Не по сценарию

Глава 1. Соня

В этом году все должно измениться.

Это мой последний год в школе – последний шанс осуществить мечту, которая жила во мне с детства.

Я стою перед зеркалом в своей комнате и прогоняю монолог из «Евгения Онегина». Слова дрожат на губах, как будто боятся вылететь. Прослушивание только завтра, но я репетирую уже в сотый раз. Мне нужно, чтобы каждое слово ложилось четко, точно. Как музыка.

Я не решалась раньше. Ни в девятом классе, ни в десятом. Просто смотрела на школьную сцену из зала и представляла, каково это – стоять под светом софитов и знать, что ты чего-то стоишь. Все эти годы я убеждала себя, что не подхожу. Что у меня нет нужного голоса, внешности, харизмы.

И, если быть совсем откровенной… я боялась.

Боялась, что со мной поступят так же, как когда-то с моей лучшей подругой Никой. Она тоже мечтала играть, но когда пробовалась в школьную постановку, ее буквально растоптали. Сцену тогда получила Маша Карпова, а Ника – публичное унижение и полугодовую депрессию.

– Соня! – зовет мама. – Ты опоздаешь!

Я делаю вдох, глубже, чем обычно, и медленно выдыхаю. Беру рюкзак и иду на кухню.

Мама и папа уже сидят за столом. Они улыбаются, когда я вхожу, и у меня тут же поднимается настроение.

– Ну что, ты готова к прослушиваниям?

– Готова, – киваю я.

На этот раз – по-настоящему. Я хочу играть на сцене, а не перед зеркалом в своей спальне.

– Я горжусь тобой, дочка, – мягко говорит мама, обнимая меня за плечи. – Но ты помнишь наш уговор?

Я киваю, отводя взгляд к чашке с горячим какао.

– Хорошие оценки – в приоритете.

– Именно, – она улыбается, но в голосе звучит строгость. – А значит, тебе нужно подтянуть математику.

Я тихо вздыхаю. Алгебра для меня – тоже самое, что смотреть фильм на китайском языке. Без субтитров.

– Я знаю… Сегодня я встречаюсь с Аллой Борисовной. Она пообещала подобрать мне репетитора.

Мама гладит меня по волосам – тот же солнечный оттенок, что и у нее.

– Ты талантливая, милая, и очень смышленая. Ты справишься с математикой и уж тем более с прослушиванием. Запомни это и дерзай. – Мама наклоняется ближе: – Мир уже и так полон тех, кто молчит, когда им есть что сказать.

Я улыбаюсь – неуверенно, но искренне.

– Постараюсь не разочаровать.

– А если что-то пойдет не по плану, то мы всегда рядом. Поняла?

– Да, мам.

Завтрак начинается с маминых фирменных блинчиков – теплых, сладких, с хрустящими краешками. Уют наполняет кухню, будто в ней поселилось само солнце. Но вскоре папа, взглянув на часы, тихо говорит, что пора ехать. Мы поднимаемся, прощаемся с мамой и выходим на улицу. Утренний воздух пахнет прошедшим дождем и чем-то еще – может быть, ожиданием. Может, надеждой.

Дорога в школу проходит в легкой болтовне. Папа рассказывает истории из своего учительского опыта, например, как его ученики случайно надели форму для волейбола на футбольный матч. Я смеюсь – искренне, с облегчением. Он умеет развеять напряжение в нужный момент.

Когда мы въезжаем на школьную парковку, я оглядываю знакомые здания и лица. Все здесь кажется таким же, как и раньше, но внутри меня что-то изменилось. Теперь я знаю, чего хочу.

– Ну что, Соник? – говорит папа, выключая двигатель. – Глубокий вдох, спина прямая, и вперед. Ты рождена сиять.

Я улыбаюсь:

– Спасибо, пап. Увидимся после уроков.

Он подмигивает, и в этот момент я понимаю, что у меня действительно есть команда поддержки – мои родители.

Я выхожу из машины и вдыхаю по-настоящему глубоко. Не для храбрости, а для уверенности. Сегодня не просто начало учебного года, а первый акт моей новой жизни.

Школьные коридоры гудят от смеха. Я прохожу мимо знакомых лиц – кто-то кивает, кто-то здоровается, кто-то проходит мимо, погруженный в свои дела. Но меня ничего не сбивает с курса: я иду на встречу со своим новым репетитором.

Я совру, если скажу, что не нервничаю. Конечно, нервничаю. Что, если она будет суровой? Или равнодушной? Или не поймет, насколько мне важно получить золотую медаль?

Когда я захожу в класс, Алла Борисовна встречает меня привычной, почти материнской улыбкой.

– Соня, доброе утро!

– Здравствуйте, – отвечаю я, чувствуя, как ладони становятся влажными. Я машинально переступаю с ноги на ногу, словно стою на сцене перед началом спектакля.

Рядом с ней за учительским столом сидит молодой парень – ненамного старше меня. У него темные волосы, атлетическое телосложение и добрые глаза, в которых читается волнение.

– Это Марк, из 11 "Б", – говорит Алла Борисовна. – Твой новый репетитор по математике.

Мой рот непроизвольно открывается. Что? Марк из параллельного класса будет учить меня алгебре?

– Рада знакомству, – улыбается он, вставая и протягивая руку. Его голос звучит мягко, без нажима. – Надеюсь, мы с тобой подружимся.

– Надеюсь, – киваю я и пожимаю ему руку.

На самом деле я ожидала кого-то… постарше. Мудрого, с очками на носу и графиком, расписанным на год вперед. Но если Алла Борисовна доверяет этому парню – а она никогда не делает что-то наспех – значит, стоит попробовать.

– Соня очень способная, – говорит Алла Борисовна, глядя на меня с легкой строгостью. – Ей просто нужно немного уверенности. И практики.

Марк кивает, глядя на меня.

– Обожаю практику. Не волнуйтесь, мы справимся.

Когда Алла Борисовна оставляет нас наедине, напряжение понемногу уходит. Мы проходимся по моему расписанию, а затем я рассказываю Марку, какие темы мне даются особенно трудно. Он внимательно меня слушает. Не давит, не торопит.

После пробного занятия с Марком я иду по коридору, сжимая ремешки рюкзака, как будто они могут удержать меня на плаву. Но правда в том, что я уже чувствую себя чуть лучше. Как будто кто-то подсунул под мои ребра маленькую искру веры.

Глава 2. Марк

В жизни я люблю всего три вещи: алгебру, кофе по утрам и тишину в дождливые дни.

Но сегодня все пошло не по плану. Кофе закончился, Алла Борисовна, моя учительница по алгебре, вызвала меня к себе на серьезный разговор, а школа только проснувшаяся после летних каникул, шумела, как вокзал в час пик.

– Марк, – улыбается учительница, когда я вхожу в класс. – У меня для тебя отличные новости. Ты ведь давно хотел попробовать себя в роли наставника, правда?

– Эм… – я машинально поправляю очки. – Кажется, да. Но вы меня немного застали врасплох, Алла Борисовна.

Она кивает и складывает руки перед собой, словно уже все решила.

– В параллельном классе учится одна девочка. Умная, правда. Но с математикой у нее… сложности. Я подумала, что ты мог бы ей помочь. В качестве репетитора.

– Ого, – я хмурюсь. – Это так неожиданно.

– Отказы не принимаются. – говорит она с твердостью, против которой не попрешь. – Подойди, подпиши заявление на имя директора. Дополнительная внеурочная деятельность – это хорошее дело, Марк. Особенно для тебя.

Я понимаю, что спорить бесполезно, и поэтому выполняю указание Аллы Борисовны. После подписания заявления я откидываюсь на спинку стула и размышляю о том, как все это будет. Репетиторство… Вроде бы ничего сложного, но в то же время – это большая ответственность.

В этот момент дверь распахивается, и в класс вбегает Соня Крылова из 11 “А” класса – с растрепанными от ветра волосами и рюкзаком на одно плечо.

– Соня, доброе утро! – улыбается Алла Борисовна.

Соня замирает. Ее голубые глаза скачут от меня к учительнице, будто она не совсем понимает, что здесь происходит.

– Здравствуйте… – отвечает он неуверенно.

– Это Марк, – продолжает Алла Борисовна. – Твой новый репетитор по математике.

Сонин взгляд встречается с моим. Он выглядит слегка напуганной. Это странно, потому что я помню ее еще с начальной школы. В те времена она почти всегда была на виду – смеялась громче всех и ходила в кабинет директора почти каждую неделю. Но теперь… теперь она не кажется такой уверенной.

– Рад знакомству, – улыбаюсь я, вставая и протягивая ей руку. – Надеюсь, мы с тобой подружимся.

– Надеюсь, – кивает она и пожимает мою ладонь.

– Соня очень способная, – говорит Алла Борисовна, глядя на нее с легкой улыбкой. – Ей просто нужно немного уверенности. И практики.

Я киваю, пытаясь сообразить какой-нибудь умный ответ, но в итоге говорю:

– Обожаю практику. Не волнуйтесь, мы справимся.

Черт. Обожаю практику? Ну я и идиот.

Алла Борисовна встает из-за стола, прижимая к груди внушительную стопку тетрадей.

– Удачи, – бросает она с улыбкой, и, не дожидаясь ответа, покидает кабинет, оставляя нас с Сониной неловкостью и моим неожиданным волнением один на один.

Соня несколько секунд просто смотрит на меня. Не взглядом ученицы, не с интересом или раздражением. Скорее… как будто оценивает. Затем опускается на стул, скрестив руки на груди, словно ставит между нами границу, которую не стоит пересекать.

Я стараюсь выглядеть дружелюбно, ободряюще – или хотя бы не слишком строго, – но она лишь качает головой. Не то чтобы разочарованно. Скорее… устало. Как будто предпочла бы быть сейчас в другом месте.

– Мы можем начать послезавтра? – спрашивает она, вытаскивая из рюкзака потрепанный дневник. Раскрывает его и протягивает мне страницу с расписанием: – Завтра у меня прослушивание в школьный театр.

Театр. Конечно. Куда ж без него?

– Мы можем начать сегодня, – говорю я, пожимая плечами. – Позанимаемся в школьной библиотеке, по вечерам там почти никого нет.

Соня задумчиво сворачивает губы трубочкой.

– Ладно, как скажешь, – она записывает что-то в своем дневник. – В восемь вечера подойдет?

– Без проблем. Так какие темы тебе нужно подтянуть?

Она поднимает на меня смущенный взгляд:

– Эм… все?

– Чуть подробнее?

– Графики, логарифмы, интегралы, – перечисляет она, и я вижу, как в ее глазах вспыхивает досада.

– Ладно, ты права, – киваю я. – Все, значит все.

Она смеется, затем подался вперед и спрашивает:

– Хм, а это правда, что ты лучший ученик в школе?

Я пожимаю плечами:

– Наверное.

Почему-то этот вопрос – простой, почти детский – заставляет меня улыбнуться. И да, она, права, я лучший ученик в школе, и большинство учителей не дают мне об этом забыть. Но мои сверстники не обращают на это внимания, им кажется, что быть «ботаником», «заучкой», «умником» – не круто.

А вот мой брат – двоечник, импровизатор, звезда школьной сцены – всегда в центре толпы. Он словно живет под прожектором, и каждый его шаг сопровождается овациями. В наше время, сыграть Онегина, оказывается, престижнее, чем выиграть олимпиаду по тригонометрии.

Соня что-то дописывает в своем дневнике, и наша первая встреча подходит к концу. Мы прощаемся короткими кивками – не совсем тепло, но уже без той неловкости, что была вначале. Я поднимаю рюкзак, выхожу из кабинета и вливаюсь в поток шумных учеников.

Звонок гонит меня на первый в этом году урок – литературное чтение. Я захожу в класс, усаживаюсь за первой партой и привычное спокойствие накрывает меня, как теплый плед.

– Доброе утро, ребята, – приветствует нас Жанна Владимировна. Ее глаза скользят по классу. – Надеюсь, вы прочитали обязательную литературу на лето?

– Конечно, – бормочет моя одноклассница. – Кто читает летом?

Я бросаю взгляд на список обязательной литературы, висящий на стене. Я прочитал все эти книги и даже написал эссе, а затем перешел на научно-популярную литературу. Пока кто-то проводил лето в поездках, на дачах или под палящим солнцем на стадионе, я читал о человеческой психике, о том, как работает сердце, и почему логарифмы – это, в сущности, способ понять порядок в хаосе.

Глава 3. Соня

Я опоздала. Конечно, опоздала. Пока мы с девочками репетировали письмо Татьяны к Онегину, время пролетело незаметно. Поэтому я вбегаю в библиотеку, как вихрь, снося все на своем пути.

Марк уже на месте. Он сидит за дальним столиком со стопкой учебников и, хмурясь, записывает что-то в своей тетрадке. Уф. Я даже думать не могу о предстоящем занятии, потому что все мои мысли заняты завтрашним прослушиванием.

Марк поднимает на меня взгляд и указывает на стул напротив себя.

– Я думаю, нам нужно начать с домашней работы, – говорит он, разглядывая мое запыхавшееся лицо. – Так будет легче войти в ритм.

Я плюхаюсь на стул и скрещиваю руки на груди.

– Наверное.

Он наблюдает за мной пару секунд – молча, внимательно – и кивает, открывая учебник.

– Ты же принесла рабочие тетради?

Я хмурюсь, сбитая с толку.

– А должна была?

– Моя ошибка, – отвечает он, чуть улыбнувшись. – Думал, что это очевидно. В следующий раз буду яснее.

Я бросаю взгляд на стопку книг на столе.

– Вау… Ты ограбил Аллу Борисовну?

Марк хлопает глазами.

– Все эти учебники нам правда нужны? – спрашиваю я, уже с улыбкой.

– Решим по ходу обучения.

Я откидываю назад волосы – длинные, светлые, немного растрепанные после пробежки. Марк внимательно следит за этим движением, но потом откашливается, словно возвращая себя в реальность.

– Какие у тебя любимые предметы в школе? – спрашивает он.

– У меня нет любимых предметов, – я качаю головой. – Мама с первого класса донимала меня оценками, поэтому к пятому классу я уже возненавидела школу.

Марк выглядит так, словно я ударила его в солнечное сплетение.

– Но учишься ведь на отлично? – его голос мягкий, без осуждения,

Я пожимаю плечами:

– Мне приходится.

– Понял. – Он открывает учебник: – Помнишь, что сегодня было на уроке?

Конечно, нет. Весь день я думала о завтрашнем прослушивании, и том, что если ошибусь, то все пойдет прахом. Я уже готова признаться в своей рассеянности, как вдруг замечаю его рюкзак.

– Эй, – восклицаю я. – Классный. Это же... «Игра престолов»?

Марк смотрит на свой рюкзак, как будто забыл, как он выглядит, потом переводит взгляд на меня. И в этот момент – впервые за весь вечер – наши взгляды по-настоящему встречаются. На рюкзаке – Дракарис. Мой любимый персонаж. И, кажется, его тоже.

– Ты читала? – спрашивает он, широко раскрыв глаза, словно не может в это поверить.

Я хмурюсь.

– Я смотрела сериал.

Он быстро качает головой, как будто я только что произнесла что-то кощунственное.

– Конечно. Я забыл про экранизацию…

– Ну ты и чудик, Марк, – смеюсь я.

Он ухмыляется, его глаза сверкают.

– Кино никогда не заменит книги. Но… – его ухмылка исчезает. – Нам следует сосредоточиться на алгебре.

– Отстой, – ворчу я, словно мне снова десять, и меня заставляют делать то, что совсем не хочется.

– Мы справимся. Кто знает, может, к концу года ты даже влюбишься в математику.

– Ни за что в жизни, – фыркаю я. Но в глубине души понимаю: если и можно сделать алгебру менее мучительной, то, наверное, Марк мне в этом поможет.

Он удерживает на мне взгляд, а потом медленно подвигает ко мне учебник:

– Перейдем к домашнему заданию?

– Ох, черт. Кто вообще придумал домашние задания? Будто нам в школе проблем не хватает…

– Ну домашние задания помогает закрепить материал, – спокойно отвечает он. – Вот, например, если бы учитель истории не заставлял нас повторять абзацы дома, я бы к контрольной не вспомнил ни одной даты. Все бы вылетело из головы.

Я пожимаю плечами.

– Мне все равно. Я не собираюсь поступать в институт, так что…

Марк моргает, будто не расслышал.

– Что?

Я отвожу взгляд.

– Родители уже подобрали для меня лучшие университеты страны, но я… – я замолкаю, пытаясь подобрать слова. – В общем, я хочу путешествовать по миру, изучать новые места, знакомиться с интересными людьми и снимать об этом блог.

Марк не реагирует. Но его пальцы начинают нервно постукивать по столу.

Я прищуриваюсь.

— Что?

– Ничего, – он качает головой. – просто никогда не встречал никого вроде тебя. Ты… необычная.

– Да, мама говорит, что я склонна увлекаться. И это еще мягко сказано.

Марк проводит рукой по своим кудрявым волосам и кивает на учебник:

– Прости, но нам все-таки нужно начать урок. Время идет.

Я театрально закатываю глаза и поднимаю руки к небу, как бы умоляя кого-то на небесах, избавить меня от мучений.

– Ну ладно… – вздыхаю я. – Да начнется математика!

Я откидываюсь назад, скрещиваю ноги под столом и готовлюсь к пытке. Или к учебе. Что, по сути, одно и то же.

Марк начинает объяснять тему. Его голос ровный, спокойный, даже приятный, но мои мысли бродят где угодно, но только не в школьной библиотеке.

Алгебра – это так скучно.

Через несколько минут мой репетитор, должно быть, понимает, что я его практически не слушаю, потому что он внезапно останавливается и проводит пальцами по своим темным волосам.

– Ты даже не пытаешься сосредоточиться, – говорит он, нахмурившись. Его голос все еще спокоен, но в нем появляется та натянутость, которая предшествует разрыву струны. – Ты хочешь сдать экзамены или нет?

– Хочу.

– Отлично, – кивает он. – И я не против помочь тебе, но если мои слова вылетают из твоих ушей в ту же секунду, как они туда влетают, то какой в ​​этом смысл?

Я сдвигаю брови, в груди сжимается что-то колючее.

– Я тупая по части математики. Ясно?

– Ты не тупая, Соня. Просто давай попробуем еще раз. Хорошо?

Марк снова наклоняется над учебником и начинает объяснять что-то про логарифмы – его голос убаюкивает, и еле сдерживаюсь, чтобы не зевнуть.