Не моя дочь. Право на наследницу

Пролог

- А вот и наша мама, - дверь в палату открывается, и акушерка вкатывает кувез.

Я быстро вскакиваю с больничной койки, насколько это возможно в моем состоянии. Низ живота сковывает режущей болью, ноги тут же подкашиваются, совсем не держат предатели. Но я не обращаю на нее внимания, она – ничто по сравнению с тем, что творится у меня на сердце.

- Стой, стой, ты куда, - женщина оставляет кувез и подскакивает ко мне, подхватывая. Сил во мне еще мало, ноги совершенно не подчиняются, и я заваливаюсь на бок. Но упорно рвусь вперед, чтобы скорее преодолеть жалкие метры, что разделяют меня от моей малышки.

- Пустите, пожалуйста! Дайте мне ее подержать! – слезы катятся из глаз, но я их быстро смахиваю. Боюсь моргнуть, боюсь прикрыть глаза на чертову долю секунды, потому что кажется, стоит мне только сделать это, и моя малышка исчезнет.

- Успокойся, Вика! Или я сейчас позову доктора, и тебе вколят успокоительное, а дочь увезут обратно в детское отделение!

- Нет! – изо всех сил вцепляюсь в запястье акушерки и обмякаю в ее руках, буквально повиснув на ней. – Пожалуйста, умоляю, не делайте этого! Я буду послушной.

- Вот и отлично! – женщина меняет тон на миролюбивый и тянет меня обратно к койке. – Тебе еще нельзя ходить, противопоказаны нагрузки после такой непростой операции. Швы могут разойтись или же, не дай Бог, упадешь и повредишь себе что-нибудь! В таком случае еще нескоро увидишься с дочкой.

Закусываю губу почти до крови. Я не подумала об этом. Все мои мысли были только о том, чтобы скорее встретиться с доченькой. Взять ее на руки в первый раз, зацеловать всю, приложить к груди, вдыхать неповторимый детский запах и никогда не отпускать.

- Давай, осторожно, - акушерка помогает мне сесть и подкладывает подушку под спину. Как только я оказываюсь на койке, жадно тяну руки к драгоценному комочку счастья.

- Сейчас, сейчас, - женщина подкатывает кувез, бережно подхватывает мою малышку и передает мне в руки. Они у меня трясутся, и в сознании бешено пульсирует мысль: Боже, я же не знаю даже, как правильно ее держать! А вдруг я сделаю ей больно или как-то наврежу?! Она же такая крошечная!

- Все будет хорошо, не бойся, Вика. Еще ни одна мама не навредила своему ребенку. Вот так, - акушерка вкладывает малютку в мои руки, подставленные лодочкой, подправляет головку и поглаживает. – Она у вас молодец, а взгляд у нее такой пронзительный, как будто все понимает! Плакала только в первое время, маму искала, но когда я сказала ей, что надо немного подождать и потерпеть, сразу же успокоилась. В кого она такая у вас?

Мне хочется сказать, что в папу, но едва я вспоминаю об отце моей малышки, как сердце сжимается и кровоточит. Рана, нанесенная несправедливыми и страшными словами этого мужчины, приносит столько боли, что тяжело дышать.

Но я отбрасываю все негативные мысли в сторону. Я не имею права раскисать и ныть. Ради этого сокровища в моих руках. Моей малышке важно получать грудное вскармливание, и я не могу допустить, чтобы воспоминания о мужчине, что так обидел меня, лишили ее этого. Я должна быть сильной. Теперь я в ответе за эту крошку.

- Боже, какая она маленькая, - едва выдыхаю, смотря, как моя доченька во сне хмурит бровки совсем как ее папа и дует губки.

- Маленькая, но удаленькая. Девчушка родилась с весом в два семьсот и ростом сорок восемь сантиметров. Немного недоношенная, но пока у врачей претензий по здоровью нет.

Слова акушерки вызывают у меня радостную улыбку на лице. Это то, о чем мечтает услышать каждая мама! То, что придает сил, и любые невзгоды кажутся пустяком.

- Ну, девочки, вы тут общайтесь, а я приду через часок, заберу малышку в отделение.

Вскидываю голову и сильнее прижимаю доченьку к себе. Не отдам! Моя!

- Спокойно, Вика, это распоряжение доктора. Тебе надо отдохнуть, поспать. Ты еще очень слаба и тебе нельзя подниматься самостоятельно. В отделении присмотрят за твоей малышкой, а потом привезут к тебе обратно на кормление. Никто у тебя ее не отберет, успокойся.

Я бы не была уверена так на этот счет. Потому что Саша как раз-таки запросто может это сделать. И тогда я никогда больше не увижу свою малышку…

- Ладно, я побежала, мне еще системы надо поставить роженицам. Скоро вернусь.

Малышка в моих руках забавно кряхтит во сне и вскидывает ручками. Я ловлю крошечную ладошку и осторожно целую каждый малюсенький пальчик.

- Я тебя люблю, моя девочка. Мы со всем справимся, мама тебя никому не отдаст.

Дверь палаты распахивается, и я вскидываю голову, подумав, что акушерка что-то забыла.

Но ошибаюсь.

На пороге палаты стоит Саша – отец моей дочери.

Тот, кто не дал и слова сказать в свое оправдание. Тот, кто обещал отобрать мою дочь. И тот, кто растоптал все мои чувства и любовь к нему, когда подверг мою и жизнь моей малышки смертельной опасности, доведя меня до преждевременных родов.

Мне вдруг становится тяжело дышать, словно из меня выкачали весь кислород. Я открываю и закрываю рот, стараясь сделать спасительный вдох, но ничего не выходит. От страха грудную клетку сдавливает в тисках, сердце отбивает бешеный ритм, а нарастающий гул в ушах перекрывает все посторонние звуки. Я заставляю взять себя в руки – сейчас я одна против этого мужчины, и мне во что бы то ни стало необходимо защитить себя и мою дочь. Мою!

Глава 1

Виктория

- Вик, - моя соседка по квартире без стука врывается в мою комнату. – Выручай! Вопрос жизни и смерти!

Я морщусь от громкого голоса Лены, но ставлю фильм на ноутбуке на паузу и перевожу на нее все свое внимание. Лена – моя соседка по съемной квартире. Взбалмошная, громкая, безалаберная и безответственная. Но так как большую часть времени она отсутствует на работе, и квартира предоставлена в мое единоличное пользование, я смотрю на эти качества своей соседки сквозь пальцы.

- Новый утюжок даже не проси! – наставляю на нее палец, гневно сведя брови к переносице. – Я ползарплаты за него отдала, между прочим! Хотя предыдущий еще сто лет бы мне прослужил, если бы ты не сожгла его!

Лена останавливается посреди комнаты, скрещивая руки на груди и закатывая глаза к потолку.

- Ты мне это до пенсии будешь припоминать?! Я же извинилась!

- Ладно, что там у тебя? – бросаю взгляд на ноут. На самом интересном месте прервала, блин!

- Вииик, - заискивающим голосом тянет Лена, глядя на меня взглядом похлеще, чему кота из «Шрека». – У тебя же сегодня выходной?

А вот это мне не нравится. Очень не нравится. Прям пятой точкой чую, что ничего хорошего от просьбы Лены ждать не стоит.

- Допустим. А что?

- Вик, - складывает ладони в молитвенном жесте и шмыгает носом, - подмени меня сегодня на работе, пожалуйста! Я заболела, а отгул взять никак не могу – я уже брала три раза, и меня точно уволят!

- Лена, я не…

- Ну, у тебя же все равно нет планов на вечер! – кивает на ноут, вызывая во мне огромную волну возмущения. – А так спасешь нас обеих: меня от увольнения, а себя от необходимости платить полную стоимость за съем квартиры!

Ошеломленно открываю рот, глядя во все глаза на соседку, потеряв дар речи. То есть?! С какого перепугу?!

- Если я потеряю работу, хозяйка не будет ждать, пока кто-то к тебе подселится, а будет сдирать с тебя полную стоимость. И еще не факт, что тебе не попадется вонючая неряха, которая обожает гороховый суп и неделями не стирает носки.

Брезгливо морщусь, представив описанную картину в ярких красках. Захлопываю ноутбук, тяжело вздыхая, - вечер в компании знойного красавчика отменяется. Жаль только, что я позже узнаю, что такая компания у меня все же будет. Но наяву.

- Тебе точно больше некого попросить? – предпринимаю последнюю попытку отказаться, но Лена разбивает ее в пух и прах.

- Ты что, всем заказы раздаются индивидуально! И если я отдам свой кому-нибудь, то либо девочка не успеет на один из них, либо настучит, что я прогуливаю работу. И в любом случае меня уволят.

- Ладно, выручу. Но это единственный раз, понятно?

- Спасибо, спасибо, спасибо! – Лена подлетает ко мне и смачно чмокает в щеку. Тянет за руку из комнаты за собой: - Пойдем, примеришь форму.

- Форму? – напрягаюсь, услышав эти слова, и упираюсь пятками в пол. – А ты разве не курьером работаешь?

- Курьером, курьером. Но форма обязательна. Надеюсь, тебе подойдет по размеру. Иначе мне крышка. А времени уже совсем почти не осталось.

Лена затаскивает меня в свою комнату, открывает шкаф, из которого вываливаются сложенные абы как вещи, из этого вороха достает юбку, майку и кидает мне.

- Надевай! – командует, уперев руки в бока.

Цепляю пальцами короткую клетчатую юбку в складку и поднимаю ее вверх.

- Напомни, Лена, в доставке чего ты работаешь?

- В курьерской службе по доставке удовольствий.

- Что?! – округляются мои глаза, и я отшатываюсь назад. – Ты с ума сошла?! На что ты меня толкаешь, Лена?! Чтобы я…чтобы вместо тебя…Ты что, прости…?

- Совсем ку-ку? – соседка крутит пальцем у виска, красноречиво глядя на меня и в очередной раз шмыгая носом. – Ты думаешь, если бы я работала девицей по вызову, сводила бы концы с концами? Вик, это просто доставка от магазина. Там фирменные сладости, пирожные и прочая кондитерская ерунда. А такая форма – прихоть долбанутого на голову руководства.

Снова перевожу недоверчивый взгляд на «униформу». Не хочу никого подменять! Не хочу никуда идти!

- Правда, Вик, - Лена вдруг становится серьезной, что с ней случается крайне редко. – Я бы не стала тебя так подставлять. Для меня очень важна эта работа. Помоги, пожалуйста.

Через полчаса такси высаживает меня у элитной многоэтажки. Удобнее перехватываю коробку, которую надо вручить имениннику, и ускоряюсь к подъезду. Несмотря на то, что на улице уже весна, холодно по-зимнему. И я успеваю продрогнуть в этой чертовой короткой юбке и кожаной куртке.

Я едва успеваю набрать на домофоне цифры квартиры, как входная дверь распахивается, и консьерж приветливо здоровается:

- Добрый день, вам на пятый этаж.

Киваю, прохожу к лифту, ощущая внутренний мандраж.

- Спокойно, Вика. Тебе просто надо улыбнуться, вручить посылку, получить подпись в бланке и пойти домой, - бубню себе под нос, пока лифт не распахивает свои створки на нужном мне этаже.

Глава 2

Виктория

Щелчок замка звучит для меня как выстрел. Вздрагиваю и перевожу взгляд на мужчину.

Что здесь происходит?! Лена же говорила – выдать заученные слова, вручить коробку и уйти! Зачем дверь закрывать?!

- Ваша доставка удовольствия…- робко начинаю, протягивая коробку. Но мужчина, даже не глядя, выхватывает ее у меня из рук и откидывает на комод.

- Давай без этих пафосных словечек ваших, - перебивает, скривившись. Подталкивает в спину в сторону гостиной. – Топай вперед. Не разувайся, ты шикарна в этой юбочке и сапогах. То, что надо!

Не понимая, что происходит, бреду, как овца на заклание. Оглядываюсь через плечо, но бесполезно: мужчина скалой стоит прямо за моей спиной, что не сбежать.

Боже, во что я вляпалась?!

Переступаю порог гостиной и едва не спотыкаюсь на ровном месте. У огромного окна, широко расставив ноги, к нам спиной стоит еще один мужчина. Мысленно отмечаю, что со спины он очень красив: широкие плечи, обтянутые черной рубашкой, узкие бедра, длинные ноги и очень притягательный, подтянутый и упругий…кхм-кхм, то, что пониже спины.

- Саша, к тебе гости, - и первый мужчина снова подталкивает меня в спину. Делаю шаг вперед, и одновременно со мной мужчина разворачивается.

А я перестаю дышать. Делаю вдох, а выдохнуть не могу.

Несмотря на то, что я вся трясусь от страха перед неизвестностью, отмечаю, что мужчина очень красив. Смуглая кожа, темные волосы, которые лежат в беспорядке, словно он последнее время постоянно их ерошит. Цепкие пронзительные глаза цвета темного шоколада, прямой и ровный нос, пухлые и чувственные губы, что кривятся, как будто ему неприятно меня видеть.

Натыкаюсь на затуманенный ледяной взгляд из-под широких бровей, и перестаю дышать. Хочу сбежать. Даже отступаю назад, но наталкиваюсь на другого мужчину, того, первого.

- Прекрати играть в запуганную девственницу, он этого не любит! –раздраженно шепчет на ухо. – Я же предупреждал!

- Я ничего не играю! Вы меня…

Хочу добавить «перепутали», но низкий вибрирующий голос заставляет вздрогнуть и заткнуться.

- Дан, кто это?!

- Твоя доставка удовольствия.

- Я никого не хочу видеть. Проводи девушку.

- Брось, брат, тебе нужно расслабиться. Она лучше, чем это, - подбородком указывает на бутылку.

Перевожу взгляд с одного мужчины на другого, отмечая, что они очень похожи. Братья, наверно. И пока они препираются, медленно, шажочек за шажочком, отступаю к спасительному выходу. Но, когда я готова стартовать с места, ладонь мужчины хватает меня чуть выше локтя.

- Далеко собралась? – ехидно цедит сквозь зубы так, чтобы слышала только я.

- Домой. Вы меня с кем- то путаете…

Незнакомец сильнее сжимает мое предплечье. Сцепляет зубы, желваки ходят ходуном.

- Что за ш…пошли?! Заплати им, еще и уговаривать приходится!

Позади раздаются тяжелые шаги. На меня давит тяжелая и властная аура второго мужчины, и отчаянно хочется вжать голову в плечи. Ленивой походкой направляется к нам, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. Так близко, что его парфюм щекотит мне ноздри.

- Дан, отпусти девушку.

Замираю от голоса. Низкого, уверенного, с бархатной хрипотцой, что ласкает слух и…вызывает мурашки по всему телу. У него отлично поставленный голос, словно он привык командовать. И этот голос…Да, к моему огромному удивлению, внизу живота сворачивается тугая спираль, и кровь моментально разносит желание по венам.

Мужчина нехотя разжимает хватку, и я растираю предплечье. Вскидываю на него взгляд победительницы, как тот, кому я предназначаюсь, отпивает из бутылки и также уверенно припечатывает:

- Оставь нас наедине.

Холодок бежит по спине, когда в мое сознание врываются картинки того, что может со мной сделать этот мужчина.

- Меня уже нет, - с довольной улыбкой, бросив на меня победоносный взгляд, первый незнакомец круто разворачивается и вылетает из квартиры, громко хлопнув дверью.

Медленно, как в фильме ужасов, поворачиваюсь к мужчине. Он изучает меня, склонив голову набок. Пристально, внимательно, не пропуская ни единого сантиметра моего тела.

- Послушайте, вы меня…

- Тшш, кроха. Давай не будем. Сегодня без слов. Без имен. Сегодня ты – мое удовольствие. Брат сказал, что ваша доставка – лучшая.

- Да, да, - отчаянно киваю головой, не оставляя попытки уладить недоразумение. – Я привезла ваш подарок, он остался…

- К черту его. Сегодня ты – мой подарок.

Я хочу возразить, что никому не принадлежу, что я не вещь, но мужчина иного мнения. Взглядом приказывает молчать. Подходит ближе, осторожно зажимает пальцами мой подбородок и поднимает лицо вверх, заставляя смотреть ему строго в глаза.

- Такая красивая, кроха. Очень горячая и невинная одновременно. Оказывается, так бывает. И меня это заводит. Впервые так сильно. С первого взгляда.

Глава 3

Виктория

Ткань тонкой водолазки прилипает к спине. Ладони моментально увлажняются, и я в страхе отступаю назад. Но недолго. Потому что успеваю сделать буквально несколько шагов, как лопатками ощущаю прохладное дерево двери. Больше отступать некуда.

Как убедить мужчину, который заведомо сильнее, да и к тому же находится не в самом адекватном состоянии, что я - не та, за кого он меня принимает?! Я не оказываю никаких «дополнительных» услуг и вообще не имею привычки прыгать в постель к малознакомым мужчинам!

Мужчина, нахально улыбаясь, приближается ко мне походкой сытого льва, что играется со своей добычей. Я заставляю себя смотреть ему в лицо, но взгляд то и дело сползает ниже, на мощный торс, что виднеется в расстегнутой рубашке, на сильные руки, цепляется за темную дорожку, что скрывается за поясом брюк.

Краснею от непристойной мысли, что…хочу его коснуться. Провести пальцами по стальным мышцам, ощутить под ладонями его силу. Впитывать в себя его реакцию. Хочу…узнать, как он целует. Хочу запутать пальцы в его волосах. И тонуть, тонуть, тонуть в омутах цвета темного шоколада.

Я боюсь этих своих грязных мыслей. Боюсь реакции своего тела на незнакомца. Ведь он может оказаться каким угодно: жестоким, садистом, насильником…

«Не подходите! Не надо!» - хочу выкрикнуть этому наглецу прямо в лицо, но слова застревают в горле.

Я задыхаюсь.

Потому что мужчина успевает подойти ко мне вплотную, и я оказываюсь прижатой к мускулистому торсу. Нос щекотит аромат его парфюма, приятный запах кружит голову. Ладони против воли ложатся на его грудь, и я прикрываю глаза, разве что не мурлыкая, как кошка.

Действительно стальные мышцы. Мощный, непоколебимый, как скала.

Но тут же включается здравый смысл, который упорно нашептывает: так нельзя, так не должно быть, ты же его не знаешь, Вика!

Я пытаюсь увеличить дистанцию между нами, но куда там! Все тщетно. Губы незнакомца накрывают мои, а ладони поглаживают поясницу вверх-вниз, спускаются ниже, обхватывая то, что скрывается под юбкой, и наталкивают на себя.

Блиииин…

Горячо. На грани. И очень откровенно.

Я попала.

Александр

Я не хочу видеть никого. Хочу остаться один и нажраться до соплей. Отключить голову. Хоть на несколько часов. И не чувствовать себя ущербным.

Но нет, блин, мой неугомонный братец почему-то решил, что девочка по вызову может решить все мои проблемы!

- Ты слишком много работаешь, братишка, - с уверенностью психолога заявляет Дан. - И слишком сильно загоняешься. И совершенно не умеешь отдыхать. Поэтому тебе так хреново.

Жаль только, что случайная связь не решит моей проблемы. Её никак не решить. Даже за все деньги мира.

Дан буквально затаскивает девчонку, я оборачиваюсь, чтобы выгнать их обоих нахрен, но застываю на месте.

Это какая-то ошибка?! Шутка моего младшего братца?!

Потому что не может девочка с такими огромными, чистыми, как озера в Альпах, глазами цвета неба быть... той, кем назвал её Дан.

Она хрупкая, изящная. С длинными, по пояс, светлыми волосами, пухлыми губками бантиком и слегка вздернутым носиком. Милая, невинная и такая напуганная, что мужское начало во мне орёт, требуя защитить кроху.

Кроха. Это определение подходит ей как нельзя лучше.

Уникальная девочка. Хочется одновременно её защитить и разложить на ближайшей горизонтальной плоскости. Один взгляд из-под полуопущенных ресниц, вдох упругой грудью, и меня накрывает хлеще виагры. Настолько, что мой младший Ковалев становится неуправляемым и совершенно не подчиняется моей мысленной команде «лежать смирно».

Кто. Ты. Нахрен. Такая, девочка?!

Привычно по-мужски опускаю взгляд в декольте девчонки, а она краснеет. Как будто не привыкла к такому. Как будто и правда смущена. Хм, а Дан прав - «доставка» этих девочек и правда самая лучшая. Надо же так сыграть невинность...

Внимательно изучаю девчонку, впитываю все ее эмоции и не могу понять, как ей это удаётся?! Менять меня, не переступив порог гостиной?! Никогда раньше не заботился о чувствах незнакомых девушек и не пытался их защитить от… самого себя.

А сейчас мне почему-то важно не обидеть кроху.

Сколько ей? Восемнадцать? Двадцать? Юная совсем. И уже с низкой социальной ответственностью. Почему именно в эту сферу? Любит лёгкие бабки? Нужны хорошие деньги и срочно? Проблемы в жизни? Черт, хочу знать об этой девчонке все. Но в первую очередь хочу попробовать её губы на вкус. Хочу узнать, действительно ли они слаще мёда?..

Едва дожидаюсь, когда за братом захлопнется дверь, и подхожу к девчонке. Обхватываю её подбородок и заставляю смотреть мне в глаза. Сам тону в чистой голубизне, пытаюсь заглянуть ей душу, разгадать. Хрен там. Проще понять мироздание, чем эту кроху.

- Не надо... Пожалуйста... - просит остановиться, а у самой в глазах огонь загорается, когда оглаживаю её бедра и сжимаю талию.

Целую малышку нежно, сдерживая себя изо всех сил, хотя и хочется сорваться, взять свое немедленно.

Глава 4

Александр

Прекращаю касаться крохи, как она и просила. Тяжело дышу, пожирая малышку взглядом. В эти ясные глазки, которые смотрят на меня со смесью испуга и желания. Чистый порок.

Даю малышке крохотный шанс на то, чтобы прекратить все сейчас. Почему-то мне важно, чтобы с ней у нас было по обоюдному согласию, а не за деньги. Ну же, девочка. Сейчас или никогда.

Кроха вся дрожит, но мне кажется, что это совсем не от холода. Несмело облизывает губки и пронзает меня взглядом испуганной лани.

Врешь ты, девочка. Тебе нужно, чтобы я не остановился, а продолжил.

Тормоза сносит к хренам.

Что ж, девочка, я давал тебе шанс. Сейчас тебе придётся принять все, что я дам.

Обхватываю лицо крохи ладонями и касаюсь ее губ. Я хотел быть нежным, но от одного невинного прикосновения по телу как будто ток проходит, и я углубляю поцелуй, исследуя незнакомку языком и руками, блуждая по ее телу.

Что там в янтарную жидкость добавили?!

Мне крышу конкретно сносит, когда малышка несмело мне отвечает.

Подхватываю девочку под бедра, заставляя обнять меня стройными ножками за талию. Несу её до дивана и аккуратно опускаю. Сбрасываю с себя рубашку и расправляюсь с брюками, глядя, как округляются глаза малышки.

- Боже...

Усмехаюсь и стремительно сокращаю расстояние между нами и накрываю её собой. Избавляю кроху от ненужной одежды, но вот с юбкой выходит заминка.

- Там потайная мол... - девочка не успевает договорить, потому что лимит моего терпения на сегодня исчерпан, и я просто выдираю к хренам замок. К черту! В моём доме крохе одежда не понадобится.

Целую голодно, жадно, стараясь не пропустить ни единого сантиметра тела крохи. Как будто она - моя первая женщина.

Целую особо чувствительное место за ухом, и девочка выгибается в моих руках, оставляя следы ногтей на плечах и спине.

- Боже... Да... Умоляю...

Охренеть, какая девочка мне досталась. Горячая, огненная, чувствительная. И моя. Моя!

- Саша...

И меня кроет в очередной раз, когда из её уст срывается моё имя вместе со стонами удовольствий от моих касаний. А я не могу остановить себя. Глажу, целую, кусаю, оставляя на её коже свои следы. Я как маньяк - хочу, чтобы все видели и знали, кому принадлежит эта кроха. Мне! Моя девочка. Только моя.

Сжимаю незнакомку в своих объятиях так сильно, что малышка вскидывает на меня испуганный взгляд и молотит и кулачками по спине.

- Пусти! Саша... Пусти меня...

- Нет! Поздно, кроха. Ты теперь моя! - по привычке достаю защиту, верчу серебристый пакетик в руках, замявшись на секунду, но отбрасываю все мысли в сторону. Обнимаю её лицо ладонями и шепчу нежности прямо в губы, а в следующую секунду уже вновь терзаю её рот, сразу врываясь в неё.

Кроха широко распахивает глаза. Выгибается подо мной дугой и с силой вонзает ноготки в спину, оставляя наверняка кровавые полосы. Пусть! Хочу! Хочу быть заклейменным ею.

Чувствительная девочка приходит к финишу первой и утягивает за грань и меня, но я успеваю прорычать крохе на ухо:

-Моя. Навсегда.

Девочка с глазами цвета неба.

Девочка, чьего имени я даже не знаю.

Но это фигня. У нас будет уйма времени, чтобы узнать друг друга.

Я не знаю, сколько раз ещё беру малышку. На середине нашего марафона она сдается:

- Не могу больше. Делай со мной, что хочешь.

А мне этого разрешения и достаточно. Я просто довожу нас обоих до исступления, даря удовольствие, толкая за грань. Как с цепи сорвался, ей-богу. Даже в юности такого не было.

В итоге я валюсь рядом с крохой и сгребаю её в охапку, с удовлетворением отмечая, что она вся пропахла мной.

- Сейчас вздремнем и продолжим, - успеваю пробормотать до того, как отключусь.

Я просыпаюсь, но не хочу открывать глаза. Хочу почувствовать свою кроху. Снова терзать её и выбивать стоны удовольствия, смешанные с моим именем.

Но что-то не так.

Шарю по кровати и ловлю пустоту.

Распахиваю глаза и обвожу спальню взглядом. Пусто. Даже разорванного белья не оставила, стерва.

Она бесследно исчезла.

Глава 5

Виктория

Официально заявляю – у меня болит все. Абсолютно. Даже те мышцы, которые болеть не могут и не должны. Потому что…краснею, вспоминая, что со мной вытворял Александр. Я даже предположить не могла, что такое возможно…

Хочется полежать, расслабиться, но я не могу позволить себе такую роскошь. Потому что могу уснуть, а я боюсь этого. Не хочу видеть мерзости в глазах понравившегося мне мужчины. Ведь он думает, что я – девочка по вызову.

Не хочу, чтобы, протрезвев, он с позором выгнал меня из своей квартиры. Хочу сохранить приятные воспоминания о нем и нашей совместной ночи на всю жизнь.

С особой осторожностью выбираюсь из-под мужчины. Собираю все свои немногочисленные вещи. Быстро надеваю их на себя, попутно вызываю такси.

Уже в дверях спальни я оборачиваюсь и кидаю прощальный взгляд на Сашу. Он красив. И это не слащавая красота, а мужская, брутальная. Он суровый, властный, серьезный. Хмурится даже во сне. Но при этом мой незнакомец горяч настолько, что об него можно обжечься и сгореть дотла.

А еще он задрал планку до невозможности. В будущем я всех своих мужчин буду сравнивать с ним. И не знаю, будет ли хоть кто-нибудь таким же горячим, опытным и умелым любовником, как Саша.

Грустно улыбнувшись, выскальзываю из квартиры, уверенная, что никогда больше не встречу этого мужчину.

У подъезда я достаю из кармана вибрирующий телефон – приложение оповещает, что машина уже рядом. замечаю значок непрочитанных сообщений и кликаю на него.

Там около двух десятков сообщений от Лены. От количества восклицательных и вопросительных знаков в них в глазах начинает рябить.

«Вика!!! Я неправильно написала адрес! Дом 18/1, а не 18!!!»

«Ау, ты жива?!»

«Вика! Ты доставила посылку?!»

Доставила. В лучшем виде. С дополнительными услугами. Только, похоже, не тому клиенту.

Ну, Лена, ну, я тебе устрою! Толкнуть меня на то, чтобы я заменила ее в доставке услуг для взрослых…Насколько надо быть циничной эгоисткой, чтобы так поступить?!

Возвращаюсь домой ближе к двум часам ночи. Лены дома нет. Так она, значит, болеет. Как же я сразу не разгадала ее замысел?! Что «подружка» подставила меня наглым образом, чтобы свинтить на очередное свидание с продолжением! Вот только зачем?!

Но все оказывается гораздо серьезней: у Лены резко подскочила температура, пока я была на «доставке», и ее забрали в больницу. Оказывается, у соседки острая инфекция, которая дала осложнения. Месяц я разрывалась между ней и работой, когда, наконец, сломалась.

В последние дни перед ее выпиской я чувствую по утрам головокружение. Которое проходит сразу же, стоит мне позавтракать. Но я стараюсь не обращать внимания на эти мелочи, потому что мне никак нельзя болеть - если я возьму больничный, то мало того, что помру с голоду, но и окажусь на улице. Наша хозяйка квартиры – принципиальная женщина и не умеет идти на уступки.

- Добро пожаловать домой, Лена, - бормочу, сгружая все пакеты и сумки на пол в коридоре. Такое ощущение, что она не в больнице лежала, а переезжала. – Наконец-то!

- Так соскучилась?

- Устала, да и похоже, заболевать начинаю. Но сейчас хоть не придется мотаться к тебе в больницу на другой конец города. Буду усиленно лечиться по вечерам.

- Отдыхай, Вик. И спасибо тебе огромное за поддержку. Без тебя я померла бы на казенном питании. Особенно эта овсянка комковатая с утра…

- Стоп! Не продолжай! – зажимаю рот рукой, стараясь сдержать внезапно накативший приступ тошноты. – Меня сейчас стошнит!

Лена застывает на месте прямо у входа в свою комнату и смотрит на меня, как будто впервые увидела.

- Что?

- Ничего. Отдохни, Вик. Ты и правда неважно выглядишь.

И я пользуюсь советом подруги: принимаю душ и ложусь, чтобы почитать книгу, но…

Внезапно просыпаюсь от звонка будильника. Отключаю его и хлопаю глазами, ни черта не понимая!

Я проспала более двенадцати часов! Такого никогда не было! Потому что я – жаворонок и режимный человек. И шести часов сна мне вполне достаточно.

Резко встаю с постели и…бегом несусь в ванную комнату. Едва успеваю добежать и рухнуть на колени, как меня выворачивает наизнанку. Долго, сильно, до рези в животе.

- И давно тебя тошнит? – меланхолично интересуется появившаяся в дверях Лена, смачно откусывая яблоко. А меня снова рвет от звуков причмокивания, и я обессиленно опускаюсь на пол, прислоняясь затылком к прохладной стене.

- В первый раз. Я вчера роллы ела в ресторанчике рядом с работой, наверно были несвежие, - выплевываю, чувствуя, как новый спазм подкатывает к горлу.

- Не-а, - подруга отодвигает меня в сторону, проходит в ванную и, открыв свою косметичку, протягивает пластиковую коробочку. – Головокружение, сонливость, тошнота по утрам…Дело не в роллах.

- Что это? – киваю на предмет в ее руках, не спеша принимать.

- Тест на беременность.

- Не может быть…

Глава 6

Александр

Работать совершенно нет сил и желания. Все мысли о «Лолите», что наутро сбежала. Скорее даже не сбежала, а ушла, когда оплаченное время вышло. Дурак я, что не поговорил с ней до того, как вырубиться. В конце концов, что не продлил ее тариф на сутки хотя бы. Кто знает, может, я бы насытился или что-то меня оттолкнуло, когда я протрезвел.

Морщусь, откидываясь на спинку стула и прикрывая глаза. Почти недельный загул дает о себе знать – голова гудит, в висках и затылке пульсирует, и мучает жажда.

- О, не соврали, второй босс точно явился на работу. Как вовремя, потому что я подзадолбался разгребать все в одиночку.

Дан врывается в кабинет и оглушительно хлопает дверью. Ощущения, будто этой самой дверью шандарахнули по моей голове.

- Холодильник домой купи! – рявкаю, выпрямляясь в кресле и потирая виски.

- Зачем? Ты еще не протрезвел, что ли? – брат непонимающе хмурится и как ни в чем не бывало садится напротив в кресло для посетителей. Закидывает ногу на ногу и буквально испепеляет меня взглядом.

- Затем, чтобы ты научился открывать и закрывать дверь нормально! Без тебя башка раскалывается, а ты еще сверху накидываешь. Ладно, - выдыхаю и стараюсь абстрагироваться от пульсирующей боли. – Хорошо, что зашел, у меня к тебе серьезный разговор.

- Так, так, - Дан потирает ладони, подаваясь вперед, - что там за дело на миллион?

- Мне нужны контакты агентства по доставке удовольствия.

- Да ладно?! – тишину кабинета разрезает довольный и удивленный возглас брата, который снова ударяет по моей голове, как кувалда. – А я тебе говорил, что понравится! Что, настолько зацепила куколка, что хочешь повторить волшебную ночь?

- Не твое дело! – встаю с места, чтобы налить воды. Отвинчиваю крышку бутылки и, плюнув на приличия, почти залпом осушаю ее прямо из горла. Я не собираюсь с братом обсуждать ночь с крохой. Даже воспоминания о ней только для меня! Осталось найти беглянку и уже знакомым нам обоим способом внушить ей это. Я помню, что малышке понравилось. – Поможешь или нет?!

Но Дан не был бы Даном, если бы не докопался до мелочей. С самого детства бесил меня этим и не единожды получал по башке, но все равно продолжает демонстрировать характер во всей красе.

- А сам чего? Стесняешься позвонить в доставку удовольствия? Боишься признаться…

- Сам разберусь, можешь быть свободен и заняться своими прямыми обязанностями! - рявкаю, возвращаюсь в свое кресло и открываю ноутбук в намерении найти эту волшебную доставку удовольствия. Да и поскорее! Как представлю, как моя кроха доставляет удовольствие кому-то еще, зверею.

Дан меняется в лице мгновенно. Становится серьезным, а взгляд цепким, хуже рентгена.

- Ни хрена себе тебя переклинило на девчонке. Хотя, согласен, мордашка там и фигурка огонь. А эти невинные и немного испуганные глазки…Я бы и сам ей…

Дальше все как в тумане. Глаза застилает ярость, дышать становится тяжело, а в голове одна мысль – уничтожить того, кто покусился на мою кроху.

Себя обнаруживаю подпирающим Дана к стенке, перекрыв ему доступ кислорода локтем и замахнувшись кулаком.

В шоке смотрю на Дана и отхожу назад. В юности мы часто с братом решали вопросы кулаками, но никогда из-за девушки. В этом вопросе всегда находили компромисс и уж точно не стали бы драться.

А сегодня я замахнулся на него из-за незнакомки, с которой провел ночь.

Дан кашляет, хватая воздух ртом, и не сводит с меня взгляда.

- Не трону, расслабься, - бурчу, отходя обратно к шкафу. Достаю еще одну бутылку воды и пью мелкими глотками, чтобы успокоиться.

- Сильно, - потирает шею, стараясь отдышаться. – Надо будет тоже попробовать эту волшебную доставку. Может, и меня так торкнет…

- Заткнись уже! Чего ты добиваешься?! – ору, швыряя бутылку в сторону брата. Тот ловит ее на лету, отвинчивает крышку и спокойно пьет. – Что меня зацепила девчонка со взглядом испуганного олененка?! Да, зацепила! Да, хочу еще! Доволен?!

- Доволен, - ухмыляется Дан, возвращаясь в кресло. - Видишь же, совсем несложно. И я рад за тебя, брат. Что бы у тебя там такого не случилось, здорово, что смог отвлечься. У меня только один вопрос: почему сам не ищешь свою пропажу?

Вопрос не в бровь, а в глаз. От неуемного любопытства Дана нигде не скрыться.

Отхожу к окну, встаю спиной к брату, пряча ладони в карманы брюк. Сжимаю их в кулаки от бессилия и злобы на самого себя.

- Потому что не помню.

Тишина. Оборачиваюсь, чтобы глянуть на реакцию брата. Он выглядит озадаченным и растерянным.

- А конкретнее?

- Девушку не помню.

- Совсем? Ты же с ней спал!

- И что?! Так тоже бывает! Веришь, сам не знал, пока не вляпался по самые…В общем, очень сильно. Помню, как она пахнет, бархатистость ее кожи, вкус и мягкость губ…А, как выглядит, нет. На улице точно не узнаю. Ничего. Ни за что не стал бы позориться и просить о помощи, если бы не безвыходная ситуация.

- Ну, ты даешь, Саш. Ладно, расслабься, сейчас все решим, - Дан достает мобильный из кармана и подключает все свое обаяние, едва на том конце провода раздается мелодичный голос администратора доставки удовольствия. - Алло, девушка, добрый день. Подскажите, пожалуйста, вчера на адрес Бронная, дом пять приезжала ваша девочка. Я хотел бы забронировать ее на сутки. Да, прямо сейчас. Понравилась жутко, ни о чем другом не могу думать, кроме как о ее стройных ножках…

Глава 7

Виктория

- Уверена, что не хочешь поехать с нами? Шашлыки, камин, снежок за панорамным окном…

Перевожу взгляд на медленно падающий снег на улице. Через месяц новый год, а у меня нет ни малейшего ощущения праздника. Да и домой, честно говоря, возвращаться не хочется. Хочется на дачу к Наташе и ее мужу. В сказку. Где обо мне бы заботились, обняли, прижали, вручили подарок за то, что весь год была хорошей девочкой (ну, почти весь год). А на деле меня ждет кухня и хмурый Евгений.

Мой муж.

- Нет, спасибо, Наташ. Женя ждет. Мне еще ужин готовить, к нему сегодня какой-то важный человек придет, он очень просил, чтобы все было по высшему разряду.

Подруга тяжело вздыхает, закатывает глаза к потолку, но никак не комментирует мои слова.

Наташа – моя подруга, с которой мы познакомились в женской консультации. Я приходила туда…за направлением на аборт, а она – на постановку на учет. Так и познакомились и с тех пор мы почти не расстаемся. Я часто бываю у них с мужем в гостях, мы гуляем, а летом я почти не вылезала с их дачи. У нас одинаковый срок, с разницей в неделю, и они тоже ждут девочку.

Да, я не хотела оставлять ребенка. Не могла себе позволить. Буквально через неделю после того, как я узнала о беременности, у меня начался жуткий токсикоз, и я не могла работать. Пришлось уйти на длительный больничный, а начальник терпеть этого не может. Выжил меня из компании, крупно подставив. И встал вопрос: либо я возмещаю ущерб, либо пишу заявление по собственному. Выхода у меня не было.

Какое-то время я жила на свои скромные сбережения, Лена помогала мне всем, чем могла. Но, когда хозяйка пришла в очередной раз за оплатой и увидела меня, склонившуюся над унитазом и прощающуюся с обедом, категорично заявила, что в ее квартире я с ребенком жить не могу. Она, видите ли, не терпит детей.

Вот так «круто» я заменила подругу: она хоть и получила выговор за недоставленную вовремя посылку, но осталась при должности. А я - без жилья и работы. И почти без денег.

Очень долго я искала новую работу. Кем угодно. Но у меня как будто на лице было написано, что я в положении. И все работодатели отказывали мне. Кто-то молча, кто-то, выдумывая невероятные причины.

Конечно, я пыталась найти отца своего ребенка. Но меня даже на порог его элитного жилого комплекса не пустили. Я оставляла сообщение для него несколько раз, даже записку с номером телефона, но мне так никто и не перезвонил. Лена тоже вернулась ни с чем.

Тогда-то я и решилась на аборт. Рыдала две ночи, заранее просила прощения у ребенка за то, что лишаю его жизни, за то, что я – никчемная мать. Но, придя в женскую консультацию и увидев очередь к репродуктологу, передумала. Высшие силы даровали мне такое чудо, сама вижу, что не всем дано, а, значит, я просто не имею права от него избавляться. Я должна сберечь своего кроху во что бы то ни стало. Дать все, что могу. Всю себя, всю свою любовь. И быть сильной. Ведь теперь я за маму и за папу.

Да, было страшно. Особенно, когда работа так и не нашлась, и весь мой заработок – администрирование нескольких групп в социальных сетях. Но все страхи отошли на второй план, когда малышка во мне начала пинаться. Первые шевеления – ни с чем не сравнимое счастье. Наверно, тогда я поняла, какую ошибку чуть не совершила.

А помощь пришла оттуда, откуда не ждала.

Каким-то образом Женя, мой бывший коллега, узнал, что я оказалась в таком затруднительном положении. Мы работали вместе около двух лет, и я догадывалась, что он испытывает ко мне романтические чувства.

- У меня к тебе дело на миллион, - заявляет он, огорошив внезапным визитом и теперь потягивая кофе на крошечной съемной кухне. – Я знаю, что тебе почти негде жить, и ты до сих пор не можешь найти работу. Я тебе предлагаю жить у меня.

Я давлюсь чаем и долго пытаюсь откашляться.

- Прости, но…

- Дослушай меня, - жестко обрубает, но тут же смягчается, коротко улыбнувшись. – Потом будешь отказываться. Мне нужна жена. И ты здорово подходишь на эту роль.

Глава 8

Виктория

Едва не выплевываю чай бывшему коллеге прямо в лицо.

- Прости, что?!

- У меня, помимо основной работы, с которой, кстати, я собираюсь уходить, есть свой бизнес. Он молодой, развивающийся, и поэтому многие партнеры не хотят со мной заключать договора. Но если я женюсь, опять же, ты в положении, то это нам обоим сыграет на руку. Я буду серьезным и надежным партнером в их глазах, тебе будет, где жить, и вы с малышом ни в чем не будете нуждаться.

- С малышкой. У меня будет дочь, - зачем-то поправляю Женю, на что он безразлично пожимает плечами.

В тот день я отказываюсь. Тактично, вежливо, но твердо. А через неделю попадаю в больницу с кровотечением. Чтобы спасти беременность, я трачу почти все свои сбережения, которые откладывала на покупку приданого дочери и оплаты съемного жилья.

После выписки, сгорая со стыда, я буквально заставляю себя позвонить Жене и уточнить, в силе ли его предложение. Так я становлюсь замужней женщиной.

По началу все идет очень хорошо. Мы живем, как соседи, изредка я появляюсь на приемах вместе с фиктивным мужем и действительно ни в чем не нуждаюсь.

Сложности начались пару месяцев назад. Женя стал более задумчивым, раздраженным и хмурым. Из обрывков разговоров я поняла, что у него серьезные проблемы в бизнесе, и он должен большую сумму денег.

А в один день он пришел вдрызг пьяный и, зажав меня в углу кухни, грязно ко мне приставал.

- Давно хочу тебя, малышка, - выдыхал алкогольные пары мне в лицо, отчего я едва сдерживалась, чтобы меня не вывернуло ему прямо на грудь. – Все эти годы. Я все жду, когда ты разродишься и избавишься от ребенка и этого живота, чтобы сделать наш брак самым настоящим, но терпеть уже нет сил…

Я отбилась от него каким-то чудом. Заперлась в комнате, пододвинув к двери комод, и прорыдала всю ночь.

С того дня я набрала групп в два раза больше, чтобы скорее накопить достаточную сумму и сбежать от этого ненормального. Он даже не считает себя виноватым! «Ты это, извини там, ладно?» - буркнул на следующий день и ушел на работу. А мне страшно оставаться с ним в одной квартире.

Я больше не остаюсь с «мужем» наедине, хоть он больше и не приходит пьяным. У меня на шкафу спрятан тревожный чемоданчик, чтобы, в случае чего, схватить его и сбежать. Сейчас же меня останавливает отсутствие денег как таковых. Я – мать-одиночка, мало кто хочет со мной связываться, поэтому я лишь усиленно работаю любую свободную минуту и коплю любую копейку.

Часто остаюсь у Наташи или Лены, но и их гостеприимством я злоупотреблять не могу.

Поэтому, попрощавшись с подругой, вызываю такси и еду в супермаркет у дома. Там набираю полную тележку продуктов, но в последний момент вспоминаю, что забыла консервированные ананасы для любимого салата Жени, и приходится разворачиваться.

Как назло, нужная мне банка на самой верхней полке, а поблизости – ни одного сотрудника, чтобы помочь. Встаю на цыпочки, тянусь, касаюсь пальцами банки. Но резко начинает кружиться голова, и я чувствую, как меня ведет в сторону. Я лишь успеваю обхватить живот в защитном жесте и крепко зажмуриться.

Но встречи с полом магазина не происходит.

Рывок, и я оказываюсь спиной прижатой к горячей груди. Сильные руки держат крепко поверх моих, а мужчина сзади тяжело дышит.

Взгляд ползет вниз, и мое тело каменеет. Сердце припускает галопом, а я дышу через раз, поэтому и голова кружится сильнее.

Такое со мной уже было.

Эти сильные руки на моем теле. Эта стальная грудь. Этот знакомый запах парфюма мужчины, что щекотит ноздри и сводит с ума.

Я определенно ненормальная. Настолько мечтаю сбежать от Жени и найти защитника, что мое подсознание выдает желаемое за действительное.

Чтобы убедиться в том, что я – размечтавшаяся дурочка, разворачиваюсь в объятиях своего спасителя. И натыкаюсь на тяжелый и цепкий взгляд…незнакомца, что подарил мне дочь.

Мы пересекаемся взглядами на полпути, и я снова пошатываюсь. Но отец моей дочери прижимает меня так, что я упираюсь животом прямо в него.

И надо же в этот момент малышке пнуть меня так сильно, что Саша тоже это чувствует! Он округляет глаза в удивлении и переводит взгляд на мой внушительный живот.

- Извините, - вырывается шепотом, и я поглаживаю место пиночка. Но Саша не спешит выпускать меня из рук. Он внимательно изучает мой живот, переводит ошарашенный взгляд на лицо, как будто… пытается вспомнить.

А я…

Мне стыдно признаться, что мы встречались раньше. Ведь наша встреча была при очень пикантных обстоятельствах. Как я ему скажу?! «Извините, вы меня помните? Мы с вами переспали много месяцев назад, а теперь я ношу дочь от вас». Да он вряд ли помнит ту ночь…

- Осторожнее, - голос Саши хрипит, как будто он простужен. Мужчина поглаживает меня, как много месяцев назад. Словно его руки действуют на автомате. На голых инстинктах.

Момент портит резкая трель моего мобильного.

«Муж».

Сглотнув, смахиваю ответить, следя в этот момент за Сашей. Он замечает кольцо на безымянном пальце моей руки и только в этот момент выпускает меня из рук и даже отступает назад. А мне хочется орать, чтобы не оставлял меня одну, чтобы снова прижал к себе! Мои сердце и душа буквально умоляют об этом, но я упрямо подношу мобильный к уху и слушаю раздраженный голос мужа.

Глава 9

Виктория

Выхожу из супермаркета с двумя огромными пакетами. Останавливаюсь, чтобы перевести дух, и ставлю их прямо на землю. Прикрываю глаза, стараясь восстановить дыхание и вернуть пульс в норму. Поглаживаю живот, в котором моя малышка разбушевалась и пинает меня, кажется, во все органы разом. Рвется к папе.

- Да, моя девочка, - шепчу, едва сдерживая слезы. – Вот вы и познакомились с папой. Прости меня, моя хорошая. Так вышло, что он о тебе не знает. И вряд ли узнает…Теперь я тебе буду и за маму, и за папу. И все у нас будет хорошо. Только бы ты была здорова!

А так хочется вернуться в магазин, найти Сашу и все ему рассказать. Заставить вспомнить. унизиться и попросить о помощи. Потому что я до чертиков не хочу возвращаться в квартиру Жени!

Я разворачиваюсь, наплевав на пакеты, стоящие на земле, и даже делаю шаг вперед, как в кармане куртки снова раздается трель телефона.

- Вик, ну, ты где? Время видела?!

- Жень, я же говорила, в магазине. Ты сам попросил меня купить продуктов и приготовить ужин. Кстати, раз ты позвонил, может, заберешь меня?

- Извини, у меня нет на это времени. Я занят. Не опаздывай, Вик. Встреча с этим человеком очень важна для меня. Если все сложится, мы сможем переехать в новую, большую квартиру. У малыша будет отдельная комната. Купим машину. Ты же хочешь этого? Хочешь, чтобы у ребенка все было?

Хочу. Но помощь от тебя мне не нужна. Лучше буду пыльный уголок снимать, чем продолжу жить с тобой. Это слишком опасно.

Но вслух я произношу совсем другое:

- Но, Жень, пакеты большие и тяжелые, мне самой…

- Так, все. Не кружи мне голову. Такси закажи. И не опаздывай. Жду.

И в ухо уже летят короткие гудки. Вытерев тыльной стороной выступившие на глазах слезы, разворачиваюсь и возвращаюсь к чертовым покупкам.

Тяжело вздыхаю, прикидывая, сколько времени потрачу на дорогу до дома со своей ношей. Достаю мобильный из кармана, чтобы вызвать службу такси. Но приложение заявляет, что свободных машин в моем районе нет. Вероятно, высокий спрос из-за снега, что огромными хлопьями валит с неба.

Поглаживаю ноющий живот и оглядываюсь по сторонам. Ищу глазами Сашу. Вдруг случится предновогоднее чудо?..

В душе медленно разливается разочарование. Сколько раз за эти месяцы я представляла, что мы вот так случайно столкнемся с Сашей! Что он узнает меня. Что догадается, что ребенок от него. И заберет нас от этого тирана, и все у нас с дочкой будет хорошо.

Но так бывает только в сказках для таких дурочек, как я.

В реальности же мы одиноки и зависим от мужчины, который, зная об этом, нагло пользуется нашим уязвимым положением. Но ничего. Надо потерпеть до конца месяца. Если заказчики вовремя оплатят мою работу, то в январе я смогу уйти от Жени и как раз успею приготовиться к рождению малышки.

Наклоняюсь, чтобы подхватить пакеты, но неожиданно мои руки накрывают большие горячие ладони. Меня как будто током прошибает, и до боли знакомый голос хрипит над ухом:

- Я помогу.

Ошарашенно смотрю на Сашу, который с легкостью подхватывает мои пакеты и…просто идет вперед!

- Все в порядке? Вам нехорошо? – оборачивается через плечо и сканирует меня взглядом, заметив, что я продолжаю стоять на месте.

Он все также красив. С прошлой нашей встречи почти не изменился, не считая легкой небритости, что придает ему мужественности, и того, что немного, кажется, раздался в плечах. Саша в белом свитере под горло и в клетчатом пиджаке. Снежинки путаются в волосах, оседают на плечах, еще больше делая его похожим на сказочного принца.

- Девушка? – Саша возвращается, нависая надо мной скалой, и хмурится, глядя то на мой живот, то на мое лицо. – С вами все в порядке?

- Простите, задумалась. Все хорошо.

- Тогда пойдемте?

Я тушуюсь и продолжаю стоять на месте. С одной стороны, если меня подвезет Саша, это сэкономит мне силы и время. А если это увидит Женя? Ему может не понравиться, что посторонний мужчина таскает мои пакеты.

А, собственно, чего я переживаю?! Муж отказался, сказал вызвать такси. Будем считать, что я его и вызвала!

- Да, конечно.

Идти, на самом деле, недолго – буквально в нескольких метрах припаркован большой внедорожник. И именно он моргает фарами, когда Саша нажимает на брелок.

Он складывает мои покупки в багажник и открывает пассажирскую дверь.

- Вам, наверно, будет неудобно, я помогу сесть, - он стоит с вытянутой рукой в ожидании, пока я, переваливаясь, как утка, дойду до него.

Немного помедлив, с осторожностью вкладываю ладонь в руку Саши. И вздрагиваю от неожиданности – он поглаживает тыльную сторону ладони большим пальцем и не отводит взгляд с моей руки. И снова удар током – тепло разливается по всему телу, и хочется требовать, чтобы он сделал так еще. Потому что мне хорошо. Только с ним. Спокойно. Надежно. А еще внизу живота скручивается спираль от приятных воспоминаний, которые вихрем проносятся в подсознании.

Саша трясет головой, как будто выныривает из воспоминаний, как и я, и ждет, когда я заберусь на сиденье.

Глава 10

Виктория

Он хмурится, сжимает руль сильнее и поджимает губы.

- Нет, - одним словом он убивает все внутри меня. Сжигает дотла. Затаптывает надежду. – Я бы запомнил.

Остаток пути мы проделываем молча. Смотрю в окно и до боли закусываю губу, только бы не расплакаться. Поглаживаю живот, чтобы утихомирить разбушевавшуюся малышку.

В очередной раз убедилась, что рассчитывать могу только на себя.

Саша паркуется прямо напротив подъезда и, пока я отстегиваю ремень безопасности, обходит машину и помогает мне спуститься. Достает пакеты из багажника и молча смотрит на меня.

- Что?

- Открывайте дверь, помогу донести до квартиры.

- Нет! – пугаюсь и даже пытаюсь кинуться к мужчине, чтобы забрать у него пакеты. Он взглядом из-под нахмуренных бровей заставляет оставаться на месте. – Не нужно, я сама…

- В вашем положении не стоит таскать такие тяжести. Открывайте дверь.

- Мой муж, он…

- Мог бы и помочь, - огрызается, перебивая. На его лице проскакивает что-то вроде злости и раздражения, но Саша быстро берет себя в руки. – Извините, это не мое дело. Хорошо, давайте я помогу хотя бы до лифта.

- Спасибо.

Саша действительно помогает донести пакеты до лифта и вместе со мной терпеливо ждет, когда он приедет. Ставит их на пол в открывшейся кабине и снова пристально изучает взглядом мое лицо.

- Большое спасибо, что подвезли и помогли, - первая прерываю затянувшееся молчание. - Если бы не вы, не знаю, как бы я добиралась до дома.

- Берегите себя. И до свидания.

Створки лифта закрываются, оставляя Сашу за ними. Отрезая его от меня. Наверно, навсегда. Так что его «до свидания» было совершенно неуместно. Нужно было заменить его на «прощай».

Открываю дверь квартиры, затаскиваю пакеты и замечаю чужую мужскую пару обуви. Черт, черт, черт! Женя меня сейчас убьет! Неужели я опоздала, и гость пришел раньше?! А у меня ничего не готово!

Панический страх перед мужем расползается по венам, но он меркнет, едва я слышу то, отчего пакеты выпадают из рук. Я едва не теряю сознание, но в последний момент успеваю собраться и пулей вылететь из квартиры…

Глава 11

Виктория

Выбегаю в подъезд, с силой лихорадочно жму кнопку лифта, но он уже успел уехать. В квартире все громче звучат голоса Жени и его «гостя». Раздается мат, ругань, звон битого стекла. Страх колючей проволокой стягивает мое горло, лишая воли. Дыхания. Я цепенею на несколько драгоценных секунд.

В чувство приводит пинок дочери. Я должна ее спасти. Кроме меня, о ней некому позаботиться. Моя малышка беззащитна и никому не нужна.

Если только Саше, но он не вспомнил меня, а у самой духу не хватило сказать ему в лоб, что именно со мной он переспал той ночью, и я беременна от него.

Встряхиваю головой и, наплевав на лифт, сбегаю по лестнице. Понятия не имею, куда несусь, лишь бы подальше отсюда. В безопасность.

Я буквально вываливаюсь из подъезда на улицу, едва не задыхаясь. Живот тянет, я останавливаюсь, упираясь ладонями в колени, и перевожу дыхание.

- Вика, стой! – сверху, из подъездного окна, высовывается голова Жени. – Остановись, нам нужно поговорить!

Но вместо того, чтобы послушать муженька, снова пускаюсь в бег. Придерживаю живот и мысленно молю о прощении у доченьки, что ей приходится все это терпеть по вине непутевой матери.

Неосознанно сворачиваю за тот угол дома, где находится небольшой круглосуточный магазинчик. И…с разбегу врезаюсь в мужчину. Его руки мгновенно обвиваются вокруг моей талии и прижимают к себе.

- Пустите! Отпустите меня! Нет, не надо, не трогайте!

Я трепыхаюсь в стальных объятиях и молочу кулаками, куда придется. Но все тщетно – мужчина даже не дрогнул.

- Успокойся! – рокочет над головой, и, на удивление, я замираю. Медленно поднимаю голову, подмечая детали: знакомый пиджак, свитер под горло, щетина, которая ему невероятно идет, крышесносный парфюм и пронзительные глаза, которые сейчас смотрят на меня с тревогой.

Саша!

- Что случилось? Почему ты в твоем положении носишься, как шальная?

- Пожалуйста, пожалуйста, отпусти меня…мне нужно уйти…- не замечаю, как меня начинает трясти от страха и холода: я вспотела, пока совершала забег на короткую дистанцию, и резкий порыв ветра бросает мне в лицо снег и заставляет дрожать.

- Пошли-ка ко мне в машину, пока ты не простудилась, там и расскажешь, что произошло.

Саша не отпускает меня, как будто боится, что я сбегу, и, придерживая за талию, ведет к своей машине. Открывает заднюю пассажирскую дверь и помогает забраться в автомобиль.

Едва оказываюсь в салоне, обнимаю себя руками и пытаюсь заставить свое тело не дрожать, а зубы не стучать. Получается, честно говоря, отвратительно.

Саша садится на водительское место и первым же делом врубает обогрев на полную мощность.

- Так лучше? – он поворачивается ко мне и пытливым взглядом сканирует лицо. Как бы мужчина не старался, ему не удается скрыть тревогу и волнение.

- Да, спасибо.

Через минуту меня начинает потихоньку отпускать. Я откидываюсь на сидении и кручу головой, пытаясь в окнах выглядеть Женю. И как раз в этот момент он выбегает на улицу, оглядываясь по сторонам. Саша этого не замечает, потому что что-то набивает в телефоне, а я сжимаюсь в комок, стараясь стать меньше, и максимально сползаю вниз, чтобы меня не было видно в окно.

- У меня тонированные окна, расслабься.

Саша кидает взгляд в зеркало заднего вида и снова внимательно изучает меня, как будто ищет ответы на моем лице.

- Спасибо вам большое, если бы не вы…

- Мы снова перешли на «вы», кроха?

Вздрагиваю от его обращения. Неужели вспомнил?..

Это коротенькое слово возвращает меня в прошлое. Туда, где все проблемы сейчас кажутся незначительными. Туда, где нет тирана – Жени, и мне не светит роль матери-одиночки.

Туда, где я сгораю и заново воскресаю в руках Саши…

От воспоминаний и несправедливости судьбы, от осознания навалившихся проблем на глаза наворачиваются слезы. Опускаю голову, чтобы Саша не видел их. А еще боюсь и одновременно желаю, чтобы он наконец вспомнил меня и, возможно, защитил…

- Извини, я не должен был так говорить. Просто ты…- Саша чешет в затылке, резко выдыхает и переводит тему: - Что случилось? Почему ты, беременная, бегаешь вечером по улице?

Прикрываю глаза, вспоминая то, что услышала. То, что не предназначалось для моих ушей.

- Послушай, Женя, - басит незнакомец, - ты меня за идиота держишь?! Какая отсрочка? Какое – возвращать по частям?! Мы договаривались, что ты сегодня отдашь всю сумму целиком. И где деньги?

- У меня…у меня сейчас нет всей суммы, - неожиданно все время властный муж сейчас звучит жалко. – Я могу отдать треть. Но я обещаю, все верну до копейки! Где-то через месяц. Максимум, полтора!

- Ты берега попутал, Жека?! – мужчина, видимо, ударяет кулаком по столу - слышится жалобный звон посуды. - Смелый стал?! Давай деньги или пожалеешь!

Женя что-то невнятно бормочет, и я вздрагиваю от глухого звука удара. Мне бы по-хорошему сбежать, скрыться, пока меня не заметили, но я словно к месту приросла. Нахожусь в таком шоке, что все, что могу – зажать рот ладонями, чтобы не закричать.

Глава 12

Александр

Иногда простые случайности круто меняют нашу жизнь.

Так вышло и со мной.

Сначала это была встреча восемь месяцев назад, случайная ночь, которая лишила меня покоя. Я, как одержимый сталкер, искал девочку…которую не помню. Мне казалось, я смогу узнать ее запах и глаза, но…

Чем больше проходило времени, тем сильнее стирались воспоминания. Я срывался на подчиненных, психовал, стал нервным, перестал нормально спать. Мне все казалось, что я должен, даже не так, обязан ее найти! Что она нуждается во мне и ждет.

Конечно же, эти мысли – плод моего воображения. Результат постоянных дум о крохе. Дан даже как-то между делом обмолвился, что еще немного, и он отволочет меня к психологу. И тогда-то я понял, что нужно идти дальше. Переступить через себя. Что нужно забыть ее. Кроха сама не захотела продолжения знакомства. Испугалась, застеснялась, не понравилось, или же просто это я придумал, что между нами больше, чем связь за деньги. Хотя, насчет «не понравилось» я бы поспорил. Ее сладкие стоны с просьбами не останавливаться, мое имя на ее губах до сих пор звенят в ушах…

И вот, когда совсем недавно я понял, что ее глаза и запах окончательно стерлись из моих воспоминаний, когда решил отпустить кроху, я сталкиваюсь…с другой.

Она с первого взгляда выворачивает мою душу наизнанку. Смотрю в ее широко распахнутые и испуганные глаза, и ловлю себя на мысли, что девчонка напоминает испуганного олененка. Во мне просыпается первобытное желание защитить малышку. Спрятать у себя за спиной и оберегать от всех.

Она нежная, милая, хрупкая. Юная совсем. От нее пахнет ванилью и нежностью, но при этом, глядя в эти бездонные глаза, я вижу, что в девчонке есть стержень.

Случайная встреча, мимолетное касание, а меня шарахает, как при ударе током. Особенно, когда она, вся в слезах, вылетает из-за угла и бросается в мои объятия. В голове только одна мысль – разорвать в клочья обидчика. Защитить. Стать поддержкой и опорой. Понятия не имею, откуда в моей башке эти мысли, но они мне нравятся.

Вот только девочка иного мнения. Я из вежливости спрашиваю, есть ли куда ее везти, надеясь услышать ответ «нет». Я мог бы и не интересоваться, а прямиком поехать к себе домой, но, боюсь, в таком случае напугал бы крошку еще больше.

Кидаю взгляд в зеркало заднего вида. Малышка сидит, скукожившись и опустив голову. Кусает свои губки бантиком и теребит рукав куртки. Волнуется. Вскидывает голову, мы пересекаемся взглядами. Щечки крохи покрываются румянцем, но она упрямо вскидывает подбородок:

- Александр, я хотела бы вам кое-что сказать…

Меня как будто по затылку огревают чем-то. В висках стучит, сердце колотится как шальное. В голове лихорадочно бьется мысль, которую я все не могу поймать. И она ускользает от меня. Потому что громкая раздражающая чертова мелодия мобильника напрочь портит момент.

Я скидываю звонок, не глядя на имя абонента. Пытаюсь снова поймать в зеркале взгляд олененка, но поздно – момент упущен.

- Кроха…

Но она в упор игнорирует меня, повернув голову к окну. Сложила ладони вместе и зажала их между коленками, как будто боится, что не удержится и чего-то коснется. Меня, например.

Звонок повторяется. Не обращаю на него внимания.

- Кроха, посмотри на меня.

- Ответьте на звонок, - шелестит малышка едва слышно. – Это может быть очень важно…

Матерюсь сквозь зубы, но все же смахиваю вызов, хотя хочется остановиться у обочины и вытрясти у девчонки, откуда она знает мое имя, если я не представлялся?!

- Слушаю.

- Саша, - всхлипывают в трубку, - мне так плохо…

Молчу, стиснув зубы. Моя любовница, с которой мы сошлись на определенных условиях без обязательств, решила, что ей мало того, что есть. Решила, что может удержать меня. Обманом. Разумеется, я расстался с ней, потому что Лара перешла грань. Потому что я не приемлю ложь и обман, и не умею прощать такие вещи. Никому. Даже родному отцу не смог. А тут женщина, с которой меня ничего не связывало, кроме хорошего секса.

- Лара, мы же договорились и все выяснили. Прекрати мне звонить. Мы больше не вместе.

- Саша, - с надрывом, на грани безумия, - Саш, я потеряла ребенка…

Стискиваю зубы, и взгляд невольно возвращается к крохе. Кажется, она заметно побледнела. Сидит, вся такая вжавшаяся в сиденье, и поглаживает свой милый округлый животик двумя руками.

- Мне жаль.

- И все?! – Лара визжит, скатываясь в уродливую истерику. От ее голоса у меня закладывает уши, и я невольно морщусь. – Это все, что ты можешь сказать?! Когда я потеряла нашего ребенка…

- Лара, - цежу сквозь зубы, стараясь держать себя в руках. Я не могу сейчас сорваться и перейти на крик, чтобы донести информацию до своей любовницы, потому что сзади сидит чем-то донельзя перепуганный олененок. И мне, черт возьми, почему-то ни черта не все равно, хоть я и вижу малышку впервые в жизни. – Прекрати мне врать…

- Я не вру! Услышь меня, Саша! Я была беременна! У меня был выкидыш! Мы оба потеряли ребенка!

Прикрываю на миг глаза, с силой стискивая руль. Злость буквально прет со всех щелей, потому что я не знаю, как достучаться до этой женщины. Хотя она всегда казалась мне умной. До этой ее мнимой беременности от меня.

Глава 13

Виктория

- Здорово, что ты успела, - Наташа широко улыбается, наматывая шарф вокруг шеи. – Посидим, отдохнем, поболтаем по- женски, по-мамски. А то мне было мало.

Вымученно улыбаюсь, чувствуя, как все еще колотится сердце. До сих пор не могу поверить, что это происходит именно со мной…

Я знала, чувствовала, что Женя не святой, понимала, что у него есть дела, которые переступают закон. Но чтобы отдать меня какому-то мужику в пользование…В голове не укладывается! Разве так поступают с теми, кого любят без памяти, как он говорил?

- И я рада, - спохватываюсь и отвечаю Наташе, принимая из ее рук пакет с вещами.

- Погоди, а ты чего без вещей? Все в порядке?

- Все хорошо, - уверенно вру и растягиваю губы в улыбке. – Я просто резко передумала, а времени на сборы уже не было.

- Ну, ладно. Да и фиг с ними, с вещами. Если что, из моего что-то подберем.

- Девочки, а можно как-то поживее? – недовольно ворчит муж подруги. - Наташа, ты битый час возишься! Мы уже должны были доехать до дачи, а даже за порог квартиры еще не вышли!

- Ну, не ворчи, - Наташа льнет к супругу, встает на цыпочки и целует в щеку. – Я же не виновата, что мы захотели чаю с круассанами…

Они целуются, а я отворачиваюсь и тихо проскальзываю в подъезд, смущенная тем, что вижу то, что мне не предназначается. Как будто подглядываю за ними в спальне.

А еще дико завидую. Потому что у меня такого не будет. Никто не будет заботиться обо мне, выполнять мои мелкие прихоти, целовать и гладить живот…

Я одна.

Это толкает в депрессию. Это пугает. Потому что будущее…о нем лучше вообще не думать.

- А еще, - весело продолжает Наташа, как колобок, выкатываясь в подъезд, - все, что не делается, все к лучшему. Вот мы задержались, и Вика едет с нами! Будет веселее, правда, Миш?

- Угу, - бурчит супруг Наташи, закрывая квартиру на ключ и подхватывая сумки. – Такое ощущение, что не отдыхать едем на три дня, а переезжаем.

С трудом втискиваемся в лифт все вместе и ждем, когда кабинка закроется.

- Так, не дышим! – Наташа смешно надувает щеки, как будто задерживает дыхание. – Чтоб эта махина точно довезла двух бегемотиков.

Смеемся, и я чувствую, как напряжение и страх понемногу начинают отпускать.

Вываливаемся на улицу и дружно следуем за Мишей, переваливаясь как уточки.

- Я за рулем! – уверенно заявляет Наташа, складывая руки в молитвенном жесте и строя глазки Мише.

- Нет, Наташ, ты же знаешь, тебе неудобно сидеть, ремень давит, ребенок пинается…

- Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Это же в последний раз! Больше не буду, пока не рожу, обещаю!

Миша машет рукой, сдаваясь, и помогает супруге забраться на водительское сиденье внедорожника.

Сажусь назад и сразу же отворачиваюсь к окну. В сознание просачиваются мысли об Александре.

Я оказалась в настолько в безвыходной ситуации, что решилась напомнить ему о той ночи. Рассказать, что беременна от него. И сделала бы это, если бы не его разговор с, по всей видимости, его женщиной.

Не хотелось бы, чтобы он говорил со мной подобным тоном. Холодным, отчужденным, безразличным. Я не выдержу. Точно сломаюсь. Слишком много боли и переживаний за последние месяцы.

Мне не дает покоя лишь один вопрос: почему он считает, что не может иметь детей?! Не от святого же духа я беременна!

Неожиданно дочь пинает меня особенно сильно, что я охаю и немного наклоняюсь вперед.

- Вик, все в порядке? – Наташа оборачивается и с тревогой смотрит на меня.

- Да…Наташа! – орем мы с Мишей в унисон.

И последнее, что я вижу, прежде чем сгруппироваться и обнять живот, - слепящие огни летящего прямо на нас автомобиля…

***

Противный монотонный писк действует на нервы. Что это, на будильник не очень похоже…

Глаза распахнуть удается только с третьего раза. И то зря старалась – солнечный свет, что заливает помещение, слепит глаза.

Зажмуриваюсь, и сознание пронзают картинки произошедшего.

Наташа отвлеклась, а на нас вылетел другой автомобиль. Что-то похожее на внедорожник Миши. Подруга заметила его в последний момент, закричала и от испуга закрыла глаза, бросив руль. А дальше темнота. И как я не стараюсь все вспомнить, ничего не получается. Лишь зарабатываю пульсирующую боль в висках.

Господи, что с моей малышкой?! Я не переживу, если с ней хоть что-то…

Сил, чтобы сесть и осмотреть себя, нет. Все, на что меня хватает, приподнять немного руку, чтобы потянуться к животу. Но она безвольно опадает на полпути, и я стону от бессилия. На глаза наворачиваются слезы, что тут же стекают за уши, доставляя дискомфорт. Громко всхлипываю, ощущая ноющую боль во всем теле, и замечаю движение справа.

- Очнулись? – в поле зрения появляется милая девушка в белой форме. По всей видимости, медсестра. Я, так понимаю, нахожусь сейчас в больнице. – Слава Богу! У вас, считайте, второй день рождения! Чудом выжили в такой аварии!

Глава 14

Виктория

Тяжелой поступью Александр проходит в палату. Его губы плотно сжаты, на щеках играют желваки. Мужчина останавливается в изножье моей койки и до побелевших костяшек сжимает спинку кровати. Сегодня он выглядит не так идеально, как вчера: растрепанные волосы, как будто постоянно запускал в них пальцы, немного помятый общий вид, рубашка расстегнута на две верхние пуговицы. Но все равно, даже такой неидеальный, этот мужчина притягивает взгляд.

- Как ты себя чувствуешь? – резкий голос заставляет меня вздрогнуть. Я не понимаю причину его перемены, и меня это здорово пугает. Хочется сжаться в комок, накрыться одеялом с головой и оставить все проблемы за пределами моего кокона. Но такое работало только в детстве, когда мама была жива. В реальной жизни приходится сталкиваться с проблемами лицом к лицу. И решать их, потому что они сами не рассасываются.

- Говорят, что нормально, - слова вырываются из меня нервно, отрывисто. – Не знаю, врач ко мне еще не приходил.

Какое-то время мы молчим, сверля друг друга глазами. Я даже стараюсь не моргать, чтобы не пропустить что-то важное на лице Александра. Ответ, подсказку, - что угодно.

Он отворачивается к окну и долго смотрит вдаль, нервируя этим меня. Ощущение, что мои нервы наматывают на кулак и проверяют на прочность. Зачем он пришел? Что ему от меня нужно?!

- Как это произошло? – наконец выдает Александр, не поворачивая головы.

- Что именно?

- Авария. Ты что-нибудь помнишь? Врач говорил, что у тебя возможна амнезия, но мало ли…

Помню, конечно, я помню. Мне кажется, что произошедшее будет еще долго преследовать меня в кошмарах. Сложно забыть леденящие душу крики. Еще мне не дает покоя мысль: что с Наташей и Мишей? Все же подруга в положении, и удар пришелся на ее сторону…Боюсь услышать самое страшное, потому что я сама будущая мать.

- Все случилось очень быстро. Яркий свет фар и резкий удар. А дальше темнота…

Я стискиваю простынь, с силой закусывая губу. Как подумаю, что я могла потерять свою доченьку…Выть хочется. Но еще страшнее то, в каком положении я оказалась. Практически без денег, без жилья, на больничной койке. Мне скоро рожать, нужно готовиться к рождению ребенка, а я понятия не имею, что мне делать…Куда податься, потому что ситуация осложняется моим фиктивным мужем, который хочет отдать меня за долги.

- Скажи, почему ты мне сразу не сказала, что ты – жена моего брата?

Сердце пропускает удар.

Слова Александра, как удар профессионального боксера: отправляют в нокаут с первого раза. Задыхаюсь, внутри нарастает паника. Я начинаю метаться по кровати, открывая и закрывая рот.

У Жени есть брат?! Но он ничего не говорил мне!

Господи, это что же получается?! Если Александр в курсе аварии, и он – брат Жени, то и…мой муж уже знает, где я?! Скоро будет здесь и тогда…

Вспоминаются слова, сказанные равнодушным тоном. Меня, несмотря на мою беременность, отдадут какому-то безнравственному уроду…

Но эту страшную мысль почему-то перекрывает другая.

Как Саша узнал об аварии? Почему позвонили ему?

Тут что-то не сходится.

Пока я в голове, как на повторе, прокручиваю эти вопросы, выбирая, какой задать первым, в палату входят доктор и медсестра. Последняя достает тонометр, чтобы проверить мое давление, и попутно проверяет капельницу.

- Добрый день, Наташенька. Как ваше самочувствие?

- Х-хорошо…

Заикаюсь от удивления и шокового состояния. Голова начинает кружиться, и тошнота накатывает волнами. Я на грани того, чтобы отключиться. Слишком много потрясений и психологического давления за последние сутки.

Как он меня назвал? Наташенька?!

Что здесь вообще происходит?!

- Так, а почему вы бледная? Почему глаза на мокром месте? – доктор хмурится, осматривая меня. Прослушивает живот и косится в сторону Александра, что столбом застыл и с какой-то маниакальной жадностью наблюдает за манипуляциями доктора.

Звонок мобильного моего знакомого незнакомца звучит слишком громко в стенах палаты.

- Извините, - смахивает вызов и уже в трубку, направляясь к двери, отрывисто выдает: - Слушаю.

Александр выходит в коридор, и дышать становится легче. Его аура не давит на меня, а взгляд не испепеляет. И все равно до полного спокойствия далеко.

- Скажите, а что с другими пассажирами? Они живы?

Медсестра с доктором переглядываются, и мне их безмолвная игра в гляделки ни черта не нравится. Особенно, когда на лице женщины мелькают скорбь и сожаление. Но она прячет лицо, опустив голову вниз.

- Давление сто на пятьдесят пять.

- Низковато. Наташенька, скажите, пожалуйста, у вас голова кружится? Тошнит? Вы помните, какой сейчас год?

Но кровь уже разносит панику по венам, и врачам не удастся заговорить мне зубы. Мне важно знать, что случилось с семьей моей подруги!

- Что с ними? Говорите! Я все равно узнаю! Если вы мне не скажете, - опираюсь на руку, пытаясь встать, - я сама пойду и узнаю!

Глава 15

Виктория

Следующее пробуждение дается легче, несмотря на то, что голова тяжелая. Видимо, врач мне все же что-то вколол. Первая мысль, которая приходит в голову: ребенок! Не вредно ли для моей малышки такое количество медикаментов?!

Касаюсь живота, поглаживая его. Дочь отвечает мгновенно, слегка толкая меня изнутри. Выдыхаю, облегченно прикрывая глаза.

Едва веки смыкаются, память подкидывает картинки того, что стало причиной моего обморока. Известие о гибели семьи Наташи, голос Жени…

Ощущаю на себе изучающий взгляд. Кто-то буквально сканирует меня. Испепеляет. И запах кофе. Терпкий, крепкий. Такой любит Женя…

Распахиваю глаза, часто моргая. Несколько секунд смотрю в потолок, глубоко и часто дыша. Ладони сами накрывают живот в защитном жесте. Я не знаю, как буду это делать, но я буду бороться. До последнего, но живой не дамся моему чокнутому мужу.

Осматриваю палату и натыкаюсь на темный изучающий взгляд. Вздрагиваю и едва сдерживаю рвущийся наружу крик. Подтягиваюсь на руках, чтобы принять полусидящее положение. Сердце бешено колотится в груди, а внутри всю трясет.

В палате полумрак, лишь свет уличного фонаря напротив проникает через окно. Мужчина сидит в кресле, широко расставив ноги. На колене у него ноутбук, на низком столике рядом – чашка кофе.

Внимательно всматриваюсь в лицо и не сдерживаю громкого облегченного вздоха.

Саша.

Слава Богу, это он, а не Женя! По крайней мере, можно не опасаться за свою жизнь и жизнь моей малышки. Нашей с ним малышки.

Но и Саша не так прост. Почему он разозлился на меня? Почему принял за другую? И вообще – что мне ему говорить?

Вопросы без ответов крутятся в голове, вызывая легкую пульсирующую боль в висках. Хочется пить, но я не смею прервать наш зрительный контакт. Так и сижу, внимательно разглядывая Александра и сжимая простынь.

Мужчина захлопывает ноутбук, отставляет его в сторону. Как хищник, медленно поднимается со своего места и идет ко мне. Берет с прикроватной тумбочки бутылку с водой, отвинчивает крышку и подает. Жадно присасываюсь к горлышку и пью воду большими глотками.

- Спасибо.

- Как ты себя чувствуешь? – Саша опускается на край койки, заставляя мое сердце колотиться в бешеном ритме. Смущаюсь, вспоминая, что совсем недавно он обнимал меня, прижимал к себе, шепча успокаивающие слова. Становится неловко, и я опускаю взгляд на свои ладони.

- Кажется, все в порядке. Спасибо. Что ты здесь делаешь?

Александр криво ухмыляется, выгнув бровь.

- Сижу в твоей палате, жду, когда ты проснешься.

Вспыхиваю с новой силой, понимая, какую глупость сморозила.

- Я не так выразилась. Почему ты здесь, а не…дома? – кидаю взгляд за его спину на несколько стаканчиков из-под кофе на журнальном столике, бумаги и ноутбук. Возвращаю взгляд обратно к мужчине и отмечаю, что он в той же одежде. – Ты ведь даже никуда не уходил…

Саша поднимается с койки, отходит к окну, становясь ко мне спиной. Прячет руки в карманах брюк и вглядывается в темноту за окном.

- Если честно, Наташ, я и сам не знаю. Не смог тогда сразу уехать, не смог бросить в беде. Не смог уехать и сейчас. Как-то…страшно стало, когда узнал, что ты в больнице, что тоже пострадала в той аварии. Не могу объяснить. Почему-то тянет меня защищать тебя. К тебе. Быть рядом. Хоть я и не должен…Да и дома меня никто не ждет. Не хочу туда возвращаться.

Под конец голос Саши хрипнет. А я чувствую в его словах столько боли, столько горечи и тоски, что и мое сердце щемит. Болит за этого сильного мужчину. Хочется встать рядом, обнять и поделиться своим теплом.

Но я остаюсь сидеть на месте. Потому что боюсь. Не знаю, как он отреагирует на мою вольность. Оценит ли…Да и так некстати вспоминается злость в его глазах, когда он утром вошел в палату.

- Как ты узнал, что я здесь?

Саша оборачивается и задумчиво изучает меня, блуждая по моему лицу.

- Мне позвонили и сказали, что мой сводный брат погиб в аварии. Я приехал и услышал, что его жена чудом выжила. Не знаю, почему, но меня потянуло к тебе.

Сглатываю, на миг прикрывая глаза. Выступают слезы, меня колотит от одной только мысли, что я могла…могла тоже не выжить…

- А…вторая девушка…Я слышала, что она...- слова даются мне с трудом. Наташа была моей подругой, близким человеком. Она была жизнерадостной, строила много планов на будущее, и мечтала, что мы вдвоем будем гулять по паркам с колясками… Я не могу представить, что ее и ее ребенка больше нет. И даже не могу вслух это произнести. – Скажи, это правда?

Повисает тишина. Саша не спешит с ответом, но мне не нужны слова. Я все читаю по его глазам.

Слезы беззвучно катятся по щекам, обжигая. В душе – пустота, от которой выть хочется. Почему жизнь так несправедлива?! Почему забрала их?! Ведь Наташа с Мишей так мечтали о ребенке…Знаю, что у них долго не получалось, они даже хотели попробовать ЭКО, но случилось чудо…Но жизнь этой молодой семьи оборвалась на пике. И я чувствую за собой вину. Ведь кто знает, если бы я не поехала с ними, может, все сложилось бы по-другому?..

Глава 16

Виктория

Напрягаюсь и замираю, пораженная неожиданным вопросом. Отрываюсь от плеча Саши и смотрю ему в глаза, пытаясь прочесть в них хоть что-то. А там усталость и…безнадежность, что ли? Но ни капли осуждения или злорадства. Это придает мне немного храбрости.

- Я никогда не изменяла мужу, - отворачиваю голову и смотрю в окно. Становится холодно и неуютно, хочется обнять себя за плечи. Саша словно чувствует меня на каком-то подсознательном уровне и притягивает обратно. Смущаюсь от его действий, но не могу себя заставить отказаться от этого мужчины. Так хорошо и спокойно, как рядом с ним, я никогда себя не чувствовала. И эгоистично хочу взять максимум из нашей неожиданной встречи. Ведь кто знает, когда я смогу хоть немного расслабиться? Мое будущее очень туманно и неоднозначно.

- Тогда что ты делала на Алексеевской с огромными и тяжелыми пакетами?

Сглатываю. По спине пробегает холодок, и горло мгновенно пересыхает.

Саша только что намекнул, что я живу двойной жизнью? Что у меня есть другой мужчина? Поэтому ему и пришла в голову мысль, что мой ребенок не от «законного мужа»?

Мысленно стону. Господи, во что я втянулась! Становится гадко от самой себя, потому что сейчас придется врать Саше. И я понятия не имею, сколько еще лжи придется озвучить…

Но я не могу сказать ему правду. Боюсь. После нескольких месяцев жизни с Женей я окончательно утратила веру в мужчин. Надеяться могу только на себя. И не имею права на ошибку, потому что несу ответственность не только за себя, но и за малышку.

К тому же в памяти то и дело всплывает разговор с некой Ларой. Его холодный, морозящий тон. Я, конечно, не знаю всей сути истории, почему Саша так уверенно утверждает, что ребенок Лары не от него. Но запомнила, как жестко он отчеканил, что забеременеть от него невозможно.

Если Александр мне не поверит, то…это меня раздавит. Тем более, если бы он хотел узнать что-то обо мне, то хотя бы перезвонил! Ведь и я, и Лена, мы столько раз таскались к его дому! Оставляли записки с номером телефона…

Если я сейчас скажу, что вышла ошибка, и я не Наташа, то начнется дикий переполох. Поднимут на уши всех, и эта информация может дойти до Жени…

Нет, так я рисковать не могу. Поэтому придется врать, сцепив зубы. Как бы мерзко и тошно не было. Я обязательно попрошу прощения у Саши. Надеюсь, он меня поймет. Я защищаю себя и свою малышку так, как умею.

Тяжело вздыхаю, сцепляю пальцы и сочиняю на ходу, испытывая отвращение к себе:

- Я уже говорила, что у меня проблемы с мужем…

- С Мишей?

- Да, - мысленно умоляю простить Наташу и Мишу. Это некрасиво, отвратительно, но…подруга сама скоро стала бы матерью. Она бы меня поняла. – Мы жили какое-то время отдельно. Но вчера…я услышала то, что не полагалось слышать. И у меня из-за этого могут быть огромные проблемы. Я…я хотела отдохнуть на даче за городом, привести мысли в порядок…

Всхлипываю, вспоминая Наташу и Мишу. Сердце щемит от понимания, что их больше нет. Стало очень пусто. Как будто из сердца кусок вырвали голыми руками.

Саша встает, подходит к тумбе и наливает мне воды. Протягивает стакан и одним взглядом приказывает пить. Возвращается на свое место и поглаживает по спине. И я успокаиваюсь мгновенно.

- Как Миша оказался с вами в одной машине?

- Напросился. Захотел тоже сменить обстановку.

И это почти правда. Вот только на дачу хотела Наташа, а Миша не хотел отпускать ее одну. И ему пришлось перейти на несколько дней на удаленку, чтобы быть рядом с женой. Боже, чувство вины за их смерть когда-нибудь оставит меня?..

- А я все гадал, как он оказался в одной машине с тобой…

- Скучаешь по брату? – выпаливаю, не подумав. Вот кто меня тянул за язык?! Разумеется, скучает. Просто Саша – сильный мужчина и все эмоции держит в себе.

Но ответ меня удивляет и заставляет напрячься.

- Нет.

Сказано жестко, даже с нотками злости и ненависти. Поворачиваю голову в сторону Саши и рассматриваю его гордый профиль. А на лице – ни единой эмоции. Равнодушие. Спокойствие.

- Мы не общались с Мишей, - отвечает на невысказанные вопросы в моей голове. – Я видел его однажды, когда отец привел в дом знакомиться. И, хоть я был на тот момент достаточно взрослым, возненавидел. И отца вместе с ним. За слезы матери. За то, что она постарела лет на десять сразу. Появились седые волосы. Я не понимал отца: зачем было устраивать из этого шоу?! Он мог познакомить нас с братом тайно, чтобы не тыкать матери в лицо, что долгие годы изменял ей и имел вторую семью. Но он своим поведением развязал Мише руки: засранец стал требовать от отца внимания и денег, а потом покусился на половину компании. Ту, которую наш отец поднял с нуля. Сам. А мама была его надежным тылом, терпела его отсутствие ночами и по выходным. Терпела порой безденежье, потому что львиную часть дохода пускали на развитие бизнеса. А Миша требовал компенсацию за отсутствие отца в детстве, - Саша трет ладонями лицо, словно пытаясь прогнать воспоминания. – Поэтому я не скучаю по Мише. И поэтому я не знал о тебе. Слышал только от отца, что братец женился, и вы ждете ребенка.

Мне очень хочется обнять Сашу и отдать ему свое тепло. Хочется поддержать его, как он меня совсем недавно. Потому что хоть его голос ровный, а на лице – ни единой эмоции, я откуда-то знаю, что его душа рвется на ошметки. Чувствую. Его боль – моя боль.

Глава 17

Александр

Последние дни работать практически невозможно. Все мысли неизменно сворачивают к ней. К Наташе. Жене сводного брата.

Меня тянет к этой крохе. Как будто мы связаны невидимыми нитями, и я, где бы ни был, всегда возвращаюсь к ней. Только так я могу объяснить то, почему каждый день навещаю эту девушку, несмотря на то, что она носит под сердцем ребенка моего брата. Человека, которого я презираю. Я каждый раз мысленно повторяю, что о ней некому позаботиться, что крохе тяжело, что она потеряла мужа, и сейчас очень уязвима…

Чушь.

На самом деле я так поступаю из эгоистичных побуждений. Я хочу касаться ее, хочу зацеловать, вдыхать запах, слышать робкий смех…

Наваждение какое-то.

Со мной такое было лишь однажды. Восемь месяцев назад. Тогда я сошел с ума, и мне казалось, что это было взаимно. Казалось, что я читал это в ее глазах…Но утро расставило все по своим местам: с ума сошел только я.

Наташа чем-то похожа на мою кроху. Такая же хрупкая, нежная, от нее сладко пахнет ванилью. Но в то же время это не она. Не моя девочка из прошлого. У Наташи глаза загнанного в угол зверька. Потухшие и испуганные. Грустные. Но у Наташи и моей крохи есть кое-что общее: обеих я хочу защищать и сберечь от всех бед.

В груди колет, когда вспоминаю, что сегодня Наташу выписывают. Она вернется в их с Мишей квартиру, будет готовиться к рождению ребенка…А я больше не буду иметь поводов увидеться с ней. Потому что никогда не смогу переступить порог квартиры брата.

Ломаю карандаш пополам, едва эта мысль укореняется в моем сознании. Я не могу этого допустить! Не могу и не хочу оставлять Наташу одну. Однажды я уже потерял девочку, которая пленила меня с первого взгляда. Пора учиться на своих ошибках.

- Александр Дмитриевич, - секретарша робко просовывает голову в кабинет, отвлекая меня от мыслей о крохе, - тут к вам…

Дверь бесцеремонно распахивается целиком, являя мне решительно настроенную Ларису.

Прикрываю глаза, сжимая переносицу. Эта женщина меня злит и утомляет в последнее время. Я все ей объяснил еще две недели назад, расставив все точки, но почему-то она считает, что в нашей истории можно поставить запятую.

- Извините, я пыталась объяснить, что к вам только по записи…

- Все в порядке, Алевтина. Пусть заходит.

Лара переступает порог кабинета и медленно, почти бесшумно закрывает за собой дверь. Не сводя с меня взгляда, проходит и опускается в кресло для посетителей. Лара сидит, сложив ладони на коленях с абсолютно прямой спиной и сверлит меня жалостливым взглядом. Раздражаюсь еще больше, но держу себя в руках только из уважения к тому хорошему, что все же было между нами за эти месяцы.

- Лариса, мое время очень дорого. Через полчаса у меня важная встреча. Надеюсь, тебе есть, что сказать, а ты не пришла меня разжалобить взглядом побитой собаки.

- Зачем ты так…- шелестит, закусывая губы и отворачиваясь к окну. – Почему ты так жесток со мной, Саш?

- Я жесток? Ошибаешься. Я еще очень порядочно поступил, не взирая на твою ложь. В отличие от тебя.

Лара всхлипывает, разворачивается и хлопает ладонями по моему столу, обжигая горящим взглядом, в котором обида хлещет через край.

- Порядочно?! Ты не позвонил мне ни разу за эти десять дней, Саш! Не поинтересовался, как я себя чувствую после…после того, как потеряла нашего ребенка…

- Хватит! – рявкаю так, что Лара подпрыгивает и перестает плакать. – Прекрати мне врать! Больше всего я ненавижу откровенную ложь. Когда мне вешают лапшу на уши, глядя прямо в глаза! И никогда ее не прощаю.

- Саша…

- Прекрати закапывать себя еще глубже, Лара. И падать в моих глазах ниже. Я хотел расстаться с тобой по-хорошему.

Ее глаза снова блестят. Ладони сжимают подол юбки, комкая его между пальцев. Бывшая любовница смотрит на меня с диким отчаянием, мольбой, но бесполезно. Со мной эти женские штучки не сработают.

- Я не вру, ты прекрасно знаешь, что я действительно потеряла ребенка! Ты сам возил меня в клинику, сам разговаривал с врачом.

Встаю с места так резко, что кресло с противным звуком по ламинату отъезжает назад. Обхожу его и хватаюсь с силой за спинку, чтобы ненароком не придушить Ларису.

- В том-то и дело, Ларис. Разговаривал. Твой выкидыш случился из-за внутриутробной инфекции, спровоцированной ЗППП. И знаешь, что самое интересное?

Внимательно сверлю взглядом бывшую. Она бледная, как полотно, того и гляди, сейчас хлопнется в обморок. Тяжело сглатывает и, кажется, перестает дышать. Но я продолжаю безжалостно добивать ее словами. Потому что то, как она хотела поступить со мной – за гранью. А я не потерплю, чтобы из меня делали дурака.

- Точно такая же ЗППП у моего коллеги, директора компании на два этажа ниже. Ты еще столкнулась с ним пару месяцев назад в моем конференц-зале.

Лара открывает и закрывает рот, хватаясь за горло. Как будто ей не хватает воздуха, и бедняжка задыхается. Все же я не настолько бесчувственный чудак – прохожу к бару и наливаю бывшей стакан воды. Она берет его двумя руками, расплескивает половину себе на колени, но не обращает на это ровным счетом никакого внимания. Отпивает мелкими глотками и больше не смотрит мне в глаза.

Глава 18

Виктория

Смотрю в окно на кружащиеся в воздухе снежинки. Я всегда любила зиму. Наверно, это идет из детства – новый год, предвкушение праздника и чуда.

А сейчас…

Да, в моем случае только чудо спасет меня.

Подошел день выписки. И хоть я за десять дней устала быть в четырех стенах палаты, боюсь оказаться за порогом больницы. Там нас с малышкой ждет неизвестность. Там Женя, на которого я могу наткнуться случайно. И который безжалостно отдаст меня в руки бандита, совершенно не задумываясь, что будет со мной и дочкой. Конечно, это же не его ребенок. Ему она как кость в горле. И он бы рад от нее избавиться.

Меня пугает до чертиков то, что мне совершенно некуда идти. В квартиру к Жене я не могу по понятным причинам, а в квартиру к Наташе…не смогу переступить порог. Не смогу себя заставить. Как будто это будет надругательство над памятью о ее семье.

И вот буквально через час я окажусь на улице: глубоко беременная, почти без денег и без документов…И без идей, что мне делать дальше. Я выторговала у судьбы десять дней, но все равно оказалась в тупике.

- Наташа! – вошедшая медсестра окликает, и я поворачиваюсь к ней. – Пока врачи готовят вашу выписку, я сбегала на склад. Принесла ваши вещи, чтобы вы в вашем положении не болтались по этажам.

- Спасибо большое, - полная благодарности, я готова расцеловать ее за заботу. Поглаживая и придерживая животик, опускаюсь на край койки.

Медсестра кладет вещи на койку, а сверху водружает мою сумочку – все, что у меня было с собой в тот злополучный день. Она оказывается открытой, и руки сами тянутся заглянуть в отделение.

Нахмурившись, я перебираю вещи: расческа, кошелек с небольшим количеством наличности, гигиеничка, мятные конфетки и витамины для беременных. Я купила их накануне аварии, но забыла вытащить.

Паспорта нигде нет. А я точно помню, что он лежал рядом с кошельком!

- Ничего не выпадало из сумки, вы не знаете? – осторожно интересуюсь, не желая обидеть девушку.

- Да вроде нет. А что случилось? Что-то пропало?

- Даже не знаю…Паспорта нет.

Медсестра облегченно выдыхает и улыбается.

- Так его и не было. Вас без документов привезли.

Теперь напрягаюсь я и хмурюсь, переваривая информацию. Но ведь он был! Я точно знаю! Неужели выпал при аварии?!

Закономерный вопрос вылетает сам собой до того, как я успеваю сообразить:

- А как вы тогда узнали, что я – Наташа?

- Так врачи из «скорой» сказали, - девушка хмурится и смотрит на меня с подозрением. – У нас врачи, знаете ли, не особо разбираются, кто есть кто. Им все равно, как вас зовут. Если нужна помощь, они ее оказывают. А ваше имя им до лампочки. Нам передали Наташу и Михаила, мы и боролись за ваши жизни. Сказали бы, что вы – Маша и Витя, старались бы точно также.

- Да, да, - рассеянно улыбаюсь, - понимаю. Просто документов нет, вот я и удивилась, откуда все так уверенно меня называют по имени.

- Паспорта точно не было. Документы при себе были только у вашего покойного мужа. С них и записали вашу фамилию. А откуда врачи «скорой» узнали ваше имя и вашей подруги – тут не подскажу.

- Спасибо, я поняла.

Теперь понятно, почему меня приняли за Наташу. Нас банально перепутали. А в суматохе не стали разбираться. Ведь это было неважно. Действительно важнее было спасти нас.

- Вас кто-то встречает?

Тяжело вздыхаю, отворачиваюсь к окну. Закусываю губу, чтобы позорно не расплакаться.

Как бы мне хотелось, чтобы нас с малышкой кто-нибудь встретил, окружил заботой и забрал себе! Вру. Не кто-нибудь, а Саша. Хочется снова оказаться рядом с ним, вдыхать терпкий запах, слушать его приятный успокаивающий голос и оказаться в сильных объятиях.

Но в последние дни он нас не навещал. Ограничивался телефонными звонками и отправлял курьера с вкусняшками. Мы с дочерью будем скучать по его заботе…Понимаю – у него очень много работы, и я безумно благодарна этому мужчине, что несмотря на сильную занятость, он нашел время и возможность быть рядом. Поддержал в самый трудный момент и фактически спас нас…Несмотря на то, что я – «жена» ненавистного сводного брата. И ношу под сердцем «его» ребенка. Это поступок взрослого, мудрого и очень сильного человека.

- Нет, нас никто не встречает, - нахожу силы повернуться и выдавливаю из себя улыбку.

Брови медсестры взмывают вверх в удивлении. Она сама, того не ведая, рвет мне душу на части еще больше.

- Странно, я думала, ваш мужчина…Он же так о вас заботился, переживал…Ой, извините. Это не мое дело. Вы собирайтесь пока, скоро врач к вам зайдет.

И девушка, неловко попрощавшись, выбегает из палаты. Отгоняя от себя тягостные мысли, переодеваюсь в свои вещи. Через пятнадцать минут входит врач, вручает выписку и дает несколько ценных наставлений по поводу приема витаминов.

- И больше не возвращайтесь к нам, Наташа. Желаю легких родов.

- Спасибо вам большое. За все. Всего доброго.

Выхожу на крыльцо и подставляю лицо снежинкам, что плавно падают с неба. Вдыхаю морозный воздух, стараясь сохранять спокойствие. Ради малышки. Я должна быть сильной ради дочери. Мы живы, и это главное. С остальным придумаю, как справиться. У меня есть немного денег, если экономить, дней на десять хватит. А там посмотрим. Но прежде всего я должна посетить одно место…

Глава 19

Виктория

Я так сильно стискиваю ручки сумки, лежащей на коленях, что не могу разжать пальцы обратно. Меня как будто парализует.

Кажется, карма за вранье настигла меня очень быстро. Господи, как стыдно и как тяжело…

Хочется как на духу выпалить все, рассказать, освободить себя от этой ноши, но…

Я вспоминаю Женю. Каждый раз, когда хочу признаться во всем Саше, он стоит перед моими глазами. Его слова, поступки, оскорбления и замахивания рукой…А потом память услужливо подкидывает разговор Саши с Ларой…Он очень категоричен. Жесткий. Сомневаюсь, что я смогу его убедить. Также, как и сомневаюсь в том, что он мне поверит.

- У меня нет ключей. Дверь закрывал Миша. Поэтому я не знаю, как забрать свои вещи.

- Вещи Миши отдали мне. Ключи есть. Если хочешь, давай заедем. Только решайся скорее, мы подъезжаем к твоему повороту.

- В другой раз, Саш. Спасибо. Иначе мы не успеем на кладбище. Скоро стемнеет.

- Хорошо, - кивает, проезжая поворот, - сейчас только остановимся у цветочного.

Киваю, слабо улыбаясь. Чем ближе мы к кладбищу, тем больше меня трясет. Я все еще не могу осознать происходящее.

Саша тормозит у обочины, я хватаюсь за дверную ручку.

- Даже не вздумай, Наташа. Я сам схожу.

Не дожидаясь моего ответа, Саша выходит из машины. Покупает два букета с четным количеством цветов, и мы молча продолжаем движение.

Машина останавливается у центрального входа, но Саша не торопится глушить мотор. Поворачивается ко мне и буквально умоляет взглядом.

- Наташ, может, не пойдешь? Все же ты в положении…

- Глупости, - отрезаю, отстегивая ремень. – Я должна. Я хочу проститься с ними. Раз уж по-человечески, как положено, не вышло.

Александр тяжело вздыхает, бормочет себе под нос что-то вроде «упрямая девчонка» и выходит из машины. Обходит капот и помогает мне спуститься. Переплетает наши пальцы и тянет к калитке.

Каждый шаг дается с трудом. Осознание того, что я потеряла едва ли не единственного близкого мне человека, ранит мою душу. Очень тяжело принять и осознать.

Саша уверенно ведет меня за собой по узкой тропинке и внезапно останавливается у свежей могилы. Кладет букет сначала на одну, а потом…на соседнюю. Опускает голову и как будто замирает, забыв обо мне.

Осторожно отпускаю его руку и выглядываю из-за плеча мужчины. Саша остановился ровно между двух могил. На одной табличке выгравированы имя и даты Миши, на второй – «мои».

В глазах начинает нещадно щипать. Рана в сердце становится шире, и ее уже никак не зашить.

Все еще не верю, что их больше нет. Что никогда не смогу позвонить Наташе и услышать ее веселый и задорный голос. Никогда не получу ту поддержку, которой она всегда меня одаривала с лихвой.

Слезы текут по щекам, стекая за шиворот. Смотрю в упор на табличку, а мне вспоминается наша последняя встреча. Как подруга радовалась, что мы поедем вместе. Как строила планы…Как ждала рождения первенца. Как любила мужа и этот мир.

Боль утраты ломает меня, выворачивает наизнанку, что невозможно устоять на ногах. Они подкашиваются, и я едва не падаю на колени, но Саша вовремя меня подхватывает, крепко прижимая к себе. Утыкаюсь лицом в плечо мужчины и отпускаю себя, рыдая в голос.

- Успокойся, кроха. Держись, ты сильная. Ты должна сейчас думать о дочери. Ты выжила ради нее, чтобы она появилась на свет.

- А они? Почему они не выжили?! Почему так, Саш?!

- Я не знаю, девочка. Не знаю…

- Такие молодые не должны уходить так рано…

- Хватит, Наташ. Пойдем отсюда. Ты вся дрожишь.

Я едва волочусь за Сашей, часто спотыкаюсь, и чуть не падаю ничком. Он подхватывает меня, держит за руку и крепко прижимает к боку, практически несет на себе. Буквально сажает в машину и впихивает бутылку с водой.

- Пей, Наташа. Тебе надо успокоиться. Хватит плакать. Я знаю, что тебе тяжело, больно, но необходимо принять. Отпустить. И идти дальше.

Пью воду маленькими глотками и стараюсь дышать ровно. Это немного помогает – меня отпускает. Вот только от боли, что с силой давит на грудь и лишает дыхания, никуда не деться.

Саша дожидается, когда я перестаю плакать, забирает из моих ослабевших рук бутылку. Гладит по волосам и неожиданно легко целует в висок.

- Все будет хорошо, - шепчет, поглаживая по плечу. – У нас все будет хорошо.

Киваю головой и прикрываю ладонями живот, утыкаясь лбом в холодное стекло. На удивление, малышка вела себя все время очень смирно, как будто обняла меня изнутри и поддерживает маму, как может.

Мы едем молча, каждый думая о своем. Въезжаем на территорию коттеджного поселка, и только тогда меня озаряет. От внезапной догадки внутри все сковывает льдом, и паника нарастает, как цунами.

- Саш, а как так получилось, что Мишу и…Вику, - спотыкаюсь на своем имени, - похоронили вместе? Вы общались с ее мужем?

Затаив дыхание, жду ответа от Саши. Он смотрит на дорогу отрешенным взглядом и отвечает нехотя.

Глава 20

Виктория

Замираю, забывая, как дышать. Вопрос Саши выбивает меня из колеи. Когда я начинала эту аферу, я и предположить не могла, что это зайдет настолько далеко. Времени не было об этом думать. Мне нужно было, чтобы Женя не узнал обо мне. А надо было смотреть далеко вперед. Сейчас бы не сидела, судорожно соображая, что ответить и как не обидеть мужчину, который уже столько сделал для меня.

Но знакомиться с его отцом…С человеком, который потерял пусть внебрачного, но сына…Это слишком. Я не смогу. Он ведь наверняка захочет узнать про Мишу, про его последние дни…О ребенке будет спрашивать, будет ждать рождения внучки. А потом, когда все вскроется, а это обязательно произойдет, ему будет больно вдвойне.

Я не жестокая. И никогда не смогу так поступить с человеком.

- Саш, - осторожно начинаю, комкая салфетку, - может, в другой раз? Я пока не очень готова.

- Понимаю, - горячая ладонь Александра ложится поверх моей и ободряюще сжимает. – Если бы меня так обидели, я бы тоже отказался встречаться с этим человеком.

Слегка хмурюсь, совершенно не представляя, что Александр имеет в виду. Но уточнять не решаюсь, и мужчина сам переводит тему:

- Я заеду за тобой в обед, ближе к двум. Будь, пожалуйста, готова к этому времени.

- З-зачем?

- Тебе нужно восстанавливать документы, твои сгорели…

- Сгорели? – мои глаза округляются, внутри все леденеет, и прошибает пот. – Что ты имеешь в виду? Что произошло на самом деле?! Ты хочешь сказать…

- Я ничего не хочу сказать, - отрезает Александр таким тоном, и мне становится ясно – он будет стоять насмерть и ничего не скажет. – Только то, что сегодня тебе нужно сфотографироваться на паспорт.

- Девочка никуда не поедет, пока не поест, - безапелляционно заявляет появляющаяся на кухне Надежда Семеновна. – Совсем вы, Александр Дмитриевич, мамочку нашу голодом заморили. Разве так делается?!

- Надежда Семеновна правду говорит, - лицо Саши озаряет улыбка. Он кивает на мою тарелку. – Ешь. Дочь не должна страдать.

Я зачерпываю кашу ложкой и с трудом проталкиваю еду в горло. Неужели…неужели с моей Наташей случилось такое страшное несчастье?.. Что еще Саша скрывает от меня о той аварии?!

За своими мыслями не замечаю, как мужчина заканчивает с завтраком и оказывается рядом со мной. Обнимает за плечи и целует в макушку.

- Я на работу, не скучай. И обязательно доешь все, что приготовила Надежда Семеновна. В этом вопросе она – тиран, с ней лучше не спорить.

- Я все слышу, - раздается голос из гостиной, - не стращайте мне девочку, Александр.

А я заливаюсь краской от прикосновений и голоса Саши. В каком бы я не была состоянии, мое тело на него всегда реагирует одинаково: мне хочется ластиться к нему, как кошке, хочется, чтобы он касался меня снова и снова. А еще лучше – поцеловал. Как восемь месяцев назад…

- Саша, а можно мне прогуляться по территории поселка? Я вчера заметила небольшую кофейню на въезде…

- Конечно, - он вскидывает удивленно брови. – Ты же не пленница в этом доме. Ты вправе делать все, что хочешь и все, что нужно. Тем более, тебе наверняка придется ездить в женскую консультацию?

- Да.

- Ты где наблюдаешься?

- В пятидесятой. Это на Макарова.

- Далековато, - мужчина задумывается на несколько секунд и решительно качает головой. – Ладно, разберемся, – кидает взгляд на наручные часы, - Я побежал, кроха. Будь на связи, телефон держи при себе. Как бы мне не хотелось с вами остаться, нужно ехать в офис. А ты, - наклоняется и обращается к дочери в животике, - следи за мамой, чтобы она не перегружалась и кушала вовремя. Ты сегодня за старшую.

Улыбаюсь, поглаживая животик. Поднимаюсь и, переваливаясь, как утка, следую за Сашей в коридор. Прислонившись к стене, наблюдаю, как он надевает туфли, пальто и машу ему на прощание рукой. Во мне буквально горит желание поцеловать его на прощание, но я давлю его внутри. Эта вольность еще больше усложнит все между нами.

Возвращаюсь на кухню и в окно наблюдаю, как Саша выруливает со двора. Сажусь за стол, и в этот же момент в мессенджер приходит сообщение.

«Ты хотела меня поцеловать?»

В этом весь Саша: он говорит правду и прямо, не стесняясь, обезоруживая этим. А я не знаю, что ему и ответить. Но решаю, что мужчина заслужил хотя бы эту искренность с моей стороны, поэтому, отчаянно краснея, пишу короткое:

«Да».

«Вечером, когда я вернусь, не стесняйся. Я тоже очень хотел, чтобы ты меня поцеловала»

Закрываю лицо руками, широко и счастливо улыбаясь. Вот только это радостное чувство перебивает зудящая мысль – я вру этому потрясающему мужчине. Выдаю себя за другую. Мне обязательно нужно ему во всем признаться, пока это не зашло настолько далеко, что ничего нельзя будет исправить.

На кухне появляется Надежда Семеновна, внимательно изучает меня с головы до ног.

- Все в порядке?

- Да, все хорошо.

Глава 21

Виктория

Через сорок минут в кофейню влетает бледная и растрепанная Лена. Как будто она бежала от самого дома до этого поселка. Подруга замирает и в нерешительности осматривает помещение. Натыкается взглядом на меня и всхлипывает. Даже с этого расстояния я вижу, что в ее глазах блестят крупные слезы. Лена в шоке. Она прикрывает рот ладонью и, не моргая смотрит на меня. От частого дыхания ее грудь тяжело вздымается, а пальцы второй руки комкают подол куртки и дрожат.

Медленно, также не сводя глаз с подруги, поднимаю ладонь вверх и приветственно машу. Я понимаю, что не видела Лену чуть меньше месяца, а соскучилась так, как будто прошла целая жизнь.

Я несмело улыбаюсь и одними губами шепчу «Привет». Подруга отмирает и срывается с места, заключая меня в крепкие объятия. Прижимает к себе так сильно, как будто я могу исчезнуть.

- Лена, осторожно, живот, - улыбаюсь сквозь слезы, но, вопреки своим словам, тоже обнимаю подругу изо всех сил.

Немногочисленные посетители кафе оглядываются на нас с любопытством, и мы спешим занять наши места за столиком. Сейчас мне ни к чему привлекать к себе лишнее внимание.

- Как же ты меня напугала! Ты не представляешь, что я пережила за эти дни! Не было ни минуты, чтобы я не проклинала себя за то, что восемь месяцев назад попросила тебя подменить…Паша уже даже хотел отволочь меня к психологу…

Паша – это жених Лены. Они случайно познакомились полгода назад, у них закрутился бурный роман. Спустя месяц после знакомства парень предложил ей съехаться, а еще через месяц сделал предложение. Пока ребята живут в небольшой съемной однушке, копят на свадьбу и свое жилье. Я очень рада за подругу: хоть кто-то из нас обрел свое счастье. А еще отношения с Пашей очень изменили подругу: она стала спокойной, рассудительной и мудрой. Прежняя Лена и нынешняя – это два разных человека. Именно поэтому я и обратилась к ней за помощью.

- Скажи, это все из-за Жени?

Киваю и рассказываю все как на духу. С того самого дня, как услышала о том, муж не прочь отдать меня для развлечения его кредитора. Как сбежала и попала в аварию.

- Боже…- Лена качает головой и прижимает ладони к щекам. – Через что же тебе пришлось пройти…Но, получается, ты все же нашла отца своей малышки?!

- Он сам меня нашел.

- И сейчас вы живете вместе?

- Да.

- Но ты не спешишь ему сообщать, что вы переспали восемь месяцев назад, и ты беременна именно от него, так?

Тяжело вздыхаю. Хватаю со стола салфетку и рву ее на тысячу мелких частей.

- Так. Я поэтому решилась открыться и позвонить тебе. Мне нужен совет со стороны, Лен. Я запуталась и не знаю, что мне делать. Понимаю, что должна все рассказать Александру. Должна убедить его, что дочь от него, хоть он и считает, что не может иметь детей. Но я боюсь, понимаешь? Боюсь, что он не поверит. Выгонит. Оттолкнет. Что Женя узнает о том, что я жива. И тогда я не знаю, что буду делать. Что со мной будет. С нами, - поглаживаю живот, успокаивая разволновавшуюся дочь. – А мне скоро рожать. Мне нужно готовиться к родам, в конце концов, решить, как быть с детскими вещами. А мое будущее до сих пор не определено. Я боюсь…

- Очередного предательства, - завершает за меня Лена. – понимаю тебя, Вик. После Жени, после его поступков, после того, как он обращался с тобой, несложно утратить веру в мужчин. Но…- подруга мнется, отпивает кофе, помешивает его ложечкой и решительно поднимает на меня свой взгляд. – Я думаю, что ты должна переступить через себя и рассказать все Саше. По твоим словам, он очень неплохой человек. Подумай сама, Вик, он уже переступил через себя ради тебя– привел в дом жену брата, которого ненавидит. Он заботился о тебе все время, пока ты была в больнице. Хотя и не должен был. Он пытается с тобой сблизиться. Если ты хочешь знать мое мнение, то вот оно: ты должна рассказать ему все. Сама. И сделать это нужно до родов. Тогда, даже если Женя узнает, что ты жива, вы с дочкой будете под защитой. Уверена, Александр сможет защитить своих девочек. И точно не отдаст вас никаким мерзавцам.

- Понимаю, Лен, - роняю лицо в ладони. Запускаю пальцы в волосы. – Но мне так страшно…Что, если он мне не поверит? Если даже не выслушает до конца?

- Ты сейчас строишь догадки на основе своих страхов. Решаешь за Александра, не дав ему и шанса. Но я считаю, что он заслуживает знать правду. И узнать ее ваш папочка должен от тебя, а не от посторонних. Тогда для него все это станет большим ударом.

- Я понимаю! Все понимаю! Но как решиться?

- Как перед прыжком в холодную воду, - отрезает решительно Лена. – Обдумай все. Дай себе срок. Допустим, три дня. Понаблюдай это время за Александром: за его словами, жестами, поступками, поведением. А потом все взвесь и реши, можешь ли ты ему довериться. Но я скажу так: что и без этого анализа, по моему скромному мнению, Саша – очень достойный и благородный мужчина.

Улыбаюсь, вспоминая Сашу. Лена во всем права. Даже взять сегодняшнее утро: он заботится не только обо мне, но и ребенке, которого считает чужим. Но он знает, что мы с дочерью неделимы. И принимает это. В отличие от того же Жени, который клялся мне в своих чувствах, но мечтал избавиться от моей дочери.

- Спасибо большое, Лен. Спасибо, что разложила все по полочкам. Я так и сделаю: подберу нужные слова, как-то постараюсь подготовить Сашу и все обязательно ему расскажу.

Глава 22

Виктория

Я забываю, как дышать. Хочу испариться. Сквозь землю провалиться. Найти в кармане плащ-невидимку – все, что угодно, только бы Лариса не обратила на меня внимания. Насколько знаю, они общаются с Женей. Да, не близко, но изредка созваниваются. И ей ничего не стоит сообщить ему о том, что погибшая жена чудесным образом «воскресла». И я даже представлять не хочу, в какой кошмар превратится моя жизнь. И это буквально за пять недель до родов…

Живот снизу подозрительно потягивает, и я на инстинктах кладу руку на него и поглаживаю, мысленно уговаривая посидеть дочь спокойно и не вздумать рождаться на свет прямо сейчас. Еще очень рано!

Александр как будто чувствует мое состояние: наклоняется, слегка касаясь спины большой ладонью, и обеспокоенно заглядывает в лицо:

- Как себя чувствуешь? Все хорошо?

- Да, - улыбаюсь сквозь силу, наблюдая, как Лариса стремительно сокращает расстояние между нами. Вот она уже у подножия лестницы, и мое сердце колотится, как сумасшедшее. – Просто дочь что-то хулиганит.

- Потому что голодная. Извини, я сейчас переговорю, и мы пойдем в ресторан. Если хочешь, можешь зайти и пока сделать заказ…

- Хорошо, конечно, - похлопываю Сашу по руке, смущенно улыбаясь. – Я буду ждать тебя внутри.

И, пока Лариса не успела с нами поравняться, позорно сбегаю в ресторан.

В холле снимаю куртку, поправляю волосы перед зеркалом и прохожу к гардеробу, чтобы сдать верхнюю одежду. Гардеробщица, женщина неопределенного возраста, скептически выгнув бровь, осматривает меня с ног до головы, но молча принимает одежду, выдавая номерок.

Я успеваю сделать пару шагов и чувствую резкую боль внизу живота, отдающую в поясницу. Я даже охаю и хватаюсь за стену, чтобы отдышаться. Но не успеваю перевести дух, как все повторяется снова. Схватки! Очень надеюсь, что тренировочные! Ведь моей крошке еще рано появляться на свет…

Замечаю у входа небольшой диванчик у окна и направляюсь к нему, чтобы принять полулежачее положение. С трудом, кряхтя, присаживаюсь и откидываю голову на спинку, обдуваемая легким сквознячком от окна. Оно открыто на режим форточки, поэтому до меня отчетливо доносится разговор Ларисы и Саши. Но предпочла бы ничего не слышать. Я уже хочу подняться и пойти в зал, но очередная схватка заставляет сидеть меня на месте.

- Как зовут девушку, что пришла с тобой? Она мне кажется такой знакомой…

Замираю, затаив дыхание. Кусаю губу в ожидании ответа Саши. Сейчас от него зависит наша с дочерью жизнь. И он не подводит и на этот раз.

- Ты подошла только за этим? – его холодный и отчужденный тон задевает даже меня. - Спросить о том, что тебя не касается?

- А ребенок? – не унимается Лариса. Она делает еще шаг вперед, встает вплотную к Саше и запрокидывает голову, смотря прямо ему в глаза. – Он твой?

Даже со своего места вижу, что Саша злится. Он стискивает зубы и засовывает руки в карманы, отступая на несколько шагов назад и увеличивая между ними расстояние. Как будто ему неприятно даже находиться рядом с Ларисой. В этот момент понимаю, насколько он тверд и категоричен в своих решениях и обидах. До боли принципиален. Тем скорее надо во всем ему сознаться. Тогда у меня еще будет крохотный шанс на то, что он меня поймет, и у нашей малышки будет и мама, и папа.

- Не ожидала подобного от тебя, Саша, - Ларису несет, и она на эмоциях повышает голос. - Я думала, ты порядочный, настоящий мужчина. А на деле…Ты поэтому так отрицал ребенка от меня и не хотел его? Потому что у тебя уже есть малыш, так? Как удобно ты устроился: одна тебе вынашивает ребенка, а со второй ты спишь! Скажи, а твоя женщина в курсе, что все это время у тебя была другая? Или мне сейчас пойти в ресторан и просветить ее?!

- Успокойся! – рявкает Саша и слегка встряхивает Ларису. – Ты ничего не сделаешь моей женщине. Потому что ты знаешь, на что я способен.

- Значит, ребенок твой, - горько усмехается, смахивая слезы со щек. – А как громко кричал о том, что не терпишь вранья, а сам…

- Ребенок не мой, Лариса. Ты довольна?

Даже со своего места вижу, насколько она шокирована. И как ей больно. Мне становится жалко ее по-женски, все же в последнее время очень много выпало на ее долю: потеря малыша, потеря любимого мужчины, который ко всему прочему признался ей что никогда ее не любил…

- Не твой, - повторяет эхом, отрешенно глядя на вход в ресторан. – Но ты с ней. Почему?

- Это тебя уже не касается. Извини, мне пора.

Саша разворачивается, делает несколько шагов ко входу в ресторан, но Лариса не успокаивается:

- Ты принял чужого ребенка от той женщины, но не принял его от меня. Почему?

Александр замирает, на миг прикрывая глаза. Не спешит с ответом, но Лариса сама отвечает на свой вопрос. В ее голосе столько отчаяния, что даже у меня выступают слезы на глазах:

- Потому что ты меня никогда не любил, да? Но почему, Саш?

- Лариса, - с усталым вздохом он поворачивается и качает головой на попытку Лары приблизиться. – Я никогда и ничего тебе не обещал. Между нами изначально были четкие границы. Но я был честен с тобой. Во время наших, пусть и свободных отношений, у меня никого не было. И давай больше не будем возвращаться к этой теме, хорошо? Я все тебе уже не раз объяснил, не нужно больше унижаться и жевать одно и то же. Давай расстанемся спокойно. Извини, я должен бежать.

Глава 23

Виктория

- Наташ? Ты меня пугаешь.

- Все хорошо, - улыбаюсь. – Живот прихватило. Решила тебя дождаться.

- Живот? – глаза Александра округляются от ужаса. – Схватки? Ты рожаешь?

- Нет, - мотаю головой и протягиваю руку, прося помочь мне сесть. –Вернее, да, схватки, но тренировочные.

- Тренировочные? Это как?

Закатываю глаза. Зачем я вообще сказала, что что-то не так! И чем больше я говорю, тем обеспокоеннее становится мужчина. В его глазах то и дело плещется страх, который он пытается спрятать. Безуспешно.

- Не вникай, - отмахиваюсь. – Пошли скорее в зал. Я, кажется, и правда проголодалась.

Но Саша останавливает, вцепившись в локоть. Недоуменно поднимаю брови, а Александр требовательно протягивает ладонь:

- Номерок.

- Что?

- Давай номерок, - строго и твердо. – Мы уезжаем.

- Что? Куда? Зачем?

Александр хмурится сильнее и продолжает буравить меня взглядом. Тяжело вздохнув, не удерживаюсь и закатываю глаза и все же передаю номерок Саше. Он помогает надеть мне куртку и за руку решительно тянет к выходу.

- Саш, - пытаюсь разговорить мужчину, но он даже не поворачивается в мою сторону, а внимательно следит за дорогой. – Саш, что случилось? Тебя так расстроил разговор?

- Нет. Меня беспокоит твое состояние.

- Прекрати, со мной все в порядке. Уже отпустило, малышка толкается!

- Вот в клинике пусть и подтвердят твои слова, - неожиданно Александр включает упрямство, о котором я и понятия не имела.

Выпрямляюсь на сидении и открываю и закрываю рот, не веря своим ушам.

- О, Боже…ну, зачем в клинику, Саш? Со мной все хорошо, правда!

- Не спорь, Наташа. Мне все равно нужно было туда заехать. Просто планы немного изменились.

Едва не простонав от бессилия, складываю руки на груди и обиженно отворачиваюсь к окну, глядя на мелкий снежок, что кружит, как в сказке.

Саша паркуется прямо у входа в перинатальный центр и помогает мне выйти. Придерживая за талию ведет в клинику, прямо к стойке ресепшен.

- Добрый день, чем могу вам помочь?

- Добрый. Я записывался сегодня на прием к Инне Михайловне, но через два часа. Вы не могли бы уточнить у нее, может ли она принять нас прямо сейчас? Моей девушке стало плохо.

Резко вскидываю голову при последних словах Саши. Может, мне послышалось?! Или он действительно сказал «моя девушка»?

- Что? – Саша смотрит на меня серьезно, на лице – непроницаемая маска. Но в глазах пляшут черти. И я, кажется, понимаю, что он намеренно произнес эти слова.

- Зачем ты соврал?

- Мы позже об этом поговорим.

Я хочу прошипеть что-то еще, но девушка прерывает меня:

- Инна Михайловна освободилась и может вас принять. Верхнюю одежду сдайте в гардероб, потом прямо по коридору, седьмой кабинет.

- Спасибо, девушка.

Саша тянет меня за руку в указанном направлении, где у кабинета нас уже ожидает доктор. Она тепло улыбается и едва ли не с распростертыми объятиями приглашает пройти внутрь.

Инна Михайловна внимательно осматривает меня, подробно расспрашивает, слушает сердцебиение дочери.

- Все хорошо, - выносит вердикт врач, и, мне кажется, Саша в этот момент облегченно выдыхает. - Малышка активная, давление в норме, прибавка в пределах нормы. Никаких поводов для беспокойства я не вижу. У вас никаких жалоб нет?

- Нет-нет, все хорошо, - счастливо и довольно улыбаюсь я. – Спать только хочется чаще обычного и устаю быстро. Это нормально?

- Ну, милая моя, у вас и срок тридцать пять недель. Это ожидаемо. Александр Дмитриевич, вы записывались на прием, у вас остались ко мне какие-то вопросы?

- Да, я хотел бы заключить с вами контракт на роды Наташи.

Сегодня просто какой-то день потрясений. Я в шоке поворачиваюсь к Саше, но он даже ухом не ведет. Внимательно смотрит на врача, а та, если хоть и удивлена, но не подает виду.

- Да, конечно. Если Наташа не против.

- Наташа…- начинает Александр, но я беспардонно перебиваю его.

- Извините, а можно мы обсудим этот вопрос еще и, если что, позже подъедем, хорошо?

- Да, конечно. Вот моя визитка, - протягивает Саше пластиковый прямоугольник, - звоните в любое время.

По выражению Сашиного лица я вижу, что он хочет что-то мне возразить, но стойко молчит и, попрощавшись выводит меня из кабинета. Только в машине он решается спросить:

- Тебе не понравилась доктор?

- Понравилась. Но я не хочу рожать в этой клинике.

- Почему? – Саша поворачивается ко мне всем корпусом и, сведя брови на переносице, ждет ответа.

- Потому что я буду рожать по месту жительства. В обычном роддоме. Там тоже хорошие врачи.