(не) Пара Его Величества

Глава 1

— Как ты посмела поднять руку на патриция, ведьма? — голос аристократа звучал спокойно, почти ласково.

Меня передернуло.

Это был тот самый приторно-холодный тон, каким, пожалуй, можно одновременно обсуждать меню на ужин… и назначать рабам пытки.

В глазах мужчины плескалась жажда крови, огонек предвкушения. Его тонкие, ухоженные пальцы дрожали от возбуждения. Скорее всего, он предпочел бы видеть меня на коленях. В цепях.

— Ты знаешь, что тебя ждет за нападение? — продолжил он, скользнув взглядом по моей татуировке. Та все еще горела зеленым магическим огнем на предплечье. — Отвечай, ведьма!

Я знала, как выгляжу: слишком юная для своих девятнадцати лет, растрепанные каштановые косы, ремешок с височными кольцами, простая зеленая юбка, рубашка с коротким рукавом. Далекий от приличия образ. Но это же не повод обзывать меня «ведьмой»!

На Вечнозеленом острове Эрин таких, как я, называли друидами. Чародеями. Там это звучало гордо.

Здесь — смертельно.

— Конечно, знаю, — хмыкнула я и подняла голову, дерзко встречая его взгляд. — Благодарность или медаль. Хотя бы аплодисменты?

— Ты смеешь…

— Под мраморной глыбой смерть быстрая, — перебила я его вопль. — Или долгая и мучительная. Я выбрала для вас третий вариант: чуток еще пожить. Но могу и передумать.

Я щелкнула пальцами, убирая свое заклинание: зеленую сеть стеблей, которая сдерживала мраморные блоки из развалившейся телеги. Зеваки шарахнулись прочь от каменной волны. К чести бледнолицего патриция, тот даже не шелохнулся.

А вот это — плохой знак. Очень плохой…

На форум я пришла утром. Столица Империи шумела, дышала и двигалась бешено, самодовольно и вонюче. О, да! Этот город вонял так, как только он это умеет. Масло мирры смешивалось с мочой, дешевое вино с ароматами жареных перепелок, пряности с потом, духами и рыбой. Город был огромным каменным телом: грязным, богатым, неприкрытым.

Мерзким и живым. Как всегда.

Я сбежала из отцовского дома еще до того, как служанки по приказу матушки начали гладить праздничные тоги, ставить цветы в вазы и натирать серебро к Церемонии Распределения.

Вместо праздника жизни я выбрала апрельские улицы Рима. Шум. Грязь. Людей, которым на меня наплевать.

Я шла, никуда особенно не торопясь, пока мое внимание не привлек голос работорговца и невольники на помосте, которые ждали своей участи.

Дриада, прикованная железной цепью к колонне, пряталась в ее тени, кентавры в набедренных повязках привлекали взгляды могучими торсами. А еще самые обычные мужчины, женщины, дети. Голые. С дощечками на шее.

Жирный работорговец с елейным голосом жреца расхваливал свой товар:

— Посмотрите-ка на этого юношу, почтенные! Послушен, здоров, красив, поет, поддается дрессировке… — он влепил пощечину, чтобы продемонстрировать «упругость тела».

Толпа одобрительно захихикала.

Я — нет.

Десять лет в Обители друидов не прошли даром. В Галлии рабство запрещено. В Империи — поощряется. Здесь судьбы ломают молча, привычно. За золото и от скуки.

Я отвернулась и пошла дальше.

Толпа становилась плотнее, улицы все уже. За храмом Поллукса я попала в пробку: телега с плитами розового мрамора не могла разъехаться с кортежем какого-то важного патриция.

Ни те, ни другие не собирались уступать. Строителям не позволяло отсутствие заднего хода у мулов и опасно накрененная груда камня, а благородному аристократу — глупость и гордыня.

Я не видела лица патриция, а только герб: стоящий на одной ноге журавль. Наконец занавески паланкина раздвинулись, и появилась изящная, мраморно-бледная рука. Рабам-носильщикам махнули, как мухам. Кортеж все же медленно двинулся, распространяя вокруг себя ядовитые восточные притирания, которыми аристократы спасались от вони городских улиц.

Смешно сказать: когда-то я тоже мечтала ехать в таком паланкине.

Мечтала…

Сухой щелчок сломанной тележной оси в городском шуме не услышал бы ни один человек. Кроме таких, как я.

Я не думала. Просто среагировала. Заклинание вырвалось из ладоней, ушло в землю, пробудило зеленые побеги, которые прорвали каменную мостовую и сомкнулись, словно сеть, принимая на себя падающие плиты мрамора.

Толпа завизжала, ринулась в стороны. В том числе и от меня. Зеленый огонь магии отогнал зевак, будто священный дым нечисть.

Из носилок, с помощью рабов и насмерть перепуганных погонщиков, появились молодой мужчина лет двадцати пяти и его беременная жена, чье лицо мне показалось смутно знакомым.

Женщина была бледна и напугана, а патриций грязно ругался, перемежая брань и оплеухи, которые доставались слугам и возницам подвод с мрамором.

— Висельники! Засранцы! Тунеядцы!

— Господин! Господин, пощади! — бухнулся на колени один из камневозов.

— На галеры! — продолжал надрываться аристократ. — В шахтах сгною!

Кто-то заорал:

— Это все она — лесная ведьма! Друидка!

«А чтоб вас всех Цербер сожрал!» — мысленно выругалась я.

Кровь еще стучала в висках, я чувствовала легкое головокружение и горький привкус полыни на языке: цена использованной магии за спасение парочки жизней.

Глупо. Я могла просто уйти, притвориться никем. Не смогла.

И что теперь?..

— Отвечай! Как ты посмела поднять руку на благородного господина? — повторил свой вопрос патриций, постукивая по ладони коротким кнутом, сложенным вдвое.

— Благородным господином нынче любой вольноотпущенник может представиться, у которого хватило денег на паланкин и торжественный выезд, — буркнула я.

У аристократа от ярости покраснели даже уши.

— Перед тобой, ведьма, — он горделиво вздернул голову на тощей шее, — Луций Метилий Планк, сын трибуна Метилия, внук трибуна Метилия, правнук ликтора Метилия.

— Роксана Валерия, дочь префекта Валерия, внучка префекта Валерия, правнучка консула Валерия, — мстительно представилась я, и в зеркальном жесте скрестила руки на груди.

Глава 2

Каменные скамьи Колизея поднимались к небу пятнадцатью ярусами, давящими, как гробовая плита.

Пятьдесят тысяч глоток ревели единым воплем, жаждущим крови, магии и позора. В сегодняшнем меню были: дуэли боевых магов, гладиаторы... и мы.

Выпускной ритуал Распределения был подан к столу как особое экзотическое блюдо. Не вкусное, приторное, но обязательное.

Мы стояли не в тесных коридорах для гладиаторов, а прямо на песчаной арене, часть которой была разделена на четыре сектора, расцвеченных магическим гравием. Синий – для магов, красный – для воинов, зеленый – для нас, друидов, золотой – для жрецов. Как выставочный скот под прицелом тысяч глаз. Я чувствовала каждый насмешливый взгляд, каждый шепот, долетавший с трибун.

Странно, но мои мысли сейчас занимала совсем не эта вопящая толпа и даже не Церемония, которую я ждала с ужасом последние полгода.

Тот раб… Я сжала кулаки и ногти впились в ладони. Его уже должны были доставить в особняк Валериев.

Что с ним? Что скажет отец, когда мы вернемся?.. Холодный ком тревоги застрял под ребрами.

Нервничала не только я.

Фамилиары учеников-друидов жались к своим хозяевам, поджимая хвосты и испуганно топорща перья или шерсть. Мои же руки были пусты.

Без фамилиара.

Позор, выжженный на репутации ярче любой татуировки. Зато Флора поглаживала свою волчицу Аксу, бросая на меня ядовитые взгляды.

Восемь лет нашего соперничества… И вот финал: моя капитуляция.

Мой взгляд бездумно скользнул к золотому сектору жрецов. И там, среди сверкающих шелков и тяжелых украшений, я увидела ее.

Та самая белокурая жрица из лавки работорговца. Она стояла чуть в стороне от всех, ее лицо под вычурной прической было бледным, а огромные синие глаза смотрели куда-то сквозь толпу, тем же отсутствующим, стеклянным взглядом. Ее руки, шею, уши украшали драгоценности с павлинами: знаками богини Венеры.

Яркая вспышка гнева ударила в виски. Вот ты и попалась, пифия-неудачница! Я сделала невольный шаг в ее сторону, но тут же наткнулась на незримый барьер магической разметки, отделяющей наш зеленый сектор от золотого.

Тартар! Физически пройти в чужой сектор сейчас было невозможно. Церемониальные правила связывали нас по рукам и ногам, пока не прозвучит твое имя. Я могла только сжимать кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, и посылать ей мысленные проклятия.

Она, казалось, почувствовала мой взгляд.

Глаза блондинки на мгновение сфокусировались, мелькнуло что-то похожее на испуг или осознание, и она быстро отвернулась, затерявшись за спинами других жрецов.

– Рокс, слышала? – Мелифа дернула меня за рукав церемониального балахона, отвлекая от Сильвии. Ее пальцы дрожали. – Говорят, маг из Академии провалил экзамен! А жрица из храма Юноны… беременна!

– Думаешь, групп будет меньше? – вклинился Уилл, наш вечный спорщик. Его взгляд метался по толпе конкурентов в других секторах. Впрочем те не отставали и тоже увлеченно разглядывали “галльских дикарей”. – Сколько нас всех? Сотня точно.

– Все равно не меньше двадцати групп, – фыркнула Флора, не упуская случая блеснуть "осведомленностью". Ее волчица Акса заурчала, чувствуя напряжение хозяйки. – Особенно если учесть, что некоторых терпят только из вежливости.

Ее взгляд скользнул по мне. Я стиснула зубы.

– Зато она лучше всех работает с растениями! – вспыльчиво воскликнула подруга, как обычно защищая меня. – И ты так ни разу и не победила ее в спарринге!

– Мелифа, не трогай ее. Она того не стоит.

- Ну-ну, - хмыкнула Флора. - Увидим.

Ее взгляд, как шип, впился в меня, но я упрямо стиснула зубы.

Держись, Роксана. Скоро все закончится. Даже этот позор.

Распределение… Ритуал, решающий судьбу. От самой церемонии и выполнения первых заданий зависело все: знакомства и связи, лучшие места работы и контракты. Поэтому многие старались произвести впечатление на будущих нанимателей.

Забавно, но именно мы, галльские чародеи, совмещали умения всех трех факультетов Имперской Академии Рима. Мы могли говорить с богами, обладали магией, а боевая подготовка входила в обязательную программу обучения.

Группы формировали по успеваемости: от "звезд" до "отбросов".

Первые получают опасные, престижные задания – ключ к славе и богатству. Последним достается унизительная ерунда вроде сбора лягушачьих лапок. И вечный позор. Особенно для дочери Валериев.

Мой желудок сжался.

Трибуны взревели с новой силой. В императорской ложе, наконец, началось движение.

Появился председатель совета, магистр Луций Домиций, архимаг Академии. Его лицо было бледное, осунувшееся. За ним шел Великий Понтифик, важные военные чины в сияющих доспехах и Лициния, Верховная весталка. Замыкал шествие наш наставник, мастер Фергус.

Его появление было как глоток воздуха. Хоть кто-то, на кого можно опереться. Спина непроизвольно выпрямилась.

– Заметьте, единственная женщина в выпускном совете, – назидательно поднял палец Уилл, вечный поборник "мужского" пути друидов.

– Да-да, – закатила глаза Мелифа. – За восемь лет все уже заметили тебя, зануда Уилл.

Фанфары взвыли: явился император Марк Корнелий с семьей.

"Виват Цезарь!" – рев толпы сотряс камни Колизея.

Архимаг Домиций взмахнул руками и над ареной распахнул крылья золотой орел Рима... слегка неуклюжий, похожий на нахохлившегося петуха, который пристроился на мерцающем колесе богини Арианрод (символе друидов, который римляне упорно не понимали).

Слева и справа раздались смешки сокурсников. Куда без политики? Особенно когда на нашем солнечном колесе сидит “петух”.

– Начинаем Церемонию Распределения! – голос Домиция, усиленный магией, перекрыл гул толпы. – Первая группа! Флавий Домиций, Академия Магии!

Коренастый светловолосый парень гордо поднялся на помост под смешанные овации и свист зрителей.

– Понятно, почему папаша сам вручает задание сыночку, – пробурчал сзади Уилл.

Глава 3

Кожаные ремни, из которых была сделана сетка кровати, тихо застонали. Я перевернулась на другой бок и мрачно уставилась в потолок. Воздух в спальне был спертым, тяжелым, словно пропитанным невысказанными мыслями о вчерашнем позоре и тревогой о купленном невольнике.

Мой взгляд вновь упал на едва видимый в полумраке спальни свиток задания, который лежал на столике, как немой укор.

Какого Тифона я тяну?.. Сама не знаю.

Вон рыжий маг еще в Колизее взломал печать. Интересно, кстати, что у него за задание? Судя по лицу Марка то, чего он точно не ожидал. Но мне, ясное дело, достанется что-то вроде «вырастить сад в храме Весталок». Вариантов не много, даже с фантазией мастера Фергуса.

Стены давили, дышать было невозможно. Я набросила легкую тунику и выскользнула из комнаты.

Каменные плиты коридора казались ледяными под босыми ногами. Предрассветный серый свет заливал атриум. Воздух пах влажной землей, цветущей глицинией у перистиля и тишиной. Вечный город еще спал. Только где-то вдалеке слышалось редкое звяканье упряжи — ранние возницы начинали день.

Я прошла к имплювию — неглубокому бассейну для сбора дождевой воды в центре внутреннего двора. Его поверхность была черной, зеркальной, отражая бледное небо и силуэты колонн. У края, зачерпывая воду ведром, присела новая рабыня — та самая, что утром испугалась меня. Увидев меня, она замерла, ее глаза расширились от страха. Я лишь махнула рукой: «Не бойся, иди». Девушка юркнула в тень колонн, как испуганная ящерка.

Опустившись на прохладный каменный бортик колодца, я подобрала под себя ноги, глубоко вдохнула. Утренний ветерок шевелил распущенные волосы.

Хватит тянуть. Пора.

Восковая печать римского орла поддалась легко, рассыпаясь крошевом. Я развернула свиток, и буквы поплыли перед глазами в полумраке, отказываясь складываться в смысл. Лишь с третьей попытки я поняла, что написанное — не шутка…

И этого просто не могло быть!

«До первого дня месяца Самайн следует изловить и доставить в Рим ранее неизвестное в Империи животное. Для отметки о выполнении задания обращаться в Императорский зверинец к главному ловчему, Гаю Саллюстию».

Я — та, чья магия пугала любых животных в радиусе мили — должна ловить зверей? И не просто зверей, а невиданных?!

Горький смешок сорвался с губ.

Это задание больше подошло бы Флоре, Уиллу… да кому угодно! Но не мне…

Свиток задрожал в моих руках. Отказаться? Невозможно. Сдаться сразу? Позорное клеймо на всю жизнь.

Я сжала пергамент, борясь с желанием швырнуть его в черную воду имплювия. Пусть тонет вместе с моими надеждами.

— Не спится, дочь?
Я вздрогнула, подскакивая на ноги. Из тени колонн вышел отец. Облаченный в простую синюю тунику, он нес блюдце с утренними жертвенными лепешками, сыром и маслинами к домашнему ларарию — маленькому алтарю предков в нише стены. Его взгляд был спокоен, но внимателен. Даже слишком внимателен.

— Твое задание? — кивнул он на свиток в моей руке. Его голос был тихим, но звучал громко в предрассветной тишине. — Что тебе выпало, Роксана?

Сердце бешено колотилось. Сказать правду? Он тут же увидит подтверждение моего провала, моего "последнего места". Стыд, гордость, страх разочаровать его еще больше — все смешалось в комок у горла.

— Ничего особенного, — выдавила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Встала, пряча свиток в складках туники. — Так, банальность. Сущая ерунда.

Я не стала дожидаться его ответа: развернулась и почти побежала обратно по коридору, чувствуя, как его взгляд жжет спину.

Трусиха и врушка!

Я ворвалась в свою комнату, захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Проклятый свиток с Первым заданием обжигал пальцы, а отчаяние накрывало с новой силой.

Завтрак тоже обещал быть веселым…

Атмосфера в малой столовой была наполнена густым, тягучим молчанием. Даже вечно болтавшие младшие сестры и брат притихли, чувствуя грозу. Старшая сестра, Валерия, накалывала оливку на шпажку с таким видом, будто это была моя голова. Ее взгляд брезгливо скользил по мне, и говорил все без слов: варварка, позор рода, худшая! Я впилась зубами в хлеб с медом, делая вид, что не замечаю.

— Роксана, — голос отца прозвучал слишком громко в тишине. Он отпил из кубка и отставил его. — Вчера доставили… твоего раба. С невольничьего рынка.

Ох, да… Воспоминание ударило в виски. Вспомнились его вызов в глазах, скрытая сила и насмешливое: «Что прикажет моя госпожа?». А еще стыд за то, что я купила его, как вещь.

— Оказывается, моя дочь полна сюрпризов, — легкая усмешка тронула губы отца. — Не замечал за тобой склонности к… экзотическим приобретениям.

Я покраснела помимо воли.

— Прости… Это случайно вышло.

— Как можно случайно купить раба?! — ядовито встряла Валерия. — Да еще за три тысячи сестерций!

Не любит меня старшая сестричка... Ох, не любит!

Хотя делить нам, казалось, было совершенно нечего. Я уже восемь лет отбывала свою «ссылку» в Обители друидов, приезжая домой, хорошо, если раз в году. А сестра пять лет назад вышла замуж, родила двоих девочек-близняшек и тоже бывала в отцовском доме лишь наездами. Ее муженек: уже начинающий лысеть толстячок, с глазами вечно побитой собаки, сидел справа от отца. Однако этот «песик» с помощью тестя вполне мог надеяться дослужиться до префекта, а потому сестра держалась за подвалившее счастье крепко.

Точнее, надежно держала его под каблуком, наконец, показав истинный характер и доказав старую поговорку «Тихая вода — мосты разрушает».

— В Обители такие щедрые стипендии? — продолжала язвить Валерия. — Или ты, как обычно, спустила деньги отца?

О, сегодня она была особенно ядовита.

— Естественно! — В ответ я только приподняла бровь. — Жалованье помощника квестора ведь позволяет купить целую инсулу? Сколько там зарплата твоего мужа? Пятьдесят денариев? Или все семьдесят?

— Ах, ты!.. — подскочила сестра. — Да ты знаешь, что мой муж скоро займет должность квестора, а не просто помощника?!

Глава 4

Воздух в кладовой, служившей заодно домашней тюрьмой для провинившихся рабов, был густым и сладковатым от пыли, зерна и старого дерева.

— И все же, что ты будешь делать… с этим остроухим?

Голос отца звучал приглушенно, но в нем ясно читалась тревога, замешанная на отцовской заботе и прагматичности урожденного патриция.

Ох, если бы я сама знала…

Мой взгляд вернулся к узкому зарешеченному окошку, сквозь который пробивался единственный луч солнца, освещая силуэт пленника. Я не отводила взгляда от атланта. Он сидел, прислонившись спиной к груде мешков, и его поза кричала о показном безразличии больше, чем явное сопротивление.

Вот что с тобой делать, а?

Оставить здесь в поместье — смертельно опасно для всех. Отдать отцу — все равно что прикончить… По спине пробежал холодок. Нет. Не могу. Просто не могу.

— Для начала я с ним просто поговорю, — ответила я, и мой голос прозвучал тише, чем я планировала.

— Это понятно. А после? — продолжал настаивать отец, его пальцы сжали мое плечо.

— Возьму с собой на Эрин.

— Так я и думал, — недовольно поджал губы отец. — Роксана, послушай. Дорога на Изумрудный остров дальняя и опасна даже без сумасшедших рабов. Не хватало, чтобы ночью на стоянке он вас всех перерезал! Ты видела, на что он способен!

— Именно поэтому я его и не оставлю здесь, — перебила я, наконец обернувшись к нему.

В его глазах я увидела ту самую старую боль: страх перед моей неконтролируемой силой, который когда-то заставил его отправить меня прочь. Что ж, отец, неужели теперь ты боишься не меня, а за меня?

— Если что-то пойдет не так, пусть это лучше буду я или тот рыжий маг. А не служанки, конюхи или твои внучки. Я хоть смогу дать отпор.

Отец выругался сквозь зубы, но кивнул, принимая мою логику. Одно дело схватка атланта и обученной чародейки и совсем другое, когда рядом окажутся беззащитные женщины, дети и рабы…

— Мы можем его продать. Или отправить в каменоломни, — его последний довод прозвучал уже без веры в то, что я послушаюсь.

— Там тоже будут люди. Еще более беззащитные, — парировала я. — И даже не предлагай казнить. Сначала — разговор.

Я отодвинула тяжелую задвижку, но затем остановилась, кое-что вспомнив.

— Подожди, — сказала я отцу, порывшись в складках своего пояса. Я вытащила небольшой, потрепанный кожаный мешочек, туго затянутый шнурком, и протянула ему.

Отец удивленно поднял бровь, принимая его. Он был тяжелее, чем выглядел.

— Что это, дочь?

— Сестра, как всегда, права насчет моей стипендии, — пожала я плечами, глядя куда-то мимо его лица, на яркую фреску с ларами. — Трех тысяч сестерций у меня нет. Но все же, я хочу рассчитаться. За него.

Я кивнула головой в сторону двери кладовой, глядя как отец развязывает шнурок и высыпает содержимое.

На его ладонь легли три крупных камня. Они были неограненными, но в свете, падающем из атриума, в них играли глубокие, живые огни.

Один был цвета весенней листвы. Глубокий, насыщенный изумруд, хранящий в себе тайну древних лесов. Второй — медово-золотой хризоберилл, искрящийся внутренним огнем, словно капля солнца, пойманная в ловушку. Третий, самый крупный, темно-фиолетовый аметист, отливавший бархатным сиянием, будто сумеречное небо.

— Надеюсь, что этого хватит. Но если нет, я могу еще что-нибудь придумать.

— Роксана, ты не обязана... — начал отец, и в его голосе прозвучала та мягкость, которую я не слышала уже много-много лет.

— Обязана, — перебила я упрямо, наконец встретившись с его взглядом. — Он — мой выбор, моя ответственность и моя проблема. Я хочу рассчитаться. Мастер Фергус говорил, что на континенте за такие самоцветы ювелиры дают втрое больше, но я не знаю хватит ли...

Отец молча перекатывал камни на ладони, а его лицо было серьезным и непроницаемым. Он явно взвешивал не столько их стоимость, сколько мое упрямство. Уверена, он понимал, что это не просто оплата долга, а желание доказать свою независимость. Хоть таким способом.

Наконец он сжал пальцы, спрятав камни в ладони, и коротко кивнул.

— Хватит. Считай, что мы в расчете.

Облегчение, острое и стремительное, обдало меня как весенний ливень. Я тоже кивнула в ответ и резко развернулась к двери кладовой.

Теперь он мой. Полностью и безраздельно. Мысль была одновременно пугающей и странно... успокаивающей.

Дверь открылась с тихим скрипом.

Невольник сидел на холодном каменном полу, вытянув длинные ноги, отчего помещение казалось еще меньше. Его руки были притянуты к стене толстыми веревками, привязанными к железным кольцам. Голова была запрокинута, обнажая линию шеи и острые уши, но стоило мне войти, как мышцы на его торсе плавно напряглись. Его взгляд, цвета штормового моря, встретился с моим.

Никакого страха и покорности. Только вызов и усталая ярость.

«Боги, он прекрасен и ужасен одновременно», — промелькнула крамольная мысль. Как же мне повезло, что истощение и голод сожрали половину его сил. Иначе от меня остались бы лишь воспоминания.

— Как тебя зовут? — спросила я, устраиваясь на шатком табурете напротив.

— Не знаю, — его голос, низкий и вибрирующий, заполнил маленькое пространство. Он намеренно сделал паузу, прежде чем добавить с отточенным сарказмом: — О, госпожа.

Укол злости и досады кольнул меня. Он держался так, будто это он был пленником по своей воле, а я — назойливой мухой или наложницей, которая должна упасть ниц у его ног.

— Не знаешь?

— Не помню, — поправился он, и в его глазах мелькнула тень искренней досады. — К сожалению, верблюды моей памяти несут сосуды воспоминаний, лишь начиная с того дня, как три месяца назад я очнулся в трюме пиратского корабля у берегов Сардинии.

— А до того?..

Он лишь пожал мощными плечами. Цепи на его лодыжках звякнули о камень — жалобный, унизительный звук.

— Пустота. Иногда… странные образы. Ничего внятного.

— И ты не знаешь, как стал рабом?.. Ладно, допустим. Но что на счет сегодняшнего утра. Убийство? Ты понимаешь, что это значит? Тебя могут казнить. Слуги сказали, что виночерпий оскорблял тебя, но это не повод…

Глава 5

За спиной действительно обнаружился третий напарник из нашей разудалой компании. Вблизи рыжий маг неожиданно выглядел не таким уж худым и нескладным. Может быть на фоне массивного атланта его габариты не впечатляли, но он точно не был немощным задохликом. Скорее его можно было назвать высоким и жилистым. На нем была коротковатая серая туника из небеленой ткани, а на запястьях браслеты с магическими камнями-накопителями.

- Так что там про суслика и носок? - хмыкнул парень. - Можно подробнее?

- Для тебя могу живописать в красках, Рыжик. Что бы ты хотел знать?

- Тебе виднее. Это же вы, друиды, можете превращаться в кабана или волка. Кстати, хоть познакомь со своим фамилиаром? А то проснешься так среди ночи, а тебе уже ногу отгрызли и ручку доедают. Это же явно не тот остроухий?

Парень с улыбочкой кивнул в сторону молчаливого Шератана. А из моей груди вырвался раздраженный выдох. И этот в ту же степь!

- Не волнуйся, твоим особо ценным частям тела ничего не угрожает. И да… у меня нет фамилиара. Надеюсь, это заодно снимает вопрос, как я оказалась в худшей группе?

- Что ж, понятно, - кивнул маг и неожиданно хмыкнул, оглядывая меня с головы до ног пристальным взглядом. - Надо же, ты сегодня даже похожа на девушку.

- Надо же, ты сегодня даже похож на мага, - в тон отозвалась я.

- О, ради всех богов, прекратите! - сердито топнула ногой жрица.

Сильвии явно надоела наш обмен остротами. Зато остроухий невольник с довольной ухмылкой наблюдал за нашей перепалкой. А позабытая чернокожая рабыня-халдейка с зонтиком стояла, открыв рот, и позабыв про всякие приличия.

Но, кстати, и нам не мешало бы о них вспомнить. Видимо, эта мысль пришла в голову не только мне, потому что Марк заозирался, осматриваясь по сторонам и приказным тоном выдал:

- Ладно, нам надо поговорить. Зайдем в таверну и…

- Куда?! - со священным ужасом выдохнула жрица.

- А, ну да, благородненькие, - кисло отозвался Марк, хотя вот я вообще-то совсем не возражала против этой идеи. - В бордель иди открыто и смело, а в таверну озираясь и инкогнито.

И это было, кстати, правдой. Какой-нибудь сенатор мог распрощаться с карьерой, если бы его застукали в термополии с жареной колбасой в руках. Конечно же запрет на посещение патрициями таверн был неофициальным, но по факту питаться в таких местах могли только плебеи, а приличному человеку надлежало есть дома или в гостях. И никак иначе.

Впрочем, моей репутации было все равно и я часто заглядывала в какую-нибудь из тысяч римских термополий. Всегда горячие, сытные блюда, радовали желудок, а отборные сплетни и анекдоты про императорский двор - уши. Особенно часто я брала жареное на углях мясо, которое поливали густым соусом и подавали между двумя булочками. А на десерт запеченный сыр, покрытый медом.

Но мечтам о любимом угощении не суждено было сбыться, поскольку судя по виду Сильвии она реально собиралась сейчас грохнуться в обморок.

- Ладно, тогда идем в термы, - решил рыжий маг. - Возражений нет?

Мы со жрицей переглянулись, но возражений действительно не нашлось. Чего уж там, в баню, так в баню.

Вокруг терм Диоклетиана был разбит прямоугольный сквер, окруженный кованной оградой. В северо-западном углу помещался целый ряд сводчатых комнат в два этажа. Перед ним развертывался длинный портик, в середине был главный вход в термы.

По другим сторонам ограды шли многочисленные залы для чтения и для бесед, библиотеки, гимнасии, даже ристалища. Великолепие мрамора, лепнины и мозаики сочилось из каждого кусочка терм, словно масло из пшенной каши.

Сами купальни нас не интересовали. Хотя, не будем лукавить, я бы не отказалась освежиться в холодном бассейне или понежиться в горячей воде тепидариума. А может даже, сходить на массаж.

Но, время собирать камни - время разбрасывать камни. Наш же камень, кажется, начал обрастать мхом.

С помощью такой-то матери, молитвы и святого сестерция мы ухитрились найти комнату и спустя десять минут устроились на удобных ложах-триклинумах.

Комната была так себе. Где-то за стенкой слышался шорох – там была массажная для бедняков. А точнее плебс дешево и сердито терся телом об известняковую стену. Оттуда то и дело слышались возгласы: «Бодрее! Не спи! Ага! И копчиком тоже»!

К тому же нам пришлось поспорить за комнату с каким-то мелким патрицием на пару с плюгавым мужичком-эпилятором. Помимо серебра особым аргументом послужило наличие за спиной двухметрового атланта, что дополнительно перевесило чашу весов в нашу пользу.

- Что ж, - первым взял слово рыжий маг, поочередно оглядывая доставшееся ему счастье в лице меня и блондинистой жрицы, - уж не знаю, что мы будем делать дальше, но для начала надо хотя бы узнать, какие нашей группе достались задания. Может ты, Роксана?..

Я сдержала внутреннюю усмешку. Надо же, несмотря на внешнюю браваду, рассказывать о себе первым, Марк все же не захотел. Ну а мне разницы не было. Сухо и сжато я доложила суть своего задания, не утруждаясь комментариями.

Впрочем, судя по взлетевшим бровям, маг вполне себе представил сложность моего задания и явно удивился не меньше.

После чего замер, глядя куда-то в центр композиции мраморного Аполлона, статуя которого стояла здесь же. То ли сравнивал, то ли запоминал. Не знаю, как там обстояли дела у настоящего бога, но у его каменной копии композиция впечатляла. Тем более скульптор не удосужился ее прикрыть даже фиговым листком.

5.2

После непередаваемого по своему эффекту заявления мага в комнате повисла тишина, через минуту разбившаяся нервным возгласом Сильвии:

– Как это - свитки первой группы? С чего ты взял?

Марк задумчиво растер виски и пояснил:

– Все очень просто. Как правильно заметила наша благочестивая жрица, для нас такие задания невозможны. Но зато очень хорошо подходят первой группе.

- Чушь!

- Не может быть!

- Ну, хорошо, например, мое задание. Та-а-ак… - Марк уткнулся в текст, шурша так и норовившим свернуться свитком. - Цитирую: «…Заказ принят от наместника Терция Агриппы…» это пропускаем, это тоже… ага! «Восстановить запасы серебряной руды в шахтах поселения Клонтибрет…» Как вам?

Виноград, который я до того жевала, лениво обрывая с сочной грозди, пошел не в то горло и я закашлялась.

- Ты алхимик?

- Нет, - покачал головой рыжий маг и скривился, – в отличие от нашей “звезды” первой группы - Флавия.

- Который сын ректора Домиция?

- Именно так. С врожденными магическими способностями у него так себе. Но зато отцовские средства позволяют покупать дорогущие алхимические ингредиенты.

- В отличие от тебя?

- В отличие от меня, - легко согласился Марк. - Посмотрите внимательнее в свои свитки, я уверен, что вы найдете удивительные совпадения, вовсе на вас не рассчитанные.

Я тоже вытащила свой свиток и уткнулась в бумагу, пытаясь переосмыслить свалившуюся информацию.

Хотя чего там было смотреть и так понятно – да, это все правда.Такое задание как “поймать неизвестное животное для зверинца” действительно отлично подошло бы Флоре или Мелифе. А, уж если в первую группу поставили двоих чародеев-друидов… Да, им вполне могло перепасть такое задание. Но в итоге оно досталось… мне?..

– И что теперь? – Сильвия недоуменно нахмурилась. – Менять задания?

– Не выйдет, – я покачала головой, мысленно раскладывая получившуюся ситуацию по полочкам. – Ты забываешь об одном маленьком препятствии…

– Вернее о двух таких и вовсе не маленьких, - перебил меня маг, - первое – это связующее заклинание «Первого задания», которое связывает не только нас друг с другом, но еще и с конкретным заданием, заключенным в свитки. Это заклинание является необратимым. Поэтому до окончания испытания сменить задание невозможно даже по воле Его Императорского Величества… Можно просто отказаться выполнять, но…

Сдаться. Никто из нас не произнес этого вслух, хотя это было понятно без слов. В комнате повисла тяжелая душная тишина. Вот так взять и сдаться в самом начале пути?..

- Но я не смогу с этим справиться! - взмахнула руками жрица, прерывая наши молчаливые размышления.

- А что там у тебя?

- У меня это же местечко, - Сильвия поколебалась, но все же ответила. - Клонтибрет на острове Эрин. Заказ принят от какого-то старосты Каллахана… Нужно… нужно прибыть за пять дней до майских календ и…. провести свадебную церемонию.

- Свадебную?! - брови мага взлетели ввысь. - С каких пор жрицы Венеры?..

- Именно! - перебила его Сильвия. - Но зато с этим отлично бы справилась жрица Юноны - Веспасия, которая попала в первую группу. А я…

- Ну а что, покажешь молодым пятьдесят поз для первой брачной ночи, - хохотнул рыжий маг. - Вас же этому обучают?

- Ах, ты! - вскочила на ноги блондинка, гневно сжимая кулаки.

- Стоп! Хватит! - я тоже вскочила на ноги, вставая между. - Еще не хватало, чтобы мы все время собачились между собой. У нас и так… непростая ситуация.

Я вновь обернулась к жрице и протянула руку к ее свитку

- Можно?

Та поколебалась, но все же протянула мне шероховатый листок бумаги.

- Смотри, тут написано принять участие в проведении свадебной церемонии. Значит, по традициям острова будет еще и местный жрец. А там разберемся на месте. Может они просто хотят получить благословение Венеры.

Девушка замялась, но все же кивнула, соглашаясь с моими словами.

- Другое дело, что у нас нет времени. Только дорога до Булони займет десять дней, а еще нужно переправить на Британику, а уже оттуда…

Жрица вдруг одарила меня таким незамутненным взглядом: «Ты волнуешься из-за такого пустяка»? и кивнула на Марка.

- Можно добраться с помощью магии. В конце-концов у нас есть маг! Вот пусть займется.

Я отчетливо почувствовала, как дернулась щека. Нервы ни к церберу! Маг! У нас есть маг? Да ну?

Марк, видимо, тоже представил возложенную на него почетную миссию, потому что торопливо сменил тему.

- А что у нас в общем задании, кстати?

Точно! Мы же совсем забыли об общем свитке. И если уж в индивидуальных заданиях нам досталось такое “счастье”, то что же будет в общем не хотелось даже представлять.

Наши руки одновременно коснулись бумаги, снимая магическую печать, но развернуть его не успели.

Глава 6

Полуденное солнце встало в зените, спрятав тени под конусообразные стрелки солнечных часов. Впрочем, несмотря на жару, улицы были полны народа: свободные римляне заканчивали рабочий день и направлялись в открывшиеся бани. Чтобы протолкнуться сквозь этот нескончаемый людской поток ушло еще лишних полчаса.

А все из-за нового бессмысленного спора с отцом, который вновь начал возражать против того, чтобы я брала с собой атланта. Сдался он лишь когда мне пришлось признаться, что буквально вчера этот “сумасшедший невольник” спас мне жизнь. На этом спор завершился, но теперь отец всерьез собирался приставить ко мне еще парочку телохранителей. На случай очередного “залетного” метательного ножа.

Наконец, мудрость и благоразумие было побеждено молодой глупостью, то есть - мной.

Когда мы, наконец, появилась у Почтового двора возле Аппиевых ворот, остальная компания уже как добрый час переминалась с ноги на ногу и была зла. Взятые в наем лошадки довольно щипали молодую апрельскую травку, а попутчики «паслись» рядом, уныло бродя по обочине.

Маршрут мы определили еще вчера в термах. Успокоившись и поняв, что неизвестного метателя ножей мы не найдем, а проблемы надо решать по мере их поступления, мы вновь вернулись к заданиям.

- Итак, по поводу пути, - озвучила я напрашивающуюся идею, - предлагаю отправиться завтра. Мы удачно попадаем на Галльский рейс. Следующий лишь через неделю, а на лошадях вообще тащиться месяц.

- Но… билет стоит тысячу сестерциев, - осторожно заметила Силь, - а…

- Мой отец владеет половиной компании так что с чем-чем, а с билетами проблем не будет. Если же вас так корежит ехать за чей-то счет, то предлагаю засунуть свою гордость куда подальше. Куда именно уточнять не буду, иначе для столь заковыристого пути вам понадобятся услуги проктолога. Но через пару недель нам надо каким-то чудом оказаться на месте. Другие предложения? Слушаю.

Жрица смутилась, покраснела и молча опустила глаза, Марк просто промолчал. Возразить им было нечего и нечем: одна была хоть из очень древнего, уважаемого, но настолько же бедного рода, а второй и вовсе – плебей.

Так и получилось, что уже к трем часам мы всей компанией подъезжали к дракодрому.

Драконятня была вынесена за пределы столицы по вполне понятным причинам. Хотя первоначально ленивые патриции и настаивали на том, чтобы дракодром находился в черте города: перспектива ехать за десяток километров их не вдохновляла.

Мужьям поддакивали и жены: мощные, грациозные и опасные существа словно магнит притягивали девушек и женщин всех возрастов и положений, несмотря на массируемые слухи о том, что любимое блюдо драконов: девичьи бедрышки и прочие немаловажные части женского тела.

Однако после первого же инцидента с вышедшим из-под контроля драконом и его последствиями в виде разрушенных домов, пожара и проглоченного высокородного бездельника – сенаторы постановили: Рим и драконы несовместимы.

Отец и не думал возражать. На такой товар предложение всегда найдется.

- Госпожа Роксана!

Я спрыгнула с лошади, вручая поводья подбежавшему рабу, и обернулась к низенькому смешному человечку, напоминавшему маленькую сдобную булочку. Такую же кругленькую и добродушную.

- Витиний, рада видеть тебя в здравии и благополучии.

- Роксана! А уж как я рад принимать тебя в нашем маленьком царстве!

Если бы не смешинки в черных подвижных глазах управляющего дракодрома и сеточка улыбчивых морщинок вокруг них, его можно было принять за важного сенатора или Императорского претора.

На деле же Витиний был вольноотпущенником отца. Некогда именно этот невзрачный человек был первым рабом, купленным отцом за самостоятельно заработанные деньги. С годами служба переросла в крепкую дружбу, а теперь и в компаньонство.

- Во сколько наш вылет?

- В пять. Дракон проходит предполетную проверку, так что еще часик вам придется погулять.

- Много с нами попутчиков летит?

-Еще девять. Дракон пятнадца…

-Ого! – восхищенный возглас Сильвии прервал объяснения управляющего. Я обернулась.

Восторженная жрица разглядывала загон с полетками – «птенцами» еще ни разу не сбрасывавшими шкуры. Разноцветные детеныши и впрямь притягивали взгляд, шумной яркой стаей носясь по вольеру. Резкий клекот-щебетание и визг расшалившейся малышни разносились далеко окрест.

А вот мужчины куда больше заинтересовались бойцовскими ящерами – в отдельном специально охраняемом загоне. Огнеупорная прочная сетка была накрыта доброй дюжиной заклинаний, ежемесячно обновляемых штатным магом. Кстати, не в обиду некоторым – действительно хорошим, хоть и очень дорогим заклинателем. С жутко самодовольным видом «профессиональных драконоведов» Марк и, неожиданно, Шератан стояли у клетки, о чем-то между собой споря.

Хм, как-то они подозрительно быстро нашли между собой общий язык.

За взрослыми особями ухаживали не обычные рабы или наемники, а огромные, хоть и неповоротливые циклопы.

Пахло в драконятне соответствующе – драконами. Большими и действующими драконами! А точнее: серой, гарью и… да-да – навозом.

Кстати, еще один пункт в доходах.

6.2

Столпившись внизу лестницы под недоуменными взглядами циклопов, мы заворожено проводили взглядами бывших однокурсников.

- Дела-а… Фортуне – скучно? - задумчиво протянул Марк.

- А может, - Сильвия нервно хихикнула, - они туда, куда и мы? И с теми же заданиями?

- Вряд ли, - покачал головой маг.

Я просто промолчала, затылок начало ломить от тупой ноющей боли. А потому тратить на бессмысленный разговор силы не хотелось – они мне пригодятся не более чем через десять минут и куда по более весомому поводу.

Сильвия явно нервничала. Марк – тоже, хотя усиленно старался не подавать вида. Спасало одно – говорить о своих заданиях до их завершения не принято, хотя напрямую и не запрещалось. Поэтому и первая группа, и мы, могли с чистой совестью молчать, переводить тему или в открытую посылать подальше слишком любопытных коллег.

В перелетную кабину я заходила замыкающей, до последнего оттягивая этот неприятный момент. Тридцать деревянных ступеней лестницы остались позади. Я глубоко вдохнула, как перед прыжком в глубокий ледяной омут и шагнула вперед.

Помимо воли на лице возникла широкая ухмылка – чрезмерная римская роскошь пробралась и на драконьи рейсы? Ай да папа!

Впрочем, отца я понимала. Рим и скромность понятия не совместимые по определению. Рим – это город, где самый последний бедняк на вырученные от сдачи мочи ассы покупает… нет, не хлеб. Зачем? В Риме его всегда можно найти бесплатно. Он покупает - раба.

Пусть сам хозяин будет спать на подстилке из лежалой соломы, а туника его представляет собой одну большую заплату, главное, что теперь и ему есть, кем понукать. Главное, что теперь у него есть живая вещь, которой будет еще хуже, чем ему. Последнему из последних в Реме.

А потому надо соответствовать. Тем более что драконьими рейсами пользуются люди далеко не бедные и требующие соответствующих условий: несколько десятков диванчиков, легко превращались в кровати; устланный дорогими коврами пол, задрапированные шелками стены, небольшие трехногие столики, каждый из которых представлял шедевр столярного и кузнечного искусства. И множество валиков, подушечек и пледов.

Первая группа уже успела удобно разместиться, заняв пять центральных диванчиков, устланных коврами и подушками. Заметив нас, они почти синхронно повернулись в нашу сторону – видно как и мы не ожидали такой скорой и интригующей встречи.

Я коротко кивнула Мелифе и Флоре, складывая ладони в круг-приветствие. И сразу же прошла дальше, выискивая свободный а, главное, тихий, укромный и темный уголок.

Хотят, пусть общаются хоть до посинения, пытаясь по обмолвкам, обрывкам фраз, жестам что-то выяснить друг у друга.

Я еще толком не успела восстановиться после вчерашнего боя с атлантом и вынужденной частичной трансформации. Но совсем скоро мне станет еще хуже. Головная боль тупыми сверлами уже раздирала мозг. Необходимо как можно скорее обновить щиты и выпить так необходимые сейчас зелья.

Не успела я дойти до приглянувшегося диванчика с мягкими подушками-валиками, как буквально упала на них. Чужое мощное сознание буквально сбило с ног. От направленного ментального возмущения такой силы в глазах потемнело, в ушах раздался невыносимый звон, во рту стало сухо, гадко и терпко.

Я тихонько застонала.

А ведь ничего страшного не происходит, всего лишь любопытный дракон пытается познакомиться с новыми попутчиками. Остальные если что и почувствовали, то вряд ли придали значение едва заметному дискомфорту. Я же была совершенно оглушена и дезориентирована.

С усилием приоткрыв глаза я увидела, как Мелифа и Флора сидят, прикрыв глаза и улыбаются, здороваясь с драконом. А после вновь возвращаются к разговору со спутниками. На несколько мгновений я ощутила приступ дикой черной зависти: как же это несправедливо!

Впрочем, что жалеть о том, чего у меня не было, нет и неизвестно когда будет. Если… будет… Тартар, прочь дурацкие мысли!

Я стянула на себя магию, укрепляя ментальные щиты, и мысленно погладила обиженного дракона. Равнодушие других людей он едва ли заметил, а если и заметил – через мгновение забыл. Мой же категоричный отказ неимоверно расстроил несчастного дракошу.

Прости. Я знаю, что ты хочешь подружиться. Но, поверь, лучше не надо. Ничего хорошего ни тебе, ни мне это не даст. Разве что мы решим одновременно сойти с ума. А второй раз я пережить это не хочу.

Вытащив из сумки пять скляночек и пустой походный стаканчик, отмерила необходимое количество капель – намешав действительно убойный состав и, зажмурившись, залпом выпила смесь.

На то, чтобы справиться с бунтующим желудком и сознанием ушло еще три минуты. Эх, если бы вчера мне не пришлось так бездумно применять магию Изменения, то… нашинковал бы меня остроухий невольник, как капусту на борщ. Так, что терпи, Рокси, и не жалуйся.

Тем временем остальные решили тоже не искушать судьбу. Обменявшись с бывшими однокурсниками нарочито любезными до приторности и скрипящего на зубах вранья приветствиями, компания поспешила присоединиться ко мне, рассевшись-разлегшись на диванах и коврах.

Шератан устроился здесь же, у стены, вытянув в проход длинные мускулистые ноги. И, кажется, почти сразу уснул.

- Тебе плохо? – на лице жрицы было написано самое искреннее сочувствие.

6.3

…Голос звенел колокольцами, почти затихал, шурша камышами у озера, и вновь возносился ввысь. Песня оборвалась резко, на полустоне. Бард давно замолчал, но чарующие отзвуки все еще продолжали звенеть в воздухе.

- Какая красивая баллада... – мечтательно протянула Флора, не отрывая взгляда от сидящего напротив парня.

Я вполне разделяла ее восхищение песней, да и самим менестрелем тоже. Бардом внезапно оказался тот самый симпатичный шатен, который привлек мое внимание еще при взлете. После неловкого предложения объединиться, именно он стал тем, кто спас положение, невзначай уточнив: “На всех ли распространяется приглашение”.

Хотя вблизи помимо интересной внешности стал заметен внимательный цепкий взгляд, тщательно спрятанный под пушистыми ресницами такой длины, что им обзавидовалась бы иная куртизанка.

Впрочем, ни для кого не секрет, что под яркими одеждами, чарующими голосами и красивой внешностью менестрелей, зачастую пряталась и их вторая ипостась – очень дорогих и умелых шпионов.

- Одна из любимых, – подтвердил менестрель, который представился Ларом, и перебрал струны лютни. - Что-то все загрустили?

- Так расскажи чего повеселей, – предложил Марк.

- Не проблема, – кивнул парень и без перехода начал рассказ. - Молодая патрицианка разругалась с мужем, заявила:

«Да я, чем с тобой оставаться, лучше в бордель пойду!»

Муж даже не думая ее удерживать, спокойно запирает дом и ложиться спать, решив что строптивая женушка просто отправилась к родителям. Наутро блудная супруга возвращается.

«Сколько заработала?» - ехидно интересуется муж.

«Девять сестерциев и три асса!»

«Это с кого же это ты взяла три асса?»

«С каждого!»

Все захохотали. Я рассмеялась вместе со всеми, хоть длина бороды анекдота тянулась от Апулии до Фароса. Но Лар рассказывал действительно хорошо: на разные голоса, искусно подражая и мужчине и женщине, вовремя делая акцент на концовке. А уж богатый диапазон интонаций голоса сделал бы честь и Аполлону.

Чай оказался разбавлен изрядной дозой винных паров и веселья. Пожалуй, единственный, кто явно неодобрительно отнесся к этому действу был маг первой группы.

Впрочем, даже если бы этого высушенного хлыща пытался взбодрить сам Дионис, боюсь, и он потерпел бы неудачу.

О заданиях никто даже не пытался заговорить. Рим еще не отпустил нас, а дорога не приняла. И мы все еще ощущали себя всего лишь вчерашними выпускниками-адептами.

Может быть завтра, когда стены Рима скроются за горизонтом широких драконьих крыльев… тогда мы перестанем оглядываться назад. А оглянуться… не мешало бы. Между лопаток так и свербело от пристального чужого взгляда.

Словно невзначай я обернулась, оглядывая перелетную кабину. Вроде все тихо и мирно. Почтенный философ что-то там мудрил над огромным фолиантом в обложке из вытертой телячьей кожи, а патриций все также продолжал накачиваться дарами Диониса.

Мое внимание вновь вернулось к нашей компании. Наконец-то я смогла спокойно рассмотреть и оценить первую группу. Жрица мне очень понравилась – чуть полноватая фигурка, задорное лицо, остренькие ушки и легкий веселый характер. Веспасия одинаково легко общалась и с девушками и с парнями.

На бывших однокурсниц - Флору и Мелифу - смотреть было не интересно. Их я и так успела выучить за восемь лет обучения.

А вот маг…

Я говорила, что терпеть не могу магов?.. Так вот, Марк был просто душкой в сравнении с Флавием Домицием. Такой не только по головам пройдет для достижения своей цели, но и, что более вероятно, по трупам. Причем собственноручно «заказанным». Даже своя группа старалась держаться от его магичества подальше. А уж взглядами, которые «незаметно» бросали друг на друга волшебники можно было вскипятить Атлантический океан.

Если все остальные с бывшими однокурсниками и не были в приятельских отношениях (хотя две жрицы между собой явно ладили неплохо), то по крайней мере не враждовали. А вот двое магов, мягко говоря, ненавидели друг друга. Тем более странно, что Марк согласился принять предложение Флоры.

И уж тем более неожиданным стало замечание Флавия:

- Приятная компания у нас получилась, - все изумленно уставились на мага с видом: «Вот это да! Очковая кобра заговорила»!

- Точно-точно, - подтвердила жрица. – Может и дальше вместе направимся? Вы, кстати, куда?

- На север, – после непродолжительного молчания выдала Силь.

- Совсем-совсем на Север? – подозрительно переуточнил маг

- А вы? – встрял в разговор Марк.

- И мы… на Север…

Наступила минута молчания. Хоть изначально было понятно, что скрывается за этим приглашением «совместного междусобойчика» на душе стало мерзко.

- Честно говоря, я думала, задания будут куда сложнее, - как бы между прочим себе под нос буркнула жрица.

- Веспасия! – едва не сорвавшись на дискант воскликнула Флора.

6.4

В общем, разговор дальше не задался. Менестрель вновь заиграл нечто ненавязчиво легкое, а вскоре и магические светильники приглушили. Попутчики начали укладываться на ночлег. Лететь предстояло всю ночь, посадка – утром, в шесть.

Усталость от необходимости держать постоянные ментальные щиты давала о себе знать так, что я даже не заметила, как ко мне подошла Силь.

Девушка теребила завязки туники, кусала губы и вообще всем видом показывала, что она очень смущена и одновременно очень хочет поговорить.

- Ты что-то хотела Сильвия?

- Нет… Да. Роксана… я слышала, как ты говорила что Шэратан… убил одного из рабов в вашем доме?

- Да, к сожалению, мой отец лишился своего виночерпия, - отозвалась я, поправляя подушку. - И это, конечно, неприятно. Но зато остальные слуги лишились отменной шестерки в своих рядах и очень рады этому факту.

- Просто так вот взял и?..

- Вначале вроде все шло хорошо, - перебила я жрицу. Терпеть не могу, когда люди говорят вот этими недомолвками. - Остальные невольники сказали, что вроде все было спокойно. Его разместили, подлечили. А после за завтраком его уидел виночерпий и вот он как раз взял и стал оскорблять новенького вдоль и поперек. Так сказать по-батюшке и по-матушке а после облил вином. И вот Шэр взбесился.

- Шэр? - удивилась Сильвия.

Я неожиданно для себя смутилась.

- Да как-то Шэратан длинно получается. Неважно в общем.

- Понятно, - кивнула блондинка и вздохнула. - Прости, я чувствую себя виноватой…

- В том, что у атлантов вода вместо головного мозга ты точно не при чем. Тут попробуй пойми, что у этих нелюдей в голове делается и при нормальных мозгах. А когда они набекрень…

Сильвия вновь вздохнула. Я тоже промолчала: виски начало ломить тупой ноющей болью и мне уже не терпелось лечь спать. Или хотя бы сделать вид.

Вот только жрица похоже решила всерьез до меня докопаться. Она смотрела серьезно, что-то там складывая в хорошенькой головке, и неожиданно выпалила:

- А ты? Человек?

Я?!

Истерично хрюкнув от неожиданности, я ошеломленно замерла, не зная как реагировать на такие расспросы.

- Ну и вопросы у тебя! – мой деланный смех, прозвучал настолько неестественно и глупо, что я замолчала и, взглянув в эти огромные голубые глаза, ждущие ответа, неожиданно для самой себя честно ответила. - Нет. Уже – нет…

- Значит ты тоже нелюдь?

Спокойный, размеренный голос атланта, прозвучавший за спиной, заставил вздрогнуть от неожиданности, развернуться и… ткнуться носом в грудь этому нахалу.

Тартар! И все же, как непривычно глядеть на мужчину снизу вверх! С моим ростом обычно все происходило с точностью наоборот: заискивающий мужской взгляд редко поднимался выше шеи. А особенно бесило то, что большинство парней могут максимум поцеловать тебя… в грудь!

Теперь опытным путем я выяснила, что зеркальное отображение раздражает не меньше! То есть когда я! Это я-то! Могу достать мужчине всего лишь до подбородка. Хм… как бы его укоротить сантиметров на десять?.. Хоть в каком-нибудь месте!

- Оказывается между нами намного больше общего, чем тебе хотелось бы, не так ли «госпожа» Роксана?

От этого высокомерного тона меня просто перекосило – ах ты наглец! Ты еще смеешь нас сравнивать?! Да если бы не эта малахольная жрица со своим трансом, сидеть бы тебе и дальше в невольничьей палатке!

От неприятного и бурного продолжения разговора нас спасла приснопамятная Сильвия, которая поняла, что назревает буря и торопливо попросила:

- Шэр, ты не поможешь мне затянуть полог над кроватью?

- Да, конечно, - легко согласился мужчина, поворачиваясь в жрице и отправляясь прочь. Мне оставалось только фыркнуть им в спину и, наконец. рухнуть носом в подушку, навешивая на себя еще парочку ментальных щитов.

Ночь прошла беспокойно. Раз за разом я то проваливалась в тяжелый сон без сновидений, то просто лежала, разглядывая однотонно-бордовую ширму, отгородившую спальное место от общего зала. На этот раз даже мерные взмахи драконьих крыльев и живое тепло нашей «крылатой повозки» не могли убаюкать. Все никак не проходило чувство некоего чужого оценивающего взгляда, от которого хотелось как можно плотнее закутаться в плед и ни за что не показываться. Ох не к добру!

А в голову все лезли воспоминания о прошедшем дне и почему-то о последнем разговоре с остроухим атлантским бараном.

Трагедии из Изменения я никогда не делала: семья любит и будет любить меня такой, какая я есть. А на мнение остальных мне, мягко говоря, плевать с высокой башни. Да и мало кто из этих «остальных» знает, что на самом деле происходит за бело-зелеными стенами Обители друидов и о том, кем на самом деле являются забавные длиннополые чудики с деревянными посохами…

Вытянув руку из-под шерстяного одеяла, я полюбовалась тем, как красиво руку оплетает зеленая лоза: листики и веточки, казалось, были живыми и шевелились словно под ветром. Как бы-то ни было, я та – кто есть.

Под утро дракончик вновь попытался со мной «поговорить». В результате к рассвету настроением я могла поспорить с десятком гарпий, и неизвестно кто бы вышел победителем в этой схватке.

Глава 7

Апрель в Риме и апрель в Лионе – совершенно разное время года. Если в Вечном Городе уже вовсю цвели апельсины, мирт и лавр, то здесь весна еще только-только вступила в свои права. Температура не поднималась выше пятнадцати градусов и солнце только освободило от снежного плена черную, с купинами прошлогодней травы, землю.

Выходила я первой, внаглую растолкав замешкавшихся попутчиков. Выскочила на площадку на драконьей холке и торопливо сбежала вниз.

Земля! Наконец-то земля. Брякнуться на колени и зарыться ладонями в мокрый чернозем я себе уже не позволила. Хоть и очень хотелось. Просто расправила плечи и вдохнула всей грудью.

Если закрыть глаза и не обращать внимания на дракона (вполне себе большого и действующего дракона с терпким запахом чешуи, серы и пепла), то пахло… весной.

Тяжелый, непривычный для жителя столицы, запах талой воды, чернозема и прелой листвы. Это был аромат - Леса.

Если Рим был домом для магов, жрецов, аристократов-воинов и менестрелей, то мой дом был здесь. В тени древних тенистых дубрав, на берегу прозрачных горных ручьев и бездонных озер.

За спиной раздались голоса – первыми спустились «противники».

Отпущенная на волю пантера Мелифы потягивалась, разминая мышцы. Нечаянно вступив в лужицу талой воды, брезгливо отдернула лапу и затрясла ей, смахивая влагу. С недовольной мордой оглянулась, будто говоря: «И куда это меня хозяйка притащила?! Опять холодно, сыро и мокро! Кошмар-р»! Мелифа потрепала фамилиара по башке с прижатыми ушами и, заметив мой взгляд, грустно кивнула на прощание и поспешила к своим.

С трапа спустилась и моя группа, с любопытством оглядываясь по сторонам.

Из остальных попутчиков первым на удивление ловко и быстро спустился почтенный грек-философ. Следом сошел и менестрель Лар, который весь вечер развлекал нас баснями и пением.

Последним, поддерживаемый слугой, охая и посекундно спотыкаясь на каждой ступеньке, изволило спуститься высокородное аристократическое пузо. Не до конца – на третьей снизу патриций судорожно схватился за сердце, пробулькал нечто невразумительное и осел. Что ж я всегда говорила, что пить в полете - дурной тон.

Слуга засуетился, оттаскивая господина в сторонку. Тут же подбежала и обслуга драконятни, приходя на помощь пока еще клиенту. И с сожалением косясь на виднеющиеся через десяток метров ворота. Вынести за территорию и с концами. В смысле: нет клиента, нет проблемы.

Носильщики уже спускали вещи из багажного отсека, споро передавая сумки и котомки. Вскоре у наших ног сгрудилась кучка пожитков, которые начали неторопливо разбираться хозяевами.

Все. Теперь только в путь.

- Холодно-то как… – поежилась Сильвия, тоскливо обозревая окрестный уныло-однотонно-серый пейзаж.

Ночью и правда подморозило, а утреннее солнце только-только начало согревать воздух.

- Ну-у! Это еще не холодно, - фыркнула я. – Холодно, это когда вокруг снег по колено, мороз такой, что у дубов ветки трещат, а тебе уже так холодно, что даже жарко.

Я - в высоких сапогах, теплых штанах, шерстяной рубахе под кожаной безрукавкой и курточке на меху - чувствовала себя просто великолепно. А чуть морозный воздух только бодрил и раззадоривал, горячил кровь.

Маг тоже был одет по-походному: тепло и удобно. Как и остроухий невольник, в расчете на путешествие в Северные земли. А вот жрица и в правду вырядилась так, словно собралась не в конное путешествие за тысячу километров, а на прогулку по Форуму. Пришлось одолжить ей запасные штаны и шерстяную жилетку.

За драконятней находился и конезавод, где мы смогли обзавестись лошадьми для дальнейшего путешествия.

Я практически сразу остановила свой выбор на трехлетнем черном жеребце. Сильвии достался флегматичный рыжий конь. А вот маг обзавелся злющей и норовистой даже на первый взгляд белой кобылой. Под свой характер.

Атлант же неожиданно привел под уздцы серого мышастого конька. Я сделала вид, что не заметила его самоуправства. С того покушения в римских термах между нами установилось что-то вроде соглашения о ненападении. Как бы это смешно ни звучало в отношениях между рабом и хозяином.

Где-то за километр до городских ворот висел перечеркнутый герб Империи, недвусмысленно намекающий: далее Империя не властна. Впрочем, и гало-франкского герба – золотой лилии с короной здесь также не было. Ибо Лион – был ничьим.

Эпоха великих завоевателей ушла в прошлое вместе со славными полководцами и теми столетиями, когда слова «ремский центурион» произносились соседними народами приглушенно, а сами легионеры величали себя громко и гордо. Больше тысячи лет и остров Бретань и Галлия были всего-навсего колониями Вечного Города: зависимые земли поставляли для нужд Рема древесину, золото-серебро, пушнину, дичь и еще целый список товаров. Впрочем, и Рем в долгу не оставался, строя на зависимых землях дороги и акведуки, замки, термы и театры.

Закончилась эра северных колоний так же ярко и кроваво как и началась: рабы восстали против хозяев.

И первый толчок был дан… богами. Великая, страшная и кровавая эра Противостояния длилась почти сто лет, меняя форму гор, отправляя в небытие целые войска и города. Боги не знают пощады в бессмертной гордыне, как не видят в божественном величие копошащихся у ног смертных.

7.2.

Нет, с одной стороны толпа мужиков с горящими от страсти глазами это, конечно неплохо, но… не в количестве дюжины человек! Да и выглядела эта конная шайка как законченное отребье, чем собственно и являлось. Все немытые, заросшие и, судя по рожам и глазам, вконец отмороженные.

- Молчать! Тих-ха!!! – выходя вперед гаркнул широкоплечий чернобородый мужик, судя по всему главарь этой шайки. – Кони, золото и бабы налево! Остальные направо.

- Да-да, - себе под нос буркнула я, - особенно кони и золото сами туда дойдут.

Меня неожиданно услышали. Хотя чего тут удивительного? Если уж ты подался в разбойники, ты должен быть как минимум всегда настороже, зорок и проворен. Хотя век бандита все равно недолог. А конец один - на кресте или на виселице.

- Умная дюже? - недобро прищурился “Черная борода”.

- Скорее уж наоборот, - вздохнула я, пытаясь придумать выход. В самом деле, что мы можем сделать против двенадцати вооруженных головорезов?

- Да это же детишки! – радостно захохотал один из бандитов, заметив уползающую в кусты Сильвию и оценив боевые способности рыжего мага. - Эй, ребятишечки, а где же ваши няньки-мамки? И слуги, которые будут подтирать вам задницу и сопли?

Один слуга, кстати, тут один был. Хотя выглядел так, словно это мы все ему прислуживаем. И, кстати, о нем же… Я вдруг заметила пристальный, оценивающий взгляд атланта. Смотрел он… на меня. Внимательно, серьезно, чуть прищурив красивые миндалевидные глаза.

А я все поняла. То, над чем Шератан размышлял последнюю минуту. Мы сейчас не в Риме, здесь нет следящих охранных заклинаний. Если я погибну, то… он окажется свободен. Полностью и абсолютно.

Тартар! Неожиданная горечь легла на плечи тяжелым грузом. Я вновь оглядела стоящую вокруг нас толпу головорезов, облизнула пересохшие губы и поняла: живыми нам отсюда не уйти в любом случае.

И тут же боковым зрением увидела, как атлант молча выхватил длинный увесистый ольховый сук из той кучи, что только что и принес.

- Что ты собрался делать? - недоуменно спросила я.

- Драться, - как само собой разумеющееся пояснил мужчина и перебрал жердь в руках, как тренировочную палку.

- С такой толпой?

- Предпочитаешь сходить налево, о госпожа? – язвительно осведомился Шэр и издевательски добавил. – Или тебе так нравятся вонючие, потные мужики? Ну, иди, потом расскажешь.

Какое-то странное облегчение затопило меня с головы до ног. Но собрать мысли и ощущения я не успела.

- Чё там, оглохли?! - вновь заорал главарь. - Аль бла-ародные одни собрались простолюдинскую речь не понимаете? Так я щас объясню!

- Кабан, гля! - восторженно завопил один из бандитов, перебивая чернобородого и тыча пальцем в Шэра, - Он же их этих, как их тама?.. Ну, остроухие падлы!..

Больше он ничего сказать не успел: атлант в несколько шагов оказался рядом с вопящим придурком и тот без сознания улетел в кусты от мощного удара. Через мгновение к Шератану подскочил еще один… недолгожитель.

Слева что-то вполголоса спешно забормотал Марк. Надеюсь, это была формула сосредоточенности. Судя по чуть дрожащим рукам, внимательность ему сейчас ой как понадобиться. Сомневаюсь, что чароплету раньше доводилось кого-нибудь убивать, а с непривычки… напутает чего и отправимся мы в Тартар вслед за бравыми работниками ножа, топора и веревки.

А я еще жить хочу!

Я, впрочем, нервничала не меньше рыжего. Убивать мне приходилось… один раз. Вот только не думала, что придется повторять тот опыт так скоро… Нервы словно сплелись в один тугой комок в районе желудка, предательски напоминая о себе тошнотой. Ладони стали ледяными и потными.

Ох, Горгона, каленое шило тебе в пуп! Арбалетчики! Только сейчас я заметила двоих стрелков. Да нас же перестреляют как слепых кутят!

Маг, судя по напряженному взгляду, тоже их увидел. Мы быстро переглянулись и Марк понятливо кивнул. В воздухе запахло озоном, как перед грозой…

- Да я ж твои кишки на дрын намотаю и по кустам развешу! - орали где-то слева в адрес Шератана. - Я ж твою мать имел...

Окончить фразу разбойнику не удалось. С вырванным горлом особо не поразглагольствуешь. Где-то слева раздались булькающие звуки – кого-то стошнило. Один из бандитов швырнул в атланта котелком с кипящим чаем, надеясь если не задержать смерть, то самому попробовать от нее сбежать.

Увидеть, уклонился ли ушастый, я не успела, на развороте уклоняясь сразу от двух арбалетных болтов и, хлопнув в ладоши, с размаху впечатала их в податливую землю.

Давай же, откликайся! Ну!..

Кисти рук уже окутались зелеными узорами, хищно поблескивали коготки с мутными ядовитыми капельками на кончиках ногтей.

Две темно-синие лианы встопорщили землю, добираясь до двух жертв. За считанные мгновения опутали их с ног до головы, превращая мужиков в подобия двух куколок бабочки-капустницы.

Я подорвалась на ноги, и перебросила концы «веревок» магу, одновременно материализуя в руках любимый дубовый посох и повернулась к подбегающим с мечами наголо разбойникам.

Где-то сзади затрещало, словно великан разорвал льняное полотно, раздались два парных вскрика, резко запахло паленым. Но что там произошло я уже не видела и присоединилась к Шэратану, которого теснили сразу пять бандитов.