Не предавай меня

Часть I

Самолёт начал снижаться. Я пристегнула ремни и заглянула в иллюминатор. Но из-за густых облаков ничего не смогла рассмотреть и недовольно откинулась на спинку сиденья. Мысли, что так упорно гнала от себя весь полёт, вырвались на свободу и закружили меня в своём водовороте.

Итак, я возвращалась в родной город после двухмесячного отсутствия, проведя это время на тихом, полусонном курорте в Испании. Сняла небольшую виллу в том же городке, куда несколько месяцев назад отправила приёмных родителей. Мне хотелось отгородить их от будущего скандала — неизбежного следствия моей мести.

Насколько сильным в результате оказался этот скандал и как именно затронул меня и мою семью, я пока не знала, поскольку сознательно прервала все связи с внешним миром и ни разу не воспользовалась интернетом. Это оказалось нелегко. Первую неделю пришлось буквально бороться с собой, сдерживая жгучее желание просмотреть новостные сайты или заглянуть в почту. К началу второй недели желание понемногу уменьшилось и со временем переросло в отстранённое равнодушие. А когда за несколько дней до возвращения я всё же решила изучить обстановку, чтобы знать, к чему готовиться, неожиданно ощутила панику. Захлопнула ноутбук и быстро спрятала его в дорожную сумку, отложив эти планы до дома.

Первый месяц в Испании я вела очень активный образ жизни. Сразу же записалась на множество экскурсий и за пару недель изучила все окрестные достопримечательности. А потом взяла напрокат машину и объездила интересные места уже самостоятельно. А всё потому, что больше всего боялась остаться наедине с собой и своими мыслями.

Когда же внутреннее напряжение отпустило, я собралась с силами и сделала то, что должна была — рассказала родителям правду о себе. Стараясь говорить беспристрастно, изложила все подробности, начиная с разрушившей моё благополучное детство аварии и кончая несостоявшейся свадьбой. Я ничего не приукрашивала и никак не оправдывала себя.

Родители наконец узнали, что я никогда не страдала потерей памяти, как их уверяли в детском доме. Наоборот, моя память прекрасно сохранила не только визуальные картинки из далёкого прошлого, но даже запахи и звуки. Например, страшный сладковатый запах крови, наполнивший салон машины сразу после столкновения. Зажатая передним сиденьем, я тогда не могла пошевелиться и рассмотреть всё вокруг себя. Но этот запах давал ответы на мои не заданные вопросы.

Я могла подробнейшим образом описать, во что был одет Владимир Колесников — человек, которого я многие годы считала виновником гибели моей семьи, в тот момент, когда увидела его в первый раз. Или очень ясно вспомнить холодный, липкий ужас, охватывающий меня, когда я поворачивала голову и видела лежащее на траве тело моей младшей сестры, полностью накрытое простынёй.

Я закрывала глаза и отчётливо слышала звук капающей воды в грязном, сыром подвале недалеко от вокзала, в котором ночевала несколько месяцев после побега из приюта. Мои пальцы не забыли ощущение шершавых страниц зачитанной до дыр книги "Граф Монте-Кристо", во время знакомства с которой в очередном детском доме ко мне впервые пришла мысль о мести.

Бесстрастным голосом я рассказывала родителям о том, как сознательно выбрала их в качестве приёмной семьи, потому что они обладали нужными мне качествами. Как аккуратно подвела к переезду в город, в котором жил мой враг. Через столько лет мама и папа поняли, почему в школьные годы я отдавала предпочтение не танцам и музыке, как остальные девчонки, а рукопашной борьбе и стрельбе из пневматики. Просто я упорно и последовательно готовилась к своей миссии.

Я сообщила и о расследовании обстоятельств аварии, которое провела своими силами после того, как смогла увидеть специально разваленное уголовное дело. Разваленное подлогами, запугиванием свидетелей и подкупом по указке обладавшего нужными средствами и связями Владимира Колесникова. А так же о том, что все факты и опрошенные мной свидетели в один голос обвиняли именно его в пусть и не предумышленном, но всё же преступлении.

Только теперь я озвучила истинные причины страшной депрессии, охватившей меня незадолго до окончания института. Ведь именно тогда, когда я завершила расследование и определилась с наказанием для убийцы моей семьи, судьба сделала его недоступным для меня, забрав из жизни.

Я не стала скрывать, что собиралась последовать за ним, так как полностью потеряла смысл жизни. И как неожиданно обрела новую цель, случайно встретившись с сыном Колесникова, Артёмом, показавшимся мне полной копией своего безжалостного отца, только ещё более безнравственной и развращённой.

Мне осталось лишь рассказать, что последний год я была шпионом в тылу врага, втеревшись в доверие к Артёму Колесникову, возглавившему после смерти отца семейный бизнес, и стала его незаменимым помощником в типографии. Как медленно и методично разрушала дело всей жизни Колесникова-старшего, а потом и его сына, взяв в партнёры бывшего криминального авторитета Михаила Трунова.

Я старалась не смотреть в круглые от ужаса глаза мамы, когда объясняла, как хладнокровно используя влюблённость Артёма, путём хитроумной комбинации лишила его и бизнеса, и родного дома, и остатков репутации. И как после эффектного завершения своей мести прямо перед началом нашей свадебной церемонии, вернулась домой и узнала, что за рулём машины, убившей мою семью, сидел вовсе не Владимир Колесников.

Закончила я рассказ в полном молчании. Не глядя на родителей, поднялась и покинула коттедж, прекрасно понимая, что должна дать им время осознать шокирующую правду и примириться с ней. А может, и не примириться. Я отдавала себе отчёт в том, что папа и мама могут меня не простить. Ведь, по сути, получалось, что я всю жизнь сознательно их обманывала и манипулировала привязанностью ко мне.

Что ж, даже если они не захотят больше меня видеть, я всё равно была готова принять любое их решение. И сохранить в своём сердце глубокую благодарность к ним. Странно, что именно тогда, когда появился реальный шанс второй раз потерять семью, я поняла, что же она на самом деле для меня значит. И, пожалуй, впервые за столько лет чётко осознала, что очень люблю приёмных родителей.

Часть II

Следующим утром я выполнила намерение и обзавелась простенькой иномаркой. Заполнив необходимые бумаги и получив машину, собиралась посетить банк в центре города. Именно в его ячейке я анонимно хранила все записи и материалы, оставшиеся от предыдущего расследования. Поэтому сыщикам, несколько месяцев назад проводившим обыск в моей квартире, и не удалось ничего найти. Копии этих бумаг я передала Артёму в качестве прощального подарка. А сейчас решила перевезти домой оригиналы, мне нужно было освежить в памяти исходные данные.

Я как раз выруливала со стоянки, когда позвонил Трунов.

— Привет! Хочу пригласить тебя на обед, ты как, не занята?

Несколько секунд я раздумывала, как бы повежливее отказаться, потом вспомнила, что должна обсудить с ним зарплату садовника, вздохнула и согласилась.

— Отлично. Через час пришлю за тобой машину.

— Не надо, я в городе... и сама за рулём. Говори, куда подъезжать?

— Помнишь клуб "Просперо"?

— "Просперо"? — чуть не поперхнулась я. — Помню, конечно, а что?

— Двигай туда, — хохотнул Михаил. — Тебя ждёт сюрприз! Позвони, когда подъедешь, я встречу. Какой у тебя номер машины?

Через полчаса я была на месте. По дороге мне с трудом удавалось отгонять не самые радужные воспоминания. И теперь я злилась, зачем Трунову понадобилось вытаскивать меня в это место. Свернула на подъездную дорогу, достала мобильный и предупредила о скором приезде. На территорию меня пропустили беспрепятственно, я оставила машину на стоянке и присела на ближайшую лавочку.

Минут через пять на аллее показался автокар и остановился рядом со мной. Михаил выбрался с заднего сиденья, дружески обнял меня и поинтересовался:

— Хочешь прогуляться или проехаться?

— Лучше пешком, — ответила я, подозревая, что при водителе он не станет рассказывать о сюрпризе. А терпения у меня уже не осталось.

Трунов кивком отпустил водителя, и мы медленно двинулись по дорожке в сторону административных зданий. Пару минут я оглядывалась по сторонам, вспоминая полное адреналина последнее посещение этого места. Потом тряхнула головой, отгоняя грустные мысли, и повернулась к своему спутнику.

— Ну и в чём сюрприз? Зачем мы здесь?

— Во-первых, я хотел тебя накормить. А здесь очень хороший ресторан, скоро сама оценишь.

— Ты забыл, я как-то в нём обедала. Не помню, чтобы местная кухня вызывала особое восхищение.

— Не важно, что было раньше. Теперь тут всё по-другому.

— Почему это? — удивилась я, не замечая никаких изменений.

— Потому что сейчас это мой клуб! — с улыбкой выдал Трунов.

— Что?

— Что слышала. Я купил "Просперо".

— Действительно купил? — подозрительно уточнила я.

— Без дураков. Впрочем, не буду врать, денег он мне стоил небольших. В данном случае главное — правильно провести переговоры, — презрительно хмыкнул мой собеседник. Я остановилась и пристально взглянула на него.

— А если серьёзно, зачем ты его купил?

Михаил убрал ухмылку и с вызовом заявил:

— Затем! Разве не понимаешь? Я не могу допустить, чтобы в каком-то клубе в меня безнаказанно стреляли.

— Почему же безнаказанно? Ты наказал Колесникова.

— Как ты помнишь, мне пришлось слишком долго этого ждать. А я тогда был очень зол. Ну и пока ждал, мне надо было свою злость на что-то направить. Так что "Просперо" уже три месяца как принадлежит мне.

— Понятно! — покачала я головой и снова двинулась по аллее. Похоже, ещё кто-то пострадал из-за моих действий. Это не добавило хорошего настроения. Трунов, не замечая моего недовольства, начал пространно рассказывать о том, каким образом собирается сделать клуб лучшим во всём пригороде. Мне это было мало интересно, но я его не прерывала. Пусть уж болтает о себе, чем задаёт вопросы.

Минут через пять мы дошли до ресторана. Нас сразу же проводили в отдельный кабинет с отличным панорамным видом на природу. Стол был уже накрыт на двоих. Официант мгновенно подал лёгкие закуски и меню. Михаил помогал мне с выбором, подробно комментируя каждое блюдо. Я даже удивилась, что он настолько глубоко погружён во всё это. Похоже, в данный момент клуб — его любимая игрушка.

Мы определились с заказом и отпустили официанта. В это время зазвонил телефон Трунова, и он ответил на звонок, не уходя в другое помещение. Я потягивала воду с лимоном и волей-неволей прислушивалась к разговору.

— ... Ну и что, что грозил судом? Плевать на его угрозы! Просто пошли его в следующий раз... Продолжайте делать то, что я сказал. Чётко, по пунктам... Хотел встретиться? Ну пусть попробует, а я погляжу... Всё, я занят!

Пока мы ели, Михаил рассказывал о своих наполеоновских планах. Я еле встряла в поток его красноречия с просьбой о зарплате для садовника. И только хотела объяснить, что сад требует ухода, но он прервал меня, нетерпеливо махнув рукой:

— Не бери в голову! Раз считаешь, что нужен садовник, я оплачу. Никаких вопросов. Лучше скажи, как тебе понравился обед?

Ради справедливости я должна была признать, что кормить здесь стали гораздо лучше. Услышав это, мой спутник засиял от удовольствия и предложил:

— Не хочешь посмотреть, как я устроился? Мне нужна пара советов по дизайну. Потом провожу тебя до стоянки.

Мысленно скривившись, я всё же согласилась потратить ещё полчаса на его общество. Но решила впредь под любыми предлогами отказываться от подобных встреч.

Огромный кабинет, в который меня привёл Трунов, поражал не только своими размерами, но и обстановкой, над которой явно потрудился крутой дизайнер. Так что мои советы тут точно были не к месту. Впрочем, про советы Михаил и не вспоминал. Усадил меня в кресло, налил нам обоим вина, сам устроился рядом и стал расспрашивать о моих планах. Говорить на эту тему я не собиралась и отделывалась уклончивыми ответами. И с облегчением вздохнула, когда снова зазвонил телефон Трунова, давая мне временную передышку.

Часть III

На самую первую версию, которую я собиралась проверить, меня натолкнули старые газеты. Одна из них выдала предположение, что за рулём машины, спровоцировавшей аварию, сидела любовница Колесникова. Действительно, это звучало логично. Кого ещё, кроме близких родственников, он мог бы так отчаянно защищать? Ведь если бы подобная правда стала известна, это наверняка бы имело большой резонанс.

Но вот вопрос — как через пятнадцать лет узнать, была ли у отца Артёма любовница? Поскольку в интересующее меня время Владимир Колесников думал о карьере политика, то, скорее всего, внешне изображал ответственного семьянина. А значит, даже если любовница и была, он её тщательно скрывал. Где же искать информацию?

На поиски ответа я потратила целый день. И уже почти решилась обратиться за помощью к Трунову, предоставив его людям возможность заниматься такой щекотливой проблемой. Но очень не хотелось, столкнувшись с первым же препятствием, бежать к нему, и тогда я придумала.

Перед кем Колесников не стал бы стесняться и прятать любовницу? Скорее всего, перед своими друзьями и партнёрами по бизнесу. Мужчины вполне могли хвастаться друг другу победами. Но кто из этих людей захотел бы делиться со мной такими подробностями? Думаю, тот, с кем Колесников впоследствии плохо поступил. А судя по его характеру и способам ведения дел, подобных людей может найтись немало.

Самое главное — мне не надо тратить время и искать их. Несколько месяцев назад работу по перетряхиванию грязного белья отца Артёма провели по моей просьбе люди Трунова. Выбросив разом всю эту сомнительную информацию в СМИ, я разрушила остатки репутации человека, которого считала своим врагом. Теперь оставалось лишь проверить по имеющимся у меня материалам, кого Колесников кинул или разорил в течение ближайших после аварии лет.

Я засела за ноутбук, открыла нужный файл и углубилась в чтение. Через некоторое время на листке бумаги фигурировало четыре фамилии. Дальше я залезла в интернет и выяснила, чем эти люди занимаются сейчас. Двое всё ещё были на плаву, то есть оставались в серьёзном бизнесе. Один умер лет восемь назад. А о последнем никаких упоминаний, кроме давнего скандала, я не нашла. Судя по всему, удача ему так и не улыбнулась. А значит, для моих целей это как раз то, что нужно.

Я внимательно перечитала всё, что смогли накопать парни Трунова по интересующему меня человеку. В то время ему было сорок три года, и он владел вполне успешным типографским бизнесом. А следовательно, был прямым конкурентом Колесникова. Путём довольно банальной, но действенной аферы, подробно описанной в материалах, отец Артёма благополучно этот бизнес похоронил. Я узнала, что потерпевший даже обращался в суд, но дело проиграл и был вынужден выплатить крупный штраф за якобы "клевету".

Теперь мне предстояло найти бывшего владельца типографии "КонусПринт" Крылова Дмитрия Степановича. Причём, только что прошедшая шумиха в прессе, связанная с именем Колесникова, играла мне на руку и давала отличный повод для звонка.

Как обычно, в поисках помогла чёрная база сотовых телефонов, купленная несколько лет назад за небольшие деньги у торгаша на электронном рынке. Я выписала все номера людей с подходящими данными и стала набирать их по порядку. Ближе к концу списка мне повезло. Мужчина несколько раз переспросил, кого надо, потом хрипло рассмеялся.

— Ха, неужели кто-то ещё помнит "Конус"? Это не шутка?

— Нет, не шутка. Я журналистка и пишу статью о вашем бывшем партнёре Владимире Колесникове. Вы, наверное, знаете, что сейчас это популярная тема.

— Знаю, — мужчине не удалось скрыть удовлетворения. — И чего вы хотите?

— Интервью с вами, конечно. Думаю, вам есть, что рассказать нашим читателям.

— Это точно, есть, — многозначительно протянул Крылов и вдруг вкрадчиво поинтересовался: — А вы... платите за интервью?

— Платим, — не стала я его разочаровывать. Вот и ещё один стимул для беседы нарисовался.

— Тогда приезжайте завтра в двенадцать. Записывайте адрес.

***

Как и договаривались, в полдень я припарковалась у добротного кирпичного дома. Пусть и старого, но хорошо сохранившегося. Поднялась на нужный этаж и позвонила в звонок. Пока ждала, заметила, что дверь передо мной разительно отличается от остальных на этой площадке. Те выглядели солидно и добротно, а эта — потёртой и сильно потрёпанной жизнью.

Минуты через три я услышала шаги, и меня пропустили внутрь. Стоя рядом с покосившейся вешалкой, я прикидывала, нужно ли разуваться. Хозяин разрешил эти сомнения, махнув рукой на мою обувь, и двинулся в коридор. Я прошла за ним в большую комнату, огляделась по сторонам и опустилась на диван.

Окружающее пространство не радовало. Очень скудная, почти спартанская обстановка, местами отклеившиеся обои и грязный старый ковёр, весь в непонятных пятнах, выглядели неуместно в большом и светлом помещении с высокими потолками. Квартира явно знавала лучшие времена, но в последние годы её сильно забросили. И дело совсем не в бедности. Ей просто не занимались, не обновляли ремонт и банально не убирались.

Я внимательней пригляделась к Дмитрию Крылову, который пытался поудобнее устроиться в кресле, с лопнувшей на подлокотниках обшивкой. И сразу всё встало на свои места. Значит, мой нос меня не обманул. Ещё в коридоре я почувствовала запах алкоголя, но подумала, что ошиблась. Однако внешность хозяина дома чётко свидетельствовала о том, что мужчина сильно и, скорее всего, давно злоупотребляет спиртным. Мне это было только на руку.

— Спасибо, что согласились на интервью. Чтобы не занимать ваше время, давайте начнём. Сперва расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с Владимиром Колесниковым?

— Ну познакомился-то я с ним больше двадцати лет назад. Мой "КонусПринт" к тому времени был вполне успешной компанией. Уже не вспомню, где мы первый раз пересеклись. На каком-то деловом ужине, наверное. Помню, что нас представили друг другу, и что Колесников активно интересовался моим бизнесом. Расспрашивал много, уточнял разные детали. Говорил, что его давно увлекает типографское дело. Ну, я по простоте душевной делился, чем мог. А через некоторое время узнал, что он открывает свою типографию, и не где-нибудь, а у нас в городе. Я-то думал, он о столице речь ведёт. Ведь для нашего городка две типографии — явный перебор. Но какое-то время мы сосуществовали вполне мирно. Колесников как-то быстро нашёл свою нишу — всякие исторические книжки с нужным уклоном в сторону власти, предвыборная полиграфия. Госзаказов у него было много. А потом гляжу, он помаленьку на мою территорию забираться стал. Детективы, любовные романы, фантастика — тогда это был мой хлеб. Я попытался договориться, разграничить как-нибудь наши интересы. А он меня успокаивал, всё проекты совместные предлагал. Одно время мы довольно близко общались, даже в баню по выходным вместе ездили. Потом-то я понял — это он мою бдительность усыплял, а сам потихоньку готовился удар нанести. Ну и нанёс. Просыпаюсь я однажды утром и узнаю... — дальше Крылов детально пересказал аферу, о которой я и так накануне начиталась достаточно подробностей.

Часть IV

Вероника Столярова позвонила уже на следующий день. Представилась и сообщила, что моё предложение появилось очень вовремя — у неё как раз есть для меня срочное дело. И попросила о встрече, чтобы обсудить детали. Мы договорились на этот же вечер.

Так как кабинета у меня не было, встреча состоялась в кафе. На самом деле я предложила Веронике или подъехать ко мне домой, или пересечься на нейтральной территории. Она выбрала последнее. Чтобы не вызывать лишних вопросов, я сразу объяснила, что это моё принципиальное решение — не тратить деньги клиентов на аренду дорогого офиса. По моему мнению, он годен лишь для пускания пыли в глаза, а для работы достаточно письменного стола и ноутбука. Я сообщила, что благодаря такому подходу мне удаётся не завышать цены на свои услуги. Судя по уважительному взгляду, Столяровой мой подход понравился, как и моя цена.

Мы сидели в кафе уже минут десять, а женщина так и не перешла к главному. Стало понятно, что вопрос, скорее всего, щекотливый, и ей нелегко начать рассказ. Пришлось вспомнить все свои знания по психологии, чтобы успокоить и расслабить собеседницу. Через некоторое время мы болтали о жизни почти как подруги, и Вероника решилась выложить подробности дела.

— В общем, вляпалась я по полной. И теперь не знаю, как выкрутиться. А всё из-за моего бывшего бой-френда. Никогда не умела выбирать мужиков. Вот и с этим сразу было понятно, что он за тип... Хотя с виду всё солидно — служба безопасности крупной конторы. И он там не последний человек. Правда, я быстро просекла, что замашки у него скорее бандитские. А "служба безопасности" — просто новое название "крыши". Вот и надо было порвать с ним, но у меня же любовь случилась! Зато теперь расхлёбываю и за любовь, и за доверчивость. Мы вместе-то были совсем недолго — чуть больше полугода. И зачем я, дура такая, предложила ему поучаствовать в деле? Ладно, теперь подробности. У моей подруги был знакомый брокер. Она с ним уже много лет сотрудничала и помаленьку с его помощью зарабатывала. Но однажды парень узнал инсайдерскую информацию, и они поставили по-крупному. Ларка тогда у меня даже деньги занимала. Заработала она очень много, долг с большими процентами вернула. Счастливая такая была! Правда, быстро всё промотала — шубу купила, на Сардинию смоталась. Колечко ещё приобрела, — мечтательно протянула Столярова. Вздохнула, достала пачку тонких сигарет, нервно затянулась и продолжила: — И вот пару месяцев назад этот брокер заявил, что получил новый слив. Ларке вкладывать было уже нечего, и она предложила попробовать мне. А себе попросила процент за то, что нас сведёт. Я собрала, сколько смогла, а ночью сдуру проговорилась Славке. Он, конечно, сразу заинтересовался и тоже решил участвовать. И на следующий день притащил пятьдесят тысяч долларов. Я-то думала — это его собственные запасы. Ещё, помню, порадовалась, мужик у меня что надо. Это потом выяснилось, что деньги его шефа. Начальника той самой службы безопасности. Уж что ему Славка наплёл, не знаю. И надо было случиться, что в этот раз информация у Ларкиного брокера оказалась неправильная. Мы не то что не заработали, а почти всё потеряли. Славка брокеру хотел морду набить, только тот умный оказался. Понял, чем дело пахнет, на встречу не пришёл, а на следующий день подался в бега. Мы на нервной почве со Славкой поцапались и разбежались. А этот гад взял и на меня своего начальника натравил. И ведь знал же, что я сама без копейки осталась. То есть, получается: он понимал, что это риск, и выигрыш готов был со мной разделить. А проигрыш полностью на меня навесил? Сволочь, вот он кто! Теперь этот начальник мне судом грозится, требует, чтобы долг вернула. А откуда у меня такие деньги? Что ж мне, и правда, квартиру продавать, а самой на улицу? И что главное — никаких расписок я не давала, у нас со Славкой все договорённости на словах были. Вот я и хочу узнать, что они могут сделать? Ведь документов никаких нет. Что суд скажет?

Вероника с надеждой уставилась на меня, а я загрустила. Уже в середине рассказа стало ясно, к чему всё придёт. И проблема как раз не в суде. Никаких судебных перспектив, на мой взгляд, это дело не имело. Скорее всего, начальник и не собирался никуда подавать, а банально пугал женщину. Вот только успокоить я её не могла. Потому что, как она сама сказала, служба безопасности — форменные бандиты, следовательно в покое её не оставят и своего добьются. Получается, чем быстрее Столярова долг вернёт, тем для неё лучше, пока они не дошли до серьёзных методов запугивания. И что мне сказать клиентке? Я ещё поразмышляла и уточнила:

— Сколько вам дали времени?

— Месяц. И половина уже прошла!

— Боюсь, мои выводы для вас неутешительны — надо готовить деньги.

— Неужели нет другой возможности? — моя собеседница затушила одну сигарету и тут же закурила другую. Я закатила глаза и наморщила лоб, изображая активную мыслительную деятельность.

— Пожалуйста, — Вероника схватила меня за руку, — подумайте ещё! Может, есть другие пути? Мне просто неоткуда взять такую сумму!

— Хорошо, давайте так, — предложила я, хотя на мой взгляд, думать тут было не о чём. — Я ещё поштудирую источники и прикину, что можно сделать в вашей ситуации.

Женщина встрепенулась и с надеждой выдохнула:

— Я в вас верю! Вы мне сразу понравились. И я хорошо заплачу, не думайте. На ваш гонорар я деньги найду!

На этой приятной ноте мы и расстались, договорившись созвониться через день. А мне за это время надо было сообразить, как уговорить Столярову рассказать о её связи с Колесниковым.

— Да, вот ещё что, — вспомнила я перед уходом, — скажите мне название конторы и имя человека, который требует с вас деньги.

— Банк "АнтейФинанс", Алексей Чепрыгин.

***

По дороге домой я остановилась у небольшого парка и решила прогуляться, чтобы стимулировать мышление. И для начала определить, что делать со всей этой информацией, которую только что узнала? Помочь Столяровой всё равно не в моих силах. Даже если бы я и смогла что-нибудь сделать, вряд ли бы в благодарность женщина стала делиться со мной щекотливыми подробностями своей молодости. И что тогда придумать? А если обмен сведениями? Только я-то что могу предложить? Тем более, Веронику сейчас интересует одно — выход из создавшейся ситуации. Значит, размышлять надо в эту сторону: искать пути, как освободить её от долга.