( Не ) любимый босс

Глава 1

Вы любите свою работу? И я люблю, а вот босса – нет. Этот гад ненавидит меня, впрочем, у нас это взаимно! Возможно, он мне просто мстит. Так, было кое-что однажды. Точнее сказать, ничего не было, но он хотел. Господи, да, когда это было? Кажется, лет тысячу назад. Я уже и не помню, а этот подонок оказался злопамятным.

Я ненавижу своего босса. Терпеть не могу с первой встречи. Помню, как сейчас: я, он и лужа. Я стояла напротив бизнес-центра, щёлкала варежкой. Ну, засмотрелась на радугу после дождя, подумаешь. А мимо проезжала машина. Да не машина даже, а самый настоящий лайнер. Такой огромный Ленд Ровер. Колёса у него ещё такие большущие. В общем, окатили меня грязной водой по самый подбородок. Как я тогда расстроилась. Блузку кипельно-белого цвета пришлось выкинуть в мусорник вместе с настроением. И что вы себе думаете? Машина остановилась? Нет, даже скорость не сбавила. Гад! Это потом я узнала, что лайнер принадлежит новому боссу. Специально следила после работы, дожидаясь обидчика. Но обидчик, естественно, ни о чём не узнал. Мне кажется, он даже и не понятия не имел, что моя блузка ушла в мир «провтыканых» вещей.

А потом снова были встречи. Я аж желчью давилась – так сильно хотелось высказаться. Но я героически держалась, точно набрав в рот воды. Новый босс сменил старого совсем неожиданно. Ну, как сменил? Просто принял щедрое наследство из барских рук, как у нас любят шутить коллеги в офисе. На самом деле, Роман Любимский – сын учредителя нашей фирмы. С Павлом Петровичем я проработала честных два года. Хороший человек: вежливый, заботливый, понимающий, за сына своего меня всё время сватал. Я даже думала принимать сватов, да кто ж знал, что купец окажется редкостным говнюком. Всё-таки хорошо, что тогда мы с будущим боссом не познакомились. А вдруг у нас бы что-то получилось и что я потом с этим всем делала? Нет, спасибо, сдачи не надо.

***

Сегодняшнее утро. Я втиснулась в забитую до отвала маршрутку и, ухватившись за поручень почти одним пальцем, кое-как доехала до работы. Лето. Жара, градусов под сорок. Липкая вся, мокрая. Иду себе в сторону офиса, обмахиваюсь ладонью и вижу его. Сразу бросило в холод, будто поместили в морозилку с разделанной курицей. И так жалко себя стало. Фу-у-у, противно даже. Любимский рассекает на своём лайнере с кондиционером, а я плетусь потихоньку, как раненая собака, и ощущаю, как к спине прилипает блузка, а в разгоряченный асфальт внедряются шпильки моих босоножек.

Он заметил меня, даже скорость сбавил. Остановил машину, аж тормоза завизжали. Я попятилась назад, надеясь, что пронесёт. Ага, «щас», не пронесло. Опустил стекло со стороны пассажира и слегка поддался вперед. Мне в лицо сразу ударил поток прохладного воздуха, отчего стало ещё обиднее. Всё-таки кондиционер – это сила.

– Привет, Златовласка. Садись, подброшу, – нагло ухмыльнулся.

– Меня зовут Злата.

– Угу, – пробубнил себе под нос и указал рукой на свободное сиденье. – Садись.

– Спасибо, я лучше пешком.

– Ну, как знаешь, – выдал его важный голос.

Любимский натянул на лицо черные авиаторы и, ударив по газам, скрылся из моих глаз долой. Я только и делала, что сверлила взглядом чёрную точку, удаляющуюся на горизонте. «Златовласка»! Как он меня достал с этим прозвищем. Злата я, я – Злата, разве трудно запомнить? Видимо, этому гаду в кайф выводить меня из равновесия и это даже не в моё рабочее время. Уф, чтоб ему птички обгадили всю машину и не работали автомойки.

Злая и сердитая я влетела в офис. Плюхнулась на рабочее место и принялась приводить себя в человеческий вид. От поездки в общественном транспорте у меня подпортился макияж. Туш потекла и теперь под моими глазами два огромных тёмных круга. Взяла косметичку, достала зеркальце и пошло, поехало. Так и застал меня за этим занятием мой персональный стрессогенный фактор. Не спрашивая разрешения, устроился пятой точкой на моём столе и вытянул перед собой ноги. Я отвлеклась очень резко, отчего ткнула кисточкой для туши прямо себе в глаз. Мамочка, больно-то как!

Где-то с правой стороны раздался тихий смешок. Я подняла взгляд на источник звука и хмуро свела брови на переносице. Мой босс не смеялся, нет. Смеялась Анька – коллега, а этот придурок улыбался, да широко так, что я была готова поклясться, как видела все пломбы на его зубах.

– Вы меня напугали, – выдала я низким голосом.

– Подуть?

– Что подуть?

– В глаз, – ответил босс, вставая со стола и наклоняясь вниз прямо до уровня моего лица.

– Зачем? – удивилась я, быстро-быстро моргая.

– Ну, как? Разве не щиплет? Глаз вон как покраснел, – заявил Романовский с видом знатока.

Конечно же, щипало, ещё как. Но дуть мне в глаз? С какой кстати.

– Роман Павлович, а вы что–то хотели?

Я кинулась к сумочке и, достав оттуда пачку влажных салфеток, принялась стирать с лица чёрное безобразие. Шеф молча наблюдал за мной со стороны, пока я не повторила свой вопрос. Кажется, он завис от жары. Ну, знаете, так иногда техника перегревается, когда появляется критическая температура. Вот и мой босс, похоже, поймал эту критическую температуру.

– Да, хотел, – он всё-таки ответил. Осмотрелся по сторонам, расправил плечи, прокашлялся. – Злата Дмитриевна, мне нужно, чтобы вы подготовили всю документацию по последнему проекту.

– Занести вам в кабинет?

– Да, – кивнул головой.

Я, честное слово, удивилась. Босс пришёл в мой кабинет, чтобы сказать подобную ерунду? Нет, точно перегрелся.

Он уже уходил и даже успел подойти к двери, но вдруг что-то вспомнил и обернулся. Окинул мою персону заинтересованным взглядом и криво улыбнулся, щуря глаза.

– Злата Дмитриевна, забыл сказать. В командировку вы поедете со мной. Так что, если вам не трудно, закажите билет и на меня, желательно в одном купе вместе с вами!

!!!НОВИНКА "Если ты меня не любишь"

Друзья, если вы вдруг пропустили мою новинку, то позвольте напомнить о себе :)

КНИГА тут https://litnet.com/shrt/9BDa

"ЕСЛИ ТЫ МЕНЯ НЕ ЛЮБИШЬ"

– Ты знаешь, почему я на ней женился. Я её не любил. И никогда не полюблю, – сказал муж другой женщине 18 лет назад в день нашей свадьбы.

Роковые слова не давали мне покоя все эти годы. А когда однажды в наш город вернётся первая любовь мужа, жизнь и вовсе разделится на «ДО» и «ПОСЛЕ».

У меня нет сил бороться за нашу семью. Я просто устала любить за двоих.

– Волков, если ты меня не любишь, отпусти к чёртовой матери! – задыхаясь, прошептала я, а он ещё сильнее сжал в своих объятиях.

– Не могу. ТЫ. МОЯ. Родная душа, – на ухо прохрипел он.

Я хотела уйти. А он упорно меня не отпускал…

В тексте есть:муж и жена,

очень эмоционально,

литмоб_сложные _отношения

Нас ждёт непростая и очень эмоциональная история. Не всё так однозначно, как может показаться на первый взгляд. И главный герой – не такой уж и поц, а главная героиня – совсем не “нюня” (однако, предполагаю, что вам захочется её прибить и не один раз).

Итак, что мы имеем в сухом остатке:

– взрослые герои (ему 43, ей 38-39);

– сложные отношения на грани развода;

– злостную бабёнку из прошлого, которой не помешало бы повыдирать все косы;

– и тут бы я могла добавить ещё много пунктов, но тогда же будет не интересно, я угадала?

Пока вы ничего не забыли, предлагаю:

– поставить авансом нашей книжечке “лайк” (мне нравится),

– добавить книгу в библиотеку – это необходимо, чтобы её не потерять,

– подписаться на страницу автора – по желанию, но в этом тоже есть смысл – узнавать о новинках, скидках и других важных событиях.

P.s. Ваше мнение очень важно для меня, поэтому я буду рада встретиться с вами в комментариях :)

Глава 2

В одном купе? А в чёрной бороде плешь не появится? Я же терпеть её не могу, ту бороду. Так и представляю, как делаю шугаринг на самодовольной морде нелюбимого босса. Вот зачем он за мной увязался? Поездка дальняя, десять часов скорым поездом. Мамочка дорогая, десять часов! И как я выдержу этого гада, да ещё в одном купе.

Я так утонула в своей лютой ненависти к Любимскому, что не заметила, как время приблизилось к обеду. Билет я-то заказала, только в другом купе и даже в другом вагоне! Вот так тебе самодовольный напыщенный говнюк! Если бы было можно, то купила билет на другой поезд и желательно в один конец, чтобы никогда в жизни мои глаза тебя не видели.

Нашего босса все любят, а я – нет, ну про это вы знаете, конечно. Так вот этого подонка любят все, начиная от сторожевых собак на заднем дворе и заканчивая нашей уборщицей – Зоей Владимировной, а с ней-то шутки плохи. Она так умеет смотреть, что тебе хочется превратиться в воздух перед её глазами. Боже упаси пройти по только что помытому полу. Зоя Владимировна тебя за это съест и не подавится. Косточки ещё долго будет обгладывать, она умеет. А вот Романа Любимского она любит, души не чает в этом человеке, даже пирожки с капустой ему носит – лично видела. Уф, как я хотела подсыпать в эту стряпню «пургенчика», аж ладошки чесались. И таки один раз я почти сделала это, если бы не кореш нашего «любимого» босса. Начальник безопасности, а по-простому – главный охранник, застукал меня в самый неожиданный момент и съел те пирожки. Помню, как тогда меня совесть долбила, похлеще, чем перфоратор за стенкой у соседа. В общем, начальник безопасности долго не выходил из туалета, а когда вышел – я думала прибьёт меня на ровном месте. Догадался? А как же! Выбил из меня чистосердечное и пообещал, что расскажет обо всём Любимскому. Рассказал? А вот этого я не знаю. По крайней мере, если я ещё жива и тружусь на должности архитектора в нашей строительной компании, значит, босс не в курсе и слава богу!

На обед я бежала быстрее остальных. Из-за суеты и несработавшего будильника, я пропустила завтрак, поэтому, голодная, как волк, я мчалась в буфет на первом этаже, снося на своём пути абсолютно всех марафонцев. Купив тарелочку супа, картошечку с котлеткой и компот, я устроилась за одиноким столиком у окна. Ела себе ела, пока не увидела в окне его! Поперхнулась даже, приметив рядом с ним какую-то бабёнку. В нашем офисе поговаривали, что босс неравнодушный к женщинам, не удивительно, конечно. Было бы шоком, если бы неравнодушным он был к мужчинам. Хотя, я представила: крушение судна, остались в живых одни мужики и начали они себе жить на безлюдном острове. Так вот, моего бы босса первого пустили в расход.

Он же такой красивый донельзя. Вот в нём есть абсолютно всё, о чём мечтает каждая женщина: высокий, целый метр восемьдесят восемь (мерила рулеткой, только он об этом не знает), фигуристый, плечи широкие, но не перекаченные. Видимо со стероидами аккуратничает и не глотает лишнего, как те качки на каналах Ютуба. Жгучий брюнет. Волосы всегда прилежно подстрижены, ни одного лишнего волоска не найдёте, даже если рассматривать под лупой. Кожа смуглая с лёгким оливковым загаром. Ну, конечно, он же рассекает по морям да океанам, а не по метро и трамваям, как некоторые. А глаза! Вы только бы видели те глаза. То не глаза, а глазища! Большие, миндалевидной формы, а цвет какой… мне кажется небо не такое голубое, как у Любимского глаза. Возможно, этот гад просто носит линзы, не знаю, этого мне пока не удалось проверить. Нос обычный. Не кривой, не крючком. А вот губы. Губы – взрыв всех фантазий и желаний. Такие себе розовенькие, слегка пухленькие, а как умеют целовать. Откуда известно? Да так, было кое-что и то один раз! И вот после этого раза между нами выросла непрошибаемая стена из лютой ненависти. Как я тогда его опозорила. Видимо, слишком обидела «большого» мальчика и теперь он за это мстит, злопамятный мудак! А я же просто пошутила, но не очень удачно, как оказалось.

Мой обед подошёл к концу. Сытая и счастливая я вошла в лифт и даже успела нажать на нужную кнопочку, но вот досада – в подкорку проник тягучий аромат мужских духов. Этот запах я узнаю получше, чем поисковая овчарка на спецзаданиях. White Christal я хорошо знаю. Эдакий «пьяный» аромат, кружащий голову, а всё почему? Потому что там ром, самый настоящий! Пряный, древесный запах вперемешку с мускусом, жасмином, пачули, янтарём и ванилью. Есть что-то ещё, но я уже забыла. Спросите, откуда я так хорошо знаю состав духов босса? Элементарно, мой бывший муж пользовался такими же. Наверное, ещё по этой причине мне стоит ненавидеть босса, ведь он пахнет, как Лютиков, а Лютикова – я ненавижу больше, чем босса, потому что такие засранцы, как бывший муж, уже не рождаются.

– Златовласка, какая встреча, – нагло ухмыльнулся босс, я даже ощутила, как растягиваются его губы в широкой улыбке и, как сохнет желчь на его языке.

– Угу, весьма неожиданно, – пробубнила себе под нос, а потом случился резкий толчок.

Меня качнуло вперёд, и я рухнула боссу прямо на грудь, утыкаясь лицом в ворот его рубашки. Вы когда-нибудь застревали в лифте? Я тоже нет, до этого момента. Если бы я только знала, что это случится, я бы всю жизнь ходила пешком. Сидеть в тесной кабинке с человеком, которого терпеть не можешь и в придачу дышать его запахом – это слишком. Как бы тут клаустрофобии не случится!

Глава 3

Это какой-то кошмар, да не кошмар даже, а сущий ад! Я плавлюсь в замкнутом пространстве, задыхаясь от недостатка свежего воздуха. White Christal залез ко мне под кожу, сто процентов. Я даже ощущаю, как щекочет ноздри этот «пьяный» аромат и, проникая в организм, кружит голову похлеще текилы.

– Злата Дмитриевна, с вами всё хорошо?

Босс перепугался на не шутку. Посмотрел на меня с высоты своего роста и резко поддался вперед. Минуя кабинку лифта за одну секунду, мужчина поравнялся напротив меня. Поднял руку, провёл тыльной стороной ладони по моему лбу и мотнул головой.

– Вы горячая. Очень… – прохрипел низкий голос неприлично близко.

Облизнув пересохшие губы, я попыталась улыбнуться, но ничего не получилось. Перед глазами появились разноцветные шарики. Красные, синие, фиолетовые. Они кружили и кружили, завораживая своим хороводом. А потом, босс меня обнял. Прижал к своей груди и начал гладить мои волосы, пропуская между пальцев одинокие волоски. Его голос шептал мне на ушко, какая я классная и нереальная, как будоражу в нём кровь и путаю мысли. Мягкие губы опустились на мою щеку, скользнули по скуле, ниже, ещё ниже. Остановив свой путь на моей шее, они впились в мою кожу, опаляя горячим дыханием. Мужские руки блуждали по всей мой спине и задерживались на прекрасном месте, где спина заканчивает своё благородное название.

***

Очнулась в офисе, в личном кабинете Любимского. Я лежала на кошерном диване из натуральной кожи, вальяжно раскинув все свои конечности. Разлепила свинцовые веки, огляделась по сторонам. Чёрная борода мелькнула слишком близко, я даже успела хорошенько рассмотреть длину волосков на той бороде, как в голову ударил противный запах. Нашатырный спирт. Фу-у-у, как противно-то, прям до рвотного рефлекса.

– Злата Дмитриевна, как вы себя чувствуете? – пропел женский голосок.

Я устремила взгляд на источник мелодичности и ошалела, понимая, что там, в лифте, я шлёпнулась в обморок и теперь наша штатная медсестра пытается меня откачать.

– Нормально, только пить хочется…

– Водичка, – на горизонте нарисовался босс с бутылкой воды.

Я приняла из его рук спасительную жидкость и присосалась к горлышку, жадно глотая. Я не могла напиться, а он не мог отвести от этого зрелища своих голубых глазищ. Следил за каждым движением желваков на моей шее, за каждой капелькой, стекающей по моему подбородку, сраный фетишист!

– Роман Павлович, я тогда пойду? А вы, если что, зовите, – медсестра обратилась к боссу и, получив в ответ одобрительный кивок головы, закрыла дверь с обратной стороны кабинета.

Мы остались наедине: мой стрессогенный фактор, кошерный диван и я. Босс молчал, молчала я. Смотрели друг на друга, удивлялись. Он искусно вёл своими темными бровями и чесал бороду, скользя изящными пальцами по чёрным волоскам, а я моргала быстро-быстро и дышала так громко, что перебивала звук тикающих часов на мужском запястье.

– Ну, колись, Златовласка, как ты докатилась до такой жизни? – босс уставился на меня, нервно улыбаясь.

– В смысле? Докатилась? Вы о чём?

– Что, декрет на носу? Так я тебя не пущу, – произнёс на полном серьёзе, а я аж закашлялась от неожиданности, прикрываясь ладонью. – Тошнит, да? Чего рукой прикрываешься?

– Какой декрет? Вы в своём уме, любимы… Роман Павлович? С чего вы решили, что я беременная?

– А не было повода?

– Повода? – повторила я за боссом, как попугай заморской породы.

– А кто в обморок шлёпнулся? Я, что ли?

– Я?

– Ты. Кстати, знаешь, ты очень тяжёлая, как для девушки твоей комплекции.

– Не поняла. Вы сейчас назвали меня толстой?

От неслыханной наглости я даже поднялась с кошерного дивана и резко встала. Ох, зря я это сделала так неожиданно. У меня же подкосились поджилки и задрожали щиколотки. Да я, за малым, чуть лужицей не растеклась возле пары чёрных туфлей, начищенной до жуткого блеска в моих глазах. Босс среагировал молниеносно, ловко подхватив меня за локоть. Его длинные пальцы сжали мою руку, а тяжёлое дыхание колыхнуло волосы на моей макушке головы.

– Осторожно, золота… Злата, – выдохнул Любимский, да томно так, что я немало удивилась.

– Я не толстая и не беременная, понятно вам?

Он молча кивнул головой, но разжимать тиски своих пальцев на моей руке ни разу не спешил. Так и стояли в причудливой позе, пока на рабочем столе босса не затрещал стационарный телефон. Любимскому пришлось отвлечься и отпустить меня на свободу. Только, разве мне нужна была та свобода? Я же, как и все дурочки нашей фирмы, поддалась его обаянию ещё там, в лифте. Так-с, стоп! А в лифте правда что-то было или это был мой тупой бред, ну, когда я из-за жары шлёпнулась в обморок?!

Он с кем-то говорил, а я молчала. Ну молчала – громко сказано. Я глаз от него не отводила, а в мыслях ругала похлеще, чем матёрый сапожник. Ишь, чё удумал? Девушка потеряла сознание и на неё «туточки» нацепили клеймо «беременная»! Уф, ещё и толстой меня оскорбил, гад! Я не толстая, нет. Просто плотно пообедала накануне. Да и шпильки мои, знаете сколько весят? Там же набойки металлические! Вот и тяжёлой показалась, но не толстой, ни разу.

Босс махнул рукой в мою сторону, будто отбиваясь от назойливой мухи, а потом шикнул: «Свободна». Поджав коленки, я поползла к выходу, напоследок обернулась и прожгла огромную дыру на чёрном затылке. Подонок, как я тебя ненавижу. Чтоб ты подавился своей желчью, а у скорой помощи закончился бензин в бензобаке!

Глава 4

Я уже тысячу раз пожалела об этой поездке. В купе подсели такие соседи, что лучшим было ехать в одной повозке с соломой. Она-то бы и звука не издавала по крайней мере, а тут... Представьте себе: румынская семья – мама, папа и двое детей. Они всё время говорят на иностранном языке, смеются, ругаются, едят, пьют, а мне так и хочется высунуться в открытую форточку и выпрыгнуть из поезда прямо на ходу. А какие запахи появились, даже не передать словами. Жара. Июль в самом разгаре, а у них солёные огурчики, вареная картошечка, домашняя колбаска и много чего ещё. Я вот клянусь, в жизни больше не буду ездить в купе! Лучше плацкарт. Там хоть по коридору развевается аромат и трещат все по очереди, сливаясь в обычный белый шум.

Натянула на уши большие наушники, подобрала под себя колени и уставилась в окно. Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, ехал поезд запоздалый. Из открытой двери вдруг откуда не возьмись появилась чёрная борода. Я даже дернулась по инерции, поезд как раз останавливался. Мои глаза полезли на самый лоб, а сердце начало скакать по всей грудной клетке. Шикарный, просто восхитительный мужчина в белой майке и коротеньких шортах. Бицепсы играют на его руках, а на груди перекатывается каждая мышца. Живот плоский, я даже кубики могла бы посчитать, если бы была немножечко ближе к тому животу. А какие длинные ноги и острые коленки. Да у меня даже дыхание сперло, когда я пробежалась восхищённым взглядом от щиколоток и задержалась на узких бедрах.

С пола подобрали челюсть абсолютно все, даже румынский папа! Но вот беда, объект восхищения не перепутал купе и даже мимо не проходил, он появился здесь специально ради меня! О, мой любимый гад! И почему тебе не сидится в своём вагоне?!

– Злата, собирайся, – он просто кивнул головой в мою сторону, а я уже задохнулась.

White Christal, чтобы сломалось оборудование на парфюмерной фабрике и его перестали продавать. 

– Не пойду, – ответила, как отрезала, даже голову отвернула к окну.

Но думаете сработало? Нет! Этот засранец имел свои планы и совсем не собирался считаться с моим мнением. Уф, какие сильные руки. Да это даже не руки, а настоящие лапы Гималайского медведя. Они тянут меня за собой и просто силой заставляют идти. Я за ним не шла, а бежала. Один вагон, второй, третий… Да я даже шлёпанцы потеряла на половине пути, пока пыталась догнать Любимского. А он, как та нерушимая скала, был непреклонен и непоколебим: одной рукой сжимал мою дорожную сумку, а другой – моё запястье. Как бы синяки не остались на коже от такой любезной заботы нелюбимого босса.

Наконец-то мы закончили свой марафон и остановились напротив одного купе. Меня просто впихнули внутрь, а затем, когда закрылась дверь, прижали спиной к прохладному дереву. Тысячи мурашек забрались под мой сарафан и побежали, поскакали к самому затылку. Он смотрел на меня с высоты своего роста и хмурился от злости. Всё понятно. Обиделся, что я купила ему билет в плацкарте, а не в своём купе. Я пыталась дышать ровно и спокойно, но где-то глубоко в душе понимала, что избежать наказания не получится. Казнит без суда и следствия, даже адвоката не позовёт, злопамятный подонок!

– Злата Дмитриевна, как это всё понимать?

Он уставился на меня предупреждающим взглядом. Я криво улыбнулась и попыталась ускользнуть из-под массивных лапищ Любимского, но тщетно. Меня схватили за запястья и завели их над головой, ещё больше впечатывая в дверь все мои позвоночники. Больно-то как…

– Весело да? Весело издеваться над собственным шефом? Я же просил купить билет в одном купе? А ты? Что сделала ты? – он рвал и метал, точно, как Гималайский мишка в зоопарке. Только бы не заржать в голос, а то сейчас как завоет.

– В моём купе закончились билеты.

– Неужели?

Выгнул тёмную бровь в дугу и склонил своё лицо так низко, что я готова была поклясться, как ощутила щекотку на своей щеке от его бороды. А потом его голубые глазища превратились в грозу. Он сверлил меня убийственным взглядом, точно метая молнии.

– Значит так, – сухо протянул и отвернулся, переводя дух, бедненький ты наш. – До конца поездки вы наказы. Едете со мной в одном СВ и докладываете по объекту. Понятно?

– В СВ? С вами?

– Со мной, – лязгнул его голос, как молот в наковальне. – Что не нравлюсь?

Он честно спросил, а я честно мотнула головой. Отрицательно, конечно.

– Да ты мне тоже как-то не очень, – улыбнулся кривой улыбкой и выпустил из плена мои запястья.

Я чертыхнулась себе под нос и, прикусив язык, чтобы не послать босса на три буквы, решила молчать до конца поездки. Поездка была утомительной, что не говори. Я терпела общество Любимского из последних сил. Ах, лучше бы румынский папа травил анекдоты, это бы я как-нибудь пережила. За доклад босс забыл и слава богу. Мы просто молчали всю дорогу, делая вид, что видим друг друга впервые. Хотя… Я пару раз поймала на себе его беглый взгляд и даже собиралась показать в ответ язык, но передумала. Мне двадцать шесть лет, я взрослая сильная женщина, да я замужем была за Лютиковым целых девятнадцать месяцев и четыре дня! Что я Любимского не потерплю каких-то десять часов?!

Поезд прибыл в нужное место ближе к вечеру. Солнце уходило за горизонт, воздух становился всё прохладнее и прохладнее. Я даже дышать спокойно начала, когда мои ноги коснулись перрона. И всё было отменно до тех пор, пока на горизонте не появился клон Любимского. Обладатель White Christal "номер два" замаячил в радиусе моей видимости и тогда я чуть не подавилась собственным ядом. Этот гад Лютиков сиял своей улыбкой похлеще новогодней гирлянды, обнимая за талию высокую худосочную блондинку. Эту стерву я сразу узнала. Из-за этой гадюки у меня разрушился брак! Что там говорил Любимский? Нас должны встретить заказчики? Неужели это они и есть?!

Глава 5

Роман

– Роман Павлович, заранее прошу прощения за то, что я сейчас сделаю. Я буду вести себя, как дура, но, пожалуйста, подыграйте мне.

Я даже не успел спросить, что эта пигалица имеет ввиду, как её ладони опустились на мои плечи, а полная грудь прижалась к моей грудной клетке. Тёплые мягкие губы коснулись бороды, а потом меня точно застали врасплох, когда внутрь рта скользнул юркий язык. Сопротивлялся? Отнюдь! Не знаю, что задумала эта девица, но повторить тот наш единственный поцелуй – я был не против. Играть так играть, а разбираться будем потом.

Притянул ещё плотнее, одной рукой обвил женскую талию в тугое кольцо, а другой – ухватился за затылок. Да она даже издала протяжное мычанье, начиная вырываться. Да куда же ты бежишь, девочка моя, мы только начали целоваться! Я гладил изящную шею раскрытой ладонью и целовал, целовал, целовал… Её сладкий вкус мяты с корицей проник мне прямо в подкорку.

Чувство дежавю нахлынуло будто цунами. Эта поганка однажды посмела «прикольнуться» надо мной, выставив полным дураком. А я помню, до сих пор не забыл, как сидел привязанным к стулу собственным галстуком. Думал, она хочет поиграть. Ну, там игры всякие ролевые, типа начальник и подчинённая. Поиграли, в общем. Служебного романа так и не случилось, а вот видео, как я сижу в одних носках и трусах – разошлось по всему офису. Стерва! Хотел уволить за эту дерзкую выходку, но отец остановил. Сказал: «Не смей трогать Лютикову. Она – сердце нашей фирмы». Что не говори, а эта дамочка настоящий профи в своём деле. Благодаря её знаниям, умениям и креативности мышления, наша строительная компания вырывается в лидеры на отечественном рынке.

– Отпусти. Те, – вскрикнул её голос.

Девушка толкнула меня прямо в грудь и, проведя тыльной стороной ладони по своим губам, отошла в сторону. Её брезгливый взгляд просто кричал, чтобы я отвалил и больше никогда не подходил. Не подходить? Уже! Пока не отомщу – буду подходить. Снова и снова, пока не потешу своё самолюбие.

– И что это только что было, Лютикова? – я первым пришёл в себя, искренне забавляясь растерянностью Златовласки.

– Поцелуй?

– Угу, и он тоже, – согласился я и кивнул головой в сторону приближающихся заказчиков, которые заметив нас с Лютиковой, уже вовсю улыбались и приветливо махали руками.

– Роман Павлович, тут такое дело… – начала издалека, а я продолжал пялиться на эту поганку, пытаясь угадать ход её мыслей наперед. – Мне нужно, чтобы вы стали моим бойфрендом.

– Неужели? Прям так сразу? А как же: первые свидания, первые поцелуи и секс?

Я правда ржал. Совсем не сдерживался и громко хохотал, наблюдая за алым румянцем, расползающимся по женским щекам. Лютикова вспыхнула, как помидор. Пригвоздила меня к перрону своим суровым взглядом и разве только с кулаками не набросилась то ли от возмущения, то ли от обиды.

– Вы будете моим ненастоящим бойфрендом. На время командировки.

– Да? И что с этого получу я? Какую выгоду?

– Я буду работать без премии целый месяц.

– Три, – утвердил я.

– Два, – возразила поганка.

– Я согласен, солнышко моё, – ласково протянул и очень вовремя, стоит заметить. К нам, как раз успели подойди заказчики и поздороваться.

Лютикова подозрительно притихла, когда к ней обратилась наша заказчица. Блондинка протянула перед собой руку, но Златовласка не торопилась её пожимать. Я наблюдал за этой реакцией со стороны и уже собирался ткнуть в бок взбалмошную подчинённую, как она всё-таки коснулась пальцев заказчицы. Правда сделала это настолько брезгливо, будто пожала лапу бездомной московской подзаборной.

– Мирон, – голос подал незнакомый мужик, который до этого момента смиренно молчал, но не выпускал из своей руки пальцы блондинки.

– Роман, – ответил я, проверяя крепость рукопожатия незнакомца.

Этот Мирон недвусмысленно уставился на меня своими чёрными, как чернозём, глазами. Кажется, он даже успел отсканировать и запечатлеть в памяти каждый сантиметр моего тела. Чего только, спрашивается?!

– Роман Павлович, как я рада, что вы всё-таки решили приехать лично, – блондинка улыбалась так широко, что я даже успел разглядеть цвет губной помады на её больших передних зубах, прямо как у кролика.

– Я тоже рад, – сухо протянул, а затем, обняв за талию Златовласку, продолжил. – Разрешите представить. Злата Дмитриевна – наш главный архитектор и по совместительству – моя невеста.

– Невеста? – шикнула мне в ухо пигалица и толкнула в бок острым локотком. – Мы так не договаривались.

– Говоришь, устала? Ну, ничего, потерпи ещё немного, радость моя. Скоро будем в гостинице, поэтому отдохнёшь в номере, – произнёс я нарочито ласковым голосом.

– В гостинице? – в наш диалог вмешалась заказчица и я согласно кивнул головой в ответ. – Роман Павлович, никакой гостиницы. Об этом и речи не может быть. Мы с моим будущем мужем приглашаем вас к себе. У нас имеется загородный дом на самом берегу моря. Злата Дмитриевна, вы любите море?

Златовласка подняла свой брезгливый взгляд на заказчицу и криво улыбнулась. Немного прокашлялась, осмотрелась по сторонам, а затем, игнорируя блондинку, обратилась ко мне:

– Любимый, разве мы имеем право стеснять таких хороших людей?

Я пожал плечами для зрителей напротив, но сам склонился над поганкой и шепнул на ухо пару ласковых, чтобы не выделывалась мне тут и вела себя прилично. Всё-таки это наши клиенты, а её личные неприязни пусть засунет себе так глубоко внутрь, чтобы даже рентгеновский луч не смог обнаружить!

– Мы согласны, – ответил я за нас двоих, крепко сжимая тоненькие пальцы в своей ладони, которые так и норовили ускользнуть.

– Я тебе это ещё припомню, – шикнула Златовласка, но я её абсолютно не слушал.

Глава 6

– Не могу поверить, что вы представили меня своей невестой. Я не просила об этом. Достаточно было сказать – девушка. Ещё бы женой назвали.

Я говорила и говорила, не имея сил остановиться. Как он меня, а? Вывел из равновесия и это одной лишь фразой! Я же терпеть не могу Любимского, чёрт. И зачем мой язык побежал впереди паровоза? Ну, зачем, зачем я полезла к нему целоваться?! Хотела сделать больно Лютикову? Сделала? Нет, конечно же. Гад номер два даже бровью не повёл в мою сторону. Ему-то я уже лет триста, как неинтересна. У него вон какая шикарная женщина под боком. Бывшая модель, дочка отечественного олигарха, и плевать, что от той модели остались только кожа да кости, плевать, что она старше Лютикова на целый десяток, счастье не в этом, ведь так? С ней он сияет и порхает точно на крыльях любви, а со мной – страдал бедненький, чах как тот комнатный нарцисс на подоконнике. Не польёшь вовремя – пахнуть не будет.

– Женой? За этот статус, Злата Дмитриевна, вы бы навечно стали моей личной рабыней. Прошу заметить, абсолютно бесплатно.

Босс улыбался или угрожал? Так пристально смотрел в мои глаза, что я успела посчитать до десяти, дожидаясь, когда же он соизволит моргнуть. Но гад не моргал, что с него взять?! Сидел рядом со мной на заднем сиденье автомобиля и громко дышал одним и тем же воздухом, что и я. Я обняла себя за плечи и, наградив босса презрительным взглядом, отодвинулась на самый край дивана, едва не выпрыгивая в окно. На эту выходку Любимский оскалился, а не улыбнулся. Поддался в мою сторону, и мы снова оказались рядом друг с другом. Его нога неприлично прикасалась к моему бедру, а бицепс на левой руке то и дело, что всё время вжимался в моё плечо. На каждой кочке, на каждом повороте Любимский не упускал возможности навалиться на меня всем своим весом. Какой же он большой и тяжёлый, а ещё говорил, что я толстая!

Дорога к загородному коттеджу оказалась изнурительно долгой. Я трижды успела вспотеть и недовольно сморщить нос, ощутив неприятный запах. Надеюсь, Любимский его тоже слышит и поскорее отодвинется в сторону. Но он не двигался, сидел на месте, как та статуя на центральной площади или в городском парке. Не имея желания лицезреть коленки своего стрессогенного фактора, я перевела взгляд прямо перед собой и наткнулась на тёмный затылок Лютикова. Уф, сколько вас много в одной маленькой машинке! А Лютиков сидел себе ровненько на пятой точке и крутил руль своими длинными изящными пальцами. Его правая рука иногда опускалась на женское бедро. Нежно трогала оголенную кожу чуть выше колена и так трепетно гладила, что я сама лично слышала томное сопение под носом худосочной блондинки. Извращенцы! Что они себе позволяют в моём присутствии! Разве я должна наблюдать за их счастьем, разве должна радоваться? Зачем они издеваются надо мной, ведь оба прекрасно помнят, что я сижу на заднем сиденье и вижу собственными глазами все эти «мимишные» прелюдии.

– Приехали, – раздался голос моей ненавистной разлучницы.

Мы с боссом переглянулись между собой и вышли из машины, одновременно хлопнув дверью, как в старенькой «Газельке». Лютикова аж передёрнуло от такого поворота, видимо его двери всегда ласкают и тихонечко прикрывают, а мы – нет. Исключение из его пожизненных правил, чтобы они провалились те правила.

Соня, бывшая модель и по совместительству будущая жена моего бывшего мужа, приветливо помахала нам с боссом своим тонким запястьем и указала на большой особняк в три этажа. Нормально так люди живут. Я, значит, с бабушкой ючусь в какой-то «чешке» на окраине столицы, а Лютиков – в настоящей крепости, где можно было поместить едва не половину Китая. Да он даже не живёт здесь, это, оказывается, летний домик на даче.

– Ты будешь сегодня улыбаться или мне натянуть на твоём затылке два тугих хвоста? – голос подал Любимский, а я аж встрепенулась от неожиданности, напрочь забыв о его существовании.

– Затяни. Те… Себе, Роман Павлович.

– Рома. Меня зовут – Рома, ясно? Или тебе больше не нужен красивый и успешный бойфренд?!

Любимский игриво улыбнулся и, натянув на глаза чёрные авиаторы, схватил меня за руку, не позабыв пару раз дёрнуть вниз, чтобы я тихо вскрикнула. Я хотела ответить, что скромности у него не отнять и надо бы следить за блестящей короной на голове, а то, вдруг, она упадёт и мы её потеряем, что тогда делать-то?! Но не ответила. На горизонте нарисовалась сладкая парочка. Нет, не Абрам и Сарочка, а такая себе дешёвая пародия на высокие чувства. Хотя, Соня, скорее всего, любила ненавистного мне Лютикова, а сам Лютиков… такие, как он, любят только себя, ну ещё баксы любят, евро и другую иностранную валюту, да побольше, побольше!

Нас провели в дом. Угостили турецким кофе, а затем показали спальню. На полу той спальни красовался импортный ковёр, мягче, чем шёлк на моём лучшем платье. На чёрных потолках – красивая люстра: Италия, Франция – не важно, явно не «AliExpress», а на стенах – дизайнерские обои с причудливыми узорами, больше похожими на раскраску «Антистресс», которую я каждый день вижу в магазинчике возле одной станции метро. Среди всего этого великолепия прямо возле окна стояла огромная кровать, да не кровать это даже, а настоящее королевское ложе. Только вот беда: кровать одна, а нас – двое. Я опустила взгляд на импортный ковёр и поёрзала по нему голой пяткой. Ничего так, можно и спать. Да только никто не собирался считаться с моим мнением. Любимский, сделав вид, что меня нет, демонстративно стащил с себя пиджак и с разбега плюхнулся прямо в самый центр королевского ложа.

Я даже возмутиться не успела, как послышалось тихое сопение. Спать ты удумал, великий начальник? Это моя кровать, потому что я – девочка, а девочкам нужно уступать. Решила толкнуть его ногой, чтобы не дрых, как сурок, блаженно прикрывая свои голубые глазища. Тихонько подошла, поддалась вперёд, только руку протянула. Заснул, что ли? Но он не спал, а мастерски притворялся, нелюбимый гад. Схватил меня за руку и повалил на кровать. От неожиданности я ударилась головой и не о кровать, а о его… хм… таз.

Глава 7

– Слезь с меня. От тебя дурно пахнет, – Любимский притворно сморщил нос и пару раз махнул ладонью перед своим лицом.

– Могли бы и промолчать, – обиженно ответила я.

Он улыбнулся. Окинул игривым взглядом мою скромную персону, а затем резко крутанул, ухватившись руками за мою талию. У меня спёрло дыхание и задрожали пальцы на ногах. Босс был так близко, что я невольно ощутила жар, исходящий от его тела. Ну, и что за манёвры? Зачем навалился сверху и вдавил в матрац, будто раскатал корж для итальянской пиццы?!

– Что мне с тобой делать, поганка? – спросил босс, устремляя свой взор на мои скулы, а затем – губы.

– Поганка? – шумно выдохнула я.

Любимский молча кивнул головой. Потянулся рукой к моим волосам, пропустил между пальцами одинокие локоны и заправил за ухо выбившуюся прядь. Движение его рук, как и всего тела, сковали моё сознание до состояния ступора. Я не знала, как себя вести и что говорить, поэтому просто молчала и дышала через раз. Он продолжал нависать сверху, упираясь на согнутые локти. Ворот мужской рубашки был неприлично распахнут, я даже умудрилась различить длину и цвет завитков волос на широкой груди. Тяжёлое и сбитое дыхание обжигало мой подбородок. Сантиметр за сантиметром его губы приближались к моим. Я моргнула быстро-быстро, намереваясь прогнать странное видение, но оно не исчезло. Всё было реальным до мелкой дрожи на моей спине. Сердце учащённо забилось, сливаясь в одинаковый ритм с сердцем Любимского. Сейчас я мало что соображала, находясь под действием внезапных импульсов, что пробегали между нами с боссом всё чаще и чаще. Не имея сил контролировать язык своего тела, я опустила ладони на мужские лопатки и в тот же час Рома игриво улыбнулся. Склонил своё лицо ещё ниже, щекоча мою кожу своей колючей бородой.

Возможно, наши импульсы продолжились бы и неизвестно куда привели, но в дверном проёме спальни показался мужской силуэт. Сколько он там стоял, я затрудняюсь ответить, но явно ни одну секунду и не две. Такое впечатление, что Мирон специально молчал, скрывая своё присутствие до тех пор, пока Любимский не коснулся моих губ на короткий миг. Громкий кашель, как ведро холодной воды на мою голову. Я тут же пришла в себя и устремила взгляд на открытую дверь. Лютиков, напыщенный и самовлюбленный самец, стоял возле входа в спальню и опирался о деревянный косяк одним плечом.

– Не помешал?! – наигранно виновато протянул бывший муж, не сводя своих прищуренных глаз с королевской кровати, на которой мы с Любимским застыли в недвусмысленной позе.

– Помешал, – ответил босс, нехотя поднимаясь с постели.

– Извините, – пожал плечами Лютиков. – Дверь была открытой.

– Ах, ну да, – кивнул головой Любимский и, не обращая внимания на незваного гостя, протянул перед собой вытянутую руку, приглашая меня подняться с кровати.

Всё происходило, как в сказке, о которой я только могла мечтать. Всеми фибрами души я желала возмездия. Хотела сделать больно бывшему мужу за его плевок в спину и подлое предательство двухгодичной давности. Как он меня тогда сделал, а? Я же любила этого засранца, а он променял мои чувства на волшебную путёвку в роскошную жизнь. И вот сегодня, сейчас, судьба подарила мне уникальный шанс отомстить бывшему мужу – наглядно продемонстрировать, что он потерял. И, стоит заметить, босс очень-очень подошёл на роль моего бойфренда. Лютиков, безусловно, это понял и сделал выводы. Успешный бизнесмен, молодой и красивый, как сам Аполлон, обнимает меня за талию и ласково гладит указательным пальцем мой округлый подбородок. А ещё он выше Лютикова на целых десять сантиметров и шире в плечах, и улыбается симпатичнее и смеётся громче.

– На самом деле, я пришёл, чтобы позвать вас на ужин, – Лютиков первым прервал затянувшееся молчание, явно напоминая о своём присутствии.

Мы с боссом переглянулись, а затем одновременно уставились на Мирона, который к тому времени уже успел прожечь настоящие дыры на наших спинах. Любимский обхватил мою ладонь своими длинными пальцами и поднёс к губам, чтобы поцеловать. Я настолько вжилась в роль невесты собственного босса, что ощутила волнительный трепет от этого легкого поцелуя. Вроде бы, ничего такого не произошло, но, когда его губы коснулись моей кожи, по моему позвоночнику пробежался настоящий холодок, заставляя содрогнуться всем телом.

– Ты голодная, моя золотая? – спросил Рома, заглядывая в мои глаза.

«Моя золотая». Да после этих слов я чуть лужицей не растеклась у его длинных ног. Низкий тембр голоса с заметной хрипотцой. Я точно не сплю, нет? Ущипните меня кто-нибудь, иначе я отказываюсь верить в то, что добровольно улыбаюсь нелюбимому боссу и одобрительно киваю головой, а ещё смотрю на него таким восхищённым взглядом, что Лютиков громко кашлянул, чтобы прервать этот романтический момент.

– Очень, – ответила я, не в силах оторвать свои глаза от тёмной бороды и широкой улыбки на лице Любимского.

– Тогда мы с Соней ждём вас в летнем саду на заднем дворе.

– Хорошо, – произнёс Рома, не смотря в сторону Лютикова. – Мы сейчас примем душ, переоденемся и присоединимся к вам.

Лютиков ушёл, а мы продолжили стоять. Кто-то говорил о душе, да? Вот мне он точно необходим, иначе, если и дальше Рома продолжит так томно дышать и сжимать моё тело в своих неприличных объятиях, я точно съеду с катушек и первой полезу к нему целоваться.

Глава 8

Лютиков ушёл, а мы остались. Продолжили стоять в причудливой позе и смотреть друг на друга дурацким заворожённым взглядом. Кажется, боссу было трудно дышать, мне – тоже. Мужская грудь высоко вздымалась вверх, а крылья носа широко раздувались в сторону. Любимский не отрывал глаз от линии моих губ и щурил глаза, будто пытаясь что-то рассмотреть. Я положила ладони на его руки и решила разомкнуть пальцы, которыми Рома обвивал мою талию. Но только стоило мне прикоснуться к мужским запястьям, как на лице Любимского возникла лукавая улыбка. В голубых глазищах засверкал озорной блеск, и я даже опомниться не успела, как самодовольный гад резко оторвал моё тело от пола и взгромоздил на своё плечо.

Я не сразу поняла, что задумал этот тип, но однозначно догадалась, дело к не добру! Так всё и случилось. Не обращая внимания на мои крики и требования вернуть в вертикальное положение, Любимский продолжил шагать и не куда-нибудь, а в сторону ванной комнаты. Я молотила кулаками по широкой спине, царапала шею и едва не откусила ухо, как это сделал известный боксёр Тайсон при поединке с Холифилдом, но ничего не сработало! Босс, как та непрошибаемая крепость, не сдавал позиций и чётко следовал плану, понятному только ему.

– Золотая моя, что же так кричишь? – причитал Любимский, когда я замолкала на несколько секунд, чтобы наполнить лёгкие кислородом. 

– Ты не посмеешь, – прошипела я, едва не распластавшись на кафельной плитке.

Гад сверкнул белозубой улыбкой и, сдерживая мою оборону всего лишь одной своей лапой, повернул краник на смесители для душа против часовой стрелки. Подонок. Уф... Чтоб ему, чтоб его! Я просто потеряла дар речи и захлопала мокрыми ресницами, как жалкая зверюшка, ощущая проточную воду, стекающую по всему лицу. Моё тело отреагировало слишком остро. Кожа покрылась колючими мурашками, а тело принялось дрожать, содрогаясь от дикого холода.

– Я те-бе э-то при-пом-ню, – застучала зубами и пронзила голубые глазища острым взглядом.

– С лёгким паром, радость моя, – засмеялся босс и поспешил скрыться за дверью ванной комнаты.

Вот и приняла душ, называется. Придурок... за что он так со мной? Неужели я действительно так дурно пахла, что меня нужно было волочить на плече, как мешок с картошкой, и спускать на мою голову хлорированную воду? Я что холера там какая-то или бездомная кошка? Он бы ещё шампунем против блох вымыл мои волосы! Гад... ненавижу, терпеть не могу лохматую бороду черного цвета и эти голубые глазища, ну, и Любимского, разумеется.

Злая и сердитая, я выскочила из душа. И хорошо, что этот подонок успел куда-то слинять, иначе я бы точно откусила ему ухо, как Тайсон, а возможно, и не только ухо. Вот нос у него такой себе. Не жалко, если останется без него. Пусть потом доказывает, что этот нос не от сифилиса отпал, а что его откусила разъярённая подчинённая. Вы бы в такое поверили? Нет. И никто не поверит. 

Я сидела перед зеркалом и расчёсывала спутанные волосы, когда в дверном проёме появился мужской силуэт. Сделав вид, что он стеклянный и вообще я знать не знаю этого гада, продолжила орудовать расчёской, проводя зубчиками по длинным прядям.

– Помощь нужна? – вдруг откуда не возьмись Любимский нарисовался за моей спиной.

Я подняла глаза вверх и встретилась взглядом в зеркальном отражении. Любимский завороженно смотрел на моё лицо, а уголки его губ то и дело, что растягивались в широкую улыбку.

– Вы хотите повыдирать мои волосы? Вам мало хлорки, которой я нахлебалась в душе по вашей вине, между прочим?!

– Не понравилось? – ехидно поинтересовался босс и с силой отобрав расчёску из моих пальцев, принялся орудовать гребнем.

Он тянул мои волосы так сильно, что я готова была поклясться, как слышала треск кожи на своей голове. Это – не помощь, это – пытка! Мне кажется, над пленниками издеваются меньше, чем Любимский расчёсывает мои спутанные волосы.

– Да не дергайся, – строго отчеканил мой мучитель и сверкнул белозубой улыбкой в зеркальном отражении.

– Роман Павлович, а вы садист? – неожиданно выдал мой рот.

Босс недоуменно повёл тёмной бровью и как-то недобро на меня посмотрел, неприлично сузив глаза.

– С чего ты это взяла, золо... Златовласка? 

– Вам нравится причинять мне боль, – ответила не раздумывая.

– Это называется взаимность. Разве нет? – ухмыльнулся Любимский и снова дёрнул за мой спутанный локон.

– С чего бы вдруг? Я вам что? В импортные туфли нагадила или подсыпала красный перец в гель для душа?

– Ты мне в душу нагадила, Лютикова, и совсем не красным перцем!

– Когда? А-а-а, – громко вскрикнула я. – Больно же! Будьте добры быть немного нежнее.

– Нежнее? А не облезешь?

– Нет, я сменила шкуру ещё вначале лета. Так что всё в порядке.

Босс криво улыбнулся и закатил глаза, сочтя мой юмор не очень удачным. Почему мне мстит, Любимский так и не ответил. Конечно же, я знала ответ, но так хотелось это услышать лично из его уст. Хотелось насладиться его гадкими ощущениями после того позора и потешить своё эго. А что он себе думал? Что я с радостью брошусь в его объятия, потому что он весь такой красивый донельзя? "Фигушки" ему и козлиная бородка на наглой морде, а не бурный секс на директорском столе! Впредь будет знать, что сотрудницы в его фирме, в первую очередь, высоко профильные специалисты, а не какие-то там "Эй, ты, иди сюда. Я тебе вжа... сделаю приятно". Фу-у-у, гад, ненавижу!

Любимский справился с задачей быстрее, чем это сделала бы я. Он распутал на моих волосах каждый узелок. Хоть и делал это с нескрываемой толикой наслаждения, его руки старались бережно проводить гребнем по моим прядям и слегка придерживать их на затылке, чтобы уменьшить остроту боли. Я немало удивилась и даже похвалила нелюбимого босса за проделанную работу и «плюсанула» в его карму десять баллов. 

Глава 9

Ловкие пальцы с лёгкостью отыскали чувствительное место на изгибе шеи и провели извилистую тропинку, заставляя меня лишиться разума на короткий миг. Я откинулась на мужскую грудь и ненадолго прикрыла глаза, погрузившись в калейдоскоп воспоминаний. Когда-то давно он любил подкрадываться сзади. Откидывал на одно плечо мои волосы и гладил шею указательным пальцем. В такие моменты я всегда теряла грань между реальностью и бредом.

– Ты так и не сменила фамилию, – прошептал низкий голос прямо над моим ухом.

Я резко крутанулась, разжимая объятия. Сделала несколько шагов назад, пока моя спина не вжалась в бетонную колонну. Подняла взгляд вверх, шумно выдохнула и, усмирив учащенный стук сердца, ехидно улыбнулась. Не знаю, заметил ли Лютиков ироничный блеск в моих глазах или же он только видел перед собой женский силуэт – было всё равно. Поезд ушёл, амиго. Кусай локти и пускай слюни, а меня не смей трогать!

– Не переживай, обязательно сменю в скором времени, – выдала ровно и без запинок. 

– Да я не переживаю. Просто подумал, что тебе нравится моя фамилия и ты не собираешься возвращать девичью.

– Лютиков, корона не жмёт? Может, стоит найти на размер побольше, а то голова, вон как, выросла, а корона – нет?! С твоей фамилией мне придется и документы менять, а их у меня вагон и маленькая тележка.

Мирон недовольно цокнул языком и пару раз кивнул головой, показывая всем видом, как мне должно быть стыдно за красноречивый сарказм. Да только во мне и грамма не осталось от того стыда. Разве забыл, какую боль причинил своим уходом? Забыл, с какой "Халупетовки" я его вытащила? Отмыла, побрила, привела в человеческий облик, а кем он был раньше до встречи со мной? Забыл?! Конечно. К хорошему быстро привыкаешь. Жить в столице – это тебе не коровий навоз собирать! А я ведь не побрезговала и привезла его из такой дыры, где слово "интернет" слышали только по телевизору и то, если ветер дул в нужную сторону, а на крыше землянки не ломалась антенна.

– Ты не меняешься, Злата, – деловито заявил Лютиков.

– Жаль, но не могу сказать, что ты – тоже. Стареешь, Мирон, жирнеешь. Кстати, а какой месяц уже? – я устремила взгляд на пивной животик бывшего мужа и злорадно улыбнулась, когда Лютиков подозрительно сощурил глаза.

– Шутишь, да? 

– Ну, почему же? – возразила я. – Твой живот тянет месяцев так на пять или чуть больше. Возможно, я ошибаюсь и там все семь, а, Мирон?

– А Соне нравится, – возмутился обиженный мальчик.

Я чуть не лопнула от собственного хохота. Даже рукой прикрылась, чтобы не дразнить всех собак, которые сразу же начали лаять, услышав мою бурную реакцию. "А Соне нравится"! Ну, конечно же, нравится, кто бы сомневался. Она – кости, он – подушка безопасности. Можно сказать, идеальный баланс достигнут, чего уж там.

– А мне – нет, – произнесла я, успокоившись после приступа безудержного смеха. – Кубики на животе, знаешь ли, куда симпатичнее, чем барабан, который носишь ты.

– Ну, да, – ухмыльнулся Лютиков. – Ты же теперь специалист по кубикам. Мне вот интересно, ты такая смелая, потому что охмурила собственного босса?

А вот это тебя не касается, гад! Я буду дерзить сколько угодно, когда угодно и перед кем угодно. Причём здесь Любимский? Думает, я выпендриваюсь из-за него, типа, посмотри какой экземпляр оторвала?!

– Не твоё дело. Лучше присматривай за своей будущей женой, пока я ей все блондинистые патлы не повыдирала.

– С чего бы? – удивился Мирон.

– Глаза нужно шире открывать, Лютиков. Твоя Соня неровно дышит к люби... моему жениху. Если она посмеет вешаться на него, – я поддалась слегка вперёд и ткнула указательным пальцем в грудь бывшего мужа. – То я сама лично её повешу. Прибью прямо к стенке большим ржавым гвоздём. Понятно?

Неожиданно за спиной послышались шаги, а затем – голос. White Christal защекотал мои ноздри, и я обернулась, встречаясь взглядом с голубыми глазищами. Любимский занял почти весь проход в беседке и теперь стоял напротив меня. 

– Радость моя, о каком ржавом гвозде ты говоришь? – поинтересовался босс, беря курс в мою сторону.

Я даже опомниться не успела, как Любимский обвил мою талию своей огромной лапищей, а затем, немного склонившись, наградил лёгким поцелуем. В сию же секунду я покрылась багровыми пятнами на щеках и ощутила, как дрожат поджилки. Ну и зачем я ввязалась в этот спектакль? У меня же совсем не получается играть влюблённую дурочку! Да я дрожу похлеще осинового листа, дышу через раз и краснею, как спелый помидор.

– Детство вспоминаю, любимый мой. Я, знаешь, какие кормушки мастерила для синичек?

– Синичек? – переспросил босс, недоверчиво всматриваясь в моё лицо.

– Угу, и всё ржавым гвоздём.

– Расскажешь мне потом про синичек, про кормушки и про ржавый гвоздь – тоже.

Я одобрительно кивнула головой и поспешила к свободному стулу, пока Любимский не продолжил распутывать нить этой дурацкой истории, которую я додумалась сочинить. 

Время за ужином тянулось со скоростью раненной улитки. Я иногда поддакивала боссу или же вставляла в его монолог короткое "так и есть", но в большей части – молчала. Сидеть за одним столом с тремя рептилиями – то ещё испытание. Лютикова ненавижу и презираю, его Соню – тоже, а тут ещё нелюбимый босс с правого фланга! Ну как тут с катушек не слететь на ровном месте?

Ближе к концу трапезы, когда основное блюдо было съедено и оставался один лишь чай, в мои руки попала записка. Так... всунул под столом один представитель из этих рептилий. Я только успела бегло пробежаться по кривым строчкам, как ощутила порцию желчи, подкатывающую к моему горлу: "В час ночи. В беседке".

Глава 10

Время приближалось к заветной цифре на циферблате, а Любимский не спал. Заняв половину королевского ложа, он вальяжно лежал с планшетом в руках и читал всемирные новости. Курс злотых поднялся, в Африке выпал снег, в каком-то богом забытом месте нашли маленького слонёнка, а у кого-то из унитаза выползла ядовитая змея. Всё, абсолютно всё волновало моего босса, о чём он непременно высказывал своё мнение вслух. Я даже подумывала спеть ему колыбельную, чтобы побыстрее заснул, но эта идея была заведомо гиблой. Ещё в детстве на всех уроках музыки мне ставили четверки авансом, лишь бы я только не открывала рот и не издавала звуков. С моим голосом только в туалете кричать "Занято" – в шутку говорили все одноклассники, но я не обижалась. Занято, так занято, главное, что в табеле по музыке всегда стояли четверки.

– Роман Павлович, а вы не собираетесь сегодня спать? – не выдержала я, когда до часа ночи оставалось двадцать минут.

– Нет.

– Почему? Разве не устали в поезде?

– Ты хочешь об этом поговорить? – оживился Любимский и, отложив в сторону планшет, принялся одаривать меня заинтересованным взглядом.

– Я хочу, чтобы вы легли спать!

– С тобой? – игриво ухмыльнулся босс.

– С подушкой, – ответила я, демонстративно закатив глаза.

– Жаль. А я уже место тебе пригрел. Ложись, вдруг понравится, – Любимский похлопал по кровати раскрытой ладонью, с точностью показывая место, куда мне следует лечь.

Я сморщила нос и отрицательно мотнула головой, поднимая руки вверх:

– Э, нет. Не горю желанием. Я лучше на коврике посплю, а то боюсь ненароком вы меня примите за подушку и раздавите своим весом. 

Любимский громко засмеялся и, смахнув пальцами выступившие слёзы веселья, довольно улыбнулся. Я смотрела на него и едва сдерживалась, чтобы насильно не усыпить. Чего не спит? В курсе, что ли? Так я, вроде бы, виду не показала. Нет, наверное, боссу просто не спится или же он дожидается момента, когда я улягусь на коврике, как и обещала, чтобы в очередной раз поглумиться надо мной.

Я скрылась за дверью ванной комнаты и переоделась в домашнюю одежду с коротким рукавом. Едва успела открыть дверь, как с досадой обнаружила пустое королевское ложе. Ну и, куда растворился этот упырь? Покурить пошел? Так не курит. Он же у нас спортсмен, кубиков на животе вон сколько имеет, какой тут курить?!

Решив, что Любимский пошёл попить водички, я вышла из нашей спальни, крадясь на цыпочках. Шаг за шагом я старалась ступать очень тихо, но, как назло, под моими ногами постоянно скрипели половицы. Оказавшись на улице, я вздохнула полной грудью ночной воздух и взяла курс в сторону беседки. Странные звуки завладели моим вниманием, и я спряталась за большим деревом, чтобы оставаться незамеченной.

– Лютиков, слушай сюда. Перестань кошмарить мою невесту, ты это право потерял два года назад. Так что, если ещё раз узнаю, что ты не даёшь ей проходу, зубы выбью, понятно? – угрожал голос моего босса.

– Я просто беседовал с ней. Разве это преступление? – пытался оправдаться мой бывший муж.

– Ты меня вообще слышал, уважаемый? Или томатный сок, который мы пили на ужин, ударил в голову? 

Зависла пауза, оголяя мои нервы до состояния конвульсий. Любопытство так и съедало изнутри, заставляя меня сгорать от нетерпения. Ну, что там они говорят? Я же ничего не слышу, люди добрые. Дайте хоть одним глазком и половинкой уха понаблюдать за кислой физиономией Лютикова. Я это выражение на его наглой морде – запомню и буду бережно хранить в памяти до конца своих дней. Как его сделал мой босс, а? Молодец Любимский. Настоящий жених, хоть и стоит мне этот жених аж две месячные премии. Да и ладно, ради такого я даже готова полгода работать за одну зарплату!

Я не ожидала такого поворота, но всё случилось, куда лучше. Оказывается, босс в курсе, что Лютиков и я – бывшие супруги. Хотя, чего я удивляюсь? Разве нужно иметь семь пядей во лбу, что сопоставить факты в один ряд. Фамилия одинаковая? Да. Я попросила быть моим бойфрендом на время командировки? Да. Какие тут ещё сомнения?! 

Довольная, как тот слоник, которого нашли в, богом забытой, дыре, я собиралась уходить, как лоб в лоб столкнулась с худосочной блондинкой. Соня ухватила меня за руку и поволокла в сторону гаража. Я бежала за этой медузой изо всех сил. Даже о камушек споткнулась и ударилась мизинчиком на своей ноге. Взвыла от боли, но худые пальцы зажали мне рот.

– Не ори, пока нас никто не услышал, – прошипела в ухо ненавистная гадюка. – Где ты вообще лазишь? Я же написала тебе, в час ночи в беседке. 

– Я пришла, но там уже были мужики. 

– Да, знаю, знаю. Не успела тебя предупредить. Это твой босс позвал Мирона на разговор!

– Лютиков сказал?

– Ушками подслушала, – ответила Соня, недовольно цокнув языком.

– Ладно, неважно. Говори, что ты хотела.

– Мне нужно, чтобы ты помогла мне в одном деле.

– Я? Тебе? – вскрикнула я, но Соня снова потянулась ладонью, чтобы прикрутить мне звук. – Соня, ты дура или притворяешься? – спросила я шепотом.

– Опустим прошлые обиды и перейдем к важному. Я не прошу помощи просто так. Я готова тебе заплатить! Хочешь квартиру в центре столицы? Или новую иномарку?

Глава 11

Роман

Я популярно объяснил бывшему Златовласки, чтобы держал свои ручища поглубже в карманах. Вроде бы не дурак и понял с первого раза, как мне показалось. Даже вопросов лишних не стал задавать. Просто согласно кивнул головой и дал слово, что дышать не будет в сторону моего архитектора. Довольный собой, я еще какое-то время постоял на крыльце дома и посмотрел на яркие созвездия над головой. Лето, морской солёный воздух забирается мне в лёгкие, в траве стрекочут сверчки. Романтика – одним словом. Ещё бы к этой романтике приятную музыку, лёгкий расслабляющий массаж и можно кайфовать на полную мощь.

Вернулся в спальню и удивился угрюмой тишине. Спит, что ли? Нет. Не спала. Лютиковой и не пахло. Я даже под кровать заглянул и выбежал на балкон, но там её не оказалось. Огорчился, что не смогу своей поганке сделать нервы и пожелать спокойной ночи. За последний день я так прикипел к нашим словесным баталиям, что, когда закончится командировка, мне специально придется переехать в кабинет Златы Дмитриевны, чтобы почаще её выводить из равновесия. Нет. Не перееду, звезды не спускаются с небес. Значит, придумаю кое-что получше.

Стянув футболку и спортивные шорты, я распластался на кровати в позе звезды, раскинув свои конечности широко в стороны. Кто-то мне угрожал лечь на коврике? Ну-ну... ради такого я согласен не спать хоть до самого утра, лишь бы Златовласка лежала у моих ног. Отныне будет знать, что её место – снизу! Она всегда будет подо мной, а не наоборот. Вот так ей, вредной занозе на мою, пока ещё, здоровую голову.

Я поглядывал на часы и не спускал глаз с двери. Полвторого ночи и где тебя носит, золотая моя? Решил встать с постели и пройтись по дому. Возможно, заблудилась нерадивая сотрудница. Ну, например, вышла подышать свежим воздухом и забыла дорогу обратно. Дом вон какой большой, а она-то девочка с блондинистыми волосами и вовремя непокрашенными корнями. Я только успел ухватиться за керамическую ручку, как резко отварилась дверь и ударила мне прямо в лоб. Взвыл, как раненый волк, попавший в капкан. Прижал к лбу ладонь и выругался вслух отборной цензурной.

– Роман Павлович, а что случилось? Вы стояли под дверью, что ли?

– Нет, лежал, – пропыхтел себе под нос и поплелся в ванную комнату, чтобы оценить в зеркальном отражении степень увечий.

Ничего себе, какая выскочила шишка и прям так сразу! Ну, поганка, ну, садистка… Открыв кран, я принялся черпать ладонью холодную воду и обмывать её ушибленное место. Сколько я так простоял – понятия не имею, но вдруг откуда не возьмись за моей спиной нарисовался женский силуэт. Обернулся и разозлился ещё больше, чтоб её – эту взбалмошною архитекторшу.

– Роман Павлович, я тут кое-что принесла. В общем, это вам. Держите, – Лютикова виновато пожала плечами и передала мне какой-то свёрток.

Я недоумённо повёл бровью, но свёрток всё же взял. Раскрыл его и чуть дар речи не потерял от возмущения.

– Гусь?

– Ой, не знаю. Что было в морозилке, то и схватила, – ответила поганка.

– Это тонкий намёк или приглашение на ужин?

– Намёк на то, что вы гусь? – переспросила Лютикова, тихо хихикнув, но наткнувшись на мой хмурый взгляд, робко улыбнулась. – Простите. Не хотела обидеть.

– Но обидела.

– Так получилось. На самом деле я принесла гуся, что бы вы приложили его к своему лбу.

– Ты это сейчас серьёзно, Злата Дмитриевна?

– Почему я должна шутить?

– Ну, не знаю, – протянул я, наигранно задумавшись. – Ты же у нас ни разу не шутница, да и босса своего тоже – ни разу не любишь.

– Не правда. Люблю… Ой, – Златовласка прикрыла рот ладонью и покрылась алым румянцем. – Я не это хотела сказать. Не люблю я вас совсем, а то ещё подумаете себе.

– Ничего я не подумаю. Ладно. Иди спать. Завтра много планов. В десять выезжаем на объект, и ты должна быть в здравом уме. Только попробуй мне отчебучить концерт по заявкам – без премии до конца года останешься.

– Честь имею, о, мой великий и сердитый босс, – Лютикова отдала воображаемую честь и скрылась за закрытой дверью.

Оставшись наедине, я погрузился в раздумья Она сказала, что любит меня или случайно ляпнула, не подумав?! Да ладно? Нет, какая к едрёной бабушке любовь! У нас ней холодная война и поднимать белый флаг я не собираюсь. Хотя, если бы эта колючка извинилась за тот роковой случай, к примеру, стала бы передо мной на колени на глазах у всех сотрудников нашей фирмы, тогда бы я ещё подумал: воевать с ней или же нет. А так, пока эту пигалицу носит земля, дышать спокойно я не могу.

Забыв о замороженном гусе, я вышел из ванной комнаты и умилился внезапной красоте. Ну, надо же, картина маслом! И где тут потерялся мой мобильник? Надо срочно сфотографировать такую красоту на долгую память, чтобы потом распечатать на цветном принтере и повесить на дверь вместо дартса. Буду кидать дротики, когда Лютикова в очередной раз сделает мне вырванные годы.

Я-таки «сфоткал» эту поганку, свернувшуюся клубком на коврике напротив кровати. И в анфас, и в профиль, и сверху, и снизу. Отснял со всех доступных ракурсов и, довольный собой, улегся на кровать. Откинул голову на подушку, подложив руки и принялся думать о чём-нибудь скучном, но в мыслях, как назло, одна огромная, просто великанская поганка. Она прижимается ко мне посреди перрона. Становится на цыпочки, чтобы дотянутся до моего рта и, ухватившись за плечи, целует прямо в губы. М-м-м, губы. Вкусные, сладкие губы… Так. Стоп! Есть и получше, и послаще, и вообще-то я собрался мстить и спать. Нет. Сначала – спать, потом – мстить.

Крутился на постели, как с шилом в одном месте. Не спалось и всё тут. Какой-то противный писклявый голос внутри меня умолял пощадить Лютикову. Мол, бедненькая, хрупкая девушка лежит себе на полу, свернувшись калачиком, в то время, как я – здоровый лоб, нежусь на королевской постельке. Нет. Так дело не пойдёт. К чёрту эту войну, я хоть и злопамятный, но не «садюга». Поднялся с постели. Подошёл к Лютиковой. Смотрел на неё свысока и думал, что завтра нужно будет проснуться первым и убежать, а то в неровен час прилетит, мало ли. Подхватив под ягодицы, оторвал от пола мёртвый груз, то есть, спящую Лютикова. Отнёс её расслабленное тело на постель и ещё поправил бретельку на хлопковой майке. Улёгся на другой край кровати и только успел закрыть глаза, как мой торс обвила женская рука, а ухо защекотало горячее дыхание.

Глава 12

Первые солнечные лучи пробрались сквозь занавес на окнах. Я перевернулась на другой бок и уткнулась носом во что-то тёплое, мягкое и пахнущее таким знакомым запахом, что сразу же проснулась. Никто иной, как мой личный стрессогенный фактор, спокойно лежал себе на королевском ложе и смотрел на меня в упор. Я сглотнула ком, образовавшийся в горле, и, ухватившись пальцами за простыню, прижала к своей груди. Любимский проглотил тихий смешок и, растянув губы в своей фирменной улыбочке, подложил под голову руку, согнутую в локте. От таких гляделок у меня похолодели все внутренности, а под кожей пробежались тысячи маленьких мурашек.

Ничего не пойму. Ночью я постелила себе на коврике, уступив важному господину почётное место, а утром проснулась на одной кровати с ненавистным гадом. Получается, я – лунатик? Ну, не знаю. Раньше никто не жаловался, вроде бы. Но Любимский тоже не мог переложить меня с пола на свою постель. Откуда такая забота? Он же люто ненавидит меня и шарахается, как от проказы. Нет, не Любимский. Ах, Злата, пора лечить голову, пока психушка не стала родным домом.

– Доброе утро, – произнёс босс охрипшим с утра голосом.

– Почему вы лежите рядом со мной и смотрите, как на кусок горячего бифштекса? 

– Хм, – призадумался босс, почесывая свободной рукой свою бороду. – Я бы сказал немного иначе, – лукаво подмигнул. – На бифштекс ты не тянешь. Так…курица-гриль. Не больше.

– Что? – я поддалась порывам съедаемых эмоций и проехалась ладонью по крепкому мужскому плечу.

– Лютикова, – рявкнул стальной голос. Недолго думая, Любимский схватил меня за запястье и сжал с такой силой, что за малым у меня не посыпались искры из глаз. – За рукоприкладство ещё один месяц без премии, поняла?

Я молча кивнула головой и обиженно поджала губы. Ну надо же, какое счастье! Меня обозвали курицей, едва не сломали руку и вдобавок лишили премии. Какое замечательное утро, просто пищу от восторга. Не говоря ни слова, я подорвалась с кровати и поплелась в сторону ванной комнаты, прихватив с собой сменное бельё и одежду. Но дойти до санузла я так и не успела. Прямо перед моим носом нарисовался напыщенный гад и, воспользовавшись моей растерянностью, скрылся за дверью ванной комнаты. Подонок, чтоб ты там утопился в том керамическом умывальнике и вместо зубной пасты наелся чистящего средства для унитаза.

Я долго ждала пока Любимский освободит санузел. За дверью слышался шум воды, потом тишина и снова – льющаяся вода. Что можно делать в ванной комнате двадцать минут? Всякие пошлые мысли пробрались мне в подкорку и приняли такой крутой поворот, что я сморщила нос от своих же фантазий и брезгливо растянула губы со звуком: "фу-у-у".

Наконец-то Роман Павлович соизволил выйти. Я юркнула в душ, стараясь как можно быстрее смыть со своей кожи удушливый запах White Christal. Вылила на волосы едва не полбанки шампуня, а толку? В голове всё ровно был аромат мужского парфюма, от которого мне хотелось лезть прямо на стенку – так сильно сносило крышу. Удостоверившись, что отныне моё тело пахнет «Райским садом», как обещал производитель геля для душа, я вышла из ванной комнаты, одетая в спортивный топ и шорты. Взяв подмышку гимнастический коврик, выскочила из спальни и стремглав помчалась на улицу. И как хорошо, что на горизонте не маячил мой нелюбимый босс. Он и так доставил мне нестерпимую боль с самого утра, ещё не хватало, чтобы он злорадствовал надо мной, когда я занимаюсь пилатесом.

Выбрав уютное местечко под тенью большого дерева, я расстелила коврик и принялась делать растяжку. Уселась на пятую точку. Наклон вправо, влево, вперёд, назад. Сомкнула вместе ноги и потянулась кончиками пальцев к своим щиколоткам. 

– Помощь нужна? – послышался за спиной низкий голос Любимского.

Я так и застыла в дурацкой позе, прижимаясь грудью к своим коленкам. Босс подошёл вплотную. Уселся на карточки напротив меня и широко улыбнулся.

– Так ты у нас спортсменка, оказывается.

– Нет. Просто слежу за фигурой, – отрицательно мотнула головой, возвращая корпус в вертикальное положение.

Развела в сторону ноги и продолжила наклоны, устремляя руки то к левой ноге, то – к правой. Любимский наблюдал за мной какое-то время, а потом бесшумно растворился. Я даже успела покачать пресс и поприседать с полсотни раз, как снова послышался голос великого начальника.

– Златовласка, иди сюда, – босс махнул в мою сторону рукой и неожиданно принял упор лёжа, поставив ладони шире плеч и вытянув корпус в струну. – Мне нужно утяжеление. Ты сколько весишь?

– Роман Павлович, это некорректный вопрос, – возмутительно фыркнула я, но всё-таки подошла к распластавшемуся на траве телу.

– Не важно. Главное, чтобы не больше семидесяти, а то я развалюсь к чёртовой матери.

– Что-что? Развалитесь?

– Угу, – пробубнил себе под нос. – Взбирайся сверху.

Босс похлопал себя по пояснице и вернув руки в прежнее положение, принялся ждать.

– Злата Дмитриевна, вам требуется особое приглашение? Когда ещё вы были бы сверху собственного босса, а? – злорадно ухмыльнулся, а у меня аж глаз задергался от двусмысленной фразы с весьма красноречивым подтекстом.

– Я не буду вашим утяжелителем, – отчеканила каждое слово и уже собиралась уходить, как на горизонте нарисовался Лютиков.

Твою дивизию... Эх, будь, что будет. Уговаривать дважды меня не пришлось. Я взяла резкий старт и уселась на крепкую мужскую спину, широко разведя ноги в сторону. Ухватилась за прокаченные плечи руками и понеслось. Босс пыхтел подо мной, как старый самовар. Его мышцы заметно бугрились на лопатках, предплечьях и руках. На такое зрелище можно было смотреть часами, честное слово. А ещё мысль, что я сижу сверху Любимского тешила моё эго по всем франтам. Во-первых, Лютиков. Он-то глаз не спускал с нашей, так званой, гимнастики. Злился, наверное. Ревновал, хотелось бы. А во-вторых, Любимский. Вот, о чём я буду с удовольствием вспоминать, когда на очередной планёрке нелюбимый босс вздумает разносить меня в пух и прах. Тогда я ему шепну на ушко, что расскажу всему офису, как однажды сидела сверху на его пояснице и как дурно пахло от него в этот момент. Думаю, это поможет усмирить пыл руководства и заставит призадуматься, на будущее, конечно.

Глава 13

Я думала Любимский меня собрался целовать. Так пристально смотрел своими голубыми глазищами и хлопал чёрными ресницами, что я даже приготовилась к остановке дыхания и замиранию сердца, а нет. Этот гад просто издевался надо мной, не иначе. Лежал сверху, бессовестно давил своей тушей и щекотал лохматой мордой, улыбаясь дурацкой улыбкой, понятной только ему. Я пришла в себя, когда поняла, что он просто играет со мной, забавляется. Ну нет, так дело не пойдет.

– Роман Павлович, слезьте с меня немедленно, пока ваши мышцы не раскатали моё тело в оладушек, – я сморщила нос и помахала ладонью перед лицом босса. – И ещё. Не забывайте по утрам чистить зубы. Знаете, говорят она не только защищает от кариеса, но ещё способна оставить в живых одного важного для вашей фирмы архитектора.

Босс криво ухмыльнулся на одну сторону, а затем демонстративно закатил глаза, не забыв пару раз цокнуть языком. Не говоря ни слова, Любимский скатился с меня на траву и, перевернувшись на спину, подложил под голову руки. Честно говоря, я не мало удивилась подобному повороту. Он не ответил? Как так? Головушкой, что ли, ударился, когда отжимался с утяжелителем, то есть, мной?

Ну и ладно. Не ответил и слава богу. Пользуясь временным затишьем на поле битвы, я подскочила на ноги и стремглав помчалась домой. Я неслась с такой скоростью, что чуть не сбила с ног самого Лютикова. Очень жаль. Жаль, что не сбила, а то бы одним выстрелом двух зайцев могла убить. Лютиков шлёпнулся бы на землю всей своей располневшей фигурой и покатился бы, да не куда-нибудь, а прямо в сторону Любимского. Вот тут бы и настигла моего босса тяжёлая артиллерия. Разгром бы был колоссальный. По всем франтам, так сказать. 

Оказавшись в спальне, я юркнула в душ. На этот раз обошлась без половины банки шампуня. Ещё чего?! Смыть с себя White Christal – дорогое удовольствие. Если каждый раз тратить на купание "такие" деньги, то я просто по миру пойду. Нет. Не будем расхищать и так весьма скромный бюджет. Меня же премии лишили, между прочем, уже за три месяца. Ах, Любимский, какой же ты жадный гад! Решил разбогатеть на моей премии? Ну ничего. Я тебе отомщу.

Я успела переодеться и даже сделать недурной макияж, когда в спальне скрипнула дверь. Роман Павлович вошёл в комнату, прошёлся до санузла и в скором времени вернулся обратно. Остановился напротив моей спины и, скрестив на груди руки, шумно выдохнул. А затем его голубые глазища просканировали меня от макушки головы и до самых кончиков пальцев на ногах. От подобного сканирования у меня задергалось веко. Сначала – правое, потом – левое, затем – два одновременно. Я моргала глазами, как поломанный светофор на перекрёстке, а всё почему? Да потому что Любимский обнаружил мою проделку. Блин, ну как так, а? Я же тщательно размешала мужской гель для душа после того, как вылила туда маленькую баночку зелёнки. Сначала он должен был искупаться, а потом я бы сделала такой вид, мол, знать ничего не знаю и видеть ничего не видела. Ни при чём здесь вообще.

– Злата Дмитриевна, вы с головой хоть иногда дружите? – рыкнул за спиной низкий голос. 

Градус накалился. Моя пятая точка учуяла опасность и забила тревогу. Нужно поскорее бежать отсюда, пока босс ещё в состоянии контролировать свои эмоции. Резко вскочив со стула, я рванула к выходу. До двери оставалось заветных полметра, когда на моей руке сомкнулись цепкие пальцы. Крутанув на сто восемьдесят градусов, босс прижал меня к стене, заставляя ощутить каждым позвоночникам все узоры на дизайнерских обоях.

– Ты бесишь меня, Злата. Очень сильно бесишь! Твои выходки сидят уже в печёнках.

– Это взаимно, Роман Павлович, – ответила я, храбрясь изо всех сил.

– Лютикова, не перебивай собственного босса, когда он говорит. Поняла? – Любимский трухнул меня разочек, затем – другой и только тогда я одобрительно кивнула головой. – Значит так. После этой командировки ты пишешь заявление по собственному желанию. Я больше не хочу тебя видеть в роли своей подчиненной.

Горечь и обида обожгли сердце. Я порывалась ответить, но язык предательски онемел. К такому исходу событий я оказалась не готовой. Одно дело – работать без премии целых три месяца, а другое – не работать вообще. Пока я хлопала ресницами, как перепуганная зверюшка, босс продолжал прожигать дыры на моём лице. Он казнил меня на месте без суда и следствия. Просто уничтожал, как специалиста, как личность, как человека. Томительная пауза накалила атмосферу. Собравшись с силами, я вздёрнула подбородок вверх, встречаясь со взглядом холодных глаз Любимского. Храбриться – не мой конёк, но я попробую.

– Ты напыщенный, самовлюблённый, деспотичный мажор. Это не ты меня увольняешь, это я не хочу с тобой работать. Так что, убери свои руки, придурок. Больше я тебя знать не знаю, – выплеснула прямо в лицо и пользуясь замешательством Любимского, скрылась за дверью спальни.

Дикая ярость накатила мощной волной, а в ладонях появился такой адский зуд, что я бы с большим удовольствием избила нелюбимого босса, не жалея собственных рук. Но избивать – никто не позволит. Этот офисный червь, хоть и мудак, но всё-таки мужского пола. Тягаться с ним мне не по силам, а вот отомстить – это я вполне могу. Пожалуй, всё-таки стоит принять предложение Сони.

Глава 14

Роман

Догнал пигалицу уже в коридоре. Ухватившись за руку чуть выше локтя, остановил трусливое бегство. Крутанул женское тело на сто восемьдесят градусов и, сделав в сторону несколько шагов, прижал эту контуженную прямо к стене. Она оскалилась злорадной ухмылкой и демонстративно закатила глаза, показывая всем своим видом, что не боится. В любой другой раз я бы восхитился подобному бесстрашию, но не сейчас. Сейчас эта блондинистая стерва бесила меня до помутнения рассудка. Мне так и хотелось снять с брюк кожаный ремень и пройтись им по пятой точке одной взбалмошной архитекторши. 

Я смотрел на девушку с высока и тяжело дышал, ощущая внутри протяжные спазмы. Дура или прикидывается? Зачем растрепала прессе про эту командировку? Ведь просил же, чтобы держала язык за зубами и никому ничего не говорила. Знала же, гадина, знала, но рассказала! Когда София показала мне заголовок статьи какого-то "самородка", я чуть не захлебнулся желчью и не разбил ко всем чертям чужой телефон. Это было неожиданно. Будто плевок в спину, а может, и удар под дых. Я краснел, как зелёный сопляк, защищая Лютикову, и до последнего отрицал её причастность к проделкам жалких журналистов. Ну не могла она поставить под удар репутацию всей нашей фирмы. Или же могла?

– Ты так сильно ненавидишь меня, что решила сорвать контракт? Или работаешь на конкурентов? – я всё-таки не выдержал и слегка повысил тон.

– Что? – округлила глаза Лютикова, делая вид безобидной овечки.

Я шумно выдохнул, затягиваю паузу. Так… нужно успокоиться. Нельзя позволять эмоциям брать вверх над здравым смыслом. Благо, компьютерные гении уже чистят просторы интернета и, вполне вероятно, что информация ещё не успела просочиться до нежеланных персон.

– Мне вот просто интересно, как дорого ты берешь. Назови свою цену, Злата, возможно, я дам тебе больше!

Серые глаза метнули в мою сторону молнии. Девушка отвела руку назад, а затем влепила мне весьма хлёсткую пощечину. Я среагировал в сию секунду. Схватил тонкие запястья и завел их над головой подчиненной. Плотно прижался к хрупкому телу, живот к животу и, съедаемый бурей эмоций, накинулся на соблазнительные губы, загоняя в рот свой язык. Я целовал её жадно и напористо, пытаясь побороть сопротивление. Брыкания пигалицы ещё больше распаляли во мне огонь, заставляя ощущать весьма неожиданную волну желания. Этого не могло быть, но почему-то было. Против всех правил меня тянуло к этой женщине всё сильнее и сильнее.

Расслабившись, я потерял бдительность, о чём вскроем времени успел пожалеть. Лютикова укусила меня за губу и, воспользовавшись моментом, стукнула коленкой по ноге. Хвала небесам, недотянула до болезненного места каких-то пару сантиметров.

– Псих, – разгневанно протянула Злата.

– Извинись.

– Да пошёл ты, босс…

Я собирался ответить и даже успел открыть рот, но в коридоре нарисовался женский силуэт. Худосочная блондинка громко прокашлялась, привлекая к себе внимание, и убедившись, что её заметили, осмелилась заговорить.

– Мне право неловко, что нарушаю ваше уединение, но нам пора ехать, – произнесла Соня, не отводя пристального взгляда с дурацкой позы, в которой застряли мы с Лютиковой.

– Мы уже идём. Дайте пять минут, – ответил блондинке, а сам не переставал смотреть на красный румянец, расползающейся по всему лицу Златы.

***

Солнце стояло в зените, когда мы всей честной компанией добрались до пустыря, где планировалась стройка огромного гостиничного комплекса. Лютикова бегала вперед-назад по всей территории и иногда останавливалась, чтобы сфотографировать местность или же сделать очередную запись в своём блокноте. Я наблюдал за ней со стороны, искренне восторгаясь энтузиазму, с которым она так рьяно трудилась в этот момент. Всё-таки отец был прав, когда называл Злату «сердцем» нашей фирмы. Она удивительная, трудолюбивая, креативная, но очень своенравная и стервозная. Я мирился с её ненавистью, закрывал глаза на фамильярность, терпел колкий язычок и при всём этом хотел уволить. Так, как Лютикова, меня никто и никогда не выводил из равновесия.

– Роман Павлович, я надеюсь, что этот маленький инцидент исчерпан и мы всё-таки заключим с вами контракт. Я очень хочу, чтобы именно ваша фирма построила гостиничный комплекс, но также беспокоюсь о конфиденциальности. Понимаете, на данном этапе мне бы не хотелось огласки, – рассусоливала София, умудрившись остаться со мной тет-а-тет.

– Я всё улажу, можете не волноваться.

– Очень надеюсь, что этого больше не повторится, – блондинка слегка поддалась вперёд и теперь стояла прямо напротив меня. – Мне не нужны проблемы в виде каких-то митингов или протестов, которые могут устроить местные жители, если узнают о моих планах раньше, чем будет заложен фундамент.

– Я вас услышал. Этого не повторится.

Получив в ответ одобрительный кивок головы заказчицы, я поспешил отойти в сторону. Неприятный разговор сошёл на нет и это немного успокоило мои нервы. Сорвать контракт на круглую сумму – немыслимая глупость. Мне нужен этот объект любой ценой, только, что теперь делать с Лютиковой? Мы же так ничего и не выяснили, не разобрались. Да, я накинулся на неё с обвинениями, пригрозил увольнением, а толку? Что я буду делать, если Злата действительно уйдет?! Чёрт… Я не хочу её потерять!

Глава 15

Как он меня обидел, а? Обвинил в продажности конкурентам, предложил "купить", фактически назвал больной на голову! Уф... Ненавижу гада. Думала, разозлился из-за зелёнки, которую я умудрилась налить в гель для душа, но нет. Если он не обмолвился и полусловом, значит, его лохматая морда там ещё не была.

Злая, как цепная собака дворянской породы, я скалилась в сторону босса самой тошнотворной улыбкой, на которую только был способен мой рот. Любимский, в свою очередь, делал вид, что ничего не произошло. Он намеренно выглядел спокойным и даже в какой-то степени игривым. При любом удобном случае этот напыщенный неандерталец нарушал моё личное пространство, нагло внедряясь в зону комфорта. Он становился за моей спиной, дышал в затылок, нечаянно прижимался тазом к моим ягодицам, прикасался бицепсом к плечу. Да даже однажды подмигнул, когда я в самый неподходящий момент посмела повернуть голову в его сторону. В ответ на это подмигивание, я звонко цокнула языком и, пока никто не видит, продемонстрировала наглядную фигуру со средним пальцем на правой руке. У Романа Павловича аж глаза округлились до неприличных размеров. Недолго думая, он потянулся к карману своих брюк и, достав оттуда мобильник, принялся набирать сообщение. Кому писал это засранец – ни разу не сомневалась. Мне! На кого ж ещё он мог так сильно злиться, кроме меня?! Да только вот незадача, после нашей ссоры я занесла Любимского в чёрный список. В «бан» тебя, припаренный. Пиши хоть в рельсу или центральную прачечную!

С объектом обстояло всё более-менее понятно. Оказавшись в своей стихии, я принялась осматривать местность, чтобы понимать с чем предстоит работать. Так-с… равнина – это хорошо. А вот здесь небольшой уклон, ну ничего, сделаем всё красиво и по фен-шую, как говорится. Будет вам гостиничный комплекс, да не комплекс даже, а настоящий царский дворец. Такую красоту построим, что все конкуренты на Черноморском побережье станут кусать свои локти. Будет лучше всех – зуб даю!

Время приближалось к обеду, когда я завершала свои наблюдения. Удостоверившись, что собрала предостаточно информации для будущего проекта, я помахала Соне рукой и приветливо улыбнулась. Ещё пять минут мы побеседовали с заказчицей, уточняя некоторые нюансы, а потом на горизонте нарисовались обладатели White Cristal «номер один» и «дубль два». Честно сказать, «дублю два» я совсем не обрадовалась. Вот прям нисколечко. Этого Гималайского медведя я бы с удовольствием заперла в большой клетке и не кормила, дней так пять или десять. Не важно сколько. Лишь бы осунулся бедолага и не мозолил мне глаза своими бугристыми мышцами на плечах.

– Дамы, предлагаю пообедать. Дело в шляпе, как говорится, можно и расслабиться, – торжественно произнес Лютиков. 

– Да, да, конечно. Дорогие наши, кх... – прокашлялась блондинка, переводя взгляд с Любимского на меня. Подбирает эпитет, что ли? А, нет... Перезагрузка, похоже. – Мы приглашаем вас в ресторан. Здесь есть одно очень уютное место, где подают устрицы в сливочном соусе с красной икрой. Злата Дмитриевна, вы когда-нибудь ели такое?

Три пары глаз уставились на меня в немом вопросе. Ела ли я устрицы в сливочном соусе, да ещё и с красной икрой? Ага, конечно! Каждый день ем на завтрак, обед и ужин. Да какие, к лесной бабушке устрицы? Я-то и икру красную вижу только по праздникам и то, по праздникам – громко сказано. Раз в год на Новый год! Вот и вся красная икра.

– Извините, я не голодная, – я мило улыбнулась и попыталась соскочить с темы.

Есть устрицы? Нет, нет, ещё раз «Нет». Не хочу позориться, делая вид знатной аристократки. Мне больше по душе салатик «Оливье», ну или «Селёдка под шубой», на крайний случай, мидии или креветки. Эту гадость я-таки иногда покупаю в местном супермаркете и уж точно знаю, как её правильно едят.

– Не выделывайся, – грозно шепнул мне на ухо босс.

– Руку. Убрал, – процедила сквозь зубы, вырываясь из лап Любимского.

Подонок расплылся в широкой улыбке. Извинившись перед клиентами, отвел меня в сторону, а потом как начал отчитывать, что я за малым не разревелась от таких нравоучений.

– Веди себя прилично, со всем соглашайся и сними со своего лица эту дурацкую ухмылку, – босс потянулся рукой к моему подбородку. Что-то хотел сделать, но не успел. Я толкнула этого гада прямо в грудь и потому Любимский немного сбавил свои повышенные обороты. – Вернёмся в спальню – поговорим.

Вернёмся в спальню? Я не ослышалась?! Да после всего произошедшего, я лучше буду спать в собачьей будке, в обнимку с Тузиком. Терпеть Любимского дальше? Да ни в жизни. Он же «адекват – не наш формат». То орёт, то оскорбляет, то губами слюнявыми набрасывается на мой рот. Эх, жаль, жаль, что он мой босс. Лучше был бы соседом по лестничной площадке. Уж тогда бы я устроила ему третью «мировую» со всеми спецэффектами.

– Роман Павлович, держите свои конечности при себе, а еще лучше, держитесь на расстоянии. Метров, так десять, от меня.

– Злата, Злата, – закивал брюнетистой головой Любимский. – Отрезать бы твой язык и сделать «Заливное», было бы куда больше пользы.

Я хотела ответить на эту колкость: «Иди в жопу, я больше у тебя не работаю», а потом вспомнила, что я и так у него работаю последние дни. Не послала Любимского лесом, ну и ладно. Ночью подушкой придушу, когда он будет лицезреть десятый сон!

Глава 16

– Злата, обхвати ракушку ртом, сомкни губы и медленно соси… – шептал низкий голос прямо над моим ухом.

Любимский пытался учить меня как правильно есть устрицы, но в тот момент мне почему-то казалось, что мы едим не деликатес, а изучаем «Камасутру». Я вот знала, что устрицы – мощнейший афродизиак, знала, но почему-то согласилась попробовать. Возможно, дело было не в каких-то там моллюсках, а именно в нелюбимом гаде. Ведь то, как он обнимал меня за плечи, подавая ракушку; как прижимался ногой к моему бедру, когда старался помочь; как дышал в шею, щекоча своей бородой – я еле терпела. Из-за подобной заботы по моей спине бежали мурашки, а тело так сильно напрягалось, будто натягивалась гитарная струна. Нечаянно тронь и вот-вот порвётся.

Эта блондинистая стерва хихикала всю дорогу, пока Любимский вводил меня в курс дела. Я лично видела, с каким стервозным взглядом Соня наблюдала за моими неуклюжими действиями и победно ликовала, сияя слишком белоснежной улыбкой. С меня достаточно. Чтобы я когда-нибудь ещё раз села за один стол с этими рептилиями? Да ни в жизни! Не имея сил терпеть ехидные насмешки, я решила попрощаться с устрицами, так и не успев с ними познакомиться. Да и вообще, не жили хорошо, нечего и начинать.

Сославшись на срочный телефонный звонок, я выскочила из-за стола, как ошпаренная. Взяла курс в сторону пляжа и потопала быстрым шагом, пока за мной не надумал увязаться один злопамятный человек. Какой же я была дурой, принимая всё за чистую монету. Пообедать они решили? Ага, конечно! Решили показать насколько они "крутые", а я – так... пустое место, девочка из юмористического сериала "Еролаш". Меня можно и носом ткнуть, как блохастого котёнка. 

– Красиво здесь, – отозвался за спиной голос босса.

Я резко обернулась и, не говоря ни слова, молча кивнула головой, поудобнее устраиваясь на свободном лежаке. Подобрала под себя ноги, расправила невидимые складки на брюках и принялась смотреть далеко за горизонт, прислушиваясь к крику чаек и шуму морских волн.

– Я хотел извиниться, Злата.

– За что? – равнодушно поинтересовалась, больше из-за вежливости, нежели интереса.

– За то, что наорал на тебя и обвинил в сговоре с конкурентами. Я был не прав, признаю.

– Угу, – сорвалось с моих губ.

– И всё? Ты больше ничего не скажешь?

Горячая ладонь опустилась на моё плечо. Я резко крутанулась и уставилась на босса удивленным взглядом. Думала, если посмотрю немножечко строже, то этот самоуверенный тип уберет свою лапу, но нет. Не убрал. Кажется, и в мыслях подобного не допускал, пока я собственноручно не стащила его длинные пальцы.

– Злата, – как-то странно протянул.

– Что?

– У тебя что-то случилось? – нахмурил брови и подозрительно сощурил глаза.

– Ничего не случилось.

– Эй, перестань, – босс уселся позади меня. Да я даже с лежака едва не слетела, подпрыгнув в воздухе как на качелях. – Я же извинился. Признаю, перегнул палку.

– Да причем здесь вы, Роман Павлович? 

– Говоришь, дело не во мне? Значит, всё-таки он? 

– Вы решили подработать местным психологом? Так у меня нет денег. Я без пяти минут безработная, так что не тратьте попусту своё драгоценное время. Не оплачу!

– Какая же ты ершистая, Лютикова, – звонко цокнул языком Любимский. – Зачем занесла меня в черный список? – резко соскочил с темы.

Я шумно вздохнула. Обернулась через плечо и окинула сверлящим взглядом овал мужского лица. Демонстративно закатила глаза, потерла ладонью лоб и снова отвернулась, пробубнив себе под нос короткое "уф".

– Роман Павлович, оставьте меня в покое. Я хочу побыть в одиночестве.

Но никто не ушёл. Эта груда мышц даже с места не сдвинулась. Так и остались втроём: я, босс и пляжный лежак, один на двоих. Я смотрела на синюю глубь и морские волны, омывающие песчаный пляж, а Любимский... Что делал этот надоедливый человек – я не знала. Да мне и плевать хотелось на всё, чтобы он не делал. Меня съедали: необъятная тоска, горькая обида и такая противная до чёртиков ревность. У Лютикова всё зашибись. В ажуре, как не крути. Роскошно живёт, обедает устрицами и красной икрой, ездит на дорогой иномарке, а я... Я просто живу. Иногда вообще не обедаю, да и на иномарках совсем не езжу. Больше на метро и маршрутках, и то, дай бог, сидя. Мирон счастлив, а я – нет. И дело не в каких-то там устрицах, иномарках и прочего, прочего. Дело в душевном балансе, равновесии, а, если говорить обо мне, то... Всё слишком запущено. Я-то до сих пор пытаюсь собрать себя по крупицам. С момента развода прошло два года, а сердце болит так, будто Лютиков ушёл только вчера. Ненавижу ли я бывшего мужа? А как же! Ненавижу, что предал. Ненавижу, что растоптал моё сердце и вытер об него ноги.

***

Последний вечер. Завтра я покину этот дурдом, сяду на поезд и всё вернётся на круги своя. Жизнь снова забьёт ключом в бешеном ритме городской гонки. Столица. Мегаполис. Никакого тебе бывшего мужа и его будущей жены. С глаз долой – из сердца вон!

Я крутилась перед зеркалом, поправляя прическу. Непослушные локоны, чтоб их... Ну надо же было забыть дома "утюжок" и теперь мучиться целый час, пытаясь привести в божеский вид "солому" на своей голове. Я завершила последние штрихи в макияже, когда в спальне нарисовался великий босс. Кстати, баночку с гелем для душа и зелёнкой я удачно утилизировала в мусорное ведро. Успела незаметно юркнуть в ванную комнату и поставить на полочку точно такой же гель, купленный мной в ближайшем супермаркете. Хвала небесам, Любимский так и не узнал о моей проделке, а, может быть, просто сделал вид, что не в курсе.

– И куда мы собрались такая красивая? – игриво произнёс босс, устремляя голубые глазища на декольте моего сарафана.

– Нельзя? 

– Я такого не говорил. Просто интересуюсь, где тебя искать. Всё-таки курортный город, соблазны на каждом углу, – заговорщицки подмигнул. – Может, пойти с тобой?

Глава 17

Я не смогла отбиться от Любимского, хотя и пыталась. Кажется, этого человека вообще никоим боком не волновали мои возражения, как и аргументы. Хотела побыть в одиночестве. Хотела погулять по набережной и хоть немного расслабиться в кои-то веки. Но не получилось. Все планы убежали коту под хвост, когда босс схватил своей лапой моё тонкое запястье и поволок за собой. Я всячески вырывалась из его шурупов, но не вырвалась. Этот гад ещё сильнее раскатал свои пальцы на моей нежной коже, оставляя красные отметины.

– Роман Павлович, меня не обязательно тащить за руку, как маленькую девочку, я не потеряюсь, поверьте.

Босс обернулся и бросил в мою сторону такой кривой взгляд, что если бы я не знала этого человека раньше, то подумала, что он какой-то там урод, чудовище или же, на крайний случай, имеет серьёзные проблемы с лицевым нервом.

Мы миновали коридор, лестницу и, оказавшись в гостиной, встретились лицом к лицу с ненавистной парочкой. Мирон стоял возле дивана. Весь такой при параде: светлые джинсы, тёмная рубашка. Да я даже слюну сглотнула, обратив внимание на закатанные по локоть рукава. Блондинистая мадам восседала на троне, то есть кожаном диване. Конкретно так развалилась, запрокидывая свои длиннющие ноги одну на другую. Уф, эти ноги! Даже мой босс оценил. Поймала на месте преступления, когда голубые глазища ксерокопировали в память изящные щиколотки и острые коленки. Соня – модель, чего уж там. 

– А вы куда-то собрались? – прощебетал приторно-сладкий голосок.

– Угу, – кивнул головой босс. – Решили прогуляться перед завтрашней поездкой.

– Ну и правильно. Когда ещё выдастся подобный случай. Вы же весь в делах, в заботах, Роман Павлович, – подлизывалась худосочная рептилия.

– Соня, а давай мы нашим гостям составим компанию, – подключился Лютиков.

От неожиданного поворота я проглотила ком, образовавшийся в горле. Резко крутанулась и уже собиралась открыть рот, чтобы сказать, как сильно разболелась голова и по-быстрому удрать на второй этаж в спальню, но не тут-то было. Злопамятный человек дёрнул меня за руку и шикнул на ухо: "Стоять". И я осталась. Приклеилась к полу похлеще любого суперклея.

Ах, а так всё хорошо начиналось, пока за мной не решил увязаться несносный босс. Это он во всём виноват. Точно! Если бы сказал сладкой парочке "нет", то ничего бы и не было. Но итог, во каким получился. Соня решила устроить нам экскурсию по всем элитным клубам. Там посидели, тут поплясали. Надоело всё. Ближе к ночи мне-таки удалось слинять с очередного клуба. Незаметно встала из-за стола, прихватила с собой сумочку и потопала к выходу. Он догнал меня на улице. Крикнул вслед: "Злата", но я не обернулась. Ускорила шаг, а затем и вовсе пустилась в бег. Эх, догнал в два счёта. Всё-таки мои шпильки против его плоской подошвы – заведомо проигрышный вариант.

– Издеваешься надо мной? – грозно протянул Любимский, пытаясь отдышаться.

Он держался своей рукой за грудь и так быстро-быстро дышал, будто не сто метров пробежал, а пешком топал с окраины столицы и до самого центра.

– Почему заставляешь бегать за тобой? – из лохматой морды посыпались упрёки.

– Не заставляю. Да ни в жизни!

– Что с тобой происходит? Я наблюдаю за тобой целый день, но ничего не понимаю. У тебя какие-то проблемы? 

Проблемы? Да вы всей честной троицей – моя большая, просто до неприличия, жирная проблема! Оказалось, находиться рядом с ненавистными людьми круглые сутки – то ещё испытание. И кой чёрт дёрнул меня предложить Любимскому побыть моим бойфрендом? Что и кому я собиралась доказать? Показать Лютикову, какое драгоценное сокровище он потерял? Да оно ему и даром не тарахтело такое сокровище. Это чистой воды самообман! Вот поэтому моя психика в конце концов не выдержала! Хватит. Больше никаких фальшивых женихов и никаких бывших мужей, пусть все катятся одной дорогой – в лес. К тому же, я теперь без пяти минут безработная, так что церемониться с боссом уже не актуально.

– Роман Павлович, оставьте меня в покое. Мне надоел этот цирк! – я смотрела на него снизу-вверх и ощущала, как в уголках глаз собирается противная влага.

Только бы не зарыдать! Только не при Любимском!

– Иди сюда, – босс раскрыл свои объятия и призвал воспользоваться жилеткой для плача Ярославны.

Я долго думала соглашаться или же?! Черт с ним. Набросилась на мужскую грудь и захлюпала носом, утыкаясь лицом в то место, где громко бьётся сердце.

– Хочешь, я сломаю ему рёбра? – прошептал над моим ухом низкий голос.

– Не нужно. Вас тогда посадят в тюрьму.

– Ну, и отлично, – ухмыльнулся босс, опуская ладонь на макушку моей головы. – Одним выстрелом убьёшь двух зайцев. 

Босс пытался шутить, да только мне не смеялось. Странная поза, в которой застыли наши тела вызывала в подкорке странные ощущения. Я же, вроде бы, ненавижу этого гада, да? Да и он, как бы, – тоже. Но тогда почему его нос скользит по моему уху, а руки блуждают по всей спине и плавно опускаются всё ниже и ниже. 

– Хочешь танцевать? – неожиданно предложил Роман Павлович, когда из-за угла послышалась красивая латинская музыка.

– А вы умеете? Что-то я сомневаюсь, что вы в своей жизни хоть что-то танцевали, кроме танца маленьких утят.

– Хочешь поспорить? – игриво подмигнул и, смахнув с моей щеки одинокую слезинку, заправил за ухо выбившуюся прядь волос.

– Вы сейчас серьёзно, Роман Павлович?

– Злата, меня зовут Рома. Хорошо?

– Ну как... Мне неудобно называть вас по имени. Это через чур фамильярно. Вы же всё-таки мой босс, – на полном серьёзе заявила я, а потом покраснела, как школьница, стоило Любимскому коснуться рукой моего подбородка.

– А если я не хочу быть тебе просто боссом? Что ты с этим будешь делать?

Я зависла, не ожидая, но пытаясь понять. Это ж сколько нужно было выпить бокалов с янтарной жидкостью, чтобы пригласить меня на танец, предложить мне спор, а потом ещё прозрачно намекнуть на "продолжение банкета"? Нет, Любимский, не проведёшь меня! Я трезвая, как стёклышко и прекрасно осознаю, что в тебе сейчас бурлит градус, а не какие-то там внезапно вспыхнувшие чувства.

Глава 18

Роман

– Я пошутил, а ты поверила? 

Поганка недоуменно уставилась на моё лицо, а затем демонстративно закатила глаза. Заправила за ухо одинокий локон волос, почесала пальцем висок и так криво улыбнулась, что я сто раз успел пожалеть о своей дурацкой затее поднять ей настроение. 

– Роман Павлович, оставьте меня в покое и больше так не шутите, – выдала с нескрываемой грустью и, круто развернувшись, взяла курс в противоположную от меня сторону.

Я смотрел ей вслед, не понимая, что должен делать дальше. С одной стороны, эта пигалица всё ещё подозревалась в сливе информации, а с другой стороны, я всё ещё пытался верить в её непричастность. Да и зачем ей нужно так себя подставлять? Сколько она работает в нашей фирме? Ни год и ни два. До сегодняшнего случая она ни разу не была замечена в каких-либо грязных делишках, а значит, с выводами я погорячился. Чёрт...

– Стой, – крикнул в спину обиженной Лютиковой и, взяв резкий старт, побежал вслед за поганкой.

Догнал возле ближайшей лавочки. Схватил за руку чуть выше локтя и рванул женское тело на себя. Из-за моего манёвра Лютикова запружинила на своих высоченных шпильках и, не удержав равновесия, рухнула прямо в мои объятия. Уткнулась носом в мою грудь и неожиданно обняла за плечи.

– Златовласка, может хватит испытывать на прочность мою "дыхалку"? Ты уже дважды убегаешь, а я уже дважды тебя догоняю.

– Я не просила за мной бегать, – пробубнила себе под нос, но я услышал, распознав в голосе каждый оттенок грусти.

– Ты до сих пор на меня злишься?

– Нет. Мне всё равно, – равнодушно пожала плечами.

Какое-то странное противное чувство забралось мне под кожу. Да что с не такое, а? Всегда острая на язык; колкая, как иголки сосны; прямолинейная и храбрая, сейчас девушка не была похожа на саму себя. Обижена на меня, но не хочет этого признавать? Да ладно? Я же извинился.

***

Босс бесил меня. Его неожиданная забота переходила все границы и черты. Поиграли в сладкую парочку и хватит! Пора возвращаться в реальную жизнь. Этот цирк, что творился последние дни, меня очень сильно изнурил. Мы же ненавидим друг друга, просто терпеть не можем больше пары минут, а тут... Тут кругом "мы"! Двадцать четыре часа в сутки. Уф, достало. 

Я поймала такси и, усевшись на заднее сиденье, захлопнула дверь прямо перед лохматой мордой. Продиктовала водителю адрес и, откинувшись головой на диван, устало прикрыла глаза. Нужно ещё немного продержаться, ещё чуть-чуть и свобода. На горизонте показался знакомый особняк. Рассчитавшись за поездку, я выскочила из машины и поплелась к воротам. Но только стоило попасть во двор, как мне перегородила дорогу одна подвыпившая рептилия. Расставив руки в боки, Соня принялась сверлить узкими глазёнками, едва не ровняя меня с тротуарной плиткой. Решила обойти эту гремучую змеюку, а не тут-то было.

– Стоять, – рявкнул голос.

– Что? – спросила, не оборачиваясь.

– Нужно поговорить.

– Говори, – сухо протянула я.

– Э-э-э, нет. Не здесь. Идём, – вцепившись костлявыми пальцами в мой бицепс, бывшая модель поволокла нас в сторону подземного гаража.

Да я чуть ноги все не сломала – так быстро скакала эта немолодая лань. Оказавшись в укромном месте, Соня прижала меня к стене как в лучших традициях криминального жанра и ткнула пальцем в плечо. Я малость ошалела от подобного поворота и почти подавилась противным комом, образовавшемся в горле. Какого лешего?

– Когда ты ответишь на моё предложение?

– А, разве, я уже не ответила? – удивилась я.

– Нет, – отрицательно мотнула головой блондинистая Гарпия. – Ты увильнула от ответа.

– Соня, ты дура или прикидываешься? Любимский – мой жених. Я вообще не понимаю, как тебе в голову могла прийти эта дурацкая идея!

– Жених, – захихикала истерическим смехом, а затем, обуздав на своём лице хищный оскал, приняла весьма серьезный вид. – Что ты мне заливаешь, дорогуша? Какой, к чёрту, жених? Это вы Мирону можете рассказывать свои байки и продолжать играть этот дурацкий спектакль, а я ведь знаю правду.

От неожиданности у меня спёрло дыхание и задёргался глаз. Знает правду? Откуда? Неужели мы с боссом настолько фальшивили?

– Ладно, – махнула рукой. – Мне по барабану, на кой вам понадобилась эта тупая затея с высокоморальными отношениями. Не за этим я выдернула тебя из самой столицы.

– Выдернула? Меня? Из столицы? – повторила за девушкой, будто попугай.

– Да! Вся эта командировка, – широко развела руки в сторону и демонстративно махнула ими сверху-вниз. – Стройка гостиничного комплекса – нафиг мне не сдались. Главная цель – это ты, Злата. Я всё спланировала заранее. Обратилась к твоему боссу, как потенциальная заказчица. Сказала, что интересуют именно твои идеи и проекты. Пропела дифирамбы на счёт профессионализма, прочего бла-ла-ла и всё! Он клюнул, попался на крючок. А теперь ты здесь, и я хочу, чтобы ты согласилась на моё предложение.

– Но почему? Зачем тебе всё это нужно?

– Не твоего ума дело, девочка. Одно тебе скажу: я в курсе, чем ты занимаешься в фирме Любимского и знаю, какими обладаешь полномочиями. К тому же, ты ненавидишь этого гада, верно? Так почему тебе не поставить на место одного напыщенного засранца? Спусти его с небес на землю.

Я не успела ответить, но, кажется, этого и не требовалось. Поддавшись вперёд, Соня схватила меня за руку и зашипела низкими нотами прямо над ухом:

– Я дам тебе деньги. Много денег. Очень-очень много американских долларов. Соглашайся, Злата. Это выигрышная сделка. Ты ничего не потеряешь, обещаю.

Глава 19

Роман 

Лютикова сбежала как трусливый котёнок. Маленький такой, беззащитный комочек. Даже коготки ни разу не выпустила, что, естественно, не мало удивило. Я стоял на обочине и смотрел вслед удаляющейся машине. Как она, а? Прыгнула в такси и захлопнула дверь прямо перед моим носом. Опомниться не успел, как матёрый водитель ударил по газам. И что это было? Что за побег? Разве куранты пробили двенадцать раз и теперь нашей Золушке пора возвращаться к злобной мачехе? 

Решил набрать поганку на мобильный, а потом вспомнил, что отныне я в её чёрном списке. Ну, и ладно. Как-нибудь переживу. Прикупив для компании небольшую бутылочку увеселительного, поплёлся в сторону набережной. Присосался губами к горлышку бутылки, намереваясь забыться, но ни черта не забылось. Стоило только закрыть глаза, как в подкорке настойчиво всплывал её образ. Эта пигалица точно забралась мне под кожу. Основательно так засела и совсем не хотела уходить. Поняв, что схожу с ума, поймал такси и в течении получаса вернулся в особняк. 

Видимо, я переборщил с увеселительным. Ноги заметно путались, а тело становилось слишком расслабленным. Я прошёл во двор и, решив, что нужно подышать свежим воздухом, утроился на лавочке. Смотрел на тёмное небо, разглядывая созвездия, когда послышались чьи-то шаги. Я напрягся, но через короткий миг снова откинулся на спинку, примечая любимую поганку. Ухмыльнулся своим мыслям. "Любимая поганка" – и когда она только успела приобрести подобный статус?! Возможно утром, когда я накинулся на её губы, желая выплеснуть злость, или же сегодня вечером, когда девушка устроила плач Ярославны прямо на моём плече?

Пока я думал, Лютикова всё приближалась и приближалась. Сделав вид, что видеть меня не видит, она обогнула лавочку и ускорила шаг. Я присвистнул ей вслед, а потом ещё крикнул:

– Эй, ты. Иди сюда. Дело есть.

Знаю, что грубо. Возможно, переборщил, но сработало! Девица обернулась и потопала в мою сторону. Встала напротив меня, взирая сверху как строгий конвоир перед заключённым:

– Эй, ты. Что надо? – скопировала мою интонацию.

– Снимай каблуки.

– Чего?

– Говорю, выкинь свои шпильки – будем танцевать.

Лютикова криво ухмыльнулась, округляя глаза и приподнимая брови:

– Роман Павлович, вы очень галантный кавалер, но нет. 

Я резко вскочил на ноги. Не ожидая от самого себя подобной прыти, ухватился руками за женскую талию и подпевая себе под нос последний хит, который раз сто услышал этим вечером на побережье, принялся слегка покачивать бёдрами:

– Ты в меня так влюблена. Я же вижу, мадам.
Что мне говорят твои губы, говорят твои глаза.
Ты в меня так влюблена, что попала в капкан.
Выбраться я тебе не дам, ты моя, о-о.

– О-у, да вы романтик, Роман Павлович, – протянула Лютикова с неким ехидством.

– Т-ш, – поднёс палец к пухлым губам, призывая молчать. – Не порть момент.

Злата широко улыбнулась и, одобрительно кивнув головой, позволила закружить себя в импровизированном танце. Я смотрел на неё сверху-вниз и не мог оторвать глаз. Она не реальная в этом в платье. Изящная шея, хрупкие плечи, тонкая талия. Мне так и хочется касаться каждого сантиметра её манящего тела. И я-таки позволил себе быть немножечко наглее. Опустил ладонь чуть ниже поясницы, слегка пробежался пальцами и замер, ожидая реакции. Когда ответа не прилетело, сжал округлые полушария, о чём сразу же пожалел. Замахнувшись, Лютикова влепила мне звонкую пощёчину.

– Придурок, – брезгливо фыркнула и толкнув меня в сторону, убежала прочь.

Я туго соображал, не понимая, что сделал ни так. На танец пригласил, песню спел, взглядом голодного пса смотрел?! Ну, что, что было ни так?

За спиной послышались аплодисменты. Обернулся. Ну, надо же, какие зрители! Бывший моей поганки стоит в метрах десяти и так громко хлопает в ладони, будто в последний раз.

– Динамит? – осмелился подать свой голос.

– Отвали.

– Ты же не её жених, верно? 

– Сомневаешься?

– Уже нет, – нагло заявил, раскидывая конечности по бокам. – Только что убедился. Да у вас ней даже секса не было, иначе бы не получил только что морде.

– Закройся уже, «убожище», – я собирался уходить и даже успел сделать несколько шагов в сторону дома, как неожиданно на моё плечо легла тяжёлая рука.

– Оставь в покое мою жену. 

– Что? – обернулся. – Жену? А не охренил ли ты, Казанова?

***

Я ворвалась в спальню, как настоящая фурия. Едва дверь не снесла с петель – так резво заскочила внутрь. Отшвырнув в сторону босоножки, поплелась в душ, пока в комнату не надумал заявиться один Гималайский мишка. Руки он решил распускать, да ещё и на мои ягодицы, а зубов потом досчитается? Хоть он и босс, и даже временный "бойфренд", но лапать меня за задницу – перебор.

Я юркнула в душ, намереваясь поскорее смыть с себя пыль. Подставила лицо под тёплые струйки воды, прикрыла глаза и вот тебе на – перед глазами он! В подкорке он, запах его в лёгких, следы его рук на коже... Нет, Злата, нет! Тебе не нравится твой босс. Он неадекватный неандерталец, что с него взять? Поматросит и бросит, а оно надо такое счастье? Вот нисколечко! Послушавшись голос разума, врубила на полную мощь холодный поток воды. Даже зубы застучали от холода. Переборщила. 

Вышла из кабинки и закуталась в большое банное полотенце. Чёрт... забыла свою любимую пижаму. Ну, ладно. Буду надеяться, что Любимского где-то носят черти и в спальне по-прежнему пусто. Высунув нос в небольшую щель, бегло осмотрелась по сторонам. Никого. Какое счастье. Уверенная в своём одиночестве, покинула санузел и поплелась к дорожной сумке. Успела вытащить пижаму, как неожиданно скрипнула дверь. Мне бы спрятаться куда-нибудь подальше. Забиться в угол и не дышать, а нет. Я, как полоумная, стою напротив входной двери и смотрю на мужской силуэт.

Глава 20

Я забилась в дальний угол, надеясь укрыться от подвыпившего босса. Обхватила себя руками и вжалась в стену, ощущая каждым позвоночником шероховатость обоев. Когда Любимский подошёл ко мне вплотную, я сглотнула слюну и отрицательно мотнула головой, призывая мужчину больше не сокращать дистанцию.

– Роман Павлович, не приближайтесь, – предательски дрогнул мой голос.

– Почему? Зла-та, – протянул моё имя нарочито нежно и по слогам.

Сделал один шаг и, расставив руки по бокам от моей головы, прижался лбом к моему лбу. Шумно втянул воздух. Выдохнул.

– Ты дрожишь. Боишься?

– Боюсь, – честно призналась, чувствуя, как между нами рушатся «стены».

– Сейчас я пьян и могу сказать тебе правду. Хочешь узнать, что я думаю о тебе на самом деле?

– Не нужно. Не говорите.

Босс ухмыльнулся на одну сторону и, набравшись наглости, обхватил большущими ладонями овал моего лица. Погладил скулы, щеки, а затем очертил линию подбородка. Задержался указательным пальцем на нижней губе и слегка надавил, призывая меня открыть рот. А дальше всё происходило будто в тумане. Он такой, до неприличия красивый, вжимался в моё трепещущее тело своим узким тазом и настойчиво трогал изгиб шеи, плечи, бицепсы. Я смотрела на него снизу-вверх, боясь глубоко дышать. Только бы не упасть; не рухнуть на пол, растекаясь лужицей у его ног.

– Ты очень нравишься мне, Злата. Я запал на тебя с самой первой встречи ещё пару лет назад. Увидел в офисе, когда ты с кем-то говорила по телефону, наматывая на палец свой длинный локон волос. Зашёл в кабинет по рабочему вопросу, но залип. Завис, как старый компьютер перед выключением. А ты... Ты даже голову не подняла, чтобы посмотреть в мою сторону. Решил зацепить дерзкой выходкой, чтобы ты наконец-то обратила на меня внимание. Помнишь тот пасмурный день, когда я окотил тебя грязной водой из лужи? 

Я одобрительно кивнула головой и захлопала ресницами, не веря собственным ушам. День, о котором говорил Рома, – я помнила, как сейчас. Он же тогда испортил мою блузку, несносный гад. Проехался на своём лайнере по огромной луже и даже скорость не сбавил! Получается, что...

– Я сделал это специально, золотая моя, – шепнул на ушко, зарываясь лицом в моих волосах. – А ты обиделась. Объявила мне войну, а потом опозорила на всю фирму.

– Так получилось... – я виновато пожала плечами, не зная, что ещё сказать.

Получилось? Ну, Злата, ну дура. Разве нельзя было придумать более безобидную месть. Видимо босса не хило так зацепило, раз он до сих пор помнит то видео, как свой самый первый раз в пубертатный период.

– Повеселилась? – понизил голос до полутона и, склонившись над моим плечом, принялся покрывать кожу лёгкими поцелуями.

Обезоруженная внезапными ласками, я замерла на месте, как перепуганная зверушка. Оттолкнуть или же... Долго думать не пришлось, когда, нарушая все правила, босс сделал крутой манёвр, оторвав моё тело от пола. Взгромоздил сверху своего торса и, ухватившись за ягодицы, принялся целовать. Сопротивлялась секунд десять, а с другой стороны, как тут сопротивляться, когда железные тиски обвивают мои бёдра, гладя и сжимая кожу до сладких импульсов внизу живота?!

Мы рухнули на кровать, как большой мешок с цементом. И как хорошо, что я свалилась на Любимского, а не наоборот. Если бы эти девяносто килограмм живых мышц устроились сверху, я бы сломалась и рассыпалась на мелкие детали, как детский конструктор.

– Больше. Не убежишь, – прохрипел низкий голос. – Моя любимая поганка.

Я не успела возразить, но, кажется, этого и не требовалось. Поганка? Это, типа, ядовитый гриб? Нормальный комплимент. Ничего не скажешь, хотя, какая мне разница до эпитетов пьяного мужика? Сколько не было секса? Год или больше? Нет, Злата, нет! Срочно слезай с нелюбимого босса и шуруй в ванную комнату снимать своё, хм, напряжение:

– Рома, не надо.

Я умудрилась вырваться из плена его губ и даже уперлась ладонями в грудь. В красивую, широкую грудь с небольшими завитками тёмных волос, чтоб оно всё провалилось к собачьим чертям.

– Надо, радость моя. Надо, – произнёс Рома на полном серьёзе и, сделав очередной манёвр, подмял меня под себя. – Расставь ножки, прелесть моя.

– Не-а, – отрицательно мотнула головой.

Чёрт. Больно-то как. Уф, садюга. Ненавижу! Этот гад даже не думал сбавлять своей прыти. Ухватившись за мои колени, насильно расставил ноги и, воспользовавшись свободным пространством, устроился между моих бёдер. Банное полотенце предательски сползло вниз до самого пупка. Я покраснела как знаменитый Чилийский перчик, когда голубые глазища зависли на моей обнажённой груди. Решила прикрыться ладонями, а не тут-то было. Гималайский мишка оказался ушлым парнем. Он просто схватил мои запястья и связал их кожаным ремнём, который каким-то чудом умудрился стащить со своих брюк.

Ты пропала, Лютикова. Убежать не получится. Он же так сильно завёлся, что теперь его никто и ничто не способны остановить. Неожиданно мне стало легко и свободно дышать – Любимский, резво поднявшись с постели, потопал в сторону шкафа.

– Не вздумай сбежать, – бросил через плечо.

– Да куда я сбегу? Ты же связал меня, чудовище, – хихикнула я, за что сразу же получила пронзительный взгляд голубых глаз.

– Будешь болтать – ещё и рот заклею.

Я хотела засмеяться, но передумала, заметив в мужских руках упаковку резинок. Любимский открыл коробочку и потряс в воздухе тремя пакетиками фольги, забавляясь моей перепуганной реакцией.

– Хватит на сегодня? Или ещё достать?

– Рома, ты пугаешь меня, – ответила я уже на полном серьёзе.

– Это хорошо. Будешь знать, как шутить над своим боссом. Сколько ты динамила меня, девочка? 

– Много?

Глава 21

Этой ночью нелюбимый гад замучил меня до полусмерти. Я, честно говоря, обалдела от набега на моё тело. Складывалось ощущение, что по мне проехались настоящим танком. Да не танком даже, а целой бригадой! Понятное дело, что новинка – всегда интересно и хорошо, но не до такой же степени. Если честно признаться, в конфетно-букетный период любых отношений с мужчинами, у меня никогда не было и намёка на подобный марафон, а тут... Всё вдребезги. На надрыв. И как мы ещё не уничтожили королевское ложе, или ту же прикроватную тумбочку?!

Остановились ближе к утру. В окно пробивались первые лучики света, когда вымотанные до нельзя, мы лежали с Любимским в обнимку и болтали о всякой чепухе. Вспоминали работу, успешные проекты и обсуждали грядущие планы. Точнее, говорил он, а я, положив голову на мужскую грудь, тихо сопела носом, погружаясь в сон под хриплые ноты низкого голоса. Размеренный стук его сердца баюкал моё сознание похлеще любой колыбельной. Я до последнего слушала всё, что говорил босс, но уже не отвечала – сил не было от слова совсем. 

– Как же я тебя потом отпущу? – шептал Рома или это мне уже снилось. 

Я проснулась первой. Разлепив свинцовые веки, принялась скидывать со своего тела тяжёлые лапища. Ещё и ногу пришлось стащить, которую так вальяжно взгромоздил Любимский. Он всё ещё спал, а я – уже нет. Смотрела на него сверху вниз, подпирая ладошкой подбородок. И что мне теперь с тобой делать, злопамятный человек? Секс, конечно, зачётный, но, а дальше, дальше-то что? На голом энтузиазме отношения не построишь!

Тут внутренний голос проснулся и как принялся полоскать моё серое вещество, похлеще любой навороченной стиральной машинки: "Какие отношения, дура ты престарелая? Это же обычный спортивный интерес и не более. Зачем ты ему, убогая? Он же весь такой из себя, а что ты? Ты же даже на страничку Форбса никогда не попадешь. Даже мелким шрифтом на предпоследней странице. А он попадает, уже третий год занимает сто какое-то место среди самых богатых бизнесменов страны по версии Forbes".

Психанула и послала голос разума к едрёной прабабуле. Разве, не могу наслаждаться мгновением? Не могу жить жизнью здесь и сейчас? Нет! Могу и буду, а потому: сейчас встану с постели и потопаю на кухню, чтобы сварить чашечку кофе, и полюбоваться прекрасным утром. И плевать, что уже не утро. У меня утро и пусть весь мир подождёт.

Тихо сползла с кровати, как мышка. Босс, буркнув под нос какую-то чушь, перевернулся на другой бок и, обняв подушку, принялся досматривать десятый сон. Я подошла к постели. Поправила простынь, сползшую с мужского обнаженного тела и залипла на несколько минут, раскрыв варежку, как на музейный экспонат. Шикарный мужчина. Такой эффектный альфа, жаль, мудак редкостной породы, но оно и понятно. Иначе, как бы он продержался в заядлых холостяках до своих тридцати пяти лет?

Еле ноги унесла – так хотелось смотреть на нелюбимого гада. Накинула на плечи красивый пеньюар и вышла из спальни, тихо прикрывая дверь. Спустилась по лестнице на первый этаж. Зашла на кухню и понеслось. Турка, чашка, кофе, сахар, вода. Ничего не забыла, нет? Ах, да. Кухонная плита, точно. Я наблюдала за тёмной пенкой, собирающейся внутри турки, как за моей спиной скрипнули половицы.

– Кофе готовишь? 

– Нет. Яд варю, – бросила через плечо, не оборачиваясь.

– Красивый халатик. Купил он?

Я ухмыльнулась, закатывая глаза вверх. Эх, Мирон, Мирон, что же ты за человек? Выкинь меня из головы и наконец-то забудь. Всё! Фенита ля камедиа.

– Лютиков, что надо?

– Кофе. Сваришь? – неожиданно спросил.

– Ты безнадёга, Мирон. Нет. Не сварю. Тебе есть, кому варить.

– А, может, твоё кофе мне нравится куда больше. 

В сердце кольнуло цыганской иголкой. Моё кофе? Серьёзно? Он точно имеет в виду именно кофе? Вот, насколько мне не изменяет память, я в жизни не варила бывшему мужу кофе. Он же больше по чаям, по травкам там всяким, муравкам.

Проигнорировав вопрос, я наполнила две маленькие чашки чёрной жидкостью и, ухватившись пальцами за ручки посудины, потопала к выходу. Уже в дверном проёме бывший неожиданно встал поперёк, загораживая своим телом весь проход.

– Это был ваш первый раз? – прямолинейно выдал, а я аж желчью поперхнулась и чуть кофе не пролила.

– Тебя это парит? Или понравилось смотреть? Тогда бабки гони за просмотр. За даром по телеку посмотришь.

– Злат, – Мирон поддался вперёд и, ухватившись за пояс моего халата, потянул на себя. – Ты же когда-то любила меня, да?

– Когда-то, Мирон. Когда-то – ключевое слово. В сторону уйди, – понизила голос, окидывая бывшего мужа презренным взглядом. – Ещё раз позволишь протянуть свои руки...

– То, что? Расскажешь своему боссу, точнее, жениху?

– В морду тебе дам и без помощи жениха.

Лютиков сдал задний ход. Убрав свои конечности с пояса моего пеньюара, отошёл немного вправо и освободил дверной проём. Не говоря ни слова, я прошла мимо Мирона и, съедаемая бурей эмоций, направилась в спальню.

Я только успела подойти к двери нашей комнаты, как услышала дикий рёв Любимского. Не подбирая выражений и не прячась за цензурой, этот властный человек на кого-то очень сильно ругался. Я тихо приоткрыла дверь и, стараясь не попасться под горячую руку, скромненько вошла в спальню. Босс не заметил моё появление. Даже, когда я поставила чашку на прикроватную тумбочку прямо перед его носом – не заметил.

Поняв, что "доброе утро" – это не о нас, я подошла к дорожной сумке и, достав оттуда джинсы и футболку, потопала в душ.

– Стоять, – лязгнул низкий голос за моей спиной.

– Это. Ты. Мне? 

Медленно обернулась и с ужасом обнаружила грозовые тучи вместо голубых глазищ. Оказывается, классным любовником Рома был только ночью, а утром наш альфа превратился в привычного придурка, то есть, моего босса.

Глава 22

Я медленно сглотнула противный ком и поступила взор в пол. Мелкая колючая дрожь забралась под пеньюар. Неужели у него амнезия? Или же я что-то сделала ни так? Опять? 

– Куда собралась? – зажав ладошкой свой айфон, Рома кивнул головой в мою сторону.

– Э-э-э, в душ... Можно?

– Иди, – махнув рукой, Любимский неожиданно подмигнул.

Облегчённо выдохнув, я развернулась к боссу спиной и уже успела схватиться за дверную ручку, как на моём запястье сомкнулись пальцы. Сделав резкий рывок, мужчина крутанул меня к себе лицом и, недолго думая, запечатлел на губах лёгкий поцелуй. А потом, прижал к уху телефон, и, будто ничего и не произошло пару секунд назад, принялся разносить в пух и прах бедного собеседника.

Я наблюдала за Ромой со стороны, ничего не понимая. На кого он орёт – это и ежу понятно: что-то случилось на работе. Кажется, проиграли какой-то тендер или в подобном роде. Но, что вот было только что – ума не приложу! Сказал "стой", будто плюнул в спину, а потом ещё так криво-косо посмотрел, что я сто раз успела пожалеть об этой командировке. Съедаемая тревожными мыслями, я закрылась в ванной комнате. Приняла душ, расчесала и заплела волосы в тугой хвост. Переоделась и, убедившись, что выгляжу более-менее, вернулась в спальню.

Видимо, я слишком долго приводила себя в порядок, потому как Рома успел собрать свою дорожную сумку и теперь сидел на кровати, задумчиво всматриваясь в экран мобильного телефона. Оставаться незамеченной, как оказалось, я не умею. Да и вообще, ходить тихо – это не обо мне.

– Поезд через час. Собирайся, если не хочешь остаться в этом гадюшнике, – буркнул под нос, не смотря в мою сторону.

– У тебя что-то случилось? – неуверенно произнесла, боясь ступать на шаткую почву.

– Рабочие моменты. Не бери дурного голову.

Фух… Снова выдохнула. Даже обрадовалась, что виновником грозовых туч вместо голубых глазищ – была не я.

– Может, нужна какая-то помощь? – спросила чисто из вежливости и зря. Лучше бы не спрашивала и вообще никогда не открывала рот.

– Ты уже помогла. Спасибо.

– Не поняла.

– Говорю, что помогла ночью. Спасибо за секс. Давно у меня не было такого, – сухо ответил, окидывая безразличным взглядом с головы до ног.

Я потеряла дар речи. Так и стояла в пару метрах от нелюбимого гада, прокручивая его фразу, будто на репите: «Спасибо за секс. Ты уже помогла. Давно не было такого». В глазах неприятно защипало. Обида, ярость и что-то ещё залезли мне прямо под кожу. Так и хотелось наговорить в три короба одному напыщенному придурку. Да только, что сказать-то? «Ах, ты, такой-сякой подонок! Воспользовался моим телом чисто для физиологии, а теперь ведешь себя, как обычная кабелина», – так, что ли? Нет, не пойдёт. Показывать нелюбимому боссу, что меня зацепило, ранило – не буду. Это просто секс, Злата. Ты же знала. Видела, в каком он был состоянии этой ночью. Разве хоть раз заикнулся про какие-то там чувства или же что-то пообещал? Нет. В самом начале сказал, что нравишься, что запал, но на этом всё! Да и вообще, мало кто кому может нравиться. Вот Любимский нравится почти всему офису и что? Это же не значит, что он обязан строить отношения с той же Семёновой из бухгалтерии, или уборщицей, которая ему таскает пирожки, – Зоей Владимировной? Нет. Никто никому ничем не обязан, а потому – выше нос, холоднее взгляд и шире улыбку.

– Кстати, ты классно смотришься, – неожиданно заговорил Рома, вырывая меня из прострации. – Иди сюда. Кое-что покажу.

– Что ты хочешь мне показать?

– Home видео.

Не понимая, чего ожидать и даже ни разу не догадываясь, я молча подошла к повеселевшему гаду. Села рядышком на кровать, а затем… начался настоящий трэш. Боже, выкиньте мне глаза, я отказываюсь на это смотреть! Этот ублюдок каким-то чудом умудрился записать на свой айфон наш ночной марафон, поэтому мне хватило несколько секунд, чтобы испытать весь букет эмоций и возненавидеть злопамятного подонка больше прежнего.

– Ты идиот? – тут же рявкнула я, нарушая субординацию. – Немедленно удали это видео.

– Не буду. Мне нравится.

– Зачем ты это сделал? Отомстить?

– Угу, – кивнул головой, ставя видеоролик на паузу. – Ты же тогда хорошо повесилась, когда раздела меня до трусов и привязала галстуком к стулу?

– Господи, Рома! – воскликнула я. – Когда это было? Лет тысячу назад! Я уже ничего и не помню.

– Зато я помню. Очень хорошо помню, как сейчас. Сколько тогда людей посмотрели это видео?

– Я только показала его девочкам из своего отдела.

– Ну, вот и я покажу только своим мальчикам. Считай, один-один, Лютикова!

– Ты не сделаешь этого, – возразила я. – Иначе опозоришь и себя.

– А мы немного смонтируем. Замажем мне лицо в специальной программе, а тебя – оставим. Как думаешь, хорошо получится?

Я не выдержала. Не сумев удержать ярость, как и в ладонях дикий зуд, набросилась на злопамятного подонка с кулаками. Проехалась по его широким плечам, пару раз зацепила грудь, умудрилась полоснуть длинными ногтями по лохматой морде, а дальше… Дальше меня скрутили в бараний рог. Повалили на кровать и, прижавшись сверху девяносто килограммами живых мышц, обезоружили окончательно.

– Ты действительно думала, что я оставлю твою выходку без наказания? – лязгнул низкий голос, словно молот в наковальне. – Запомни, Злата. Никто и никогда надо мной не смеётся. Ты слишком много на себя берёшь, золото моё. Отныне, если не хочешь, чтобы это видео стало достоянием общественности, ты будешь делать всё, что я не попрошу.

– Что ты от меня хочешь?

– Это уже другой разговор…

Глава 23

Рома так и не сказал, что ему от меня нужно, поэтому я терялась в догадках, не находя логического объяснения подлому поступку. Честно признаться, такого я не ожидала. Даже в самом кошмарном сне не могла предположить, что Любимский настолько низко может обойтись со своей подчинённой, то есть, мной. Понятное дело, он весь из себя, такой успешный и целеустремлённый, привыкший добиваться своего любыми путями, но… Это же я – живой человек; девушка, с которой он провёл ночь. Разве всё это – похоже на какую-то цель?

Я хотела убежать. Исчезнуть с поле зрения злопамятного подонка и больше никогда не переходить ему дорогу. Гадкие, противные чувства отравляли мне душу похлеще, чем ядовитый газ. Я дышала запахом White Cristal ощущая, как внутри затягивается плотный узел. Я слышала низкий баритон и ненавидела, ненавидела…

А потом был перрон. Мы прощались со сладкой парочкой, желая поскорее смыться: босс всё время поглядывал на циферблат своих наручных часов, а я уже стояла одного ногой на подножке вагона. Не обернулась. Не сказала «пока». Просто ушла, зная, что всё это в последний раз. Больше никогда и не при каких обстоятельствах я не хочу видеть этих людей. И босса – тоже не хочу, но тут сложнее. Нужно лицезреть сие чудовище ещё четырнадцать чёртовых дней – отработка перед увольнением, иначе же не отпустит злопамятный гад.

Я долго не решалась зайти в купе. Стояла в коридоре, опираясь руками о перекладину. За спиной скрипнула дверь, а затем послышались шаги. Он подошёл ко мне сзади. Остановился слишком близко и положил руку на перекладину, прикасаясь теплой ладонью к моим пальцам. Я тут же вздрогнула. Сделала крутой поворот, намереваясь уйти, но не получилось. Любимский загородил своей мощной фигурой весь проход, а когда этого стало недостаточно, схватил за запястье, смыкая пальцы подобно стальным шурупам.

– Отпустите, – дрогнул мой голос, но не взгляд.

– Хватит красоваться в коридоре. Пошли в купе, – произнёс обычным тоном, будто ничего и не было каких-то там несколько часов назад.

– Мне и тут хорошо, – я вырвала свою руку и теперь стояла напротив заносчивого придурка, сверля взором настоящие дыры на его лохматой морде.

– Злата, не делай мне нервы. Я по горло сыт твоей ершистостью.

– А я не прошу вступать со мной в диалог. Роман Павлович, сделайте вид, что вы меня знать не знаете. 

– Зла-та, – предупреждающее протянул, делая на моём имени какой-то странный акцент. 

– Ро-ма, – с точностью скопировала его манеру.

– Предлагаешь насильно запихнуть тебя в купе? 

– Ты не посмеешь, – отрицательно мотнула головой, до последнего надеясь на мужское благоразумие.

Но оказалось, Любимский и благоразумие – не стояли даже рядом! Высокорослое чудовище и глазом не моргнул, как ухватился за мои бёдра и, игнорируя ярое сопротивление, взгромоздил себе на плечо. Молотя кулаками по широкой спине, я брыкалась изо всех сил: извивалась, пиналась ногами, да толку? Разница в весовой категории больше тридцати килограмм – сыграла не в мою пользу. Обездвижил. Обезоружил. Затащил в купе, захлопнул дверь, поставил на ноги, а потом прижал спиной к зеркалу на той самой захлопнутой двери. Завёл запястья над головой и, склонившись до уровня моего лица, шумно выдохнул прямо в губы.

– Что ты сейчас чувствуешь? – неожиданно спросил.

– Злость.

– А ещё?

– Обиду.

– А ещё?

– Желание врезать тебе по мужскому достоинству и расцарапать лохматую морду, – выдала с нескрываемой желчью.

Любимский ухмыльнулся. Растянул свои губы в одну сплошную кривую линию и демонстративно закатил глаза. Снова поддался вперёд. Провёл кончиком носом вдоль изгиба моей шеи и остановился возле уха. Прикусил мочку, втягивая в себя кожу вместе с серёжкой, а затем ещё сильнее прижал меня к зеркалу, прислоняясь своим тазом просто до неприличия.

– Мне нравится твой темперамент, но не нравится язык. Он слишком острый и без костей. Если я его укорочу, то думаю, мы поладим гораздо быстрее.

– Я не хочу с вами ладить, – возразила я, отворачиваясь в сторону, тем самым избегая поцелуя.

– Ночью ты так не считала.

– Ночью ты не был таким моральным уродом, как сейчас.

– Злата, прикуси свой язык, пока это не сделал я, – угрожающее прикрикнул босс, сжимая мои запястья до ощутимой боли.

– Мне больно, – вскрикнула я, кривясь в лице.

– Мне – тоже, моя золотая.

Так ни о чём и не договорившись, босс выпустил меня из плена своих рук и, с самым безразличным видом на своей лохматой морде, уселся на нижнюю полку купе. Возможно, наша дурацкая потасовка и продолжилась, если бы на следующей станции к нам не подсели соседи. 

Мы молчали до самой столицы. Даже на вокзале, когда поезд сделал конечную остановку, не сказали друг другу и полслова. Разошлись по разным сторонам: Любимский к своему лайнеру с личным водителем, а я – уныло потопала в сторону ближайшей станции метро. Съедаемая бурей эмоций, я плюхнулась на свободное сиденье в полупустом вагоне и, устало прикрыв глаза, тихо захлюпала носом. Боже, дай силу и выдержку. Я просто обязана пережить этот дурацкий период своей жизни с наименьшими потерями.

Ближе к ночи я добралась до своей скромной «чешки» на окраине столицы. Ступив на родную землю, глубоко вздохнула запах шумного мегаполиса. Я скучала. Очень сильно.

Бабушка встретила меня с распростёртыми объятиями. Схватила за плечи, прижала к груди и, как давай «жамкать» и «целовать», что пришлось отбиваться от родительской любви в прямом смысле этого слова.

– Ба, я с дороги. Воняю, как помойное ведро. Давай я покупаюсь, переоденусь в чистую одежду, и потом мы устроим с тобой «обнимашки».

– Златусик, я же скучала, деточка моя, – обиженно протянула бабуля, поджимая свои морщинистые губки.

– Буличка, я тоже скучала, но правда… Тело ломит, будто меня раскатали кухонной скалкой.

Глава 24

– Злата, а куда ты собралась такая красивая на ночь глядя? – бабуля загородила весь проход и, расставив руки по бокам, приняла самый строгий вид, на который только была способна.

– Ба, – улыбнулась я. – Я туда и обратно. Ложись спать и не волнуйся.

– С тобой не будешь волноваться! Цветы, засос, а теперь вот эта тряпка? 

– Не тряпка, а платье.

– Платье, когда закрывает, а твоё – безбожно позорит. 

Я больше не могла оставаться серьёзной и теперь вовсю хохотала, обнимая и целуя свою любимую бабулю. Римма Сергеевна, – моя бабушка, женщина строгих правил и устоев. Полжизни проработала заведующей в детском саду, а потому привыкла, чтобы женщины одевались скромно и по-простому. По её личному убеждению, юбка не должна быть выше колен более, чем на размер спичечной коробки, а вырез декольте – едва не по самые уши. Какие там груди? Да ни в жизни! Плотный бюстгальтер и строгий ворот – вот и всё, что полагается добропорядочной женщине. 

А я совсем не порядочная, исходя из вкусов любимой "булички". Яркое платье цвета сочного абрикоса, глубокий вырез декольте, открытая спина и да! Слишком коротко. Просто безбожно открывает колени и даже выше. Но на дворе давно двадцать первый век и мой наряд, ну, никак нельзя назвать вызывающим или откровенным. Обычное коктейльное платье, не более того.

– Бабушка, я надолго не задержусь. Съезжу в одно место, чтобы расставить все точки над "i" и мигом домой. А ты, давай, топай в кроватку. Вон и глазки уже закрываются.

Я смягчила тон и всё-таки умудрилась уговорить бабулю не делать себе вырванные годы. В её-то возрасте нервы на дороге не валяются, да и сердечко новое задаром не купишь. А потому, Римма Сергеевна повержено подняла белый флаг и капитулировала на своём диване громким храпом. Убедившись, что бабушка сладко спит, я прихватила с трельяжа маленький клатч и, надев лаковые босоножки на высоченных шпильках, стремглав понеслась прочь из отчего дома.

Спустилась на первый этаж, вышла из подъезда и замерла, примечая в двух метрах дорогую иномарку тёмного цвета. Машина синхронно моргнула фарами, призывая подойти. Засомневалась, а потом… Махнув на всё рукой, потопала к автомобилю. Открыла заднюю дверь, огляделась по сторонам. Пожилой мужчина плотного телосложения добродушно улыбнулся и, пожелав приятной поездки, завёл мотор железного коня.

К двенадцати часам ночи я уже стояла напротив "Альянс", долго не решаясь зайти внутрь. На мобильный пришло смс: «Я жду». Разгладив на платье невидимые складки, я-таки переступила порог ресторана и, встретившись у входа с метрдотелем, позволила себя отвести в одну vip кабинку.

Интимный полумрак, царивший в замкнутом пространстве, нагнал настоящий табун мурашек на мой липкий позвоночник. Я сглотнула ком и, расправив плечи, сделала один шаг вперёд. Замерла посреди комнаты напротив круглого стола, заполненного просто до отвала всякими изысканными блюдами. Две большие свечи мигали лимонными огоньками, добавляя атмосфере таинственности и романтичности. Чёрт... это слишком и совсем на него не похоже. Я подошла к стулу. Отодвинула его за спинку и, ещё раз оглянувшись, плюхнулась на сиденье.

– Эй, тут есть кто-нибудь? – произнесла вслух, но никто не ответил.

Угрюмая тишина, а потом из ниоткуда появившийся официант. Молодой человек вынырнул из-за моей спины и с некой грацией засеменил к столу, удерживая в руках небольшой ноутбук. Поставил технику на свободное место среди изысканных блюд и, открыв крышку, нажал на кнопку «пуск». Небольшая заминка. Стандартное приветствие «Добро пожаловать», а затем на экране ноутбука появился «Скайп», а вместе с ним – Лютиков собственной персоной.

– Доброй ночи, – ласково протянул, сияя своей белоснежной улыбкой. – Рад тебя видеть.

– А я – нет, – строго отчеканила. – Мы же виделись буквально утром.

– И что? Я не имею право радоваться?

– Да радуйся, кто же запрещает? Мирон, что за номер? Цветы, записка, ресторан и ты, по ту сторону экрана.

– Удивил?

– Угу, – кивнула головой. – Вот пришла чисто из любопытства. Думала, как это ты умудрился телепортироваться? На вертолёт денег не хватило? Решил действовать по старинке, через Скайп?

Лютиков ухмыльнулся, звучно цокая языком. Поддался вперёд и, уткнувшись всей своей физиономией в web-камеру, заговорщицки подмигнул:

– Помнится, я никогда не водил тебя в ресторан. Раньше не было финансов.

– И что?

– А теперь – могу. Есть финансы, есть ресторан, но нет тебя...

– Э-э-э, – протянула я. – Как бы тебе правильно сказать, Мирон?! Есть финансы, есть ресторан, но теперь это всё, – я развела руки в стороны, жестом указывая на роскошь и блеск. – Мне не сдалось даже и даром.

– Но ты пришла.

– Из-за любопытства. Кажется, я уже это говорила.

– Я хочу тебя вернуть, – неожиданно выдал Лютиков, вгоняя меня в истерический приступ смеха.

– Мирон, Мирон. Спасибо за цветочки, за ресторан, за прогулку на дорогой иномарке по ночной столице, но – нет! Ты не нужен мне больше.

– Врёшь. Я же видел. Видел собственными глазами, как ты на меня смотришь.

– Боюсь, нужно проверить зрение. Видимо, у тебя слишком большая степень близорукости, Лютиков.

– Злат!

– Что?

– Давай начнём всё сначала? Я совершил ужасную ошибку. Всё осознал и понял, как чудовищно заблуждался. Ты –  самое лучшее, что было в моей жизни.

***

Далеко за полночь я возвращалась домой на всё той же дорогой иномарке. Дурацкая улыбка не сползала с моего лица, будто только что меня объявили победителем в какой-то викторине. Выигран приз – не меньше. Лютиков снизошёл с небес и, опустившись на землю, приполз к моим ногам едва не на коленях. Счастлива? А как же. Значит, всё было не зря. Значит, тот спектакль, который мы разыграли с Любимским во время рабочей командировки, достиг своей цели. Бывший покаялся, а большего мне и не надо. Мирон получил то, чего хотел. Пусть теперь хоть локти все искусает, но никогда и не за какие коврижки я не вернусь к предателю.