(не) Мой выбор

Глава 1

— Кира Прайс, вы арестованы по подозрению в преступном сговоре и… Вы имеете право хранить молчание, все, что вы скажете… — а дальше я уже не слушала.

Я ждала этого. Не именно сегодня, конечно, но ждала.

Молодой полицейский зачитывает мне права, а я не могу дождаться, когда же он, наконец, заткнется. Он держит в руках наручники, хочет надеть, но медлит.

— Так, друзья. Стоп. Я четырнадцать часов простояла в операционной, чтобы спасти жизнь семилетнему мальчику. И сейчас я пойду к его родителям и сообщу, что их сын будет жить. Ясно?

— Мы не можем… — скулит и на мужика поглядывает. Рядом с ними стоит. Усатый такой. Кэп?

— Все ты можешь. Пошли со мной, если хочешь, а потом уже поболтаем на вашей территории. — Надменно улыбаюсь.

Но понимаю, что влипла по полной. Мужик этот им отмашку дает, позволяет.

— Я пойду с вами. — Это утверждение? Так и хочется ляпнуть.

Молчу. Новичок? Что ж такой робкий?

— Идем, — будто приказываю и направляюсь к родителям.

— Мистер и миссис Льюис, с Дени все будет хорошо. Операция прошла успешно, он сейчас в интенсивной терапии. Вас к нему проводят.

— Спасибо вам, — Мать мне бросается на шею, терплю. Не люблю такое. Стараюсь улыбаться.

Отдаю родителей в руки медсестры и выдыхаю. Пацан боролся вместе со мной. Думала, остановку даст — выдержал. Настоящий боец.

— Вещи могу свои забрать? Переодеться? — обращаюсь к копам, а они глазенками хлопают. Даже обидно стало, что за мной новичков неотесанных прислали.

— Да, мы с вами пойдем.

— Да идите вы, кто ж против.

Переоделась. Лучше бы в душ сейчас, да не светит сегодня. Вещи беру, телефон отобрали. На улицу вышли. В тачку меня затолкали. Смотрю на мир сквозь решетку.

Ну вот и началось…

***

Этот город давно прогнил… Банды, перестрелки, проститутки и наркота.

Порой хочется все бросить и свалить куда подальше. Забыть все. Испариться. Наплевать на всех, но не могу. Пока не могу.

Надеюсь, шанс появится, и я перестану ходить по улицам, оглядываясь и вздрагивая от каждого шороха.

Смотреть новостные каналы и бояться увидеть знакомые лица.

Бояться жить и мысленно строить планы на счастливое будущее, которого у меня никогда не будет.

Ну почему так? Почему я? Ответ не находится. Его просто нет.

Страшно? Очень, до жути. Кровь будоражит, и под кожей покалывание.

Арест этот…

Не впервой мне, конечно. Но сейчас все по-другому. По-взрослому, мать его.

Подстава. Точно подстава. Только меня оформят, и конец неизбежен. Проще мишень на грудь повесить, чем в участок тащить.

Не подумал. Ой, не подумал.

Они не подумали, а расплачиваться мне. Я себе не позволю такого.

По жизни одна, одна и умру. Пусть жестоко, но сердце мое покрыто льдом. Нет в нем места ни для любви, ни для прощенья.

Боль.

Одной лишь болью сердце прогнило.

И страхом.

***

— Я могу позвонить? — И зачем я спросила? Знаю же, что откажут.

— Сейчас оформим и позвоните. Вас уже детективы ждут.

— Не спешите. — Улыбаюсь девушке-полицейскому. Что-то много я сегодня улыбаюсь. Истерика?

Отпечатки снимают, фотку делают и ведут в комнату для допроса. Даже наручники нацепили: все по правилам.

Детективы нарисовались. Баба и мужик, как в плохом сериале. Только я, увы, не в сериале, а в полной заднице.

— Я детектив Мартинес, а я…

— Мне все равно. Я не буду говорить без адвоката. Дайте листок, напишу вам ее номер. И мне обещали дать позвонить, — перебиваю.

— Звоните. Вот телефон. — Дура? Нет?

— А мой телефон дадите? Я наизусть номера не знаю.

— Вот. Только без глупостей? — Как же они смотрят всегда осуждающе. Суки продажные.

— Каких, например?

Номер адвоката им даю и Эмме набираю.

— Алло, — та ответила быстро.

— Эмма, ты на громкой, а я в полицейском участке.

— Что-то случилось? — ее голос изменился. Давление бахнет точно. Возраст уже.

— Нет. Все хорошо, — успокоить пытаюсь, но не выйдет. — Просто на ужин не жди сегодня.

— Хорошо.

— Завтра домой приеду. Не переживай.

— Поняла. Удачи, детка.

— Ага, — говорю и вызов сбрасываю.

— Вы так уверены, что завтра выйдете отсюда? — Баба меня напугать вздумала, хм.

— В чем меня обвиняют?

Женщина-детектив открывает папку, а там фотки.

— Вы знаете некого Гектора Риверо?

— Нет, — твердо заявляю.

— Но у нас есть фото, как Риверо заходит в ваш дом. — Протягивает мне снимок.

— Вот это? — Разглядываю фото. — Мне кажется, тут три мужика просто стоят у двери.

— Да. Затем они обошли дом и вошли через заднюю дверь.

— Да? А где фото? Или это ваши предположения?

— Кира, вы хорошая девушка, врач. Лучше бы вам рассказать нам всю правду.

— Я понятия не имею, кто такой ваш Риверо.

— Хорошо. Где вы были двадцатого июля? — Тон изменился. Стало два плохих копа. Да, бесить людей я умею.

— Дайте телефон, там все мое расписание. Двадцатое было две недели назад, я понятия не имею, что это за день. — Телефон протянули. Я открыла расписание. — Вот, смотрите: ночное дежурство, но меня раньше вызвали. Точно. Около трех часов я уже была в больнице, вы можете проверить, у нас там электронно-пропускная система. А до этого мы с Эммой, моей тетей, ходили на рынок.

— Во сколько вы пошли на рынок?

— Было чуть больше десяти. Мы всегда ходим рано, чтобы успеть купить свежую выпечку. Быстро, знаете ли, разбирают.

— Мы проверим. Но именно в то время, когда вы якобы были на рынке, к вам приходил Гектор Риверо. По нашим данным, он был ранен, а значит, вы могли ему помочь. Вы же доктор.

— Дамочка, я кардиохирург, не травматолог. Я не спасаю бродяг с улицы. За такое лишают лицензии.

— Риверо не бродяга с улицы. Вы же живете в Бостоне, должны его знать.

Глава 2

— Стой на месте, подними руки! — Полицейские в меня тычут стволами.

— Опустите пушки, идиоты, на меня напали. — Руки вверх подняла, чувствую, кровь под мышку стекает. Только сейчас начала чувствовать боль от пореза. Щиплет, жжет.

Один полицейский другому на лежачего на полу указывает. Пульс у него проверяют. И на меня вылупились.

— Что произошло? — спрашивает лысый.

— Скорую вызовете, у меня порез сильный. Пушка его вон там валяется. И капитана зовите. — Идиотам этим приказываю, а они глазами хлопают. Но в итоге подчиняются мне.

Сижу в допросном, скорая мне руку обработала, повязку сделала, но эти придурки в больницу не отпускают. Камилла их разнесет в пух и прах всех. Задолбаются рапорты писать.

Голову на стол положила и сижу. Рука ноет, зудит немного. Эти мне даже обезболивающее не вкололи, таблеткой отделались.

Минут через пять капитан заходит. Тот, усатый. Смотрит на меня, а в глазах сочувствие. Тонна.

— Здравствуйте, я капитан Девис. Вы в порядке? — хрень спрашивает. Злюсь.

— В порядке? Меня в больницу не отпустили. Ваш человек напал на меня в камере. Сейчас приедет мой адвокат, и я подам кучу жалоб на ваш чертов участок.

— Мы выясняем, почему на вас напали.

— Выясняйте. Это ваша работа. А моя — спасать жизни. Я могу идти?

В комнату для допроса зашел молодой мужчина. Высокий, широкоплечий парень. Не в форме, что странно. Он слишком молод для детектива.

Широкие скулы, волевой подбородок. Глаза…

Точно, глаза. Такие никогда не забудешь.

— Кэп, там адвокат приехала. Мисс Прайс свободна. Детективы ее отпускают.

— А это Девис младший? — Кэп слегка улыбнулся, а парнишка уставился на меня с пренебрежением. Судить вздумал? — Представишься, красавчик?

— Детектив Джексон Девис, — Рявкает, а не отвечает.

— Молоденький для детектива. Папаша по службе продвинул? — Дернулся на меня. Горячий. Отец не позволил.

— Джексон, — осекает сыночка. — Кира, идемте. Я провожу вас к выходу.

— Отлично. А то у вас тут опаснее, чем на улицах ночью. Во сне меня чуть не прикончили. Полиция, называется.

Выхожу, а тут детективы навстречу. Важных из себя строят, в развалку идут, медленно.

— Мисс Прайс, не хотите прокомментировать то, что сегодня ночью произошло?

— Я? — охреневаю от их наглости. — Вы совсем без мозгов? На меня полицейский ваш напал во сне. Я должна комментировать? А он что?

— Отказался давать показания.

— Не мне вас учить раскалывать преступников. Удачи вам, ребята. — Улыбаюсь и прохожу мимо. Цирк какой-то, а не полицейский участок.

— Увидимся, мисс Прайс. — Женщина в след.

— Не думаю.

Вещи вернули, телефон тоже. Выходим из участка с Камиллой.

— Чего так долго? — наезжаю на подругу.

— Час — это долго?

— Час? Меня вчера задержали.

— Мне позвонили час назад, я сразу приехала.

— Суки. — Кровь закипает. Все-то у них схвачено. Мрази продажные. Закон они соблюдают. Ага. Себя законом считают.

— Жалобу будем подавать?

— Нет. Светиться мне ни к чему. Надо на дно залечь. Это только начало. Если копы меня нашли, то и все остальные уже в курсе.

— Защита нужна? — Снова охрану навязывает.

— Нет. Чем меньше людей рядом, тем лучше. Ты тоже особо не выделяйся.

— Ладно. Звони, если что.

— Надеюсь, «если что» не наступит.

В такси сажусь и домой. Сейчас еще Эмму успокаивать. Она там наверняка на панике всю ночь.

Жопа. Полная жопа.

Домой захожу, Эмма с порога кидается. Охает, ахает, плачет.

— Все нормально. — Всем видом показываю, что нечего ей волноваться. А вид у меня сейчас, как у накроши из переулка. Даже таксист странно смотрел. В крови вся, растрепанная.

— С рукой что?

— Зашьешь?

— А в больницу?

— Я сама бы зашила. Рука не та. И обезболивающее тащи, болит, сил нет. И ребра.

Эмма моя медсестрою была. Быстро зашила. Всю меня обколола. Кайф.

В душ сходила, одежда воняла, да и я тоже. Ночь в камере — так себе. В крови еще вся.

Лежу на кровати.

На работу звонила. Объяснила ошибку правоохранительных органов. В ночь на дежурство.

Хоть посплю пару часов. Отдохнуть не помешает.

Кажется, только глаза закрыла, будильник трезвонит.

Я на часы. Норм. Поесть нужно. Когда ела последний раз? Не помню.

Спускаюсь, Эмма на кухне. Запахом убивает.

— Проснулась, детка? — Расплылась в улыбке.

А мне от ее вида так радостно становится. Хорошо дома.

— Ага.

— Есть садись. Кира, что случилось?

Головой ей машу, чтобы лишнего не сболтнула. Понимает сразу. Замолкла.

— Тебе бы в гости к Веронике съездить? — только сказала, она сразу выпучила глаза и за сердце схватилась.

— Спокойно. — Напрягаюсь немного. — Пока все хорошо. На всякий случай.

— Как я тебя тут оставлю? — Голос дрожит. Вот-вот заплачет.

— На пару недель, пока не уляжется все. Езжай. Ты его слышала. Тобой рисковать не хочу.

— А собой?

— Эмма, ты же все понимаешь. И знаешь меня, кто я. Все будет нормально, а ты уезжай.

— Ладно. Прям завтра? — Слышу надежду, но нет ее.

— Прям завтра. — отвечаю с грустью. Давненько мы не расставились, но сейчас обстоятельства.

— Что в полиции?

— Все хорошо. Ерунду несли всякую, не бери в голову.

— Кира…

— Тише. — Палец у рта. По-любому прослушкой напичкали дом, телефоны. — Все хорошо. Зачем бы я тебе врала?

— Ладно. Ешь давай. Ты на смену?

— Как всегда. — Голос повеселей, чтоб в тоску ее и себя не вгонять.

Наелась так, что двигаться не могу. Но надо. Вещи собрала в рюкзак. Эмму чмокнула и в больницу.

Машина моя так и стоит там на парковке. Доеду на автобусе, время есть еще. Свежий воздух, опять же.

Выхожу через заднюю дверь и вижу интересную картину.

Ага. Отстали они. Вон сидит. Далеко, не вижу, но я все машины в нашем районе знаю. А эта мне не знакомая. Почти. У участка стояла. Дом обхожу и соседский тоже. Улицу перебегаю и за машинами прячусь.

Глава 3

— Слава богу ты тут, — причитает Адам и рыщет в бумагах.

— Что случилось, босс?

— Что случилось? — Возмущенно. — У меня три операции назначено, а моего лучшего кардиохирурга увозят копы. И ты еще спрашиваешь, что случилось? — заведующий отделением не доволен. Явно.

— Я тут. Все хорошо.

— Тут-тут, но ты не можешь оперировать сразу двоих.

— Поочередно могу, — предлагаю решение.

— Так, иди уже. Операционную готовят. Потом посмотрим, что дальше.

— Да, босс. — Разворачиваюсь и проваливаю.

Как хорошо, что я отказалась от этой должности. Бумажная волокита не для меня, я у стола себя чувствую отлично, когда скальпель в руке.

Переодеваюсь, читая на ходу карту. Случай простой. Справлюсь быстро. Мою руки и в операционную, а здесь уже моя стихия.

Шесть часов длилась операция. Быстро управилась. Я зашивала, когда заведующий по громкой связи меня, мягко говоря, расстроил.

— Кира, там два агента ФБР пришли, хотят с тобой поговорить.

— Твою мать, — выражаюсь и позволяю закончить своему интерну. Три стежка осталось, думаю, справится. Интерн счастлив, а я свободна. Пока.

А может, и нет. Как пойдет.

— Кира Прайс? — агенты спрашивают.

— Да. — Смотрю на двух старичков в форме. Мне прям везет. То дети меня арестовывают, то дедушки.

— Агенты Грин и Эванс. Проедете с нами?

— У меня есть выбор?

— В вашем случае лучше сотрудничать. Это не арест, мы просто хотим поговорить, — отвечает седой мужик, Грин вроде.

— Могу переодеться? Начальство предупредить? — спрашиваю, а про себя думаю, как бы круто было в душе оказаться.

— Да, мы будем ждать вас в вестибюле.

— Десять минут.

Разворачиваюсь и ухожу.

Может, сбежать? Залечь на дно, так говорят преступники?

Как меня это все уже задолбало. Так бы и осталась в операционной. Никто меня не дергает.

А эти сейчас начнут. Расспрашивать, додумывать и обвинять.

Вещи собрала, Адама опять огорчила и вниз. Из лифта выхожу, вижу этих двоих, к ним иду. На первом этаже почти никого.

И тут выстрел раздается. Откуда? Еще один. Интуитивно наклоняюсь. Слышу визги, треск бьющегося стекла.

На агентов — они за стойку спрятались.

Смотрю по сторонам, не знаю, куда бежать, повсюду люди. Все мечутся.

Кто-то хватает меня, тянет. Не вижу кто. Сквозь толпу бежим, пробираемся.

Медсестра, вижу, лежит, Лили, голову руками прикрыла. Не ранена. В ужасе.

Выстрелы не умолкают, перестрелка начинается.

Адреналин в кровь. Начинаю бежать быстрее, картинка становится четче.

На лестницу выбегаю, руку одергиваю и вижу, кто передо мной.

— Джексон? — удивляюсь.

— Не стой. Идем. — Снова за руку тянет. Силы много, руку мою сжимает.

— Куда?

— В участок, там безопасно. — Головой вертит по сторонам, рука на пистолете. А я не успеваю за ним.

— Не уверена, — отвечаю иронично, а он как глянет злобно.

— Я вырубил кого-то, за тобой шел. Ствол у него был.

— Ты думаешь, это из-за меня было?

— Не знаю, ты мне скажи. — Бежит и на меня поглядывает.

— Я не знаю. Я шла к агентам ФБР.

— Садись в машину. Живо, — приказывает, и я подчиняюсь беспрекословно.

В тачку заскочили, газ в пол и прочь из больницы. Он по рации сообщил, что меня везет в участок. Потом по телефону какие-то указания выслушал, я не слышала, что ему говорили.

Через пару кварталов только выдохнула. События в голове прокрутила. Ничего не ясно.

— Нормальная у тебя тачка на деньги налогоплательщиков, — усмехнулась над папенькиным сыночком.

— Это личная. — И почему он все время огрызается?

— Ясно.

— Рассказывай, — приказывает мне снова.

— Что?

— Кто ты? — Лихо ведет и на меня глазками стреляет своими карими. Раздражает всем своим видом.

— Человек, — огрызаюсь в ответ и к окну отворачиваюсь.

— Смешно. Я серьезно. Кто на тебя охотится? Это из-за Риверо?

— Мальчик, чушь не неси. Знать не знаю вашего Риверо. Заладили все как один. Не знаю я его. Не-зна-ю.

— Что-то мне подсказывает, что ты врешь. — Пристально смотрит. Так только копы умеют, когда допросы ведут, а мы не на допросе. И я не арестована. Пока.

— Что? Бред?

— Здравый смысл больше. Ладно, сейчас в участок приедем, там ФБР подтянется.

— И?

— И лучше бы тебе все рассказать. — Как будто он знает, что для меня будет лучше.

— Мне нечего сказать. Я ничего не знаю.

— Не верю, — снова заладил. Верю-не верю. Да мне насрать на него, пусть думает, что хочет.

— А мне все равно, веришь ты мне или нет, — поворачиваюсь и говорю ему смело.

— Посмотрим, как ты будешь дерзить, когда в камере окажешься. — Угрозы? От кого? Пацана невоспитанного, который папочку подсидеть решил.

Ну а что? Детектива он уже получил, а там и до лейтенанта недалеко. И прощай, папуля. Новый кэп в городе.

— Я там не окажусь. Я ничего не сделала, — заявляю, но сама себе не верю. Всякое может случиться. В моей ситуации уж точно.

— Риверо, покушение в камере, перестрелка. Не много для одной невинной девушки, которая ничего не знает?

— Нападение в камере — это ваша вина. Может, он меня изнасиловать хотел, я красотка.

— Ага, — произносит надменным тоном. Вот же козел попался.

— Вы у своего копа лучше спросите, зачем он ко мне полез.

— Он умер.

— Что?

— Сердечный приступ.

— Какой приступ? Он молод для приступа, это я тебе как кардиохирург говорю.

— Ждем вскрытие.

— Хреновый ты коп, Джексон, — усмехаюсь.

— Почему? — напрягся детектив Девис.

— Не думаю, что ты можешь мне это все рассказывать.

Парень замолчал. Косяк осознал. Так и ехали молча до участка.

А я все думала.

Сердечный приступ? Сомневаюсь. Шлепнули его. Не выполнил задачу — в расход. Такие правила в банде. А он был явно из их числа.

И вот снова я сижу в комнате для допроса. На этот раз хоть не прикована наручниками. Просто сижу.

Глава 4

— Привет, сестренка. Скучала? — Маркос выглядел жизнерадостно. Даже очень, учитывая, что происходит. Его хитрый оскал меня пугал.

Стараюсь не подавать вида. Играю свою роль.

— Конечно. Иди сюда. — Прижимаюсь. Обнимает в ответ. — Боже, сколько мы не виделись? — говорю, а в голове произношу: «Еще бы сто лет не видела засранца».

— Пять лет, Абриль… — перебиваю.

— Кира, сейчас меня зовут Кира. Твои ребята стреляли в больнице?

— Нет, — удивляется вроде искреннее. — Я только приехал. Особе не свечусь. В тебя что, стреляли? — поддельный испуг. Лживый щенок.

— Не знаю, в меня или в агентов ФБР. Они за мной приезжали.

— Что в участке делала? — игнорирует мои слова и переходит к сути. Глазами меня изучает. Подозрительное любопытство вижу сразу. Он всегда был скользким, таким и остался.

— Допрашивали. Ищут Ривера.

— Найдут? — Ясно, что его интересует. С самого начала было ясно. Эта встреча далека от семейного воссоединения.

— Я не знаю. — Расслабила лицо, глаза немного выпучила. Мне нужно убедить Маркоса в том, что я идиотка безмозглая.

— Где он сейчас? — строго спросил.

— Я не знаю, поэтому и отпустили меня.

— Я думал, вы вместе.

— Мы виделись пятнадцать минут, и он уехал. В спешке. Скажи мне, Маркос, что происходит? — Голос, как крик о помощи. За руку его беру. Щенячьими глазами смотрю и ресницами хлопаю, для правдоподобности.

— Сам не в курсе.

— А ты зачем приехал?

— Отец послал. Сказал, Гектор в Штаты рванул. Вроде как мстить. Но кому? Я не знаю.

— Мстить? За что? — Удивленно.

— Никто ничего не знает. Ты знаешь Гектора, он мастер конспирации, а тут сорвался ни с того, ни с сего. В спешке уехал. Брата не предупредил. Вот отец меня и отправил вдогонку.

— Значит, точно что-то случилось.

— Он не рассказывал, что? — так и допрашивает. Думает, я вру ему. А я ведь и правда вру. И не только ему. Всем подряд.

— Нет. Он пришел, ранен был. Не серьезно. Я пулю достала, зашила, и Гектор уехал. Только меня подставил своим появлением. Но, как я поняла, он в засаду попал. Сказал, не верить копам и ФБР, а потом уехал. Больше не виделись.

— Твою мать, что происходит? — Рукой по волосам провел. Нервничает. Но по другому поводу. — В одном он прав, копам верить нельзя. Тебе повезло, что отпустили.

— У меня адвокат хороший.

— Отлично. Ладно, дай номер свой, тебя где высадить?

— Через три квартала больница. Туда. Номер держи, но его могут прослушивать ФБР. Мутные они все.

— На всякий. Если узнаю что, позвоню. Риверо объявится — набери, нужно его вывозить из страны, опасно ему тут. — Сильнее нервничает, но скрыть пытается. Похож на параноика, которого в угол загнали.

— А тебе не опасно?

— На меня ордера нет. Я гражданин США, заморочился.

— Красавчик. Ты всегда был самым умным из всех. — Улыбаюсь, но нет ни капли правды в моих словах. А вот Маркос нос задрал, лесть он всегда любил.

— Дай я тебя еще разок обниму, соскучился.

Мы с Маркосом обнялись, и я вышла из машины. Поспешно зашла в здание и сразу пошла к начальнику.

Меня трясло. Дико. Никогда такого не было. Страх меня поглощает, парализует и мозг отказывается напрягать извилины.

Захотелось выпить, но нельзя. Я должна быть в ясном сознании, когда за мною придут. А это точно произойдет.

Начальник снова не в духе. Благо ФБР подавили шумиху, и эта перестрелка якобы меня не касается, но я в этом сомневаюсь.

Сильно сомневаюсь.

Домой отпускают. Завтра с утра на работу, ну хоть этой ночью буду спать дома. Надеюсь, сюрпризов больше не ожидается.

Спускаюсь на парковку. В тачку сажусь. Машину не прошерстили, она зарегистрирована на Эмму.

В бардачке телефон лежит. Второй. Достаю. Куча сообщений. Голосовых. Слушаю.

«Абриль, детка, долго не отвечаешь. Волнуюсь. Я в порядке»

«Повторю еще раз, ФБР не доверяй. Они те еще суки. Сама знаешь»

«Передача назначена на завтра, если все получится в этот раз — хорошо. Если нет, значит, точно кто-то из ФБР на коротком поводке. Я все выясню. Себя береги»

«Все еще не отвечаешь. Ладно. Мы едем на встречу. Напишу, как закончу»

«Детка, ты сильная. Если прижмет, ты знаешь, что делать»

Пишу ответ:

«Маркос в Бостоне. Виделись. Будь осторожен. Я люблю тебя»

Завожу машину и еду к Майклу. Домой не хочется, одиночество не привлекает.

Да и устала я что-то, а Майкл всегда меня успокаивает. Он хороший. Слишком хороший.

Не хочется его втягивать, но сейчас мне нужен друг и любовник. А он как раз то и другое в одном лице.

ОХ СКОРО КИРУ ЖДЕТ ПОЛНОЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ...

Не забывайте ставить "Нравится", помогите книге найти своих читателей)

Глава 5

— Ничего, что я без предупреждения? — Прохожу внутрь квартиры. И все мои мысли только о том, чтобы принять душ и завалиться в постель.

— Все в порядке, я рад, что ты нашла на меня время. — Только вижу его синие глаза и забываю о всех проблемах. Майкл, как антистресс, забирает всю нервозность.

— Со временем у меня совсем беда, ты же знаешь, — сглаживаю, не хочу затевать перепалку.

— Знаю, но мне мало тебя раз в неделю. — Подходит ближе, обвивает талию и прижимает к себе.

Только касаюсь его тела и растворяюсь в прикосновениях. Кожа горячая. Тело мускулистое, сильное. Мне это нужно сейчас. То, что доктор прописал.

Тянусь к губам, хочу ощутить его вкус и желание. Почувствовать тебя особенной — Майкл это умеет.

На поцелуй отвечает, смакует момент. Он обычно нежный. Страсть не его черта. Майкл, как плюшевый мишка, только с каменным прессом. Обнимет, поцелует и согреет тело и душу.

— Можно в душ? — скулю, хочется смыть всю усталость.

— Иди.

— Накормишь? — Делаю щенячий глазки.

— Как всегда.

— Ты лучший.

— Я знаю.

В душе стою, вода льется на голову, стекает по телу.

Руку стараюсь особо не мочить. Заживает.

Вымылась, вещи в машинку. В шкафу пара моих шмоток, белья целая куча. Частенько я у него после смены.

Трусики, футболка. Шорт не нашла. Да и ладно. Не за чем.

Майкл на кухне, накрыл мне. Сидит смотрит, как я лапшу уплетаю. Улыбается.

— Что ты так смотришь? — говорю с набитым ртом.

— У тебя проблемы? — О чем он? Обычно он не лезет в мою душу, рамки я четко поставила.

— С чего бы? — отнекиваюсь.

— Ты странная последнее время. Совсем отдалилась.

— Не придумывай. Все в порядке. — Пытаюсь отмахнуться. Мне не до разговоров сейчас.

— Я скучаю. — Милое личико состроил. Голову рукой подпер и пялится.

— И я. — говорю на автомате.

— Когда ты ко мне переедешь? — Снова та же песня.

— Давай мы не будем начинать этот разговор?

— Почему? — Глаза округлил. Еще больше стали, чем были. Тону в этой синей бездне.

— Не время пока. У меня на работе завал. И так кое-что…

— Расскажешь? — Любопытство его напрягать начинает. Немного.

— Нет. Это мои дела, и я с ними разберусь. — стараюсь говорить, как можно мягче. Вроде выходит.

— Вот ты всегда так. Ничего не говоришь, скрываешь что-то. Сколько мы вместе? Год. Это мои самые длительные отношения и самые странные, Кира.

— Нормальные у нас отношения. Перестань. Я устала. Ужин отпад, — тему меняю, и он не настаивает больше.

— Рад, что нравится.

— В кроватку? — Знаю, что не о том он подумает.

А я просто уснуть хочу в горячих объятиях. Прижаться к телу и погрузиться в мир грез. Чувствовать, что под защитой. Хоть это и не так.

— Ха, кто я для тебя?

— Ты тот, кто делает меня чуточку счастливее.

— Всего чуточку? — Флирт пошел.

— Капельку.

— Иди-ка сюда. — Встает и схватить пытается. С места срываюсь и убегаю. Бежать особо некуда. Квартирка маленькая. В спальню забегаю и на кровать. С ногами запрыгнула.

Майк надвигается, прыгаю на него. Подхватывает. В губы целую, он меня. На кровать повалил, прижимает сверху.

— Я соскучилась, — шепчу ему в губы.

— И я.

Поцелуями рот ему затыкаю. Знаю, что он любит разговоры всякие, а вот я не настроена на беседу. Тело напряжено, нужно расслабиться.

Футболку с себя сняла. Майкл снова целует. Глаза закрыла. Чувствую только губы его на коже. Скользящие вниз. Приятное ощущение. Но что-то со мною не то сегодня.

Шеи касается, языком. Дразнит, играет, а меня эта игра не особо заводит сегодня.

Но нужно ловить волну, пока шанс подвернулся. Думать о проблемах не время сейчас.

Руки его грудь сжимают, в такт губам сладким, а я стонами выдыхаю. Снова вдыхаю и снова стон.

Майкл такой чуткий и нежный, знает, что нравится мне, что нужно после трудного дня, а в моем случае нескольких недель.

Трусики тянет вниз, поддаюсь. Шорты стянул, а под ними он без трусов, как обычно. Свободу ценит.

Желание его завораживает, манит меня прикоснуться. Дрожать. Жаждать близости нашей.

Давно мы не виделись, соскучились и ждать нет больше сил. У него нет.

Я к тумбочке тянусь, там у него презервативы обычно лежат. Хватаю один, протягиваю.

Пара движений, и вновь ко мне наклоняется. Я снова целую его и прижимаю к себе.

Майкл нацелен. Медленно входит внутрь. Я вся в предвкушении, но знаю, что мне не хватит напора.

И почему во время секса я думаю совсем не о сексе?

Классный парень, влюбленный в меня, пытается сделать мега приятно, но все не то. И я молчу, обидеть не хочется.

Подыгрываю. Что делать: такая я вся добренькая сегодня. Да всегда.

Процесс увлекательный, но не долгий. Громко стону, имитируя кайф, Майкл тут же взрывается. Как и всегда. Рядом ложится, смотрит, улыбкой меня награждает. Такой весь милашка.

Я в ответ ему улыбаюсь. Но расслабиться не удалось в полной степени. Да и ладно, спать хочется.

Засыпаю мгновенно…

*****

Где-то неподалеку вибрация на телефоне. Не на моем. Свой выключила, только будильник должен зазвенеть.

Слышу сквозь сон, Майкл чуть слышно встает с кровати. В кухню уходит.

— Алло. Да, она здесь…

Хм. Интересное начало разговора. С постели тихонько встаю и подхожу к двери, стало лучше слышно.

—… я спрашивал. Я не могу спросить прямо. Что я ей скажу? — голос дрожит у парня.

—… я помню наш уговор. Не нужно этого делать. Я все сделаю. Я понял…

Разговор подходил к концу, и я снова ложусь в постель.

Майкл заглянул в комнату и закрылся в ванной.

Я снова открыла глаза. Фраза: «Не доверяй никому» приобрела еще больший смысл.

Больно? Немного. Но ожидаемо.

К шкафу подхожу. Джинсы надела. Сейф. Пароль набрала, зря он при мне красовался оружием.

Глава 6

— Кира…

— Заткнись, Майкл. Я буду спрашивать, а ты отвечай. — Шаг вперед делает. — Стой на месте, красавчик. — Пистолет подняла.

— Не делай глупостей, — спокойно говорит, а я уже злостью поглощена.

— Я? Мне кажется, глупость совершил ты. С кем ты разговаривал? — Майкл молчит и смотрит, захлебнувшись виной. А мне не жаль, ни сколько. — С кем ты разговаривал? — прикрикнула.

— Я не знаю, кто эти люди. Они вчера стояли у квартиры, когда я с работы пришел. Они все о тебе знают, Кира.

— Они ничего обо мне не знают, идиот. Поэтому к тебе и пришли. Что им было нужно?

— Чтобы я узнал, где ты прячешь то, что передал тебе Гектор Ривера. Кира, ты знаешь, кто он? — вся его физиономия выдавала ужас и страх.

И где же эта милая мордашка? Нет ее больше.

— Скажи им, что у меня ничего нет.

— А у тебя есть?

— Ты идиот, Майкл, полный причем. Куда ты залез? Надо было сказать, что мы расстались или еще что. Они тебе заплатили?

— Двадцать тысяч и еще двадцать после того, как все им расскажу.

— Продешевил, красавчик. Хотя я сомневаюсь, что ты получишь деньги. Я ничего не знаю.

— Кира…

— Не надо. Ты хороший парень, вот только глупый. — Вещи беру свои, ствол разряжаю. На кровать его бросила, стерев отпечатки, мало ли.

Выхожу в прихожую, Майкл за мной.

— Ты уйдешь? Вот так просто?

— Да, мне пора на работу. Всего хорошего, Майкл.

Дверью хлопаю и к машине. Теперь у меня совсем никого не осталось. Предательство за предательством. Повсюду ложь, никому нельзя верить.

Был только Майкл, и его теперь нет.

Я абсолютно одна…

Двенадцать часов на ногах, долгая операция, текущих пациентов полно. Снова сижу в машине.

На телефоне пусто. Почему не пишет? Что-то случилось? Не думаю. Что может случиться.

Выезжаю с парковки. Темнеет. Фары в глаза светят. Есть еще хочется.

По пути еды на вынос взяла. Пара кварталов и дома. Подъезжаю. В машине сижу минут пять. В телефоне новости листаю.

Тихо пока.

Дверь открываю. В дом захожу, и ужас меня обуял с ходу. Свет включаю, торможу пару секунд. Оглядываюсь.

Сейчас стало совсем не смешно. Страшно, дико, печально еще ко всему. Назад отступаю, к двери, и на улицу выхожу. От дома отхожу по инерции.

Оборачиваюсь. В надежде.

И она оправдалась. Девис дежурит у дома. Проследил от больницы, я еще у ресторана его заметила.

К тачке иду его. Спешно. Он окно открыл.

— У меня приказ…

— Можешь мой дом проверить? — Голос дрожит, по лицу читает неладное.

— Что случилось? — Брови хмурит.

— Там все перевернуто. Что мне делать? Полицию вызвать? — смотрю на него испуганно, а он больше не осуждает. Выдает порцию сочувствия.

— Идем.

К дому подходит. Пистолет достает, наготове. Я сзади иду и прячусь за его широченной спиной.

Первый этаж — все чисто. По лестнице идем наверх. Тоже все чисто. Просто бардак кругом. Шкафы перевернуты, комоды наружу.

У меня даже слезы навернулись. Хорошо Эмма этого не увидит. Ее бы удар взял. А вот меня только страх всепоглощающий.

— Это копы сделали? Обыск был? — На Джексона. Он не в курсе. Врать не умеет, считываю его за пять секунд.

— Нет, насколько я знаю.

— Насколько ты знаешь? — голос повышаю. Эмоции вышли из-под контроля. Непозволительно.

— Сейчас отцу позвоню.

Отца набрал. Разговаривает. Я на кухню иду, еду достаю. Есть сажусь.

— Ну и? — спрашиваю с набитым ртом.

— Сейчас ФБР приедут. Проверят все. Допросят.

— Супер. — Глоток чая делаю. Голодная настолько, что даже весь этот бардак не смущает.

— Знаешь, кто это может быть? — спрашивает, а я на него, как на идиота, смотрю.

— Если бы знала, сказала бы.

— Ты, смотрю, успокоилась. — На еду тычет.

— Я двенадцать часов на ногах. Из них восемь в операционной. Я просто есть хочу, — зачем оправдываюсь перед ним?

— Ясно.

— Хочешь? Я поделюсь.

— Нет, спасибо. Кофе есть?

— Конечно. Я живу на нем.

— И я. — Улыбнулся. Серьезно? Этот идиот что, подругу во мне увидел? Не время для беседы и улыбашек.

Хотя пусть улыбается. Улыбка его — бальзам на душу.

— Садись. Я сделаю. Тебе с молоком?

— И с сахаром.

— Хорошо.

ФБР приехали быстро. Все осмотрели, отпечатки взяли, везде полазили. Только и рады были, что ордер им не понадобился. В каждый шкафчик заглянули. А этот дом чист. Я же не идиотка так подставлять Эмму.

Допросили. Уехали.

— Ладно, я тоже пойду. — И снова страх. Пока в доме было полно народа, мне было спокойно. Но остаться ночевать одной — так себе удовольствие.

— Домой?

— Если бы. В тачку свою. — Недовольно.

— Останься тут. — Умоляющий взгляд.

— Тут?

— Ну да. Я тебе постелю на диване. Мне жутко одной ночевать. Пожалуйста. — последнее говорю чуть слышно. Сомневаюсь, что согласится, но попытаться стоило.

— Не думаю, что это хорошая идея. У меня приказ. — Уходить собирается.

— Джексон, пожалуйста. Мне страшно. — Оборачивается. Хмурит брови. Тяжелый вздох и соглашается.

— Ладно.

— Спасибо.

— Не за что.

Джексон сел на диван в гостиной, звонит кому-то, а я вещи начала по местам раскладывать. И за вечер не управишься. Впереди два выходных дня, нужно привести дом в порядок.

Эмма не скоро приедет, но все же. На кухне прибрала быстро, там практически ничего не разнесли.

На втором этаже — полный хаос. Даже белье мое по комнате разбросано. Извращенцы.

Собираю.

А у самой слезы близко подбираются.

То ли от усталости, то ли от беспомощности. Какие-то люди лазили по моим вещам, трогали их — мерзость.

Слышу шаги по лестнице, слезы поспешно вытираю. Отец с детства учил: «Не показывай слабость».

— Кира, можно телевизор включить? Там игра сегодня. — Добреньким стал. Разрешение спрашивает.

— Бейсбол?

Глава 7

Кофе выпила, хотела позавтракать, не вышло.

Снова работа зовет…

В машину сажусь, телефон достаю. Сообщений нет. Это странно. Сердце начинает бешено колотиться. Чувствую что-то. Что-то неладное. Господи, пусть все будет хорошо.

Подъезжаю к больнице. Слежки, кажется, нет. Почему?

Через минуту становится ясно. Паркуюсь на своем месте, 2С.

Рядом стоит машина. ФБР. Из нее вылезает агент Грин. Быстро приближается и садится в мое авто. На переднее.

— Добрый день, — выдаю язвительное приветствие.

— Здравствуй, Кира. Поговорим?

— Нет.

— Я здесь не как агент ФБР, а как твой друг.

— В гробу я видела таких друзей. — Жестко с ним. Все они сначала просят просто поговорить, а потом список обвинений вываливают.

— Это понятно. На мне нет микрофона.

В бардачок тянусь. Достаю глушилку. Дома такая не сработает, радиус у нее небольшой, а вот в машине да. Любую прослушку и диктофоны гасит.

— Говорите, — спокойно ему отвечаю. Смотрю прямо в лицо, чтобы при случае распознать его ложь.

— Я получил кое-какую информацию, и она меня, как помягче сказать, ошарашила. — Вздыхает тяжело.

— Почему?

— Потому что хочется надеяться, что наша власть чиста. Но оказалось, все не так.

— И что будете делать?

— Расследовать.

— А от меня что хотите?

— Помощи, Кира. Я получил только часть собранных файлов, хочу все.

— У меня их нет.

— Но ты знаешь, где они.

— Ваш информатор вам их не отдал? — все равно на прямую не говорю. Мало ли.

— Он занят другим. Ты же смотришь новости. В курсе, что происходит в Бостоне.

— То есть вы теперь не ловите Риверо?

— Нет.

— А вы молодец, агент Грин. Чужими руками хотите истребить Гонсалеса, его нелегальный бизнес прикрыть. А что потом? Арестуете помощника своего?

— У нас договоренность. Я позволю ему покинуть территорию США. Без обвинений и без преследования. Все, что происходит в Мексике, не мое дело.

— И я должна вам поверить, на слово? — смеюсь, чушь несет.

— Да. Я отозвал слежку. К тебе больше нет никаких вопросов. Ты свободна.

— И снова есть «но»? — Пристально уставилась, конечно же, есть. Так я и поверила, что он проникся и отпускает меня на все четыре стороны. Ага.

— В городе сейчас небезопасно, особенно для тебя. Даже Гонсалес, как мышь, спрятался в своей резиденции, всю охрану сегодня согнал. К нему не подобраться.

— Зря вы мне это рассказали. Если не страх его и погубит, то вы знаете кто.

— Я не могу тебя заставить, только попросить. Мне нужна вся информация. Все списки продажных агентов, копов. Все до последнего имени.

— Вы просите меня о невозможном. Там меня точно прикончат. А еще лучше: посадят в клетку и будут держать, но умереть не дадут. Используют для шантажа. Мексика не США, агент Грин, там другие порядки.

— Преданность никто не отменял. Твоя кровь играет огромную роль, больше, чем ты думаешь. А значит, его люди будут за тебя.

— Никто не знает обо мне, кроме самых близких. Для всех я — никто.

— Зря ты так думаешь.

— О чем вы вообще говорите? Откуда вы все знаете? — начинаю злиться. Как я могу вам доверять? Я не могу.

— Я с самого начала все знал. Но это был не только мой секрет. И ради твоей безопасности я хранил его многие годы. Но ты выросла, Кира. Пора брать на себя ответственность. Всем нам. Сегодня утром я арестовал напарника. Мы десять лет работали вместе. Вот только он работал не на ФБР. Я доберусь до каждого, кто продался.

— Вас убьют, как только вы сунете нос куда не следует.

— Не убьют. Если у меня на руках буду доказательства, которые ты мне предоставишь, а Бостон лишится Гонсалеса — убивать будет некому. Вот мой личный номер. Я всегда тебе отвечу. Забери эту флешку, и я вывезу тебя из Мексики. Я обещаю.

Я взяла бумажку с номером телефона. Грин хотел уйти, н я его остановила.

— Маркос Кабрера в городе. Он проблема. Он и его отец. Они заодно с Гонсалесом, это точно, и он тоже ищет Риверо. Если что-то пойдет не так, я буду первой, за кем он придет.

— С этим я разберусь. Если объявится, позвони.

— Хорошо.

— Будь осторожна, Кира.

— И вы.

Агент вышел из машины, а я продолжала сидеть еще какое-то время.

Мне срочно нужно поговорить с ним. Почему он молчит?

Проверила телефон. Ничего. Звоню, не отвечает.

Что делать? Что же делать?

Заступаю на смену. Травма сегодня зашивается, меня сразу же отправляют туда. Сплошные огнестрельные. Ожоги. Война в разгаре, а мы словно в полевом госпитале.

Бегу встречать скорую, все операционные заняты. Последнего оперировали прямо в травмпункте.

Едут с сопровождением, а значит, ранен полицейский. Молюсь, чтобы не увидеть знакомое лицо.