(не)голливудская история, или Однажды в Калифорнии

Пролог

Серхио Моралез, ещё неделю назад — сын одного из виднейших плантаторов Мериды, а сегодня — бездомный эмигрант, затерявшийся на просторах Беверли Хиллз, поставил на стол полупустой стакан из-под пива и откинулся на стуле.

Деньги заканчивались, и Серхио понимал, что на вторую кружку ему уже не хватит, а сидеть в баре предстояло ещё долго — до тех пор, пока в половине двенадцатого не закончится основная часть шоу и не настанет его очередь — занять «эфир» до утра. Таков был принцип бара «Palm Springs» — только живая музыка. И Серхио такой принцип оказался весьма кстати, потому что это было единственное место, где без лишних вопросов взяли на работу человека без резюме и рекомендаций, да к тому же готового работать только после полуночи.

Серхио неплохо играл на гитаре, хотя если бы ещё пару месяцев назад кто-то сказал ему, что он будет зарабатывать этим себе на жизнь, Серхио рассмеялся бы шутнику в лицо.

В свои двадцать пять лет Серхио никогда не работал больше четырёх часов в день, да и эти четыре, если признаться себе совсем уж честно, проходили не слишком напряжённо — в директорском кабинете компании отца.

Всё изменилось довольно быстро — куда быстрее, чем хотелось бы Серхио. Небольшая интрижка стала причиной скандала не только в доме благородного дона Моралеза, но и в семье Риккардо Васкеса, без которого не обходилась ни одна сделка по сбыту полотна. Кто же мог знать, что Вероника Васкес окажется не только смазливой как куклка, но и такой же пустоголовой, и всё своё грязное бельё вывалит отцу…

Педро Моралез, отец Серхио, был человеком понимающим. Понимающим ровно настолько, чтобы не пристрелить родного сына, в лучших традициях любовного романа лишившего чести дочку его любимого партнёра. Впрочем, скрепя сердце, Педро может, и смог бы ему это простить. Разве что заставил бы жениться, но супружество дело наживное и ни к чему не обязывающее. Однако обиженная Вероника заняла твёрдую позу и отказалась идти на компромисс, так что, дав своему чаду подзатыльник, сеньор Моралез спешно обеспечил ему работу в Нью-Йорке — без вопросов и лишних разговоров.

Подзатыльники Серхио не любил. Также, как не любил он Нью-Йорк, где по его представлениям было слишком холодно, чтобы жить человеческой жизнью. Об этом он думал всё время, наблюдая, как добрая донна Розалия, причитая, собирает его вещи, а затем всю дорогу в аэропорт. В аэропорту же решение пришло к нему само собой — увидев, как стоявший рядом с ним в очереди на регистрацию пожилой метис кладёт билеты на стойку и наклоняется, чтобы достать из сумки документы, он спешно поменял их местами со своими и проскочил зелёный коридор раньше, чем кто-либо успел разобраться в ситуации.

Серхио положился на удачу и, как ему показалось тогда, не прогадал — теперь он летел в Лос-Анджелес, где даже в ноябре светит солнце. Не учёл Серхио разве что одного — в Лос-Анжелесе его никто не ждал. В Лос-Анжелесе он больше не был сыном дона Моралеза, а был одним из многих беженцев из Мексики, приехавших в поисках лучшей жизни.

В кармане у Серхио было около двухсот долларов, и он потратил половину из них на такси в первый же день своего пребывания в городе. Затем ознакомился с ценами на проживание в отелях и уже потянулся было за платиновой кредиткой дона Моралеза, когда понял, что если продолжит её доставать и, более того, вставит в терминал, его вольная жизнь закончится моментально и, скорее всего, уже к вечеру его всё-таки доставят в Нью-Йорк.

Серхио поспешно убрал руку в карман и ушёл из отеля, не обращая внимания на презрительный взгляд администратора. Серхио было плевать. Первая ночёвка под мостом даже показалась ему романтичной.

Со второй дело обстояло немного хуже — к тому времени в кармане у Серхио было уже не двести, и даже не сто долларов, а шестьдесят пять. Ни одна фирма в городе не нуждалась в услугах человека, который ничего не мог сказать об опыте работы, но претендовал на должности топ-менеджеров. Бесперспективность поисков, впрочем, Серхио понял довольно быстро и решил снизить планку — но никому не требовались также ни координаторы, ни управляющие, ни даже менеджеры по продажам.

На третий день дело пошло ещё хуже, потому что джинсы Серхио украсила солидных размеров дыра пониже задницы, а чемоданы таинственным образом исчезли. Более или менее серьёзные заведения вовсе отказывались теперь вести с ним разговор, хотя Серхио был уверен, что подобный имидж только на руку обитателям предместий Голливуда.

На четвёртый день, имея в кармане двадцать пять долларов и уже две дыры на джинсах, Серхио нашёл агента, который предлагал ему сняться в рекламе. Он пришёл на место съемок в назначенное время и обнаружил, что помимо оператора его ждёт двухметровый квадратный траходром и грудастая блондинка с подержанным лицом. Серхио не стал спрашивать, что они собираются рекламировать. Он не то, чтобы не любил блондинок… Скорее ему не понравился матрас. И он ушёл молча, напоследок заехав ни в чём неповинному оператору по лицу и разбив ему объектив.

На ночь Серхио решил сменить место ночёвки и не зря — другому бездомному, ночевавшему под его мостом, тоже начистили объектив той же ночью.

Серхио был уверен, что удача всегда на его стороне, и всё же к середине пятого дня он был вынужден признаться себе, что эта капризная дама, видимо, улетела на самолёте в Нью-Йорк вместо него. Отчаяние приближалось неумолимо, когда фортуна скинула карты на стол, и Серхио повезло целых два раза: в первый раз, когда ему назначили испытательный срок в качестве инструктора по картингу. Второй — когда тем же вечером менеджер «Palm Springs» дал добро на его первое выступление.

Изрядно потрёпанный к тому времени Серхио вздохнул с облегчением, однако, узнав размеры своих первых гонораров, был неприятно поражён. В его представлении денег, которые ему собирались платить за неделю работы в две смены — днём на пляже и ночью в баре — едва хватило бы на один полноценный ужин, и уж точно не хватило бы на оплату жилья.

Глава 1

— Джесси, Джесси, стоп!

Дженнифер торопливо соскочила с режиссёрского кресла и подбежала к съемочной площадке, яростно размахивая руками.

Джессика Харрис была одной из самых нелюбимых её моделей — и не только потому, что второй месяц тянула денежки из Пауэра, отрабатывая пухлыми губками и круглой, как арбуз, попкой. Джессика была тем самым тяжёлым случаем блондинки с Беверли Хиллз, когда пластика не помогает, потому что пластику мозга пока ещё не научился делать ни один хирург.

— Джесси, я понимаю, что это не Шекспир… Но пожалуйста, постарайся не улыбаться, когда рассматриваешь свою обгорелую задницу. Ты улыбаешься во второй части, когда купишь «Sun&Shine», это же так просто.

— Не могу! — Джессика отбросила в сторону фальшивую коробочку с «обычным лосьоном» и надула губки, а затем повернулась к Дженнифер и гордо вскинула голову, — это смешно, Дженнифер, разве ты сама не видишь?

Дженнифер кисло улыбнулась. Она-то как раз всё видела отлично.

— Джесси, ну представь, что тебя только что бросили… Представь, что скажет Джеймс, когда увидит тебя с обгоревшими плечами.

Глаза Джессики расширились.

— Джеймс… — выдохнула она.

— Отлично! На площадку, снимаем!

— Да нет, Дженнифер! Я обещала Джеймсу приехать в Литл Сквер к шести!

Обе синхронно посмотрели на часы.

— Дженнифер, ты же меня простишь? — Джессика снова надула губки и протянула руки с длинными красными ноготками, но Дженнифер ловко увернулась от объятий.

— Мне-то что… Это Пауэр завалит проект. Если он скажет, что тебе важнее быть там, то мне плевать. Звони.

Джессика тут же бросилась набирать номер и, обменявшись с Пауэром всего парой фраз, протянула трубку Дженнифер.

— Да, я, — Дженнифер отошла в сторону на несколько шагов и прикрыла трубку рукой, — Джеймс, да хоть групповушку устраивайте в своем Литл Сквер. Просто хочу, чтобы ты понял, что у меня почасовая оплата. Да, и это последний ролик, который я снимаю с твоей блондинкой. Уж лучше гонзо с вьетнамцами, чем такой Голливуд.

— Расслабься, — Джеймс на другом конце линии явно пребывал в отличном расположении духа, — другой ролик и не потребуется. Ты же знаешь, два месяца мой предел.

— Надеюсь, следующая будет умнее хотя бы на грамм, или я найду нового продюсера. И это не шутки, Джеймс.

— Что ты… Ведёшь себя как капризная принцесска, Дженнифер. Скоро будешь просить белый кожаный диван во всех отелях, где тебе приходится жить.

Дженнифер собиралась ответить, но не успела, потому что Пауэр, напрочь забывший о первой половине фразы, уже продолжал:

— Кстати, насчёт групповушки — идея мне понравилась. Не хочешь присоединиться?

Дженнифер мрачно покосилась на Джессику.

— Если ты надеешься меня смутить, то опоздал лет на десять. С крокодилом и то приятнее, чем с тобой.

— Новые фантазии, — Джеймс хмыкнул, — не знал, что тебя потянуло на зоо, но если что, я всегда готов поддержать… крокодила.

— Пошёл ты, — Дженнифер нажала отбой, не желая слушать дальше. Повернулась к Джессике и протянула ей телефон, — всё в порядке. Продолжим завтра в три.

— О, Дженнифер… — протянула девушка тут же, — завтра в три у меня массаж.

— Мне по барабану, Джесси, — Дженнифер вложила телефон в её руку и загнула маленькие пальчики, — я буду тут завтра с трёх до пяти. А со мной вместе оператор и вся команда. И если тебя не будет, мы все будем знать, кто сорвал съемки. Удачно повеселиться.

Дженнифер развернулась и вышла в коридор, ведущий к небольшому балкончику, выходящему во внутренний двор. Солнце всё ещё палило нещадно, но Дженнифер предчувствовала, что ещё час — и с моря подует свежий ветер, неся с собой долгожданную прохладу. Она упала на шезлонг, стоящий поодаль, и, достав из кармана смятую пачку сигарет, закурила.

Дженнифер зажмурилась, наслаждаясь последними солнечными лучами, ласкавшими веки. Нервы плясали джигу после каждого дня таких съёмок.

«Может и правда заняться травести-шоу? — подумала она. — По крайней мере, там не будет блондинок…»

— Дженнифер, — услышала она сзади знакомый голос Майка О’Харли, оператора, который так же влип во всё это рекламное дерьмо, как и она сама. Разница была, пожалуй, лишь в том, что у Майкла имелись жена и двое детей, и он давно уже не думал о том, чтобы снимать что-либо серьёзное: только о том, как оплатить счета и порадовать семью подарками на Рождество.

— Да, — Дженнифер лениво повернула голову и приоткрыла один глаз.

— Мы так не успеем до конца недели. А я не хотел бы работать в выходные.

Дженнифер хмыкнула.

— Что ты предлагаешь? Мне переодеться в Джессику и сыграть её обгоревшей после пляжа? Прости, но мне не идёт бикини.

— У нас же ещё вторая часть горит. Пусть Пауэр развлекается со своей куколкой, мы можем пока доснять остальное.

— Вторая часть? — Дженнифер выпрямилась и села. Со всей морокой с любимицей Пауэра она порядком забыла о том, что нужно снять ещё и женский вариант рекламы — тот, где вместо пышногрудой красотки будет загорелый мачо, — а на вторую часть Пауэр тоже нашёл нам звезду?

— Нет, — Майкл хмыкнул и сделал театральную паузу, — он сказал, это по твоей части.

Дженнифер красочно и витиевато выругалась.

— Да-да, — подтвердил Майкл, — я тоже давно думаю послать его нахер и уехать жить на Аляску.

— Вторая часть, — задумчиво произнесла Дженнифер, — вообще-то у меня есть идея, кого я хотела бы… снять. Надо только его найти.

Дженнифер встала и хлопнула Майкла по плечу.

— Подготовь аппаратуру, начнём прямо с утра.

***

К удивлению Дженнифер, никто в клубе не мог ответить на вопрос, где живёт мексиканец по имени Серхио.

Дженнифер опросила официанток, уборщиц и даже девочек, которые развлекали клиентов, но мексиканец оставался каким-то подобием мстителя в маске — приходил незадолго до начала выступления, выкуривал одну сигарету и ни с кем не общался. Наутро забирал у менеджера деньги и уходил так же молча, не говоря, откуда и куда. Только смотрел всё время в сторону блондинки за стойкой — профессиональной тусовщицы по имени Адриана, которая ошивалась в баре большую часть недели.

Глава 2

Серхио вышел из бара не позже семи, едва успев выпить чашку кофе и напроситься в душевую в одной из гримёрок, но потом почти час проплутал по улицам в поисках адреса, указанного на визитке, а когда приехал на место, обнаружил, что это лишь адрес офиса.

Пришлось долго объяснять улыбчивой секретарше кто он такой и зачем ему понадобилась Дженнифер Лоусон. В конце концов, он просто отобрал у девушки телефон и набрал номер, указанный на визитке.

— Мисс Лоусон?

На другом конце линии раздалось сонное: «Да».

— Мы с вами встречались вчера вечером, помните?

В трубке повисла долгая пауза. Серхио уже начинал злиться, потому что, судя по всему, продюсерша ещё и забыла о том, кого и куда пригласила.

— А… мексиканец. Да. Ещё только восемь утра.

— Я заметил, мисс Лоусон, — процедил Серхио сквозь зубы, — вы оставили адрес офиса, но не съемочной площадки. А ваша девушка…

— Да, решите это с Мирандой.

— Ваша девушка не может понять, чего я хочу.

Дженнифер на другом конце линии тихонько хрюкнула.

— А вы говорите помедленнее. Она из Миннесоты.

Серхио не ответил, и Дженнифер вздохнула.

— Ладно, ждите там, я сейчас подъеду.

Серхио повесил трубку и стал ждать, разглядывая фотографии живописных местечек и актёров старого Голливуда, развешанные по стенам.

Миранда, обнаружившая, что парень, искавший начальницу, не проходимец, а в самом деле модель, потеплела и предложила ему кофе с бутербродами. Серхио согласился на предложение с удовольствием, — он почти две недели не ел в такой тихой и уютной обстановке. В офисе у Лоусон было тихо, только слабо тикали часы на стене. «Слишком респектабельно для порностудии», — подумал Серхио и уснул.

Проснулся он от того, что его трясли за плечо, а когда открыл глаза, увидел перед собой лицо давешней продюсерши: неимоверно худое, но при этом довольно приятное и, несмотря на сведённые к носу узкие полоски бровей, искрившееся насмешливым теплом. Будто Лоусон постоянно хотела рассмеяться, но сдерживала себя. На высоких скулах виднелись слабые контуры веснушек — будто их выводили, но то ли слишком давно, то ли недостаточно тщательно.

Увидев, что мексиканец открывает глаза, Дженнифер отодвинулась и скрестила руки на груди.

— Тут не гостиница, — заметила она жестко, хотя тень усмешки так никуда и не делась с её лица. — И если уж ты не собирался вставать в такую рань, то мог бы и меня не будить.

— Простите, — Серхио протёр глаза, — мис Лоусон.

— Дженнифер и на «ты».

Серхио хмыкнул и невольно улыбнулся. Лоусон ему нравилась, хотя Серхио и не мог бы сказать, чем именно. Пожалуй, той самой несбывшейся улыбкой, которую Серхио вдруг захотелось всё-таки вытащить, вытянуть из нее, чтобы украсить её лицо.

— Серхио.

— Я в курсе. Мне сказали в баре, — Дженнифер посмотрела на часы, — уже без пяти девять. Если не начнём вовремя, рискуем не уложиться до следующих съемок.

Серхио кивнул и встал. Дженнифер направилась к выходу, и Серхио молча последовал за ней. Подходя к разбитому Ягуару, он присвистнул и провёл пальцами по крылу.

— Времени нет починить, — поморщилась Дженнифер, отвечая на невысказанный вопрос, — давай, залезай. Хотя нет, стой, — она придирчиво осмотрела Серхио со всех сторон, залезла на заднее сиденье и, вытащив оттуда журнал, протянула мексиканцу, — подстели, а то я кресла в жизни не отмою.

Серхио хотел было ответить, но не успел, потому что Лоусон уже скрылась в салоне.

Мексиканец молча открыл дверцу, расстелил журнал и сел на него. Всякое желание разговаривать пропало. Для Лоусон он был просто бездомным мексиканцем, как и для всех, с кем успел познакомиться в этом городе. Серхио был слишком горд, чтобы кого-то разубеждать.

Минут пятнадцать они петляли по улицам, а затем остановились у закрытого пляжа. Лоусон махнула рукой охранникам, и ворота тут же открылись, пропуская Ягуар.

Дженнифер вышла из машины, и Серхио последовал за ней.

— Куртку снимай, — бросила Дженнифер через плечо, пока они спускались к морю по извилистой дорожке, с двух сторон ограненной тропическими растениями. Оглянулась она только, когда дорожка вывела их на небольшую площадку с двумя шезлонгами и одним зонтом. Камера стояла в сторонке, и рядом с ней копошился ещё один калифорниец.

Серхио невольно поёжился — заниматься сексом на шезлонге он пробовал, и было это ужасно неудобно.

— Футболку тоже.

Дженнифер снова отвернулась и, отойдя в сторону, принялась обсуждать какие-то технические детали с оператором.

Серхио снял футболку и повесил её вместе с курткой на заграждение в сторонке от площадки. Несмотря на шезлонги, это место нравилось ему куда больше, чем-то, куда он попал в прошлый раз.

— Джинсы оставлять? — крикнул он.

Дженнифер обернулась, скептически наклонила голову и подошла поближе. Затем взялась за означенный предмет одежды с двух сторон и рванула вниз.

— Вот так, — сказала она, когда джинсы Серхио съехали сантиметров на пять, открывая красивые косточки на бёдрах, обтянутые загорелой кожей.

От этой неожиданной наглости, от опасной близости красивой женщины, дыхание которой Серхио почти ощущал на своей щеке, содержимое джинсов напряглось и потянулось к солнцу.

От Дженнифер этот манёвр не укрылся и, окинув образовавшийся бугорок любопытным взглядом, она посмотрела Серхио в глаза.

— Да ты у нас горячая штучка, — сказала она с усмешкой.

— Как огонь, —Серхио улыбнулся. Ему непреодолимо захотелось вцепиться в тонкие плечи наглой киношницы и притиснуть её вплотную, так, чтобы та ощутила собственным телом, какой эффект производит.

Дженнифер резко отстранилась, но, даже отходя назад, продолжала смотреть на Серхио, и теперь мексиканец был уверен, что эта самая спрятанная улыбка опасно близка к тому, чтобы выйти на поверхность. Она уже искрилась в серо-зелёных, как морские водоросли, глазах, и оставалось только чуть-чуть потянуть, чтобы увидеть её целиком.

Глава 4

Серхио постепенно осваивался в особняке Дженнифер.

Наутро первым делом он принял душ и, потягиваясь, вышел во двор — естественно, в одном полотенце.

Всё так же потягиваясь, подобрался к бортику бассейна и нырнул.

Вода была ослепительно холодной, настолько, что заныли косточки. Куда холоднее, чем в океане, и намного прозрачнее.

Серхио сделал под водой полный круг и, вернувшись на точку старта, вынырнул, отплёвываясь и потирая глаза.

Как только он протёр их достаточно, чтобы открыть, Серхио поднял взгляд над бортиком и увидел Лоусон.

Дженнифер стояла в шортах и купальнике, сложив руки на груди.

— Доброе утро, — Серхио улыбнулся во весь рот.

— Я, кажется, сказала, что твоё присутствие в доме не должно быть заметно.

Серхио поднял бровь. Желание дёрнуть брюзгу за ногу и стащить в воду было внезапным и почти непреодолимым.

И всё же Серхио лишь подтянулся на руках и вылез из воды.

— Ты вредина, Дженнифер. Если бы это был мой дом, я бы тебе не только купаться разрешал, но и на руках носил.

Серхио снова закутался в полотенце и рухнул в плетёное кресло, которое под его весом скрипнуло и покачнулось.

— Наверное, поэтому у тебя и нет дома.

Серхио промолчал. Он рассматривал насупленную фигуру с опущенными плечами. Даже в таком виде Дженнифер была симпатичной. Смешной, как обиженный цыпленок… но симпатичной.

— Дженнифер, составь мне график, когда я могу выходить из комнаты, — попросил он почти всерьёз.

Дженнифер подняла бровь.

— Отличная мысль. Я попрошу Миранду ознакомить тебя…

Серхио с глухим рыком вскочил с места и рванулся к ней, чтобы попросту притянуть к себе и заставить заткнуться. В десятке сантиметров от цели он согнулся пополам от боли, пронзившей промежность, и выругался сквозь зубы.

— Ничего личного, приятель. Но если ты ещё не понял, ты не нарушаешь моё личное пространство без моего на то желания.

— Чёрт!

Серхио кое-как разогнулся и упрямо уставился на нанимательицу.

— Я тебе не зверушка, чтобы меня дрессировать!

— А я тебе не девка из бара, чтобы меня лапать.

Серхио промолчал.

Дженнифер прошла мимо него и уселась в другое кресло. Взяла со стола телефон и позвонила — видимо, Урсуле. Судя по тому, что она просила принести чай на двоих, Лоусон всё же не злилась, так что Серхио только скрипнул зубами и сел в соседнее кресло.

Дженнифер положила трубку и посмотрела на него.

— У меня есть полчаса. Мы как раз могли бы обсудить, что ты собираешься делать дальше.

— Как можно жить на Беверли Хиллз и быть такой занудой? — перебил её Серхио.

— Я не… Во-первых, я не зануда. Во-вторых, я не обязана с тобой объясняться. В-третьих, это не имеет отношения к нашему разговору.

Серхио пожал плечами.

— Я намерен поехать в магазин за сносными шмотками.

— Дельная мысль. Сколько тебе дать?

Серхио поднял бровь.

— Мы, кажется, договаривались о жилье, а не о деньгах.

— Ну, не то, чтобы я хотела видеть тебя одетым, но всё же думаю — твой шопинг в моих интересах.

Серхио фыркнул. Потом подумал и сказал:

— Дай пару штук. Верну, как заработаю.

Дженнифер присвистнула.

— Нормальные запросы.

Серхио пожал плечами.

— Не хочешь, не давай.

Дженнифер залезла в карман и извлекла несколько мятых сотенных банкнот.

— Налички больше нет. В городе сниму.

Серхио посмотрел на купюры, потом на Дженнифер.

— Не надо. Я пошутил.

— Не беси, а? Бери, и вернёмся к делу. Чем ты собираешься заниматься?

Серхио повёл плечами и насупился.

— Не знаю, — сказал он после долгого молчания, — здесь как-то не очень с работой для мексиканцев. Тем более без документов.

— Я могу подыскать что-нибудь у нас. Но ни на что серьёзное не рассчитывай. Пока я тебя не знаю, поручиться не смогу.

Серхио повёл плечами. Подумал и сказал:

— Вообще-то, мне нравится играть на гитаре.

Дженнифер фыркнула.

— Только не думай, что я стану делать из тебя звезду. Тут таких вагон и маленькая тележка.

— Слушай, такая симпатичная и такая злая, почему?

Дженнифер открыла рот, подумала, фыркнула и закрыла.

— Я в офис. Если хочешь, подброшу. На первый раз.

— Спасибо, — буркнул Серхио и, не дожидаясь чая, встал и пошёл одеваться.

Он снова встретил Дженнифер у гаража. Та стояла, задумчиво тыкая пальцем в большую вмятину на крыле Ягуара.

— Так и не отогнала? — спросил Серхио, останавливаясь рядом.

— Когда бы, — хмыкнула Дженнифер и, нажав на пульте кнопку отключения сигнализации, кивнула Серхио на автомобиль, — садись.

— А хочешь — выправлю? — предложил Серхио, не двигаясь с места, — я знаю один способ.

Дженнифер снова фыркнула.

— Вот ещё. Я механиков-то к ней незнакомых не подпускаю, ещё не хватало пустить мексиканца с самомнением как у бизона.

Серхио молча отвернулся и пошёл к машине.

Лоусон оказалась на удивление противной соседкой. Впрочем, не настолько противной, чтобы предпочесть ночёвку на улице езде в её раритетном автомобиле.

— Сиденье не испачкай! — нагнал его остерегающий крик из-за спины.

Сделав вид, что ничего не слышит, Серхио забрался в машину и старательно поелозил грязными джинсами по драгоценной обивке, от чего Лоусон в отдалении взвыла.

Серхио откинулся на спинку, не обращая на неё никакого внимания, зажмурился и представил Дженнифер распростёртой перед ним на широкой кровати. Кожу Дженнифер бесподобно оттенял шёлк цвета брызгов шампанского. А когда рука Серхио двигалась по её спине, она прогибалась так сладко, и не тени этого отвратительного гонора не было в её движениях, только бесконечное желание.

Мотор тихонько заурчал, и Ягуар тронулся с места.

***

— Дрянь! — выдохнула Дженнифер, когда Серхио вышел из машины.

Серхио обернулся и увидел на бежевом сиденье россыпь чёрных следов.

Глава 5

За две недели Серхио выявил закономерность: к Дженнифер не стоило подходить до завтрака и не стоило попадаться ей на глаза перед работой.

Работала Дженнифер каждый день, включая выходные, хотя Серхио не очень-то понимал, что может делать режиссёр в офисе каждый день.

Вставать рано она не любила, но всё же пыталась. И хотя, очевидно, никто не нормировал её рабочий день, Дженнифер всё равно наотрез отказывалась задержаться дома до обеда или уйти с работы пораньше.

Зато, подгадав время, вполне можно было напроситься вместе с ней в центр, а затем при желании отобрать у неё машину и остаток дня провести на колёсах. Дженнифер к своей «кошечке» относиась с трепетом и могла несколько минут переживать из-за пятнышка на капоте, которое стиралось одним движением тряпки. Однако, после того, как Серхио в первый же день вернул машину не только выправленной, но и тщательно отмытой изнутри и снаружи, внезапно потеплела — Серхио показалось даже, что на неё это подействовало сильнее, чем тот самый хороший секс. Серхио же всегда отлично улавливал, что именно нравится собеседнице или партнёрше, потому каждый раз следил, чтобы Ягуар вернулся к владелице с иголочки.

По утрам Дженнифер всегда была злой, и проситься за руль было бесполезно. Зато вечером, даже если Серхио не брал машину на день, легко и без возражений усаживалась на пассажирское место — за день она уставала так, что ей было всё равно.

И вот тут, как быстро понял мексиканец, с Дженнифер можно было творить что угодно. В принципе он подозревал, что можно было бы даже трахнуть её прямо в машине, и Дженнифер не сказала бы и слова против, но это было не интересно — секс был классным, но Серхио нравилось просто наблюдать за Дженнифер, пытаться разговорить её и даже просто злить.

Злая Дженнифер ему нравилась особенно. Она походила в такие минуты на маленького обиженного мопса, разрывающегося от лая. Мопс, правда, мог и укусить — но тут уж надо было знать, когда пора остановиться.

Дженнифер жила достаточно замкнутой, по меркам Серхио, жизнью. Раз в неделю, по пятницам, она выбиралась на какие-то тусовки, откуда приходила истончившейся как привидение и в меру пьяной, но куда самого Серхио не звала.

Все остальные вечера, если они были свободны от работы, Дженнифер валялась на диване и смотрела старые фильмы — у неё было некое подобие библиотеки с VHS-кассетами, и когда Серхио спросил, почему не хранить всё это на флешке, Дженнифер так обиделась, что Серхио решил больше эту тему не заводить.

За то время, пока Серхио жил в особняке, в гости к Дженнифер никто не приходил ни разу. Звонили тоже не часто и в основном на мобильный — как правило, по работе, но иногда звонил и её оператор — Майкл.

Ещё звонил какой-то неведомый Джеймс, разговоры Дженнифер с которым Серхио неизменно раздражали, и не только тем, что тон Дженнифер из обычного делового в таких случаях превращался в заискивающий, но и теми обрывками фраз, которые Серхио успевал расслышать с другой стороны.

Джеймс всегда кричал. Ему не нравилось, с какой скоростью Дженнифер работает, и какие ролики у неё получаются. Не нравились актёры, которых выбирала Дженнифер, музыка, которую она подбирала, и сценарии, которые, в сущности, писала вообще не Дженнифер — их присылал, похоже, сам Джеймс, — но в плохом качестве которых всё равно была виновата Лоусон. После таких разговоров Дженнифер подолгу бывала молчаливой и раздражительной. До определённого момента Серхио был уверен, что Джеймс — шеф Лоусон, и как-то, когда их разговор, по обыкновению выбивший Дженнифер из колеи, пришёлся на их совместную ночь с Серхио, Серхио не выдержал и спросил:

— Почему не сменить работу? В Голливуде что, нет других кинокомпаний?

Дженнифер посмотрела на него непонимающе.

— Твой шеф — псих. Он скоро обвинит тебя в том, что в Калифорнии не идёт снег.

Тут, наконец, до Дженнифер дошло.

— Ты про Джеймса? С чего ты взял, что он мой шеф?

— Он на тебя постоянно орёт.

— Орёт? — Дженнифер подняла брови, — ну, мне казалось, мы просто болтаем. Он довольно… импульсивный. И… он не мой шеф. Просто партнёр. Мы вместе начинали, а теперь он часто даёт мне работу, предоставляет место для съемок… Он продюсер, но я бы не сказала, что продюсер в кино — это шеф для режиссёра. Мы даже не всегда работаем вместе.

— Ну-ну, — Серхио хмыкнул. Мексиканец лежал на кровати, раскинувшись на подушках. Голова Дженнифер лежала у него на животе. В минуты после секса Дженнифер обычно ненадолго становилась спокойной и молчаливой, но звонок Джеймса нарушил это привычное равновесие, — мне казалось, друзья должны поддерживать друзей.

— Да брось, ты что, никогда не переругиваешься с другими парнями?

— Я — переругиваюсь, — согласился Серхио, — но если на меня наезжают, а отвечаю им тем же.

— Я тоже отвечаю.

— Выглядит немного иначе.

— Слушай, мексиканец…

Серхио понял, что Дженнифер начинает заводиться — когда она придумывала Серхио всякие уничижительные клички, это всегда означало, что разговор пора сворачивать.

Серхио потянул любовницу к себе и, перевернув так, чтобы Дженнифер теперь лежала грудью у него на груди, поцеловал.

— Давай лучше трахаться, — сказал он.

Дженнифер промолчала и перекатилась на спину, что могло значить как согласие, так и отказ, но Серхио, как обычно, был оптимистом.

Он наклонился над Дженнифер низко-низко, так что их лица оказались вплотную друг к другу, и обвёл языком её губы, а потом, как только Дженнифер потянулась за продолжением, скользнул губами вниз и прошёлся поцелуями по её шее.

— Почему мы так мало трахаемся? — спросил он, неторопливо покрывая поцелуями грудь любовницы.

— Потому что ты много треплешься, — отозвалась Дженнифер расслабленно, не двигаясь с места и никак не помогая любовнику, но ощутимо подаваясь ему на встречу при каждом поцелуе.

Дженнифер какое-то время нежилась в его объятьях, а потом негромко произнесла: