(не) Истинная королева

Глава 1

Когда каждый день похож на предыдущий, время летит стремительно. В какой-то момент перестаешь верить в чудеса и мечтать. Не ждешь от жизни ни хорошего, ни плохого.

Второе, увы, случается чаще первого.

Вот и Дуся, не подозревая, что сегодня ее судьба совершит крутой вираж, отправилась на охоту. На тихую, то есть за грибами. Напевая себе под нос, шла по лесу, осторожно разгребая палкой прошлогодние пожухшие листья. Уже предвкушая богатый улов, отвлеклась на посторонние звуки. Приглушенный шепот, короткие восклицания и вздохи не оставили ее равнодушной.

Вдруг, кому-то стало плохо и нужна помощь?

Дуся пошла на звук. Раздвинула ближайшие заросли кустарников, усыпанных изумрудной росой раскрывшихся почек… И откровенно обалдела.

Застыла, пораженная в самое сердце.

Ее собственный муж, который вчера срочно сорвался помогать погорельцу-другу, стоял, привалившись спиной к дереву с приспущенными штанами. А возле его ног разместилась какая-то блондинка в розовом спортивном костюмчике.

— Виктор?.. — неверяще произнесла Дуся.

Она даже потерла глаза, решив, что все происходящее ей привиделось. Не может ее родной муж поступить так жестоко. У них ведь никогда не было тайн друг от друга. Тридцать три года жили душа в душу. Да, были и ссоры, но были и примирения. Все как у всех.

Но чтоб вот так…

Здесь недалеко охотничий домик — ее подарок мужу на первую годовщину свадьбы. Выходит, сюда он привез новую пассию? А с утра пораньше вывел «на прогулку»? Если бы Дуся не оставила машину у обочины, а поехала сразу в дом, то наверняка нашла бы там много интересного.

— Дульсинея?! — охнул Виктор и, оттолкнув блондинку, поспешно подтянул штаны и застегнул их. — Ты что здесь делаешь?

— Грибы собираю, — взволнованно ответила Дуся и поставила корзину на землю. — Сморчки, твои любимые…

Меж тем блондинка поднялась с колен и, оправив одежду, развернулась к Виктору с вопросом:

— Это твоя жена? Ее, правда, зовут Дульсинея?! Я думала, ты шутишь…

Запрокинув голову, девица рассмеялась. Молодая, стройная, хорошенькая. Правда, губы какие-то подозрительно большие, ненастоящие. А такими длинными ногтями только поле боронить.

Дуся неприязненно поморщилась и отвела взгляд, смутившись.

Хотя, ввиду ситуации, не ей бы это делать. Вот только нахальная блондинка о стыде и совести, кажется, никогда не слышала. Попросту не подозревала об их существовании. Она откровенно потешалась над законной женой любовника и не пыталась хоть как-то оправдаться. Ее не смутило даже то, что алая помада от усердия размазалась по всей мордашке, как будто она была не женщиной, а вампиршей.

Уж лучше бы она действительно сожрала Виктора. Откусила ему кое-что по самое не хочу. Может быть, тогда Дуся сейчас не чувствовала себя такой уязвленной. Еще и имя ее приплели… А что поделать, если батюшка был ярым поклонником Дон Кихота и в припадке любви к прозе назвал единственную дочь Дульсинеей?

— Сморчки? — грубо усмехнулся Виктор. — Шла бы ты домой, Дульсинея.

И это все, что он может сказать? Не будет ни оправданий, ни извинений?

Нет, так не пойдет!

— Ничего не хочешь объяснить?! — неожиданно грозно поинтересовалась Дуся.

Сложила руки на груди, чтобы хоть как-то отгородиться от ситуации. Дистанцироваться от нее и не позволить слезам прорваться наружу. Плакать перед насмешливой блондинкой и Виктором… Нет, этого она делать не станет.

Как же так?..

Ведь она буквально жила ради Виктора. Могла бы стать известным геологом, все предпосылки к этому были. Даже за границу на обучение звали с последующим трудоустройством. Но вместо этого Дуся осталась при муже, поддержала его идею открыть рекламное агентство. Переучилась и работала бухгалтером. Мечтала о дружной большой семье.

Вот только не случилось…

Уже после свадьбы узнала, что Виктор бесплоден. Хотела усыновить ребенка из приюта, да муж был против. Даже собаку не разрешил завести, аллергия у него, видите ли, на животных. Но Дуся осталась, пожалела, убедила себя, что и без детей семьи бывают.

Вот теперь…

В горе без радости — совершенно одна. Некому поддержать, некому утешить. Ни детей, ни близких подруг, готовых подставить плечо. Родственников у Дуси не осталось. Как и надежды…

— А чего тут объяснять? — Виктор равнодушно пожал плечами. — Ты на себя посмотри! Сама как сморчок стала: сморщенная, завядшая, вся какая-то неприятная…

И посмотрел так, как смотрят на плесень, обнаруженную на еще неделю назад свеженькой булочке. Это откуда, мол, взялось? По какому такому праву?!

Дуся вздрогнула.

Невольно заправила за ухо выбившуюся из косы прядь. Да, уже не девочка, но ведь и не сморчок! Для ее возраста вполне еще ничего. Но мужу, пристрастившемуся к молоденьким девочкам, как к наркотику, этого не объяснить. Верно говорят: седина в бороду — бес в ребро. Крутой бизнесмен, при деньгах и власти, такой для многих вертихвосток желанная добыча. Даже пивной живот и то, что «ружье» выстреливает через раз, а то и вовсе лежит в штанах без дела — не помеха.

Глава 2

Звуки труб и глухие удары барабанов возвестили о начале торгов. Сегодня на главной площади Закуана было оживленно. Закутанные в белые одежды торговцы приветствовали первых посетителей, учтиво кланяясь и почти касаясь высокими тюрбанами утоптанного песка. А сами мысленно считали прибыль. Публика собралась что надо: три представителя кланов оборотней, пять высших демонов, четыре светлых эльфа, три дроу. Даже Иваорааит, советник повелителя морских глубин, оказал честь своим присутствием.

День обещал быть жарким. Во всех смыслах.

На палящее солнце уже стали выставлять первый «товар». Тот, что предназначен для разогрева. Стариков, изможденных работой; детей, годных разве что для подношений богам. Сильных мужчин и красивых женщин приберегли напоследок, как самое лакомое блюдо.

Да, в Закуане продавали людей. И не только.

На торги выставляли также представителей иных рас. Иногда даже высших. Вообще-то, официально работорговля была запрещена и здесь, как в любом уважающем себя мире. Но раз в год за вознаграждение разрешалось возвращать повелителям их подданных, плененных во время войн, или пойманных на чужих территориях и осужденных за тяжкие преступления. Разумеется, этим не преминули воспользоваться ушлые торговцы. За малым дозволением последовала огромная вседозволенность. На торги попадали те, кто не подходил ни под одну разрешенную категорию.

Но на это закрывали глаза.

К чему обращать внимание на такие мелочи, как чья-то жизнь? Особенно если при этом одним можно разжиться золотом, а другим обзавестись бесправными игрушками?

На всех рабов было наложено заклятье молчания и полного повиновения. Сгрудившись в кучу, полуобнаженные люди стояли под палящим солнцем, не чувствуя ни жара, ни боли. У них отобрали все, включая чувство собственного достоинства. Немногие решались поднять головы и заглянуть в лица покупателей, рассевшихся на удобных стульях под навесами из невесомых перьев гигантской птицы Урулах.

— Добро пожаловать в Закуан! — провозгласил старший торговец. — Не стесняйтесь и ни в чем себе не отказывайте. Наш товар только для вас. Выбирайте, что вам по душе. Смотрите, щупайте, кусайте. Только не забудьте заплатить, если окончательно испортите.

Одобрительный гомон стал ему ответом. Кое-кто из покупателей даже рассмеялся в голос, как будто услышал остроумную шутку.

И вдруг все резко замолчали.

Повернули головы в сторону ворот, в которые входил серебряный дракон в своем истинном виде. Огромное змеиное тело, несмотря на габариты, двигалось плавно и величаво на мощных когтистых лапах. Вскинутая голова горделиво покачивалась в такт шагам. Пронзительно-серые глаза не смотрели ни на кого, но видели всех и сразу.

— Чудовище Эльведора… — послышались робкие шепотки.

— Продает или покупает? — задал кто-то тревожный вопрос.

Задал, и тут же смолк, едва не рухнув замертво от одного пронзительного взгляда серебряного дракона. Как и во многих мирах, представителей этой расы считали самыми опасными и могущественными. А драконов Эльведора еще и сумасбродными. Их ненавидели и боялись. Боялись до дрожи в коленках. До икоты. До болезненных спазмов в желудках.

Не удивительно, что именно дракону выделили лучшее место. Дракону и его советнику, высокому и худому как жердь магу с короткой рыжей бородой и буйными кудрями, топорщившимися во все стороны и никак не вязавшимися с образом достопочтенного старца пятисот лет от роду.

Торги начались!

И в который раз за последние годы большая часть живого товара досталась чудовищу Эльведора. Серебряный дракон выкупал всех, кого собственные правители отказались забрать и вернуть домой. В основном это были больные, старики, маленькие дети и некрасивые женщины. Все те, у кого не оказалось собственного золота и влиятельных друзей, готовых помочь. Те, кого ждала печальная участь пожизненного рабства.

— Зачем они ей?.. — снова зашептались окружающие.

— Мать чудовищ должна кормить своих детей, — ехидно заметил Иваорааит. — Для чего еще пригодны эти отщепенцы?..

Королева Дулисифрея мрачно повернула голову и смерила говорившего презрительным взглядом, от которого тот, испуганно булькнув, вжал голову в плечи. Ей не было нужды посвящать посторонних в свои планы. Правде все равно не поверят, а сказанное переиначат так, что в глазах окружающих она все равно останется чудовищем. Гораздо важнее то, что платила она драгоценным белым драконитом, металлом, способным исцелять и дарить долголетие. Ее цену не мог перебить никто. Да и не пытался.

На помост вывели еще одного раба. Мужчину.

Он был высок, поджар и при этом невероятно силен. Исходящая от него мощь ощущалась буквально на физическом уровне. Пронзительно синие глаза бесстрашно взирали на толпу. Несмотря на множество ранений, запекшуюся на теле грязь вперемешку с кровью, жалкий клочок мешковины, едва прикрывающей бедра, и сковывающие руки и ноги цепи, он держался так, словно был не просто ровней представителям знати, но и стоял выше их всех. На его плече виднелся запекшийся ожог, под которым опытный магический взгляд мог различить татуировку меча, вонзенного в драконий череп.

— Рыцарь ордена Вольных, — заметил Хивелтрум, советник королевы Дулисифреи. Покачал головой и недовольно добавил: — Защитник света и ярый ненавистник драконов.

Глава 3

Пробуждение было болезненным и тяжелым. Казалось, будто все тело налилось свинцом, мышцы задеревенели и отказывались подчиняться. Разум словно подернулся туманной пеленой, через которую пробивались редкие отрывочные мысли.

Где он?

Что с ним случилось?

И, что самое важное: кто он?

Помещение было маленьким, каменным, с низкими потолками и обшарпанными стенами. Пола не было вовсе, его заменял утоптанный песок. Окон нет, только узкая дверь с крошечным зарешеченным оконцем. Как раз из него донесся окрик:

— Эй! Очухался? Это хорошо, это славно. Тиром таки проспорил мне три золотых, не зря я сделал на тебя ставку.

— Ставку?.. — переспросил тот, кто не помнил собственного имени. Сел на песок, обхватив гудящую голову. Несмотря на боль и мучительную жажду, голос его остался твердым и повелительным. — Где я оказался?

— Слишком много вопросов для раба, — послышалось из-за двери. — Лучше бы поблагодарил за то, что я не дал Тирому сбросить тебя со скалы как испорченный товар. Скажи: спасибо, дядюшка Морул.

Раб?!

Он и не подумал благодарить. Вместо этого резко поднялся и волевым шагом направился к двери. Рассмотрел красно-черное от жгучего солнца и обильных возлияний лицо собеседника.

— Я тебе не раб! Не смей обращаться ко мне так!

Морул надсадно рассмеялся, но от окошка отпрянул:

— Все вы так говорите, поначалу. Ничего, не с таких спесь сбивали. Посидишь пару дней без воды и еды, запоешь по-другому. Добро пожаловать в Закуан, раб!

Закуан?..

Он помнил это название. Как и то, что это за место. Выходит, его взяли в плен? Да, судя по ранениям, без боя он не сдался. Но это не давало ответа на основные вопросы. Кто он, дракон его побери?!

Морул обещание выполнил, два дня держал пленника без воды и пищи. Но вовсе не жар, жажда и голод мучили его так сильно, как потеря памяти. Иногда перед мысленным взором всплывали, как картинки в калейдоскопе, отрывочные видения. В основном битвы, походы, бешеные гонки на ездовых бизонах. Чуть реже — пиры, обрывки фраз, смутные образы мужчин, их голоса.

Только перед самыми торгами пленнику подсунули горсть сухарей и кружку воды, которую он выпил маленькими глотками, одновременно косясь на приоткрытое окно и тяжелую дверь. Никакого шанса на побег.

— Я не должен здесь быть, — сухо заметил он.

— А где должен? — ехидно переспросил Морул.

Если бы он помнил…

— Далеко отсюда, — дал неоднозначный ответ. — У меня есть деньги на выкуп… вроде бы. И друзья.

— Значит, они придут тебя выкупать, — сообщил Морул прежде, чем снова захлопнуть окошко. — Скоро узнаю. Пожалуй, поставлю еще три золотых на то, что никому ты в драконов хвост не уперся. Не придут твои друзья.

Морул снова выиграл и обогатился еще на три золотых.

Никто не пришел, напрасно пленник всматривался в лица покупателей. Некоторые отчего-то казались ему знакомыми, вот только опознать хоть в одном из них друга не удалось даже с большой натяжкой. И лишь когда его глаза встретились с глазами дракона…

Что-то кольнуло в области сердца. Как будто вытащили занозу, так долго мешавшую жить. Или заглушку, позволив непрошеным эмоциям прорваться наружу. У дракона не должно быть таких чистых и ясных, как летнее небо, глаз. Разве способна мать кровожадных чудовищ смотреть так — с сочувствием, жалостью и чем-то еще… Чем-то таким, чему он не мог найти разумного объяснения.

Дальше — больше.

Королева Дулисифрея выкупила его. Заплатила драконитом, невзирая на то, что он открыто проявил неповиновение. И даже словами советника, бухтевшего о напрасной трате времени и драгоценных ресурсов, пренебрегла.

С чего бы это?

Он вспомнил ее имя, имя матери драконов. Вспомнил Хивелтрума, советника королевы Эльведора и великого мага. Но не мог вспомнить собственного имени. Ни намека на прошлое…

Его, как и остальных пленников, усадили в огромную крытую повозку. Ощупав ее стены, он пришел к удивительному выводу: обшивка выполнена из белого драконита. Несомненно. Выходит, это даже не повозка, а целая передвижная лечебница. Неудивительно, что изможденные пленники сразу почувствовали себя лучше. Особенно когда получили из рук советника Хивелтрума хлеб, фрукты и воду, собранную в высокие и узкие чаши с откручивающимися крышками. Таких прежде никто не видел. Однако пить из них было удобно даже при движении.

Карета плавно летела по воздуху. Управлял ею не кто иной, как сам Хивелтрум. Королева летела рядом. Они что-то обсуждали, но слов выкупленным рабам не было слышно. Кое-кто решил воспользоваться моментом и обсудить свою дальнейшую судьбу.

— Наверняка это последний ужин перед казнью, — мрачно заметил старик в лохмотьях, вгрызаясь в сочный плод ялуна. — Чудовище дало пожрать нам, прежде чем накормить нами своих детей.

— Прекрати! — заметила коротко остриженная женщина, прижимая к себе одновременно младенца и тощего мальчишку лет пяти. — Ты пугаешь детей!

— Пусть знают, что их ждет, — возразил старик, задорно подмигнув нахмурившемуся мальчишке. — Все знают, чем питаются драконы. Чтобы накормить такие туши, надо о-о-очень много мяса.

Глава 4

— Та, кто поможет тебе справиться с недугом, — проговорила девушка. Голос ее был мелодичен и звонок, как журчание ручья. — Потерпи еще немного, я почти закончила процедуру.

Только сейчас он осознал, что ее ладони не просто так покоятся на его груди. От них исходит лечебная магия, теплая, ласковая, животворная. Этот поток чистейшей энергии проникал не только в его тело, но и, кажется, в подсознание. Ему вдруг стало хорошо и спокойно. Как в детстве, которого он не помнил.

— Как тебя зовут? — поинтересовался рыцарь.

Пользуясь тем, что девушка занята делом, он откровенно рассматривал ее. Простое хлопковое платье не скрывало очертаний высокой груди и тонкой талии. Мраморно-белая кожа была идеально гладкой и наверняка шелковистой на ощупь. Он поймал себя на мысли, что его неудержимо влечет к незнакомке. Полмира бы отдал за то, чтобы к ней прикоснуться.

— Как тебя зовут? — спросил он снова.

Она слегка замешкалась, а потом улыбнулась.

— Дульсинея, — произнесла после некоторого раздумья. — Можно просто Дуся. А как твое имя?

Он нахмурился. Сделал над собой усилие, но тщетно.

— Не помню, — признался ей и, прежде всего, себе самому. — Ничего не помню о своем прошлом. До того момента, как очнулся в тюрьме Закуана… Но я не бандит и не разбойник, ты не думай. Пусть не помню, как там оказался, но уверен, что не совершил ничего ужасного. Ты веришь мне?

Он перехватил ее руку и посмотрел в глаза. Отчего-то ее мнение о нем было сейчас гораздо важнее, чем восстановление сил и памяти.

— Верю, — вздохнула она, осторожно высвобождаясь. — Позволь мне закончить. Не мешай.

Он кивнул, и маленькие теплые ладони вновь расположились на его груди.

— Я все еще в Эльведоре? — спросил он. Дождался утвердительного кивка и спросил снова: — Давно?

— Сорок дней, — последовал ответ. — Советник Хивелтрум и… И королева считают, что ты рыцарь ордена Вольных. Тебя отравили черной магией. Большое чудо, что ты выжил. А память… Восстановится, после того, как придет в норму тело.

Сорок дней? Так долго?!

Выходит, все это время Дуся лечила его. Это ей он обязан жизнью. Ей или…

— Зачем я матери чудовищ? — задал он главный вопрос. — Почему она выкупила своего врага. Желает скормить детям?

Дуся вздрогнула и посмотрела на него с укором.

— Драконы не едят людей уже много веков, — произнесла так, словно дело касалось ее лично. — Да и раньше употребляли в пищу лишь врагов, но даже тех в случае крайней необходимости. Ты несправедлив, рыцарь. Королева спасла тебя. Будь благодарен.

Он скептически усмехнулся. Но поймав неодобрительный взгляд Дуси, покаялся:

— Я благодарен ей за то, что она отправила тебя ко мне. А что касается остального… Если я нужен ей для забав – то лучше умру. Умру, но не позволю ей к себе прикоснуться.

— Я так и думала, — вздохнула Дуся.

Она отняла ладони и поднялась, а он ощутил странное разочарование. Словно вдруг лишился чего-то очень важного и дорогого. Приподнялся на локтях, чтобы лучше рассмотреть свою лекарку. Она была маленькой, словно подросток, но при этом во всем ее облике ощущалась небывалая сила. Это было странно и вместе с тем прекрасно.

Но вдруг он увидел нечто, заставившее его внутренне зарычать.

Ворот платья Дуси слегка сместился, обнажив застарелый шрам. Присмотревшись, рыцарь заметил отметины на тонких щиколотках. Следы от магических ожогов и пут словно начертили на нежной коже снежный рисунок. Но что пришлось пережить Дусе? Как она сумела выдержать испытание, которое, пожалуй, сломило бы даже рыцаря?

— Это сделала она, чудовище Эльведора? — спросил он, готовый прикончить того, кто причинил этой хрупкой девушке страдания.

Дуся покачала головой, при этом заметно погрустнев.

— Нет, не она. Королева Эльведора не такое чудовище, каким все его привыкли считать.

Она собралась уйти, но рыцарь поймал ее за руку.

— Ты придешь еще? — спросил полным надежды голосом.

— Конечно, — легко согласилась она. — Тебе понадобится моя магия, без нее тебе не победить болезнь. А пока отдыхай, набирайся сил.

Он не желал ее отпускать. Не помня о себе ровным счетом ничего, сейчас он уцепился за то единственное, что удерживало его от нового провала в беспамятство. За хрупкую девушку, к которой он испытывал непреодолимое влечение.

— Выполни одну мою просьбу, — попросил он с волнением. — Если тебе не трудно, Дуся.

— Что ты хочешь? — спросила она, вскинув изящные бровки.

— Придумай мне имя, — предложил он. — Свое я не помню. Но не хочу оставаться безымянным.

Дуся задумалась на секунду.

— Адриан, — произнесла с улыбкой. — Там, откуда я родом, это значит мужественный и храбрый. Думаю, это имя подойдет тебе как никакое другое.

Он приложил ладонь к сердцу и поклонился в благодарность. Повторил имя, словно пробуя его на вкус. Смакуя, как изысканное лакомство.

Глава 5

Укравший ее дракон поднялся высоко в небо, где вдруг закрутилась разноцветными всполохами воронка. То, что прежде казалось сказкой, воплощалось в реальность. Ее перенесли через портал в другой мир. Дуся даже вскрикнуть не успела, только крепко-крепко зажмурилась.

А когда открыла глаза…

Они пролетали над красивейшей страной с серебристыми журчащими реками, садами с удивительными фруктами и цветами всех оттенков радуги. Дракон то опускался ниже, то взмывал ввысь, рассекая телом пушистые розовые облака. Странно, но Дусе не было страшно. Все происходящее воспринималось как прекрасный сон.

Но дракон был настоящим. Вернее, драконица.

Королева Эльведора прожила долгую плодотворную жизнь и собралась уйти на покой. Вот только не могла оставить Эльведор без правителя. Ее дети были еще слишком малы (по драконьим меркам), потому она искала преемницу. Ее выбор пал на Дусю.

Она до сих пор не могла понять, за какие заслуги удостоилась великой чести. Но приняла столь щедрый дар с благодарностью и с тех самых пор старалась делать все, чтобы оказаться действительно его достойной. Дулисифрея обучила ее всему, что знала сама. Наделила магией и научила пользоваться ею. Познакомила с детьми и попросила их слушать преемницу, как ее саму. Перед самым уходом в долину смерти сделала Дусю драконом, потратив на это последние силы. Сама она, увы, уже не могла возродиться.

У драконов есть только три жизни.

Свою первую Дуся прожила в родном мире. Вторую, как и прежняя королева, утратила при нападении воинствующих соседей. В тот день драконы одержали победу, разгромив врага. Земли и люди соседа присоединились к Эльведору. До сих пор ходят легенды о том, что драконы безжалостно напали на мирных жителей и присвоили себе чужое. Никто не верит в то, что агрессорами выступили вовсе не они. Врагам выгоднее, чтобы драконов до сих пор полагали кровожадными чудовищами. Эти слухи распространяются неспроста. Все дело в богатых природных ресурсах исконных драконьих земель. Особенно ценится белый драконит, способный исцелять многие болезни и моментально заживлять раны. Даже небольшой кулон из светлого металла дарил владельцу хорошее настроение и бодрость духа.

Сожалела ли Дуся об утраченных жизнях?

Нет, нисколько. Но последнюю намеревалась прожить так, чтобы потомки говорили о ней с гордостью. Пусть первую она провела без детей, две других дали возможность исправить это. У Дулисифреи было пятеро детей, и всем им нужна мать, которой и стала Дуся.

Иногда ей казалось, что великая королева незримо присутствует рядом. Ее дух буквально витал в воздухе. У Дуси с Дулисифреей, как ни странно, оказалось много общего. Они успели так сродниться, что никто не заметил подмены.

Дуся продолжила дело Дулисифреи.

Опыт первой прожитой жизни помог ей в этом. Благодаря ему она сумела обнаружить еще несколько месторождений драконита. Открыла школы, больницы и приюты. Потом начала выкупать рабов и давать им то, что некогда получила сама: возможность начать новую жизнь. Те, кто проявлял желание и должное усердие, могли получить профессию и покинуть Эльведор. Многие оставались. Но были и те, кто не желал постигать азы новых наук, предпочитая пользоваться добротой королевы. Таких выставляли вон, и именно они распространяли о Дусе гадкие сплетни, охотно поддерживая легенды о кровожадности драконов.

К счастью, таковых было немного.

И все же их нельзя списывать со счетов. Потому Дуся понимала беспокойство Хивелтрума и даже разделяла его. Рыцари ордена Вольных были самыми ярыми ненавистниками драконов. Оказавшись в Эльведоре, могли натворить бед. Но ведь была и иная возможность: поняв, что драконы не чудовища, один из них мог бы донести ту мысль до остальных.

— Раз командор ордена Вольных так и не принял мое приглашение, не удосужился составить правдивое мнение об Эльведоре, пусть это сделает один из его рыцарей, — решила Дуся. — Я покажу Адриану настоящих драконов и их жизнь.

— Вы крайне мудры, королева, — заметил советник, осознав, как глубоко и дальновидно мыслит правительница. Уже не впервые он одобрил выбор Дулисифреи. — Вот только Наивриил… Он в ярости из-за того, что вы позволили рыцарю Вольных жить в замке.

Наивриил…

Дуся не сдержала тревожного и немного печального вздоха. Этот дракон был единственным, кто не принял ее. Тем, кто не желал признавать ее королевой.

Наивриил — старший сын королевы Дулисифреи. Он мечтал править сам после ухода матери, но она ему не позволила. Сказала, что он еще не готов к такой ответственности и не справится. Дусе прежняя королева поведала, что Наивриил не готов и склонен к безрассудству. Для начала он должен повзрослеть, только тогда Дуся сможет передать ему трон. Если захочет и сочтет преемника достойным.

Все это, разумеется, не могло понравиться самому Наивриилу.

Своей родной матери королеве он не смел высказать претензий. Потому что любил ее и уважал. Но вот Дуся — пришелица из другого мира. О, ей досталось по-полной. Она отхлебнула полную чашу юношеского максимализма. Старший сын не соглашался на компромиссы, не признавал власти новой королевы и однажды чуть не устроил бунт. Вот только ни стража, ни советник, ни народ, ни даже родные братья и сестры не пошли за ним. И это стало новой причиной для бунта.

— Я поговорю с ним, — решила Дуся. — Постараюсь объяснить и донести все. Надеюсь, он поймет.

Глава 6

— У этого калеки уже появилось имя, — хмыкнул Наивриил. — Однако…

Он прищелкнул языком и обвиняюще покачал головой.

— Брат! — умоляюще протянула Талия, а ее тонкие белоснежные руки пошли чешуей, выдавая драконью породу. — Прояви хоть немного терпения и уважения.

— Нет! — он ударил раскрытой ладонью по столу, отчего тот едва не сложился пополам. — Она лечит того, кого следовало бы уничтожить. Рыцари ордена Вольных ― наши враги. Врагов стоит давить, как назойливую мошкару.

Дуся до сих пор не привыкла к вспышкам гнева старшего сына. Но вынужденно смирилась с ними. Нрав у Наивриила горяч, как огненное дыхание дракона. Но, несмотря на это, названная мать оставалась спокойной и рассудительной. Не реагировала на вспышки и не отзывалась на провокации.

— И тем самым навлечь на себя гнев остальных? — спросила она ровным голосом. — Подтвердить слухи о нашей кровожадности? Ты этого хочешь, Наивриил? Рыцарь не сделал нам ничего плохого. Если мы поможем ему, то он сможет помочь нам. Любое существо заслуживает помощи в тяжелую минуту. Я окажу ее, даже если ты против.

Сказав это, она подала знак советнику проводить ее. Развернулась на сто восемьдесят градусов, подавив тягостный вздох. Каждый раз после разговора с Наивриилом она чувствовала себя так, словно оборонялась от ярого нападения. И потерпела поражение.

— Пойдешь к нему?! — выкрикнул вдогонку Наивриил. — У тебя дурной вкус, «мама».

Последнее слово он произнес с презрением, различив которое, Дуся пошатнулась. Поведение Наивриила ранило ее в самое сердце.

— Он облагоразумится, — пообещал Хивелтрум, поддерживая королеву под локоток. — Когда-нибудь настанет сей светлый час. Я верю в это, хотя поведение Наивриила вызывает во мне ярость. Как вы терпите это? Может быть, пора наказать принца за неповиновение?

Дуся покачала головой.

— Это приведет к обратному результату, Хивелтрум. Я не дам Наивриилу повода меня ненавидеть. Я уверена: он не настолько жесток и мстителен, насколько хочет казаться. Первенец Дулисифреи, ее любимчик, он тяжелее остальных перенес ее уход. Ему нужно еще чуть больше времени, чтобы смириться с потерей.

— Вы очень мудры, — с поклоном произнес Хивелтрум. — И невероятно добры. Мне больно осознавать, что некоторые до сих пор называют вас чудовищем. Это несправедливо. Так не должно быть.

— Жизнь полна несправедливостей, — согласилась Дуся. — Но мы здесь для того, чтобы с этим бороться. Именно этим я собираюсь заняться.

Улыбнувшись, она отворила дверь покоев Адриана.

Переодеваться Дусе не было нужды. За исключением торжественных приемов с гостями, в замке она носила простую, но удобную одежду и обувь. Неудивительно, что Адриан принял ее за служанку.

Однако сейчас у него не было сил на то, чтобы рассматривать Дусю.

Он метался по полу, то перекатываясь со спины на живот, то подтягивая колени к груди. Глаза его были закрыты, а челюсти плотно сжаты. Адриан действительно бредил. Иногда из его горла вырывались звуки, обрывки фраз. Адриан боролся с кем-то или чем-то. Но никак не мог победить.

— Я помогу тебе!

Дуся бросилась к нему. Опустилась рядом и бережно уложила его голову себе на колени. Приложила ладони к пылающим вискам, отправляя в разгоряченное тело поток лечебной магии.

— Все хуже, чем я предполагала… — Королева покачала головой. — Нам понадобится ванна с холодной водой.

Туалетная комната примыкала к спальне. Дуся не стала тратить силы слуг, полностью полагаясь на собственные. Легко, как ребенка, подняла Адриана на руки и отнесла куда нужно. Раздела, оставив лишь набедренную повязку, и уложила в ванну, в которую заблаговременно пустила воду.

— Вот так, — произнесла, погружая в воду и руки. — Через воду моя магия распространяется быстрее и окутает все твое тело. Потерпи еще чуть-чуть. Сейчас станет легче.

Ванна — это еще одно нововведение королевы. Прежде все в замке мылись в деревянных лоханках. Теперь же пользовались мраморными изделиями, красивыми и практичными. Лучше чем они, были, пожалуй, только унитазы со сливными бачками и сложной системой канализации. Эти новшества, кстати, постепенно внедрялись во все дома, Дуся позаботилась об этом.

Обо всем об этом Адриан не подозревал.

Сейчас он понемногу выплывал из кошмарного сна, в котором на него охотились неведомые монстры. Вокруг было темно и душно, но вот в конце мрачного туннеля он различил свет. Его звали. Звала она – Дуся. Адриан откликнулся на этот призыв, медленно, но верно побрел на ее свет, точно мотылек с опаленными крыльями.

— Дуся… — позвал, не узнав собственного хриплого голоса.

— Я тут, тщ-щ-щ... — попросила она.

Ее нежные ладошки скользили по его груди. Внутри него все жгло огнем. Но каждое ее прикосновение приносило облегчение. Вот только полностью боль не уходила.

— Что-то здесь не так, — заметила Дуся. — Адриан, тебя не просто пытались прикончить темной магией. Над тобой провели запрещенный ритуал замещения. Твою жизнь связали с каким-то мощным артефактом, выкачивающим силу. Кем бы ни был твой враг, он хитер и опасен. Поняв, что ты начал восстанавливаться, он удвоил собственные усилия. Но ничего, я знаю способ освободить тебя. Вот только доберусь до артефакта.

Глава 7

Дуся насмешливо вскинула брови и, сложив руки на груди, покачала головой. Но в то же время ее губы тронула легкая полуулыбка. Если Адриан нашел силы на притворство, значит, ему стало намного лучше.

— Пожа-а-алуйста, — попросил он, протягивая мыльную губку. — Хотя бы спину. Самому мне не дотянуться.

Дуся не стала бы признаваться даже себе самой в том, что ей нравится прикасаться к Адриану. Но, невзирая на все ее усилия оставаться равнодушной, притяжение росло с каждой минутой. С каждой секундной, проведенной вместе. Дуся никогда не считала себя слишком влюбчивой. Не была такой ни в прошлом мире. Ни, тем более, в новом. На плечах королевы лежала слишком большая ответственность, некогда помышлять о личном. Ко всему прочему, несмотря на юное тело, Дуся чувствовала себя слишком взрослой для всяких там романтичных глупостей.

Но вот она, краснея и бледнея, держит в дрожащих руках намыленную губку и боится лишний раз взглянуть на обнаженного мужчину в ванной, ловя себя на помыслах, уже не связанных с лекарством.

— Только спину, — предупредила она, собрав волю в кулак.

Торопливо переместилась так, чтобы Адриан не увидел ее лица. Плавными круговыми движениями принялась намыливать мускулистую спину, покрытую ровным загаром и множеством застарелых шрамов. Кем бы ни был Адриан, жизнь его полна опасностей. Да и врагов у него наверняка немало. Да только не каждый рискнет применить черную магию.

— Ты живешь одна? — Адриан задал так волнующий его вопрос. — Здесь, в замке матери чудовищ?

Услышав свое прозвище, Дуся невольно вздрогнула. Выронила губку, но успела поймать в миллиметре от воды.

— Со своими детьми, — ответила без утайки. — У меня их пятеро.

Такой ответ, к удивлению Дуси, не напугал Адриана.

— Теперь я понимаю, откуда в твоих глазах и прикосновениях столько любви и нежности. А что насчет их отца?

Невольно Дуся вспомнила бывшего мужа. Виктор не мог иметь детей, да и не стремился к тому. А ведь Дуся предлагала ему посетить врачей. Сдать дополнительные анализы. Но он не стал — вовсе не по той причине, которую озвучивал сам. Он утверждал, будто тщетные попытки завести ребенка разорвут его сердце. А на самом деле был махровым эгоистом, не способным любить кого-то кроме себя.

Жаль, Дуся поняла это слишком поздно.

— Их отец погиб, — выдохнула Дуся.

Муж Дулисифреи, ее истинная пара, скончался вскоре после рождения Марти, Курти и Мариши. Тройней судьба как будто пыталась возместить матери драконов ее великую потерю. Но Дулисифрея все равно тосковала по мужу. Именно это подорвало силы великой драконицы. Она желала поскорее воссоединиться с мужем в загробной жизни, но не могла уйти, пока не подыскала преемницу.

— Мне очень жаль, — произнес Адриан. Он высказал сочувствие, но утаил радость от того, что сердце и постель Дуси свободны. — Выходит, тебя и детей было некому защитить. Мать чудовищ выкупила вас на торгах, как меня?

Дуся не сдержала тяжелого вздоха.

— Дулисифрея дала нам шанс начать новую жизнь, — произнесла абсолютно уверенно. — И я благодарна ей за это.

— Что же за жизнь у тебя была до того, как ты оказалась в замке драконицы? — насторожился Адриан. Обернулся, взглянув в глаза молодой женщины с невероятно красивыми, чуть грустными глазами. — Неужели все было настолько плохо, что ты предпочла быть рабыней?

Невольно Дуся вновь вспомнила о прошлой жизни и погрустнела. Да, там, в родном мире она была рабыней. Рабыней чужого мнения и непомерного эгоизма бывшего мужа. Та жизнь была ошибкой. Ошибкой, на которой она научилась многому.

— Дулисифрея противница рабства, — заявила Дуся. — И я тоже.

— И ты бы не хотела покинуть замок? — проговорил Адриан, внимательно всматриваясь в тонкие девичьи черты. Сейчас Дуся выглядела взрослой и серьезной не по годам. — Пока мне нечего тебе предложить. Но потом… Когда-нибудь… Могу ли я надеяться, что ты захочешь уйти со мной?

Дуся покачала головой.

Когда-нибудь… Пока не могу…

Все это она уже слышала от бывшего мужа. Потому теперь, несмотря на приказ сердца следовать за Адрианом хоть на край света, отказалась.

— Нет, я не уйду. Не оставлю детей и всех, кто от меня зависит.

Адриан расценил это замечание по-своему:

— Так Дулисифрея шантажирует тебя? Это ее способ удержать пленников, манипулировать детьми?

— Достаточно! — оборвала его речь Дуся. Ей было невыносимо слышать такие вещи. Только не от него, не от Адриана. — У тебя сложилось неверное мнение о Дулисифрее. Но я постараюсь изменить его. А пока заканчивай с мытьем.

Она передала ему губку и направилась к двери.

Адриан отнесся к ее замечанию скептически. Предположил, что жизнь Дуси была настолько ужасна, что теперь она готова служить чудовищу за кусок хлеба и крышу над головой. О, как хотелось бы ему бросить весь мир к маленьким ступням этой девушки. Подарить ей свободу и радость.

Но мог ли он?

Тот, который не помнил даже настоящего имени, не знал о себе ничего…

— Дуся? — окликнул он. — Как ты собираешься изменить мое мнение о королеве драконов? Тебе известно про нее нечто такое, чего не знают другие?

Глава 8

— Кто перенес меня сюда? — спросил Адриан. — Кто положил в эту огромную лохань? У тебя в помощниках есть великан?

Он сказал это, вроде бы, шутливо, но внутреннюю настороженность выдавала складка на лбу и напряженный взгляд. Адриан сам не понимал, что его беспокоит больше: то, что ему померещилось, будто Дуся держала его на руках, или то, что у нее есть крепкий помощник?

— Великан? — удивленно переспросила Дуся.

Представителей этой расы она видела. Даже имела с ними дела: никто не работал над добычей драконита так хорошо, как великаны. Пожалуй, после гномов, им в горнопромышленном деле не было равных. Вот только великаны свободолюбивы, их в замок никакими калачами не заманить.

— Я вешу немало, несмотря на худобу, — охотно пояснил Адриан. — Не ты же сама принесла меня сюда на руках?

Он улыбнулся. Кроме смеха, его предположение не могло вызвать ничего у здравомыслящего человека.

— Нет, разумеется, нет, — произнесла Дуся.

До того, как стать драконом, она ни за что не подняла бы и половину веса Адриана. А теперь…

Теперь ей приходилось скрывать многие свои способности.

Она вышла из ванной комнаты в спальню. Подняла сброшенную Адрианом одежду и, подбросив вверх, очистила и погладила с помощью магии. На столик вещи опустились уже сложенными.

— За такие возможности в прошлом мире я отдала бы многое, — шепнула себе под нос Дуся.

В прежнем мире она ухаживала за вещами Виктора, бывшего мужа. Гладила рубашки и галстуки, отпаривала костюмы. Но никогда не чувствовала такого желания прикоснуться к его вещам, втянуть носом их запах. То, что прежде она считала обязанностью, теперь стало удовольствием. Несмотря на все внутренние запреты, она не могла не понимать, как нравится ей ухаживать за Адрианом. Разговаривать с ним. Смотреть на него. Прикасаться.

Когда он вышел из ванной, обмотав вокруг бедер узкое полотенце, полустертый из памяти образ бывшего мужа окончательно разбился и осыпался грудой осколков.

Дуся давно не девочка, она, конечно же, видела мужчин в неглиже. Да и без него тоже. Вот только прежде не испытывала такого волнения. Наверное, потому, что не видела прежде таких мужчин. Мощные, словно отлитые из стали, мышцы Адриана перекатывались под загорелой кожей. Темная поросль жестких даже на вид волос охватывала грудь и спускалась вниз, убегая узкой дорожкой под полотенце. Тело рыцаря было идеальным. Но еще больше поражала не столько внешность, сколько мощная энергетика рыцаря. От него исходили волны уверенности, мужества и силы.

Давно не робкая девочка, Дуся с трудом отвела взгляд и украдкой облизнула вмиг пересохшие губы. Надо срочно сосредоточиться на чем-то другом. Запретить себе непрошеные мысли и чувства. Подавить их.

Но как?..

Взмахнув руками, она создала ширму, отгородившую ее от Адриана. Для этого, правда, пришлось пустить на расходный материал одну из портьер, но это не беда. Потом можно будет вернуть все как было. Дулисифрея не только научила Дусю магии, но и подтвердила тот факт, что ничто не создается из ничего. Если прибавляется в одном месте, то убавляется в другом. Это касается не только ширмы. Сейчас Дуся пыталась сосредоточиться на делах королевства, а не на собственных желаниях,

Но образ полуобнаженного Адриана все еще стоял у нее перед глазами. Не хотел исчезать, как будто его вытатуировали на обратной стороне ее век.

— Оденься, пожалуйста, — попросила Дуся, перекинув одежду Адриану.

Он не стал возражать, хотя и был несколько разочарован. Внешность, это все что у него было на сей момент. Он хотел нравиться, хотел выглядеть привлекательно. Не для всех, а только для этой удивительной девушки с небесно-голубыми глазами. Она настолько сильно завладела его мыслями, что это слегка пугало.

Одеваясь, Адриан тоже решил сосредоточиться на другом, а заодно и унять страсть, заставившую его организм отреагировать должным образом.

— Дуся, во время уничтожения артефакта ты заметила, кому он принадлежал? Видела его лицо? Сможешь описать?

Адриан сомневался, что память отзовется… Но, вдруг, именно образ врага даст тот самый необходимый толчок к восстановлению?

— Прости, Адриан, но нет, — Дуся развела руками. Драконы тоже не всесильны. К сожалению. — Я не увидела того, кто сотворил с тобой великое зло. Но уверена, он не оставит попыток, ведь теперь он точно знает, что ты жив.

Враг, может быть, и не догадался о драконе, но не мог не понять, что у Адриана появился могущественный помощник. Немногие обладали способностью уничтожать такие сильные артефакты.

— Дуся! — Адриан тоже кое-что понял. На ходу завязывая штаны, он в момент оказался возле нее. Опустился на колени, преданно заглядывая в ее прекрасные глаза. — Неужели я подставил тебя? Спасая меня от артефакта, ты сама нажила себе могущественного врага?

Там, в Закуане, перед сотней всесильных правителей, полуобнаженный и истощенный пленник Адриан не выглядел испуганным ни секунды. Даже когда его собрались обезглавить на месте, не дрогнул. А теперь его лицо было напряжено и полно страха. Все потому, что боялся он не за себя. За Дусю.

— Не волнуйся обо мне, Адриан, — попросила она и провела рукой по темным чуть вьющимся волосам рыцаря. — Дулисифрея защищает меня. Замок безопасен для всех, кто в нем находится. Для тебя тоже.

Глава 9

Дуся нервно сглотнула.

Рыцари ордена Вольных ненавидели и презирали драконов. Неудивительно, что символ поверженного врага стал для них своеобразной меткой. Постоянным напоминанием об их главной цели.

Рассказать Адриану об этом?

О давней вражде между рыцарями и драконами, об их взаимной неприязни, о кровопролитных сражениях прошлых веков, унесших жизни многих. Жизни обеих из сторон…

Жестокая насмешка судьбы. Первый мужчина, на которого Дуся обратила внимание после стольких лет одиночества и скорби, оказался ее кровным врагом.

Можно умолчать. Скрыть правду до поры до времени… Но вдруг именно это поможет его памяти восстановиться? Дуся и так не сказала Адриану всей правды о себе, умолчала о главном. Врать дальше?

О, нет… Нет и еще раз нет! Дуся слишком хорошо знала, каково это — на себе ощутить боль от обмана. Много раз она думала о той, своей прежней жизни. Быть может, если бы Виктор нашел в себе мужество признаться сразу в измене, попросить прощения и расстаться по-хорошему. Без оскорблений и унижений… Тогда, возможно, личная боль Дуси не была бы до сих пор такой острой. Она презирала его за ложь, но теперь сама поступала подобным образом. И даже то, что эта ложь во благо Адриана, успокаивала слабо. Ложь всегда равна лжи, и за это когда-нибудь, но придется расплатиться сполна.

— Советник Хивелтрум рассмотрел под ожогом остатки татуировки, — призналась Дуся. — Той, которую носят все прославленные рыцари ордена Вольных.

— Вот как?.. — задумчиво произнес Адриан и нахмурился. Воззвал к собственной памяти, пытаясь вспомнить или хотя бы угадать узор тату, но в голову не пришло ровным счетом ничего. Все та же пустота, словно начертанные на песке руны его жизни смыло мощной приливной волной. — Выходит, кто-то хотел стереть меня с лица земли. Что б никто не понял, кто я. Включая меня самого.

— Похоже, что так, — согласилась Дуся.

Она испытала некоторое облегчение, поняв, что Адриан не помнит рисунка и не спрашивает о нем. Но рано. Рыцарь точно прочитал ее сокровенные мысли.

— Тебе известно что-то про эту татуировку, Дуся? — Высокий лоб Адриана перечеркнула хмурая складка. Он явно пытался вспомнить хоть что-то, напрягался сильнее, как будто пытаясь сдвинуть силой мысли невидимую стену. Но та, несмотря на все усилия, не тронулась ни на миллиметр. — На что она похожа?

Как бы она хотела ответить «нет». Но не смогла, не повернулся язык. Но и признаться в том, чего так отчаянно боялась, не смогла.

— Если тебе хочется больше узнать про рыцарей, можешь воспользоваться королевской библиотекой, — предложила она, не ответив на вопрос прямо. — Там ты найдешь достаточно информации. А сейчас мне пора…

Махнув рукой на прощание и не глядя Адриану в глаза, она вышла.

У королевы действительно полно обязанностей. Многие из них Дуся взвалила на себя добровольно. К примеру, сразу после разговора с Адрианом она отправилась проведать других больных, нуждавшихся в ее помощи. После читала лекцию в академии, где готовили будущих инженеров и драконитодобытчиков. Затем зашла в городскую ратушу рассмотреть несколько прошений. Потом заглянула в приют, поговорила с несколькими новыми детьми, купленными в Закуане.

Лишь ближе к вечеру, уставшая, но довольная своими трудами, Дуся вернулась в замок. Тихо ступая по коридорам, добралась до библиотеки. Растворила массивные створки дверей и, оставшись незамеченной, добралась до стола, заваленного многочисленными томами. Здесь при неровном свете восковой свечи Адриан увлеченно читал, порой по нескольку раз пробегая указательным пальцем по некоторым из строчек.

Но стоило Дусе взглянуть на то, что именно он читал, как внутри нее все похолодело. Мысленно застонав, она схватилась за ближайшую полку, боясь сползти на пол от раздирающей изнутри боли.

Дуся нервно сглотнула.

Рыцари ненавидели и презирали драконов. Неудивительно, что символ поверженного гиганта красовался на всех томах псевдонаучных книг, изданных орденом Вольных. Тех книг, что рассказывали о жестокостях драконов, их врожденной ненависти ко всему живому и склонности к насилию. Чтобы очернить врагов, рыцари не пожалели ни чернил, ни времени, да к тому же щедро заплатили художникам за красочные иллюстрации. Одну как раз внимательно рассматривал Адриан. Ту, на которой драконица собиралась заживо проглотить сразу несколько людей.

У Дуси все поплыло перед глазами…

Эти книги, фальшивые до последней страницы, уничтожила когда-то сама Дулисифрея. Но, как видно, не все. Некоторые тома уцелели, к величайшему сожалению Дуси. А в том, кто именно подсунул их Адриану, она не сомневалась. Только один человек, вернее, дракон, мог выкинуть такую злую шутку.

Наивриил…

Он был самым ярым противником того, чтобы оставить Адриана в замке. Убеждал всех, включая родную сестру, в том, что кровь рыцаря ордена Вольных возьмет свое. Предполагал, что опасный пленник навредит всему роду, как только узнает правду о себе.

Вот только Адриан не спешил с выводами.

К огромному облегчению, Дуся заметила рядом с книгами ордена и другие. Те, что рассказывали правдивые истории драконов. В них Адриан тоже заглянул. Он увидел два кардинальных мнения о драконах, и теперь пытался переварить всю эту информацию. Нахмурившись, он захлопнул том с яркой картинкой. Обхватил собственную голову и крепко сжал.

Глава 10

Дуся затаила дыхание. Она уже почти чувствовала прикосновение губ Адриана, ее влек мятный запах его дыхания и аура мужественной силы, которой может покориться даже драконица. Дулисифрея всегда с вдохновением рассказывала о том, что испытывала, когда рядом был ее истинный. Эту неразрывную связь невозможно заметить взглядом. Ее можно только почувствовать. И нет на свете ничего прекраснее, чем знать, что ты нашел свою вторую половину, предназначенную самой судьбой.

Но Адриан?..

Может ли быть, что он?..

Да нет, глупости. Судьба не могла оказаться столь жестока, чтобы соединить дракона и рыцаря, это немыслимо. Не может оказаться правдой. Не должно. Дулисифрея считала, что дракон должен быть истинным дракона, и никак иначе. Перед уходом, она пожелала преемнице найти своего истинного и даже предлагала устроить отбор, собрав всех именитых половозрелых драконов. На руку повелительницы Эльведора нашлось бы немало претендентов.

Но Дуся отказалась.

Однажды обжегшись о молоко, теперь она дула на воду. Сторонилась мужчин, хотя не редко ловила на себе их восхищенные взгляды. Не только когда была в человеческом обличье. И только впервые увидев Адриана, испытала нечто, чему сразу не смогла найти объяснения. Непреодолимую тягу, небывалое расположение к тому, кого даже не знала по имени. Ее восхитили стойкость и мужество Адриана, его притягательная мужская красота, но не только все это. Сейчас Дуся наконец-то осознала, что встреча с рыцарем была для нее как гром среди ясного неба — неожиданной, пугающей и вместе с тем невероятно притягательной. Желанной.

У Дуси мурашки пошли по телу от невероятного предположения.

Но уже в следующую секунду Адриан отстранился, усмехнувшись собственному порыву. Он тоже не верил в невероятное. В то, что не должно и не может случиться.

Он вышел из библиотеки и, под присмотром молчаливого и немного угрюмого стражника, вернулся в отведенные ему покои. За то время, что он провел в библиотеке, постель успели перестелить, а на низком столике ждал ужин. Свежие овощи, отменная отбивная, домашний сыр и свежеиспеченный хлеб. Но больше всего ему пришелся по вкусу терпкий напиток с гармоничным хлебным привкусом. Адриан был уверен, что пробует подобное впервые.

Наслаждаясь ужином, он размышлял о своей судьбе.

С того момента, как он оказался в замке Дулисифреи, сама королева ни разу не появилась. Но при этом относились к нему как гостю, а не как к пленнику. Невольно появлялась мысль, что Дуся была приставлена к нему не только как лекарка, но и как надсмотрщица. Самая прекрасная и желанная надсмотрщица на свете. Мать чудовищ не прогадала, выбрав ее. Дусе Адриан мог простить что угодно. Даже если она передавала все их разговоры королеве. Он не держал на Дусю зла. Но нуждался в ней больше, чем в сне, пище и воде. Там, в библиотеке, она ему пригрезилась — Адриан был уверен в этом. Вот и сейчас увидев ее на пороге своей комнаты, он для начала потер глаза.

— Дуся?.. — спросил осторожно, поднимаясь ей навстречу.

Она низко опустила голову и рассмеялась. Каким-то развязным и надменным смехом. Подошла к нему, призывно покачивая бедрами. Застыла напротив в фривольной позе и провела пальчиком по его обнаженной груди:

— Пришла пожелать тебе приятных снов, Адриан. И поцеловать на ночь.

Адриан был шокирован. Он был готов поверить во что угодно, даже в то, что зрение его подводит, но только не в то, что его скромная и нежная как полевой цветок Дуся превратилась в нахальную и нахрапистую стерву. Он даже потер глаза и сделал шаг назад.

Но видение не исчезло.

— Что же ты убегаешь? — рассмеялась женщина. — Разве не рад меня видеть?

Она грубовато схватила Адриана за шиворот и притянула к себе, выставив губы трубочкой для поцелуя. Но промахнулась, угодив куда-то в область уха.

Адриан успел отвернуться.

При этом он не мог не отметить, насколько сильной была женщина. Она держала его так, словно он весил не больше пушинки, приподняв над полом. Он мог бы вырваться, но осторожничал, опасаясь причинить боль той, кем представлялась незнакомка. А в том, что это была не Дуся, Адриан не сомневался. Ночная гостья пахла иначе, говорила иначе.

Но если это не Дуся, то кто?..

— Кем бы ты ни была, уходи! — потребовал он. — Оставь меня в покое.

— Как?.. — непритворно возмутилась женщина. Ослабила хватку, буквально выпустив Адриана из крепких рук. Уперла руки в бока (слишком крутые) и хмыкнула, дернув уголками подозрительно пухлых губ. — Что значит, уходи? Ну, брось ломаться, как девочка. Ты же рыцарь, воин, настоящий мужчина. Давай, действуй. Я вся твоя.

Она распрямила плечи, выпятив грудь. А потом и вовсе перехватила ладони Адриана, положив их на свою выдающуюся часть.

— Трогай, не бойся, — предложила, не скрывая ехидства. — Ты же хотел этого, разве нет?!

И она насмешливо повела бровью.

Адриан отдернул руки. На его скулах заиграли желваки. Он был не просто зол, а по-настоящему разъярен. Эта гадина издевается не только над ним, она порочит образ самой Дуси. Притворяясь ею, говорит и делает все, чтобы очернить ее. Выставить эдакой похотливой самкой. Адриан не мог снести этого.

— Прекрати! — потребовал, сжимая кулаки. — Или я за себя не отвечаю.