Не малышка для бандита

Глава 1.

Ночной клуб. Час ночи.

Час пустых разговоров и бессмысленных лиц. Цепляю очередную малолетку. Зачем? Просто хочу.

Длинные русые волосы. Длинные ноги. Короткая чёрная юбка, едва прикрывающая задницу. Высокие каблуки. Корсет, подчёркивающий шикарную грудь. Натуральная кукла. Сидит у меня на колене, думает, что это что-то значит.

Глажу её волосы — шёлковые, гладкие, блестящие. Не крашеные. Губы не накачаны, ресницы свои. Натуральная. Пока что в плюсе. Напротив сидит Самир, заливает про свой бизнес. Его проблемы — его заботы. Краем уха слушаю, но мыслями где-то далеко. Русалка делает селфи, улыбается в камеру.

Взгляд скользит по залу и цепляется за крашеную блондинку с короткой стрижкой через два стола от меня. Невысокая, но во взгляде чувствуется характер. Присматриваюсь длинные нарощенные ногти, ресницы. Перевожу взгляд на свою игрушку — натуралка. Ещё один плюс в её копилочку.

- Пойду потанцую, — шепчет мне на ухо русалка. Киваю, не отвечая. Убираю руку.

Танцует. Ломано, не хватает плавности. Сравниваю с крашеной незнакомкой — та двигается как змея.. Первый балл в её копилку. И сразу второй — за секс. Уверен, с ней он будет первоклассный. Взрослая, опытная. А моя русалка… её ещё учить и учить. Не хватает ей той самой женской энергии, которая так и прёт от крашеной.

По-любому Блонди знает себе цену. Знает, чего стоит.

Она уходит с танцпола, провожаю её взглядом.

Встаю и иду за ней.

Зачем?

Да хуй его знает! Просто действую на инстинктах … животных … первобытных.

Она - дичь. Я -охотник.

Заходит с подругой в уборную. Следую за ней. Просторное помещение с зеркалом во всю стену. Блестящие умывальники. Женские кабинки слева, мужские справа.

Жду в общем помещении, прислонившись к стене, сложа руки на груди.

Выходит. Меня не замечает. Погружена в свои глупые мысли. Моет руки. Сушит.

Подходит к зеркалу, достаёт помаду из черной сумки. Красит свои пухлые губы. Наблюдаю за ней не отрывая взгляда. Каждое её движение - как гипноз. Разглядываю откровенно, не стесняясь.

Закрыв красную помаду, убирает её. Поправляет юбку, разглаживая ткань. Затем берет себя за грудь, сжимает её, приподнимает, поправляет топ. Бля … башню сносить начинает. Поворачивается, разглядывает себя с боку. Проводит по волосам.

- Что уставился? - поворачивается, смотрит с вызовом. - У меня, что уши не оттуда растут? Складывает руки на груди, смотрит прищурившись. Есть в ней что-то завораживающее. Ещё и стерва походу. Мне заходит. Это и притягивает, манит к себе.

Слабые - любят покорных. Я - нет.

Слегка наклоняю голову, молчу. Предвкушаю игру. Подмигиваю ей.

Повторяет за мной. Смелая. Нравится.

Выгибаю бровь. Бросаю вызов.

Зеркалит меня снова. Дерзкая. Люблю таких.

Поднимаю футболку, оголяя часть пресса.

Не думая даже, повторяет за мной и пальчиком приподнимает топ. Но из-за высокой кожаной юбки на талии, ничего интересного я не вижу. Так небольшой участок кожи.

Мало! Пиздец как мало!

Я иду ва-банк.

Стягиваю с себя футболку, хищно улыбаюсь. Ощущаю прилив адреналина и возбуждения. Блонди проходится оценивающим взглядом по моему торсу. Скользит томным взглядом по татуировкам. В глазах - интерес. Наслаждаюсь её взглядом.

Совсем не вовремя появляется ее рыжая подружка. С недоумением смотря на эту незапланированную сцену. В её глазах читается вопрос: "Что здесь, черт возьми, происходит?"

- Ну, наконец. Я уже думала ты там провалилась! - с легкой хрипотцой в голосе произносит Блонди.

- А что происходит?

- Ничего. Просто Цирк уехал, а клоуны остались.

И уходит. Даже не посмотрев на меня, оставляя легкий, сладковатый шлейф от дешёвых духов.

Да что она, сука, о себе возомнила? Думает, я просто так это оставлю? Не на того нарвалась. Мой клуб. Моя территория. Мои правила игры.

Всё мне уже окончательно наплевать, что у русалки баллов больше. Эта крашенная стерва будет подо мной. Сегодня же трахну её! Будет стонать, извиваться и просить ещё. Оторвусь по полной и в разных позах! Кровь закипает от мыслей о ней.

Натягиваю футболку обратно, быстро выхожу из уборной и возвращаюсь к своему столу.

- Все в порядке? - спрашивает Самир.

- Да! - рычу я, выискивая взглядом стерву, засевшую в голове.

- А чё хмурый тогда?

- Не твое собачье дело! - опустошаю стакан с виски и сжимаю его.

Нашел. Танцует не далеко. Бросает взгляды, словно иглы, в мою сторону. Флиртует. Играет. Думает, может потягаться со мной? Слабая попытка. Не понимает, с кем связалась. Или настолько безрассудная, что решила поиграть с огнём? Или отбитая, что решила пройтись по лезвию ножа?

Ко мне подходит моя русалка, усаживаю её к себе на колено. Блонди делает вид, что не замечает. Смотрит мне в глаза, подогревает мой азарт. Девочка, я люблю играть, но только с возрастным цензом 18+.

Внутри разгорается настоящий пожар. Не помню, когда вообще кого-то так дико желал. Хочу показать, ей, что и кого она упускает, пока выделывается. Тоже мне нашла клоуна!

Хватаю за волосы русалку и оттягиваю её голову назад, открывая шею, чтобы провести по ней языком.

- Аааа, ты что творишь?! - вскрикивает она, хватаясь за волосы.

Неожиданно… что тут скажешь. Обычно девчонкам нравится такое.

Блондинка смеется. Сучка! Сдаю позиции походу. Досадно, но ладно! Переживём. Два ноль в твою пользу, стерва.

Она плавно ведет рукой по телу, проводит по ключице. Я сглатываю. Запускает пальцы в волосы на затылке. Я уже понял, что она задумала, но продолжаю наблюдать. Сжимает волосы, тянет вниз, откидывает голову и приоткрывает рот. Всё, баста, в штанах тесно. Сука! Хочу её! Плавно убирает руку и ведет по телу вниз. Срывает башню. Отсаживаю русалку и резко вскакиваю с дивана. Направляюсь к ней.

Танцует ко мне спиной. Подхожу вплотную, прижимаюсь. Аромат духов, перемешанный с её запахом сразу кружит голову. Да, приторно сладкий. Не люблю такие. Но сейчас вообще похуй.

Глава 2.

Мать блондинки болтает что-то про рейс и внука Лидии, расставляя банки с заготовками на стол, на котором уже лежат пироги. Замечательно! Сейчас ещё чаю с брусникой предложит, и будет полный набор деревенского китча. Моя ладонь всё ещё прикована к талии незнакомки, а пальцы уже немели от напряжения. Блондинка нервно ёрзает.

- О, это рыжики? - радостно воскликнула незнакомка.

- Они самые, - женщина приподнимает одну бровь, бросая на меня заинтересованный взгляд.

- А ты не представишь нам своего молодого человека, - голос усатого режет воздух, как его нож, счищающий кожуру с яблока. Охотничий. “Victorinox”, 90-е годы.

Отец. Не спутаешь — тот же хрипловатый тембр голоса. Теперь понятно откуда он у неё. Подходит, слегка волоча левую ногу. Старая пулевая? Или просто ревматизм от сырых подвалов? Блондинка резко поворачивается, хлопает нарощенными ресницами, её духи — дешёвая приторно сладкая туалетная вода — бьёт в нос. “Упс”. Читаю по губам. Глаза — как у загнанной лисы. Хочет, чтобы я помог. Ладно, сжалюсь над тобой.

- Дамир, - выдавливаю из себя, чувствую как челюсть сводит судорогой. Настоящее имя! Гениально! Придурок! Теперь если что — труп будет проще опознать. Пальцы сами сжимаются в кулак. Спокойно. Они же обычные люди. Вижу их в первый и последний раз.

- Александр Георгиевич. - Его ладонь - наждачная бумага с мозолями. Сжимает мою кисть вдвое сильнее, чем нужно. Пытается запугать. Милый. Я держал в руках сердца, которые бились сильнее этого рукопожатия. Отвечаю тем же, замечая, как его зрачки сужаются. Ага, почувствовал. Старая гвардия ещё помнит, что такое боль.

Так, похоже, шанс на секс конкретно свалился в яму. Ещё минуту назад в душе теплилась надежда, а теперь она испарилась, как пар от горячего чая.

Аромат пирогов впился в горло сладкой удавкой. Идеально. Сейчас ещё котик в фартуке выйдет и споёт про семью. Я замер у порога, стискивая зажигалку в кармане до боли. Что за пиздец?

Окинул взглядом комнату: ковёр с ворсом (где-то плачут овцы), фото в рамках (застывшие трупы улыбок), розовый плед на диване (кровь бы особо не видно было).

Это же розовый ад. Сбежать. Сейчас.

- Ты чего застыл? - отец Блонди кладет руку мне на плечо и сжимает его, как тиски.

Тут даже отвечать не чего. Вся эта домашняя атмосфера - лучше нож под рёбра. Я напрягаюсь так сильно, что мышцы сводит.

- Расслабься. Так и скажи, не ожидал встречи с родителями своей девушки. - усатый хрипло заржал.

- Чай или морс? - спросила мать Блонди. Яд в фарфоре!

- Покрепче, — буркнул, глядя на фотку Блонди-подростка в обнимку с плюшевым медведем. Сжечь бы это.

- Значит, водку пьёшь? Ну, хоть не пиво, как нынешние сопляки, - одобрительно хмыкнул усатый.

Блонди уже у кухонного стола, открыла банку с грибами и лезет в неё вилкой. Кладёт себе в рот, прикрывает глаза и издаёт такой сладостный стон, как будто кончает. Если бы мы поехали ко мне, она бы сейчас стонала от моего члена, а не от грибов!

- Дамир, будешь? - обращается ко мне.

- Нет, - резко отвечаю.

- У тебя аллергия? - не унимается незнакомка.

Аллергия на ваш ёбаный мирок.

- Нет. - стиснул зубы. Готовьтесь, взрыв через три, два…

- Так, иди сюда и попробуй! - Её взгляд- стальной крюк. Приказывает. За такие выходки я языки режу! И что я делаю? Иду, как идиот! Ноги - предатели, понесли к столу. Мне в рот вставляют вилку с грибом. Тело - мразь! А она ещё и самодовольно улыбается.

Разжевал. Чёрт, вкусно. Беру вилку из её руки — мне не нужно, чтобы меня кормили, как собаку. Контроль. Всегда контроль. Насадил ещё один гриб и с удовольствием проглатываю.

Что за хрень творится? Я — тот, кто приказывает, а не наоборот!

Но я сидел. Жевал. Слабость? Отравлен их дерьмовым счастьем. Застрелюсь позже.

— Давай за знакомство! — Отец Блонди шлёпнул передо мной стопку. Жидкость цвета мутной мочи. То ли самогон, то ли помои из радиатора.

— Не бойся, не отрава. Сам делал. Кальвадос. На яблоках.

Прищурился. На яблоках. Или на крысином яде?Но глотнул залпом. Чёрт… гладкое, как лезвие. Опасно вкусно.

- Чай готов! Садитесь. Будем знакомиться.

Идеально. Сейчас ещё альбом с детскими фото достанут. Лучше бы пыточные инструменты.

Набросился на пироги, забивая рот лепёшкой с картошкой. Жуй. Молчи. Притворись мебелью.Слух ловит обрывки их болтовни:

- Зимой на Белом самый смак. Снегоход возьмём.

Белом. Тюрьма? Озеро? Похуй. Пусть хоть на Марс собираются.

- …судака на четыре килограмма поймал. От крупной рыбины — тиной попахивает.

Серьёзно? Рыбалка. Вообще мимо меня! Никогда не увлекался. И как-то не горю желанием.

- Через месяц с мужиками поедем на летнюю, - продолжает отец Блонди. - Возьму тебя.

- Ага … - выдавил сквозь капустную начинку.

Возьмёшь. Как будто я уже твой зять!

Отпиваю из чашки какого-то чертовски вкусного сладкого чая, как улыбка Блонди в клубе.

Они продолжали трещать про удочки и прикормки. Сейчас засну. Или убью кого-нибудь. Оба варианта хороши.

Рука сама потянулась за пирогом с яйцом. Предатель. Ты должен сбежать, а не обжираться! Но зубы уже перемалывали тесто. Сдохну от их “заботы”.

В этот момент мать Блонди встаёт и достает из сумки какой-то конверт.

- Дочь, тебе. Лично в руки. - протягивает женщина, с явным интересом садится рядом и ждёт, когда она его вскроет.

Блонди разрывает конверт и достаёт две бумажки розового цвета. И в миг меняется в лице, как будто ей соль посыпали на рану.

- Да как он смеет! Совести нет нисколько! - шипит блондинка. Столько злости во взгляде. И мне даже становится самому интересно, что там.

- Мира? - серьезно произносит отец.

А вот и имя Блонди узнали. Дамир и Мира. Зашибись.

- Это приглашение на свадьбу Эдика и Марины.

Мать девушки прикладывает ладонь ко рту. Так и кто это?

- Вот гадёныш! - Кулак отца грохает по столу. Тарелки взлетают. - Был бы он сейчас здесь, расплющил бы его жалкую головешку в лепешку. - Взгляд искры метает. Разьяренный дракон. Того и гляди, сейчас весь дом спалит.

Глава 3

Мира.

Пыль от внедорожника Дамира ещё висела в воздухе, когда я обернулась к дому. В дверном проёме, будто мрачные изваяния, застыли родители. Их лица — открытая книга.

— И как давно он у тебя появился? — мамин голос звенел, как надтреснутый хрусталь. Её губы сложились в тонкую ниточку, будто зашивая невысказанный упрёк.

Я понимала её. Сколько ночей я рыдала в подушку после Эдика, клянясь, что больше не подпущу к себе ни одного мужчину. А тут — парень. Точнее, взрослый мужчина, который не прогнулся под папенькиным давлением.

Отец весь вечер вёл себя как суровый инквизитор. Давил своей энергетикой на Дамира, но тот не дрогнул. В отличие от Эдика, который при виде моего папы сразу скукоживался, как старый носок.

— Мам, можно я потом все объясню? Сейчас я так устала, что готова уснуть стоя.

— Хорошо, — отвечает она, но я вижу как в её глазах сверкает смесь надежды и страха.

Отец продолжал молчать. Ой, не к добру это. Его молчание всегда предвестник беды.

Утром на кухонном столе лежала записка: “Уехали на экскурсию. Обсудим вечером”. Буквы словно когти царапали бумагу.

Чайник завыл протяжно, как сирена воздушной тревоги. В окне маячил след от колёс Дамира — два чёрных шрама на гравии. Пальцы сами потянулись к телефону.

“Нет” — шлёпнула ладонью по столу. Сахарница звякнула в такт сердцу. Гордость — всё, что осталось после Эдика. Выдержу два дня. Три. Неделю. Пусть лучше сердце ноет, чем снова ошибиться.

Но почему тогда перед глазами стоит его взгляд — тот самый, которым он смотрел на меня в клубе.

Дверь вздрогнула от резкого стука. Я распахнула её — на пороге стояла Аня, похожая на загнанную лису: каштановые волосы взъерошены, на щеках пылает румянец ярости.

— Привет, — говорю ей.

— Ты… ты не поверишь… — она ввалилась в прихожую, хватая ртом воздух. — Этот кретин-таксист… высадил меня за километр от твоего дома!

— В смысле? — подавила смешок, замечая следы грязи на её туфлях из последней коллекции.

— А потом! — Аня вскинула руки, будто вызывая богов в свидетели. — Я свернула не туда, и тут… — её голос сорвался в фальцет, — огромный пёс! Чёрный, с глазами как у демона!

— Черный с седым пятном на груди? — прикусила губу я.

— Да.

— Это Барс. Зря бежала. Он старый и очень добрый пёс, — рассмеялась я.

— Барс?! — Аня рухнула на диван, скидывая туфли. — Я думала, сейчас стану главным блюдом в собачьем меню! Вся жизнь перед глазами пробежала!

— Будешь чай?

— Буду. Ну, и где твой ночной принц? — прошептала, подмигнув. — Тот, с кем ты сбежала из клуба? Говори, или сама позвоню в экстренные службы — пусть ищут тело.

Молчание повисло тяжёлой паузой. Через окно пробивался луч света. Ещё каких-то восемь часов назад он пил здесь чай и ел пироги.

— Никак, — пожала я плечами. — Родители… Приехали внезапно, — выдохнула я, ломая печенье на блюдце.

Аня поперхнулась, капля чая упала на её блузку:

— И?

— Он сидел здесь, — кивнула на её место. — Я представила его как своего парня. Он пил чай… Согласился быть моим… — голос дрогнул, — плюс один на свадьбе Эдика.

— Ты совсем ёб…? Прости за мой французский, но я по-другому не могу сказать, — она всплеснула руками.

— Не знаю! Так получилось! — я опустила глаза в стол.

— Дорогая, сейчас двадцать первый век, а не эпоха Бронте!

Подруга приблизилась ко мне , запах её духов — горький миндаль и тревога.

— Тебе, походу, снова нужно к психологу. Что за детский сад? Тебе тридцать, а не восемнадцать. Ты имеешь полное право приводить мужика в дом. Могла же просто выпроводить его, а не вот это всё!

— Могла! Но тогда родители бы точно устроили мне чтение моралей. Чтобы они подумали обо мне? Дочь два года в терапии, только вышла из неё и начала водить непонятно кого.

— И что? Это твоя жизнь! — Аня повысила голос.

— Я так не могу! — я сжала кулаки.

— А ты смоги! — подруга наклонилась ко мне через стол. — Вот только не говори, что в своей голове ты уже распланировала, как будешь жить с тем красавчиком из клуба?

— Не-е-ет, — протянула я, но внутри что-то ёкнуло.

— Ох, Мира, Мира… И что с тобой делать? — Аня покачала головой, глядя на меня с укоризной.

— Понять и простить, — я попыталась отшутиться, но внутри всё сжалось.

— Нет, подруга. Херовый у тебя психолог, — фыркнула подруга.

— Ань! Она очень хорошая женщина, — я нахмурилась.

— Там в клубе ты была офигенная! — подруга оживилась. — Я уж было подумала: вот, наконец, моя Мира вернулась. И что я вижу сейчас?

— Что? — я вскинула бровь.

— Опять ту же девочку, которая уже сейчас готова с тем мужиком пойти под венец и делать всё, что он захочет, — Аня ткнула в меня пальцем.

В клубе я изначально хотела просто расслабиться и отпустить старую себя. Дамира я заметила сразу. Он сидел с какой-то молоденькой девушкой на коленях. По его взгляду я видела — он хочет меня. И это ощущение, когда тебя хотят… Оно пьянило. Он был таким сексуальным, красивым, загадочным. «А почему бы и нет?» — подумала я тогда. Два года без мужчины после развода — это слишком долго. Глядя на него, я понимала: с ним готова пуститься во все тяжкие.

Но родители своим неожиданным приездом всё испортили. Дамир был в шоке, но хорошо, что подыграл. Иначе мама бы начала причитать: «А вдруг он маньяк или вор? Ты чем думала!» А отец бы вообще его на улицу выставил. Хотя Дамир был такого же крепкого телосложения, как и отец — вряд ли у того что-то получилось бы.

Мне действительно он понравился. Внешне. А вот что там внутри?

— Я тебя умоляю, — продолжила Аня. — Не нужно сразу же в него влюбляться. Посмотри на него. Узнай по-лучше. Я не хочу, чтобы ты снова встретила Эдика номер два.

— Обещаю тебе, что не буду торопиться, — я подняла руки в знак капитуляции. — Да и уже двенадцать дня, а Дамир так и не написал и не позвонил. Так что не переживай.

— А ты прям и ждешь его, — прищурилась подруга.