(не) Марья Моревна

Глава 1. Черный Жнец

. При разработке моей матрицы был допущен один изъян, который при выполнении операции мог бы привести к системному сбою и преждевременной активации программы «Конец Мест и Времен», поэтому меня сослали в слабо развитый нижний мир, чтобы я контролировала его смертность.

Богам нужна энергия распада, поток которой я должна поддерживать в этом технологически отсталом мире, где все меня почему-то называют Мареной, хотя мое истинное имя: «П.А.Н.И.А.Д.А.», модель «Черный Жнец».

Я застряла в местном межпространственном континууме под названием «Навь» в заброшенном деревянном тереме, больше похожем на склеп с кучкой таких же бракованных существ.

– Тебе конец.

Это первое, что я услышала от коллег, выстроившихся шеренгой вдоль коридора, когда вышла из черной дыры.

– Нет. Это вам конец, – ответила я.

Они проводили меня хмурым взглядом до обитой железом двери с табличкой «Я.С.Э.», а затем растворились, словно призраки. Точнее, они ими и были, ведь в этом межпространственном континууме обитали исключительно развоплощенные биологические существа, хотя встречались и необычные и редкие биотехнологические сборки, способные крошить металл.

Этот вывод я сделала, стоя перед железной дверью нового руководителя, которая была беспощадно располосована.

Я постучала.

В звенящей тишине дверная ручка жалобно скрипнула, послышался шум множества отодвигающихся штырей и засовов, затем дверь приоткрылась. Повеяло запахом сигарет, алкоголя и терпких духов, после чего появилась белесая мужская голова.

– Вон отсюда! – крикнула она.

За моей спиной раздался звук бьющейся посуды.

Миловидная девушка со светлыми волнистыми распущенными волосами, одетая в розовое платье, уронила поднос и теперь испуганно собирала на него осколки чашек.

– А ты – входи, – сказал мне мужчина из-за двери и махнул рукой, впустив в святая святых, после чего отрезал мне путь к отступлению посредством десятком замков, засовов и цепочек, а также железной кочерги, которой зачем-то подпер дверь.

– Итак, меня зовут Сидер. Я глава расследования магических преступлений языческого славянского эгрегора или просто «Я.С.Э.» этого сектора Нави, – скороговоркой произнес тощий, словно жердь, мужчина в серой облегающей одежде с длинными расклешенными рукавами.

Он указал мне рукой на деревянный стул, у которого была наискось отрублена спинка, а сам уткнулся в мое личное дело, которое здесь было принято писать на скрюченном куске древесной коры.

– Так-так, все понятно, – пробормотал Сидер и нервно закурил сигарету. – Снова у нас новенький «Черный Жнец»? Надеюсь, ты не будешь пытаться покончить с собой, как твой предшественник. У нас здесь немного скучно, да и войн маловато, зато много мелких энергетических нарушений.

Не успела я что-нибудь ответить согласно встроенному протоколу, как он пробуравил меня недружелюбным взглядом и усмехнулся:

– Добро пожаловать и пусть земля тебе станет пухом, – мрачно пошутил он.

Или не пошутил?

Придется улучшить некоторые настройки восприятия контекста.

– Твое дело я изучил, пока ты летела сюда, ругаясь с навигатором. Откуда я знаю? Слежка стоит на всем, даже на воздухе, которым ты не дышишь, поэтому не дыши с оглядкой на последствия, – нервно хохотнул Сидер.

Я все еще не сказала ни слова, ведь мне просто не давали это сделать.

После короткого знакомства в кабинете, Сидер вывел меня обратно в коридор, где начал представлять коллегам, останавливаясь возле каждой наглухо запертой стеклянной двери.

– Елица. Принимает в работу опасные магические дела.

За стеклом сидела та самая миловидная светловолосая девушка. Она метнула взгляд в нашу сторону и испуганно уставилась в исписанный буквами свиток.

– Что с ней? – спросила я, наконец, вклинившись в бесконечный монолог Сидера.

– Ты не немая. Какое облегчение, – усмехнулся он. – Это хорошо, ведь молчуны здесь не живут, как и те, кто стал жертвой ошибок Елицы. Верно, милая?

Сидер постучал в окно девушке и провел ребром ладони поперек своего горла, и та, увидев этот жест, побледнела под толстым слоем белил.

– Ей стыдно. Она слила сведения третьему лицу, из-за чего умер твой предшественник, поэтому сегодня не до тебя. Вечером у нас похороны.

– Он был роботом?

Глава пожал плечами.

– Да, такой же обученный убийца, как и ты. У вас, роботов, мало шансов выжить в магическом мире. Твои тоже ничтожны. А это Диимитрий.

За пыльным стеклом кабинета на столе валялись окровавленные бинты, погнутые ножи и гора пустых бутылок из-под вина.

– Он на месте, вышел, – скороговоркой ответил на мой немой вопрос Сидер и махнул рукой, продолжив идти дальше по коридору.

– Чем занимается этот Диимитрий? – спросила я.

– Он убирает в мире смертных. Чаще, конечно, собирает в кучу ошметки людей, а должен – нежити.

– Он уборщик?

Сидер ехидно улыбнулся.

Глава 2. Живой напарник

Ровно в полночь ко мне в подвал ворвался новенький, требуя загробной работы.

Итак, он без стука вошел в мой кабинет, нагло разбудил, поэтому пусть пеняет теперь на себя – пришло время проверить его в реальном деле и посмотреть, чему он там научился за девять месяцев пребывания в коме.

Славно, что в свой первый рабочий день он надел белый халат – прямо как знал, что сегодня ему пригодится саван.

У меня как раз есть одно незавершенное дело в мире мертвых – пора навестить одну мою старую знакомую и заодно проверить боевые навыки этого щеголя.

Мне же попасть в мир мертвых очень легко – достаточно выйти за ворота этого деревянного терема и я на месте, а моему напарнику придется научиться самостоятельно находить дыры и щели между мирами.

Теперь я живу и в мире мертвых, источающих энергию чистого распада, и в мире живых, беспрестанно смердящих начинающимся распадом.

Люди – это стадия распада I согласно классификации МДР, покойники –стадия распада II, а нежить – стадия распада III.

По контракту с «Я.С.Э.» я охочусь на стадию распада III – нежить, которая, будучи уже мертвой, должна умереть еще раз, потому что отказывается выделять энергию распада, приберегая ее для нужд собственного выживания.

Сидер обязательно поправил бы меня на «мы охотимся», но у меня алгоритм не позволяет даже представить такое, ведь всю работу по устранению нежити выполняю я, потому что я самодостаточная машина для убийства.

Мне нужно только одно – приманка: сильная и выносливая, ведь мертвецы меня жутко боятся, а здорового и полнокровного человека – любят, поэтому для выполнения миссий мне нужен напарник.

Живой.

Ивар для этой цели идеально подходит, ведь его душа застряла между мирами, а тело до сих пор живо источает слабый энергетический фон.

Мы уже прошли бурый пустырь за теремом и углубились в лес, в котором то тут, то там стояли обглоданные тенями остовы деревянных изб, уничтоженных в мире живых пожаром.

Кстати, в каком году это было?

Мой процессор после прерванной новеньким перезагрузки барахлит.

Надо сказать Сидеру, чтобы починил его, а то я скоро буду путать места, времена и лица, и точно кого-нибудь случайно уничтожу.

Ничего-ничего.

Скоро я найду целый камень памяти, перезапущу свой процессор, отлажу все ошибки и обновлю систему.

Осталось вспомнить самое главное: как его найти и где находится вход в логово мертвой ведьмы.

Я застыла на месте, пытаясь хоть что-нибудь найти в своей базе данных, пока новенький кружил по поляне, заглядывая под каждый куст.

– Интересно, какой болван построил в лесу сарай? – проворчал он.

Точно, а вот и вход.

– Давным-давно на этом месте стоял дом одной вдовы. Ее муж погиб на войне. Она работала в поле и воспитывала пятерых детей. Потом сошла с ума и убила их – расчленила, запекла в печи и съела, за что получила прозвище «Печкина». Соседи отловили ее и отрубили голову, после чего дом сожгли до основания. Много лет спустя на его месте в мире людей построили сарай, в котором мы сейчас и находимся.

– Чтобы ее изгнать? – спросил новенький и нахмурился.

Я оглянулась по сторонам в поисках нежити, но вокруг не было ни души, что было нормально – у мертвецов III стадии ее нет и в помине.

– Мы будем изгонять призрак женщины из сарая? – еле сдерживая улыбку, спросил напарник.

Он смотрел на меня, словно на сумасшедшую.

– Какие-то проблемы? Или мертвец в сарае – это слишком легко для тебя? – спросила я.

Напарник смерил меня презрительным взглядом и скрестил на груди руки.

– Полная безвкусица. Нужно провести капитальный ремонт. И сжечь ковры. Они воняют падалью, – сказал он и покачал головой.

Если бы я могла удивляться, то сделала бы это, но моя сборка этой функции лишена.

В мире живых в сарае действительно не было ничего, кроме гнилых покосившихся досок, но в мире мертвых я и новенький стояли в ветхой избе, на стенах которой висели багровые линялые ковры.

Я всегда вижу два мира одновременно, но смертным это не дано, кроме таких, как новенький – застрявшим между мирами.

***

Вдруг появилась хозяйка.

Это была изможденная старуха.

Отрубленную голову она примотала к телу белым платком, завязав концы узлом под грудью. Белый фартук был заляпан бурыми пятнами кровоподтеков, а руки – мукой.

Нежить зависла под потолком и внимательно рассматривала новенького, который зачем-то принял защитную стойку, будто старуха решит сойтись с ним рукопашном бое.

Тупица.

Мертвенное лицо призрака исказила жуткая улыбка.

Человек застыл, готовясь к битве.

Старуха резко бросилась на него…

Через мгновение я стояла над бесчувственным телом новенького.

Призрак старухи, яркий и красочный, словно расписная картинка, наворачивал круги под потолком, жалобно причитая:

Глава 3. Беглый демон

Я мысленно настроилась на «убийцу людей», и вот, что увидела.

Диимитрий меланхолично курил. И пил. И снова курил. И так по кругу уже сутки после очередной нашей ссоры. Он бы уже помер от такой дозы яда и никотина, если бы не был местным демоном, проклятым еще со времен Белоха.

Или как там его звали? Дивноглаз? Белозуб?

Не важно.

Отлажу базу данных и внимательно изучу.

Важно сейчас то, что он безостановочно пьет и курит, но не чувствует ни вкуса вина, ни запаха сигарет, зато его вредные привычки раздражают других коллег, которые грозятся призвать в мир белых богов, чтобы выселить его в Пекло, как злостного нарушителя общественного порядка и покоя.

Кстати, Диимитрия мечтают прикончить не только его коллеги, но и все местные демоны, ведь утром на завтрак он во всю мощь легких играет на трубе, на обед – шкрябает ногтями стекло, а на ужин – долбит кувалдой пол: вне зависимости от своего очередного местоположения.

Ярость и ненависть окружающих питает его лучше любого семиразового питания в столовой «Я.С.Э.».

Я же была всегда к нему безразличной, чего он мне никак не мог простить.

Ему трудно принять тот факт, что я, хоть и выгляжу, как демоница, являюсь роботом, поэтому он топит свое горе в вине, собирая арсенал бутылок, чтобы затем швырять их, словно копья, в головы потерявших бдительность коллег.

Вдруг в его разуме мой металлический голос произнес:

– Тащи свой магический зад на старое кладбище. Есть дело. Жду.

Диимитрий от волнения даже затушил окурок о ногу, но ожог мигом затянулся, в отличие от штанов, которые он тут же стянул с себя и выбросил с балкона – так он делал со всем мусором, от которого хотел избавиться.

Он тут же вызвал к себе в покои с пометкой «крайне срочно» весь штат обслуживающего его в «Я.С.Э.» персонала, посулив большую оплату, а так как он платил щедро, приехали все.

Одновременно.

После Диимитрий обычно с довольным видом сидел в кресле царя Людовита XIII посреди разбросанных вокруг черных мешков, веревок, лопат и толпы разъяренных людей, готовых устроить массовую бойню, и медленно превращался из побитого молью местечкового демона в элегантного и ослепительно блестящего черного бога.

Я уже ждала его в условленном месте – на безымянной могиле слева от кладбищенского перекрестка.

Диимитрий расправил складки черного чешуйчатого костюма, сбил невидимые пылинки, поправил укладку и, подмигнув себе в зеркальном отражении надгробной плиты, сверкнул белоснежной улыбкой.

– Ты сегодня выглядишь особенно потрясающе, – начал он издалека свою тщательно подготовленную речь. – Тебе так идет этот облегающий черный кожаный костюм.

Я хотела сказать, что он металлический, но промолчала, с каменным выражением лица втащив его на безымянную могилу и поставив рядом с собой, как куклу.

По телу Диимитрий прошла дрожь, ведь я, искусственно созданная богами железная женщина, вопреки всем законам природы и логики почему-то волновала его проклятую демоническую плоть.

Появился паромщик – дух безымянной могилы.

Демон вальяжно достал из кожаного кошелька горсть монет, но я остановила его, дав мертвецу старинный золотой грош.

– Вниз, – приказала я.

Диимитрий оценивающе присвистнул.

Древний грош – это большая в этом мире редкость, а все – из-за его редкоземельного сплава, поэтому мертвецы готовы из-за него головы друг другу оторвать.

Нежить раболепно скрючилась и исчезла, и через мгновение мы уже стояли в ином мире, покрытом копотью, гарью и облаком плотного чада.

***

– Я внимательно слушаю, что за дело такое, – произнес Диимитрий и постарался принять как можно более непринужденную позу.

Я посмотрела на него алыми светящимися глазами и у него почему-то забилось чаще сердце.

Жаль, что он не мертвец, иначе я бы давно его расщепила.

– Даже не хочешь слова мне сказать? – возмутился он. – Сбросила мне телепатически все данные и на этом все? – крикнул он мне вслед, перепрыгивая в дорогих кожаных туфлях лужи со смолой.

– Кто этот Ивар? Почему я ничего о нем не знаю? Ты уже работала с ним? В паре? Наедине?

Я запрыгнула на осколок закопченной мегалитической колонны и огляделась.

Диимитрий тут же переместился ко мне.

– Не трать темную силу. Она сейчас пригодится, – произнесла я.

– Все-таки заботишься обо мне? – спросил демон и пронзил меня томным взглядом.

– Я освобождаю новенького, ты – убиваешь стражей.

– Я не могу, ты же знаешь, – с досадой процедил Диимитрий.

– В базе данных этого мира значится, что «Диимитрий не может ни убить демона, ни быть убитым демоном из-за проклятия, наложенного отцом».

– Там упомянуто, что я царевич? И к тому же очень богатый.

– Написано, что беглый. И врет много.

Глава 4. Языческий бог

«Слежка стоит на всем, даже на воздухе, которым я не дышу» – так сказал мне при первой встрече мой руководитель, поэтому я зашила это наставление в свой протокол поведения.

С тех пор я постоянно за всеми слежу и за Сидером – тоже.

Сейчас, например, он беспокойно дремлет на матрасе, расстеленном на балконе нашего трухлявого деревянного терема.

Ему снова снится, что он на поле боя в I эпохе цивилизации древних богов. Он должен любой ценой победить, даже если погибнет вся его армия, но он вдруг ослушивается приказа и отступает.

Единожды выслушав его жалобы на дурные сны и тревожность, я посоветовала завести ему питомца.

Поразмыслив, Сидер завел себе плюшевого медведя по имени Малоед, и теперь носил его с собой в сумке, посматривая на него во время собраний в мире мертвецов, духов и особенно – богов, где работу его магического отдела, как всегда, разносили в пух и прах.

Но вдруг приключилось невероятное: в ночном небе настежь распахнулись небесные межпространственные врата и на спящего Сидера упал луч света, который переместил его прямо за овальный стол Совета древних богов – в серых носках с оленями и Малоедом под мышкой.

– Сидерит из небесного клана богини Седун, объясните, почему подконтрольная вам группа магических существ разрушила Пекло и убила царевича Дарко из демонического клана Черного Змея?

Челюсть моего руководителя едва не упала на пол, когда ему показали на зеркальной поверхности овального стола сцену беспрецедентного вандализма, который я с большой готовностью устроила. Крупным планом сняли мое лицо, а также в замедленной съемке – все этапы технологического превращения в Черного Жнеца.

Новости о появлении нового стального демона взбудоражили всех местных обитателей.

Должна признаться, что предыдущая модель Черного Жнеца, с которой они были знакомы, была настолько устаревшей, что едва годилась на то, чтобы называться роботом-убийцей.

– Это был ваш приказ? – строго спросил дух бога Правосудия и у моего руководителя внезапно затряслись коленки.

– Да полно вам, – вступился за Сидера дух бога Войны, развоплотившегося во II Эпохе цивилизации древних богов. – Сидерит – самый выдающийся трус всех времен и народов, поэтому никогда не смог бы отдать такой дерзкий приказ.

– У вас ровно три месяца, чтобы посадить на подземный трон наследника демонического клана Черного Змея, иначе срок вашего заточения в этой мире продлится на еще одну цивилизацию людей.

– Нет! Только не еще одна цивилизация людей! Я согласен окаменеть! – в отчаянии крикнул Сидер и стиснул плюшевого медведя. – Я молю Судий об абсолютном распылении!

– Вечная жизнь в Яви – это ваше божественное наказание, – холодно напомнил дух бога Правосудия, – срок продления которого не ограничен.

Сидера тут же бесцеремонно вытолкнули обратно на балкон в Навь.

Он с тоской посмотрел на звездное небо, в котором закрылись небесные врата, посадил Малоеда на матрас, взял железную кочергу и пошел на разборки со своими подчиненными людьми, духами, демонами и роботами.

***

– Козлоногие демоны! – дико орал языческий бог. – Разрушили Пекло, и теперь мир людей захлестнет конец света! А мне потом снова создавать цивилизацию людей!

Гневную тираду начальника прервало цоканье каблучков Елицы.

– Опоздание! Штраф! – крикнул Сидер и замахнулся на миловидную девицу железной кочергой, словно магическим жезлом, и с лица девушки спали белила вместе с кожей, обнажив белый череп.

– Познакомьтесь! – неистовствовал языческий бог. – Это наша красавица Елица и Полуденница! Убийца Черных Жнецов и его напарников!

– Постойте-ка, – деловито вмешался Диимитрий. – Убийца Черных Жнецов и его напарников – это я. Елицу наоборот надо наградить. Она мне ни разу не дала, хотя я дико ее искушал. Хотя постойте, припоминаю: один раз все же дала. Я как-то застукал ее без магического макияжа в библиотеке…

– Елица тратит всю личную силу на создание морока красоты, а не на развитие боевых навыков, что неудивительно, ведь она урод, – прокомментировала я, отвечая на молчаливый вопрос новенького.

– Молчать! – Сидер замахнулся на меня железной кочергой, и я тоже лишилась человеческого облика, обнажив свой впечатляющий металлический каркас.

Диимитрий оценивающе присвистнул.

– Зачем понеслась в Пекло?! Без моего ведома! Ивар в рубашке родился! Его не надо спасать! Да он всех нас переживет! – яростно вопил языческий бог. –Точнее, всех вас! – тут же поправил себя Сидер, вспомнив, что в отличие ото всех нас проклят божественным бессмертием.

– Что значит «в рубашке»? – вдруг полюбопытствовал Ивар.

– Это значит, что если я тебя убью, то ты не сдохнешь, – ответил Диимитрий. – На тебе магическая защита от смерти от сверхъестественных существ, таких, как я, Сидер, Паниада и Черепок.

– Молчать! – не унимался Сидер. – А ты зачем пошел в Пекло?! Теперь нас подозревают в убийстве последнего наследника клана Черного Змея! Нам всем конец! На подземный трон больше некого посадить, – устало сдался Сидер и, наконец, перестал махать железной кочергой.

Глава 5. Гиблое место

– Надень лицо, страшно ведь, – сказал Ивар и содрогнулся, взглянув на череп Елицы.

Они ждали меня возле ворот терема, чтобы отправиться на практику в мир мертвых. Сидер провожал их, то и дело посматривая на напольные песчаные часы.

– Не могу я тут с вами торчать. Боюсь, что царский сын сбежит, – сказал он и растворился в воздухе, переместившись на третий этаж, где в магической ловушке сидел Диимитрий.

Ивар задумчиво почесал ухо и тут же получил крепкую затрещину от меня в образе Черного Жнеца, держащего за ниточку полупрозрачный белый воздушный шарик.

– Отряд, слушай команду! – рявкнула я. – Идем в мир мертвых колонной! Всем строго соблюдать правила выживания!

– Какие? – недовольно спросил новенький.

– «Убивай или умирай», – шепотом подсказала Елица. – «Кодекс войны древних богов», автор неизвестен.

– Людей не есть, – строго приказала я воздушному шарику, ткнув в него стальным ногтем.

– Здесь каннибалов нет, – усмехнулся Ивар.

– Как это нет? А я? – отозвался голосом мертвой старухи воздушный шарик.

– Это что за хрень?! – испуганно воскликнул Ивар и отскочил в сторону, спрятавшись за Елицу.

– Не хрень, а Печкина, – пояснила я. – Ее надо выгулять, иначе весь рабочий периметр загадит. Она ест все подряд, даже деревянный забор, поэтому он и рассыхается.

Я отдала Ивару воздушный шарик и сказала:

– Крепко держи ее за нить жизни. Печкина – опасная и сильная нежить. Пусть гавкает на покойников и кусает мертвецов. Следи, чтобы на могилы не гадила, иначе сам за ней убирать будешь. Дай ей обнюхать себя и укусить за сапог, – добавила я. – Ей надо как-то отличать тебя от еды. Держи мясо. Привяжешь ее мертвечиной на кладбище, чтобы не сбежала.

Ивар, бледный, как полотно, взял воздушный шарик за некротическую веревку.

Я приказала Печкиной превратиться в собаку, и та обернулась белым пуделем с черепом вместо головы.

– Какой милый песик, – сказала Елица и погладила нежить, и та вдруг заскулила.

– Ты сейчас в образе Полуденницы, – напомнила я девушке. – Если убьешь Печкину, вместо нее на поводке гулять будешь.

Девушка смутилась, но на ее белом черепе это никак не отразилось.

– Почему именно я выгуливаю «это»? – снова встрял недовольный Ивар. – Елица отлично ладит с нежитью! Пусть «это» и ведет на прогулку!

– Только через мой труп! Эта поганка бледная пять лет моей жизни сожрала! Чтобы ей пусто было! Нежетеубийца проклятая! – прогавкала нежить.

Наш отряд прибыл на место через полуразрушенный древний канализационный люк.

Теперь мы стояли посреди улицы, окруженные шумной толпой чудаковато одетых людей, которые нас в упор не замечали.

– Почему мы переместились в мир живых? – спросил опять новенький.

– Мы в мире мертвых, – ответила я. – Смертные – это мертвецы I степени распада, но нас сейчас интересуют другие их разновидности.

– В Классификации древних богов сказано: «Все, что подвержено смерти – суть мертвые, все, что бессмертно – суть живые», – процитировала Елица.

– Ты же вроде блондинка. Почему такая умная? – спросил Ивар и вдруг улыбнулся.

Он попал в этот мир из параллельной Яви, как и я, поэтому порой говорил загадками. Никакой связи между цветом волос и уровнем интеллекта мой искусственный интеллект не выявил.

– Чую пищу, – гавкнул пудель и с громким лаем потащил Ивара к заросшему саду, обнесенному забором, который оказался осколком старого заброшенного кладбища в центре этого средневекового городища.

Я запрыгнула на замшелый могильный камень, очертив вокруг себя круг мечом «Рассекатель Небес».

Вдруг все звуки стихли. Резко потемнело. От земли поднялся туман. Воздух заполонила трупная вонь.

Пудель носился по кладбищу, пока Ивар не привязал его к могиле, на которой я кружилась волчком, разбрасывая куски мяса и приговаривая «гули-гули».

– Что она делает? Кормит пса? – настороженно спросил у Елицы новенький.

– Это обряд призыва, – ответила девушка, сосредоточено всматриваясь в туман. – Гулей.

– Голубей? – не понял Ивар.

– Почти.

***

Вдруг могилы начали шевелиться.

Могильные камни настежь распахнулись, словно двери, и из них начали выползать какие-то дымчатые остатки людей: без рук, без ног и даже без голов.

Все они спешили к мясу, в которое жадно вгрызались, дико рыча друг на друга.

Постепенно они принимали человеческий облик: вставали с колен на ноги, отращивали отсутствующие конечности и широко распахивали зубастые рты.

Ивар насчитал дюжину мертвецов и вдруг спохватился, что у него нет ни оружия, ни знаний, чтобы убить эту нежить.

– Эй, ты нас будешь чему-нибудь учить, Паниада? У тебя там что? Процессор завис? – нервно спросил он, взволнованно озираясь по сторонам.