(не)любимый партнер

Глава 1.

Анастасия.

- Таким образом, Ваша честь, мой подзащитный не может быть виновен во вменяемом ему преступлении, - заканчиваю свою речь и удовлетворенно выдыхаю. Да, по лицам присяжных я вижу, что мои слова возымели действие. И даже те, кто ранее был уверен в виновности подсудимого, сейчас сомневаются. Я же уверена, что парень попал в жернова системы и не виноват.

Пока я размышляла, присяжные удалились в совещательную комнату. Я ободряюще улыбнулась своему клиенту и посмотрела на жужжащий телефон. Кто там мне названивает с самого утра? Не люблю, когда меня беспокоят, начинаю нервничать. Дергаюсь. Так и хочется пойти и перезвонить. Узнать, кто же там меня так сильно хочет?

Присяжные вышли, и все в зале суда замерли. Судья монотонно и чопорно зачитывает решение суда. И, услышав заветные слова: “признать подсудимого невиновным”, я облегченно выдохнула.

Весь зал засуетился, как муравейник, и наполнился гомоном и суетой. Клиент и его семья бросаются меня обнимать, а я всегда испытываю жуткую неловкость. Не знаю, как от этого уйти, и потому, сославшись на дела, чуть ли не убегаю из зала суда. Мне неловко получать благодарность за свою работу.

Скрываюсь за поворотом коридора и смотрю на телефон: снова он звонит. И снова тот же незнакомый номер. Кто же это весь день названием? Кто у нас такой упорный? Только собираюсь нажать кнопку принятия вызова, как вызов обрывается.

- Толстых Анастасия Михайловна? - меня зовет мужчина. Ну, как мужчина, – греческий Бог, спустившийся с Олимпа на грешную землю. Я залипла на атлетической фигуре и идеальных чертах лица. А костюм, он стоит, как весь мой гардероб. Увидев на губах незнакомца самодовольную усмешку, я поняла, что просто глазею, как дурочка, и потому напустила свой самый строгий вид.

- Она самая. С кем имею честь? - пытаюсь изобразить безразличие и одновременно озабоченность на лице, но вижу, что не получается обмануть собеседника. Он читает меня как раскрытую книгу с очень большими буквами, как для первоклашки.

- Алмазов Олег Евгеньевич, - и пауза, будто мне должно это что-то сказать.

- И-и-и-и? - я выжидательно смотрю на мужчину, а память услужливо подкидывает мне картинки из прошлой жизни. Вот я пухленькая студентка-первокурсница, а пятикурсник Алмазов Олег высмеивает мою провинциальную внешность. Тогда тот момент, когда надо мной смеялись два курса, стал для меня переломным. Я слегла с пневмонией, похудела и обозлилась. И больше никогда не позволяла над собой никому шутить. Ни над своим весом, ни над фамилией матери, которую взяла специально, чтобы никто не смог сопоставить, что я дочь знаменитого адвоката Трубецкого.

Я держу лицо и не показываю, что узнала парня. Пусть немного с небес на землю опуститься, а то самомнение у него зашкаливает. Оно у него и в универе было до небес, а сейчас им можно небосвод подпирать.

- Вы не знаете, кто я? - улыбка сползла с лица, а я удовлетворенно хмыкнула, но в душе. Внешне же я изображала провинциальную дурочку.

- Нет, а должна? - и максимально безразличный взгляд. Я умею так смотреть, что люди чувствуют себя букашками.

- Вы здесь вообще не следите за юридическими новостями? - и взгляд снова становится насмешливый.

- Я полагаю, что это не ваше дело, за чем мы ЗДЕСЬ следим. Вы мне это хотели сказать и для этого позвали? - мой взгляд холоден и такой острый, что об него можно порезаться.

- Нет. У меня к вам дело, - и мужчина подошел к окну, поставил на подоконник портфель и извлек планшет. Я на автомате отметила, что даже планшет статусный и дорогущий. - Я по поручению вашего отца, Михаила Романовича.

- Тогда наш разговор окончен, - я разворачиваюсь на каблуках и направляюсь на выход.

- Не спешите, - мужчина схватил меня за руку. А я смотрю на него самым убийственным взглядом, на который способна.

- Я еще раз повторяю: у меня нет ничего общего с отцом, и я ничего не хочу о нем знать, - я выдергиваю руку из захвата, но замираю, услышав голос отца.

- “Доченька, я предвидел, что ты не станешь никого слушать, и потому записал это обращение, - я замираю и оборачиваюсь. На экране планшета включена запись. На ней отец в больничной палате. Он бледен, осунулся, а под глазами синяки. - Я попросил Олега найти тебя и показать эту запись. Не убегай и выслушай меня, прошу, - отец словно знал, что первым моим порывом будет убежать. - Я болен. Очень сильно, и завтра у меня будет операция. Я не знаю, будет ли у меня еще возможность поговорить с тобой, и потому прошу тебя: прими мое приглашение и приедь в Москву. Я бы сам приехал, но не пускают врачи, говорят: это может стать моей последней поездкой. Прошу, приезжай. Я хотел бы поговорить с тобой, может быть, в последний раз. Позволь облегчить мне душу.”

- Это все? - ни один мускул не дрогнул на моем лице. Да, я умею владеть своими эмоциями. Жизнь и профессия научили.

- Самолет ночью, - мужчина выключает планшет и убирает его в портфель.

- Счастливого пути, но я не поеду, - мой ответ удивляет мужчину, и у него на лице возникает недоуменное выражение.

- Но как? Это же твой отец? - опешил Олег.

- И что? Он благополучно забыл об этом на десять лет, а сейчас спохватился? - я не собираюсь показывать, как меня задели слова отца с видеозаписи. Хочу уйти и остаться одна, чтобы спокойно обдумать все и пережить те эмоции, которые всколыхнулись в моем сердце. Я снова чувствую себя брошенной девочкой, имея отца, которой предпочел карьеру собственному ребенку.

Глава 2.

Анастасия.

Затянувшееся ожидание перелета и сам перелет меня вымотали, и потому в частную клинику я заходила словно выжатый лимон. Я хотела поскорее расквитаться с целью своей поездки и поехать на вокзал. Купить билет на поезд и вернуться домой. Я уже предвкушала, как сладко буду спать под мерный стук колес в плацкарте. И, честно сказать, я ужасно жалела, что поддалась на шантаж и согласилась на поездку. Не хотела расстраивать маму. У нее слабое сердце, и я стараюсь ее лишний раз не волновать.

Олег проводил меня к палате, которая больше походила на номер в пятизвездочном отеле, и, постучав, заглянул во внутрь.

- Проходи, - меня чуть ли не запихнули в палату, и мужчина сразу же вышел, лишь кивнув моему родителю. Папа ушел, когда мне исполнилось пятнадцать, потому я хорошо его запомнила, но то, что я видела сейчас, меня шокировало.

- Здравствуй, дочка, - на постели сидела тень отца. Некогда статный и привлекательный мужчина сейчас представлял из себя обтянутый кожей скелет с серой пергаментной кожей. Сердце дрогнуло от слов родителя, но я взяла себя в руки.

- Не называй меня так. Дочкой я была десять лет назад, а сейчас я для тебя Анастасия Михайловна Толстых, - я сложила руки на груди и смотрела на мужчину. Не хотела отождествлять его с отцом, хотела разделить эти два понятия.

- Хорошо, буду называть тебя Анастасия Михайловна, - мужчина снисходительно улыбнулся, но лицо сразу же исказила гримаса боли.

- Ты хотел поговорить? Говори, - я отвела взгляд, чтобы не видеть лицо отца, искаженное от боли. В горле встал ком. - Мне еще на поезд надо успеть.

- Я хотел попросить о помощи, - начал говорить отец и замер, ожидая моей реакции. А я не выдержала, хоть и дала себе обещание быть холодной, как айсберг.

- Думаю, тебя здесь неплохо лечат, так что я тебе ничем помочь не могу, - я пылала от гнева.

- Нет, дочка, - и, увидев мой гневный взгляд, сразу же исправился, - Анастасия Михайловна. Спасибо, хоть отчество оставила.

- Чем я могу тебе помочь? Я не врач, чтобы тебя вылечить, а в деньгах, на сколько мне известно, ты не нуждаешься, да и я бы не смогла ими тебе помочь, - я поискала глазами стул, но не нашла и была вынуждена пройти и сесть на кресло около постели отца.

- Ты, я думаю, в курсе, что у меня с партнером есть юридическая фирма, - я кивнула в подтверждение, что данная информация для меня не секрет. - Я хотел бы, чтобы ты встала во главе этой фирмы на год вместо меня, пока я лечусь и прохожу реабилитацию, - выдал отец, а у меня челюсть отвисла от удивления, а глаза вот-вот вывалятся из орбит и укатятся под кровать.

- Нет, ты точно не в своем уме. Или тебя обкололи чем-то. Я-то думала, что ты меня позвал сюда душу облегчить перед операцией, так как не знаешь: выживешь или нет. А ты мне фирму свою сунуть в качестве откупа собрался. Знаешь, куда ты ее себе засунь? - я, не сдерживаясь, кричала, и к нам заглянула медсестра и, убедившись, что шум есть, а драки нет, закрыла дверь палаты с обратной стороны.

- Ты не готова меня сейчас выслушать, потому о причинах, из-за которых я ушел от вас, я говорить не буду, - отец поджал губы. Я помнила этот жест и раньше, будучи подростком, я его жутко боялась. Это был жест крайней степени недовольства. Я тогда боялась расстроить отца, разочаровать. А сейчас мне было глубоко плевать.

- Я никогда не буду готова говорить с тобой об этом. Ты нас бросил, предпочтя деньги и карьеру семье. Можешь на меня не рассчитывать, я уезжаю домой, - я уже развернулась и взялась за ручку двери, когда отец продолжил говорить.

- Если ты не согласишься с моим предложением, я заберу у вас квартиру, - слова отца заставили меня замереть, и я даже пару секунд осмысливала услышанное.

- В смысле, ты заберешь у нас квартиру? Это мамина квартира, - я развернулась и ошарашенно смотрела на родителя.

- Нет, это моя квартира, я оставил ее вам, - ответил отец. Я вглядывалась в его лицо и не могла поверить, что он сейчас мне это все говорит.

- В счет алиментов, - я помнила, как тетка всю жизнь твердила, что мой папашка откупился от меня квартирой, но никогда не вникала в суть слов. Подумала, что он отписал матери квартиру в счет алиментов или после развода не стал претендовать на раздел имущества. В общем, зря я не вникала в эти вопросы.

- Нет, алименты я исправно платил все эти годы и смогу это доказать в суде, если потребуется, - отверг мое предположение отец.

- Ты сейчас не шутишь? На полном серьезе? - я все не могла принять эту информацию и уложить все у себя в голове.

- Да, я вполне серьезно. Если ты мне не поможешь, то я заберу у твоей матери квартиру. А насколько я знаю твою мать, то у нее нет ни копейки за душой, и она продолжает содержать свою сестру, твою тетку. На деньги, что я ей посылаю, - отец чеканил слова, и до меня наконец-то дошло, что он не шутит. Весь этот ужас происходит здесь и сейчас, и мне надо принять решение. - Да, я по-прежнему отправляю ей деньги на содержание.

Да, отец был прав. И мама не умела и не умеет откладывать и копить деньги. У нее их всегда нет. Но о том, что она часть отдает тете Маше, я догадывалась. Тетка, как паразит, присосалась к нашей семье, при этом постоянно морально гнобя маму. Я пыталась понять, в чем причина, но мама упорно твердила, что она ее сестра и потому должна ей помогать. В том, что отец врет и квартира на самом деле мамы, я тоже не верила. Это было настолько легко проверить, что ложь была лишена всякого смысла.

Глава 3.

Утро началось с треньканья будильника. Я ставлю на него самую раздражающую мелодию и потому просыпаюсь сразу же, хотя раньше любила переставить и повалятся еще пять минуток. Сегодня пробуждение далось особенно тяжело. Бока ломило ото сна на твердом полу, так как одеяла не очень-то и спасли ситуацию. Я ждала с нетерпением, когда же привезут мебель и я раскину свое бренное тельце на кровати. К слову, я заказала суперортопедический матрас, так что буду получать удовольствие ото сна в полном объеме. Признаться, я не экономила на мебели, когда узнала, кто за все будет платить. Я тратила деньги с какой-то маниакальным удовольствием. Понимала, что выглядело это со стороны, наверно, глупо, но я надеялась, что отец возмутиться, когда увидит счет, и я смогу сказать ему что-то типа: “ а что, ты хочешь, чтобы я жила в пустой квартире?” Ну или что-то подобное. Еще не придумала остроумную и едкую фразочку.

Переваливаясь, как утка, я потопала в ванну. Благо хоть здесь было все необходимое, и я спокойно приняла душ, почистила зубы и накрасилась. Даже укладку соорудила, хотя волосы, будто понимая, что у меня сегодня важное мероприятие, не хотели укладываться ни во что приличное. Торчали в разные стороны, и потому пришлось их заплести в косу. Оставшись совершенно не довольной своим внешним видом, я перекусила йогуртом и яблоком, переоделась в приготовленные заранее вещи. Благо хоть в магазине вещи были отутюженные, и мне не надо было их гладить, так как утюга у меня тоже не было. Его должны были привезти с мебелью и многими другими нужными в хозяйстве вещами.

Ровно в восемь утра я была готова и открыла дверь. Передо мной предстала занимательная картина. Олег при полном параде и с портфелем в руке стоял в дверях своей квартиры. Перед ним девушка с двумя бумажными стаканчиками, явно с кофе.

Удивление, которое появилось на лице девицы, словами не передать. Я удовлетворенно потирала рученки где-то в душе. Внешне же у меня не дрогнул ни один мускул на лице.

- Доброе утро, Олег, - и я вопросительно уставилась на девушку. Заодно рассмотрела ее как следует. Брючный костюм шикарный, словно она на презентацию пришла, а не в офис на работу идет. Что это моя будущая коллега-подчиненная, догадаться было не сложно. И что она подкатывает к Олегу, тоже было очевидно. Просто так, от большой любви к начальству, не бегут с утра пораньше в кофейню и не тащат кофе. Значит, она оказывает Олегу знаки внимания. Но, судя по его безразличному лицу, он уже привык к ним и воспринимает все как само собой разумеющиеся вещи. Вот если б она не принесла ему кофе, он, наверно, удивился бы больше.

- Доброе утро, как спалось на новом месте? - Олег словно не понимал, что меня нужно представить, неспешно закрывал дверь в квартиру. Я тоже вышла в холл и закрыла дверь на ключ, бросила ключи в сумку. Ну что ж, если Олег не считает нужным представлять меня девушке, и девушка молчит, словно воды в рот набрала, значит, сделаем вид, что ее здесь нет.

- Неплохо, - естественно, вру, но и признаваться, что бока ломит и хвост отваливается, не намерена. - Думала будет хуже, но спасибо тебе за одеяло и подушку. Вечером верну, - мы идем в сторону лифта, а девушка, как неприкаянная, плетется за нами, так и держа кофе в обеих руках. Она, видимо, настолько растерялась, что не понимает, что делать и говорить. Вижу, что она несколько раз набирает в грудь воздуха, чтобы вклиниться в наш разговор, но мы не делаем паузы, и она не может ни слова вставить, чтоб не перебить одного из нас. Ну а что, у нее было время представиться, когда я только вышла из квартиры, но она предпочла стоять истуканом и глазеть на меня, словно я не человек, а привидение.

- Не стоит, это были запасные, - мужчина нажимает кнопку вызова лифта.

- Как скажешь. А ты не уточнишь по времени, когда привезут мебель? Я как-то забыла спросить про сборщиков. Они будут или надо искать? Я не уверена, что сама справлюсь, - чувствую затылком полный ненависти взгляд девушки, она стоит за нашими спинами. Я не выдерживаю и оборачиваюсь, и Олег, заметив мои действия, оглядывается. И только сейчас спохватился, что не представил мне девушку и что она стоит с двумя стаканами этого треклятого кофе.

- Ой, прости. Это Галя. Она моя помощница и секретарь. В общем, правая рука, - девушка улыбнулась мне с таким превосходством, словно ее как минимум невестой представили, а как максимум женой. Олег взял стакан с кофе, и у девушки освободилась рука. Она протянула ее мне для рукопожатия. Олег замолчал, пригубив кофе, и он оказался то ли не вкусным, то ли горячим, так как он сразу же выплюнул жидкость в стакан, а сам начал искать урну, чтобы выбросить кофе. В образовавшейся заминке я пожала руку Гале и решила представиться сама.

- А я Анастасия, буду исполнять обязанности партнера фирмы в период болезни Михаила Романовича, - изумление Гали достигло предела. Она переводила взгляд с меня на Олега и обратно, а еще открывала и закрывала рот, словно выброшенная на берег рыба.

- Очень приятно, - проблеяла девушка.

- Галя, что за бурду ты мне принесла! - вклинился в наш разговор Олег.

- А-а-а? - Галина спохватилась и посмотрела на стакан, который держал Олег и не знал, куда выбросить. - Вот ваш кофе, а это был мой травяной чай, - и девушка с тоской посмотрела на свой стакан с чаем в руках мужчины, который был теперь не пригоден к употреблению. Парочка обменялась стаканами, и в это время подъехал лифт.

Пока мы ехали в лифте, то возникла неловкая пауза, которая прерывалась лишь на противное пищание лифта – странно, что я вчера этого не замечала – и на сербанье Олега. Видимо, кофе реально был горячим. Я пару раз даже строго на него посмотрела, и он прекратил громко поглощать кофе.

Глава 4.

Проснулась я от назойливого стука в дверь. Кто-то тарабанил, не прекращая, и я вынуждена была открыть глаза. И удивленно оглядела комнату. Пока что мой мозг не до конца корректно обрабатывал информацию, и я сонно озиралась.

Рядом на диване так же удивленно смотрел по сторонам заспанный Олег. Он потер лицо руками и резко сел. Мы спали в одежде на застеленном диване, укутавшись каждый своим пледом. Видимо, вчера уснули под фильм и не поставили будильник, хотя я помню, что свой ставила на всю рабочую неделю вперед.

Я глянула на телефон и удивленно охнула. Восемь пятнадцать. Мы опаздываем. И очень прилично так опаздываем.

- Иди открой, а то дверь вынесут, - ворчит Олег, пытаясь прийти в себя после резкого пробуждения.

Я поплелась к двери, даже не возмущаясь тому факту, что мужчина командовал в моей-то квартире.

Открываю дверь и вижу обеспокоенное лицо Гали.

- О, Настя, вы не знаете, где Олег Евгеньевич? Я стучу уже полчаса, а он не открывает, - на лице девицы обеспокоенное выражение меняется на удивленно шокированное, когда она видит Олега у меня за спиной.

Я отхожу в сторону, пропуская мужчину.

- Через пятнадцать минут выезжаем, - бурчит он мне хрипло и уходит в свою квартиру, игнорируя присутствие Гали. Девушка так и стоит, пораженная увиденным, около его двери, так как она пыталась шагнуть за ним в квартиру, но дверь закрылась перед ее носом. Но вот дверь открывается, и Галя радостно улыбается, но Олег берет у девушки стакан с кофе из рук и снова прикрывает дверь.

- Галя, если хотите, можете подождать Олега у меня, - предложила я девушке, так как стало ее жаль.

- Благодарю, я подожду в машине, - Галя гордо вздернула головой и направилась к лифту. Я лишь фыркнула. Мне вообще плевать, что там между ними происходит и почему Олег относится к Гале как к мебели или прислуге.

Я вспомнила об отведенных мне пятнадцати минутах и рвану собираться. Экстренная помывка в душе, чистка зубов и сборы. На косметику времени не осталось, и я сунула косметичку в сумку, рассчитывая, что уже на работе этим займусь. Сунулась в шкаф и надела первое попавшееся платье. И лишь окинув себя в зеркале, поняла, что это именно то самое, что уже примеряла. И да, на мне снова был удобный топ и бесшовные трусики шортиками. Схватила черный комплект нижнего белья и тоже сунула в сумку, понимая, что сейчас снимать платье, надевать белье и снова надевать платье у меня времени вообще нет. Завершу образ уже на рабочем месте, без спешки. А то, знаю я себя, обязательно порву чулки, когда спеша буду их на себя натягивать. Так я и выскочила на лестничную площадку с увесистой сумкой и распущенными волосами.

Олег уже стоял, собранный с иголочки, словно и не он, сонный и помятый, выходил пятнадцать минут назад из моей квартиры.

- Ну, будем считать, что уложилась, - прокомментировал мужчина мое появление, демонстративно глядя на наручные часы. После чего он окинул взглядом меня с ног до головы, неодобрительно покачал головой, но промолчал, и мы направились к лифту.

- Я же не в армии, чтобы за пятнадцать минут собираться, - огрызаюсь в ответ. Мы снова в состоянии холодной войны, будто и не было этого вечера за совместным просмотром фильмов и задушевных бесед.

- В армии собираются значительно быстрее, да будет вам известно, - ворчит мужчина.

- Ну, тебе-то откуда знать? Ты же не служил, - это я знала доподлинно, так как еще в студенческие годы Олег получил травму и был признан непригодным. Но весь институт тогда гудел, что не было никаких травм, и Олега просто отмазали от армии. Но сделали это заранее, до окончания учебы, чтобы все не выглядело так подозрительно. Все-таки фамилия известная в определенных кругах. И репутацию надо было беречь.

- Из фильмов знаю, - Олег недовольно сверкнул глазами. - А ты, я смотрю, пренебрегла моим советом, - и мужчина так выразительно посмотрел на мою грудь, что я смутилась, а соски предательски напряглись. Я из последних сил сдерживалась, чтобы не посмотреть себе на грудь, чтобы удостовериться, видно их через ткань или нет. Предатели, а не соски. Вышла из положения, сложила руки на груди и по усмешке Олега поняла, что он все понял.

- Белье, что ты купил, не подходит под туфли. И вообще это уже неприлично, - я ляпнула первое, что пришло на ум, и надо же было оказаться таким абсурдом. Господи, что я несу. Но дело в том, что я обула свои туфли, что были практически без каблука, что я купила в супермаркете внизу. И Они как бы и к платью не идут, если быть уж откровенными.

Олег посмотрел на меня, на туфли, снова на меня и перевел взгляд на табло, на котором мелькали циферки этажей. Ну вот и поговорили. Я облегченно вздохнула, надеясь, что тема с моим внешним видом закрыта.

В машине нас ждала обиженная Галочка, которая бросала на нас недовольные взгляды. Интересно, а что она подумала? Что мы провели вместе ночь? Ну, фактически это как бы так и было, но она-то, наверно, подумала что-то другое.

Вот как раз и узнаем, умеет ли девица держать язык за зубами, или уже сегодня к обеду все будут перемывать мне кости. Олега, как мужчину, слухи и сплетни коснутся в меньшей степени. Он же мужчина, а значит, к его постельным делам относятся снисходительно.

Накрутив себя в достаточной степени, я даже в какой-то момент хотела обратиться к помощнице Олега и объяснить, что мы просто смотрели фильм, и Олег уснул, но в последнюю секунду передумала и закрыла рот, который уже даже открыла, чтобы обратиться к девушке.

Глава 5.

Олег.

Пару дней дочь дяди Миши здесь, а уже все перевернула с ног на голову. Она меня злит, раздражает, но меня к ней тянет словно магнитом. А когда этот самодовольный индюк потянул к ней лапы, то в глазах заплясали кровавые чертики. Я понял преступников, которые говорили, что в состоянии аффекта они не помнили, как отметелили соперника. Я даже головой встряхнул, чтобы прогнать это наваждение.

Не знаю, по какой причине я решил, что должен опекать девушку. Хотя, если смотреть со стороны, мое поведение на заботу было слабо похоже. Но кто меня знает, тот поймет, что и это для меня очень много. Не привык я о ком-то заботиться. Единственный ребенок в семье, я долгое время думал, что все в мире крутится вокруг меня, и помыкал всеми. Не думал о будущем, не думал ни о чем. Жил в моменте. Здесь и сейчас. Все изменилось с момента знакомства с дядей Мишей, и я понял многое. Он разговаривал со мной на такие темы, о которых я раньше и не задумывался, и мир начал меняться. Сперва он изменился внутри меня, и я увидел то, на что не обращал внимания раньше. Например, почему, имея хороший достаток и не имея проблем со здоровьем, у родителей всего один ребенок. Это я. А еще при помощи несложных арифметических подсчетов понял, что я или родился недоношенный, или этот брак был “по залету”. Я начал многое замечать и подмечать и наконец-то понял, что отсутствие любви со стороны отца вызвано тем, что мама заставила его жениться на ней, будучи беременной мной. Что уж между ними произошло, я не знаю, но все раздражение и злость от этой ситуации вылилось на меня. Поэтому дядя Миша заменил мне отца. А сейчас я понимал, что у меня стоит на его дочь. У меня словно мозг отключился, когда я ее в белье увидел. Если б нам не помешали, отодрал бы я ее как последнюю суку на столе дяди Миши. И она тоже хороша, даже не остановила, не возмутилась.

С ужасом представляю все, что могло бы произойти. Вернее, сам процесс вызывает другие эмоции, но мне ж потом дяде Мише в глаза смотреть. И что я ему скажу? Я тут дочку вашу трахнул у вас на столе, но это ничего не значит. Это был порыв, так сказать. Не обращайте внимания. А так я к вам со всем уважением.

А еще, оказывается, она к тому же с Каракчиевым встречалась. Да что там встречалась, это ее первая любовь! А как там говорят, первая любовь не ржавеет? Вон у него слюни потекли, когда он ее в суде увидел. Я прям видел, что он ее взглядом ощупывает и примиряется, в какой бы позе ее отыметь. Кобелина прокурорский!

Что она к нему чувствует, я, если честно, так и не понял. Любезничает, но как со старым другом. Но руку-то мою убирает, а значит, не хочет, чтобы тот подумал, что между нами что-то есть. А это значит, не исключает вероятность того, что отношения могут возобновиться. И сейчас обедать мы идем втроем. И от кафе местного она отказалась. А этот прохвост сразу предложил ресторан в соседнем здании. Я даже рот не успел открыть, а он уже ведет ее к лифту. Пройдоха!

Дмитрий Каракчиев – ходок, каких еще свет не видывал. И я совершенно не удивлен тем, что он сходил налево от Насти. Думаю, у него такой спорт. просто пополняет список женскими именами. Этакий коллекционер. Сколько адвокатов женского пола оказались под ним. Ходили слухи, что не только адвокатов, но и с судьями, что моложе пятидесяти, он находил общий язык. В общем, парень двигался по карьерной лестнице всеми возможными способами. И не плохо так двигался. Хотя нельзя сказать, что он полная бездарность. Он талантлив, умен, но без судейской лояльности, думаю, он бы таких высот не достиг за столь короткий срок.

Я молча смотрю, как он флиртует с Настей, и не могу понять, что ему нужно. Он решил возобновить отношения в связи с делом Судакова или нет? И Настя же не дура, чтоб не понимать, что он не мог не воспользоваться таким совпадением. Хотя перспективы у нас плохие. Судья явно на стороне гособвинения, доказательств невиновности никаких, можем лишь скостить срок. но младший Судаков уперся и не хочет признавать вину. Твердит, что девка его сама позвала. Был секс полюбовно, и он ушел из ее номера, а на ней не было ни царапины. Ну, может, след от пятерни на ягодице, куда он приложился в пылу страсти, но не более. Там папашка Судакова деньги девке предложил. Думал, что она так хочет развести их на бабки. Но девка послала его к черту и пригрозила, что заяву и на папашку накатает.

В общем, Каракчиев, в принципе, в выигрышном положении. Так что я все же склоняюсь к тому, что его интерес вызван симпатией к бывшей девушке. И вот именно этот факт, а еще его рука на ее спине, меня просто выводит из себя.

- Ты бывал раньше в этом ресторане? - вопрос девушки выдернул меня из размышлений. Мы входили в помещение элитного общепита.

- Доводилось, - Дмитрий усмехнулся, видимо, вспомнились обстоятельства посещения этого заведения.

Пара шла на шаг впереди, а я, словно третий лишний, плелся за ними сзади. К нам подлетела девушка и повела к уединенному столику в укромном месте.

- Ты изменился, - что имела ввиду Настя, я не знаю, но она та-а-а-ак посмотрела на Дмитрия, что у меня внутри появилась горечь ревности.

- А ты ни капельки, только еще красивее стала, - отзывается Каракчиев.

- Как банально, - я не выдержал и вмешался в разговор. Меня порядком напрягала ситуация и то, что Настя не поставила на место этого доморощенного ловеласа.

Анастасия.

- Как банально! - Олег раздраженно сопел. Хреново он все-таки умеет держать себя в руках, вон как от него веет раздражением.