Не пересекай границу

1 часть. Пролог

– Майя!

– Что? – рявкнула я на подругу.

Перед глазами все плыло от обиды. Дура! Идиотка! Допустила такие примитивные ошибки в контрольной по географии, и теперь на моем листке красовался тройбан.

Не то чтобы я слишком сильно парилась из-за учебы – я не тянула на отличницу - не то чтобы меня за низкие отметки ругали родители, но все-таки я старалась получать минимум четыре, да и ошибки вышли до ужаса глупыми.

Подруга, а по совместительству одноклассница и вечная соседка по парте – Алька, никак не замечала моей тихой грусти. Она вырвала из моих рук этот лист и оценивающе посмотрела.

– Фигня! – вынесла она вердикт и швырнула его обратно на парту. – Пойдем выйдем!

– Куда?

– В коридор! Пройдемся.

– Я хочу дождаться учителя, – изобразила я сопротивление. – Какого черта три? Может, я смогу исправить?

– Дура, что ли? Пойдем пройдемся, – беспечно потянула меня за собой подруга.

И я пошла.

Не скажу, что я была ведомой в нашей дружбе с Алей, такого бы я не потерпела, но фантазией она обладала побольше моей. С начала шестого класса Аля придумала для нас двоих новую фишку – носить одинаковую одежду, только разной расцветки и таким образом акцентировать в школе, насколько мы лучшие подруги и все такое. Сегодня помимо белых блузок на нас были идентичные юбки, только у меня красного цвета, а у нее – желтого. Массивные браслеты с надписью BestFriendsForever – довершали образ.

Покупки были новыми, и Альке не терпелось всем продемонстрировать, какие мы с ней крутые – а это значило, нужно шляться по школьному коридору с гордо поднятой головой.

Если бы не испорченное оценкой настроение, то меня и уговаривать не пришлось. Я любила свою подругу и очень гордилась нашей дружбой.

Мне не хотелось выделяться одной, мне хотелось выделяться вместе с ней.

Держась под руку, мы дефилировали по коридору, и я с удовольствием наблюдала за нашими похожими юбками-клеш. И вроде никто не обращал внимания на нас, двух шестиклассниц, но тем не менее я все равно испытывала некое чувство гордости.

Да и плевать мне на эту тройку, господи, нашла проблему. Вон Алька часто их получает – и хоть бы хны. При том, что родители у нее более строгие к оценкам – она уверенно отбивает их нападки, объясняя всё где-то вычитанной фразой, мол главное не как ребенок учится, а чтоб он был счастлив.

И в чем она не права?

– Ты посмотри! Вот же дрянь! – вдруг возле моего уха раздался ее голос.

– Кто? Где?

– Да вон блин, у расписания стоит! Очуметь!

Я перевела взгляд в нужном направлении и моментально поняла, что так взбесило Альку. Там стояла то ли восьмиклассница, то ли девятиклассница с синими дредами – лично я ее не знала, но видела пару раз курящей возле школы. Одета она была сейчас в футболку и юбку-клеш. Такую же, как у нас. Но синюю.

Я хихикнула.

– Пипец!

В это время Алька потащила меня к расписанию, где помимо дредастой, стояли еще старшаки.

Впритык мы, конечно, к ней не подошли, но остановились относительно рядом. Алю просто распирало от досады, что кто-то нарушил наш юбочный тандем, а, может, она просто искала повод пощекотать нервы.

– Слушай, Май, – нарочито громко произнесла бесстрашная подруга, обращаясь ко мне, но чтоб и дредастая услышала. – Почему некоторые толстухи носят короткие юбки, которые им не идут?

Честно говоря, дредастая не была толстухой, по крайней мере, не была как-то особо крупнее Альки, чтоб это бросалось в глаза. Более того – подруга сама имела не самое худое тело, но это было совсем не важным сейчас.

– Не знаю даже, – начала я поддерживать игру подруги, при этом обводя взглядом коридор – куда в случае чего бежать.

– Выглядит это так нелепо! – продолжала она, и я уже видела, что дредастая повернулась и волком смотрит на нее, прекрасно понимая, о ком идет речь.

– Ваще ужасно, – поддакнула я, но меня вроде даже никто не услышал, ибо дредастая взорвалась от гнева и налетела на Альку с криком:

– Слышь, малявка, ты это мне, да? А ну иди сюда!

Мы перекинулись с подругой взглядом, давая понятный нам общий знак – бежим!

И я рванула в сторону столовой, переходящей к лестничному пролету.

Но побег мой был недолгим, буквально на три шага, ибо пришло возмездие в виде того, что Алька, пытаясь стартануть, врезалась в какого – то парня, который стоял за ее спиной.

Секунды решили все.

Дредастая пыталась схватить Альку за руку в своем возмущении. И у нее это даже получилось.

– Пусти ее! – взвыла я, испугавшись, что вдруг подругу начнут бить.

– Ты там не вякай! – было мне ответом, но я уже сама вцепилась в Альку, пытаясь то ли отдернуть ее от рук старшеклассницы, то ли просто дать понять, что мы вместе и мы сила.

– Мне больно! – верещала Аля, оттягивая руку.

– Что ты там сказала, повтори!

Стычка стремительно набирала обороты. Мы с дредастой с двух сторон вцепились в мою подругу, народ уже с интересом поглядывал на это шоу, в ожидании, чем все это закончится.

Выдерну Альку любой ценой и рванем, а там и звонок на урок будет, – подумала я в нарастающей тишине.

И тут раздался язвительный смех. Это смеялся тот парень, в которого по воле судьбы врезалась Алька, который все испортил.

– Дети, вы что, с ума сошли? – обратился он к нам с подругой, выходя на первый план.

1 глава

– Спасибо! Ага, очень приятно!

Пока Алька распиналась с нашими одноклассниками и принимала их поздравления, я уныло листала ленту инстаграма, точнее, профиль подруги, в который она выложила наши вчерашние фотографии. Их было три, где мы вдвоем. Первая – совершенно случайная, почти смазанная, сделанная Алькиным братом, я пришла к ним домой с подарком для подруги, вручаю пакет с косметикой, а она одновременно улыбается мне и показывает средний палец фотографу. Вторая – мы на колесе обозрения, в парке Горького, откуда прекрасно открывается вид на Набережную Ижевского пруда и сам центр города. На этом селфи видно только наши лица до плеч, при чем лица довольные. Перед этим мы с восторгом и ужасом выпили по фруктовому пиву, которое нам беспечно продал кассир из КБ. А на третьем фото мы снова у Альки дома, уже поздний вечер, и я отпросилась у нее ночевать. Нас снимал опять же мелкий ее брат. И, наверно, это самое удачное фото.

Мы у нее в комнате, возле окна, обнимаемся, я положила ей голову на плечо, и на нас одеты одинаковые длинные футболки до колен, в которых мы и собирались спать. На подруге она зеленого цвета, на мне – синего. Алькины волнистые волосы медного оттенка спускаются чуть ниже плеч, и немного попадают мне в лицо. Мои русые волосы заплетены в косу. Ее карие глаза сияют решительно, мои голубые – расслаблены.

На самом деле, когда уже Алькин день рождения был отмечен и торт с пятнадцатью свечами задут и съеден, мы ждали с нетерпением того момента, когда сможем болтать всю ночь напролет.

– Завидую тебе, – сказала тогда я, когда мы уже расположились на широкой Алькиной кровати, хрустя чипсами.

Моя синяя футболка висела на мне как на скелете, и хоть они были одинакового размера, на подруге ее вещь смотрелась более короткой. Ткань обтягивала приличного размера грудь и попу. Алька уже выглядела настоящей взрослой девушкой, и ее формы были тому подтверждением. Но завидовала я не этому. Точнее, не конкретно этому.

– Ты о чем? – удивилась подруга, глядя на мой пакет чипсов. – Слушай, тебе же пофиг, а я крабовые люблю. Дай!

Я протянула ей и взяла себе новые – со сметаной. Мне и правда было все равно.

– Тебе уже пятнадцать.

– И чего?

– Бесит быть самой мелкой.

Это правда. Не менее как месяц назад мы справили мой день рождения. Вот только исполнилось мне четырнадцать. Из всего нашего восьмого класса так повезло только мне, в переносном смысле, конечно. Родители отдали меня в школу на год раньше, чем делается обычно, и я оказалась самой маленькой. Если раньше мне было все равно на это, то со временем стало бесить. Кроме Альки я даже старалась больше не упоминать о своем празднике одноклассникам, так как чувствовала себя в этот момент каким – то шкетом в сравнении с ними, взрослыми.

– Мелкая ты моя, – захихикала подруга, потеребив меня за затылок жирными от чипсов руками. – Ты красавица и умница! Забей на возраст! Тем более, в классе мы по уму явно превосходим всех вместе взятых.

– Ну с этим я не спорю, – слова Альки меня порадовали.

Ничто так не поднимает самооценку, как сравнение с другими, даже если судить необъективно.

– Майка, в общем, в сторону все это нытье и этих унылых одноклассничков, чьи поздравления завтра мне терпеть. В общем, я решилась!

Подруга резко подобралась и даже скинула пачку чипсов на пол. Видимо, действительно хочет сказать что-то важное.

Я на всякий случай тоже отложила свою и приготовилась слушать.

Но Алька торжественно молчала, видимо, ожидая моих комментариев.

– Мм, на что? – подоспела я.

– Мне пятнадцать лет, – сказала подруга банальность. – Я уже взрослая девушка. Не какая-то мелочь, как тогда. Я хочу признаться ему в своих чувствах. И сделаю это завтра.

– Вау!

– По – твоему тону не понятно, типа вау – это круто? Или вау, какой бред?

Если бы я знала.

На автомате я затеребила свою косу.

Что ответить?

С одной стороны, я готова поддержать любое решение Альки, вот честно, чем бы ни закончилось, я всегда буду за нее. Но с другой – насчет объекта ее чувств у меня было слишком шаблонное мнение – он хр еновый парень, канонный плохиш.

– А на хрен оно тебе? – ответила я уклончиво. – Пусть лучше сам бы признавался. Давай придумаем лучше, чтоб ты ему понравилась.

– Ой, сними розовые очки, Майчик! – проворчала подруга, задумчиво ковыряя лак с ногтя. – В потоке его тупых фанаток кучу лет придется угробить, чтоб он наконец смог как максимум обратить на меня внимание. А у него выпускной класс.

Этот самый выпускной класс больше всего заставлял Альку нервничать. Последний год – и Лёша покинет нашу школу.

Тот самый Лёша, в которого два года назад врезалась подруга, пытаясь улепетать от дредастой. Тот самый Лёша, который назвал нас «детьми», посмеялся и этой самой дредастой велел отцепиться от нас. Тот самый Лёша, в которого подруга влюбилась с того дня.

Это хорошие моменты «того самого Лёши», которые я могла вспомнить.

А еще были тот самый Лёша, который постоянно то со одной девушкой, то с другой, но при этом никогда ни в отношениях. Тот самый Лёша, которого поставили на учет, замеченного за употреблением запрещенных веществ. Тот самый Лёша, красивый, уверенный в себе, с которым многие мечтают встречаться или просто общаться, но из-за которого год назад та самая дредастая пыталась покончить с собой от неразделенной любви. Я тогда болела и ничего не видела, но Алька рассказала, что та пробралась на школьную крышу и угрожала спрыгнуть. Благо ее в итоге остановили прибывшие на место спасатели, но шуму это наделало. Потом во всех классах стихийно проводили родительские собрания на тему любви и суицида, и всегда мелькало там имя Лёша.

Тот самый Лёша, сам который как будто даже не придал значения этому инциденту.

Тот самый, которому Алька собралась признаваться в любви.

И я должна отреагировать на это, потому что я ее лучшая подруга.

2 глава

После этого урока! У школьных ворот! На физру пофиг! У его класса заканчиваются уроки!» – Я прочитала сообщение Альки в «Телеграме» и кивнула.

Смартфон уже давно заменил старую привычку обмениваться на уроках записками, вырванными из тетрадей.

Физичка диктовала материал, который я наполовину понимала, наполовину нет. Сейчас я вообще плохо соображала. Волнение и предчувствие. Будто это я собираюсь признаваться в любви этому школьному сердцееду.

Хотя какая разница? За подругу я могу волноваться ничуть не меньше, чем за себя.

Опять завибрировал телефон. Конечно же, Алька.

«Как я сегодня выгляжу?»

Толком не глядя на нее, я показала большой палец вверх.

Для подруги у меня нет такого понятия «хорошо», «плохо», я не знаю, как нужно, но для меня она всегда красавица.

Сегодня по случаю она надела теплое платье с длинными рукавами, тогда, как я пришла в школу в том, в чем была вчера на дне рождения Али. Так как мы планировали много гулять – я была одета в простой свитшот и джинсы с завышенной талией. Зато ветровки были идентичными – оверсайз с нашивкой «Ривердейл» – сериала, по которому мы как- то обе сохли.

А еще у подруги сегодня был нанесен макияж, для которого она не поленилась встать пораньше. Но у нее есть повод, весомый, поэтому я могу понять. Наверно, если б я собиралась признаваться кому-то в любви – тоже бы маялась насчет всех этих штучек.

И сидела бы как на иголках. Хотя и так уже так сижу.

Невольно вытянула шею в сторону окна, чтоб обозреть школьный двор и те самые ворота, куда мы пойдем через несколько минут. Там постоянно тусили старшаки и курили, но сейчас никого не было. Только скучный октябрьский пейзаж, кусочек двора, забор, железная калитка, пара желтых берез и многоэтажка через дорогу.

Опять посмотрела на Альку. Та, в свою очередь, глядела на учителя отсутствующим взглядом. Ей тоже не до физики, очевидно.

Интересно, когда я влюблюсь, буду такой же? В смысле, по смелости. Вот так первой смогу действовать? Или буду тупо ждать, когда парень сделает первый шаг? Мне кажется, что второе.

В идеале я хочу, чтоб за мной ухаживали, чтоб меня добивались, чтоб даже страдали и переживали из-за меня, в надежде на мою взаимность. Ну наверное плюс-минус все этого хотят. И Алька тоже.

Только даже при самых хороших раскладах мне сейчас сложно представить ее любимого Алексея страдающим и романтично зовущим ее на свидания.

Но мои мысли на счет этого – фигня. Я на самом деле не знаю толком этого парня, мы никогда, по сути, не общались. Все, что я о нем знаю – рассказы других. А это всегда субъективно.

Может, я еще умиляться буду с них, если они все же будут встречаться. И ревновать Альку. Я в любом случае буду ее ревновать к любому парню, что появится в ее жизни, но эта тема настолько мелочная и неприятная, что даже думать противно. Надеюсь, сама на тот момент найду кого-нибудь и буду трепетать в ожидании, когда этот кто-то обратит на меня внимание.

А сейчас всё, звонок.

Мы с Алькой переглянулись и начали собирать свои тетрадки. Я в рюкзак, она в сумку. Те вещи, где мы расходились во взглядах напрочь. Она ненавидела первое, я второе. Зато значками облепили их, дай боже!

После урока мы постепенно отделились от нашего класса, чтоб незаметно нырнуть до раздевалки и, взяв ветровки, вытащиться отсюда через пост охраны. Некстати Алька решила, что хочет в туалет по-маленькому и, чтоб не терять времени, отправила меня за шмотками одну.

Подходя к раздевалке, я увидела того самого Лёшу, героя из Алькиного романа, который весело трепал какого-то пацана за волосы, комментируя это ехидными насмешками. Идеально. Прямо какой-то когнитивный диссонанс испытала с него.

Хотя чисто объективно внешне он красив, признаю. Высокий, куда без этого. Русые волосы, но чуть светлее моих. Стройный. Именно стройный, совсем не качок, но ему идет это. Лицо – еще немного и худое – но зато красиво выделены скулы, и светлые глаза, отчасти какие-то безумные. Или мне так просто сейчас кажется.

Он бы, наверно, мог стать актером, если б захотел, но по ходу играть не на сцене, а в жизни его тоже устраивает. Чего стоит только та драма с дредастой.

Интересно, как он умудряется настолько в себя влюблять?

Он что-то делает для этого или выходит по дефолту? А ему вообще нужны они, его поклонницы?

– Эй, Майка, ты куда собралась?

Меня схватил со спины мой одноклассник Димка и попытался закружить. В последнее время у мужского населения класса просто гормональный всплеск и куча внимания к женскому полу.

– Отпусти меня, кретин! – рявкнула я, пнув его по колену.

Время поджимало, мне надо успеть еще забрать куртки, иначе Алькина любовь тупо свалит, не дождавшись своего звездного часа.

– Ты че такая бешеная? – пробормотал одноклассник.

– Просто отвянь. Уйди! Иди на урок!

– А ты?

– Позже! Иди уже, сказала!

Я отпрянула от него и двинула в раздевалку. На выходе чуть нос к носу не столкнулась с Алькой.

– Быстрее! – предупредила я, отдавая ей куртку. – Он вышел минуту назад.

Через минуту мы и сами вышли, вталкивая руки в рукава на ходу.

И уже с лестницы заметили, что никуда Лёша не делся. Он в компании таких же выпускников тусил возле ворот с сигаретой в руках. Помимо парней были и девушки, что меня немного смутило, но увидев, что Альке на это ровным счетом по фиг – я сама забила и пошла вслед за подругой.

Сейчас я видела ее чуть ли не героиней.

Она просто идет к этому человеку признаваться в любви и ей абсолютно по хрен на все. Она просто хочет и делает, без всяких там фрустраций. И то, что он не один – ей плевать. На девчонок плевать. На возможный отказ плевать. Идеально. Без шуток.

Героиня нашего времени.

Мне бы слабо было.

В это время подруга подошла к компании и остановилась практически перед Лёшей. Я отошла чуть в сторону, буквально, на пару шагов, чтоб и не стоять впритык, но в то же время, чтоб Алька чувствовала, что я рядом.

3 глава

– Ну, теперь-то можно говорить? – в нетерпении спросила я.

Мы с Алькой находились на территории Дворца пионеров, откуда открывался красивый вид на Ижевский пруд. Раньше в этом месте, говорят, тусовались всякие неформалы, но то ли их времена прошли, то ли они нашли другое место для сходок – сейчас кроме нас с подругой тут почти никого не было, не считая пару пенсионеров.

Как-то так вышло, что из школы мы направились не к своим домам, а сели на трамвай и доехали до этого места. На все мои вопросы «И что теперь? Ты вообще как?», подруга отвечала только – «Позже!»

Я не могла не волноваться. Первый шок прошел у меня, когда мы после обращения Лёши ко мне, пошли прочь оттуда, и за нашими спинами слышали смех.

На слова парня я никак не отреагировала, потому что подруга тут же взяла меня за руку и повела за ворота к дороге.

А пока ехали в трясущемся трамвае, забившись в конец, траурно молчали.

Но молчать мне надоело.

Я была уверена, что у подруги трагедия, и в какой-то степени грустила, что она ушла в себя. А вдруг Алька вообще считает, что я начну ее высмеивать? Да не, бред сумасшедшего, она в курсе, что я так бы не поступила, да и ничего смешного я тоже не находила в произошедшем.

– Не расстраивайся, пожалуйста! – Я протянула ей руку, стряхивая со скамейки опавшие листья.

Внезапно подруга рассмеялась.

Я испуганно отдернула руку. Да что за день такой? Лучше бы она заплакала, я уже заготовила кучу фраз, что Лёша не стоит ее, а этот смех выбил меня из колеи.

– С чего ты взяла, что я расстроена? – отсмеявшись, спросила подруга.

Хороший вопрос. И я искренне не знаю, что ответить. Просто уверена за себя, если б мне нравился парень, а он меня отшил – я бы точно не веселилась.

Но кто я такая, чтоб судить и понимать? У меня не то чтоб отношений, даже нормальной влюбленности не было, и все мои знания черпаются только из современных книг, которые я скупаю тоннами – на радость маме, на недоумение папы. Я настолько люблю свою домашнюю библиотеку, что бесконечно могу подходить к полкам, просто поглазеть на корешки, выбрать наугад томик и подержать его в руках, или просто взять и устроить перестановку. В этом нет практического смысла – мне просто нравится, и я это делаю. И, пожалуй, это единственное мое увлечение, но зато я в нем продвинулась и даже начала снимать короткие ролики для буктока.

В общем, начиталась про любовь из книг, а вот в реале сейчас все как-то не по-книжному, и я теряюсь.

Благо Алька сама теперь начинает говорить.

– Наконец- то я чувствую себя свободной! Будто тупой гештальт закрыла. Ты знаешь, что это слово значит? – Подруга посмотрела на меня, и я быстро кивнула. – Лёшка был просто для меня идеей фикс. С того дня, когда я в него врезалась. Я тебе все уши прожужжала о нем. Но тогда подходить к нему боялась, даже не планировала, на фиг ему шестиклассница, я же совсем ребенком была. Да и мне хватало просто думать о нем и наблюдать со стороны. Но на самом деле потом меня это начало выматывать. Какое-то тупое вечное ожидание не ясно чего. Он меня в упор не замечал, а я как идиотка носилась со своей этой любовью. Я устала его любить. Возможно, уже и не любила, так, образ в голове держала по привычке. Но было уже как-то обидно забить на него, ведь так ничего и не попробовала. Поэтому мне было необходимо сказать ему. И я это сделала. Теперь я спокойна.

Аля говорила это с улыбкой, а я в этот момент любовалась ей. Закатное солнце искрило в ее рыжих волосах, создавая огненный ореол. В начальной школе подруга участвовала в местном конкурсе «Юная мисс Удмуртия» и даже попала в тройку победителей. Меня она звала с собой, но мне корректно дали отказ в участии, объясняя тем, что конкурсантки – коренные жители региона, отличающиеся своим типом внешности, а особенно, рыжим цветом волос. Я не обиделась, коренной удмурткой я не была, их вообще в городе не так много на самом деле. А потом мы с Алькой вместе ели шоколадки, которые ей дали в качестве приза.

На самом деле, я очень рада, что она сейчас не расстроена.

Возможно, я не все понимаю, но мне это не важно.

– Получается, что ты Лёшу и не любила толком. Слушай, а если б он предложил тебе отношения, чтоб тогда?

– Не предложил бы. Я не идиотка. Он вечно с какими-то девчонками тусит, и вообще никогда меня не замечал. С чего бы ему вдруг резко влюбиться только от моего признания? – беспечно сказала подруга, обнуляя все свои чувства и надежды, которые я принимала за чистую монету.

– Все равно он идиот, мог бы просто вежливо наедине ответить отказом.

– Ну але, мы точно об одном человеке говорим? Если б он так сделал, это был бы не Лёша. Вспомни Дреды – он даже тогда вежливости не проявлял.

– И зачем тогда тебе это было нужно, если ты понимала, какой он?

– Ну я же сказала – идея фикс. Покорить непокоримое. Теперь мне по фиг. Теперь могу уверенно себе сказать – сделала, что могла и поставить точку. И блин, может, даже влюблюсь в нормального парня. Без тараканов в голове и ЧСВ до небес.

– Ой, отдохни уже. Ты только закончила с прошлой влюбленностью.

– Ну и что? Это не работа же какая-то. Быть влюбленной – круто. А ты хочешь сама влюбиться?

Я задумалась.

– Мне кажется, мне еще рано для отношений.

– Я не про них, а про влюбленность!

– Тогда хочу, – честно сказала я, внезапно осознав, что влюблённость — это далеко не всегда отношения.

Аля глянула на дисплей смартфона.

– По домам? Поздно уже.

– Поехали.

Мы встали со скамейки. Напоследок я сфоткала Альку на фоне заката и пруда, потому что реально красивый кадр, и мы пошли в сторону остановки.

– Слушай, а прикольно было, когда Лёшка на тебя внимание перевел? – вдруг вспомнила Алька. – У тебя такое лицо было.

– Обхохочешься, – буркнула я, не поддаваясь на троллинг подруги.

– Нет, я серьезно.

– Я тоже.

– А если б он реально на тебя запал? Ты б стала с ним встречаться?

4 глава

С того дня прошла почти неделя, и события уже не воспринимались так остро и ярко как по первости. Я ходила в школу, теперь разве что без Альки, потому что та умудрилась простыть и отсиживалась дома. Это не мешало нам постоянно быть на связи и переписываться, но я без нее скучала в такие моменты. Скучала, сидя в одиночестве за партой или таскаясь на переменах в одиночестве.

Своим акцентом на дружбу мы добились эффекта в классе, что немного оттолкнули других. Ну как немного, нас воспринимали как нерушимый тандем и третьим в нашу дружбу не лезли, максимум – привет, пока и вопросы чисто школьные. Хотя, если признаться, я не жалела об этом ни разу, просто, когда Альки не было – я чувствовала себя одинокой.

Так я плелась за всеми в класс биологии, теребя браслет с гравировкой BFF, который не износился за три года. На перемене Алька в переписке поржала надо мной, что сегодня мне придется писать контрольную, когда она спокойно в это время смотрит дораму.

Заходя в кабинет, я резко осознала, кого я могу сейчас увидеть Лёшу. Каждую пятницу у нас здесь начинался урок после их класса. И я уже даже привыкла, что раньше для Альки это было несколько гарантированных минут, где она точно сможет засечь парня. Правда, он прогуливал уроки с размахом и не всегда мы его заставали, но все же, все же…

Почему-то хотелось, чтоб Лёша и сегодня прогулял, ибо тупые воспоминания так и не оставили меня, а я не хотела подкреплять их еще и внешними факторами, чтоб в итоге не словить горячку и вслед за подругой не идти к воротам с признаниями в любви. Интересно, если б такое произошло, то меня в какой форме он бы отшил?

Думаю, что ни в какой. Потому что я точно его не люблю, он не моя идея фикс и я бы, в принципе, не смогла первой никому признаваться в чувствах.

Я легонько подтолкнула двух одноклассников, чтоб скорее уже зашли в класс, ибо и так толкучка и, не поднимая взгляда, стала протискиваться к своей парте.

Благо с Лёшей мы не пересеклись, он в это время разговаривал со своим одноклассником, идя на выход, и наша встреча подошла к концу, так и не начавшись.

– А, это же ты! Привет!

Так, я знаю его голос, теперь уже точно не спутаю ни с кем. Это Лёша. Но еще я знаю, что это обращение хоть к кому, но не ко мне. Мы никогда не здоровались, а та ситуация у ворот вовсе не выглядела поводом для знакомства.

Я была уверена в этом, я ни капли не сомневалась, но почему-то даже как будто не удивилась, когда он развернулся и направился в мою сторону с такой улыбкой, словно мы с ним корешимся с ранних лет, и словно бы я предала его, не заметив старого товарища.

Шутки шутками, но я представить себе не могла, что Лёша вообще запомнил меня, а то, что здоровается со мной – вообще шок.

– Привет, – осторожно ответила я, кладя рюкзак на парту и с недовольством замечая, как все на нас пялятся. Живая легенда школы рядом с их обычной одноклассницей.

Хотя по фиг, конечно, они тоже обычные. Просто судьба так сложилась, что мы как ни крути чуть-чуть да знакомы с Лёшей.

Он в это время спокойно сел на мою парту и вполне по-дружески спросил:

– Как дела?

– Сойдет, а у тебя? – так же ровно ответила я, стараясь не делать из этого шоу – и продолжала выкладывать тетради из рюкзака.

– Отлично. Че как там твоя подруга? Передай ей – пусть она там без обид, и все такое.

– Она не обижается, – быстро сказала я, чтоб он вдруг не подумал, что она так задета, что даже не ходит в школу. – Аля простыла.

Меня немного напрягало, что Лёша даже не попытался узнать ее имя. Как-то это все некрасиво, или я слишком драматизирую? А вдруг он все же заинтересован в ней и поэтому подошел? Может, он просто на людях растерялся и выдал тогда такую реакцию? Именно это объясняет, почему он сейчас тратит свое время на меня.

Но я не знаю, интересно ли это сейчас Альке? Она вроде как реально забила на него и стала только счастливее, не считая простуды.

– Ясно, – незаинтересованно ответил Лёша на мой вопрос и стал теребить мою тетрадь. Я в душе порадовалась, что она почти новая и совсем стремных оценок там нет. – Прикольно. – А это он вообще к чему? – Тебя Майя зовут?

Понятно, прочел на обложке тетради. Я кивнула.

Вот и познакомились, блин. Сам он представляться не стал, наверно, потому что считал, что его имя и так здесь всем известно.

– Какие планы?

– Биология.

– Да я не про это. Чем занимаешься в выходные?

– Не знаю, а что?

– Может, встретимся?

– Ты прикалываешься, что ли? – немного грубо и нервно ответила я.

Сказать честно, если б я не была свидетелем сцены, как он жесткой игрой отшивает Альку – я б одурела от счастья. Потому что да, скорее всего, он мне нравился, иначе я не могу объяснить постоянные воспоминания о нем и то, что даже сейчас, когда он рядом, весь такой красивый и притягательный – я не могу воспринимать его как просто парня. Внутренне я трепещу.

Но блин. Видимо, он настолько считает меня маленькой и тупой, что предлагает такой очевидный развод. Какая ирония. Вначале он отшивает Альку и изображает интерес ко мне, ее подруге. А сейчас что? Изобразит интерес ко мне, назначит встречу и не придет? Пипец, настолько мы недалекие в его глазах.

Может, даже и судить его за это не нужно. Он взрослый, популярный, возможно, с его колокольни восьмиклассники и выглядят такими простачками наивными, над которыми можно разве что поржать.

– Я не прикалываюсь, девочка. Я назначаю тебе встречу в выходные. И жду ответа.

От его былой беззаботности и даже веселости не осталось и следа.

Лёша даже вернул мне мою тетрадь, но я не стала ее брать, чтоб не показывать из-под парты рук, которые дрожали и леденели.

Но при этом не прошло и пары секунд, как он вернулся в свое прежнее состояние излишней веселости и показной простоты.

– Ты че молчишь, девочка? От счастья слова подобрать не можешь, бедняжка? Давай подскажу. Ты хочешь ответить «хорошо». Ну давай, соберись с силами и сделай это. Я верю в тебя.

5 глава

Сама не помню, как я пережила биологию, а то, как написала контрольную – даже думать не хочется. Явно, что паршиво, потому что не могла толком прийти в себя после общения с Лёшей.

Какие диалоги я вела в своей голове! Я ругала и проклинала его за циничность, поражалась его переменчивости и называла в уме биполярщиком. И все ради того, чтоб заглушить в себе мелкую, унизительную надежду, что вдруг я всерьез могла ему понравиться.

Пыталась наложить на это еще и те его слова – полувопрос «Ты будешь моей», и от этого так трепетно и волнительно становилось.

Сама не понимаю, почему так стихийно. Ведь Алька столько времени трещала о нем, и я всегда спокойно и равнодушно взирала на этого красавчика, просто как на существо из другого мира. Его красота и харизма мне были видимы, но никак не задевали.

А сейчас что? Стоило ему уделить мне каплю внимания – и теперь я не могу выкинуть его из головы. Да ладно бы выкинуть, мне ведь действительно хотелось, чтоб все его слова оказались правдой.

Влюбилась, что ли? А как это понять? Может, он мне просто стал интересен как человек? Если судить по поведению Али – то желания признаваться в любви ему я точно не испытывала. Но ведь она сказала, что у нее уже и не любовь была, от того признаваться и было легче. Она заранее ждала отказ.

Как все это сложно и непонятно.

А еще буквально недавно говорила, что хочу влюбиться. И сейчас, если это именно то чувство, то я уже этого не хочу.

И все же, я специально давлю в себе мысли наподобие, что Лёша говорил всерьез, и он правда хочет со мной погулять в выходные. Интересно, что бы мы делали? Где гуляли? О чем говорили?

Даже не так, что я сама вообще могла б рассказывать ему? На сколько он меня старше? Ему наверно восемнадцать, как любым нормальным одиннадцатиклассникам, ну либо исполнится в этом году. Для меня это солидный возраст. Что я могла бы вообще рассказывать такому человеку?

Про книги свои? Про библиотеку домашнюю? У меня даже хобби, помимо этого, нет, Лёша бы помер со скуки, общаясь со мной.

Да и в целом при желании у меня в голове картинка не складывается себя с ним вместе. Он и я. Совершенно невозможно.

Такая жалость.

Но так хочется же.

Глупая, глупая, глупая!

Видимо, так и сходят с ума от любви к этому идиоту. А я все удивлялась, как Света Дреды (потом я узнала ее имя, да) решилась на такой шаг. Что он такого ей наобещал, наговорил и не выполнил, что она буквально хотела умереть?

Почему только один этот инцидент не отрезвил потом ни Альку, ни других девчонок, и они продолжали фанатеть от Лёши? Почему меня это не пугает настолько, насколько должно бы?

Потому что, может, та Света изначально была с проблемами в голове? Лёша ни при чем? Поэтому он был так равнодушен к произошедшему?

Я совсем его не знаю. Он может быть и совсем плохим человеком или плохим немножко. Если второе, то это еще не страшно, при хорошей девушке он еще может измениться в лучшую сторону.

А кто эта хорошая девушка? Я, что ли?

Какая убогая мысль и самолюбование. Аж в жар бросает от своих представлений. За два года не думала так много о человеке, как за одну неделю.

Лёша точно меня околдовал. Все же я влюбляюсь, процесс запущен. Что с этим делать? Лучше б на любого из одноклассников запала, куда больше шансов на взаимность, адекватность и счастливый финал.

У меня просто миллион эмоций, и трудно оставлять свой рассудок в ясности и холоде. Мне плохо и хорошо одновременно. Я не могу оставаться больше в школе. Мне просто необходима Алька, чтобы вправила мне на место мозги.

Она уже проходила эту болезнь «влюбленность в Лёшу», и теперь выздоровела от этого. Лучше пусть заразит простудой, это менее страшно, чем весь этот шквал жалких, убогих надежд.

«Собираюсь к тебе», - быстро напечатала я подруге на большой перемене.

Ответ пришел тут же.

«С уроков отпустили, что ли?»

«Хуже».

«Майя, ты меня пугаешь! Че произошло?»

«Жди!»

Надеюсь, и этот прогул останется незамеченным для класснухи, не хотелось бы, чтоб она жаловалась предкам. Они у меня вроде не строгие, но их напрягать лишний раз тоже нет желания. Может, потому и не строгие, что я им хлопот и проблем, в принципе, не доставляла.

Но сейчас не могу думать о последствиях. Хочу уже рассказать все Альке, иначе с ума сойду и начну верить, что Лёша позвал меня на свидание.

Я с непроницаемым лицом прошла мимо охранника, приложив пропуск и вышла на свежий воздух. Вышла так стремительно, что зацепилась рюкзаком за дверь, и он хлопнул меня по спине. Пипец, чуть не споткнулась от неожиданности.

А спустя минуту чуть снова не споткнулась. Только уже по другой причине, которая заставила меня по стеночке и в обход добираться до второго выхода из школы. Теперь Алька для меня была просто каретой скорой помощи, потому что я в прямом смысле слова уже бежала к ней, благо мы обе жили неподалеку.

Подруга встретила меня в медицинской маске, стараясь соблюдать дистанцию и не заразить. Но нормальному общению это мешало, и вскоре сказав, что пофиг, она почти здорова и в понедельник в школу, Алька сняла ее.

– И в общем, когда я вышла к тебе, то увидела их у тех ворот, представляешь? – говорила я на эмоциях ошеломленной подруге с начала и до этого момента.

– С кем? Не тараторь, – пыталась угнаться за моими мыслями Аля.

– Я не знаю ее, но мы точно видели. Она из его класса. В прошлом году ходила еще с красными волосами, помнишь? Ну высокая такая?

– Допустим, и что они?

– Они курили, но она его обняла.

– А он?

– Мне показалось, что он наклонился, чтоб поцеловать ее!

– Тебе показалось или это правда было?

– Да откуда я знаю!? – завизжала я как припадочная идиотка. – Я что, должна была стоять и пялиться, проверяя? Я ко второму входу рванула, чтоб меня не заметили. Жесть просто! Да по-любому целовались.

– Да ну, она стремная какая-то, – сморщила нос Алька.

6 глава

Невольно всю следующую неделю в школе я все-таки пыталась разглядеть Лёшу, когда на глаза попадался кто-нибудь из его класса. И каждый раз я его не видела. По ходу выпускной класс никак не накладывал на него ни малейшей ответственности за прогулы.

Я не знала, радоваться мне этому или огорчаться.

С одной стороны – так было лучше. С глаз долой – из сердца вон. Спокойные будни, где нет массы волнений. Плюс я не знаю, насколько бы меня задело, если б он стал полностью игнорировать меня, а это было самым ожидаемым.

Но с другой – я ощущала каждый раз легкое разочарование, что все закончилось. Он где-то проводит свой досуг, ему дела нет до меня в то время, как я высматриваю его в других людях.

В итоге, я сама запуталась и не знала, чего хотела. Обиднее было, что, по сути, мне ничего не обещали, и я вообще ничего не решала в этой ситуации.

Самой успокаивающей для меня мыслью было, что через год он закончит школу и вообще исчезнет из моей жизни. С этим я связывала, что это мое неуместное влечение к человеку не своего круга и возраста сойдет на нет. Не придется больше волноваться, увижу я его или нет, не придется более тщательно подбирать одежду и просить Альку нанести мне легкий мейк, так как сама красилась уродливо.

Но ведь блин сейчас я делала все это!

Убеждала себя, что у меня включен режим «забить болт», и в то же время ежедневно старалась выглядеть так, что, если он увидит – чтоб в этот момент я выглядела сносно.

Алька каждый раз кидалась на меня с воплями из-за моего «сносно», говорила, что я слепая идиотка, которая не видит своей красоты, но мое отражение в зеркале ничего подобного не подтверждало.

Примером девичьей красоты для меня оставалась Алька – она яркая, рыжеволосая, солнечная, с женскими формами и умелым макияжем. Я была серым пятном. Волосы самого обычного цвета, лицо бледное. Но даже с этим можно было смириться и при желании найти плюсы в длинных густых прядях, светлых голубых глазах, а бледность назвать аристократичной. Не могла смириться я со своим телом. Просто приговор – плоская.

Я готова была убить себя за зависть, но я завидовала Альке и тому, что у нее вполне сформировавшаяся грудь. Ее былая легкая полнота ушла в места, куда нужно.

А у меня был первый размер. И я переживала этот нюанс по-особенному остро. Я пыталась носить лифчики пуш-ап, но в итоге от этого становилось еще хуже – ведь я-то знала, для кого эти искусственные подъемы. Для тех, у кого маленький размер. И их ношение просто постоянное напоминание, что я тешу себя иллюзиями.

А когда у меня на физре отпала бретелька и мне пришлось гонять вообще в футболке на голое тело, я потом посмотрела на себя в зеркало и впервые заревела в школьной раздевалке под удивленный взгляд Альки, когда все девчонки вышли.

– Что с тобой? – не понимала подруга.

– Я без лифчика, – проныла я, кедой попинывая стену под зеркалом.

– И?

– Да нет никакой разницы, что с ним я, что без! Вообще незаметно! Я похоже отстала в физическом развитии. Если б не волосы, меня б сейчас можно было принять за пацана.

Алька смеялась от души – весело и звонко. Крутила пальцем у виска.

– Ты в футболке отца гоняешь? – со смехом и чуть ли не икотой спросила она наконец.

– Чего? – обиделась я.

– Она у тебя на сто размеров больше. Конечно, в ней не видно твоей фигуры. В такой и бюст нашей математички, а он размера десятого, наверно, будет незаметен. А так у тебя все в порядке с телом. Тем более, ещё вырастет твоя грудь. Че паришься вообще? У тебя вон талия – любая обзавидуется, как у модели, мне б такую. Фигура песочная часы. Еще блин ноет на ровном месте.

– На ровном месте, – хихикнула я, сквозь слезы. – Это ты в точку.

– Ой, идиотка, – махнула рукой подруга, меняя кроссовки на туфли. – Если что, ты вообще одна из самых симпатичных девчонок класса, если тебя это успокоит.

– Какая лесть!

– Э, я серьезно! Наши пацаны-додики обсуждали. Разрывались между двух кандидатур на первое место. То есть между тобой и Дашкой Русских. Ну про нее все понятно, эта бешеная корова вырезы до пупа носит, тем и берет.

– Ты сейчас это на ходу придумала! – не верила я.

– Ага, иди у Димаса уточнись, или у Юры с Даником. Кстати, первый сохнет по тебе с начала этого года прям открыто так, а ты вообще ниче не замечаешь.

– На фиг его, он стремный.

– Ну офигеть ты королева! Пять минут назад ты про себя так считала.

– Я и сейчас так считаю. Это не значит, что нам, стремным, нужно объединяться!

Мы заржали, и меня на время попустило.

В общем, моя самооценка болталась где-то на уровне «сносно-стремно», и когда мне кидали доказательства, что я симпатичная или даже красивая, мне казалось, что надо мной смеются. Верить могла я только Альке.

И то иногда поверить было сложно даже ей.

В этот последний день недели физкультура была последним уроком, и поэтому мы с подругой особо не спешили. Переоделись и наконец вышли из обители знаний.

Небо было темное и предвещало дождь, поэтому о прогулках и речи не шло. Я собиралась вернуться домой и выложить в тик-ток видео с обзором на новую прочитанную книгу.

Уже в голове подбирала слова, как коротко, но красиво изложить свои мысли.

В этот момент я ощутила от подруги тычок в бок. Вышло больно.

– Ты нормальная? – возмутилась я.

– Веди себя достойно сейчас, – сказала Алька какую-то чушь, и я уже хотела начать выяснять, все ли у нее в порядке с головой, как поняла, весь ужас и всю радость происходящего.

У ворот, среди привычной компании старшаков, был Лёша.

Я не видела его на уроках, но сейчас он был тут, рядом, на нашем пути. Общался с ребятами, курил и вроде как меня даже не увидел. Хотя может и видел, но интереса я никакого не вызвала.

Не знаю.

Как назло, всю неделю я вся такая наряжалась и красилась для него, но к пятнице плюнула. И именно сегодня ему и нужно стало мелькнуть.