(не)истинная свекрови. Ой, дракону!

Глава 1

Дейнар

Площадь Вентринолла, как обычно в этот час, напоминала гигантский котёл, в котором кипели запахи уличной еды, крики торговцев и отголоски простенькой бытовой магии. Я ненавидел это место, потому что тут слишком тесно, слишком шумно и слишком людно (и то, что я дракон, здесь совершенно не при чём!). Но именно сегодня я оказался здесь по какому-то злому стечению обстоятельств.

И всё было почти терпимо, до того момента, пока я не услышал чью-то песню:

На площади я с лютней,

И собралась вокруг толпа,

Все ждут историю,

Как я дракона прогнала.

Ведь же есть закон

С незапамятных времён,

Что принцессу в пещеру

Похищает дракон.

Ну кому охота в лапы

К этой туше неуклюжей?

У неё в башке лишь злато,

И нет мозгов, похоже!

Он летит весь в гневе,

Усы, рога и хвост как плеть.

Уже мечтает навсегда

Свою принцессу запереть?!

Кому жить охота в логове пыльном,

Слушать, как он храпит и рычит?

Кому по нраву эта рептилия

С жаждой злата вместо души?

Никому! Никому! Особенно принцессе!

Никому! Никому! Ни в пещере, ни в лесе!

Я не поверил своим ушам и поэтому, едва ли не локтями расталкивая горожан, начал пробираться поближе, чтобы посмотреть на смельчака, посмевшего насмехаться над драконами.

И вот в центре площади на деревянной сцене выступала девушка-менестрель, которая в руках держала старую потёртую лютню и играла на ней. Одета она была, как и любая уличная торговка, в дешёвое платье из видавшего жизнь материала и сапоги с разной высотой голенища. Длинные русые волосы в беспорядке развевались на ветру, на лице ни грамма косметики, на руках и шее полное отсутствие каких-либо украшений. Только вот голос затмевал абсолютно всё. Он был ясный, чистый, звонкий и задорный, которому хотелось подпевать с первых же мгновений.

И даже я бы с удовольствием послушал, если бы не то, что она посмела петь:

Он будто важный гость —

Весь фырчит и дым пускает,

А у нас тут чай да тост,

И концерт почти финальный!

Твердит: «Пошли, принцесса,

Будешь мне теперь служить!»

Да я уж лучше в башне с крысой,

Чем с тобой в пещере буду жить!

Что за речи заводит он?

Всё про подвиги да клады.

А ты, братец, разве воин?

Разве заслужил награды?

«Я сожгу полцарства ради...»

Да не надо, не старайся!

Не верю я твоей тираде!

Так что даже не касайся!

Кому жить охота в драконьем плену?

Разве милы эти чешуйчатые гады?

Чтоб страдать и кашлять в дыму,

Где вместо чувств лишь жажда награды.

Никому! Никому! Особенно принцессе!

Никому! Никому! Ни в книжке, ни в пьесе!

— Отлично, — буркнул я, зарывшись поглубже в капюшон, и окинул взглядом толпу, которая притихла, как зачарованная. Детвора уселась прямо на булыжники, торговцы замолкли, и казалось, даже жаровня перестала шкварчать. А я словно в замедленной съёмке наблюдал, как голос этой менестрели стягивал всё внимание.

Я напрягся. Мышцы на шее натянулись, как струны. А девушка начала танцевать легко и уверенно, с каждым куплетом делая саркастические поклоны, широкие шаги и дерзкие взмахи своих длинных русых волос. Я почувствовал, как в груди начинает подниматься злость, обида и укушенная гордость.

А после твердит: «Я древний, я вечный!»

Да ты старый и вечно беспечный.

Чешуя на спине, хвост как весло,

А интеллекта с куриное яйцо!

«Садись!» — орёт во всё горло,

Пыхтит, рычит, аж зубы сверкают.

«Да что же ты так упёрта?

Я тебя вообще-то спасаю!»

Ну кому жить охота с ящерицей чванной,

Где диалог: «Гррр!» да «Злато в ванной!»

Где романтика — жаром по роже,

А потом «спи» на горе толстокожей?

Девушка плясала в ритм слов, ловко перебирая струны и с безумной лёгкостью бросая в мою сторону насмешки, как плевки в лицо. А толпа захохотала! Мужчины хлопали в ладоши, дети пустились в пляс, а женщины начали восхищённо подвывать:

Никому! Никому! Особенно принцессе!

Никому! Никому! Ни в сказке, ни в песне!

Я был на волосок от того, чтобы сорвать с головы капюшон, выпрямиться во весь рост и рявкнуть так, что поседели бы все птицы в радиусе нескольких километров. Но…

Именно в этот самый момент, когда я втянул побольше воздуха и приготовился крикнуть, она посмотрела на меня. Наши взгляды встретились, и в следующее мгновение ударила молния, пространство между нами вспыхнуло, свет прорвался из моей груди и врезался в её.

Глава 2

Лисаринна

«Что за...?!» — мысленно договорить я банально не успела, потому что после того, как меня шарахнула молния, мужчина скинул свой капюшон. И лучше бы он надел его обратно! Потому что под капюшоном оказался дракон! И не простой драконище, а принц Дейнар Тарвэйрос.

Мой враг.

Тот, кто лишил меня всего.

Тот, кого я ненавижу больше, чем кого бы то ни было.

И именно ему я оказалась истинной парой! Дейнару Тарвэйросу!

Я ненавижу его! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Но Искра не спрашивает, она просто врезается в грудь, будто твоё сердце — это «яблочко» и кому-то приспичило поиграть в Купидона.

Толпа на площади ахнула, а некоторые даже выкрикнули: «О-о-о, ещё одна истинная пара! Как им повезло!» Повезло, говорите? Не нужно мне такого счастья! И поэтому я просто схватила подол юбки, лютню — мою единственную верную подругу — и рванула со сцены подальше от привалившего счастья.

Бежать! Бежать! Бежать!

Переулки старого портового города Верисса мелькали и путались. Узкие, извилистые, иногда больше напоминающие бутылочное горлышко, с выбитыми камнями и цветами в подвесных горшках, висящих прямо над головой.

Кто-то жарил рыбу с тмином, и она пахла восхитительно вкусно! А из лавки на углу доносился аромат фиников и сладких дынь. Морской ветер тянул в лицо солёную свежесть и где-то вдали зазывал криком чаек.

А я мчалась, как одержимая. Петляла, путала след, потому что прекрасно понимала, что скрыться от дракона практически невозможно. Но я старалась. Отчаянно старалась!

Вокруг сновали люди, и стоял весёлый гул, под ноги попадались плетёные корзины. А когда мне преградила путь карета с лошадьми, я, не растерявшись, запрыгнула на корзину и перепрыгнула через эту лошадь. Я не замечала ничего: ни удивлённых взглядов, ни бранных криков, ни преград. Только старалась держать юбку, чтобы не упасть носом в булыжник, да свою старушку-лютню, которая не раз спасала мне жизнь.

Я петляла, как мышь в лабиринте: переулок, деревянный мост, лавки с разноязычными вывесками, поворот, лестница, ещё один поворот, кухня дяди Бо, потайная дверь, лестница, крыша, прыжок, ещё немного… ещё чуть-чуть…

И вот она, моя маленькая каморка под самой крышей таверны, где пахло сыростью, сушёным травами и вечной бедностью. Я захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней спиной, стараясь хоть как-то отдышаться.

Сердце скакало так, что рёбрам становилось больно, а метка нещадно горела на груди и словно кричала:

— Поздравляю! Ты теперь принадлежишь тому, кого ненавидишь!

Спасибо, магия, ты как всегда вовремя.

Но я так просто не сдамся!

Оторвалась от двери и метнулась к кровати. Собирать было почти нечего: пара смен рубашек и белья, одна запасная юбка, небольшой мешочек с накопленными монетами, нож в ножнах, тёплый плащ и, конечно, лютня. И всё это влезло в старый матерчатый мешок.

Я оглядела комнату, в которой прожила последние пять лет, и почувствовала грусть. Здесь я впервые запела для людей. Здесь я впервые смеялась после того, как Дейнар Тарвэйрос убил всю мою семью. Здесь меня называли просто Лисичкой, а не «Её Высочество» или «Лисаринна Селавейр».

Я тихо спустилась вниз по скрипучей лестнице, миновала пустующий зал таверны (хозяин, наверное, был на площади и слушал, как его постоялица поливает грязью драконов) и вышла через чёрный ход.

На улице по-прежнему царило предвечернее движение, пахло апельсинами и табачным дымом. Где-то вдалеке гремел колокол. А я шла, быстро перебирая ногами, прижав мешок к боку, не позволяя себе даже обернуться. Я просто не хотела увидеть знакомые лица, не хотела услышать: «Что случилось, Лис?». А случилось всё…

Верисса буквально нависает над морем, а дома здесь прижаты так тесно друг к другу, словно сами боятся упасть в Великое море. Но сейчас мне нужно именно оно. Поэтому я направилась к порту, где паромы отплывали туда, куда ты скажешь, хоть в другой город, хоть в другое королевство. Мне же надо было хоть на край света, лишь бы подальше от него. Подальше от метки, подальше от истинности и подальше от всего, что я уже потеряла и могу снова потерять.

Пока я не попала в его лапы, оставалась свободной. А я не собиралась становиться чьей-то истинной, ведь у меня ещё есть время, чтобы избавиться от этой метки. И я не намерена терять ни секунды!

Глава 3

Лисаринна

Свернув на портовую улицу, я окунулась в крики спорщиков, грохот ящиков, вонь тухлой рыбы, пота и каких-то водорослей. Весь этот коктейль шумел, пах и толкался, пока я с удвоенной силой прижимала свой мешок и бегала между причалами, выискивая более-менее приличное судно, которое унесёт меня подальше от дракона, а не поближе к работорговцам.

Нужный корабль-дрифтёр я нашла примерно через пятнадцать минут. Он был маленький и весь обшарпанный, но зато с весёлым названием «Свободный ветер». Наверное, именно «свобода» меня и подкупила в данной ситуации.

— Каюта? — повторил капитан, у которого была одна бровь и длинные усы с закрученными наверх кончиками. — Девица, у нас тут место только для контрабанды и селёдки. Но ты можешь лечь к первому и обнимать вторую.

— Устраивает. Я не гордая. Уже спала на крышах, в подвалах и даже в кустах. — ответила не раздумывая, потому что думать было совершенно некогда.

— Ну, селёдка тебя не обидит, по крайней мере, — философски заметил капитан, пожав своими широкими плечами. — Проходи. Но есть селёдку не вздумай!

И я прошла, стараясь скрыть дрожь в коленях и страх в глазах. Меня проводили к трюму, где пахло… да, правильно, рыбой. Там были горы, тонны, целые завалы рыбы. Она была в бочках, ящиках, даже валялась на полу и висела на крючках. Но я и не подумала сказать своё «фи», потому что в этом аромате дракону будет сложно меня учуять. А это вселяло надежду.

Я села на деревянный ящик между двумя особенно ароматными тунцами, закуталась в плащ и крепко обняла лютню. Уткнулась носом в рукав и попыталась дышать через раз.

Ничего, я потерплю, потому что знала наверняка, что дракон меня ищет. И он меня найдёт, если я не спрячу не только тело, но и запах.

Ведь драконы не просто горячие мускулистые красавцы с комплексом хозяина всего и вся. Они — магия. Самая древняя, безжалостная и сильная магия. А ещё только истинная пара сможет подарить дракону наследника. Вот такая у них биология, а может, проклятие или издёвка судьбы (в моём случае так точно). Так что, если ты хочешь обзавестись драконятами и продолжить род, то найди ту, на ком вспыхнет метка, и не упусти её.

А если при всём этом ты — принц Дейнар Тарвэйрос, первый в очереди на трон, золотая гордость своего рода, политический символ и ко всему прочему ходячая легенда с бесконечным обаянием, то, конечно, ты не позволишь, чтобы твоя единственная — менестрель в потёртых сапогах и с провокационными песнями — убежала на вонючем корабле.

И я, между прочим, сидела в трюме, стараясь ни о чём не думать. Например, не думать о том, как его голубые глаза буквально прожгли меня в тот момент, когда в меня врезалась его магия, запечатляя. Или не думать о том, что метка всё ещё саднила и отдавалась болью, как самый настоящий ожог. А ещё не думать о том, как он хорошо выглядел, особенно без капюшона.

Всё это не важно! Он враг! Он разрушил всё, что у меня было, он убил моих родителей и двух братьев, он не пожалел никого в нашем замке, а просто выжег его дотла.

И он, наверное, уже летит по следу. Поэтому я сжалась посильнее и накрылась с головой в свой плащ, словно он мог защитить меня от него…

Я не знаю, сколько прошло времени. Может, час, а может, сутки. Но мне показалось, что целая вечность, разбитая на куски между ударами волн о борт корабля, храпом матросов наверху и вонью селёдки, которая к этому моменту стала для меня ассоциацией с чем-то безопасным.

Поначалу я маялась от безделья, поскольку не привыкла молча сидеть и ничего не делать, но страх был выше неудобства. После, когда время шло и ничего не случалось, я немного расслабилась и начала считать монеты в мешке, параллельно прикидывая, что с этим можно делать и куда податься дальше. А потом как-то незаметно для себя я уснула. Хотя в голове так и зудела клятва, что я больше никогда не буду петь о драконах и принцах, и ни за что на свете не свяжусь ни с ними, ни с их дурацкими метками.

Проснулась от довольно громкого крика чаек и не менее громкого крика матросов, которые вдобавок ко всему топали и словно что-то двигали. Но даже несмотря на это я улыбнулась.

Ведь он не нашёл меня!

Не поймал!

И я по-прежнему свободна!

Села, с трудом разогнувшись, так как позвоночник этому отчаянно протестовал. Растёрла ноги и немного походила, окончательно расслабившись. И да, всё это время глупо улыбалась!

Хотя периодически и прислушивалась. Но! Никакого рёва, жара, взглядов, прожигающих насквозь и дебильных фраз из серии: «Мы — истинная пара! Так решила судьба!» Меня окружал лишь скрип досок, плеск волн и неожиданный вопрос:

— Эй, девчонка, ты там вообще живая?

— Живая! — крикнула в ответ, покачнулась и чуть не упала, поэтому вернулась к своему ящику и села, обняв лютню.

— Ну что, подружка, кажется, мы улизнули, да? — прошептала тихо.

Инструмент, конечно, промолчал, но мне этого было вполне достаточно. И я уже начала мечтать, как заживу спокойно в каком-нибудь городе на краю земли, где нет никаких драконов и выбирают пару сердцем, а не метками. Как вдруг судно покачнулось, как если бы его схватила большая рука, и будто взмыло в воздух, отчего меня наоборот кинуло на пол. А после на краткий миг зависло в невесомости и снова прижало к полу.

И внутри всё оборвалось.

Дейнар нашёл меня.

Глава 4

Лисаринна

Шептала как мантру: «Нет-нет-нет...», но это не помогало ни капли.

Когда судно перестало сильно дёргаться, я выбралась из трюма, цепляясь за скользкие перила, врываясь в резкий морской ветер, который ударил в лицо, как пощёчина. После душного и вонючего помещения от такого контраста даже закружилась голова. Но я не остановилась, а поднялась по шаткой лестнице на палубу и застыла.

«Свободный ветер» был в лапах огромного дракона. И не просто огромного, а гигантского. Его крылья раскинулись, как широкие паруса, но тёмные, как грозовое небо, с яркими прожилками света, словно вспышками молний.

Чешуя не просто серебряная, а платиновая. Каждый её фрагмент переливался то белым светом, то сталью, то почти синим холодом. На фоне голубого неба он казался чем-то невообразимо прекрасным… если бы не одно но…

Для меня он нёс приговор. И это отчётливо читалось в ярких голубых глазах: злость, боль, обида, решимость и что-то ещё, отчего мне просто захотелось взвыть. Хотя нет, я поняла, что это… В глазах я прочитала, что он прилетел за мной и теперь его не остановит ничто.

Сердце билось где-то в горле, грудная клетка стала тесной, и весь мир сузился до одного голубого глаза, который не моргая смотрел на меня. Принц, дракон, палач… И этот его глаз вспыхнул чем-то нечеловеческим: с полным отсутствием жалости и сомнений.

Я не замечала, как матросы в панике прыгали за борт, как капитан с длинными усами хватал меня за руку и пытался спасти, я не слышала, как по всему корпусу судна разносился жуткий треск, не предвещающий ничего хорошего. Всё это утонуло в глухом стуке крови в висках. Колени подогнулись, и я едва не рухнула, ухватившись за железный поручень. Лютня ударила по бедру, но я вцепилась в неё с отчаянной злостью.

— Дейнар… — выдохнула.

Дракон издал низкий, гулкий рык, который дрожью прошёлся по коже. Он взмахнул крыльями и резко ушёл в сторону, отчего пол под ногами накренился, я оступилась и врезалась спиной в ограждение дрифтёра.

Тут к гулу от ветра добавился ещё один драконий рык, а потом ещё и ещё. Я широко округлив глаза смотрела, как ясное солнце стремительно закрывается чешуйчатыми тушами. Они закружили над Дейнаром в каком-то только им понятном танце.

Принц Тарвэйрос раскрыл пасть, выпуская струю настоящего огня, отчего мне в лицо бросило искры и пепел. Я прикрыла его рукой, чувствуя, как всё тело сотрясает мелкая дрожь.

И тогда вспышка — воспоминание.

Тот же рёв, тот же силуэт на прерассветном небе. Только теперь я была маленькой девочкой. Стояла босиком на влажной после дождя траве, цеплялась за свою лютню, подаренную няней этим утром на мой десятый день рождения. И смотрела, как родной замок пылает. Как платиновый дракон кружит над башнями, как божественная кара, и выдыхает пламя с такой жаждой, будто мстит. За что?

Я видела, как из дверей выбегали слуги. Слышала, как братья меня звали, как матушка кричала в голос. Смотрела, как отец бежал с мечом и магией, абсолютно бесполезными против дракона. И как их всех один за другим пожирал огонь.

Воздух стал густым и тяжёлым, горечью оседая на губах. А в глазах застыли слёзы, из уст рвался крик, которому не давала случиться моя нянюшка Агата. Она закрыла рот ладонью и тянула меня, шепча, что надо уходить. Надо спасаться, пока он не нашёл и нас. Но я не двигалась. Мои ноги будто приросли к сырой земле, а сердце тянулось к тому, кто умирает. К семье, к дому...

Я ничего не сделала тогда, и не виновата сейчас…

Очередной утробный рык и треск падающей мачты вернул меня в реальность. Я стиснула зубы и выпрямилась на трясущихся ногах.

Не прощу!

Не забуду!

И так легко не сдамся!

Быстро развернулась, перехватив лютню поудобнее, перекинула ногу через ограждение, чувствуя, как руки скользят по холодному металлу, бросила мимолётный взгляд на дракона, прошептав:

— Ты сжёг мой мир, Дейнар. Но я не дам тебе избавиться и от меня.

И прыгнула.

Море разрывалось зубастыми волнами и встретило меня ледяной бездной.

____

Книга участвует в литмобе «Моя свекровь — монстр»

Захватывающие истории с яркими сюжетами ждут вас!

https://litnet.com/shrt/PnBi

Словарик

По мере написания книги, новые слова и имена я буду добавлять сюда, поэтому если встретили что-то непонятное или банально забыли, заглядывайте прямиком в эту главу)

Агата — няня Лисаринны

Арис Селавейр — младший брат Лисаринны

Аркас Морран — глава клана Тенекровых

Арн-Хаир — Сердце Забвения — мёртвые земли

Аурелль Рагнар — главный лекарь во дворце драконов

Башня Штилей — маноисточник на землях человеческих королевств

Вайрен Тарвэйрос — император драконов, отец Дейнара

Валарх — обращение к императору драконов — значит «высший, перворожденный, несущий порядок»

Великий Раскол — катастрофа мирового уровня. Случилась 300 лет назад

Верисса — главный город на острове Миралион

Дейнар Тарвэйрос — старший сын, первый наследник Тарвэйросов. Империя Дракарнис, город Ксар-Маэль

Илварон — столица королевства Вернелис. Город, в котором жила Лиса и где погибла её семья

Империя Дракарнис — земли драконов. Правящий клан — Тарвэйросы

Искра — первородное пламя, всё равно что душа дракона или человека. Искра их жизни

Кайенни — Верховная Посланница эльфов

Каэллен Селавейр — старший брат Лисаринны

Киарт Вельдранн — лучший друг Дейнара

Королевство Вернелис — человеческие земли. Раньше им правила семья Лисаринны — Селавейры. Ныне правит род Остранн

Кэларис — обращение к невесте дракона — «связанная Искрой», «дар метки». Это титул, который присваивается только одной — истинной паре, после активации метки

Лаэллис Дайэнн — эмиссар эльфов

Лисаринна Селавейр — Лиса, Лисичка, менестрель. Её дом — королевство Вернелис, город Илварон

Мальгер Остранн — король королевства Вернелис

Мана — сила, чистая и первозданная энергия, которую используют все расы для ритуалов, обрядов, заклинаний и любых других магических действий. Кровь мира

Миралион — остров, на котором скрывалась Лиса, главный город Верисса

Пламезов — артефакт Драконьей Связи нового поколения, аналог нашего смартфона

Рейкарн — обращение к первому наследнику — «тот, кто идёт следом за Пламенем», символ силы, готовности взять на себя тяжесть власти

Ринмар Тар-Кайр — советник и друг Дейнара

Сарина Селавейр — мама Лисаринны

Сеалирия Тарвэйрос — жена Эльдарона Тарвэйроса, его кэларис

Селмира — обращение к императрице драконов — «та, что держит древо рода», «мать всех Пламён»

Совет Содружеств — совет старейшин, организованный на острове Миралион

Совет Верховных Посланников — особый совет, состоящий из представителей всех рас и всех великих земель. Следят за соблюдением равновесия. Собирается в Арн-Хаире

Тарвенир — обращение ко второму наследнику — «тень за крылом», «хранитель равновесия»

Тарен Селавейр — отец Лисаринны

Храм Первого Огня — место силы драконов, главный источник Истинной маны

Эйриос Тарвэйрос — сын Эльдарона Тарвэйроса и Сеалирии Тарвэйрос

Элариан Тарвэйрос — императрица драконов, мать Дейнара и Эльдарона

Элмарис Тавиан — глава Совета Содружеств

Эльдарон Тарвэйрос — младший сын, второй наследник Тарвэйросов, родной брат Дейнара

Глава 5

Дейнар

То, что только что произошло, немыслимо и непостижимо. И я даже не сразу осознал, что это вообще такое было. Ведь, если быть честным, мои мысли сильнее всего были заняты политикой, братом и старым отцом, чьё пламя угасало, как закат за хребтами Ар’Раэна.

И в Вериссе я был по вполне прозаичной причине, потому что именно здесь сейчас находился Эльдарон, мой младший брат, и сегодня я собирался официально передать ему своё право первого наследования. Не так давно у него родился сын, а значит, он уже продолжил род Тарвэйросов.

А я?

А я смирился со своей участью с того самого дня, как десять лет назад пришла весть о гибели рода Селавейр. О том, что сердце королевства Вернелис сгорело дотла, а вместе с ним и она, моя истинная, моя Лисаринна.

Так и жил, понимая, что шанса обрести пару у меня больше не будет. Летал, сражался, хранил честь, ждал, пока младший брат встретит свою истинную и станет отцом, чтобы я смог спокойно исчезнуть.

И вот в этот самый день, когда встреча была назначена в здании Совета Содружеств на площади Вентринолла, я встретил её. И больше всего удивило меня даже не это, а то, что она сбежала! Сбежала от меня! От дракона! Словно я какой-то там бродяга, а не шанс на лучшую жизнь.

Я настолько опешил, что не сразу пришёл в себя. А когда пришёл, то впервые за долгие годы абсолютно потерял контроль. Озверел, не иначе.

— Рейкарн*! Ты пугаешь народ! — раздался голос за моей спиной. — Сверкаешь глазами и покрываешься чешуёй! С каких это пор Рейкарн теряет над собой контроль?!

— Она сбежала, Ринмар. — Я сжал кулаки так сильно, что когти прорвали кожу.

— Кто?

— Моя истинная.

Ринмар явно потерял дар речи, потому что замер, уставившись на меня. Он либо гадал, насколько я тронулся умом, либо… Да в целом одного варианта вполне достаточно.

— Твоя кто?

— Ты услышал меня. Она была здесь, а когда метка активировалась, она просто сбежала. — Прошипел сквозь удлинившиеся клыки.

И в этот момент одежда на мне треснула, серебро чешуи пробежалось вдоль шеи, когти удлинились настолько, что сжимать кулаки больше не представлялось возможным. Я честно не хотел, но когда внутри всё рвётся на части, когда новообретённая метка пульсирует и требует соединиться со своей кэларис*, тело подчиняется не разуму, а драконьей крови, драконьему пламени.

Вокруг меня закричали люди, убегая и роняя на своём пути корзины, мешки и даже сворачивая небольшие телеги.

— Ваша Пламенная Ярость, может всё-таки не на людях?! — раздался ещё один голос, в котором я слышал насмешливые нотки, и именно это позволило мне перевести на него взгляд. Киарт встал между мной и разбегающейся толпой. Он всегда был мастером гасить мою ярость, ну или хотя бы отложить катастрофу на «потом». — Всё нормально! Дейнар, просто дыши. Глубоко, медленно, если хочешь, можно с огоньком, но только чуть-чуть.

— Она сбежала, Киарт! Я встретил истинную! И она сбежала!

— Ну подумаешь! Догоним. — Фыркнул друг, словно ни капли не удивился, что речь идёт об истинной, которой вообще-то у меня быть не может.

— В какую сторону она побежала? — Собравшись, спросил Ринмар.

— Туда, за сцену, — прошипел я.

И мы рванули. Параллельно я заметил, как Ринмар по пламезову* сообщил, куда мы направляемся, оно и понятно, Рейкарн должен быть всегда под наблюдением.

Я чувствовал её запах, и речь идёт не об аромате, а скорее о её сути. Её Искре. Она звучала тонко, едва уловимо, но больше ничто в этом мире не пахло так: летним ветром, лимонной травой и сладкой мятой.

Мы мчались по переулкам, лавируя между тележками, торговцами, рыбаками, виляя между бочек, экипажей и торговых палаток.

— Я чую! Чую! — Прокричал Киарт. — Козий сыр!

— Тебе лишь бы о еде думать! — Рявкнул, щуря глаза.

Я резко свернул, не обращая внимания, успели ли мои друзья. След был свежим, местами ускользал, но я всё равно чувствовал его. И привёл он нас к причалу. Воздух густел от морской влаги и порывистого ветра. Я на секунду замер, стараясь выхватить взглядом знакомую фигурку в старом платье и с лютней в руках, но видел лишь рыбаков, прибывающих гостей острова, корабли да ящики с рыбой.

— Девушка с лютней! Где она?! — Крикнул, подбежав к ближайшему матросу.

Он от неожиданности подпрыгнул и уронил верёвку, которой собирался привязать свою лодку.

— Там! — Указал он на медленно уходящий дрифтёр. Парус которого уже надулся, а корпус отплыл от причала на пару сотен метров.

— Уплыла, рыбка. — Хмыкнул Киарт, хлопнув меня по плечу.

— Надо лететь. — Сказал я, чувствуя, как вновь начинаю терять контроль.

— И что ты сделаешь? Только напугаешь девчонку. — Ответил Ринмар, вставая рядом со мной и вглядываясь вдаль. — Кроме того, если ты сейчас полетишь за ней как дракон, то нарушишь правила вод Великого моря. Поэтому сначала следует договорится с Советом Содружеств и уже с их разрешения ловить беглянку.

Выругался совершенно неприлично, но послушал Ринмара, который всегда был голосом разума.

— Да не боись! Отыщем твою рыбку! — Решил подбодрить меня Киарт, но вызвал лишь оскомину и желание свернуть ему шею.

— Идём уже договариваться с Советом!

* Обозначение слов ищите в главе «Словарик»

____

Приглашаю вас в новую книгу от Дарьи Адаревич

«Дева, муж и свекровь-дракониха»

Глава 6

Дейнар

Мы шли быстро. Точнее, я, а Ринмар и Киарт волочились следом, будто пара заключённых, ну или обречённых.

И вскоре здание Совета Содружеств выросло перед нами как что-то жутко мрачное, но до раздражения величественное. Хотя, пожалуй, оно раздражало лишь меня, потому что всё вынуждало следовать правилам, а не лететь в эту самую секунду за моей кэларис.

Стены здания были из старого, но очень красивого и дорогого весперийского камня, привезённого с востока, с земель, которые никто не мог ни завоевать, ни выговорить с первого раза. Высокие башни обвивались виноградной лозой и плетистыми розами с неимоверно большими и ароматными бутонами.

По фасаду выстроились гербы всех государств, как напоминание, что остров Миралион не принадлежит никому, но в то же время имеет власть над всеми.

Миралион появился на старых картах ещё до Великого Раскола, когда континенты только начали делить территории и власть. Изначально это была земля вольных мореплавателей — пиратов, торговцев, беглецов и тех, кому не было места в жестоком порядке империй.

Позже за остров начали бороться все кому не лень, ведь его географическое положение идеально. Он находится на перекрёстке трёх торговых путей и тем самым соединяет Империю Дракарнис (земли драконов), человеческие королевства и восточные земли (где обитают наги, фейри, орки, эльфы и другие народы).

Однако ни одна сторона так и не смогла его «захватить» — слишком много интересов, слишком много скользких дел. В итоге Миралион признали нейтральным торговым анклавом с собственным советом старейшин, купеческой гильдией и независимостью.

Мы вошли в вестибюль здания Совета Содружеств, который встретил нас прохладой, приглушёнными голосами и тяжёлым запахом бумаги, парфюма и магии, с помощью которой проверяли каждого входящего.

Я терпеть не мог это место, потому что даже я здесь ощущал себя жалким и никчёмным, что уж говорить о простых смертных. А теперь, чувствую, буду ненавидеть ещё больше.

На первом же повороте мы буквально врезались в Эльдарона.

— Братец! А мы тебя уже заждались! — протянул он, преграждая мне путь.

— Я спешу, — отрезал я, отодвигая его плечом.

— Ты так спешишь, что не заметил, как превратился в полдракона прямо посреди площади? — Эльдарон намёков не понимал, поэтому шёл рядом и с прищуром за мной наблюдал, а потом перехватил взгляд Ринмара: — Говори сейчас же, что происходит?

— Он встретил свою истинную, — не моргнув и глазом, ответил друг.

Эльдарон замер.

— Повтори.

— Сегодня на площади Вентринолла Дейнар встретил свою истинную, но как только метка активировалась, девушка сбежала.

— Поэтому мы идём к совету, — вставил Киарт, — чтобы получить разрешение на воздушную погоню. Девушка уплыла на дрифтёре.

Эльдарон поднял руку и задумчиво почесал висок, а после посмотрел прямо на меня:

— И ты решил добиться разрешения…

— А что я, по-твоему, должен был сделать? — процедил сквозь зубы, сейчас меня бесил каждый, кто мешал догнать кэларис. — Устроить охоту на глазах у Содружеств? Нарушить закон моря и плюнуть в лицо дипломатии?

— Ну… ты — Рейкарн.

— А ты — брат, которому я сейчас подожгу зад, если он не отойдёт от двери! — к которой мы уже успели подойти.

Он поднял руки в примирительном жесте:

— Понял-понял. Идём. Это будет интересно.

Зал был круглым, а по стенам висели знамёна государств. Над головой висела арка с оберегами из разных сплавов и магических артефактов со словами на древнем языке — о равновесии, мире и прочей чепухе.

Мы вошли без приглашения. Хотя вошли — это мягко сказано, скорее ворвались.

Секретарь замер с пером в руке, один старейшина приподнял бровь, другие сложили руки на груди. Все взгляды уставились на меня, ну я и сказал:

— Мне нужно разрешение на полёт над Великим морем. Срочно.

— Причина? — спросил глава Совета, Элмарис Тавиан, седой магистр с длинной бородой, холодными и изучающими глазами и одетый в белую мантию, на которой сверкала печать Миралиона — три перекрещенных ветра над водами.

Я посмотрел в его глаза и ответил:

— Я преследую свою истинную.

— А… — магистр кашлянул, — Жительницу Миралиона?

— Да.

По залу мгновенно прошёл гул. Все знали, что каждый житель острова находится под защитой Совета. Никто (будь то принц драконов или сам Валарх*) не имеет права силой увезти отсюда даже кошку. Даже если эта кошка куда-то уплывёт, она всё равно будет находится под защитой Миралиона. Я это знал, и всё же стоял и пылал изнутри, глядя им в глаза.

Ринмар сказал тихо, но чётко:

— Добровольно она не пойдёт.

— Но и оставить мы её не можем, — добавил Киарт. — Потому что метка активирована и теперь девушка принадлежит нашему Рейкарну.

Глава 7

Дейнар

Глава Совета выглядел как человек, который может одновременно остановить войну и запустить военный флот, не вставая с кресла.

— Назовите имя девушки. — произнёс он, подперев подбородок тонкими пальцами.

Я на миг замер. Имя?

— Я не знаю её имени.

Элмарис Тавиан приподнял бровь, а другие старейшины что-то зашептали.

— Но вы уверены, что она — ваша истинная?

— Да, — твёрдо ответил. — Эта девушка пела на площади песню про… драконов… — Сбоку донёсся противный смешок, но я продолжил. — Играла на лютне и танцевала. Но когда мы встретились взглядами, метка активировалась.

В зале повисла тишина, нарушаемая очередным хмыканьем. Старейшины переглянулись, один, будто сушеный финик, шепнул другому:

— Это Лисичка.

— Опять она? — шепнул в ответ второй.

— Та самая, из Вернелиса. С огоньком.

— Лисичка, значит, — задумчиво протянул Глава. — Если не ошибаюсь, она прибыла на остров пять лет назад из королевства Вернелис. О прошлом не говорила, но нарушений за это время не совершала.

Элмарис Тавиан пролистал какой-то талмуд, а затем добавил:

— Была зарегистрирована под покровом Миралиона и официально получила право Приюта.

Ринмар слегка кивнул, словно подтверждая значение этого термина — в наших землях оно означало не просто прописку, а защиту. Обет острова, что никто не тронет тебя, пока ты соблюдаешь его мир.

Я сжал челюсть, уже чувствуя, как тепло магии начало скапливаться в груди и трещать на кончиках пальцев. Если он скажет «нет», если мне запретит… Я плюну на всё: на правила, на честь, на остров…

Но Глава Тавиан продолжил:

— Однако, — и тут его голос изменился, став тяжёлым, как воздух перед ударом, — я не намерен препятствовать союзу истинной пары. Вы, уважаемый Рейкарн, рождены с Искрой, которая связала вас по воле Пламени. И, как Глава Совета, я не смею встать на пути судьбы.

Я выдохнул, но не расслабился.

— Но существует условие. Связь не считается закреплённой, пока не укреплена взаимным чувством. Вы оба должны прожить три месяца вместе, и если после этого срока чувства не пробудятся, метка исчезнет, и вы больше не будете связаны.

Я сжал кулаки. Вот ведь проныра, даже такие нюансы знает!

— Поэтому я говорю следующее, — добавил он с нажимом, глядя прямо в мои глаза: — Вы не имеете права применять насилие, власть и давление, запугивать и принуждать её к отношениям, связи или признанию. Вы не забираете невесту, вы получаете возможность заслужить её согласие. И если случится так, что по истечение трёх месяцев девушка вас не полюбит, то она вольна уйти, и вы не станете этому препятствовать.

Пока я метал в него искры, он медленно закончил:

— Также позволю себе напомнить, что если вы нарушите хотя бы одно из этих условий, я узнаю. И тогда даже кровь Тарвэйросов не спасёт вас от суда Миралиона. Вы согласны?

Я выпрямился, в груди горел жар, Искра пульсировала, но я обуздал себя.

— Я согласен.

Магистр кивнул.

— Тогда пусть судьба покажет, чего стоит ваше пламя.

И вот мы стремительно вышли из зала заседаний, как будто за нами гналась свора вурдалаков. Киарт при этом насвистывал под нос мелодию из похоронных баллад, что, вероятно, должно было меня успокаивать. Не сработало. Ринмар молчал, как всегда, и от этого становилось только тревожнее.

Мы почти достигли выхода, когда Эльдарон вдруг схватил меня за руку и спросил:

— Ты точно уверен, что она — твоя истинная?

Я резко остановился.

— Да.

— Но истинная даётся всего один раз, Дейнар. Это всем известный факт.

Я сжал кулаки, которые откровенно уже чесались и желали хоть кому-нибудь пересчитать зубы.

— И всё же это случилось.

— Или тебе так кажется, брат. Что если это обман? Что если она просто шарлатанка? Может, вызвала эту метку искусственно?

Я промолчал, потому что часть меня хотела наорать, другая — ударить, а вот третья… задумалась. Что если он прав? Может, эта девушка знала, кто я? Ведь неспроста пела именно такую песню, которая оказалась банальной приманкой?

— Дейнар, — уже намного мягче сказал Эльдарон, — ты спешишь, потому что боишься, что снова потеряешь. И я понимаю. Но если вдруг ты ошибёшься, то последствия будут для всех нас. Для клана. Семьи.

— Спасибо за заботу, брат. Но не лезь.

— Я не против любви. Я против глупости.

— Тогда в следующий раз держи её при себе. — бросил и прошёл мимо.

На причал мы добрались довольно быстро. Я спустился на деревянный помост, вонзил взгляд в линию горизонта, словно пытался увидеть дрифтёр, на котором уплыла кэларис, но, конечно, её след уже давно простыл.

Встал у края и позволил себе стать собой.

Первый вдох, и лёгкие наполнились пламенем. Второй — кровь пошла по венам, как магма, обжигая, меняя, высвобождая суть.

Кости хрустнули, ломаясь. Крылья вырвались из спины с торжественным хлопком. Кожа покрылась чешуёй — платиновой, с серебряными и синими проблесками.

И вот я уже возвышался над маленьким и таким уязвимым миром, ощущая силу и свободу. Взмахнул крыльями и сорвался с места.

За ней.

Моей или нет. Но я должен узнать это сам.

____

Приглашаю вас в новую книгу от Дары Хаард

«Хозяйка поместья Фашир, или свекровь в нагрузку»

https://litnet.com/shrt/PnEM

Глава 8

Дейнар

Я мчался. Крылья рвали небо, а волны внизу лениво покачивались. Платиновая чешуя ловила каждый солнечный луч, и, быть может, на земле кто-то бы сказал: «Какой красивый дракон». Только вот они не знали, какой яростью я был пропитан. И с каждой секундой она всё сильнее разжигала мой огонь.

«Ты точно уверен, что она — твоя истинная?» — эхом в голове раздался голос Эльдарона. — «Что, если она просто шарлатанка?»

Почему-то червячок сомнения, который закинул брат, рос и крепчал, превращаясь в настоящего змея.

Что, если я действительно ошибся?

— Но ты ведь чувствуешь её, не так ли? — прорычал другой голос внутри. Голос моего зверя, моей Искры. — Ты даже сейчас чуешь её запах. Я знаю. Потому что я тоже его чувствую. Не ставь под сомнение то, что даровано Искрой!

— Но почему тогда она боится? — мысленно бросил я в ответ. — Почему сбежала? Почему посмотрела на меня, как на монстра?!

— Потому что ты и есть монстр, — прошептал зверь словно в удовольствие. — Но её монстр.

Я зарычал, и этот рык вышел наружу — волна жара вырвалась из моей пасти, озаряя небо и обжигая воздух. И тут я увидел дрифтёр, медленно идущий по морю. Без размышлений спикировал вниз, когти врезались в борта судна, выбрасывая в пространство звуки скрежета, хруста и паники. Моряки закричали, сбрасывая тросы. Один, не дожидаясь спасательной шлюпки, сиганул за борт. Другой попытался спрятаться в бочке с рыбой. Но мне было плевать. Я поднял корабль как игрушку.

И вот моя кэларис вышла на палубу. Моя Лисичка. И страх, что неумолимо разгорался в её глазах, был как удар меча. Это не благоговение, не растерянность, а чистый, настоящий, панический ужас.

— Почему? Ну почему ты смотришь на меня так, будто я тебя убью? — мысленно крикнул я, а действительность прозвучала протяжным рыком, вместе с которым в небо вырвалось пламя.

Девушка вздрогнула. Её сердце билось, словно загнанный в ловушку зверь.

— Она могла подстроить это. Могла. Ведь видно же, что она не хочет тебя… — прошептал я зверю.

— Она наша! Не отпускай! — зарычал зверь в ответ.

И вдруг Лисичка резко развернулась, перемахнула через ограждение, а в следующую секунду спрыгнула вниз.

— Не-е-ет! — мой рык наверняка был слышен во всём Великом море, которое уже раскрылось, как пасть, чтобы моя кэларис исчезла в нём.

— Киарт! Лови корабль! — дал мысленный указ лучшему другу и, не дожидаясь ответа, рванул вниз.

И в тот самый миг, когда мои когти отпустили судно, Киарт с ловкостью бесноватого хлопнул крыльями и подхватил дрифтёр, не дав ему упасть в воду. А я уже мчался, разрывая грудью воздух.

Влетев в море, испытал лёгкий шок. Всё вокруг обожгло: холод, соль, внезапная глухота. Остались лишь бурлящая всепоглощающая тьма и я — плазменная тварь, не созданная для воды.

Крылья мешали, не давая нырнуть поглубже, когти были бесполезны, пламя внутри бушевало, срываясь из пасти пузырями, и даже температура воды начинала повышаться, а вскоре и вовсе грозила закипеть. Я задыхался, практически ничего не видел, но упрямо плыл вперёд.

Мотнул хвостом, толкая себя посильнее. И я звал её. Мысленно, криком, Искрой, всеми остатками силы. Сердце сжималось в панике. Что, если я не успею? Что, если не спасу?

И вдруг я заметил какое-то движение и рванул на него. Девушка старательно гребла, не выпуская из рук лютню, путаясь в платье и захлёбываясь. Я быстро догнал и сомкнул лапу, обхватывая её хрупкое тело, но она отчаянно сопротивлялась. Колотила меня кулаками, до тех пор пока не сдалась и не обмякла.

Меня накрыло очередной волной ужаса, но несмотря на это я увидел, как в синеве Великого моря на её груди дрожит метка. Моя метка.

И я всплыл, вырвавшись из морской пучины и ревя изо всех сил — от боли, от облегчения, от чего-то такого, что невозможно выразить лишь словами.

— Дейнар! — крик настолько резко ворвался в мою голову, что она затрещала.

— Домой! — только и смог выкрикнуть в ответ, параллельно накладывая на кэларис стазис, чтобы отдать её лекарям уже по прилёту. — Летим домой…

___

П.С. А в следующей главе уже состоится первая встреча со свекровью ❤️

____

Приглашаю вас в новую книгу от Елены Державиной и Анастасии Гудковой

«Любимое зелье попаданки, или Свекровь считает меня ведьмой»

https://litnet.com/shrt/PlO7

Глава 9

Лисаринна

Просыпаться не хотелось совершенно. Кровать вдруг была такой удобной, что я посильнее прижала к себе одеяло, подумав, что пять минуточек могу себе позволить поваляться. Только вот в голову начали врываться одна за другой тяжёлые воспоминания: площадь, дракон, корабль и море.

Я от ужаса распахнула глаза.

Розовые, лёгкие как вуаль гардины развевал ветер, принося с собой совершенно новый аромат, напоминающий камень и луговые травы. Окно, в которое я застыв смотрела, было неимоверно огромным. Если сравнивать с моим оконцем в комнате над таверной, то это было совершенно неприлично огромным. Из окна лился солнечный свет и доносилось весёлое чириканье птиц.

А матрас! Матрас подо мной был мягким, упругим, но воздушным, как облачко. Пах тонким цветочным ароматом и застелен накрахмаленной простынёй. И совершенно точно не был похож на мой домашний матрас, набитый соломой.

Комната, что меня сейчас окружала, буквально кричала роскошью и удобством. Потолки были с красивой лепниной, стены — с фресками и шёлковыми обоями. И всё сверкало, переливалось и раздражало. Потому что это значило только одно — я всё-таки попала в лапы дракону.

Подорвалась как ненормальная, нелепо запутавшись в одеяле и чуть не рухнув лицом в пол, и заметалась по комнате.

— Никого, — выдохнула облегчённо, увидев, что кроме меня тут никого не было. Но больше всего я обрадовалась, заметив лютню, стоящую у изголовья моей кровати. Перекинула ремень через плечо и закинула подружку за спину.

Думать о том, как я сюда попала, времени не было. А вот как выбраться отсюда — самое то.

Я кинулась к окну, раздвинула шторы, которые разлетелись, как театральные кулисы перед главным действием. Ну что ж… Картина была потрясающей.

Окно этой комнаты уверенно нависало над пропастью. Солнце стояло высоко, небо было ясным, а внизу журчала лазурная горная река, такая чистая, что даже с высоты примерно с Анкарскую башню можно было увидеть каждый камешек. Крутые утёсы, дикая зелень лесов, белые пики гор вдалеке. От свежего воздуха кружилась голова (или же от нервов?).

В голове зажужжал лишь один вопрос:

— Как, чёрт возьми, отсюда спрыгнуть, не оставив при этом вместо себя мокрое место?

Я осмотрела стены по обе стороны от оконной рамы и увидела справа выступ, следом ещё несколько и дальше на расстоянии пары сердечных приступов балкон. А раз есть балкон, то есть и шанс сбежать отсюда.

— Ну давай, Лиса, ты же не зря лазала по крышам с раннего детства, — прошептала я себе и полезла.

Сначала осторожно высунула голову, потом плечи, затем обе руки. Ветер тут же врезался в меня, будто попытался втолкнуть обратно. Сорочка мгновенно прилипла к телу, волосы развевались в разные стороны, но я упрямо вцепилась в край окна и, переборов дрожь в коленях, нащупала ногой каменный выступ.

И у меня получилось! Я медленно передвигалась вдоль стены, повторяя как мантру: «Не смотри вниз, не смотри вниз...». Камень был тёплым, что шло мне только на руку, так как ладони мгновенно вспотели, а тёплый камень испарял лишнюю влагу.

Я чуть не соскользнула. Рука предательски дрогнула, сердце ухнуло в пятки, пятки — в стену. Я вцепилась в ближайший камень с такой силой, что могла бы выломать его с мясом, но устояла.

Метр за метром я двигалась. Ветер усиливался и не просто дул, а воодушевлённо швырял меня в стену. И всё же я добралась. Один отчаянный рывок, и я свалилась на балкон плашмя, как мешок с картошкой, лицом в каменный пол. И этот пол оказался таким божественным, прохладным и твёрдым, что я, поддавшись порыву, поцеловала его.

— И что ты делаешь, юная леди?! — прозвучавший голос был словно глыба льда, которую метнули мне прямо в затылок. Я вздрогнула, оторвала лицо от пола и медленно приподнялась на локтях.

Говорившая была хоть и немолодой, но красивой женщиной. Она сидела на диване с безупречно прямой спиной, тонкая и изящная, со светлыми волосами, уложенными в сложную причёску, ярко-голубыми глазами, в роскошном платье красно-оранжевого цвета из тяжёлой ткани. И в руках у неё была кипа бумаг, а по выражению лица я бы могла предположить, что испачкала её одним своим существованием.

— Э-э… отдыхаю… — промямлила, не сумев придумать хоть какую-то дельную отговорку. Почувствовала себя особенно глупо, ведь в эту самую секунду я явно выглядела как воровка, забравшаяся в чужую комнату без разрешения.

Женщина молча отложила бумаги и, не моргнув, спросила:

— Снова пыталась бежать?

Что-о-о???

— О-о, нет-нет! Что вы?... Ну, может быть… чуть-чуть. — затараторила, а после вскочила и подбежала к ней, поскольку меня осенила гениальная мысль. — Пожалуйста, умоляю, только не зовите его. Не говорите ему, что вы меня видели! Я сделаю всё что угодно!

Женщина чуть приподняла бровь и переспросила, будто пробовала эти слова на вкус:

— Что угодно, если я помогу тебе сбежать?

Я закивала с такой скоростью, что вполне могла получить сотрясение.

— Да! Абсолютно! Всё, что угодно! Только помогите!

— И ты готова навсегда отказаться от него?

— Да хоть прямо сейчас!

Она медленно поднялась, на губах дрогнула победная улыбка, а в глазах блеснуло что-то не просто холодное, а скорее опасное. Женщина подошла ко мне, вглядываясь в лицо так, словно решала, в какую именно шахматную партию меня вписать. По коже пробежал мороз, но я очень постаралась не выдать этого.

— Хорошо. Я помогу тебе.

— Что? То есть правда?

— Правда, — ответила женщина, чуть склонив голову. — Но ты действительно будешь должна выполнить всё, что я попрошу. Не сейчас, а когда придёт время.

Глава 10

Дейнар

Я шёл по коридору, подгоняемый недельным ожиданием. С тех пор как мы вернулись, Лисичка была на грани жизни и смерти. Если бы не умелые руки лекарей и стазис, в котором её держали, чтобы не перегорела ни душа, ни тело, она бы не выжила. И вот лишь сегодня утром наш главный лекарь, великий и занудный Аурелль, заявил:

— Она вот-вот очнётся. Только не пугай её, пожалуйста. И держи себя в руках.

Ага, не пугай. Как будто я такой страшный и ужасный!

Открыл дверь весь в благоговении, но, кажется, эта девушка пришла в себя, чтобы лично мне устроить инфаркт.

Комната была пуста.

Пуста!

Пуста, пуста, пуста, пуста!!!

На секунду я застыл, потом вдохнул, уловив её слабый и нежный аромат, который всё ещё висел в воздухе, но то, куда он тянулся, мне не понравилось совсем. Медленно повернулся к распахнутому окну, подошёл и выглянул.

На стене отчётливо виднелись сколотые камни и крошка, даже местами до сих пор осыпалась каменная пыль.

— Сбежала! — взревел я таким голосом, что стекло в раме задрожало, а со стены осыпались мелкие камни.

Ну как это маленькая и хрупкая человечка могла ползти по отвесной стене над пропастью, будто она паук?! В моей голове это попросту не желало укладываться. А в крови вновь вскипала ярость, ведь я никак не мог понять, ну почему она бежит? Почему даже не желает остановиться и поговорить?

Я со злостью и в один прыжок оказался на подоконнике и прыгнул вниз, трансформируясь прямо в воздухе. Тело выгнулось дугой, мышцы разрывались, плоть покрывалась сверкающей платиновой чешуёй, крылья с грохотом раскинулись в стороны, и небо содрогнулось от их взмаха.

И теперь я ревел по-настоящему. Этот рык, наверное, услышал весь Ксар-Маэль, а может и вся империя Дракарнис.

Ни один нормальный человек не стал бы вот так лезть по стене, рискуя свернуть себе шею, только чтобы снова сбежать. Но мне определённо повезло. И моя кэларис НЕ нормальный человек.

Пусть она пытается сбежать. Пусть. Но я всё равно её найду!

Я круто взмыл в небо, вонзая взгляд в землю подо мной, осматривая окрестности дворца и сам дворец. И уловил её аромат, скрывающийся на балконе Селмиры*, и поспешил прямиком туда.

Тяжело опустился на каменный балкон, разрывая когтями его покрытие и также на ходу превращаясь снова в человека. Спешным шагом ворвался в мамины покои и, как охотничья гончая, шёл по следу. Только эта гончая была драконом, поэтому вот-вот грозила поджечь собственный дворец.

Но покои были пусты: ни матери, ни Лисички. Выскочил в коридор, который тянулся бесконечно долго. Я шагал быстро и тяжело, что дрожали стены. Двери сами собой начали приоткрываться, а любопытные головы высовываться, но только стоило им увидеть мой взгляд, как прятались вновь.

Прошёл через просторный светлый зал со сводчатым потолком. И след Лисы был здесь, после чего он увёл меня к парадному входу.

«Ну конечно!» — мысленно заорал. — «Может, ей ещё ковровую дорожку постелили? А фонтан сыграл симфонию? Или драконы в карауле честь отдали?!»

Как могла кэларис выйти через главный вход и никто её не остановил? Никто! И не передал мне?! Надо ли говорить, что теперь моя ярость вышла на новый уровень? На такой, что скоро начнёт плавится пол под ногами.

Вышел на улицу и снова принюхался. След тянулся через сад, кусты роз, декоративные водоёмы и открытые беседки. И направился к конюшням.

Я зарычал.

Дверь конюшни распахнулась от моего пинка, и десяток лошадей одновременно заржали. Осмотрел всех скакунов и заметил, что одного коня не было.

— Эй! — рявкнул, хватая ближайшего конюха за грудки. Парень был ещё совсем юный, веснушчатый и худощавый. — Где моя кэларис?!

— Рей… Рей… Рей...

— Говори!

— Я… я не-не знаю, кто это, — судорожно пискнул он. — Ни-никто не уезжал. Я здесь с утра. Ни-никого не выпускал!

Я на миг застыл, а потом скривился, пребывая в абсолютном бешенстве. Значит, она не просто сбежала, а ей кто-то помог! Девушка не сумела бы сама уйти и остаться незамеченной! В моём доме кто-то помог сбежать моей кэларис!

Пульс отбивал барабанный ритм. Пальцы искрились, вены засияли, чешуя уже полезла наружу. Я откинул голову и зарычал, как зверь.

— Дейнар. Сын мой.

Услышать её голос оказалось странно, поэтому я мгновенно обернулся.

— Мама, не сейчас, — процедил сквозь зубы.

Императрица драконов стояла на усыпанной сеном дорожке, в длинном платье, не брезгуя испачкать его в лошадином навозе, с изящными руками, сложенными на груди, и смотрела на меня, как на несмышлёного и нашкодившего ребёнка.

— Ты снова собираешься летать по округе, пожирая овец и запугивая старушек? — холодно поинтересовалась она. — Потому что, если да, я хочу заранее уведомить Совет. На этот раз хотя бы штраф наложат по протоколу, а не по эмоциональной шкале.

Я было открыл рот, но в данный момент из уст рвались лишь бранные слова, а передо мной стояла моя мать. Поэтому просто промолчал. А она добавила:

— Может, хочешь знать, куда она направилась? Или предпочитаешь и дальше играть в догонялки?

____

Приглашаю вас в новую книгу от Дарины Ромм

«Школа драконьих жен, или Мама, вас здесь не стояло!»

https://litnet.com/shrt/Pyqt

Глава 11

Лисаринна

— Это точно поможет? — спросила у моей новой знакомой, сжимая в руке серебряный медальон с красивой гравировкой.

— Обижаешь, деточка. Я в своё время так от мужа пряталась.

А вот тут мне, конечно, стало безумно интересно, почему такая льдина бегала от мужа, но спрашивать я не стала. Нельзя терять ни секунды.

Мы уже прошли по замку. Женщина дала мне платье служанки и наложила на меня какую-то вязкую, но едва ощутимую магию, которая отводила любые глаза, будь то драконьи, человеческие или даже орочьи. Но запах до этой минуты оставался. Женщина сказала, что нельзя сразу прятать всё, Дейнар должен идти по следу и решить, что я убежала на коне, а не провалилась сквозь землю. Потому что, если я исчезну, то это станет слишком подозрительно. Я же была на всё согласная, поэтому не спорила. Надо так надо. Главное — поскорее убраться отсюда.

Когда пришла пора прощаться, я даже в порыве благодарности и нежности крепко обняла незнакомку, у которой не удосужилась узнать имя. Женщина опешила, но протестовать не стала. Лишь сказала поторапливаться.

Села на коня и поскакала, путая след. Лютня била по спине, которую я, естественно, не могла оставить. И вот после десяти минут галопа я остановилась и надела медальон, который должен скрыть мой истинный запах и спрятать метку от дракона. Магия мгновенно обняла меня своим коконом, отчего на коже выступили мурашки. А после развернула лошадь и углубилась в лес, на поиски лесного домика, в котором та женщина разрешила переждать. Она сказала, что Дейнар не знает о нём. А чтобы я не заблудилась в незнакомой местности, она дала мне от него ключ, который подобно маячку указывал дорогу.

Тропа петляла и поднималась всё выше. Горы высились до самых облаков. Природа здесь была как из сказки. Я пробегала залитые солнцем и усыпанные земляникой поляны, птицы весело щебетали, даже был водопад, хрустальные капли которого блестели и слепили глаза.

Вскоре я пересекла горную реку. Конь побежал прямо по воде, с каждым шагом вызывая фонтан брызг. Вода была ледяная, но прозрачная, как стекло. Я пригнулась, обнимая лошадиную шею и дрожа от напряжения, но внутри ликовала. Ведь я снова убежала!

Домик оказался точно таким, как его описывала моя случайная знакомая: маленький, деревянно-каменный, но ухоженный. Крыша из черепицы, окна с резными ставнями и небольшая деревянная терраса с круглым столиком и двумя стульями. Дом стоял глубоко в лесу, у подножия горы и казался частью природы.

Я привязала коня, дала ему воды и наконец зашла внутрь. Дом встретил меня скрипом тяжелой дубовой двери. Пол был выложен широкими досками, в углу уютно устроился камин, уже заложенный дровами, и кресло-качалка. По одной стене имелась кухонька с печью, стеллажом с какими-то банками и заготовками, да маленьким столом, а по другой стене за холщовым пологом находилась спальня.

Очень скоро желудок напомнил, что романтические побеги — это, конечно, здорово, но кушать надо тоже. Я прошлась по кухонному уголку, осмотрела миски да горшки и нашла мешок с крупой. А после вышла наружу в надежде отыскать каких-нибудь трав, грибов или корешков.

И была приятно удивлена, ведь за домом оказался настоящий огород: огуречные лианы, помидоры, капуста, морковь и картошка, зелень и лук. Я собрала немного овощей, стряхнула с них землю и вернулась в дом.

Разожгла печь, вскипятила воду, которую принесла из колодца, и начала готовить обед.

Только вот то и дело мыслями возвращалась к Дейнару. Найдёт ли он меня? И если нет, то что делать дальше? Возвращаться на Миралион или домой в королевство Вернелис? Как долго медальон сможет скрывать метку истинности?

Была бы у меня хотя бы магия… И я непроизвольно погладила малюсенькую (такую, если не приглядеться и не видно) печать на запястье. Люди рождаются с особенной печатью, которая не позволяет до четырнадцати лет раскрыться магии, чтобы ребёнок не навредил ни себе, ни окружающим. И вот в четырнадцать лет родители снимают метку и начинают обучать его магии. Но я свою семью потеряла в десять лет, поэтому печать с меня снимать было некому…

Да, я бы могла обратиться в специальное училище, где бы мне сняли печать и впоследствии там я бы обучалась владению магической силы, но это был огромный риск. Ведь в моём роду все женщины обладали редким и известным всему миру даром — созиданием.

Женщины рода Селавейр могли создавать и поэтому ценились, почитались и были нарасхват.

Например, моя мама была художницей. Только её рисунки оживали. Она могла нарисовать дверь, которую потом можно было открыть и попасть в нужное помещение или даже континент. Она могла нарисовать окно с видом на наш сад и дождь, и в этот самый момент в саду действительно начинался дождь.

Бабушка была швеёй, и та одежда, которую она шила или вязала, обладала удивительными свойствами: могла спасти от травм или даже болезней. Но не от смерти...

Прабабушка была скульптором, и все её скульптуры оживали.

Какой дар у меня, могу лишь догадываться… Но если его раскрыть, если только снять печать, блокирующую магию, то на руке появится печать, которая покажет мой дар. И если есть хотя бы крошечный шанс, что мне также передалась магия созидания, то на моей руке появится золотой символ Искры Архонтов — маленький пылающий кристалл в руке, а на фоне символ бесконечности. Кристал означает источник жизненной энергии, рука — волю мага, а бесконечность — бескрайние возможности творения. И стоит такую метку увидеть какому-нибудь более-менее толковому магу, как станет понятно, к какому роду я отношусь. А я не имела права так рисковать.

Глава 12

Лисаринна

Сковородка в моих руках дрожала, я же затаилась, как мышь. Сердце грохотало так громко, что я по-настоящему опасалась, что его услышит тот, кто приближается. Тот, кто уже поднимался по ступеням, первая, вторая, третья… Тяжёлая дубовая дверь издала натужный стон. Поток свежего воздуха ворвался в домик.

«Это точно не он», — успокаивала себя. — «Если бы это был он, всё бы уже горело. Я бы слышала рёв, хлопки крыльев и треск крыши от его когтей».

А эти шаги явно были человеческими, осторожными. Возможно, это простой лесник, чей домик я заняла, а может, обычный бродяга, который тоже ищет пристанище, или же разбойник, заметивший моего коня и решивший посмотреть, кто на нём прибыл. Он пытался идти беззвучно, но старый дом не позволял этого сделать. Скрипнула половица, и вторженец замер. Потом двинулся вновь.

Я вцепилась в сковородку сильнее, до побелевших костяшек, до боли. Ткань полога, отделяющая меня от него, чуть задрожала, а за ней я увидела силуэт. И стоило руке потянуться к шторе… Один порыв, один бесконечный момент, и моя сковородка с громким «Бам!» врезалась в чью-то голову.

Звериный рык оглушил. Мужчина отшатнулся, обнял руками голову. С его лба стекала капля крови, и вот тогда я увидела его глаза — ярко-голубые, пылающие уже знакомой яростью, — и впились они в меня, как ледяные кинжалы.

— Ты совсем больная?! — прогремел голос.

Мир вокруг замер. Я стояла как вкопанная, и только сковородка выпала из рук, глухо ударяясь об пол.

— Как ты меня нашёл? — прошептала едва слышно.

Он выпрямился и улыбнулся, хотя такую улыбку впору было назвать оскалом. Я тяжело сглотнула, и на миг мне показалось, что передо мной не мужчина, а сама стихия, гроза, шторм, цунами, пожар… Глаза сверкали, чешуя проступала на лбу, скулах и шее. И на фоне неё кровь от разбитой головы выглядела особенно зловеще.

Я непроизвольно отступила назад. Он — вперёд. Я снова назад, он снова вперёд. Наткнулась на стену и осознала, что больше бежать некуда. А он всё приближался. Так медленно, будто вальяжный кот, но при этом хищно и неизбежно, словно пантера.

— Мама…

— Мама?

— Мама рассказала, где тебя искать.

— Та женщина с балкона — твоя мать? — изумилась я, почувствовав себя совершенно глупо. Ну конечно… Кем она ещё могла быть? Те же голубые глаза, та же стать. Да, она изящная женщина, но тем не менее в ней всё кричало о силе и власти.

— Похоже на то… — прошипел Дейнар.

Я начала лихорадочно искать варианты, чтобы снова сбежать, но будем объективны — дракон занял собой всё пространство, и теперь, когда он от меня на расстоянии вытянутой руки, я могу хоть сквозь землю провалиться, а он успеет схватить меня за шкирку и вздёрнуть, как котёнка. Так что я понуро опустила голову, признавая своё поражение. А ещё обижаясь. Всё-таки я думала, что та женщина мне помогает… Зачем надо было давать мне сбежать, чтобы потом тут же отправить по следу своего сына, я не понимала. Но обидно стало неимоверно.

— И что теперь? — спросила, не поднимая глаз.

— А теперь ты мне расскажешь, почему всё время убегаешь, — с глубоким вздохом ответил Дейнар.

Ну и что ему сказать? Что я знаю, что это он убил всю мою семью? Или что меня ему добить не удалось? Нет, этого он знать не должен.

— Испугалась… — дала расплывчатый, но честный ответ.

И неожиданно на моё лицо опустились горячие шершавые пальцы, вынуждая поднять голову и посмотреть в искрящиеся голубые глаза. Те самые, что совсем недавно пылали яростью, сейчас выдавали совершенно непонятные эмоции.

— Чего ты испугалась? — спросил он, не давая и малейшей возможности отвернуться или хотя бы отвести взгляд, потому что ненависть к нему скрыть было крайне сложно, она жила во мне десять лет. Десять долгих лет, полных страха, одиночества и безысходности, я ненавидела его. И вот теперь я была вынуждена юлить и скрывать то, что хотелось выплюнуть ему в красивое лицо.

— Дракона. Я… я не очень люблю драконов.

— И почему же? — его губы неожиданно дрогнули в едва заметной улыбке.

— Они… вы… такие страшные… большие… дикие…

Мой мозг кипел, пытаясь придумать хоть что-то разумное, но совершенно не получалось. Особенно тогда, когда его рука по-прежнему лежала на моём лице, а глаза смотрели выразительно и неотрывно.

— Или же ты всё подстроила и поэтому испугалась? — протянул он голосом, который вдруг стал тягуч, как сладкая патока.

— Чего? — опешила я.

____

Приглашаю вас в новую книгу от Юки

«Три мужа для попаданки»

https://litnet.com/shrt/PylJ

ТОЛЬКО ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ СТАРШЕ 18 ЛЕТ

Глава 13

Дейнар

— Или же ты всё подстроила и поэтому испугалась? — протянул я голосом, который вдруг стал тягуч, как сладкая патока.

— Чего? — опешила девушка, округлив свои серые глаза.

Вот вроде бы искренне удивляется, но что-то внутри меня настойчиво свербит. Метка на ней скрыта, спасибо Селмире, матери года, так что ощущать истинность напрямую не получается. Но, если честно, это и не нужно. В её взгляде горела чистейшая ненависть. Такая, какую можно только накопить годами. Такую так просто не сыграешь.

Мои пальцы всё ещё лежали на её подбородке, и девушка сжалась, но не из-за страха, а скорее от отвращения. И именно это заставляло меня удерживать руку и дальше, потому что я хотел понять, что вообще происходит?

Если она — моя истинная, если Искра пробудилась по-настоящему, то где то пресловутое «тянет друг к другу»? Где трепет, где желание? Где это дурацкое «он вошёл, и я поняла, что это ОН»?

Если же метка ложная, искусственно наведённая, то она могла бы и не так топорно играть свою роль. А, например, повиснуть на шее, придумать трагичную историю, притвориться влюблённой дурочкой, ну как это обычно бывает у тех, кто хочет связать себя с драконом.

А Лисичка? Она убегает, прячется, держится от меня как от чумного. Даже в эту самую секунду смотрит на меня так, будто вот-вот ожидает, что я вонжу в неё кинжал.

Может, кто-то другой всё подстроил? Соединил наши Искры тайно? Но кто? Зачем? Для чего? Разве можно затеять подобную игру?

Для нас, драконов, семья — не просто слово. Мы устроены иначе. Искра, живущая в нас, — это не романтичная метафора, это живая субстанция, первородное пламя. Она может раздвоится, разделиться лишь тогда, когда мы соединяемся с тем, кто нам предначертан. Только в паре с истинной Искра откликается, отдавая часть себя, чтобы дать жизнь новому дракону.

Без истинной пары мы можем жить и даже любить, но родить дитя? Никогда.

Потому что Искра — как ключ и замок. Лишь в соединении с истинным отражением она раскрывается и продолжает себя в потомстве.

Но даже это ещё не всё. Искра требует не только союза, но и чувств. Если любви нет — Искра угаснет. Именно поэтому её называют Искрой, которой, чтобы разгореться, нужны эмоции, связь, настоящие чувства. Если этого не случится, то Искра погаснет и метка исчезнет раз и навсегда.

Я вгляделся в её лицо. Девушка не отвела взгляда, и только губы дрогнули в раздражённой гримасе.

— Подстроила? — вдруг произнесла она, а в голосе звякнул сарказм. — Да больно надо? Моя бы воля, я бы и близко к тебе не подошла. — И она фыркнула, а после вдруг рассмеялась. Я даже не успел отреагировать, как она уже вырвалась из моего захвата, откинула голову назад и засмеялась. И смех этот был таким звонким и настоящим, без капли притворства, и, откровенно говоря, крайне раздражающим.

— Я… — начал, но осёкся.

Это задело. Не просто укололо, а конкретно так шарахнуло. Как так? Я — Дейнар Тарвэйрос, потенциально будущий император Дракарниса. А она — единственная, кто не просто не мечтает обо мне, а хочет сбежать.

— Я не понимаю, — признался, нахмурившись. — Ты единственная во всём мире, кто так отчаянно мечтает от меня избавиться.

— Поздравляю. Видимо, у меня хороший вкус. — Её голос потеплел, но издёвка всё равно ощущалась.

— И что ты хочешь, Лисичка?

— Свободы.

— Но твоя Искра выбрала меня.

— Тогда, может, стоит её потушить?

— Или разжечь… — Я шагнул ближе, чтобы вновь посмотреть в её глаза. Но она отшатнулась. А потом и вовсе подскочила как ошпаренная и метнулась к печи.

— Горит! — закричала. — Горит!

Девушка вцепилась в ручки чугунного казана, из которого повалил пар. В нос ударил запах горелой каши. Видимо, пока мы выясняли, кто кого ненавидит больше, обед решил сдаться первым.

— Лисичка! — Я метнулся к ней, но она уже вскрикнула и отдёрнула руки. Послышался «бум», и казан покатился по полу, расплескав содержимое по деревянному полу. Девушка прижала руки к груди, сжав губы, но не смогла сдержать сдавленный стон.

— Покажи, — я подошёл ближе и протянул руку.

— Нет. Всё в порядке. — Она отвернулась, будто пыталась спрятать слёзы.

— Покажи, — повторил я твёрже и, не дождавшись, перехватил её за запястья и развернул руки. Сердце в груди сжалось. Кожа на ладонях покраснела, на пальцах начали вздуваться волдыри.

— Глупая ты… — прошептал, и моя магия сорвалась с кончиков пальцев, чтобы вылечить жуткие ожоги. Раненые руки осветились тёплым золотистым светом, а на лице Лисички показалось облегчение.

— Спасибо… — прошептала она и с тоской посмотрела на кашу, рассыпанную по полу. — А поесть я так и не успела…

— Странные у тебя приоритеты: сначала сковородкой по голове, потом выяснение отношений, а теперь траур по гречке.

Девушка фыркнула и начала озираться по сторонам. Заметила в углу небольшую метлу, схватила её и стала подметать пол, собирая кашу в кучку.

— Если хочешь, мы можем вернуться во дворец. И я лично прослежу, чтобы тебе приготовили новую кашу и чтобы та не пригорела и не убежала. — Я пытался шутить и вести себя спокойно, хотя скорее нейтрально, чтобы скрыть то, насколько сильно я хотел, чтобы она со мной вернулась. Я должен во всём разобраться и желательно при этом не растрачивая время на пустые погони. Чтобы Лисичка добровольно пошла со мной, перестав убегать, и дала мне эти три месяца.

— Я не хочу. — ответила она, на этот раз глядя мне в глаза. И я видел, что это не просто каприз, а реальное желание. Ну не хочет она идти со мной.

Глава 14

Лисаринна

Возвращение во дворец оказалось странным. Я сидела в седле, стараясь не смотреть на Дейнара, шедшего рядом. И весь этот путь мы шли абсолютно молча. Хотя, собственно, о чём нам надо было говорить?

Да не о чем. МНЕ с ним говорить не о чем.

Да и лично у меня в голове крутилась лишь одна мысль: надо продержаться три месяца.

Три месяца — и всё закончится. Радует то, что Искру силой не зажечь, это мне ещё мама в детстве говорила. Если чувств нет, она просто погаснет, как догоревшая свеча. А чувств к нему у меня, конечно, не было. Ну, кроме ненависти, раздражения и страха. А любовь… Ну, о чём мы говорим? После того, что он совершил, ни о какой любви не может быть и речи.

Так зачем мне снова убегать, если он всё равно найдёт? Смысл метаться по свету, если есть шанс выждать и быть свободной по всем правилам?

Когда мы вошли в ту самую комнату, где я очнулась впервые, я на секунду застыла на пороге. Солнечный свет лился в окно, которое совсем недавно подарило мне надежду на побег. И вдруг сейчас эта комната мне не показалась настолько ужасной. Наверное, это потому, что во мне больше не было страха. Я знала точно, что это я нужна Дейнару, а не он МНЕ. Поэтому брать силой он не станет. Будет пытаться наладить отношения и найти общий язык. Ну а я потерплю. Терпеть меня жизнь научила с лихвой. Бороться, правда, тоже. Но кто сказал, что эта самая борьба не может быть тайной? Незаметной? Чтобы даже он не заподозрил ничего?

Я понимала, что сейчас он будет пристально за мной следить, чтобы я не выбросила очередной вертель. А я поступлю умнее. Дам ему «шанс». Только вот когда он расслабится, когда поверит, что я сдалась, я уйду раз и навсегда, лишив его самого дорогого, что может быть — семьи. Точно так же, как он лишил меня.

Если бы он не повстречался на моём пути, я бы и не подумала мстить. Но раз уж так сложились обстоятельства, раз уж по какой-то совершенно нелепой случайности именно я оказалась его истинной, я накажу его. И когда всё закончится, я обязательно расскажу ему «за что». Он обязательно узнает, от кого получил такой удар в спину. Точно так же, как его получила моя семья. А после я уйду.

— Можно я останусь одна? — спросила, глядя в пол.

Мужчина чуть помолчал, видимо, изучая меня. Его взгляд я ощущала кожей. Но после ответил:

— Хорошо. Я попрошу слуг принести тебе обед.

И без лишних слов вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.

Я выдохнула. И не просто выдохнула, а обмякла, словно сбросила с плеч каменную плиту. Но радость длилась недолго. Дверь вновь открылась, без стука и приветствия, и в комнату вошла та самая женщина с балкона.

— Вы! Вы же обещали! — выплюнула я, не имея ни малейшего желания вести себя любезно.

— Я обещала помочь сбежать. И я сдержала слово. Ты же сбежала? — её голос был ровным и безэмоциональным. Она грациозно прошла через всю комнату и остановилась у окна, окинув его взглядом. Едва заметно хмыкнула какой-то своей мысли и снова вернула на лицо мраморную маску.

Я даже не нашла, что ответить, лишь упрямо стиснула зубы. Всё-таки глупо было не признать, что обида на неё оказалась крепче, чем следовало бы. Хотя, если рассуждать логически, с чего бы ей мне было помогать? Да не с чего. Но, чёрт возьми, меня это ой как задело! И ничего я не могла поделать с этими эмоциями.

— Я не обещала молчать. Впрочем, он бы и сам обо всём догадался и нашёл тебя. Я лишь ускорила этот момент и позволила вам встретиться наедине.

— Вы… Вы… — я задыхалась от детской обиды. — Вы же видели, как я хотела сбежать? Да я по отвесной стене ползла, рискуя свалиться в пропасть!

— Видела, — согласилась она и перевела на меня свои холодные, как снег в горах, глаза. — Это-то и странно, девочка. Больше похоже на какую-то игру, чем на правду. Но вот зачем ты её затеяла, я узнаю непременно.

Я сделала шаг вперёд и сжала кулаки.

— Никакой игры нет!

— Ах, милая! Ну неужели ты думаешь, что я в это поверю? — её губы тронула едва заметная улыбка, но глаза так и остались холодными. — Думаешь, что я просто позволю дурачить моего сына? Нет… Ты теперь будешь под моим личным наблюдением.

— Вы меня запрёте в комнате? — я вскинула подбородок.

— Зачем? — рассмеялась она, театрально промокнув глаза. — Ты у нас гостья. А гостей мы под замок не сажаем. Но держим на коротком поводке.

И она развернулась, платье красиво взметнулось, и женщина направилась к двери.

— А медальон? — выкрикнула в догонку.

— Оставь себе. Мне он больше не нужен.

И дверь закрылась, а я осталась стоять, непроизвольно обняв себя за плечи.

Ну вот как мне так подфартило? Как угораздило вляпаться во всё это?

Ну ничего-ничего.

Три месяца!

Я выдержу!

И не дам ни свекровушке попить моей кровушки, ни её сыночку.

____

Приглашаю вас в новую книгу нашего литмоба от Елены Ха

«Побег в сказку и свекровь в придачу»

https://litnet.com/shrt/PcKd

Глава 15

Лисаринна

Спала я плохо. А если совсем точнее, то практически не спала. Стоило закрыть глаза, как в голове начинались хороводы: воспоминания, вопросы, воспоминания с вопросами, вопросительные воспоминания и прочие «радости». В общем, когда я наконец вырубилась, солнце уже вовсю светило в окно. И тут:

— Подъём, девочка! — прогремело над ухом с таким энтузиазмом, что я чуть не подскочила в кровати.

Я сквозь остаточную дрёму пыталась понять, кто осмелился нажить себе врага. Туман рассосался, и я узрела её, драконо-мать собственной персоной. И та улыбка, что то и дело мелькала на её губах, не сулила мне ничего хорошего.

— Ну за что?! — простонала я, уткнувшись носом в подушку.

— Сегодня во дворце приём. Я надеюсь, ты знаешь, что это такое и понимаешь, как надо себя вести? — ледяной голос был настолько вежлив, что мне захотелось закопаться в одеяло и начать оттуда кидаться неприличными словами.

— Ну конечно! Не пить из ваз, не кидаться ложками, не спотыкаться о скатерть. Я многому научена, Селмира*, — пробормотала я в свою подушку, но аж кожей почувствовала, как императрица приблизилась и неожиданно села на мою кровать. И от этой самой неожиданности я сначала открыла один глаз, затем второй. А после, тяжело вздохнув, села, облокотившись спиной на изголовье.

— Как прелестно! И… — тут она посмотрела на меня так, что я едва сдержала порыв сглотнуть. — Ты же менестрелька? Хорошая профессия… Очень нужная. Особенно сегодня. И сегодня ты выступишь — споёшь и сыграешь на лютне. Гостям будет приятно насладиться простыми талантами.

Менестрелька??? Простыми талантами???

Раздражение достигло своего апогея, но я мило улыбнулась.

— Конечно, выступлю. Отчего ж не выступить? Могу даже станцевать. Поверьте, гости будут в восторге!

И мой пакостный план вмиг созрел, а на лице расплылась уже совершенно неприличная улыбка. Элариан стиснула губы, но кивнула.

— И остался последний вопрос. — А до этого это были вопросы, что ли? — Как тебя зовут на самом деле? Не думаю, что я должна представлять тебя ко двору как Лисичку.

Я потянулась и сладко зевнула.

— А почему бы и нет? Меня все зовут Лисичкой. При дворе или на улицах. Какая разница? Ой! А давайте я вас буду называть свекровушкой? Нежно так, с любовью. — спросила, похлопав ресничками.

Её правая бровь дёрнулась. Но зато насколько элегантно! Я даже мысленно восхитилась. Но вот если бы взглядом можно было убивать, то меня бы уже хоронили на городском кладбище. На семейный склеп я, конечно, не могу рассчитывать.

— Вот и договорились. — гордо произнесла матерь драконов, освободила мою кровать и также гордо удалилась. Правда, напоследок как-то нехорошо на меня посмотрела. Но это мелочи.

Время до приёма пролетело быстро, как пшик. А всё почему? А потому свекровушка-таки действительно вознамерилась попить моей кровушки. Причём не жадными глотками, а изысканно вытянув губы трубочкой и приложив к ним серебряную соломинку.

За стремительно утекающие часы она решила сделать из меня «принцессу», которую будет не стыдно представить в обществе.

Нет, я, конечно, очень давно была в этом самом обществе, всё-таки лишилась его, когда мне было только десять лет, но сразу поняла, что делает эта женщина что-то не то. Совершенно не то!

— Пройдём, дитя. — произнесла Селмира с медовым ядом в голосе. — Начнём с приборов. Вот это — вилка для левой руки, если ты хочешь показать незаинтересованность в блюде. А это — ложка почтения, ею ты ешь, если хочешь выразить уважение к повару. Понятно? Или повторить?

— О, абсолютно. — я понимающе кивнула. — А если я захочу кого-то ткнуть, то какой лучше? Чтобы продемонстрировать всю искренность моих намерений?

— Ах, милая, это будет совершенно ни к чему. Поранишься ещё. Пожалуй, я распоряжусь, чтобы сегодня ножи не доставали. К ним мы вернёмся в следующий раз.

На вид — учила меня хорошим манерам. На деле же подсовывала ложь в красивой обёртке. Каково же будет её удивление, когда она поймёт, что все её наставления я пропустила мимо ушей, и более того, точно знаю каждую вилку надо брать.

Когда дело дошло до этикета, я сначала слушала, послушно кивала и даже старалась не закатывать глаза, но в какой-то момент всплыли воспоминания о маме.

Она любила рассказывать о драконах. Особенно об их странных обычаях. Например, что сильный поклон у драконов считается признаком слабости, и правильное приветствие — это не кивок, а лёгкое касание двумя пальцами, направленными к сердцу. А ещё — если вы берёте еду из рук старшего дракона, то сначала кладёте её себе на левую ладонь, и только потом отправляете в рот — это знак почтения и уважения.

А сейчас эта изящная и грациозная акула в инкрустированной драгоценными камнями короне утверждала, что драконы в знак уважения плюют на левую руку и хлопают ею по столу перед подачей блюда.

Я слегка прищурилась, но кивнула, выражая понимание и согласие. Мол, говорите-говорите, я всё мысленно записываю.

Самое странное — я ведь помнила, как когда-то давно к нам домой приехала драконья семья. Точно не помню, кем именно они были, но мама сияла от радости. А меня нарядили в пышное платье, завязали бант на макушке, и тогда я впервые увидела юношу с ярко-голубыми глазами. Хотя, конечно, это был уже далеко не юноша, скорее молодой мужчина со взглядом, в котором была такая сосредоточенность, что у меня даже мурашки пробегали по коже, когда этот его взгляд касался меня.

Глава 16

Дейнар

Я сидел в кресле рядом с отцовской постелью, наблюдая, как его грудь неспешно поднимается и опускается. Воздух в покоях был насыщен травяным дымом, старостью, магией и железной волей, которая, несмотря на возраст, не собиралась сдавать позиции. Да, даже драконы не бессмертны…

— Валарх*, мы не можем прекращать поиски, — произнёс, пристально вглядываясь в измученное болезнью лицо. — Иначе зачем всё?

Отец открыл глаза и устало посмотрел на меня. Он всегда был как скала: стойкий, непробиваемый и целеустремлённый. Но сейчас он явно устал.

Были тяжёлые периоды, как этот, где отец не мог банально встать с постели, но он никогда не жаловался. Никогда не говорил, что ему больно. Это читалось лишь в его глазах.

— Прошло десять лет, Дейнар. Десять лет, а мы всё шевелим кости. Семья Селавейр… — он сделал непродолжительную паузу, — они были великими. Но искать виновных после стольких лет — всё равно что искать смысл в горстке пепла.

— Именно потому, что остался только пепел, я и должен его разгрести, — я сжал кулак, не желая останавливаться. — Один великий род исчез без предпосылок, без угроз и без свидетелей. И там же сгорела моя истинная! И я не верю в случайность, отец. Как не поверил десять лет назад, так не верю и до сих пор. От случайного возгорания целый дворец не может выгореть дотла, когда в нём куча сильнейших магов! Просто не может!

Вайрен прикрыл глаза и тяжело вздохнул, а я продолжил:

— Но теперь у меня появилась вторая истинная. Вторая, отец. Это против самой природы. Ни в летописях, ни в архивах, нигде нет упоминаний о двух истинных, даже в байках. Я искал! И если эта девушка ненастоящая истинная, то мне надо знать, кто всё это подстроил и чего хотел добиться.

Валарх с усилием приподнялся на подушках. Взгляд его стал резким, как клинок.

— Может, стоит отпустить? Почему ты везде ищешь скрытый смысл? Если она ненастоящая истинная, то твой дракон бы это почуял сразу. Если саму метку подделать можно, то Искру — нет! Искра твоего дракона будет тянуться к её Искре, даже если она этого не хочет. Она может сопротивляться, может перегореть, но не твой дракон. Он никогда не ошибётся. Так может, пора жить дальше и отпустить прошлое? Потому что пока ты терзаешься им, будущее ускользает. Дейнар, ты — наследник. Ты должен править, а не мстить.

— А если следующий пылающий дворец будет нашим? — с холодом в голосе спросил я.

Лицо отца стало каменным.

— Кто-то хотел сломить оба рода, — я продолжил, — Но сейчас у нас есть шанс. Если это была подстроенная метка, я найду того, кто её активировал. А если настоящая, тогда тем более должен знать, кто и зачем пытался лишить меня будущего.

— Значит, ты не остановишься?

— Нет. Сегодня я объявлю, что нашёл свою истинную. Распущу слухи по всем границам. Пусть эта информация доползёт до каждого уха, особенно до Вернелиса. Хочу знать, дрогнет ли земля под новым королём, когда он это услышит, — твёрдо ответил.

— Ты уже отправил туда гонцов?

Я кивнул.

— Одного ко двору, другого к народу. От них слух пойдёт быстрее, чем любая официальная весть. И оба будут наблюдать. Особенно тщательно за теми, кто в тот самый день должны были видеть хоть что-то, но позволили убить своего короля.

Отец долго смотрел на меня, а потом вздохнул с каким-то усталым восхищением.

— Ты стал императором, даже не надев корону.

Я встал с кресла и приложил правую руку к груди, указав на сердце двумя пальцами.

— Я стану тем, кем должен. Но не позволю никому править Дракарнисом из теней.

И вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Коридоры западного крыла были всегда тише, чем остальные части дворца. В них даже звуки шагов гасли, поглощённые мягкими коврами. Я шёл быстро, сжимая кулаки. Разговор с отцом оставил неприятное послевкусие. Ну как можно жить дальше, когда прошлое тяготеет мрачными тайнами?

И когда я уже почти дошёл до главного холла, через который планировал попасть в восточное крыло, чтобы побеседовать с Лисичкой, то на моём пути возникла Селмира:

— Сын, нам надо поговорить, — произнесла она, подходя ближе. Её движения были грациозны и плавны, будто она не шла, а парила. Что в целом не свойственно большинству драконов, но эта женщина — водный дракон, так что это в её стиле — переть как ледокол или разбивать собою камни и оставаться при этом невозмутимой и элегантной.

— Сейчас не время, — я хотел пройти мимо, но она сделала шаг вбок, аккуратно, но ощутимо вставая у меня на пути, намекая, что это она решает, когда и куда мне идти.

— Время — это то, чего у нас всё меньше. — Её голос оставался ровным, но взгляд был решителен. — Ты должен посетить Совет Верховных Посланников в Арн-Хаире. Отец не сможет поехать. Он слишком слаб.

— Сегодня приём, — я нахмурился, вчитываясь в мамино лицо, — Главы всех кланов уже в пути. Это важно, мам. Я должен присутствовать.

— Совет важнее. — Элариан вскинула подбородок. — Верховные Посланники снова приехали, и ты должен вести переговоры от лица Тарвэйросов. Один неверный шаг — и мы потеряем их доверие. Ты же понимаешь, что это значит? Новые соглашения, новые распределения земель и потоков маны. Они снова претендуют на Храм Первого Огня, мы не можем его лишиться! А приём проведёт твой брат. И я ему, конечно, в этом помогу. Можешь не волноваться.

Мать говорила убедительно, её аргументы были слишком весомыми, чтобы спорить, но я всё равно чувствовал, что делает она это с каким-то умыслом, словно просто хочет от меня избавиться. Ведь если бы это было настолько важно, то мне бы прямо сейчас об этом сообщил отец, но он не обмолвился и словом.

Глава 17

— Ты меня отсылаешь? Зачем?

— Я отсылаю тебя туда, где ты действительно нужен. Разве не этого ты хотел всю жизнь? Править? Принимать необходимые для Империи решения? Вот твой шанс.

— Храм Первого Огня не должен быть предметом торга. Это наш храм.

Элариан мягко вздохнула, но это не был жест сочувствия. Скорее, проявление усталости от моей наивности.

— Для тебя, возможно. Но не для остальных.

Храм Первого Огня стоял на небольшом острове на стыке трёх границ: Империи Дракарнис, человеческих королевств и острова Миралион. Каменный колосс, выточенный из обсидиана и багрового кварца, возвышался среди пепельных гор, где земля была тёплой, а воздух хранил запах серы и раскалённого металла. В его сердце пульсировала Изначальная мана — древняя, чистая и живая сила, которую маги, алхимики и даже шаманы разных рас могли использовать. Но не все одинаково.

Для драконов Храм Первого Огня был источником жизни зверя. Ведь именно здесь, по преданиям, родился Первый Дракон, породив Искру жизни, пламя силы и кровь, из которой мы, его потомки, были созданы. Отсюда мы черпаем не только магию, но и часть своей сущности: долгую жизнь, способность к перевоплощению, контроль над пламенем и Искрой. Ну и если совсем по-простому, то Храм Первого Огня — это наше место силы, без него мы просто потеряем связь со своим зверем и станем обычными людьми.

Для других рас Храм тоже был источником силы, но более ограниченной: усиливал заклинания, ускорял регенерацию маны, иногда даже позволял родиться магам у тех, у кого до этого не было дара вовсе. Но всё это была временная помощь. Тогда как драконы буквально зависели от Храма Первого Огня и были связаны с ним навечно.

А Верховные Посланники — это особый совет, состоящий из представителей всех рас и всех великих земель. Их миссия — соблюдение равновесия. Они следили, чтобы магия, богатства и земли не были узурпированы одной расой, чтобы не повторилась катастрофа Великого Раскола, случившаяся триста лет назад. Тогда она стала самой разрушительной в истории мира — и магически, и политически.

Тогда драконы захватили Храм Первого Огня, как самый большой резервуар с Изначальной маной, закрыв доступ к его мане для остальных рас, и начали усиливать свою магию и строить армию. Люди, эльфы, орки, фейри, оборотни, даже морские и подземные народы начали слабеть. В то время как драконы только процветали, а после и вовсе вознамерились завладеть землями ослабевших народов.

Мана, как живая сила, начала бунтовать, потому что её перекрытие спровоцировало перегрузки, из-за которых произошло магическое землетрясение. Сместились границы материков, некоторые подземные города ушли под воду, а некоторые полностью сгорели в огне.

Так часть фейри и оборотней ушли в другие миры, гномы лишились больше половины своих крепостей, а на юге открылись трещины в завесе между мирами. Империя Дракарнис была вынуждена отступить, потеряв своё влияние и уступив часть территорий.

Только остров Миралион остался нетронут, после чего именно их Совет Содружеств создал Совет Верховных Посланников как главную платформу переговоров и антикризисный орган. Они тщательно следят за любыми перекосами власти, особенно в вопросах маны. Например, контролируют распределение маноисточников (помимо Храма Первого Огня их ещё четыре), следят за соблюдением равных прав на доступ к древним артефактам и храмам, а также препятствуют военным экспансиям.

Если одна из рас снова начнёт перекрывать ману и концентрировать её у себя, то Совет обязан вмешаться. Именно по этой причине драконы отныне опасаются Посланников, ведь их вмешательство может быть как дипломатическим, так и военным.

— Ты понимаешь, чего они хотят? — голос мамы стал глубже и ниже, чтобы подчеркнуть всю важность данного вопроса. — Они добиваются не равноправия. Они добиваются контроля. Как только Храм уйдёт из наших рук, мы потеряем не просто источник силы, мы потеряем право быть собой.

Я посмотрел на мать, в глазах которой горело то же самое, что и во мне. Сила. Страх. Но в отличие от меня она давно научилась оборачивать свой страх в оружие.

— Сегодня вечером, — продолжила она, — Ты будешь говорить от лица всей империи. Ты скажешь, что мы готовы к диалогу, но не к капитуляции. И ты узнаешь, что они задумали. Потому что кто-то из них хочет не мира, а власти. И если ты найдёшь его, то поймёшь, кто может быть замешан в гибели Селавейров.

Я застыл, потому что Селмира впервые обратилась к этой теме.

— Ты знала… — прошептал хрипло.

— Нет, — она скрестила руки, — Я только догадывалась. И у тебя, сын, сейчас есть хороший шанс узнать всё наверняка. Но только если ты будешь там. Смотри в глаза Посланникам, слушай, что они не говорят. А я присмотрю за твоей Лисичкой. Неспроста она появилась именно сейчас.

Глава 18

Когда Селмира наконец ушла встречать прибывающих гостей, оставив меня в покое (и в покоях), у меня появилось несколько вариантов развития дальнейших событий. Например, я могла попытаться снова сбежать, как минимум для того, чтобы не выставлять себя на посмешище. Могла сорвать с карниза шторы и повязать их на манер тоги, что выглядело бы куда лучше, нежели моё канареечное платье (чуть не назвала его карнавальным).

И самое забавное, что я обнаружила, когда открыла огромный шкаф, стоящий в моей комнате — там не было никакой одежды. Вообще ничего! Пусто!

Но на это я лишь уважительно хмыкнула. А ничего так свекровушка. Знает, как изводить несчастных невесток. Поэтому я приняла решение ответить на вызов. Пусть ЕЙ будет стыдно, что она не позаботилась о невесте своего сына.

Правда, я несколько раз успела пожалеть об этом решении и едва сдерживала порыв пообдирать все павлиньи перья, что волочились сзади, цепляясь за каждую несчастную плитку и порог.

— Леди Лисичка, избранная Искрой Рейкарна, — торжественно произнёс церемониймейстер, и огромные двустворчатые двери с величавым гулом распахнулись.

Я сделала шаг вперёд и замерла.

Дворец я обследовать ещё не успела, поэтому этот бальный зал меня по-настоящему потряс. Он был настолько огромен, что в нём могли бы собраться сами титаны или драконы в своей истинной форме. Потолок терялся в золотом сиянии люстр, сложенных из светящихся кристаллов. Стены были украшены фресками с гербом клана Тарвэйросов и сценами с легендарными сражениями, а также арками из костей, отполированных до блеска, что выглядело довольно странно, но удивительно гармонично вписывалось в данные картины. А воздух был наполнен благоуханием цветов и дорогих благовоний — ощутимо, но не болезненно.

И взгляды, что были на меня направлены, у большинства бы вызвали желание провалиться сквозь землю. Я же расправила плечи. Кто-то смотрел с любопытством, кто-то — с равнодушием, но были и те, кто не скрывали своего презрения и явной брезгливости. Ну и пусть. Смотрите, сколько хотите! Пусть платье и делало из меня скорее тропическую птицу, нежели «леди», но походка у меня была величественная. Я шла, не торопясь, позволяя каждому насладиться зрелищем. Я шла так, как учила меня мама, ведь я принцесса. И пусть никто из присутствующих этого не знает, но почувствовать сможет. Как говорится: из настоящей принцессы стать даже грязью не вымыть.

Гордо прошла через весь зал под неугасающий гул из шепотков и остановилась у пьедестала. Там на одном троне восседала Элариан, а на другом мужчина, чем-то похожий на Дейнара, но моложе. Вполне возможно, что это был его брат.

Я плохо знала их семью, скорее обладала информацией, собранной из многочисленных слухов, но могла с уверенностью сказать, что во многом этого достаточно. Потому что слухи из пустоты не берутся, а в каждой шутке лишь доля шутки. Я хорошо помню, как батюшка учил моих братьев слушать и слышать. Зачастую от окружающих можно узнать куда больше, нежели от газет или самого горящего. А наше тело порой красноречивее любых слов.

Так что, глядя на этого молодого мужчину, я могла с уверенностью сказать, что неспроста его называли повесой и балагуром, хотя на посмешище он себя никогда не выставлял и в сомнительных делах вроде бы не был замечен (но это не точно).

Даже сейчас он сидел на троне не как полагается будущему императору, а как тот, кому всё было в тягость, ведь поначалу на его лицо была надета маска скуки и обречённости, он даже ногой дёргал, словно пытался поторопить время. А после моего появления на его лице воцарилось любопытство, но оно было сродни тому, как ты смотришь в зоопарке на невиданную зверушку: посмотрел — и отвернулся, направившись к следующему вольеру. Об этом мне рассказал его блуждающий взгляд, который оценил меня по «достоинству», сделал определённые выводы, которые его заметно успокоили, после чего он сильнее откинулся на кресло и фривольно улыбнулся.

И я, удовлетворившись, что произвела именно то впечатление, которое и хотела (неопасной, но броской), перевела взгляд на Селмиру. Та сидела с безукоризненно прямой спиной. Губы приняли лёгкую, на грани незаметности, улыбку. И, в отличие от меня, на ней было надето удивительной красоты струящееся, как жидкое золото, платье. На фоне белой кожи и светлых волос оно смотрелось поистине великолепно, что называется, дорого и достойно, а не вычурно и пафосно. И на фоне своего младшего сына она по-настоящему выглядела императрицей. Даже воздух вокруг этой женщины словно застыл, боясь лишний раз потревожить или возмутить. Только взгляд был колюч, а из глаз она явно была готова метать искры. Но подобной низости эта женщина не позволила бы себе.

Честно говоря, затрудняюсь ответить себе на вопрос, что именно сейчас разозлило эту дракониху. Возможно то, что она рассчитывала, что я спасую или же, наоборот, взбрыкну, что-то отчебучив. Но она не на ту напала.

И я НЕ сделала реверанс. О, нет. Вместо этого я слегка улыбнулась и, держа спину прямой, приложила руку к груди, выставив два пальца по направлению к сердцу. И в эту самую секунду на лице императрицы промелькнуло изумление, а в моих глазах блеснуло торжество.

Да, свекровушка, я хорошо выучила ваши уроки. Особенно, как не следовать им.

— Моё почтение Селмире и Тарвениру. Слава дому Тарвэйросов! — звонко и чётко произнесла, стараясь, чтобы услышали все.

Тарвенир кивнул, Селмира же, помедля секунду, поднялась с насиженного места и громогласно (но не визгливо) провозгласила:

— Как трогательно! Искра Дейнара Тарвэйроса подарила нам новую кэларис. — И произнесла она это так, словно это ей меня почему-то подарили. Честно говоря, я еле сдержала порыв передёрнуть плечами. А женщина тем временем продолжила: — И сегодня мы впервые представляем этот союз всему собранию. Пусть кланы посмотрят на ту, кто, может быть, станет новой императрицей Дракарниса.

Глава 19

Моя рука медленно опустилась, а сердце заколотилось, как пойманная в клетку птица. Да, с этой стороны я как-то и не подумала.

«Пусть кланы посмотрят на ту, кто, может быть, станет новой императрицей Дракарниса».

Да боже упаси!

Захотелось три раза сплюнуть через плечо и постучать по дереву, но я лишь торжественнее улыбнулась, краем глаза отметив, как зашевелились гости дома Тарвэйросов.

— И в знак благодарности за радушие, — продолжила свекровушка, — наша Лисичка пожелала порадовать вас, главы Великих Кланов, своим искусством. Легенды утверждают, что каждая Искра имеет свой голос. Так пусть же сегодня все услышат мелодию её слова и сердца. — Селмира улыбнулась и почти по-матерински положила свою руку на мою, только сжала слегка сильнее. Ладно, кого я обманываю? Значительно сильнее. Но на моём лице не дрогнул и мускул. — Мы ждём тебя, кэларис Дейнара Тарвэйроса. Сцена твоя!

Почему-то в голове промелькнула мысль «шах и мат», а точнее, она мелькнула в голубых глазах изящной и наполненной силой женщины. Унизить красиво у неё явно получалось превосходно. Да ничего. Я знала, что так будет. Поэтому улыбнулась лично ей и шагнула в сторону эшафота, ой, точнее, сцены.

Там в уголке увидела мою подружку-лютню, которая, к счастью, была зачарованным инструментом, поэтому не боялась ни воды, ни огня, и поэтому я точно знала, что даже после моего заплыва в водах Великого моря она будет играть безупречно. Откинула свой павлиний хвост, зацепившийся на чьи-то ноги, и встала по центру сцены.

Сцена была высокой платформой, выложенной деревянными досками и обтянутой по периметру бархатом багрового цвета. Позади возвышались белоснежные колонны, изогнутые как шеи драконов, на которых были подвешены магические кристаллы, что мгновенно разгорелись, отбрасывая во все стороны яркие блики. И я — жёлтое пятно во всём этом великолепии.

Окинула взглядом собравшихся нелюдей. Глава клана Арз’хан (о чём мне сообщила красная печать в виде ромба с песчаными дюнами) смотрел с интересом, подперев подбородок огромной лапищей. Этот мужчина был из тех драконов, что не летали, но могли с лёгкостью пробурить гору и землю до самых её недр.

А вот его соседка из клана Сахрроэнсов была водным драконом (и имела печать на груди в виде синего овала с линией воды и силуэтом дракона под ней), и она устало листала какую-то листовку, делая вид, будто всё происходящее ниже её достоинства.

Молодой представитель из клана Фаеннир, с сияющим взглядом и непослушной копной светлых полос, не сводил с меня взгляда. В то время как его мать, строгая, сделанная будто из мрамора (она явно из ледяных драконов), наблюдала за мной с нескрываемой неприязнью.

Но больше всего меня позабавил мужчина с угольно-чёрными волосами и такими же чёрными глазами, одетый в расшитый серебром кафтан и имеющий печать, по форме похожую на шестиконечную чёрную звезду, и, по всей видимости, прибывший с самых дальних земель империи Дракарнис, оттуда, где вечная ночь, куда не доходит ни единого солнечного луча. Он словно образ, вышедший из тени. Так вот этот мужчина кивал и едва сдерживал улыбку, словно знал, что будет дальше.

Я не поклонилась и не стала тратить силы и время на пустые разговоры, а просто опустилась на край сцены, как в детстве у очага, и начала играть.

Первый аккорд прозвучал тихо и мягко. И я запела:

В каменных стенах,

Где голос — закон,

Где слово как пламя,

А взгляд как клинок,

Живёт одна роза

С короной из боли,

Что мир защищает

На осколках и воле.

Будто алый закат

Над бездной ущелья,

Вся в пламени ярком,

С шипами по стеблю.

Цветёт без надежды

Горит без покоя,

Хранит этот мир

Не щитом, а собою.

О, роза без сада, венец из огня,

Ты держишь букет, но одна как луна.

Ты — шёлк и шипы, дыханье из стали.

Ты — тайна, что боги в легенде скрывали.

Ты плачешь без слёз, ты горишь, не сгорая,

Ты носишь корону из боли, себя забывая.

Мои пальцы двигались без запинки. Голос был тихим, почти ласковым. Я не поднимала глаз на остальных, а смотрела только на неё.

Твой голос — присяга,

А воля — мечта.

Ты словно алмаз,

Безупречна, чиста.

Но кто тебе скажет:

«Ты тоже жива?»

Кто руку подаст,

Не дрогнув, любя?

Ты — мать и советник,

Ты гнев и покой,

Ты — буря, ты —

Кара жизни земной,

Ты — всем идеал,

Недосягаемый свет,

Но в сердце своём

Не находишь ответ.

О, роза без сада, венец из огня,

Ты держишь букет, но одна как луна.

Ты — шёлк и шипы, дыханье из стали.

Ты — тайна, что боги в легенде скрывали.

Ты плачешь без слёз, ты горишь, не сгорая,

Ты носишь корону из боли, себя забывая.

Элариан Тарвэйрос сидела идеально прямо, словно была изваяна из камня. Но на мгновение — короткое, почти неуловимое — я увидела, как уголок её губ дрогнул. Не вверх, а вниз.

Я продолжала петь, наблюдая за переменами на её лице. От надменного спокойствия до внимания. От внимания до раздражения. От раздражения до чего-то, что мне было сложно определить. Возможно, беспокойство, а может, это боль.

Глава 20

Дейнар

В Арн-Хаир я отправился сразу же после разговора с матерью.

Арн-Хаир не принадлежит никому. И не потому, что никто не хочет, а потому что никто не может. Когда-то это были цветущие, плодородные земли. Здесь располагалось древнее царство Кел’Тираан — один из первых магических союзов в истории, где в мире жили аэлиры (полулюди-полумаги) и манородные — существа, порождённые изначальной маной. Аэлиры славились как изобретатели эфирных артефактов, которые им помогали создавать манородные. Здесь всё было поистине волшебными. Говорят, даже воздух в Кел’Тираане был лёгким и пел, когда ты дышал.

До Великого Раскола…

Тогда это царство пострадало сильнее всех, потому что там жили манородные и земли были настолько сильно пропитаны маной, что если где-то было просто магическое землетрясение, то здесь случился магический взрыв, который полностью выжег ману.

А мана — это кровь мира. И без неё не может жить ни одно магическое существо. В Кел’Тираане первыми исчезли животные и магические существа, потом — растения. Последними умирали народы. Не от голода, не от жажды, а от опустошения.

Теперь это место мы называем Арн-Хаир, что значит «Сердце Забвения». Выжженные равнины, чернеющие остовы былых городов, изломанные горы. Те, кто решался ступить на землю Арн-Хаира без должной защиты, чувствовали ломоту в костях, тишину в голове, тоску в сердце. Здесь молчат артефакты и не работает магия.

И Совет Верховных Посланников решил собираться именно здесь, под Куполом Тишины, чтобы обсуждать равновесие, власть и то, как не допустить повторения катастрофы.

Зал совета был выстроен не для красоты, а со смыслом. В нём всё воплощало компромисс — форма, свет, даже расположение тронов. Но меня это всегда раздражало, потому я чувствовал, что равенство здесь было не о справедливости, а о стёртых границах. И сегодня пришёл, чтобы напомнить, что не всё стирается.

Я стоял один на мозаичном круге посреди огромного зала. Над головой висел огромный купол, отливающий синим светом маны и барельеф из осколков старого мира, под ногами — знак Совета Верховных Посланников: три перекрещенных пламени, будто скованные в кольцо. По периметру — троны для представителей всех великих рас.

Высокий и тяжёлый трон с рогами и топором — за орками. Искрящийся трон из живого дерева — за эльфами. Коралловый трон с ракушками и медузами — за морскими народами. И прочие: для фейри, гномов, нагов, оборотней, людей. Даже один пустующий для вампиров — они больше не появлялись, но место всё ещё оставалось. Трон драконов тоже был, но мне не предложили занять его. Они хотели увидеть, как молодой наследник сначала будет юлить, а после облажается.

— Мы рады видеть Империю Дракарнис в Арн-Хаире, — сказала Верховная Посланница Кайенни (да, здесь все обращались друг к другу без титулов, просто по имени, лишний раз демонстрируя равенство), эльфийка в мантии с серебряными листьями и с лицом, как застывший рассвет. — Но мы слышали тревожные вести о том, что вы настаиваете на единоличном владении Храмом Первого Огня.

Я сделал шаг вперёд. Тишина стала почти болезненной. Впрочем, в этом месте, даже с защитой, всё было болезненным.

— Не настаиваем. Мы утверждаем, — проговорил я чётко и достаточно громко. — Храм был возведён драконами на том самом месте, где был рождён первый дракон. Он был освящён нашим пламенем. В его сердце пульсирует наша мана. Это наша земля, наша история и наша кровь.

— И всё же, — вмешался представитель людей в жёсткой коричневой мантии, — мана течёт не только в вас. Почему же право распоряжаться Храмом должно принадлежать одному народу?

— Храм Первого Огня принадлежал и будет принадлежать драконам, — повторил, не повышая голоса, но сталь в нём была крепка. — Мы не отказываем в доступе к мане. Мы учимся на своих ошибках. Но сам Храм наш. Это не предмет для споров. Это не ресурс. Это живое сердце. И оно не будет вырвано из нашей груди.

Гул поднялся над залом. Представитель орков что-то зашептал послу морских народов, а фейри уже поднялся, чтобы возразить, но я продолжил, не дав себя перебить.

— Мы не перекрываем потоки. Мы не лишаем магии ни одного из народов. Но… — Я окинул каждого посла внимательным взглядом, — если вы хотите отнять Храм, будьте честны. Попробуйте.

Мои глаза посмотрели на каждого, демонстрируя всю решимость, пламя и драконью суть не склонять головы. Я видел, как напряглись плечи гнома. Как эльфийка стиснула тонкие пальцы на подлокотниках своего трона. Орк чуть склонил голову, будто соглашаясь, а представитель людей смерил меня долгим и расчётливым взглядом. А ещё я пытался увидеть их скрытые мысли, найти того, кто мог быть виновным в гибели Селавейров.

Эльфийская леди заискрилась холодом:

— Вы угрожаете Совету?

Я повернулся к ней и ответил спокойно:

— Я говорю с Советом. Если он выберет угрозу — мы ответим. Если он выберет диалог — мы услышим.

Молчание опустилось на зал, отчего эхом разносился только треск маны в куполе да тихие вздохи. Но были и те, кто не выдержал и опустил глаза.

Они не ожидали. Они надеялись на молодого и неопытного принца, а получили Рейкарна. Дракона.

Я кивнул коротко, по-военному.

Глава 21

Дейнар

Моей первой реакцией было рвануть вперёд и остановить это безумие. Я уже имел честь слушать её песни, и поэтому был почти уверен, что сейчас, при полном зале, мать решила показать, что девушка не из «наших». Что она не любит драконов, что она не готова и попросту недостойна.

Но я остался стоять в тени арки, на задворках зала, незаметный для окружающих. И знаете почему? Из любопытства.

Лисичка уже показала свою храбрость и решительность, она наглядно продемонстрировала, что не станет опускать голову перед могуществом драконов. Поэтому я сгорал от любопытства: Что она сделает? Снова убежит? Заплачет? Или всё же сломается?

Нет. Она вышла.

И, чёрт возьми, она шла так, будто этот зал принадлежал только ей: уверенно, с достоинством, с высоко поднятой головой. А я не мог отвести взгляда.

Девушка не стала кланяться. Не прочла пустых благодарностей. Не краснела и не отводила взгляд. Просто опустилась на край сцены, не торопясь и не смущаясь. Её руки с любовью перехватили лютню, нежно и бережно, как единственную драгоценность в её жизни. И после зазвучал тихий голос, такой чистый, как утренняя роса.

Я не просто слушал, я почувствовал каждой клеточкой, каждой нейронной связью, каждым мускулом, самой маной. Это был голос, пробирающий до глубин души. И в нём не было злобы, но была сила. Такая, от которой захватывает дух — сдержанная, утончённая, величественная.

Я ведь ожидал язвительную песенку и маленькую женскую месть. Но Лисичка пела о той, кто носит корону из боли. О той, кто держит всё на себе, кто не признаёт слабости, кто одинока, несмотря на величие. И в каждой строчке не унижение, а понимание и сочувствие. Я видел, о ком эта песня, и перевёл осторожный взгляд на мою мать. На женщину, кто по праву занимала своё место. На великую императрицу. На ту, кто не сломалась под гнётом и унижением. И я видел в её глазах потаённую боль.

В горле встал тугой ком. А ещё благодарность.

Лисичка могла ударить, могла также унизить, но не стала. И это восхитило меня больше, чем что-либо. Это говорило о её внутренней силе и стержне, чем любые платья и любая корона. И сейчас, слушая её восхитительный голос, глядя на её такое серьёзное, но наполненное искренним сопереживанием лицо, я едва мог дышать. И что самое удивительное, сейчас это ощущение не было вызвано меткой истинности, оно было настоящим. Потому что на шее девушки до сих пор висел медальон, блокирующий нашу связь. Даже мой дракон сейчас дремал, пребывая в безмятежном спокойствии. Он не рвался, он не требовал завладеть. Но при всём этом я испытывал довольно странные чувства, неведомые доселе…

Когда последние звуки её песни стихли и зал на несколько мгновений застыл в абсолютной тишине, я начал хлопать — громко и отчётливо, медленно продвигаясь к сцене. Мои шаги гулко отдавались по мраморному полу.

И все остальные подтянулись следом. Кто-то сдержанно, кто-то с нескрываемым восторгом, кто-то с изумлением, но зал взорвался овациями.

А я всё шёл. И смотрел только на неё, на Лисичку, сидящую на сцене, в самом нелепом жёлтом платье, но на такую красивую. Она не улыбалась, но и не испугалась моего появления, как прежде. Она смотрела прямо, пронзительно, чуть прищурившись, как будто пыталась разгадать, что именно я собираюсь сделать. А затем медленно поднялась на ноги и подошла ко мне. Я сам не знаю почему, не удержался и подхватил её на руки, мягко опустив на землю. Она опешила, но не отстранилась.

Я повернулся к Селмире, которая сидела с неизменно безупречной осанкой на троне, но вот губы были сомкнуты в тонкую и недовольную линию.

— Чудесная песня, кэларис, — сказал так, чтобы слышал весь зал. — Правда, мама?

Мгновение тишины. Даже магические кристаллы над головой будто замерли в ожидании.

Селмира ответила не сразу. Её взгляд, холодный и пристальный, медленно скользил от меня к Лисичке, потом обратно. Но на лице не дрогнул ни один мускул.

— Правда. — слово вышло твёрдым и сухим, и я усмехнулся уголком губ. Повернулся к девушке и впервые склонил перед ней голову, чтобы поцеловать её руку (драконы никогда не понимали эту человеческую традицию). И сделал это не как перед кэларис, моей истинной, а как перед женщиной, которую только что приняли все. Даже та, кто сильнее всего этого не хотела.

— Музыку, — негромно сказал, не сводя взгляда с Лисички.

И в эту же секунду вспыхнули нити света натянутые между магическими кристаллами, струны музыкантов ожили, а в воздуху затрепетали первые аккорды старинного танца драконьей знати — танца искр, предназначенного для союзов, в которых сила встречает силу.

Так как я всё это время держал руку девушки, то просто немного потянул. Кэларис сначала замерла в нерешительности, но потом всё же выдохнула и пошла за мной.

Мы вышли в центр зала, где толпа расступилась, как вода. Я чувствовал на себе сотни взглядов, но мне было всё равно. И когда я положил руку ей на талию, а её ладонь легла на мою плечо, всё исчезло. Музыка окутала нас и мы закружились.

Лисичка двигалась так легко, так изящно, будто танец был её дыханием. Ни тени скованности, ни намёка на неуверенность, хотя этот танец ей явно был не знаком, но она доверительно следовала моей указке. Платье с павлиньим шлейфом вспыхивало при каждом развороте, и всё вокруг меркло, уступая место её сиянию.

Я слышал как дыхание кэларис становится чуть чаще. Ощущал как наши движения становятся чуть ближе, точнее и слаженнее.

А когда музыка начала затихать, я притянул её ближе. Лисичка не сопротивлялась, только подняла на меня глаза — большие, сияющие, но настороженные.

Глава 22

Лисаринна

— Разрешишь? — прошептал он, почти коснувшись моих губ.

«О-Боже-мой!» — взорвалась единственная мысль в голове. А следом другая: «Что же делать?», а потом: «Поцелует? Да неее… А если да?». И снова: «О-Боже-мой!»

И пока не случилось непоправимого, я быстро встала на цыпочки и чмокнула дракона в... щёку, с таким характерным и звучным «чмок». Он слегка опешил. Хотя нет, конкретно опешил. Но когда я отступила на несколько шагов назад, пробормотав «Спасибо за танец», а после побежала вон из зала, в спину раздался раскатистый и басовитый смех.

«О-Боже-мой!!!»

Это было странно. Всё ЭТО было странно. То, как он смотрел, будто я его пламя. То, как меня держал, будто боялся, что я исчезну. То, как вёл в танце, будто мы с ним репетировали всю жизнь.

Он не может делать вид, что я ему нравлюсь. Ну не может! Особенно тогда, когда на моей груди висит защитный медальон. А что, если он больше не работает? Может, драконище чувствует притяжение метки?

«О-Боже-мой!»

«Так, Лиса, соберись. Он может чувствовать всё, что хочет. Тебе-то что? А тебе совершенно ничего. Три месяца потерпи и будешь свободна». — я почти в голос бормотала эти слова, пока ноги сами меня вели куда-то вон из дворца. Очнулась сидящей на жёсткой скамейке в глубине цветущего сада. Толком и не поняла, как добралась до него, но была рада, оглядевшись, убедиться, что рядом никого, лишь душистые цветы, тусклые фонари и ночь, полная моего позора…

Я злилась!

На себя. На него. На наш танец. На то, что мне понравилось.

Ну нельзя же так! Он враг. Он — Дейнар, мать его, Тарвэйрос! Тот, который после убийства моей семьи облетел весь Илварон и сделал круг почёта, чтобы каждый житель столицы Вернелиса знал врага в лицо. Он красовался, демонстрируя всем свою мощь. В то самое утро молнии разрывали небо сотнями разрядов.

Я помню, как горожане с широко распахнутыми глазами шептали имя Дейнара Тарвэйроса и смотрели, как замок их короля пылает, а чёрный дым застилает солнце. Как они бежали, прячась кто где. Как вышли воины, маги и простые отважные люди, пытаясь остановить его. Но не смогли. Он словно был под защитой, которую не смог пробить ни один снаряд, ни один магический жезл и ни один артефакт. И народ испугался.

Я помню, как мы бежали с няней, как прятались, как она твердила, что ни одна живая душа не должна знать, что принцесса Лисаринна жива, что она спаслась.

Я помню, как мы сели на корабль и навсегда уплыли из королевства.

Я помню…

Правда, до сих пор задаюсь вопросом, почему драконам всё это сошло с рук. Почему никто из других народов не встал на нашу защиту. Но спросить мне было не у кого… А те слухи, что потом разошлись, и вовсе удручали. Все говорили, что наш дворец загорелся сам по себе. Что это лишь нелепая случайность.

Нелепая случайность?

Вы серьёзно?

Мне хотелось кричать в голос, заткнуть каждого говорящего, что великий род Селавейр сгорел в огне по нелепой случайности, но не могла. Нет, ладно, вру, как-то я пыталась. Но мне не поверили. Все твердили, что драконы не могли их сжечь. Что им не надо развязывать войну. И я снова плакала и злилась, но бороться со слухами всё равно что бороться с ветряными мельницами.

Поэтому я смирилась. Но всё помнила. Такого дракона, как у Дейнара, забыть невозможно. Он единственный в своём роде — платиновый, с голубыми и серебряными проблесками, словно молниями. О нём ходили легенды, о его силе, мощи, размерах и уникальном огне, который и не огонь вовсе, а биоплазма.

И вот сейчас, после этого танца, я никак не могла понять, почему мне это понравилось? Почему тот человек с голубыми глазами не выглядит чудовищем. Ведь за те года скитаний я повидала много разных существ. И чудовище часто выдаёт его взгляд. Но у Дейнара он другой.

Не понимаю.

Я мысленно ворчала настолько увлечённо, что не заметила, как кто-то сел рядом. И поэтому вздрогнула.

Повернулась и увидела того самого мужчину, что сидел на троне рядом с Селмирой. Вблизи сходства с Дейнаром оказалось меньше, лицо моложе и смазливее, взгляд насмешливей, а улыбка более приятной. В то время как Дейнар обладал более грубой красотой и мужественностью.

— Эльдарон, — представился он, а я промолчала. Может, невежливо молчать перед драконьим наследником, но что-то говорить мне с ним не очень хотелось. — У вас потрясающий голос. Прекраснее я не слышал. Честно.

Я чуть склонила голову и слабо улыбнулась. Комплимент услышать было приятно, но вот ощущения от него… как будто наступила на тонкий лёд, который дал трещину.

— Спасибо. — ответила я сухо.

— У вас дар, Лисичка, — протянул он и чуть подался вперёд. — Не только в пении, но и в выдержке. Если бы меня мама так выставила, я бы точно опозорился.

Я чуть вздёрнула бровь, а он рассмеялся. И мне даже показалось, что искренне.

— Вас бы она дураком не выставила.

— Она делала куда хуже… — загадочно ответил он и посмотрел куда-то вдаль.

А я посмотрела на него пристальнее. Этот мужчина не казался мне врагом, но и не был союзником, поэтому подробнее расспрашивать не стала. Мне совершенно не хотелось лезть в их семейные проблемы. Своих по горло.

— Иди лучше отдохни. Силы тебе пригодятся. Сегодня ты затмила мою мать, а это не каждому под силу. — вдруг неожиданно он перешёл на «ты», но я послушно кивнула и поднялась со скамейки. Мужчина за мной не последовал, а остался сидеть.

В голове снова заметались вопросы и один «Разрешишь?».

Моё храброе и отчаянное «Чмок».

И да…

«О-Боже-мой!»

Глава 23

Дейнар

Я вошёл в покои матери, не удосужившись даже постучать. Селмира сидела на балконе с бокалом рубинового терпкого напитка в руках и с холодным взглядом, глядящим на серое небо, нависающее над горами.

— Зачем? — спросил, не утруждая себя учтивостью.

Она даже не обернулась.

— Конкретнее, Дейнар.

— Ты прекрасно понимаешь. — Я шагнул ближе, чувствуя, как во мне нарастает раздражение. — Зачем ты пыталась выставить Лисичку на посмешище? Это платье… Эта песня… Ты не только унизила её, но и выставила себя глупо. Ты всем Великим Кланам показала слабость. Показала, что истинную Рейкарна можно выставить на потеху. А если с ней можно так, значит, можно и с нами. Ты понимаешь, что ты сделала?

Селмира наконец обернулась ко мне. Ни следа злости, ни тени раздражения. Только усталость и холодная, отточенная годами правления мудрость, от которой я иногда чувствовал себя мальчишкой.

— Закончил? — Её голос был мягким, но в нём присутствовал стальной стержень.

Я стиснул зубы.

— Да.

Она медленно поставила бокал на небольшой стеклянный столик, плавно поднялась и подошла ко мне.

— Ты смотришь только на поверхность, Дейнар. А я смотрю глубже. Ты видел Лисичку сегодня?

— Видел, — рыкнул я. — И если ты рассчитывала её сломать, то…

— Я рассчитывала увидеть, как она выстоит, — перебила Селмира. — Ты не понимаешь? Сегодня проверялась не только она. Сегодня проверялись все. В том числе и главы кланов.

Я нахмурился.

— Каким образом?

— Каждый из них пришёл в этот зал, надеясь увидеть зрелище. — Селмира медленно обошла меня по кругу, как хищник, идущий вокруг своей добычи. — До меня дошли слухи, что они знали, как девушка от тебя бежала. Они знали, что она не любит драконов, некоторые даже регулярно приезжали на Миралион, чтобы послушать песни Лисички. Кроме того, также быстро доложили о нашей с ней подготовке к приёму… — Я вскинул бровь, так как вообще не понимал, о чём идёт речь, но промолчал. — Они ждали крови, ждали слабости. И что же они получили? Девушку, которая вышла на сцену и спела. Не сбежала, не дрогнула. И знаешь, что они увидели? Что даже в самой нелепой ситуации она может держать голову.

Я сжал кулаки, не желая признавать её правоту, ведь всё же…

— Ты очень рисковала.

— Нет, — она слегка улыбнулась. — Я никогда не рискую, если не уверена в результате. Ты думаешь, я не проверяла её раньше? Ты думаешь, я не знала, что она выдержит?

Я молчал.

Мама подошла ближе и положила ладонь на моё плечо.

— Дейнар, ты слишком горяч. Это делает тебя сильным, но и слепым. Сегодня я нарочно показывала непринятие твоей кэларис. Пусть думают, что мы слабы, пусть считают, что новая кэларис в наших глазах недостойна. Пусть видят разлад в нашей семье. Пусть ждут смерти твоего отца и упадка рода Тарвэйросов.

Её глаза сверкнули, как ледяные клинки.

— А потом мы ударим, когда они меньше всего будут готовы. Только теперь мы узнаем, кто из них будет хлопать, когда нас добьют, и кто протянет руку помощи, когда поймёт, что мы ещё живы.

И после её слов моё раздражение стало уступать место уважению. Но тем не менее я покачал головой и выдохнул:

— И всё же, мам… Это платье…

Она усмехнулась едва заметно.

— Ах, платье. Это всего лишь платье, Дейнар. Кусок ткани. Не корона делает из дракона императора и не одежда. А его внутренняя сила. И знаешь, что меня порадовало?

— Что?

— Когда твоя Лисичка вошла в зал в этом нелепом наряде, они все уже приготовились смеяться. А после песни аплодировали. Даже те, кто нас ненавидит. Это значит, что в ней есть сила.

— Означает ли это, что ты её одобряешь?

Селмира вновь подняла бокал, пригубила и легко улыбнулась:

— Я одобряю то, что делает нас сильнее. А теперь иди к ней и попытайся разжечь Искру. Но учти, мои проверки не закончились. Я чувствую, что она непроста, что в ней сокрыта тайна. И пока я её не узнаю, не спущу глаз.

Глава 24

Лисаринна

Вернувшись в комнату, я захлопнула за собой дверь и с облегчением опустилась на подоконник. Луна висела над садом, как огромная жемчужина, а я чувствовала себя выжатой, как лимон, поэтому если раньше бы я восхитилась, то сейчас смотрела на неё невидящим взором.

Некоторое время продолжала заниматься самобичеванием, а после, когда уже решила таки доползти до кровати и упасть лицом в подушку, услышала тихий стук в дверь. И вздрогнула.

— Кто там?

— Дейнар. — донеслось низким и спокойным голосом.

Я подняла глаза к небу (потолку), мысленно взмолившись, чтобы это было ненадолго. Ведь этот день и без того был слишком странным, и дракона в нём было выше крыши.

— Входи, — тем не менее ответила, но демонстративно вздохнула и подтянула колени к груди.

Дверь открылась, и он вошёл. И почему-то замер, словно собирался что-то сказать, но слова застряли где-то в горле.

— Ты так и собираешься там стоять? — не выдержала я, потому что у самой было непонятное ощущение. И куда легче его скрывать нападением.

Дракон медленно выдохнул, но прошёл ближе и, не отводя взгляда, вдруг сказал:

— Знаешь, Лисичка, я уже однажды потерял истинную.

Я замерла, видя его искренние переживания по этому поводу. Говорить о потере он явно не хотел, но решил, что надо.

— О… — тихо выдавила. — Мне жаль, Дейнар. Правда.

Он нарочито улыбнулся, но в глазах мелькнула тень.

— Это было давно. И не имеет значения. Просто иногда я удивляюсь, что встретил тебя.

Я не знала, что ответить, поэтому просто кивнула. Странно, но в этот момент мне действительно захотелось его пожалеть. Хотя жалеть его — всё равно что пожалеть убийцу, просто потому что у него тоже есть сердце.

Но Дейнар не дождался моего ответа, а быстро сменил тему:

— Спасибо.

— За что?

— За то, что не стала опускаться до уровня моей матери. Ты могла устроить сцену, закатить скандал, да попросту не выйти или снова сбежать. Но не стала.

Тут я фыркнула, криво усмехнувшись.

— Ну знаешь, Рейкарн, если уж падать, то хотя бы не в ту яму, в которой уже сидит кто-то другой. Места мало, неудобно.

На мгновение он замер, а затем рассмеялся так громко, что, казалось, даже стены дрогнули.

— Ты невозможна, Лисичка.

Я откинулась на окно и улыбнулась.

— С этим не поспоришь.

На секунду его взгляд потеплел, но также быстро он развернулся к двери, бросив напоследок:

— Отдыхай.

Я не ответила. Лишь слушала, как удаляются его шаги, и отчего-то впервые за последние дни ощутила лёгкость.

А следующим утром я проснулась от крика. И не просто крика, а пронзительного вопля, будто им кто-то пытался разорвать само пространство. Это было что-то между рёвом дракона и воем сирены. Я рывком села, сердце бешенно заколотилось.

— Что за… — начала я, но тут мой взгляд упал на источник апокалипсиса — на детскую коляску, стоящую посреди моей комнаты, и на свекровушку, стоящую за ней.

— Доброе утро, — сказала мать Дейнара, делая вид, что то, что сейчас происходит, в порядке вещей, а потом добавила: — Он проснулся. Твоя очередь.

Какое-то время я очень старалась переварить данную информацию, но после слов «твоя очередь» мой мозг не выдержал и сломался.

— Моя что?

— Очередь сидеть с Эйриосом, сыном Эльдарона. — пояснила она, слегка покачивая коляску, пока младенец в ней продолжал истошно верещать.

— А где его родители? Где сам Эльдарон? — уточнила, стараясь не закипать сразу, хотя челюсть определённо свело от показушной улыбки.

— Спит. — Селмира невинно пожала плечами. — И Сеалирия тоже. Им нужен отдых. А ты, я погляжу, вполне бодрая.

— Я? Бодрая? — и всё же я не выдержала и выкрикнула, ткнув пальцем себе в грудь. — Вы хотите оставить его мне? Но я никогда не сидела с детьми! Да и вы меня совсем не знаете, разве можно оставить малыша с совершенно незнакомым человеком?

— Для тебя это хорошая возможность стать частью семьи. И там нет ничего сложного, — женщина всучила мне сумку с детскими вещами. — Здесь всё, что нужно: игрушки, запас пелёнок и сменной одежды, его еда. И да, он любит, когда ему поют.

— Подождите, Селмира! — я даже вскочила на ноги, оттолкнув сумку от себя. — Вы что, серьёзно собираетесь оставить его мне?

Свекровушка кинула на меня нечитаемый взгляд и направилась к двери, произнеся напоследок:

— Ты же у нас способная? Справишься. Тебе нужно научиться управлять теми, кто не умеет говорить и дышит исключительно воплями.

И не дождавшись моего ответа, распахнула дверь и вышла из комнаты. Вышла!

В этот самый момент коляска покачнулась, и Эйриос взвыл с новой силой.

— О, нет, нет, нет! — простонала я, осторожно подходя к очагу бедствия.

Глава 25

Лисаринна

Я в ужасе качала орущую коляску, думая, что мне делать и куда бежать? Я детей-то толком и не видела, не говоря уже о том, чтобы с ними сидеть. Взять на руки? Покормить? Сменить пелёнки? Что делать-то???

И в голове назойливо крутилась мысль, ну неужели Селмира настолько ненавидит внука, что оставила его на меня? Или больше ненавидит Эльдарона? А может, всё дело в его кэларис? Которую она тоже ненавидит?

А посему выходило то, что эта женщина ненавидит всех. Но страдаю почему-то я.

И тем временем Эйриос вопил без устали. Я уже начала откровенно беспокоится. Вдруг с ним что-то не так? Нет, я честно попыталась даже взять на руки, но орать он начал громче. Игрушка? В лицо. Еда? Полный игнор.

В конце концов я просто не выдержала, подгоняемая мыслью, что если это всё очередная подстава и сейчас все решат, что младенца я украла?

— Всё, хватит! — прошипела я, вернув ребёнка в коляску, его вещички — в сумку, и, не раздумывая больше ни секунды, вылетела в коридор.

— Где Рейкарн? — почти рявкнула на первого попавшегося слугу, стараясь перекричать драконёнка.

— В его покоях, кэларис. — Слуга слегка побледнел, но указал направление.

— Отлично, — прорычала я, вцепившись в ручку коляски, и отправилась прямиком туда.

Через пару минут я ворвалась в спальню Дейнара. Комната была полутёмной. А он спал, развалившись как повелитель мира, которому принадлежит всё, включая мои новообретённые седые волосы (а что я обзавелась парочкой, я нисколько не сомневалась).

— Рейкарн! — выкрикнула. Хотя можно было и не кричать, ведь Эйриос по-прежнему надрывался.

Ноль реакции. И это взбесило меня ещё сильнее. Поэтому подошла ближе, как тигр, готовый к нападению.

— Дейнар! Вставай немедленно!

На кровати что-то недовольно зашевелилось. Будущий император драконов, страшный и грозный, местами непобедимый, сел с растрёпанными волосами, полуприкрытыми глазами и абсолютно потерянным видом.

— Лисичка? — хрипло произнёс он, моргая и потирая глаза. — Ты что здесь делаешь? И почему он так орёт?

— Потому что твоя мать — исчадие ада, вот почему! — выпалила я, подпрыгивая от новой волны ультразвука, доносящегося из коляски. — Она заявилась ко мне на рассвете, швырнула твоего племянника и ушла!

Я вытащила ребёнка из коляски и протянула его дракону.

— Сделай что-нибудь! Ты же… дракон!

Дейнар ошеломлённо посмотрел на меня, потом на Эйриоса, снова на меня и наконец осторожно принял младенца на руки.

И что вы думаете? Через пять секунд исчадие ада номер два перестало орать. Эйриос просто взял и замолчал.

— Я… я… ненавижу вас обоих. — Простонала, плюхаясь на соседнее кресло. — Это точно заговор!

Дейнар лениво улыбнулся, покачивая племянника.

— Просто нужно знать, как с ним обращаться.

— Просто не нужно бросать детей на чужих людей, Дейнар! И как только твоей матери это пришло в голову?

Мужчина посмотрел на меня с такой дразнящей улыбкой, что я еле сдержалась, чтобы не запулить в него чем-нибудь. Остановил лишь Эйриос, который вновь начал бы орать. И малыш в этот самый момент сладко зевнул и положил голову на мужское плечо, сунув пальчик в рот и уткнувшись носиком в его шею. А я впервые за это утро позволила себе улыбнуться. Чуть-чуть. Самую малость. Чтобы некоторые не зазнались.

После, когда малыш уснул, Дейнар переложил его в коляску. Саму коляску перевёз на открытую террасу и произнёс:

— Позавтракаем вместе?

Первым порывом было отказаться и сбежать по-быстрому, но спустя несколько мгновений я отчего-то согласилась.

Дейнар быстро распорядился насчёт завтрака, и вот уже через пятнадцать минут мы расположились за небольшим круглым столом в неловком молчании, но за несколькими ароматными блюдами.

Я налила себе кофе и вцепилась в горячую кружку, как в спасательный круг. А дракон некоторое время не сводил с меня взгляда, чтобы ошарашить вопросом:

— А давай сегодня погуляем вместе? Только вдвоем, вне стен дворца?

И снова я было хотела отказаться, но отчего-то сказала:

— Ладно.

— Ты была когда-нибудь в Храме Первого Огня?

— Нет. Только в Башне Штилей. Да и то много лет назад. — Ответила, вспоминая свой дом. Башня Штилей находилась на человеческих землях, на ветреном нагорье, которое постоянно окутано молниями, порывистыми ветрами и тяжёлыми облаками. Что само по себе выглядит странно, ведь слово «штиль» подразумевает что-то спокойное и безветренное, но там всё ровно наоборот. Поэтому Башня Штилей идеальна для тех, кто владеет стихийной магией, боевой и для создания военных артефактов.

— Хочешь полететь туда?

— Полететь? — Переспросила изумлённо.

— Да. На мне?

Ох, Лиса… От такого предложения никто не сможет отказаться. Поэтому самобичеванием займёшься потом, а сейчас отвечай:

— Хочу.

— Отлично! — радостно сказал дракон, а после добавил: — Тогда я сейчас же зайду к маме, верну ей Эйриоса, а после мы сразу отправимся в Храм.

Глава 26

Дейнар

Я осторожно переступил через порог покоев матери, везя перед собой коляску со спящим Эйриосом. Младенец тихо посапывал и даже улыбался во сне, словно не вопил совсем недавно, изводя Лисичку.

Селмира сидела за рабочим столом, просматривая какие-то бумаги. Рядом дымилась кружка горячего напитка, к которому она явно до сих пор не притронулась, так как была слишком увлечена содержимым документов.

Но стоило мне войти, как она перевела на меня холодный взгляд, потеплевший в ту же секунду, и едва заметно улыбнулась.

— Держи внука. — произнёс, подкатывая коляску к ней поближе. — И теперь хочу знать, зачем ты отдала его Лисичке? Это очередная твоя проверка или просто издёвка? Ты же знаешь, что стоит об этом узнать Сеалирии, как разразится настоящий скандал.

Элариан заглянула в коляску и поправила одеяло на малыше.

— А ты до сих пор ничего не понял, Дейнар? — её голос был спокоен. — Всё ради тебя. К кому ещё могла обратиться Лисичка за помощью, если считает всех вокруг врагами?

Я нахмурился.

— И ты ничего лучше не придумала, как свалить на неё ещё и Эйриоса?

— Именно, — в её глазах мелькнула тень удовлетворения. — Потому что в такой ситуации человек бежит к тому, кого меньше всего боится, кому доверяет больше остальных. И кто это, Дейнар? Ты. Меньшее из зол. Пусть лучше она ненавидит меня, но будет искать спасение в тебе.

Я провёл рукой по волосам, изумляясь маме. Только она может преподнести меньшее из зол как достоинство.

— Ты играешь другими, как пешками.

— Нет, я их готовлю. Лисичка должна быть сильной, иначе её попросту сожрут. Они уже начали. — мама вернулась за стол и впилась взглядом в исписанные мелким почерком строки.

— И всё же это слишком жестоко.

Селмира тихо усмехнулась, но в её взгляде не было ни капли злорадства.

— Когда я обрела свою истинную пару, твоего отца, я тоже лишилась дома. Вайрен забрал меня из Аква-Карасса и вынудил жить в горах, вдали от Лунного моря. А что за водный дракон, неспособный утолить свою жажду морских глубин? — она покачала головой. — Но я привыкла. И научилась дышать воздухом вместо воды. И Лисичка тоже должна научиться здесь дышать.

— Ей тяжело, — выдавил я тихо.

— Это только начало, Дейнар. Посмотри.

И мама протянула мне бумагу.

Я взял в руки протянутый листок и пробежал глазами по строкам. Почерк матери был аккуратным и строгим, как и она сама, без лишних завитков и финтифлюшек. И на этом листке был список имён с пометками напротив каждого имени.

— И что это?

— Те, за кем вчера на приёме я активно наблюдала.

Я снова опустил глаза на листок: «выжидает», «сомневается», «недоволен», «опасен».

— Думаешь, они заодно с теми, кто уничтожил Селавейров?

— Всё может быть, сын мой. Никому нельзя доверять.

— И что ты собираешься делать с этим списком? — спросил, возвращая его матери.

— Ничего. Пока. — Селмира улыбнулась уголком губ. — Буду продолжать наблюдать, проверять, слушать, кто с кем шепчется за нашими спинами. Пусть думают, что я занята глупыми интригами против твоей кэларис. А потом, когда они покажут зубы, мы вырвем их один за другим.

Я глубоко вздохнул, понимая, что с одной стороны она права, но с другой… Что-то всё равно не давало мне покоя. И пока я не мог понять, что именно. Поэтому закончил разговор и попрощался с мамой. Всё же сейчас первостепенно наладить контакт с Лисичкой.

Но только я вышел из покоев Селмиры, как на мой пламезов поступил звонок.

— Слушаю, Киарт.

— Есть новость из Вернелиса. Ты должен сам это увидеть.

— Сейчас?

— Потом может быть поздно. — сухо ответил лучший друг.

— Ладно. Жди. Скоро будем.

— Кто?

— Я и Лисичка. Она будет со мной.

— Может, не стоит?

— Стоит, Киарт. Стоит. — произнёс и тут же сбросил звонок.

Быстрым шагом направился в свою комнату, где Лисички почему-то не оказалось.

— Ну что за женщина?! — прорычал я сам себе и направился по её следу.

Глава 27

Лисаринна

Я сидела на краю кровати Дейнара и ждала его возвращения. Как вдруг дверь распахнулась так, что от страха я едва не свалилась с этой самой кровати. На пороге замерла высокая и красивая молодая женщина, правда, с таким лицом, словно была готова испепелить меня прямо на месте.

— Где мой сын?! — рявкнула она.

— Простите, что?

— Как ты посмела забрать Эйриоса?! — она уже почти кричала, всё-таки влетая в комнату и подбегая ко мне. — Верни моего ребёнка немедленно!

— У меня его нет. Дейнар забрал его. — сказала как можно спокойнее, хотя внутри меня всё клокотало от злости.

Женщина на мгновение замерла.

— Что?

И в этот самый момент в комнату ворвался ещё и Эльдарон. Он бросился к женщине, обнял её за плечи и попытался успокоить:

— Сеалирия, перестань. Ничего страшного не произошло.

— Ничего страшного?! — взорвалась она. — Твоя мать сказала, что эта… эта менестрелька забрала моего ребёнка!

Я медленно моргнула.

— Так. Во-первых, давайте без оскорблений. Во-вторых, ВАША мать принесла его ко мне, просто оставила и ушла, — я выделила каждое слово так, будто разговаривала с особенно тугоумными. — Так что все вопросы к ней!

В комнате повисла тишина.

Я же медленно поднялась и направилась к двери.

— Я в этом спектакле участвовать не намерена.

И вышла из комнаты. Пусть сами разбираются со своими семейными драмами и свекровушкиными кознями.

Вернувшись в свои покои, скинула сорочку, в которой по-прежнему блистала в дворцовых коридорах, и залезла в душ. Включила воду на максимум и почти с наслаждением уставилась на пар и бегущие струи.

— Ну и семейка, — ворчала я, намыливая яростно волосы, — свекровушка с утра подкинула мне ребёнка. Ребёнка! Как будто я бесплатная нянька. А Эйриос орал так, словно ему как раз таки и доплачивали за повышенный уровень шума. И Дейнар… — я зло потёрла плечо, — даже не сказал ничего! Даже не возмутился такому поведению своей матери.

Я плеснула водой и продолжила:

— А эта их невестка? Тоже ведь кэларис! Бросилась на меня с обвинениями, будто это я похитила её чадо. Словно делать мне больше нечего, как воровать чужих детей!

Я бормотала уже вполголоса, сама себе отвечая и поддакивая:

— Все они неадекватные! Весь выводок этих драконов! Вот что я вообще здесь делаю? Я же ведь нормальная!

И тут хохот. Такой громкий, басовитый и до жути знакомый.

Я замерла, медленно выключила воду и с подозрением уставилась на закрытую дверь:

— Эй!

— Даже и не думал, что услышу от тебя слова о нормальности. От той, кто прыгнула за борт и ползла по отвесной скале лишь бы не видеть меня, — донёсся до меня голос Дейнара. — Это было прекрасно.

Я громко фыркнула:

— Ты всё это время подслушивал?!

— Нет, — ответил он невинным голосом. — Разве ж я мог?

Я закатила глаза и схватила полотенце.

— Очень смешно, Дейнар. Это твоя вина!

— Почему это?

— Потому что твои родственники ополчились против меня и испытывают на прочность!

— Но ты пока держишься лучше, чем половина моих генералов.

— Сочту это за комплимент, — уже менее злобно ответила, вытеревшись и надев плотный халат.

Осторожно схватила дверную ручку и приоткрыла дверь, тут же наткнувшись на блуждающий взгляд голубых глаз.

— Ну чего уставился? Мне надо одеться!

— Всё-всё. Ухожу-ухожу. Буду ждать тебя в коридоре.

Мужчина бросил на меня очередной непонятный взгляд и вышел из комнаты. Я, продолжая ворчать, всё-таки оделась, причесалась и покинула покои. А Дейнар всё это время действительно стоял в коридоре и ждал меня.

— Готова?

— Будем считать, что да.

— Отлично. Только у нас слегка изменились планы. Сначала мы слетаем в Вернелис.

Моё сердце мгновенно ухнуло в пятки. Я не была дома с тех пор ни разу. Да, я выросла, изменилась, но шанс, что кто-то из горожан может меня узнать, тем не менее слишком велик.

— З-зачем? — спросила я, не сумев скрыть тревожность.

— У меня образовались срочные дела, но я не хочу снова бросать тебя на мою неадекватную семейку, — Дейнар даже широко улыбнулся, видимо ожидая улыбки и от меня, но я едва боролась с приступом паники. — Поэтому ты полетишь со мной. — Мужчина внимательнее посмотрел на моё изменившееся лицо и добавил: — Да, я понимаю, туда лететь дольше, но ты не бойся так. Со мной ты в безопасности.

Та-дам…

В безопасности…

И перед глазами снова всплыла картинка, как платиновый дракон извергает пламя, сжигая мой дом…

Только вот Дейнар не стал дожидаться ответа, а повёл меня в сторону выхода из дворца.

Глава 28

Лисаринна

Мы шли ко взлётной площадке, где стояли несколько имперских гвардейцев, словно стража и публика одновременно. Зачем они тут находились, сама не знаю. Наверное, положено, чтобы они по всему дворцу были разбросаны, расставлены и не исключаю, что разложены и разлётаны. В общем всеми силами охраняли великий клан Тарвэйросов.

Я нервничала.

И да, очень старалась это скрыть. Всеми теми же силами, что и имперские гвардейцы, только у последних выходило намного лучше, нежели у меня. По крайней мере стук своего сердца я слышала куда громче стука каблуков о каменную площадку.

Когда Дейнар остановился, выпустил мою руку и сделал несколько шагов в сторону, моё несчастное сердце заколотилось намного сильнее. Только теперь уже от предвкушения, что сейчас я увижу настоящее перевоплощение из человека в дракона. Как бы инфаркт не случился от потрясения… Но я вперилась жадным взглядом в мужскую фигуру, облачённую в платиновый костюм и прикрывшую свои голубые глаза.

Ветер вдруг усилился, создавая волнительную атмосферу, не иначе. Воздух вспыхнул серебряными всполохами. И в следующую секунду из человеческой фигуры вырвался свет — ослепительный, леденящий, живой. Кожа треснула, как скорлупа, и из неё, с грохотом молний, вырвалось его истинное обличье.

Платиновый дракон.

Он повёл крыльями, словно разминая их. Тряхнул головой, отчего гребень на ней засиял серебром, а по чешуе пробежали голубые молнии. Дейнар был не просто драконом, он был бурей, такой древней бурей, уникальной в своём роде.

Почему уникальной?

Потому что он биоплазменный дракон, что само по себе вещь крайне редкая и уникальная. Таких драконов за всю историю, если пересчитать, хватит пальцев одной руки. Почему они рождаются, не знают сами драконы. Об этом мне тоже мама рассказывала, и я до сих пор помню её сказку.

Хотя это и не совсем была сказка, скорее предание или старая как пыль история.

Когда небо ещё не знало, где его верх, а огонь не знал, для кого он горит, был Он.

Божество? Возможно. Имя его давно забыто, а возможно и стёрто. Мама его называла Первозаром, потому что он был первым, кто вдохнул плазму — чистую энергию, где пламя и молнии не сражаются, а сливаются.

Он был не совсем драконом, но и не совсем богом.

Его дыхание было белым, а чешуя — чёрной, но внутри пульсировала световая буря. Он был настолько огромен, что мог одним взмахом крыла сместить облака, заставив циклоны танцевать, как пыль под ногами.

И вот говорят, в день самой великой грозы, когда небо разорвалось на части от разрядов, когда дождь лил непроглядной стеной, а вулканы выплюнули своё пекло в небо, Первозар спустился на землю не для войны, а для творения.

Он вдохнул свою сущность в одно яйцо. Не в пещере, не в гнезде, а в сердце грозового фронта, на стыке лавы и бури, где воздух сам по себе горит. И тогда из того яйца, редкого, как сбой закона самой природы, и появился биоплазменный дракон.

— Такие драконы не просто дети стихий, — говорила мама, глядя на огонь, — Это дети первородного выбора стихий быть едиными. В них нет борьбы, в них союз. И поэтому они сильнее всех.

И Дейнар именно такой.

Он намного крупнее любого огненного, воздушного, водного дракона и даже земляного дракона-титана, что может пробурить недры земли. Его мускулы будто выточены не для боя, а для генерации силы. Он не дышит обычным пламенем, он дышит биоплазмой — веществом, где электричество и огонь не существуют рядом, а являются одним целым. Его дыхание может испепелить металл, но если захочет, то он может разделить молекулы в воде, оставив после себя только пар и тишину.

И когда я сейчас увидела дракона Дейнара, когда коснулась ладонью его платиновой чешуи, наблюдая за мелкими разрядами тока, концентрирующимися на кончиках пальцев, я согласилась, что он не просто дракон. Он отголосок Первозара.

И снова во мне всё взбунтовалось. Мозг кричал, что нельзя испытывать благоговение перед ним, а сердце забилось иначе…

Дракон опустил ко мне голову, и я услышала где-то внутри голос:

— Лисичка, полезай.

И от внутренних терзаний я было хотела взбрыкнуть и сказать, что никуда не полезу, но руки сами ухватились за толстый гребень, а ноги покарабкались на чешуйчатую шею, разбрызгивая в разные стороны серебряные молнии. Уселась, расставив ноги в разные стороны и обхватив ими шею на манер коня. Только этот конь был в десятки раз крупнее, а расстояние до земли вдруг стало стремительно увеличиваться, поскольку Дейнар не стал перетруждать себя предупреждениями, а сразу взмыл в воздух. И я закричала. Сама не знала почему. Может от страха, а может от чистого восторга.

А потом… затихла.

Мы поднимались всё выше и выше, и вскоре под нами распростёрлась Империя Дракарнис.

Города будто крошечные. Башни будто зубья. Дороги как серебряные змеи, извивающиеся между холмами. Реки — зеркальные ленты. А замки… как короны.

После было Великое море, к которому мы опустились настолько близко, что солёные брызги летели в лицо, а из моей груди вырвался искренний смех.

Небо здесь было другого цвета — не синего, а бело-лазурного. Магия плескалась в нём, и я чувствовала, как в лёгких становится легко и как каждый вдох будто лечит и очищает. Ведь именно здесь проходили основные манопотоки и именно поэтому драконам нельзя было летать над Великим морем. Но раз мы летим, видимо, Дейнар договорился.

И я почти забыла, куда мы летим.

Почти.

Но потом увидела серо-фиолетовые горы, которые начали рисоваться на горизонте.

Глава 29

Дейнар

Я приземлился на скалистом отшибе, в самом глухом и безлюдном месте. Камни здесь резали лапы, но лучше так, чем привлечь излишнее внимание. Я, конечно, согласовал свой перелёт над Великим морем, но цель визита и конкретное место оставил без внимания.

Киарт и Ринмар уже ждали, стоя с руками, сцепленными на груди, и с лицами хмурыми и явно недовольными.

Лисичка слезала с меня медленно и осторожно. Я наблюдал за ней краем глаза. И как только она отошла на достаточное расстояние, меня обволокла магия обратного превращения, и молнии и платина постепенно исчезали, оставляя после себя человеческое тело, облачённое в серый костюм.

Я повёл плечами, разминая спину и руки, а после подошёл к друзьям.

— Что удалось узнать? Как отреагировали на новость? Что сказал новый король?

Киарт почесал шею и искоса обменялся взглядом с Ринмаром. Одно это мне уже не понравилось.

— Есть одно… ммм… свидетельство, — начал он неохотно. — Неофициальное, так сказать.

Я молчал. Он всегда начинал так, когда дело пахло дерьмом.

— Один из старых завсегдатаев «Трёх бочек», бывший страж королевского дворца, — продолжил Киарт. — Ныне, правда, пьёт так, что уровень алкоголя в его крови значительно превышает уровень самой крови… Но он говорит, что видел…

— Что видел? — нетерпеливо спросил я.

И Киарт вздохнул и далее заговорил, пытаясь копировать голос того пьяного:

— «Я стоял там, прямо у восточной башни. Ночь уже плавно переходила в утро, и только яркое пламя неожиданно разорвало небо с треском и тысячей молний. Я видел его крылья. Я слышал его рёв. И это был Дейнар Тарвэйрос! Его пламя лизало стены, пока крыша не рухнула! И я помню крики… Я помню, как герб Селавейров пал в огонь… Я не сошёл с ума, нет! Все твердят, что я просто спился, что мозги сгнили от вина… Но я всё помню так, как будто это было вчера! Всё! Клянусь! Он сжёг их!». Да и этот пьяница ещё говорил, что раньше молчал, но больше не станет. Все должны знать правду.

Я замер. Слова будто впились в кости цепкими когтями. И мой голос стал резким, как удар меча:

— И он это всем говорит? Называет моё имя?!

Киарт кивнул.

— Он абсолютно уверен, что это был ты.

Я перевёл взгляд на девушку. Её глаза расширились, как у зверька, внезапно осознавшего, что он стоит перед хищником.

— Этот ублюдок… — выдохнул я, чувствуя, как пальцы сами сжимаются в кулаки, а в груди потрескивает назревающая молния. — И он смеет говорить такое? Что я сжёг свою истинную, Лисаринну Селавейр?!

Бросил взгляд на Лисичку и отметил, как она побледнела. Её губы дрогнули, и в ту же секунду она просто рухнула, потеряв сознание. Я еле успел не дать ей упасть и подхватил на руки. Опустился на одно колено и уложил её на плоский камень. Осторожно коснулся нежной щеки, ощутив, насколько та похолодела, и провёл пальцами по её вискам, позволяя теплу и лёгкому электрическому разряду пройти под кожей. Она зашевелилась, вздохнула, и веки дрогнули.

Сейчас я испытывал злость, понимая, что такая информация обо мне вобьёт между нами ещё больше клиньев. Наверное, плохой идеей было брать её с собой. Прежде стоило самому во всём разобраться. Но сделанного не воротишь, поэтому тихо, почти шёпотом, произнёс:

— Лисичка…

Она распахнула глаза, но в них по-прежнему читался шок и ужас. Я наклонился ближе, так, чтобы она видела только меня.

— Если ты думаешь, что это я… что я сжёг Селавейров, — мой голос дрогнул, но я быстро взял себя в руки, — то это не так.

Девушка молча опёрлась и села на камень, обхватив ноги руками.

— Принцесса Лисаринна Селавейр была моей истинной. — В глазах девушки мелькнуло удивление, — Я узнал это ещё в восемнадцать лет. Но она тогда была ребёнком, поэтому метка не могла активироваться при нашей встрече. Было ещё не время. Это происходит только после совершеннолетия обоих истинных. Но дракон никогда не ошибается. Я с первого взгляда узнал, что это она.

Я гулко сглотнул, вспомнив маленькую девочку с длинными русыми волосами и большими серыми глазами. Она уже тогда была хорошенькой, а выросла бы настоящей красавицей.

— А потом она погибла. Сгорела в том проклятом дворце вместе со своей семьёй.

Молния проскочила по моим пальцам, но я сжал ладони в кулак, чтобы не пугать Лисичку ещё сильнее.

— Ну зачем мне было убивать свою истинную? Это же бред, Лисичка! Ни один дракон ни за что на свете не убьёт истинную! Никогда!

Девушка хлопала глазами, растерянная и совершенно ошарашенная.

— Я… — начала она, но тут же замолкла, потому что именно в этот момент влез Ринмар.

— Это ещё не все новости.

Я медленно обернулся к нему, непроизвольно сжимая челюсть.

— Говори.

Ринмар помедлил какое-то время.

— Мы нашли няню Лисаринны.

Глава 30

Лисаринна

Я сидела на холодном камне, вцепившись в собственные колени как в спасительную соломинку.

«Принцесса Лисаринна Селавейр была моей истинной» — стучали набатом его слова. И смотрел он так, что я поверила в это. В том взгляде стояла жгучая боль, искренняя и настоящая. Такую попросту не подделать. И если это так, то ему совершенно точно не надо было её убивать. То есть меня. Ни один дракон ни за что на свете не лишит себя шанса на семью, и дело тут не в клятве или морали, это часть их сущности.

И всё же… Я видела его, и в этом также я не сомневалась ни капли. Это аксиома, что дракон Дейнара в тот самый день кружил над моим домом и сжигал его. Как же тогда такое возможно? Он был там, но не помнит этого?

Такое вообще может быть?

Но вырвал меня из-за вороха мыслей ответ темноволосого сухощавого, но жилистого мужчины с ярко-зелёными глазами.

— Мы нашли няню Лисаринны.

Моё сердце на миг остановилось. Как нашли?

— Агату. Ты должен помнить её. Такая пышногрудая и вообще очень аппетитная женщина, — сладко протянул другой мужчина, очень высокий и крепко сложенный, чей взор на мгновение даже затуманился. Явно от воспоминаний.

«О-боже-мой!!!»

— Да, — добавил первый, — Она жива. Киарт, оказывается, был очень близко с ней знаком.

— Ну переспал я с ней разок. Ну и что! — пробубнил второй.

«О-боже-мой!!!»

Моя нянюшка, божий одуванчик, получается, была той ещё штучкой. И я навострила ушки. Ужас от новостей до сих сжимал сердце, но любопытство дело тонкое. Против него устоять крайне сложно.

— Ближе к делу! — рявкнул Дейнар.

И худощавый продолжил:

— Агата пряталась под чужим именем. Она скиталась с места на место, меняла работу и жильё. Нигде не задерживалась дольше нескольких месяцев, поэтому это чудо, что нам удалось её встретить. Особенно при том, что она также считалась погибшей в пожаре.

— И вы уверены, что она — это та самая няня?

Тут хмыкнул второй, который Киарт.

— Без сомнений.

— И где вы её нашли?

— Мы заскочили в порт, где последний раз видели тебя, Дейнар, ну тот пьяница сказал, что он видел, как твой дракон полетал-полетал и полетел в сторону порта. А после его уже никто и не видел. Нам стало любопытно, и мы отправились туда, думали поспрашивать местных, видел ли кто-то из них дракона.

— Ага, только этот прохвост заинтересовался женщиной, что торговала там на пирсе разными травами, собранными якобы с земель эльфов.

— Ну люблю я женщин с аппетитными формами! Ничего не могу с этим поделать! — надулся Киарт, а Дейнар закатил глаза. Я же, даже не потрудившись скрыть своё любопытство, смотрела то на одного, то на другого.

— Так вот он понёсся поболтать с этой женщиной.

— Кстати, она мне сразу показалась смутно знакомой…

— Только вот у тебя столько этих «знакомых», что вспомнить сразу ты, конечно, не смог.

— Не смог! Но потом-то вспомнил!

— А можно ещё ближе к делу?! — проворчал Дейнар.

— Можно. Пошли мы с ней, значит, в… номер. Ближе знакомиться. И вот там-то я её и узнал! У неё на правой ягодице родимое пятно в виде дракона. Клянусь! В виде дракона. Я ещё тогда ему умилялся. А теперь и спутать бы не смог ни с чем! Это точно она, Дейнар. Это Агата. Она, конечно, отпиралась всеми силами, твердила, что я ошибся. А потом пыталась сбежать, когда я закрыл её в номере и отправился за Ринмаром. Но эта дурёха решила вылезти в окно, а под ним как раз сидел Ринмар.

— Я думал, помру на месте, когда она упала на меня!

— Ну и после того мы её уже основательно повязали и заперли.

— Строптивая женщина, однако, — добавил в конце Ринмар, потирая синяк на щеке.

Перед моими глазами предстал образ моей строгой нянюшки, той, что поправляла на мне платье перед балом, что заставляла есть суп и твердила, что честь надо блюсти до самой свадьбы. Чтобы я и не думала смотреть на этих прохвостов и бабников.

А сама-то! Сама!

Но дело даже не в этом. Если они её поймали, то тайна о том, что я и есть Лисаринна, сохранится недолго.

Что же делать?

— Погоди, а если у вас с ней ещё тогда что-то было, как же это она так легко пошла с тобой в… номер? — спросил Дейнар.

Киарт понимающе хмыкнул.

— Так на нас был морок. Думаешь, мы тут в своих истинных обличиях щеголяли? Чтобы все сразу поняли, что драконы что-то разнюхивают? Мы похожи на идиотов?! — последнее Киарт довольно обидчиво протянул.

— Тогда понятно. Ладно, где она? Надо с ней поговорить.

Я медленно поднялась на ноги и схватила Дейнара за руку, останавливая и переключая внимание на себя.

— А можно я не пойду? Устала, да и голова ещё кружится. Видимо, так перелёт на меня подействовал…

Тарвэйрос прошёлся по мне обеспокоенным взглядом, а после ответил:

— Да, конечно. Сниму для тебя отдельный номер, там и отдохнешь. А мы пока займёмся допросом.

Киарт с Ринмаром, в отличие от Дейнара, посмотрели на меня подозрительно, но я невинно хлопнула глазами и также невинно улыбнулась. Наша встреча с няней не должна состояться. Ни при каких обстоятельствах! Пусть лучше считают, что мне нездоровится.

Дейнар взял мою руку и повёл в сторону города. До гостиницы мы добрались довольно быстро, и там же мне выделили отдельный номер, в котором оставили одну отдыхать и набираться сил.

В комнате было ужасающе тихо. Зато внутри меня будто кто-то поставил котёл на огонь и забыл его снять. Кипело и булькало всё: страх, растерянность, непонимание. А ещё мерзкое чувство вины, что я бросила ту, которая спасла мою жизнь.