(не)идеальная девочка

Глава 1

Какой смысл в идеалах, если они принадлежат другим?

- Наааасть! - крик моей лучшей, да и, по сути, единственной подруги эхом разносится по переполненному студентами коридору академии и спицами врезается в мою черепную коробку. Кажется, все мои тараканы взяли молотки и начали долбить. Голова раскалывается с самого утра.

Прикладываю пальцы к вискам и осторожно, круговыми движениями растираю, стараясь унять болевые ощущения. Толку от этого по нулям.

Ну почему сегодня?

Со мной вообще редко такое происходит.

Может, дело в очередной ссоре с родителями из-за моего выбора? Знают ведь, что поздно, но неустанно капают на мозги, что полицейская академия не для девушки из элитной семьи адвокатов.

"- Какой из тебя следователь? - постоянно сокрушается мама. - Это мало того, что опасно, так и никакого роста. Ну вот почему ты не послушала нас и не поступила на юридический, а в тайне в эту свою зачуханную академию документы подала? Ну вот зачем, а?"

Каждый раз одно и то же. Ну да, ведь идеальная дочка впервые сделала то, что захотела сама. Мы долго ссорились, когда я призналась, что поступила не на юрфак по стопам родителей, а в полицейскую академию. Вынуждали уйти, но тогда бы я потеряла год, который в итоге с таким трудом выторговала. Давила тем, что там тоже юридический уклон и на следующий год смогу перевестись.

Ага, как же...

Они думали, что перевелась. Показала подделанные на компе документы для родителей и поступила на юрфак. Месяц удавалось водить их за нос, пока папа не поинтересовался у декана, как у меня дела.

Спалилась.

Снова ссора. Много ссор. Но и этот год урвать удалось.

Сейчас же просто настояла на своём решении. Впервые в жизни пошла против них открыто. И вот возможность исполнить хоть одну свою мечту у меня появилась. Во всём остальном я - идеальная. Всегда во всём соглашаюсь: одежда, друзья, интересы, жених.

Бросаю быстрый взгляд на безымянный палец правой руки и тут же перевожу на подлетевшую ко мне Заболоцкую. Точнее, врезавшуюся в меня со всего маху.

Прячу ладонь за спиной, не позволяя ей увидеть украшение.

- Блииин, Насть, я так скучала. Куда в последние недели пропала?

- Привет, Вика! – выдыхаю, смеясь. - Не пропадала я. С родителями опять поругались. - быстро сменяю тему, потому что не имею ни малейшего желания обсуждать последние события.

Вика вздыхает и качает головой. Она единственная, кто знает мою историю "от" и "до".

- Опять из-за учёбы? Ничего не меняется, да? Как ты это терпишь? - бомбит вопросами.

Вика всегда такая прямая, свободная, уверенная в себе, плюющая на чужое мнение. Я по-доброму ей завидую. Хочу быть как она. Но не выходит. Правила, рамки...

Бесит!

Устала быть святой. Так хочется дёрнуть этот поводок и сорваться с цепи. Вот только не могу себе этого позволить. Родители с детства вбивали мне в голову идеалы. Сложно перечеркнуть двадцать лет жизни и измениться. Не могу переступить невидимую грань, хотя иногда стою на самом краю. Всего шаг. Одно движение. Рывок.

И, как всегда, не в ту сторону.

В последнее время оставаться идеальной становится всё сложнее. Хочется выплеснуть всё то, что внутри адским варевом кипит. Я даже чертыхаюсь только мысленно. А иногда реально хочется такими херами некоторых людей крыть, что у мамы бы разрыв сердца случился, просто узнай она, что эти слова у меня в мыслях проскакивают.

Психануть, отпустить себя, расшатать созданный родителями образ идеальной девочки. Разнести его в хлам.

- Наааасть, - тянет подруга, вырывая из невесёлых мыслей, - ну так рассказывай давай, что у тебя? Как? Что за эти недели произошло? - закидывает вопросами, на которые нет никакого желания отвечать.

- Да нечего особо рассказывать. Сама же знаешь, что жизнь у меня немногим веселее, чем у покойника. - смеюсь в ответ, стараясь скрыть за улыбкой шквал топящих внутри эмоций.

- Всё так ужасно?

- Не то чтобы... Скорее всё как всегда. Ничего не меняется. – обрубаю суховато.

Заболоцкая кивает, принимая такой ответ и тут же начинает рассказывать об "офигенски-классном парне", с которым познакомилась и который, к сожалению, оказался "очередным козлом".

Я просто слушаю и улыбаюсь. Иногда вставляю пару слов, но, в общем, на разговор не настроена. В голове вертится ураган из мыслей, но ни за одну из них ухватиться не выходит.

На самом деле, за те две недели, что мы не общались, в моей жизни дофига чего произошло, и я просто не знаю, что с этим делать.

Мы не спеша идём в аудиторию. Время до начала занятий ещё хватает, поэтому покупаем в автомате по стаканчику кофе. Викуся продолжает трещать, а я всё так же храню молчание.

Осматриваю выложенные из серого кирпича стены здания, выстроенного больше ста лет назад. За эти годы академия претерпела множество изменений. Полы выложены коричневым ламинатом, а на стенах висят многочисленные фотографий преподавателей и бывших учеников, добившихся успехов в карьере и занявших высокие посты. Длинные, кажущиеся бесконечными коридоры с высокими аркообразными окнами всегда залиты солнечным светом. Вся территория, прилегающая к зданию, усажена многолетними тополями и елями, создающими приятную прохладу в жаркие дни и отбрасывающими на грунтовые дорожки причудливые тени.

Перевожу взгляд на подругу и понимаю, что впервые в жизни не хочу ничего ей рассказывать. Самой от себя тошно. Поэтому и слушаю Викины рассказы о "нудном", как она его называет, лете и снова завидую.

Мне бы хоть немного такой вот "нудятины" в жизни, и я бы от счастья умерла на месте.

- Так, ладно, стоп! Ты чего молчишь? Я тут тарахчу, как взбесившийся чайник, а ты "ага" да "угу". Что произошло, Настя? Ладно, - переводит дыхание, прежде чем продолжить, - с твоими предками всё ясно. Вы постоянно из-за академки гавкаетесь. Пропускаем. Но ты будто воды в рот набрала.

И только я открываю для ответа рот, как тут же со стуком сжимаю челюсти до скрипа и тупо зависаю. Колёсико "загрузки" крутится на чёрном экране моего сознания.

Глава 2

Держи друзей близко, а врагам покажи своего внутреннего монстра и заставь их бояться

Сегодня мой самый странный день. Такое чувство, что кто-то поставил его на быструю перемотку. Вроде общую суть улавливаю, но подробности не выхватываю.

Вика так со мной и не заговорила. Весь день как от прокажённой шарахается, взгляды непонятные кидает и вообще... Весь мир будто изменился: люди, воздух, небо.

Вижу его иначе, но сама не понимаю, что именно стало другим. Что не так?

Воспринимаю его как-то по-другому что ли. Я даже саму себя не понимаю, не говоря уже об остальных. А особенно Северова. Точнее, тот взгляд, который он бросил на меня утром. Будто кипятком облил. А сейчас стоит в компании парней и пары девчонок, которые делают недвусмысленные намёки и бросают однозначные взгляды в его сторону. Почти все они курят, и я стараюсь держаться подальше, не люблю сигаретный дым.

Сама себя убеждаю, что делаю заметный крюк по двору только чтобы не приближаться к курящей компании.

Убеждаю и не верю.

Даже себе.

Трусливо сбегаю, чтобы спрятаться от собственного шквала эмоций, налетающих волнами цунами, стоит только подумать о нём. А уж приближаться больше, чем на десять метров я точно не собираюсь. Накрывает. Сильно. Беспощадно. Хотя, если и признать, то вполне ожидаемо. Наверное, глупо уже отрицать очевидное? Я по самые уши в дерьме.

Шагаю по усыпанной гравием площади, упорно продолжая делать вид, что мой взгляд не задерживается на Севере каждый раз, когда смотрю в ту сторону. Вот только мои глаза живут собственной жизнью, потому что как ни приказываю себе не пялиться, всё равно то и дело ловлю в фокус его высокую накачанную фигуру и белоснежные волосы.

Парень поворачивает голову и прожигает меня тяжёлым взглядом, будто кожу с меня срывает слой за слоем, пока не добирается до самого сердца.

Резко отворачиваюсь и с трудом удерживаюсь на внезапно ставшими ватными ногах. Сердечная мышца заходится в бешеном ритме. Воздух внезапно становится слишком густым для того, чтобы можно было нормально его вентилировать. Кислорода катастрофически не хватает. Ощущение такое, будто я провалилась под толщу воды и никак не могу выплыть. Я тону.

Тону и захлёбываюсь одним его взглядом. Он словно ноги к полу пригвождает, все мышцы цепенеют. А сердце... То забывает, как биться, то колотит так, что рёбра расходятся мелкими трещинами.

Ну что с него взять? Бракованное же.

Если бы смогла признать это раньше, возможно, всё было бы иначе.

Ха! Это только я.

Северов всегда ведёт себя как скотина. Вечно цепляет, расшатывает, будто старается из равновесия выбить. Хотела бы сказать, что он всех так доводит, но нет. С остальными он другой, а со мной... Такое чувство, что я его на каком-то ментальном уровне из себя вывожу, бешу, раздражаю. Одно моё присутствие, вид, голос, одержимое желание во всём быть лучшей, идеальной.

Идеальная девочка...

Чтоб его! Он мне это прозвище дал. Теперь вся академия меня так называет. Бесит до зубного скрежета. Словно в его диком тёмном мире, я - белая ворона, которая ну вот вообще никак не вписывается в окружающую его среду.

До раздевалок дохожу в таком раздаренном состоянии, что даже Вику не замечаю.

Погружаюсь в свои невесёлые размышления в поисках ответов всё глубже. Надо ли говорить, что так ни одного и не нахожу? Только больше запутываюсь. Заболоцкая выдернула из меня то, что я так отчаянно запихивала в самые глубины подсознания. И что теперь с этим делать?

- О, идеалочка явилась. А что же не первая, как всегда? - доносится откуда-то сбоку, но я даже не оборачиваюсь.

Раньше не позволяло воспитание. Никаких эмоций на публику. Всегда холодно-отстранённая.

А сейчас?

Желание вырвать пару прядей становится нестерпимым до зуда в ладонях. Не реагирую не потому, что так правильно, боюсь с эмоциями не справиться, и вместе с волосами полетят ещё и зубы.

На автомате скидываю одежду и натягиваю форму. Сейчас начнётся занятие по самообороне. Отработка защиты и нападения. Надеюсь, в пару со мной попадёт именно обладательница зацепившей реплики, вот тогда-то и оторвусь. А если не она? Пофиг. Мне срочно надо кого-нибудь убить. Или придётся головой об стену расшибиться, чтобы вернуть хоть какое-то равновесие в свой расшатавшийся внутренний мир.

- Да она с самого утра заторможенная. Лучше близко не подходить, вдруг заразная. - у шкафчиков раздаётся хохот.

Что я там говорила? Не реагирую, чтобы никого не покалечить?

Разворачиваюсь с плохо скрываемым желанием убивать.

Заболоцкая только тонкую трещину в плотине моего самообладания пробила, а сейчас её прорвало. Ярость бурным потоком вырывается, сочится через кожу, горит в глазах. Кажется, что даже воздух вокруг меня накаляется и окутывает тёмной аурой. Сжимаю и разжимаю кулаки. Скрежещу плотно стиснутыми зубами. В глазах пылает огонь моего бешенства.

И они это видят. Как-то резко замолкают.

Размотать четырёх девчонок по раздевалке для меня труда не составит.

Уже пять лет занимаюсь каратэ и боксом. Не фанатично, конечно. Только для себя, поддерживаю форму и тонус. Начала заниматься, как только приняла решение поступать в полицейскую академию. Девушке с моей комплекцией пришлось бы туго. Я не хотела начинать с нуля, как большинство студентов. И, естественно, втайне от родителей. В выбранной мной профессии надо ко всему быть готовой.

Волчинская гордо вскидывает голову.

Так вот кому эти фразочки принадлежали. Странно, что сразу не догадалась. Карина - та ещё стерва. И подружки ей под стать.

Складывает руки на груди и гордо её выпячивает.

Куда уж ещё больше её и без того внушительного "четвёртого".

Поднимает вверх аккуратно выщипанную бровь. Постукивает по руке наманикюренными ногтями. Распущенные светлые волосы перекинуты на одно плечо.

Вообще не понимаю, что она тут делает. Не в данный момент, а вообще в академии. Всегда с иголочки, с идеальным маникюром и макияжем. Как и я, но она по-другому. Сексуальнее что ли.

Глава 3

Зачем нужна любовь, если она приносит боль?

Что я там говорила: хочу убивать? Сейчас я сама умереть готова, потому что это – заранее проигранный бой.

ОН выигрывает абсолютно всегда. Что бы я ни делала и какие тактики не применяла. Я могу уложить на лопатки даже любого парня, не говоря уже о женской половине академии, но только не его. Как ни тренировалась, даже на износ, ничего не выходит.

Стараюсь набрать воздуха в сжавшиеся до размера изюма лёгкие, но выходит не очень.

- Готовсь! - выкрикивает тренер.

Встаём в стойку.

- Спарринг!

И начался наш вечный танец с заранее известным финалом.

Какое-то время мы кружим по рингу, делая выпады и отражая удары. После очередного уворота выпрямляюсь и обвожу языком пересохшие губы.

Тут же ощущаю, как их словно огнём жжёт.

Зачем-то поднимаю глаза и...

Северов смотрит на мой рот, даже не моргая. Его дыхание сбивается ещё сильнее.

Это мой шанс.

Рывок. Подсечка. Мы падаем, и я оказываюсь сверху. Сижу на его бёдрах и чувствую вкус победы. И...

Впитываю в лёгкие его запах: кофе, табак и корица. Такой пряный и вкусный. Зачем-то бросаю короткий взгляд на его рот и зависаю. Сердце сбивается с ритма.

А вот в следующую секунду происходит нечто очень странное. Мои тараканы взрываются аплодисментами, когда Северов делает поступательное движение бёдрами, от которого внутри меня загорается пламя, и я оказываюсь на спине, прижатая крепким мужским торсом.

Долбанные тараканы! Срочно нужна дезинфекция.

Его лицо оказывается всего в паре сантиметров от моего, мы почти соприкасаемся губами, и я чувствую на своих его обжигающее дыхание. Лёгкие до отказа забивает терпкий аромат. Кажется, что жар его тела плавит на мне одежду. Все внутренности превращаются в кипящий кисель. А его твёрдый половой орган давит мне в живот.

Прикладываю все непонятно откуда взявшиеся силы в отчаянный рывок и, снова укладывая Северова на лопатки, седлаю.

И тут опять происходит сбой.

Мы сцепляемся взглядами. Глаза в глаза. По нервным окончаниям пробивает двести двадцать. В конечностях зарождается дрожь.

Не знаю, как эта возня выглядит со стороны, но мне сейчас абсолютно пофигу.

Мы оба дышим тяжело и рвано. Сердце пробивает грудную клетку не только у меня. Чувствую, как лупит его, потому что плотно прижата к его грудине. Руки медленно ползут на мою талию, оставляя ожоги. А потом он в одно движение скидывает меня с себя и, наваливаясь всем телом, лишает любой возможности для контратаки. Бёдрами сжимает мои ноги, а руки плотно придавливает вдоль тела.

Всё моё хвалёное самообладание летит к чертям, когда его лицо застывает в нескольких миллиметрах от моего. Дыхание Северова становится почти неуловимым. Он жадно хватает ртом воздух снова и снова, будто лёгкие отказываются воспринимать кислород.

Мои тоже.

Вдох. Вдох. Вдох.

Безрезультатно.

Тренер что-то кричит, одногруппники о чём-то переговариваются, но я слышу только, как кровь ревёт в ушах.

Ещё одна попытка вдохнуть.

Ни черта не выходит.

Я привыкла всё контролировать. Вся жизнь по полочками, но сегодня они все с громким треском разлетаются в щепки.

Ничего не вижу, кроме его глаз. И таки да, это не линзы. Ничего не слышу, кроме гулкого биения сердца.

Удар. Удар. Удар. И оно снова замирает.

Да что со мной не так?

Он делает едва уловимое движение, и где-то внизу живота стягивается тугой узел, а между ног собирается влага. Кровь приливает к щекам и расползается от лица к груди. Неловко ёрзаю, и Северов выпускает какой-то странный рык, на который я отзываюсь тихим стоном.

Стоном, бля!

- Что же ты со мной делаешь, идеальная девочка? - скорее выдыхает, нежели говорит парень, крепко прижимающий меня к полу.

- Отпусти меня! – шиплю, дёргаясь всем телом, а в ответ получаю ещё одно движение бёдрами, и узел в животе становится туже.

- Не шевелись, Настя, блядь! – рявкает хрипло.

- Пусти! – срываюсь на тихий крик, снова подрываясь вверх, другой возможности заставить подняться его у меня нет: руки и ноги парализованы захватом.

- Да твою ж мать, блядь! - рычит Северов, и в следующее мгновение мне удаётся схватить воздух, потому что он, наконец, откатывается в сторону.

И сразу становится как-то холодно. Словно кто-то открыл все окна, впуская сквозняк.

Окружающий мир врывается в меня с гулом голосов, в котором отчётливо слышны реплики, которые отчего-то больно жалят.

- Ну нихрена ж себе! Вот вам и идеалка!

- Не идеалка, а индивидуалка прям! - громкий смех.

- Север, да вам бы уединиться!

- Ещё бы прям здесь трахнулись, вот это шоу было бы! - опять ржач.

Закрываю глаза и чувствую, как солёные слёзы выжигают веки.

Я не буду плакать. Не буду. Я не заплачу!

- Бля, я бы и сам не против ей вдуть!

Я не стану плакать.

- А наша идеальная девочка не такая уж и идеальная. Такой бы и я засадил! - присвистывание.

Не заплачу!

- Хлебальники захлопните! - голос Северова громом разносится по спортзалу и заставляет гул утихнуть, давая мне необходимую передышку и возможность собраться с мыслями.

Упираюсь ладонями с двух сторон от головы, выгибаю спину, сгибаю ноги в коленях и поднимаюсь в прыжке. Колени тут же подкашиваются, и я начинаю заваливаться назад. Даже не стараюсь удержать равновесие, самое ужасное в любом случае уже случилось. Закрываю глаза и лечу прямо в... стену. Горячую стену.

- Не трогай меня, - рычу сквозь зубы, когда Артём кладёт руки мне на талию, легко сжимая.

Да, я впервые назвала его по имени даже в мыслях.

- Настя, - шепчет в ухо, опаляя кожу, - не обращай на них внимания.

Его дыхание тяжёлое, рваное, поверхностное.

Надо ли говорить, что за этот день он уже дважды назвал меня по имени? И оно никогда ещё не звучало так красиво и так... сексуально.

Кажется, мой мозг всё ещё не напитался кислородом, потому что я просто стою и позволяю ЕМУ держать меня. А в какой-то момент даже слегка подаюсь назад и прижимаюсь к телу Северова.

Глава 4

Ревность сама по себе дерьмовое чувство. Но становится хуже, если не имеешь на неё права.

- И чё это за херня такая была? - рубит вопросом Тоха.

- Какая? – бросаю якобы в удивлении, таща брови вверх и выпуская в воздух сигаретный дым.

- Ты нашу идеалку на ринге практически, блядь, трахнул. Ещё бы минута, и ты бы шмотки с неё стягивать начал. – бомбит друг.

- Хуйня. Забей. Давно не трахался, а у неё в этих лосинах задница просто отпад. - выдаю с ухмылкой. - И она так ей ёрзала, когда сверху сидела, что эрекция случилась раньше реакции.

Не в лосинах, сука, дело! В ней! В этой идеальной девочке, на которую у меня нет прав. Но почему?.. Почему, мать вашу, я хочу именно её, но не позволяю себе даже лишнего слова ей ляпнуть, хотя со всеми остальными никаких проблем нет?

- А разве не ты её занудной ботаничкой называл и говорил, что лучше вздрочнуть, чем эту ледяную принцесску доморощенную трахать? – бурчит Антон, кося на меня взгляд.

- Да захлопнись ты уже, Тоха! – рявкаю, начиная откровенно закипать.

"Не приближайся! Никогда, блядь, ко мне не приближайся!"

Эти слова мне череп на хрен разрывают. За грудиной в тот момент так хреначило, что казалось, грудак пробьёт. Пиздец полный. Она же, блядь, текла подо мной. Опыта достаточно, чтобы понять, когда девчонка заводится. Когда услышал, как Настя стонет, чуть в трусы не спустил. У меня от неё крышу к чертям срывает. Кажись, мне срочно нужен перепих. С кем угодно.

Выцепляю глазами Волчинскую и, бросив в урну окурок, выдвигаюсь в её сторону.

- Привет. - хриплю, вжимаясь твёрдым членом в её ягодицы и обвиваю руками под грудью.

Четвёртый размер и сочная задница сейчас как раз то, что мне нужно. Надо срочно выбросить из головы идеальную девочку с её идеальной небольшой грудью с острыми сосками, которые так натягивали ткань её спортивного лифона, что казалось, сейчас наружу пробьются.

Блядь, почему я так хочу именно её, когда кругом столько девок, которые без раздумий запрыгнут в мою койку?

- Привет, Артём. – приветствует слащаво, сильнее вжимая задницу мне в пах.

Да, то, что надо, чтобы не думать об идеально округлых бёдрах, в которые я вдавливался на ринге.

"Никогда не приближайся!"

И не собирался, блядь, пока утром в коридоре она не обернулась. Что-то в её глазах дало жёлтый свет. Не зелёный, нет, только жёлтый, но на трене я выжал педаль газа.

Долбоёб хренов.

Знал же, что она ещё не готова, но, сука, не сдержался. Стоило ей провести розовым язычком по пухлым губам и всё, крыша едет неспеша. Хотя моя рванула со свистом, проскрёбом и пошла юзом.

- Куда спешишь, малышка? - выдаю необходимую нежность, чтобы отыметь её прям в машине.

Так ломаться не будет. Обычно времени трачу немного больше, но за то без этой романтической пошлятины. От всех этих словечек выворачивает на хрен.

- Домой. – высекает хрипло, продолжая тереться задницей о готовый взорваться член.

- А как же пара? – спрашиваю на кой-то чёрт. Похер же.

- Надо красоту навести перед вечеринкой. - поворачивается, облизывая губы.

И тут я замечаю опухший нос и расползающийся вокруг синяк.

- С лицом чего? – выбиваю сипло.

Видеть всегда наприпараденую Волчинскую с "финишем" – тот ещё шок.

- Дура эта ненормальная свихнулась. Набросилась, как собака бешеная! - возмущается, а сама уже наяривает мне член через ткань джинсов.

- Кто? - спрашиваю с хрипом.

Не понимаю, откуда это берётся, но, кажется, ответ я уже знаю.

- Идеалка эта долбанутая. Миронова. - практически визжит от возмущения. - Но ты же меня защитишь от неё? - голос девки становится приторно-сладким, и она начинает тереться об меня сиськами и прижиматься всем телом.

Вот только желание её трахать у меня отпадает сразу.

Хватаю за запястья и рывком отдираю от себя. Смотрю прямо в глаза и рычу:

- Что ты ей сделала?

- Я сделала?! Это она на меня набросилась! - начинает верещать и выдираться. - Отпусти, Артём, ты мне больно делаешь!

- Что? Ты? Сделала? Насте? - чеканю по слогам и прибиваю её таким взглядом, что девка тут же замирает и начинает лепетать:

- Да ничего такого. Она в раздевалку последняя явилась. Я предположила, что она больная чем-нибудь и лучше к ней не приближаться. Она услышала и набросилась, просто сумасшедшая какая-то. Клянусь! Я её боюсь. У неё с головой непорядок. Ей в дурдоме самое место.

Сильнее сжимаю запястья Карины, а на глаза падает красная пелена. Мало того, что я сегодня на трене своей идеальной девочке устроил, так ещё и сука эта.

Моей? Я сказал моей? Никогда! Ни в жизни, мать вашу!

Я не имею права к ней прикасаться. Портить её. Ломать. Хотя именно это я и делаю. Потому что хочу до одурения.

- Отпусти меня, Север! Ты мне больно делаешь! - визжит Волчинская, а я готов ей шею свернуть, лишь бы заткнулась. - Не прикасайся ко мне. Даже не подходи! - орёт, выдирая руки.

"Не подходи. Не прикасайся…"

Блядь!

Брезгливо отшвыриваю от себя искусственную блондинку и до хруста в костях сжимаю кулаки. Достаю из кармана пачку и закуриваю сигарету. Забиваю лёгкие никотином, пока их жечь не начинает.

Карина продолжает сотрясать воздух, но я ни черта не слышу. Разворачиваюсь и давлюсь дымом.

На подъезде стоит чёрный лексус, а возле него зализанный чёрт, к которому бежит Настя. Какой-то животный инстинкт вынуждает меня двигаться вперёд и перехватить её раньше, но не успеваю. Моя идеальная девочка влетает ему в объятия, обнимает за шею и целует. Они садятся в тачку и выруливают, а я стою и растягиваю свою агонию. Лёгкие перестают вентилировать воздух. Мотор к чертям разрывает грудину. А я всё стою и пялюсь на то место, где МОЯ Настя минуту назад целовала этого зализыша.

Моя? Да ни черта она не моя! И моей никогда не будет.

- А вот это уже хуёво. - пробивается Тохин голос в вакуум, в который превратилась моя башка. - Прям пиздец просто.

Глава 5

Если бы мы знали будущее, то принимали бы другие решения?

До дома Кирилл меня довозит в практически полной тишине. Боюсь даже рот открыть, чтобы из него не полились рыдания. Так паршиво мне ещё никогда не было.

Телефон то звонит бесперебойно, то оповещает короткими вибрациями о сообщениях.

Я не хочу сейчас говорить. Ни с кем. Не готова. Знаю, что стоит ответить на звонок, и Вика тут же набросает кучу советов. Но перед этим закидает миллионами вопросов.

Улыбаюсь, представляя её реакцию на увиденное сегодня в спортзале.

- Что это было, Настя?

- Отличный вопрос. - отвечаю мысленно.

- Ты этого хотела?

- Да. Да, да, да! И одновременно нет.

- А чего ты хочешь?

Вот на этот вопрос у меня как раз таки ответ и имеется:

- Сдохнуть.

Выхожу из машины, когда Кирилл открывает пассажирскую дверь и подаёт мне руку. Даже не глядя на него, ковыляю к дому. И так всю дорогу в боковое стекло смотрела, потому что боялась, что стоит нам встретиться взглядами, и он всё у меня на лице прочитает.

- Настя. – раздаётся за спиной ровный голос жениха.

- Что? - спрашиваю, не оборачиваясь, но всё же останавливаюсь.

- Даже не поцелуешь на прощание? Я с работы сбежал. За тобой как принц примчался, а ты просто уходишь. - в его голосе сквозит плохо скрываемая обида.

Обычно Кир владеет эмоциями получше моего отца. Разворачиваюсь и, не поднимая головы, иду к нему и прижимаюсь своими губами к его.

- Не так, Настя. - шепчет Кирилл и проталкивает мне в рот язык.

Совсем не напористо, но меня начинает подташнивать. Он всегда нежный и деликатный, а я вдруг поняла, что мне хочется совсем не этого.

Отвечаю на поцелуй. Сплетаемся языками.

Но я ничего не чувствую. Вообще ничего. Ни желания, ни страсти, ни даже отвращения. Словно у меня за рёбрами образовалась чёрная дыра и разом поглотила все ощущения.

Быстро отстраняюсь и бегу в дом, даже не пытаясь скрыть слёзы отчаяния.

А я ведь выхожу замуж всего через пять недель.

Как можно быть с человеком, к которому не испытываешь ничего, кроме безразличия? Как мне с ним в постель лечь?

Северов только приблизился ко мне, а я уже готова была из одежды выпрыгнуть. Блин! Ну вот зачем я о нём вспомнила?

Слёзы прорываются новым потоком.

- Всем добрый день. - бросаю на ходу родителям.

Залетаю в свою комнату, срываю одежду, иду в душ, включаю воду и только там даю себе волю. Когда слёзы заканчиваются, быстро моюсь и выхожу из ванной. Закутываюсь в пушистый халат и падаю на кровать.

Несмотря на то, что на улице больше двадцати градусов тепла, меня знобит. С того самого момента, как Северов скатился с меня на ринге. При этой мысли снова ощущаю подступающий к горлу ком.

Мой телефон опять затяжно вибрирует.

Не глядя, отвечаю на звонок. И так знаю чей голос услышу на том конце трубки.

- Ну, наконец-то, Настя! Ты куда пропала? - почти кричит Вика.

А меня удивляет, что она спрашивает именно это.

- Дома. - отвечаю безэмоционально.

- Как ты?

- Как я? Паршиво, Вик. Как никогда в жизни, блядь, паршиво.

- Маты в ход? Видимо, совсем хреново. – слышится явное беспокойство в её голосе.

- Угу. - больше ничего выдавить не удаётся, потому что в горле застрял ком, который только разрастается.

- На вечеринку приедешь?

- Ты издеваешься? Ну какая вечеринка? - вот теперь меня прорывает в который раз за последние пару часов. - После того, что было сегодня? Ты слышала, что они говорили? "Ты бы её прям здесь трахнул". - передразниваю фальцетом. - Я не знаю, как после этого в академии показаться, не говоря уже о том, чтобы на вечеринку явиться. Как я ЕМУ в глаза посмотрю?!

- Прямо, Настюха, и без паники. Сделаешь вид, что тебе пофигу. Что это ничего не значило. Подумаешь, загорелась. У всех иногда бывает. Некоторые вон прям на людях сексом занимаются. А ты что? Ну, подумаешь, поцелуй.

- Мы не целовались! - цежу сквозь зубы.

- И зря! - выдаёт подруга. - Лучше бы поцеловались.

- Виииик. - тяну тоном, который не предвещает ничего хорошего.

- Ну что "Вик"? Ты наконец приняла тот факт, что у тебя с Северовым что-то есть и...

- Хватит! – перебиваю зло. - Ничего между нами нет. Он трахает всё, что движется. А тот момент двигалась именно я!

- Ты действительно не видишь, КАК он на тебя смотрит? Насть, открой, в конце-то концов, глаза. Это не слепая похоть. Может, ты действительно не замечаешь. А может, просто не хочешь. У вас не просто ЧТО-ТО есть. Это намного больше. От вас реально искрит, когда вы рядом находитесь. Север смотрит на тебя, пока ты не видишь. Прямо взглядом раздевает. И поедает. Очень медленно. Не хочешь слушать меня, так послушай хотя бы себя. Пока не поздно.

Не собираюсь уточнять, что значит последняя фраза.

"Пока не поздно"…

Свадьба через месяц. Разве это не поздно?

"Что ты со мной делаешь, идеальная девочка?"

А ты со мной, Артём Северов?

"Всё равно эту войну ты проиграла, идеальная девочка"

Да, проиграла. Но с поля боя выйду с гордо поднятой головой и изорванным знаменем.

- Я приду на вечеринку.

- Ура!!!

- С Кириллом.

***

Уверена, что вам уже надоела эта фраза, но сегодня самый странный день в моей жизни.

Стою перед зеркалом в вещах, от которых у папы случился бы инсульт, у мамы разрыв сердца, а Кир сразу разорвал бы помолвку.

Всерьёз задумываюсь над этой идеей.

Смотрю в отражение и вижу там кого-то другого. Точнее, вижу там СЕБЯ. Ту самую бунтарку, которую прятала в самых глубинах все свои двадцать лет. Иногда она, конечно, выходит на прогулки и покупает странные и откровенно сексуальные вещи, такие как эти.

На ногах берцы на высоком широком каблуке и тракторной платформе.

Гулять, так до утра.

Кожаные шорты, едва прикрывающие ягодицы. По бокам разрезы, прикрытые тёмной сетчатой тканью и стянутые шнуровкой.

Глава 6

Как оставаться спокойным, когда сердце раненным зверем воет за рёбрами и рвёт на куски?

- Может, харе уже? – прорывается сквозь басы голос приятеля.

- Что харе? - отбиваю ровно.

- Думаешь, она явится? – бурчит друг, заливая в горло водяру.

- Кто ОНА? - выдаю безразличным тоном и натягиваю такое же выражение на ебало.

Которое, кстати, вообще не соответствует тому бесоёбству, что бушует за грудиной.

- Хочешь, чтобы я ответил? - риторический вопрос.

- Да похуй мне. Говорил же уже. Отвали! - обрубаю зло.

Выхватываю глазами девку, которая сидит рядом, и выдаю улыбку, хотя даже мне кажется, что она больше смахивает на оскал.

Впрочем, рыжая воспринимает его по-своему. Облизывает губы и походкой дикой львицы направляется в мою сторону.

То, что надо. Через четверть часа уже буду шпилить её в одной из комнат наверху и выкину наконец из башки эту мелкую зеленоглазую ведьму.

- Аня. - тянет с улыбкой и протягивает ладонь.

Сжимаю пальцы и представляюсь:

- Артём.

Как на светском приёме, сука. Как будто никто из нас не знает, чем закончится эта ночь.

- Знаю, - рассекает, улыбаясь, и проходит кончиком языка по пухлым губам. Ничего, скоро я им найду применение получше, - Артём Северов – гроза мужской половины населения и мечта женской. - смеётся хрипловатым смехом.

- Пойдём. – выбиваю, по-хозяйски кладя руку ей на талию и подталкивая в сторону лестницы.

Мне сейчас не до церемоний.

- Может, угостишь меня для начала? - дует губы с искусственной обидой.

Ну, бля, началось.

Заказываю ей какой-то коктейль, а в себя опрокидываю стопку в надежде, что дерьмо, которое разворачивается внутри, наконец утихнет.

Тоха хмуро смотрит на нас исподлобья. Отвечаю не менее угрюмым взглядом: мол, отъебись уже, сам разберусь.

Он вздыхает, отворачиваясь. И замирает, уткнув взгляд в сторону двери, но тут же резко его отводит.

Поздно.

Дикий зверь рычит и воет, когда я вижу идеальную девочку под ручку с этим зализышем сраным, который зажимал её на парковке. Забыв о рыжеволосой, как её там… отлипаю от стойки и неровным шагом двигаю в их сторону.

- Тормози, Север, - хватает за плечо Арипов, - иначе дел натворишь. Она не одна!

- Вижу, блядь! – гаркаю, стараясь стряхнуть с плеча руку друга, но он лишь сильнее сжимает пальцы.

- Везёт же некоторым. - мечтательно тянет рыжая, напоминая о себе. - Мне бы такого жениха. Всё на свете отдала бы.

- И чем он такой волшебно-охуенный? - рычу, даже не стараясь скрыть агрессии.

- А вы не знаете? - продолжает, не замечая бешенства в моих глазах. - Это же Кирилл Должанский, самый молодой и успешный адвокат нашего города и даже области. В свои двадцать восемь уже миллионер. У него девяносто девять и семь процентов выигранных дел. До прошлого месяца считался одним из самых перспективных и завидных женихов в стране, но выпал из этого списка после помолвки. Вот и что он нашёл в нашей идеалке? - продолжает вещать, а сама всем телом жмётся ко мне.

Сууука!

Мне выть охота, когда вижу Настю рядом с этим уродом.

Она улыбается, смеётся и бросает томные взгляды на этого ублюдка, а я готов убивать. Словно сквозь пелену замечаю, как к ней подлетает подружка и они обнимаются. Как зализыш куда-то сваливает, а идеальная девочка смотрит в мою сторону и тут же отводит глаза, как будто на мерзкую жабу посмотрела.

Всё! На хрен!

Отшвыриваю от себя рыжуху, срываюсь с места и якобы расслабленной походкой двигаю к ней.

- Тормози, Тёмыч! - снова дёргает меня Тоха, но мне уже насрать.

Отрываю от себя его руку и прожигаю бешеным взглядом.

- Сам разберусь. - скриплю зубами, как заржавевший механизм. - Херни творить не буду, поздороваюсь просто. С женишком познакомлюсь, авось однажды услуги адвоката пригодятся. - выдаю мрачный смешок.

- Ты в таком состоянии только херни и натворишь! Стой, блядь! - орёт уже вдогонку, потому что я с космической скоростью пересекаю уже половину импровизированного танцпола.

Расталкиваю телом людскую массу, которой набилось слишком до хера в мрачной комнате с серыми стенами и чёрными натяжными потолками.

Чувство такое, что добрая половина академии собралась.

- Не думал, что ты явишься, идеальная девочка. - подходя почти вплотную, привлекаю к себе внимание.

Миронова поднимает глаза, и мои внутренности пробивает двести двадцать. Мотор заводится с диким рёвом и срывается с цепей. Колошматит так, что кости трещат.

- Не думал, что приду вообще? - спрашивает ровным тоном. - Или после сегодняшнего? - а вот здесь уже не пытается скрыть сквозящей в голосе иронии.

Звучит так, будто ей насрать на всё дерьмо, что я ей устроил.

Словно её каждый день едва ли не трахают перед двадцатью парами глаз.

- А сама-то как думаешь? - хриплю, потому что голос какого-то хера перестаёт слушаться. - Обычно ты по впискам не шатаешься.

На самом деле это первая вечеринка за два года, на которую Миронова является.

- О, приятно, что ты заметил, Северов. - язвит эта мелкая зараза, растягивая в улыбке пухлые губы.

- Так это он и есть? - раздаётся за спиной незнакомый мужской голос.

Кому бы он не принадлежал, разворачиваюсь с намерением втащить и размазать его кровавые сопли по паркету.

- Не учили, что невежливо лезть в чужие разговоры? - выписываю приторным голосом Настиному женишку. - Вроде адвокат – интеллигентная профессия.

- Так это ты не даёшь прохода моей невесте? – высекает мудак.

Чего, блядь? Прохода не даю?

- Вечно доводишь, задираешь, цепляешь. - продолжает вещать этот хлыщ доморощенный. - Отвали от неё.

- Да похую мне. Ишь, цаца нашлась. Идеалочка, бля. - выплёвываю зло и адресую следующий вопрос Мироновой. - Женишку обо всём докладываешь?

- Я не... - замолкает, подбирая слова. Ну-ну, не поможет. Ниже плинтуса. - Я ни о чём не докладываю, так вышло!

- Вышло? - смеюсь, потому что реально смешно.

Глава 7

Если бы я знала, чем закончится этот день, то записала бы на флешку и постоянно проживала его сначала

- Да, Кирилл. - выдаю сдавленный писк, потому что в горле становится непроталкиваемый ком из обиды и разочарования.

"Я хочу тебя поцеловать…"

Если бы он только знал, как я этого хотела.

"Сейчас…"

Заткнись уже и целуй.

Если бы Север не прижимал меня к себе так крепко, то я наверняка свалилась бы на землю, потому что все мышцы атрофировались, а тело предательски дрожало. Колени подгибались. Его дыхание жгло кожу. Взгляд парализовал сердцебиение. Хриплый шёпот вывернул наизнанку душу.

Поцеловать? Да, я хотела больше, чем чёртов поцелуй! Сорвать с нас обоих одежду и прижаться кожа к коже. Почувствовать жар его накачанного тела. Пройтись пальцами по обнажённой груди. Узнать все рельефы его мышц. Обвести кончиками пальцев кубики пресса.

Его прикосновения как жизненная необходимость. Не знаю, как далеко всё это могло зайти, если бы не звонок.

- Где ты? - раздаётся в трубке недовольный голос.

Я бы не смогла остановить Артёма, даже если бы захотела.

- Прости. - решаюсь, наконец, поднять на Северова глаза.

"Пошла ты" - отвечают его.

- Настя?! - голос на том конце становится громче.

- Беги к женишку, пока не поздно, идеальная девочка. – бросает Север и уходит.

Слёзы наворачиваются на глаза, пока силуэт Артёма не начинает расплываться и вовсе растворяется в темноте. Закусываю нижнюю губу до металлического привкуса во рту. Проталкиваю в лёгкие воздух, но, кажется, он пропитался ароматом кофе, табака и корицы.

- Настя! Ты чего молчишь?! - уже кричит Кирилл. - Где ты? Ещё на вечеринке? Если нет, то скажи где, и я заберу тебя. Не молчи, Настя.

- Нет, я не на вечеринке. - выпаливаю ровным, но скрипящим голосом, сдерживая слёзы обиды. - И никуда приезжать не надо. Я же сказала, что не хочу тебя видеть.

- Заканчивай этот детский сад, Настя!

Постоянно называть человека по имени — это такая психологическая фишка. Мера давления. Но ко всем таким "штукам" у меня давно иммунитет.

- Я всё сказала, Кирилл, - я тоже умею манипулировать, учителя у меня отличные, - не надо никуда приезжать. И забирать меня не надо. Оставь меня в покое, Кирилл. Я хочу побыть одна. Что тебе не ясно?

- Послушай, Настя...

Сбрасываю звонок и зажимаю кнопку блокировки, пока экран не гаснет окончательно.

Хватит! Наслушалась!

Разворачиваюсь и падаю коленями на прохладную плитку. Разговор с Киром отнимает последние силы. Вглядываюсь в своё отражение в прозрачной воде. Слёзы снова стекают по щекам, оставляя выжженные дорожки, словно кислота.

Сегодня странный день? А ведь он ещё даже не закончился.

Снова слышу хриплый шёпот и срывающееся дыхание.

"Маленькая, моя маленькая..."

Жених никогда меня так не называл. Только по имени. Каждый раз казалось, что стоит снова его услышать, и меня стошнит. Никаких нежностей. Ласковые слова — это про любовь. А у нас что? Холодный расчёт!

"Моя идеальная девочка..."

Впервые за всё время нашего знакомства это не прозвучало как оскорбление, скорее наоборот. Перестаю сдерживать всхлипы.

"Как меня от тебя ведёт..."

В этот момент я чувствовала себя самой желанной на свете. Не как что-то само собой разумеющееся, а словно я самый желанный приз, которого очень долго и упорно добивались.

А что теперь? Сижу и превращаю воду в бассейне в морскую. Даю себе ещё минуту.

Один, два, три, четыре...

Слёзы выжигают веки, плавят глазные яблоки и оставляют ожоги на щеках.

Пятнадцать, шестнадцать...

Рыдания разрывают сердце и душу и вырываются наружу отчаянными всхлипами.

Тридцать три, тридцать четыре...

Сжимаю руки в кулаки до побеления костяшек и кровавых полумесяцев на ладонях.

Сорок семь, сорок восемь...

С трудом набираю в лёгкие воздух, заставляя их его вентилировать.

Пятьдесят четыре, пятьдесят пять...

Тыльной стороной ладоней вытираю солёные капли и размазываю тушь.

Пятьдесят девять...

Неимоверными усилиями поднимаю размякшее тело, упираясь ладонями в край бассейна.

Шестьдесят...

Стираю последние капли. Делаю глубокий вдох. Стягиваю резинку с волос, позволяя им водопадом рассыпаться до поясницы и, гордо вскинув голову, шагаю вслед за Северовым в темноту навстречу неизвестности.

***

- Настя, где ты пропадала? - бурчит Вика, не оборачиваясь, когда я кладу ладонь ей на плечо и прошу пойти со мной.

Но, обернувшись, снова роняет челюсть до пола. Так же, как и все остальные, когда я зашла в душное помещение.

Ну конечно…

Никто не ожидал увидеть идеалочку из академии в костюме развратной шлюхи.

- Ааааааа-хрееее-неть! Что это с тобой? Кто ты такая и куда дела нашу идеальную девочку? Где моя подруга? – бомбит она, округляя глаза.

- Пойдём отсюда и поговорим, - говорю со смешком, - пока ты себе невесть чего не напридумывала, как и все.

Молча делаю разворот на каблуках и застываю, так ни шагу и не ступив. Северов сидит у бара и заливает одну рюмку, судя по прозрачности водки, за другой. Рядом с ним Антон Арипов что-то настойчиво втирает и дёргает руку друга с поднесённой ко рту стопкой, отчего жидкость из неё проливается на импровизированную барную стойку.

- Отъебись, сказал! - разрывает басы голос Артёма и замирает у меня в ушах.

Антон поворачивается в нашу сторону и громко присвистывает. Через накладывающиеся друг на друга слои музыки я не слышу его слов, но по губам, кажется, читаю: ну нихуя ж себе!

Север поворачивает голову до тех пор, пока мы не сталкиваемся глазами, и тут мне реально становится страшно. Даже несмотря на то, что нас разделяет метров пять расстояния и пара десятков разгорячённых студентов, в его потемневшем, практически чёрном взгляде я считываю крайнюю степень бешенства. По телу пробегает ледяной озноб и сковывает мышцы, но даже сейчас я не могу оторвать от него взгляд.