Не подарок для плохого Санты

Глава первая, где хороших девочек вручают в подарок очень плохим мальчикам

Никита

И почему я раньше не додумался снять проститутку?

Девица в скромном наряде Снегурочки смотрела на меня огромными наивными глазами.

Хорошие у меня друзья. Не пожалели денег на подарок...

Как будто сам выбирал! Смущённый румянец, реснички пушистые, спелые губки бантиком — всё как я люблю!

— А можно без рук?

Я впился острым взглядом в юное лицо. В очередной раз подумав, что жрица любви мне досталась какая-то нервная, нахмурился.

Но мне же сказали: приедет профи экстракласса. Она всё сделает по высшему разряду. Ведь падшая женщина не может быть чистой девочкой, да? Это амплуа такое. Или… я что-то путаю?

Какая разница? В этом году Санта плохой... очень плохой. И просто так подарочки из рук не выпускает.

Проигнорировав протест, я взял её за подбородок.

— Что ты умеешь?

— А что вам надо? — тихо пропищала она, продолжая на меня таращиться испуганной ланью. Хороша актриса!

Но я с грустью отметил, что меня называют на «вы». Третий десяток ещё не разменял, не рановато ли? Или это тоже домашняя заготовка? Для стимуляции мужского эго.

Тут однозначно прокол. Мне не нравится.

— Станцевать можешь? — хищно поинтересовался я у своей жертвы.

— Да хоть спеть! — взволнованно ответила девушка и отчего-то замялась. — Могу стих послушать, могу сама прочитать...

Клянусь, я вспомнил все матерные слова, что знал, когда шёл открывать продажной Снегурочке. Нихрена себе... Нарочно время тянет, чтоб с клиента побольше содрать. Поиметь с меня вздумала сверх полученной суммы? Хм... ладно, я не жадный. Но вот до тела женского голодный — жуть!

Удобная, кстати, тема — вызов на дом. Сразу видно, есть бабки у мужика или он последнюю заначку обнёс. Ушлая деваха, надо же!

— А за стих, я что получу взамен? — хитро сощурился я, прикидываясь, что повёлся на провокацию.

Она ещё шире распахнула глаза.

— Кто? Вы, что ли, расскажете?

— Ты здесь ещё кого-то видишь?

Осмотрев словно впервые комнату, девица совсем сникла.

— Так по старинке... конфетку...

— По старинке — это хорошо, — выдохнул я с облегчением, облизываясь на смущённую «конфетку». — А то я первый раз «Снегурку» зову на дом. Как оно происходит всё, знаю с чужих слов. Может, недопонял где-то чего-то… Ты уж не сердись.

— Ну что вы! — поспешила меня успокоить девица. И ладошкой так жа-а-алостливо накрыла моё предплечье.

Ну вот, может же. А то заладила: «без рук»!

Надо же, какие пугливые нынче путаны пошли…

— Жди.

Я развернулся и налил себе виски.
И, пока подносил ко рту стакан, даже потряхивало руку. И не от волнения, нет. Что мне, сложно сочинить на ходу похабный стишок? Раз плюнуть! Оттого, что раздену сейчас, это дивное создание.

Не обманул меня Семён, девочка реально профи, а не потрёпанная жизнью тётка с трассы. Ну или новичок совсем. Причём вторая мысль меня согрела больше.

От дикого предвкушения грядущего удовольствия пересохло в горле. И даже после элитного напитка не успокоилось дыхание.

С этим надо было срочно что-то делать. Сдерживать себя я не привык. И не стану щемить себя при любых обстоятельствах.

Отсюда выход только один — через мою постель. Так что церемониться с горячей и робкой Снегурочкой, я ни черта не собирался.

Глава вторая, где хорошие девочки плохого не посоветуют

Немногим ранее...

Леночка

— Мама, мама, смотри! Там Дед Мороз кого-то закапывает!

Звонкий детский голосок застиг нас с Санычем в самой бредовой ситуации, в какую могут попасть два аниматора предновогодним вечером.

Уточняю: два полных неудачника — Саныч в прямом смысле, а я в фигуральном.

Собственно, с его любви к фастфуду всё и началось…

Студенческие годы — самые голодные, а тут на Новый год появилась возможность подработать Снегурочкой. Костюм мне выдали поистине роскошный: накидку с густым белым мехом, перчатки до локтя, сапожки. Всё идеально, главное не наклоняться, платье коротковато.

Посмотрела перед выходом в зеркало и шмыгнула носом. Жизнь приезжей студентки совсем не похожа на сказку, а тут словно и не я вовсе, а кто-то другой. Кто-то, с кем вполне может приключиться новогоднее чудо.

Но со мной приключился Саныч.

Нет, сам по себе напарник мне даже понравился. Весёлый дедок с накладной бородой и добрыми глазами. Главное — непьющий! Что, как меня заверили, редкая удача. В общем, выдали нам в руки список с адресами и пошли мы поздравлять детей с наступающим праздником.

Первую половину дня всё шло по накатанной. Подарки, стишки, хоровод вокруг ёлки. А потом на углу одного из многоквартирных домов Саныч узрел кулинарию...

— Может, не надо? Здесь продают кишечные инфекции, — шепнула я, опасливо поглядывая на край заветренной сосиски, пророчащий покупателю спазмы в желудке и долгую агонию.

— Не дрейфь, Ленок. Я тут постоянный клиент. Продавщицу видишь? — указал он взглядом на нервную женщину средних лет, и доверительно понизил голос. — Добрейшей души человек. Всегда подсовывает что посвежее.

Не знаю, забыл ли он занести старый долг или не поздоровался достаточно громко. Но продавщица его отговаривать не стала. Только шмякнула зло на прилавок хот-дог, вздохнула выразительно и долго смотрела нам вслед, будто прощаясь.

Беда настигла моего напарника часа два спустя в заснеженном сквере.

Мы успели обойти почти все адреса и подходили к последнему дому, когда Саныч как-то нехорошо согнулся и трагично шепнул, утирая искусственной бородой вспотевший лоб:

— Ленок… Давай-ка ты дальше без меня… Я не дойду.

— Скорую? — предложила я взволнованно, пытаясь замёрзшими пальцами нащупать в кармане мобильный.

Саныч, не разгибаясь, уставился куда-то в небо. Кровь с круглого лица будто сошла вместе с мимикой. Не разберёшь он просто богу молится, ушёл в себя или уже почивших предков видит.

— Не успеют... — Вдруг страшно выпучил он глаза и протянул ко мне скрюченные пальцы. — Бумажку дай… Живее!

Я по жизни вроде девка неглупая, но в панике — непроходимая дура. От прозвучавшей просьбы словила невероятный тупняк, и ничего, кроме как самоотверженно протянуть ему наш список с адресами, не придумала.

Прохожих вокруг не видать. Весь транспорт намертво стоит в пробках, метёт…

Меня накрыла какая-то дикая, больная обречённость. Потому что, что именно делать, чтоб Санычу стало лучше, и, главное, как ещё поддержать его, я понятия не имела. А потому принялась судорожно искать по карманам ручку, предвосхищая следующую просьбу.

Неважно, завещание он собрался писать или просто оставить жене пару строк на прощание, мой долг помочь человеку с последним желанием. Даже если записка потом не пригодится.

Пусть лучше не пригодится, конечно.

— Карандаш для век подойдёт?

— Издеваешься? Такой прорыв и бревном не заткнёшь! — взвизгнул он не иначе как в пароксизме предсмертного слабоумия.

Вскинув голову, я увидела, что Саныча на прежнем месте нет.

Я уже собралась вычислять направление по следам на снегу, когда моё внимание привлекла непонятная активность на клумбе. А затем раздался звук стрельнувшей по стенам газировки...

Приложив руку ко лбу, я с опаской присмотрелась к задрожавшим кустам самшита. Видимость плохая, в паре метров уже приходится додумывать по очертаниям. Напрягла зрение...

А там прямо ужас ужасный! Стыдоба как она есть!

Саныч, вместо того, чтоб помирать, оказалось, вполне себе бодро и беззастенчиво удобрял какое-то несчастное деревце. И вот у тех же бродячих собак подобные экзерсисы получаются как-то непринуждённо. А человек, хоть шубой прикрытый, хоть без, сразу выбивается из общей картины. Особенно когда выдаёт залпы в тротиловом эквиваленте мощнее своих родных килограммов.

— Ленка, чтоб тебя! Что уставилась? — возмущённый голос напарника заставил меня проглотить смешок и отвернуться. — Лучше по сторонам позырь, чтобы мы не попались.

— Говорила же, отравишься! — не смогла я удержаться от комментария.

— Это всё вредность ваша бабская! Ни себе ни людям… Я ж к ней как на работу! Каждый день как штык. Думаешь, снизошла до меня? Какой там! А тут я с девкой красивой, молодой явился...

— Нечего было мне перед ней улыбаться! — бессердечно подытожила я. Ну правда, слишком снисходительная была у него рожа, пока мы тусовались у прилавка. — Зато теперь ты знаешь, гордыня — страшный грех.

— Убийственный! — Проревел Саныч раненым вепрем. — Женюсь, если выживу! Я вот сейчас понял: хочу мексиканскую страсть на старости лет! Просто огонь баба!

Декабрьские сумерки окружили нас со всех сторон, в тёмном небе низко повисли тучи, тяжёлые лапы елей скрипели на ветру. В такое ненастье хороший хозяин собаку не выгонит. Ну, мне так показалось в тот момент. К несчастью, Саныча прихватило недалеко от подземного перехода, откуда редко, но всё же кто-то да появлялся.

Из-за плотной стены метели мой напарник мог запросто сойти хоть за сугроб, хоть за снеговика. И лишь детская наблюдательность смогла безошибочно распознать в нём Деда Мороза.

Глава третья, где одним ребёнком, потерявшим веру в чудо, стало больше

— Дедушка посох потерял! — ляпнула я зоркому мальчишке первое, что пришло на ум, пока его мать близоруко пыталась определить, в какой стороне чертыхается мой спутник.

— Я иду искать! — радостно подорвался ребёнок на выручку.

Саныч в ответ поддал такого жару, что снежинки наверняка ещё на подлёте таяли.

И никто больше не обольщался по поводу посоха...

Теперь, когда ветер подул в нашу сторону, раскоряченная поза, скрытая полами шубы, добавила картине ясности, а ошарашенной мамаше — ускорения. Спасибо, хоть напоследок не стала шум поднимать.

В довершение «Дед Мороз» инфернально заржал на весь сквер. Я тоже прыснула, из-за дебилизма ситуации.

Одним ребёнком, потерявшим веру в чудо, стало больше...

— Ну как, полегчало тебе? — поинтересовалась я пару минут спустя, бросая нервные взгляды по сторонам.

— Частично, — отозвался Саныч, как мне показалось с нотками измождения в голосе. — Ленок, там в мешке последний подарок остался. Сходи-ка ты, поздравь сама пацана. Боюсь, меня опять не вовремя прижмёт.

— Ты точно один доберёшься? — уточнила я, тихонечко ликуя, что после такого неловкого приключения нам не придётся смотреть друг другу в глаза.

— Первый раз, что ли? — «порадовал» он меня откровением. — В аптеку забегу, всё нормально будет.

— До завтра, Саныч.

— До завтра, Ленок, — хохотнул он, шурша одеждой. — И спасибо тебе. Мне ещё никогда бумагу так быстро не подавали.

— Адрес! — пискнула я, и только сейчас поняла, что совершенно не помню номер квартиры. О чём, о чём я думала, скажите мне на милость?! Поспешный звонок на фирму, где нас наняли, оптимизма не прибавил. — О-о-о нет. Никто не берёт трубку!

— Ты время видела? Конечно, никто не берёт! — фыркнул Саныч. — Сейчас... У меня тут клочок остался. Один момент, подсвечу.

Чёрт, боже, за что? Я так продрогла, так мечтала поскорее попасть в тепло. А тут, бац…И на мои надежды целую кучу праздника навалили!

— Пляши, «внученька»! Дом шестой, квартира сто двадцать три. Или сто двадцать восемь?.. Пардон, торопился, тут оторвалось непонятно... Рядом, в общем. Найдёшь.

Пять минут спустя я остановилась перед массивной дверью в подъезд и крепко задумалась, в какую квартиру звонить первой. Дурацкая привычка загадывать желания взвалила на мой выбор особую ответственность.

Про себя я решила, что если угадаю с первого раза, то в скором времени встречу свою судьбу и думать забуду про вероломство бывшей подруги и своего козла жениха.

Уже второй год в день годовщины нашего расставания этот негодяй выкладывает в сеть позорную фотку, где я соскрёбываю со сковородки обугленные котлеты, благополучно забыв про мои другие таланты. Скорбная подпись, конечно же, прилагается: «Никто бы не выдержал»...

Я в отместку выставляю судьбоносное видео, где бывший перепутал подарки и вручил мне стринги на два размера меньше с нелепой надписью: «Объект Варвара под охраной».

Дело в том, что Варварой я никогда не была, только дурой...

Что-то навеяло, невесело совсем стало. Пора избавляться, в общем, от этой традиции.

Ни пуха мне! Пусть будет сто двадцать три!

— Снегурочку вы заказывали? — взволнованно протараторила я в домофон.

— Ну я, — раздался в ответ чем-то недовольный глубокий мужской голос, от которого у меня дрогнули окоченевшие коленки и нехорошо засосало под ложечкой.

Бросив беглый взгляд на часы, я пришла к выводу, что заказчик вполне себе волен серчать. Назначенное время прошло — не догонишь!

— Извините, там это... случилось непредвиденное! У деда моего ЧП, чудом штаны сорвать успел! Быстро не получилось, сами понимаете, — проблеяла я, мучительно краснея, от того как нелепо прозвучало оправдание.

Надо было чего посолиднее наврать, да накаркать страшно, с моим-то везением.

— Чехлы, надеюсь, с собой? — ещё злее куснул мужской голос, не выказав никакого понимания к моей ситуации.

Я на всякий случай проверила содержимое мешка. Подарок оказался на месте, среди конфет для конкурсов. Коробка с синим бантиком. По диаметру как раз с мобильный телефон, по логике — сплошное разочарование. Такая шикарная упаковка... и такой облом внутри!

— С собой, — повторила я эхом, пританцовывая от холода. — Послушайте, моё время, конечно, оплачено, но оно не резиновое. Вы меня впустите сегодня или нет?

— Проходите, конечно, — вкрадчиво промурлыкал мужской голос и ехидно добавил: — Всё до секунды используем.

Глава четвёртая, где долги возвращают от всего сердца

Несколькими днями ранее...

Никита

— Никит, тебе нужно найти себе новую бабу.

Мы с коллегой возвращались с корпоратива. Я трезвый и мрачный, а Сеня закусывал коллекционный коньяк морковкой, конфискованной у куцего снеговика.

— Ещё один развод меня разорит.

Разговор зашёл в тупик.

«Я потратила на тебя лучшие годы жизни», заявила однажды двадцатидвухлетняя Люда. И прихватила, уходя, кабриолет, квартиру с видом на парк и радости супружеского долга.

Мне бы хватило простого обещания заходить раз в неделю на кофе. Люда предпочла колу из рук смазливого однокурсника. Поэтому оставила мне в утешение лопоухое недоразумение породы чихуа-хуа, не способное отличить сухой корм от моих ботинок.

Теперь меня дома ждёт только Рудольф — колченогий сгусток дрожи и ненависти. Но Люда меня успокоила, что мы станем лучшими компаньонами, ведь сукам в нашей жизни больше не место. Впервые за годы своей адвокатской практики я не нашёлся что возразить.

Коллега стоял на своём. Крыл мой довод последними словами и фактами из Википедии о вреде воздержания. И в конце озадачил меня аргументом, что после долгого целибата, эрекции в нужный момент может просто не случиться.

Я принялся судорожно вспоминать, когда в последний раз слышал зов плоти, но вспомнил только, что услышал недавно, как секретарша назвала меня психованным хреном. Возбудился от этого, разумеется, только мой темперамент и клеветницу я благополучно уволил.

На смену скептичному смеху пришла тревога.

В конце концов, я признался, что не готов пока к серьёзным отношениям.

— А повесить мужскую силу на гвоздь, ты готов? — без обиняков спросил Сеня.

— Там уже три года брака висят, — ответил я честно. И замолчал, изображая задумчивость.

Вся правда в том, что я не представляю, где быстро и без обязательств можно познакомиться.

— Сходи в клуб, — подсказал Сеня. — На охоту, а не танцевать. Все так делают. От тебя нужны только понты, скучающий взгляд и алкоголь.

Я усмехнулся:

— Когда я последний раз так знакомился в клубе, дело закончилось свадьбой и ложной беременностью. Больше я туда ни ногой.

— Можно пригласить девочку по вызову. Азиатку, мулатку, да хоть культуристку — выбирай кого хочешь! Или прям в тему: горячую Снегурочку! Нет ничего лучше ролевых игр, если хочешь взбодриться. Да ты со своей бородой и сам как Дед Мороз.

— Тогда уж Санта. Он тоже с оленем живёт, а не с женщиной, — задумчиво хмыкнул я, вспомнив рождественскую шапочку с рожками, в которой последнее время выгуливаю Рудольфа.

Идея мне откровенно зашла.

Почему я раньше до этого не додумался?

К поиску приличного сервиса решили подключить коллективный разум. Обзвонили друзей.

Дело сдвинулось с мёртвой точки. Перетёрли за безопасность, обсудили соотношение цена — качество, решили не экономить. Вечер начал стремительно набирать обороты и градус.

Теперь в составе жюри участвовало трое. На сайте продажных женщин придирчиво посмотрели ассортимент, дважды отходили к набережной на перекур. Пока обсуждали достоинства, чуть не подрались. Чуть — потому что я не пренебрегаю спортзалом и драться со мной никто не захотел.

Допили коллекционный коньяк, помирились. Сеня вдруг вспомнил про старый случай, когда я помог ему выиграть провальное дело, и предложил отплатить за добро натурой, так сказать. То есть самому выбрать мне в подарок такую ляльку, что я дар речи потеряю и во второй раз девственность. Подкрепил предложение зычным: «От всего сердца». Такую формулировку я просто не смог отклонить.

Тревога исчезла, появилось томное предвкушение. Приятных сюрпризов мне жизнь давно не подкидывала.

Домой я вернулся в изрядно потрёпанном виде. От лая Рудольфа, оставшегося без вечерней прогулки, едва не заложило уши. Пришлось ещё раз проветриться.

Звонок домофона застал меня по пути в душ.

— Снегурочку вы заказывали? — взволнованно протараторили хрустальным голосом.

Меня напрягли сразу три вещи:

Явилась жрица любви на добрых полтора часа раньше назначенного. Это раз.

Я пунктуален, и того же требую от других. А теперь вместо того, чтоб освежиться под душем, встречу гостью злым и нечёсаным. Это два.

Вдруг покоробила мысль, что, чтобы заняться настоящим сексом, с раздеванием и перерывами на покурить, мне теперь приходится платить.

Ещё нет тридцати, а уже просто так не дают. Это прискорбное три...

Глава пятая, где героиня обнаружила ложку дёгтя в двух метрах идеала. А потом — не одну...

Леночка

Сердце в груди забилось тяжело и тягуче, так меня взбудоражил этот властный мужской голос. Лёгкая, практически неуловимая картавость нашла в моём воображении бурный отклик. Я и забыла, оказывается, как давно мне над ухом никто не рычал.

Смешно звучит, наверное, но мне почему-то стало страшно нажимать на дверной звонок. Распереживалась вдруг как последняя трусиха.

С Санычем, конечно, было поспокойнее. Какая девушка не побоится нарваться на пьяную толпу парней? Да любая, даже самая бойкая. А тут ни тебе тяжёлого посоха под рукой, ни даже навыков по самообороне. Только бесполезный мешок, в который мне вдруг стало охота спрятаться.

Страшный сценарий вполне гармонировал со мной и с ситуацией в целом. И всё же исполнительность и чувство долга победили истерику.

Я отряхнула снежинки с локонов, спрятала под толстым слоем помады синеву на губах, натянула жизнерадостную улыбку, отражающую праздничное настроение, а с другой стороны — лёгкую придурковатость, и позвонила в дверь.

Поправила меховой воротник, успела шмыгнуть замёрзшим носом, а потом передо мной появился Он...

Высоченный, крепкий, рельефный я бы даже сказала. На голове шапка Санты, глаза ледяные, светлые, грозный излом бровей и... ложка дёгтя в двух метрах идеала — тёмно-русая густая борода! Очередной моднявый «лесоруб», эх...

Всегда есть какой-то подвох. Всегда!

— Извините, — замялась я, видя, что в квартиру меня не спешат приглашать. — Мне уже начинать?

Взгляд его потяжелел. Серьё-ё-ё-ёзный, капец!

— Что, прямо здесь?

Мне показался странным его тон, язвительным. С чего бы?

— Желательно в квартире, конечно. — С надеждой посмотрела мужчине за спину, откуда так и веяло блаженным теплом.

— В гостиную иди, — рявкнул он властно. — Вторая дверь налево.

Ого! Резвый какой. Оп и мы уже на «ты». Буржуи в своём репертуаре.

Деликатность, уважение, чувство такта... Нет, не слышали про такое.
Подумав хорошенько, я решила не разуваться. Так будет проще свалить, если ситуация выйдет из-под контроля.

В гостиной детей не обнаружилось. Нарядная ель и никаких посторонних. Вообще ни души. Если не считать зарычавшее чудище в рождественской шапке с рогами оленя. Ростом с блоху, а дури как в целом бизоне.
И уж с бизоном я ещё как-нибудь договорилась бы.

В школе я пробегала стометровку за шестнадцать секунд. Когда возле пяток клацают острые зубы, скорость вырастает вдвое. Отвечаю.

Я без усилий перемахнула через кожаный диван и уже шла на олимпийское золото, когда над нами рокотом пронёсся грозный окрик:

— Рудольф!

Сопротивляться такому голосу невозможно. Я, конечно, не Рудольф, но на долю мгновения почувствовала себя им. Пёс так вовсе вздрогнул всем своим тщедушным телом и моментально выстрелил из комнаты. Как будто ветром сдуло.

Я тоже вздрогнула и на всякий случай мысленно перекрестилась. Клок искусственного меха от моей шубы медленно падал на пол забытым трофеем.

Выдохнуть не получилось даже когда бородач закрыл за собой дверь. Только хуже стало: в коленях слабость ватная, а по спине ударила горячая волна — невероятно дурацкое чувство.

— Я шубу сниму? Можно?

Мужчина кивнул и чуть откинул голову назад, беззастенчиво уставившись на то, как я непослушными пальцами расстёгиваю пуговицы.

Фигура мне досталась от матери, такая же тонкая талия и широкие бёдра, сейчас мягко очерченные струящимся платьем. Ничего сверхъестественного, но раздеваться под таким взглядом жутко некомфортно. Еле справилась.

Перекинув верхнюю одежду через подлокотник, с удивлением отметила, что бородач тоже снял с себя блейзер, словно решив смутить меня игрой бугристых мышц через тонкую ткань водолазки.

— Ну так что, начнём? Показывайте малыша. Обычно не ждут, с порога встречают... — пояснила я, отчего-то смутившись его каменной физиономии. — Ваш, наверное, стеснительный?

— Нормальный он у меня.

Мужик, кажется, воспринял вопрос как личное оскорбление.
Зачем же так вспыхивать от малейшего повода? Вроде бы взрослые люди, сдержанее нужно быть.

Хотя чему удивляться? Медведь неотёсанный.

— Спит, что ли? — я сочувственно понизила голос. Детское время так-то прошло. Человек кучу денег отвалил, а, получается, проплаченной услуги в оговорённый срок не дождался.

— Ну-у... — протянул он, взглядом неспешно проходясь по моему телу. — Это не надолго.

Ох и не по себе мне отчего-то стало! Разве можно так на живых людей глазеть? Как лев на кусок мяса...

— А можно пока попросить стакан воды? — по правде, мне бы горячего чая, но наглеть в чужом доме я не решилась.

— Одного маловато будет, — пробормотал он себе под нос и отошёл к тумбочке у дивана. Придурок какой-то, ей-богу. — Держи.

Я с удивлением воззрилась на протянутый стакан, на дне которого явно плескался не чай и не кофе.

— Я не пью спиртное на работе. Да и в целом ничем таким не балуюсь, — попыталась я отказаться, но кто бы услышал!

Психованный бородач подошёл ближе, угнетая меня огромными размерами.

— Не бойся, Снегурочка. От хорошего виски ещё никто не растаял. Ты же хочешь, чтобы я оставил положительный отзыв на сайте вашей шарашки? — услышала я хриплый шёпот, а потом он наклонился и требовательно вдавил стекло стакана мне в губы. Я на какое-то мгновение даже оторопела от такой наглости.

И вот спорить с ним ну сразу расхотелось.

Сгоряча проглотила всё одним махом. Аж горло обожгло и от испуга закашлялась. Обычно, для того чтоб окосеть, мне достаточно понюхать пробку, а тут плеснули щедро, от души.

— Это... — собралась я, наконец, с поплывшими мыслями. — Чтоб время не терять... Мне бы заранее узнать как зовут вашего малыша.

— Это ещё зачем? — вкрадчиво уточнили у меня.

— К-как же? — округлила я глаза, безуспешно пытаясь поймать в фокус слегка прифигевшее лицо мужчины. — Должна же я знать, как к нему обращаться? Вам волшебство надо или халтура?!

Глава шестая, где во всём виски виноват!

В моей жизни никогда не складывались отношения с мужчинами и алкоголем. Стоило мне понюхать пробку, как я обретала раскрепощённость и напрочь теряла здравый смысл.

К счастью, в этот раз моя адекватность держалась на тонком волоске обязательств. Я пришла дарить детям праздник! Но, кажется, бородач отчего-то решил, что бонусом можно выторговать кое-что и себе.

— А можно без рук? — попросила я дёрнувшись.

Мужик нахмурился, о чём-то напряжённо думая. Мне после стакана виски думать было сложно, поэтому я просто примеряла к его бороде стадии роста, известные мне по мемам из сети. Остановилась между стилягой и Хоттабычем — там, где идеально втиснулась стадия «бомж».

Я с трудом подавила нервный смешок, вдыхая нереально вкусный запах его парфюма. Обычно мужчины, от которых так пахнет, могут совершенно испортить первое впечатление всякими обидными фразочками типа «Женщина, я не танцую», «Что вы себе позволяете?» или вообще заорать: «Помогите!».

И откуда только в моей голове эти мысли срамные? Во всём виски виноват! Боже. Лишь бы и вправду не опозориться.

Надо скорее отработать заказ и бежать. Нестись сломя голову, пока во мне не проснулась императрица — та, которая шальная. А то мало ли?

Что-то там себе надумав, он взял меня за подбородок и озадачил совсем уж внезапным вопросом:

— Что ты умеешь?

— А что вам надо? — Вылупила я на него глаза по пять копеек.

Мужик отчего-то взгрустнул и изволил сердиться.

— Станцевать можешь? — в хищном голосе я не услышала сарказма, но он там точно должен был быть. Аниматор я или кто?

— Да хоть спеть! — бросила я гордо на эмоциях, но сразу замялась. — Могу стих послушать, могу сама прочитать...

Ух, какой взгляд...

Мне аж виски повторно ударил в голову!

У меня не то чтобы дефицит мужского внимания, скорее нет времени его фиксировать. А этот странный тип напротив вдруг та-а-ак на мой рот посмотрел!..

Никогда не думала, что быть закапанной слюной настолько восхитительно. Судя по откровенному взгляду мужчины, он в мыслях творил с моим телом такие безумные вещи, что мурашки помчались по коже как оголтелые, а мне стало просто ошеломительно стыдно.

Думаете, из-за его распущенности?

Три раза «ха»! Просто на мне именно сегодня оказались самые непрезентабельные повседневные трусы. Знаете, такие, что на какой шикарный зад ни натяни, нитками из швов торчит: хозяйка — неликвид.

На породистом лице бородача промчалось разом очень уж много несовместимых эмоций. Похоже, в своих порочных фантазиях, он всё-таки добрался до этого позора в мелкую ромашку и сразу понял — перед ним потерявшая надежду соблазнить мужика неудачница.

Кто-нибудь, вырубите меня! О чём я опять думаю? О чём?!

— А за стих, я что получу взамен? — спросили меня сощурившись.

— Кто? Вы, что ли, расскажете?

Заказывать аниматоров, когда тебе под тридцатник, мне показалось странным, но не настолько, чтоб покрутить пальцем у виска. У каждого свои спасительные пилюли.

— Ты здесь ещё кого-то видишь?

Осмотревшись по сторонам, я совсем сникла. Везде книги, книги, книги... типичная берлога глубоко образованного человека. Передо мной как минимум профессор! Он, наверное, слишком хорошо воспитан, чтобы открыто острить про тупую блондинку. Боже, ну что я за идиотка. Я ж серьёзная, скромная девушка, зажатая даже. Пока не выпью!

— Так по старинке... конфетку... — бормочу, пытаясь спасти репутацию.

И пусть мы больше никогда не увидимся, но мне бы не хотелось мучительно икать под каждый Новый год.

— По старинке — это хорошо, — Лесоруб оказался славным малым и даже изобразил на лице энтузиазм. — А то я первый раз «Снегурку» зову на дом. Как оно происходит всё, знаю с чужих слов. Может, недопонял где-то чего-то… Ты уж не сердись.

— Ну что вы! — я благодарно поспешила его успокоить, почувствовав важность исторического момента и то, что создавать праздничную атмосферу придётся для состоявшегося, умного мужчины.

Инстинктивно умилилась, что сильному полу не чужды слабости, поэтому приободряюще накрыла ладошкой мужское предплечье. Никогда таких крепких рук не трогала. А жилы какие — упасть и отдаться! В мечтах, конечно же. Не настолько я пьяная. Правда же?

— Жди, — изрёк лесоруб, развернулся, наполнил стакан и опрокинул его в себя. Как воду.

В фундаменте моего характера априори заложена посильная помощь людям. Поэтому я воспользовалась паузой, чтобы вернуть себе рабочий настрой. В голове неповоротливо зашевелились идеи.

Он времени тоже зря не терял. Подошёл ко мне, просунул большой палец в передний карман брюк и огорошил новостью:

— Сейчас будет стих! Про прекрасную даму. Экспромт.

— Неожиданно, — мне пришлось пару раз хлопнуть глазами, чтобы проморгаться и прогнать возникший передо мной образ рыцаря. Даже борода, которая меня столько времени бесила, вписалась в него идеально.

На горизонте как васильки на поле начала пробиваться симпатия.

Бородач галантно сжал в ладонях мою кисть и с непонятной ухмылкой уставился в глаза.

— Трещали щёки на морозе, я шёл к тебе через снега. Тебя как изморозь берёзу сейчас раздену догола.

— Достаточно, — запротестовал во мне частично протрезвевший разум. Но мне сразу же неделикатно припечатали губы указательным пальцем.

Боже, с виду приличный такой. И на всю голову контуженный!

— Твои изгибы так упруги! Меня сразили наповал. Того гляди порвутся брюки, не выдержав страстей накал.

Вот тут я реально испугалась. Потому что одно дело помечтать украдкой. И совсем другое — оказаться наедине с бородачом ненормальным.

Глава седьмая, где герой постигает смысл метафоры «сесть в калошу». А потом мстит

Никита

Я впервые посвящаю стихи проститутке. Да что там! Последнее, что я зарифмовал, были два слова в третьем классе — дразнилка к имени Антон. Не моё это.

А тут…

Как-то строчки сами сложились.

Продажная девка мой поэтический дебют не оценила.

Я посмотрел в её квадратные глаза и внезапно постиг смысл метафоры «сесть в калошу». Реальность сурова к творцам. Женщины нынче вконец очерствели, они рукоплещут только на деньги. Не то чтобы я открыл для себя Америку, со мной такое вообще впервые!

Я уже чётко настроился на секс, ничто не предвещало, как говорится... А потом взмах ресниц, томный вздох, искра, БАХ! Вдохновение пулей двинуло в голову.

Как хорошо всё-таки, что я мужлан по природе. А то бы сейчас страдал. Нафиг надо?

— Ну, что стоишь? — рявкнул я раздосадовано. — Показывай уже свою конфету.

Игривость рассеялась дымкой на ветру. Достаточно прелюдий.

Пришла, красавица, работать? Прошу к станку!

— Да что вы… Куда вы лезете?! — промямлила девчонка, вскинув руки к заалевшим щекам. Я аж забыл, зачем полез под платье. Так и залип, вцепившись ей в колготки.

У неё румянец нереальный просто! Вживую я таких явлений даже и не видел!

Щёчки алые. Глаза большие, удивлённые. Невинные такие, честные.

Ни одного намёка на актёрскую игру. Полное ощущение, что пристаю к случайной незнакомке с улицы.

Она даже губу закусила не понарошку, добела.

Сама оскорблённая невинность. Красивая до чёртиков.

Семён говорил, она из тех редких бабочек, что в секс-индустрию попали не по нужде и жадности, а по призванию. Кайфует, дескать, от своего амплуа.

Но я же дотошный. Друзьям доверяй, но проверяй... так, на всякий...

Вдруг стало плохо от мысли, что мне ничего не обломится. Я уже так настроился, что строчка про порванные брюки с минуты на минуту пророческой станет!

Колготки треснули в моих руках как небо в грозу.

— Сейчас же перестаньте! — заверещала девица, как будто они у неё единственные.

Так я не жадный, сверху добавлю. Нормально так, что хватит на новые и платьишко к ним.

Я не ответил, только сильнее разозлился… Мне не понравилось, что меня дурят, как пацана какого-то.

Во-первых, сама пришла. Я никого насильно не запирал в доме. Что хочу, то и делаю. И во-вторых, она знала, зачем пришла. Знала, бляха! Знала, за что берёт деньги! Это значит что? Правильно. Достаточно удостовериться собственноручно в согласии дамы, а там хоть перчаткой рот заткнуть. Не отвертится.

Хотя нет, перчатки лучше оставить. Пошлые... атласные... Я от них с порога завёлся.

Стройные женские бёдра стыдливо сжались, не позволяя мне ни на сантиметр приблизиться к цели. Да и в целом девица буксовала как застрявший в снегу внедорожник.

Конечно, по самолюбию ударило, что путана ломается. Борода ей моя не нравится? Да я эту лопату полгода отращивал. Сразу после развода имидж сменил. И не для того, чтобы мне в лицо кривились как в выгребную яму. Много она понимает! Сейчас я ей наглядно разъясню, в чём прелесть брутального мужика.

— Ай… Ой… Щекотно! — капризно и пьяно взвизгнула мерзавка, явно задницей чувствуя подбирающуюся беду, потому что вдруг интенсивней заёрзала булками. — Ну что вы… Куда вы… Я даже как вас звать не знаю!

— Ники своего я уже представил. Сейчас он здесь главный… — я весь аж взмок, измаялся, но до трусов добрался. — Мне долгие прелюдии не в кайф, ясно? Ты обещала волшебство? Обещала. Так чего ждём? Колдуй, красавица!

К концу фразы я, уже не сдерживаясь, прогремел на всю комнату, потому что нащупал все признаки возбуждения, какого обнаружить у перевидавшей пестиков трудяги вот вообще не ожидал! Что, собственно, с апломбом ей продемонстрировал. Кто-то здесь меня не просто хочет, а хочет до безумия...

Блудница при виде моих мокрых пальцев смутилась просто в край.

Конечно, совсем сопротивляться она не перестала, но уже дёргалась не так интенсивно. Приободрившись, я быстро стянул водолазку и рывком сорвал с себя штаны. Наконец-то.

Костюм Адама ей явно понравился больше. Выразительные глаза, наконец, оставили в покое мою бороду, залипнув намертво на мощных мышцах.

— В рот мне ноги… — изящный комплимент прозвучал с таким восхищением, что наступила моя очередь смутиться.

Но я кремень. Меня голой лестью не заморочишь. Оскалился. Облизнулся. И принялся искать, где молния на платье. Ну и, видимо, у девчонки сработали всё-таки профессиональные рефлексы, потому что активность живо сменила направление. Девчонка начала мне помогать.

Смутно понял, как дошуршали до дивана. Я, наконец, нашёл и дёрнул молнию — заедающую и такую же несговорчивую, как и хозяйка платья. Под нами скрипнули пружины. Шорох одежды перебивал только завистливый вой из соседней комнаты. Потом удары. Кажется, Рудольф решил из вредности вынести дверь. А может, это заколотилось в ушах моё ликующее сердце, когда я дёрнул вниз лиф алого платья.

Упругая грудь призывно качнулась, наливая вены похотью.

Моей боеготовностью можно было бы заколачивать сваи. Степень возбуждения — конечная.

Дальше некуда уже. Дальше только позорный фальстарт. Так я наивно подумал. А потом девчонка потянулась к моим губам...

В первое мгновение показалось, что я получил разряд тока — через губы в самое сердце. И теперь там остался ожог, так резко меня в жар швырнуло.

От продажной красавицы пахнуло морозом, чем-то неуловимо-звонким, женским… А ещё мандаринами.

Поняв, что с такой голодухи предварительных ласк я не выдержу, проглотил слюну и резко дёрнул низ платья наверх.

— Я сама! — внезапно пискнула она, чуть не вырвав у меня ткань из рук вместе с пальцами. И, будто боясь возражений, молниеносно стянула с себя бельё.

Я аж подвис с открытым ртом. Клянусь, такой бешеной страсти я даже в бразильских сериалах не видывал. А моя бабушка и единственный на весь дом телевизор в своё время выбора мне не оставили.