(не)любимая землянка командора

Глава 1. Мне официально конец!

Далекое будущее

Дождь нещадно барабанит по крыше Пегаса — высокотехнологичного автономного такси. Я сижу на заднем сидении, крепко стиснув ладони в кулаки, сердце испуганно бьется в груди, а к взмокшей от страха спине липнет рубашка.

Синий неоновый свет салона режет глаза. Тихий гул электрического двигателя давит на слух. Все раздражает. Вот просто все!

Мне конец.

Официально.

— Пожалуйста подтвердите адрес назначения, — в очередной раз повторяет запрос бортовой компьютер.

— Резиденция Морриса Виллар-Стоуна, — безжизненно произношу я, потому что он — последний человек, которого я хотела бы видеть.

Усмехаюсь собственным мыслям. Так он ведь и не человек вовсе. Он над людьми, над всем моим видом, который глубоко презирает.

Ведь он виллар, представитель самой могущественной гуманоидной расы, которая подчиняет себе одну галактику за другой. Переговорами или войной.

Ты либо союзник Тэрры — родины вилларов, либо твою планету вычищают.

Да-да. Именно так. Вычищают до состояния, когда на поверхности остаются только камни и не одной даже самой примитивной формы жизни.

Три года назад мою планету ожидала точно такая же участь. Земля была наполовину уничтожена, когда командор Моррис Вилар-Стоун вдруг развернул свои войска обратно в космос и прокинул мою планету.

Никогда не забуду этот момент величайшего облегчения, когда страшные, остроугольные военные корабли пришельцев разом взмыли в небо и покинули нашу атмосферу.

А еще, я никогда не забуду причину, по которой он это сделал.

Ведь эта причина — я.

К горлу поднимается ком.

Искусственный интеллект зависает на несколько секунд, прежде чем ответить.

— Командор Моррис Виллар-Стоун высокопоставленное лицо Тэрры и участник недавних военных действий в галактике Люмис-2. Его резиденция находится в трех часах езды от отправной точки. Подтвердить маршрут?

— Да, — это короткое слово дается мне с огромным трудом.

Пегас выезжает с территории кампуса Академии Конфедерации Рас, и, выехав на ночную автомагистраль, набирает скорость.

Узнает ли меня виллар? Сумеет ли разглядеть в моих чертах ту самую землянку, которая сумела отсрочить уничтожение своей родины?

Галактики падают к его ногам, схлопываются как карточные домики. И даже высокий уровень развития их не спасает, когда речь идет о могущественном флоте под предводительством Морриса.

Он жесток.

Очень жесток.

Но сегодня ночью я рассчитываю на его милость.

Академия Конфидерации Рас стала мне вторым домом, даже несмотря на то, что к землянам на Тэрре относятся как ко второму сорту.

Я могла умереть с голода, что происходит со всеми сиротами на Земле, но вместо этого учусь на факультете биогенерации и возрождения редких видов. Денно и нощно я пропадаю в лабораториях и библиотеках кампуса, по крупице собирая нужную мне информацию.

Моя цель не просто вернуться на землю по окончании обучения.

Я хочу вдохнуть в свою планету вторую жизнь в прямом смысле слова. Вернуть на Землю давно вымершую флору и фауну, и помочь возродится тем видам, которым грозит вымирание.

Для этого я проделала огромную работу, и даже мой научный руководитель был впечатлен результатами…

Но сегодня утром меня поставили перед фактом того, что плата за мой последний год обучения заморожена, и я должна освободить свою комнату в кампусе до девяти утра завтрашнего дня.

Это крах всего.

И на Тэрре у меня нет ни одного покровителя, который мог бы заступиться за меня.

Зато есть враг.

Командор Моррис Виллар-Стоун, с которым меня связывает необычное, а говоря прямо порочное знакомство.

Глава 2. Резиденция

С тихим гулом двигателя Пегас уезжает, оставляя меня у высоких ворот, ограждающих резиденцию командора.

Теперь ливень обрушивается на меня всей своей мощью, а у меня даже зонта с собой нет.

Бортовой компьютер предложил подождать, но я отказалась.

На поездку в один конец ушли последние деньги.

Если Моррис меня пошлет, что весьма вероятно, то я не знаю, как буду добираться до кампуса. И еще большей проблемой будет дорога обратно на Землю, потому что такие перелеты стоят баснословных средств.

Делаю робкий шаг к ограждению, периметр которого окружает красная лазерная нить.

Даже если я перегнусь через нее то не смогу дотянуться до интерфейса, расположенного на заборе.

А если я ее пересеку, я вообще выживу?

К горлу поднимается ком.

— Как будто у меня есть варианты… — бурчу себе под нос и пересекаю линию.

Что ж, хорошая новость состоит в том, что лазер не отрезал мне ноги.

На этом хорошие новости кончились. А вот плохие начинают сыпаться как из рога изобилия.

Раздается громкая, противная сирена. К ней примешиваются мужские голоса и щелчки затворов бластеров.

Глубокая ночь вдруг рассеивается из-за яркого света десятка мощных фонарей, направленных на меня.

— На колени! — какой-то охранник, не жалея сил, толкает прикладом оружия, и я падаю грязь.

Ладони и колени утопают в холодной луже, пока куча охранников командора ощупывают меня на предмет опасности.

Их даже не волнует, что я в униформе академии — белой блузке и черной юбке в складку. На спине у меня рюкзак с учебниками, а на ногах уже изрядно испачканные кеды.

Глупо в двадцать два года носить такое, но устав академии на то и устав.

К моей голове приставляют холодное дуло бластера и только после этого вздергивают, как марионетку, чтобы встала на ноги.

И я встаю.

— Мне нужен Моррис Виллар-Стоун, — дрожащим голосом говорю я, параллельно поднимая ладони в воздух, показывая, что не опасна. — Я прошу об аудиенции.

— Дура!

— Тебя казнят.

— Кем ты себя возомнила, чтобы требовать аудиенции командора?

В спину прилетает еще один удар прикладом по спине. Я шипя втягиваю воздух и жду пока боль пройдет. Но она становится только сильнее.

Отступать нельзя ни в коем случае. Альтернатива означает — смерть. Мою и всей Земли.

— Передайте своему командору, что с ним хочет поговорить Ева. Ева Фэйт, — уточняю на всякий случай, но вряд ли Моррис помнит мою фамилию. — Мы давние знакомые… — тут я не выдерживаю и складываюсь пополам от боли, что распространила по всему корпусу.

— Блаженная.

— Выбросить ее на дорогу, пусть сердобольные подберут, если доживет до утра.

— В глаза смотри! — мужская пятерня хватает меня за волосы и запрокидывает голову с такой силой, что я затрудняюсь дышать. — А сучка хороша, — придурок со шрамом на пол лица окидывает меня пожирающим взглядом. — Что ж, раз она так хочет, то покажем ее боссу. А когда он прикажет от нее избавиться, я буду первый в очереди на ее дырочку, — противно растягивает он. — А лучше все дырочки по очереди, сучка, так что советую намокнуть заранее.

Так бы и плюнула в морду этому ублюдку, но, когда меня заводят на территорию особняка становится не до мести. Меня все еще держат за волосы, а в спину утыкаются сразу несколько бластеров, словно я опасная преступница.

Маразм и беспредел.

Но деваться некуда. Я, хоть и таким бездарным путем, но кажется вот-вот добуду шанс поговорить с командором.

Меня ведут вокруг здания, минуя основной вход. Потом и вовсе накидывают на голову непонятно откуда взявшийся мешок, а запястья за спиной сковывает подобие наручников.

Я кричу, но сразу получаю очередной удар приклада в спину. Он такой силы, что я до крови кусаю губу.

Слышу тихий шелест и пол под ногами меняется. Становится гладким. Заодно меняется и воздух. Я в доме.

В доме Морриса Вилар-Стоуна.

И это пугает куда больше, чем кучка головорезов, которая ведет меня к нему.

— Тут жди, — мне на плечи нажимают с огромной силой, и я вынуждена встать на колени. Холод ледяного пола пробирает до костей. — И не дергайся! — на прощание бросает мне охранник прежде чем отойти.

Ждать приходится недолго.

Я даже не успеваю отрепетировать заранее приготовленную в голове речь, как слышу шаги.

Боже, а ведь я запомнила даже звук его шагов. Поразительно, насколько сильно он отпечатался у меня в памяти.

Несмотря на то, что у меня на голове мешок, в небольшой зазор я вижу промелькнувшие перед глазами сапоги.

Он остановился прямо напротив меня

— Что это? — голос командора пронзает меня насквозь, а сердце болезненно ударяется о ребра.

— Босс, какая-то бродяжка ломилась на территорию, — совершенно серьезно докладывает охранник. — Просила аудиенции.

— И кто из вас додумался ее сюда притащить? — его полный презрения тон понижает температуру в помещении до абсолютного минуса.

— Она сказала, что знает вас.

И вот он момент, когда я надеюсь, что с моей головы снимут мешок и я смогу посмотреть ему в глаза.

— Уведите, — чеканит Моррис и уходит.

Шаги охранников оглушают, они же меня разорвут. Изнасилуют и выбросят на дорогу.

— Нет! — кричу я.

— Молчи, сучка, — отзывается тот, что и обещал надо мной надругаться. — Я же сказал, что ты будешь моей.

— Моррис! — иду на отчаянный шаг, но мне и правда больше нечего терять. — Моррис, это я, Ева, — и в ответ я получаю тишину, мать его. — Я землянка, которая три года назад…

— Руки, — рокочет голос командора. — Руки от нее убрали, — угрожающе повторяет он. — Теперь вон отсюда.

Пока я шумно дышу, а кислорода в этом про́клятом мешке почти нет, шаги охранников удаляются.

Я сижу на холодном полу. Мокрая и в грязи.

Не так я хотела предстать перед командором. Не в таком унизительном виде.

Он рывком снимает с моей головы мешок и сразу же берет меня за подбородок горячей ладонью.

Визуал 1.

Вот так выглядит половина Земли после атаки командора.

А вот так выглядит Тэрра, планета, на которой учится наша героиня и откуда родом командор.

Визуал 2. Наша девочка

А вот и наша девочка – Ева Фэйт по пути к резиденции командора.

Глава 3. Переговоры

Делаю рваный вдох и содрогаюсь всем телом. Теперь я в безопасности, ведь меня не тронут его головорезы.

Да вот только безопасность относительная, потому что командор еще не знает зачем я здесь.

Его рука до сих пор находится у меня на лице. Горячая, твердая ладонь, прикосновения которой я не забыла даже несмотря на годы, что разделяют нашу первую и сегодняшнюю встречу, обжигает кожу.

— И долго ты будешь сидеть с закрытыми глазами? — холодно спрашивает он.

А ведь я и правда не могу найти сил распахнуть веки. Время сыграло мне на руку и почти стерло его черты из моей памяти. Остались только штрихи, въевшиеся в память похуже кислоты. Я боюсь увидеть его снова. Боюсь до трепета в груди.

— Сними с меня наручники, — мокрые и замёрзшие запястья ноют от тяжести металлических обручей.

— Нет, — слышу в его голосе ухмылку. — Сначала мы с тобой поговорим, Ева, — его рука перемещается с моего лица на шею, он убирает прилипшие к ней пряди волос.

Мне хочется заорать от страха, ведь ему ничего не стоит одним движением сломать ее. И, учитывая масштаб дерьма, в котором я оказалась — это не самый худший исход.

Набрав в легкие побольше воздуха, словно мне придется нырнуть в глубину, я открываю глаза.

Меня сразу же сшибает мощнейшей энергетикой командора, и я инстинктивно отползаю назад.

Мокрые подошвы кед скользят по гладкой плитке, которой выложен пол в этом помещении. А оно — чисто на вскидку что-то вроде гаража.

Моррис, даже сидя на корточках, выглядит устрашающе огромным.

Его забавляет то, как рьяно я пытаюсь увеличить расстояние между нами. На красивом — порочно красивом — лице командора появляется призрачная улыбка.

А ведь я даже на ноги встать не могу из-за прокля́тых наручников! Чую синяков на попе не избежать, потому что именно на ней я и передвигаюсь.

— Ева, — Моррис произносит мое имя так, словно ему нравится его звук. — Ты поступаешь нелогично. Сначала сама пришла ко мне, рискуя быть убитой моей охраной, а теперь пытаешься убежать, да еще и в наручниках?

— Я не пытаюсь убежать, — мотаю головой, раскидывая мокрые пряди волос, с которых до сих пор падают капли воды. — Просто…

— Просто что? — его низкий, рокочущий голос заставляет мое тело вздрогнуть. И совсем не от отвращения.

Черт бы тебя побрал, командор!

— Мне неприятно находиться рядом с тобой, — вкладываю в эти слова всю правдоподобность, на которую способна.

— Мы оба знаем, что это неправда.

Он выпрямляется, и я внутренне ахаю от того, какой он огромный. В его случае гора мышц — это не фигура речи, а фактическое наблюдение.

Моррис выглядит точно так же, как и в нашу прошлую встречу, только более суровым, ведь за последние три года он завоевал десятки непокорных галактик.

ДЕСЯТКИ.

ГАЛАКТИК.

На Тэрре он герой. Представитель высшей касты. Молодые курсанты, метящие в военную академию, произносят его имя с придыханием.

А я — простая землянка, уделом которой была медленная смерть в гиблой Земной пустыне, знаю, какие на ощупь его коротко стриженные волосы, как меняют цвет его глаза при свете свечей. Я знаю запах и вкус его кожи. Я знаю, как он дышит, когда спит.

От воспоминаний, что так не вовремя захватили мою память, в животе растекается сладкая нега.

Нет! Я не могу его хотеть!

И я точно сильнее своих инстинктов…

— Эй! — возмущаюсь я, когда, окинув меня очередным пугающим взглядом, он начинает резко сокращать дистанцию. — Моррис, что ты собрался со мной делать?

— Я уже и забыл, какая ты заноза в заднице, землянка, — он поднимает меня на ноги, и я даже не успеваю заметить, что именно он сделал, но на моих запястьях больше нет наручников.

Они с характерным звякающим звуком ударяются пол.

— Спасибо! — подношу к лицу затекшие руки и с сожалением смотрю на покрасневшие запястья.

— Теперь говори, — командор так близко, что я ощущаю исходящий от него жар. — Ты ведь не просто так сюда пришла, — его взгляд на секунду останавливается на моих губах и снова возвращается к глазам. — Даже интересно, на что ты рассчитываешь, учитывая нашу историю.

Нашу историю.

У меня по спине пробегает табун мурашек. Я облизываю пересохшие губы и перехожу делу.

— На твою помощь.

Я не знаю, о чем он думает на протяжении нескольких безумно молчаливых секунд. Но его ответ уничтожает мои надежды и выбивает почву из-под ног в буквальном смысле слова.

— Я уже помог тебе, когда покинул твою планету, разве нет? — его взгляд пронзает меня словно острый нож. — Я не довольствуюсь полупобедами, землянка. Так что ты получила от меня больше, чем кто-либо.

И все. Его ответ не подразумевает возможности возразить или поспорить.

— Более того, — внезапно прерывает молчание он. — Раз ты сейчас на Тэрре, у меня появился повод довести начатое дело до конца.

— Что?.. — пульс поднимается к горлу.

Я отказываюсь понимать смысл его слов.

Выходит, что земля все еще в списке его целей. И единственная причина, по которой командор не обрушился на мою родину всей мощью флота вилларов — это я.

— Ева, ты прекрасно меня поняла, — командор сокращает последние крупицы расстояния между нашими телами, — разговор окончен.

Внутри меня все опускается. Я знала, что он вправе мне отказать, но он даже не удосужился выслушать.

— Ты ведь даже не знаешь, о чем именно я хотела просить, — вскидываю подбородок, утопая в отчаянии. — Думаешь, я бы обратилась к тебе, не будь я в тупике?!

На последней ноте мой голос срывается, из глаз прыскают слезы вызванные осознанием тотального поражения.

Я не просто не могу допустить того, чтобы он снова атаковал землю и на этот раз уничтожил ее окончательно. Я хочу просить у него денег на то, чтобы проложить обучение в академии и затем восстановить погибшие Земные организмы.

Более противоположных сценариев придумать просто нельзя!

— Ладно. Вижу ты в отчаянии, землянка, а значит, готова сделать мне сто́ящее предложение, — он смотрит безэмоционально, словно ему совершенно плевать на меня.

Глава 4. Спальня командора + его визуал!

— Переговоры? — к горлу поднимается ком.

Мы с ним в заведомо неравных позициях. Он имеет надо мной абсолютное преимущество, и прекрасно это осознает.

Моему внутреннему возмущению нет предела. Я вибрирую от злости и коктейля иных чувств, вызванных непосредственной близостью Морриса.

В гробу я видела эти переговоры с командором!

И все же.

— А у меня есть выбор? — я пытаюсь выдержать схватку наших взглядов, но куда мне тягаться с таким, как он.

Его губы — жесткие и притягательные — растягиваются в ухмылке.

— Советую сменить тон, потому что я не буду тратить свое время на пререкания.

— Ладно, — сдаюсь я. — Я согласна на переговоры, командор.

— Тогда следуй за мной.

Бросает он, разворачивается и уходит.

— Куда?

Конечно же, он не стал утруждать себя ответом. И мне тупо пришлось спешить, чтобы угнаться за ним, потому что у командора широкий шаг.

Из гаража мы проходим вдоль длинного коридора с холодным неоновым освещением вдоль каменной стены и, наконец, заходим в саму резиденцию.

Если бы у меня было время остановиться, чтобы впитать в себя масштаб грандиозности интерьера, я бы делала это не торопясь и с открытым ртом.

Стены из черного камня. Притушенное освещение. Стильная мебель. Высокие потолки и окна в пол, за которыми по-прежнему идет ливень.

За стеной непогоды я вижу ночной лес, который так и манит своей непроглядной темнотой. Обычно я не испытываю желания бежать в бурелом, чтобы меня слопал какой-нибудь экзотический хищник, которых в лесах Тэрры полно.

Но сегодня особенный день.

Потому что я вот-вот окажусь в лапах хищника, который только на первый взгляд выглядит цивилизованным.

Из большого холла поднимается лестница на второй этаж, по которой уже поднимается командор.

Гранитные ступеньки выглядят так, словно порхают в воздухе, и я в упор не вижу, на чем может держаться эта конструкция.

Чем выше я поднимаюсь, тем крепче держусь за перила.

Нагнав командора, я из-за его большой и крепкой спины наблюдаю за тем, как он отпечатком пальца снимает с двери блокировку.

Датчик моргает зеленым, и электронный замок открывает дверь в…

Черт!

Это спальня Морриса, в которую он сразу же проходит, на ходу снимая с себя черный мундир, под которым — и это заставляет меня шумно выдохнуть через нос — черная рубашка, что непозволительно ярко подчеркивает его тренированный торс.

Я вытираю взмокшие ладони о мокрую юбку и чувствую, что Моррис вынуждает меня шагнуть в ловушку.

Зуб даю, у него в спальне нет стола для переговоров.

— Ева, — доносится до меня его голос из глубины комнаты, пока я стою приросшей к порогу спальни командора. — Заходи.

И я, проклиная про себя эту гребную вселенную, делаю шаг в пропасть.

Последний раз, когда мы были наедине вдвоем, помещение было в разы скромнее и меньше. Сердце сжимается, когда я вспоминаю те несколько дней. А ведь на попытки их забыть у меня ушли годы…

До боли кусая себя за внутреннюю сторону губ, я понимаю, что все было тщетно. Потому что стоило Моррису коснуться меня, и три года по разные стороны вселенной испарились, словно их и не было.

В спальне командора прохладно, и я поеживаюсь, правда не только от температуры.

В глаза бросается большая кровать.

Не потащит же он меня, испачканную в придорожной грязи прямо в постель?

Отвлекаюсь на тихий звук шелеста за спиной. Через плечо смотрю, как командор помещает свою одежду во встроенный шкаф.

До меня только сейчас доходит, что он только недавно вернулся с некоего важного события. Взять хотя бы мундир, который явно не похож на каждодневный вариант одежды. Мне удается заметить несколько блестящих наград с гербом Тэрры.

Наверняка за очередную победу галактического масштаба ему вручили награду, и не одну.

Он отправляет мундир вместе с наградами на вешалку своего высокотехнологичного шкафа, и та уезжает в сторону, в специальный отсек для очищения вещей.

Затем он разворачивается ко мне, и клянусь, я ожидаю чего угодно.

Да вот только командору удается меня удивить:

— Я хочу принять с тобой ванну.

— Мне кажется, я тебя неправильно понимаю.

— Ты вся в грязи, — подмечает он. – А мне нужно расслабится.

— Может, лучше перейдем к переговорам, а потом каждый отправится мыться восвояси?

— Ева, — Моррис стоически спокоен, — я тебя не держу.

А вот мое спокойствие, как ветром сдувает, когда командор, не разрывая сцепки наших взглядов, начинает расстегивать рубашку, под которой, конечно же, нет ничего кроме крепких пластин грудных мышц и стального пресса.

И дорожки темных волос, что уходит под ремень.

Я медленно моргаю, осознавая всю пагубность своего состояния.

Моррис проходит вглубь спальни и исчезает за поворотом. Через пару мгновений до меня долетает шипение бьющей под напором воды.

Командор наполняет ванну.

Для нас.

«Я тебя не держу» — крутятся в голове его слова.

Держишь и еще как Моррис, прямо у себя в кулаке, и прекрасно это знаешь.

Тяжелыми шагами я направляюсь на звук воды. Я не дам ему то, чего он добивается. Для него это забавная игра, этакая месть за то, что прошлая наша встреча закончилась тем, что я сбежала от него, уличив удобный момент.

Уверена, мало кто из барышень выкидывал такие фокусы. А у меня просто не было выбора, ведь если бы я осталась…

— Раздевайся, — тихий приказ прилетает мне в затылок, стоит мне зайти в ванную командора.

Он стоит у меня за спиной, пока я осматриваюсь и медленно умираю внутри.

За высоким окном во всю стену бушует непогода. Небо разрезают зигзаги молний. Их видно особенно отчётливо, потому что в большом помещении с круглой ванной посередине, царит полумрак.

Это если не считать расставленных по полу зажженных свечей.

— Свечи не сделают мой первый раз романтичнее, — специально пытаюсь его уколоть.

Глава 5. Каким будет твой ответ

Не разрывая взгляда и никуда не торопясь, командор расстегивает ремень своих брюк, и это заставляет меня сделать рваный вдох.

— Это обязательно?

— Обязательно.

Приказывать определённо у него в крови, ведь он говорит со мной спокойным, даже безэмоциональным тоном, а внутри у меня все сжимается от страха ему перечить.

Сняв штаны, он складывает их вдвое и бросает на пол, оставаясь в одних боксерах.

Я знаю, что сейчас он прямо у меня на глазах разденется догола, и поэтому резко отворачиваюсь.

— Показная скромность ни к чему, Ева, ведь ты уже видела меня таким.

Голым — вот что он имеет в виду.

Моррис первым погружается в ванну. Я понимаю это, когда вода с плеском переливается через край, и немного выждав, я разворачиваюсь.

Наивная. Через прозрачную воду все по-прежнему прекрасно видно.

Командор сидит по грудь в воде, разместив руки с большими бицепсами по бортам ванны.

Меня бросает из жара в холод и обратно, но я напоминаю себе, ради чего сюда пришла.

В конце концов, самой сложной задачей было добиться встречи.

— Что конкретно ты от меня хочешь? Давай все решим на берегу.

— Мы все решим в воде. Расстегни блузку, — кивком головы он призывает меня к действию. — Или тебя раздену я.

От последней угрозы — а это была именно она — я чувствую удар невидимого хлыста себе в спину. Негнущиеся пальцы тянутся к маленьким пуговицам блузки, и я расстегиваю их одну за другой.

Мои движения рваные и скомканные, полностью лишенные соблазнительности.

Готова поспорить, что перед командором девушки раздеваются совсем иначе.

Дотянутся до такого, как он — это не просто мечта, это невыполнимая амбиция, которой суждено умереть неисполненной.

Стягиваю с бедер мокрую юбку, что прилипла к ногам второй кожей, и бросаю на пол поверх блузки.

Остаюсь перед ним в трусах и лифчике. Простейшем белом комплекте, никаких кружев или поролона, чтобы подчеркнуть объём бюста, ведь утром я одевалась на учебу, и понятия не имела, что вечером мне придется догола раздеваться под тяжелым взглядом самого высокопоставленного военного Тэрры.

— Я хочу видеть все.

— Знаешь, Моррис, — тянусь к застежке лифчика на спине и поочередно спускаю лямки с плеч, — я все-таки жалею.

Бросаю лифчик на пол и, прикрывая рукой грудь одной рукой, другой стягиваю с себя трусы.

— О чем? — спрашивает он. Его потемневший взгляд, не стесняясь, гуляет по моему телу.

— О том, что спасла тебя.

Больше я не прячу свою наготу, пусть смотрит сколько влезет. Уверена, мои слова станут ему костью поперёк горла, и ему будет не до меня.

Забираюсь в ванну я все также без какой-либо грации, а усевшись, притягиваю колени поближе к себе.

Командор в бешенстве, вижу это в заострившихся чертах его лица. Мои слова задели его гордыню. Ведь где это видано, чтобы такую шишку спасла какая-то там землянка?

Тем не менее, все было именно так. И сначала я даже думала прийти к нему не с просьбой, а с ультиматумом, что продам эту историю журналистам, а уж они точно сделают это глобальной новостью.

Но передумала. Струсила.

— Почему? — спрашивает он, убирает руки с борта ванны и перемещает их на мои лодыжки.

Стоит ему потянуть меня на себя, и я ничем не смогу противостоять.

— Из-за того какой ты…

— Продолжай, мне любопытно.

— Монстр.

Мой ответ вызывает в нем только снисходительную полуулыбку, после которой он рывком притягивает меня к себе и садит верхом. Из-за его резкого движения на пол выплеснулась треть воды, что была в ванной.

— Ты живешь в иллюзиях, землянка, — его рука по-хозяйски поднимается по моему животу вверх.

Он достигает моей груди и помещает в ладонь одну из них. Пальцем проходит по затвердевшему соску.

— Мне не нужна была твоя помощь, — он с вызовом смотрит мне в глаза, будто проверяет, хватит ли мне смелости дальше ему перечить.

— Ты этого не знаешь.

— Знаю, — он переключается на другую грудь, проделывая те же манипуляции с соском, отчего я начинаю возбуждаться. — Но я ценю твою жертву. Ведь спасая меня, ты рисковала собственной шкурой.

— Хватит полемики, Моррис, — раздражаюсь я. — Давай перейдем к делу.

— Хорошо, — наши взгляды сталкиваются, как две летящие друг навстречу другу кометы. — Я хочу, чтобы начиная с сегодняшнего дня ты добровольно стала моей собственностью, и другого варианта добиться желаемого у тебя нет. Все, что от тебя требуется, это говорить «да». Взамен я решу твою проблему, Ева. Если ты согласна, то этой ночью остаешься в моей резиденции. Если же тебя не устраивает мое предложение, то ты можешь прямо сейчас встать и уйти. Каким будет твой ответ?

Думаю, наступило самое время показать вам историю знакомства Морриса и Евы. Будет жарко и противоречиво...

Давайте наберем 100 звезд для этой истории, чтобы автор быстрее опубликовал продолжение))

Глава 6. Первая встреча

🔥Набрали 100 звезд, с меня обещанное продолжение!🔥

3 года назад.

Земля.

Когда тебе девятнадцать и ты круглая сирота, взрослеть приходится рано. Впрочем, как и сталкиваться с человеческой жёсткостью.

Сколько себя помню, я жила в лагере беженцев и жертв нападения на Землю из космоса. Раз в неделю-две нам привозили запасы еды и других необходимых продуктов. Среди моих соседей были самые разные люди: в основном женщины и дети, но были и мужчины.

Я росла, как говорят «ребенком полка». Всегда находились сердобольные женщины, которым меня было попросту жалко. Но контингент лагеря менялся, и постоянной приемной мамы у меня так и не появилось.

Зато, когда мое тело начало меняться и обретать женственные округлости, на меня посыпались другие проблемы. Парни и мужчины, в условиях, когда сдерживающих факторов вроде полиции нет, часто насиловали женщин, за которых некому было заступиться.

И за меня тоже заступиться было некому.

Поэтому наивную мечту о большой и крепкой любви вытеснила другая, более жестокая и обоснованная страхом мечта: избежать надругательства любой ценой.

Я заматывала грудь бинтами, носила одежду на много размеров больше, прятала волосы и всегда смотрела в пол, чтобы не привлекать к себе внимания.

Но это не помогло, и когда на меня посреди ночи напали двое неизвестных и сунули мне тряпку в рот, чтобы я не кричала, меня спас припасенный под подушкой острый кусок железа.

Я била вслепую, пока меня душили и раздевали. И только когда состояние аффекта прошло, я отползла к стене и поняла, что передо мной нагромождённые друг на друга лежат два мертвых тела.

Убийства в лагере были под запретом, в отличие от изнасилований. Утром меня жало бы наказание.

Тогда я и решила бежать. Собрала свои скромные припасы, вроде сушеного мяса и пары бутылок воды и ринулась в сторону заброшенного города. Там среди полуразрушенных домов вполне можно было скрыться.

Но судьба неожиданно сжалилась надо мной, и я нашла себе крышу над головой в укромном и безопасном месте. Крохотная хижина с одной-единственной комнатой, имела узкую лежанку, стальной рукомойник, рабочий генератор и главное: была подключена к водопроводу.

Кем бы ни был прежний хозяин этого жилья до меня, надеюсь, он сумел спастись и все у него хорошо.

Я год жила в одиночестве среди пустыни. Песок все сильнее наползал на руины города, что раньше находился в этом месте.

Климат здесь был соответствующий: днем солнце нещадно палило, а ночью я забивалась под два одеяла и двигала к себе генератор тепла, чтобы не замерзнуть.

А потом на Землю напали. Снова. На нас всегда кто-то нападал.

Небо денно и нощно иссекали похожие на черных хищных птиц космические истребители. В воздухе всегда царил запах гари от очередного пожара неподалеку.

И однажды, в разгар очередной битвы в небе, недалеко от моей хижины раздался сильный удар.

Я как раз готовилась ко сну и тушила огарки свечей, чтобы не тратить силы генератора на производство электричества.

Любопытство взяло верх, и я высунула нос на улицу, где солнце уже почти опустилось за горизонт и мороз начинал покусывать щеки и нос.

Примерно в пятистах метрах от моей хижины в песке лежал сбитый одноместный экипаж, построенный явно не на земле.

Внутри сразу же вспыхнуло любопытство — я села на старенький мотоцикл с боковым прицепом, на котором иногда выбиралась в соседние лагеря, чтобы взять там продовольствия, и прикидывая, что до окончательного захода солнца меня примерно двадцать минут, поехала на место аварии.

Моя жизнь настолько скучна и однообразна, что посмотреть на технологии другой расы хотя бы одним глазком казалось очень заманчивым.

Слезаю с мотоцикла и с широко распахнутыми глазами шагаю вперед к хромированным бокам темно-серой железной птицы.

Воистину устрашающая машина в два моих роста высотой. По бокам расположены пушки с защитными панелями, и бегающая полоса синего неонового цвета.

Наверняка это автономный корабль, который либо был сбит, либо вышел из строя…

От размышлений меня отвлекает тихий шипящий звук. Это шлюзы.

И они открываются!

Я пячусь к мотоциклу, глядя в черное нутро корабля, когда в проеме вдруг оказывается фигура пилота в черном защитном комбинезоне и шлеме. Он выглядит нереально. Волоски на спине встают дыбом.

Он фиксирует свой взгляд на мне. Я знаю это наверняка, пусть и не вижу его глаз под черным шлемом. Когда всю жизнь живешь в опасности, замечать такое становится несложно.

Инстинкт самосохранения кричит: бежать! И я вот-вот собираюсь рвануть с места, как пилот, чуть пошатнувшись, обессиленно падает на колени.

Я замираю.

Он ранен? Похоже, что так.

Видно, что координация дается ему тяжело, но он все-таки тянется к застежкам своего шлема и снимает его, тут же его отбрасывая в сторону.

Как я и думала, он смотрит на меня.

На красивом, правильном лице с зелеными, словно весенняя трава глазами, проступила испарина, зрачки сильно расширены от боли, но взгляд… надменен донельзя! Словно это я стою перед ним на коленях, и это мне нужна помощь.

Я фыркаю и складываю руки на груди.

— Землянин? — наконец-то спрашиваю я, ведь в небе борются две стороны. Те, кто на нас напали, и те, кто нас защищает, включая самих землян.

Пилот усмехается и уже собирается ответить мне какую-то колкость, как вдруг его глаза гаснут и он с шумом падает на землю.

— Черт! — ругаюсь я себе под нос. — И что мне теперь делать?

На самом деле такого вопроса не стоит, потому что как только наступит ночь, а будет это очень скоро, надменный пилот-красавчик замёрзнет до смерти и никакой костюм его не спасет.

Оставить его умирать я не могу. Но и тащить его к себе в хижину у меня нет никакого желания, ведь я не доверяю мужчинам.

Сажусь за руль мотоцикла и подъезжаю ближе к своему новому знакомому.

Глава 7. Первый поцелуй

3 года назад.

Земля.

Я отчетливо помню, что засыпала, повернувшись к стене, как можно дальше от пилота, который так и не раскрыл мне своего происхождения.

Да вот только просыпаюсь я к нему лицом.

Все происходит неожиданно. Я просто распахиваю веки, и…

Вижу перед собой мирно спящего мужчину. Рассвет уже вступил в свои права, и через маленькое окошко моей хищны стали пробиваться лучи света.

Я никогда не видела мужчин настолько близко, а уж тем более таких.

Лицо выглядит волевым даже во сне. Может, всему виной залегшая между бровей хмурая складка?

Брови и ресницы темные, с прямыми волосками. Его волосы острижены коротко, как и заведено у военных. Но их длинны вполне хватило бы, чтобы я могла зарыться в них пальцами.

Моргаю, чтобы избавиться от навязчивой картинки. В конце конвой рядом со мной спит незнакомый мне человек.

Человек ли?

Меня удивляет его нос. Большинство мужчин из лагеря имели криво сросшиеся после частых драк носы, а у пилота он прямой, несмотря на то, что профессия у него опасная.

Да и в рукопашном бою он должен быть асом.

Иначе зачем такое мускулистое тело? На которое я стараюсь не смотреть, хотя так и хочется воровато заглянуть под одеяло.

Так много вопросов, и так мало…

Он вдруг распахивает веки и смотрит на меня так, словно вовсе не спал. Я замираю и не дышу.

— Ты меня разглядывала, — это не вопрос, а утверждение, произнесенное в его коронной строгой манере.

— Да, — смысла отпираться нет, хотя я не понимаю, откуда он знает.

— Зачем? — он снова сводит брови на переносице, как делал во время сна.

— Не знаю.

— Не знаешь? — он приподнимается, упираясь локтем в лежанку, и нависает надо мной.

Как бы я хотела сейчас сжаться до размера молекулы и испариться.

Черт, а он… хорош. Очень хорош. Даже мне с нулевым опытом симпатий к противоположному полу, это прекрасно понятно.

Навскидку, он старше меня на лет десять, и то, возраста ему добавляет, только что суровость во взгляде. В остальном это молодой, красивый и такой неземной мужчина, что во мне просыпается неукротимый интерес.

— Ты ведь не отстанешь? — теперь хмурюсь я. Похоже, передо мной военный до мозга костей, которому простые человеческие взаимоотношения непонятны.

— У тебя скверная манера речи, землянка, — комментирует он. — И нет, я не отстану.

— Скверная манера речи? — вспыхиваю я, но понимаю, что спорить бесполезно. — Я смотрела на тебя, потому что…

И все, я так и замираю с открытым ртом на середине предложения. Как объяснить ему, что я им любовалась, не используя этого слова?

Пилот терпеливо ждет моего ответа и, кажется, никуда не спешит.

— Ты мужчина. А я никогда не имела возможности посмотреть на мужское лицо с близкого расстояния. Тебя устраивает такой ответ?

— И какие выводы ты сделала?

Он издевается?

— Ты спрашиваешь меня о том, что я думаю о твоей внешности?

— Да.

— Это нескромно.

— Мне нет дела до земных добродетелей, вроде скромности, — и он произносит это так, что я понимаю: ему, правда, все равно.

— Ты невыносим, — заливаясь краской, я снимаю с себя одеяло и собираюсь слезть с лежанки «по стеночке».

Не тут-то было.

Пилот хватает меня поперек живота и возвращает на место. Но выходит так, что теперь я лежу прямо под ним, а его корпус и лицо находятся надо мной.

— Мы закончим разговор, когда я решу, — и да, наверное, это угроза, только она заботит меня совсем не так, как то, что его рука так и осталась на моем животе.

Я помню, какого это, когда тебя трогают мужчины, не спросив разрешения. Только сейчас мое тело не вопит о том, что надо бежать и сопротивляться.

— Знаешь, а тебе все-таки стоит поучиться добродетелям. В жизни не помешает.

— Правда? — он вскидывает бровь, словно моя речь его забавляет. — Мне кажется, ты готова болтать о чем угодно, лишь бы не отвечать на мой вопрос.

Я нарочито громко вздыхаю, чтобы показать свое недовольство. Он этого даже не замечает.

— Ладно, — закатываю глаза и немного поёрзав, выдаю: — У тебя привлекательная внешность, доволен? И пока ты спал, я тобой любовалась, если ты, конечно, знаешь, что значит это земное слово.

— Я знаю, что оно значит, — отвечает он и наконец-то убирает свою руку с моего живота.

Его ладонь порхает по моей руке и незаметно снимает с плеча бронедиск, который обеспечивал меня теплым костюмом всю ночь.

Я понимаю, что осталась голой, слишком поздно.

Пилот встает с лежанки и прикрепляет бронедиск обратно на свое плечо.

Все манипуляции он проводит, не сводя с меня взгляда. Мужского взгляда. А как же его слова про то, что я всего лишь биологический организм с земли?

Натянув на себя одеяло до подбородка, я одариваю пилота убийственным взглядом.

— Я скоро вернусь, — оповещает меня он.

— Куда ты?

Надо было спросить, как он посмел оставить меня раздетой, но более насущный вопрос опередил.

— На борту Грэй Абиса есть блокаторы.

— Это лекарство?

— Можно и так сказать.

— Я думала, тебе легче.

— Чтобы полностью нейтрализовать эффект химического оружия, которое было обращено на мой корабль, мне необходим блокатор.

И тут он останавливается, будто удивлен тому, что рассказал мне это. Но вида, конечно же, не подает. Скала скалой.

— К твоему сведению, я не намерен оставаться в твоем жилище дольше необходимого.

— Очень на это надеюсь. Учитывая, что я приютила грубияна, который хитрой уловкой оставил меня без одежды! — я злюсь на него за то, что он забрал свой бронедиск.

Пилот молча разворачивается, словно мои слова ему побоку, и направляется к выходу, но, прежде чем толкнуть дверь на улицу, говорит:

— Кстати, у тебя тоже привлекательная внешность, землянка. Мне нравится.

*

Его слова меня ошпарили, да и разве могла у меня быть иная реакция?

Глава 8. Покориться?

Вонзаюсь пальцами в старый, жесткий матрац и замираю, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Мне страшно быть наедине с Моррисом. И несмотря на стыд, приятно. Хотя это слово кажется слишком плоским, чтобы описать растущее ощущение невиданного до этого дня удовольствия.

Его руки мягко, но требовательно порхают по всему моему телу. Всему.

Включая грудь, которая чувствительно реагирует на его прикосновения. Я не знала, что мое тело может так отзываться.

Секс всегда казался мне чем-то нелепым и ненужным, я не представляла, что такого может быть в физическом взаимодействии двух тел. Мне и без него живется нормально, я не страдаю.

Но Моррис нашел потайную кнопку и включил во мне желание, о существовании которого я не и подозревала.

И теперь это желание требовательно и неумолимо толкает меня навстречу ему.

— Нет, — я разрываю поцелуй и пытаюсь отползти к изголовью, чтобы наши тела больше не соприкасались. Потому что близость его голого тела провоцирует во мне желание узнать, как это будет ощущаться, если я тоже разденусь.

— Ева, — он нависает надо мной на вытянутых руках с невероятным рисунком мышц. Его веки сощурены, и я замечаю, его взгляд изменился. — Я хочу пробовать твое тело.

— Моррис, — мотаю головой и смыкаю веки. Черт. Его слова сыграли со мной злую шутку. Как мне ему отказать, когда я не хочу согласиться? — Мы не будем… — бормочу их последних сил.

— Будем, — настаивает он. — Но я не буду тебя торопить, землянка. У нас помимо этой ночи будет много других.

Много?!

— Погоди, — вот теперь я, напуганная не на шутку, толкаю его ладонью в каменную грудь, чтобы он дал мне встать.

И он позволяет.

Поднимаясь с лежанки, я не хочу смотреть ему в глаза, и все же наши взгляды пересекаются. Я, конечно, понимаю, что он не с земли, но черт.

— Что у тебя с глазами? Это выглядит… странно.

Я говорю это через плечо, пока иду на импровизированную кухню за глотком воды, и пройдя мимо старого зеркальца на стене, останавливаюсь как вкопанная.

Не заботясь о том, как это выглядит, я буквально подлетаю к зеркалу и смотрю на свое отражение. В нем я отчетливо вижу золотые обручи, что оплетают мой зрачок.

Это пугает и завораживает.

— Моррис, что это?! — резко разворачиваюсь к нему, и он, к слову, никак не реагирует на мой вопрос. — Что ты со мной сделал? Почему наши глаза…

— Они подтверждают то, что мы с тобой хотим одного и того же.

— Да ты издеваешься, — медленно перевожу взгляд обратно к зеркалу. — Это пропадет само, или я теперь меченая навсегда?

Вместо ответа он просто смотрит на меня, а потом встает и направляется в мою сторону, на ходу сдергивая с бедер полотенце.

Я не смотрю туда. Хотя не реагировать на надвигающегося абсолютно голого мужчину в свою сторону у меня получается плохо.

У Морриса большой член. Вздыбленный и красивый. Не знаю, почему в голову залезла эта последняя характеристика.

— Я не буду с тобой спать, — смотрю на него исподлобья и замечаю, что огненные кольца в его взгляде становятся только насыщеннее.

И соразмерно тому, как они меняются, я испытываю все более странные желания.

При совершенно иных обстоятельствах я бы сказала Моррису, что хочу его. Потому что фактически это именно так. Не будь я разумным существом, а самкой какого-нибудь животного, то к этому моменту я бы уже точно знала, как внутри меня ощущается красивый член чертовски — мать его — красивого мужчины.

— Тебе будет тяжело противостоять желанию покориться мне.

От этой фразы внутри меня пошатнулась выстроенная мною стена гордости.

— Вовсе нет, — щеки пылают, а соски ноют, вот прям ноют и требуют его прикосновений.

— Да. И еще как.

Моррис не спорит. Он вообще выглядит так, словно просто озвучивает мне факты, а не пытается подтолкнуть меня к близости.

— Это не нормально, — тело опоясывает огонь, и мне становиться нечем дышать. — Противоестественно!

— Как раз таки, наоборот, Ева.

— Это все твои глаза, Моррис. Я знаю. Это такая особенность твоей расы? — я все смотрю на себя в зеркало и моргаю, надеясь, что золото схлынет и пытка окончится, но нет.

Он встает мне за спину, и я туго сглатываю, глядя на наше отражение. Его член упирается — да, да именно упирается — мне в крестец.

Я инстинктивно прикрываю веки и медленно выдыхаю, а когда вновь их распахиваю, ладони Морриса ныряют мне под свитер.

Конец. Мне официально конец.

Пока Ева пытается противостоять Моррису приглашаю вас в новинку нашего литмоба:

Землянка, на пересдачу!

https://litnet.com/shrt/nYt1

Аннотация:

Учеба в космической академии не задалась с первого дня. Из-за конфликта со старшекурсником меня закрыли в запретном для курсантов секторе. И это прямо перед зачетом, который принимает сам ректор Академии!

Но эта проблема меркнет, когда в поисках выхода я сталкиваюсь с незнакомцем, от приближения которого мое тело сходит с ума…

***

https://litnet.com/shrt/nYh1

Все книги литмоба ЛЮБОВЬ И СТРАСТЬ В ЗВЁЗДНОЙ АКАДЕМИИ по ссылке:

https://litnet.com/shrt/SxD6

Глава 9. Выбора нет?

— Моррис, — взываю к его разуму и поворачиваюсь лицом, чтобы хоть как-то понизить градус своего плачевного положения. — Мор…

Мор. На этом слове он заглушает мой голос поцелуем, на который у него нет никакого права. Я не разрешала ему себя целовать, ни тогда, ни сейчас.

Злюсь на себя за то, что не могу противостоять. Хочу, но не могу, чтоб его! Руки сами тянутся к нему, пальцы горят от желания зарыться в его короткостриженые волосы.

И что мне со всем этим делать?

Он же так терзает мои губы не для того, чтобы мы потом просто легли спать?

— Нет! — сбиваюсь со счета в какой раз я ему отказываю.

— Да, — он, не останавливаясь, гладит ладонями мое тело, словно он испытывает по отношению ко мне голод. Сильный голод. — Ты зря пригласила меня к себе в дом, землянка.

— Ты сам себя пригласил! — напоминаю я, а он в ответ коротко усмехается.

— И все-таки, — он помещает горячую ладонь мне на подбородок и направляет мое лицо к своему. Глаза в глаза. — Зря ты меня не выгнала, Ева. Зря, — он медленно мотает головой. – Я же теперь от тебя не откажусь. И уж тем более не оставлю прозябать на этой умирающей планете.

— Это что еще значит? – мой голос дрожит как свеча на ветру, а все мое тело содрогается от чувства возбуждения, что концентрируется в животе.

— Ты поняла меня.

От его голоса сексуальное напряжение разливается по телу лавой, меня окатывает жаркой волной, в горле пересыхает.

Я даже не сразу вникаю в смысл его слов.

— Я заберу тебя, — декламирует он, будто приносит мне клятву, и, игнорируя протест на моем лице, подхватывает меня на руки.

Твердыми шагами Моррис уносит меня в сторону лежанки.

Я не успеваю даже губ разомкнуть для протеста, как он поднимает край моего свитера вместе с майкой и начинает терзать мою грудь своим ртом. Пока я в шоке хапаю воздух, задыхаясь от ощущений, и пытаюсь отползти, он жестко фиксирует мои лодыжки одной (!) рукой.

Вот и все.

Тем временем свободной рукой Моррис накрывает грудь, до которой не дошла очередь пытки его губами, и зажимает мой сосок между больши́м и указательным пальцами.

Это потрясающе. Возбуждение из живота перемещается мне между бедер. И во мне просыпается желание, которого до этого я не испытывала никогда.

Ощущение пустоты, которую может заполнить только он. Причем в буквальном смысле слова.

Я даже не знаю, что такое секс и каково это, заниматься им. Но хочу.

Вот она, сила инстинктов.

Моррис замечает, с какой силой мое тело реагирует на его прикосновения и добавляет огня. У меня едва хватает сил, чтобы не стонать, но, кажется, он именно этого и ждет, когда снова и снова сжимает мои соски подушечками пальцев.

— Тебе нужно остановиться, — я психую на него, психую на себя, и все потому, что я попала в ловушку, когда тело сильно хочет секса, а разум орет как обезумевший, что с незнакомцами не спят.

— Мне? – Моррис заламывает красивую темную бровь. – Не думаю.

Он оставляет мою грудь в покое, и едва я успеваю выдохнуть, стягивает с меня штаны. Но и наличие нижнего белья его не устраивает. Он, хмурясь, смотрит мне между ног, и я склоняюсь к мысли, что вполне могу быть первым человеком который официально умер от стыда.

Без шуток!

Я сейчас умру от того, что он смотрит мне между ног.

Его пальцы тянутся к моей сердцевине, и я наблюдаю за этим с не меньшим интересом, чем он.

Моррис отодвигает ткань в сторону и сразу же касается чувствительной вершины, опускает на мой клитор два пальца и начинает массировать нажимая.

— Я так хочу тебя ударить, — говорю чистую правду, но все же позволяю ему продолжать ласкать себя.

Мои слова его забавляют. На красивых мужских губах появляется порочная улыбка, от которой во мне взметается новая неукротимая волна возбуждения.

— Думаю, что это твое второе желание.

— Второе желание?

— Судя по тому, какая ты мокрая, первым и более сильным желанием является секс со мной.

Как? Ну как может он с таким спокойным и даже серьезным лицом говорить мне такие вещи?

Мое лицо становится красным настолько, что я чувствую приливы жара к щекам. Но взгляда от этого наглеца я не отвожу.

— Ты так уверен? – бравирую я.

— Есть только один способ узнать, правда?

Он накрывает меня собой, оставляя между нашими телами расстояние. У меня перехватывает дыхание, когда его тяжелый член ложится мне на лобок, прикрытый только тканью трусиков.

Нервы на пределе. У него же просто огромный. Какой бы мокрой я ни была, я все еще девственница.

Моррис либо умеет читать мысли, либо у меня на лице все написано.

— Обхвати меня, — его хриплый голос работает не хуже его пальцев на моей груди.

Я тяну руки к его плечам, чтобы сделать как он просил.

— Не так, — ему приходится чуть качнуться бердами вперед, и вот тогда до меня доходит, про какое «обхвати» идет речь. – Ну же, Ева. Не ты одна хочешь получить удовольствие.

Пользуясь моментом, я нарочно обхватываю его член ладонью посередине предложения. Лицо Моррса тут же меняется. Его черты заостряются, веки слегка опускаются.

Чееерт.

Если он с таким лицом занимается сексом, то я же буду на него пялиться, не моргая.

— Сожми сильнее, — командует он дико сексуальным голосом.

Оказывается, ни о какой игре в соблазнение меня речи не идет. Моррис сам на пределе.

Но надолго он про меня не забывает. Его взгляд снова приковывается ко мне, магнетический, с огненными кольцами вокруг зрачков.

Его пальцы перемещаются с моего клитора ниже, к входу, и сразу два скользят вовнутрь.

Я вскрикиваю от ослепительного удовольствия. Если пальцы приносят такое удовольствие, то как будет чувствоваться внутри он целиком?

Пока Моррис размеренно трахает меня своими пальцами, я, не торопясь, вожу ладонью по его члену. Сохранять самообладание с каждой секундой становится все тяжелее. Этот пришелец пробудил во мне новую, до этого незнакомую мне сторону. И даже стыд медленно, но верно уходит на второй план.