(не)послушная служанка для инквизитора

Глава 1

Максимилиан Майер

Мир не просто рухнул. Он замер, затаив дыхание, а потом треснул с тихим, хрустальным звоном, разлетевшись на осколки у меня на глазах. И в каждом из этих осколков отражалось ее лицо.

Я стоял на коленях и прижимал к себе обмякшее тело. Я, королевский Инквизитор, главный палач, представитель закона и правосудия, был бессилен перед смертельным ядом Василиска. Он укусил ее. Я опоздал.

Моя магия, та самая, что обращала в пепел сотни врагов, бушевала внутри, яростная и дикая, но она была для нее чуждой. Чужой, как и этот проклятый мир, в который она так нелепо попала.

Моя Маша.

Простая девушка с Земли, с которой мне довелось встретиться, когда я попал в ее мир. Она смеялась над моим высокомерием, учила меня глупостям вроде «обнимашек» и показывала, как пользоваться смартфоном и телевизором. Я влюбился в нее по уши. А теперь она лежала у меня на руках в моем магическом мире, невыносимо легкая, словно жизнь уже почти отпустила ее.

Хоть я и спас королевство в сегодняшней битве, всё равно проиграл. Я верил в долг, в честь, в великую цель. Ради этого был готов умереть. Но она, видя, как два Василиска застали меня врасплох, бросилась вперед. Просто бросилась, чтобы отвлечь. Без мыслей о магии, о тактике. По-человечески. Глупо. Героически.

И, черт побери, она меня спасла.

Но какой ценой? Какая цена у спасенного трона, когда в груди пустота, выжженная дотла? Я отдал бы все титулы, всю свою магию, саму душу, чтобы снова увидеть, как вспыхнут огоньки в ее глазах, как она назовет меня «своим Инквизитором».

Горький ком отчаяния подкатил к горлу, сдавив его, смывая разум. Слезы, которые я не позволял себе проливать с детства, жгли глаза. Нет. НЕТ! Это не может быть концом. Не для нее.

И тогда, в самой гуще этого ледяного хаоса, родилась мысль. Безумная, отчаянная, самоубийственная. Последняя ставка отчаявшегося игрока, готового поставить на кон всё.

Богини.

Я, скептик и рационалист, всегда веривший лишь в сталь, упорство и заклинания, стал взывать к ним.

— Лиора, Владычица воды! Услышь меня! Я отдам всё! — мой крик был похож на рык раненого зверя.

Тишина. Лишь презрительный свист ветра.

— Селена, Хранительница огня! Умоляю! Протяни руку!

Ничего. Холодное, равнодушное молчание небес.

Рядом со мной на корточки опустился Аарон. Мой король. Мой лучший друг. Он тоже Василиск, но пока совсем молодой и не умел трансформироваться. Но его змеиная натура давно проявлялась в чрезмерной хитрости и расчетливости. Сейчас его рука легла на моё плечо, твёрдая и безмолвно понимающая.

— Валерия, Повелительница Глубин! Прошу тебя!

Отклика не последовало. Я взывал ко всем известным богиням, но в ответ получал лишь…

Ничего. А ее тело становилось все холоднее.

— Морвена! Хранительница Вечного Покоя! — голос мой сорвался. Я звал ту, что забирает души, умоляя ее отступить. Глупость.

Отчаяние стало ледяным и абсолютным. Я прижал к груди Машу, чувствуя, как последнее дыхание застывает на ее губах.

Осталась одна. Та, к кому не обращаются даже в самые темные времена. Та, о ком шептали, оглядываясь через плечо. Та, чьим именем можно проклясть.

— Аэлита… — имя обожгло мне губы, словно яд. — Аэлита! Мать Теней, Хранительница судьбы! УСЛЫШЬ МЕНЯ!

Воздух застыл. Звуки недавней битвы, стоны, звон металла исчезли, будто их выключили. Дым замер в причудливых завитках, люди застыли в нелепых позах, а время остановилось.

И передо мной возникла Она.

Аэлита появилась не из портала или вспышки света, а просто проступила из самой ткани застывшей реальности, как будто была здесь всегда. Она одета в струящиеся ткани цвета заката, которые обвивались вокруг её тела, не скрывая, а подчеркивая каждую линию. Ее красота была опасной и абсолютной, способной свести с ума одним лишь взглядом. Бледная кожа, словно отлитая из лунного света, и волосы чернее сажи, в которых мерцали крошечные звезды-заколки.

Она медленно обвела взглядом поле боя, останавливаясь лишь на мертвых телах. Богиня грациозно пнула ногой тело Василиска, и мертвый змей откатился в сторону, как ненужная игрушка.

— Какая неопрятность, — ее голос был сладким, как мед.

Аэлита остановилась прямо передо мной, ее пронзительные, цвета расплавленного золота глаза уставились на меня. Затем богиня наклонилась, и ее тонкие, холодные пальцы взяли меня за подбородок, заставляя поднять голову и смотреть только на нее.

— Я знаю, зачем ты меня позвал, Инквизитор, — прошептала Аэлита. — На что ты готов ради нее?

— На всё, — выдохнул я, и в этом слове была вся моя душа.

— На всё? — она приподняла идеальную бровь, притворно удивленная. — О, какой пыл! Но, такое дело, вы вообще не должны были встретиться! Ты ведь маг, а она… обычная. Судьба, знаешь ли, большая затейница. — Аэлита бросила взгляд на бледное лицо Маши. — Я могу помочь. Но всему есть цена. И пока мы будем торговаться... она может умереть. Душа вот-вот покинет тело. Я могу спасти Машу, но только, пока она ещё здесь. Так что... давай ближе к делу?

Глава 2

Аэлита щелкнула пальцами.

Ослепительная вспышка света озарила всё вокруг. Я почувствовал, как по моему телу прошла волна энергии И тогда... о, великие боги... тогда грудь Маши под моей ладонью снова вздыбилась. Глубокий, ровный вдох наполнил ее легкие. Цвет вернулся к щекам. А та самая ужасная рана на ее руке с укусом Василиска... исчезла. Будто ее и не было.

Маша была жива. Дышала. И спала мирным сном.

— Она и правда очень мила, — задумчиво произнесла Аэлита, и в ее голосе прозвучала почти нежность, от которой стало еще страшнее. — Как жаль, что ваш роман подошел к концу.

Лед пробежал по моей спине. Я поднял на богиню взгляд, полный ужаса и непонимания.

— Что... это значит? — выдавил я, сжимая Машу в объятиях, словно пытаясь защитить ее от слов, которые последуют.

— Ах, да, — она сделала наивное, девичье лицо, поднося изящные пальцы к губам. — Ты же так пылко требовал действия, что я не успела озвучить... нюансы. Главное условие!

— Говори, — прошипел я, чувствуя, как почва уходит из-под ног, увлекая в пропасть все, ради чего я только что торговался.

— Как я и говорила, вы не должны были встретиться, — ее голос снова стал сладким и ядовитым. — И я исправлю эту... ошибку судьбы. Я забираю ваши воспоминания друг о друге. Все. До последнего взгляда, до последнего шепота. Как только я уйду... для тебя она станет пустым местом. А для нее... ты станешь сном, который невозможно вспомнить.

Я отшатнулся, словно получив удар в грудь.

— Ты... чудовище! — вырвалось у меня.

Лицо Аэлиты мгновенно стало холодным и грозным.

— Не смей называть меня чудовищем, — ее голос приобрел стальной, не терпящий возражений оттенок. — Я только что спасла твою возлюбленную. И я даю вам шанс. Ничтожный. Смехотворный. Но шанс.

— И в чем же он? — я горько усмехнулся, понимая, что любая надежда сейчас будет коварной ловушкой.

— Я оставлю ее в этом мире, — сказала Аэлита, и ее улыбка вернулась, хитрая и полная тайны. — Если то, что было между вами, было сильнее магии, сильнее самой Судьбы... вы встретитесь вновь. Вас притянет, как две половинки разбитого зеркала. А поцелуй... поцелуй истинной любви снимет мои чары. И к вам вернутся все ваши воспоминания. Если, конечно... этот поцелуй вообще состоится. Вдруг вы не выберете друг друга вновь?

Взгляд Аэлиты был одновременно насмешливым и почти... печальным.

— Удачи, Инквизитор. Постарайся не разочаровать меня.

Тишина после слов богини была оглушительной. Я смотрел на лицо Маши, на ее спокойные черты, дышал одним воздухом с ней, зная, что это последние мгновения, когда я буду знать, КТО она для меня.

Я должен оставить себе зацепку. Хоть мизерный шанс что-то вспомнить! Нужно что-то осязаемое. Что-то, что богиня не сможет отнять или что покажется ей незначительным.

И тогда я вспомнил. Рюкзаки. Те самые, которые взяли с Земли. Перед тем, как попасть в мой мир. Они валялись среди обломков. В них «наш мир». Одежда и… смартфоны. Устройства, принцип работы которых был магии неподвластен. А на моей руке... умные часы. Ее подарок. «Чтобы я видел свой пульс и помнил, что у меня есть сердце», — сказала она тогда. Горькая ирония.

План родился мгновенно, отчаянный и безумный.

— Если мы всё обсудили, — сладкий голос Аэлиты вернул меня в ледяную реальность, — то приступим. Чем дольше ты смотришь на нее, тем больнее отпустить.

— Что... что мне делать? — мой голос прозвучал хрипло.

— Всё очень просто, — Аэлита сделал изящный жест рукой, словно отряхивая невидимую пыль. — Просто закрой глаза. Когда откроешь... окажешься в королевском замке, — промолвила она с легкой усмешкой. —Память тех, кто присутствовал сегодня на битве, я тоже приведу в порядок. Никто не будет помнить... ее. Для всех Маша будет лишь смутным сном.

Сердце сжалось в ледяной ком.

— А сама Маша? — выдохнул я. — Где она очнется?

Аэлита склонила голову набок, притворно задумавшись.

— О-о-о... Это та маленькая тайна, которую тебе предстоит раскрыть самому. Если сможешь. — Ее глаза блеснули азартом. — В конце концов, что за охота без приключений? Брошу ли я ее в самые трущобы столицы? Или оставлю в лесу у волков? А может, поселю в соседней комнате? Кто знает... — Она улыбнулась, видя, как сжимаются мои кулаки. — Интригует, не правда ли?

— Ты... — я стиснул зубы, ярость была не наигранной.

— Я что? — Аэлита переспросила, подходя ближе. Ее палец снова прикоснулся к моей щеке. — Ты хотел ее спасти? Она спасена. Ты хотел, чтобы у вас был шанс? Он у вас есть. — Она наклонилась к самому моему уху, и ее шепот был полон ядовитого меда. — Знаешь, в чем главная ирония? Ты, величайший сыщик этого мира, будешь чувствовать, что правда где-то рядом. Что тебя водят за нос. Но ты не будешь знать, где искать. Она будет прямо перед твоим носом, но ты будешь слеп. Интересно, прозреешь ли ты?

Да, это была ловушка. Изощренная и жестокая. Но и в ней была щель. Мой смартфон. Ее номер телефона в нем. Наши с ней совместные фото.

— Хорошо, — сказал я тихо, смиренным тоном проигравшего.

Глава 3

Визуал Королевского Инквизитора Максимилиана Майера

А вот красавица Маша Малинина, наша попаданка

Король Аарон, лучший друг Инквизитора

Друзья! Поддержите историю, поставьте звездочку и подпишитесь на автора. Поверьте, это сделает меня счастливее, и я буду активнее радовать вас своими историями!

Глава 4

Маша Малинина

Противная муха упорно пыталась залезть мне в нос, и я машинально отмахнулась, широко распахнув глаза.

Ну какие мухи весной?!

Стоп. А где потолок моей квартиры-студии? Откуда надо мной зеленые листья какого-то незнакомого дерева?

Я подорвалась с места. Голова раскалывалась так, будто по ней проехался не асфальтоукладчик, а целый танковый батальон. В ушах стоял оглушительный птичий гомон.

Я села, скривившись от боли, и мой взгляд упал на... на себя. И тут начался настоящий трэш.

На мне была мужская рубашка. Огромная, просторная, но сейчас больше похожая на тряпку после бойни. Вся в бурых пятнах крови, пыли и каких-то зеленых разводах. И под ней... О, боги. Под ней оказался мой новый купальник, купленный к отпуску, который был только в мечтах. Яркий. Откровенный.

— Что за черт? — выдохнула я. — Это что, розыгрыш? Похитили. Раздели. Но почему в купальнике? Или это какое-то извращенное реалити-шоу?

Я огляделась по-быстрому, ожидая увидеть затаившуюся съемочную группу или хоть одного знакомого ржущего лица. Никого. Только я, деревья, какая-то кустарниковая поросль на лесной поляне и вдали город с его очертаниями крыш. Очень, кстати, странных крыш. Черепичных, островерхих.

Мысли неслись со скоростью света, одна нелепее другой. Мне подсыпали что-то в баре? Но я же дома сидела!

Вечер. Кровать. Сериал. Пачка чипсов. Соцсети. Сон. Ничего, абсолютно ничего не предвещало того, чтобы я проснулась в чужой рубахе посреди лесной поляны, с видом на... Я внимательно присмотрелась к городу вдалеке, и у меня внутри все похолодело.

— Да быть такого не может, — пробормотала я. — Замок. Настоящий, красивый, благородный замок с высокими стенами и шпилями. Прямо в сердце города!

Ни единой знакомой высотки. Только приземистые каменные домики с островерхими черепичными крышами, узкие, кривые улочки и этот замок. Он был настолько огромен и реален, что даже пение птиц на секунду стихло в моей голове.

Я протерла глаза, потом снова посмотрела.

— Мамочки, — прошептала я. — Где я? Это не Россия. Это даже не Европа... Это... черт подери, Средневековье!

Паника, острая и липкая, подкатила к горлу. А дикие звери? Здесь же, наверное, волки водятся? Медведи? Кабаны? Я судорожно огляделась, ожидая увидеть пару желтых глаз в кустах.

Ничего, кроме стрекоз и мух. Пока.

Рядом валялся мой розовый рюкзак. Луч надежды. Я расстегнула его дрожащими пальцами и вытряхнула содержимое на траву.

— Футболка! Белая, обычная, родная! — чуть не заплакала я от счастья, нащупывая знакомую хлопковую ткань. — Шорты! Мои любимые, короткие, джинсовые. Нижнее белье! Зубная щетка! Паспорт!

Я лихорадочно пролистала заламинированные страницы. Да, это я. Мария Малинина. Фотография ужасная, но такая и была. Значит, я не сошла с ума.

Но что я тут делаю? В бикини?!

И тут мои пальцы наткнулись на холодный, родной прямоугольник. Телефон.

— Связь! — выдохнула я, хватая его как тонущий соломинку.

Экран был весь в паутинке трещин. Но сквозь них тускло светился дисплей. Он был жив! Но… позвонить я не могла.

— Ладно, сначала переодеться, — пробормотала я, срывая с себя дурацкую окровавленную рубаху.

И тут меня ждал новый шок. Все мое тело, от плеч до коленей, было покрыто ссадинами, ушибами и цветущими синяками всех оттенков радуги.

— Офигеть, — выдохнула я, осторожно тыча пальцем в особенно яркий синяк на ребре. — Откуда это великолепие? Я что, вчера не на кровати валялась, а участвовала в боях без правил? Да я даже драться не умею!

Я закрыла глаза, пытаясь пробиться сквозь туман в голове. Воспоминания упрямо не шли, зато варианты происшествия посыпались один за другим.

— Может, я попала в аварию? — прошептала я. — Таксиста поймала пьяного, и мы в кювет? А потом он меня в багажник и выкинул за городом. Тогда почему я в купальнике?

Пальцы скользнули по большой ссадине на плече.

— Или на меня напали? — голос дрогнул. — Тогда, где похитители?

Я сглотнула комок в горле, продолжая осмотр. Колени были в странных царапинах, как будто я падала на асфальт или на камни.

— Может, я с крыши упала и потеряла память? — эта мысль заставила меня вздрогнуть. — Но я не склонна к суициду. И алкоголя вчера не пила...

Ни один вариант не складывался в цельную картину. Все было отрывочно, нелогично, безумно. Абсурд ситуации нарастал, грозясь захлестнуть с головой.

Я снова попыталась сосредоточиться, впиться в провал в памяти. Ничего. Только головная боль и этот цирк с синяками. Ну просто чудесно. Просыпаешься в незнакомом месте, в бикини, вся в побоях, а вокруг Средневековье. Стандартный вторник.

Не думая больше ни секунды, я натянула свои короткие шорты и белую футболку. Ткань приятно прилипла к коже, пахнущая домом и стиральным порошком. На фоне этого сказочно-исторического ландшафта я, вся в синяках и в современной одежде, наверное, смотрелась как сумасшедшая.

Глава 5

Город вцепился в меня своими когтями и не отпускал. Каждый новый переулок был страшнее предыдущего. Я бежала, не разбирая дороги, спотыкаясь о булыжники и натыкаясь на людей. Воздух гудел от… магии?!

Она была повсюду, липла к коже как паутина. Вот уличный торговец ловко жонглировал пылающими угольями прямо голыми руками, смеясь над моим испуганным лицом. А вот мальчишка-попрошайка щелкнул пальцами, и монетка сама незаметно выскользнула из кармана прохожего. Я видела, как женщина, не касаясь веревки, развесила мокрое белье, просто водя пальцами по воздуху. Каждый раз, когда я видела очередное «чудо», по моей спине пробегал ледяной холодок. Это было жутко. Я чувствовала себя слепым котенком, брошенным в клетку со стаей хищников.

Отчаяние подкатывало к горлу горьким комом. Я металась, как загнанный зверь, не зная, куда спрятаться от этого чужого, живого, дышащего магией мира.

Солнце уже клонилось к закату, растягивая длинные, уродливые тени. Скоро ночь. А я одна. Вся в синяках. Без денег. Без магии. В чужом мире.

Именно в этот момент паники, когда я уже готова была разрыдаться, я врезалась в него.

Сильные руки схватили меня за плечи, удерживая с легкостью, выдававшей недюжинную силу.

— Осторожно, красавица, — прозвучал над ухом бархатный, чуть насмешливый голос. — Куда так несешься? За тобой гонятся?

Я отпрянула, запрокинув голову. Передо мной стоял высокий мужчина, в темно-зеленом камзоле, который скрывал чуть выпирающий живот. Его волосы были собраны у затылка в небрежный хвост, открывая высокий лоб и смуглое лицо. Он смотрел на меня с неподдельным интересом и легкой, располагающей улыбкой.

— Пр-простите, — выдавила я, все еще пытаясь отдышаться.

— Ничего, ничего, — он не отпускал мои плечи, его взгляд скользнул по моей фигуре, задержавшись на моих голых ногах чуть дольше, чем того требовали рамки приличия. — Кажется, ты здесь новенькая. Сильно новенькая, если судить по... э-э-э... гардеробу.

Я сглотнула, чувствуя, как краснею под этим изучающим взглядом. По сравнению с другими девушками города, я выглядела так, словно сошла с панели. Но длиннее этих джинсовых шорт в моем рюкзаке почему-то ничего не было.

— Я... я очень сильно потерялась.

— Это видно невооруженным глазом, — он наконец разжал пальцы, но остался стоять слишком близко, блокируя путь. — Меня, кстати, зовут Эдгар. А тебя?

— Маша.

— Маша? — он переспросил, как бы пробуя незнакомое имя на вкус. — Красиво. Не местное имя. Так что случилось, Маша? Ты выглядишь так, будто из самого сердца Леса Теней выбралась.

Его спокойный, уверенный тон действовал как бальзам на мою измотанную психику. Слова полились сами, подгоняемые страхом и отчаянием.

— Я не знаю... Я ничего не помню. Очнулась на поляне. В лесу. Одна.

Его брови поползли вверх.

— Интересный поворот. А что на это говорит твоя магия? Она должна была помочь, успокоить тебя.

— У меня... нет магии, — прошептала я, и в его глазах мелькнуло понимание, смешанное с каким-то холодным расчетом.

— Никакой? Совсем? — он сделал паузу, давая словам повиснуть в воздухе. — А родные? Муж, возлюбленный? Кто-то, кто будет тебя искать?

— Никого. Я совсем одна.

Он задумался, почесав изящно очерченный подбородок. Сумерки сгущались, окрашивая город в сизые, тревожные тона.

— Скоро ночь, милая Маша. А ночь на улице не время для красивых девушек без магии и защиты. Местная стража... скажем так, не слишком усердствует в защите таких, как ты. А местные обитатели... — он многозначительно оглядел темнеющие переулки.

От его слов стало по-настоящему страшно, хоть он и не договорил, оставляя место бурным фантазиям.

— А что мне делать? — прозвучало почти как мольба.

— Варианты, конечно, есть, — он улыбнулся, и в этой улыбке был такой шарм, что хотелось верить каждому слову. — Но давай начистоту. Бродяжничать? Будет беда. Обратиться к стражникам? Отправят в работный дом, а это, поверь, плохое место. Но есть и третий путь.

Он сделал театральную паузу.

— У меня есть заведение. Таверна «Изумрудный змей». Уютное место. С жилыми комнатами для... персонала. Я могу предложить тебе кров и еду. Но, конечно, ничто не дается просто так.

У меня безнадежно сжалось сердце.

— У меня нет денег. Ни гроша.

Эдгар рассмеялся, и смех его был приятным, глубоким, завораживающим.

— Деньги? Милая Маша, мне нужны не деньги. Их у меня достаточно. Мне нужны руки. Умелые... или не очень, — он снова окинул меня игривым взглядом. — В таверне всегда полно работы. А ты выглядишь смышленой.

Луч надежды, слабый, но такой желанный.

— А что я могу делать? Подавать еду? Мыть полы?

— О, это лишь малая толика, — его глаза блеснули загадочно. — Впрочем, все детали, обязанности и... привилегии, мы обсудим на месте. Если ты, конечно, согласна.

Мысль о ночи на улице, в этом магическом, враждебном городе, была настолько ужасна, что решение пришло мгновенно.

Глава 6

Максимилиан Майер

Я проснулся в своей кровати. Кости хрустели, каждая мышца тела болела. Но долг, если верить окружающим, был выполнен. Мы победили в битве за королевство. Трон Аарона спасен, выжившие заговорщики в темнице. Сегодня мне предстояло пойти и вежливо поинтересоваться у них, с какого перепуга они решили, что могут править этим королевством. Обычная рабочая неделя. Но приятного на душе не было ни грамма.

Я зажмурился, пытаясь силой воли проткнуть эту стену. Как я победил двух Василисков? Каким заклинанием? Ударом? Оружием? Ничего. Только смутное, гнетущее ощущение потери, острее любой физической раны.

Я спустился в трапезную, где уже собрались придворные. Многие присутствующие были перевязанные, но сияющие победой. Аарон, сидя во главе стола, с гордостью поднял в мою честь кубок, едва я вошел.

— За Инквизитора! За человека, который в одиночку склонил чашу весов! Два Василиска! Никто, кроме тебя, Максимилиан, не смог бы выстоять!

Все загрохотали кубками по столу. Я выдавил из себя мимолетную улыбку.

— О втором Василиске, — начал я, перекрывая шум, — детали расплываются. Как я с ним справился?

Наступила короткая пауза.

— Огненным клинком, — уверенно сказал Гаррет, мой зам, указывая на меч у моего пояса. — Ты вонзил его ему в пасть, когда он пытался укусить. Я видел.

— Нет, — покачала головом Лира, прекрасная лучница. — Ты использовал заклинание «Раздирающий коготь». Я видела, как даже треснул камень под ним.

— Вы оба ошибаетесь, — вмешался Элвин, весьма путный маг. — Ты обратил его же яд против него.

Трое. Три разных версии. И все говорили с абсолютной уверенностью.

Я перевел взгляд на Аарона. Он смотрел на меня с легкой озадаченностью. Затем развел руками в сторону.

— Каждый запомнил свою часть. Но итог один, ты стоял над трупами Василисков, — сказал король. — Ты победил обоих. Это был... хаотичный момент.

Я сам помнил только одну победу над Василиском, а вместо второй лишь пустоту. И странное, щемящее чувство, будто в тот решающий миг я был не один. Будто кто-то был рядом...

Но кто?

Это было похоже на призрачную конечность, я чувствовал зияющее отсутствие чего-то, чего, по логике, никогда и не существовало.

Вернувшись в свои покои после бурной трапезы, чтобы подготовиться к допросу, я увидел то, чего не заметил прежде. Возле подушки на моей кровати, в пыли и крошках камня, лежал черный рюкзак. Чужой. Не мой. Но никто из прислуги не стал бы оставлять здесь свои вещи.

Осторожность, въевшаяся в кости за годы службы, заставила меня провести быстрый сканирующий жест. Никаких следов магии, яда или подвоха. Просто диковинный рюкзак.

Любопытство перевесило. Я расстегнул его и вытряхнул содержимое на кровать.

Вещи посыпались на одеяло с тихим шуршанием. Странные одежды. Узкие, потертые штаны из плотной синей ткани, легкая белая майка, носки с… авокадо? Ничего подобного в моем гардеробе не было и быть не могло.

И тут мои пальцы наткнулись на холодный, гладкий прямоугольник. Я вытащил его. Устройство, похожее на черное зеркало, в тонкой металлической оправе. Я повертел его в руках. Ни рун, ни кристаллов, ни намека на источник энергии. Я провел по темному экрану пальцем.

И он загорелся.

Я чуть не выронил штуковину. Яркий, цветной свет ударил по глазам. На поверхности плавали какие-то маленькие цветные значки. Магия? Но я не чувствовал ни колебаний эфира, ни привкуса силы. Это было... тихо. Мертво. И при этом работало.

Я принялся изучать. Прикосновения вызывали ответ, значки сдвигались, исчезали, появлялись другие. Случайным движением я открыл нечто, названное «Галерея».

И мир перевернулся.

Первое изображение. Я. Но не тот, что смотрел в зеркало. Я, который беззаботно улыбался, с мокрыми от воды волосами. А рядом... девушка. Прижавшаяся к моему плечу. Темноволосая, с яркими, смеющимися глазами и хорошенькой фигуркой. Незнакомка. И абсолютно... своя.

Я листал дальше, с нарастающим онемением. Вот мы обнимаемся на фоне какого-то невероятного заката. Вот она, смущенно улыбаясь, целует меня в щеку. Вот она спит, примостившись у меня на груди. А вот... откровенные снимки, где она обнажена, смотрит в объектив с вызовом и стеснением одновременно.

Затем изображения пришли в движение, картинки ожили. Я услышал голос. Ее голос.

— Макс, перестань снимать! — смеется она, пытаясь прикрыть лицо рукой.

Макс? Но это не мое имя. Меня никто так никогда не звал. Я Максимилиан Майер. Для своих просто Лиан. Не Макс.

Другое видео. Мы целуемся. Страстно, забыв обо всем. Я смотрю на нее так, как никогда ни на кого не смотрел. И я не уверен, что я на такой взгляд вообще способен.

Что за чертовщина? Это колдовство? Новый изощренный план заговорщиков? Свести меня с ума, подсунув эти... эти призраки? Внушить ложные воспоминания, чтобы отвлечь, ослабить?

Гнев, горячий и беспомощный, закипел во мне. Я тыкал в устройство, пытаясь найти источник, разгадать механизм. И в какой-то момент у меня получилось вызвать нечто под названием «Вызов». На экране высветилось единственное имя. Маша.

Глава 7

Маша Малинина

Сознание вернулось ко мне медленно, будто сквозь толщу мутной воды. Первым делом я почувствовала мягкость под собой. Я лежала не на земле, а на чем-то упругом и податливом.

Резко открыв глаза, я подорвалась, сердце заколотилось в груди, отдаваясь болью в висках. Не отдавая себе отчет, я выставила руки вперед, чтобы защищаться.

Комната. Незнакомая, чужая. В центре широкая кровать под тяжелым балдахином из темно-бардовой ткани. Простыни, на которых я сидела, были того же вызывающего алого цвета. Я была одна. Это уже радовало.

Взгляд скользнул по стенам, на них висели картины. Не пейзажи и не натюрморты, а откровенные изображения обнаженных тел в самых разных, и не всегда эстетичных, позах. Я отвела глаза, почувствовав, как щеки начали пылать.

Помещение было небольшим: помимо кровати, здесь стояла скромная тумбочка, шкаф для одежды и за полуоткрытой дверцей угадывалось нечто вроде собственного санузла с душевой кабиной. Золотая клетка. Позолоченная, с удобствами, но клетка.

Я подбежала к единственному окну и отдернула тяжелую портьеру. Второй этаж. Первые утренние лучи солнца освещали крыши противоположных домов. Улица была еще пустынна. Может, сбежать? Прыжок со второго этаже ведь не смертельный. Но тут же в памяти всплыло леденящее душу предупреждение: «...разорвет тебе артерию». Я посмотрела на ногу. Браслет все так же холодно и плотно обхватывал лодыжку. Вряд ли этот мужчина, Эдгар, врал. Он говорил об этом с такой же простотой, с какой сообщают о погоде.

Горькое отчаяние снова подкатило к горлу. Я закусила губу, пытаясь сдержать дрожь. Мне нужен был план. Как можно скорее.

В этот момент дверь в комнату бесшумно распахнулась. В проеме стоял он. Все тот же Эдгар, в новом камзоле, но с той же небрежной элегантностью. На его лице играла уверенная, чуть насмешливая улыбка. Его волосы были растрепаны. Создалось ощущение, что он сам только из постели.

— Доброе утро, наша новая звездочка, — произнес он, мягко закрыв за собой дверь. Он окинул комнату довольным взглядом, будто проверяя, все ли соответствует стандарту. — Нравится твое новое жилище? Все для комфорта наших... ценных сотрудниц.

Доброе утро? Да какое же оно доброе?! Самое что ни на есть злое!

Я молчала, сжимая в кулаках края своей простой майки, чувствуя, как тело напряжено до предела. Эдгар излучал такую наглую, непоколебимую уверенность в себе и в своем праве распоряжаться мной, что становилось душно, а кулаки чесались.

Я поняла без слов, какова цель его визита в такое время. Пришел посвятить меня в нюансы профессии.

— Я... я не буду этим заниматься, — выдохнула я, но голос мой прозвучал неубедительно даже для моих собственных ушей.

Он медленно приблизился, не сводя с меня глаз. Его взгляд был тяжелым, изучающим, будто он оценивал не человека, а вещь. Дорогую, пока не опробованную.

— «Этим»? — он мягко повторил, остановившись в паре шагов. — Милая Маша, все в этом мире чем-то занимаются. Кто-то правит, кто-то подчиняется. Кто-то продает, а кто-то... является товаром. Это естественный порядок вещей.

— Я не товар! — попыталась я возразить, но он лишь усмехнулся.

— О, еще какой. Редкий. Экзотический, — он сделал еще шаг, и я инстинктивно отпрянула, упершись спиной в подоконник. — Девушка без магии, с такими... невиданными здесь манерами, красивой фигурой и столь смелым выбором одежды. Ты привлечешь внимание самых взыскательных клиентов.

От его слов стало тошно. Эдгар говорил так, будто обсуждал выгодную сделку, исход которой уже предрешен.

— Вы не можете меня заставить, — прошептала я, в последней попытке найти в нем что-то человеческое.

— Заставить? — он наклонил голову, и в его глазах заплясали веселые чертики. — Кто говорит о принуждении? Я просто предлагаю тебе осознать выгоду своего положения. Здесь тебя накормят, оденут, защитят. А взамен... ты будешь приносить доход. Много дохода.

Он стоял так близко, что я чувствовала исходящее от него тепло и запах цитрусового парфюма. Его взгляд скользнул по моим губам, затем опустился ниже, и я поняла. Поняла все. Он пришел не для уговоров и не для угроз. Он пришел, чтобы... опробовать. Оценить качество товара лично, прежде чем выставлять его на общий торг. Холодный ужас пополз по спине.

— Не подходи ко мне, — выдавила я, решительно выставляя ладони вперед.

— А почему бы и нет? — он мягко перехватил мою ладонь и нежно поцеловал ее, но я вздрогнула, словно от удара. — Мне же нужно убедиться, что наша инвестиция того стоит. Что за внешностью скрывается... подходящий темперамент.

Его рука потянулась к моему плечу, я еле успела увернуться и бросилась к двери. Он перехватил меня на полпути и швырнул на кровать. Дыхание перехватило. Я зажмурилась, готовая к отвратительному прикосновению, к насилию, которое теперь казалось неизбежным.

Эдгар опустился на кровать рядом со мной. Я отползла к изголовью и прижала колени к груди.

— Расслабься, Маша. Первый раз всегда страшно. Потом... привыкнешь. Все мои девочки через это прошли. — Его голос прозвучал нежно, но с непоколебимым напором. — Поверь, я, моя Агата и девочки еще станем твоей семьей.

Я не прониклась его пламенной речью и осмотрела комнату в поисках чего-то, что могло бы стать оружием. Скромная тумбочка, гладкие стены... Мои пальцы наткнулись на что-то холодное и тяжелое на тумбочке. Массивный подсвечник!

Глава 8

Спустя час на пороге моей комнаты вновь стояла Агата. И на ее лице играла умиротворенная, даже слегка довольная улыбка. В руках она держала небольшой деревянный поднос, с которого пахло чем-то донельзя обыденным. Сложно поверить, но на ее подносе красовались кофе и ароматная каша с кусочками фруктов.

Я инстинктивно вжалась в изголовье кровати, ожидая продолжения утреннего побоища, но на меня лишь посмотрели спокойными, чуть насмешливыми зелеными глазами.

— Что, испугалась, милочка? Думала, сейчас скалкой по голове получишь? — Она вошла, поставила поднос на тумбочку рядом с подсвечником, с которого все и началось, и присела на край кровати, отчего пружины жалобно скрипнули. — Ешь. Пока горячее.

Я молчала, не в силах понять этот крутой вираж. Недавно она грозилась сделать из мужа фарш, а теперь разносит завтраки?

— Ты чего в ступоре? — Агата мягко улыбнулась. — Я тебе спасибо сказать пришла.

От этих слов у меня в голове что-то окончательно перемкнуло. «Спасибо»? За то, что я устроила в ее доме истерику и чуть не разнесла комнату?

— За... что? — прошептала я, окончательно сбитая с толку.

— За то, что не стеснялась орать, — она подмигнула. — Многие девочки в твоей ситуации только рады лечь под хозяина таверны, чтобы получить больше благосклонности, поэтому и льстят ему, подыгрывают. А ты сразу орать на весь дом, по-честному. Мне это нравится. С Эдгаром, знаешь ли, только так. Сила пока единственный аргумент, который его папаша-герцог в него с детства не смог вбить. Приходится мне восполнять пробелы.

Она вздохнула, и в ее взгляде на мгновение мелькнула усталая покорность.

— Я знаю, что он частенько заглядывается на новеньких. Знаю и терплю. Бизнес у нас общий, знаешь ли, да и характер у него... сложный. Но чтобы прямо в моих покоях таверны, на втором этаже, когда я не в отъезде... Это уже перебор. Так что спасибо, что открыла мне глаза на масштабы его наглости.

Что-то в ее тоне заставило меня расслабиться. Пусть это была ловушка, но выглядела она чертовски убедительно.

— Мне нечего было терять, — честно призналась я, с некоторой надеждой глядя на дымящуюся кружку кофе.

— Самое правильное состояние души в нашем мире, — одобрительно кивнула Агата. — Так кто ты такая, милочка? Обычные девчонки либо рыдают в подушку, либо «заслуживают» расположения Эдгара. А ты... ты драться стала. И орать не «помогите», а «Агата, твой муж изменяет». Стратегически верный ход. Кто научил?

Кто я такая? Обычная студентка медицинского университета, подрабатывающая в больнице. Живу... вернее сказать, жила, в квартире-студии. Вела самую обыденную и размеренную жизнь. А теперь вот... в борделе! Или, как ее там... таверне!

— Я... я не отсюда, — тихо начала я. — Я не помню, как оказалась здесь. В моем мире нет магии, нет герцогов... есть автомобили, электричество, интернет... — я заметила ее потерянный взгляд и махнула рукой. — Неважно. Я просто потеряла память. А когда очнулась, вляпалась в помощь вашего мужа. Чтоб ему пусто было!

Агата слушала внимательно, не перебивая. Ее взгляд стал серьезным.

— Из другого мира, говоришь? Без магии? Вот это да... — она свистнула. — Ну что ж, раз уж ты со мной честна, я с тобой тоже. Во-первых, еще раз спасибо. Во-вторых, я даю тебе отсрочку.

Я не поверила своим ушам. «Отсрочку?»

— Вижу, ты не рвешься в объятия клиентов. И, судя по тому, как ты металась здесь с подсвечником, из тебя сейчас выйдет дерьмовая куртизанка, но, возможно, неплохая официантка. Поработаешь в зале и на веранде. Привыкнешь месяцок-другой к месту, к людям, к нашим девочкам. А там... посмотрим. Думаю, и сама захочешь иметь свои денежные средства. Прибыль с твоих углубленных услуг делится 50 на 50. Договорились?

— А от работы официанткой?

— Нет. От нее ты ничего не получишь. Только еду и кров.

Воодушевление, хлынувшее было в меня, тут же схлынуло.

— Допустим. А он... Эдгар... согласится на мою отсрочку?

Агата фыркнула.

— После того, как он до вечера будет драить полы на кухне и вспоминать, клянясь на моих лучших платьях, что больше никогда не посмотрит в твою сторону, он согласится на что угодно. Так что, пташка, решайся. Пока просто официантка без личных денег, или... — она многозначительно посмотрела на помятую простыню.

— Официантка! — выпалила я почти сразу, даже не дослушав второй вариант. — Однозначно официантка!

— Вот и славно, — Агата легко поднялась с кровати. — Тогда приведи себя в порядок. Через полчаса спускайся вниз. Покажу тебе твое новое место работы. Все новички начинают работу на веранде. В зале пока тебе обслуживать не надо. Нагрузку дам постепенно. Я же не изверг.

С этими словами она вышла, оставив меня наедине с благоухающим кофе и кружащейся от пережитого головой. Невероятно, но казалось, я только что заключила сделку с самим дьяволом в юбке, и дьявол этот оказался куда честнее своего мужа-ангела.

Ровно через полчаса, подкрепившись и кое-как приведя в порядок себя и свою простую майку, я робко спустилась вниз. Агата, уже облаченная в роскошное бархатное платье, делавшее ее похожей на тучную, но опасную кошку, ждала меня у стойки бара.

— А, вот и наша новенькая! — громко объявила она, чтобы слышали несколько девушек, расставлявших стулья. — Пойдем, экипируем тебя.

Она повела меня в маленькую подсобку за барной стойкой и вручила сверток.

— Наша фирменная униформа. Переодевайся. Здесь.

Развернув сверток, я едва не прыснула. Это было нечто. Короткая клетчатая юбка, в которой можно было только стоять. Белая блузка с таким глубоким декольте, что оно грозило превратиться в пояс, если я хоть раз наклонюсь. И пара длинных, до самого бедра, черных лаковых сапог на высоченном каблуке.

— Что, не нравится? — ухмыльнулась Агата, видя мое ошарашенное лицо. — Привыкнешь.

Я натянула сапоги, и до меня дошло.

— Чтобы скрыть магический браслет...

— Умница, — кивнула Агата. — Мне не нужны проблемы с законом. Это для общего блага. А клиентам не нужно видеть наши... меры безопасности. Они могут посчитать их бесчеловечными, но, поверь мне, ни одна из этих девочек без меня и Эдгара не выжила. Ты тоже. И, Маша... — она положила руку мне на плечо. Ее хватка была твердой. — Работай хорошо, и никаких проблем у нас с тобой не возникнет. Поняла?

Глава 9

Неделя в «Изумрудном змее» пролетела в тумане из притворных улыбок, густого дыма и пестрого аромата разнообразной еды. Я привыкла к роли тени в короткой юбке и неудобных сапогах. Привыкла к девочкам: к язвительной Лире, циничной Фрее и тем двум молчаливым душам, чьи имена я так и не узнала. Мы все жили на втором этаже, в своих клетках. Нам даже не выдали пижам, лишь униформа и твои собственные вещи, если имеются. В моем случае потертая майка и джинсовые шорты с Земли. Этот нехитрый расчет был понятен: чем неуютнее ты чувствуешь себя в своей комнате, тем скорее согласишься спуститься в зал, чтобы углубиться в «работу». Пока меня не трогали, не заставляли переступать последнюю черту. Но по ночам скрип кроватей за тонкими стенами, приглушенные стоны и грубое мужское кряхтение напоминали: моя очередь еще придет. Это была не жизнь, а ожидание приговора. Надежда, что когда-нибудь я вырвусь, таяла с каждым днем, как утренний туман над крышами этого проклятого города.

А этот самый город за пределами веранды «Изумрудного змея» жил своей яркой, шумной, пышной жизнью. Он напоминал ожившую иллюстрацию из исторического романа. Узкие, извилистые улочки, вымощенные булыжником, по которым цокали копыта лошадей. Богатые кареты с гербами, запряженные породистыми скакунами. Женщины в бархатных платьях с замысловатыми рукавами и высокими головными уборами. Мужчины в расшитых камзолах, со шпагами на боку, громко обсуждавшие свои дела.

Это был настоящий, дышащий мир.

И вся эта жизнь проходила там, за невидимой чертой, которую я не могла переступить. Всего несколько шагов, и я могла бы раствориться в этой толпе, затеряться среди этих людей в их прекрасных костюмах и пышных платьях. Но я знала, что случится, если я сделаю эти шаги. Холодная сталь браслета на моей лодыжке напоминала об этом каждый раз, когда я с тоской смотрела на свободу. Браслет не просто сковывал меня, он был дулом пистолета, приставленным к виску. Один неверный шаг, одно неверное слово о нем, и все кончено.

Поэтому я оставалась здесь, на веранде. Я обслуживала клиентов с заученной, пустой улыбкой, не слыша их болтовню, автоматически разнося напитки и угощения. Даже когда чьи-то настойчивые руки пытались облапить мои бедра или задержаться на талии, я лишь отстранялась с тем же безжизненным выражением лица. Сопротивляться было бесполезно. Я была вещью.

В одно утро, когда солнце уже начинало припекать деревянные перила веранды, ко мне пристал очередной посетитель. Мужчина с пухлым лицом и жирными пальцами, украшенными пестрыми перстнями, сидел за ближайшим к выходу столом. От него пахло перегаром и потом, хотя день только начался.

— Эй, штучка, — сипло произнес он, когда я ставила перед ним кружку. — Не торопись убегать. Присядь, поболтаем.

— Мне нужно работать, — буркнула я, пытаясь сохранить безразличное выражение лица с тенью улыбки.

— Работа? — он громко фыркнул. — Да мы с тобой сейчас самую прибыльную работу обсудим. Я вижу, ты тут новенькая. Бунтарка необъезженная. Такие мне нравятся. Я готов щедро заплатить.

Его рука скользнула по моему бедру. Я резко отпрянула, но он успел схватить меня за запястье. Его пальцы впились в кожу.

— Отпустите, — сквозь зубы прошипела я.

— О, с характером! — он довольно ухмыльнулся, обнажая желтые зубы. — Люблю таких. Ну так что, красотка, сколько стоит твоя честь? Назови цену. Я заплачу вдвое больше.

В этот момент он резко дернул меня на себя. Я потеряла равновесие и с глухим стуком ударилась коленом о край стола. Боль пронзила ногу, а в глазах потемнело от ярости и унижения. Но я добилась своего, к нему на колени я не упала. Зато приземлилась прямо у мужских ног.

— Ну вот, уже на коленях передо мной, — самодовольно промурлыкал он, наклоняясь ко мне, и по-хозяйски щепнул за ляшку.

Внезапно его ухмылка замерла. Тень, упавшая на наш стол, казалась физически ощутимой. Я подняла голову и увидела высокого мужчину в темном плаще, поверх рубахи. Он остановился прямо у входа на веранду, в паре шагов от нас. Его лицо было спокойным, но в этом спокойствии таилась такая мощь, что у меня перехватило дыхание.

— Мужчина, у вас проблемы? — его голос был тихим, но разнесся по всей веранде. — И вы их проецируете на официантку?

Пьяный мерзавец вдруг побледнел так, будто увидел призрака. Его пальцы разжались, выпуская меня из своих щупалец. Я тут же отстранилась и инстиктивно провела рукой по ушибленной ноге.

— Я... я просто... — он заикался, вставая со стула. — Никаких проблем, господин Майер. Никаких.

Он сорвался с места и буквально побежал прочь, оставив на столе недопитую кружку. Мужчина проводил его взглядом, пока тот не скрылся за углом.

Я заметила, что на пороге таверны застыли в нерешительности две дежурные девочки, Лира и Фрея. Их обычно насмешливые лица были бледны, глаза вытаращены. Они стояли как вкопанные, не решаясь приблизиться.

Незнакомец протянул мне руку.

— Вам нужна помощь? — спросил он с формальной вежливостью.

Я попыталась встать, но резко поняла, что все-таки подвернула ногу. Ту самую, какой ударилась. Резкая боль заставила меня ахнуть.

— Кажется, вы травмированы, — констатировал он без эмоций. — Позвольте.

Прежде чем я успела что-либо сказать, его руки обхватили меня. Даже сквозь слои ткани его плаща я ощутила каждый мускул широких плеч. Вся его фигура была выточена до идеала годами тренировок, и теперь соблазнительно проступала под одеждой.

Мгновенная слабость охватила меня, уже не от боли, но я тут же встряхнулась, с яростью прогоняя это наваждение. Аполлон или нет, но он был мужчиной, а в этом мире их внимание всегда имело цену. И я не собиралась ее платить.

Точным и выверенным движением он усадил меня в кресло, без лишней фамильярности.

— Нужно осмотреть ногу, — заявил он, уже опускаясь на одно колено. — Я могу вылечить.

— Нет! — вырвалось у меня панически. Последнее, чего мне хотелось, чтобы этот аристократ обнаружил браслет и поднял шумиху. Агата и Эдгар меня тогда точно убьют, чтобы избежать проблем.

Глава 10

Максимилиан Майер

Вернувшись на службу, я едва слышал доклады подчиненных. Слова о пленниках и их признаниях пролетали мимо, как назойливые мухи, не задевая сознания. Перед глазами стояло одно: ее лицо. Девушка-официантка из «Изумрудного Змея».

Это она, та самая девушка, из прямоугольного артефакта. Я уверен в этом.

Мысль билась в висках навязчивым, тревожным ритмом, нарушая мое привычное, ледяное спокойствие. Я не знал, кто она и откуда. Но знал другое: с самого утра, с той секунды, как увидел ее униженную и яростную фигурку рядом с тем скотом, во мне что-то дрогнуло. Глухая, непонятная боль, тупой укол в самое сердце, который я не мог ни объяснить, ни проигнорировать. И этот голос... он отзывался где-то в глубине памяти, за плотной, непроницаемой завесой.

А еще эти странные артефакты, что я всегда носил с собой… они связаны как-то с ней. Я чувствовал, они ключ. К чему? Не знал. Но должен разобраться.

Жгучее нетерпение, чувство, которое я в себе давно искоренил, заставляло меня торопить подчиненных. Едва последний пленник получил свой приговор, я, не теряя ни секунды, направился обратно в таверну за ответами.

Люди на улицах инстинктивно шарахались в стороны, расчищая путь. Их страх был мне привычен, как собственное дыхание. Но сегодня я его почти не замечал. Все мое внимание было приковано к веранде «Изумрудного Змея». Она была там. Обслуживала двух подвыпивших торговцев. Я выбрал столик в самом глухом углу, сел в тени и позволил себе просто смотреть.

Почти сразу ко мне подошла одна из девиц, блондинка с грудью, готовой вырваться из тряпки, которую она с гордостью именовала блузкой.

— О, такой важный гость почтил нас своим присутствием! — защебетала она слащаво. — Чем могу услужить, господин Инквизитор? Готовы сделать заказ?

Я даже не удостоил ее взглядом, продолжая наблюдать за Машей через зал.

— Меня будет обслуживать она, — я коротко кивнул в нужную сторону.

Блондинка надула губки бантиком, явно оскорбленная.

— Машенька сегодня очень загружена. Видите, сколько столиков? Все ее. Позвольте лучше мне угодить вам, я знаю все наши...

— Меня будет обслуживать она, — я перебил ее ровным, стальным тоном, в котором не оставалось места для возражений. — И я буду ждать ровно столько, сколько потребуется.

Натянутая улыбка не слетела с ее лица, но в глазах мелькнула паника. Она кивнула и стремительно направилась к Маше. Я наблюдал, как она что-то быстро и настойчиво шепчет той на ухо. Доносились обрывки: «...ради всех святых, не ляпни ему лишнего... это не тот, с кем шутки шутят... держись от него подальше...»

Маша медленно, с той же маской безразличия на лице, приблизилась к моему столику.

— Чего изволите, господин? — ее голос был ровным, без тени слащавости. Обычный, рабочий, пустой.

Внутри у меня что-то болезненно сжалось. Мне яростно захотелось услышать тот самый голос: живой, переливчатый, полный насмешки и огня, который я запомнил с того артефакта.

— Поговорить, — сказал я.

Она замерла на секунду, и в ее глазах мелькнула настороженность, словно я предложил ей что-то непристойное.

— Простите, но разговоры в нашем меню не значатся. Боюсь, раздел «душевные беседы» как-то упустили, — ее губы тронула настоящая улыбка, полная удовольствия от собственной иронии.

Мой собственный рот дрогнул в подобии улыбки. Наконец-то. Она отшучивалась. Под маской покорности скрывался острый ум.

— А если я вынужден настоять? — понизил я голос, вкладывая в него наигранную угрозу.

Девушка фыркнула.

— Настоять, на правах Инквизитора?

— Нет, — ответил я честно. — На правах клиента.

— Технически, вы становитесь клиентом только после заказа, — не унималась она, скрестив руки на груди.

— Тогда принеси что-нибудь на свой вкус. То, что сама считаешь достойным. И, — добавил я, прежде чем она успела уйти, — приборы на двоих.

Она молча кивнула и ушла. Я следил, как она движется по залу, почти не хромая, но по легкой скованности в походке было видно, нога беспокоит. Через несколько минут она вернулась с подносом, на котором стоял дымящийся графин с кофе, две чашки и тарелка с румяными пирожками, пахнущими корицей и яблоками.

— Садись, — предложил я, когда она расставляла все на столе.

Она отшатнулась, как от огня.

— О, нет-нет! Это против правил. Мне и стоя неплохо, привыкла. Не хватало еще получить выговор от хозяйки.

— Садись, — повторил я, и в моем голосе зазвучали стальные нотки, которые обычно заставляли трепетать самых отпетых негодяев.

Но в ее глазах вспыхнул еще больший огонек неповиновения. Она не торопилась выполнять мою просьбу.

Интересная барышня, не из робкого десятка.

— Эта еда в твоем вкусе, верно? — сменил я тактику, глядя на пирожки.

— В моем, — подтвердила она, все еще стоя, как вкопанная.

— Тогда садись. Поешь. Я прошу, — я сделал ударение на последнем слове, заставляя себя смягчить тон. Это было непривычно и... пьяняще. Эта девушка заставляла меня не приказывать, а просить. — Пока что я прошу по-хорошему.

Глава 11

Она швырнула смартфон на стол с такой силой, что он отскочил и чуть не упал на пол. Ее движение было резким, животным, полным отвращения.

«Объясни ей», — потребовал внутренний голос. Но что я мог сказать? Пустота. Ничего.

— Я не знаю, — произнес я тихо и четко, не позволяя ни единому мускулу на лице дрогнуть.

— Не знаете? — она фыркнула, но звук вышел нервным, сдавленным. — Как это «не знаете»? Это же ваш мобильник!

В ее голосе звенела сталь, пробивающаяся сквозь страх. Она не просто спрашивала. Она обвиняла.

— До этого момента я даже не знал слова «мобильник», — спокойно парировал я.

— Позвольте, я перефразирую, — ее пухлые губы искривила язвительная улыбка. — Вы не знаете, как на вашем смартфоне оказались мои фото. Но вы принесли это мне. Показали. Значит, вы чего-то хотите. Чего?

Она выжидающе смотрела на меня, ее грудь высоко вздымалась. Вся ее поза кричала: «Я тебя не боюсь!». Но мелкая дрожь в подбородке выдавала обратное.

— Я хочу понять, — ответил я. — Эти изображения… они для меня такая же загадка, как и для тебя. Но я уверен в одном. Они как-то связаны с тобой.

Ее пальцы снова потянулись к телефону, будто против ее воли. Она тыкнула в другое приложение и нашла видеоизображение. Маша вновь увидела себя. Обнаженную, смеющуюся после душа. А затем на экране появился я, такой же радостный и беззаботный, и мы поцеловались…

И тут с ней случилось то, чего я опасался. Тихий, сдавленный звук вырвался из ее горла, превратившись в истеричный смех, в котором не было ни капли веселья.

— Нет... нет, нет, нет! — она вскочила, отбросив стул с оглушительным грохотом. Вся веранда замерла, уставившись на нас. — Это что за мерзость?! Что вы от меня хотите?!

— Успокойся, — сказал я ровно, не повышая голоса. Мои руки лежали на столе ладонями вниз, демонстрируя, что я не представляю угрозы.

— Успокоиться?! — ее голос взлетел до визга. Она ткнула пальцем в экран. — Я там... я голая! Я смеюсь! А вы... вы... это не вы! Вы не можете так смеяться! Вы не умеете. У вас за всё время нашего разговора не было ни одной эмоции. Я не верю в подлинность этих изображений и видео. Это какая-то очередная магия! Непристойность! Вы хотите меня опозорить? Сломать? Заставить подчиниться с помощью этой... этой гнусной иллюзии?! — ее голос сорвался на высокую, гневную ноту. — Признайтесь. Это ваша магия, да? Чтобы посмеяться над официанткой?

— Всё не так, — я хотел остепенить ее монолог, но она вновь перебила меня.

— Вы думаете, если вы тут важная шишка, то можете всё, что угодно? Вы что, надеялись, что я посмотрю и... и что? Поверю, что это реально? Да я вас второй раз в жизни вижу!

— Маша, — произнес я ее имя впервые. Оно сорвалось с моих губ само собой, тихо, но с такой силой, что она вздрогнула и замолчала, уставившись на меня широко раскрытыми глазами. — Если бы я хотел сломить тебя, унизить или заставить подчиниться, у меня есть десятки проверенных, куда более эффективных способов. Гораздо более прямых. И куда менее… личных.

Я видел, как по ее лицу пробежала тень сомнения. Гнев все еще пылал в ее глазах, но теперь к нему добавилось холодное, рациональное недоумение. Она понимала, что я прав. Методы Инквизиции были чудовищны, но примитивны. В них не было места такой изощренной, многослойной жестокости.

— Тогда чьи? — прошептала она, и в ее голосе снова появилась та самая беззащитность, что резанула меня острее любого клинка. — Чьи это проделки? И… зачем?

— Без понятия. Но это не иллюзия. И не магия, которую я знаю, — на этот раз в моем голосе прозвучала не просто констатация факта, а почти что… извинение. Признание собственного бессилия перед этой тайной. — Но я намерен всё выяснить.

— Эта девушка на видео точно не я! — она закричала, окончательно впадая в истерику.

— Хватит! — мой голос прозвучал резко и громко, заставляя ее на мгновение замолчать. Я встал, нависая над столом. — Я повторюсь. Я не знаю, что это за вещи. Я просто очнулся с ними. И ничего не помню, — я ткнул пальцем в телефон. — А это моя первая зацепка. Чтобы разобраться во всем.

Она замерла, тяжело дыша, на ее глазах навернулись слезы.

— А знаете, что самое ужасное? Я тоже очнулась здесь. И тоже ничего не помню. Но вам я не верю! Совсем! Хоть у вас и есть смартфон… — Она вновь схватила телефон и что-то проверила. — Ага, и у вас есть мой номер. Но вы не могли его знать!

Эта девушка была настоящей. Яркой, эмоциональной, живой. И глядя на нее, на ее разгоряченное, заплаканное лицо, я понял, что мне это нравится. Нравится больше, чем должна была нравиться любая другая женщина в этом мире.

— Не мог, — подтвердил я, возвращая самообладание. — Я вообще до этого момента считал, что вы лишь приманка. Или враг. Или иллюзия.

— Нет. Я обычная девушка, — фыркнула она. — Девушка, жизнь которой превратилась в ад.

Ее слова повисли в воздухе, звонкие и полные отчаяния. Наша перепалка стала достоянием таверны. Вся веранда замерла, наблюдая, как простая официантка с чувством отчитала Инквизитора, а тот стоял и... терпел. Это было неслыханно. Это выбивалось из шаблона. Но мне было плевать на мнение окружающих.