( Не) настоящая жена

Глава 1.

Вера.

– С вас тысяча триста рублей, – прочистив горло, произношу я. Боюсь посмотреть на мажора – вдруг узнает? Хотя нет… Я здесь работаю почти три месяца, и ничего… Тогда почему он впился в меня взглядом, как комар в жертву? – Как будете оплачивать? Наличными или картой?

– Картой, – небрежно бросает он, продолжая высверливать во мне дыру взглядом.  

Мажор хорошо питается, это я тоже успела запомнить. В его корзине икра, дорогое сливочное масло, слабосоленая семга, глазированные сырки. Стоит тут… Источает аромат парфюма с морскими нотками. Ненавижу… И как только меня угораздило устроиться в магазин возле его дома? Три года ведь не виделись, и тут на тебе! 

– Оплата прошла успешно. Хорошего дня, – бросаю напоследок, почти всучивая ему пакет с продуктами. 

– Эй, как там тебя? – неожиданно протягивает он. – Вера? Прости, просто у тебя бейдж висит вверх ногами. – На его лицо наползает самодовольная ухмылка. 

– Что? – отвечаю испуганно, вцепившись в бейдж. И правда, вверх ногами… – У вас что-то еще? Возьмите ваш чек, вы забыли.

– Мне поговорить с тобой надо. Есть минутка? 

– У меня очередь. Вы же сами видите. – Взмахиваю ладонью, демонстрируя шеренгу стоящих за мажором людей. Глупо… Потому что он и сам их видит.

– Ладно, подожду тебя возле входа. Не бойся, это ненадолго.

Не бойся… Не бойся! Да я почти в панике от его предложения! Посматриваю на свои руки с траурной каемкой под ногтями и, против воли заливаюсь краской стыда. Ну да, Ада Васильевна попросила перебрать картошку, а я решила сделать это по-быстрому – без перчаток. Вот как я сейчас пойду к нему? Такая. Отпускаю последнего покупателя и пулей бегу в подсобку. Пробираюсь по темному коридору в кабинет директора. 

– Ада Васильевна, можно мне выйти на пять минут? Пожалуйста! – не вижу себя со стороны, но почти уверена, что глаза у меня размером с пятирублевую монету. 

– Так уж и на пять? К этому загорелому красавцу идешь? – улыбнувшись, отвечает она. Захлопывает крышку ноутбука, устало снимает очки и растирает переносицу. 

– Ему поговорить со мной нужно. Наверное, перепутал с кем-то. Я быстренько! 

– Ну беги, Верочка. 

Мажор терпеливо прохаживается на входе. Мерит просторный холл широкими шагами, теребит длинную белобрысую челку. Ждет меня – Верку Понедельник…

Сердце стучит в груди, как у испуганного зайчика, ноги не слушаются. У меня даже походка меняется, когда я неуверенно бреду к нему.

– Вот и я. Что вы хотели? – складываю руки на груди, стараясь не пялиться на мажора.

– Меня Артем зовут. Ты Вера, уже знаю. – Мажор пытается выдавить улыбку, но получается плохо.

«И я знаю, как тебя зовут. К сожалению…»

– Очень приятно. Вы можете сразу к делу перейти? Все-таки я на работе.

– Давай выйдем, Вера. Здесь слишком многолюдно. 

Нехотя принимаю его предложение, ступая следом. Артем распахивает дверь и по-джентльменски пропускает меня вперед. 

– Вер, спрошу сразу – ты не замужем?

– А… Эм…

– Да или нет?

– Нет. 

«Желающих немного жениться на девушке с ребёнком. Такова реальность». 

– Вер, мне очень нужна жена. Ты не подумай – фиктивная. Я… я заплачу. Как тебе такое предложение? – сбивчиво произносит мажор.

– А… а почему я? – хватаю воздух ртом, не веря ушам.

– Ну ты такая… забавная, – мажор подкатывает глаза. – В общем, мне надо родителей проучить. Я, в некотором роде, провинился перед ними. Отец нашел мне невесту на свой вкус, но… Ты же понимаешь, что я не из тех, кого можно принудить?

Артем встряхивает красиво уложенной челкой и дарит мне обольстительную улыбку. Красавец… Парень из параллельной Вселенной. И мне нет места в его мире… Хоть мы и пересекались однажды. 

– Понимаю… Ты думаешь, что принудить можно меня? – спрашиваю,  пытаясь заткнуть настойчивый внутренний голос. Он кричит мне: «Это твой шанс, Вера! Подумай о Настюше! Молчи и соглашайся, иначе все испортишь своей строптивостью!»

– Вер, послушай… Я заплачу, – тушуется Артем. – Признаю, родители перекрыли мне кислород, забрали машину, но… У меня есть некоторые накопления. В долгу не останусь. Ну так как?

В глазах Артема вспыхивает что-то похожее на надежду. Он пришел ко мне – той, с кем встречался всего один раз и кого не помнит… Судьба или совпадение?

– Хорошо, я согласна. Детали обсудим в другое время, – отвечаю важно.

– Слава богу! Только ты не придумывай себе лишнего, ладно? Ты меня не привлекаешь, как женщина. У нас деловое соглашение, не больше. – Артем выставляет руки в примирительном жесте.

– Да нужен ты мне больно! Еще сам будешь просить меня о поцелуе, – фыркаю в ответ.

– Аха-ха! Ты смешная, каланча.

– Что?!

– Ну… ты высокая.

– Я всего-то метр семьдесят пять. Эй, что ты делаешь? – пялюсь на экран телефона Артема.

– Диктуй свой номер, вечером встречу тебя с работы и обсудим  подробности нашей сделки, – важно произносит он.

Выполняю его просьбу, замечая, что он так и записывает меня в контактах – Каланча…

Артем. 

Мне нужна жена! Именно такая, как эта Вера за стойкой кассы – высокая, сутулая, немного неуклюжая. Не побоюсь этого слова – смешная. А фамилия – обхохочешься! Понедельник. Вы когда-нибудь такую слышали? Вера Понедельник. Родители будут довольны. Представляю их вытянутые от удивления лица. А что – хотели моей женитьбы – получите! Шиш им с маслом, а не свадьба с Николаевой! Понимаю, я облажался по-крупному, но свадьба… Отец еще и руководство фирмы на меня решил повесить. В памяти как по волшебству всплывает недавний разговор…

– Артем, мы с мамой уезжаем за границу. Поживем там немного, осмотримся, возможно, останемся насовсем. Ты возглавишь филиал в городе. 

– Пап, ну какой из меня руководитель? – вздыхаю обреченно.

– Неважный, знаю. Ты и с должностью моего помощника справляешься так себе. Пора взрослеть, сын. И… считаю, что тебе нужно жениться. Хватит менять девушек как перчатки и прожигать жизнь. Ты один у нас… Совсем о матери не думаешь, – добавляет отец дрогнувшим голосом. – Дочь Николаева вполне подходящая кандидатура. 

Глава 2.

Вера.

Щеки пылают, сердце стучит, как колокол, когда я на ватных ногах бегу обратно в магазин. Свидание с мажором, представляете? Ну, да… не совсем свидание, а обсуждение «деталей сделки», но все же…

– Верка, ты что красная такая? Уработала тебя Ада? – усмехается наша уборщица Алена – полная круглолицая женщина с коротким ежиком на голове. В подтверждение своих слов она приподнимает швабру и потряхивает ею.

– Да я так… – стыдливо отвожу взгляд, стремясь избежать разговоров. Конечно, все коллеги нас видели, но обсуждать с ними мажора я не стану.

Вбегаю в туалет для сотрудников и умываюсь холодной водой. Привожу дыхание в норму и возвращаюсь в зал.

– Вера, подойди ко мне, – из кабинета слышится строгий голос директора.

– Да, Ада Васильевна, я перебрала ящики с картошкой и морковью, теперь…

– Подожди, закрой-ка двери, – смягчившись, произносит Ада. – Садись.

– Слушаю, – пищу, как раненая мышь.

– Встречаешься с ним сегодня? С тем мальчиком?

Да уж… Нашла мальчика! По моим подсчетам Артему двадцать три.

– Ну… да. Но вы не подумайте, что я… У нас деловой разговор.

– Иди на маникюр, – приказывает Ада Васильевна. – С такими руками нельзя никуда ходить. Даже на деловую встречу.

– Что? Вы… правда, меня отпускаете? Адочка Васильевна, я все-все отработаю. Спасибо, спасибо вам!

Аде Васильевне известно, что я воспитываю Настеньку одна. Все она про меня знает: снимаю комнатку в частном секторе у Розы Петровны, подрабатываю водителем такси, няней, домработницей… И что из близких у меня только мама, живущая в крохотном приморском поселке. У Ады Васильевны нет детей, вот она и относится к нам – молодым сотрудникам, как к родным детям.

О чем просить мажора? Что прописать в договоре? Пока маникюрша старательно вычищает грязь из-под моих ногтей, я думаю об отце моей доченьки… Интересно, он ее узнает? Найдет в малышке что-то свое, родное? Почему я не приходила к Артему раньше, спросите вы? Не искала встреч? Не требовала алиментов? Потому что поступила нечестно, ухватив случай однажды быть с ним. Использовала его, поддавшись минутному помутнению рассудка… Перед глазами мелькают яркими вспышками кадры нашей с Артемом встречи: я в костюме сексуальной лисички и он… в брюках и черной сорочке. Красивый, широкоплечий блондин с голубыми глазами – именно в такого я тогда влюбилась. И… пришла в его вип-кабинку, выкрав из гримерной костюм лисички… Он не пожелал продолжать знакомство, не просил номера телефона, он просто взял то, что я ему предложила, а наутро забыл…

– Гель-лак желаете? – голос маникюрши вырывает из задумчивости.

– Нет, спасибо.

Время тянется, как резиновое. Принимаю душ и натягиваю любимое черное платье с яркими оранжево-желтыми подсолнухами. Макияжем пренебрегаю – кожа у меня чистая, да и не хочется демонстрировать мажору свою заинтересованность. Это ему нужна от меня любезность, ведь так? Выхожу под палящее солнце и прячусь в тени козырька супермаркета. Вот я балда! Надо было опоздать для приличия, а не выходить на пять минут раньше. Моя ласточка терпеливо ждет в тени на парковке. Я купила ее у соседа Розы Петровны – Ильи Самвеловича. Не машина, а зверь! «Пятерка» девяносто пятого года выпуска с пробегом в… двадцать тысяч километров. Новьё, а не машина! Разве я могла ее не купить? Не битая и некрашеная – дед Илья только в ближайшую булочную на ней ездил. Правда, долг я до сих пор Аде Васильевне выплачиваю…

– Вера? – мажор вырастает из-за спины.

– Артем, а ты пешком? Я тебя на парковке ждала, – протягиваю, стараясь на него не смотреть. Благоухающий, как парфюмерная лавочка, в свежей футболке-поло – он явно готовился к встрече с «Каланчой».

– Я, в некотором роде, без машины, – мнется он.

– А я на машине.

– Ты? И что же у тебя за машина? – недоверчиво хмурится он. Фу-ты ну-ты! Не хочет, так пусть пешком идет.

– Вот, – взмахиваю ладонью в сторону моей красненькой ласточки.

– Ну, поехали. Чего стоять? Предлагаю обсудить детали в кафе «Скала» на холме.

Смотрю на его лицо, длинную, зачесанную наверх челку, синие, как море во время штиля глаза и неожиданно предлагаю:

– Может, пойдем на море?

– Ну какое море, Каланча? Там народу знаешь сколько? Сезон, все дела. Городские пляжи забиты под завязку. Нам там не дадут поговорить.

– Ладно, поехали в «Скалу». Если будешь обзываться, я тоже придумаю тебе прозвище, – шиплю я.

– Я не против, – улыбается Артем, аккуратно устраиваясь на переднем сидении. В машине духота. Кондиционера нет, вентилятора тоже, но мажор терпеливо крутит рычаг и открывает окна. – Хорошая машинка. У моего дедушки такая была. Почти новенькая.

– Да она такая и есть, – улыбаюсь, поднимая на Артема взгляд. – Я в такси подрабатываю. Клиенты довольны. Правда чехлы приходится часто стирать и на мойку ее гонять, но ничего – жить можно, – отвечаю, выруливая в сторону Набережной.

– Деньги нужны, понимаю, – вздыхает Артём. – Я составил предварительный договор. На мое имущество ты никаких прав не будешь иметь, я на твое тоже. Сумму вознаграждения обговорим позже.

– Я и не собиралась посягать на твое имущество, – фыркаю я, крепче сжимая руль.

– Вера, ты не обижайся. Мы друг друга видим второй раз в жизни. Я тебя не знаю, ты меня тоже… Между прочим, я о тебе забочусь. Ты мне – услугу, я – деньги.

– Хорошо, Артем. Спасибо тебе за… заботу.

«Скала» не пользуется особой популярностью у приезжих – небольшую кафешку вдали от моря давно облюбовали местные жители. Управляемая моими дрожащими от волнения руками, «ласточка» мчится по узкой дорожке холма. Раскидистые ели и дубы скрывают солнце и дарят прохладу. Паркуюсь на каменистой площадке кафе, вдыхая ароматы шашлыка и жаренных на мангале овощей, и выхожу из машины. Как же здесь красиво – под ногами синеет море, а над ним нависает небо, раскрашенное в разные оттенки корицы. Соленый пряный ветер ласкает щеки и взвивает волосы. 

– Вера, а кто эта девочка рядом с тобой на фотографии? – мажор подходит ближе, заставляя оторваться от созерцания пейзажа.

Глава 3.

Вера.

– Розочка Петровна, добрый вечер! – кричу, завидев любимую хозяйку в коленно-локтевой позе. Она скрупулёзно выдирает травинки из палисадника.

– Привет, джан. Что-то ты сегодня поздно. На свидании, что ли, была?

– Ну… не совсем, – улыбаюсь, заливаясь краской. Как Роза Петровна ни старалась устроить мою личную жизнь, я гордо отвергала ее кандидатов. И Самвела из овощного ларька, и Эдика из службы такси…

– Когда Настюшу забираешь? – вытирая руки о передник, спрашивает Роза Петровна.

– У мамы отпуск через неделю заканчивается. Ладно, пойду я… Ко мне скоро Жанна придет в гости.

– Возьми пахлаву из кухни. Я сегодня много испекла. Лево-он! – зовет она супруга. Тот, как дрессированная болонка, тотчас выскакивает из дома. – Угости Верочку пахлавой.

– Вай! Что так кричишь, Роза. Я слышу, – поправляя на переносице дужку очков, хмурится дядя Левон. – Вера джан, заходи в дом.

Ну все, это надолго. Сейчас меня усадят за стол и будут кормить, как на убой. Расспрашивать про работу, парней, маму… Ну хоть поужинаю – и то хлеб.

Засиживаюсь в гостеприимном доме семейства Аванесян на полчаса. Ужинаю долмой, пью ароматный чай, позабыв о Жанке и ее визите.

– Верка, ты тут, оказывается? – Жанна вырастает на пороге. – Ноги в руки и вперед! Или ты передумала идти на корпоратив? Наряды кто выбирать будет?

Округляю глаза и шиплю как змея. Ну все, дядя Левон услышал, теперь мне кости всем семейством будут мыть. Куда это там Верка намылилась? Что за корпоратив?

– А? Что? Ты куда там собралась, Вера? – Левон Багдасарович хмурится.

– Мы уходим. Спасибо за ужин! – напускаю на лицо глуповатый вид и, подхватив Жанку под руку, срываюсь с места.

Мы садимся на диван в моей душной комнатке. Насти нет, значит, дома порядок. Игрушки тоскливо лежат в высокой пластмассовой корзине, на гладильной доске нет Настиных вещей, кроватка заправлена. Я тоскую… Так сильно, что бегу из дома, не желая оставаться одной… Беру заказы и вожу туристов от вокзала или аэропорта в гостиницы и санатории. Прихожу за полночь, на автомате принимаю душ и валюсь в постель, не помня себя от усталости… Вот такая она – моя жизнь из параллельной Вселенной. У мажора другая – сытая и без стрессов. Наверное…

– Верка, я придумала сногсшибательный наряд, – с придыханием произносит Жанна. Вот уже год она работает в модном дизайнерском бутике Алисии Ви. Там такие вещи… Изготавливаются из качественных тканей и малыми партиями, а о цене я молчу…

– Валяй, – стягиваю платье с подсолнухами, облачаясь в домашние футболку и шортики.

– Белоснежные шорты и пиджак. – Выпаливает Жанна.

– Чего-о? – протягиваю недоверчиво. – Наверное, вы с мажором сговорились.

– Да ты посмотри сначала! – подруга сует мне фото из рекламного буклета. – Гвоздь коллекции! И босоножки подберем тебе на высоком каблуке, чтобы всех затмить!

– Ага, мажор меня и так Каланчой прозвал, а ты – босоножки…

– Сам он недоросль, – фыркает она. – Босоножки из натуральной золотистой кожи, украшенные стразами – как тебе вариант?

– Отличный, – протягиваю кисло. – И сколько они стоят?

– Пятнадцать тысяч. Но ты не волнуйся, я тебе одолжу, – Жанна выставляет руки в оборонительном жесте. Очевидно, у меня такое выражение лица, что лучше перестраховаться…

– Жанка, я благодарна тебе, но…

– Никаких «но», Понедельник. Ты должна блистать на вечере, понимаешь? Источать уверенность, спокойствие, оптимизм.  Пить дорогое шампанское, есть креветки или мидии. Танцевать со всеми привлекательными мужчинами, но не с мажором… От его приглашений стоит отказываться. Запишу тебя в спа-салон «Венера» на маникюр, педикюр, укладку, депиляцию…

– А депиляция мне зачем? – возмущенно фыркаю.

– Ну… мало ли чем вечер кончится? Настя когда возвращается от тети Клары?

– Поеду забирать на следующей неделе. Жанка, я Артему не сказала про Настеньку. Он спросил, что за девочка со мной на фото, а я… Ответила, что сестренка.

– Ну и правильно, – кивает подруга. – Пусть женится сначала, а то… мужики нынче пошли пугливые.

– Я так боюсь всего этого… Фиктивной свадьбы, вранья, его родителей. Реакции Артема на мою вольность. Я ведь тебе не сказала – он попросил меня в этом платье прийти на вечер, – бросаю ненавидящий взгляд на платье.

– Вот придурок! А костюм… В общем, тебе занимать деньги придется, чтобы упаковать себя как следует. Сама решай, у кого – Ады или тети Розы.

– Попробую сама, Жанн. Выпотрошу счет, на который складывала деньги. Эх, не видать мне еще долго собственной квартиры…

Провожаю Жанну и активируюсь в приложении такси. Буду работать на износ, чтобы моя дочь ни в чем не нуждалась… Не допущу, чтобы Настя повторила мою судьбу. Хотя… О чем я вообще говорю? До совершеннолетия дочери еще дожить надо! И желательно сохранить здоровье. Прощаюсь с тетей Розой и прыгаю в салон моей «ласточки». Завожу двигатель, опускаю стекла до упора. Сегодня хороший вечер – ветер колышет верхушки деревьев и гонит по небу тучи, наполненные дождем. Поработаю на совесть… Трогаюсь с места, вздрагивая от вибрации телефона в поясной сумочке. Мажор, собственной персоной.

– Вера, привет еще раз. Отец договорился, у нас завтра регистрация брака.

– Хорошо. Во сколько?

– В четырнадцать часов. Сможешь отпроситься с работы?

– Да.

– Только никаких свадебных нарядов, поняла, Калан… Вера?

– Ты меня не привлекаешь, мажор! Так что не обольщайся.

– Ты меня тоже! Это ведь здорово? – довольно усмехается он. – Ну все, до завтра.

Вера.

Раннее утро дышит прохладой. Воздух вибрирует от ароматов свежей травы и роз, небо цветёт разными оттенками голубого и розового. Где-то поёт синица. Встречает новый день бодрым переливом. Вдыхаю терпкий соленый воздух, прислушиваясь к неторопливому плеску морских волн. Надеваю купальник, сверху набрасываю парео и бегу на пляж. Сегодня мой день начался в пять тридцать утра... И виной тому мажор... Вернее, навязчивые мысли о нем. Галька шуршит под ногами, а волны разбиваются о скалы в белую вязкую пену. Я здесь совсем одна... Маленькая Вера против морской стихии. Скидываю парео и бросаюсь в изумрудные волны. Нет, море не хочет со мной бороться... Оно успокаивает и ласково шепчет: «Все будет хорошо, Вера. Все наладится. Поплавай, отдохни, расслабься, а я тебя подержу...»

Глава 4.

Артем.

Вот и все. Дело сделано. Каланча стала моей женой, а родителям обеспечен инфаркт. Вера настолько простодушная, что я не сомневаюсь в успехе. Она придет в платье с подсолнухами и резиновых тапочках, а на лицо нацепит маску пугливости и стеснения. Сразит наповал гостей отца – партнеров из Америки и Англии, Греции и Италии и… многих других именитых людей. Единственное, что меня гложет – присутствие на вечере Олеси… Мы какое-то время встречались, пока я не увлекся Катей… А потом Мариной… Ну да ладно…Надеюсь, Вера меня простит, если я расскажу девчонкам правду о нашем браке.

– Согласны ли вы стать женой Артема Вячеславовича? 

И черт меня дернул посмеяться над ее фамилией! Видит бог, я боялся, что Вера откажется выходить за меня… Но она ответила чуть слышное «да»… Бросила на меня взгляд, полный чего-то невыразимого: нежности, благодарности, смущения… Не знаю, но тогда я пожалел о брошенной насмешке. И извинился вполне искренне, не ожидая подвоха. Не думал, что Каланча тоже на меня западет! Но она глубоко вздыхает и выпаливает:

– В качестве извинения поезжай со мной на пенную вечеринку. 

– Ты сейчас серьезно? – бросаю я, лениво опустив ладони в карманы брюк. 

– Да.

– Вера, я тебя прошу, ну не порть ты все. Между нами ничего не может быть. 

– Мажор, ты боишься? – улыбается она. Так открыто и искренне, что мне становится не по себе. Замечаю, что зубы у нее белые и ровные, а на правой щеке крохотная ямочка. 

– Я? Чего, интересно? 

– Влюбиться в меня. 

– Не смеши, Каланча. Ты меня не привлекаешь. А я человек довольно постоянный. Куда ты там хотела?

– Ты? Постоянный? Звучит смешно! Я хотела на пенную вечеринку возле дикого пляжа. Бар…

– Да знаю я. По радио все утро про нее говорят. Туда и какая-то музыкальная группа приехала. Ну… поехали. Так уж и быть. Раз тебя некому свозить.

Вера на миг меняется в лице. Ее губы бледнеют, пальцы начинают мелко подрагивать. Мне еще истерики не хватает! 

– Ладно, Вер. Извини, я перегнул.

– Какой-то ты неосмотрительный. И как только с людьми работаешь? А где ты, кстати, работаешь? – Вера открывает машину и осторожно садится за руль. Пристегивается. 

– Тебе это интересно? Мне, например, абсолютно все равно, чем ты живешь? – отвечаю, лениво откинувшись на спинку кресла. Открываю настежь окна и вдыхаю пряный от солнца воздух.

– А, может, я преступница? Или у меня имеется судимость? Куча кредитов? Не понимаю, как так можно было – подойти к незнакомке и попросить стать ее ненастоящей женой? – пожимает плечами Вера.

– Ключевое слово – ненастоящей. И нас связывает договор. Если вздумаешь что-нибудь выбросить – не получится. 

– И даже не спросишь, где я живу? Может, я…

– Вер, юристы фирмы отца достанут тебя из-под земли. Что-то еще? 

– Нет, – сникает она. 

Вера замолкает. Напряженно смотрит на дорогу, вцепившись в руль. Ветер играет ее волосами, вбивается в ноздри терпкими ароматами моря и цветущих магнолий. Извилистая дорога устремляется вверх, к дикому пляжу. Издалека слышится музыка и голоса ведущих, в небе ползают разноцветные лучи светомузыки. Бар «Белый берег» высится у основания холма, заросшего кипарисами. Там почти всегда тень и блаженная прохлада. Вера паркуется на заставленной транспортом парковке и бойко выпрыгивает на подъездную дорожку, присыпанную галькой. 

– Идем, мажор, – улыбается она.

Я, напротив, выгляжу нахмуренным и недовольным. Не понимаю, как девчонке удалось меня уговорить?

– Только без глупостей, – бросаю со вздохом. Чувствую себя смешным. Каланча права – веду себя, словно ее боюсь. На самом деле я боюсь встретить в компании Веры кого-то знакомого… 

Мы пробираемся сквозь толпу гостей к домику, закрытому широкой соломенной крышей. Вера тянется в сумочку, чтобы заплатить за вход. 

– Стой, Каланча. Я сам. 

– Это же я тебя пригласила, – вновь довольно улыбается она.

– Ну и что. Никогда не позволял девушкам платить за себя, – вынимаю из портмоне купюры и оплачиваю посещение навязанного «мероприятия».

– Идем, скорее! – горячая ладонь Веры крепко сжимается на моем запястье. 

Хочу возразить глубокомысленной фразой, но в эту секунду зал взрывается аплодисментами. В воздухе повисают гитарные переливы, а потом в них вливается голос артистки. Вера тихонько хлопает в ладоши, не обращая на меня никакого внимания. 

– Что тебе взять? – наклоняюсь и шепчу ей в самое ухо.

– Мажор, ты умеешь водить машины с механической коробкой передач? – шепчет она в ответ. 

– Конечно.

– Тогда мне алкогольный мохито. А ты не пей – довезешь меня домой. 

– А ты часом не…

– Артем, считай это моим маленьким капризом. Отблагодари меня за услугу.

– Я, вообще-то, тебе денег дал. Посмотри, пришли? 

Вера равнодушно бросает взгляд на телефон. У меня на мгновение складывается впечатление, что они ей не нужны… И ей более важен этот дурацкий концерт… 

– Да, спасибо. Так что с мохито? 

– Ладно, Каланча. Подарю тебе час своего времени.  

Мы садимся за свободный столик в конце зала. Организаторы концерта приспускают брезентовые занавеси. В зале вмиг становится темно. Потолок и стены расцвечиваются красными и зелеными лучами файерболов. Вера жадно пьет мохито, украдкой поглядывая на меня. Ничего не спрашивает – только смотрит. Порой мне кажется, что она хочет что-то сказать, но молчит, встречая мой нахмуренный взгляд. 

– Еще? – перевожу взгляд на пустой бокал. 

– Конечно! 

Поднимаюсь с места и иду к бару. Слышу, как певица бормочет что-то грустное, всхлипывает в микрофон, а потом призывает гостей танцевать. Черт, только не это!

– Дамы приглашают кавалеров! Дорогие мои, я хочу увидеть, как вы танцуете! Ну-ка, кто у нас самая красивая пара? 

Надеюсь, Вера не примет ее завывания на свой счет. Напустив на лицо строгий вид, пробираюсь с бокалом к нашему столику. Вера ждет меня во всеоружии – загадочный вид, улыбка Моны Лизы, горящие глаза.

Глава 5.

Вера.

– Как у него глаза округлились, джа-ан! Вай… Я думала, парня удар хватит! – причитает Роза Петровна, заламывая руки.

Господи, какой позор… Ведь я знала, что будет, если выпью больше одного бокала…

– Боже мой, Роза Петровна… Что делать-то теперь? – прячу глаза в пол. – Он так и сказал, мол позовите Настю… пусть поможет донести Веру? Прямо так, дословно?

– Вера, я тебе в десятый раз говорю: так и сказал. А я ведь не знала, что нужно молчать! Если бы ты нас с Левоном предупредила, что надо о Настюше молчать! А с другой стороны, зачем такой жених, если струсил?

– Да не нужен он мне триста лет, – надуваюсь, как жаба. – И никакой он не жених…

– Вставай, Вера джан. Напоим тебя сейчас бульоном, Левон кофе сварит. Будешь, как новенькая, – вздыхает тетя Роза.

Интересно, я не приставала к мажору? Память предательски молчит… Помню, как потащила его танцевать. И его лицо перекошенное тоже помню… Позор, позор… Закрываю глаза и с силой растираю лоб и переносицу. Артем, наверное бежал как оглашенный от новости о ребенке… Тянусь за телефоном, проверяя входящие вызовы. Странно, но мажор не удостоил меня звонком… И что теперь делать? Корпоратив отменяется или наша договоренность в силе?

Медленно спускаю ноги с постели и оглядываюсь. На тумбочке стоят Настюшины куколки и мягкие игрушки, на подоконнике – поделки из бумаги… Артем все это видел. И в его глазах я мошенница… Поднимаюсь, слегка пошатываясь и обуваюсь в резиновые тапочки. Голова гудит, словно в нее замуровали колокол. Я проспала весь вечер, ночь и с трудом проснулась утром… Спасибо тете Розе – разбудила. Работу ведь никто не отменял.

Принимаю душ и с особой тщательностью чищу зубы. Набрасываю на плечи хлопковый кардиган и уныло бреду к Розе Петровне. Хорошо, что мама меня не видела такую – беспомощную и пьяную.

– Доброе утро, Левон Багдасарович! – здороваюсь бодро. В душе же сгораю от стыда.

– Садись, Вера джан, попей бульона. Кофе тебе сейчас налью. И не волнуйся ты так… Просто у тебя организм такой… Неприспособленный.

– И что делать-то теперь, дядя Левон? Мне еще на корпоратив идти с мажо… С Артемом. Получается, я и бокал выпить не могу? – хмурюсь и опускаюсь на цветастый «уголок».

– Можешь. Бокал, и не больше…

Как же мне повезло с хозяевами! Никакого от них осуждения, да и лишних вопросов сегодня, на удивление, не поступает.

Бросаю взгляд на настенные часики и убегаю к себе. От выпитого бульона голова соображает лучше. Закрепляю эффект двумя таблетками аспирина и быстро сушу волосы. Заплетаю их в высокую «гульку» и облачаюсь в короткие джинсовые шорты и белую футболку. Ну все… Можно ехать на работу. А мажор… Первая звонить ему я точно не буду. Пусть сам решает, как со мной поступать…

Ада Васильевна не замечает никаких во мне изменений. Дает поручения, улыбается, хвалит… Все как обычно, кроме тревоги, свернувшей внутри меня змеей. Она сосет, сосет изнутри, подбрасывая воображению страшные картинки жестокой «расправы» Артема надо мной.

– Верочка, там тебя спрашивают, – зовет меня Ада.

Ну вот и все… Пришел час расплаты. Кошу взгляд на черные от грязи руки и киваю директору в ответ. Мою ладошки с мылом и спешно выхожу на улицу. Пыльный фартук висит на мне мешком, разметавшиеся волосы липнут ко лбу, на щеках вспыхивает румянец волнения.

Мажор, собственной персоной. Надушенный, красивый и нарядный. Не пара мне, скромной работящей девушке…

– Привет, мажор, – вбираю в голос все спокойствие мира.

– Ничего не хочешь мне сказать, Вер?

– А… какое отношение моя дочь имеет к нашей договоренности? Разве я пытаюсь повесить на тебя… Настю?

Черт… Так ведь хотелось произнести это с гордо вздернутым подбородком… А выходит жалко. Мажор смотрит на меня с нескрываемым презрением. Понимаю – теперь его юристам придется туго. Артем вмиг озвучивает мои мысли:

– Вера, ты должна была сказать! Разве не понимаешь, что теперь развод займет больше времени? Я теперь… я… гребаный папаша для чужой девочки! И развод будет через суд! Или ты на самом деле рассчитывала, что я… – цедит мажор сквозь зубы.

Меня обдает волна горькой обиды. Дыхание сбивается, в горле вырастает ком… Чужая девочка – вот кто для Артема наша дочь… Знал бы он, как я «таксовала» с грудной малышкой в автокресле! Как лишала себя ужина, чтобы купить Насте лакомство! Ненавижу его… И как меня угораздило влюбиться в этого слюнтяя! Не нужен нам с Настей такой папа!

– Я ни на что не рассчитывала, мажор, – произношу сухо. – Покажусь твоим родителям и сама подам на развод. И вообще, ты зря переживаешь, Артем. Нормальная девушка никогда тобой не заинтересуется.

Мажор оживает. У него даже глаза загораются нездоровым блеском. Ну надо же – кто-то посмел назвать его «величество» недостойным женского внимания! Артем опускает ладони в карманы и прищуривается.

– Это почему, Каланча? Ты вот вчера вешалась… – его красивые губы изгибаются в кривоватой ухмылке.

– Это было вчера, – закатываю глаза. – Мне просто нельзя выпивать. Вот и все. А ты… Ты несамостоятельный, некрасивый, неинтересный… Ты… никто, Артем. Избалованный мальчик, ничего в жизни не добившийся своим трудом. Поэтому можешь не сомневаться – я исчезну из твоей жизни. Потому что сама так хочу… Мне бы в голову не пришло искать своей дочери такого… отца.

– Ладно, Вера. Ты мне тоже не нравишься. Корпоратив в силе. Заеду за тобой в семь. Выглади платье с подсолнухами. Ну и про резиновые тапочки не забудь.

– Не надо заезжать. Я сама доеду. Не стоит себя утруждать, – произношу испуганно. Еще не хватает, чтобы мажор увидел меня в шикарном наряде раньше времени!

– Как скажешь, – бросает он, взглянув мне прямо в глаза. И сейчас в них пылает обида или что-то другое, необъяснимое – смесь дерзости и злости, презрения, удивления. Мажор совершенно точно не ожидал от меня таких слов. Да я и сама не ожидала… Выпалила, что чувствую. Он ведь вправду такой – несамостоятельный слюнтяй и маменькин сынок. И что я в нем тогда нашла? А сейчас?

Глава 6.

Вера.

– Проходите, Вера Станиславовна, не робейте, – протягивает папа Артема, взмахивая ладонью в сторону светлого зала для переговоров.

Вера Станиславовна, он серьезно? С чего бы ему со мной миндальничать? Ах, постойте-ка… Я правильно понимаю – он знает мое отчество? Неужели…

– Вячеслав Олегович, я все объясню… – тушуюсь, стоит нам оказаться внутри зала.

Вячеслав уверенно отодвигает стул и присаживается во главу стола. И смотрит на меня… так, будто режет лазерным лучом. Кажется, все мои помыслы видны ему как на ладони. Он все знает. Даже то, что я сейчас скажу…

– Позвольте все объяснить, – голос напоминает жалкое блеяние.

– Валяй, – вздыхает он со скучающим видом.

– Я подам на развод завтра же. Вы не подумайте, что я охотница за богатыми женихами, вовсе нет… Мне ваш Артем не нужен. Он… несамостоятельный, неинтересный, некрасивый, – все-таки решаюсь повторить свою тираду новоиспеченному свекру – пусть не думает, что я вешаюсь на его сыночка. – Никакой, одним словом. А мне нужно думать о… Неважно.

– Ты садись, Вера. В ногах правды нет, – Вячеслав отставляет стул и предлагает мне приземлиться рядом. Черт! Я ведь так и стою, как памятник, судорожно цепляясь за спинку стула…

– Хорошо, сажусь, – выдавливаю и неуклюже опускаюсь рядом.

– Да, тебе о дочери думать нужно, – вздыхает Вячеслав, наблюдая за моими стремительно округляющимися глазами.

– Откуда вы… Вы… знаете?

– Знаю, Вера. Обо всем знаю… – вздыхает «свекр», складывая пальцы в замок. Хмурится, сжимает губы в тонкую линию, и смотрит так, что хочется провалиться под землю… – Артем наивно решил, что юридическая документация, составленная юристом фирмы, пройдет мимо моего внимания. Так что… с вашим договором я ознакомился.

– Он пообещал мне деньги, – бормочу хрипло. – Я мечтаю купить квартиру в ипотеку – маленькую студию для нас с дочерью. Повторюсь – я завтра же подам на развод. Если бы я только знала, что…

Вячеслав Олегович тягостно вздыхает и поднимается с места. Проходит к небольшому бару и скользит взглядом по бутылкам со спиртными напитками. Откручивает крышку и разливает золотистую жидкость по бокалам. Бесстрастный и невозмутимый, как скала.

– Держи, Вера, – протягивает мне бокал. – Выпей для храбрости. Разговор будет долгим и… непростым.

– Мне не нужен ваш сын! Вот и весь разговор!

Похоже, спокойствие Вячеслава нервирует меня, как красная тряпка. Мне не нравится эта странная беседа, и его невозмутимый взгляд тоже не нравится…

– Вера, ты подписала не тот договор, какой читала. Артем напрасно подумал, что я оставлю его затею без внимания, – мужчина делает медленный глоток, смакуя напиток. – Ты не можешь подать на развод сейчас…

– Почему это? Как это не могу? – беспомощно бегаю взглядом по сторонам. Глажу холодное стекло бокала, так и не решаясь попробовать ароматный ликер.

– Потому что я внес в договор изменения.

– Вы… вы не имели права! Вы такой же хитрый и расчетливый, как ваш сын. Вы… – вскакиваю с места, как болванчик.

– Погоди, Вер. Успокойся, я на твоей стороне, – Вячеслав выставляет вперед руки в примирительном жесте.

– Как… на моей?

– Ты нужна моему сыну, именно такая девушка, как ты – умная, работящая, справедливая.

– Но он не нужен мне! Он…

– Я помню: некрасивый, несамостоятельный, неинтересный и, напомни, что там еще было?

– Никакой, – стыдливо опускаю глаза. – Ваша затея обречена на провал: я тоже не интересую вашего сына. Он… обижает меня.

– Как это… обижает? – голос свекра наполняется сталью.

– Во-первых, обзывает Каланчой. А, во-вторых, он выбрал меня – простую работницу магазина с грязными руками, чтобы шокировать вас и ваших гостей. Я никто для него! Пустое место, расходный материал, который можно использовать в своих мерзких целях.

– Приношу извинения за поведение моего сына, – искренне произносит Вячеслав. – Вера, я дам тебе столько же, сколько заплатил Артем. Ты сможешь купить маленькую студию на Лазарева или проспекте Победы. Как тебе предложение?

Ничего не понимаю, он сейчас серьезно? Предлагает мне деньги? И смотрит с нескрываемой мольбой…

– Что вы хотите от меня, Вячеслав Олегович?

– Я поменял обязательства договора, – решительно произносит он. –  Юрист дописал всего пару предложений, поэтому вы ничего не заметили… Вы не можете расторгнуть брак раньше, чем через три месяца.

– А если все-таки… – хватаю воздух ртом и опадаю на спинку стула.

– В случае преждевременного расторжения брака инициатор обязан выплатить второй стороне отступные, – сухо отвечает Вячеслав.

– А, ну это не проблема! Наверняка Артем найдет способ от меня избавиться, – со вздохом облегчения отвечаю я.

– Зря ты так думаешь. Сумма отступных неподъемная для Артема… И для тебя тоже.

– Ну… ладно. Замуж я не собираюсь, потерплю три месяца.

– Согласно новому договору проживать вы должны на одной территории, в квартире моего сына, – чеканит Вячеслав, прохаживаясь вдоль стены.

– Мне не нужен ваш сын! Признаю, сначала я купилась на его смазливую внешность, но потом… Моей дочери нужен надежный отец, а не маменькин сынок, у которого детство играет в одном месте! – произношу, все-таки пригубив ликер.

– Вера, ты способна изменить Артема. Я прошу тебя лишь попытаться… Пожалуйста.

– Вячеслав Олегович, но, как? Как вы себе это представляете?

– Что ты там говорила про надежного мужа? Как тебе Макар Уланов? Он смотрел на тебя, как на ангела, сошедшего с небес. Высокий симпатичный парень у стойки бара, помнишь?

– Д-да… А причем здесь…

– И Джозефу Эндрюсу ты понравилась, – деловито кивает он.

– Вячеслав Олегович, у меня голова кругом, что вы хотите?

– Ты лучшее, что случилось с моим сыном. И все, что ты сказала о нем – правда… – со вздохом протягивает Вячеслав. – Но Артем не всегда был таким. Он жил в Америке и зарабатывал сам. Наверное, это наша с его мамой вина – мы чрезмерно его опекали, баловали, старались во всем угодить… Он ведь один у нас.

Глава 7.

Артём.

– Правила игры, отец? – спрашиваю я, когда мы входим в зал переговоров. – Разве не я их задаю?

– Уже нет, сынок, – снисходительно улыбается отец. – Теперь я. Моя привычка все контролировать послужила добрую службу.

Отец не торопится занять место – крутится возле бара, разливая по бокалам янтарную жидкость из бутылки. Со вздохом отодвигаю стул и сажусь… Ясно, как белый день – меня сдал юрист фирмы Антон Михайлович! Мерзавец, он ведь клялся, что будет молчать! Вот тебе и «фирму возглавишь ты». Все ложь! Отец никогда ничего мне не доверит…

– Зря ты плохо думаешь об Антоне Михайловиче, – отпивая глоток, произносит папа. Садится во главу стола, словно набираясь смелости начать разговор.

– А о ком мне надо плохо думать, пап? О тебе? Так я и знал, что твои высокопарные фразы – дешевый фарс, – хлопаю ладонями по краю стола, будто в подтверждение своих слов.

– Ну, ну, Тема. Ты просто ещё не до конца включился в работу, вот и все. Я лишь хотел тебя подстраховать в рабочих вопросах, а узнал грязную тайну… А теперь скажи, что все это неправда!

– Это правда, – почти рявкаю в ответ, высверливая в груди отца дыру взглядом. – Я хотел подшутить над вами. Но все пошло не по плану…

– Смешная простушка оказалась принцессой. Понимаю, – злорадствует отец.

– Кто, Каланча? Не смеши, пап. Если ее приодели и причесали, это ещё не значит, что…

– Ты дурак, вот что я скажу. И за свою дурость будешь наказан. Взгляни на новый договор, сынок, – елейным голоском произносит он, выуживая из кармана пиджака свёрнутый листок.

Бегло пробегаюсь по строчкам, выхватывая ужасающие в своей величине цифры отступных… Черт! Как я мог так проколоться? Позволить этим двоим – Вере и папе – провести меня?

– Чего ты хочешь, папа? – проклятый договор подрагивает в руке. – Хочешь наказать меня, да? Все, что здесь написано – правда? Мне действительно придется с ней жить в моей квартире? А ты знаешь, что у Веры есть дочь? И она…

– И она лучшее, что случилось с тобой, Артем. Тебе нужна именно такая девушка, как Вера.

– Бред! – парирую, отбросив бумагу подальше. Договор тоскливо летит и опускается на пол возле папиных ног. – Каланча совсем мне не подходит. Она из параллельного мира, пап. Я привык общаться с другими девушками, тебе ли не знать?

– Знаю, Тема. И эти девушки тащат тебя вниз. На дно – вязкое и беспросветное. Ничего, сынок – поживи с Верой, присмотрись, подумай…

– Ты возомнил себя вершителем чужих судеб, да?! – кричу я. – Как ты себе это представляешь? Да она… Она не нравится мне!

– Артём, сядь на место и выслушай меня. Держи, сынок, выпей, успокойся, – беспристрастность отца злит меня еще больше. Хочется к чертям разнести этот кабинет. Принимаю из папиных рук бокал и делаю скудный глоток ликера.

– Я желаю тебе только добра, Тема. Поживи обозначенный срок, присмотрись к девчонке. Вера умная, работящая, а как она тебя отбрила… с Джозефом! – усмехается папа.

– Я не знал, что она владеет английским, – кисло замечаю я.

– Вера учится на факультете лингвистики. А что ты думал? Если человек работает в магазине, то все – пропащий?

– Пап, а если я найду отступные? – беспомощно, как обиженный ребенок, произношу я. – Выплачу деньги и стану свободным. Ну какой из меня муж?

– Не найдёшь. Тема, давай так: я расскажу, чем этот брак будет выгоден тебе. Ты же хочешь вернуться в Америку?

– Конечно! – оживляюсь я. Отодвигаю бокал и складываю пальцы в замок.

– Итак… Твоя личная жизнь в браке с Верой останется прежней. Можешь встречаться с Олесей и… как там ее – рыженькая такая?

– Катя, – киваю я. – То есть брак останется фиктивным? Слава Богу!

– Да, сын. В свою очередь, я помогу Вере обзавестись за это время достойным мужем и отцом для ее девочки. Вон как Макар на нее запал! Да и Джозеф достойная кандидатура! Ваша личная жизнь не ограничивается договором.

– Пап, если ты решил поиграть в крестную фею, то зачем тебе я? На фига нам тогда жить вместе, если у Веры появится, как ты говоришь, достойный мужчина?

– А это нужно не ей, сынок, а тебе. Пора остепениться, Тема… Жить с женой, пусть и фиктивной, пойдет тебе на пользу. Возьмешь Веру на деловые переговоры с директором холдинга Бородиным или Алексеевым – управляющим «Морского мира», а потом…

– Ты предлагаешь использовать ее, как эскорт?

– Тём, ты накосячил, решив, что вправе использовать человека для своих целей. Ты думал ее унизить прилюдно, выставить посмешищем перед своими… этими Катей и Олесей, передо мной и мамой… Воспринимай мою маленькую шалость, как наказание. Ты хотел жениться, так будь добр пожить с женой жалкие три месяца. И… без машины.

– Черт! Как я буду исполнять… обязанности мужа в таком случае? Или нам нужно жить, как соседи? С раздельными кастрюлями и бюджетом?

– Мне нравится ход твоих мыслей, сынок! – отец растягивает губы в улыбку. – Все-таки ты у меня не такой пропащий, как я думал!

– Папа, я пропащий. И мне нафиг не нужна Каланча.

– Ужасное прозвище для высокой красивой девушки. Просто отвратительное, – вздыхает отец. – Как она тебе еще глаза не выцарапала за такое?

– Она мечтает о таком муже, как я, вот и весь ответ, – ухмыляюсь, откинувшись на спинку кресла. – Видел бы ты, как Вера ко мне липла на… пенной вечеринке.

– Жалко, что я не записал наш с Верой разговор на диктофон. Она такое про тебя говорила… Мне даже стыдно стало, что ты мой сын, – вымученно произносит отец и вытирает лоб носовым платком. – Думаю, с ее глаз спала пелена и ты ей по-настоящему не нужен. Так что не обольщайся.

– Так даже лучше. Ты что-то еще хотел сказать? Что по Америке? Мне оформлять рабочую визу?

– Я подготовлю необходимые для передачи прав собственности документы. К концу вашего брака все будет готово – ты станешь директором филиала в Лос-Анжелесе и уедешь. Вернешь машину.  Но… При одном условии…

– Что еще? – запрокидываю ладони за голову и разваливаюсь в кресле.

Глава 8.

Вера.

Мажор и Вячеслав Олегович скрываются из виду, оставляя меня наедине с Макаром. Истомин-старший был прав: парень не сводит с меня глаз, да и впечатление производит самое благоприятное. С трудом представляю, что такой серьезный молодой человек исторгает из себя что-то напоминающее «Каланча» или «Мне нужна жена, чтобы поиздеваться над родителями». На такую глупость способен только мажор! Напыщенный, нарядный до невозможности в этой своей льняной рубашке и светлых брюках. Ненавижу! Я превращу его жизнь в ад! Проучу, отомщу за всех обиженных девушек! Наверняка, у него их много… Вон как на меня пялятся две красотки, сидящие поодаль. Одну из них я уже видела, Олеся, кажется… Интересно, ее он тоже обзывает? Пигалицей, например? Вторая – рыженькая дамочка с острым взглядом кажется мне знакомой. Точно! Они обе приходили с ним в клуб, когда я там работала. И кто-то из них должен был войти к Артёму в вип-кабинку вместо меня…

– Вера, ты согласишься пойти со мной на фестиваль? «Новая Волна» потрясающее зрелище! Я познакомлю тебя с актерами и звёздами театра и эстрады.

– Д-да, – отвечаю, слегка прочистив горло. Спина горит от направленного на меня взгляда Олеси… Похоже, смешная Каланча перешла кое-кому дорогу…

– Ты расстроилась, Вер? Из-за Артема? – участливо спрашивает Макар. Накрывает мою ладонь своей горячей кистью…

– Нет, конечно, нет. Напротив, фиктивный брак с Истоминым принесёт мне некое… благосостояние.

– Не понимаю, зачем это Вячеславу Олеговичу? – качает головой Макар. – По мне, так он просто решил наказать шалопая-сыночка.

– Да, ты угадал. Но я тоже приложу максимум усилий, чтобы превратить его жизнь в кошмар, – потираю руки, замечая, как Олеся медленно поднимается с места и идёт к нам.

– Ты серьезно? Хочешь отомстить ему за то, что он про тебя говорил? – ухмыляется Макар.

– Конечно! Напомни, что ещё он про меня говорил? – стараюсь болтать непринужденно и расслабленно, а получается жалко…

– Что ты фрик. И… Вер, избавь меня от этого, – осекается Макар. Сминает салфетку и отбрасывает ее в сторону.

– Что ещё Артём говорил обо мне? – почти рычу, испепеляя Макара взглядом.

– Смешная, наивная, глупая… И… сойдёшь на один разок перепихнуться.

– А, ну об этом я и так знаю, – нарочито широко улыбаюсь. – Все это я от него слышала лично.

Бессовестно лгу, пряча за ленивой ухмылкой расползающуюся, как чернильное пятно обиду… Ненавижу мажора… Так сильно, что захватывает дух…

– Вер, прости. Зря я сказал об этом. Так глупо… Не по-мужски… На тебе лица нет, – сетует Макар. – Вот увидишь, я заставлю тебя забыть о нем! Я…

– Потом, Макарчик, – излияния парня прерывает внезапно выросшая за спиной Олеся. – Можно тебя на пару слов, Лисичка?

Что? Олеся знает, что я та самая таинственная незнакомка в костюме сексуальной Лисы? Когда она успела меня заметить? Но, главное, почему я ее тогда не видела?

– Чего тебе, крошка? – лениво поглаживаю ледяное стекло бокала.

– Идем? Есть разговор.

Ее цепкие пальчики сжимаются на моем локте. Нехотя следую за ней в большой зеркальный холл. Олеся подходит к окну и опирается на подоконник.

– Чего тебе от него надо, курица? – начинает она, презрительно сузив ярко накрашенные глазенки. Разве так можно? С места в карьер!

– Мне? Ничего! А разве тебе Артем не рассказал подробностей нашей сделки? Это ему нужен наш брак, а не мне… Так что твои домыслы абсурдны. Крошка, – протягиваю, сделав ударение на первом слоге.

– Я узнала тебя, Лиса, – кипит она. – Это ты тогда украла мой костюм. Я его, между прочим, в Италии покупала. Специально для него! Не смей отнимать у меня Артема!

– Тише, тише… Мне твой мажор не нужен. И ни о каком костюме Лисы я и знать не знаю… У нас фиктивный брак. Можешь расслабиться. Кстати, наш договор не ограничивает личную жизнь друг друга. Можете встречаться, сколько душе угодно.

– Не ври. Я узнала тебя по походке и росту. Ты кралась по коридору клуба, а я тебя видела… Ждала, пока вы закончите, – брезгливо отрезает она. – А надо было…войти и помешать. Тогда все было бы по-другому…

– Олеся, мне не нужен Истомин. Повторяю в последний раз. Что-то еще?

– Нет.

Она отрывается от подоконника и устремляется в зал. Жду пару секунд и следую за ней. Возле барной стойки меня встречают новоиспеченные поклонники: Макар, Джозеф и Дмитрий Ремизов – директор какого-то предприятия… Натянуто улыбаюсь, пытаясь скрыть беспокойство: вдруг Олеся попрется к Артему и все ему расскажет? Если у меня и были мысли признаться, что Настюша его дочь, то сегодня они испарились, как морозное облако! В голове молоточком звучат обидные слова: «Фрик, забавная, смешная, глупая… На один разок…». Прикусываю губу, чтобы не разрыдаться! Почему он так ко мне относится? Другие мужчины танцуют, дарят комплименты и плотоядные взгляды, а мажор… Я для него не пустое место, нет. Я объект неприязни и ненависти. Беспричинной ненависти.

– Верочка, что от тебя хотела Олеся? – спрашивает Макар, обдавая щеку горячим дыханием. Замечаю, как возбужденно расширены его зрачки и хрипит голос…

– Спрашивала, нужен ли мне мажор? Я сказала, что нет, – отмахиваюсь, замечая Артема, идущего прямо на нас.

– Правильно. Я приглашаю тебя на свидание, Вер. Как ты относишься к морской прогулке на двухэтажной яхте? Только ты и я…

– Когда ты планируешь прогулку? Я же работаю. И у меня есть… дочь.

– Дочь? – Макар меняется в лице. – Не знал…

– Это что-то меняет?

– Нет. Конечно, нет, – тушуется он.

Наглый мажор подходит ближе и почти силой заставляет меня с ним потанцевать. Испепеляет взглядом и грозит расправой, указывая на кучку людей, скопившихся возле Вячеслава Олеговича.

– Ненавижу тебя, мажор, – шиплю, поглядывая на Макара. Ну и поклонник… Мог бы и побороться за даму. А он тотчас слился, стоило Артему попросить меня о танце! Никто мне нужен, никто. А уж такие хлюпики подавно…

– Взаимно, Каланча, – Артем привлекает меня к груди. Позволяет вдохнуть ароматы геля для бритья и парфюма. – Это все для них… Давай отыграем роль до конца.

Глава 9.

Артем.

Наверное, это именно то, что мне сейчас нужно, чтобы забыться – короткий яркий миг удовольствия. Каланча собирает вещи, а я договариваюсь о свидании с Олесей…

«Где встречаемся, Тема?»

«Ты уже от нее отделался?»

Вера собирает пышные кудрявые волосы в высокий хвост и надевает короткие шорты. Пыхтит, как еж, собирая игрушки дочери в большой пакет. Подметает, моет пол, мелькая своей пятой точкой… Мда…

«Сейчас я ее довезу и приеду. Ты уже дома?»

«Дома, котик. Но сегодня ты пригласишь меня в гостиницу».

«Хорошо, Леся».

Я быстро отделываюсь от Веры и еду на такси в гостиницу. Водителя отпускаю – незачем ему знать о моих передвижениях… Оплачиваю номер и поднимаюсь на нужный этаж. Вхожу в комнату, оглядывая чопорный, почти монументальный интерьер: слева громоздится огромная кровать, по другую сторону массивный шкаф. Из приоткрытого окна доносятся музыка и голос ведущего пляжной дискотеки. Сбрасываю обувь и погружаю ладони в карманы брюк. Пялюсь на вечерний, сверкающий огнями город: колесо обозрения, плывущие по морю яхты, людей, ползущих по пляжу как муравьи… Интересно, чем занимается Каланча в моей квартире? Заглядывает в мои шкафы или осматривает тумбочки? А, может, перебирает стопки моего нижнего белья, аккуратно разложенные домработницей? Ну а что? В другой ситуации она вряд ли увидит мои трусы…

А так… Пусть почувствует себя хозяйкой в мое отсутствие… Не понимаю, почему я об этом думаю? Возвращаюсь мыслями к проклятому банкету, на котором она меня уделала? Надо же, я и представить не мог, что Вера знает английский! Как она болтала с Джозефом – у всех челюсть отвисла. У всех, кроме меня… Потому что я знаю, какая Вера настоящая – неуклюжая, смешная, простая… Не принцесса, а золушка на чужом празднике. Золушка в простом платье с подсолнухами… Простушка в шортах и белой футболке, с волосами, свернутыми в неопрятную гульку на макушке…

В дверь тихонько стучат. Вздрагиваю, обнаружив в ладони сломанную спичку… Хорошо, что Олеся пришла…

– Привет, котя, – шепчет она.

В полутемном гостиничном номере ее глаза кажутся яркими сияющими камнями. Олеся обдает меня ароматом дорогих духов. Кладет ладони на плечи, гладит шею, зарывается пальцами в волосы на затылке… Жадно припадает к моим губам. Олеся не целует – заявляет на меня права, бесстыдно исследует мой рот, словно присваивает… Резко, страстно, на грани… Сжимаю девчонку в объятиях и закрываю глаза, против воли возвращаясь в прошлое… Другой поцелуй – робкий и нежный, почти детский. Поцелуй Веры…

– Олеся…

– Я помогу тебе ее забыть, коть.

– Не называй меня так, – шепчу, подхватывая ее на руки. – И я ни о ком не думаю.

– Точно? Мне показалось, ты переменился… С тех пор как я вернулась в Россию, ты… Разве я тебе совсем не нужна?

Глаза, губы, слова… Снова глаза – взволнованные, блестящие… Не знаю, что мне сейчас нужно? Я просто хочу вытравить этот день из памяти, вырезать его с корнем, пока он не врос намертво…

– Я не знаю, Олесь. Не хочу ничего обещать.

Подхватываю девчонку на руки и опускаю на прохладные простыни. Монументальная койка тонко скрипит под тяжестью наших тел. Холодные простыни, стены, сердца… Быстрый, ни к чему не обязывающий секс…

Олеся выводит пальчиками узоры на моей горячей груди. Обдает влажным дыханием шею и… молчит. Нам нечего сказать друг другу… Знаю, каких она ждет от меня слов… Повисшее над нами напряжение будто вытравливает весь воздух. Ее тонкая ладошка ощущается тяжелой гирей, а нежный аромат духов – сладким до головокружения… Мне хочется нарушить молчание и, до ломоты в костях, разорвать объятие.

– Прости… – шепчу, слегка отстраняясь.

– Что она сейчас делает? – Олеся продолжает рисовать на моей коже узоры, сделав вид, что не замечает моей неловкости. – Небось перебирает вещи в твоей квартире? Везде сует нос. Трогает твои… сорочки, белье…

– Не знаю… А нам обязательно сейчас об этом говорить?

– Тема, ты же будешь оформлять визу в Америку? – порывисто произносит она. Приподнимается на локтях, демонстрируя свои прелести.

– Конечно. Отец готовит документы для передачи права собственности филиала на меня.

– Я позвонила отцу и сказала, что возвращаюсь. Я… Тём, я ведь сюда из-за тебя приехала.

– Я разве тебя об этом просил? – удивленно вскидываю бровь. – Олесь, я не из тех, кто дает пустые обещания. Я пока не готов, ясно?

– Да ладно тебе, Тем. Это мои… заморочки, – тушуется она. – Но мы… Твое семейное положение не отразится на наших встречах?

Господи, опять она пытается все свести к Каланче!

– Нет, не отразится. Если хочешь знать, Вера тоже согласилась на свидания с нескольким мужчинами, проявившими к ней интерес на банкете.

– Вот и хорошо, – оживляется Олеся, почти наваливаясь на меня сверху. – Может, кто-нибудь из них выплатит отступные? Тогда ты станешь свободным.

Я согласно киваю, а Олеся удовлетворенно вздыхает и томно поднимается с кровати… Я тоже не нужен ей, что бы они ни говорила. Мы по очереди принимаем душ и одеваемся. Быстро, небрежно, равнодушно, почти не глядя друг на друга. Партнеры, коллеги, приятели. Давние любовники, изучившие друг друга вдоль и поперек.

Вызываю две машины. Клюю Олесю поцелуем в щеку, обещая позвонить. Фары пронзают ночную мглу ярким светом, когда такси выезжает с парковки гостиницы. Остаюсь один, ловя себя на мысли, что ни черта не успокоился… Она задела меня – гребаная Каланча… Затронула самолюбие, растоптала гордость, выставила идиотом перед всеми… А такое не прощается. И уж точно не лечится «Олесями»…

Прыгаю на заднее сидение подъехавшего такси. Вынимаю телефон, разглядывая фотографии Макара в инстаграм: он отметил на них Веру… Странно, но у таких, как она тоже есть соцсети. Он обнимает ее, а Каланча улыбается. Интересно, кто их снимал? А вот и профиль Джозефа. Там тоже Каланча! В белом костюме и блестящих босоножках.

«Очаровательная Вера», – так он отозвался о своей спутнице. Ну-ну… Я медлю всего секунду… Нажимаю на иконку и захожу в святое святых – ее профиль. Вера на дне рождении какой-то Жанны, Вера обнимает маленькую девочку, Вера помогает искать пропавшего человека в отряде Лиза-Алерт… Мать Тереза, а не Вера, черт бы ее побрал!

Глава 10.

Вера.

Морской вокзал встречает терпкими ароматами соли, горячего песка и мокрой древесины. Макар паркуется на площадке перед рестораном и заглушает двигатель. Тянусь к ручке, чтобы выйти из машины, но он решительно меня останавливает.

– Постой, красавица.

Парень одаривает меня плотоядной улыбкой, обходит автомобиль уверенной пружинистой походкой и распахивает дверь, проявляя манеры настоящего джентльмена.

– Привыкай, Вер, – хрипловато добавляет он, протягивая руку. Едва заметно киваю и вкладываю дрожащие пальцы в его сухую и горячую ладонь. К заботе легко привыкнуть… Да и влюбиться можно по щелчку пальцев. А вот забыть… Почему же в жизни так все сложно? Если бы можно было избавляться от обиды и боли, как от мусора! Но, нет… Человеку требуется приложить недюжинное усилие, чтобы очистить душу. Правильно Ада Васильевна говорит: «Ломать – не строить», «Любовь спасет мир…», «С милым рай в шалаше…». Ой, это из другой оперы… Что-то тебя, Понедельник, куда-то понесло от волнения…

– Волнуешься? – завораживающе произносит Макар, поддерживая меня за локоть. Очевидно, мои мысли безошибочно отражаются на лице.

– Немного. Макар, а мы и купаться будем? В открытом море?

В ответ на мой наивный вопрос парень запрокидывает голову и начинает смеяться.

– Веруня, ну ты даешь! – успокаивая дыхание, произносит он. – Ну… если ты очень хочешь. А ты взяла купальник?

– Н-нет… Извини, Макар, что заставила увидеть меня… такую, как есть, – произношу сдавленно. Отчего-то его заразительный смех и сквозящее в словах снисхождение вызывают обиду. Что такого я сказала?

– Прости, прости, детка, – тушуется он, когда мы переходим дорогу, оказываясь на причале. – Извини, Вер. Я был неправ. Просто я… Я тоже волнуюсь. Не каждый раз приглашаешь красивую умную девушку на свидание. Покупаться мы можем, конечно.

– Да ладно тебе. Забыли, – ступая по узкому причалу, отвечаю я. По обе стороны от дорожки покачиваются яхты и катера. Так и мое самообладание качается, как хлипкая шлюпка на волнах… Я совсем не знаю, как вести себя с парнями… На свидания не ходила и… толком ни с кем не встречалась… Макар уверенно берет меня за руку и ведет к белоснежной яхте, выделяющейся на фоне остальных роскошным дизайном.

– На ней мы и будем плавать. Как тебе? – с придыханием протягивает Макар, не отрывая от посудины взгляда.

– Шикарно. Никогда не плавала на таких. «Я вообще ни на каких не плавала…».

Капитан в белой кепке приветствует кивком и широко улыбается. Снимаю босоножки, ступая по влажному дощатому полу и глубоко вдыхаю ароматы моря. Яхта покачивается на волнах, унося меня прочь от берега… Подальше от города и дурных мыслей. На мгновение чувствую себя средневековой принцессой, совершающий путешествие из Америки в Европу. Роскошная яхта, красивый капитан и гости в нарядных костюмах и платьях…

– Вера, тебе нравится? – Макар подходит так близко, что я чувствую жар его тела. Обнимает за плечи, прижимаясь грудью к моей дрожащей спине.

– Да, – шепчу, наслаждаясь мерным плеском волн и горячим объятием парня.

– Верка, я думать ни о чем не могу… Только о тебе, – взволнованно произносит он и разворачивает меня. Раскрываю губы, что ответить, но Макар опережает меня – берет мое лицо в ладони и целует… Сердце скачет, как испуганный зайчик, по коже разбегаются сотни мурашек… Я точно поступаю правильно? Так можно вести себя на первом свидании? Макар жадно исследует мой рот, кажется, забирая весь воздух. Его ладони ползут по моей груди и животу, бесцеремонно забираясь под рубашку.

– Постой… – шепчу хрипло, слегка отстранившись.

– Вер, идем в каюту? – предлагает он, расстегивая пуговицы моей рубашки. Самонадеянно целует мои шею, щеки, подбородок, не допуская мысли о моем отказе.

– Я не хочу, Макар, – отстраняюсь, встречаясь с его потемневшим от желания взглядом. Горячим, как лава и острым как раскаленный меч – о такой легко пораниться…

– Почему? Тебе понравится, Вер. И, вообще… Мы взрослые люди, а ты… Ты не невинная девушка, у тебя есть дочь.

– Вот именно. Я не хочу торопиться. Надеюсь, тебе понятна моя позиция?

– Прости, Вер. Я… не хотел испугать тебя. Думал, что тоже тебе нравлюсь.

– Ты нравишься, Макар, но… Наверное, я старомодная девушка. Меня по-другому воспитали. «Мда… Так воспитывали, что я бездумно прыгнула в койку к мажору, не удосужившись с ним познакомиться!» Как вспомню расспросы мамы и бабули, мороз пробегает по спине…

– Это… неплохо. Так что, могу я пригласить тебя на ужин? Все уже накрыто на первом этаже, – нарочито спокойно произносит он. А я вижу, как тяжело вздымается его грудь и сникают плечи… А, может, ну их… эти принципы? Макар красивый и умный парень, да к тому же вежливый… Не чета мажору.

Улыбаюсь в ответ, ничуть не сожалея об упущенном моменте – интуиция подсказывает, что я поступила правильно, не подпустив Макара. Впереди еще много встреч… «Новая Волна» и свидание с Джозефом. Бог знает, кто из них двоих понравится мне больше?

Макар поддерживает меня под локоть и ведет вниз, к накрытому в каюте столу. Красные льняные салфетки украшают небольшой круглый столик. В ведерке охлаждается бутылка шампанского, на большом блестящем подносе лежат морские «гады» – креветки, щупальца, мидии, рыбная нарезка…

– Ого! – не сдерживая восхищения, произношу я. – У меня аж слюнки потекли.

– Давай пробовать, – улыбается Макар. – Шампанского?

– Немного. Я плохо переношу алкоголь.

Закатные лучи раскрашивают изумрудную поверхность моря в оттенки шафрана и перламутра. Мы болтаем обо всем, смеемся и едим креветки. Кажется, Макар расслабляется и забывает об «инциденте»… О том, что простушка Вера Понедельник его отшила… Да и я чувствую себя невероятно счастливой и уверенной в себе. Как никогда уверенной, если считать, что я сегодня выслушала от мажора. «Вряд ли ты сможешь кого-то взволновать». Обида вновь поднимает голову, подобно прячущейся под камнем холодной змее… Ну почему я думаю о нем? Лелею сказанные Артемом слова, не сумев избавиться от воспоминаний, как от ненужного сора…