотцой. Явно не Орлов.
«Слушаю вас», – настороженно ответила я.
«У меня есть для вас предложение, от которого, как говорится, не отказываются».
«Я не покупаю пылесосы по телефону и не участвую в сомнительных лотереях», – отрезала я.
Мужчина на том конце провода усмехнулся. «Это не лотерея, госпожа Волкова. Это шанс. Шанс узнать правду о «Черном Лебеде». И, возможно, немного заработать. Очень немного». Последние слова прозвучали с откровенной издевкой.
Сердце пропустило удар. «Кто вы?»
«Скажем так, я тот, кто знает больше, чем полиция и ваш очаровательный следователь Орлов вместе взятые. Если вам интересно, будьте завтра в полдень у старого фонтана в парке «Забвение». Одна. Без хвоста. Если приведете с собой друзей в погонах, разговор не состоится. И, поверьте, вы об этом пожалеете».
И он повесил трубку, не дожидаясь моего ответа.

Я стояла с телефоном в руке, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Парк «Забвение» – старое, заброшенное место на окраине города, с полуразрушенными скульптурами и репутацией пристанища для всяких темных личностей. Идеальное место для тайной встречи. Или для ловушки.
Мой первый порыв был – позвонить Пальчикову. Он бы точно запретил мне туда идти. Сказал бы, что это провокация, что меня хотят подставить или запугать. И он, скорее всего, был бы прав.
Но… что-то в голосе этого незнакомца зацепило меня. Уверенность. Знание. И эта издевательская фраза про «немного заработать». Он явно знал, на какие кнопки нажимать.

А еще была эта невыносимая ситуация с Орловым. Я чувствовала себя дичью, на которую устроили облаву. Может, эта встреча – мой шанс перехватить инициативу? Узнать что-то, что поможет мне обезопасить себя? Или хотя бы понять, в какую игру меня втянули.
Риск? Огромный. Но сидеть сложа руки и ждать, пока Орлов придет за мной с ордером на арест, было еще хуже.
«Черт с ним, – пробормотала я. – Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Или, в моем случае, не спасает свою задницу».

На следующий день, ровно в полдень, я была у старого фонтана. Парк «Забвение» действительно оправдывал свое название. Запустение, тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев и карканьем ворон. Атмосфера была гнетущей, как в фильме ужасов. Я нервно оглядывалась, но вокруг, казалось, не было ни души.
Я надела джинсы, удобные кроссовки, старую кожаную куртку – ничего вызывающего, ничего, что могло бы привлечь лишнее внимание. В сумке – телефон, небольшой газовый баллончик (на всякий случай) и пачка сигарет, хотя я давно не курила. Просто для успокоения нервов.

Прошло минут десять, прежде чем из-за полуразрушенной колоннады появился мужчина. Среднего роста, одет в неприметную темную одежду, на голове кепка, низко надвинутая на глаза. Лица я почти не видела.
«Госпожа Волкова? Рад, что вы решились», – его голос был таким же, как по телефону. Низкий, с хрипотцой.
«Я не люблю, когда мне угрожают, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – И не люблю ходить вокруг да около. Что вам нужно?»
Он усмехнулся. «Прямолинейность – это хорошо. Ценю. Мне нужна ваша помощь, госпожа Волкова. Ваша экспертиза».
«Экспертиза? В чем?»
«В оценке некоторых… артефактов. И, возможно, в их… реставрации».
Я напряглась. «Я не работаю с краденым».
«А кто сказал, что оно краденое? – он сделал шаг ближе. Я инстинктивно отступила. – Скажем так, это вещи с очень сложной историей. И им нужен кто-то, кто умеет обращаться с такими вещами. Кто-то вроде вас».
«Почему я?»
«Потому что у вас репутация лучшей в своем деле. И потому что вы… как бы это сказать… не слишком щепетильны в выборе клиентов. Если цена вопроса вас устроит, конечно». Он снова усмехнулся.
«Я не понимаю, при чем здесь «Черный Лебедь», – я решила пойти ва-банк.
Мужчина на мгновение замолчал. «Скажем так, «Черный Лебедь» – это верхушка айсберга. Очень красивого и очень дорогого айсберга. И тот, кто его заполучил, теперь хочет убедиться в его… подлинности. И, возможно, подготовить к продаже. А для этого нужен специалист вашего уровня».

Глава 4. Между молотом Орлова и наковальней неизвестности

Вернувшись в свой лофт, я первым делом заперла дверь на все замки и задернула шторы, хотя на дворе был еще день. Руки слегка подрагивали, а сердце продолжало отбивать тревожный ритм. Медальон Марии Антуанетты лежал на моем рабочем столе, тускло поблескивая в полумраке мастерской. Он был прекрасен. И смертельно опасен. Как змея в корзинке с фруктами.

Я налила себе щедрую порцию виски – сейчас «Негрони» показался бы мне детской газировкой – и попыталась привести мысли в порядок. Итак, неизвестные, явно связанные с похищением «Черного Лебедя», вышли на меня. Они знали, кто я, где живу, чем занимаюсь. Они знали про Орлова. И они хотели моей «экспертизы». Это слово теперь звучало в моей голове как приговор. Оценить краденое, подготовить к продаже… Это уже не просто балансирование на грани закона. Это прямое соучастие. Тюремный срок, если повезет. Если не повезет – что-то гораздо хуже. Эти люди не производили впечатления тех, кто оставляет свидетелей.

Но что мне оставалось? Отказаться? И ждать «неприятных последствий»? Угроза была недвусмысленной. И я почему-то не сомневалась, что они способны ее исполнить.
Сотрудничать? Стать их марионеткой? Предать все свои принципы, если они у меня еще остались? Перспектива тоже не радовала.

И Орлов. Этот чертов Орлов со своими стальными глазами ищейки. Если он узнает об этом медальоне, о предложении… Он тут же упечет меня за решетку, и никакие доводы о вынужденной ситуации не помогут. Он видел во мне преступницу еще до того, как все это началось. Теперь у него будет железобетонное доказательство.

Я снова посмотрела на медальон. Тончайшая гравировка, искусно подобранные камни… Работа мастера. Я взяла лупу, специальные инструменты. Нужно было убедиться, что это не очередная гениальная подделка, хотя интуиция подсказывала – вещь подлинная. Мои пальцы привычно забегали, глаза внимательно изучали каждую деталь. Да, это он. Тот самый. Легенда. Частичка истории, которая каким-то невероятным образом оказалась в моих руках. И это было одновременно волнующе и ужасающе.

Два дня. У меня было два дня, чтобы принять решение. Два дня, чтобы придумать, как выбраться из этой западни. Или хотя бы попытаться.
Первым делом нужно было что-то сделать с медальоном. Оставлять его здесь, в лофте, было слишком рискованно. Орлов мог нагрянуть с обыском в любой момент. И тогда – конец игры.
У меня был небольшой, очень надежный тайник, о котором не знал никто, даже Пальчиков. Вмонтированный в стену за одним из стеллажей с книгами, замаскированный под обычный кирпич. Я аккуратно завернула медальон в мягкую ткань, положила в герметичный пакет и спрятала его туда. Пусть пока полежит. Может, это даст мне немного времени.

Следующие сорок восемь часов превратились в пытку. Я почти не спала, пила литрами кофе (тот самый, «отвратительный», по мнению Орлова, но сейчас он был мне жизненно необходим) и курила одну сигарету за другой, хотя обещала себе бросить. Мозг лихорадочно искал выход, перебирая варианты, один безумнее другого.
Сбежать? Куда? С моей репутацией и без денег (все мои основные активы были на счетах, которые Орлов мог заморозить в любой момент) я далеко не уеду. Да и эти типы, что вышли на меня, наверняка найдут меня где угодно.
Обратиться в полицию? Рассказать все Орлову? Смешно. Он скорее решит, что я пытаюсь его запутать, свалить вину на мифических «неизвестных». Да и кто мне поверит без доказательств? Медальон – это улика против меня, а не против них.

Я пыталась собрать больше информации о «Черном Лебеде», о Штерне, о возможных группировках, которые могли быть причастны к краже. Обзвонила всех своих старых знакомых в арт-мире, используя самые туманные намеки и завуалированные вопросы. Но все, что я слышала, были те же слухи и домыслы, что и раньше. Ничего конкретного. Стена молчания. Или страха.

На второй день, когда до предполагаемого звонка от «работодателей» оставалось всего несколько часов, я решилась на отчаянный шаг. Я позвонила Орлову. Сама. Его визитка все еще лежала на комоде, как молчаливый упрек.
«Орлов слушает», – его голос был таким же ровным и холодным, как и при нашей первой встрече.
«Это Кира Волкова, – я постаралась, чтобы мой голос не дрожал. – Нам нужно встретиться. Срочно».
На том конце провода повисла пауза. Я почти слышала, как он хмурится.
«Что-то случилось, госпожа Волкова? Вы решили вспомнить что-то важное? Или просто соскучились по моему обществу и отвратительному кофе?» В его голосе слышалась неприкрытая ирония.
«Не острите, Орлов, – отрезала я. – Это серьезно. Я не могу говорить по телефону. Встретимся. Где и когда вам удобно».
Еще одна пауза. «Хорошо. Через час. Кафе «Старый фонарь» на набережной. Знаете такое?»
«Знаю. Буду там».
Я повесила трубку, чувствуя, как сердце бешено колотится. Что я творю? Я иду на встречу с человеком, который считает меня преступницей, чтобы… что? Рассказать ему о предложении, от которого невозможно отказаться? Подставить себя окончательно?
Но у меня был план. Рискованный, безумный, но это был единственный шанс, который я видела. Шанс сыграть на опережение. Или хотя бы попытаться стравить моих преследователей друг с другом.

Кафе «Старый фонарь» было тихим, почти пустынным местом с видом на реку. Орлов уже сидел за столиком у окна, когда я вошла. Все тот же безупречный костюм, все та же аура опасности и уверенности. Он поднял на меня свои стальные глаза, и я снова почувствовала этот неприятный холодок по спине.
«Присаживайтесь, Волкова, – он кивнул на стул напротив. – Кофе? Или что-нибудь покрепче? Судя по вашему виду, вам не помешает».
«Воды, – коротко бросила я. – Без газа».
Официант быстро принес заказ. Я сделала большой глоток, пытаясь успокоить нервы.
«Итак? – Орлов смотрел на меня в упор. – Я весь во внимании. Что за срочность? Надеюсь, вы не собираетесь признаться в похищении «Черного Лебедя»? Это было бы слишком просто».
«Я хочу заключить с вами сделку, Орлов», – сказала я, глядя ему прямо в глаза.
Он усмехнулся. «Сделку? Интересно. И что же вы можете мне предложить, госпожа Волкова? Свою коллекцию подделок? Или секрет вечной молодости, который вы, очевидно, знаете, раз так хорошо выглядите, несмотря на все неприятности?»
Его комплимент, если это был комплимент, прозвучал как очередная издевка. Но я не собиралась поддаваться на провокации.
«Я могу дать вам информацию, Орлов. Информацию, которая поможет вам найти «Черного Лебедя» и тех, кто его украл».
Он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. «И что же вы хотите взамен? Иммунитет? Снятие всех подозрений? Закрытие старых дел?»
«Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое, – твердо сказала я. – Чтобы вы прекратили эту охоту на ведьм. Я не причастна к этой краже. И я готова помочь вам это доказать. Но при одном условии».
«Каком же?» – в его глазах мелькнул интерес.
«Вы будете действовать по моим правилам. Хотя бы частично. Вы не будете вмешиваться, пока я не скажу. И вы будете мне доверять. Хотя бы немного».
Орлов рассмеялся. Громко, от души. Так, что несколько посетителей за соседними столиками обернулись.
«Доверять вам, Волкова? После всего, что я о вас знаю? Это самая смешная шутка, которую я слышал за последнее время. Вы же патологическая лгунья и аферистка высшей пробы. Как я могу вам доверять?»
«Потому что у вас нет выбора, Орлов, – я наклонилась к нему через стол, понизив голос. – Потому что те люди, которые украли «Лебедя», вышли на меня. Они хотят, чтобы я на них работала. И они не из тех, кто принимает отказы. Если вы сейчас начнете действовать по-своему, вы их спугнете. И тогда вы не найдете ни «Лебедя», ни их самих. А я… я, скорее всего, окажусь на дне этой реки». Я кивнула на темную воду за окном.