(не)пара для Ворона

1. Андрей

Ключ попадает в замок далеко не с первого раза. Скребется, скребется, противно лязгая металлом о металл. Скрипит противно, аж в зубах отдает. Что ж, вполне ожидаемо. Когда в тебе такое количество алкоголя, странно еще, что ноги, хоть и неуверенно, но продолжают держать бренную и нетрезвую тушку. А непослушный ключ…. Так, мелочь. Главное, в целости и сохранности до дома добрался. Не до своего, правда, но Герина квартира и ближе, и уютней… Что мне моя холостяцкая берлога? А под теплым бочком подруги детства все ж… комфортней, ага.

Опа! Есть контакт!

Два поворота - и я медленно открываю дверь и аккуратно, стараясь не шуметь, захожу в коридор. На ходу стаскиваю ботинки, теплое пальто и шарф и кидаю на пол - не до порядка, хотя Гера, конечно, завтра будет злиться и кидаться тапками. Футболку, джинсы, носки и трусы бросаю дорожкой в гостиной и в Герину спальню захожу уже голый, как младенец. Мне даже свет включать не надо - знаю в этой квартире каждый метр, каждый кусочек, каждый мебельный угол. Поэтому спальню преодолеваю за раз и аккуратно, стараясь не отдавить кое-кому кое-что, ныряю под одеяло к тихо сопящей молодой женщине.

Я безошибочно обхватываю тонкую талию рукой и собственнически притягиваю мягкое женское тело к себе. Довольно выдыхаю, когда Гера, даже не проснувшись, привычно закидывает ногу на мои бедра, а одну верхнюю конечность - на плечо. Носом утыкается в шею, слегка трется и тихонько вздыхает. Как же всё это знакомо, приятно и уютно! Когда Гера спит - она мягкая, податливая и спокойная. Как кошечка, свернулась около меня, греется, а мне дико приятно. Приятно мягкое, далеко не худощавое тело, приятны близость и запах чистой кожи и волос без примеси каких-либо дополнительных отдушек. Ни тебе приторно сладких роз или острой мятности - только аромат чистоты и самой женской сущности.

Это возбуждает расслабленные от алкоголя мозг и тело, и хотя всего минуту назад я думал только о том, чтобы завалиться спать, ладонь как будто сама спустилась на пышную задницу и скользнула ниже, под полушария, прямо к гладко выбритым нижним губкам. Там тоже все расслабленно и мягко. А еще сухо. Но несколько аккуратных и нежных движений по складочкам и маленькому клитору - и потекла моя подружка, как водопад. И при этом - даже не вздрогнула. Только дыхание стало легким и прерывистым.

В предвкушении Воронцов-младший сделал стойку. Ни алкоголь, ни общая физическая усталость оказались ему нипочем, и ощутив близость знакомого и весьма и весьма гостеприимного лона, мой член взвился и напрягся.

Сильно не мудрствуя, я слегка переместился на бок, чтобы оказаться аккурат между пышными, но упругими бедрами, и мягко прижаться к жаркой промежности. Потерся, будто примеряясь, удобнее задрал согнутую в колене женскую ногу и крепче обхватил второй рукой Герину задницу. Ууу… зачет-зачет… Впрочем, как всегда.

Разумеется, мне не до поцелуев и обнимашек. Просто прижимаюсь к женщине крепко-крепко и медленно, но верно насаживаю ее на свой агрегат - крупный, даже большой. Мало кто может его принимать так же спокойно, как Гера. Но все равно - не тороплюсь, веду аккуратно, но настойчиво.

Моя подружка через сон всхлипывает и стискивает пальцами с короткими ногтями мое плечо. Хныкает, как девочка, уткнувшись носом в грудь, и слегка ерзает. Эх, девочка… так ведь только хуже. Или лучше - смотря с какой стороны смотреть. Воронцов-младший только еще сильнее воодушевился и потому легко входит в твою тесную и горячую глубину. Совсем чуть-чуть, только на головку, но я толкаюсь бедрами, проникая еще глубже. Упругие стеночки обнимают мой член, ласкают его, сокращаются и вызывают полные удовольствия спазмы. Гера, по-прежнему не просыпаясь, довольно урчит и издает еле слышный стон, который отзывается дрожью в моей собственной груди. А потом всхлипывает, и снова и снова, с каждым неторопливым толчком в ее глубину. Она инстинктивно прижимается ко мне сильнее, обхватывает рукой и неожиданно зажимается перед тем, как предоргазмичечкая судорога проносится по ее телу. Гера кончает и одновременно просыпается.

- Андрей… - выдыхает она больше утвердительно, чем вопросительно, и поднимает голову, чтобы встретится со мной своим сонным, все еще затянутым пеленой взглядом.

- Ага! - довольно заявляю я, сжимая пальцами ее ягодицы и толкаясь вновь, - Да, Герочка, это я…

- Сволочь ты, Андрей… - вздыхает обреченно молодая женщина. И я, после двух-трех ударов, быстро выскальзываю из нее, чтобы уже собственной рукой и себя довести до оргазма, а не кончать внутрь. Хотя знаю, что она принимает противозачаточные, но делаю это на автомате.

Моя сперма пачкает нас обоих и я, откинув одеяло в сторону, блаженно откидываюсь на спину, потягиваясь и нежась от удовольствия.

Гера ворочается и что-то тихо бормочет под нос. Потом поднимается и идет ванную. Шубуршит там, слышу звуки льющейся воды, и через некоторое время она возвращается с влажным полотенцем. Из-под полуопущенных ресниц с улыбкой наблюдаю, как она деловито и заботливо, не забывая при этом привычно фыркать и бурчать, вытирает и мой живот, и мой пенис от белесой жидкости.

Уходит снова, и я практически сразу вырубаюсь.

2. Андрей

- Подъем, Воронцов! - совсем неласково рычит Гера, тормоша меня за плечо, - Подъем!

- Да лааадно…. - стону я как можно жалобнее, отмахиваясь и переворачиваясь на бок, - Ну Герочка, ну миленькая, отстань, а? У меня выходной! Брось меня!

- Какой, на хрен, выходной, Воронцов?! - подружка стучит пальцами по моему виску, - Среда, алкаш. Даже я знаю, что сегодня у вас совет директоров!

- Ничо не знаю…

- Ну и хрен с тобой, - как-то легко сдается Гера.

Не, я так не играю!

До того, как молодая женщина успевает подняться с кровати, я успеваю быстро вскинуть руку, обхватить ее за запястье и порывисто дернуть на себя. Это слишком резкое движение взрывается в голове тупой болью, но я с наслаждением прижимаю к себе крепко сбитое, но мягонькое тело, уже затянутое в строгий брючный костюм скучного синего цвета в полосочку. С жадностью вдыхаю сугубо Геркин запах - стерильной, аж скрипящей на зубах чистоты и кондиционера - и вроде бы даже похмельная мигрень полегче становится.

- Воронцов, ты - придурок, - уперевшись ладоня мне в плечи, безапелляционно и строго заявляет Гера.

- Ха! Нашла чем удивить!

- Костюм помнешь!

- Переоденешься!

- А макияж и укладку я тоже переодену? Фу, Андрей, ну от тебя и разит! Ты что вчера пил? Красную Москву?

- Лучше! - беззлобно огрызаюсь я, - Тройной одеколон! Ну Гер! Ну что ты как мамочка?

- Я тебе дам мамочка! - щелкает женщина меня по лбу, - Еще чего! Короче, Воронцов, либо отпускаешь меня, либо я открываю дело по изнасилованию. Я не шучу!

Конечно, шутит. Но когда она вот так вот смотрит - холодно, даже неприязненно - с ней лучше не связыватся. Какие бы крепкие дружеские отношения нас не связывали, сейчас Гера уже в своем режиме "профессионал нумер одын", а в простонародье - Сталин в юбке. Трепещи, смерд, и не попадайся под горячую руку.

Поэтому пришлось-таки выпустить ее на волю. Гера придирчиво осмотривает себя в зеркало, крутится, машинально поправляет короткую шевелюру и уже на выходе бросает:

- Кофе и завтрак на столе. Таблетки там же. И лучше, Воронцов, тебе включить свой телефон, чтобы я не тратила время на твою секретаршу. Все, адьос.

Каких-то пару минут - и громко хлопнувшая дверь возвещает о том, что король покинул дворец. Тьфу ты, королева. Именно что королева - неприступная и суровая снежная королева.

Как бы мне не хотелось это признавать, но да - Воронкова была права. Надо работать. Я определенно дал вчера лишку. Но то ж по делу. Контракт, над которым мы корпели не один месяц, был наконец-то с боем, потом и кровью подписан, и теперь эти гребаные немцы поймут, как решаются делишки на земельке-то нашей русской. А то тоже выдумали - и проценты им, и личный персонал, и акции с правом единоличного выбора директоров филиалов. Охренели фрицы в конец!

Но мы с ребятами показали им, почем тут фунт лиха.

Эта мысль заставила меня сладко-сладко потянуться, а потом и вовсе уткнутся носом в пахнущую Герой подушку. Еще и одеяло от себя подальше откинул, проветривая хозяйство. Не очень долго, правда, минут пять всего. Потом я встал, принял душ, при этом совершенно спокойно использовав и гель и шампунь Геры, не боясь после оных пахнуть розами и клубникой, поспешно засунул в себя чашку кофе и фирменную Герину яичницу с беконом и упорхнул из квартиры, аки орел горный. Мне даже не пришлось ехать домой - у подружки моей в шкафу аккурат на такие случаи было немного моей одежды, не считая уж белья и бритвенного станка. Мужа у нее до сих пор нет, только залетные любовники-однодневки, поэтому знаю - никаких проблем от моих вещей у нее нет. Поэтому, свеженький и причепуренный, я рванул на работу, во славу капитализма и бутерброда с икрой! И даже практически не опоздал. Маша, секретарша моя, столь нелюбимая Герой, стала наяривать мне, когда я уже был перед дверью собственной приемной. В голосе паника и истерические нотки - вот-вот пойдут в ход слезы и сопли.

- Спокойно, Маша, я Дубровский, - заявил я, широко ухмыляясь и распахивая дверь, чтобы явить себя миру и секретарше.

- Мамочки, Андрей Викторович! - охнула девушка, демонстративно прижимая ладошку к своей необъятной груди и округляя свои и без того огромные кукольные глаза в обрамлении длинных и пышных ресниц, - Зачем же так пугать, Андрей Викторович?! Не могли, что ли, предупредить, что задерживаетесь?? Спасибо, что хоть телефон не выключили!

- Сколько раз можно повторять тебе, Маша, - вздохнул я обреченно, - Начальство - не опаздывает. Начальство - задерживается. Что-то срочное?

- Конечно! - обиженно фыркнула девушка, - По-другому я бы и волноваться не стала, но вы все равно - предупреждайте…

- Ближе к телу, Маша.

- Как скажете, - девушка демонстративно задрала носик, но какую-то папку все равно протянула. - К вам посетитель.

- Да? И где же он?

Вопросительно изогнул бровь, оглядывая пустую приемную.

- У вас в кабинете.

Я прикрыл глаза и мысленно досчитал до пяти. Ну бля, Маша! Ну ты же уже два месяца у меня работаешь! Какого хрена?! Ведь четко, не раз уже, сказал: в мое отсутствие дверь в кабинет закрыта. Там же и документы, и сейф, и компьютер!

3. Андрей

При моем появлении Майер неторопливо поднялся на ноги и, деловито поправив и застегнув пиджак, протянул для пожатия руку. Я, конечно же, обаятельно улыбнулся и с готовностью обменялся с ним крепким и уверенным рукопожатием. Однако внутренне поморщился. Не нравился мне этот фриц категорически!

Причем тут не только дело в его чрезмерно остром уме и какой-то еврейской проницательности. Рядом с Майером мне, рослому мужику под метр-девяносто и далеко не хрупкого телосложения, было непривычно и неуютно, так как тот нисколько не уступал мне ни в высоте, ни в ширине и даже более - Майер был этаким тестероновым крепышом-переростком викингоподобного образа. В отличие от меня - счастливого обладателя черных волос и серых глаз, Майер был светловолосым и голубоглазым. А еще бородатым. И жуть каким брутальным. Ему бы в кино сниматься, в роли какого-нибудь первобытного дикаря с палашом наперевес, а не в бизнес вести и весьма, надо сказать, серьезный бизнес. Несмотря на внешность туповатого качка, немец был хитер как черт - из-за него-то у нас и не получалось так долго оформить контракт как надо. То это ему не то, то это не так. С какого-то перепуга он очень хотел остаться в России, чтобы вести дела немецкого филиала из стана, так сказать, врага. И это была его главнейшая ошибка. Ну не могут дела быть успешными, если каждого человека, а особенно коллегу, воспринимаешь как врага. Крайне удручающая ситуация.

- Здравствуйте, господин Майер, - поздоровался я с немцем, приглашая его вернуться на диван, на котором он до моего появления и сидел, - Чем обязан?

Сам я прошел к своему столу и уселся в кресло, одновременно включая компьютер и снова открывая папку.

- Господин Воронцов, да все по тому же вопросу, - невозмутимо откликнулся немец, - Я крайне заинтересован в долгосрочных отношениях наших компаний и не могу не упустить шанса изнутри, так сказать, изучить работу вашего… как это по-русски… Дружного и сплоченного коллектива, о котором вы столь подробно рассказали. Особенно меня интересует юротдел.

Надо отметить, говорил Майер по-русски очень хорошо. С акцентом, да, но таким приятным и ненавязчивым, что девушки, наверняка, растекались перед ним лужицей, если не успевали этого сделать лишь при виде его мощной фигуры и весьма привлекательного лица, которое борода совершенно не портила. Этакий Хемсфорт, исполнитель роли Тора из фантастических боевиков Марвел. Наверняка, иногда его даже путали с этим чертовым актером и даже просили автографы. Что-то общее и правда между ними было. Только мне все равно кажется, что голливудский актер не такой огромный, как этот проклятый фриц.

- Чем же вас заинтересовал именно юридический? - спросил я с подозрением. Ведь именно с ним у нас и правда были некоторые особенности. В свое время, еще до расширения компании, я разогнал добрую половину штата, и сейчас в нем работало лишь трое специалистов. А для особенно трудных случаев я привлекал человека со стороны. Ну как сказать - со стороны. Для меня этот человек был надежен как скала, не зря я его знал с детства. Вместе прошли и огонь, и воду. Но у Геры Воронковой была собственная юридическая фирма и бросать ее ради должности даже главного юриста она не хотела ни в какую. Но помогать помогала. И даже больше. На что не пойдешь ради дружбы.

Немец не сел на диван и теперь понятно почему. Он тоже подошел к столу, бесцеремонно наклонился, собственноручно перевернул пару листков в папке и ткнул пальцем в одну из строчек.

- Здесь значится внештатным консультантом некая Гера Воронкова, - строго проговорил Майер, - Почему внештатным и почему только консультантом? Подробно изучив многочисленные дела с зарубежными компаниями я пришел к выводу, что это женщина - профессионал широкого профиля и крайне известный в определенных кругах юрист. По какой причине она до сих пор не в штате? Не можете предложить ей достойную зарплату? Или ее не устраивают условия?

- Нет и нет, - ответил я немного резко, - У госпожи Воронковой своя собственная фирма и весьма, надо сказать, успешная.

- Но использовать ее в роли консультанта слишком накладно для бюджета, - мгновенно отреагировал мужчина, будто заранее знал ответ. Хотя почему “будто”? Наверняка знал и даже речь заготовил, разве что на стульчик решил не вставать, мальчик-отличник. Гх… Как же он меня раздражает! - Не будет ли разумно один раз предложить все необходимые ей условия и таки нанять госпожу Воронкову на постоянной основе?

- Госпожу Воронкову не интересует работа в нашей компании, - как можно спокойней заявил я, - У нее своя фирма, как я и сказал. Дела, за которые она берется, крайне трудные, и они всегда окупаются. На бюджет компании это никак не влияет.

- Позвольте не согласится, Андрей Викторович, - настойчиво проговорил Майер, снова переворачивая страницу, на которой оказался график, - Если Гера Владимировна была бы в штате, согласно оформленному контракту, проценты от дел шли бы не в ее фирму, а в оборот вашей компании. Это крайне важный пункт.

Ну блин, нашелся же мне дотошный.

- Если вы говорите о том, чтобы отказаться от ее услуг, ничего против не умею, - мягко произнес я, делая вид, что изучаю график. Вообще-то его составляли наши же аналитики, прилагая, кстати, еще один график - предполагаемые результаты, если бы некоторые проекты вела не Гера, а все три наших юриста. И это был крайне печальный график. - Если только вы предложете на данную должность кого-то еще, согласного уже на ваши условия. Но где есть гарантия, что его успехи будут хотя бы в половину того, что демонстрирует Гера Владимировна?