(не)нужная жена дракона, или Хозяйка дома с неприятностями

1

– Эта? – От ледяного тона хотелось поежиться, но я заставила себя стоять ровно. Мачеха ясно дала понять: если я хоть чем-то себя выдам, она просто сживет меня со света. Будто мне и без того легко жилось в собственном доме…

Но страх перед дэйном Хартли пересилил желание насолить мачехе и сводной сестрице, из-за которых я и стояла сейчас посреди гостиной, разряженная, словно фарфоровая кукла.

Дэйн Хартли подошел ближе, обдавая ароматом горячей смолы и опасности. Протянул руку и двумя пальцами взял меня за подбородок. Повернул мою голову сначала в одну, потом в другую сторону, раздраженно цыкнул.

Я старалась не смотреть на него. Хоть он и был красив, как древнее божество, все в городе знали жесткий нрав и вспыльчивость дракона. Если он узнает, что вместо моей сводной сестры ему подсунули меня – убьет всех на месте. Даже не спрашивая, хотела ли я сама в этом участвовать.

– Расстегни платье! – Скомандовал дракон. – И смотри мне в глаза, когда я с тобой говорю.

Я нервно сглотнула, но не посмела ослушаться. Подняла взгляд, невольно отметив, как он все-таки хорош собой. Резкие черты лица, волевой подбородок и плотно сжатые губы. Но вот взгляд… Ему не нужно было применять магию или пользоваться положением хозяина города. Он мог повелевать людьми одним лишь взглядом.

Пальцы дрожали, когда я пыталась расстегнуть круглые пуговички, намертво засевшие в крохотных петельках. Я слышала, как за плечом злобно пыхтит мачеха, но никак не могла справиться с приказом.

Потеряв терпение, Хартли одним взмахом разорвал на мне платье в области шеи. Мне пришлось до боли закусить губу, чтобы не вскрикнуть от испуга, когда сильные пальцы на мгновение приняли форму когтей и полоснули по ткани в опасной близости от кожи.

К груди в области ключиц тут же прижалась грубая мужская ладонь, горячая настолько, что я испугалась, что на коже останется ожог. Я опустила веки, молясь, чтобы моя магия не откликнулась на призыв. Тогда Хартли развернется и уйдет. Да, после этого мачеха устроит мне выволочку, но это будет куда более приятным вариантом, чем если…

Внутри поднялось тепло, и магия против моей воли потянулась к дракону, ласкаясь словно кошка. Я попыталась ее унять, хоть как-то скрыть ее проявление, но тщетно. Оставалась последняя надежда. Если дракон решит, что я слишком слаба для него, он откажется от меня. И тогда я спасена.

– Превосходно. – Я распахнула глаза и увидела, как по тонким губам скользнула удовлетворенная улыбка. Дэйн Хартли поймал мой взгляд и не отводил глаза до тех пор, пока я, не выдержав, не опустила голову.

– Завтра на рассвете в ратуше. – Деловым тоном произнес он, обращаясь уже не ко мне.

Я подавила тяжелый вздох. Теперь для меня точно все кончено.

2

Хартли отвернулся и направился к выходу, а я поспешила поправить разорванное платье. Теперь мачеха точно устроит мне выволочку. Но сейчас ей было не до этого.

– Дэйн Хартли! – Она поспешила за драконом. Тот остановился, самой позой выражая недовольство. Медленно обернулся и улыбнулся так, что я пожалела, что не успела сбежать до того, как мачеха его окликнула.

– Дэйн Хартли, прошу прощения, но вы обещали… – Залебезила мачеха, приседая в реверансе.

– Ах да. Плата за вашу дочь. – Усмехнулся он, а у меня глаза на лоб полезли. Какая еще плата?

Хартли вытащил из внутреннего кармана пиджака увесистый мешочек и ленивым движением бросил его мачехе. Та ловко поймала мешочек на лету, глухо звякнули монеты. Обернулась на меня.

– Ты можешь идти, Виола.

Я повернулась спиной, сжала перед собой кулаки и вышла в незаметную дверь, ведущую к спальням. Внутри кипело возмущение от очередной подлости мачехи. Мало того что она спасла свою дочь, отдав меня дэйну Хартли вместо нее, так еще и наварилась на этом! Продала меня, словно породистую лошадь!

– Эмили, ну как? – Я не успела дойти до своей комнаты, как сводная сестрица набросилась на меня и схватила костлявыми пальцами за плечи. При виде разорванного платья ее лицо вытянулось, а потом она разразилась бранью. – Ты что сделала с платьем, паршивка?

Ну просто копия мамочки!

– Не кричи, иначе дэйн Хартли услышит тебя и потребует объяснений. – Я позволила себе улыбнуться. После новости о деньгах у меня словно почву выбили из-под ног. А тут еще терпеть и обвинения за то, в чем я не виновата? Ну уж нет!

Но видимо дракон уже покинул наш дом, потому что за моей спиной появилась мачеха.

– Эмили, живо снимай платье и приведи его в порядок! И чтобы легла спать вовремя. Я не хочу, чтобы ты опоздала на церемонию, или дэйн Хартли начал спрашивать, не больна ли ты, из-за твоих жутких синяков под глазами.

– Слушаюсь. – Я прошла в свою спальню и рухнула на кровать. На груди, прямо под шеей до сих пор чувствовалось горячее прикосновение Хартли. Магия бушевала внутри, требуя снова соединиться с магией дракона. А я все на свете отдала бы за то, чтобы у меня ее вовсе не было.

Попыталась снять платье, но теперь руки дрожали от отчаяния и горького бессилия. Завтра на рассвете моя жизнь кончится, а Виола с матерью будут и дальше счастливо жить в моем доме. Виола выйдет замуж за своего Уэйна и даже не поблагодарит меня за спасение.

– Ну уж нет! – Теперь уже вслух произнесла я и решительно поднялась с кровати. Хартли пришел за Виолой, значит, пусть ее и забирает! Магии в ней не меньше, чем во мне, и к тому же она умеет ею пользоваться.

Я достала ножницы и, не жалея, разрезала платье. Выбралась из него и поспешно стала переодеваться. Пусть я даже представления не имела, куда бежать, но оставаться здесь и ждать собственной гибели я не собиралась. Плевать куда, главное – убраться подальше от этого дома, прочь из этого города! Туда, где ни Хартли, ни мачеха меня не найдут.

Я никогда раньше не помышляла о том, чтобы сбежать из дома. Выбраться из-под гнета жестокой мачехи. Как можно оставить свой родной дом, где я когда-то была счастлива? Добровольно оставить его мачехе в полноправное владение. Да и куда я пойду, если у меня нет денег?

Но теперь на кону стояла моя жизнь, а деньги… Что же, если мачеха получила плату за меня, полагаю, мне что-то причитается с этой суммы. А судя по объему мешочка, в нем было немало.

Самым сложным было дождаться ночи, когда все уснут. И когда в доме затихли все звуки, я как воришка пробралась в кабинет и прокралась к комоду, где мачеха обычно хранила ценности. Ни единая половица не скрипнула под моей ногой, ни единого шороха не раздалось, когда я выдвигала ящички в поисках заветного мешочка. Но как только пальцы нащупали бархатную поверхность, позади раздался ехидный голосок:

– И что это, интересно, ты тут ищешь?

3

Сердце ухнуло в пятки, но я судорожно сжала мешочек с деньгами и спрятала его за пояс. Не знаю, видела ли это Виола в свете луны, что пробивался через неплотно задернутые шторы, но упускать добычу я не собиралась. Ничто на свете не заставит меня выйти замуж за этого дракона!

– Пыталась найти гребень, что оставила мне матушка. Хотела надеть его завтра на церемонию. – Я старалась говорить спокойно, но голос дрожал.

– Ой, что-то я тебе не верю. – Пропела Виола, подходя ближе. – К тому же мама ясно дала тебе понять, чтобы ты уже спала в это время. Как думаешь, обрадуется ли она, если я сейчас ее разбужу?

Я бросила быстрый взгляд на дверь, что вела в спальню мачехи. Ну зачем Виола говорит так громко? Она ведь добилась своего – в жены дракону отдают меня, а не ее. Что ей еще нужно?

– Я просто хочу завтра выглядеть великолепно для дэйна Хартли. Что, если он сочтет меня недостойной из-за моего внешнего вида? А потом кто-то нечаянно донесет ему, что у родной дочери дэйны Суон не рыжие, а светлые волосы?

Мы с Виолой и правда различались, как небо и земля. Она была чуть полноватой, разнеженной любимой дочерью со светлыми, как солома, волосами. Холеная и медлительная, привыкшая к сытой жизни, где ей ни в чем не отказывали. Мои же волосы были похожи на пламя костра. А с десяти лет, после смерти матери, я стала служанкой в собственном доме, когда отец по какой-то нелепой причине женился на дэйне Суон. Так что вся детская пухлощекость с меня сошла за какие-то два-три месяца. Единственная часть тела, которая у меня была больше, чем у Виолы – это грудь, дававшая сводной сестре новые причины для насмешек, бо́льшая часть которых явно говорили о ее зависти. Так что никто в жизни не мог бы и подумать, что мы сестры. А уж тем более принять меня за родную дочь дэйны Суон – такую же полную и белокурую, как и Виола, женщину. Но мачеха мастерски умела лгать, а дэйн Хартли никогда не интересовался нашей семьей до последних дней. Так что ей не составило труда выдать меня за родную дочь. И так как дракона интересовал только магический потенциал будущей жены, он ничего не заподозрил.

Кажется, мой маневр удался. Виола с испугом посмотрела на свои белокурые локоны, лежавшие на плече. Но на этом удача меня оставила.

– Ты не посмеешь! – Прошипела она, а потом во весь голос заорала: – Мама, Эмили не спит!

Я чуть не запустила в нее мешочком с деньгами, чтобы она замолчала, но в соседней комнате уже заскрипела кровать.

Мне ничего не оставалось, как броситься бежать прямо сейчас. Я вылетела из кабинета, оттолкнув Виолу, и бросилась по коридору к выходу. Спасительная свобода была совсем близко, но дверь, которая всегда запиралась исключительно на внутреннюю защелку, на этот раз отказывалась открываться. Я дергала ручку изо всех сил, пока сзади неспешно звучали тяжелые шаги мачехи.

– Так и знала, что ты выкинешь нечто подобное. – С неменьшим, чем у дочери ехидством, сказала мачеха. – Вот только дверь заперта, малышка Эмили. А теперь живо в постель. И даже не думай, что ты можешь избежать свадьбы с дэйном Хартли.

Она больно сжала мое плечо и развернула обратно к спальне. Не разжимала пальцев до тех пор, пока я не оказалась перед своей комнатой. Потом грубо втолкнула меня внутрь и продемонстрировала ключ на цепочке.

– Можешь не пытаться вылезти в окно. Оно под заклятием. – Она злорадно улыбнулась и хлопнула дверью. А потом в замочной скважине дважды провернулся ключ, оставляя меня в ловушке.

4

Меня спасло только то, что всю ночь я не могла уснуть и сразу спрятала самые ценные вещи в своем платье: мешочек с деньгами и старые мамины письма, которыми она обменивалась еще со своей мамой – моей бабушкой.

Небо едва успело посветлеть, а на пороге уже стояла мачеха.

– Уже одета? Вот и славно. Дэйну Хартли вряд ли понравится, если ты опоздаешь. Экипаж уже на месте.

Я прошла к выходу из дома под конвоем мачехи и Виолы, которая не упустила случая позлорадствовать.

– Счастливой семейной жизни, Эмили. Жаль, что не смогу поприсутствовать на торжественном событии.

– Так, может, сказать ему, кто я на самом деле такая? – Огрызнулась я, отметив, как Виола побледнела.

– Закрой рот и не смей никому сболтнуть об этом! – Змеей прошипела мачеха. – Ты знаешь, что с тобой будет, если проболтаешься.

Я знала. Хартли попросту меня убьет. Сперва меня, а потом уже и Виолу с мачехой. Если они к тому времени не уберутся так далеко, что он их не найдет. Но даже это не спасет их от гнева дракона.

В городской ратуше было немноголюдно. Не знаю, почему я решила, что свадьба пройдет по всем традициям, но, оказавшись внутри, я растерялась.

В ратушу я вошла в сопровождении двух крепких мужчин – это было даже не сопровождение, а новый конвой. Они провели меня прямиком к дэйну Хартли, который ждал у конторки с лежавшей на ней раскрытой книгой. Я даже не смогла попроситься на минутку в подсобку, якобы для того, чтобы привести себя в порядок. Мой простой план – сбежать прямиком из этой подсобки, в которой был черный ход на улицу – провалился даже не начавшись.

Служащий городского управления вместо священника коротко произнес формулу брачной связи. И я под тяжелым взглядом дракона поставила в книге свою подпись. Постаралась сделать ее неразборчивой, чтобы не выдать свое истинное имя раньше времени. Подписаться Виолой я тоже не могла – магия книги сразу бы обнаружила мою ложь. Так что пришлось нацарапать что-то нечитаемое.

– Все присутствующие свидетельствуют о заключении нерушимого союза. – Скороговоркой выдал служащий, и дэйн Хартли тут же грубо схватил меня за локоть и потащил к выходу. Усадил в тот же экипаж, что привез меня в ратушу, и скоро город остался далеко позади.

Дэйн Хартли не произнес ни слова за все время пути. Только разглядывал меня с какой-то жадностью, будто перед ним не живой человек, а аппетитное блюдо. Я сидела напротив дракона, сцепив руки на коленях, и молилась всем богам, чтобы самые страшные слухи, что ходили об этом человеке, оказались хотя бы наполовину вымыслом.

Дом дэйна Хартли поражал своим размером. Три этажа, огромные окна, белоснежный мрамор и дорогие ковры. Но мне было не до любования всем этим богатством. Дракон отдал слугам приказ привезти мои вещи и, не отпуская моей руки, протащил меня в большую спальню. Закрыл дверь и повернулся ко мне. Зрачок в янтарных глазах вытянулся, ноздри хищно раздулись, а в следующее мгновение мои запястья оказались в каменной хватке его рук. Он с силой сжал пальцы, впечатывая меня в стену, и жадно впился в мои губы. Я едва не задохнулась от его натиска. Замерла, боясь пошевелиться, и с горечью думала, что свой первый поцелуй я представляла совсем не так. Но Хартли нетерпеливо рыкнул, заставляя меня ответить на поцелуй.

Терпкий аромат смолы заполнил ноздри, смешавшись с мужским теплом и силой, которая исходила от дракона. Я чувствовала каменную твердость его груди, прижатой ко мне, каждый удар его сердца, мерный и неторопливый. И хотя разум так и кричал об опасности, где-то глубоко внутри, проснулось другое чувство – трепет, который я не могла ни объяснить, ни контролировать.

А через пару мгновений дракону и этого стало мало. Он, больно прикусив мою нижнюю губу, ворвался языком внутрь. Я почувствовала, как магия откликается на призыв дракона и начинает перетекать к нему. Запястьям стало горячо, жестокий поцелуй стал глубже, требовательнее и одновременно нежнее. Будто напившись моей магии, дракон решил получить удовольствие. В груди нарастало тепло, распространяясь по всему телу, туманя сознание. На секунду мне даже показалось, что я начинаю забывать, что меня целуют против моей воли.

Все закончилось так же резко, как и началось. Хартли отпустил мои руки и отступил на полшага, разглядывая меня с ленивой сытостью. Прошелся взглядом по моей фигуре, задержав взгляд на груди. Провел большим пальцем по моей губе, которая все еще пульсировала от его укуса. Уголки его рта приподнялись в сдержанном торжестве.

Я сильнее вжалась в стену, но дракон уже потерял ко мне интерес:

– Иди к себе.

Я растерялась, потому что не знала, куда идти и где искать свою комнату. А дракон, видя мои сомнения, усмехнулся.

– Или ты хочешь пораньше начать брачную ночь?

5

Я тут же вылетела за дверь, где меня уже ждала служанка, которая отвела меня на последний этаж в подготовленную спальню.

На двери не было защелки, но я, надеясь хоть как-то защититься от вторжения дракона, которому может вздуматься и правда затащить меня в постель, придвинула к двери комод. С трудом дотащила его, но не успела даже толком осмотреться, как, увидела в окно большую крылатую тень. Хартли в драконьем обличье покинул дом.

Я тут же вернула комод на место и выскочила из комнаты, надеясь, что хотя бы здесь ко мне не приставили охрану. К счастью, я не встретила даже слуг. Но вот парадная дверь была заперта. Так что я отправилась искать вход для прислуги. Где меня и обнаружили. Молчаливая женщина вопросительно посмотрела на меня, когда я сунулась к черному ходу, и укоризненно покачала головой. Я изобразила покаянную улыбку.

– Простите, немного заплутала в доме. – И поспешила ретироваться, пока она не позвала кого-то еще.

Пришлось вернуться к себе, но я не оставляла попыток. Время от времени выходила из комнаты и проходила вниз якобы в поисках того или иного. Но каждая моя вылазка оканчивалась неудачей.

Уже давно миновал полдень, и я боялась, что когда Хартли вернется, меня ждет что-то пострашнее поцелуя. Но он, скорее всего, и не предполагал, что я решусь на побег. Иначе запер бы меня в спальне или приказал кому-нибудь сторожить дверь.

Когда мне доставили мои вещи, привезенные из дома в небольшой дорожной сумке, я поспешила сменить неудобное свадебное платье, выданное мачехой, на свою привычную одежду. Спрятала в ту же сумку мешочек с деньгами и стопку старых маминых писем, оставшиеся неотправленными.

У меня было достаточно времени, чтобы решить, где спрятаться от дракона, когда я сбегу. В письмах я не раз встречала название старого поселка, откуда была родом мама. Возможно, там я найду прибежище. Хотя ни бабушки, ни деда уже наверняка нет в живых. Как жаль, что я не успела их узнать! Мама почти ничего про них не рассказывала – отец запретил ей общаться с родными, когда взял ее в жены. Они, наверное, даже не знали о моем существовании.

Но что, если там кто-то еще помнит Эдит Маклин? Может быть, мне помогут?

Оставалось только выбраться из этого дома, придумать, как добраться в местечко с прелестным названием Уайтфилд. И начать новую жизнь. Всего-то!

От деликатного стука в дверь я вздрогнула, но поспешила открыть. Хозяин дома вряд ли стал бы спрашивать разрешения войти.

На пороге стояла та женщина, что застукала меня у самого выхода. Она жестом пригласила меня следовать за ней и проводила в столовую. Большой стол был накрыт на двоих.

На деревянных ногах я прошла к столу и села, чувствуя, как холод начинает обволакивать все тело. Дракон вернулся, и теперь мой побег невозможен.

Но, к моему удивлению, в столовую вошла незнакомка, одетая совсем не как прислуга. Черное шелковое платье облегало стройную фигуру, широкие золотые браслеты обхватывали запястья, а гладкие темные волосы были убраны в высокую прическу. Мне часто делали комплименты, но по сравнению с этой женщиной я почувствовала себя замухрышкой.

Незнакомка подождала, пока за служанкой закроется дверь, и села за стол напротив меня.

– Здравствуй, Эмили.

Я неосознанно вцепилась в край скатерти. Она знает, кто я такая! Но женщина вдруг тепло улыбнулась:

– Не надо бояться. Дэйн Хартли не узнает о твоем секрете.

– Кто вы?

– Элеонора Барклейн. Личная помощница дэйна Хартли.

Она замолчала, с любопытством разглядывая меня.

– А ты красивее, чем твоя сводная сестра. Но я вижу, что ты не рада стать дэйной Хартли. Не так ли?

Я уклончиво передернула плечами. Привычку откровенничать с кем попало у меня давно отбила мачеха.

Незнакомка рассмеялась.

– Я тебе не враг. Мне уже доложили, что ты весь день слонялась по дому, словно что-то искала. И я не ошибусь, если предположу, что ты искала способ сбежать?

– Что вам нужно? – Я не сводила взгляда с Элеоноры, хотя желудок уже сжимался от голода и требовал сперва поесть, а уже потом вести разговоры.

– Хочу тебе помочь. – Моя собеседница дернула точеным плечиком. – Я знаю, на что способен дэйн Хартли. И не хочу, чтобы у него появилась очередная жертва.

Аппетит моментально пропал. Меня затошнило от мысли о том, что слухи оказались правдой, и дракон сгубил уже не одну свою супругу. Я стала не новой женой, а очередной. А Элеонора продолжала, будто не замечая, что я стиснула в руках нож, который так и не донесла до тарелки, на которой исходил жаром сочный кусок мяса.

– Я могу вывести тебя из города и спрятать там, где Хартли точно не найдет.

– Но почему? Ведь когда он узнает, что я сбежала, и вы мне помогли…

– За это можешь не переживать. – Элеонора звонко рассмеялась. – Дэйн Хартли надолго отлучился по срочным делам, а прислуга слушается меня так же, как и хозяина дома. Так что ты без проблем сможешь добраться до самого дальнего Предела.

– Я согласна! – Я поспешила принять это странное предложение. Надежда избежать незавидной участи заглушила осторожность.

– Вот и прекрасно. – Элеонора приподняла уголки губ, но потом улыбка сошла с ее лица. – Только у меня будет одно условие...

6

Я моментально забыла о еде. Что эта женщина потребует от меня за спасение?

Но Элеонора снова тепло улыбнулась, видя мое смятение.

– Ничего сложного, не переживай. Просто мне нужно кое-что передать в те края, куда ты отправишься. А почтовым шкатулкам я не доверяю.

– Хорошо. – Помедлив, ответила я. Настороженность не отпускала, но я не могла упустить единственный шанс оказаться на свободе.

– Тогда подкрепись как следует. Дорога до Северного Предела будет долгой.

Сама она даже не прикоснулась к еде. Лишь пригубила воды из высокого бокала, изящно поднялась из-за стола и велела после обеда ждать наготове в моей комнате.

Я попыталась поесть, но от волнения кусок не лез в горло. Так что я просто завернула кусок мяса, пару мягких булочек в белоснежную салфетку, и прихватила с собой. Поем, когда доберусь до Уайтфилда.

Через несколько минут я, полная решимости следовать собственному плану, была готова к побегу.

Правда, это и побегом-то назвать было нельзя. Элеонора вывела меня через черный ход прямиком к экипажу и приказала вознице доставить меня до ближайшей деревеньки, что находилась всего в часе езды от города.

– Там пересядешь на почтовый экипаж и за недельку-другую доберешься до Северного Предела. – Она протянула мне плотный конверт, запечатанный золотым сургучом, и мешочек с деньгами. Такой же тяжелый, как и тот, что лежал в моей сумке. – А это тебе на дорогу. Найдешь монастырь заблудших и передашь письмо настоятельнице. Она надежно спрячет тебя.

Я поблагодарила Элеонору, и экипаж отправился, едва за мной закрылась дверца.

Полностью довериться помощнице Хартли было бы неразумно. И пусть улыбка Элеоноры выглядела вполне искренне, я видела в ее глазах холодный расчет. Ей зачем-то нужно было от меня избавиться, а вот зачем – это уже не мое дело. Но если она вдруг решит подсказать Хартли, где меня искать, в том монастыре меня не будет.

Правда, меня мучила совесть, что настоятельница монастыря останется без послания, которое передала Элеонора, но я решила, что непременно постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы конверт рано или поздно оказался в монастыре. А сейчас нужно было позаботиться о себе.

После того как я оказалась в соседней деревне, пришлось долго идти, надвинув капюшон плаща на глаза и изнывая от жары, но я хотела как можно лучше запутать следы. Дошла до поселения, что находилось в стороне от главной дороги, где уже собиралась купить место в почтовой карете. Денег, украденных у мачехи в момент отчаяния, хватило бы не только чтобы добраться до Уайтфилда, но и на первый месяц жизни в достатке. Теперь же у меня было раза в два больше средств, так что моя судьба больше не казалась мне такой ужасной, как еще сегодня утром, когда я оказалась в руках Хартли. От воспоминаний о поцелуе по спине побежали горячие мурашки, а магия снова подала голос. Не будь дракон таким жестоким и опасным, наверное, я была бы довольна своей участью. Стать супругой самого влиятельного человека в городе, того, кто был вхож в круг приближенных к королю – какая девушка о таком не мечтает? К тому же дэйн Хартли, единственный огненный дракон в королевстве, был молод и красив. Да и тот поцелуй…

Я одернула себя. Ничего хорошего в нем не было. Запястья еще помнили боль от сильных пальцев, а губы будто до сих пор чувствовали вкус яростного поцелуя.

В поселок Уайтфилд я добралась уже к утру нового дня. Он был не так далеко от моего родного города, и находился на самой границе Предела. Но найти его было нелегко, даже если знать, где искать. Хорошо, что память не подвела, и я вспомнила, как мама рассказывала про место, где родилась.

Когда почтовая карета высадила меня на дорожном перепутье, я свернула с дороги на незаметную тропинку, что терялась среди густых деревьев, и уверенно зашагала по ней. Пересекла лес и вскоре вышла к долине, где когда-то, по словам мамы, все было покрыто белыми крокусами. Сейчас же от цветов не осталось и следа. Только несколько чахлых ромашек выглядывали из травы. Но я не могла ошибиться. И уже скоро нашла этому подтверждение: покосившийся деревянный знак с названием поселка. От дождей и ветра знак потемнел и ссохся, но на нем все равно виднелись едва различимые буквы “Уа..тфи..д”.

Я сделала глубокий вдох, ощутив свежесть травы, нагретой солнцем, и выдохнула с облегчением. Оставалось лишь найти дом своей бабушки и надеяться, что мне найдется местечко в этом поселке.

Стоило пройти по тропинке через долину и выйти к первым домам, я увидела мальчишку, который играл с самодельным луком.

– Привет. Не подскажешь, где мне искать дом Эрин Маклин?

Мальчик посмотрел на меня с выражением ужаса на лице и бросился бежать. Перемахнул через невысокий забор, не тратя время на то, чтобы открыть калитку, и скрылся в доме. Я удивленно пожала плечами и двинулась дальше. А из дома уже выходила женщина со сведенными бровями.

– Ты кто такая?

– Эмили Маклин. – Я назвалась фамилией мамы, надеясь расположить женщину к себе. Но это вызвало обратный эффект. Та уперла руки в боки и грозно заявила:

– Небось, внучка этой старой ведьмы?

Я постаралась скрыть свое изумление. Мама никогда не говорила, что бабушка или она сама владели магией. Но даже если так, в этом месте бабушку явно недолюбливали. Только за что?

– Я внучка Эрин Маклин. – Твердо ответила я. – И буду признательна, если вы подскажете, где искать ее дом.

– На краю леса, где же еще! – Недовольство в голосе женщины нарастало. – Ступай, нечего мне детей пугать.

Я не стала спорить и пошла вперед. Жизнь на главной улице, от которой вдаль уходили закрытые высокими заборами дворы, кипела не хуже, чем в городе. И на меня постоянно оборачивались, пока я не достигла другого края поселка. Дорога кончалась у кромки леса и заворачивала на соседнюю улицу. Ни тропы, ни какого-то указателя к дому на краю леса я не заметила. Пришлось снова обратиться за помощью.

7

Неприятно удивленная пожеланием незнакомца, я все же поблагодарила его и сошла с дороги в лес.

Тропинка, если и была здесь когда-то, давно уже заросла пышной травой. Единственное, что указывало направление – деревья, словно намеренно высаженные коридором, ведущим к большой поляне, посреди которой темнел двухэтажный дом с высокой крышей.

Я остановилась, когда деревья остались позади. Поляна выглядела так, будто кто-то огромный поставил здесь дом и забыл о нем на долгие годы. Трава доходила мне почти до пояса, а крокусы, видневшиеся белыми звездочками, до того одуряюще пахли медом, что у меня закружилась голова.

Темные вьюны зеленым ковром оплели каменные стены дома, совершенно скрыв под собой и окна, и дверь. Вокруг дома не было забора, а чуть в стороне стоял колодец, закрытый от дождей круглой деревянной крышкой, на которую кто-то водрузил большой камень.

Из леса, начинавшегося сразу за домом, доносилось яростное кваканье лягушек, над поляной стояло гудение пчел, которые носились туда-сюда, выискивая ярко-желтые серединки крокусов.

Я скинула плащ, убрала с лица волосы и оглянулась на поселок, что остался за спиной. Где-то там, за стеной деревьев должна остаться и прежняя Эмили.

Я усмехнулась. Даже подумать о себе не могла, как о дэйне Хартли. Пусть Виола мечтает о муже-драконе. А мне хочется простой тихой жизни, вдали от мачехи с сестрицей, от несправедливой судьбы и черной работы в доме, в котором я никогда не стану хозяйкой, несмотря на то, что я в этом доме родилась.

Добраться до двери дома оказалось непросто. Чем ближе я подходила к крыльцу, тем выше становилась трава. Я скорее нащупала ногой каменные ступени, чем разглядела их в сплошном зеленом ковре. Опустила сумку вниз, туда же сбросила теплый плащ и стала безжалостно срывать с двери побеги вьюнка.

Пришлось как следует повозиться, чтобы освободить дверь от зеленого плена. Вьюнок, разросшийся за долгие годы, имел такие толстые стебли, что я пожалела, что не прихватила с собой какой-нибудь нож. Но кто же знал, что мне придется сражаться с растениями?

Но и после того, как деревянная дверь была очищена, она не спешила открываться. Я тянула ее изо всех сил, потом попробовала толкать, хотя ржавые петли давали понять, что дверь все-таки открывается наружу. Никакого результата.

Позади раздалось тихое хихиканье. И тут же смолкло, будто смеющийся зажал рот рукой. Я вытерла со лба пот и повернулась. Успела увидеть только две невысокие фигуры, сверкающие пятками. Дети, наблюдавшие за моими мучениями, скрылись в деревьях, и я вернулась к прежнему занятию.

Еще немного промучавшись с дверью, я решила освободить крыльцо. Трава резала руки, так что пришлось обернуть ладони подолом платья, которое тут же испачкалось зеленым. Но в итоге я очистила часть крыльца от наросшей травы и обнаружила, что дверь буквально вкопана в землю, которую либо кто-то специально натащил сюда, либо нанесло за многие годы.

Землю я отколупывала буквально по сантиметру крепкой палкой, которую нашла среди деревьев. И тихо ругаясь себе под нос, радовалась, что дверь хотя бы не заколотили гвоздями. Позади снова раздались тихие голоса. Я сосредоточенно продолжала свое занятие, но навострила уши. И услышала, как двое мальчишек, которые, кажется, осмелели и подошли поближе, спорят.

– Да не сунется она туда.

– А я говорю – попробует. Если она правда внучка, то дом ее пустит.

– Кишка тонка! Она и часа там не продержится. Видно же, что городская.

– А ну как она тоже магичка?

Я резко выпрямилась и крикнула вдогонку убегающим мальчикам:

– Лучше бы помогли!

Но любопытные дети снова скрылись из виду и больше не осмелились вернуться.

Я сделала перерыв и, усевшись тут же на крыльце, достала из сумки оставшуюся булочку и пару полосок вяленого мяса, которые купила в трактире перед тем, как села в почтовый экипаж. Еда, которую я забрала из дома Хартли, кончилась еще в дороге, когда я почувствовала, что зверски проголодалась.

После вяленого мяса захотелось пить, но я не догадалась купить в дорогу флягу с водой. Утолила жажду кислым яблочком, и на этом мой запас еды почти закончился. Так что сегодня к вечеру нужно будет непременно наведаться в поселок, чтобы купить продуктов на ближайшее время.

Бросила взгляд в сторону колодца и с сомнением покачала головой. Если дом в таком состоянии, вряд ли я найду под подгнившей крышкой чистую воду. Нет. Сперва нужно попасть в дом, чтобы не ночевать под открытым небом, а уже потом раздобыть и еды, и воды.

– Ну давай же, милая! – Уговаривала я дверь, закончив с перекусом. Дверь чуть подалась и снова застряла. Я в отчаянии чуть не пнула ее, но побоялась, что так даже та щелочка, что образовалась, исчезнет. Да и не дело решать проблемы, срываясь на ни в чем не повинной двери.

В дело снова пошла крепкая узкая палка, которую я с трудом сумела протиснуть в щелку. Надавила посильнее, и дверь оглушающе заскрипела петлями. Я зажмурилась, ощутив желание бросить палку и зажать уши руками, и посильнее налегла на самодельный рычаг.

– Ай, молодец! – Я похвалила то ли себя, то ли дверь, которая, наконец, открылась достаточно, чтобы протиснуться внутрь дома. Но не успела я сделать и пару шагов в просторной прихожей, как нога провалилась в дыру в полу, не давая мне сдвинуться с места, а над головой что-то опасно затрещало.

8

Я посмотрела наверх, но тут же зажмурилась, спасаясь от облака пыли, которое накрыло меня, осыпаясь с потолка. Треск повторился, на этот раз громче, и я инстинктивно накрыла голову руками, надеясь, что на меня сейчас не рухнет весь второй этаж. Дернула ногу, освобождая ее из ловушки, и метнулась в сторону за секунду до того, как на место, где я стояла, с грохотом что-то упало.

– Это что еще за сюрпризы? – Обиженно произнесла я, обращаясь то ли к самой себе, то ли к дому, который встречал меня отнюдь не гостеприимно. Проморгалась, и когда пыль осела, увидела, что на полу валяется полка антресоли, оторвавшаяся от потолка, а рядом – стеклянные осколки, измазанные каким-то бурым месивом. В воздухе расплылся аромат забродившей вишни. Я повысила голос. – Это так вы встречаете законную наследницу?

Если это были проделки духа-хранителя, то он должен был меня услышать. Но я склонялась к простому совпадению. Слишком уж сильно я дергала за дверь, которая, возможно, при открытии что-нибудь зацепила, и старая антресоль не выдержала.

Я поднялась, отряхнулась от пыли и огляделась. Узенькая прихожая вмещала в себя только напольную вешалку, на которой пылился старый шерстяной плащ, теперь изрядно изъеденный молью. Пыль, поднявшаяся после моего вторжения и падения антресоли, плавала в и без того спертом воздухе. Банка со старым вареньем упала прямо в центр мозаичного пола, на котором была изображена цветочная вязь, полустертая от времени, но до сих пор хранившая в некоторых местах насыщенный зеленый цвет. Стены были оклеены светло-бежевыми обоями с таким же цветочным орнаментом и обшиты понизу панелями из темного дерева.

Я осторожно перешагнула вишневое пятно и наступила на краешек ковра, который торчал, спускаясь с лестницы, что вела на второй этаж. Лестница находилась по правую руку от меня, так что, когда ковер заскользил под ногой, я успела крепко ухватиться за перила. Старое дерево застонало, но я удержалась на ногах и раздраженно прикрикнула:

– Ну хватит! – Еще и двух минут не прошло, как я вошла, а меня уже явно пытаются прогнать. – Нравится вам или нет, а я останусь здесь!

Наверху что-то возмущенно лязгнуло и заходило ходуном. Но я была полна решимости. Больше идти мне некуда, а если выбирать между возвращением к Хартли и своенравным домом, я выберу дом. Уж придумаю, как с ним поладить. Это не дракон, который оставляет следы укусов на губах и пытается забрать магию.

– Я не собираюсь безобразничать. – На всякий случай предупредила я. – И я правда внучка Эрин Маклин. Ее дочь Эдит была моей мамой.

Мне, естественно, никто не ответил. Если здесь и был когда-то дух-хранитель, он давно покинул это место.

Я продолжила исследовать дом. Света, что пробивался через окна, оплетенные вьюном, было немного, но достаточно, чтобы увидеть, что и где находится. По левую руку от прихожей была дверь в уборную. Довольно широкую для такого маленького дома. Причем обставленную не хуже, чем в городе: большая ванная, от которой почему-то пахло травами, узкий высокий комод с дверцами, в которых каким-то чудом сохранился цветной витраж, раковина с удобным шкафчиком под ней, круглое зеркало, с уже знакомым цветочным узором на раме, на этот раз выполненным из потускневшего металла. И туалет, спрятанный за складной деревянной ширмой.

В ванной тоже было небольшое окошко под самым потолком, так, чтобы проникал свет, но никто со стороны улицы не мог ненароком заглянуть.

Я без особой надежды покрутила рычажки для воды, встроенные в стену над раковиной, а потом и над ванной. В глубине стен натужным гудением отозвались трубы, кран отчаянно чихнул три раза подряд, но вода не потекла. Видимо, мне все-таки придется открыть колодец и надеяться, что в нем все еще есть вода.

Выйдя из ванной, я прошла вперед и оказалась в просторной комнате, занимавшей весь остаток первого этажа. Здесь не было перегородки между гостиной и кухней. Только высокий, узкий стол визуально разделял две части единой комнаты. Затхлый воздух стал гуще, к нему прибавился запах сырости, так что я прервала осмотр дома и вернулась на улицу. Но сперва наугад заглянула в выдвижные кухонные ящики в поисках ножа, чтобы быстрее расправиться со вьюном. И конечно же ничего не нашла. Не удивлюсь, если все ножи каким-то образом окажутся на чердаке в самом дальнем углу.

Но времени искать дальше уже не было. Начинало не хватать воздуха, так что нужно было поскорее открыть окна. И я снова голыми руками стала обрывать плотные заросли зеленых побегов. Окна, как назло, были забраны тонкими металлическими решетками в крупный ромб, так что вьюны цеплялись за них едва ли не с большей силой, что прикладывала я, чтобы их оторвать.

Чем дольше я находилась под солнцем, тем сильнее хотелось пить. Я даже начала подумывать, не бросить ли это занятие и попытаться заглянуть в колодец, но осознание, что спать придется в доме без свежего воздуха, заставило с удвоенной прытью вернуться к работе.

Наконец, я смогла распахнуть все окна на первом этаже и устало опустилась на старенький диван в гостиной. Тот моментально отозвался скрипом пружин. Я с опаской поднялась, и одна из пружин выскочила из дивана, насквозь прорвав обивку.

– Даже не надейтесь. – Прошептала я, ошарашенно глядя, как острая железка покачивается в том месте, где я только что сидела. – Я все равно никуда не уйду.

Решив, что спать сегодня я буду, скорее всего, на полу во избежание новых неприятностей, я вышла из дома и увидела, как со стороны лесного коридора ко мне приближается целая делегация. И, судя по выражениям их лиц, совсем не для того, чтобы меня поприветствовать.

9

Я на всякий случай прикрыла дверь в дом и сомкнула пальцы на палке, которую использовала как рычаг. Три женщины и столько же мужчин медленно подошли к дому и остановились на расстоянии в несколько шагов.

– Ты, значит, внучка этой ведьмы? – С угрозой в голосе спросил самый старый мужчина из прибывших. Его лицо украшала целая россыпь морщин, а седая борода была заплетена в две косички.

– Я внучка Эрин Маклин. – Гордо ответила я, крепче сжимая палку и стараясь не показывать страха. Против шестерых я ничего сделать не смогу. Умела бы пользоваться магией – не переживала бы сейчас за исход разговора. Но, видно, моя магия годилась только на то, чтобы ее забирал без спроса наглый дракон с янтарными глазами.

Сердце ускорило бег, а ладошки захотелось вытереть о подол платья. Я напустила на себя уверенный вид и постаралась незаметно сглотнуть. Жажда пересушила горло, но если я буду шептать или хрипеть – мои незваные гости вряд ли поверят, что я могу за себя постоять.

– Чем обязана, уважаемые? – Я чуть повысила голос, чтобы в нем не было слышно дрожи.

– Ты смогла войти в дом. – Полувопросительно сказал седобородый. – Значит, ты правда ее внучка.

Я молчала, ожидая, когда он перейдет к сути. И конечно же, не стала говорить, что дом этот всеми силами пытается меня прогнать. И плевать ему, внучка я его прошлой хозяйки или нет.

– Твоя бабка нам сильно задолжала. – Старик выдержал паузу и сложил руки на груди. Все остальные повторили за ним.

– Мне жаль, что так вышло. – Медленно ответила я, лихорадочно соображая, как быть. – Но я только прибыла и пока не успела разобраться с делами. Если вы сообщите мне, кому и сколько должна моя бабушка, и предоставите документы, подтверждающие это, я сделаю все возможное, чтобы помочь вам.

– Документы. – Фыркнула одна из женщин. – Еще скажи, магический договор тебе показать с печатью Владыки Предела!

– Если у вас такой имеется, он вполне подойдет. – Я поджала губы. Мало мне проблем в самом доме, который будто специально подкидывает мне неприятности, так еще и внезапные долги бабушки появились. А я ее саму-то лично не знала!

Я заставила себя успокоиться. Один мой мешочек для денег был еще полон. Второй тоже опустел лишь на четверть. Так что я обладала весьма неплохой суммой, чтобы суметь разделаться с чужими долгами. Хоть мне и не хотелось вот так сразу расставаться с деньгами, это явно будет лучше, чем возвращаться к мачехе, когда местные погонят меня отсюда.

– Нет у нас ни договора, ни документов. – Дородная женщина с седыми прядями в темных волосах уперла руки в боки. – Но с чего бы нам врать? Да любая собака из поселка подтвердит, что это правда. Твоя бабка обещала нам помощь, но так и не помогла. А раз ты решила поселиться здесь, то тебе и возвращать нам наше.

– Так все дело в том, что Эрин оставила у себя некое ваше имущество? – Я оставалась спокойной, хотя в душе вздохнула с облегчением. Обернулась на дом, скрывая улыбку. Не стала спрашивать, почему они просто не вошли. По обрывкам разговора тех мальчишек, что подглядывали за мной, уже догадалась, что дом просто не впускал никого из местных. – Я с радостью помогу вам. Вы только составьте список, что именно из находящегося в доме принадлежит кому-то из вас.

Частично я переживала, что меня решат обмануть, чтобы присвоить нечто ценное, что могло храниться в доме бабушки. Но судя по тому, что я обнаружила на первом этаже, бабушка жила небогато и вряд ли прятала у себя на чердаке сундуки с самоцветами.

– Если бы так просто! – Снова фыркнула та, что уже посмеялась над договором. – Твоя бабка сулила нам снять чары с наших вещей. А что-то, наоборот, зачаровать. И ей за это хорошо заплатили.

Я постаралась не подать виду, но уже понимала, что все гораздо сложнее, чем просто вернуть вещи.

– Я не практикую зачарование вещей. – Спокойно ответила я, но наткнулась на неприязненные взгляды двоих мужчин, что стояли по бокам от старика.

– Деточка, тебе еще жить здесь. – Вперед выступила третья женщина. Она улыбалась совсем как Элеонора – одними губами. Взгляд же ее был таким же враждебным, как и у мужчин, а в голосе, казалось бы, тихом и ласковом, слышалась угроза. – А ну как помощь наша понадобится? Еды, например, купить. Огорода-то у тебя я что-то не вижу. А то и что-то посерьезнее пригодится. В лесу полно диких зверей. К нам-то они не заходят, а вот здесь могут появиться. Кто же тебя защитит в таком случае?

Я почувствовала, как онемели пальцы, сжимающие палку. Мне открыто угрожали, но я не могла ответить. Даже магией их припугнуть не могла.

Мысли вихрились в голове, сталкиваясь друг с другом. Бежать отсюда? Если так, то куда? Где я еще могу найти дом? А денег, что лежали в сумке, пусть и было достаточно для начала жизни, но явно не хватит на покупку не то что дома – даже жалкого сарая.

– Хорошо. – Услышала я собственный голос. – Предоставьте мне список того, что вы отдавали Эрин, и подробно опишите, что она должна была сделать с вашими вещами. А я закончу работу за нее.

Седобородый с подозрением посмотрел на меня, но согласно кивнул. А я поспешила добавить:

– Конечно же, мне понадобится время. Прежде чем заняться работой, мне нужно привести в порядок дом, разобраться с делами бабушки. Ну, думаю, вы сами понимаете. – Я многозначительно улыбнулась. – Магия не терпит спешки.

– Но и медлительности она тоже не любит. – Пропела третья женщина. – Не забывай об этом, деточка.

10

Делегация удалилась не попрощавшись. Я немного постояла, глядя им вслед, а потом медленно пошла обратно в дом. Новости совершенно меня не обрадовали. Мало того что мою бабушку здесь явно не любили, так еще и я теперь должна отдуваться за то, что она что-то не успела сделать. Если вообще эти вещи, о которых говорили местные, существовали. Но бежать обыскивать дом, чтобы подтвердить слова неприветливых людей, я не собиралась. Пусть сперва напишут подробно, кто и что кому отдавал, кто что кому обещал.

Я мстительно подумала, что не приму этого списка без подробнейшего описания каждого предмета. Пусть повозятся. А то мало ли, напишут: бабушка Эрин брала для зачарования кольцо, а у нее окажется полная шкатулка колец!

А у меня и без новых проблем забот хватало. Спертый воздух не торопился покидать дом, несмотря на то, что я нараспашку открыла все окна и дверь, а на улице дул приятный ветерок.

Глядя на то, сколько работы мне предстоит, опускались руки. Я не боялась домашней работы – привыкла уже за столько лет. После смерти мамы папа очень уж скоро женился на мачехе, а та с первых дней в нашем доме стала меня перевоспитывать. Из любимой маминой дочки я превратилась в бесплатную и бусправную служанку. А отцу было как будто все равно. Он ни разу не попытался защитить меня.

Но одно дело – поддерживать порядок в обжитом доме, и совсем другое – возвращать дому жилой вид после длительного отсутствия хозяев. Владей я магией, я закончила бы за пару дней. А без нее предстояло повозиться. Особенно в первый день.

Сперва я не хотела подниматься на второй этаж, боясь, что, как только увижу беспорядок и разруху еще и там, совсем упаду духом. Но потом над головой снова что-то грохнуло, и я с опаской сделала первый шаг на лестницу.

Деревянные ступени скрипели под ногами, ковер то и дело норовил скользить, но я крепко держалась за перила и без новых приключений оказалась на втором этаже.

Здесь был небольшой коридор, из которого вело всего две двери. Сперва я оглядела пустое пространство, чтобы убедиться, что потолок не рухнет мне на голову, или я сама не провалюсь в какую-нибудь дыру в полу. Но коридор был пуст и на первый взгляд безопасен. Я легонько толкнула дверь наугад и оказалась в спальне. Кровать в крохотной комнате занимала почти все пространство. В углу теснился узкий комод с четырьмя ящиками, на полу – потертый коврик, совсем немного выступающий из-под кровати. Хватит только чтобы не вставать босыми ногами на холодный пол после пробуждения. А на стене напротив кровати – выцветший портрет счастливой семьи. Я сперва скользнула по нему взглядом, а потом распахнула глаза и подошла поближе. В объятиях улыбчивой матери и строгого отца на картине задорно смеялась я сама.

Нет, конечно, это была не я. Скорее – моя мама, которая не раз говорила, что я вылитая ее копия. И у нее, и у бабушки были такие же рыжие волосы, как у меня. А цвет глаз я не смогла разобрать. Уж слишком поблекли краски на картине.

Теперь я точно знала, что здесь жила моя мама со своими родителями. А значит, больше я не стану никуда бежать. Этот дом станет мне родным. Пусть даже это займет хоть целый год! Я не позволю никому называть бабушку Эрин ведьмой.

На втором этаже окна были не так сильно увиты вьюном, так что у меня получилось открыть окно без особого сопротивления. Я еще немного постояла перед портретом, чувствуя, как спальня понемногу наполняется свежим воздухом, и дала сама себе обещание не сдаваться.

Вторую комнату я открывала уже смелее. И обнаружила за дверью настоящую мастерскую! Длинный стол вдоль окна был завален неизвестными мне инструментами, рядом лежали толстые книги, давно погасшие люминарисы, целая стопка бумаги с записями, увеличительные стекла разных размеров, а посреди всего этого бардака гордо стоял… самый обычный трехногий табурет.

Пораженная несостыковкой, я рассмеялась и окинула взглядом остальную комнату. Она была похожа на магазин старьевщика: какие-то предметы стояли на полу, что-то было свалено на втором столе, узкий стеллаж до самого потолка был забит книгами. Сундук тут тоже имелся. Правда, вряд ли он был полон сокровищ. Влекомая любопытством, я с трудом подняла тяжелую крышку и сморщила нос от невыносимого свербения. Чихнула пять раз подряд и от неожиданности выпустила крышку, которая тут же хлопнула по сундуку так, что подо мной задрожал пол, а с потолка посыпалась пыль. Но я успела разглядеть содержимое сундука: еще книги. Сваленные кучей без особого порядка.

Когда гудение, разошедшееся от тяжело хлопнувшей крышки, утихло, я услышала за спиной тихий перезвон, словно воздушные колокольчики качались на ветру. Поднялась и медленно обернулась. В дальнем от окна углу стояло нечто большое, накрытое от посторонних глаз запыленной, посеревшей от времени тканью.

11

Я медленно подошла к высокому предмету и осторожно коснулась ткани, потянула вниз. Она легко соскользнула, и моему взору предстало большое, в человеческий рост, зеркало в богатой золоченой раме. Правда, в потускневшей от времени серебристой поверхности почти ничего не отражалось. Я видела не саму себя, а только мутное пятно, формой слабо напоминающее человека.

Оглядела зеркало со всех сторон, но больше ничего интересного не обнаружила, перезвон колокольчиков тоже больше не доносился. На всякий случай снова завесила зеркало тканью. Мало ли, вдруг оно принадлежит кому-то из местных. Не хватало еще случайно поцарапать или уронить – проблем не оберусь.

На этом осмотр второго этажа я сочла оконченным и вернулась вниз. На последней ступеньке ковер предательски заскользил под ногой, и я лишь чудом сумела ухватиться за перила и не упасть. В итоге еще и рукой приложилась так, что чуть не взвыла от боли.

– Ну знаете! – Я топнула ногой, потирая ушибленные пальцы. – Вам меня не сломить! Хотите вы того или нет, а я наведу здесь порядок. И начну прямо с тебя!

Я грозно посмотрела на старый ковер, которому полагалось быть прижатым к ступенькам металлическими штангами. Но ни одной не оказалось на месте, и поэтому ковер позволял себе едва ли не танцевать у меня под ногами.

Разозлившись, я схватила ковер за нижний край и резко потянула на себя. Не учла только, что по ступенькам бесчисленное количество раз ходили туда-сюда, оставляя на покрытии пыль и грязь. И вся эта пылища радостно взметнулась в воздух от первого же моего движения.

Я расчихалась так, что в ушах звенеть начало, а ковер стал сползать к моим ногам с шорохом, в котором я четко расслышала ехидное хихиканье.

– Не смешно! – Рявкнула я и в сердцах повторила жест, который не раз делала, когда пыталась практиковаться в магии. Но за сотни и сотни повторений мне ни разу не удавалось заставить перышко подняться в воздух. Теперь же пыльный ковер, потрепанный жизнью, но тяжелый, взметнулся вверх в одно мгновение. И конечно же, рухнул обратно к моим ногам, выбив новое облако пыли.

Над головой снова что-то стукнуло, видимо, радуясь моей оплошности. Но для меня этот короткий всплеск магии стал настоящей победой. Если получилось сейчас, значит, обязательно получится еще раз. Надо только понять, что изменилось, и как я это сделала.

Я помахала руками, отбиваясь от пыли, и стала сворачивать ковер. В носу свербило, в горле пересохло. Мне очень хотелось умыться и вдоволь напиться прохладной воды. Но сперва нужно было избавиться от этого рассадника грязи и пыли. Так что я вытащила ковер, который по дороге, конечно же, цеплялся за все углы, на улицу. Аккуратно уложила его в траву и повернулась к дому.

– И это только начало. – С вызовом объявила я. – Лучше сдавайся, я все равно упрямее.

Над головой хлопнуло, закрываясь, и снова распахнулось окно. Кажется, дом принял мой вызов и сдаваться не собирался.

– Ну, как знаешь. – Я хмыкнула и направилась к колодцу. Правда, весь мой запал постепенно улетучился, когда я попыталась сдвинуть камень с деревянной крышки. Он не поддавался ни на грамм. Старый, обросший по низу мхом, он словно прирос к деревянным доскам. К тому же вокруг колодца скопились целые лужи, и теперь влажная земля чавкала у меня под ногами и то и дело цеплялась за обувь.

– Ничего-ничего, сейчас я с тобой справлюсь. – Пробормотала я себе под нос и сделала пару шагов назад. Подняла руки, направив их на камень, зажмурилась изо всех сил и представила, как глыба поднимается в воздух, плывет в сторону и падает на землю. Что-то заскрежетало, и я, готовясь триумфально обозреть плоды своих усилий, открыла глаза.

– Да чтоб тебя! – От злости я даже ногой топнула. Камень не только не исчез с крышки, но и как будто стал еще тяжелее и надежнее угнездился в просевших досках. – Ну нет, так не пойдет.

Я закусила губу, чувствуя, как внутри поднимается злость. Я ведь родная внучка бабушки Эрин, прямая наследница этого дома. Так почему он меня не принимает? Почему каждую минуту пытается усложнить мне жизнь?

Магия всколыхнулась в груди, и я, с шумом выдохнув, толкнула руками воздух, не сводя взгляд с камня.

Камень слетел с крышки, будто ядро, выпущенное из пушки. Пролетел несколько метров и с глухим звуком упал в траву. А я подошла к колодцу и устало оперлась бедрами о деревянную крышку. По виду она была ничуть не легче каменного булыжника. Разбухшая от дождей и рассохшаяся от старости. А у меня уже почти не осталось сил. Как я вообще все успею, когда солнце уже перевалило за середину неба и начинает медленно, но неуклонно катиться вниз?

Я повздыхала немного, но от моих вздохов ничего не изменилось. Если хочу успеть приготовиться к ночевке – нужно шевелиться. И вообще, уж лучше так, чем сидеть взаперти в доме дракона и вздрагивать от каждого шороха, ожидая его возвращения.

Я оперлась руками о крышку, чтобы подняться, но эта зараза легко заскользила под моими ладонями, так что я, не ожидая подобной подлянки, стала заваливаться назад. Прямо в раскрывающийся зев колодца.

12

Я непременно бы свалилась в колодец, если бы крышка не остановилась, зацепившись за что-то. Я напряглась изо всех сил и выровняла равновесие. Отошла подальше, с опаской поглядывая на каменное жерло. Упади я туда – никогда бы не дозвалась помощи.

– А это уже подло. – Я погрозила колодцу пальцем. – Ты хочешь и дальше оставаться в таком виде?

Внутри что-то громко плеснуло. Я поежилась. Если там завелся кто-то большой, может, мне не стоит туда даже заглядывать? Вряд ли это дух-хранитель решил перебраться туда, где прохладнее. Значит, либо лягушки, либо кто-то пострашнее.

Я сжала кулаки и помотала головой. Сейчас напридумываю себе всяких глупостей, и тогда точно буду спать на улице. Решительно вернулась к начатому и сдвинула крышку до конца. Магия в этот раз откликнулась гораздо охотнее. А то я уже начала опасаться, что она станет слушаться меня только в моменты сильной злости.

Крепко держась за края, чтобы избежать нелепых случайностей, я заглянула внутрь. Вода, которой было положено находиться явно повыше, виднелась где-то глубоко внизу. Стенки колодца были покрыты чем-то зеленым и склизким, а из глубины доносился явно несвежий запах. Я поморщилась, но решила попробовать достать воду.

Деревянное ведро сохранилось чуть лучше, чем крышка, за счет того, что висело на вороте колодца под самой крышей. Хоть та и прохудилась, но ворот и ведро выглядели целыми. Только требовали чистки.

Ржавая цепь зазвенела, ворот противно заскрежетал, когда я стала вращать тяжелую ручку, но ведро плавно поехало вниз. Я дождалась, пока снизу не раздастся плеск, и стала вертеть ручку в обратную сторону, жалея, что у меня нет дополнительной пары рук, чтобы закрыть себе уши – уж слишком пронзительно скрипел и скрежетал старый ворот.

Как и ожидалось, вода была мутной и пахла так, что я поспешила вылить ее подальше от дома. Туда, где начинался лес. Нет, это не то что пить нельзя, такой водой даже цветы поливать не стоит – тут же завянут!

Но без воды мне никак не обойтись. Сколько ее уйдет, чтобы навести в доме порядок! А еще готовить, пить, да и самой хотелось бы отмыться как следует после всех трудов. Хотя я слабо представляла, как буду мыться в ледяной колодезной воде, даже если натаскаю ее полную ванну.

Пришлось идти на поклон к соседям. Жажда немного притупила чувство гордости. К тому же я надеялась, что не все жители поселка ненавидели Эрин Маклин. И кто-нибудь из них окажется более благосклонен ко мне.

Я освободила сумку от вещей, аккуратно сложив их на кровати, сунула под старый сырой матрас мешочек с деньгами, и взяла с собой только пару сотен мистардов. На воду и еду должно хватить. А я не хотела дать понять местным, что располагаю гораздо большей суммой.

Начать решила с дома, стоявшего ближе всего к лесу, который отгораживал поселок от моих владений. Домик был небольшим, но выглядел опрятно. Через невысокий забор я видела аккуратные грядки и даже теплицы, дорожки были тщательно подметены, а у крыльца цвели пышные клумбы. Правда, встретили меня неприветливо.

– Чего тебе надо? – Мужчина, годящийся мне в отцы, вырос передо мной как из-под земли. Смерил меня угрюмым взглядом из-под насупленных бровей.

– Простите, я хотела бы попросить у вас помощи. – Начала я, сдерживая внутри растущее негодование. Вот ведь занесло меня в приветливое местечко! – Просто набрать воды, да купить немного еды, если позволите.

– Нет у нас ничего! На рынок вон иди. Он как раз через три дня будет. – Мужчина заржал и отвернулся. Пошел к дому, когда из-за двери донесся старческий голос. Я не расслышала слов, но, кажется, спрашивали, кто пришел. Потому что хозяин дома ответил так, чтобы я услышала. – Да принесла нелегкая внучку этой Маклин. Я ее послал куда подальше!

Он снова хохотнул и открыл дверь. И тут же получил сильный тычок от сухощавой бабульки, которая ловко обогнула рослого мужика и засеменила в мою сторону, прижимая ладони к лицу.

– Драконьи боги! Да ты и вправду внучка Эрики! – Старушка поспешила отпереть калитку, оглянулась на мужчину и рявкнула. – А ну, скройся с глаз моих!

Потом взяла меня за руку и потянула за собой.

– Да ты проходи, милая! Надо же, вылитая Эдит! Ну прямо-таки копия! Проходи-проходи, сейчас на стол накрою! Надо же, какое чудо!

Я покорно шла за ней, не успевая вставить ни слова. Но обещание накрыть стол тут же отозвалось громким бурчанием в животе. Старушка строго посмотрела на меня:

– Да ты, наверное, и не ела с дороги. Эти стервятники тебя сразу же клевать полетели, верно? А я-то и не поверила, когда сказали, что внучка Эрики пожаловала. Сколько тут было желающих на твой дом за эти годы – не перечесть. И каждый сказывался то внучкой, то сыном. Тьфу на них!

Старушка провела меня в дом, где в светлой комнате стоял небольшой, круглый стол, и стала суетиться у плиты, наливая чай и накладывая что-то на тарелки. И при этом не переставала говорить.

– Так, значит, матушка твоя тебя здесь решила спрятать? И правильно! Тебя здесь никто не найдет. Ни один дракон!

13

Добрая старушка поставила передо мной тарелку, полную рассыпчатой каши с кусочками мяса и большую чашку ароматного чая. Я помассировала виски и наморщила лоб.

– Что значит, моя матушка решила меня спрятать? От кого?

– Ты кушай, милая моя, кушай. – Старушка подвинула тарелку ближе и сочувственно посмотрела на меня. – Неужели Эдит тебя сюда отправила, ничего не сказав?

– Мама давно умерла. – Тихо ответила я, а старушка снова всплеснула руками и запричитала. Потом, чуть успокоившись, сделала глоток чая и отвела взгляд.

– Ну и все равно хорошо, что ты здесь. Не смотри на этих стервятников. Они только толпой такие храбрые. Ничего. Обустроишься, обживешься. Все наладится.

– Простите, я до сих пор не знаю вашего имени. – Я поглядывала на тарелку с едой и глотала слюну, но прерывать разговор в середине не хотелось. А расспрашивать словоохотливую старушку во время еды было бы неприлично.

– Аника. Меня Аникой зовут. Мы с Эрикой давние подруги были. До самой ее смерти общались. И маму твою я знала.

– Аника, от кого моя мама собиралась меня прятать?

– Да ты кушай, я же так, глупости болтаю. – Аника засуетилась и стала резать хлеб толстыми ломтями. – Ты худенькая такая, а на тебе сейчас какое хозяйство будет.

Она начала в мельчайших подробностях рассказывать, как бабушка Эрика захаживала к ней в гости, и как они пили чай за разговорами. Ловко игнорируя все мои попытки перевести беседу в нужное мне русло. Так что мне ничего не оставалось, как заняться едой.

Горячая пища после спешных перекусов приятно обволакивала желудок и дарила чувство сытости и домашнего уюта. Я слушала Анику, прихлебывала чай и совсем не хотела никуда уходить. Ведь мое новое жилище я даже домом пока не могла назвать. Так, двухэтажное строение, которое то и дело норовит меня покалечить.

Но идти нужно было. Я долго торговалась с Аникой, которая наотрез отказывалась брать у меня деньги, но в итоге сунула ей в руку десяток мистардов и чуть ли не бегом припустила к лесу. Одну руку мне оттягивало ведро, полное чистой, свежей воды, а другую – корзина, которая была едва ли не тяжелее ведра. Я просила продать мне хлеба, сыра и яиц, но под вышитым полотенцем лежал запас продуктов, которого хватило бы на пару недель при разумном использовании.

Дом встретил меня тишиной и закрытыми окнами. Причем я их точно не закрывала. Но оказавшись внутри, я больше не чувствовала запаха пыли или затхлости. Видимо, домик решил, что он достаточно проветрился и сам позакрывал все окна.

Я пожала плечами и громко произнесла с порога:

– Я вернулась! Время уборки!

Конечно, одного ведра воды мне не хватило бы даже на мытье полов. Но Аника, узнав о моей беде с водой, поделилась не только едой, но и советом. Который я была намерена первым делом воплотить в жизнь.

– Твоя бабушка, когда уезжала куда-то на несколько дней, всегда замыкала воду так, чтобы она случайно не начала течь из кранов. Не знаю уж, где находятся те рычажки, я никогда ее не расспрашивала. Но раз вся вода идет из подземного колодца, то и рычажки нужно поискать где-нибудь в подвале.

Так я узнала, что в доме есть еще и подвал.

Свечи нашлись в кухонном ящике. А вот вход в подвал пришлось поискать. Тяжелая крышка с кольцом обнаружилась в закутке под лестницей. Я с трудом его открыла и долго примерялась, как начать спускаться с зажженной свечой в одной руке. Саму крышку на всякий случай придавила напольной вешалкой, чтобы она не вздумала захлопнуться, оставив меня одну в темноте.

Лестница внизу была каменная, так что я шла, почти не опасаясь, что ступени подо мной провалятся. Сам подвал был небольшим – размером примерно от лестницы до ванной, если я правильно разглядела. К моему удивлению, здесь было сухо, а вдоль одной стены стояли стеллажи с инструментами и банками с соленьями. Вряд ли эти соленья можно есть спустя столько лет, но вот банки мне пригодятся, чтобы подготовиться к зиме.

Я прошла в дальнюю часть подвала и в неярком свете свечи обнаружила переплетение труб, что шли из-под земли и уходили наверх. Большой рычаг тоже нашелся. Правда, пришлось как следует налечь на него всем весом, чтобы повернуть. Но как только рычаг изменил положение, в трубах сразу загудело, да так громко, что я чуть не выронила свечу. А потом раздался знакомый звук бегущей воды.

Отлично. Воду я себе обеспечила. Осталось выяснить, не испорчена ли она, как вода в колодце.

Поднимаясь из подвала, я думала о том, как мне повезло с первого же раза наткнуться на бабушкину старую подругу. А еще пыталась понять, что она имела в виду, когда говорила, что мама решила меня спрятать. Но за тот час, что я провела в доме Аники, она так и не ответила ни на один мой вопрос. Интересно, почему?

– Не дом, а сплошная загадка. – Попеняла я всему дому, когда выбралась наверх и плотно закрыла крышку подвала. – Давайте уже мириться!

Громкий стук наверху и осыпавшуюся с потолка пыль я посчитала отрицательным ответом.

14

Вода вернулась в дом, облегчив мне жизнь вполовину. Она не пахла затхлостью, как из колодца, не была мутной и в целом казалась подходящей как для уборки, так и для питья. Конечно, пришлось дождаться, когда из труб выйдет вся ржавчина, что скопилась там за годы, но в итоге я едва не плясала, отмечая для себя очередность работ.

Пошарилась в бабушкином комоде и вытащила на свет ее одежду. Решив, что свои платья стоит поберечь, облачилась в выцветшую юбку и заштопанную, но чистую рубашку с широкими рукавами. На запястьях были удобные завязки, так что я закатала рукава до локтя и подхватила завязками, чтобы не мешались.

Тут же взялась за матрас и потащила его из спальни на улицу. Солнце еще светило вовсю, так что нужно было пользоваться моментом, чтобы потом не спать на сырой кровати. Лестница на этот раз не пыталась сбросить меня вниз, хоть и продолжала недовольно скрипеть ступеньками. Но тяжелый матрас я вытащила без проблем. Сбегала в кухню за стульями и стала водружать матрас на них, подставляя его солнечным лучам.

– Ты! Внучка ведьмы! – Раздался позади грубый голос, и я повернулась, на всякий случай схватившись за спинку стула. На поляне, не пересекая некую невидимую границу, стоял тот мужик из дома Аники. В руках он держал связку поленьев. – Мать велела принести тебе.

Он швырнул дрова вперед и тут же развернулся, чтобы пойти прочь.

– Меня зовут Эмили! – Громко ответила я ему в спину, досадуя, что дурацкое прозвище может прилепиться надолго. Кажется, сын Аники целиком разделял дурное мнение других жителей поселка насчет моей бабушки, а теперь и меня. Хотя, по словам самой Аники, бабушка ничего плохого не делала. Наоборот, старалась помочь всем, кому требовалась ее помощь. Но к ней все равно относились настороженно, а когда бабушка уехала и не вернулась, решили, что можно просто вломиться в закрытый дом, чтобы забрать свои вещи. Правда, дом занял оборону и быстро отбил у чужих людей желание лезть, куда не надо. И судя, по рассказам Аники, со мной дом обходился еще довольно ласково.

Я поспешила подобрать дрова и вернулась в дом. Дверца печи открылась без сопротивления. Видно, дому самому хотелось поскорее изгнать сырость. Я выгребла старую золу, аккуратно ссыпала ее в пустой цветочный горшок и стала растапливать печь.

Ожидала, что дрова откажутся заниматься, или печка из вредности станет растрескиваться, хоть и выглядела целой, безо всяких трещин. Но к моему удивлению огонь разгорелся быстро, и от печи почти сразу начало распространяться уютное тепло.

– Спасибо. – Я погладила печь по каменному боку. – Давай согревай дом, а я начну уборку.

Очень хотелось раздвоиться, а то и растроиться. Слишком много дел меня ждало на первом этаже. Но кухня – сердце любого дома, так что я начала с нее. В одном из ящиков нашлись полотенца, прихватки и даже пара фартуков. Только тряпок и губок я не нашла. Пришлось пустить на тряпки одну из старых простыней, что нашлась в нижнем ящике комода в спальне.

Старое колодезное ведро я тщательно очистила от грязи с помощью мыльного бруска и тряпки. Налила в него чистой воды и вернулась на кухню.

В моем доме никогда не было духа-хранителя. Но я была наслышана об этих магических созданиях, которые помогали управляться с домом. И сейчас я бы совсем не отказалась от помощи. Но здесь была только я, так что и справляться приходилось самой.

Первым делом я отмыла кухонную столешницу и стала доставать из шкафов посуду. Печь тем временем прогревалась все сильнее, и вскоре в доме стало жарко.

– Дорогой, не откроешь окна? – Обратилась я к дому, балансируя на цыпочках на шатком стуле, пытаясь дотянуться до верхней полки. И чуть не упала, когда услышала, что за спиной что-то заскрипело. Неужели, дом решил пойти мне навстречу, и окна сейчас и правда откроются?

Но громкий хлопок дал мне понять, что дом так просто не сдастся. Окно приоткрылось и закрылось так резко, что стекла зазвенели, а я чудом удержалась на ногах.

– Ну и зря! – Вздохнув, я спустилась на пол, поставила на стол большое расписное блюдо и подошла к окну, прихватив с собой толстую прихватку. – Для тебя же стараюсь.

Открыла окно и плотно вогнала прихватку в угол створки, чтобы она не закрылась. Над головой что-то протяжно заскрипело, будто дом застонал жалобно. Я не стала говорить все, что думаю о его капризах, и вернулась к работе.

После того как вся посуда, включая сковородки и кастрюльки, оказалась на столе, я занялась мытьем ящиков. От осознания, что дело сдвинулось, настроение немного улучшилось. Что такое – отмыть весь дом в одиночку? Всего-то пара-тройка дней, если руки растут из нужного места и есть опыт. А опыта у меня хватало. Не знаю уж, почему мой отец пошел на поводу у мачехи и позволил ей сделать из меня служанку, но именно так меня воспринимали последние годы моей жизни. Я пыталась просить у отца защиты, но он и раньше не отличался теплотой, а уж после смерти мамы и вовсе стал холоден со мной, будто я была чужой в собственном доме.

Так что пока Виола радовалась жизни и постигала владение собственной магией, я целыми днями убиралась и готовила. Спасибо хоть в школу позволили ходить, так что я не оказалась неграмотной невеждой. Но отправлять меня в академию, как Виолу, никто не собирался.

А теперь вот я оказалась в глуши, где магия совсем не помешала бы. Но и без обычного труда точно не справиться.

Когда я привела кухню в относительный порядок, было уже поздно. Темнело в Уайтфилде рано, так что я не рассчитала со временем. Думала, у меня будет на пару часов больше, чтобы закончить с кухней. А оказалось, что уже пора зажигать свечи и спасать матрас, пока он не начал впитывать в себя вечернюю влагу.

Свечи пришлось ставить в чашки – подсвечников я пока не нашла. В мастерской были люминарисы, но я не была уверена, что у меня получится их зарядить. Так что оставила их на потом. И со свечами в доме было достаточно светло.

Я затащила матрас в спальню. Теперь от него пахло не сыростью, а луговыми травами. Невольно улыбнулась, представив, как крепко я буду спать после сегодняшних трудов. Достала из комода чистые простыни и застелила постель. Подушку пришлось убрать подальше – она совсем свалялась и была больше похожа на плоский блин из перьев. Как чистить перья, если это вообще возможно, я даже представить не могла. Так что оставила это на потом. Когда научусь управляться с магией, подушка вернется на свое законное место. А пока я могу обойтись и без нее.

15

Я прислушалась, медленно подошла к двери и выглянула в коридор. Тихие звуки точно доносились из мастерской. И они были совершенно не похожи на скрежет и скрипение недовольного дома. А из-под плотно закрытой двери вдруг начал пробиваться свет!

Я оглянулась на спальню, прикидывая, что можно использовать в качестве оружия, но в мастерской что-то глухо бухнуло, а потом отозвалось тоненьким голоском.

– Ой, мамочки!

Ребенок?

Я пересекла коридор и рывком распахнула дверь. Мне в глаза тут же ударил свет яркого люминариса. Я прикрыла глаза ладонью и увидела, что с напольного зеркала сброшено покрывало, а посреди мастерской и стоит, потирая ногу, девочка лет двенадцати.

Увидев меня, она направила свет прямо мне в глаза, заставляя зажмуриться, и требовательно спросила:

– А вы кто такая?

Я хотела представиться, но потом вспомнила, что это я здесь хозяйка, а значит, и вопросы задавать мне.

– Ты как сюда попала? Влезла в окно?

– Никуда я не влезала. – Капризно ответила девочка и тут же пожаловалась. – А у вас тут бардак. Я ногой ударилась.

– Ты могла бы убавить свет? – Я поморщилась, потому что при каждом слове люминарис в ее руке качался, попадая мне прямо в глаза.

Девочка повернула руку, и я смогла ее разглядеть. Длинные светлые, как у Виолы, волосы, в больших глазах светится любопытство, а вот одежда… Она была странной. Штаны из какой-то плотной ткани и ярко-желтая рубашка с коротким рукавом. Но самым необычным была ее обувь: розовые ботинки с толстой белой шнуровкой на высокой подошве. На них посверкивали драгоценные камни и красовалась вышивка. Я впервые видела такое. А девочка, заметив мой взгляд, выставила вперед ногу.

– Нравится? – Сама полюбовалась на блеск камней, а потом посмотрела на меня. – А вы кто? Экскурсовод?

У меня голова шла кругом. И без того долгий день заканчивался каким-то непонятным разговором с неизвестной девочкой, влезшей в мой дом. Кажется, сон придется отложить.

– Так. Идем-ка за мной. – Я вышла из мастерской и, убедившись, что девочка идет за мной, взяла из спальни свечу и спустилась на первый этаж. Садиться на диван было страшно, так что я поставила незваной гостье стул. – Садись. И рассказывай по порядку, кто ты такая и зачем забралась в мой дом?

– Никуда я не забиралась! – Насупилась она. – Я просто зашла в… Зашла в подсобку. А потом упала. А когда поднялась, тут вы. Где мы вообще?

Она вертела головой, с любопытством разглядывая комнату. Я быстренько зажгла еще свечи, разгоняя полумрак, и снова затопила еще не остывшую печь. В этой девочке все было странно. Одежда, манера держаться, даже то, как она смотрела на меня, когда я возилась у печки, – будто никогда не видела подобного.

– А это будущая выставка, да? Я первая, кто ее видит, да? – В руке девочки появился странный плоский камень и загорелся неярким светом. Потом резкая вспышка озарила комнату, и девочка стала недовольно разглядывать светящийся камень. Заметив мой взгляд, она ойкнула:

– Ой, тут нельзя фоткать?

Если я что-то и знала о попаданках, все мои знания оказались бесполезны. Ведь во всех сплетнях, что касались дэйны Эвелин Мортон, говорилось, что попаданок очень сложно отличить от подселенок. Но они частенько используют странные, незнакомые слова. А порой и ведут себя так, будто немного не в себе.

Но никто никогда не говорил о том, что они могут появиться посреди пустой комнаты. Да и кто же станет подселяться в маленькую девочку?

Руки сами схватили чайник и стали изо всех сил тереть тряпкой с содой. Я неосознанно драила его, продолжая разглядывать девочку. А она вдруг перестала вертеться и стала тыкать пальцем в свой камушек.

– У вас что, нет вайфая? – Нахмурилась, вглядываясь в мягкое свечение. – И сеть пропала.

Еще одно незнакомое слово окончательно убедило меня в том, что девочка не из нашего мира. Но сама она, кажется, этого еще не поняла.

– Милая, как тебя зовут? – Ласково спросила я. Вернуть чайнику первозданный, новенький вид у меня не получилось, но все же теперь он был чистым. Я налила в него воды и поставила на плиту. Достала из буфета коробочку с чаем и две чашки.

– Федора. – Ответила девочка, не отрываясь от своего занятия. – Можно Федька. А бабушка звала Фёклой.

Она вдруг подняла на меня взгляд и громко шмыгнула. В большущих глазах заблестели слезы, а губы начали кривиться. Федора-Федька-Фёкла вот-вот была готова разрыдаться.

16

Я мигом насыпала в чашки чай, залила кипятком и поставила перед Федорой, которая уже вовсю шмыгала носом.

– Вот, пей, пожалуйста! – Я оглянулась по сторонам, словно ища поддержки. Но в доме, кроме нас, никого не было. А девочка совсем скуксилась и залилась слезами. Я пару мгновений растерянно смотрела на нее, а потом, поддавшись порыву, подошла ближе и обняла девочку, прижав к себе.

– Ну, не плачь. Не плачь, Федька. Лучше расскажи мне, что случилось?

– Ничего. – Она отстранилась и, поджав губы, отвернулась. – И я не плачу.

Я закусила губу. И что делать? Везти ее в город и сдавать в управление, чтобы они уже решали, что делать с несчастным ребенком, заплутавшим между мирами? Не годится. В городе меня легко найдут. Да и отдавать девочку равнодушным служащим мне не хотелось. Куда они ее денут? Отправят в какой-нибудь приют, да и все.

– Федька, а ты когда вошла в подсобку, ты что там увидела? – Я надеялась, что ответ подскажет мне, как вернуть ее обратно. Но девочка лишь пожала плечами.

– Ничего. Там было темно. А потом я споткнулась и упала.

Я прикрыла глаза, вспоминая момент, когда увидела гостью из другого мира в мастерской. Она явно наткнулась на сундук, поэтому ушибла ногу. Но перед этим должна была откуда-то появиться. Зеркало! Не зря же покрывало было сброшено с него. А еще я думала, что мне просто показалось, будто на мутной поверхности расходятся круги, как от попавшего в воду камушка.

– Скорее за мной! – Я схватила Федору за руку и потащила ее наверх. Если зеркало оказалось невероятным порталом между мирами, есть вероятность, что девочку получится вернуть в ее родной мир.

Не знаю, что мной двигало: желание помочь Федоре вернуться или надежда избавиться от дополнительных хлопот в ее лице, но я бежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Скорее, пока портал не закрылся!

Поздно.

Мастерская выглядела как и раньше. Волны на зеркале улеглись, стекло оставалось мутным и неподвижным. Если тут и был портал, он уже закрылся. А открыть его… Я знала, что порталы в нашем королевстве открываются исключительно драконами. Врата для быстрого перемещения черпают столько магии, сколько у меня не наберется за всю жизнь. А это означало только одно: Федора застряла в нашем мире надолго.

Девочка с непониманием смотрела на меня, пока я вела ее обратно на кухню.

– А можно я уже пойду? – С опаской спросила она. – Меня, наверное, уже потеряли.

Драконьи боги! Стоило мне представить, как там, в далеком неизвестном мире Федору ищут ее родители, сердце сжалось от сочувствия. Нет, нужно все-таки разузнать, есть ли возможность открыть портал в другой мир и вернуть ребенка родным. Но сначала…

– Федора, ты знаешь что-нибудь о других мирах. – Ласковым тоном начала я, усаживая девочку обратно за стол.

– Знаю, конечно! – Уверенно ответила она. – Это все сказки для маленьких. Ну и для бабушки. Она постоянно читала эти книжки про драконов.

Я помолчала, собираясь с духом. Как ни ходи вокруг, да около, правду все равно придется сказать.

– Ты больше не в своем мире. Через зеркало ты попала в королевство Аэстерра, но портал закрылся и какое-то время тебе придется побыть здесь. – Выпалила я и посмотрела на Федору.

Она фыркнула и закатила глаза.

– Это пранк такой?

– Что?

– Розыгрыш. – Пояснила Федька. – Вы меня разыграли за то, что я влезла туда, куда нельзя.

– Прости, милая. Но это правда.

– Ага. – Кивнула девочка с таким выражением лица, что было очевидно: она не верит ни единому моему слову.

– Ты голодна? – Я не стала ее убеждать. Ей понадобится время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. А мне нужно было убедиться, что ребенок не ляжет спать голодным.

Фекла покачала головой, и я убрала пустые чашки. Дом недовольно заскрипел половицами на втором этаже. Я увидела, как девочка вздрогнула и поежилась.

– Не бойся, это дом вредничает. Надеюсь, ничего плохого тебе он не сделает. Но если что – сразу зови меня.

– А может, вы меня отпустите? Меня учительница ругать будет.

– Федька, милая, я бы с радостью. Но портал закрыт. А у меня сил не хватит его открыть.

– Значит, я и правда в другом мире? Вот прикол! А чем докажете?

Я опешила. Как доказать человеку, что он попал в другом мир? Когда я даже не знаю особо, чем наши миры отличаются.

– Вот именно! Доказать вы не можете. – Федька была явно горда собой. А мне хотелось уже поскорее закончить этот разговор и отправиться спать. Я практически с ног валилась после тяжелого дня.

– Мы можем поговорить завтра? – Я с трудом подавила зевок и поняла, что спать нам придется на одной кровати. – Идем спать, пожалуйста.

– Да как вы не поймете, мне домой надо. – Возмутилась Федора, складывая руки на груди.

– Теперь это твой дом. – Я уже едва стояла на ногах и боялась, что засну прямо так, посреди кухни. – Если не хочешь спать – оставайся здесь. Главное, следи, чтобы свечки не упали.

Я оставила ей пару горящих свечей и тяжело потопала наверх. Услышала возню на кухню, а потом Федора меня догнала.

– Одна я там не останусь.

Я кивнула. Оказавшись в спальне, стащила одежду, облачилась в сорочку и рухнула на кровать.

– Захочешь спать – ложись рядом. Другого места все равно нет. А на диване внизу пружины…

Я уснула, прежде чем закончила мысль. А проснулась от истошного крика и не сразу поняла, кто так голосит.

17

Солнце еще даже не встало, хоть за окнами уже и брезжил серый утренний свет. Бросившись на выручку Федоре, которая верещала где-то на первом этаже, я едва не упала с лестницы. Ошалело огляделась, но девочки нигде не было. А потом крик повторился со стороны входной двери.

Я распахнула дверь, и Федька кубарем улетела прямиком в высокую траву у дома. Мое сердце колотилось как бешеное, руки дрожали, а голова пока не совсем соображала.

– Кто напал? – Хрипло спросила я, помогая Федоре подняться.

– Призраки! – Выдохнула она, глядя на меня расширенными от страха глазами.

– Какие еще призраки?

Я опустилась на крыльцо и потерла глаза. Сон испарился и, судя по всему, возвращаться не собирался. Нужно было умыться, приготовить завтрак и приступать к работе. Но сначала – узнать, что за паника.

– Я хотела осмотреться. А то вдруг вы обманываете… – Начала Федора, теребя в руках свой гладкий камушек. – Хотела выйти, но меня кто-то схватил за ногу.

– Это половица провалилась. – Я кивнула. Сама попала в эту же ловушку, и совсем забыла закрыть дыру.

– Нет, кто-то меня схватил! – Федора стояла на своем. – Потом я вырвалась и побежала на улицу, но меня схватили за футболку!

Она с возмущением повернулась спиной и показала залом на своей желтой рубашке. Кажется, дом решил всеми силами не отпускать беглянку, защемив ее одежду дверью. И правильно сделал!

– Тут нет призраков. – Я улыбнулась и поднялась. – Только своевольный домик и я. Так что придется тебе привыкать.

– Точно нет призраков? – Федора снова повернулась и насуплено посмотрела на меня. Я кивнула. – А полтергейсты?

– Этих тоже не водится. – Уверенно ответила я, гадая, что это еще за звери.

– Тогда я могу остаться ненадолго. А то меня все равно… – Она замолчала, словно боялась сболтнуть лишнее.

Я не стала ее расспрашивать. Вместо этого показала Федоре все, что есть в доме. Она почти на все ахала и охала и все спрашивала про какое-то электричество и интернет.

– Нет ни того ни другого. Зато есть чай, яйца, немного мяса и овощей. – Обрадовала ее я, но девочка выглядела поникшей.

– А можно мне хлопья? Или йогурт?

– Увы, у нас нет таких деликатесов. Но через пару дней сходим на рынок и купим каких-нибудь вкусностей.

Федора тяжко вздохнула и опустила голову на ладони.

– А ты одна здесь живешь? Такой бардак…

– Одна. Это дом моей бабушки, но она давно умерла, а я только вчера приехала. И еще не успела навести порядок.

Я добавила дров в печку, про которую совсем забыла вчера, когда уходила спать. Хорошо, что дом не решил устроить пожар. Видимо, понимал, что одно дело вредничать по мелочам, и совсем другое – серьезно навредить нам и самому себе заодно.

На чистую сковородку налила немного масла и разбила два яйца. На вторую выложила тонко нарезанные кусочки говядины.

– Федора, ты умеешь обращаться с ножом? – Спросила, обернувшись к девочке. Та встрепенулась и уверенно кивнула. – Тогда достань нож, возьми доску и нарежь томаты и петрушку.

Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до разделочной доски, но вскоре я услышала сосредоточенный стук ножа. Отлично! Теперь у меня есть помощница!

Посолила и поперчила мясо, а когда оно было готово, выложила на тарелку к яйцам. Федора тем временем управилась с овощами, так что мне осталось только нарезать тонкими перьями луковицу.

– А можно мне хлеб поджарить? – Федора смешно сморщила нос, когда в воздухе повис резкий запах лука. – Я сама могу!

– Ну если сама можешь – то вперед.

Краем глаза я следила, как она подходит к плите и берется за сковородку. Охнула, когда та отказалась подниматься, и взялась двумя руками. Поставила ее на огонь и стала по капельке наливать из маленького кувшинчика масло. Пока масло разогревалось, аккуратно нарезала два куска хлеба и выложила их в сковороду.

Я тем временем смешивала в миске незамысловатый салат: томаты, лук, петрушка, ароматное масло подсолнечника и соль с перцем.

– Ай! – Федька попыталась схватить пальцами хлеб и, конечно же, обожглась. Я поспешила ей на помощь и выложила гренки на тарелку.

– Аккуратней. У меня хоть и есть магия, но целительством я не владею. А в поселке еще не известно, есть хороший целитель или придется ехать в город в случае чего.

Она приоткрыла рот и не мигая уставилась на меня.

– У тебя есть магия?

– Я еще не научилась с ней управляться. – Призналась я.

– Офигеть! Пруфы!

Я вздохнула и поставила перед ней тарелку с едой. Кажется, мне придется учить новый язык, чтобы ее понимать.

Но язык языком, а с Федорой стало немного веселее. Как только мы закончили с едой, сразу же взялись за уборку. Я помогла девочке заплести косички, чтобы волосы не лезли в глаза, и выдала влажную тряпку для уборки пыли.

– Если что-то случится – сразу зови меня! – Предупредила ее, а сама занялась диваном. Сняла с него старое, сырое покрывало и внимательно осмотрела обивку. Пружина, которая едва не впилась мне в пятую точку, была не единственной, вылезшей наружу. Я походила вокруг, решая, как быть. Чинить мебель мне еще не доводилось, и если я еще смогла бы справиться с колченогим табуретом, то вот с диваном у меня вряд ли получится что-то сделать без магии. Но и выбрасывать его мне было жалко. Все-таки бабушкино наследство. Хоть и старенькое.

После долгих размышлений, к которым я привлекла Федьку, крутившуюся поблизости, оттирая пыль с подоконника, было решено вытащить диван на улицу, чтобы под солнечными лучами выгнать из него сырость, а потом вернуть обратно до лучших времен. Главное – помнить, что садиться на него не стоит.

Диван был тяжеленным, но мы справились. Поставили его посреди поляны и выпрямились, тяжело дыша. Под солнцем на обивке обнаружились какие-то застарелые пятна, которые я не заметила в доме.

– Может, выбросить? – Федька взглянула на меня и вытерла тыльной стороной ладони лоб.

18

Нэтан Хартли сидел в высоком кресле, закинув ногу на ногу, и медленно вращал в руке бокал с янтарной жидкостью. Собрание совета магов закончилось поздно – слишком уж много вопросов требовали рассмотрения. А бесконечные споры грозили затянуть собрание на несколько дней. Завтра его ждал такой же долгий день, а сейчас было несколько часов, чтобы немного выбросить из головы все дела.

Хартли откинул голову назад и посмотрел, как по стенкам бокала густо стекают капли. Сделал глоток и прищурился от удовольствия. Напиток приятно согрел пищевод, оставляя на языке терпкий привкус с легкой сладостью. Точно такой он чувствовал, когда впитал в себя магию Виолы. Горячую и мощную. Никогда раньше Хартли не приходилось чувствовать, как чужая магия сама просится к нему. А у его молодой супруги магия просто зашкаливала в венах и легко отзывалась на его призыв.

Дракон усмехнулся, вспомнив, как Виола дрожала в его руках, как ее мягкие губы отвечали на его поцелуй. Как отчаянно билось ее сердце. Хартли неосознанно облизнулся. Как только он вернется домой, непременно попробует все остальные прелести своей супруги. И не ради магии. Такая невинная девочка досталась ему впервые. Будет забавно посмотреть, как она краснеет под его взглядом. И убедиться, что ей понравятся его ласки. А после ночи любви ее магия будет откликаться на его зов еще охотнее.

Хартли поставил стакан на круглый столик и поднялся. Подошел к рабочему столу и набросал короткую записку: “Надеюсь, моя супруга ни в чем не нуждается? Сообщите ей, что я скоро вернусь. Пусть будет готова.”

Положил записку в шкатулку для связи и подошел к окну. Элеонора обычно отвечает молниеносно. Это одно из главных требований, которое Хартли выдвигал всем своим подчиненным: отвечать на его приказы быстро и четко.

И помощница не заставила себя ждать. Шкатулка тихо звякнула, и дракон, не глядя, достал ответ. Устроился в кресле, свободной рукой поднял бокал со стола и только тогда взглянул на записку.

Бокал треснул в руке и рассы́пался осколками, заливая остатками напитка круглый столик. Хартли прищурился, чувствуя, как в груди рождается гнев. “Дэйн Хартли, приношу глубочайшие извинения, но ваша супруга воспользовалась невнимательностью прислуги и сбежала. Я уже отправила людей на ее поиски.”

Сбежала? Эта кроткая овечка, боявшаяся поднять на него глаза, посмела сбежать?

Хартли раздраженно дернул рукой, стряхивая остатки стекла, и хмыкнул. Любопытно. Значит, невинная крошка оказалась не так проста, как ему казалось. Раз у нее хватило смелости бросить ему вызов и удрать прямо из его дома.

– Ничего, девочка. – Произнес Хартли вслух. – Когда я вернусь, ты уже будешь там, где должна быть. И тогда я доходчиво объясню тебе, что значит – противостоять дракону.

Новая записка: “Найти. Вернуть. И не спускать глаз, пока я не вернусь” отправилась в шкатулку. Ответа не требовалось. Хартли и без него знал, что его приказ будет выполнен. Элеонора еще ни разу не совершала ошибок. До сегодняшнего дня. И за это ее тоже ждало наказание. А пока…

Хартли поднялся и достал из шкафа новый бокал. Наполнил его и сделал большой глоток. Если бы не затянувшийся совет, он лично бы поймал беглянку. Чтобы взглянуть ей в глаза, когда она поймет, что от него невозможно спрятаться. Но сейчас придется отложить это удовольствие и доверить ее поиски другим.

Магия тяжело заворочалась внутри, напоминая, что недавнее задание на границах Аэстерры не прошло даром. В последнее время атаки на территорию королевства участились и стали гораздо яростнее, чем раньше. А драконов на военной службе у короля было меньше, чем ему хотелось бы. Слишком много внимания требовали Пределы. К тому же у воинственных соседей хватало своих драконов. И магов. Таких, что могли забирать чужую силу и обращать ее против врага.

Хартли поморщился, вспоминая, как его дракон оказался чересчур близок к тому, чтобы подавить его собственную волю. В первый и последний раз.

Он вернет Виолу и с ее помощью восстановит свою магию. И в очередной раз напомнит всем, что огненный дракон Аэстерры не дает никому второго шанса.

19

Наплакавшись, Федора поведала мне, что ее с самого раннего возраста воспитывала бабушка, которая недавно умерла. А ее отправили к двоюродной тетке, которая не особо жаловала девочку и при каждом удобном случае грозилась отправить ее в приют.

– Мне некуда возвращаться. – Шмыгнув носом, закончила Федька. – Если только ты меня не прогонишь.

– Куда же я тебя прогоню? Без тебя я как без рук. – Я чмокнула девочку в щеку, и она тут же возмущенно потерла лицо. – Давай умоемся и продолжим работу.

Когда окна были чисты, оказалось, что дома куда грязнее, чем мне казалось сначала. В углах притаилась паутина, а в щелях на полу было столько пыли, что вымывать ее пришлось очень долго.

– Все, перерыв! – Объявила я, падая на стул. Феклу можно было выжимать. Да и меня, пожалуй, тоже. Я пожалела, что не очистила ванную в первую очередь, потому что сейчас не отказалась бы от освежающего душа. А самое обидное, что работы как будто не убавилось. Уборная, прихожая, закуток под лестницей, сама лестница и второй этаж – все требовало внимания. А еще нужно было приготовить еды на обед и ужин. И конечно же, нельзя было оставлять двор и колодец в том виде, в котором они были сейчас.

– Я устал. Я мухожук. – Фекла растеклась по столу и закряхтела, как старая бабка, явно кого-то копируя.

– Сейчас чаю налью. – Пообещала я, не в силах пошевелиться. – Сейчас, только дух переведу.

– А нам еще диван обратно тащить. – Напомнила мне Федора.

Я застонала, растекаясь на столе рядом с ней.

– Эй, Эмили! – Донесся со двора мужской крик. Фекла тут же подобралась и испуганно взглянула на меня. Но я уже поняла, кто к нам заглянул.

Сын Аники топтался в десятке шагов от крыльца и с подозрением поглядывал на диван, греющийся на солнышке.

– Добрый день. – Поздоровалась я.

– Чего это тут? – Мужчина указал на диван.

– Диван.

– Чего диван? Что он тут делает?

– Сохнет. – Я пожала плечами.

– И правда, ненормальная.

– Вы по делу пришли, или только чтобы меня оскорбить? – Я сложила руки на груди.

– Дрова вам принес. – Буркнул сосед и добавил. – Мать велела. И просила заглядывать к ней.

– Передайте Анике мою искреннюю благодарность и скажите, что я загляну к ней завтра.

Сосед уронил себе под ноги вязанку дров и ушел, не прощаясь. Я только головой покачала. Надо уже делать запасы, чтобы Анике не пришлось в очередной раз посылать к нам сына. Не хочется мне каждый день видеть его недовольную физиономию.

Я подобрала дрова и понесла в дом. Из двери выглядывала Федька, прячась так, чтобы сосед ее не заметил.

– А кто это был?

– Сосед. Здесь живут не самые дружелюбные люди. Так что лишний раз не стоит попадаться им на глаза.

– А как же рынок? – Разочарованно протянула Федора. – Не пойдем?

– Пойдем обязательно. А завтра еще заглянем к кое-кому, кто не считает меня злой ведьмой.

Федора согласно кивнула и вернулась в кухню. Поставила стул перед шкафом и, забравшись на него, достала чашки. Потом нашла чайник и переместилась к буфету.

– Можно я заварю чай? – Спросила она, заметив, что я за ней наблюдаю.

– И даже нужно. Только чая там немного осталось. Нужно растянуть до рынка.

– А почему у тебя нет разных травок к чаю?

Я пожала плечами. Хотела ответить: потому что я не ведьма и в травах не разбираюсь. Но решила, что не стоит лишний раз об этом говорить. А то Федька при упоминании магии приходила в страшное возбуждение и все требовала какие-то пруфы.

Мне пришлось помочь с чайником, потому что он был слишком тяжел для худенькой Федьки. Но все остальное она сделала самостоятельно. Заодно пообещала поискать в огороде грядки с нужными травами. Я сразу сказала, что вокруг дома все заросло травой так, что даже сами грядки найти будет непросто. На что девочка просто махнула рукой и, снова копируя кого-то, ответила: разберемся.

– А у тебя здесь точно нет электричества? – С надеждой спросила Федора, когда мы закончили с чаем и принялись очищать деревянные плинтусы.

– Боюсь, что его нет не только у меня, но и во всем нашем мире. – Я на минутку оторвалась от скобления воскового пятна, которое каким-то образом оказалось на том месте, где раньше стоял диван. – А зачем оно тебе?

– Телефон скоро сядет. – Уныло ответила она. А потом достала из кармана штанов свой плоский камушек и продемонстрировала его мне. – А я хотела фоток побольше сделать. И музыку включить. Мы с бабушкой всегда под музыку убирались. Правда, она одно старье включала.

Из всей ее речи я поняла только про музыку и бабушку.

– Мне нужно будет словарь составить, чтобы тебя понимать. – Я усмехнулась. – Но мы можем попробовать зарядить твой телефон как люминарисы. Правда, сперва нужно будет потренироваться на чем-то менее ценном.

– Тогда мне тоже словарь будет нужен. – С улыбкой ответила Федька. – Что такое люминарисы?

– Обычные световые кристаллы. Их заряжают магией, а потом используют для освещения.

– И у тебя есть такие? Тогда зачем тебе свечи?

– Потому что я все еще не владею магией. – Терпеливо напомнила я. – И не хочу разбить люминарисы. Они недешево стоят, и в этих краях их вряд ли можно будет купить на рынке.

– А почему не научишься? – Простодушно спросила Федька. – Должен же быть какой-то учебник для чайников. Моя бабушка по такому училась, как сидеть за компьютером.

Я не стала уточнять, для чего чайникам учебники, но моя гостья была права. Если бабушка владела магией и вовсю ее использовала, может быть, у нее остались какие-то книги, с помощью которых я смогу научиться управлять своей силой.

20

– Федька, ты молодец! – Объявила я, поднимаясь на ноги. В груди начинало разгораться нетерпение. – Никуда не уходи, я сейчас.

Девочка махнула рукой, показывая, что никуда не собирается, и я поспешила на второй этаж. Дом последние несколько часов совсем не подавал признаков жизни. Я не была уверена, что он затих надолго. Наверняка готовит новые сюрпризы. Но хотя бы пока не мешает нам с уборкой.

На втором этаже к уборке мы еще не приступали, так что пыли и грязи здесь хватало. А из-за немытых окон было темнее, чем внизу. Но пока день был в разгаре, света хватало, чтобы разглядеть все, что находилось в мастерской.

Я подняла крышку сундука и стала перебирать книги, откладывая в сторону те, что могли пригодиться. Правда, когда я закончила, в стороне лежали всего две книги.

– Эмили, я закончила! – Крикнула Фекла со стороны лестницы. – Что делать дальше?

– Поднимайся ко мне. – Я убрала ненужные книги обратно в сундук и подошла к стеллажу. Вот уж где было много работы. – Стой! Захвати-ка ведро с тряпкой!

Снизу что-то стукнуло, и я понадеялась, что это не Федька свалилась со ступенек. Но крика не последовало, значит, все было в порядке. А скоро девочка уже заходила в мастерскую, держа обеими руками тяжелое ведро, полное воды.

– Но мы ведь еще не закончили внизу, – сказала она. – А бабушка всегда говорила, что все нужно делать по порядку.

– Твоя бабушка была мудрым человеком, – ответила я, с трудом доставая из середины полки особо толстую книгу. – Но мы сейчас столько пыли поднимем отсюда, что чихать устанем.

Фекла подошла ближе и поставила ведро на пол. Достала из него чистую тряпку и тщательно ее отжала.

– Я готова.

– Ты у меня просто умница, – похвалила я ее. – Сейчас я буду подавать тебе книги и говорить, в какую стопку складывать. Полезное или нет. А ты заодно вытирай с них пыль.

Книги поддавались с трудом. Они стояли так плотно, что практически склеились кожаными обложками, так что приходилось осторожно отлеплять каждую, чтобы не испортить. Я внимательно оглядывала обложки и порой пролистывала пару страниц, чтобы понять, что за книга передо мной. И передавала книгу Федьке, которая непременно ахала от восторга при виде особо толстых экземпляров с золочеными вензелями на корешке.

– Бабушка с ума бы сошла от восторга. Она так любила все такое древнее, – грустно поделилась девочка.

– Не думаю, что это слишком уж древнее. – Я пожала плечами. – Самые обычные книги.

– У нас таких нет, – уверенно ответила Федора.

С тихим шелестом книги раскрывались, обдавая меня запахом старых страниц, шершавая кожа обложек казалась теплой на ощупь. Тихий плеск воды, когда Федька ополаскивала тряпку, погружал в странный транс. Я словно чувствовала, что за моим плечом стоит бабушка, которую я никогда не видела, и внимательно наблюдает за тем, как я вожу пальцем по ровным строчкам на страницах, выискивая нужную мне информацию.

Вскоре стопка ненужных книг достигла максимальной высоты и едва не упала. Мне пришлось спешно помогать Федоре разделить стопку на две. А вот полезных практически не прибавилось. Кажется, моя бабушка больше увлекалась чтением древних легенд про драконов и, как ни странно, вязанием. Хотя я не заметила в мастерской ничего, что было бы связано с ее вторым увлечением.

Из других книг мой взгляд привлекли “Секреты леса”, в которых, кажется, описывались редкие растения и травы. И “Медитации и размышления”, где в оглавлении перечислялись способы расслабления и очищения сознания. Их я отложила к полезным: пусть они и не касались магии, но могли пригодиться. Туда же отправилась поваренная книга, которая почему-то соседствовала со справочником лекаря.

Но самыми полезными так и остались те два экземпляра, что я обнаружила в сундуке. На одной красовалось загадочное название: “Искра внутри” и пояснение на первой странице: “Основы магического контроля”. А вторая называлась куда проще и понятнее: “Потоки силы и способы управления ими”.

Закончив с книгами, я сама взялась за тряпку и тщательно протерла стеллаж. Потом мы с Федькой аккуратно расставили книги, на всякий случай разбив их по категориям, чтобы в будущем не искать слишком долго. На нижние полки поставили все, что могло пригодиться рано или поздно, а на верхние убрали всякого рода “Искусство гончара” и “Тайны минералов”.

– А моя бабушка читала сплошные женские романы. – Федька скорчила гримаску, всем своим видом показывая, как она относится к подобного рода литературе. – Хорошо хоть, что мне разрешала читать детективы. А то же скука смертная в этих романах. Она – бедная, но красивая сирота, а он – непременно богатый король. Фу!

Я рассмеялась и решила не говорить Федьке, что и сама любила подобного рода истории. Пожалуй, они одни помогали мне не сойти с ума от тоски в родном доме. Правда, мне приходилось тайком одалживать их у мачехи и читать глубокой ночью, когда я была уверена, что никто не войдет в мою комнату и не обнаружит, что вместо сна я листаю потрепанные страницы.

– А ты не веришь, что король может полюбить бедную сироту?

– Ну это же сказки, – неожиданно для маленькой девочки сварливым тоном ответила Федька. – Только малые дети в них верят.

– А мы с тобой уже достаточно взрослые, чтобы верить исключительно в реальность. Какой бы она ни была. Так ведь? – Я подмигнула Федоре, и она с важностью кивнула.

Федька спускалась первой, я шла за ней, держа в руках книги. Отвлеклась буквально на секундочку, поудобнее перехватывая свою ношу. Но именно в этот момент что-то произошло, и Федька с громким визгом скатилась вниз, уронив ведро, полное грязной воды.

21

– Федька, ты жива? – Я бросила книги и поспешила на помощь девочке. Она, кряхтя и ойкая, уже пыталась подняться на ноги, но постоянно поскальзывалась на мокром полу.

– Живааааа, – плаксиво простонала она, отползая в сторону, куда вода еще не добралась.

– Ну спасибо, дорогой, удружил! – Я посмотрела в потолок, обращаясь к дому, который опять взялся за свое. – Может, тебе оставить эту лужу? А мы с Федькой переедем куда-нибудь в более гостеприимное место. А ты здесь оставайся один и продолжай разваливаться от старости.

Я помогла Федоре подняться и повела ее прямиком в ванную. Одежда на девочке была насквозь мокрая, даже светлые волосы испачкались в грязной воде и повисли паклей.

– Так, здесь у нас пока беспорядок, но ты не смотри на него. Сейчас мы тебя отмоем. Только найду во что тебя одеть… – Я сунула Федьку в ванную и покрутила рычажки, заставляя теплую воду весело бежать из крана. – Давай ты пока мойся, а я подберу тебе одежду.

– Выкинешь еще что-нибудь подобное, я печку оставлю открытой. Будет тебе пожар вдобавок к наводнению, – пригрозила я дому, аккуратно обходя широкую лужу.

В комоде с одеждой не было ничего подходящего для двенадцатилетней девчушки. Я достала большое махровое полотенце, длинную синюю юбку и широкий атласный пояс. Не ходить же Федьке голой… Придется импровизировать.

К моему возвращению мокрая одежда валялась на полу, а Федора практически целиком скрылась в мыльной пене. Я помогла ей расплести волосы и промыла их от грязи. Потом протянула полотенце, а когда она с недоумением посмотрела на одежду в моих руках, пришлось подсказать:

– Натянешь повыше и поясок затянешь. Была юбка – станет платье.

– Но я не хочу носить платье! – насупилась Федька. – Я хочу джинсы.

– Их мы постираем, а завтра наденешь. Хорошо?

Я дождалась согласного кивка и, когда Федька была одета, отправила ее в гостиную, расчесать волосы и немного передохнуть. А сама принялась убирать разлитую воду. Причем, когда я бегала туда-сюда, лужа казалась мне куда больше, чем была сейчас. Мне хватило пары движений, чтобы вся грязная вода перекочевала обратно в ведро. Не иначе как дом повинился за свои проделки и помог. А может, испугался, что я и правда устрою пожар.

– Ну раз уж начали, можно и полы вымыть. – Я поменяла в ведре воду, взяла тряпку побольше и, скомандовав Федьке приготовить перекус, стала мыть коридор.

Федора гремела на кухне посудой, я оттирала грязь с мозаичного пола, уделяя особое внимание углам, где скопилось больше всего пыли. Заглянула в закуток под лестницей и даже протерла ступеньки с обратной стороны. Закончила уже на крыльце, с удовольствием отметив, что на первом этаже осталось только привести в порядок ванную комнату. Потом вернем диван на прежнее место, и можно будет сделать передышку, прежде чем приступать ко второму этажу.

– Эмили, можно я сделаю тосты? – Федора выглянула в прихожую, когда я выметала остатки земли с крыльца. – Французские.

– Какие? – не поняла я.

– Ну, такие… – девочка начала на пальцах изображать что-то непонятное. – Там молоко, яйца, немного сахара…

– Ничего не понятно, но очень интересно. – Я усмехнулась. – Но если у нас есть все, что нужно, почему бы и нет. Пусть будут эти твои фран…

– ...цузские, – подсказала Федора. Просияла, как начищенный голдор, и умчалась обратно на кухню.

А когда я закончила с крыльцом и привела себя в порядок, с кухни потянуло аппетитными ароматами. Я окинула взглядом ванную и решила, что имею право на небольшой перерыв. В конце концов, сегодня мы сделали большое дело – справились с основным объемом работы. И могли немного отдохнуть.

Федора стояла у плиты и аккуратно перекладывала из сковороды на тарелку кусочки хлеба, которые выглядели, откровенно говоря, необычно. Но именно от них исходил этот дразнящий аромат, от которого мой рот моментально наполнился слюной.

Девочка поставила передо мной тарелку, полную золотисто-коричневых ломтиков, и чашку с чаем. Села рядом, но не приступала к еде, во все глаза глядя на меня.

Я осторожно взяла горячий тост, подула и откусила кусочек. Хрустящая корочка, чуть жирная от масла, сменилась мягкой серединой, в которой как будто сплавились сладко-сливочные вкусы. Второй укус вызвал ассоциацию с ранним утром, когда мама готовила мне домашние блинчики. Такие же жирные от масла, мягкие и сладкие. Я будто окунулась в воспоминания о том времени, которое могла назвать счастливым.

– Вкусно? – с довольной улыбкой спросила Федора, и я кивнула, с наслаждением доедая тост.

– Назначаю тебя главной по кухне! – объявила я, запив тост глотком чая. – В вашем мире все умеют так вкусно готовить?

– Бабушка говорила, что меня никто замуж не возьмет, если я не буду уметь готовить. Я знаю, что она шутила. И не хочу я замуж.

– У тебя отлично получается. – Я цапнула второй тост и не стала ждать, когда он остынет.

Ощущение тепла наполняли меня изнутри, а чувство гордости за себя и Федьку и удовлетворение от проделанной работы словно распространяло это тепло вокруг. Рождая уверенность в том, что все наладится, и однажды даже вредный дом перестанет капризничать.

22

При детальном рассмотрении ванная комната оказалась куда запущеннее, чем мне казалось. Пожелтевший налет, который я приняла за влияние времени, оказался застывшим слоем пыли: в небольшом окошке была трещина, сквозь которую и проникала пыль с улицы.

Вдвоем здесь мы с Федькой не развернулись бы, так что пришлось разделить обязанности. Я вооружилась жесткой щеткой, которая, кажется, раньше служила для чистки одежды и бруском мыла, содой и уксусом. А Федьке выдала стул и книгу “Искра внутри”.

Пока я оттирала с плитки налет грязи, Федора, сидя в коридоре перед открытой дверью, с выражением читала вслух введение в основы магического контроля. Она то и дело сбивалась на длинных словах и отвлекалась, добавляя к тексту свои собственные рассуждения.

– Первый шаг к управлению магией – научиться чувствовать её присутствие. Представьте своё тело в виде сосуда, наполненного теплой водой. Попробуйте направить эту воду в кончики пальцев, – Федька прицокнула языком и добавила. – Вообще, человек на сколько-то там процентов состоит из жидкости. Но это же не значит, что он сосуд.

Я слушала, не отвлекаясь от работы, и пыталась не обращать внимания на комментарии девочки. Попробовала представить, как моя магия наполняет мое тело подобно чистой воде, бегущей по венам.

Федора продолжила чтение, а я под мерное шуршание щетки о кафель неожиданно поняла, что и правда начинаю ощущать что-то странное. Будто магия медленно двигается внутри. Это можно было сравнить с мягкими волнами, накатывающими на берег.

– ...затем попробуйте представить, как вода выплескивается наружу через кончики пальцев и движется к пламени свечи.

Голос Федьки вывел меня из задумчивости, и я тряхнула головой.

– Что? Какая свеча?

– Постарайтесь начать с легкой практики. Например, задуть свечу с помощь магии. – Федька провела пальцем по строчке и повторила с нетерпеливой интонацией.

– А там не написано, как сделать так, чтобы ванная засияла? – Я улыбнулась и стала стирать серую пену со стены. Плитка постепенно становилась светлой, но впереди была еще ванная и раковина.

– Сейчас, – Федора стала медленно пролистывать страницы, ища нужное заклинание. – Вот почему у вас нет интернета? Сейчас бы погуглили и все. А то как в каменном веке живем!

– Зато у нас есть магия, – рассмеялась я. – И кто-то даже умеет ею пользоваться.

– Ты тоже научишься! – пообещала Федька и стала искать дальше.

К нашему общему сожалению, заклинания чистоты в книге не оказалось. Так что пришлось драить ванную по старинке. Она медленно, но верно светлела под моей щеткой, а солнечные лучи, проникающие в окно, так же верно становились все более красными.

– Так, пора диван возвращать на место, пока роса не выпала.

Я сполоснула руки и выпрямилась, с наслаждением прогибаясь в пояснице. Правда, спина снова разболелась, как только мы схватились за диван. Но с оханьем и аханьем мы все же доставили его в гостиную. Федька едва не совершила непоправимую ошибку, усевшись на диван, но я вовремя ее остановила.

– Эмили, поскорее изучи магию и убери ее на место. – Девочка опустилась на пол возле дивана и пощелкала пальцем торчащую пружину.

– Поверь, я сделаю это сразу же после того, как смогу зажечь свечу. – Я усмехнулась, думая, что ничего подобного точно не найдется в книгах. Хотя главное – это освоить принцип использования магии, а все остальное – дело практики.

– Так давай тренироваться! – Федька, точно как та злополучная пружинка, вскочила на ноги и пошла в кухню. Вернулась уже с зажженной свечой в руках.

Только сейчас я поняла, что сумерки вовсю окружили дом. И дрожащий огонек свечи немного разгонял сгущающийся полумрак.

Мы с Федорой сидели на пол друг напротив друга. Девочка держала в вытянутой руке свечу, а я прикрыла глаза и попыталась настроиться. Дом затих, даже лес, шумевший за окном, как будто бы замер.

– Нет, погоди-ка. Идем лучше за стол. – Я вспомнила, с какой силой улетел в сторону камень, стоявший на крышке колодца. А ну как свечка отлетит прямо Федоре в лоб? Ей и без того сегодня досталось.

Федора неохотно поднялась и поставила свечу на стол. Отошла в сторонку, чтобы не мешать, и затаила дыхание.

Я смотрела на пламя свечи и пыталась выбросить из головы все лишние мысли. А они, как назло, роились и гудели, как рассерженные пчелы. Вспоминалось все: и проделки вредного дома, и недружелюбные соседи, и странные слова Аники о моей матери. Даже дэйн Хартли вдруг возник в моей памяти.

Я стиснула кулаки. Вот уж о ком точно не стоит сейчас беспокоиться! Прикрыла глаза так, чтобы не видеть ничего, кроме огонька свечи, и попыталась услышать свою магию.

Ощущение мягких волн появилось не сразу, но было довольно отчетливым. Я представила, как направляю эти волны к своим пальцам, подняла руку и вообразила, как магия выплескивается вперед, заставляя огонек свечи погаснуть.

Получилось!

Сбоку Федька с шумом втянула воздух и недоверчиво произнесла:

– Сквозняк, наверное.

Вместо ответа я представила, как волны внутри меня становятся из морских огненными, и пламя вырывается из моих пальцев, заставляя погасший фитилек снова загореться.

– Офигеть! – заорала Федька мне прямо в ухо. – Эмили, ты ведьма!

– Не ведьма, а всего лишь владею магией, – усмехнулась я, сама до конца не веря, что у меня получилось. Пришлось еще раз погасить и зажечь свечу под ободряющие крики Федоры. И к третьему кругу я убедилась, что это занятие дается мне легче и быстрее с каждым разом.

– Время дивана! – торжественно проговорила Федора, бросаясь мне на шею. – Эмили, теперь ты все можешь! А телефон зарядишь?

23

С телефоном пришлось повременить. Сначала я занялась люминарисами, иначе скоро нам пришлось бы сидеть в темноте.

Зарядить люминарис оказалось гораздо сложнее, чем задуть или зажечь свечу. Последнее можно было сделать, особо не беспокоясь за количество выпущенной из пальцев энергии. А вот кристаллы могли вместить в себя ограниченное количество магии. И если в первый раз я влила в них слишком мало энергии, так что кристалл едва светился и постоянно пульсировал, то во второй раз он чуть не треснул у меня в руках.

– Ты как будто воздушный шар надуваешь. – Прокомментировала Федька, когда я объяснила ей, что именно я делаю с кристаллом. Я снова не поняла ее сравнение, но решила, что обязательно стану записывать все ее словечки, чтобы потом, когда будет достаточно свободного времени, обо всем ее расспросить.

Наконец, передо мной на столе выстроились четыре кристалла, испускающие ровное свечение. Я попробовала убавить свет и прибавить. Федька зашипела и прикрыла глаза руками, а я довольно зажмурилась.

– Да будет свет! – Воскликнула я, возвращая кристаллам умеренное свечение.

– Сказал монтер и перерезал провода. – Мрачно добавила Федора и поспешила объяснить. – Так бабушка говорила, когда у нас свет отключали.

Я расставила люминарисы по комнатам так, чтобы не приходилось постоянно носить их туда-сюда. Гостиная с кухней, ванная, спальня и коридор. В мастерскую мы пока не заглядывали, так что там свет не требовался.

Усталость уже наваливалась на плечи, но были еще дела. Я порезала говядину небольшими кубиками и поручила Федоре резать овощи. Пока она орудовала ножом, я обжарила мясо на масле и выложила в большой горшок. Сверху уложила томаты, перец и лук, добавила специй и, плотно закрыв горшок крышкой, поставила его в печку. Пошевелила угли, чтобы жар был не таким сильным, и отправилась стирать Федькину одежду.

Девочка, вооружившись книгой, тут же заняла свое место на стуле в дверях ванной.

– Итак, продолжим. – Важно сказала она и, отыскав место, на котором остановилась, продолжила читать.

Я очень хотела бы переделать все дела с помощью магии, но понимала, что если сейчас переусердствую, могу и вовсе лишиться силы. Да еще и Федора как раз дошла до главы, которая предостерегала особо ретивых магов от чрезмерного использования силы.

Рубашку без пуговиц я отстирала быстро, а вот штаны были из очень грубой, плотной ткани, так что к концу стирки у меня покраснели руки. Нет, пусть не сегодня, но магию нужно осваивать как можно скорее. В моем родном доме мне тоже приходилось стирать, но там у меня были специальные средства, благодаря которым этот утомительный процесс проходил гораздо быстрее и легче.

После стирки, мы с Федькой, взяв с собой люминарис, вышли во двор и натянули веревку позади дома, прикрепив одним концом к небольшому деревцу, а вторым – к какому-то крюку, будто нарочно торчащему из каменной кладки на уровне головы высокого человека. Повесили одежду сохнуть и вернулись в дом.

– Пойдем на рынок – купим тебе одежды. А то так не настираемся.

– Платье? – Как-то расстроенно спросила Федора.

– Не обязательно. Раз не любишь платья – можем купить штаны. Хотя платье тоже понадобится. Дома-то ходить можешь в чем угодно, а вот если отправимся в гости – лучше иметь в запасе что-нибудь на выход.

Федька наморщила нос и кивнула. По ее взгляду было видно, что она согласилась только потому, что не верит, что нас вообще однажды кто-нибудь пригласит в гости. Хотя я планировала уже завтра познакомить свою гостью с Аникой. А заодно уже выведать ответы на вопросы, не дававшие мне покоя.

Пока я занималась стиркой, аромат мяса с овощами наполняло дом даже через закрытую крышку горшка. А учитывая, что мы обедали одними тостами с чаем, не удивительно, что запах еды раздразнил аппетит.

Я осторожно достала тяжелый горшок, сняла крышку и погрузила деревянную ложку в разваренное жаркое. Мясо дало сок, который смешался с соком овощей, создавая изумительное сочетание. Маленьким кусочкам говядины как раз хватило времени, чтобы размягчиться, а овощи не успели превратиться в кашу.

Я наполнила две тарелки и выставила на стол. Ели молча, не отвлекаясь на разговоры – и я, и Федька были так голодны, что сперва дочиста опустошили тарелки, а потом, никого не стесняясь, стали макать мякиш хлеба в остатки подливы.

– Ты ужасно вкусно готовишь! – Пробормотала Федька с набитым ртом. Я не стала скромничать. Простое до банальности блюдо оказалось таким вкусным, что я готова была сразу же положить себе еще порцию. Меня остановило только позднее время. Ложиться спать с набитым животом грозило плохим сном. А я и без того почти не спала прошлой ночью.

24

– А приготовишь завтра пиццу? – Федора сыто вздохнула и отодвинула чистую до блеска тарелку.

– Если ты меня научишь – постараюсь. – Пообещала я. – Надеюсь, для нее не требуется каких-то деликатесов?

– Нет, это просто. – Девочка махнула рукой. – Смотри, там нужны тесто, сыр, томатная паста, сосиски какие-нибудь, можно грибы и оливки. Хотя я оливки не люблю.

– То есть точного рецепта ты не знаешь? – Я вообразила какой-то многоуровневый слоеный пирог, какие любили продавать в одной из дорогих пекарен нашего города. Вот только испечь такой дома не могла ни одна хозяйка. Оттого один небольшой кусочек пирога и стоил едва ли не два десятка мистардов.

– Да там нет точного рецепта. Главное, намазать тесто томатной пастой, накидать все, что есть в холодильнике, посыпать сверху тертым сыром и поставить в духовку. Мы с бабушкой делали и с сосисками, и с колбасой, и даже просто с вареной курицей. Все равно вкусно получается!

– Тогда ты будешь мне помогать.

Федька кивнула. А потом вдруг состроила смешную рожицу, сложив губки бантиком, и быстро-быстро захлопала глазами, глядя на меня мольбой.

– Что такое? – Я улыбнулась.

– Эмили, а ты зарядишь мне телефон?

– Я, конечно, не против. Но это же не люминарис. Я не знаю, как это делать.

– Ну ведь в книге сказано, что главное – это правильно направить магию. – Она уже вскочила из-за стола и побежала к подоконнику, где лежал ее блестящий камушек, именуемый телефоном. Протянула его мне, демонстрируя небольшое отверстие в нижней грани. – Вот смотри. Сюда вставляется зарядка. И по проводу в телефон поступает ток, и аккумулятор заряжается. Почти как люминарис. Только нужно преобразовать магию в электричество.

Я смотрела на нее, пытаясь понять хоть слово. Федька, увидев мой взгляд, вздохнула и сразу погрустнела.

– Я не знаю, как еще объяснить.

– Фекла, милая, я бы с радостью тебе помогла. – Я потрепала девочку по плечу. – Но что, если получится как с люминарисом? Если твой телефон разобьется из-за меня?

– Да он и так дохлый. Если у тебя не получится, то какая разница?

– Дохлый? – Я уже успела потянуться к телефону, чтобы рассмотреть его поближе, но испуганно отдернула руку. – Он что, был живым?

– Да нееет. – Федька хихикнула. – Просто так говорят, когда он разрядился. Так ты попробуешь?

– Только если ты сама уверена. – Я не хотела стать причиной слез, если ничего не выйдет. Но Федора была настроена решительно.

– У тебя все получится! – Подбодрила она меня и сунула телефон мне в руки.

Я повертела в руках блестящий телефон, сделанный как будто из гладкого черного стекла или камня. Присмотрелась к отверстию, через который должен был поступать неизвестный мне ток, и прикусила губу.

– Только не смотри. – Предупредила я Федьку, и она послушно отошла к окну и отвернулась.

Я положила телефон на левую ладонь и указательным пальцем коснулась отверстия. Прикрыла глаза, представляя, как моя магия внутри становится из привычных волн сияющим потоком чистой энергии, наполняющей все живое и неживое. И разрешила потоку медленно перетекать в телефон, наполняя его. Через несколько минут почувствовала, как черное стекло стало нагреваться на моей ладони, и мягко остановила внутренний поток и убрала палец. Затаив дыхание, осмотрела телефон, боясь увидеть на нем повреждения. Все было в порядке. Правда, и изменений я тоже не заметила.

– Прости, Федька. – С сожалением произнесла я. – Не получилось.

Она вздохнула так тяжко, что я пообещала себе завтра непременно попробовать еще. А потом еще и еще, и так до тех пор, пока у меня не получится. Эта вещица – одна из немногих, что связывает Федьку с ее миром. И лишать девочку этой связи – просто жестоко.

Федора взяла телефон, несколько раз потыкала пальцем в его бок и снова вздохнула. Я хотела ее утешить, но решила не давать ложных надежд.

В полном молчании мы убрались на кухне, я отнесла горшок с остатками жаркого в подпол. Так же молча стали готовиться ко сну. Вдвоем на кровати было не так просторно, как одной, но и не тесно.

– Доброй ночи, Федора. – Тихо сказала я.

– Спокойной ночи. – Прошелестела она в ответ.

Сон на меня навалился моментально – сказался долгий день, полный хлопот. Я успела лишь подумать, что хорошо бы завтра не заспаться до обеда.

А уже через пару секунд меня выдернули из сна громкие звуки. Я распахнула глаза, ошалело озираясь. Федька спала на своей половине, будто и не слышала странных завываний, в которых я с трудом различила человеческую речь. Этот вой раздавался откуда-то из-под кровати. А вместе с ним темноту спальни вспарывало мертвенно-бледное свечение.

25

– Ба, будильник… – сонно протянула Федька, когда голос из-под кровати взял самую высокую ноту. Я пихнула ее в плечо, и девочка открыла глаза. – Ой, Эмили!

Потом поморгала удивленно и протянула руку вниз. Через секунду и ужасающие звуки, и свет исчезли, погрузив комнату в темноту и тишину.

– Что это было? – Ошалело прошептала я.

– Будильник сработал. – Федька повернулась на другой бок и с громким зевком стиснула подушку. А потом подпрыгнула, будто ей в пятку впилась оса. – Будильник! Эмили! У тебя получилось!

Она снова свесилась с кровати и вынырнула, победно сжимая в руках телефон. Тот засветился, но в этот раз довольно бледно.

– Зарядился! – Казалось, она готова была приплясывать от радости. А я до сих пор ничего не понимала.

– Но ведь вчера не сработало.

– Смотри! – Она сунула светящийся прямоугольник мне под нос. – Сто процентов!

Я только покачала головой и упала обратно на подушку. Федька же села в кровати, скрестив ноги, и впилась в телефон, активно тыкая в него пальцем. За окном медленно светало.

– Завтрак готов! – Кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Кто-то с цепкими маленькими пальчиками, пахнущий жареным хлебом. Кем-то, конечно же, оказалась Федора.

– Ты совсем не спала? – Сонно спросила я, пытаясь понять, который час.

– Я выспалась. И приготовила завтрак. Вставай, а то он остынет.

Пришлось выползать из кровати, хотя очень хотелось поспать еще пару часов. Но не обижать же Федьку.

На завтрак был чай, немного подгоревшая яичница с томатами и гренки. Федора ела, не выпуская телефона из рук. И то и дело пыталась показать мне что-то на нем. Но я решила сперва закончить с едой, чтобы не пачкать гладкое стекло.

После завтрака Эмили продемонстрировала настоящее чудо: в крохотном телефоне помещалось множество изображений самой Федьки, ее бабушки и подруг. А некоторые изображения к тому же двигались, словно маленький стеклянный камушек смог запечатлеть целые отрывки из обычной жизни девочки. Я с восторгом смотрела на повседневную жизнь другого мира и пыталась представить, каково это – жить там, где по дорогам вместо конных экипажей ездят автомобили, а города такие большие, что в них, в высоченных домах в десятки этажей, живут целые сотни тысяч человек. Вообразить нечто подобное было сложно. Так что я даже немного обрадовалась, когда отдых закончился, и мы вернулись к моей привычной реальности.

– Займемся мастерской или колодцем?

– Колодцем! – С воодушевлением ответила Федька. – В мастерской мы уже были, а вот колодец я ни разу не чистила.

По моему мнению, колодец не был такой уж необходимостью, но я боялась, что если его не почистить, вода в трубах рано или поздно тоже начнет плохо пахнуть.

Но сперва Федька сбегала за дом и переоделась из юбки-платья в свои привычные штаны и рубашку. А пока она одевалась, я отыскала подходящую длинную палку, привязала к ней щетку и вооружилась ведром и веревкой.

План был прост: очистить внутренние стены колодца от ила и мха с помощью щетки. Потом сделать некрепкий уксусный раствор и пройтись им, чтобы убрать остатки заразы.

Но если бы все планы воплощались в жизнь так же легко, как придумывались, этот мир был бы идеальным. Вот и у нас неприятности начались с первых же минут.

Во-первых, оказалось, что мягкая щетка не может как следует очистить камень от наросшего мха. Пришлось менять ее на широкий нож, который было не жалко затупить. Во-вторых, выяснилось, что орудовать длинной палкой в не таком уж и широком жерле колодца было сложнее, чем казалось. И за час мучений мы смогли очистить только небольшой участок.

– Ну так мы до зимы промучаемся. – Федька озвучила то, что я не успела высказать вслух. – Давай лучше я сяду в ведро, ты меня опустишь, и я все почищу изнутри.

Мои брови поползли вверх от этого безумного предложения. Но Федька уже вращала тяжелый рычаг, морщась от скрипа, опуская ведро на уровень стенок колодца.

– Я не пущу тебя туда! – Я схватила ведро одной рукой, а второй рукой удерживала Федору за край футболки. – А если ты свалишься? Как я тебя вытаскивать буду?

– Никуда я не свалюсь. И вообще, я умею плавать. – Федька насупилась, будто я лишала ее веселого развлечения, а не пыталась уберечь от участи оказаться в темной грязной воде где-то в самом низу колодца.

– Нет, Фекла! Это опасно, безрассудно и…

– По-другому ничего не получится. – Закончило за меня это неугомонное чудо. – Обещаю, я не упаду. Давай мне нож и щетку.

Не знаю, что на меня нашло, но я согласилась на ее сумасшедший план. Убедилась, что ворот не станет вращаться сам под весом девочки, на всякий случай прикрепила к основанию ворота веревку и обмотала свободным концом Федору за пояс. Потом помогла ей забраться в ведро, сама не веря в то, что творю. И вручила ей щетку и нож.

– Да пребудут с нами драконьи боги. – Со вздохом я стала медленно вращать рычаг, и скоро Федькина голова скрылась за краями колодца. Она тут же взялась за дело. Заскрежетал по камню нож, зашаркала щетка. А я только и могла, что придерживать ржавую цепь и смотреть, как моя храбрая помощница старается изо всех сил.

– Готово! Опускай! – Крикнула Федора, и я еще немного повернула рычаг.

Скрежет ножа успокаивал. Пока я его слышала, могла быть уверена – с Федькой все в порядке. Но стоило ему хоть на секунду умолкнуть, как тревога сжимала сердце, и я перегибалась через край, чтобы убедиться, что Федора на месте.

Так мы провели еще около часа. Федька – вовсю орудуя своими инструментами, а я – не находя себе места от волнения.

– Все, дальше вода. – Послышался глухой крик, и я стала поднимать ведро. Цепь натужно заскрежетала – вверх тяжелый груз шел труднее, чем вниз. Но я упорно крутила рычаг. Пока над краем колодца не показались довольные глазища Федоры.

Я налегла на рычаг, но он вдруг застрял, цепь натянулась и лопнула, а Федька вскрикнула и снова скрылась за каменным краем.

26

Я ахнула и чуть не ухнула в колодец вслед за девочкой, но снизу донесся ее голос:

– Все в порядке!

Перегнувшись через край, я увидела, что она стоит на широком выступе, торчащем из неровной стенки колодца. Причем стоит вполне удобно, опираясь на выступ обеими ногами. И так, что я, протянув руку, сумела ухватиться за ее ладошку.

С трудом вытянув Федьку из колодца и освободив ее от страховочной веревки, я уселась прямо на траву. Ноги и руки дрожали, да и внутри все как будто ходило ходуном.

– Ты цела? – Я притянула Федору к себе и повертела ее, чтобы убедиться, что она не поранилась.

– Цела! – она отмахнулась, будто ничего и не случилось, а у меня сердце заходилось в груди. – Эми, прикинь, я уже думала, что упаду!

– Откуда там вообще взялся этот выступ? Я же видела, что там ничего не было, пока тебя опускала!

Федора пожала плечами и уселась рядом со мной, глядя в небо.

– Блииин! – Воскликнула она, и я подумала, что Федька все-таки поцарапалась или, что еще хуже, что-нибудь себе сломала. – Надо было на видео снять!

Я расхохоталась от облегчения. А Федька с непониманием смотрела на меня, пока мой нервный смех не иссяк.

– Так, раз с этим покончено, давай выловим ведро и закончим с колодцем.

Я поднялась и взяла палку, на втором конце которой был удобный сучок, как будто специально для того, чтобы вылавливать из колодцев упавшие ведра. Снова заглянула в колодец и не поверила своим глазам. Никакого каменного выступа не было. Стенки были шершавые, мокрые, с небольшими остатками мха, который Федька местами не смогла отковырять, но ровные.

– Федечка, подойди, пожалуйста. – Не своим голосом позвала я. Федора тут же оказалась рядом. – Только аккуратно.

Я придержала ее за пояс и помогла заглянуть внутрь колодца.

– Ты видишь камень, на котором стояла?

– Неа. – Она покачала головой. – Упал, что ли? Вот мне повезло.

Удивленная догадкой, я обернулась на дом. Он не хлопал дверьми, не скрипел. Но в какой-то момент по стеклу пробежал луч солнца, будто дом подмигнул мне.

– Спасибо, дорогой. – Прошептала я так, чтобы Федора не услышала.

Дальше все пошло как по маслу. Смочили уксусным раствором тряпку, протерли стенки колодца, куда смогли дотянуться, сполоснули водой из дома. Сняли с ворота цепь и унесли в дом, чтобы позже почистить от ржавого налета и починить. Я добавила в список покупок специальное масло, чтобы смазать цепь и все металлические детали. И в довершение всего я высыпала в колодец остывший уголь.

– Эми, зачем! Я же только почистила! – Воскликнула Федора, всплеснув руками.

– Это может очистить воду.

– Да ну? Вода же черной станет из-за угля.

– Завтра увидим.

Прежде чем накрыть колодец крышкой, я попробовала кое-что еще. Вытянула вниз руку и представила, как моя магия скручивается в спираль и упругим потоком течет из ладони вниз, укрепляя дно колодца и не давая илу подниматься.

– Поможешь еще раз, дорогой? – Обратилась я к колодцу. – А мы завтра вернемся с рынка и доделаем остальное. Будешь как новый!

Внизу негромко плеснула вода.

Прежде чем идти в гости к Анике, я решила, что пообедать стоит дома. Сердобольная старушка и так отдала мне целую корзину продуктов, так что не годится снова ее объедать. А как закончим с основными делами – непременно пригласим ее в гости.

Жаркого в горшке осталось еще и на ужин. Так что за еду до завтра можно было не беспокоиться. А завтра сходим на рынок и основательно пополним запасы.

Я улыбнулась, подумав, что Федька попала ко мне очень вовремя. И по дому помогает, и закупиться можно будет лучше. Одна я бы много не дотащила, а вдвоем у нас аж четыре руки. Унесем с собой половину рынка, не меньше!

Пообедав, мы привели себя в порядок. Я переоделась в свое городское платье, расчесала волосы и помогла расчесаться Федьке, у которой локоны спускались едва ли не до поясницы.

Но не успели мы подойти к лесному коридору, ведущему к поселку, как нам навстречу вышли двое уже знакомых мне гостей. Незваных и неприятных.

– Доброго дня. – Я остановилась и задвинула Федьку за спину. – Чем снова могу помочь?

– Да ты пока ничем и не помогла. – Седобородый старик фыркнул и потянулся за пазуху. Я напряглась и на всякий случай сосредоточилась, обращаясь к магии внутри. Ощутила в кончиках пальцев теплое покалывание и тут же почувствовала себя более уверенно. Но старик вытащил всего лишь скрученный трубочкой листок и передал его молодому мужчине, который направился ко мне. – Мы составили список всего, что Эрика Маклин обещала сделать.

Я взяла листок и развернула. Призвала всю свою сдержанность, выработанную за годы жизни рядом с Виолой и мачехой. Список был не то чтобы внушительным, но вот те магические воздействия, которое бабушка Эрин собиралась наложить на эти предметы, вызвали у меня легкую оторопь. Да мне до такого еще учиться и учиться! Это вам не люминарисы с телефонами заряжать!

27

Если я еще могла представить, как наложить на старый горшок заклинание, чтобы еда не пригорала, то зачаровать зеркало так, чтобы оно слегка запотевало, если кто-то в комнате лжет – это было что-то на запредельном уровне магии. И если бабушка согласилась на такие заказы, значит, она все это умела. Или же кое-кто пытался меня обмануть.

Мужчины ушли, не дожидаясь моих комментариев. Лишь пожилой бросил напоследок, что времени у меня не так много. Но я была слишком поглощена списком, чтобы ответить. И уже запоздало порадовалась, что на Федьку они не обратили внимания.

– Эми, мы же собирались в гости. – Растерянно проговорила Федора, когда я развернулась и, взяв ее за руку, направилась обратно к дому.

– Прости, милая, мне нужно кое-что выяснить.

В этот день к Анике мы так и не попали. Я перерыла все книги и записи в мастерской в поисках какого-нибудь рабочего журнала бабушки. Федора помогала мне, регулярно отвлекаясь на телефон и заставляя его исполнять странную музыку, от которой я то и дело морщилась.

– Ой мамочки! – Раздалось в наступившей тишине, когда очередная песня с непонятными словами, затихла. Я задвинула ящик стола и поспешила туда, откуда раздалось ойканье.

Федора стояла в дверном проеме спальни и держала в одной руке конверт со сломанной печатью, а в другой – небольшую записку, которую так и прожигала взглядом. Я сразу же узнала этот конверт – письмо, которое дала мне помощница дэйна Хартли. Конверт, который я спрятала в комод, и совсем про него забыла.

– Федька, это нельзя было трогать! – Я потянулась к девочке, но она отпрянула и спрятала руку с запиской за спину. – Федора! Что это такое?

Мой строгий тон не возымел на Федьку никакого воздействия. Она посмотрела на меня так, будто увидела впервые.

– Эмили! Ты что, преступница?

– Я? – У меня аж дыхание перехватило от возмущения. – Это ты вскрываешь чужие письма, а не я.

– Тогда почему здесь написано… – Девочка поднесла листок к глазам, но я выхватила его и пробежалась по тексту. И правда: “Ой, мамочки!”

Для воспитательного процесса, наверное, было лишним хвалить маленькую хулиганку за ее длинный нос, но сейчас я была рада, что Федька оказалась такой любопытной. Потому что в записке, предназначенной настоятельнице монастыря, говорилось о том, что я беглянка и меня нужно не просто спрятать, но и не выпускать до тех пор, пока Элеонора не пришлет приказ. И ни при каких обстоятельствах не только не давать мне уйти, но и не позволять получать никакую информацию из внешнего мира.

Правильно я не стала доверять Элеоноре. Не знаю, что у нее за планы были на мой счет, но теперь она точно меня не найдет, если станет искать. А судя по записке, стала бы. Отдала бы приказ – и меня тут же вернули бы Хартли.

Я поежилась, представив, как дракон встретит меня после такого. Вся моя прежняя жизнь покажется цветущим садом, уж наверняка.

– Я не преступница, Федора. – Я смяла листок в руке и подумала, что нужно сжечь его вместе с конвертом. Мало ли какой магией может быть пропитано письмо. – Но я сбежала от очень плохого человека.

– И он ищет тебя? – Федька округлила глаза и приложила ладошку ко рту.

– Надеюсь, что нет. – Я заставила себя улыбнуться и пожала плечами. – Думаю, он решил, что такая, как я, ему не нужна.

Слабо верилось в то, что Хартли так просто спустит мне этот побег. Но я и правда надеялась, что ему проще будет найти мне замену, чем гоняться за мной по всей Аэстерре. Тем более что Элеонора наверняка подсказала ему, что искать меня нужно в Северном Пределе. А здесь, в захолустном городишке прямо у него под носом он меня точно не найдет. Просто потому что никогда не подумает, что я могу здесь быть. Теперь главное – чтобы местные не выдали, в случае чего. А для этого нужно наладить с ними отношения.

Так мы с Федорой вернулись к тому, с чего и начали наши поиски. И в итоге бабушкины записи обнаружились среди целой стопки каких-то схем и чертежей. Федора опознала в чертежах зеркало, а я лишь мельком взглянула на них, переключившись на список заказов.

Местные хоть и были угрюмыми и неприветливыми, все же не соврали. Их список полностью совпадал с тем, что было в записях бабушки Эрин. Причем у бабушки в разделе предстоящих заказов было гораздо больше, чем в списке местных. То ли не всех опросили, то ли кто-то за долгие годы забыл о том, что обращался к Эрин, то ли попросту махнул рукой.

Но самым странным в бабушкиных бумагах было то, что последняя запись, касающаяся не заказов, а каких-то личных заметок, была датирована всего тремя годами ранее. А судя по рассказам Аники и состоянию дома, бабушка исчезла лет пять назад, не меньше.

28

– Фекла, а ты могла бы снова показать мне портрет твоей бабушки?

Я сама не верила в ту невероятную теорию, что возникла в моей голове. Но ведь все сходилось одно к одному. Бабушка исчезла из поселка пять лет назад. А спустя два года появилась в доме, сделала небольшую пометку, касающуюся большого зеркала, и снова пропала. А еще через три года умирает бабушка Федьки, и она попадает в мой мир через то самое зеркало.

Девочка откликнулась сразу же. Отдала мне телефон, на котором было изображение пожилой женщины с короткой стрижкой и пепельно-фиолетовыми волосами. Я прищурилась, всматриваясь в каждый миллиметр портрета и пытаясь найти фамильное сходство. Потом ушла в спальню, где стала сверяться с семейным портретом. Нет. Это точно не моя бабушка. Если только она не изменила свою внешность…

Голова начала гудеть от этих домыслов.

– А ты хорошо помнишь свою бабушку? Долго с ней жила?

– Всю жизнь. – Федька пожала плечами. – Она меня забрала, когда я была совсем маленькая.

Не сходится. Значит, это не Эрин Маклин воспитывала Федору в другом мире.

Я почувствовала легкое сожаление. Я была бы рада обрести младшую сестру. Но нет, нас связала всего лишь случайность.

На остаток дня я предоставила Федьке свободу действий, а сама засела в мастерской в окружении записей бабушки и книг по магии. Раз уж жители Уайтфилда не соврали, а я пообещала вернуть бабушкины долги, нужно было заниматься делом. Федора же, как я могла видеть из окна, решила поискать съедобные травки, годные для добавления в чай, и сейчас усердно вырывала пучки сорняков, выискивая вероятные грядки возле дома.

Информации было столько, что мне пришлось найти пустые листы и начать делать собственные записи. Что, кому и когда обещала Эрин, в каком состоянии вещи, над чем уже начата работа, а что еще ждет своего часа.

Казалось бы, овладеть магией за два дня просто невозможно. Но то ли надо мной не висела необходимость угождать сестре и опасаться мачехи, то ли действовал сам дом, сверху донизу пропитанный магическим мастерством Эрин Маклин, но я буквально кожей начала ощущать магию в предметах.

Конечно же, это была капля в море, но мне казалось, что я сделала огромный шаг вперед в постижении собственной силы. Ведь за долгие годы я не могла добиться и этого.

– Эрин, Эрин, что же ты скрываешь? И куда пропала? – Приговаривала я, приводя бумаги в порядок.

К сожалению, ответить мне никто не мог. Но у меня еще была надежда разговорить Анику, чтобы разузнать насчет моей мамы и драконов, от которых меня нужно было спрятать.

Именно этим я и занялась на следующий день.

Федоре удалось обнаружить среди высокой травы несколько грядок, а на одной из них нашлась фиолетовая мята и мелисса. Мяту Федора сперва забраковала за необычный цвет, но потом решила дать мне на проверку. Так что на завтрак у нас был душистый чай. А заодно и небольшой гостинец для Аники.

Мы собрали еще немного трав и положили их в пустую жестяную коробочку. Возможно, у Аники и своих травок хватало в огороде, но идти в гости с пустыми руками было бы неприлично.

Как я ни надеялась разговорить и без того словоохотливую соседку, она упорно игнорировала сперва мои намеки, а потом и прямые вопросы. Зато активно ахала и охала, когда я раскрыла ей, кто такая Федора. Мы решили оставить в тайне то, что девочка попала в наш мир через зеркало. Немного исказили действительность и сказали, что Федора просто заплутала в лесу в своем мире и вышла прямиком к моему дому.

– Лучше никому не говори, что ты родная внучка Эрин. – Напутствовала меня Аника, когда мы уже стояли на пороге. – Скажись дальней родственницей. Не кровной. Так будет лучше.

– Но ведь все в поселке уже знают, что я внучка.

– А ты слух пусти, что дом тебя не сразу принял. Вы же на рынок идете? Вот там и пожалуйся, что с трудом вошла в дом. И мимоходом упомяни, что Эрин – сестра твоей бабки. Мол, ты ее внучкой сказалась, чтобы проще было.

– Аника, зачем все это? Кого мне нужно опасаться? – Я посмотрела старушке в глаза и положила руку на дверь, не давая ее закрыть, если Анике вдруг захочется щелкнуть меня дверью по носу.

– Не знаю я, деточка. – Вздохнула Аника. – Только Эрин очень надеялась, что ты однажды сюда вернешься вместе с матерью. Но, видно, она так и не решилась бежать.

Аника замолчала и сразу как-то поникла, сгорбилась и стала еще меньше ростом, чем была. Не дожидаясь, пока я отпущу дверь, она развернулась и скрылась в глубине дома.

Идя с Федорой по пыльной дороге туда, откуда доносились звуки бойкой торговли, я прокручивала в памяти слова соседки. И то, как она выделила слова “с матерью”. Не “с родителями”. Не “с семьей”.

И от кого тогда должна была бежать моя мама?

29

Советов магов закончился, как и предполагал дэйн Хартли, только через неделю. Из этого времени два дня он пытался убедить Владыку Юго-Восточного Предела, что дополнительное пожертвование магии в королевское хранилище не нанесет ущерба его супруге. Но дэйн Мортон продолжал стоять на своем, утверждая, что Эвелин, его драгоценная жена, и без того отдает достаточно магии.

– Может, обратишься к своей супруге, Хартли? – В итоге вспылил дэйн Мортон и вскочил с места. Но под суровым взглядом главы совета сел обратно, но не упустил возможности съязвить. – Кстати, поздравляю со свадьбой.

– Владей моя супруга такой мощью, как Эвелин, я не стал бы транжирить ее магию на домашние дела.

– Это не тебе решать.

– Не мне. – Согласился Хартли. – Но позволь напомнить, что пока от меня требуют наводить порядки на границах, я буду настаивать на пополнении хранилища всеми доступными способами.

– Забыл, чем это обернулось для тебя в прошлый раз? – Мортон неодобрительно посмотрел на Нэтана. Тот лишь вздохнул. Все давно разошлись, и только поэтому Мортону позволил себе затронуть эту тему без последствий для себя.

– Это было необходимо. – Ответил Хартли.

– А в итоге ты чуть не потерял контроль.

– Я помню! – Прорычал Нэтан. Этот разговор его бесил. А еще больше бесило, что Мортон был прав. После потери того объема магии, которую он влил в хранилище, он едва совладал со своим драконом и только силой воли сумел удержать контроль над зверем.

Неудивительно, что домой Хартли возвращался в отвратительном настроении. Совет его вымотал, а разговор со старым другом хоть и закончился на вполне приемлемой ноте, напомнил о том, что Хартли до сих пор не знает, где его супруга.

Элеонора встретила его на пороге кабинета. Хартли прошел мимо, не удостоив ее приветствием. Направился к кожаному дивану и рухнул на него.

– Где Виола?

– Дэйн, наши люди ее ищут. – Элеонора неслышно подошла к дивану и грациозно опустилась на изгиб подлокотника. – Говорят, Виолу видели где-то недалеко от Северного Предела. Вам не о чем беспокоиться, они скоро вернут ее.

Она коснулась руки Хартли.

– Вы так напряжены. Как насчет чего-нибудь расслабляющего?

Голос Элеоноры был мелодичным, тягучим, еще сильнее раздражая дракона. Он дернул рукой, сбрасывая пальцы помощницы. Эта идиотка позволила Виоле сбежать, а теперь еще и не торопиться дать полный отчет, где и когда видели его супругу.

– Сколько людей ты послала? Где отчеты? Где информация? – Хартли говорит тихо, спокойно, но Элеонора прекрасно знала, что это означает. Она вскочила и быстро процокала на высоких каблуках к столу. Взяла бумаги и стала вслух читать донесения.

– Два дня назад на почтовой станции Розуэра видели рыжую девушку, похожую на Виолу. Она заказала экипаж до Блайндфорта, но в нем не появилась. Сейчас обыскивают соседние поселения.

– Ее мать? – Так же тихо спросил Хартли.

– Что? – Элеонор растерянно посмотрела на дракона.

– Вы проверили дом ее матери? Что она знает?

– Прорычал Хартли, теряя терпение. Он поднялся и двинулся к помощнице, которая попятилась, мотая головой.

– Нет, дэйн Хартли. Вы ведь не отдали приказ…

– Мне любопытно, Нора, если я вскрою твою прекрасную головку, в ней окажется хоть капля мозгов? – Хартли поднял руку и провел перед глазами Элеоноры пальцем, на конце которого появился острый драконий коготь.

– Я все исправлю, дэйн. – Она нервно сглотнула и облизнула губы. Потом коснулась ладони Хартли поглаживающим движением. – Обещаю, я сделаю все, чтобы вернуть беглянку.

Дэйн смотрел на помощницу с любопытством. В ее глазах залег страх, но прикосновения так и сочились желанием. Заметив, что коготь исчез, Нора приблизилась на полшага.

– А пока вы можете взять мою магию. Сколько пожелаете, дэйн.

Она сказала это с таким придыханием, что Хартли брезгливо скривился. Нора не была идеальной помощницей, но по крайней мере, раньше отличалась холодным расчетом и трезвым умом. А теперь она решила уподобиться тем девицам, которыми Хартли пользовался раньше, чтобы хоть немного наполнить себя магией.

Нет, он предпочтет дождаться свою маленькую беглянку. И уже тогда насытится вдоволь.

30

Все тревоги и переживания забываются, когда занят делом. После похода на рынок я и думать забыла о семейных тайнах и странных недомолвках Аники. Слишком уж кипела жизнь на небольшом пятачке в торговом районе Уайтфилда. Из ближайшего крупного города сюда приехали торговцы всем, что можно было представить. И я только и занималась тем, что оттаскивала Федьку от прилавков, пытаясь купить только необходимое. Но, как скоро выяснилось, нам было необходимо множество вещей. Например, блокноты с красивыми обложками и самописными перьями для записей с пушистыми кончиками, похожими на хвост мифической птицы. Два люминариса, меняющих цвет в зависимости от погоды, красивый кофейник и мешочек зерен к нему – мода, пришедшая к нам из столицы. Штаны для Федоры, пошитые по последней моде – с кучей карманов по всей штанине, пара рубашек и запасные туфли на мягкой подошве. С алхимического прилавка смели еще и целый набор миниатюрных брусочков мыла с разными ароматами. А из продуктов набрали припасов на месяц вперед. Целая коробка тыквенных сладостей – побаловать себя с чаем, крупы, специи, овощи, мясо, яйца. Мы истратили раза в полтора больше, чем я рассчитывала. Но домой шли довольные донельзя. А Федька все спрашивала, когда мы снова пойдем на рынок – кажется, присмотрела что-то, о чем постеснялась попросить в этот раз.

Теперь дом встречал нас не пугающими скрипами и дырами в полу, а тишиной и уютом, даже если мы возвращались после целого дня, проведенного в поселке. А я все меньше беспокоилась о Федоре, когда она часами пропадала в огороде.

Правда, огорода как такового не было, но Федька проявила похвальное рвение к облагораживанию тех грядок, которые она сумела отыскать. И пока она орудовала найденными в подвале инструментами, я оттачивала собственное мастерство.

Обрадованная первыми успехами в овладении магией, я решила, что и дальше все будет так же легко. Но нет. Каждый новый крохотный шажок давался мне с таким трудом, что я уже начинала сомневаться, что всего несколько дней назад я смогла зарядить люминарисы и Федькин телефон без какой-либо практики.

– Эми, телефон садится. Зарядишь? – Федора протянула мне свое сокровище, с которым не расставалась ни на миг. Я уже смирилась с тем, что из него временами раздаются странные песни без нормальной мелодии и с набором слов вместо складных стихов. Зато Федора очень любила подпевать, а в один из дней я проснулась с застрявшими в голове словами: “Сигма герл слаще зефира. Да, я – босс этого мира”. И долго пыталась понять, откуда это взялось, пока не вспомнила, что накануне вечером Федька раз двадцать прослушала эту, с позволения сказать, песню.

– Заряжу, конечно. – Я вздохнула. Наверное, стоит составить какое-то расписание для этой странной музыки, чтобы я потом тоже не начала распевать песни с непонятными словами.

– Ты просто чудо! – Федора повисла у меня на шее, чуть не повалив на грядку, возле которой и шел разговор. Я спустилась на улицу проверить как дела у моей подопечной, да так и осталась, увлеченная возможностью немного разгрузить голову и поработать руками.

Каменная роза, которую Федора разыскала в густой траве, не погибла за пять лет без ухода. Да, темно-красные цветы были куда мельче, чем им полагалось быть при должном присмотре, но она продолжала цвести. Федора выхаживала маленький кустик и наполняла телефон все новыми и новыми изображениями алых лепестков.

– Бабушка рассказывала, что из роз иногда варят варенье. – Поделилась Федора, выкладывая вокруг кустика ограждение из белых камней, которые она набрала на берегу реки.

– Вряд ли из каменной розы получится что-то съедобное. У нас считают, что она слышит все, что говорят рядом с ней и может исполнить заветное желание. Но это неправда. – Я грустно улыбнулась, вспомнив, сколько раз в детстве шептала розовым кустам под моим окном о своих мечтах.

– Если бы это было правдой, здесь уже был бы интернет. – Вздохнула Федора.

– Может быть, это и к лучшему. – Я отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Федька уже рассказала мне, что с помощью этого интернета она могла бы наполнить свой телефон новыми песнями и даже визуальными историями. Но мне хватало и того, что уже было в этом телефоне.

– Но я все-таки попробую!

Я подумала, что нужно будет потом шепнуть розе, чтобы не слушала девочку. Мало ли, вдруг именно эта роза решит выполнить желание.

– А зачем твоя бабушка выращивала эти каменные розы? Если их нельзя есть, а других цветов здесь нет?

– Ты же видела бабушкины книги. Там чего только нет. Не удивлюсь, если в одной из них найдется рецепт приворотного зелья, где используются шипы каменных роз.

– А такое существует? Приворотное зелье? – Федька даже рот забыла закрыть от удивления. Кажется, ее всерьез заинтересовал этот вопрос. И мне стало любопытно, чем вызван этот интерес. Ровесников девочки в поселке я не видела, правда, на рынке мы наткнулись на компанию ребят постарше. Неужели ей успел приглянуться какой-то мальчишка?

– Кто же его знает. – Я пожала плечами и подумала, что я бы с удовольствием воспользовалась каким-нибудь отворотным зельем. Чтобы, если один дракон меня вдруг найдет, он решил, что я ему не нужна, и убрался подальше.

Оставив Федору и дальше возиться с грядками, на которых росли уже более привычные для огорода дикий чеснок и чахлая морковка, я вернулась в мастерскую.

Старый горшок для еды ждал своего часа. А я все не знала, как к нему подступиться и сделать так, чтобы заставить его сохранять еду в целости, даже если его забудут в горячей печи на целый день.

Сверилась с бабушкиными записями, перелистала обе книги по магии, в которых торчало столько закладок, что теперь казалось, что их больше, чем самих страниц. И, наконец, принялась за дело.

После небольшого перерыва магия больше не казалась густой и неподатливой, а вновь превратилась в послушные потоки, текущие сквозь мои пальцы прямо в чистый горшок с чуть потрескавшейся глазурью. Я представила, как на внутренней поверхности образуется прозрачное, почти невидимое покрытие с особыми свойствами не пропускать слишком много жара внутрь.

31

Мы с Федорой испортили три горшка, прежде чем мои попытки принесли нужный результат. Первый горшок ничем не отличался от обычного, и еда в нем пригорела уже спустя полчаса лишнего пребывания в печке. Второй горшок взорвался в печи, и я потом долго выгребала осколки. А третий и вовсе окрасил еду в ядовито-зеленый цвет.

– Я вчера видела лягушку такого же цвета. – Поделилась Федора, с любопытством разглядывая получившуюся кашу.

Я взглянула на нее, но поняла, что она не издевается. Просто посчитала нужным упомянуть этот любопытный факт. Что же… Лягушка так лягушка.

– Не расстраивайся! – Федора и сама поняла, что я переживаю, и погладила меня по руке. – У тебя обязательно получится!

И она была права. У меня получилось уже на четвертый раз. Три дня мы готовили исключительно в этом горшке и практически не вынимали его из печи, но ни разу в доме не раздался запах горелой пищи.

– Я же говорила! – Федора на радостях исполнила какой-то короткий танец. – Сработала роза!

Я только улыбнулась. Не знаю насчет розы, но любая помощь оказалась полезной. Может, и правда, стоит попробовать шепнуть кустику с алыми цветами свои желания?

– Ну что, пора отдавать заказ? – Я покусала губу, переводя взгляд с горшка на Федору и обратно.

– А тебе заплатят?

– Вряд ли. Бабушка уже получила деньги. Но заказы так и не выполнила. – Я и сама уже начинала размышлять о том, что пройдет не так много времени, и мне придется искать способ заработать. Потому что хоть запас денег у нас еще оставался, но даже его не хватит надолго. Но, если этот горшок окажется удачным, весьма велика вероятность, что скоро все хозяйки Уайтфилда потянутся ко мне за подобными чарами. Ведь кому не захочется иметь в хозяйстве подобную утварь, чтобы можно было просто сунуть ее в печь, да и забыть там до тех пор, пока не придет время накрывать на стол.

Торжественное вручение горшка мы оставили на следующий день, чтобы с самого утра застать хозяйку этого чуда дома. К тому же мне нужно было повторить наложение чар на горшок, принадлежавшей самой заказчице, Мэрион Кейли. Пока я практиковалась на нашей собственной посуде. И после первого же провала убедилась, что приняла правильное решение.

Утром мы завернули горшок в плотную ткань и отправились в Уайтфилд. Всю дорогу я переживала, что мои чары не сработают, и уже завтра разъяренные жители поселка пожалуют к нашему дому, чтобы выгнать нас прочь. Или чего доброго, устроят нам такие неприятности, что нам ничего не останется, как сбежать самим. А ведь мы с Федорой уже начали обживаться и уже чувствовали себя здесь, как в родном доме. Во всяком случае, я себя так чувствовала. И очень хотела верить, что Федоре здесь тоже уютно. По крайней мере, она теперь не плакала по ночам в подушку, думая, что я уже сплю.

– Мэрион! – Позвала я, когда мы остановились у калитки в потрепанном жизнью заборе. – Мэрион Кейли!

Забор был гораздо выше, чем у Аники, так что я не видела, что происходит по ту сторону, но слышала, как заскрипела дверь, а потом по камням зашуршали медленные шаги.

– Рыжая! – Встретил меня удивленный голос, когда калитка открылась. В проеме появилась седая женщина, которая выглядела на десяток лет моложе Аники. – Ты, должно быть, внучка Маклин?

– Двоюродная. – Поправила я ее, помня наказ Аники представляться не кровной родней моей бабушки.

– Да хоть пятиюродная. Все равно рыжая. – Отмахнулась Мэрион и опустила взгляд на мои руки. – Никак горшок мой принесла?

– Именно его. С чарами против пригорания и искренними извинениями, что Эрин Маклин не успела выполнить ваш заказ.

Я кивнула Федьке, и она помогла развернуть ткань, высвобождая горшок.

– А ты, значит, выполнила?

– Будет лучше, если вы сами убедитесь, Мэрион. – Я вежливо улыбнулась женщине, чувствуя желание немедленно убраться домой, пока меня не назвали самозванкой и не прогнали взашей. Да, у меня вышло с моим горшком. Да, люминарисы в доме светились без перебоев, а телефон Федоры исправно оглашал весь дом своими завываниями. Но вот что касалось чужого заказа – тут мне хотелось признаться, что магией я почти не владею, и все это одна большая ошибка.

– Уж я-то убедюсь. – Мэрион взяла горшок, сняла крышку и одной рукой повертела его, разглядывая в солнечных лучах. Я украдкой стиснула руки, думая о том, что если сейчас горшок случайно упадет на камни и разлетится на десяток осколков, никто точно уже не сможет проверить, правильно ли действуют мои чары. Но Мэрион уверенно держала горшок. А потом ухмыльнулась. – Давайте-ка, заходите.

Она посторонилась, пропуская нас во двор, а потом провела в дом, прямиком на кухню, где уже топилась печь. На столе лежали нарезанные крупными кусками овощи.

– Вот сейчас мы все вместе и проверим, так ли ты хороша, как твоя бабушка.

Мэрион споро побросала овощи в горшок, засыпала все специями, добавила масла, кинула пучок ароматных трав и сунула горшок в огонь. А пока мы ждали в напряженной тишине, не сводила с меня глаз. Я чувствовала себя, будто это меня сунули в печь. Кожу покалывало от волнения, а щеки горели. Но я напустила на себя расслабленный вид, будто нисколечко не сомневалась в успехе. Федька же вообще не волновалась. Она снова уткнулась в телефон и перестала обращать на нас с хозяйкой дома внимание.

Вскоре из печи поплыл аромат печеных овощей. Пряный и очень аппетитный. Я улыбнулась, но Мэрион оставалась суровой. Бросила на меня строгий взгляд, будто я собиралась поторопить ее достать горшок из печи. Я дернула плечом, показывая, что мне, в общем-то, все равно, и снова замерла.

Мэрион понадобилось еще около получаса, чтобы убедиться в том, что я справилась с заказом. В обычном горшке при таком огне в печи овощи давно превратились бы в угли. Но теперь это был особый горшок!

– Ну, рыжая! – Восхищенно протянула Мэрион, выкладывая овощи на тарелку и снова оглядывая внутренности горшка. – Ну, можешь же!

– Странно, что вы сомневались. – Я тронула Федору за плечо и поднялась со стула. – Еще раз приношу извинения за Эрин. А нам пора.