(не) Измена. Подчинись мне

Глава 1

Всякого влечет своя страсть. Удвоенное желание есть страсть, удвоенная страсть становится безумием. Нет зверя свирепее человека, если к страстям его присоединяется власть.

Пу́блий Верги́лий Маро́н

Это морозное декабрьское раннее утро выдалось на удивление спокойным и тихим. Приятно обволакивая своим уютом комната, в которой сладко спала Оля со своей полугодовалой малышкой, дарила не только тепло, но и в коем-то веке тишину. Прошедшая ночь, как и многие другие до этого, выдалась непростой и хлопотной. Карина – малютка с именем идеально подходящим для обеих культур, которое сочетало в себе и темперамент Кавказа, и скромное обаяние Сибири, была неспокойной девицей и частенько устраивала своим родителям бессонные ночки. Именно сейчас около четырёх часов утра и наступило это долгожданное для всех домочадцев перемирие и дом погрузился в долгожданную тишину, где все, включая Тяпу, дрыхли без задних ног и лап.

Этот пёс был нянькой в буквальном смысле этого слова, верный помощник во всем и, естественно, его собачья преданная сущность не могла оставаться равнодушной и спать спокойно, когда его любимая крошка Рина так жалобно плакала. Он в такт ей тихо поскуливал и метался по комнате, будучи солидарным со своей хозяйкой, которая укачивала малышку на руках, пытаясь её успокоить.

Как только Карина, сладко сопя носиком, уснула в своей кроватке, Оля тоже совершенно без сил буквально свалилась на постель, но прежде чем уснуть взяла в изнеможении трепещущий телефон и нажала на кнопку :

- Наконец-то любимая, а то я уже извелся весь, - на удивление бодрым голосом отозвался Рустам, который вынужденно сорвался в незапланированную командировку в соседний город.

В соседнем регионе находилась часть их бизнеса, несколько заправок АЗС и небольшой офис, и ему волей-неволей приходилось туда ездить, чтобы все контролировать. Обычно это делал Марат, но сейчас он был на больничном, так как неудачно сломал ключицу во время тренировки.

- Я так понял, Рина только уснула и окончательно вымотала тебя, мой Оленёнок.

- Какой ты догадливый. Зубки режутся у нашей малышки, взрослеет красавица, - устало делилась с ним Оля событиями не так давно минувшими. - Как доехал?

- Нормально, долетел за четыре часа, дорога была чистой и пустой, заселился в гостиницу, все как обычно. Завтра постараюсь побыстрее все здесь разрулить и к вам. Только уехал, а уже скучаю… безумно по вам скучаю, мои любимые…

- Я тоже скучаю, очень… Ты один? – вырвалось из неё прежде, чем она успела полностью обдумать этот вопрос.

Рустам неожиданно уже второй раз после её декретного отпуска куда-то сорвался без неё и детей, хотя обычно всегда брал их с собой. Однако его можно было понять, произошло что-то важное и надо ехать, а Рина была беспокойна в последнее время, плохо спала и ела, капризничала, они ему сейчас явно не попутчики, лишь обуза. Поэтому они решили, что ему надо ехать одному, тем более, как заверял Олю Рустам, это всего лишь на одни сутки.

Но самой Оле это решение далось непросто, умом она конечно понимала, что ведёт себя глупо, но вот сердце… болело и сжималось. Её буквально потряхивало от тех противоречивых чувств, которые её разрывали. Это были и сомнения, и ревность, и тоска и непонятно откуда взявшееся плохое предчувствие.

Против воли её воображение начинало рисовать всякие сцены, где её муж развлекается со всякими развратными шаромыжками, но потом силой разума у неё всё-таки получалось сбросить с себя это наваждение. Нет, этого точно не может быть, не теперь после всего, что они пережили…. ОН ЛЮБИТ ТОЛЬКО ЕЁ!!! И Оля вспомнила нежность его слов, страсть объятий, огонь в глазах, который буквально пожирал её каждый раз, когда он смотрел на неё. Его запах, вкус губ, прикосновение рук, сладость и истома мгновений, когда их горячие тела становились одним неделимым целым..

- Конечно, я один… Я же тебе говорил, - сразу напрягся Рустам. - Что за вопросы, Оль? Ты мне не доверяешь?

- Доверяю, просто…

- Просто не можешь забыть, да? Прошлое всегда будет стоять между нами, когда я буду уезжать из дома один, так?

- Не совсем… Дело не в этом, Рустам… Я доверяю тебе… но… Пойми, мне некомфортно, когда ты ночью не дома, понимаешь? Чувствую себя так, словно от меня отрезали какую-то часть, очень значимую часть меня… И я мечусь по дому в его поисках, но не нахожу. Примерно такие чувства я испытываю, когда ты не ночуешь дома. А ещё у меня нехорошее предчувствие, Рустам. Словно случится что-то плохое… Ты точно от меня ничего не скрываешь?

- Ну что ты, малышка, выброси все плохое из головы и отдыхай. Завтра ночью будешь уже спать в моих объятиях. Не забыла какой завтра день?

- Нет, не забыла - будучи с закрытыми глазами, которые слипались от усталости, широко улыбнулась Оля, мысленно погрузившись в мечтания о завтрашнем вечере, который должен стать, как ожидала сама Оля, незабываемым.

- Тогда спокойной ночи, мой Оленёнок, и пусть тебе приснюсь я, - с придыханием и очень томно до конца оставаясь собой в своей излюбленной дерзкой манере начал прощаться с Олей Рустам.

Она даже представила в этот момент выражение его самодовольного лица. Тот ещё самовлюблённый павлин! Что-то в этом мире остаётся неизменным и она очень его за это любила, иначе это был бы уже не Рустам, а совершенно другой мужчина. Никто не клал трубку первым, Оля уже засыпала, но ждала, что муж ещё скажет приятного. Рустам просто слушал тихое дыхание любимой, чувствуя её усталость даже на расстоянии, и представлял, как она свернулась калачиком на их широкой постели, мило оттопырив попку. Столько было нежности в нём в этот момент и не только, желание быть рядом каждую секунду своей жизни никуда не пропало, а только усиливалось с каждым днём всё больше и больше.

Глава 2

За день до происходящих событий.

Это позднее утро рядом с Оленёнком для Рустама было самым прекрасным. На душе у мужчины несмотря на зимнее время года была весна, журчали ручьи, расцветали цветы, а лёгкий ветерок озорно и шаловливо нёс в высь песню за песней о её глазах, устах, улыбках… И это внутреннее состояние счастья, безмятежности и умиротворения невозможно описать словами или объяснить его природу, ты просто понимаешь, что счастлив и этим всё сказано. Это прекрасное ощущение не смог испортить ни тот факт, что малышка Рина в очередной раз проплакала полночи и уснула только под утро, ни многомесячное недосыпание, которое уже превратилось в норму, ни сильное желание секса, которое последнее время Рустам испытывал все острее. Ему сильно не хватало его жены, её внимания и ласки, но он терпел и старался из последних сил, прекрасно осознавая каким сложным ребенком растет их дочь и как Оле с ней непросто. Это особенно заметно на контрасте с их первенцем, с которым у них вообще не было никаких проблем и один сплошной день сурка.

Олина попка так гармонично вписывалась в ложбинку, где располагался его пах, что никакой сон больше ни шёл на ум. Раньше он бы не церемонился, стянул с неё шортики до колен, взволновал её нежный спящий цветок лёгкими прикосновениями рук и поцелуями и, доведя до дрожи и стона, вошёл в неё, неспешно и горячо, прижимаясь максимально близко. Как же он обожал именно утренний секс, когда его жена нежная, сонная и такая податливая, немного ворчливая, но такая горячая и влажная внутри.

Скрипнув зубами, не без труда сдерживая свои животные порывы, Рустам дотянулся до тумбы рядом с кроватью и взглянул на часы. Стрелки показывали уже десять утра. Раньше в это время, ещё до рождения дочки, у них в доме уже во всю кипела жизнь. Как же все меняется с появлением ребёнка. Но он так же понимал, что это временные трудности. Скоро Рина подрастёт и все станет как прежде, нужно только потерпеть. В этом качестве ему уже не было равных, в своё время терпению и уважению к чувствам других его научила его прекрасная хрупкая жена, которую он безмерно любил. Ему иногда казалось, что его любовь сродни безумию, таким всеобъемлющим было это чувство. С рождением детей оно не просто не угасло, только возросло, с каждым днём всё увеличиваясь и увеличиваясь в геометрической прогрессии.

Он любовался, трепетно смотря на девушку, которая спала крепким сном, даже не шевелясь. Шумно втянув в себя запах её тела и волос, мужчина обратил внимание на чёрные тени, которые залегли у неё под глазами. После этого наблюдения Рустам принял окончательное решение жену сейчас не трогать, ей и так осталось спать недолго, скоро малышка потребует свой законный завтрак. Боясь разбудить своих девочек, он встал и на цыпочках вышел из комнаты, чтобы принять холодный душ, взбодриться и не только.

В который раз за последние дни ему приходилось удовлетворять себя самому. Да усердная «работа над собой» дарила мужчине некоторое облегчение, но эти манипуляции со своим телом даже рядом не стояли с теми ощущениями, когда входишь в тело любимой женщины. Интенсивно двигая рукой, Рустам представлял своего Оленёнка, её запах, вкус губ, тихие стоны и влажную манящую плоть, в которую он внезапно врывается, погружаясь на всю длину, входит сначала нежно, медленно, но размашисто, потом резко и рвано, вырывая громкие стоны из её горла, тут же заглушая их властным поцелуем…

Сбросив накопленное за несколько дней напряжение, Рустам тщательно помылся и в хорошем расположении духа пошёл на своё любимое место в доме, на кухню. Первым делом, чтобы окончательно взбодриться, он сварил себе кофе и решил сделать аппетитный и ароматный завтрак для своих любимых совят. Готовить он очень любил, особенно хорошо у него получались блинчики. Тесто на них он и завёл, плюс пожарил омлет с ароматными колбасками, которые придутся всем по вкусу.

Сегодня ближе к обеду должна была приехать тёща, а это была просто прекрасная новость, они смогут побыть с Олей немного вдвоём. Он просто растерзает свою сладкую девочку, так он соскучился. О том, что он с ней сделает, решил не думать, иначе не спасёт даже очередной холодный душ. Отмахнувшись от этих безумно желанных для него образов, Рустам переключил своё внимание опять на тёщу. У них сейчас в семье непростой период, Оле помощь и родное плечо рядом не помешает, пока он вынужденно пропадает на работе, закрывая все хвосты перед новогодними праздниками. Ему хотелось каждую минуту проводить рядом с семьёй, а значит, нужно поднапрячься, чтобы потом отдохнуть в удовольствие. Но как известно «Человек предполагает, а Аллах располагает» и заранее планы лучше не стоить… Стоит только раскатать на что-то губу и мелкие неприятности начинают сыпаться со всех щелей сплошным потоком, как из ящика Пандоры…

Выпив свежезаваренного в туре кофе и плотно позавтракав, Рустам заметил сонно плетущегося на кухню Тяпку. Голод оказался сильнее сна и восхитительные запахи колбасок просочились к его сверхчувствительному носу даже сквозь закрытые двери их комнаты.

- Привет, приятель, пришёл подзаправить бак? – почесал он рыжего проныру за ушком в то время как в животе у пса все красноречиво заурчало, вырвав из Рустама громкий смешок.

В их семье все делились на три категории: тот, кто любит поспать, тот, кто любит поесть, и тот, кто любит секс. Тяпка как раз относился к категории любителей пожрать, и ублажал свою утробу в день по несколько раз.

- Везёт же некоторым, - сделал недовольную мордашку хозяин дома, наблюдая с каким аппетитом Тяпка поглощает свой утренний завтрак, проглатывая с высокой скоростью гору любимых сосисок. – Всем хорошо, эти спят, ты тоже сыт и доволен, одному мне облом! Мои аппетиты теперь утоляются или только во снах, или под струёй душа. И где, скажите на милость, справедливость в этом мире?!

Глава 3

- Ненавижу!!! Будь ты проклят, Рустам!!!

Следом за душераздирающими выкриками полными боли и отчаяния раздался оглушительный звон, который пронзил пространство комнаты разлетающимися в разные стороны смертоносными осколками стекла. Они пролетали мимо, жаля, кусая нежную кожу на руках и ногах небольшими порезами, но Оля ничего не чувствовала. Словно окаменев на месте, с расширившимися от ужаса глазами и часто вздымающийся грудной клеткой, не отрывая глаз и не шевелясь, она смотрела, как зеркало покрывается паутиной мелких трещин, напрягается, мелко дрожа, и яростостно взрывается осколками боли и разочарования. Хаотично покрывая пол под её ногами, холодные и безучастные к её боли эти кривые "льдинки" равнодушно блестели и переливались, искажая все вокруг, напоминая её жизнь, в которой она смогла переступить через себя и забыть прошлое, доверилась, дала тот самый шанс на счастье им обоим, но опять попала в этот вязкий и липкий обман. Как все обманчиво и быстротечно… Ещё вчера такая счастливая и уверенная в своём муже, сейчас Оля была раздавлена, унижена и абсолютно беспомощна.

Эмоции прорвались наружу истошным воплем отчаяния. Ей было так больно, что ей казалось она сейчас задохнётся, так сильно сдавило стальным безжалостным обручем горло. Не выдержав этой непрекращающейся душевной агонии, Оля рухнула на пол прямо в стеклянный ковёр, вмиг окрасив его алым. Осколки вонзились в нежную плоть, но девушка даже не обратила на это внимание. Все её существо в данный момент было сконцентрировано на том, чтобы суметь сделать хоть один полноценный вдох. В глазах все темнело и расплывалось. Она словно оглохла и ослепла, вырывая из себя раз за разом еле слышные хрипы смешанные с едкими солёными каплями её душевной боли. Дыхание давалось с трудом. Ощущения были такие, как будто из комнаты выкачали весь воздух и заполнили её удушающим слезоточивым газом.

- Господи! - услышала она сквозь оглушающий шум сердца в ушах мамин истошный крик за своей спиной. – Оля, что с тобой, детка? Что здесь произошло?

- Мама, не подходи, пожалуйста, порежешься… – собрав все силы, еле слышно прохрипела девушка.

Выставив руку в сторону, Оля попыталась остановить её от более близкого приближения. По мере того как туман сознания понемногу рассеивался, девушка стала приходить в себя, постепенно осознавая, что она натворила. Понимание происходящего ужаснуло, взгляд метался от разбитого в крошку зеркала во всю стену до пола и своих собственных коленей и рук, которые неприятно саднили и кровоточили. Физическая боль прострелила конечности, сейчас она в полной мере её ощутила. Словно миллион маленьких иголок впились в её нежную плоть, острыми стрелами пронзая ноги от ступней и выше.

Пока Нина Николаевна в шоковом состоянии пыталась переварить увиденную перед собой картину, сама Оля в это же самое время пыталась вспомнить последние несколько минут своей жизни, но последовательность событий то и дело ускользала от неё. Вот она рассматривает себя в зеркале, оценивает, пытаясь найти изъян в своей фигуре, вычленить для себя причину, почему вдруг Рустам предпочёл её другой женщине, а в следующую секунду она хватает со столика музыкальную шкатулку, которую он подарил ей на их прошлую годовщину свадьбы, и со всей своей скопившейся яростью швыряет в зеркало…

Все происходящее несколькими минутами ранее было словно не с ней. Слёзы высохли, сменившись дрожью, которая буквально сотрясала все её тело. Как же ей сейчас хотелось закрыть глаза, потом открыть и выдохнуть от облегчения, ведь ничего плохого не случилось, её любимый дома, а не где-то там проводит приятно время с другой женщиной. А тот звонок и женский голос в нём всего лишь плод её воображения, основанный на том самом потаённом страхе, который всегда жил в глубине её души.

- Боже… как же больно… - закрыв лицо ладонями, завыла Оля нечеловеческим голосом.

- Доченька, сейчас все уберем, раны обработаем и все заживёт.

Надев на ноги тапочки, чтобы не порезаться о стекло, Нина Николаевна подошла к дочери и плавно потянула её за руку на себя. Оля не сопротивлялась, но и не помогала ей. Женщине пришлось применить силу, чтобы поднять дочь и усадить в кресло неподалеку. Даже на минуту оставить Олю было страшно, но она все же вышла ненадолго из комнаты, чтобы принести аптечку. Все то время, что мама очищала раны от стекла и обеззараживала их, девушка сидела и не шевелилась, смотря в одну точку безучастным взглядом. Спина сгорбилась, руки словно плети висели по бокам, а в глазах было отсутствие даже намека на жизнь.

- Мышка, что случилось? Тебя кто-то обидел? Что-то с Рустамом? – осторожно поинтересовалась Нина Николаевна у дочери, боясь очередного срыва.

Да она в жизни никогда её такой не видела. Старалась держать себя в руках, не паниковать, ведь в доме дети, но и избавиться от страха за дочь была не в силах. Она понимала, что что-то случилось непоправимое и страшное, но давить боялась.

Закончив все очистительные и дезинфицирующие действия, Нина Николаевна заклеила все раны лейкопластырем и молча ждала хоть какой-то реакции от дочери или ответа на свои вопросы, но та не подавала никаких признаков жизни, даже не моргала. Уже хотела скорую вызывать, но тут в казалось бы неразрешимую ситуацию вмешалась Карина, оповестив всех в доме о своём нежелании оставаться надолго одной. Жалобный плачь дочери вмиг отрезвил и привёл Ольгу в чувства.

- Всё нормально, мамочка, не волнуйся, - поспешила Оля успокоить её, когда увидела сильную тревогу на её лице. – Я просто нечаянно разбила зеркало, потом поскользнулась, упала и поранилась.

Глава 4

Прошлое. Рустам.

Звенящую тишину поточной лекционки тихим гулом наполнил отчётливо отбивающий свой ритм стук каблучков. Он приближался, наростал, становился все явственнее и отчётливее и оттого острее и нетерпеливее резонировал в груди молодых и озобаченных представителей сильного пола третьего курса юрфака, сидящих за своими партами с предвкушающим выражением на лице. Когда она вошла, все словно по команде замерли и даже не дышали, поглощая, впитывали её образ, смакуя его не стесняясь в своих порочных и отвязных фантазиях.

Высокомерная улыбка окрасила губы женщины, которая прекрасно понимала, какой эффект всегда производит своим присутствием. Где бы не появилась эта нимфа, все взгляды беспрекословно как по команде были обращены в её сторону. Рустам не был исключением из правил и с такой же неуёмной жаждой следил за каждым её движением или словом. Каждый звук, вылетающий из её сексуального рта вызывал целый табун мурашек и всю пару он пребывал в этом состоянии, не в силах унять в недрах своих брюк пожар, так там все дымилось и рвалось наружу. Ни одна из знакомых ему женщин до сих пор не вызывала в нём таких бурных чувств. Она была великолепна несмотря на свой возраст уже довольно-таки зрелой женщины в самом расцвете сил. Ухоженная, до безумия сексуальная и притягательная, ещё сильнее подчеркивающая свою привлекательность изысканной и стильной одеждой. Деловой костюм, который на ней сидел как влитой, идеально подчёркивал все достоинства её аппетитной фигуры. Эта красавица была ходячий секс, само искушение. При каждом её появлении все пространство помещения вмиг заполнялось невидимыми флюидами возбуждения и похоти. Достигая максимальной концентрации в воздухе, они кружили голову, перехватывали дыхание, бешено стучали в висках, в груди и в паху, вызывая острое нестерпимое желание обладать ею.

Главным достоинством этой женщины, на взгляд самого Рустама Тахоева, были её пухлые губы и пышная грива рыжих, с каштановым отливом волос, которые ему так и хотелось схватить, намотать на кулак и на бешеной скорости врываться в её сочную, исходящую соками плоть, выбивая громкими криками наслаждения и боли слова пощады. Только на тот момент он ещё не знал и даже не догадывался, что вымаливать пощаду придётся никому иному, как ему самому…

Рустам только-только перешёл на третий курс, был беспечен, молод, порочен и красив, словно грех. Все девчонки с потока и не только готовы были в любой момент по одному только его взгляду прыгнуть к нему в постель. В женском внимании у него не было недостатка, он купался в нём, но ему было скучно, его страстную склонную ко всему новому натуру совсем уже не впечатляли на все согласные с первого раза девчонки. Парню хотелось особенное, недосягаемое для его возраста и положения «блюдо». Именно этим желанным блюдом с обручальным кольцом на пальце и стала эта огненная очаровательница с очень соблазнительным именем Маргарита и не менее притягательной фамилией - Сладкова.

Маргарита Александровна Сладкова стала не только преподавать у их потока Международное право, но и явилась той самой прелестницей, лишившей покоя всех студентов не только их курса, но и всего университета, включая самого Рустама, естественно. Он не просто не остался равнодушен к её чарам, а поставил себе цель: несмотря на её очень влиятельного и авторитетного супруга, наводящего ужас до такой степени, что подобные мысли мог допустить только самый дерзкий человек на свете, коим и являлся Рустам, «завалить» эту сочную тёлку и желательно не один раз. Ему было плевать с высокой колокольни на все препятствия, он видел цель и стремился к ней, тем было для него ещё интереснее. В нём впервые в жизни загорелся с неистовой силой азарт охотника, завоевателя и он всеми способами пытался заслужить её внимание и подогреть интерес к своей персоне. Нагло разглядывал её, пока она читала лекцию, раздевал в своих мыслях, ловил её взгляд и не отводил его, дерзко смотря в глаза, залипал на её алых губах, которые она под его испытующим взглядом то и дело облизывала. Это так его заводило, что ему хотелось рычать от неудовлетворённости получить её здесь и сейчас граничащей уже с умопомрачением.

В один из дней, в конце осени, когда первые белые мухи то и дело пролетали над бульварами и улицами, ещё не спеша превращаться в снег, Рустам с однокурсниками стоял на крыльце, уже намереваясь расходиться по домам после тяжёлого учебного дня.

- Тахоев и ты, Акимов, подойдите сюда! – неожиданно окликнул их такой знакомый и такой желанный голос.

Несколько пар въедливый глаз наблюдали, как из изящной хорошо всем знакомой крутой тачки сначала опускаются на заледеневший асфальт стройные, облаченные в чёрные сапожки на высокой шпильке ножки, а потом выплывает и сама их владелица. Она ждала, оперевшись на дверь машины с водительской стороны, а сам Рустам просто пялился на неё, не в силах поверить, что это происходит на самом деле. У парня перехватило дыхание от её взгляда остро направленного на него одного. Он манил, завлекал, приказывал, но там было что-то ещё, что-то запретное… похожее на обещание, предвкушение и дикую жажду…

- Рустам, отомри! - вывел его из состояния залипания его одногруппник Максим Акимов. – Ты что оглох, что ли? Нас ждёт наша Сирена.

За глаза они прозвали Маргариту Александровну Сладкову "Сиреной", за её сладостный, словно патока, сексапильный голос, который мягко обволакивает сознание, но резко пробуждает целую гамму чувств, среди которых вожделение занимает самое первостепенное место.

С трудом переставляя ноги, которые вмиг стали деревянными, они подошли к своей преподавательнице, а та уже успела открыть багажник и приказным тоном скомандовала:

Глава 5

Настоящее

Громко застонав от боли, внезапно прострелившей виски, лобную и затылочную часть головы, Рустам мысленно выругался и попытался принять сидячее положение, но у него ничего не получилось от дикой слабости во всём теле. В глазах двоилось, окружающая действительность никак не хотела складываться воедино, разбивалась на многочисленные крошечные осколки, приплясывая по кругу то в одну сторону, то в другую. В комнате приятно пахло какими-то благовониями, его нос четко улавливал среди всего многообразия цитрусовый запах и ещё что-то с трудом уловимое и очень знакомое.

Когда он смог хоть немного сконцентрировать свой взгляд, сразу пришёл к логичному выводу, что это место однозначно было ему незнакомо. Голова раскалывалась и причиняла этим дискомфорт, мешая сосредоточиться на том, где он вообще находится, как он сюда попал, а главное, как отсюда выбраться? Мысли о семье не покидали, да Оля там с ума сходит от неизвестности, а он тут разлёгся, как на курорте. Он пошевелил руками, на запястьях что-то загремело, Рустам не сразу понял, что это наручники, которыми его пристегнули к изголовью кровати, ноги тоже были привязаны, только веревками и широко разведены в стороны.

- Что вообще происходит, черт возьми?! – не без труда разлепив губы, смог все же произнести он, еле-еле ворочая непослушным языком.

Слова давались с трудом, речь была заторможенной и невнятной. Язык, собственно как и само тело, никак не хотел слушаться своего хозяина. Охренеть, его пристегнули!!! Обследовав глазами пространство спальни, он убедился, что находится в ней один. Убранство помещения было дорогим и очень знакомым. Нет, не то чтобы он бывал в этом месте, а сама обстановка преобладала с соблюдением определенного стиля и не оставляла сомнения, кого он в скором времени здесь увидит.

Окна были зашторены, в комнате царил полумрак. Рустам понятия не имел какое сейчас время суток и сколько он так пролежал в отключке. Память постепенно возвращалась, в полном объеме обрисовывая события этого дня…

Поговорив до пяти утра со своим любимым Оленёнком, он крепко заснул и проспал по вине несработавшего будильника вплоть до позднего утра, что совершенно не входило в его планы. В офисе его уже все ждали, когда он ещё заспанный ввалился в свой кабинет, требуя незамедлительно принести ему чашечку кофе.

- Привет босс, - встретил его около кабинета вечно бодрый и неунывающий Веня.

- У меня мало времени, поэтому докладывай, как обстоят у нас дела и принеси мне отчёт за весь период, что меня не было. Но сначала кофе.

- Я мигом шеф, у меня всё готово.

Пока его верный помощник исполнял его поручения, Рустам залюбовался их совместной семейной фотографией, которая стояла в серебристой рамочке на его столе на самом видном месте. Сама Оля подарила её ему под цвет, в котором был выдержан дизайн кабинета. Он помнил этот день в мельчайших подробностях, словно это было вчера. Как блестели счастьем её глаза в тот момент, какая мягкая сводящая его с ума улыбка затаилась в уголках её губ.

- Хочу, чтобы мы всегда были вместе!

Эти такие важные в жизни любого человека слова, сказанные с такой душой и любовью, он не забудет никогда, потому что суть вложенная в них несёт в себе самый главный смысл всей его жизни. Пока они вместе, он жив, дышит и ходит по этой земле, иного не дано.

На этой фотографии они были такие счастливые: он, Маратик, который восседал у него на плечах и его любимая жена с Кири на руках. Малышка была здесь совсем крошка, три месяца отроду, но уже тоже как смышленый и разумный член семьи с любопытством поглядывала в объектив камеры. Меньше суток их не видел, а скучал так, словно от него оторвали кусок, самый важный кусок, без которого теперь его организм плохо функционирует и буквально распадается на части.

Сегодня вечером была годовщина их знакомства, и он планировал немного попозже позвонить в цветочный магазин и оформить доставку. Он хотел завалить их дом розами, чтобы его птичка знала, что она значит для него. Весь мир готов был положить к её ногам и будет мало. Это была их ежегодная традиция, самая приятная традиция. Он вспомнил их первую встречу и тот страх, который испытала его любимая во время знакомства с ним. Именно тогда к ней намертво и приросло ласкательное слово - Оленёнок. Она на тот момент действительно была похожа на испуганного маленького оленёнка, беззащитного и ранимого, которого так и хотелось присвоить себе, собственно что он и сделал, не спрашивая её разрешения. Они прошли через многие испытания, да не всегда достойно, но они заслужили свое счастье, выстрадали его…

Приятные мысли и воспоминания были прерваны Веней, который передвигался всегда по офису шустрым ветерком, успевая сразу и везде. Кажется только что был здесь, а он уже в другом месте и эта черта в нем очень нравилась Рустаму. Как же ему с ним повезло, он вообще не представлял, что бы делал без этого паренька.

Вениамин протянул ему ободряющий крепкий напиток и Рустам втянул в себя сначала его горький аромат, а потом отхлебнул, блаженно закатив глаза. Остатки сна и лени постепенно уступали место бодрости и активности. Кофе всегда так действовало на него, буквально возрождая к жизни.

- Спасибо, очень вкусный кофе. Ты просто волшебник. Надеюсь, проверок больше никаких не было?

- Нет, шеф, пока затишье. Но мы все привели в порядок, комар носа не подточит. У бухгалтеров все подбито, даже если и захотят ни к чему не придерутся. Мы ведём бизнес честно, чисто и вовремя платим налоги. Вот, можешь сам ознакомиться с результатами моей проверки.