Не отпускай меня, мой лорд

Глава 1

Я смотрела на себя в зеркало. Ровный овал в янтаре. Мои ярко-рыжие волосы были уложены в высокую прическу, украшенную нитями с горным хрусталем – северной гордостью. Вновь два часа моей жизни были потрачены на церемонию одевания и навеса драгоценностей, выделки из моих волос великолепной прически и на многочисленные скучные разговоры о важности нынешних дней в моей жизни.

- Встречи и свидания, - ворковали служанки, бегая вокруг меня, то с перышками в руках, то с ароматами, то с диадемами. – Сколько женихов… Один лучше другого.

«Мне не нужен ни один из них, - с великой скорбью думала я. – Мне нужен тот, который будет там, но совсем не в роли жениха».

- А вы, леди Элин! Вы всех там с ума сведёте!

Элин, Элин, как любили повторять в треклятом светском обществе, молодая леди Элин!... Цветок со сталью внутри! Элин хороша собой, миловидна. Она не роскошна, у нее нет редкой блистательной красоты, но её красота изысканная, точеная, холодная. Северная.

Она вежлива, но характер у неё сложный, крепкий. Ах, ах! Как многие хотят её в жены, как многие хотят её внимания…

Как многие хотят её сломать.

Я вспомнила отвратительный смех черноволосого лорда Тариса. Он был рожден на юге, где и по сей день вёл свою пропащую жизнь, где за него все делали его старые хрычи-управители. Сам они ничего не мог, так как рожден был на диких землях, в песках и детство провел там. Могучий воин, своенравный. Я с ним даже подралась однажды. Мы всегда ненавидели друг друга, с самого детства. Потом стали постарше, мозгов у него особо не приросло, зато отросло кое-что другое, судя по тому, что уже и барды легенды в тавернах слагали о том, сколько девок он перепортил. И высокородные роскошные девахи-дочери лордов любили его, надо же. За что же, Господи, они его любили? Прямо таки излюбливали этого гордеца, одаривали вниманием, теплом, нежностью, мечтая оказаться в его супругах. Дуры.

Я вздохнула, до боли прикусив губу. До меня дошли слухи – мои вороны и соловьи с ветвистых рощ принесли, что он мечтал о той деве, что пока не сломлена им. Это была я. Я знала об этом. Но он меня не получит. Гадина чернобровая. Он еще не знает, на что я способна.

Как хорошо, что магия и наука так легко даются мне – я была счастлива, что росла в некоторой изоляции от частого соприкосновения со столичным обществом. Практически все время я проводила в нашем Озерном крае, так как мой отец, северный лорд, не любил всю эту столичную суету. Это дало мне возможность закончить Озерную академию с высшим отличием и уже к восемнадцати годам получить степень магистра-аскетика. Этим не могла похвастаться ни одна восемнадцатилетняя особа, которая прибудет на Встречи и свидания в королевский замок.

Господи, как хорошо, что у меня был старший брат! Он должен будет унаследовать наши земли вслед за нашим отцом, и я никогда не буду бояться того, что наши земли покроет мрак. По крайней мере, пока я жива.

Любимый брат Ирион, который всегда поддерживал меня! Он сразу сказал, что если я не хочу выходить замуж – я всегда буду иметь право на то, что прожить счастливую жизнь дома, в Озерном крае, хоть и с клеймом позора Отвергнутой.

Мне всегда было плевать на клеймо, но не было плевать на отца и на самого брата, которым, как-никак, а будет больно и досадно, если я стану этой самой Отвергнутой. И если брат смирится и отпустит эту ситуацию ради меня, то отец точно не переживет моего позора.

- Поэтому придется ехать на эти Встречи и свидания, - сказала я сама себе.

Служанки наконец-то оставили меня одну в моей уютной, теплой комнате с мебелью из резного дерева, ткаными гобеленами на стенах и шкурами, устилающих пол.

Там, на этом мероприятии, я встречу тех, кто захочет предложить руку и сердце молодым леди, в том числе и мне. На Встречах и свиданиях будет и наш с братом хороший друг, Кейлин, сын преподавателя и члена Коллегии Магического университета, а также великого лорда Рэйзетта Айселотта. Айселотты были добрыми друзьями нашей семьи, и часто у нас гостили, а мы у них. Кейлина я любила – он был хорошим мальчиком и хорошим другом, его влюбленность была в меня неким пережитком детства, и, слава Богу, со временем прошла. Я знала, что он уже давно был влюблен в самую роковую красавицу из всех леди-дочерей, что будут представлены на мероприятии, и он действительно собирался просить её руки. Он хоть и правда очень красив, но так добр и нежен, что я и ума не могла приложить, как он собирался тягаться с напыщенными сыновьями-лордами высокого звена, что толпой поклонников ходили за Анексией. Однако я искренне хотела, чтобы Кейлин был счастлив.

Мне же было все равно, кто там собирался просить моей руки. Беспокоил меня только Тарис. Ненавистная змея. Он обязательно устроит что-нибудь. Какую-нибудь потасовку или бурю… Проявит силу в своей манере, как какой-то горный тролль перед собратьями, доказывая, что только он имеет право на ту женщину, которую он выбрал. Он это сделает из ненависти ко мне, а ещё из ненависти и только из ненависти он хочет жениться на мне и разрушить меня и всю мою жизнь.

А жизнь… Жизнь здесь, дома, у меня была такой, какой не было ни у кого. Я вдруг подумала про гостей, что бывают у нас тут, в Озерном крае. Северян в столичном обществе не очень любили, хоть и уважали. Сами мы там старались не бывать слишком часто, но зато многие приезжали к нам – так было лучше и спокойнее. Наш край нравился абсолютно всем, некоторые, как я подозревала, вообще считали его для себя чуть ли не изысканном местом отдыха, нежели чем-то еще, и я сразу старалась выбивать такие мысли из голов некоторых особ, которые сюда приезжали с такими рассуждениями.

Мой брат, Ирион, мы были двойняшками, он был старше меня всего на несколько минут, как и я не слишком жаловал постоянный переизбыток столичного сияния. Я радовалась этому. Такого спокойствия, умиротворения и воспитанности, как в Озерном крае, нельзя было сыскать нигде. А также силы и закаленности.

Мы вообще с братом были похожи, любили и уважали друг друга, хотя и были несколько разными. Но мы северяне – и мы всегда держались вместе.

Глава 2

Надо поговорить с отцом. Я хочу увидеть его, как-то успокоить, поддержать. Я знаю, что он хочет, чтобы я удачно вышла замуж, и чтобы моя жизнь была благоденственной, но он мечтал, что я буду любить всем сердцем избранника в своем браке, так как он, мой отец, любил мою мать.

Это было возможно, только если бы я вышла замуж за лорда Рэйзетта, который неизвестно вообще любил ли кого-нибудь когда-нибудь кроме своей покойной жены. И даже – любил ли он ее?

Я должна поговорить с отцом. Не могу принять его выбор – просто не смогу выйти замуж за другого мужчину, любя моего лорда. Могу либо принять клеймо позора, либо убежать в неизвестность – только вот куда? Я могла бы поступить в университет и учиться там – тогда бы я больше официально не участвовала во Встречах и свиданиях, в силу принадлежности к Магическому университету. Только это всё могло бы изменить. Служба Коллегии и Магическому университету – это официальная причина для того, чтобы жить иначе, нежели светское общество. В этом случае я могла бы даже остаться старой девой без всякого позора, или выйти замуж, когда захочу уже по своему выбору. Я бы уже была не просто отпрыском Великого лорда, имеющего долг перед королем продолжать великие роды… Но свободу магистра от этой обязательной родово-семейно-брачной гадости! Однако, увы и ах! Наборы в университет были прекращены три года назад, поэтому – здесь пролет. Когда их возобновят – неизвестно. Там была какая-то тайна. Какой-то тайный орден контролировал поток абитуриентов. И они считали, что пока рано набирать новых учеников.

А мне уже восемнадцать - единственный год возможный для поступления в Магический университет. Это было бы мечтой – я могла бы быть рядом с моим лордом, и была бы спасена от позора и тошнотворного брака, но…

К вечеру восточная библиотека всегда становилась темнее, неуютнее. Но когда я зашла туда, то с радостью поняла, что всякое впечатление о мрачности в зале было исчерпано – папа любил множество света, волны многочисленных свечей, камины. Огнём и светом он мог создать уют в любом уголке нашего дома.

Корешки пыльных книг на дубовых полках, холодный камень, покрытый вытертыми шкурами… Огромные окна с видом на хвойный северный лес. Тепло и свет свечей и величественного камина.

Однако, прежде всего, свет и тепло давал сам отец. Он был одним из лучших мужчин в моей жизни, как и брат, и я любила его. Причинить ему боль было равно для меня преступлению. Именно поэтому сейчас я как никогда ощущала себя в настоящей западне.

Он ничего не знал о моей любви к лорду Рэйзетту, но о ней знал мой брат.

- Моя дорогая, подойди ко мне, - отворачиваясь от окна, сказал отец. У него были длинные, уже седые волосы, красивое лицо с синими глазами и короткой острой бородкой. Отец выглядел уставшим, морщины залегли в уголках глаз. И эти морщины, и глубина в глазах – во всем этом чувствовалась печать по давней утрате. Эта утрата для всех нас стала трагедией изменившей мир – мама умерла семь лет назад, а мне до сих пор казалось, что этого не могло произойти, и всё это неправда.

Я опустила взгляд – но что ныне? Мы живем дальше. Пытаемся жить. Я снова посмотрела на отца.

Одежды его из плотной синей ткани, отороченной на вороте белым мехом, были оформлены так же, как и мой дорожный плащ, в который я уже оделась, собираясь, покинуть замок. Брат уже ждал меня в экипаже, а извозчик наверняка ругался из-за моей неторопливости.

- Отец, - прошептала я, подходя ближе к папе и обнимая его. Мне в один момент стало так тепло и хорошо, что захотелось улыбнуться..

- Ты покидаешь дом, и мне больно. Хотя вас с братом не будет всего несколько недель… Моя девочка. Я хочу, чтобы бы ты была счастлива.

Он обхватил мое лицо руками и посмотрел мне в глаза. Я смотрела на него в ответ, в его глубокие и печальные синие, такие же, как и у меня, глаза, и ненавидела себя за то, что не могу сделать отца счастливым, за то, что не могу сказать ему правду.

- Ты примешь любой мой выбор? – только и смогла спросить я.

- Безусловно, - твердо ответил он, и эта твердость в его словах придала мне сил.

Мы распрощались. Я покинула замок, вышла на широкую лестницу через парадный вход и ещё некоторое время смотрела на то место, что считала маленькими островком счастья. Я любила свой дом, но сейчас я должна была найти в себе силы идти дальше. Иначе то устроение жизни, что было выдумано кем-то для всех нас, сломает моего отца и перемелет в муку, не оставив от него живого места. И это случится из-за моего нежелания играть по установленным правилам.

Во внутреннем дворе замка впервые не было никакой суеты. Был какой-то порядок, чинность. Шел легкий снег, и экипаж ждал. Из окна вдруг высунулось красивое и бледное лицо моего темноволосого брата, и он, приподняв бровь, вопросительно посмотрел на меня.

- Задерживаемся, сестрица.

Один из слуг открыл для меня дверь и помог забраться внутрь. Я устроилась напротив брата и мельком огляделась – темное, но уютное убранство повозки вызвало у меня спокойствие.

- Я прощалась с отцом, - ответила ровно.

Некоторое время мы помолчали. Заметив проходящего мимо кучера, разогревающего руки, Ирион высунулся в окно.

- Трогай, - приказал брат. – Мы готовы.

Кучер кивнул, глаза его заблестели от волнения на раскрасневшемся лице, и он поспешил на козлы.

Я с тоской склонила голову, глядя на то, как внутренний двор замка и сама громада моего дома в Озерном крае остается позади.

Было грустно и тоскливо. К счастью, я не отличалась тревожным характером. Скорее, горячностью – таким был характер моей покойной матушки, такой же рыжеволосой, как и я. Но глубокий синий цвет глаз достался мне от отца. Мамины зеленые глаза достались моему брату, а иссиня-черные прямые, словно палки, волосы – это для Ириона наследство отца. Ныне батюшка был весь седой, и это не было удивительным. Он много пережил.

- Что-то ты совсем раскисла, - сказал Ирион, глядя на меня с некоторым любопытством.

Глава 3

На Постоялый двор «У можжевеловых ветвей» мы действительно прибыли к обеду. Костры трещали возле конюшен и водяной мельницы. Гоготали мужики, охотники из близлежащих лесов расстилали под ветками лежаки. Фыркали лошади, барды тренькали на лютнях. Народа было много, были и те, кто ехал на Встречи и свидания. Многих я знала, многих видела во второй или в первый раз. Но вот с тем, в чём мне действительно не повезло, так это со встречей того, кого я меньше всего хотела встретить здесь этим днём.

Мы покинули экипаж и некоторое время потратили на созерцание весьма живописного местечка, где располагался постоялый двор. Однако народа было так много, что сильно задерживаться на улице не хотелось.

По узкой тропке мы прошли к трехэтажному зданию с покатой крышей и несколько огляделись. Серый камень и крепкие деревянные двери, узкие оконца и большая вывеска с выстроганными можжевеловыми ветвями. Это место всегда помнилось мне таким.

Сопровождающие приоткрыли дверь, впуская нас в душный, натопленный огнями и печью зал с низким потолком и промасленными столами. Здесь было просторно, но из-за большого количества народа создавалось ощущение тесноты. Огни в печах горели, играли на лютнях барды, всякая пьянь уже скукожилась в углах, играя в карты или смеясь над чем попало. Приличные гости здесь тоже были: за столами я заметила несколько семей: каждый из них в дорогих мантиях, каменьях, с прическами, диадемами и этими вечно задранными носами.

Хозяин, широко улыбаясь, уже подошел к нам. Поздоровался, тут же расписал все достоинства наших комнат, меню, наливок и фруктов с южных садов, что ему привезли только вчера, и даже нахвалил красоту видов из окна.

Ирион только и успел с ним расплатиться, как я следом за братом поплатилась за свою невнимательность.

- Моя северная леди, прекрасная сладкая клюква, ну иди же ко мне! – возопил Тарис на всю залу трактира так, что разве лошади в окна не позаглядывали.

Естественно, все остальные сразу же уставились на нас с братом, как раз закончивших разговор с хозяином.

И какой черт меня дернул меня пойти ближе к лестницам, дабы оглядеться по сторонам?

Услышав голос Тариса, мгновенно обернулась. Он был высок и мускулист. Его южные крови не позволяли ему надевать скромные одежды на большие мероприятия, поэтому он был в легком кафтане сплошь расшитым золотом. Жемчуг и рубины сияли на его руках и на шее, в ушах, и даже в волосах. Обычно он выглядел, как обезьяна, спустившаяся с дерева – взъерошенный, обросший, потный и грязный, так как постоянно участвовал в каких-то побоищах, тренировках, скачках или просто засаливал простыни с девахами, которыми ему подворачивались под руку где-нибудь в служанкиных комнатах или борделях, но сегодня привел себя в порядок.

Он был красив. По-своему. Не так как утонченные лорды северных, западных или центральных земель, которые преимущественно отличались светлой кожей, яркими глазами, изящными, даже несколько женственными чертами лица и зачастую длинными волосами. Тарис был смуглым, с широким лицом и крепким подбородком, его черные густые волосы волнами доходили до плеч. Глаза его были темно-карими, губы крупными, а улыбка белоснежной. Он был харизматичен, силен и от него так и шёл дух мужества и силы, грубой силы, грубого животного желания. Он едва ли был способен на какие-то нежности, да и вообще все, что было связано с нежностью, добротой, вежливостью и изящностью считал слабостью, не имеющей никакой ценности.

- Моя Элин… - Он двинулся ко мне, и я, признаться, ощутила укол страха, так уверенно он шел.

Отступила на шаг назад, и брат успел загородить меня, но Тарис оттолкнул его одним лишь махом, после схватил меня за руку и притянул к себе.

Ирион охнул и улетел к ближайшему столу, где его на лету подхватил один из наших сопровождающих. Никто из наших стражников ничего не успел сделать, так как люди Тариса мгновенно повыскакивали, доставая арбалеты.

– Моя Элин… Эта встреча судьбоносная, - засмеялся он, возвышаясь надо мной двухметровой махиной.

Вообще северяне не отличались низким ростом, но мы с братом были среднеростовыми, а среди низкорослых южан, Тарис, как раз наоборот, выделялся особенно высоким ростом.

- Отпусти меня или получишь промеж глаз, - процедила я, голос мой предательски дрогнул, когда Тарис склонил свое лицо ко мне.

Тут же ощутила запах куркумы и спелых апельсинов, пота и мяты.

- А, может, лучше я получу кое-что промеж твоих ножек? – горячо пошептал он мне на ухо, но так чтобы все вокруг всё слышали. – Хочу проверить насколько сладкая твоя клюковка…

Он притянул меня к себе ещё сильнее и со своей слюнявой жадностью поцеловал в подбородок, и то только потому, что, к счастью, мне удалось кое-как увернуться и не дать поцеловать себя в губы.

- Ты забываешь, с кем ты разговариваешь, грязная свинья, - с отвращением и злобой прошипела я, со всей силы замахиваясь и врезая Тарису по лицу звонкой пощечиной.

Щека и скула его сразу покраснели, и он на некоторое время впал в ступор. Глаза его сначала наполнились злобой, но через мгновение он лишь рассмеялся.

- О, да, моя ненавистная Элис, моя возлюбленная и моя ненавистная… Я сломаю тебя, огненная лисица севера. Так и знай, ты будешь кричать и просить меня продолжать ещё и ещё на нашем с тобой ложе! И, поверь мне, тебя будет слышать вся столица моего южного царства!

- Тарис! – заорал Ирион, подхватывая кинжал с пояса. Всадники, которые сопровождали нас, уже ждали приказа, оголив мечи.– Немедленно отпусти мою сестру! Или то, чем ты так гордишься, я сейчас же отрублю тебе прямо на корню и брошу к твоим ногам!

Индюки, которые сопровождали Тариса, заржали вместе с ним. Люди, которые вообще находились в трактире мимоходом уже либо давно попрятались и наблюдали за нами из своих закоулков, либо поспешили убраться подальше. Конечно, теперь на Встречах и свиданиях, все будут трепаться про этот случай, произошедший здесь. Ну и хорошо, пусть у них будет повод почесать языки. Если нет хорошей темы, они начинают выдумывать всякую грязь, а тут хоть развернуться можно.

Глава 4

- Какова гадина этот Тарис, - сидя за круглым столом из бука и сжимая в тонких пальцах бокал с теплым вином, сердился Ирион. – И как эту свинью в золоте только пустили сюда?

Нахмурилась, глядя в окно. Холодное зимнее солнце светило ярко, почти слепило, но я видела, что процессия, сопровождающая Тариса, наконец-то отбывает с постоялого двора. Сейчас мы с братом находились в гостиной наших апартаментов. Таких апартаментов в этом большом, но единственном постоялом дворе на этой дороге к столице, было всего несколько. Тарис до отъезда, судя по всему, размещался в таких же где-то этажом ниже. Естественно, нас с братом здесь тоже ждали, подготовив комнаты. Вообще, мы могли бы проехать и дальше и разместиться на привал в трактирах или тавернах где-нибудь в близлежащих деревнях или поселениях, но выбрали то место, которое знали. Не хотелось собирать толпу зевак, а мы всё-таки привлекали слишком много внимания.

Повернулась к брату. В широкой гостиной, где старые расписные ковры устилали пол, а вытертые гобелены украшали стены, было вполне уютно. Камин из грубого серого камня, алебастровые чаши и блюда с фруктами…. Всё здесь было довольно ветхим, но чистым и имело признак некоторого родовитого изящества. Лорды любили это место. Здесь можно было выпить хорошего вина, выспаться на мягкой и теплой постели, поработать, почитать или отдохнуть. Здесь было хорошее обслуживание, и всегда можно было попросить помощь на любое дело.

Для утех в нижних покоях были работницы своего звена, но в апартаментах, к счастью, подобного отдыха не допускалось. Такой была политика этого заведения, и как ни странно, это всех устраивало.

- Мне так хочется ещё выпить, - поныла я, подходя к столу и усаживаясь напротив брата.

- Стоит подождать прибытия в замок короля, - отозвался Ирион. – Я бы и сам выпил, но нам предстоит ещё тысячи приветствий и вежливостей, черт их дери. И если язык не отсохнет, я напьюсь под утро, как свинья.

«Я тоже», - хотела добавить я, но вдруг подумала о моем возлюбленном лорде и затосковала. Мы совсем скоро увидимся с ним. На третьи сутки после начала Встреч и свиданий начнутся церемонии выбора. Я должна подумать, когда признаюсь ему во всем…

«Должно быть, лучше на балу…- подумала я. – Он будет в ночь перед церемонией».

Мы хорошо отдохнули, весьма прилично пообедали. Во время чаепития меня начало клонить в сон, и я прошла в комнату, дабы слегла отдохнуть, просто сидя у окна и наблюдая за тем, как шумит на окраине поля лес, великий и свободный. Спать я ложиться и не думала – от моего марафета останутся жалкие остатки, а пафосные свиньи в замке вряд ли это оценят.

- Я не должна быть такой злой, - сказала я сама себе, хотя понимала, что злоба во мне цветет, именно потому, что меня окунали в котел с кипящим ядом.

Мой взгляд упал на чернильницу, перо и свиток пергамента.

«Написать ему письмо?» - подумала я, и тут же отмахнулась от этой мысли.

Это ни к чему не приведет. И это не мой способ. Я должна… Должна посмотреть ему в глаза. Господи, как это будет?...

Положила голову на стол, словно на плаху, глядя в стену и едва сдерживая себя от того, чтобы до крови не прикусить губу.

Как больно. Почти невыносимо.

Два стука, скрип двери.

- Элин, нам пора, - сказал Ирион, заходя в комнату и прикрывая дверь. – Сестра…

Ирион подошел ко мне и ласково коснулся моего лица.

- Прости, - прошептала я. – Всё в порядке. Мы можем ехать.

Красивое лицо Ириона исказилось печалью – глубокой, задумчивой.

- Я не дам тебе погибнуть, так и знай, - просто сказал он после недолгого молчания. – Если надо, я сам всё скажу отцу. Если выхода не будет, ты можешь быть уверена, Элин, что я тебя не оставлю.

Улыбнулась. На душе полегчало, и я тихо выдохнула. Поднявшись, подала руку брату. В конце концов, он прав. Мне ли раскисать с такой поддержкой?

Мы покинули постоялый двор, и наш экипаж понес нас вперед по весьма хорошей, уже знакомой многим дороге к столичному городу.

А столица сияла! Мы прибыли к вечеру. Ворота города были распахнуты, огни горели. Украшения из еловых ветвей тянулись по белым стенам. Город был великим – и все от рынков и садов, от мостов до переулков, от низких домиков до высоких поместий светилось уютом и красотой. Всё словно бы кричало о приветствии, обращенном к процессии из многочисленных гостей, стекающихся в своих экипажах к замку.

В столице, в великой королевской столице восхищало всё. Но более всего восхищал королевский замок.

Он блистал великолепием. Светились огненными светляками многочисленные факелы, еловые и можжевеловые венки с красными ягодами украшали стены, двери. Убранство замка было светлым, величественным, без лишних и ненужных деталей. В большом зале у центрального входа пахло лавандовым маслом - я любила этот запах, тут всегда так пахло. Пока мы с Ирионом и нашим сопровождением проходили процесс приветствия и учёта, я успела оглядеться кругом – сколько же здесь должно быть комнат?! А залов? Башен? А какие тут, должно быть, библиотеки! Наверное, мне бы и трёх лет не хватило бы, чтобы исследовать весь королевский замок со всеми его тайнами.

Меня кто-то толкнул, и я раздраженно вспыхнула, оглядываясь. Народа здесь было просто тьма! Толпились, как свиньи в загоне, ожидающие кормёжки. Разве только все в самоцветах и шелках. Впрочем, вскоре толпа начала утекать в большой церемониальный зал, и я даже почувствовала себя несколько расслабленно. Книги учёта велись сразу за пятью столами, и всех кандидатов записывали туда крысы из королевской канцелярии. Все они были грубы и жеманны, но работу свою делали хорошо. Для приоритетных был отдельный стол, мы поспешили туда, дабы побыстрее оформить все свитки, мне совсем не хотелось ненароком встретить Тариса – не вынесу ещё одной близкой встречи с ним на сегодня.

Наконец-то, подошёл наш с Ирионом черёд. Я сидела на мягком кресле с высокой спинкой, подписывая скрипучим пером дурацкие никому ненужные формальные заявления на пергаментах. Сожгла бы всё это к черту одним движением пальца, но добром такая дерзость точно бы не кончилась.

Глава 5

Прошло не более четверти часа, а я уже наелась. Да и кусок в горло едва ли лез. Теперь я высматривала лорда Рэйзетта в зале, но пока не видела. Ирион же, что топтался рядом со мной у стола, занимался тем же самым – только он высматривал Айрис Миласски.
- Хочу пойти спать, - сухо выдала я, глядя на волнение, от которого потряхивало моего брата, вытягивающего шею то в одну, то в другую сторону.
- Да? Ну иди…. Нам сказали подходить к слугам возле лестницы, если соберемся идти отдыхать… - Ирион вдруг замолчал и, повернувшись ко мне, нахмурился. – Ты с ума сошла? Вечер только начался.
- Вот-вот, а я уже несколько раз слышала громогласное гоготание Тариса где-то в зале.
- Здесь он не будет себя вести так, как ему этого захочется, - подхватывая бокал с вином и делая глоток, заметил Ирион. – По крайней мере, сейчас.
- Налей-ка мне ещё вина, - попросила я. – Что-то я совсем замерзла… Вот черт!
Меня уже второй раз за вечер кто-то толкнул. Я мгновенно вспыхнула, едва сдерживая ярость. Обернувшись, я так же быстро остыла – передо мной стоял Кейлин.
Высокий молодой человек, худенький, со светлыми кучерявыми волосами и ясными голубыми глазами. Лицо у него было просто ангельское, как и характер. Впрочем, храбрости у него хватало с лихвой, и он вполне мог дать достойный отпор, если этого требовала ситуация. Кейлин отличался великолепными манерами, был искренен и доброжелателен. Он вообще умел заряжать людей радостью и хорошим настроением.
Одет Кейлин был в светлые праздничные одежды и вообще выглядел весьма достойно.
Покраснев до алых пятен на щеках и шее, он рассыпался в извинениях.

- О, Боже, леди Элин… Сердечно прошу прощения! – прижав руки к сердцу, выпалил он, глядя на меня огромными глазами. – Я ужасно неуклюж.

Мягко улыбнулась. Весь мой гнев испарился в мгновения ока.

- Даже и не думайте, лорд Кейлин, переживать из-за таких глупостей. Сегодня у всех сложный день.

- И весьма волнительный, надо сказать.

Кейлин улыбнулся, затем посмотрел на Ириона, они поздоровались друг с другом и тут же о чём-то разговорились.
Не слышала, о чём они говорят. Я больше вообще ничего не слышала. Он шел прямо к нам. Заметив мой взгляд, вежливо улыбнулся. Я вцепилась в край деревянного стола, стоящего позади меня, и только это позволило мне устоять. Слабая улыбка коснулась моих губ. Как прекрасен этот момент… Я смотрела на моего возлюбленного лорда, всем сердцем надеясь не растаять от любви прямо здесь, на этом месте.
Господи, как же я скучала! Как давно не видела его… Как же он был красив!
Любая дама, мимо которой он проходил так или иначе, либо одаривала его улыбкой, либо восхищенным взглядом, либо могла обернуться или что-то сказать своей подружке. Лорд Рэйзетт Айселотт был высокого роста, широкоплеч, с длинными, удивительно светлыми, почти белыми волосами. При этом брови и ресницы его были на порядок темнее. Лицо прекрасного аристократа, это его лицо – узкое, с прямым носом и изящным изгибом губ, а глаза – зелень изумруда. Он был великолепен и красив. Весь его образ восхищал, как и его величественность, его небывалая сила и красота.

- Смотри, не умри прямо здесь, - шепнул мне Ирион, замечая то, с какой силой я вцепилась в стол позади себя.

- Уж постараюсь, дорогой братец, - процедила я, но внутри меня всё бушевало.
Сердце стучало так громко, словно хотело вырваться из груди. И в животе всё словно сжалось в комок. Мой лорд, мой лорд… Мой возлюбленный лорд…

- Добрый вечер, - поздоровался лорд Айселотт с легким поклоном, сначала обратившись ко мне, затем к Ириону. – Леди Элин, лорд Ирион. Рад видеть вас в добром здравии.
Мы перебросились шаблонными вопросами о перенесенной дороге и настроении, после этого и Кейлин, и Ирион унеслись искать своих в зазноб сердца, а мы с лордом Рэйзеттом решили немного прогуляться по залу.

- Вы, наверное, в предвкушении, правда? – спросил у меня лорд Рэйзетт.

Я была слишком пьяна, чтобы соврать.

- Нет, только не я, - ответила честно, но выдавать себя с потрохами не хотела, поэтому прикусила язык. – Всё это наводит на меня страшную скуку. Всё уже… Как-то определено. Чего же переживать? Я радуюсь только тому, что всё это вскоре закончится. Эти мероприятия… утомляют.

Лорд Рэйзетт несколько натянуто улыбнулся, словно бы думая о своём.
Мы шли по залу, прогуливаясь. Я наслаждалась красотой, царящей вокруг. Но более всего – тем, что мой возлюбленный лорд был рядом со мной. Господи, как же он был прекрасен. На нас смотрели все эти напыщенные бабы в драгоценностях, жемчугах и платьях, разве, что не из драконьей кожи. И все ненавидели меня.
Некоторое недовольство сжимало меня изнутри. Я знала, что некоторые из этих прекрасных дам – особенно две самые прекрасные из них, некогда были любовницами лорда Рэйзетта во времена его одиночества. И сейчас, словно коршуны, ждали освобождения завидного жениха от его бремени обета, чтобы накинуться на него. Все эти леди не участвовали во Встречах и свиданиях, будучи просто приглашенными гостями здесь, и все они были старше – либо были вдовами, либо готовы были убить своих мужей, дабы только выйти замуж за лорда Айселотта.
На самом деле, я знала, что у Рэйзетта за все семнадцать лет действительно были всего две любовницы. Обе до сих пор сходили по нему с ума. Одна была с ним не меньше пяти лет, вторая все семь. Но что-то произошло…. Три года назад….Казалось, что после этого он вообще забыл обо всех женщинах на свете. Говорят, что он был на исповеди в часовне, на своей самой долгой исповеди... И после этого ни одна женщина больше так и не смогла к нему подступиться. Интересно, что произошло тогда?
Хм, я даже не могла представить. Знала только то, что три года назад я влюбилась в моего лорда окончательно и навсегда.
Так что ж… Раз уж я в западне, и завтра во всем ему признаюсь, тогда задам ему все те вопросы, которые хотела задать все эти годы.
К тому же, сегодня я выпила достаточно вина, чтобы развязать себе язык и придать решительности.

- Совсем скоро ваш сын женится, - осторожно сказала я. – Уверена, он будет счастлив.
Лорд Рэйзетт усмехнулся.

- Только, если его выберет особа, по которой он страдает. Впрочем, знаю, что она к нему неравнодушна. Но боюсь как-то обнадеживать его. На Встречах и свиданиях всегда есть очень, мягко говоря, много пронырливых кандидатов-мужчин, которые обалтывают завидных невест всего двумя словами.

- Среди женщин-кандидаток таких тоже очень много, - заметила я. – Может быть, даже больше, чем среди мужчин.

Лорд Рэйзетт кинул на меня быстрый взгляд и усмехнулся.

- Не могу не согласиться.

- А какой была ваша покойная жена, лорд Айселотт? – спросила и затаила дыхание.

Лорд ничуть не удивился моему вопросу, легко пожал плечами и ответил.

- Есть женщины, которые отличаются особой добротой и теплом. Такой и была моя покойная жена.

Что-то словно звякнуло у меня в голове – нитка попала в иглу!

- Вы любили её? – спросила и всмотрелась в лицо лорда, ловя каждую эмоцию.

Тот чуть нахмурил светлые брови. В его зеленых глазах мелькнула некоторая тоска.

- Нет, - ответил он совершенно честно. – Не любил. Не любил так, как любят возлюбленную женщину или жену. Я любил её как сестру, как друга детства. Мы знали друг друга с малых лет. Нас обручили, почти сразу же обвенчали… Она была веселой и доброй девушкой – маленькая и пухленькая кучерявая девчонка, усыпанная веснушками. Высший свет презирал таких, как она и её семья, и они платили им тем же, но её семья – один из древнейших родов нашего королевства и была уважаема самим королем. Так что они всегда были в безопасности. Сайре была душой компании, как и наш Кейлин, и могла заставить смеяться почти любого своего собеседника. Она была маленьким солнышком. Этот свет и доброту Сайре унаследовал и наш сын.

«Как и вашу красоту и благородство, лорд Рэйзетт,» - добавила я про себя. И так же про себя отметила, что почувствовала великое уважение к покойной Сайре Айселотт. Мне она нравилась, хотя я её и не знала лично. Рассказ Рэйзетта оставлял у меня приятное впечатление.

- Мы провели с ней всего одну ночь, - продолжил Рэйзетт. – А потом меня забрали на фронт...

Когда я вернулся спустя год, меня встретили родители Сайре на руках с моим сыном. Однако Сайре уже в живых не было – она умерла при родах. Редкая трагедия в их роду, на которую был свой обычай – на меня налагался обет безбрачия до тех пор, пока мой ребенок не вступит в законный брак.

- Вы сожалели об этом обете?

- Я больше сожалел о Сайре, - ответил лорд Рэйзетт. – Больше, как о своем друге, о своем действительно близком человеке. Но у меня на руках был сын – и вскоре я забыл обо всех горестях, посветив жизнь его воспитанию.

- Вы вырастили достойного молодого человека, - заметила я с улыбкой. Я всегда любила Кейлина – он был, пожалуй, самым воспитанным и добрым молодым лордом из всех, кого я встречала в высшем свете.

Рэйзетт посмотрел на меня, и я обомлела от теплого взгляда его глаз цвета летней зелени, и эта нежная улыбка… Я могла бы потерять сознание.

- Благодарю вас, леди Элин, - ответил, беря мою руку и едва касаясь её губами. – Это лучшая похвала для родителя – слышать такие слова о его ребенке.

Почувствовала, что краснею. Улыбнулась, и мы отправились дальше.
Как раз приблизились к королевскому трону, где в основном занимались светскими беседами и набиванием животов королевские лорды…
Перевернуть бы на их головы все бокалы с этих столов или те, что они держали в своих длинных цепких пальцах, так любящих крутить монеты… Было бы весело.

- Теперь Ваша жизнь станет другой, лорд Айселотт, - прошептала я. Он посмотрел на меня с некоторым любопытством. – Скоро Ваш сын женится, и с Вас будет снят обет безбрачия… Вы мечтали о браке всё это время? Простите, если мой вопрос слишком личный... Я, наверное, выпила слишком много вина.