Не монстр

Добро пожаловать в Западный Глейшер - 1.1

Примечания к главе:
Glacier (англ.) - ледник.

Национальный парк — территория, где в целях охраны окружающей среды ограничена деятельность человека. В отличие от заповедников, где деятельность человека практически полностью запрещена, на территорию национальных парков допускаются туристы, в ограниченных масштабах допускается хозяйственная деятельность.

Добро пожаловать в Западный Глейшер

Либби покинула здание международного аэропорта «Глейшер Парк», полной грудью вдыхая горный воздух. Произведенный несметным количеством деревьев, кристально чистый воздух — это тебе не влажная духота переполненного людьми Нового Орлеана, пропитанного всевозможными запахами, которых, если и охарактеризовывать красками, наберется полный спектр.

Отыскав нужную автобусную остановку, она с облегчением скинула с плеч походный рюкзак, в который сложила специально купленную для этого путешествия одежду и обувь. Ожидая нужный автобус, Либби выудила из рюкзака потрепанную папку с пожелтевшими от времени листами — документами о её удочерении.

Единственное, что интересовало девушку, — имя и адрес женщины, которая почти двадцать лет назад приняла решение отдать своего еще не родившегося ребенка другой семье, обратившись, как и её родители, в крупнейшее национальное агентство по усыновлению — «American Adoptions».

Мэри Шоу

234 Glacier Ave, West Glacier, Montana

То, что выбор Мэри Шоу пал на бездетную пару Харрис, проживающую в штате Луизиана, можно назвать провидением судьбы и никак иначе. Ибо родители Либби воистину были прекрасными людьми, и она не могла представить себя частью какой-то другой семьи. Несмотря ни на что.

Достав потрёпанный отцовский бумажник, Либби вынула их старое совместное семейное фото. Девушка горько улыбнулась счастливому изображению, смаргивая выступившие слёзы.

Либби не было еще десяти, когда она узнала на своём горьком опыте, что значит «скоропостижно скончался». Её отец — Марвин Харрис умер от внезапной остановки сердца во время своей стандартной тренировки в спортзале. Прибывшие парамедики ничего не смогли сделать, только констатировать смерть. Ему было всего сорок пять лет. Пастырь, проводивший его похороны, говорил о том, что Господь забирает к себе молодыми достойнейших из людей, тем самым избавляя их от старости и страданий с ней связанных.

Смерть отца стала настоящим ударом для них с мамой. Первое после похорон время они не могли поверить, что это действительно произошло, и его больше нет. Осознание пришло лишь спустя месяц, когда один коллекционер ретроавтомобилей обратился к матери по поводу покупки отцовского Форда Мустанг шестьдесят седьмого года. Ведь все знали, включая этого человека, что при жизни мистер Харрис не собирался продавать машину ни за какие деньги. Именно в тот момент до них обеих наконец дошло, что он уже никогда не вернётся домой.

Они долго оплакивали его кончину, но жизнь все-таки была сильнее, и спустя четыре года после похорон её мать вновь стала ходить на свидания, а к одному из мужчин они даже переехали жить, пока их вновь не постигло несчастье — болезнь. У Кэрол Харрис обнаружился рак груди, когда Либби было шестнадцать. Ровно три года назад. Тогда и пришлось продать отцовский автомобиль, чтобы обеспечить матери лучшее лечение, которое лишь отсрочило неизбежное. Диагностированная «очень хорошая частичная ремиссия» продлилась около полутора лет, а после болезнь вернулась. Новый муж матери не был готов выдержать подобное снова, поэтому они расстались перед тем как Кэрол начала новый курс лечения.

В этот раз всё было намного хуже, чем в первый; последние полтора месяца жизни Кэрол просуществовала, а не прожила. Потому что невозможно жить при этом мучаясь так, как мучилась она. Наблюдая за страданиями матери, Либби подумала тогда, что тот пастырь оказался прав — Бог забрал её отца, избавив того от созерцания мук его любимой женщины. Он мог не вынести этого, а сама Либби за те полтора месяца повзрослела лет на десять.

И да, ей было больно из-за смерти матери, но девушка понимала, что та стала для неё освобождением. Ничто больше не могло освободить эту добрую и интеллигентную женщину, учительницу начальных классов, которая всю себя посвятила воспитанию детей.

Автобус подошел лишь спустя сорок минут после того, как Либби пришла на остановку, высадив всех, кто в нём был — туристов, возвращающихся после отличного кемпинга в горах штата Монтана. Либби оказалась единственной пассажиркой, что удивило её, ведь до этого момента она не обратила внимания на то, что стоит у остановки совершенно одна. Но после, в Колумбия Фаллс, в городе по пути к её месту назначения, к ней присоединились еще несколько человек, все с походными рюкзаками и палками для треккинга.

Она с немым восхищением разглядывала пейзаж, пока автобус несся по 2-й скоростной автомагистрали. Либби никогда не видела столько зелени, и ей было трудно поверить, что она появилась на свет здесь, в этом изумрудном царстве.

Спустя полчаса безостановочной езды автобус остановился на небольшой площадке, недалеко от приветственного билборда «Западный Глейшер».

Сойдя с автобуса, она направилась в располагавшийся неподалёку туристический информационный центр, чтобы разузнать, где конкретно находится местный филиал KOA[1], где она зарезервировала для себя небольшой домик. Служащий, приятный пожилой мужчина с голубыми глазами, сказал ей, что в двух с половиной милях от города. Слушая его объяснение, Либби поняла, что проехала это место на автобусе.

Добро пожаловать в Западный Глейшер - 1.2

Разбитая горем Либби не думала что-то делать с информацией матери и полностью посвятила себя скорби. До момента, когда она, спустя две недели после похорон, морально вымотанная очередной наставнической трелью двоюродной тётки, принялась за полномасштабную уборку дома и нашла документы на усыновление. Ей стало интересно, какая она эта женщина — её биологическая мать? Такая же отзывчивая, как Кэрол или брюзга, как двоюродная тётка?

По завещанию всё имущество, включая дом, осталось Либби. Не прошло и дня с похорон, как тётка стала донимать её советами о том, как распорядиться унаследованной недвижимостью, и расспросами о планах на будущее.

Земля на могиле её матери еще не улеглась, а она уже должна решить, что делать дальше… просто немыслимо.

Но это было еще полбеды. Тётка предлагала ей продать дом и использовать вырученные деньги с умом. Например, вложить в прибыльное дело или использовать, как плату за обучение в колледже, а самой Либби переехать жить к её семье. «Зачем же такой молодой девушке жить одной в доме, где недавно побывала смерть?» Еще та постоянно пилила её на тему учёбы, чтобы она быстрее определилась с выбором колледжа и занялась исследованием условий и требований к поступающим, иначе «очередной год будет потерян, а ей уже девятнадцать». Либби не могла нагрубить ей, хотя очень хотелось. Потому что, какой бы грымзой ни была её двоюродная тётка, та была рядом во время обоих курсов лечения, особенно в последний раз, возя маму на химиотерапию.

В общем, после бессонной ночи, полной раздумий, Либби решилась на это путешествие. Она вообще всегда быстро принимала решения, чего бы они ни касались, особенно, если загоралась какой-нибудь идеей.

Она собиралась лишь познакомиться с биологической матерью, не больше, и понимала, что в конце пути её может ждать разочарование. Но лучше если она будет знать, что попыталась, чем потом мучиться неизвестностью, ведь жизнь так коротка.

Узнав о её планах, тётка пришла в ужас. Она всячески пыталась отговорить её, без конца повторяя, что прошлое должно остаться в прошлом, а ей нужно думать о будущем и двигаться дальше. Что ни к чему хорошему эта затея не приведет, и в итоге ей будет больно из-за «отказавшейся от неё женщины». Но это лишь подтолкнуло Либби уехать, хотя бы для того, чтобы отдохнуть от постоянного брюзжания, не говоря о том, что и без этого ей требовался отдых, а городок Западный Глейшер прекрасно подходил для этого. Одним выстрелом — двух зайцев.

За своими думами Либби не заметила, как уснула, а когда проснулась еще только начинало светать. Она села на кровати, сладко потянувшись. Девушка чувствовала себя прекрасно, даже укусы комаров не приносили дискомфорта.

Она подошла к окну, глядя в ледяную синеву неба, и как горизонт постепенно окрашивается в пламя, заставляя ту блекнуть, отступая. Желудок требовательно заурчал, напоминая Либби, что со вчерашнего дня она ничего толком не ела. Эта песня умирающего кита словно стала сигналом, и все москитные укусы вдруг зачесались. Такое ощущение, что её организм всё еще спал, пока желудок его не разбудил самым бесцеремонным образом.

Либби пришлось оторваться от созерцания рассвета и отправиться на поиски съестного. Естественно, в домике не оказалось никакой еды, кроме нескольких пакетиков растворимого кофе и сахара, которые пополнялись после пребывания туристов. Она сделала себе кофе, высыпав туда весь сахар, это должно было немного притупить голод. Затем она умылась и стала собираться, подбирая одежду для встречи с биологической матерью. План был таков, что сначала она как следует позавтракает, а после отправится по адресу, указанному в документах.

Её руки дрожали, пока она одевалась, в этот раз соответствуя местности: плотные штаны и рубашка с длинным рукавом. Она также ощущала легкую тошноту, что возникала у неё от волнения перед важными событиями, например, перед экзаменом ACT[2] или перед собеседованием на работу.

«Это ведь просто незнакомая женщина, зачем так переживать», — пыталась успокоить себя Либби. — «Ничего страшного не случится. Всё самое страшное уже произошло».

Выйдя на улицу, она замерла, вдыхая этот чудесный воздух полной грудью. Либби не удержалась и прикрыла веки от удовольствия. Несмотря на то, что на ней были вещи, полностью закрывающие её тело, она зябко поежилась, поэтому пришлось вернуться и взять кофту.

Пока она ехала в город на велосипеде, ей не встретилось ни одной машины, ну еще бы, — сейчас только раннее утро. Кафе, которое она приметила здесь вчера, было еще закрыто, и, если верить вывеске, должно было открыться лишь в девять утра. Вообще все магазины, что находились поблизости были закрыты. Вокруг было непривычно тихо, слышалось лишь пение птиц и стрекотня насекомых, приветствующих новый день. Такое ощущение, что весь мир умер, а она осталась одна в этой пасторальной идиллии.

Либби почуяла еле ощутимый запах бензина, и двинулась на него, но долго ехать не пришлось: недалеко находилась заправка. Её голова слегка закружилась от концентрированного запаха топлива, но тот всё равно казался ей родным, ведь она была городской жительницей — он напоминал ей дом.

Как и ожидалось, при заправке была закусочная, к счастью, работающая, но глянув на цены, она против воли скривилась. Дорого. Во всяком случае для заправочной закусочной в забытом богом месте. К ней вышел невероятно толстый мужчина, приветливо улыбаясь, и Либби стало стыдно вот так просто уйти.

— Вы не подскажете, где я могу здесь найти супермаркет? — она решила сделать вид, что пришла сюда за сведениями. Ну ей в любом случае нужно сделать покупки.

Добро пожаловать в Западный Глейшер - 1.3

— Ой, прошу прощения, — она смело посмотрела ему в глаза — главное не показывать страха, ведь так? Но голос выдавал её с потрохами.

Тот ничего не ответил, и Либби, опустив глаза, выровняла тележку. Теперь стоя к нему достаточно близко, она услышала его запах. От него разило немытой псиной. Точно, этот запах она ни с чем не спутает, ведь терьер её тетки воняет точно также. Мужчина тем временем что-то взял с полки и двинулся в противоположную от неё сторону. Она повернула голову, вытягивая руку, чтобы забрать коробку со своими любимыми хлопьями, которая по иронии судьбы оказалась последней, но той там уже не было. Взгляд Либби метнулся к тележке громилы, и точно, коробка была у него.

От негодования её бросило в жар. Либби открыла было рот, чтобы возмутиться такой наглости, но никакие слова, приличные слова, не шли на ум.

«Вот же наглец! Я первая здесь оказалась, пока он не врезался в мою тележку! Видимо намеренно, чтобы урвать последнюю пачку хлопьев!»

Со стороны это наверно выглядело комично, как она растерянно двигала ртом, подбирая слова, но ей было совсем не смешно, какая-то детская обида сжалась тугим узлом на шее, сдавливая горло. Почему детская, ну, потому что только ребёнок может устроить истерику посреди супермаркета, когда ему говорят, что его любимого лакомства нет в ассортименте.

«Это всего лишь пачка хлопьев, Либби», — сказала она себе, глубоко вздыхая и прикрывая веки. — «Еще не хватало злиться из-за таких мелочей».

Ей действительно нужно отдохнуть и расслабиться, чтобы вот так остро не реагировать на подобные вещи, которые в повседневной жизни случаются сплошь и рядом. Может решение познакомиться с биологической матерью было не таким уж правильным? Она тут только что не устроила скандал из-за сухого завтрака, а что будет если Мэри Шоу не захочет даже говорить с ней?

«Нет, сегодня не пойду к ней», — решила для себя Либби, беря другую коробку хлопьев и опуская её в тележку. — «У меня для этого есть целых девять дней. Сделаю это потом».

Когда она подошла к кассе, то заметила, что мужчина уже расплачивался за продукты. Либби зло поджала губы.

— Скажите, пожалуйста, — обратилась она к кассиру, — у вас есть еще хлопья «Cheerios»? Я не заметила их на полках.

Говоря это, она неотрывно глядела на мужчину. Тот необъяснимый страх к нему испарился после того, как она увидела, что тот увёл у неё из-под носа последнюю пачку хлопьев.

Он покосился на неё, слегка повернув голову.

«Козёл, даже бровью не повёл!»

— Очень жаль, мисс, но весь товар, что у нас есть, присутствует на полках. Если вы чего-то не обнаружили, значит его нет. Послезавтра ожидается крупная поставка.

Мужчина забрал свой пакет и двинулся к выходу.

— Тогда я подожду, — Либби не стала выкладывать выбранные хлопья из тележки.

Спустя десять минут она покинула супермаркет, убрав часть покупок в свой рюкзак. Остальные пакеты она планировала распределить по обеим ручкам велосипеда. Только Либби вышла на улицу, как увидела неподалёку на парковке старый пикап GMC небесного цвета, за рулём которого сидел тот мужчина.

«Почему он еще не уехал?» — Либби нахмурилась, чувствуя, как по позвоночнику прошел знакомый холодок.

Она тяжело сглотнула и тут же направилась к своему велосипеду, который оставила пристегнутым к одному из многих освещающих парковку фонарных столбов.

«Главное, без паники», — успокаивала она себя, пытаясь справиться с тросовым замком.

Но когда она услышала характерный звук зажигания мотора, она замерла, глядя, как автомобиль медленно приближается к ней. Вдруг из-за угла появился другой пикап, только современной модели и с мигалкой, которая обычно бывает у полицейских машин. Автомобиль припарковался совсем рядом с ней.

«Рейнджер Парков США», — гласила изумрудная надпись на обоих боках пикапа.

— Нужна помощь? — обратился к ней обаятельный, смуглый молодой мужчина в зелёной, цвета укропа форме, выходя из машины и улыбаясь во весь рот.

Небесного цвета пикап тем временем повернул и поехал прочь. Либби проводила автомобиль взглядом, испытывая настоящее облегчение.

— Нет, благодарю, — она не могла не улыбнуться в ответ смуглому красавцу.

— И как вы собрались ехать со всеми вашими покупками? — кивком головы он указал на её пакеты.

— Ну…

— Подвезти?

— Я… — Либби растерялась.

— О, простите, не представился. Старший Рейнджер, Хьюго Феррерас. К вашим услугам, — он отдал ей честь с серьезным лицом, а затем вновь широко улыбнулся, заставив Либби засмеяться.

— Меня зовут Либерти. Можно просто Либби, — представилась она, все еще посмеиваясь.

— Очень приятно. Откуда вы, Либби?

— Из Нового Орлеана.

— Ого, — он выразительно присвистнул. — Вы проделали такой долгий путь, чтобы посетить Глейшер Парк и полюбоваться красотами Монтаны?

— Ну да. Я впервые путешествую так далеко.

— И вы решили отправиться сюда, а не на какой-нибудь Калифорнийский пляж? Похвально.

Добро пожаловать в Западный Глейшер - 1.4

Встреча с обаятельным рейнджером значительно подняла настроение и прибавила ей немного уверенности. Либби посчитала знакомство с Хьюго Феррерасом хорошим знаком, поэтому сразу же после завтрака отправилась обратно в город, чтобы познакомиться с этой женшиной, о которой тот упоминал.

Девушка решила, что сначала будет правильней разузнать всё о биологической матери, прежде чем соваться к ней на порог.

На часах была половина девятого, но она прекрасно видела через окна кафе, что работники уже там. Либби решила подождать снаружи, пристегнув велосипед к ограде.

— Кафе откроется через полчаса, — оповестила её, выглянувшая с парадного входа пожилая индианка низкого роста.

Если в этой женщине присутствует всего четверть крови коренных американцев, то сила этой крови была просто колоссальной.

— Я ищу Мейеру, — ответила ей Либби.

Женщина вышла на крыльцо, разглаживая фартук на бёдрах. Со своей специфической внешностью она смотрелась необычно в повседневной одежде.

— Это я, — она гордо выпрямилась, не делая более шага навстречу. — Чем могу помочь?

Либби поднялась.

— Мне сказали, что вы знаете всех местных жителей, — она подошла ближе. — Я приехала сюда разыскать свою биологическую мать. Она местная жительница, во всяком случае была девятнадцать лет назад. Мэри Шоу. Вы знакомы с ней?

Брови женщины чуть приподнялись вверх, а после она оглядела Либби всю с головы до ног. Её взгляд смягчился и в нём промелькнуло подобие узнавания.

— Как тебя зовут, дитя? — даже её голос стал более мягким.

— Либерти. Либби

— Пойдем внутрь, Либби, — та сделала приглашающий жест.

— Присаживайся. Кофе?

— Нет, спасибо.

Вытирающая столики девушка с азиатскими чертами лица удивленно посмотрела на неё.

— Значит, ты — дочь Полли*, — индианка села напротив неё за столик. — Конечно, конечно, — она вновь внимательно оглядела её лицо своими агатовыми глазами. — Ты напоминаешь её. Да. Безусловно.

Либби молчала, чувствуя себя немного неуютно от такого пристального рассматривания.

— Значит, решила познакомиться со своей кровной семьёй?

— Я бы очень хотела. Я проделала долгий путь.

— Откуда ты приехала?

— Из Нового Орлеана.

— Действительно, — та тепло улыбнулась. — Как давно ты узнала, что приёмная?

Что-то в её интонации заставляло Либби отвечать ей, не задумываясь, хотя это она пришла сюда за ответами.

— На самом деле недавно, мэм. Видите ли… — она запнулась. — Моих родителей. Господи, не могу даже в своих мыслях назвать их «приёмными родителями», — она посмотрела вверх, так как в глазах защипало от подступающих слёз.

— Всё хорошо, дорогая, — та протянула свою морщинистую руку, накрыв её ладонь. — Прости старую за любопытство. Я просто не ожидала, что когда-нибудь встречу ребёнка Полли Шоу, она ведь ничего не рассказывала, какая семья усыновила, ничего. Даже не сказала, что это девочка.

— Всё в порядке. Просто… — Либби быстро утёрла выступившие солёные капли.

— Твоих родителей больше нет с нами, не так ли? — закончила та за неё фразу.

Она кивнула.

Мейера успокаивающе погладила её руку. У неё были мозолистые ладони. Либби подняла взгляд от их сцепленных вместе рук на её лицо.

Мудрые. Действительно мудрые и повидавшие многое глаза.

— Моя мама умерла совсем недавно. От рака, — тихо начала Либби.

— Господи, пресвятая Дева Мария, — прошептала женщина, перекрестившись свободной рукой.

— Перед смертью она рассказала мне правду. Она хотела, чтобы я нашла её, чтобы вновь обрести семью.

Пришел черед Мейеры смаргивать слёзы.

— И вот я здесь…

— Соболезную твоей утрате, — вымолвила женщина спустя продолжительную паузу.

— Так вы расскажете мне о Мэри? — Либби посмотрела на неё с надеждой. — Знаете, мне немного страшновато идти прямо к ней. У меня есть адрес. Я бы хотела немного узнать о ней от посторонних прежде чем… Ну вы поняли.

Женщина тяжело вздохнула и поднялась с места. Она подошла к входной двери и перевернула вывеску на «открыто».

— Миз[3], ну я уже пойду? — обратилась к ней девушка азиатка, переминаясь с ноги на ногу.

— Иди.

— Спасибо, миз. Извините еще раз, что всё вот так в последний момент.

— Ничего страшного, я всё понимаю. Благодарю, что помогла с открытием.

Девушка кивнула, а затем исчезла за дверью, а пожилая индианка снова тяжело вздохнула.

Она взяла стоящий возле соседнего столика стул и поставила его рядом с Либби, усевшись. Либби повернулась к ней на своём стуле. Хозяйка кафе взяла её ладони в свои.

— Мне очень жаль, дитя, — начала она, глядя ей прямо в глаза.

Лицо Либби скривилось от боли.

Городские слетни. Часть первая - 2.1

Примечания к главе:

В сорока девяти из пятидесяти штатов и округе Колумбия законный предел вождения в состоянии алкогольного опьянения составляет 0,08. В штате Юта установленный законом предел BAC (Blood alcohol content) составляет 0,05. У коммерческих водителей предел составляет 0,04. Любое обнаруживаемое содержание алкоголя в крови является нарушением для лиц младше двадцати одного года.

По данным American Beverage Institute, мужчина весом 150 (69кг) фунтов превысит предел в 0,05 после двух порций пива, в то время как женщина весом 120 (55кг) фунтов может превысить его после одного напитка, хотя на это может повлиять ряд факторов, в том числе количество еды, которое было потреблено.

Городские слетни. Часть первая

Поставив перед Либби тарелку с большим куском аппетитно пахнущего пирога и чашку кофе, Мейера деликатно удалилась на кухню, видимо полагая, что девушке нужно побыть одной, чтобы переварить услышанное.

Что ж, пирог был неплохим утешением. Да и кофе оказался отменным.

Постепенно, один человек за другим, кафе стало заполняться посетителями, заставляя хозяйку страшно суетиться, поэтому свой рассказ о родственниках Либби пришлось отложить до завтра.

Либби покинула «Изумрудный Ледник», испытывая двоякое чувство.

С одной стороны она была страшно разочарована: потратить столько денег, проделав такой путь, и всё впустую. Она ведь приехала сюда с единственной конкретной целью — разыскать биологическую мать. Либби не была поклонницей отдыха на природе. Все эти треккинги, кемпинги, сплавы и скалолазание — не для неё, и как же ей теперь развлекать себя до отъезда?

Но в то же время, в глубине души Либби почувствовала облегчение, когда пожилая индианка рассказала ей правду. Тут же пропало волнение и исчезли все сомнения. Всё осталось без изменений — она дочь Марвина и Кэрол Харрис. Они её единственная семья. Только эти люди имеют посмертное законное право считаться её родителями, и она не хочет знать никаких других, даже несмотря на то, что осталась совсем одна.

Но ничего.

Во-первых, она уже взрослая и у неё было счастливое детство, а во-вторых, все люди, по-большому счету, одиноки. Мы сами — единственные, кто у нас есть, кто останется с нами до конца, ведь неизвестно, где будут другие, а смерть никто не отменял, уж кому, как не Либби знать об этом.

Несколько последующих часов она провела, осматривая окрестности городка.

Либби казалось, что она попала в прошлое, особенно если игнорировать других туристов, которые стали наполнять городок к десяти утра.

Время словно замерло в этом отдаленном уголке страны. Практически все окрестные дома были бревенчатыми и, если верить строкам из интернета, были построены в тысяча девятьсот тридцать восьмом году, и с тех пор почти не изменились.

Западный Глейшер, в прошлом Белтон, являлся некорпоративным поселением. То есть пунктом, не имеющим своего муниципального управления, но входящим в состав более крупного административного подразделения — округа Флатхед. В прошлом году большая часть делового района была куплена одной крупной компанией вместе с двустами неосвоенными акрами земли, что вызвало страшное беспокойство у местного населения численностью в двести пятьдесят человек. Жители боялись, что новые владельцы своей алчностью уничтожат магическое очарование этого лиственного святилища и застывшей истории, которое они так тщательно оберегали всё это время. Но прогулявшись по городку, Либби пришла к выводу, что их опасения были напрасными, ведь она не заметила тут и намека на новшества. Хотя может компания облюбовала те самые неосвоенные акры, что намного дальше делового района?

Либби улыбнулась про себя. Увидев мельком заголовок той статьи, она совершенно не подозревала, что спустя год будет вот так бродить по этому городку, о существовании которого она и не догадывалась, как и впрочем не догадывалась о том, что она отсюда родом. Что воспитавшие её люди — на самом деле приёмные родители, хоть она и категорически отказывалась это принимать.

По пути к лагерю она посетила магазин сувениров, который соседствовал с туристическим центром, купив подарки тёте и её семье. Ей также хотелось посетить парк, но служащий информационного центра сказал, что все автобусные туры по парку проводятся лишь с утра, и предложил купить билет на завтрашнюю экскурсию на знаменитом красном автобусе. В этот самый момент Либби подумала о Хьюго Феррерасе, она даже собиралась позвонить ему, но в итоге не нашла в себе мужества.

Каково же было её удивление, когда он сам позвонил ей в половине шестого вечера. Когда она от скуки уже начала читать дотошный договор об усыновлении, чтобы как-то занять себя.

— Как твои успехи в поисках родственников? — поинтересовался мужчина.

— Сложно назвать это успехом, — ответила она, тяжело вздохнув. Вся эйфория тут же улетучилась при воспоминании того разговора в кафе. — Родившая меня женщина пропала без вести много лет назад, а её отец утонул в озере.

— Мне очень жаль, — в его голосе слышалось искреннее сочувствие.

— Я не знала их, — призналась Либби. — То есть, конечно, мне жаль их как людей. Умереть, так и не узнав, что случилось с твоим собственным ребенком… Но не более того. Они всё-таки были чужими, несмотря на кровное родство. Я бы и не узнала, что они вообще существовали, если бы… — она прервалась.

Городские слетни. Часть первая - 2.2

Они поужинали в «Белтон Шале», и Либби действительно удалось отвлечься от горьких мыслей. Хьюго говорил без умолку, развлекая её нелепыми происшествиями, связанными с его профессией, а также делился историей национального парка и этого шале, в ресторане которого они трапезничали.

Она вынуждена была признать, что хорошо провела время, отчего произошедшее в первой половине дня отошло на задний план.

Когда они покинули ресторан, еще не было и девяти, но Либби чувствовала себя желе. Ранний подъем и продолжительная прогулка на свежем воздухе забрали у неё все силы, а приятный ужин в романтической обстановке расслабил её так, что единственным, чего ей хотелось — упасть в кровать и заснуть.

— Пропустим по пинте эля? — вдруг спросил рейнджер. — Время еще совсем детское, а тут поблизости есть неплохой бар.

— Ты хочешь сказать единственный?

— Ну да, — Хью хохотнул.

— Я не могу, мне всего девятнадцать. Да и я бы хотела вернуться в домик. Я немного устала за день, а завтра у меня еще встреча с Мей, она обещала мне рассказать про… про мою биологическую мать и познакомить меня с другими людьми, кто знал её и моего деда.

— Девятнадцать? — брови мужчины взлетели вверх.

— А что? Непохоже? — размякшая после вкусного ужина Либби улыбнулась ему довольной улыбкой.

— Просто ты выглядишь старше, ну то есть… — он тут же смутился. — Что тебе уже есть как минимум двадцать один год. Прости.

— Ничего, — она махнула на него рукой, мол «это ерунда, не извиняйся».

— И, что ты хочешь сказать, ты никогда не нарушала закон? — он заговорчески поиграл бровями, заставив Либби звонко рассмеяться. — Не поверю, что ты никогда не пробовала спиртное.

— Конечно пробовала, я же училась в старшей школе.

— Ну тогда не вижу препятствий попробовать здешний эль. Я угощаю. Мне, к счастью, уже давно исполнился двадцать один год. Или к сожалению? — он ухмыльнулся. — Я ведь практически не помню себя девятнадцатилетнего.

— И сколько же тебе лет? — поинтересовалась повеселевшая девушка.

— Обещаешь, что никому не скажешь? — театрально зашептал он.

— Я здесь никого не знаю.

— Обещаешь, что не будешь дразнить меня «старпёром» или еще каким нелестным прозвищем?

— Обещаю.

— Тридцать два.

— Ого, — пришел черед Либби удивляться, она и не думала, что он настолько старше её.

— А ты как раз таки наоборот, — она заговорила быстро, чтобы скрыть своё смущение, — выглядишь моложе.

— Плюсы работы на природе, — он подмигнул.

Шестеренки в голове Либби медленно заработали. Раз ему столько лет, то возможно он женат, и сейчас она бесстыдно флиртует с семейным человеком. Образ чуткого и обаятельного мужчины только что подпортился.

— Ну так что? Пропустим по стаканчику, а после я отвезу тебя обратно?

Она не успела отказаться, как он взял её за руку и повел за собой. Сделай он это несколькими минутами ранее, она бы покраснела от удовольствия. Но теперь, когда в голову Либби закрались сомнения, этот внезапный тактильный контакт заставил её напрячься, хотя может это было последствием того случая на карнавале, но касались же её с тех пор парни.

Девушка поспешила освободить свою руку, но Феррерас, кажется, не заметил в ней перемены, или сделал вид, что не заметил.

Бар был переполнен, из-за чего Либби почувствовала легкое облегчение. Она не была уверена, что хочет продолжать это свидание. Неприятные мысли, как какая-то зараза, отравили её голову, портя впечатление от ужина.

— Эй, Феррерас! — послышалось откуда-то из дальнего угла.

Хьюго кому-то помахал, а затем громко произнес, стараясь перекричать шум голосов и музыки:

— Тут мои коллеги, сейчас познакомлю тебя.

И опять она не успела ничего ответить ему, как мужчина уже направился в глубь помещения, протискиваясь между людьми.

За самым дальним столиком сидело трое: двое темнокожих мужчин и довольно привлекательная шатенка с полными губами. Девушка и пожилой, темнокожий мужчина были в той же форме, что и Хью, а третий — парень, был одет, как и все собравшиеся здесь туристы.

— Знакомься, Либби, — он говорил прямо над её ухом, грея кожу своим дыханием. — Рейнджеры Патриция Хилл и Норман Гаррисон, а это Фил, — он указал на темнокожего парня, который тут же поднялся с места, протягивая свою ладонь для рукопожатия. — Он проводник.

— Форма мне не к лицу, — парень широко улыбнулся, — а так я ничем не хуже рейнджера.

— Это ты себе говоришь каждый раз, чтобы утешиться? — вернул ему колкость Феррерас.

— А еще то, что зимой я уеду, а ты останешься морозить свой бледный зад.

— Парни, успокойтесь, — вмешалась девушка-рейнджер. — Я, конечно, всё понимаю, вам хочется помериться своими причиндалами при нас, но я не уверена, Хью, что твоя гостья заинтересована.

Либби против воли покраснела.

— Чёрт, свободных стульев нет, — Хьюго скривил лицо, оглядываясь.

Городские слетни. Часть первая - 2.3

Несмотря на плотный ужин, Либби опьянела уже после половины бокала. Перед глазами стало раздваиваться, и её еще сильнее потянуло в сон. По дороге в уборную, куда она направилась сполоснуть лицо, она споткнулась на ровном месте и встретилась бы носом с деревянным полом, если бы не чьи-то крепкие руки.

Она резко выдохнула, чувствуя, как мгновенно разлившийся по венам адреналин развеивает хмель, остатки которого тут же испарились, будто она и не пила вовсе, когда девушка увидела, кто перед ней стоит.

Угольные глаза, этот шрам и копна чёрных волос.

Мужчина стоял так близко, возвышаясь над ней хмурой горой, практически закрывая из-за своего роста весь свет, что исходил от потолочного светильника. Его широкие ладони на её плечах полностью обхватывали их, не больно, но ощутимо, так, что она и пошевельнуться не могла. Либби не могла объяснить себе этого, но она словно чувствовала волны исходящей от мужчины недюжинной силы: сдави тот её плечи, и её кости затрещат. Эта мысль заставила девушку тяжело сглотнуть.

Телесный контакт продлился лишь пару мгновений, а потом мужчина сделал шаг назад, убирая руки, но не до конца. Либби уловила этот жест, пусть тот и был мимолетным: его ладони задержались всего на миг рядом с её плечами, как бы проверяя, что она больше не собирается падать вновь, готовые подхватить, если что.

— Спасибо, — произнесла она на выдохе, прижав руку к груди, чтобы унять разбушевавшееся сердце.

— Аккуратнее, — буркнул он, а затем прошел мимо неё мрачной тенью.

Она даже посторониться не успела, как его уже не было рядом. При его внушительных габаритах он оказался довольно… ловким.

Либби еще несколько мгновений стояла посреди коридора, ведущего к уборным, приходя в себя, прежде чем направиться к двери с табличкой «дамы».

Вернувшись к своим спутникам, она больше не притронулась к спиртному. Либби дождалась, пока Хьюго допьёт свой эль, лишь после попросив отвезти её обратно в лагерь. Пока они шли к машине, припаркованной возле шале, рейнджер спрашивал у неё о планах на завтра, и не желает ли она вновь поужинать с ним, только в этот раз отправившись в Колумбия Фаллс.

Предложенное определённо подразумевалось, как второе свидание, но Либби не была уверена, что хочет ввязываться в это. Хью ей понравился, но она не собиралась заводить никаких мимолетных романов. Не для этого она сюда приехала и… и не так она хотела расстаться со своим девичеством.

Она всегда представляла это как что-то поэтически-нежное. Как часть сильной любви, отношений, в которых она всецело будет доверять партнеру, что даже, если жизнь и разведет их, она будет вспоминать об этом важном моменте без сожалений. И точно она не представляла первую близость, как результат интрижки, пусть и с привлекательным мужчиной.

Грубое ругательство рейнджера прервало её мысли. Не ожидавшая подобного, Либби недоуменно уставилась на него, а после перевела взгляд туда, куда глядел моментально разозлившийся Хьюго. Все шины его автомобиля были спущены. Кто-то, кого рейнджер поминал сейчас непотребными словами, очевидно, проколол их.

Действительно неприятная ситуация.

— Кто, по-твоему, мог это сделать? — обратилась к нему Либби, удивляясь про себя. Она не думала, что в таком месте может происходить подобное.

— Явно туристы, — ответил злющий Феррерас. — Какая-нибудь шпана, быстро заскучавшая в глуши. Может дети постояльцев, которые остановились в шале. Я попрошу администраторов посмотреть камеры. Чёрт. Уже поздно, автосервис закрыт, поменять шины получится только завтра, а еще и эвакуатор вызывать, — тут он добавил еще несколько витиеватых выражений.

— Извини за испорченный вечер, — произнес он спустя несколько минут, взяв себя в руки. — Ты не против, если Фил и Триш отвезут тебя?

— Конечно нет. Мне жаль, что так вышло.

Спустя четверть часа она уже ехала обратно в лагерь. Машину вёл Фил, он и девушка-рейнджер обсуждали произошедшее, строя догадки. Они высадили её возле её домика, и попрощавшись, скрылись в ночи.

Либби была настолько вымотанной, что тут же отправилась спать, не найдя в себе сил принять душ. Сон сморил её мгновенно.

***

Она подъехала к кафе за семь минут до назначенного времени.

Небесного цвета старый пикап стоял неподалёку.

Либби конечно же узнала его машину, поэтому её взгляд задержался на ней чуть дольше положенного. Она вошла в кафе, старательно отгоняя от себя мысль, что этот мужлан преследует её.

Мейера тепло поприветствовала её, сжав её ладони в своих, предложив позавтракать.

— Нет, спасибо, я не голодна.

— Ну тогда, подожди меня немного, я дам последние наставления, а после покажу тебе дом, где жила семья Шоу.

Либби кивнула, и индианка удалилась на кухню.

Девушка огляделась: в кафе уже были посетители, среди которых не оказалось владельца небесного пикапа. Ощутив на себе пару недоуменных взглядов, она поняла, что стоит посреди помещения слишком долго, поэтому села за свободный столик с краю, откуда хорошо был виден вход на кухню. В следующий момент оттуда вышла хозяйка и, прежде чем дверь закрылась, Либби успела увидеть широкую спину и копну черных волос. Она чуть сместилась, вытягивая шею и вглядываясь в окошко, через которое подаются заказы, пытаясь рассмотреть, что мужчина там делает.

Городские слетни. Часть первая - 2.4

— Я знала Чарльза Шоу с детства, мы учились вместе в младшей школе, но после наши пути немного разошлись. Я стала учиться в резервации, дальше — поступление в колледж, который я не окончила из-за материнства. Мне было, как тебе, когда я вышла замуж. Тайно. Ох, мои родители были злы, когда узнали, — она подмигнула ей. — Вновь я встретилась с твоим дедом, когда вернулась обратно в город, в начале восьмидесятых, когда мои дети уже выросли. А у него только тогда родилась дочь. Это было так странно: я уже без пяти минут как бабушка, а он только стал родителем.

Они стояли во дворе, утопая по щиколотку в спутанной траве, и смотрели на бревенчатый дом с заколоченными окнами.

— Слухи тут расползаются быстро. И я невольно, в основном из-за своего дела, в курсе их всех. У Чарльза долго никого не было, и то, что он женился на женщине на десять лет моложе себя, стало настоящим событием. На приезжей. Он практически всю жизнь проработал водителем экскурсионного автобуса, там он и познакомился со своей женой. Я ничего не знаю о ней, кто она и откуда, она была очень замкнутой, как и сам Чарльз. Казалось, они идеальная пара — два молчуна. Она работала горничной в шале у Фордов, где в последствии встретила одного мужчину, в которого влюбилась, и тот, приехав на следующий сезон, уговорил её уехать с ней, бросив мужа.

Либби молча слушала, ожидая что будет дальше.

— Она забрала с собой Мэри, ничего не сказав Чарльзу. Даже не оставила записки. Первые сутки на него было больно смотреть, когда он еще не знал, что с его женой и дочерью. Потом уже всё выяснилось, и её чуть не посадили за похищение, — она умолкла на несколько мгновений, а после продолжила. — А как он боролся за полную опеку над девочкой. Я тогда подумала, какой он прекрасный отец. Ведь не каждый мужчина поступил бы так. Обычно, как оно бывает — развод, дети остаются с матерью, а отец видит их по выходным или раз в определенный период, исправно выплачивая алименты.

— Сколько ей тогда было лет?

— Около семи. Да, где-то так.

— И что же дальше?

— Дальше… Девочка росла замкнутой, в принципе, как и её отец, но только он с того момента стал сам не свой. Обида на бывшую жену разрушала его изнутри. Он начал грубить всем подряд, включая туристов, из-за чего его уволили, и ему пришлось искать работу вне города. Иногда срывался на дочь, мог накричать на неё при всех, а после демонстративно уйти, оставив её заплаканную посреди улицы.

— Какой ужас…

— Я пыталась поговорить с ним. Ведь он никогда таким не был, но он лишь захлопнул дверь перед моим носом с криком, что «не мне учить его воспитывать дочь, иначе она вырастет такой же дрянью, как и её мать». Я пыталась говорить с Мэри, чтобы выяснить, как ей живется, не избивает ли он её, не дай Бог, и не хочет ли она к матери.

— И что же?

— Ну, Чарльз не бил её. А на тему матери она сказала, что «она ненавидит её, за то, что та сделала папе больно, бросив его. Но она никогда не бросит его.» Я сказала ей, не подразумевая ничего плохого, что когда она вырастет, то поступит в колледж, выйдет замуж, и что она не всегда сможет быть рядом со своим отцом…

— И?

— А после он запретил мне общаться с его дочерью и забивать её голову «распутными идеями».

Либби в шоке уставилась на неё.

— Постепенно он запретил ей общаться со всеми в городе, считая, что мы можем плохо повлиять на неё. У неё поэтому и друзей не было. Он пресекал всяческое общение с её сверстниками и одноклассниками вне уроков, а после она сама уже была не в состоянии завести друзей. Всегда и везде одна с книжкой в руках.

— Куда же смотрели органы опеки?

— В те времена в семье должно было происходить нечто очень возмутительное, например, физическое насилие, издевательство или полное пренебрежение, для того, чтобы социальная служба занялась ею. Это сейчас всё по-другому.

Девушка зло поджала губы.

— Когда выяснилось, что Мэри беременна, весь город был в шоке. Ведь разве не этого боялся её отец, деспотически пытаясь пресечь? Если бы я не знала её, я бы предположила, что она поступила так назло ему. Но она была хорошей девочкой, наивной.

— Что сделал её отец, когда узнал?

Мейера на секунду прикрыла веки.

— Много всего. В него буквально вселился сам дьявол. Он чуть не пристрелил хозяина шале, где раньше работала его жена, предполагая, что мужчина, переспавший с его дочерью, был там постояльцем. А еще я слышала от его соседей, что он угрожал своей дочери «самоубийством, если она не избавится от ублюдка», доведя её до истерики.

Либби прикрыла рот ладонями.

— Но это всего лишь слухи, — попыталась успокоить её женщина. — Никогда не принимай на веру то, что тебе говорят. Люди, знаешь ли, любят преувеличивать.

— Всё равно. В каждом слухе есть доля… слуха.

— К сожалению, ты права, дитя, — Мейера тяжело вздохнула. — Чарльз был не готов принимать внука. Он поставил дочери ультиматум. Или он или «её ублюдок». Это бедняжка Полли рассказала мне уже сама. Сказала, что, если она явится с младенцем к нему на порог, он выгонит её из дома, а после повесится в её комнате. Я заверила её, что в таком случае, она может рассчитывать на мою помощь и помощь всех жителей. Но она сказала, что не вынесет, если её отец наложит на себя руки из-за её проступка. Он… — женщина скривила лицо, очевидно пытаясь подобрать подходящее слово для характеристики, — наглухо привил ей чувство вины. Тогда Мэри и озвучила идею отдать ребенка на усыновление. Я помогла ей, узнала телефон и адрес агентства, даже отвезла её туда пару раз.

Городские слетни. Часть вторая - 3.1

Примечания к главе:

Потенциальные рейнджеры парка должны получить степень бакалавра, к тому же большинство штатов предпочитают, чтобы кандидаты имели хотя бы некоторый опыт работы в парке, хотя многие признают и примут это в форме стажировки, волонтерства или работы в центрах природы, или образовательных центрах на открытом воздухе.

Городские слетни. Часть вторая

К пункту назначения они ехали по «Going-to-the-Sun Road» — шоссе с двумя полосами движения, делящему парк пополам на восточную и западную части.

Рассказывающая историю постройки шоссе Мейера умолкла, как только они миновали въезд в национальный парк, полностью сфокусировавшись на вождении, ведь из-за дождя видимость на дороге значительно ухудшилась. Либби тоже молчала, позволив нерадостным мыслям оккупировать её мозг.

Она была настолько подавлена услышанным, что была не в состоянии оценить волшебный пейзаж изумрудных склонов необъятной долины и пронзающих облака гор, кажущихся сейчас ближе, чем есть на самом деле, из-за холодной серости, в которую превратилось небо.

Погода была под стать её настроению. Но, с другой стороны, чего она ожидала — сказки с радужными пони? Она должна была догадаться еще вчера, когда Мейера сказала ей, что произошло с её биологическими родственниками, что в той семье не всё так гладко. Хотя такое определение будет колоссальным преуменьшением, от которого на автомате некрасиво кривится лицо.

На самом деле услышанное шокировало девушку.

В прошлом, слыша подобные истории, она относилась к ним как к происходящему в «параллельной вселенной». Как к чему-то её совершенно не касающемуся, к чему-то, что никогда не произойдет с ней. А в итоге выяснилось, что она сама является частью этой истории, что в её биологической семье происходили эти предосудительные вещи.

И как же ей всё-таки повезло, что она смогла избежать этого, и её родителями стала именно чета Харрис.

Наверное, на свете всё-таки есть Бог и, очевидно, он её любит, раз оградил от этого, пусть даже предъявив в итоге свою цену.

От этой мысли стало совсем тошно, и Либби попыталась переключиться на что-то другое. Например, на зеркальную поверхность озера, в которой отражались редкие молнии. Где еще она увидит подобную красоту?

Тем временем они подъехали к гостинице, при виде которой Либби в восхищении ахнула.

Трехэтажный классический коттедж в стиле шале. Каменный фундамент с деревянным каркасом наверху и с балконами по бокам. Девушка пригляделась и увидела на парковке рядом только дорогие машины, отчего пикап Мейеры казался тут таким неуместным, словно оборванец-слуга на пиру у высокородных дворян.

— Гостиница была построена Джоном Льюисом — прадедушкой нынешней хозяйки в тысяча девятьсот тринадцатом году. После его кончины владение шале перешло к его дочери и её мужу, а уже после к отцу Эллен Форд. Он скончался два года назад, но Эллен взяла бразды управления раньше, изменив имидж шале. Теперь здесь гостят только «сливки общества».

Они вошли в огромный вестибюль с большим камином, сложенным из натурального камня, таким огромным, что верхняя часть его зева уходила под самую крышу. Помещение было украшено шкурами животных и другими охотничьими трофеями, что делали его похожим на старинную гостиницу из фильмов о Диком Западе. Даже мебель была «из тех времён», а может то были всего лишь реплики, но, в любом случае, дизайн прекрасно передавал атмосферу прошлого.

Индианка дождалась, когда Либби перестанет разглядывать интерьер, а затем уверенно направилась в одну из дверей и миновала стойку регистрации, кивнув светловолосой девушке.

Они оказались в приёмной, которая отличалась от вестибюля лишь тем, что тут был факс и вполне современный компьютер, за которым сидел худой молодой человек с неестественно прилизанными черными волосами.

— Здравствуй, Дональд, — поприветствовала его индианка, — мы хотели бы поговорить с мисс Форд. И не говори, что её нет, — быстро добавила она. — Я видела её автомобиль возле шале.

— Да, мисс Форд у себя, только она очень занята, — произнес мужчина, слегка заикаясь и пряча взгляд. — Я… Я спрошу, сможет ли она принять в-вас.

— Не думаю, что Эллен откажет мне.

Спустя несколько минут их приветствовала сама хозяйка — худощавая женщина в юбочном костюме с кружевной блузкой и противной притворно-приветливой улыбочкой.

— Можете идти, Брюс, — бросила она через плечо мужчине с волосами, отливающими бронзой, такими же прилизанными, как и у секретаря, который при виде них поднялся с места. — Продолжим после.

— Дамы, — поприветствовал он их, галантно наклонив голову и проходя мимо к выходу.

— Надеюсь, мы тебя не отвлекаем от чего-то важного?

— Ничего такого, что не может подождать, — отмахнулась женщина, не сводя своего любопытного взгляда с лица Либби. — Но право, ты могла и позвонить. Знаешь, телефоны уже давно изобрели, — в голосе слышалась издевка.

— Чтобы твой секретарь опять навешал мне лапши на уши о твоем отсутствии или чрезмерной занятости? В глаза намного тяжелее врать, — индианка выгнула бровь.

Глаза женщины недобро сверкнули, отчего её фальшивая улыбка стала зловещей.

Городские слетни. Часть вторая - 3.2

— Просто, ну кто бы мог подумать, дочь Мэри, приехавшая познакомиться со своей родной матерью. Такое в наших краях происходит не каждый день. Дональд! — произнесла она, нажимая на кнопку внутренней связи. — Принеси нам кофе и бутылку Шатонёф-дю-Пап.

— Не стоит, Эллен, я за рулём, а девушке еще нет двадцати одного года, — устало произнесла Мейера.

— Ну от пары глотков превосходного вина ни тебе, ни ей ничего не будет. К тому же, где вы еще попробуете такой букет, — она надменно улыбнулась, вызывая у Либби еще большую неприязнь.

— И все-таки мы пришли сюда по делу, — мягко, но с нажимом ответила ей индианка.

— Одно другому не мешает, но пока мой секретарь выполняет поручение, я поищу номер телефона адвоката, которого нанимала, когда мне самой нужно было вступать в наследство, — Эллен Форд села перед компьютером.

— В нашем округе, насколько я помню, — продолжила она спустя недолгую паузу, — никто, к сожалению, не занимается подобными вопросами, но специалисты есть в Миссуле. Я обращалась в «Кроули Флек», самую крупную фирму в регионе. Они не дешевые, — предупредила, глядя на Либби.

— Я не уверена, что вообще хочу этим заниматься, — устало, на грани нетерпения вымолвила помрачневшая Либби. — Единственное, что я хочу, так это узнать побольше о своей матери. Мне совершенно не интересен этот дом, и я не собираюсь на него претендовать, ведь жившие там люди чужие мне, невзирая на кровное родство…

Её речь прервал вошедший секретарь с тележкой, на которой стоял кофейный сервиз, а также бутылка вина с подходящими для этого напитка бокалами.

— Благодарю, Дональд, я сама открою бутылку, — обратилась к нему Форд, — оставьте нас.

Мужчина быстро удалился.

— Я так понимаю, ты расстроена услышанным, — начала женщина, вкручивая штопор в пробку. — Не удивительно, я бы тоже расстроилась, узнав такое. Но не отчаивайся, ведь это уже в прошлом, и ты сама в праве решать, принимать ли эту историю и продолжить жить, как и жила до этого. Всё зависит от тебя, — она разлила вино по бокалам. — Ты еще совсем юная, у тебя всё впереди. Не позволяй прошлому, да еще и чужому, влиять на твою жизнь, на твоё настроение, — она взяла свой бокал в руку, слегка взбалтывая содержимое. — Мысль вполне достойная тоста, вы так не считаете?

— За это я, пожалуй, выпью, — подала голос притихшая до этого Мейера.

***

Они покинули шале спустя некоторое время, так и не выяснив ничего нового.

Эллен Форд была старше матери Либби на одиннадцать лет, по этой причине их жизненные пути практически не пересекались. Высокомерная хозяйка шале большую часть своей жизни прожила далеко от поселения, изредка приезжая навестить родителей, и вернулась тогда, когда Мэри уже несколько лет считалась пропавшей. На прощанье Форд пожелала Либби удачи в поисках правды, записав её номер телефона в случае, если она вспомнит еще что-нибудь.

Обратно в город они ехали в полной тишине, нарушаемой лишь шумом двигателя и работой дворников. У Либби было ощущение будто её окунули в лужу грязи. И она не могла точно сказать, было ли это вызвано выяснившимися подробностями или просто общением с чванливой особой, окружившей себя молодыми мужчинами, с которыми скорее всего спит. В любом случае, ей страшно хотелось вымыться и как можно скорее.

— Прости меня, дитя, — обратилась к ней Мейера, спустя мгновение после полной остановки машины. — Я не предполагала, что так получится. На самом деле Эллен не такая. Она добрая и отзывчивая женщина, а сколько она сделала для города и для Парка! Общение с богатеями испортило её.

— Ничего, всё в порядке, — соврала девушка. — Вы столько сделали для меня. Сохранили фотографии, сами отвезли и всё показали. Спасибо Вам за это.

— Не стоит благодарности, особенно после прошедшей встречи. Нам нужно было держаться плана и побеседовать с соседями. Они бы рассказали то, что тебя интересует, и может подсказали бы, к кому еще обратиться.

Либби ничего не ответила. Хотелось остаться одной. Вернуться в домик и свернуться калачиком на постели под одеялом. А еще больше хотелось вернуться обратно в Новый Орлеан к пусть и раздражающей, но родной тётке.

— Хочешь съездим сейчас?

— Нет, — резко ответила она. — Думаю, мне достаточно информации на сегодня.

Мейера понимающе улыбнулась, кивнув.

— Я вижу, ты расстроилась, — произнесла она, когда они вышли из машины. — Не стоило вот так разом вываливать эти неприятные истории. Представляю, каково тебе. Позволь мне немного сгладить вину: вкусный обед за счет заведения.

Меньше всего Либби хотелось сейчас есть.

— Я не голодна, — она чуть ли не пританцовывала от нетерпения поскорее сесть на свой арендованный велосипед и уехать, несмотря на редкий дождь. — Благодарю за вашу заботу.

— Ну хотя бы кусочек пирога? Он же тебе понравился, — женщина по-доброму улыбнулась ей, чем напомнила Либби её бабушку, мамину маму, скончавшуюся полтора года назад в доме престарелых.

— Пойдем, — ласково позвала пожилая индианка, проводя рукой по намокшим седым волосам. — Все равно пока идет дождь.

Они вошли в переполненное кафе, и Либби не без труда сдержала облегченный вздох: она может сослаться на отсутствие места и наконец уйти, чтобы побыть одной.

Городские слетни. Часть вторая - 3.3

Выйдя на улицу, Либби молча наблюдала, как тот подогнал машину к пикапу Мейеры. Дождь уже кончился, и она подумала вернуться и попросить женщину забрать вещи в другой раз, но Сет уже поднимал верхнюю крышку кузова, защищающую содержимое от дождя, а после погрузил тот самый ящик к себе вместе с её велосипедом. Всё это он сделал, не проронив и слова.

Вещи были погружены, и ей ничего не оставалось, как сесть рядом с ним на пассажирское сиденье. Она украдкой посмотрела на мужчину, отмечая, что он побрился. Взгляд скользнул ниже — его одежда была более опрятной: клетчатая, правда выцветшая рубашка с длинным рукавом и потертые джинсы, но никаких дырок и комьев грязи. Почувствовав взгляд, он повернул голову, заставив её поспешно отвести глаза и покраснеть против воли.

Спустя миг двигатель взревел, и они тронулись с места, а Либби позволила себе вновь посмотреть на профиль мужчины. Его лицо было нечитаемым, отчего ей стало еще более неловко. Не будь он таким букой, может было бы легче, а так она даже не знала, как завести разговор. А стоило ли вообще? Разве людям обязательно нужно говорить друг с другом о чём-то?

— Спасибо, — выдавила она из себя у взъезда в лагерь. — Что подбросили. Вы… вы не обязаны.

— Мне не трудно, — таков был ответ.

Либби показала, где её гостевой домик, и Сет остановил машину у него. А после сгрузил велосипед с сундуком и молча понес тот в сторону входа. Либби спохватилась лишь тогда, когда он был уже возле входной двери. Она открыла ему, и он прошел внутрь, поставил сундук посреди комнаты и так же молча вышел, даже не взглянув на неё.

— Может, Вы хотите кофе? — окликнула его Либби, когда он уже был в шаге от своего пикапа, сокращая расстояние между ними.

Сет повернулся к ней, глядя прямо в глаза. И что-то было в его взгляде, отчего ей вновь стало не по себе, но при этом она не могла отвести своего и отступить.

— Мне так неловко, — озвучила она свои мысли, теребя край куртки, — вы подвезли меня и еще помогли занести вещи. Вы согласны выпить со мной кофе в качестве благодарности?

Голод. В его взгляде был голод. Осознание этого пустило по коже Либби стаю мурашек, заставив мелкие волоски на затылке встать дыбом.

Мужчина слегка нахмурился, а затем отрицательно покачал головой:

— Мне нужно ехать.

— Ну, тогда до встречи, — выпалила она, протягивая ладонь. — Спасибо Вам еще раз.

Сет явно удивился протянутой руке. Как и она, впрочем. Он аккуратно сжал её кисть, такую холодную по сравнению с его горячей кожей. И это было… приятно. Как залезть в горячую ванну дома, вернувшись с улицы, где бушует непогода. Тепло. Нет, уют — вот подходящее слово. Она чувствовала уют.

Они так простояли несколько мгновений, держась за руки, пока Либби не опомнилась.

— Полагаю, мы еще увидимся, городок у вас совсем крохотный, — произнесла она, убирая руку, чувствуя, как приятное тепло быстро покидает её кожу.

— Скорее всего.

— Ну тогда прощаться нет смысла?

— Всегда есть смысл прощаться, — серьёзно произнес он, отчего ей стало не по себе. Девушка не могла определить почему: из-за смысла фразы или его интонации. Она не успела ответить, потому что Сет уже сел в свой пикап и уехал.

Либби пообедала, а после принялась рассматривать содержимое ящика, начав с фотоальбомов. Глядя на фото, она мысленно благодарила Мейеру за её поступок, потому что эти единственные в своём роде старые изображения не подлежали восстановлению, реши кто-то их выбросить.

Наконец, она обнаружила фотографии своей биологической матери, ведь она напоминала её саму на некоторых детских изображениях.

Единственное, что смутило её, так то, что некоторые фото были изрезаны. В основном по дуге, а на некоторых отсутствовало женское лицо. Очевидно, её бабушки, матери Мэри. Выглядело жутко. Видимо, глава семейства решил вычеркнуть эту женщину из своей жизни в прямом смысле этого слова. Либби вглядывалась в изображение мужчины, пытаясь связать его внешность со всем, что она узнала о нём за сегодняшний день. И не находила никаких намёков или признаков деспота, даже наоборот, он был совершенно обычным. Узкие губы, низко посаженные брови и довольно милая ямочка на подбородке, которую она, очевидно унаследовала от него.

Затем Либби переключилась на «ежегодники» старших классов Мэри, высматривая юношей с её чертами лица. Мейера может предполагать, что угодно, но, возможно, её биологический отец был одноклассником Мэри, поэтому та и отказалась назвать его, боясь за его физическое благополучие и жизнь. И конец октября вполне себе уже учебный год.

Либби не обладала бурной фантазией, но почему-то ей представилась юная Мэри, знакомящаяся в начале нового учебного года с новеньким учеником. Такой же одинокий, как и она, они сближаются постепенно, держат свое общение в секрете, ведь её отцу очень сильно не понравится дружба с парнем. Одно вытекает из другого, столкнувшаяся впервые с подобными чувствами Мэри не догадывается о возможных последствиях, которые спустя непродолжительное время дают о себе знать, приводя девушку в чистый ужас. Ей даже не с кем поделиться этим, ведь её матери давно нет рядом, а её возлюбленный… Что ж в этом случае может быть много вариантов: или он, испугавшись, отступил, или оставил намеренно, предоставив бедняжке самой разбираться с этой проблемой. А, может, он до последнего поддерживал её, как мог, стараясь всеми силами не выдать себя. Мэри пытается как можно дольше скрывать своё положение, но в итоге всё выясняется, и отчий гнев обрушивается на неё лавиной.

Городские слетни. Часть вторая - 3.4

Обе вдруг умолкли и опустили взгляды. Либби не могла видеть себя со стороны, но она прекрасно могла описать свои чувства. И сейчас она чувствовала смятение вперемешку с обидой. Только она не могла определить источник этой обиды. То ли она расстроилась из-за того, что обративший на неё внимание привлекательный мужчина оказался проходимцем, то ли из-за «ненавязчивого участия» этих двух. Какое им дело до неё — совершенно незнакомой девушки? Женская солидарность? Или, может быть, хитроумная попытка убрать её с дороги, как конкурентку?

По этой причине она и задала следующий вопрос:

— Вы обе с ним спали?

Кузины засмущались еще больше. Патриция первая взяла себя в руки:

— Ты можешь подумать, что мы ревнуем его, но это не так. Мы правда хотим предостеречь тебя. Видно же, что ты совсем еще девчонка, сколько тебе, кстати, лет?

— Девятнадцать, — машинально ответила девушка.

— Скажи ей, — вдруг произнесла Линда, посмотрев на Либби сочувствующе.

Рейнджер подняла глаза к небу, как бы решаясь, а после проговорила с запинкой:

— Хью и Фил поспорили между собой. Что на третьем свидании Хью залезет в твои «девственные трусики».

Либби вспыхнула, словно спичка, приоткрыв рот от возмущения. Она слышала, что мужчины могут быть мерзкими, но чтобы настолько… Просто невероятно!

— Сказал, что ты не устоишь перед ним. Я подслушала их разговор сегодня утром.

Либби попыталась сглотнуть ком ядовитой горечи, что жег внутренние стенки горла. Нет, она не будет плакать из-за какого-то прохвоста! Но она еще ни разу не сталкивалась с тем, чтобы её так объективизировали мужчины. Унизили до статуса вещи, бездушной куклы, у которой нет воли, которая «наверняка не устоит», на которую можно поспорить.

И пусть ничего в итоге не произошло, как тогда на карнавале, но в груди всё равно болезненно жгло так, словно у неё под ребрами пылали раскаленные угли.

— Оу, — лишь выдавила она из себя, поднеся к губам пустую кружку, чтобы её собеседницы не увидели выражения её глаз.

Заходящее солнце, красиво подсвечивающее облака золотом, заставило всех трех ненадолго отвлечься от неприятной ситуации.

— Давно вы работаете тут? — спросила Либби спустя продолжительную паузу, намеренно сменив тему, чтобы её хоть немного отпустило сдавившее легкие негодование. К тому же хотелось хоть как-то разрядить напряжение, что повисло в воздухе. Девчонки предупредили её, и она не хотела, чтобы они, глядя на неё думали, что поступили неправильно.

Оказалось, что это второй год, что Линда приезжает сюда работать в шале на летний сезон, а Патриция два года была волонтером в Национальном Парке, прежде чем стать настоящим рейнджером, это её второе лето на должности.

— Она подала сюда заявление из-за Сета, — игриво громким шепотом добавила Линда, широко улыбаясь.

Патриция послала той уничтожительный взгляд полный возмущения, пытаясь сдержать робкую улыбку. Но уголки её губ все равно приподнялись, подкрепляя слова кузины.

— И ничего я… уже нет! — ответила она, фальшиво рассмеявшись.

— Да брось ты, все знают, что ты влюблена в него с момента, когда впервые увидела!

Либби в изумлении приподняла брови. Память тут же показала ей его образ, а кожу ладони приятно закололо.

— А сама-то! Глазки ему строишь, когда встречаешь! — рейнджер не собиралась гореть от стыда разоблачения одна. — Дональд мне говорил, как ты искала повод уйти с рабочего места в кладовую кухни, где он помогал выгружать продукты.

Либби навострила уши. Она не ожидала, что этот бирюк имеет такую популярность.

— А я и не отрицаю, грех на такого не обратить внимание, — Линда, кажется, вообще не была смущена. — Только вот дохлый это номер, его женщины, похоже, совсем не интересуют. С ним и Джессика Питерс в открытую пыталась заигрывать, недвусмысленно намекая…

— Да она та еще шлюха… — фыркнула Патриция, перебивая.

— Ну так и он ей сказал: «не заинтересован». Прямо так и сказал!

— Можно, конечно, предположить, что Питерс не в его вкусе, но, если бы он был натуралом, — поддержала её кузина, которой выпивка очевидно развязала язык, — он бы нашел способ выразить это в более мягкой форме. Мол, «прости, ты хорошая девушка, но…», а не так прям в лоб.

Либби слушала их беседу, не зная куда деть себя от смущения.

— Да, трудно поверить, что такой мужчина, как Сет, больше по стволам, а не по кискам, — театрально вздохнула захмелевшая Патриция.

— Ну может у него кто-то есть, — вдруг подала голос Либби. — Вот он и не обращает внимание на остальных вокруг.

Она почему-то подумала о Форд, окружившей себя молодыми мужчинами.

— Да не, мы бы знали, — рейнджер тут же отмела это предположение. — Тут, подруга, если ты не заметила, слухи быстро разлетаются. А Сет личность… — она задумалась, как правильно его охарактеризовать, — яркая, при всей его нелюдимости. Поверь мне, все в этом городе хотят знать о нём больше, чем есть.

«Да и потому что в этом городе и заняться больше нечем, как кости друг другу перемывать», — подумала Либби.

Лес ужасов - 4.1

Примечания к главе:

Глейшер Парк представляет собой почти нетронутую экосистему, обеспечивая биологов хорошим материалом для изучения. В парке обитают два вида животных, находящихся под угрозой исчезновения — гризли и канадская рысь. На сегодняшнее время численность гризли составляет около трехсот особей. Всего на территории парка встречается 62 вида млекопитающих, в том числе барсук, канадская выдра, дикобраз, норка, куница, илька, шесть видов летучих мышей и множество более мелких животных.

Лес ужасов

На следующий день Либби первым делом отправилась в городок, чтобы купить свои любимые хлопья. Проезжая через заставленную автомобилями парковку, она невольно выискивала глазами пикап небесного цвета. Ведь именно здесь она впервые встретила Сета, мысли о котором почему-то отказывались отпускать её, как бы она их ни отгоняла.

У входа в уже знакомый супермаркет она столкнулась с тем самым мужчиной, которого видела вчера в кабинете у Эллен Форд. Она не могла сказать, что первое бросилось ей в глаза, заставив задержать на нём взгляд чуть дольше: его прилизанная шевелюра или строгий костюм, так неподходящий местному окружению.

Тем не менее мужчина галантно кивнул, подходя прямо к ней, заставив её остановиться.

— Мы виделись с вами вчера, — произнес он вместо приветствия, опуская покупки на землю. — К сожалению, нас не представили, — он протянул ей свою ладонь. — Брюс Палмер — управляющий гостиницы «Озера Макдональд», возможно известной вам как «Льюис Глейшер отель».

— Либби Харрис, — она стушевалась, потому что никак не ожидала, что мужчина заговорит с ней, да еще и так официально.

— Очень приятно. Слышал, вы приехали к нам с необычной целью, — заметив её удивление, он быстро добавил, — слухи здесь разлетаются быстро. А мисс Форд, скажем так, любит поговорить.

— Вот как, — выдавила из себя девушка, чувствуя, как внутри неё закипает злость.

Управляющий заметил перемену в её лице и тут же сменил тему:

— Вы уже посетили какие-нибудь достопримечательности Парка?

— Нет, — призналась Либби. — Я приехала лишь позавчера и пока сосредоточилась на поиске достоверной информации о моих родственниках. Надеюсь, у меня в итоге останется время на это, да и, признаться честно, активный отдых на природе — не моё. Во всяком случае, пока что не моё.

— В таком случае, если вас интересует, могу предложить вам познавательную прогулку по озеру на моём личном катере. Мы можем без труда добраться по воде до всех смотровых площадок, откуда открывается ослепительный вид.

Она зависла на пару секунд, не зная, как реагировать. Настороженность внутри неё оскалилась, показав свои мелкие зубки. Все её постоянно куда-то зовут, и это вызывало подозрения. И если мотивы Хьюго Феррераса и двух сплетниц кузин она понимала, то у этого мужчины она не видела никаких причин заводить с ней знакомство. Точнее, Либби подозревала, что он, скорее всего, как Феррерас — соблазняет туристок, чтобы потешить своё эго.

— Подумайте об этом, — произнес он, увидев её замешательство. — Я понимаю вашу реакцию, мы ведь незнакомы. Но это всегда можно исправить, как насчет выпить по чашечке кофе вместе?

— Я… Я не знаю.

— Это будет для меня честью, — добавил он, а после протянул ей свою визитку. — Позвоните мне, если надумаете. Не прощаюсь, — с этими словами он подобрал свои пакеты с земли и пошел дальше.

Либби бездумно засунула вычурный клочок бумаги в карман джинсов, пусть и зная наверняка, что сама она ему не позвонит. В этот самый момент она подумала, что в школе ей, наверное, стоило быть более открытой для отношений с противоположным полом, чтобы не впадать в ступор после приглашения на свидание, теряясь с ответом, как сейчас.

Но мысли о необъяснимом мужском внимании недолго занимали её. Весь остаток дня она провела, общаясь с соседями семьи Шоу, узнавая всё больше неприятных подробностей о главе семейства и его сбежавшей жене, а также слушая их догадки об исчезновении Мэри.

Чем дольше она слушала, тем сильнее ей казалось, что большая часть повествований высосана из пальца. Создавалось впечатление, что самой правды в этих историях очень мало или её нет вовсе, и то, что она слушает — это просто выдумки местных жителей, которым нужно как-то развлекать себя от скуки. Но, к сожалению, Либби не могла в нынешней ситуации отличить правду от вымысла, потому что понятия не имела, какая она эта правда.

Либби чувствовала себя отвратительно после беседы с очередным человеком. Ощущение было, словно она роется в грязном белье людей, которых никогда в жизни не видела и не увидит.

«Зачем я делаю это?» — подумала она, возвращаясь в лагерь. — «Зачем трогаю этот старый ворох тайн? Что это изменит?»

Она ведь всё решила для себя и вместо того, чтобы придерживаться своего же решения, продолжила, как мазохистка, копаться в чужом прошлом, портя себе настроение, будто у неё мало причин для грусти.

Либби приняла решение прекратить своё расследование и хотя бы попытаться получить удовольствие от этой поездки. Поэтому на следующий день она взяла экскурсию по «Дороге к Солнцу» на красном автобусе. Это был тур на целый день по всей западной стороне парка. И пусть от усталости она в итоге задремала на обратном пути, она всё равно получила огромное удовольствие.

Лес ужасов - 4.2

Её высадили там же, где подобрали — возле туристического центра. При этом её велосипед, который она оставила, привязав к небольшому фонарному столбу куда-то исчез вместе с замком. Это омрачило хорошо проведенный день, но она не спешила впадать в панику. Девушка направилась в магазин снаряжения, где она арендовала его, но тот уже был закрыт. Либби решила заглянуть в «Изумрудный Ледник», чтобы поблагодарить Мейеру за её участие, а заодно сообщить ей, что она решила оставить эту историю семьи Шоу.

Каково же было её удивление встретить в кафе свою подругу детства. Которая, к тому же, узнала её первой.

— Либби?! — громко произнесла темнокожая девушка, привлекая всеобщее внимание. — Либби Харрис?

Либби пригляделась, узнавая в крупной девице с афрокосичками Джули, свою подругу, с которой они учились вплоть до конца средней школы. Её рот приоткрылся в радостном изумлении, а в следующий миг она уже обнималась с ней посреди кафе.

— Вот так встреча, — Джули, казалось, тоже не верила своим глазам. — Пойдем, сядешь с нами.

— Эй, познакомьтесь все, это Либби, моя подруга детства. Мы жили недалеко друг от друга в Новом Орлеане и ходили в одну школу. Либби это все, — она назвала каждого по именам, а Либби лишь кивала, приветствуя.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Либби, как только они сели за стол.

— Кемпинг с палатками, — пояснила Джули. — Я давно хотела здесь побывать, вот наконец выпала возможность, но ты расскажи о себе, где учишься? Боже, сколько мы с тобой не виделись?

— Целую вечность, — она совершенно не преувеличивала, ведь столько всего произошло с момента, как они перестали общаться из-за переезда семьи Джули в другой штат. — Я не поступала никуда. Было не до этого. А ты? Что-то я не помню тебя любительницей походов.

— О, это всё из-за моего первого парня. Он заразил меня этим. — девушка довольно рассмеялась. — С тех пор ни одного лета я не провела без кемпинга. А ты тут какими судьбами?

— Я приехала разыскать свою биологическую мать. Да, для меня это тоже оказалось шоком, — ответила Либби, глядя на реакцию бывшей подруги.

— А что твоя… — Джули запнулась, очевидно не зная, как назвать ту женщину, с которой она была знакома когда-то, — что миссис Харрис? Она рассказала тебе о том, что ты приёмная?

— Мама умерла, несколько недель назад, — она опустила взгляд, сглатывая горький ком.

— О, Либби, я не знала, — девушка тут же крепко обняла её. — Мне очень жаль. Как… Как это случилось?

— Она болела, — пояснила Либби, — рак.

— Какой ужас, — Джули прижала руку к груди. Было видно, что её расстроили эти новости. — Я искренне соболезную.

— Значит, вы собираетесь ночевать в лесу? — Либби сменила тему на менее болезненную.

— Да, — рассеяно ответила ей девушка, всё еще пребывая в шоке от услышанного. — Хотим выдвигаться с рассветом. Переночуем сегодня в лагере тут недалеко.

— Я забронировала в нём домик, — Либби кивнула, понимая, какой лагерь та имеет в виду. — Вы можете перекантоваться у меня, заодно и заполним пробелы.

— Правда? Вот здорово. Эй, вы слышали? У нас сегодня есть крыша над головой!

Компания весело загудела.

— Может присоединишься к нам? — вдруг предложила та. — Когда ты уезжаешь отсюда?

— У меня есть еще несколько дней, — ответила немного стушевавшаяся от её предложения Либби. — Но я со смерти отца не ходила в походы, что уж говорить о ночевке в палатке.

— Тебе обязательно понравится! — заверила её Джули. — Потом за уши не оторвешь. В кемпинге есть своя романтика, понимаешь? Вдали от городской суеты и этих телефонов, в которые все утыкаются. Мысли очищаются, ощущения обостряются. Тело словно вспоминает, откуда мы пришли. Словно узнаёт наш первый дом.

— Звучит поэтично.

— Я серьёзно. Тебе понравится. К тому же, одного вечера недостаточно, чтобы заполнить пробелы длиной в несколько лет. А мне столько нужно тебе рассказать!

— Я не знаю, Джули. Вы тут своей компанией, очевидно делаете это не в первый раз. Я буду обузой.

— Ничего ты не будешь! Даже слышать подобного не хочу. Да и всегда, знаешь, бывает первый раз. Это я о кемпинге с палатками, — девушка игриво подмигнула, заставив Либби покраснеть и нервно засмеяться.

Она должна была признаться, что идея провести пару дней в компании школьной подруги пришлась ей по душе, тем более что она не знала, чем еще себя занять, после того как посетила обе части Парка за два дня. И было приятно встретить кого-то, кто возвращал её в прошлое, где мама еще была жива и здорова, и где она не знала правды о своём рождении.

— Ну, хорошо, — согласилась она. — Давай сделаем это.

***

На следующее утро их небольшая компания из трёх девушек и двух парней выдвинулась в путь.

Отправиться с рассветом не получилось, по причине того, что Джули и Либби проболтали до двух ночи. Они бы говорили и дольше, если бы другие члены группы не заставили их лечь спать. Потом они долго и с трудом просыпались, а после они все долго ловили попутки, чтобы добраться до точки, откуда шло несколько пеших маршрутов.

Лес ужасов - 4.3

Девушки разбежались в противоположные стороны, заставив охотников разделиться.

Либби неслась вперед, не разбирая дороги и не обращая внимания на грубую ругань позади себя. Мимо неё просвистело пару стрел, но она не позволила себе испугаться и замедлить скорость.

Она бежала всё дальше, рвано дыша, а её сердце билось так часто, что казалось вот-вот прорвет грудную клетку. Но инстинкт самосохранения приказал ей ускориться, подкидывая ужасающие картинки того, что может случиться с ней, попадись она им.

Лес внезапно оборвался довольно широким горным ручьем, разделяющим тот на две части. Либби резко остановилась, лихорадочно выискивая подходящее место для перехода. Кровь шумела в ушах, сливаясь с шумом течения, отчего она не могла определить близость своих преследователей, а долго мешкать она не имела права. Подгоняемая страхом, она вошла в воду спустя несколько секунд.

Вода оказалась настолько холодной, что Либби показалось, будто её ударило током. Ручей не был глубоким, едва доходил ей до пояса, но она тратила огромное количество энергии, сопротивляясь быстрому течению и пробирающему до мозга костей холоду.

Вдруг до её слуха донесся противный голос одного из реднеков. Девушка резко повернулась и в этот же миг поскользнулась, наступив на скользкий камень на дне. Не удержав равновесия, Либби упала, погрузившись в ледяную воду с головой. Течение тут же унесло её, и, охваченная паникой, она не успела оценить местоположение охотников. Спустя пару минут её отчаянного барахтанья в горной воде, взгляд уловил спасительный ствол упавшего с противоположной стороны дерева. Либби сделала рывок, собрав при этом оставшиеся силы, и ухватилась за него.

Облегчение, которое приходит обычно, когда страшная опасность позади, пронеслось по её венам приятным теплом, согревая на мгновение. Столько же Либби дала себе передышки, чтобы после начать выбираться на берег. Край её рубашки зацепился за отходящую от ствола кору, удерживая её на месте. В попытке освободиться она в итоге порвала её, оставив спасшему её дереву небольшой кусок ткани.

Больно ударившись коленями о камни на мелководье, Либби преодолела оставшееся расстояние до земли на четвереньках и рухнула на мягкую траву. Дыхание вырывалось из приоткрытого рта со свистом, руки подрагивали от напряжения, а может то было от холода, из-за которого у неё зуб на зуб не попадал. И тем не менее нужно было двигаться дальше, ибо оставаться вот так распластавшись на виду, означало, что все её предыдущие и буквально чуть не стоящие ей жизни усилия были напрасными.

«Подняться на ноги и скрыться в лесу, отдых потом», — повторяла она про себя, как мантру, заставляя своё тяжелое тело встать, а после сделать первый шаг, пусть и пошатываясь.

Она не позволит изнасиловать себя в этом лесу! И ни в каком другом!

На бег у неё уже не было сил, но Либби шла довольно быстро для её состояния, постоянно оглядываясь. Дезориентированная, она не видела, что идет в опасной близости от небольшого оврага, пока её ступня не потеряла опору, и девушка кубарем покатилась вниз прямо в крапивник. Лодыжку пронзила острая боль, которая в следующее мгновение сменилась на жгущую — крапива обожгла лицо и руки.

Либби отползла подальше от коварного растения, прячась среди зарослей. Она перевернулась на спину, закрыв рот руками, чтобы своим громким и частым дыханием не создавать лишнего шума, и прислушалась.

Тишину вокруг нарушало лишь отдаленное журчание воды. Значит ли это, что погоня прекратилась и гадкие редники ей больше не угрожают?

Девушка лежала на земле, скрытая зеленью, выжидая. Память, её личный инквизитор, тут же подкинула ей воспоминания о событиях трехлетней давности. Как во время карнавала «Марди Гра» чьи-то грубые руки облапали её ягодицы и грудь сквозь тонкую одежду.[4]

Вокруг было так много людей, что совершенно невозможно было разобрать, кому принадлежат эти бессовестные ладони, даже будь она в состоянии сделать это. Но тогда, она буквально остолбенела от ужаса и отвращения, глядя сквозь пелену слёз на улыбающихся счастливыми улыбками празднующих. Эти улыбки пугали больше, чем петтинг, на который она не давала согласия, ведь этот извращенец (Либби почему-то была уверена, что её трогал мужчина) тоже скорее всего стоял и улыбался так, пока его грязные руки шарили по её телу. Голова закружилась и ей стало трудно дышать, казалось, что любой сейчас протянет к ней руку и будет трогать её там. Либби попыталась сбежать оттуда, прокладывая себе путь через толпу. Затравленным зверьком она всматривалась в лицо каждого человека, инстинктивно прикрыв грудь и задыхаясь от подступающих рыданий. Наконец отделившись от толпы, она прислонилась к прохладной стене одного из домов Бурбон-Стрит и расплакалась, съехав по ней на тротуар, так как ноги отказывались держать её. Стоящие рядом люди бросились к ней на помощь, но она с визгом прогнала их — она бы не вынесла еще одного чужого прикосновения. Это придало ей сил, и в следующий миг она уже мчалась прочь от карнавала, покидая «Французский квартал».

Маме она ничего не рассказала, не хотела расстраивать её, ведь примерно тогда они и узнали о её диагнозе. Всё то время, когда она должна была быть на карнавале, Либби провела в кафе недалеко от дома, пытаясь успокоиться. Её друзья, с которыми она отправилась на этот ежегодный карнавал и которых она потеряла из виду, так как толпа поглотила их, позвонили ей лишь спустя несколько часов, как она покинула празднество, но и им она ничего не сказала, объяснив исчезновение плохим самочувствием.

Лес ужасов - 4.4

От собственной беспомощности хотелось выть.

Либби понимала, что в нынешнем положении ей остается только надеяться, что Джули спаслась и позвала помощь. Что рейнджеры поймают реднеков-браконьеров и найдут её. Что Сет найдет её, его ведь так хвалили. Мысль о Сете придала ей уверенности. Он точно отыщет её, и всё будет хорошо, и, возможно, спустя много лет она будет без страха вспоминать об этом «приключении».

Мысли прервал медвежий рёв, отчего каждую клеточку её организма скрутило ужасом, а в глазах на миг потемнело. Либби прислушалась, молясь про себя, чтобы ей показалось. Но нет. Рёв повторился, и, если слух её не обманывал, животное было где-то поблизости. В опасной близости.

Инстинктивно Либби поползла в сторону противоположную той, откуда доносился звук, карабкаясь вверх и загребая землю руками. Из-за выбросившегося в кровь адреналина, она позабыла о боли в лодыжке.

Выбравшись из оврага, она огляделась. Её сердце буквально замерло на миг, когда среди деревьев примерно в тридцати футах она увидела гризли, вставшего на задние лапы. Очевидно, медведь почуял её и теперь искал. Она спряталась за ближайшим к оврагу стволом дерева и практически не дышала. Её побег от реднеков теперь казался обыкновенной пробежкой, по сравнению с нынешней ситуацией.

Мысли панически бились внутри черепной коробки в поисках спасения.

Что она знает о медведях, кроме того, что они всеядны и зимой впадают в спячку?!

Что у неё нет никаких шансов — вот, что она знала; одним ударом гризли может убить взрослого бизона. Что ей не убежать, особенно с её ногой, учитывая, что гризли может развивать скорость до тридцати пяти миль в час!

Ей не выйти из этого леса живой.

Горькая безысходность затопила девушку: горячие слезы уже вовсю стекали по её грязным и обожженным крапивой щекам. Либби закрыла рот руками, не давая рвущемуся наружу всхлипу прорваться.

Звуки, издаваемые животным, стали ближе.

Ну почему, почему она вообще согласилась пойти в этот лес?! Она не поклонница кемпинга с палатками, как это вообще произошло? Она не хочет умирать сегодня. Не хочет умирать так, она не заслужила этого!

«Боже, отведи от меня своё создание или пошли мне быструю смерть», — взмолилась Либби, зажмурившись. Убрав одну руку от трясущихся губ, она нащупала кулон, который ей подарила мама на день рождения, под всё еще мокрой одеждой, крепко сжав тот в кулак.

Перед глазами мелькали моменты прошлого. Вот она подбрасывает шапочку на церемонии окончания школы, а вот лечащий врач матери сообщает им радостную новость о том, что лечение помогло. А вот здесь она прощается с двоюродной тёткой, подвезшей её в аэропорт. Похороны отца. Её первый и неуклюжий поцелуй с одноклассником, далее неприятный разговор с одним из бывших, который ей очень нравился, наверно, она все-таки была влюблена в него, закончившийся разрывом. Первый в жизни карнавал. Неприкрытое вожделение в угольных глазах мужчины, и приятное тепло его ладони. Повторное лечение мамы и то, как врач в больнице сообщает ей о её кончине.

«Мы скоро встретимся, мамочка», — мысленно обратилась к ней Либби, проглатывая очередной всхлип.

Вдруг она услышала впереди звук треснувшей ветки и распахнула глаза. Из-за сгустившихся туч казалось, что наступили сумерки.

Между деревьями, стоящими плотным рядом, было нечто. Она моргнула, и оно исчезло, во всяком случае она так думала, но медведь позади неё резко притих. Либби слышала, как животное шумно дышит — принюхивается, значит ей не показалось — там впереди что-то есть. Её взгляд уловил слабое движение в кустах в нескольких шагах перед ней. Сердце Либби замерло: два желтых глаза смотрели прямо на неё. До её слуха донеслось громкое рычание. Не медвежье. Нет. Волчье. Невозможно спутать.

Медведь взревел, словно прогоняя тем самым огромного волка, чёрная морда которого уже показалась из кустов, и который в следующий миг прыгнул в её сторону. Либби зажмурилась и закричала, инстинктивно закрываясь руками.

Удар сердца, затем второй. И больше ничего. Ничего не произошло.

«Может быть, всё уже кончилось?»

Но боль в ноге указывала на то, что она всё еще жива. Позади себя девушка слышала какое-то копошение вперемешку с рычанием и медвежьими стонами.

Она открыла глаза, убирая руки и никого перед собой не обнаруживая. Либби сделала над собой усилие и выглянула из своего укрытия. От увиденного у нее чуть не отвисла челюсть: нечто, похожее на огромного прямоходящего волка, билось с медведем, поднявшимся на задние лапы. Гризли уперся своими передними когтистыми лапами в… в вполне себе человеческие, только заросшие черной шерстью предплечья, пытаясь укусить противника за шею, а тот сопротивлялся как мог.

Либби мысленно перебрала всех существ, подходящих под такую внешность, и пришла к выводу, что это волк-оборотень. И приходилось этому верить. Потому что вот он. Прямо перед её глазами.

Наверное, нужно было воспользоваться шансом и попытаться убежать, но на деле Либби приросла к месту, не в силах отвести взгляда.

Медведь явно был сильнее оборотня. Ликан попытался воспользоваться своими нижними конечностями, чтобы оттолкнуть ими гризли, но тот лишь слегка пошатнулся, отпустив волка, чтобы в следующий миг ударить его по черной морде. Оборотень не удержался на ногах и рухнул на землю мордой вниз.

Легенда о человеке-волке - 5.1

Легенда о человеке-волке

Сознание резко вернулось к ней, и первым, что она ощутила, был противный густой запах, заставивший инстинктивно дёрнуться в попытке отстраниться от его источника и открыть глаза.

— Вот так, — произнес чей-то участливый голос, — всё хорошо.

Когда её зрение сфокусировалось, она увидела, что это говорил мужчина в форме парамедика. Сама же она полулежала на специальных носилках. Либби растерянно огляделась по сторонам: машины с красными мигалками окрашивали влажный, какой бывает после дождя, воздух в кровавый цвет.

Капающая с волчьей пасти кровь.

Память флешбеком подкинула сцену пережитого ужаса, из-за чего она вновь дернулась, пытаясь сесть.

— Тихо, тихо, — мужчина не больно, но ощутимо взял её за плечи. — Всё хорошо. Вы в безопасности.

Либби тяжело сглотнула, шумно дыша через нос. Она глядела в участливые глаза мужчины, в которых отражался смысл произнесенных им слов, и ей так хотелось, чтобы увиденное в лесу оказалось галлюцинацией. Просто плодом её воображения. И чтобы не существовало никаких живущих среди них оборотней.

— Либби! — услышала она голос Джули, от которого внутри всё потеплело.

В следующий миг девушка была уже рядом. Она хотела крепко обнять Либби, но парамедик резко остановил подругу, комментируя, что у неё могут быть необнаруженные им внутренние повреждения.

— Хвала Господу, ты жива! — воскликнула Джули, крепко сжимая её ладонь в своей. Её глаза были полны тревоги. — Они ничего тебе не сделали?

— Что? — недоуменно произнесла Либби, но тут же спохватилась, вспомнив охотников-реднеков. — Нет. Мне удалось убежать.

— Господи, я так волновалась. Не нужно было нам разделяться! Прости, прости меня, Либби! — по её смуглым щекам потекли слезы. — Это не должно было быть так.

Либби хотела сказать, что в произошедшем нет её вины, но в этот самый момент появилась Патриция Хилл.

— Как ты? — обратилась к ней рейнджер.

— Что произошло? — спросила девушка вместо ответа. Ей было необходимо узнать, что было после того, как она лишилась чувств от страха.

— Это я у тебя хотела спросить, — немного обескураженно произнесла Патриция. — Эти охотники ранили тебя?

— Их поймали?

— Еще нет, но мы отправили лучших людей на их поиски. С ними Сет, это он нашел тебя. Ты была без сознания.

— Да, если бы не этот парень, я не знаю, как всё бы закончилось, — вымолвила Джули.

— Боюсь, дамы, мне придется прервать вашу беседу, — вмешался парамедик. — Девушку нужно доставить в госпиталь на обследование.

— Я поеду с ней, — тоном, не терпящим возражений, произнесла Джули. — У вас будут ко мне еще вопросы? — она обратилась к рейнджеру.

— Пока нет, но, когда их поймают, вас вызовут на опознание.

— Найдите этих ублюдков.

По дороге в госпиталь Джули рассказала ей о том, как спасаясь от реднеков, она наткнулась на Сета. Из-за его внешнего вида та сначала решила, что он один из них, пока мужчина не направил на них ружье, целясь в её преследователей с требованием бросить их оружие. Те быстро сообразили, что дело принимает нежелательный для них оборот и предпочли скрыться в лесу.

Он заверил трясущуюся девушку, что работает в службе охраны парка, и Джули тут же рассказала ему о Либби. Спросив её, где находится их лагерь, он быстро отвёл её к друзьям, которые уже начали волноваться, и наказал срочно покинуть лес и сообщить рейнджерам о случившемся, пока он ищет её — Либби.

Им удалось дозвониться до станции Службы Национального Парка, как только появился сигнал, и рассказать о браконьерах. Рейнджеры верхом на лошадях встретились им на полпути к выходу из леса. Они взяли Джули с собой, чтобы она показала место, где видела охотников.

— Обратно меня увезла та девушка-рейнджер, с которой мы говорили сейчас. Ей потом по рации передали, что тебя тоже нашли.

По её словам, через некоторое время, когда они с Патрицей Хилл приехали в пункт сбора, где их уже ждали машины скорой, другой рейнджер привез её, а затем тут же ускакал обратно в лес ловить преступников.

Либби вполуха слушала её историю, комкая теплое одеяло, которым была укрыта, прокручивая в голове увиденное в лесу.

Действительно ли она встретилась с оборотнем? Может, это была галлюцинация? Может же быть такое, что она упала и ударилась головой о камень или дерево?

Но тогда бы она чувствовала хоть какую-то боль, помимо боли в ноге.

Девушка осмотрела свои ладони. Выбираясь из оврага, она помогала себе руками, загребая землю. И это было после падения.

В сгибательные складки и борозды забилась грязь, которая также обнаружилась и под ногтями. И Либби не знала плакать ли ей или радоваться этим немым «уликам».

Она не знала, что предпочла бы: знать, что это действительно произошло, или оказаться сумасшедшей.

***

Её выписали на следующий день после обеда. Из-за «неясной причины обморока» пришлось задержаться, чтобы пройти дополнительные проверки.